Каким должен быть классный руководитель? - Татьяна Данилина, Александр Тубельский, Виктор Фертман - Родительское собрание - 2006-04-16
К.ЛАРИНА: 11 часов 8 минут. Мы начинаем наше традиционное воскресное «Родительское собрание», и сегодня мы будем говорить о классном руководстве – что такое классный руководитель, чем он должен заниматься, сколько он должен получать за это, сколько ему нужно времени для того, чтобы выполнять все свои обязанности. И я сразу представлю участников сегодняшнего разговора: Татьяна Данилина – руководитель негосударственного образовательного учреждения школа «Бакалавр». Здравствуйте, Татьяна.
Т.ДАНИЛИНА: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Александр Тубельский – генеральный директор научно-педагогического объединения школа «Самоопределение». Здравствуйте, Александр Наумович.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: И Виктор Фертман – директор государственной столичной гимназии. Здравствуйте, Виктор.
В.ФЕРТМАН: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Я для начала хочу вас вернуть, отправить в глубокую историю – то, что было еще до 1917 года. Мне очень нравится это определение – в ту пору классный наставник. Вот оно как-то больше мне приятно, чем классный руководитель. Несколько цитат из устава учебных заведений: «Учителя занимают у своих учеников место родителей, и поэтому должны принять их ласково и терпеливо, внимательно и не должны почитать себя за самовластных судей над детьми». «Учитель совокупным трудом и советом с родителями должен стараться о наилучшем детей воспитании». «Одно обучение, - вот это интересно, - одно обучение не есть воспитание, и даже вредно для возделывания нравственности». «На юные души воспитанников нужно воздействовать, служа для них примером благонравия, трудолюбия, ревностного исполнения долга и строгого соблюдения правил чести. Учитель должен быть снисходительным особливо к слабостям, недостатку способностей и к неумышленным поступкам. Не всякая неисправность и даже не всякая вина заслуживает строгого взыскания». Вот такие красивые правила поведения классного наставника. Это, сейчас я вам скажу точно, это середина XIX века. Ну, что было потом, я думаю, что напоминать вам не надо. Что было при советской власти – это, конечно, прежде всего воспитание коллектива. И самое главное, чтобы каждый учащийся – здесь все учащиеся бывшие советских школ – себя чувствовал полноправным членом коллектива и не высовывался, что называется. Что у нас сегодня? Давайте мы немножечко об этом поговорим, поскольку я знаю, что сегодня у нас такие собрались директора достаточно яркие, у которых есть у каждого своя система воспитания детей в школах и своя система классного руководства. Мы немножечко об этом давайте поговорим. Кстати, я вот вам ничего не сказала про деньги, между прочим. Сейчас я вас скажу, подождите. Должность эта была не престижной в царской России при царском режиме ужасном. Несмотря на то, что директором гимназии мог стать только человек, работающий классным наставником, за исполнение данных функций он получал всего 160 рублей в год. Тогда как зарплата старшего учителя достигала 2,5 тысяч рублей в год. Так что я думаю, что разница не слишком большая – не стоит по этому поводу переживать. Что у нас сегодня, Александр Наумович, пожалуйста, расскажите? Что такое классный руководитель?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ну, во-первых, про деньги – у нас сегодня вышла большая финансовая помощь от президента, который объявил, что всем классным руководителям надо платить 1000 рублей дополнительно к тому, что они там получают.
К.ЛАРИНА: Ежемесячно.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ежемесячно, да. Ну, по нашим ценам это не цены XIX века. Это, как все понимают, очень много. И, как в свое время говорила одна очень уважаемая хорошая учительница и она же хороший воспитатель, она говорила: «Я получаю за воспитание детей в 20 раз меньше, чем за учение. Поэтому я их воспитываю в 20 раз хуже, чем учу». Вот и деньги здесь, конечно, не самое главное. Но тем не менее. Это удивительное стремление нашего государства, наших ведомств – стоит только что-нибудь прибавить в зарплате, так тут же начинается множество обязанностей следом за этим. И я тут насчитал в этих методических рекомендациях, которые Министерство сейчас подготовило после 1000 рублей для классных руководителей, я там насчитал 19 функций.
К.ЛАРИНА: А что там может быть? Ну, ведение журнала, ну, классный час раз в неделю…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Что вы, что вы, что вы!
К.ЛАРИНА: А что?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Там, допустим, такая – установление правил нравственности, вот он обязан у каждого… каждому обучающемуся – так называются теперь у нас ребята – к каждому обучающемуся он должен иметь индивидуальный подход.
К.ЛАРИНА: Ну, а разве это неправильно?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Нет, конечно. Ну, когда 19 функций – там они на три блока разделены: они организационные, координационные, они содержательные, они еще какие-то. Среди форм работы он обязан разработать такие формы работы и проводить в жизнь, которые связаны, вытекают из целей, поставленных перед данным образовательным учреждением. То есть, ну, вот вы сейчас зачитывали XIX век обязанности – нормальным языком о чем-то предупреждают человека, что-то говорят важное и т.д. Стиль наших инструкций совершенно другой – это всегда напоминает какую-то тюрьму, колонию, колбасный завод иногда, потому что как это можно воспитывать детей этих конкретных, живых, тепленьких с определенного возраста в соответствии с задачами, поставленными перед данным образовательным учреждением, ну, и т.д.
К.ЛАРИНА: Александр Наумович, давайте все-таки не идеализировать царское время, поскольку вот классные наставники – это одно…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Да нет, Боже упаси.
К.ЛАРИНА: ...но с другой стороны, и надзиратели были в каждом классе, которые именно надзирали – это была их основная функция. И телесные наказания были.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ну, не в каждом классе, они были в гимназии там один-два.
К.ЛАРИНА: И все равно это все на бумаге красиво, я вот тоже познакомилась с тем, как все было на самом деле. Никто ничего не успевал. Потому что те же самые замечательные классные наставники, они никто их не освобождал от ведения уроков, и мало этого, классными руководителями, классными наставниками, как я поняла, назначали именно учителей, которые больше всего уроков вели в данном классе. Вот и все.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ну, да, так оно и есть, потому что, как правило, хороший учитель, он и с воспитанием ребят справляется. Он может не справляться с системой планирования, которая у него должна быть, со всякими другими глупостями, придуманными чиновниками. Но это так.
