Олег Кашин, Лиза Лазерсон - Атака с флангов - 2021-10-21
М. Курников
―
Добрый вечер. В эфире программа «Атака с флангов». И, как всегда, с разных флангов журналист Олег Кашин… Здравствуй, Олег.
О. Кашин
―
Привет-привет.
М. Курников
―
И феминистка Лиза Лазерсон. Здравствуй, Лиза.
Л. Лазерсон
―
Добрый вечер.
М. Курников
―
Я, Максим Курников, буду сидеть читать ваши сообщения, иногда вбрасывать что-то из ваших сообщений в этот эфир. Номер для СМС +7 985 970 45 45. Сегодня невероятно радужный Олег Кашин. Если смотрите нас в Ютюбе, то вы это увидите. И начинаем мы по традиции с того, что кого-то вновь объявили иноагентами. Но надо сказать, что Дмитрий Муратов уже Владимира Путина на эту тему спросил. И есть даже какая-то реакция.
О. Кашин
―
А Владимир Путин сказал, что в Штатах «пятерочка ломится гражданам». В сочетании с рассуждениями Владимира Путина о великих русских философах, которых он читает, вот эта блатная феня, которой он пользуется, конечно, выглядит дико.Но да, спасибо, Максим, за этот пас, потому что отчасти иноагентом стал я. То есть пока не физлицо, хотя без 5 минут, я думаю. Потому что издание «Republic», признанное иноагентом на прошлой неделе в прошлую пятницу, – это такой альянс маленьких журналов, среди которых есть журнал под названием «Кашин», где я состою главным редактором. То есть издание, куда я пишу, где я главный редактор и единственный автор, оно теперь тоже иностранный агент. И вот то, что называется неприлично, на «е» начинается, эта фраза, что «это сообщение создано…», вот теперь мне его приходится и писать ручками и зачитывать голосом в подкасте «Republic». Это, конечно, абсолютная дикость.
И, Лиз, извини, что не даю тебе пока слово. Просто, что называется, надо. Я знаю, что «Эхо Москвы» слушают в Кремле, мониторят, может быть, даже самому Путину поднесут с его утренней порцией нормы, как говорится. Так вот, Путин, вас обманывают. Обманывают в том смысле, что вот те издания, которые раз в неделю попадают в списки иноагентов, они, конечно, в большинстве случаев не имеют никакого отношения к той какой-то шпионской, разведывательной деятельности. «Republic» реально маленькое издание.
Л. Лазерсон
―
То есть ты сейчас просто обратился к Путину за защитой.
О. Кашин
―
Ну правда, Путин…
М. Курников
―
Товарищ Путин, произошла чудовищная ошибка.
О.Кашин: В сочетании с рассуждениями Путина о философах, эта блатная феня, которой он пользуется, выглядит дико
О. Кашин
―
Чудовищная ошибка. Да, да, да. Я понимаю, что это звучит диковато, но, что называется, чтоб в протокол было внесено. Но реально полный отстой. Ну вот я говорю, меня спрашивают в Англии какие-нибудь местные даже русские: «Олег, а где ты работаешь?» Вот сейчас появилось «Эхо» – я могу говорить спокойно «Эхо Москвы», его все знают.
Л. Лазерсон
―
Ты Венедиктову не говори только это, а то он перекрестится.
О. Кашин
―
Да, да, да. Наоборот, про «Republic» я говорю: «Знаете, есть такое маленькое издание с платной подпиской». Там реально все источники доходов – платная подписка. Нет рекламы, нет никаких партнерских проектов, нет ничего.Я думаю, на самом деле, – может быть, я себя ставлю как пуп земли, но там есть другие авторы, конечно, очень достойные, все как полагается, – поскольку я в последнее время сталкивался с тем, что разные люди от Владимира Соловьева до пиарщиков Сергея Шойгу реально не ленятся звонят куда-то, пытаются добиться того, чтоб я откуда-то исчез, я легко допускают, что какая-нибудь мразь вот такая кабинетная, может быть, там какие-то друзья того же Соловьева сидели и говорили: «А давайте еще “Republic” добавим, чтобы этому Кашину в его Лондоне было хуже». Идите в жопу, дураки. Вот.
Л. Лазерсон
―
Олег, я тебе хочу сказать, что мне кажется, что решение уже скоро будет по «Republic» и будет весьма положительным, судя по тому, что сказал президент. И мне просто хочется вспомнить, как все это начиналось. Сначала была одна «Медуза»*, затем мы уже видели, что каждую неделю были вот эти пятничные новости.
Л.Лазерсон: Это такой статус-кво, что у всех есть статус иноагента. Проще сказать, кто у нас не иноагент
О. Кашин
―
Не-не, Лиз, в начале были вообще какие-то Лев Пономарев*, «Мемориал»*. И все думали: «Ну, нас не касается».
М. Курников
―
Потом Радио «Свобода»* была.
О. Кашин
―
Да, да, да.
Л. Лазерсон
―
В какой-то момент это начало быть таким: пятничная новость, кого сегодня? И вот мы сидели и ждали в Телеграме, кого сегодня Минюст объявит иноагентом. И получилась странная ситуация. Статус иноагента есть уже фактически у всех свободных СМИ. То есть это такой уже по умолчанию статус-кво, что у всех есть статус иноагента. Проще сказать, кто у нас не иноагент.
