Голосование на букву "Э" - Наше все - 2009-08-16
С.БУНТМАН: Ну что же? Добрый вечер. Евгений Киселев. Жень, добрый вечер.
Е.КИСЕЛЕВ: Да. В кои-то веки я в этой передаче не из Киева, а в прямом эфире, вот, сижу прямо в студии. Сегодня мы голосуем, сегодня мы выбираем.
С.БУНТМАН: И у нас такие сложные буквы пошли. Слава Богу, у нас не было буквы «Ы».
Е.КИСЕЛЕВ: Да, вот на букву «Ы» нет у нас.
С.БУНТМАН: И с мягкого знака, и твердого никто не начинается у нас.
Е.КИСЕЛЕВ: И это правда.
С.БУНТМАН: Но на букву «Э» у нас были представлены 9 кандидатов на ваш выбор. В интернете вы голосовали, и первого участника передач.
Е.КИСЕЛЕВ: Там была борьба. Иногда у нас бывает явный кандидат, но здесь была борьба между 2-мя кандидатами.
С.БУНТМАН: Здесь 2 лидера были. И выиграл у нас Илья Эренбург. То есть передача об Илье Эренбурге. И это, наверное, передача, Жень, о многих эпохах будет вообще-то, и о многих явлениях.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну да. Потому что Эренбург – это, конечно, фигура. Это фигура, которая еще недавно казалась многим людям, в общем, скорее со знаком минус. Но чем больше проходит расстояние, отделяющее нас от 1967 года, года его смерти, тем больше мы начинаем понимать, что Эренбург, в общем, конечно, был фигурой неоднозначной – о нем Шкловский замечательно написал, и это есть в эпиграфе к книге Бенедикта Сарнова «Случай Эренбурга». Вот я очень надеюсь, что Бенедикт Сарнов согласится принять участие в нашей передаче, посвященной Эренбургу. А там замечательные слова из книги Шкловского, где он говорит, что Эренбург... Вот Савл, который не стал Павлом, а вот стал он Савлом Павловичем.
С.БУНТМАН: Савлом Павловичем, да, это хорошо.
Е.КИСЕЛЕВ: Или Павлом Савловичем.
С.БУНТМАН: Павлом Савловичем, да. Ну, если ты помнишь, вот тогда, когда мы, чуть постарше и предыдущее поколение в хрущевское время читали «Люди, годы, жизнь», там открывалась масса вещей, которых очень многие не знали. И как раз Эренбург был – если он в сталинские времена был для народа разрешенным открывателем заграницы...
Е.КИСЕЛЕВ: Ну да, он, с одной стороны, был разрешенным открывателем заграницы, с другой стороны...
С.БУНТМАН: А здесь он был открыватель вот именно эпохи внутреннего содержания сталинской эпохи, да.
Е.КИСЕЛЕВ: Он открывал заграницу, он пропагандировал сталинский режим в Европе. Но надо отдать ему должное, это был человек, который первый и единственный – это потом появились другие военные публицисты – но в 1941 году только Эренбург писал колонки в «Красной звезде». Только Эренбург в отсутствии Сталина, который фактически на первом этапе войны устранился, а Эренбург был первым, который, что называется, своим словом, своей публицистикой поднимал народ на Великую Отечественную войну. «Идет война народная», и это было благодаря Эренбургу. Потом другие писатели и поэты к этому подключились, а вначале Эренбург был один. И, действительно, не случайно существует легенда, что на фронте у правильных бойцов считалось, что называется, западло пускать «Красную звезду» на самокрутки, если там была статья Эренбурга.
С.БУНТМАН: Да, это было очень важно. Итак, Эренбург у нас выиграл, и Илья Григорьевич Эренбург будет героем и заглавным героем передачи «Наше все», когда будет речь как всегда идти и об эпохе, и различных явлениях, и ее аспектах.
Е.КИСЕЛЕВ: У нас осталось 8 человек, да?
С.БУНТМАН: Да. Это Анатолий Эфрос, больше всех, замечательный режиссер.
Е.КИСЕЛЕВ: Буквально несколько процентов уступил.
С.БУНТМАН: Дальше второе место у нас занял. Вот, следующее за Эфросом. Исключаем Эренбурга как победителя. Дальше у нас Анатолий Эфрос, потом Сергей Эйзенштейн – ух, какая передача может быть! Только обязательно Наума Клеймана пригласить, если будет Эйзенштейн, обязательно. Потому что нет человека, который больше знает о Сергее Михайловиче Эйзенштейне, чем Наум Ефимович Клейман.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, это правда. Дальше идет Натан Яковлевич Эйдельман, человек, который, во многом, нам открывал историю, делая ее интересной, увлекательной, живой и жизненной. И это мы были такие же молодые люди, мы были, благодаря Эйдельману, через эти книжки, мы были там и на Сенатской площади, и в Сибири, и где угодно, везде, о чем писал Эйдельман.