К.ЛАРИНА: Ну, у вас классные руководители – так называется?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Вот я вам скажу. В свое время Министерство наше замечательное либеральное, когда либералы захватили Министерство – 90-ые годы – создало институт освобожденных классных воспитателей. Это наш известный педагог Олег Семенович Газман, который был советником министра, просто голодовку объявил до тех пор министру, пока не подпишут приказ о создании освобожденных классных воспитателей. И это очень интересные люди, шли эксперименты по всей стране. Сейчас еще в некоторых местах остались освобожденные классные воспитатели. В Москве – вот у меня и еще есть несколько школ. Это основное. У меня только два классных руководителя, которые классные руководители вот за эту тысячу рублей, а остальные, значит, освобожденные классные воспитатели. Как вы говорите правильно, они же одновременно исполняют обязанности учителей. И это немножко другое дело, хотя все равно за эти 19 функций они все равно не способны осуществить, да я думаю, и не надо этого делать.
К.ЛАРИНА: Виктор, как у вас?
В.ФЕРТМАН: Вы знаете, я хотел сразу сказать, что я вот сегодня буду говорить о чем угодно, кроме как о деньгах.
К.ЛАРИНА: Хорошо.
В.ФЕРТМАН: Потому что с моей точки зрения, если сейчас заплатить классному руководителю не плюс тысячу, а плюс 5 или 10 тысяч, как медикам…
К.ЛАРИНА: Плюс тысячу долларов…
В.ФЕРТМАН: …или плюс тысячу долларов, ничего реально не изменится. Дело в том, что с моей точки зрения классный руководитель, классный воспитатель (не суть важно, как называется), классный наставник – это центральная, ключевая фигура учебного процесса. Не воспитательного, а учебно-воспитательного. Это самый главный человек в школе, потому что от него зависит тот самый классный коллектив – вообще, в слове «коллектив» ничего плохого не вижу, честно говоря, - о котором вы только что говорили, от него зависит атмосфера в классе, от него зависит уровень успеваемости, как ни странно, в классе, от него зависят взаимоотношения с родителями, от него зависит культурный уровень его учеников и т.д., и т.п. С моей точки зрения, оптимально, конечно, классный воспитатель, конечно оптимальна освобожденная абсолютно фигура, которую, естественно, надо готовить, надо учить… Нет, без денег не получается. И которому надо платить. Даже в ситуации классных воспитателей, когда там деньги более значительные, чем у классного руководителя – сейчас классный руководитель получает 20% от ставки, ставка высшей категории в Москве – надо оговориться, это больше, чем в два раза, чем федеральная ставка – около 6 тысяч рублей, значит, вот считайте – 20% от 6000 рублей это 1200, наверное.
К.ЛАРИНА: И это человек, который сказал, что он про деньги говорить не будет. (Смеется).
В.ФЕРТМАН: Ну, я извинился, не получилось.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: И плюс президентская…
В.ФЕРТМАН: Мало, мало. Кстати, вот непонятно, почему медикам 10 тысяч – доктору участковому, которые, в общем, рядом положены эти понятия: участковый и классный руководитель, – а вот здесь почему-то 2200. Но не суть важно.
К.ЛАРИНА: Но у вас-то в школе как? В гимназии?
В.ФЕРТМАН: У меня классные воспитатели.
К.ЛАРИНА: Они освобожденные?
В.ФЕРТМАН: Они частью освобожденные, частью совмещают свою работу с работой учителя, но тогда у них маленькая нагрузка. Меньше, чем у других учителей. На самом деле это плохо. Это должны быть освобожденные люди. Потому что они у меня в гимназии выполняют не только роль организатора всей этой деятельности – заполнение журналов… Кстати, провести классный час качественный – это очень сложно.
К.ЛАРИНА: Чтобы это было интересно.
В.ФЕРТМАН: Чтобы это было интересно, а чтобы это было не для галочки. Они должны быть хорошими психологами. И существует внутренняя система подготовки классных воспитателей.
К.ЛАРИНА: То есть, минуточку, тут очень важный момент – не каждый учитель может быть классным руководителем?
В.ФЕРТМАН: Конечно. Есть блистательные предметники, которым противопоказана работа классным руководителем. Это отдельная песня совершенно. Это склад характера.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Есть воспитатели, которым противопоказано работать учителями.
В.ФЕРТМАН: Да, хороший воспитатель – не обязательно хороший учитель и наоборот.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Хотя я убежден, что классный руководитель справится со своими делами, если он не входит в класс, как учитель в какое-то время обязательно.
В.ФЕРТМАН: ну, возможно, да. Здесь самое главное, на чем надо остановиться – это не только защита интересов ребенка, хотя безусловно это, но это еще и очень жесткий контроль за тем, что происходит в классе. Это вот было замечательное слово «педель» - как в Царско-Сельском лицее, надзиратель, вы говорили – да, и здесь функции надзирающего тоже приходится выполнять. Это звонок родителям домой, если ребенка почему-то не оказалось в школе – может быть, он заболел, а может, и прогулял.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Вот с чем не могу согласиться…
В.ФЕРТМАН: Ну, Саш, мы с тобой редко соглашаемся как бы. Это контроль за тем, как он одет, как он себя ведет, как он разговаривает…
К.ЛАРИНА: Как он учится по другим предметам…
В.ФЕРТМАН: Как он учится по всем предметам. Это и контролирующие функции. Ничего страшного я в этом не вижу. Потому что гимназия, которую я возглавляю, это место, в которое дети приходят добровольно абсолютно, или родители их приводят скорее в определенном возрасте добровольно. Поэтому если они принимают правила игры, которые существуют, то они должны соблюдать эти правила. Поэтому мне кажется, что классный руководитель, я повторю еще раз – это центральная фигура. Причем, знаете, у нас был опыт… я заканчиваю, я понимаю ваш взгляд…
К.ЛАРИНА: Чтобы у нас Татьяна еще успела.
В.ФЕРТМАН: Сейчас мы Татьяне уступим место. Молчи (Тубельскому). У нас иногда, очень редко, мы набираем уличные классы – то есть не из прогимназии, а с улицы буквально. Ничего плохого в слове «улица» в данном случае нет. Редко, потому что нет места.
К.ЛАРИНА: Редко – это с какого класса?
В.ФЕРТМАН: Пятые. Ну, с пятого класса. И вот у нас есть разные опыты набора этих классов. Вот если удачно подобрали классного воспитателя, то этот класс через пару лет становится абсолютно своим и, может быть, даже лучше, чем те, которые пришли из прогимназии. Неудачно подобрали – он таким чужим остается до самого конца.
К.ЛАРИНА: Ну, давайте, Татьян, расскажите теперь вашу точку зрения.