О. Кашин
―
Лиза, ты бойся, что пятница завтра.
Л. Лазерсон
―
Да, да, да. Но уже сегодня, я думаю, какое-то будет другое решение. И вот в связи с тем, что уже реально все иноагенты по умолчанию, я предлагаю Владимиру Путину вот такой пакетный вариант: мы все СМИ по умолчанию будем считать иноагентами, при этом, поскольку они все иноагенты, плашки тематические для всех отменяются, тебе нужно доказать теперь, что ты не иноагент, и тогда ты получишь вот этот статус не иноагента и какую-то плашечку или звездочку. Я предлагаю значок «Правда».
О. Кашин
―
Желтую звездочку, как у нас с тобой принято на эту тему говорить.
Л. Лазерсон
―
То есть нужно доказать, что ты не верблюд. А по умолчанию все будут верблюдами. По-моему, это справедливое решение.
О. Кашин
―
Я не знаю, Лиза, откуда у тебя оптимизм. Наверное, ты тайный путинист. Я как раз пессимист абсолютный в этом смысле, что да, конечно, бегать и трясти бумажками, доказывать: «Да мы не иноагенты», – это полная ерунда. И я уже морально готов, на самом деле, что придется закрывать свои счета в российских банках, просто не ездить в Москву и, что называется, отмораживаться. Потому что когда твой каждый твит надо будет, если мы рассчитываем быть физлицом, каждое, как говорил Сергей Смирнов, даже сообщение в детсадовском чате надо подписывать этим текстом: на «е» начинается, – это, конечно, отвратительно, с этим нужно бороться.Но вот если мы уже переходим к сегодняшнему Путину… Было такое уже не раз в его практике, когда очередное рутинное, тоскливое выступление Владимира Путина на вечные темы. А сегодня он вроде бы даже по путинским меркам отжег.
Л. Лазерсон
―
Да ты что!
О. Кашин
―
А ты не слышала как будто бы.
Л. Лазерсон
―
Это разве отжег, ты считаешь?
О. Кашин
―
Я тебе кидал самые лулзы из Владимира Путина.
Л. Лазерсон
―
То, что ему сказали: «Геи, лесбиянки, трансы, расовые квоты»?
О. Кашин
―
Да, да, да. Я хочу, чтобы ты на эту тему выступила.
Л. Лазерсон
―
Давай я начну. Мне кажется, что, во-первых, какая-то максимально непоследовательная речь. Мы начали об этом говорить. С одной стороны, Путин говорит, что он против геев, против лесбиянок, против каких-то вот этих новых страшных западных толерантных ценностей. С другой стороны, получается, за что мы: за царя Александра III, которого вы с Шевченко упоминали, царя-антисемита, за то, чтобы национальность указывать при написании новостей о дагестанцах преступниках?Кстати, вы знаете, у нас прям сегодня случилось в Москве жестокое убийство. Двое напали на молодого человека и ограбили его. При этом его также профессиональным ударом бойцовским в голову насмерть забили вот эти двое.
О. Кашин
―
Ты намекаешь, что это были русские, да?
О.Кашин: Мне приятно, что Путин по факту берет на себя знамя противостояния мировой жабе
Л. Лазерсон
―
Я подозреваю, что это были люди определенного этнического происхождения, потому что ничего другого про них не сказали. Раз не написали «дагестанцы», значит это были не дагестанцы.
О. Кашин
―
А ты видела вчера Бастрыкина с Кадыровым? Это ж фантастика.
Л. Лазерсон
―
Да, да, да. Давай я закончу про Путина. Мы разве за это? Вроде мы не за это. И вроде Путин всегда говорит, что мы многонациональная страна, у нас не может быть угнетения. Давайте откровенно скажем, у нас есть угнетение нацменьшинств, у нас главный – русский, например, если уже такая пошла речь. Или, с другой стороны, Путин защищает Советский Союз и оправдывает роль Сталина во время войны, а с другой стороны, он говорит: «Какой кошмар, что весь мир теперь живет как совки. Мы же это все уже проходили». И как будто бы это плохо. И у меня вопрос: что это вообще за религия? Какая-то смесь сталинизма с православными традиционными ценностями.
М. Курников
―
Умеренный консерватизм. Он сказал, как называется эта религия.
О. Кашин
―
Оптимистичный консерватизм, консервативный оптимизм.
Л. Лазерсон
―
Но самое главное, что меня поражает. Может быть, я банальную мысль скажу, но меня, например, каждый раз бесит вот эта наша политика государства, что на Западе все плохо, у них плохой марксизм, у нас – хороший, у них ужасное будущее с геями и детьми-трансами. А у нас что? А у нас давно была Великая Отечественная война. То есть почему всегда мы смотрим в прошлое? Где, Владимир Владимирович, наше светлое или пускай уже темное с геями и трансами будущее, хочется спросить мне?Кстати, про детей. Вот скажи, он в том числе сказал, что детям предлагают выбрать ориентацию в школьном или в дошкольном возрасте?
М. Курников
―
Нет, им говорят, что мальчик может стать девочкой.
Л. Лазерсон
―
Скажи, пожалуйста, Нилу уже предложили такую опцию?
М. Курников
―
Стать девочкой.
Л. Лазерсон
―
Предлагали что-то вообще?
