Итоги 2013, планы оборонной промышленности на 2014 - Михаил Ремизов - Арсенал - 2014-01-20

А.КУРЕННОЙ: Добрый вечер всем, кто нас слушает, в эфире программа «Арсенал». Из ведущих в студии сегодня только я, Александр Куренной - - суровая простуда и тяжелый рабочий график не позволили Анатолию Ермолину и Сергею Бунтману к нам присоединиться. К нам – это ко мне и сегодняшнему гостю. В гостях у нас Михаил Ремизов, председатель президиума Экспертного совета при председателе Военно-промышленной комиссии РФ.

Сегодня мы с вами будем говорить о годе ушедшем, 2-13, подведем его итоги и поговорим о планах ВПКомиссии и ОПК в целом на год 2014-й. Если посмотреть на три года, которые у нас прошли с момента изменения ситуации в ОПК, а можно сказать, что у нас 2010-й год был скорее нисходящим годом, 2011 - торможение падения, 2012-й – переломный, то 2013-й все-таки подъем, возрождение былой славы где-то, а где-то всего лишь начало этого самого подъема – где и в чем этот подъем проявился лучше всего?

М.РЕМИЗОВ: Ну, пока наиболее таким, зримым, на мой взгляд, свидетельством того, что дела идут на поправку, является статистика выполнения гособоронзаказа. Мы помним, что если долгое время эта статистика, даже при том, что объем гособоронзаказа был меньше, была 50+, то сейчас это 90+ - по разным позициям от 90 до 100 процентов. Это совсем другое дело. Шойгу приводит цифры уже в другом выражении – в 1,7 раза больше поступило техники в войска в минувшем году, чем в 12-м. При этом количество рекламаций не возросло, хотя проблемы с качеством техники, конечно, есть и их надо постепенно решать.

Кстати, в наступающем году гособоронзаказ еще возрастает на 30% примерно. То есть, мы видим, что минувшие два года гособоронзаказ устойчиво растет и при этом выполняется по параметрам достаточно ровно. Это один момент, чисто количественный.

Другой момент, момент оптимизма, это несколько масштабных инвестиционных проектов, которые реализуются. Большая инвестпрограмма в компании «Алмаз-Антей», например, компании, чья продукция пользуется спросом и за рубежом, и у нас.

А.КУРЕННОЙ: Это частная инвестпрограмма, или это государственные деньги?

М.РЕМИЗОВ: Эта инвестпрограмма корпорации, хотя, разумеется, и госзаказ, думаю, что и целевые программы господдержки там играют немаленькую роль. Инвест-событие прошедшего года – это реанимация судоверфи «Звезда». Напомню, это масштабный проект в Приморском крае по созданию новой верфи по строительству крупнотоннажной гражданкой техники, прежде всего, для добычи шельфа на Севере, но и не только на Севере - для добычи нефти и газа на шельфе на Севере, но это может быть актуально и для других регионов.

Это масштабные инвестиции, там требуются действительно большие вложения, но вместе с тем это огромный внутренний рынок. Если российские нефтяные, газовые, транспортные компании будут предъявлять спрос на морскую технику ледового класса, в том числе, то это будет спрос превышающий гособоронзаказ в флотской компоненте.

Причем, довольно ощутимо превышающий. Если переложить на планы – то, что уже заявлено, как некие декларации о намерениях руководителями «Роснефти», «Газпрома», то там существенные цифры, превышающие флотский оборонзаказ. При том, что и флотский оборонзаказ немаленький. По нему тоже в минувший год зримые – не скажу успехи, но плоды – в виде трех подлодок, больших, дорогих, два класса «Борей» и одна – «Ясень» - строили, строили, и наконец, построили.

Это некое ощущение, почему можно говорить о том, что есть некая позитивная динамика. Есть инвестиции, есть выполнение гособоронзаказа, но и структурные проблемы никуда не делись – и кадровые и проблемы системы отношений между предприятием и государством, когда руководители предприятий не всегда заинтересованы в том, чтобы быть эффективнее, потому что исходят из того, что можно переложить свои издержки на государство - и как на заказчика, и как на помощника. То есть, структурных проблем еще достаточно.