Т.ДАНИЛИНА: Если говорить о нашей школе, то вот слово «негосударственная», оно передает, очевидно, некую особенность нашей школы. Вот слово «негосударственная» я не люблю, на мой взгляд, оно некорректное, потому что государственные программы, государственные стандарты, экзамен, государственная аккредитация и т.д., но сочетание заказа родителей на образование и заказа государства на образование, вот это встречается, я считаю, сейчас во всех уже школах и, может быть, в негосударственных в большей мере. И то, как у нас, мне даже на фоне того, что прибавили 1000, немножечко неловко говорить, потому что у нас так, как идеально, так, как должно быть, так, как будет, может быть, везде через несколько лет.
К.ЛАРИНА: То есть такая школа будущего?
Т.ДАНИЛИНА: Школа будущего. Но об этом тоже надо говорить, как мы себе представляем школу будущего. Школы в России разные, слава тебе Господи, есть школы разные и по программам, по целям обучения. Сейчас достаточно все-таки пока еще школу российскую не сумели в какое-то единое прокрустово ложе загнать…
К.ЛАРИНА: …подогнать под один стандарт…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Скоро будет.
Т.ДАНИЛИНА: …подогнать под один стандарт. Но неизвестно, Александр Наумович, а вдруг не будет.
К.ЛАРИНА: Ну, что такое классное руководство для вас? У вас как они работают?
Т.ДАНИЛИНА: Да, ну, вот я хочу сказать, что на сегодняшний день есть школы разные: школы полного дня, школы до половины дня. Вот наша школа – она школа полного дня. И у нас куратор, называется куратор. Да.
К.ЛАРИНА: Куратор класса.
Т.ДАНИЛИНА: Да, куратор класса. По сути дела, это классный руководитель, который освобожден. У нас только один не освобожденный – это в старшей школе. Причем с первого класса. У нас с первого класса предметное обучение, и есть человек, который отвечает за все – когда ребенок приходит в школу, его родители встречаются с куратором. Ну, и во всех остальных классах куратор знает все о здоровье ребенка – это у нас первое условие. У нас вообще сама по себе технология, наша система, она здоровье-сберегающая система Эльконина-Давыдова. Мы уровень стресса очень внимательно отслеживаем. Куратор знает все о психологическом состоянии ребенка, куратор знает о его особенностях при восприятии учебного материала и т.д. И куратор, он поставлен над всем вот этим классным коллективом. Куратор, например, он строго следит за тем, чтобы было дозировано домашнее задание. Куратор следит за тем, чтобы ребенок чувствовал себя достаточно комфортно, и в то же время, чтобы его субъектность, скажем так, соблюдалась, чтобы права ребенка не нарушались. Куратор воспринимает родителя, как полноценного участника образовательного процесса – не процесса обучения, а образовательного процесса. Это шире. И, например, вот такая форма проведения родительских собраний, как родительские конференции – это тоже, я считаю, такая форма, которая интересы всех участников она учитывает и дает возможность всем почувствовать свою субъектность. У нас, например, куратор организует три раза в год – во всех классах кураторы организуют эти родительские конференции, в которых принимают участие и дети. То есть вот проходит 3 месяца, и ученик рассказывает родителю о своих достижениях в учебном процессе. Мы идем от успеха – не от того, что плохо, а от того, что он сделал хорошо. В этой дискуссии принимает участие учитель, который говорит о каких-то сложностях, принимает участие куратор, который говорит о перспективах и т.д. То есть вот у нас главная цель нашей школы – воспитать самостоятельного, инициативного и ответственного человека. И от этих трех позиций строится все.
К.ЛАРИНА: А кто они по образованию?
Т.ДАНИЛИНА: Психологи.
К.ЛАРИНА: Кураторы – психологи?
Т.ДАНИЛИНА: У них педагогическое образование и у всех, как правило, второе высшее – психологическое. Есть комплексная служба школьного сопровождения, и психологи в школе у нас работают так, что они незаметны. Вот то, что психологи-кураторы, это я знаю, как руководитель, и, в общем-то, это не звучит нигде. Мы считаем, что работа психолога должна быть незаметна. Она происходит в учебном процессе, она происходит во время самоподготовки…
К.ЛАРИНА: Ну, понятно. У меня, кстати, вопрос уже к мужчинам – а кто по образованию должны быть классные руководители? Александр Наумович?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Я глубоко убежден, что наше повальное увлечение психологией в школе и т.д. оно не безвредно. Я уже не говорю о том, что среди психологов мало хорошо квалифицированных людей, понимающих в образовании. Часто это 9-месячные, как мы говорим, психологи…
В.ФЕРТМАН: Или курсы переподготовки.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: А главное, что есть все-таки разница между работой психолога и педагога. Так вот классный руководитель должен быть педагог…
К.ЛАРИНА: По какому предмету?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: …детоводитель. Предмет тут не имеет никакого значения. Он должен уметь чувствовать ребенка, он должен уметь создать условия для того, чтобы в ребенке что-то вырастало. И вот создание этих условий психолог никогда не сделает – он может показать, что того-то, того-то не хватает. А вот это вот конструирование условий, да еще вместе с детьми – это очень важно. И в этом смысле я бы хотел обратить ваше внимание на то, что, конечно, работа классного руководителя в последние годы должна измениться. Изменилась или нет – другой вопрос. Изменилось время, изменились задачи, изменилось все. И вот, когда-то я уже упоминал это имя, Олег Семенович Газман выдвинул две идеи. Он говорит воспитание современное, сегодняшнее, демократическое, гуманистическое два направления имеет: социализация – действительно приучение ребенка к среде и т.д., и индивидуализация – когда помощь в выращивании своего я, выращивании уникальности. И вот если эти две функции, два направления учитель понимает и чувствует, он и работает. Их же нельзя судить без самих детей. Поэтому тогда понятно, что ему надо какой-то орган управления ребячьими и т.д. Но чего ему не надо абсолютно, это функций надсмотрщика, функций инспектора…
К.ЛАРИНА: …надзирателя…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: …надзирателя и уж тем более, как в наших документах нашего Министерства написано: «формирование нравственного смысла», - формировать в человеке ничего нельзя.