О. Кашин
―
Ждал этого вопроса, но хотел зайти с другой стороны, потому что у нас есть традиционная рубрика, когда я цитирую кринж-анекдоты из любимого паблика «Мои любимые юморески». Так вот, Лиза, ты знаешь, что чем короче у девушки волосы, тем длиннее у нее член?
Л. Лазерсон
―
Вау. Смешно.
О. Кашин
―
Квоту выполнил. Нет, пока нет, но я уже, на самом деле, наблюдаю какие-то намеки. Нет, Англия – это не Америка совсем.
М. Курников
―
Я мечтаю увидеть эфир Жириновского с Кашиным, где они друг другу рассказывают анекдоты и сами смеются.
О. Кашин
―
Есть такой эфир про «сперма летела через зал».
Л. Лазерсон
―
Ой, нет, нет, нет. Мы знаем это. Олег, это не для эфира «Эха Москвы». Мы интеллигентные люди. Олег – рафинированный московский журналист.
О. Кашин
―
Да. Калининградский.
Л. Лазерсон
―
Калининградский.
О. Кашин
―
Ты спросила про школу. Да, Великобритания, на самом деле, не Америка. В этом смысле все гораздо мягче. Я думаю, что какой-то зазор, по крайней мере, временной есть.
Л. Лазерсон
―
Так там, наоборот, идет речь не про Америку, как я понимаю. От Европы же все эти ценности.
О. Кашин
―
А Британия вышла из Европы. Сейчас в школе как раз неделя черной памяти. Вчера встречаю ребенка из школы, и он так задумчиво говорит: «Папа, ты знаешь, я подумал: а ведь Гитлер был расист». Я подумал: «Да, наверное». И вот к вопросу о сегодняшнем Путине, который тоже… Вот логика. Он поздравляет Муратова и говорит: «Кстати, Муратов, а знаете, что Бердяеву не дали Нобелевскую премию?» Какому Бердяеву? Причем здесь Бердяев?И вот на эту тему я хочу резюмировать сегодняшнее выступление Путина. Правильно Лиза говорит, его там бомбило из-за геев, из-за трансов, причем именно мальчик может стать девочкой, и это гораздо ужаснее, чем девочка становится мальчиком.
Л. Лазерсон
―
Конечно. Это позор мы знаем где, в каких кругах.
О. Кашин
―
Ну вот, Лиз, ты знаешь, опять же маленькое бытовое наблюдение. Я, мужик детородного, условно говоря, возраста, иду по улице и, конечно, смотрю на девушек: красивая идет – приятно, некрасивая идет – неприятно.
Л. Лазерсон
―
Неприятно?
М. Курников
―
Какой кошмар.
Л. Лазерсон
―
Тебе неприятно от некрасивых девушек?
Л.Лазерсон: Что это вообще за религия? Какая-то смесь сталинизма с православными традиционными ценностями
О. Кашин
―
Ну, нормально. По-моему, естественно. Ну, ладно. Извини, это бумерство такое.
Л. Лазерсон
―
Вау! Окей.
О. Кашин
―
Тем не менее в последнее время если я вижу даже красивую девушку…
Л. Лазерсон
―
Тебе неприятно.
О. Кашин
―
Нет, подожди. Допустим, высокую или широкоплечую, или с мужской талией…
Л. Лазерсон
―
Типа меня.
О. Кашин
―
Не, не, не. Я не видел тебя в реальности.
Л. Лазерсон
―
Я очень крупная девушка. Очень.
О. Кашин
―
Ты мне кажешься хрупкой и нежной.
Л. Лазерсон
―
Я очень большая.
О. Кашин
―
Если я вижу широкоплечую женщину с ногами, допустим, как у меня, условно говоря…
Л. Лазерсон: 40
―
го размера? Не говори, что 40-го размера.
О. Кашин
―
У меня 43-й. Я начинаю думать: «А не мужик ли это?» И это немножко напрягает. Ну, ладно, бог с ним. Опять-таки не будем сальности. Что я хотел сказать?
Л. Лазерсон
―
Трансофобия в эфире «Эха Москвы».
О. Кашин
―
На самом деле, половина из того, что говорит Владимир Путин, – это то, что я лично говорю регулярно в этих эфирах, я пишу. Мне приятно даже слышать, что Владимир Путин по факту берет на себя знамя противостояния мировой жабе. И, откровенно говоря, будь это не главарь того режима, который насилует людей швабрами и сажает в тюрьмы, и присваивает ярлык иноагента, а просто некий политический публицист Владимир Путин без должности, наверное, я бы ему лично аплодировал.Но в этом его драма, как я считаю. Его волной история, судьбой истории вынесло вот туда на переднюю линию буквально противостояния этому коминтерну, деминтерну, в общем, всей этой опять же мировой силе добра. Это историческая миссия. Ему с ней, как ему не раз везло, тоже повезло. И тут это накладывается на его, что называется…
Ну, он не та фигура, которая, наверное, должна быть вот тем рыцарем, который отрубит голову мировой… Это действительно драма. Ему брошен этот вызов. Он единственный, кто его может исполнить. Но перед нами советский пожилой человек. У него уже, конечно, и психика расшатана, и бэкграунд культурный советский. И что он противопоставляет всему этому блистательному трансовско-гретотунбергско-обамовскому миру завлекательному? Вот это опять же полублатное: «Чо, а кто Берлин брал? Красная армия! Забыли, да? Напомним». Дословно сегодня такое было. Это беда. Конечно, на месте Владимира Путина должен был быть…
М. Курников
―
Ты, Олег Кашин.