А.КУРЕННОЙ: Философский вопрос – а что мешало раньше исправить ситуацию? Вывернуться из пике наверх?

М.РЕМИЗОВ: Знаете, отсутствие скоординированности, организованности, политической воли. На самом деле, как минимум, сначала 90-х – начала нулевых годов, у нас конъюнктура неплохая - в целом для нашей промышленной политики. Понятно, что свободные деньги появились далеко не сразу. Сначала отдавали долги по внешним кредитам, латали дыры первоочередные, но на самом деле, конечно, на мой взгляд, конечно, этой конъюнктурой можно было распорядиться гораздо лучше.

Но здесь тоже нельзя сказать, что ничего не делалось – ну, ГЛОНАСС, проект, который стал уже укомплектованным в минувшем году, потому что спутниковая группировка достигла расчетных параметров, и 24 спутника были запущены не вчера. Сейчас они выходят на функциональный режим, а многие проекты начаты давно.

Другой пример, тоже космический, «Ангара» - следующий год - это год, когда должны пройти испытания уже разных классов ракеты «Ангара». Другое дело, что ракета делалась очень долго, и ГЛОНАСС создавался очень долго, гораздо дольше, чем хотелось бы и что было бы правильно с точки зрения управления стоимостью изделий – это факт.

Но все-таки ответ на ваш вопрос простой – все проблемы, которые есть, они упираются в проблему организации, управления, планирования и организации. С этого и начинает сегодня ВПКомиссия.

А.КУРЕННОЙ: В 2013 г. у нас продолжился тренд на укрупнение предприятий и на строительство мега-холдингов в отраслях ОПК - в судостроении, самолетостроении, - эта тактика себя оправдала?

М.РЕМИЗОВ: По ОСК можно сказать, что в чем-то начался контр-тренд – именно в минувшем году. Если раньше ОСК консолидировала активы, скупая, в том числе, и рентабельные гражданские предприятия, то сейчас наоборот, идет процесс избавления ОСК от активов – либо она сама избавляется, либо ее избавляют – от активов, прежде всего, в гражданском сегменте.

Я имею в виду выделение того же самого Дальневосточного кластера в отдельную группу, в отдельный холдинг, который, как раз и должен заниматься той самой шельфовой техникой. Я имею в виду идущее обсуждение продажи заводов «Красное Сормово» и некоторых других, которые тоже частично военную, частично гражданскую технику производят, но которые состоялись в минувшие годы именно как предприятия, ориентированные на гражданскую технику в существенной степени.

То же самое есть дискуссия о том, чтобы Северный центр обособить, - все это есть. То есть, есть и некоторые контртенденции. Но в целом ощущение двойственное: с одной стороны, по некоторым отраслям, которые требуют сконцентрированных усилий в плане государственной промышленной политики, и я бы сказал просто - усилия по догоняющей модернизации, - это оптика, радиоэлектроника, станкостроение, консолидация оправдана.

Потому что задачи этого этапа не являются, по своей сути, рыночными задачами. Это задачи некоей сфокусированной промышленной политики, которая должна обеспечить базу уже для дальнейшего самостоятельного развития. То же самое касается систем связи, и так далее - по этому направлению идет консолидация холдинговых структур. Это оправдано.

Что касается создание таких мега-холдингов, которые объединяют всю отрасль и группы отраслей - ОАК, или ОСК, здесь ощущение двойственное. Потому что все-таки была снивелирована внутренняя конкуренция, которая была еще с советских времен. Конкуренция между проектными и конструкторскими школами.

Это риск очень серьезный, риск, о котором знают, и нужно абсолютно четко его понимать и думать, как его корректировать. Потому что неправильно, если конкуренции нет даже на этапе эскизных проектов. Понятно, что далеко не всегда мы можем позволить себе иметь дублирующие мощности в смысле полного цикла реализации промышленной продукции.