Е.КИСЕЛЕВ: Прожили почти весь XVIII век с Эйдельманом.
С.БУНТМАН: XVIII, мы прожили XIX век. Мы задавались вопросами. Может быть, впервые задавались такими вопросами, которые нам предлагал Натан Яковлевич Эйдельман. Дальше у нас идет Наум Исаакович Эйтингон – вот это загадочная и потрясающая фигура, насколько я понимаю.
Е.КИСЕЛЕВ: Но мы еще о нем поговорим.
С.БУНТМАН: Да-да-да. Дальше. Николай Эрдман, один из самых смешных людей на свете с каменным лицом. Человек, который создал вообще многое в литературе – искусство скетча, искусство черного юмора у нас создал. Дальше идет у нас на 6-м номере Владимир Александрович Энгельгардт, один из самых выдающихся ученых, которые есть. Это же можно сказать о Владимире Павловиче Эфроимсоне. И у нас Степан Дмитриевич Эрьзя, открытие наших родителей.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, это правда.
С.БУНТМАН: Вот их эпохи, когда он вернулся сюда и когда выставка Эрьзя, скульптуры произвела такое впечатление на людей самого разного круга. Это был вот тот самый культурный шок, о котором мы, может быть, сейчас и не ведаем. Итак, мы будем одновременно. Пожалуйста, как всегда – вы предлагайте нам на букву «Ю», не менее сложную, а, может быть, и более, чем буква «Э». Мы начинаем голосование. В четвертьфиналах у нас встречаются, мы предложим вам четвертьфиналы, и в них голосование будет проходить по одной минуте. Я предлагаю сразу уже сейчас приступить, потому что время у нас течет неумолимо.
Е.КИСЕЛЕВ: Ой, неумолимо, да.
С.БУНТМАН: Итак, Анатолий Эфрос и скульптор Эрьзя у нас в первом четвертьфинале. Итак, Анатолий Эфрос – 660-06-64 и скульптор Эрьзя – 660-06-65. Мы голосуем одну минуту и стартуем сейчас.
Итак, за одну минуту вы должны решить, кто у нас выходит в полуфинал – Анатолий Васильевич Эфрос или Степан Дмитриевич Эрьзя у нас выходит.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, понятно, что об Эфросе передача будет. Наверное, скорее всего, мы будем говорить о в каком-то смысле трагической режиссерской судьбе Эфроса, который был, безусловно, одним из самых главных больших художников театра.
С.БУНТМАН: Да, одним из лидеров поколения, да.
Е.КИСЕЛЕВ: И вообще, была ли это ошибкой его решение в 1984 году принять пост главного режиссера Театра на Таганке после того, как стало ясно, что Любимов не возвращается.
С.БУНТМАН: Он не возвращается, его лишают гражданства.
Е.КИСЕЛЕВ: В то время, ведь. Надо понимать, что в то время никто не мог предположить, что пройдет буквально несколько лет и Любимов вернется. Казалось, тогда отъезд был равен, что называется, смерти.
С.БУНТМАН: Ну все, я прекратил голосование, и у нас 59,1% получает Анатолий Эфрос. Итак, Анатолий Эфрос выходит у нас в полуфинал.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, я 2 слова только скажу буквально, что, все-таки, там, если кто-то когда-нибудь окажется в Саранске, где есть Мордовский национальный музей изобразительного искусства – вот там в Саранске находится основная часть потрясающей коллекции.
С.БУНТМАН: Причем гигантской коллекции.
Е.КИСЕЛЕВ: Гигантской коллекции, которую Эрьзя сумел вывести, возвращаясь из эмиграции. Там такая смешная цифра: коллекция весила 175 тонн произведений его из гипса, бронзы, но, в основном, из дерева. И она хранится вот там. Так что будете в Саранске, обязательно посмотрите – это потрясающе.
С.БУНТМАН: На «Ю» выбирают у нас. И я понимаю, Женя, кому ты обрадуешься из них.
Е.КИСЕЛЕВ: Кому?
С.БУНТМАН: Сейчас я тебе точно. Вот как я дойду – ты сразу поймешь.
Е.КИСЕЛЕВ: Да-да-да.
С.БУНТМАН: Вот тут говорят: Южин, летчик Юмашин, Юматов, Юнгер, Юренев, Юровсский и дальше, внимание, Феликс Юсупов.
Е.КИСЕЛЕВ: О, да, Юсупов, конечно. Действительно, Юсупова-то мы забыли.
С.БУНТМАН: Да, ты будешь доволен. Ты будешь доволен, потому что это из того круга персонажей, которые тебя всегда интересуют. Юон, Юткевич, Юшенков.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, Юшенков, между прочим. О недавно ушедших людях мы иногда совершенно забываем.
С.БУНТМАН: А мы воспринимаем их как живых, да?
Е.КИСЕЛЕВ: Для нас они современники как живые.