О. Кашин
―
Я, я, я, да!
М. Курников
―
Давайте мы послушаем рекламу. После рекламы Лиза обязательно ответит на этот тейк про Владимира Путина.РЕКЛАМА
М. Курников
―
Итак, мы продолжаем. Нелюбящий мировых жабок Олег Кашин по видеосвязи и феминистка Лиза Лазерсон в студии. И Лиза должна отвечать на тейк про Путина.
Л. Лазерсон
―
Да, я хочу сказать, что Олег почему-то видит как некое такое противоречие, что жалко, что Путин – это Путин, тиран, который против геев и лесбиянок и толерантности. То есть у нас опция: либо швабра, либо жаба. Так вот, Олег, я хочу тебя спросить, разве ты не видишь в этом определенной логической связи? Это единая конструкция. Человек, который за угнетение, он приходит к вот этому. Всё. По-другому не бывает. То есть если ты толерантный человек, ты не можешь никого избивать в тюрьмах. Если ты избиваешь в тюрьмах, ты дальше это экстраполируешь. Или, наоборот, если ты нетолерантный и за угнетение каких-то групп, то это экстраполируешь и можешь угнетать и избивать людей в тюрьмах.
О. Кашин
―
Я чуть-чуть переставлю смысловые блоки в твоей фразе, не меняя общего смысла. Ты говоришь, что кто не с нами, кто не разделяет наши ценности, тот за угнетателей. А это неправда.
Л. Лазерсон
―
Нет, я говорю, что просто это в логике угнетения, это в логике системы превосходства.
О. Кашин
―
Не, ну какая логика угнетения?
Л. Лазерсон
―
Как какая логика? Если ты отказываешь одним людям в правах – это дает тебе некий карт-бланш отказывать кому ты хочешь в правах.
О. Кашин
―
Путин сегодня здраво сказал, ссылаясь на Мартина Лютера Кинга, что особенно здорово…
Л. Лазерсон
―
Красиво.
О. Кашин
―
Помните эту шутку про Мартина Лутера Кинга, когда «лутингом» называли мародерство в магазинах.
Л. Лазерсон
―
Наверное, Соловьев придумал.
О. Кашин
―
Но это я распространил, Меня ругала за это Юлия Иоффе и Маша Гессен, по-моему. Путин сегодня, ссылаясь на Мартина Лютера Кинга, сказал, что неважно, какого цвета кожа, важно, какие дела.
Л. Лазерсон
―
Неважно, гей или нет – ты то же самое говорил – главное, чтоб человек был хороший.
О. Кашин
―
Да, конечно. Это фашистская фраза, по-твоему?
Л. Лазерсон
―
Абсолютно, конечно.
О. Кашин
―
Нет, это не так.
Л. Лазерсон
―
Потому что у тебя первая посылка, что как будто бы что-то плохое, но если хороший человек, мы это ему простим. Почему мы вообще должны обсуждать цвет кожи или гей – не гей? Почему это выносится в некую особенность человеческую? Я тебе объясню почему. Потому что это угнетаемые люди, вот и все.
О. Кашин
―
Теперь, когда угнетаемыми людьми делаются по факту мы, надо говорить, действительно: неважно, белый человек или небелый, неважно, натурал он или ненатурал, главное, чтобы человек был хороший. Надо за это держаться. Я еще раз скажу, что вот этот опять же бердяевско-ильинско-патрушевский, наверное, интеллектуальный потолок Владимира Путина, конечно, не совсем то, о чем мы мечтали бы. То есть, действительно, пусти какого-нибудь любого официального российского спикера в эфир «CNN» на пару минут, чтобы он опроверг их как бы идеологические установки. Что он скажет? – «Деды воевали». Больше ему сказать нечего. И это, конечно, грустно. Это, конечно, тупик, в котором находится Владимир Путин.И вот та мысль, которую Максим предложил сделать логическим мостиком к теме ковида, давай я ее сейчас скажу. Путин очень здраво сказал то, что я говорю постоянно: «Да, в отличие от Запада, мы, русские, пережили прививку левым тоталитаризмом. Поэтому наш опыт позволяет нам судить то, что происходит на Западе».
О.Кашин: Эта швабра в руках Путина есть, на самом деле, инструмент для антилевых инъекций
Л. Лазерсон
―
Так он его воспевает, наоборот. Он же говорит: «За Родину! За Сталина!» Понимаешь, в чем это противоречие?
О. Кашин
―
Видимо, ему помогали речь писать два разных человека: условно говоря, Гоблин и Никита Михалков. И вот они вместе писали, как Шарик и Матроскин. Ну и, соответственно, так получилось. И беда наша российская, что эта прививка сегодня делается не конкуренцией здоровой идей, не правдой, не доказательством преимущества свободы, а прививка делается буквально фсиновской шваброй. Вот эта швабра в руках опять же Владимира Путина есть, на самом деле, инструмент для антилевых инъекций. И меня беспокоит, что потом, когда придет время вешать на столбах сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний, Россия, к сожалению, качнется в сторону мировой жабы.
М. Курников
―
Олег, это же не наш метод.
Л. Лазерсон
―
А ты хочешь вешать на столбах?
О. Кашин
―
Я никого не хочу вешать. Я говорю, что просто придет время.
Л. Лазерсон
―
А, будут.