А.КУРЕННОЙ: Конечно, но хотя бы разработка.

М.РЕМИЗОВ: Но хотя бы в сфере разработки проектов эта конкуренция более чем уместна. Об этом нужно думать и обсуждая сейчас стратегию ОАК, - насколько я понимаю, в 2014 г. будет обсуждаться стратегия развития корпорации. Об этом нужно думать и применительно к ОСК и применительно к создаваемой объединенной ракетно-космической корпорации.

Здесь как раз пример ухода от феодальной раздробленности наиболее нагляден.

А.КУРЕННОЙ: Это была самая проблемная в этом плане отрасль?

М.РЕМИЗОВ: Она была одна из самых проблемных с точки зрения генерации, порождения большого количества печальных информационных поводов, когда ракеты не выводили должным образом аппараты, срывались старты, в том числе, некоторые действительно амбициозные проекты, которые годами вынашивались, такие, как «ФОБОС-грунт»№ - первый за долгое время амбициозный научный проект потерпел неудачу.

Здесь было всякое, негативные информационные поводы были. Проблема управления качеством – мы обсуждали этот вопрос на заседании нашего Экспертного совета в декабре, - интересные вещи звучали, был откровенный разговор – они тоже во многом упираются в проблемы организации и менеджмента.

И уход от принципа личной ответственности генконструкторов за то, что они делают, или людей, которые возглавляют комиссии и принимают решения по пускам, по готовности ракет к пуску – никакой персональной ответственности нет, а если ответственность и несут, то непосредственные исполнители, - что неправильно.

И проблема утраты конкурентного стимула тоже в этом ряду - в числе рисков для качества. То есть, отрасль проблемная, и одна из сослагающих этой проблемы, что характерно для разных наших отраслей, еще с советских времен - располосица разнотипья, мелкосерийность.

Сейчас у нас 9 компаний производят спутники, каждый по своим принципам и лекалам, нет необходимой степени унификации тех же самых платформ. Хотя унификация – это способ экономии издержек, снижение себестоимости.

И одна из задач Объединенной космической корпорации состоит в том, чтобы проводить сквозную научно-техническую политику, интеграцию между разными предприятиями и более рационально управлять госактивами.

Но уже на этапе проектирования, хотелось бы, заложить механизм некоей конкуренции. Естественными полюсами конкурентности в нашей ракетно-космической промышленности, наверное, является РКК «Энергия», с одной стороны, а с другой стороны – Центр Хруничева, которые обладают наиболее комплексными компетенциями в разных сферах и вокруг которых можно создавать некие группы, суб-холдинги. Если не сейчас, то в какой-то перспективе они смогут соревноваться друг с другом.

Возможна и внутрикорпоративная конкуренция, существуют разные типы внутрикорпоративной культуры – некоторые работают как единая команда, некоторые делятся на команды и соревнуются друг с другом. То есть, даже при формировании крупных структур не стоит эти принципы конкурентности выносить за скобки – это нам нужно.

И не случайно даже в советское время, когда была плановая экономика, это было, пожалуй, даже в большей степени, чем сегодня.

А.КУРЕННОЙ: думаю, вряд ли мы от этого уйдем. Капитан Колесников: «Прокомментируйте создание госхолдинга по разработке автоматических систем управления и систем связи – что данное объединение дает и как можно за счет этого объединения разрешить накопившиеся противоречия?»

М.РЕМИЗОВ: Это как раз к нашему вопросу. Всем понятно, что системы управления, связи это больной вопрос для наших ВС и большой вопрос для нашей промышленности. Это как раз та сфера, где у нас недостаточные компетенции, если сравнивать с мировыми лидерами, которых мы должны догонять. И именно в сферах, где мы должны догонять, оправдано создание консолидированных структур, которые будут реализовываться такую промышленную политику, в том чисел, основанную на трансферте технологий, на консолидации тех активов, заделов, которые у нас существуют.