С.БУНТМАН: Да. Спасибо, Елена из Петербурга, вы очень большой нам список прислали. Я перехожу к следующему голосованию и следующая пара у нас четвертьфиналистов вот такая будет. Натан Эйдельман и у нас будет Владимир Энгельгардт.
Е.КИСЕЛЕВ: Два слова, если можно, прежде чем запустим голосование, чтобы было понятно, о чем идет речь. Ну, про Эйдельмана было уже сказано. Я только бы добавил, 20 лет прошло, а книги его по-прежнему раздаются и покупаются.
С.БУНТМАН: 20 лет со дня смерти.
Е.КИСЕЛЕВ: 20 лет со дня смерти прошло, а его книги по-прежнему издаются и раскупаются, и о декабристах, и о Пушкине, и о Герцене, обо всех, о ком он писал. И вот поразительным образом, ведь, он писал абсолютно вольнодумные и крамольные вещи. Но он нашел для себя такую потрясающую нишу, где можно было, рассказывая об истории, в некотором смысле обводить вокруг пальца советскую цензуру. Хотя, конечно, там у него тоже были проблемы.
С.БУНТМАН: О, еще какие!
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, все-таки, надо отдать ему должное – диссидентом он никогда не был.
С.БУНТМАН: Да, но, вот, какая была драма, например, с книгой «Грань времен» о Павле. Какая была драма, когда просто страницами нельзя было. И эти страницы пропали, потому что Натан Яковлевич то, что не пойдет никуда, он это все и уничтожал просто.
Е.КИСЕЛЕВ: Так тоже бывало. А Энгельгардт Владимир Александрович – это, конечно, выдающаяся фигура. О нем сложнее говорить, потому что все его достижения лежат в области науки. Ну это, если угодно, был другой полюс биологической науки. Вот на одном был Лысенко, а на другом Энгельгардт. И я читал, готовясь к этой передаче, фрагмент воспоминаний о том, что пытались однажды помирить Лысенко и Энгельгардта. И даже их куда-то позвали, на какую-то биостанцию – это делал тогдашний заведующий отделом науки, Кириллин такой был, тоже академик. Ну, он был такой академик от ЦК КПСС. Наверное, руководствуясь добрыми чувствами. Но говорят, остались только фотографии, на которых видно 2 человека с перекошенными от злобы лицами, которые смотрят в разные стороны. Но, на самом деле, человек, который, по сути дела, основал целую отрасль науки – молекулярную биологию.
С.БУНТМАН: Да. Помнишь, был страшный случай, страшный для советских времен случай, когда студенты биофака приковали портрет Лысенко в туалете цепью.
Е.КИСЕЛЕВ: Нет, это я не слышал.
С.БУНТМАН: О! Какой был скандал. Причем, ученики Энгельгардта были. Давайте мы сейчас кто за Натана Эйдельмана, 660-06-64. Кто за Владимира Энгельгардта, 660-06-65. В течение одной минуты мы будем с вами голосовать.
Итак, за Натана Яковлевича Эйдельмана, пожалуйста. 660-06-64. За Владимира Александровича Энгельгардта – 660-06-65, у вас остается 45 секунд.
Е.КИСЕЛЕВ: Физики и лирики, биохимики против историка и литератора.
С.БУНТМАН: Естественно, как ты понимаешь, где чаще всего в эти 60-е, 70-е и начало 80-х годов читал свои знаменитые лекции Натан Яковлевич Эйдельман. У лириков, ты думаешь?
Е.КИСЕЛЕВ: Не, у физиков.
С.БУНТМАН: Прекрасно ты знаешь, что у физиков, у биологов читал он свои лекции. Итак, Эйдельман – это у нас 660-06-64, и Энгельгардт – 660-06-65. 10 секунд у вас остается на то, чтобы проголосовать еще раз. Ну, 5 секунд – все, мы сейчас голосование останавливаем. Все, я останавливают голосование и выходят у нас следующие результаты. Натан Яковлевич Эйдельман выходит у нас, все-таки. Знаешь, и всегда бывает жаль, потому что здесь очень ровная и интересная компания, если можно так сказать, среди всех восьмерых. 60,8%. Да, вот выходит Эйдельман. Ну что же? Мы сейчас успеем только практически.
Е.КИСЕЛЕВ: Представить, наверное, следующую пару.
С.БУНТМАН: Да, представить следующую пару. И потом уже голосование пройдет у нас.
Е.КИСЕЛЕВ: Ты просто назови ее, наверное, следующую пару. Представлять будем после...
С.БУНТМАН: Да, Эйтингон у нас идет и Эрдман.
Е.КИСЕЛЕВ: Эйтингон и Эрдман, да. Ну, наверное, можно сказать буквально 2 слова – я просто тоже смотрю за временем, у нас где-то минута с хвостиком остается. Эрдман – автор знаменитых пьес «Мандат» и «Самоубийца».