О. Кашин
―
Да, будут.
Л. Лазерсон
―
Другие люди. Другие люди возьмутся за швабру.
О. Кашин
―
Маргарита Симоньян говорила 10 лет назад в интервью мне для журнала «Афиша», что «при любом ослаблении гаек найдутся люди, которые повесят нас на столбах». Это, к сожалению, есть такое.
М. Курников
―
«На первых же выборах победят фашисты, которые повесят на столбах».
О. Кашин
―
Да. Собственно, фашисты – это плохо. Мы против фашистов.
Л. Лазерсон
―
Я еще хочу последний раз сказать, что, на мой взгляд, один шаг от угнетения геев до швабры, до изнасилования шваброй. Это, на мой взгляд, прямая логическая связь в ценностях президента.
О. Кашин
―
Не знаю, в Грузии при Саакашвили были гей-парады, была свобода, не было запрета на гей-пропаганду, но швабры, вернее, веники были в тюрьмах. Почему-то это так работает, к сожалению глубокому.
Л. Лазерсон
―
Ну потому что мы знаем, что там глубоко нетолерантное общество.
М. Курников
―
Консервативное общество, нетолерантное.
Л. Лазерсон
―
Особенно к геям. И это просто в их культуре.
М. Курников
―
И всегда было таким.
Л. Лазерсон
―
По поводу локдауна хочется сказать. Вот у меня есть очень хороший знакомый, популярный актер, не буду говорить кто, потому что он…
М. Курников
―
Егор Бероев.
Л. Лазерсон
―
Нет, не Егор Бероев. И не был он моим другом. В общем, известный человек. Вы его знаете. И он мне признался в частном разговоре, что он купил сертификат о прививке. И я думаю: «Зачем ты купил сертификат о прививке? Ты же можешь ее сделать. И хорошую». Он может слетать сделать. Он говорит: «Ты знаешь, мне сказал врач, что у меня высокие антитела, мне это не нужно». И вот это очень популярный антиваксерский тезис, что «у меня антитела высокие».И что я хочу вам сказать по поводу пиара вакцинирования, которому противостоит гораздо больший пиар антивакцинирования, огромный: певица Слава, Любовь Казарновская. В Инстаграме любых девушек популярных это будет.
О. Кашин
―
Давай заблокируем Инстаграм. Давно пора.
Л. Лазерсон
―
Ты знаешь, у меня вопрос: почему этих людей как-то публично не осуждают, почему их не высмеивают? Почему у нас Егор Бероев даже после того ужасного скандала опять-таки выкатывает огромную телегу на тему того, что…? Сертификат о прививке он там сравнил с сертификатом о происхождении в нацистской Германии. То есть неприличнейшие какие-то вещи.
О. Кашин
―
Лиза, подожди, ты работала в Министерстве культуры, и ты ненавидишь деятелей культуры. Вдруг, они правы?
Л. Лазерсон
―
Можно я договорю? Почему вообще вот эта антиваксерская идеология настолько у нас сильна, и люди не вакцинируются? Мне кажется, потому что люди чувствуют, что власть лукавит. Потому что мы знаем прекрасно, что у нашего государства есть настоящие запреты, запреты, по-настоящему нельзя чего-то делать, и есть такие игрушечные полузапреты. То есть когда митинги государство запрещает, ни у кого нет никаких вопросов по этому поводу.
М. Курников
―
То есть это по-настоящему, это серьезно.
Л. Лазерсон
―
Да. Уличная политика запрещена, ее быть не может. А когда там закрыть кофейню или обязательно нужно сделать прививку – ну это же несерьезно. Это можно, как реферат, скачанный из интернета, распечатать и на экзамен принести. Это что-то такое несерьезное. Это очень-очень формальная вещь. Это как бы запрет, который как бы и не запрет. Полумера. И самое главное, почему это происходит? Потому что сами власти не верят в то, что они говорят, в то, что они промоутируют: ни в вакцины, ни в запреты.Вот на днях глава Роспотребнадзора в Хакасии, если вы слышали, какую-то дикую совершенно речь сказала о том, что вакцинированные люди могут быть носителями вируса и значит невакцинированных нужно от них изолировать буквально. То есть привитые опасны для непривитых, потому что в вакцине вирус активный содержится. Полная, тотальная дичь. Человек с медицинским образованием, который является при этом главой Роспотребнадзора в республике.
О. Кашин
―
Диплом купила наверняка.
Л. Лазерсон
―
Да. Также купила рефераты, вот эти написанные курсовые и так далее. В общем, это такой несерьезный запрет, который уже надо ввести, потому что у нас очень высокие, неприлично высокие показатели смертей, но к нему никто относиться, к сожалению, не будет.
М. Курников
―
Лондону даем слово только после новостей. Сначала мы послушаем новости, а вот после новостей сразу же Олег Кашин скажет по поводу прививок, вакцинации и так далее.НОВОСТИ / РЕКЛАМА
М. Курников
―
Уже мы в эфире.
О. Кашин
―
Да, мы в эфире. И я говорю, что есть вещи, которые я боюсь говорить, потому что британская…
М. Курников
―
Вот она ваша хваленая свобода слова западная.
О. Кашин
―
Хваленая, да. Путин бы…
М. Курников
―
«Атака с флангов». Лиза Лазерсон в студии, Олег Кашин по видеосвязи из Лондона. Пожалуйста, Олег, про Путина опять.