К.ЛАРИНА: Ну, подождите, это же и есть процесс воспитательный – формирование нравственного смысла.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Нет, процесс воспитательный – это действительно приобщение ребенка к социуму маленькому, большому и т.д. И это выращивание его индивидуальности и уникальности. Я убежден, что нравственные смыслы в лучшем случае должна формировать семья во многом, но не государство. И если нормально организовать жизнь детей, там сами по себе вырастают нравственные смыслы. Они будут у разных ребят разные. И это важно. Но формировать, обрубать, становить – это не тот путь, который сегодня современному ребенку нужен. Я тут согласен очень с моим коллегой потому, что, конечно же, этому надо учить. И тут не совсем психологическая подготовка нужна, тут именно педагогическая. Этому перестали уделять внимание различные институты усовершенствования и т.д., нет исследований серьезных педагогических по работе классного руководителя, нет опытов, нет экспериментов. В этом смысле я действительно… Но главная мысль моя заключается в том, что сегодняшняя ситуация, в которой находится ребенок – не только в большом городе, вообще в большой стране – изменяются задачи, и что самое главное средства, условия работы классного руководителя.
Т.ДАНИЛИНА: Можно я реабилитирую психологов?
К.ЛАРИНА: Да, конечно.
Т.ДАНИЛИНА: Дело в том, что, конечно, второе образование психологическое оно не всегда может быть адекватным тем задачам, которые стоят перед классным руководителем, но я хочу сказать, что очень большая работа должна проводиться внутри учебного заведения, для того чтобы вот мы набрали кадры и потом идет внутришкольная или внутрифирменная, как сейчас говорят – мы же система управления разными предприятиями… сейчас хорошо применяем уже в школах, понимаешь, что это тоже предприятие, которое действует по своим законам, должны быть сотрудники, обладающие определенными компетенциями, есть какие-то измерители успешности их деятельности и т.д. Так вот внутришкольная учеба, которая позволяет этим людям, которые являются классными руководителями, либо кураторами, либо тьютерами, либо классными дамами – на самом деле это все примерно одно и то же, на мой взгляд, вот они, во-первых, они должны знать, чему и как учат детей. Вот в нашем случае в школе «Бакалавр» это для них ситуация достаточно… ну, такая позитивная, потому что мы идем по определенной системе. И все предметники вот…
К.ЛАРИНА: Понятно.
Т.ДАНИЛИНА: …технология обучения у них одинакова.
К.ЛАРИНА: Тань, понятно, я вас остановлю пока.
Т.ДАНИЛИНА: Они владеют этим.
К.ЛАРИНА: Ну, вот, кстати, важную тему вы затронули. Потому что я очень хочу, чтобы после новостей мы с вами несколько телефонных звонков приняли от родителей прежде всего. Я обращаюсь к родителям, у которых дети учатся в школе, неважно, меня абсолютно не волнует в данном случае, в каком классе, каков возраст вашего ребенка, что вы ждете от классного руководителя? Что в вашем понимании должно входить в обязанности классного руководителя? Чего вам не хватает, как родителям? Потому что если бы меня спросили, у меня как раз, поскольку у меня ребенок в пятом классе, я уже повторяю, что я все время ссылаюсь на собственный опыт, по-моему, это вполне естественно, мне, конечно, я не успеваю, у меня не налажено общение со всеми учителями. И я понимаю, что это по идее я и физически не могу этого сделать, как родитель, и этим как раз должен заниматься классный руководитель. Вот о чем мы говорили – Александр Наумович, Виктор и Татьяна. Какой-то все-таки вести мониторинг, извините за выражение…
Т.ДАНИЛИНА: Ну, информацию представлять полную.
К.ЛАРИНА: …каким образом ребенок из твоего класса успевает или не успевает, какие у него взаимоотношения с учителями по всем предметам. Вот этого лично мне очень не хватает. Мы сейчас слушаем новости, потом возвращаемся на «Родительское собрание» и послушаем телефонные звонки от родителей.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Мы продолжаем наше «Родительское собрание». Я напомню телефоны прямого эфира 783-90-25 и 783-90-26. Мы говорим о правах и обязанностях классного руководителя. Вот чего ждут родители от классного руководителя своих детей, я бы хотела услышать по телефонам прямого эфира. Я еще раз представлю участников сегодняшнего собрания: Татьяна Данилина – руководитель негосударственного образовательного учреждения школа «Бакалавр», Александр Тубельский – генеральный директор научно-педагогического объединения школа «Самоопределение» и Виктор Фертман – директор государственной столичной гимназии. Наушники, пожалуйста, наденьте, дорогие друзья. Давайте несколько звонков послушаем – чего, собственно говоря, ждут родители. Обращаюсь к родителям прежде всего, ну, бабушкам и дедушкам, может быть, если вы занимаетесь своими внуками так активно. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Игорь Андреевич. Вы знаете, я считаю, что вы говорите очень страшные вещи – что школа не должна заниматься воспитанием нравственности. Именно школа должна заниматься воспитанием нравственности.
К.ЛАРИНА: То есть вы считаете, что классный руководитель должен заниматься воспитанием нравственности в своем классе?
ИГОРЬ АНДРЕЕВИЧ: Абсолютно верно. Именно здесь и проявляется… В школе ребенок проводит очень много времени. Учитель, как правило, для него должен быть авторитет. Ну, зачем смеяться-то? Для вас это смешно, конечно.
К.ЛАРИНА: Я не смеюсь.
ИГОРЬ АНДРЕЕВИЧ: Вы, извините, пожалуйста, в конечном итоге у нас вся реклама, вся жизнь, все либеральные ценности упираются только в одно – бери от жизни все.
К.ЛАРИНА: Боже мой, это кто как воспринимает, уважаемый Игорь Андреевич, да?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: У кого какая нравственность.
К.ЛАРИНА: Да, знаете, что, вы…
ИГОРЬ АНДРЕЕВИЧ: И, в общем, правильно – какая нравственность может быть в либеральном обществе? Вы правы абсолютно.
К.ЛАРИНА: Боже мой. Очень мне грустно, что мы начали именно с этого звонка. Давайте все-таки держаться в формате. Вот следующий звонок отключу просто. Это в другие передачи, там, где мы хотим пофилософствовать и поспорить о политике – милости просим. Это в понедельник, пожалуйста, будем говорить вечером. А сейчас еще раз обращаюсь к родителям, которым хочется понять, чем должен заниматься классный руководитель в школе, в классе – там, где учится ваш ребенок. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло. Меня зовут Татьяна. У меня дочь учится вот в 9-ом классе. Нам очень повезло с преподавателем, который у нас был в начальных классах. Это учитель от Бога был, но это в старшем поколении, и сейчас, к сожалению, она уже ушла из школы. А вот потом к нам классным руководителем пришла достаточно молодая женщина, энергичная – учитель истории. И… ну, в общем-то…
К.ЛАРИНА: Ну, чего не хватает, скажите, Татьян?