С.БУНТМАН: «Сеанс, я человек партийный», - как говорил Эраст Гарин.
Е.КИСЕЛЕВ: Человек, который сыграл колоссальную роль в истории Театра на Таганке, потому что они были старые друзья с Любимовым, вместе служили в ансамбле НКВД. И Любимов, когда я в свое время снимал документальный ильм об истории Театра на Таганке, Юрий Петрович с поразительной нежностью вспоминал Николая Робертовича. Говорил о том, что, конечно же, он очень много сделал для театра. Буквально было 2 инсценировки – «Герой нашего времени» и «Пугачев» Есенина. Но он очень много передал актерам, и ему как режиссеру очень много передал, вот, какого-то такого груза прошлой культуры.
С.БУНТМАН: Да, и вот такой именный, и вот эта подчеркнутость Эрдмана, его некоторая вот такая мрачность и в от этот абсолютно джентльменский элемент, который, может быть, в таганской ватаге так был нужен как противовес ее свободе. Мы сейчас прервемся на 5 минут.
НОВОСТИ
Е.КИСЕЛЕВ: Продолжаем?
С.БУНТМАН: Да, мы продолжаем.
Е.КИСЕЛЕВ: Мы успели перед новостями представить одного из участников следующей, четвертьфинальной пары. А второй – это Наум Эйтингон, фигура загадочная, легендарная. О нем вышла книжка, которая называется страшно «Наум Эйтингон – карающий меч Сталина». Ну, действительно, Эйтингон был человеком, который лично организовал покушение на Троцкого.
С.БУНТМАН: Удачное покушение.
Е.КИСЕЛЕВ: Удачное покушение на Троцкого.
С.БУНТМАН: То есть были неудачные?
Е.КИСЕЛЕВ: Были неудачные, но вот то покушение, которое совершил Рамон Меркадер, было организовано Наумом Эйтингоном. А когда Рамон Меркадер освободился из тюрьмы в Мексике и прилетел в Советский Союз, Наум Эйтингон в это время сидел во Владимирской тюрьме по делу Берии, куда его посадили в 1957 году. Это была уже его вторая посадка, потому что первый раз его посадили в 1951 году, когда было большое дело по поводу, якобы, существовавшего в МГБ СССР сионистского заговора, фактически была чистка органов безопасности по принципу «Всех евреев долой».
С.БУНТМАН: Ну, да, очередная чистка, только на этот раз с антисемитским таким лозунгом. Давайте мы за такие, в общем-то, контрастнейшие фигуры. Наум Эйтингон и Николай Эрдман. Кто за Эйтингона, пожалуйста, голосуйте 660-06-64. Кто за Эрдмана, 660-06-65. Поехали, голосуем.
Ну что же? Мы голосуем с вами. Итак, Наум Эйтингон – это 660-06-64. Николай Эрдман – 660-06-65. Голосуем мы одну минуту все четвертьфиналы. Я напоминаю, что вы нам присылайте одновременно до конца передачи имена на «Ю», фамилии на «Ю».
Е.КИСЕЛЕВ: Я здесь не вижу. К сожалению, у меня нету здесь смсок.
С.БУНТМАН: Да, они вон там справа должны быть.
Е.КИСЕЛЕВ: Они справа.
С.БУНТМАН: Нет-нет-нет.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, расскажи, есть там кто-нибудь еще?
С.БУНТМАН: Я тебе буду рассказывать, потому что так будет даже легче. Я сразу напомню вам условия. Пожалуйста, только стрелочку мне, пожалуйста, мышку не трогай, Женя. Потому что я руковожу при этом еще и голосованием, которое у нас очень упорно проходит. Все, оно завершилось, а потом мы поговорим про букву «Ю». Оно завершилось невероятно совершенно. Потому что была борьба, и 52,1% получил, все-таки, в конце концов Николай Эрдман. Я думаю, что заинтересовала фигура Эйтингона чрезвычайно, и 47,9% он получил. Но Николай Эрдман выходит у нас в полуфинал и там встретится с Анатолием Эфросом, 2 человека театра у нас встречаются – 52,1%.
Я хочу напомнить условия, потому что это «Наше все», XX век в этом сезоне, в этом году, пока мы не дойдем до буквы «Я». XX век означает, что это наш соотечественник, должен хоть небольшой фрагмент своей жизни, десятилетие хотя бы прожить и продействовать в XX веке. И это может быть наш современник, но, увы, от нас уже ушедший. Поэтому Юрий Долгорукий здесь не подходит.
Е.КИСЕЛЕВ: Никак.
С.БУНТМАН: Никак. Юрий Звенигородский тоже. Юденич.
Е.КИСЕЛЕВ: Юденич – да, о Юдениче мы говорили.
С.БУНТМАН: Изабелла Юрьева. Вот. Мы как-то даже не предусматривали, когда говорили. Юровский экономист, вот, подчеркивают здесь, автор идеи советского червонца. Помнишь червонец советский?