А.КУРЕННОЙ: Попробуем назвать несколько событий, проектов 2013 г., которые стали знаковыми, значимыми для отрасли. Например, создание концерна «Калашников».

М.РЕМИЗОВ: Я уже назвал «Звезду» - проект буксовал, ему пытались придать некий импульс. Можно отметить, что в войска стали поступать уже образцы новой техники, - СУ-35 поступают в войска, поступают «Панцири», С-400. То есть, модернизация вооружений и военной техники выходит на какой-то новый этап.

Пожалуй, несколько проектов промышленных, интересных реализуются – правда, я не помню, были ли они инициированы, вряд ли, но были выпущены в минувшем году - это двигателестроительный завод по вертолетам под Петербургом, несколько других аналогичных проектов. То есть, строительство новых заводов.

В общем-то, большое количество предприятий участвуют в программе переоборудования технологического, в федеральной целевой программе по поддержке предприятий ОПК, технологическое обновление.

А.КУРЕННОЙ: Это уже немало по сравнению с предыдущими годами. Анна из Санкт-Петербурга вам возражает, говорит, что «козырь гражданского судостроения – это строительство в основном нефтяных платформ типа «Приразломной», а вывод их из ОСК сигнализирует о нерентабельности других сегментов».

М.РЕМИЗОВ: Нерентабельности других сегментов гражданского судостроения, наверное? Знаете, здесь проблема в том, что наше судостроение на сегодня просто не умеет строить крупнотоннажные танкеры, газовозы. Не имеет для этого соответствующей инфраструктуры. Потому что такое строительство требует больших верфей, построенных по современным технологиям, на которых используется строительство крупными блоками.

Те заводы, которые у нас занимаются созданием гражданской техники - положим, в Северо-западном регионе, в Питере, они строились давно, зажаты внутри городской инфраструктуры. И конечно, там рентабельности быть никакой не может, если им заказывать крупнотоннажные по-настоящему суда.

Поэтому рентабельность может быть для определенного класса морской гражданской техники только на новых верфях. А избавление ОСК, или вывод этих активов, связано далеко не всегда с низкой рентабельностью. Зачастую как раз забирают более вкусные, более интересные.

А.КУРЕННОЙ: А с этого момента мы продолжим через несколько минут.

НОВОСТИ

А.КУРЕННОЙ: Продолжаем программу. Михаил, 2014-й год у нас рекордный по объемам финансирования ОПК, объему гособоронзаказа. Способна ли ОПК не просто переварить эти деньги, а сделать это эффективно?

М.РЕМИЗОВ: Сложный вопрос, одним словом не скажешь. Все-таки минувший год показывает, что что-то получается. На самом деле не только количественно растет гособоронзаказ, но и качественно.

Я имею в виду, что выходят на финишную прямую некоторые громкие проекты – типа танка «Армада», - правда, он должен быть сдан в 2014 г.

А.КУРЕННОЙ: Говорил, что его уже презентовали.

М.РЕМИЗОВ: да, в закрытом режиме. Или уже упомянутая ракета «Ангара» - здесь уже финишная прямая. То есть, несколько амбициозных проектов, которые на самом деле долго делались, и вот сейчас подходят к финишной черте. То же самое касается проектов по авиации, МС-21 - там уже виден некий горизонт, где нужно что-то предъявлять. Не обязательно в 2014-м, но в ближайшие годы.

И это очень сложно действительно довести до конца в соответствии с планом, поставленными задачами. Действительно сложно, потому что по каждому из этих проектов есть масса проблем - и с себестоимостью, и с кооперацией, и с тем, как опытный образец будет отличаться от серийного образца, и в даже в серийном образце возникают проблемы - так называемые «детские болезни», когда вылезают то шасси не открываются, то система кондиционирования не так работает.

И все эти вещи нужно дорабатывать и устранять. То есть, вступаем по некоторым проектам в самый ответственный период. И действительно, - почему я не могу сказать, что да, все справятся, - очень много рисков возникает. И даже в самых развитых, отлаженных системах, предположим, американской или советской – риски, связанные с новыми проектами невозможно было устранить.