О. Кашин
―
Нет, про вакцинацию.
М. Курников
―
И про вакцинацию, да.
О. Кашин
―
В предыдущей серии Лиза сказала, что виновато антиваксерское лобби, все актеры в Инстаграме – антиваксеры, надо их давить, мочить. Наверняка, их будут давить, мочить.
Л. Лазерсон
―
Начиная с власти. Я тебе привела в пример чиновницу Роспотребнадзора.
О. Кашин
―
Да, которая, действительно, как будто бы купила диплом. Это правда. Не правда, что купила, а выглядит. Такая дура абсолютная. Вопросов нет.Но, на самом деле, конечно, главная агитация против прививки. Допустим, ввели у вас в Москве локдаун. Какие преференции, напомните, у людей с прививками?
Л.Лазерсон: Почему антиваксерская идеология настолько у нас сильна? Потому что люди чувствуют, что власть лукавит
М. Курников
―
Никаких.
Л. Лазерсон
―
Никаких. Ничего не работает.
О. Кашин
―
Вот. Локдаун без QR-кодов. Перед нами явно манипулятивная, дикая, мерзкая, традиционная, виктимблеймерская технология: а давайте все свалим на людишек, давайте все свалим на народ. Это, конечно, полная ерунда. Во-первых, что касается Инстаграма – вообще все просто. Один звонок и денежный перевод в одно агентство – и при 3-4 хедлайнерах антипрививочности (Шукшина, Бероев и так далее) 100 актеров популярных во главе с актером Петровым тебе напишут: «Давайте прививаться. Давайте прививаться». Это вообще не проблема.Во-вторых, такой отдельной силы, отдельного субъекта под названием «антипрививочники» нет. Антипрививочники – это давняя секта буквально. Есть у нее яркие какие-то представители, есть ноунеймы. Есть паблики в Одноклассниках еще до локдауна, до коронавируса. Они боролись с прививками против гриппа, полиомиелита, всего на свете. Есть такие сумасшедшие. Их мало. И приписывать тех людей, которые вся широкая масса населения, к этой публике не очень, конечно, корректно. Это такая подмена манипулятивная.
Л. Лазерсон
―
Да нет, Олег, я же совсем не это говорю. Я просто сделала такой заход, что есть такие люди, но наши власти ведут себя точно так же. Они сами не верят. И, конечно, люди это чувствуют. Они сами никто не прививается, я уверена. Ты видела, что Путину прививку так и не делали публично.
О. Кашин
―
Подожди, так Песков сказал, что он не привился, допустим. Вот казалось бы, когда Маргарита Симоньян пишет: «Эй, вы, кто не прививается, не звоните мне больше», – это она Пескову, наверное, пишет.Все-таки дайте я еще скажу. Мы наблюдаем в разных странах разные ситуации. В Латвии сейчас комендантский час ввели, в Британии все тревожно. Все как полагается. И мы прекрасно понимаем, что проблема со вспышками смертности…
Между прочим, тоже такая манипуляция. Теперь пишут все хором: «Дети массово умирают. Какой кошмар». Какие дети? Где эта статистика по детям? Это опять же вброс такой, кровавый навет. Мария Шукшина виновата, что какие-то неизвестные и вряд ли существующие дети умирают. Но это тоже на полях.
Главное, что хочу сказать. Прививочной кампанией, даже если считать ее принципиально важной, борьба с ковидом не исчерпывается. Начинали с чего? С социального дистанцирования, с локдаунов, с карантинов – это очень действенная мера, потому что вирус передается через…
М. Курников
―
Это у вас начинали. А у нас первое коронавирусное решение Владимира Путина было – налог на банковские вклады.
О. Кашин
―
Но это тоже манипуляции.
Л. Лазерсон
―
Там еще транспорта лишают пенсионеров – карточки блокируют.
О. Кашин
―
Это понятно. Но было все-таки «сидим дома», было вот это все. Было-было и прошло. И я помню прекрасно, когда мы даже в Англии сидели и изнывали при закрытых кафе и при запрещенных концертах. А в социальных сетях все бурлило: в Москве рестораны работают, театры работают.
О.Кашин: Локдаун без QR-кодов. Перед нами явно виктимблеймерская технология: а давайте все свалим на людишек
Л. Лазерсон
―
Мы же понимаем, для чего это было сделано. Это было ровно перед выборами.
О. Кашин
―
Да. Но это было полгода-год перед выборами. И скажите мне, пожалуйста, это Мария Шукшина не запретила рестораны в Москве, это Мария Шукшина радовалась тому, что, в отличие от погрязшей в локдауне Европы, в Москве все работает круглые сутки? Нет, это та же самая российская пропаганда, которая сейчас взвыла про прививки, радовалась.Более того, вы говорите, провалена кампания по вакцинации. Кто ее провалил опять же, Мария Шукшина? Нет, конечно. Ее Роспотребнадзор провалил, региональные власти провалили, федеральное министерство провалило, Путин ее провалил. И теперь, когда эти люди со своими лицом кирпичом говорят: «А это все народ! Это быдло. Народ туповат»… Нет, туповаты, дорогие друзья, лично вы. Я не знаю, Собянин, может, борется, но и, по факту, он туповат, потому что, извините, локдаун без QR-кодов не имеет смысла.