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, насчет червонца я не буду здесь вступать в дискуссию. Но если мне память не изменяет, то там же был еще один автор этой идеи. Скажем, покойный Борис Федоров настаивал на том, что идея червонца принадлежала министру финансов времен НЭПа... Кто у нас был, Сокольников или Серебряков?
С.БУНТМАН: Сокольников, по-моему. По-моему, Сокольникова идея.
Е.КИСЕЛЕВ: По-моему, Сокольникову, да.
С.БУНТМАН: Сокольникову, да. А это на букву «С». Так, я думаю, что проведем четвертый четвертьфинал.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, давай. У нас остались Эфроимсон и Эйзенштейн. Ну, про Эйзенштейна, наверное, я знаю больше, чем про Эфроимсона. Сергей Михайлович Эйзенштейн – это классик советского и мирового кино.
С.БУНТМАН: Но поверьте. Там много неизвестного. Поверьте.
Е.КИСЕЛЕВ: Там много неизвестного, да. Вот кто был папа Сергея Михайловича Эйзенштейна?
С.БУНТМАН: Строитель Риги.
Е.КИСЕЛЕВ: Строитель Риги, да. Полсотни домов.
С.БУНТМАН: Все, что вы видели, прекрасный рижский модерн великолепный.
Е.КИСЕЛЕВ: Это все Михаил Эйзенштейн, классик европейской архитектуры начала XX века. Ну, а, конечно, такие фильмы как «Броненосец Потемкин», как «Александр Невский», как «Иван Грозный» - это все Эйзенштейн. Ну и, действительно, будем стараться, если вдруг выиграет Сергей Михайлович Эйзенштейн в сегодняшней нашей передачи, голосовании, будем стараться позвать Наума Клеймана, который, действительно, больше всех, наверное, знает об Эйзенштейне. А вот что касается Владимира Эфроимсона, то, конечно же, по понятным причинам, как о многих ученых знают о нем меньше, но это, действительно, один из самых выдающихся ученых-генетиков XX века, человек с очень сложной судьбой, дважды политзек. Первый раз сидел в 30-е годы, но, вот, не в 1937-м, а чуть раньше – повезло, тогда еще можно было отделаться ссылкой, недолгим сроком. Но, тем не менее, что называется, первый срок отмотал. А потом, пройдя всю войну, был посажен уже в конце 40-х годов, когда началась война с космополитами.
С.БУНТМАН: И заодно и с генетиками.
Е.КИСЕЛЕВ: А там космополиты и генетики иногда совпадали, что называется. И припомнили ему военную историю, когда он написал письмо о том, что зверствуют советские солдаты, мародерствуют в Восточной Пруссии – сделал то же самое, что сделал в свое время Лев Копелев, и за что попал в шарашку, да? А Эфроимсон даже в шарашке не сидел, отбывал срок со всей строгостью социалистического закона того времени. Он выведен в романе «Казус Кукоцкого» в образе Ильи Гольдберга, одного из главных героев этого романа. И поэтому вот я сразу вам говорю, что если будет передача об Эфроимсоне, то обязательно к нам придет Людмила Улицкая, она уже дала на это свое согласие предварительно.
С.БУНТМАН: Замечательно. А мы сейчас голосуем. Кто голосует за Эфроимсона, 660-06-64. Кто за Эйзенштейна, 660-06-65, и мы начинаем минутное, потому что четвертьфинал, голосование.
Итак, Эфроимсон – 660-06-64 и Эйзенштейн – 660-06-65. У вас остается 50 секунд. Пожалуйста, не забывайте, что вы нам присылаете варианты на «Ю», это очень важно. Потому что уже вы здесь несколько прислали людей известнейших, замечательных, которые просто выпали из памяти. И так, мы формируем список на букву «Ю». Сейчас у вас меньше половины минуты, вы голосуете за Эфроимсона – 660-06-64 и за Эйзенштейна – 660-06-65. 15 секунд осталось на голосование и мы с вами уже завершим все четвертьфиналы. 5 секунд остается, я даже не буду повторять уже телефоны, а просто завершу голосование. Одна минута. Ну, ты знаешь, Эфроимсон – 80%.
Е.КИСЕЛЕВ: 80%?
С.БУНТМАН: Да.
Е.КИСЕЛЕВ: Черт возьми.
С.БУНТМАН: А перестал быть, может быть, интересен Сергей Михайлович Эйзенштейн и, может быть, считают, что все про него и так знают. И про эпоху. Я думаю, что персонажи Сергея Михайловича Эйзенштейна, так, вошедшие и в фольклор, и в какую-то, я бы сказал, поп-культуру нынешнего времени, я имею в виду Александра Невского и Ивана Грозного, которые теперь фигуры поп-культуры просто-напросто.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, это правда.