Кстати, я вспомнил один из позитивных итогов прошлого года – вроде бы как гражданская авиация задышала. Построено больше 30 бортов, и это неплохо, потому что по темпам развертывания проектов «Сухой-СуперДжет» идет неплохо, несмотря на все проблемы, о которых я упомянул. Темпы развертывания, создание серии, неплохие.

А.КУРЕННОЙ: Завод в Ульяновске?

М.РЕМИЗОВ: Да. Это тоже можно записать в актив. Но действительно, энное количество новых проектов, которые сейчас выходят на финишную прямую, создают дополнительные серьезные вызовы для тех, кто координирует этот процесс, управляет им как на уровне отдельного предприятия, так и на уровне правительства.

А.КУРЕННОЙ: Опять вопрос от капитана Колесникова – уж больно хорошие вопросы задает, припоминает недавний визит в нашу программу Рогозина - он говорил, что необходимо подготовить оборонные предприятия к переходу после завершения программы перевооружения, чтобы они оказались жизнеспособными в реалиях внутреннего и внешнего рынка - «Разработаны ли программы по переводу оборонных предприятий на выпуск мирной продукции?»

М.РЕМИЗОВ: Такую задачу поставил президент в послании в этом году, сказал, что не так много на самом деле по ОПК в этом послании, и одна из вещей, которые он сказал, касалась именно того, что после выполнения пиковых заданий по госпрограмме вооружений, необходимо продумать, чем будут загружены эти предприятия, условно, после 20-го года, когда эти пики пройдут.

Собственно, ответа два – помимо гособоронзаказа, который останется, - это экспорт вооружений, военно-техническое сотрудничество здесь, кстати, итоги года тоже неплохие – порядка 15 млрд долларов оборот, второе место в экспорте и вроде бы возвращаем какие-то новые или хорошо забытые старые рынки, в том числе, неожиданные – Ирак, или Египет, Ангола, «Викрамадити», наконец, сдали индусам. То есть, одно направление - ВТС, экспорт вооружений.

Здесь есть, конечно, и вызовы, потому что наши традиционные покупатели, такие, как Индия или Китай, не скрывали, что ориентированы, чтобы самим производить – по нашим лицензиям, или без лицензий, - то, что они покупали. То есть, есть определенные вызовы в этой сфере. Но здесь нужно очень серьезно не терять позиций.

И второе - продукция гражданская. Надо сказать, что многие предприятия ОПК уже и сейчас достаточно диверсифицированы между гражданским рынком и военным. Тот же «Уралвагонзавод», насколько я понимаю, там 50 на 50, там гражданский продукции более чем достаточно.

Но конечно, это зависит, в том числе, от того, как будет решена та самая проблема конкурентности, конкурентоспособности и внутренней конкуренции между предприятиями ОПК. Потому что ситуация, когда все можно перекладывать, издержки, на государство – такая ситуация не благоприятствует работе на гражданских рынках.

На самом деле такого плана еще нет и как раз над этим будем работать, в том числе, в этом году. Потому что сейчас все усилия были брошены и остаются сфокусированными на доведении до ума проектов, о которых я говорил. Но уже надо начинать планировать, что поле, как будут загружены эти мощности после пиковых нагрузок по оборонзаказу, и ответ предстоит найти в ближайшие годы.

А.КУРЕННОЙ: Ест ли понимание в верхах, что в выполнении этой задачи могут помочь только люди, менеджеры от бизнеса, причем, опытные?

М.РЕМИЗОВ: Я бы сказал, что уже сегодня есть очень сильный крен в управлении ОПК. в менеджменте, в сторону, условно говоря, финансов и бизнеса. И, кстати, собственно в текущей логики этот крен не всегда на пользу, часто люди, .которые мыслят в инженерной логике, оказываются на вторых, третьих ролях.