ТАТЬЯНА: Чего не хватает? Человек равнодушный. Абсолютно равнодушный, который безумно любит себя и никого и ничего вокруг не замечает и не хочет этого делать. И эти дети как-то абсолютно до лампочки. И вот ей надо провести какое-то мероприятие, ну, которое, как классному руководителю ей необходимо провести – в четверти там… ну, как правило, это четверть. И вот она говорит, предположим: «Ну, вы сходите там в кино, ребят, организуйтесь, чего хотите, куда хотите», - неважно, ей все равно, куда, что, с кем, когда, лишь бы поставить галочку. Что вот проведено мероприятие – сходили в кино. И вот, например, меняется расписание. У нас гимназический класс, очень тяжелая программа, семь уроков, это вот 7-8 – это у нас еще было в 5-ом классе. И вот сейчас мы учились в субботу. Поскольку приближаются майские праздники…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: …то и в воскресенье…
ТАТЬЯНА: …и сезон этих работ сельскохозяйственных на дачах, и без ведома учеников, без ведома родителей просто меняется расписание. Вот учились в субботу, потому что нагрузка очень большая. 5 уроков было еще в субботу. Теперь суббота зачеркивается, и все эти 5 уроков разбрасываются еще на неделю.
К.ЛАРИНА: Понятно. Татьян…
ТАТЬЯНА: По 8 уроков вот они будут до 16 учиться, никто их не кормит. У нас нет этого.
К.ЛАРИНА: Все понятно. Но, все-таки резюмируя вашу горькую исповедь, что вы ждете от классного руководителя?
ТАТЬЯНА: Я хочу, чтобы классный руководитель был более чутким, реагировал на нужды учеников, на их проблемы. Ну, в общем, отзывался на все на это, видя, как тяжело, и вот ей говорят, предположим, она: «Ну, что поделаешь? Сдачи. Все».
К.ЛАРИНА: Понятно. Александр Наумович, сейчас еще несколько звонков послушаем, а потом пойдем дальше. Если захотите что-то прокомментировать из услышанного, то, пожалуйста, каждый может это сделать. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Добрый день. Меня зовут Анна Ивановна. Я из Люберец звоню. Нам тоже, у меня сейчас дочка учится в 8 классе. В начальных классах очень повезло с учителем. Они очень дружные были – праздники, все вместе отмечали, и мы, конечно, родители помогали в этом. Я очень люблю школу и учителя очень уважаю. Ну, вот, конечно, после 5-го класса – хотя своя родительница, у нее в этом же классе своя дочка учится, нету такого. Даже собрание один раз соберет в год вот начало, сентябрь-то, деньги собираем и все. Конечно, ожидалось… Школа многому воспитывает. Конечно, сейчас класс не так дружный. Хотелось бы, чтобы она кое-чего организовала. Конечно, мы бы помогали. Ну, вот если учительница обратится, мы всегда были… шли на помощь. Нету сейчас такой дружности и как-то дети брошены. Брошены.
К.ЛАРИНА: Спасибо, понятно. Еще звонок, пожалуйста. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алле, добрый день. Меня зовут Марина. Мой ребенок учится в 7-ом классе в Москве в районе Сокола. Вы знаете, с чем мы столкнулись? У нас классная руководительница, ну, достаточно молодая. Она пытается делать все, как предписано – собирать классные часы, обсуждать с детьми все, что есть. Но поскольку у нее, видимо, не хватает опыта, все это просто становится фарсом. Дети откровенно смеются над ней. И как бы… от этого никакого результата нет. Хотя она действительно хочет сделать так, как лучше. Поэтому вопрос наставников, классных руководителей связан еще с тем, насколько человек действительно может это делать, а не насколько директор поручил кому-то класс возглавлять, руководить классом. Потому что действительно результата нету. Надо, чтобы кто-то отбирал действительно руководителей – могут они или нет.
К.ЛАРИНА: Понятно. Марин, а результат – что это такое в вашем понимании?
МАРИНА: Результат в моем понимании – когда дети действительно уважают этого человека и прислушиваются к его мнению.
К.ЛАРИНА: То есть когда он авторитет для них?
МАРИНА: Когда он становится для них авторитетом. Более того, в моем случае были даже ситуации, когда ребенка, которого разбирали на классном часе, его просто загнали в ситуацию ступора, что ребенок просто боялся идти в школу. Он не хотел идти в школу. Это не мой сын, но я просто знаю об этом. Поэтому классный руководитель – это большая сила. Она может повернуться как положительной стороной, так и отрицательной. И очень важно, чтобы действительно не допускали до детей людей, которые могут, ну, как-то походя, может быть, сами того не желая, ребенка как-то унизить, обидеть и т.д.
К.ЛАРИНА: Понятно. Спасибо, Марина. Я хочу одновременно обратиться и к классным руководителям, которые нас слушают – если вам есть что сказать, то на пейджер, пожалуйста, присылайте ваши телеграммы 725-66-33. Я еще один звонок хочу в эфир вывести. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте. Добрый день. Ирина Александровна из Москвы. Я – бабушка учащихся внучек и мама учительницы. Мне кажется, что вы не затронули, совершенно не затрагиваете в вашем разговоре проблемы обычной школы. Лицеи, центры – все понятно.
К.ЛАРИНА: Ну, давайте конкретнее – что вам не хватает в работе классного руководителя? Чего вы от него ждете?
ИРИНА АЛЕКСАНДРОВНА: Вы знаете, что, в работе классного руководителя, по-моему, тут очень важно большее финансирование за классное руководство, потому что это очень тяжелая работа. И насколько я знаю, если класс – тут получается палка о двух концах – если в классе больше 25 человек, то классный руководитель получает эту тысячу. Если меньше – он получает меньше. И вот то все, о чем вы говорите, и контакт с родителями, и индивидуальный подход классного руководителя к каждому ученику – это требует колоссального, колоссальной совершенно затраты времени. И мне кажется, что если достаточно будет финансирование, то, наверное, и улучшится вот эта ситуация.