С.БУНТМАН: Да, и так как они уже или знамена, или навязли на зубах. Поэтому Сергей Михайлович из-за этого во многом отошел на второй план.
Е.КИСЕЛЕВ: Таким образом у нас образовалось 2 полуфинальных пары.
С.БУНТМАН: Да. Это пары Анатолий Эфрос – Николай Эрдман, Натан Эйдельман и Владимир Эфроимсон. Ну, мы и приступим тогда к голосованию на букву «Э», к полуфиналам. Сергей Южаков, публицист. Александр Юрлов, дирижер, правильно, кстати говоря.
Е.КИСЕЛЕВ: Справедливо.
С.БУНТМАН: Так, Андрей Юмашев, летчик – это все у нас было. Юткевич – это было у нас. Так. Ну, пожалуй, все. Юдашкин жив, что вы, ребят? Подождите.
Е.КИСЕЛЕВ: У него еще все впереди. Он еще станет президентом России.
С.БУНТМАН: Он не сделал главного, я считаю, в своей жизни. Чего не знаю, но то, что не сделал, уверен.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну я ж говорю, к примеру, президентом России.
С.БУНТМАН: а хорошо. Ты бы проголосовал, нет?
Е.КИСЕЛЕВ: Если он будет летать вертолетом из резиденции в Новоогарево или в каких-нибудь Горках, 9-х, 10-х, 11-х, и кончатся пробки на Кутузовском проспекте и Рублевском шоссе. А чем дизайнер хуже подполковника КГБ?
С.БУНТМАН: Да нет, не надо сразу на меня давить. Дизайнер, конечно, ничем не хуже, а, может быть, во многом и лучше. Но я просто удивляюсь твоим минимальным требованиям к демократии как отсутствие пробок. Или для начала ты хочешь, все-таки?
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, это был бы большой шаг.
С.БУНТМАН: Ну, как предвыборный, да. Хорошо.
Е.КИСЕЛЕВ: Это был бы большой шаг.
С.БУНТМАН: Ладно. Оставим пока это. Во всяком случае.
Е.КИСЕЛЕВ: Нет, вспомни Брэдбери, историю с бабочкой, да? Вот начинается с малого, да? Вы же поймите, если президент начинает летать вертолетом, это означает существенное сокращение на сотни, тысячи людей сокращается штат федеральной службы охраны.
С.БУНТМАН: Да небо черно будет просто, солнце зайдет от вертолетов, когда и депутаты, и президенты, которые будут туда-сюда летать.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну да, все скажут «А мы тоже хотим».
С.БУНТМАН: Ну, естественно, Господи. Голосуем. В полуфинале у нас Анатолий Эфрос и Николай Эрдман. Итак, у нас голосование уже полутораминутное, потому что это полуфинал. Я надеюсь, впишемся.
Е.КИСЕЛЕВ: Впишемся-впишемся.
С.БУНТМАН: Итак, кто?
Е.КИСЕЛЕВ: 2 человека театра, имеющих отношение к Театру на Таганке, заметь, да?
С.БУНТМАН: Да. Анатолий Эфрос у нас 660-06-64, и Николай Эрдман – 660-06-65. И мы голосуем с вами полторы минуты.
Итак, Анатолий Эфрос – 660-06-64, 660-06-65 – это у нас Николай Эрдман. Времени у вас осталось еще достаточно, более минуты. Я пока все время, все время... Писатель Юшкевич у нас еще здесь. Борис Юрьев, создатель вертолета. Так, Ющенко жив, друзья мои. Вот и Киселев об этом знает, может быть, лучше, чем многие. Так что все в порядке. Он пока не наш персонаж. Давайте мы сейчас – я напомню телефоны. И в первом полуфинале у нас Анатолий Эфрос 660-06-64, Николай Эрдман – 660-06-65. У вас остается 40 секунд на голосование, так что все здесь еще может быть. Мария Юдина, Алина предлагает нам.
Е.КИСЕЛЕВ: Юдина у нас была уже, мы ее вспоминали, Марию Юдину.
С.БУНТМАН: Это мы с тобой вспоминали в кулуарах, Марию Юдину.
Е.КИСЕЛЕВ: Ага, вот так вот. Выдающаяся пианистка.
С.БУНТМАН: Мы еще публично не вспоминали. Мало того, это один из общественных, я бы казал, и значимых мыслителей – глупость какая, как общественно значимый магазин, знаешь, бывает, для ветеранов? Но, во всяком случае, это не просто выдающийся пианист, это явление, особенное явление, явление всей жизни. Вот жалко, нет Николая Николаевича Каретникова с нами, прекрасного композитора, который написал о Марии Юдиной воспоминания, написал прекрасные. Он бы мог и рассказать, но, увы, не может этого сделать. Все, друзья мои. Я завершаю голосование. 56,6% у нас Николай Эрдман.
Е.КИСЕЛЕВ: Выходит в финал.