Но соглашусь с вами, - когда приоритетными станут конверсионные задачи, действительно первая скрипка должна будет принадлежать людям с бизнес-мышлением - в смысле, людям, которые могут создавать рыночные ниши, которые могут их видеть. Гражданский заказчик не может дать такое же ТЗ, как военный заказчик. Хотя военный заказчик с ТЗ тоже припоздал.

Кстати, по поводу конверсионных вещей вспомнился ГЛОНАСС, - понятно, что само решение строить, создавать его, диктовалось соображениями безопасносит, поддержки комплексного суверенитета страны. Мы не можем говорить о высокоточном оружии, если нет свой навигационной системы, не можем говорить о полноценном суверенитете, если этого нет. То есть, это номер один был мотив и принятие, кстати, непростого решения, чтобы тратить большие деньги на развертывание такой системы.

Но уже сегодня, когда система фактически развернута, есть колоссальные задачи, связанные с ее коммерциализацией. Задача, с одной стороны, крайне привлекательная и интересная, потому что на самом деле один из трендов космической деятельности состоит в том, что если еще недавно, а отчасти и до сих пор связь имеет наибольшую коммерческую отдачу, то возможно, на ближайшие годы – навигация и дистанционное зондирование будут драйвером роста рынка космических услуг.

Но для того, чтобы получать на этом рынке маржу, чтобы зарабатывать, нужно производить устройства, принимающие сигнал. Мы на этом рынке не присутствуем сегодня. Мы выполнили самую дорогую часть работы, технически сложную – по созданию самой космической техники и ее выводу на орбиту ,и не можем пройти эту «последнюю милю» - создание наземной инфраструктуры приема всего этого дела, которая и позволит нам это все коммерционализировать.

Это четкий пример того, что для того, чтобы была окупаемость, нужна элементарная последовательность в доведении проекта до логического завершения.

То же самое касается судостроения. Мы сейчас вынуждены возвращать, наращивать компетенции в сфере судостроения и кораблестроения, исходя из военных, оборонных задач, но при этом не должны сдавать гражданский рынок. Должны довложиться, если нужно, связать отечественного заказчика на морскую технику – шельфовую, навигацию по Севморпути и отечественную промышленность – для того, чтобы они друг друга поддерживали.

Тогда мы создадим некую высокотехнологичную отрасль, которая создаст много смежных рабочих мест, и так далее. То есть, здесь необходима последовательность в доведении проектов до состояния комплексности. Проектов, которые изначально имели оборонное значение, но которые могут иметь и гражданское значение.

А.КУРЕННОЙ: Игорь, который работает в Роскосмосе: «Для чего затевается акционирование предприятий, и какая роль в них отводится коллективам и специалистам?»

М.РЕМИЗОВ: На самом деле, нужно смотреть дифференцированно. В некоторых случаях приватизация создает дополнительные риски – это факт, в том числе, коррупционные и иные риски. Безусловно, далеко не все предприятия реально готовы к акционированию, тем более, многие говорят о «Ай-Пи-О», - абсолютно нет. И даже если такая задача ставится применительно к крупным компаниям, нужно понимать, что далеко не всегда она может быть быстро реализована.

На самом деле, в принципе, акционерная форма собственности позволяет быть более гибкими по системе оплаты труда, в том числе. Не секрет, что одна из проблем, которая не позволяет решить вопрос с кадровым голодом - низкая зарплата на предприятиях.

Это связано с тем, что на казенных предприятиях жестко регулируется сетка оплаты труда и нет никакой гибкости в возможности предложить хорошему специалисту адекватную зарплату. Это тоже важный момент. Не вижу в этом универсального решения, но в ряде случаев это полезно.

А.КУРЕННОЙ: Игорь из Санкт-Петербурга говорит, что одним из событий года стал прием ВМФ первой многоцелевой атомной подводной лодки 4-го поколения «Ясень», и спрашивает, в состоянии ли наши верфи выполнить госпрограмму вооружений до 2020 г.?