К.ЛАРИНА: Все понятно. Значит, резюмируя все вот эти телеграммы от родителей, можно сказать, что не хватает времени и денег. То же самое – вот я смотрю на пейджер – от классных руководителей пошли телеграммы, те же самые две проблемы – время и деньги. «Классный руководитель. Всему тому разумному, о чем вы говорите, противостоят указания контролирующих нас чиновников. Что же делать классным руководителям обыкновенных общеобразовательных школ?» - пишет нам один классный руководитель. Другой: «Классному руководителю за каждого ребенка в месяц платят 40 рублей. Теперь прикиньте, что на эти деньги должен делать классный руководитель». Ну, и так далее – то, что времени не хватает, то, что один час дается только в неделю на общение с детьми и т.д., и т.п. Ну, я думаю, что ничего нового мы с вами не открыли.
В.ФЕРТМАН: И не услышали.
К.ЛАРИНА: Да. Пожалуйста, Александр Наумович.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Да. Ну, мне представляется, что в этих всех высказываниях действительно есть смысл, и я тоже был бы защитником обычной школы. И поскольку, несмотря на то, что я так называюсь, наше учреждение, мы не отбираем ребят, это самые разные ребята. Это очень важно, чтобы они были из самых разных социальных слоев. И в этом смысле, конечно, работа наставника в гимназии сориентирована именно на познание ребят, в лицее и т.д. И работа вот в такой школе массовой она отличается. Но, тем не менее, я согласен со слушателями, что очень нужно, чтобы это были подготовленные люди. Первое условие несомненно: он должен любить ребят, у него должно быть внимание к ребенку, он не может себе позволить его оскорбить и задеть. Без этого ничего не бывает. Но как создать – с 4-го класса – как создать вот это такое коллективное взаимодействие и приятие и т.д., и т.д. – это то, что называется уровень первоначального сплочения коллектива. Конечно, есть технологии, конечно, надо знать, но при этом надо все-таки любить все это дело, любить этих самых ребят. Время… ну, конечно, много времени на это уходит. Но есть люди, которые умеют и за счет самих ребят, которые растут, организовать всю эту деятельность. Конечно, не дело – сходите в кино, мне нужно поставить галочку. Но если зашел про это разговор, то, конечно, можно найти ребят, которые могут. Ну, в общем, это целая наука – руководство коллективом. А особенно сейчас. Коллеги, вот у нас в стране существует такая вот идея, она тем же Газманом обоснована – педагогической поддержки. Вот это самая главная, на мой взгляд, функция педагогической поддержки учащимся. И тут мало помогают чиновничьи распоряжения, циркуляры и инструкции. Нормальный человек, который работает с детьми, он, конечно, по боку отставляет эти инструкции. Очевидно – есть закон об образовании, противоречить ему нельзя. Все остальное человек должен сам придумывать, соображать, вместе с детьми обсуждать. А выполнение инструкций по отношению к детям – это же бессмысленное занятие. Вот, и в этом смысле действительно люди должны этим овладевать. И они должны хотеть это делать.
К.ЛАРИНА: Виктор…
В.ФЕРТМАН: Ну, значит, я не могу согласиться с Александром Наумовичем по определению. Мы всегда с ним спорим.
К.ЛАРИНА: По самоопределению.
В.ФЕРТМАН: По самоопределению, да, в том числе, кстати, и по самоопределению спорим. Но мне кажется, дело не в том, отбирает школа детей или не отбирает, дело не в том, повторю еще раз, как это все организовывается. Дело в том, какова роль классного руководителя – то, о чем говорят зрители, то, о чем говорили вы, Ксения, имея в виду собственного ребенка. Вообще, собственный опыт – великая вещь. Я, например, когда строил свою гимназию, создавал ее, я, например, все проверял на собственном ребенке, которая была тогда в 6-ом классе. Вот она по полной программе получила.
К.ЛАРИНА: Сколько ей сейчас лет?
В.ФЕРТМАН: Ой, сейчас она – ваша коллега, ей 23 года. Получила она по полной программе, могу сказать. Все эксперименты – на ней. Так вот, мне кажется, что есть очень хорошее слово, которое дает возможность понять, а кто такой классный руководитель. Мне кажется, что он прежде всего коммуникатор. Вот основная роль классного руководителя – кроме всего того, о чем мы говорили, и воспитание коллектива – я ни в коей мере не считаю, что нельзя воспитывать нравственность. Можно. Можно. Все технологично на самом деле достаточно.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ну, только не нравственность.
В.ФЕРТМАН: Ну, Саша, можно мы с тобой поспорим потом? Это налаживание коммуникаций – между родителями и школой, между социумом и учащимися, между разными группами учащихся (безусловно, они существуют в любом классе), между детьми разных возрастов, между коллективом учителей, который работает в классе, между родителями и учениками и т.д., и т.п. Кроме того, надо иметь в виду, что не может быть никакой отдельной – мне так кажется, по крайней мере, - стратегии классного руководителя, отдельной от стратегии школы, где он работает. Если мы заявляем у себя в гимназии, что у нас три основных задачи: это научить учиться, научить работать и зарабатывать и научить жить вместе, - то, соответственно, классный руководитель должен работать в этой самой струе. Тактически он может применять совершенно различные приемы, стратегически он должен идти этим путем. Вот я повторю ту мысль, с которой я начал сегодня: главная фигура в учебном процессе – это классный руководитель. Это в идеальном варианте. К сожалению, далеко не всегда так получается, нет возможностей временных, финансовых. Но что такое цель? Это как линия горизонта, которая должна удаляться по мере приближения. Поэтому мне думается, что если мы говорим в принципе о том, что надо поднимать социальный статус педагога – ну, такая задача неслабая, на много лет вперед, никогда не достигнем, тот же самый горизонт, то, наверное, внутри этой профессии надо поднимать и статус классного руководителя. И финансово, и не только финансово на самом деле.
К.ЛАРИНА: Может быть, полномочия – не функции, а именно полномочия каким-то образом определить?
В.ФЕРТМАН: Да с полномочиями в школе все хорошо.
К.ЛАРИНА: Не знаю, для меня, например, загадка – если классный руководитель каждую неделю выставляет оценки ученикам своего класса…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Что за оценки?
В.ФЕРТМАН: Вообще-то…
К.ЛАРИНА: Оценки по всем предметам из журнала.
В.ФЕРТМАН: Вообще-то, это должны делать предметники.
К.ЛАРИНА: Ну, вот видите, у нас почему-то этого не делают. Для меня это загадка.
В.ФЕРТМАН: Я вам отвечу, хотите, открою тайну?
К.ЛАРИНА: Ну-ка.
В.ФЕРТМАН: Они не дают дневники.
К.ЛАРИНА: Ну, как? Все?
В.ФЕРТМАН: Почти.
К.ЛАРИНА: Весь класс? Да ну, перестаньте.