Вот я в Англии живу. Почему я привился. Потому что я знаю, что без прививки я никто. Меня в метро не пустят без прививки. И даже если у меня в душе какая-то борьба идет, я взвешиваю «за» и «против» и понимаю, что с прививкой мне будет лучше. Вот я 3 дня назад был на ярмарке искусства гениальной. Там на входе спрашивают QR-код по прививке. Естественно, я понимаю: окей, я могу без прививки дома сидеть, а смысл?
Л. Лазерсон
―
То есть Егор Бероев про Великобританию пишет, потому что в России нет разницы, есть у тебя сертификат или нет?
О. Кашин
―
Я не знаю, про что Егор Бероев пишет. Вот как я воспринимаю. Когда я вижу этих людей, которые сегодня – левые, завтра – правые, послезавтра – борются с дагестанцами, собственно, платные блогеры в широком смысле, я, естественно, понимаю Егора Бероева. Ну вот когда перед тобой возникают люди, которые вчера подряд всем своим «Russia Today» в Телеграм-каналах пишут: «Ой-ой, прививки-прививки», хочется прямо выдрать из себя вакцину эту, бросить им в лицо, подавитесь. Потому что, правда, ну серьезно, кто провалил кампанию по пропаганде?
М. Курников
―
Олег, Лиза, давайте я вам прочитаю СМСки.
Л. Лазерсон
―
Да, власти виноваты.
М. Курников
―
Нет, наоборот. Вот Никита из Чувашской республики пишет: «Здравствуйте. Меня зовут так-то так-то. Мы не хотим прививаться, хотя работаю там-то там-то. Моя подруга не хочет прививаться. Ей угрожают выгнать с работы».
Л. Лазерсон
―
За прививку угрожают выгнать с работы?
М. Курников
―
Если ты отказываешься прививаться. Да, есть такие профессии, где ты обязан прививаться.
Л. Лазерсон
―
А почему он не хочет, он не объясняет?
М. Курников
―
А он не хочет. Или, например, Игорь Широков пишет: «Что-то внутри меня говорит, что не надо прививаться. Вообще-то, я не против, но я не хочу, чтоб был “Спутник”. Я доверяю больше импортным». И так далее. Каждый эфир, если вы почитаете, огромное количество простых людей со всей страны, которые слушают «Эхо Москвы», а не смотрят пропаганду, о которой ты говоришь, говорят: «Не будем. Не хотим. Не заставите».
Л.Лазерсон: Скоро дойдет до того, что казанских девушек будут забирать из Москвы. А дальше любых девушек в любом городе
О. Кашин
―
Максим, правильное очень замечание – «Эхо Москвы». Если провести телефонный опрос прямо сейчас в эфире: «Кого вы выберете президентом?», выберут Навального, наверное, не Путина. Да, в России есть масса людей, которым не нравится Путин. В России есть масса людей, которые не хотят прививаться. Но почему-то люди, которым не нравится Путин, как-то вообще никак не поколебали власть Владимира Путина. Вот нас тут трое. Уж не знаю, может быть, вы криптопутинисты. Но, допустим, я не хочу, чтоб был Путин, Максим не хочет, Лиза не хочет.Но Путин почему-то сидит. Это так работает. Вдруг оказывается, что когда люди не хотят прививаться, власть бессильна. Не, власть не бессильна. Власть, во-первых, действительно, перед выборами, как совершенно верно отмечает Лиза, не хотела нагнетать и поэтому вела себя так, как будто бы ковид побежден. Соберите эти новостные заголовки со всеми официальными лицами во главе с Путиным, когда они рапортовали о победе надо ковидом. Их много.
М. Курников
―
«Россия справилась с эпидемией лучше, чем Европа». Цитата.
О. Кашин
―
Конечно. Говорят, справилась, а потом: «Ого, а у нас смертность». Так кто убил? Вы и убили.
Л. Лазерсон
―
Абсолютно согласна, Олег. Ты повторил мою позицию. Спасибо тебе за это.
О. Кашин
―
Я всегда, всегда, всегда.
Л. Лазерсон
―
Я должна сделать важный комментарий. Я начала говорить про новость о том, что неизвестные люди неизвестной национальности напали и убили молодого человека. К счастью, они его не убили, а просто сильно покалечили. Он находится в больнице.
М. Курников
―
Лиз, скажи, пожалуйста, а вот когда похищают девушек и возвращают в Дагестан, надо говорить, что их возвращают в Дагестан, или надо сказать: «В один из регионов Российской Федерации»?
Л. Лазерсон
―
Отличный вопрос, Максим, просто замечательный. Я считаю, что, конечно, нужно. Я объясню почему. Вот у нас сначала из Дагестана забирали чеченскую девушку. Теперь у нас забирают дагестанских девушек из Казани. И, видимо, скоро это дойдет до того, что казанских девушек будут забирать из Москвы. А дальше любых девушек в любом городе страны будут забирать таким же образом, потому что именно та первая чеченская история создала вот этот жуткий, совершенно кошмарный прецедент, когда взрослых совершеннолетних людей, по сути, похищают с сотрудниками МВД.И вот мы вчера с Максимом Шевченко, так получилось, говорили на эту тему. И он объяснил, каким образом, например, казанское МВД может совсем не знать про эту историю. Он считает – и на мой взгляд, это достаточно вероятно, – что, скорее всего, забирали родственники, а поскольку родственников много, наверняка кто-то из них оказался полицейским и в свой неурочный, нерабочий день надел форму, буквально как актриса, которую судили за ношение формы, и пришел отбивать свою дочку, внучку и так далее, как вещь или какую-то собственность.