М.РЕМИЗОВ: Это вопрос, который постоянно обсуждается. Есть мнение, что заключены несколько неисполнимых контрактов, которые неисполнимы в параметрах по ценам, срокам. И пока непонятно, что с этим делать. Видимо, лучше пораньше признаться себе в этом, посчитать и понять, на которые реально параметры можно выйти.

Флотская составляющая госпрограммы вооружений одна из самых уязвимых с точки зрения рисков реализации.

А.КУРЕННОЙ: Таня не без ехидства задает вопрос: «Приведите удачный пример коммерциализации?» - приведу пример завод Дегтярева.

М.РЕМИЗОВ: Абсолютно правы. Есть огромный рынок для гражданских, для стрелковки. По сути, наши предприятия, которые были лишены гособоронзаказа - в силу того, что вроде бы не нужны были армии, вынуждены были работать на гражданском рынке – характерна история с американской выставкой, куда не пускали, куда стремились попасть представители Калашникова. Сегодня эти предприятия присутствуют на американском рынке, и хотели бы это присутствие расширить.

Поэтому да, пожалуй, вы правы. Но на самом деле примеров больше из зарубежного опыта – там фактически крупные, знаковые компании, многопрофильные. И очевидно, что это то, к чему мы должны стремиться. Рынок вооружений и вооруженной техники имеет свою специфику, но технологии, которые необходимы для производства военных самолетов не могут быть механически перенесены на гражданские, но могут быть востребованы, это делается и это нужно делать.

А.КУРЕННОЙ: Еще одна важная тема - в послании президента были конкретные темы, в частности, была анонсирована программа по развитию Дальнего Востока. У ОПК и ВПКомиссии тоже есть свои планы на Дальнем востоке - это укладывается в план развития этих территорий?

М.РЕМИЗОВ: Наверное, номер один – космический кластер, космодром «Восточный», есть идея, уже планы, в соответствии с которыми вокруг космодрома должен возникнуть кластер - производственный, исследовательский. Сборочные предприятия нужно строить рядом с космодромом – это логично, как минимум, предприятия, На которых будет происходить финальная сборка космической техники, ракет.

Хотя еще большой вопрос, какими стимулами специалистов туда привлекать. Для этого нужно создать комфортные условия жизни.

Второе - кластер судостроительный. В принципе если все выйдет на плановые расчетные мощности, это большое количество рабочих мест. Вопрос в одном – где взять столько квалифицированной рабочей силы в Приморском крае.

А.КУРЕННОЙ: Может быть, открывать филиалы образовательных учреждений?

М.РЕМИЗОВ: Да. То есть, это хорошая работа для кампуса на острове Русский, с которым пока не знаем, что делать, но это хорошее место. Пока мейнстрим развития Дальнего Востока, наверное, не столько сложная хайтековская промышленность, сколько использование уже существующих естественные преимуществ этого региона.

Это ресурсы, и не только минеральные, пока не разрабатываются, но лес, рыба – просто сделать так, чтобы эти ресурсы не утекали сквозь пальцы за рубеж, через контрабанду. Если это сделать, то можно добиваться локализации, на территории страны их глубокой переработки. Это уже серьезно.

В принципе, это задача в значительной степени организационная, я бы даже сказал, полицейская - пресечение контрабанды. И дальше - создание стимулов для того, чтобы все это было на территории страны.

А отдельно задача, связанная именно с ВПК, военно-политическими вещами, это, конечно, развитие инфраструктуры. В том числе, Арктической зоны России, которая в существенной степени входит в регион.

Критически недоразвитая инфраструктура, транспортная, прежде всего арктической зоны России – это проблемная точка, безусловно, но она сейчас в центре внимания. Это еще одно направление, в котором приоритеты ВПКомиссии сопровождаются приоритетной задачей освоения нового русского востока, Русского Севера.

А.КУРЕННОЙ: Вообще такое внимание президента к ВПК – это ответ на некие внешние угрозы, или скорее попытка возродить наиболее успешную и развитую отрасль нашей промышленности?