В.ФЕРТМАН: Почти. Это точно.
К.ЛАРИНА: Это она ставит за неделю все оценки.
В.ФЕРТМАН: Ну, это неправильно на самом деле.
К.ЛАРИНА: И вот для меня загадка – если я классный руководитель, и я выставляю эти оценки за неделю. Если я вижу, что у какого-то ученика, который хорошо учился, вдруг у него пошли какие-то тройки по какому-то конкретному предмету, то у меня возникает вопрос, а что случилось? Тогда я иду к Марье Ивановне, там математичке, и говорю: «Марья Ивановна, а что случилось с Петей? Почему?»
В.ФЕРТМАН: Совершенно верно.
К.ЛАРИНА: Мне кажется, это совершенно естественный порыв.
В.ФЕРТМАН: Это работа классного руководителя, вне всякого сомнения.
К.ЛАРИНА: Да.
В.ФЕРТМАН: Коммуникации. Те же самые коммуникации. Это работа классного руководителя.
К.ЛАРИНА: Вот в обычной школе, мне кажется, этих связей вообще нет.
В.ФЕРТМАН: Да есть они.
К.ЛАРИНА: Может быть, они не успевают.
В.ФЕРТМАН: Да есть они. И давайте как бы вот не будем произносить слово «обычная школа», как почти ругательство. Есть школы хорошие, есть школы плохие. Плохие тоже бывают, понимаете? Вообще, у Маяковского в свое время было сказано: «Побольше поэтов хороших и разных». Пусть будет больше школ хороших и разных. И не надо противопоставлять гимназию, центр, лицей, муниципальную школу. Я категорически против этого. Есть просто школы, которые работают в силу разных причин, и есть школы, которые не работаю – в силу таких же разных причин.
К.ЛАРИНА: Татьян?
Т.ДАНИЛИНА: Я хотела присоединиться к мнению коллег о том, что действительно школы разные. И я, говоря о том, как работает куратор в идеальной ситуации – когда он обладает полной информацией, когда он эту информацию регулярно предоставляет родителям, когда он владеет той программой, по которой работают дети, когда он понимает, что наступает момент выбора профессии и здесь он выступает помощником и консультантом, и т.д., - я, у меня душа болит за все школы. Потому что, кроме того, что есть некая школа «Бакалавр», я еще руковожу таким событием, как Российский образовательный форум, который состоится в Сокольниках в апреле, в конце. И у меня там бывает большое количество школ, которые лучшие. И, естественно, что, может быть, какая-то сконцентрированность на том, как происходит худшим образом в школах, может быть, у меня нет такой информации. Но тем не менее, мне кажется, что действительно должен быть такой передовой отряд школ, в которых все это осуществляется, может быть, ближе к идеалу, и это надо обсуждать. Вот сам факт этого национального проекта для меня, например, там есть спорные вещи. И вот эта 1000 кураторам, или классным руководителям, и остальные там позиции – это можно обсуждать, но сам факт, что это произошло, что внимание привлечено к классному руководителю, то, что сейчас задумывается, например, Академия повышения квалификации федеральная, о том, что надо вводить программы переподготовки классных руководителей, надо думать о их функциях, надо думать о критериях оценки их работы. Сам факт – я вообще оптимист по жизни – сам факт в меня вселяет уверенность, что этот вопрос сдвинется с мертвой точки.
К.ЛАРИНА: Но самое главное, я так понимаю, что все присутствующие на сегодняшнем собрании за то, чтобы классные руководители были все-таки освобождены от ведения уроков.
Т.ДАНИЛИНА: Освобождены…
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ну, ведение уроков. Чтобы было время для ведения классного руководства.
К.ЛАРИНА: Чтобы было не один час в неделю.
В.ФЕРТМАН: Час – это выбор классного руководителя, поверьте мне.
К.ЛАРИНА: Да?
Т.ДАНИЛИНА: Вы знаете, а мне кажется, что связь с учебным процессом она может реализовываться как? Не один какой-то предмет, который ведет классный руководитель или куратор, а вот, например, выполнение домашнего задания или самоподготовка, вот в наших терминах, она должна быть организована по определенным правилам тоже. Ведь это то задание, которое ребенок должен по определению выполнить самостоятельно. И классный руководитель для того, чтобы организовать эту самоподготовку, он должен в какой-то мере владеть технологией, по которой работают, и основами предмета. И вот здесь он соприкасается тесным образом с предметной частью обучения. Вот так он должен – а не через только математику или только русский.
К.ЛАРИНА: И еще опять же вопрос, который я, по-моему, уже задавала, но опять хочу к нему вернуться. Как все-таки на ваш взгляд, оценивать труд именно классного руководителя? Я не понимаю этого.
Т.ДАНИЛИНА: Ну, вот это разделение на 30 или 40 рублей за ученика, мне кажется, это аморально со стороны классных руководителей – даже то, что это прозвучало. Ну, прибавило государство, сколько могло. Но не надо так уж совсем-то… безнравственно рассуждать – за 40 рублей что я могу сделать с этим ребенком? Безусловно, в идеале классный руководитель, он материально должен стоять выше всех остальных участников образовательного процесса, потому что у него задача гораздо более сложная, всеобъемлющая и ответственность за весь учебный процесс, она у него. Поэтому я считаю, вот не переходя на какие-то цифры, что он должен, его статус должен быть поднят в первую очередь – через зарплату, через уважение, через его ответственность.
В.ФЕРТМАН: Я так понимаю, что мы имеем в виду все-таки не материальную, наверное, оценку труда классного руководителя.
К.ЛАРИНА: Ну, понятно. Что такое результат работы классного руководителя?
В.ФЕРТМАН: Да. Вообще, здесь есть два пути…
К.ЛАРИНА: Отчеты о проделанной работе предоставляются администрации по окончанию четверти по утвержденному порядку.
В.ФЕРТМАН: Бог с ними, с отчетами. Давайте не об отчетах сейчас.
Т.ДАНИЛИНА: Счастливый ребенок – результат.
В.ФЕРТМАН: Есть такая штука, как степень удовлетворенности учебным процессом. Вещь, которая изучается при помощи определенных тестологических опросов. Это практика гимназии, допустим, моей. Я думаю, что не только я этим занимаюсь, это не бином Ньютона, это не мной придумано и так далее. Где в анонимной форме и родители, и дети высказываются по основным вопросам своей учебной жизни, воспитательной жизни и т.д. Здесь это некий пульс, который надо считать и при помощи которого можно понять, удовлетворены ли родители и дети тем, что происходит. Но это только одна часть, потому что удовлетворенность – это вещь такая, достаточно субъективная. Есть понятие класс, есть понятие успешность класса, есть понятие классная жизнь. Она видна. Есть классы лидирующие, есть классы отстающие. Поэтому в принципе четкого критерия я бы сейчас не смогу, наверное, дать. Но увидеть класс, который более успешен, увидеть куратора, там, классного руководителя, не важно, воспитателя, который более успешен, можно очень легко. По детям.