С.БУНТМАН: Да. Николай Эрдман выходит в финал, вот 56,6%. И сразу я представляю полуфинал второй. Второй полуфинал – это Натан Эйдельман и Владимир Эфроимсон. Итак, давайте.
Е.КИСЕЛЕВ: И опять против Эйдельмана биолог, заметьте, да?
С.БУНТМАН: Да. Одного биолога победил.
Е.КИСЕЛЕВ: Одного биолога Эйдельман победил. Победит ли второго?
С.БУНТМАН: Посмотрим сейчас. Если вы за Натана Эйдельмана, 660-06-64. Если вы за Владимира Эфроимсона, 660-06-65. Начинаем мы голосование, полторы минуты.
Итак, пошло у нас голосование. Здесь нам говорят: «Сокольников реализовал идею Юровского». То есть разработчик идеи – Сокольников как чиновник, ну, как советский чиновник, как советский руководитель, Сокольников эту идею воплотил в жизнь.
Е.КИСЕЛЕВ: Пометим себе, как говорится. Поставим запятую.
С.БУНТМАН: А у нас был другой разработчик твердой валюты русской, то есть Сергей Юльевич Витте у нас был отдельно, да?
Е.КИСЕЛЕВ: Да, конечно.
С.БУНТМАН: На букву «В» у нас был, да?
Е.КИСЕЛЕВ: Витте у нас был как раз одним из героев.
С.БУНТМАН: А! Мы же даже и повторяли передачу, когда был юбилей Витте. Совсем недавно. Я напоминаю голосование. Натан Эйдельман – 660-06-64, и Владимир Эфроимсон – 660-06-65. Не буду говорить, что тут у нас происходит. Я потом приведу Дениса из Москвы, я потом приведу, когда буду объявлять результаты голосования, во 2-м полуфинале. Я потом вас обязательно, Денис, я чувствую, мне придется вас процитировать, все мы поймем. Так, декабрист Юшневский у нас не идет, потому что у нас век XX. По-моему, никто из декабристов не дожил до XX века.
Е.КИСЕЛЕВ: Никто не дожил. Это было физически невозможно.
С.БУНТМАН: Возможно! Почему? Бывали такие гиганты.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, хотя да. Ведь, когда праздновалось столетие войны 1812 года, государь-император каких-то там старцев, которые дожили до 1912-го года, поздравлял.
С.БУНТМАН: Очень смешной рассказ Куприна был по этому. Который про крестьянина столетнего.
Е.КИСЕЛЕВ: Да это ж как минимум лет 116-118.
С.БУНТМАН: Да-да-да, крестьянина, который описывал Наполеона. Говорит: «Ну, вот такой вот выходит с бородой в 2 аршина ростом. Одно слово, ампаратор выходит».
Е.КИСЕЛЕВ: Ну что, результат есть?
С.БУНТМАН: Владимир Эфроимсон у нас выиграл.
Е.КИСЕЛЕВ: Владимир Эфроимсон.
С.БУНТМАН: Да. чуть-чуть с меньшим результатом, 59,2%. А здесь Денис нам написал, что «это народ на Улицкую отреагировал. Я сам голосовал по этому принципу. Очень хочется услышать Улицкую об Эфроимсоне». Друзья мои, ну, да, ну, тоже, кстати, резон – интересный рассказ и интересный гость.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, интересный рассказ, интересный гость, потрясающая судьба. Эфроимсон был одним из людей, которые были самыми последовательными, непримиримыми борцами с лысенковщиной. Вот, условно говоря, Энгельгардт – он, все-таки, пришел на эту делянку, он оставался в рамках такой вот политкорректности.
С.БУНТМАН: Хоть и непримиримый?
Е.КИСЕЛЕВ: Хоть и непримиримый. Хоть со злым лицом, хоть не здороваюсь, но, все-таки, на одной делянке топчусь.
С.БУНТМАН: То есть мог быть в одном помещении в таких условиях.
Е.КИСЕЛЕВ: Да, А вот Эфроимсон, как я понимаю, был человеком абсолютно непримиримым. Но самое интересное в истории Эфроимсона другое – что он занимался генетикой человека, что считалось недопустимым, потому что это был самый большой грех доказывать, что гениальность не поддается социалистическому воспитанию, что гениальность не может быть продуктом социалистического и, тем более, коммунистического воспитания.
С.БУНТМАН: Да, что мы не можем путем правильного и идейного создать гения.
Е.КИСЕЛЕВ: Да. И наоборот, что гений может вопреки воспитанию оставаться гением.
С.БУНТМАН: И страшно подумать, среди врагов народа.
Е.КИСЕЛЕВ: И среди врагов народа, совершенно верно.
С.БУНТМАН: Итак, мы голосуем в финале. 2 минуты будет на голосовании.