М.РЕМИЗОВ: В принципе, и то, и другое.

А.КУРЕННОЙ: Может быть, сделать из нее некий драйвер роста?

М.РЕМИЗОВ: Если говорить о внешних угрозах, с одной стороны, Россия действительно не переставала быть воюющей страной – пусть это войны низкой интенсивности, но это войны. И важно, чтобы армия была укомплектована, потому что ситуация с комплектацией современной техникой, конечно, не только в 90-е, но и в «нулевые» годы была из рук вон плохая. Это надо было исправлять.

С другой стороны, абсолютно понятно, что развитая страна это страна с развитым машиностроением, наукоемкой индустрии, а ядром нашей индустрии является именно ОПК, на сегодня это так. Поэтому вопрос сохранения России как промышленно-технологической державы решается именно в сфере развития отраслей ОПК, в существенной степени.

Поэтому здесь все приоритеты складываются воедино. Если хотите, это, по большому счету, основной потребитель инноваций. Потому что когда наши компании чисто-гражданского сектора, ТЭКа, покупают что-то, они покупают это в основном за рубежом – им так легче. Потому что за рубежом меньше рисков, уже понятный, с репутацией, поставщик, понятный сервис, все отработано.

А здесь многие вещи за рубежом нельзя просто купить, не лишая смысла саму покупку. Поэтому потребителем основных инноваций является именно хай-тек в оборонке.

А.КУРЕННОЙ: Игорь: «Известно ли вам что-нибудь, открыты ли опытно-конструкторские работы по легкому истребителю 5-го поколения?»

М.РЕМИЗОВ: На самом деле есть дискуссия сложная в авиационном сообществе на тему того, что сейчас вроде как слишком увлеклись именно тяжелыми, среднего класса машинами, а наибольшим спросом на международных рынках пользуются именно легкие истребители. И их значение в военном строительстве тоже нельзя недооценивать.

Это больной вопрос на самом деле. Это нужно, многие авиационщики говорят, что на этом уровне мы пока не доработали - утратили часть МИГовского потенциала, который был в этой сфере хорош, который нужно вернуть.

А.КУРЕННОЙ: Припоминают слова Рогозина – он обругал наше телевидение, предлагает запустить собственную фабрику новостей. «Как будет работать в этом направлении ВПКомиссия», - спрашивают слушатели.

М.РЕМИЗОВ: По-хорошему, ВПКомисия должна создавать эти новости – не в смысле журналистики, а в смысле ньюсмейкеров, создавать поводы для хороших новостей. Но если серьезно – наше общество поражено такой социальной депрессией, это большая проблема, это сказывается в самых разных сферах.

Социальная депрессия, как и клиническая, медицинская, это состояние, которое нужно лечить. Понятно, что депрессия связана с какими-то неуспехами, неудачами, отсутствием успеха, реализации ожиданий. Но рассчитывать на то, что сначала придет успех, а потом мы избавимся от депрессии ,не получится.

Наоборот, - сначала надо лечить депрессию. Если надо – медикаментозно, или как-то еще, к психологу обратиться, найти другие струны и формы жизни, чтобы выйти из этого состояния. А параллельно можно создавать реальные поводы для оптимизма.

Поэтому не стоит недооценивать задачу изменения морально-психологического климата. Потому что в атмосфере социальной депрессии, которая сегодня разлита в воздухе, мы не создадим атмосферу развития. А если не будет атмосферы развития, то примеры развития останутся локальными и не влияющими на ситуацию в целом.

А.КУРЕННОЙ: Это верно. Но в экспертном совете много медиа-менеджеров, журналистов.

М.РЕМИЗОВ: Мы даже знаем этих людей.

А.КУРЕННОЙ: Надо их привлекать к этой фабрике и кузнице новостей. На все вопросы мы ответить не успели, а вопросов тут много, так что вскоре позовем вас еще. Спасибо большое, что пришли. До свидания.

М.РЕМИЗОВ: До свидания.