К.ЛАРИНА: А может быть два или три класса у классного руководителя?
В.ФЕРТМАН: Да их может быть…
К.ЛАРИНА: У классного руководителя?
В.ФЕРТМАН: Да все, что угодно, может быть. Только зачем?
Т.ДАНИЛИНА: Два может быть, если классы маленькие.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Мне-то кажется, что все эти критерии, они, наверное, могут в голове директор и быть, но главный критерий это доверие детей к своему наставнику, классному руководителю. Его можно измерять, оно видно невооруженным глазом. Если у ребят есть доверие к этому взрослому человеку…
К.ЛАРИНА: Где такого взять?
Т.ДАНИЛИНА: Воспитать.
К.ЛАРИНА: На какой конвейер поставить?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Учить. Но как только начинаешь распределять его эти самые функции, как вы говорите, за что он отвечает, критерии, так он начинает теряться – он не видит оснований. Для меня, например, основание – это действительно доверие детей своему наставнику. На это можно настроить все, что угодно – даже поход в кино, если это сильно надо.
В.ФЕРТМАН: Вообще-то в кино пускай с родителями идет.
К.ЛАРИНА: «Количество воспитательных мероприятий, - Александр Наумович, слышите меня? Специально для вас читаю, - количество воспитательных мероприятий не менее двух дел в месяц».
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Ну, это…
Т.ДАНИЛИНА: Ну, это, ну, пределы…
В.ФЕРТМАН: Ну, Ксения, давайте не доводить до абсурда.
Т.ДАНИЛИНА: Апофеоз.
В.ФЕРТМАН: Ксения, а можно я Тубельскому задам вопрос?
К.ЛАРИНА: Давайте, давайте.
В.ФЕРТМАН: Мы вообще что оцениваем – мы оцениваем процесс или результат, Саш?
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Доверие – оно и процесс, и результат. Потому что доверие ученика начальной школы одно, доверие подростка – это другое совершенно. И поэтому тут я бы не стал различать – результат ли это или процесс. Процесс ли, результат – нет доверия, или оно растет, или оно падает, или учитель не может сообразить, что дети изменились и ты уже теперь не нянька, а изменить свою тактику и т.д., но мне кажется, что это обобщенный показатель, обобщенный критерий, та самая главная цель, к которой педагог должен стремиться.
В.ФЕРТМАН: Доверием воспользоваться можно как-то по-разному.
Т.ДАНИЛИНА: Смотря, как воспользуется он, да.
В.ФЕРТМАН: Почему я это слово не люблю – «доверие».
Т.ДАНИЛИНА: А мне кажется, что все-таки надо вернуться к тому, что какой должен быть результат, каким должен быть ребенок? Здоровым, успешным – ну, то есть умненьким…
В.ФЕРТМАН: Умненьким – это сложно.
Т.ДАНИЛИНА: …и счастливым. Вот это надо проанализировать и к этому идти. А классный руководитель – это уже средство достижения этой цели…
В.ФЕРТМАН: Счастливым – это как?
Т.ДАНИЛИНА: …который соответствует всем задачам, которые стоят перед школой.
К.ЛАРИНА: Вот сейчас я вам прочту: «Классный руководитель не имеет права: унижать личное достоинство воспитанника, оскорблять его действием или словом, придумывая клички, навешивая ярлыки и т.п;..»
Т.ДАНИЛИНА: Это страшная вещь.
К.ЛАРИНА: «Использовать оценку для наказания или расправы над учеником; злоупотреблять доверием ребенка; нарушать данное воспитаннику слово; сознательно вводить его в заблуждение; использовать семью для наказания ребенка…»
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Да.
К.ЛАРИНА: «…обсуждать с учениками своих коллег, представлять их в невыгодном свете, подрывая авторитет учителя…»
В.ФЕРТМАН: Бесспорно.
Т.ДАНИЛИНА: Все красиво.
К.ЛАРИНА: Это все написано!
В.ФЕРТМАН: Бесспорно.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: В каком веке, Ксения?
Т.ДАНИЛИНА: Вот с этого может и начать?
К.ЛАРИНА: В этом, сейчас.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Уже, ну, слава Богу. Хорошо.
К.ЛАРИНА: В законе об образовании.
Т.ДАНИЛИНА: Ну, значит, за это и наказывать.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Люди прочитают и сразу так и будут делать, да.
Т.ДАНИЛИНА: И так и надо делать. Это вообще уголовные вещи – оскорбление даже в форме воспитания если оно происходит, это все равно наказуемо должно быть.
К.ЛАРИНА: Ну, в итоге мы упираемся в то же самое, вот о чем говорит Тубельский – любить или не любить, о чем говорят наши слушатели-родители, самая главная претензия – равнодушие, им все равно, чего там дети делают. Ну, вот это невозможно поставить на поток, как, собственно говоря, в принципе учительскую профессию, наверное, не только классного руководителя. Ну как?
Т.ДАНИЛИНА: Ну, это творческая профессия.
К.ЛАРИНА: Поэтому опять же я каждую передачу заканчиваю одним и тем же – как повезет, товарищи. Если вам повезет с классным руководителем, значит, повезет. А если нет, ищите хорошего. Так получается?
В.ФЕРТМАН: Вот я не соглашусь напоследок с вами, Ксения. Потому что не может быть 100 тысяч творческих людей. Так не бывает. Поэтому любой процесс должен быть технологичен сегодня.
Т.ДАНИЛИНА: Совершенно верно.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Кроме процесса коммуникации с ребенком.
К.ЛАРИНА: Любви и доверия.
В.ФЕРТМАН: А как иначе? А как иначе?
Т.ДАНИЛИНА: Ну, для начала надо технологизировать, а потом уже судить.
В.ФЕРТМАН: Совершенно верно.
А.ТУБЕЛЬСКИЙ: Или наоборот, а потом уже – технологизировать.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам большое. На этом пока завершаем эту тему, но я думаю, что мы к ней обязательно вернемся. Спасибо всем участникам сегодняшнего разговора.