Е.КИСЕЛЕВ: Итак, про Эфроимсона уже опять все сказано и, действительно, Улицкая. Я не знаю, трудно надеяться, что умеем мы уговорить Юрия Петровича Любимова прийти и повспоминать о Николае Робертовиче Эрдмане, но, во всяком случае, такую попытку можно предпринять.
С.БУНТМАН: Ты знаешь что? Есть замечательный способ, и, я надеюсь, никто не откажется. Есть замечательный – приехать с передачей к Юрию Петровичу.
Е.КИСЕЛЕВ: Это правда.
С.БУНТМАН: Просто взять и приехать туда.
Е.КИСЕЛЕВ: И это правда. Потому что я помню, что в свое врем я- я уже об этом говорил и готов повториться – он чего только не рассказывал. И, конечно, смешные истории про то, как они плясали и пели вместе у Берии в ансамбле песни и пляски НКВД, и многое-многое другое. Итак, значит, у нас 2 таких человека.
С.БУНТМАН: Николай Эрдман и Владимир Эфроимсон. Голосуем в течение 2-х минут. Если вы за Николая Эрдмана, 660-06-64. Если вы за Владимира Эфроимсона, 660-06-65. Начинаем наше финальное голосование.
Я напоминаю телефоны. Николай Эрдман, первый финалист наш – 660-06-64. Владимир Эфроимсон – 660-06-65. У вас довольно много еще времени остается, минута-сорок, Пожалуйста, голосуйте. Вы уже активно голосуете. чем дальше по этапам нашего соревнования, тем активнее вы голосуете. Напоминаю телефоны. Николай Эрдман – 660-06-64, Владимир Эфроимсон – 606-06-65. На «Ю» приходят. Кто здесь у нас еще есть?
Е.КИСЕЛЕВ: Кто на новенького?
С.БУНТМАН: Ростислав Юренев, киновед-кинокритик у нас приходит.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, имеет право.
С.БУНТМАН: Юровский, который не экономист, а вовсе даже, как Сергей из Барнаула в скобках замечает, палач Николая Второго.
Е.КИСЕЛЕВ: Что справедливо.
С.БУНТМАН: Да, что справедливо. И человек, который у нас вошел единственно этим в истории.
Е.КИСЕЛЕВ: Да. В общем, больше ничем не вошел.
С.БУНТМАН: А, вот, конечно, если получится передача о Юровском, то это не должна быть передача: «Ах, новомученика земли русской убили». А что это за явление? Как принимаются решения, какими способами, что толкает людей. Ситуация, которая создавалась тогда. Что за паника, кстати говоря, которая привела к расстрелу Николая? Это ведь не суд какой-нибудь над Людовиком XVI или Карлом I. А здесь еще какая-то паника, какое-то все скрытое решение.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, надо понимать, что белая армия наступала и была реальная возможность того, что она освободит. Белые войска на Урале освободят, что и произошло, собственно, очень быстро, буквально через несколько дней после того как...
С.БУНТМАН: Да, поэтому могла работать комиссия.
Е.КИСЕЛЕВ: И почему следователь Соколов-то потом этим всем занимался?
С.БУНТМАН: Да, комиссия могла работать, Соколов.
Е.КИСЕЛЕВ: И, конечно, был панический страх, что освобожденный государь-император, пусть даже отрекшийся от престола, может опять стать знаменем, легитимизирующим белое движение в значительно большей степени, нежели тогда было. Хотя, я думаю, это было далеко. Потому что там были, как ты прекрасно знаешь, и сторонники Учредительного собрания, и республиканцы. Монархистов было меньшинство. Монархистов в белом движении было меньшинство.
С.БУНТМАН: Я объявляю победителя в вашем голосовании в прямом эфире, именно в передаче. И присоединяется к Илье Эренбургу, который у нас победил в Интернете, Владимир Эфроимсон, 80,5%.
Е.КИСЕЛЕВ: Вот так вот.
С.БУНТМАН: Да. И теперь предстоит сказать тебе, Женя, кого ты выбираешь.
Е.КИСЕЛЕВ: Ну, у меня была возможность подумать. Я продумывал разные варианты. Но, поскольку Владимир Эфроимсон победил при голосовании... Если бы он не победил при голосовании, тогда бы я выбрал его. А поскольку он при голосовании победил, то я думаю, что третья передача, все-таки, мне очень хочется рассказать историю Наума Эйтингона.
С.БУНТМАН: А! Понятно. Так что у нас 3 передачи.
Е.КИСЕЛЕВ: Совершенно 3 разных человека у нас получается.
С.БУНТМАН: Да, абсолютно 3 разных человека. Напоминаю: Илья Эренбург, Владимир Эфроимсон и у нас идет Наум Эйтингон. Евгений Киселев, Сергей Бунтман вели эту передачу. Мы обобщим то, что вы прислали на «Ю», додумаем сами, вывесим в интернете и вы будете голосовать. Это программа «Наше все», до свидания.
Е.КИСЕЛЕВ: Всего доброго.