Как бы то ни было, на мой взгляд, совершенно ужасный прецедент, который полностью подрывает вообще какое-то доверие к этим шелтерам. Потому что даже правозащитницы у меня в ленте в комментариях к посту Алены Поповой, моей подруги, Олег, твоей любимой, они критикуют именно шелтеры, которые не смогли защитить и обеспечить тот уровень безопасности, который необходим.
О. Кашин
―
У меня есть ноу-хау.
Л. Лазерсон
―
Да, у меня тоже есть ноу-хау.
О. Кашин
―
А у тебя какое?
Л. Лазерсон
―
Взять директрису из школы, где стрелок стрелять, и ее размножить.
О. Кашин
―
А у меня: нанимать чеченцев, чтобы охранять шелтеры от дагестанцев.
Л. Лазерсон
―
Прекрасно. Вот мы с тобой, видишь…
М. Курников
―
Команда мечты просто.
Л. Лазерсон
―
Да. То есть шелтеры – места, которые должны быть максимально безопасными для жертв насилия, – оказываются очень уязвимыми. И любимые родственники могут прийти с ментами и отбить своих жен, дочек и так далее. Я понимаю тоже эту претензию, потому что шелтеры – это должно звучать как что-то такое невозможное для атаки. Например, не могут же менты отбить деньги у сотрудников машины инкассаторской, у инкассаторов. Не могут. Это невозможная ситуация. Так вот шелтеры должны быть точно так же защищены. У нас этого нет.И, естественно, чем этот прецедент страшен? Тем, что обычные русские женщины будут просто бояться идти в эти шелтеры, потому что они не будут чувствовать себя даже там в безопасности. А с другой стороны, мужчины будут тыкать дальше на эти истории и показывать: «Я тебя точно так же верну за шкирдык, когда ты от меня попытаешься сбежать». Это прям какая-то немыслимая ситуация. Мне кажется, это нужно решать на каком-то самом высоком уровне.
М. Курников
―
Лиз, объясни, так почему здесь нужно называть регион происхождения тех, кто совершает преступления?
Л. Лазерсон
―
Конечно, да. Потому что, скорее всего, этот полицейский, который освобождал, он является сотрудником в том регионе, из которого эти женщины.
М. Курников
―
То есть если речь идет о преступлениях против женщин, то тогда надо называть региона, а если…?
О.Кашин: Говорят, справилась, а потом: «Ого, а у нас смертность». Так кто убил? Вы и убили
Л. Лазерсон
―
Нет, нет, нет, дело не в этом. А дело в том, что здесь замешана полиция, которая таким образом, по сути, похищает, пользуясь своим служебным положением, без оснований взрослых людей, которые не являются объявленными в розыск.
О. Кашин
―
Этнической составляющей здесь нет, когда дагестанцы спасают?
Л. Лазерсон
―
Здесь, конечно, есть традиционная составляющая, по которой в Дагестане к женщинам относятся, как к вещам. И, как мы знаем, вот этот сам формат, в котором возможно возвращение взрослого человека, – это происходит не только в Дагестане и не только в Чечне.
О. Кашин
―
Подожди, ты так же говоришь: в Дагестане. Или дагестанцы относятся к женщине, как к вещи? Один предлог, а смысл меняется.
Л. Лазерсон
―
Мне кажется, что дагестанец в Москве бы уже побоялся. У него нет вот этого комьюнити.
О. Кашин
―
Есть, поверь.
Л. Лазерсон
―
Олег, мне это неизвестно. Вот у меня про Москву есть отличная история. Как раз когда Алена была кандидаткой у нас в этом округе Восточном прямо около метро «Измайлово», родители похитили девушку. Почему я говорю «похитили»? Потому что она была совершеннолетней и сопротивлялась. Похитили и в итоге ее вывезли сейчас за рубеж. И вот мы не знаем, как ее найти, потому что она не может никак подать сигнал о помощи – она постоянно под контролем своих родителей находится. А чтобы ее, например, изъять в этот шелтер, она должна самостоятельно попросить, воззвать о помощи, что ей нужна эта помощь. Вот эти традиционные семьи – это страшнейшая ситуация, которая там происходит с женщинами.
О. Кашин
―
Просто ты как-то уклоняешься от разговора о том, что традиционных семей как бы больше в некоторых этнических группах религиозных. Я неправ?
Л. Лазерсон
―
Я с этим не спорю. Мотивация может быть любая. Это преступление? Преступление.
О. Кашин
―
То есть разница между нациями, национальностями все-таки объективно есть даже в составе России.
Л. Лазерсон
―
Смотри, когда я говорю о разнице между нациями в контексте каких-то культурных особенностей – это одно. А когда ты говоришь: «А ты что, еврейка?», намекая на некие врожденные национальные особенности, – это же другое.
О. Кашин
―
Это культурно-криминальные особенности все-таки, да. И они, конечно, зависят от этничности буквально.
М. Курников
―
Нет.
О. Кашин
―
Ну, бывших чеченцев не бывает, допустим.
Л. Лазерсон
―
Например, по поводу дагестанцев есть такое мнение, что это связано как раз не с их нацией, а вот с тем блатным, воровским, уличным стилем жизни, в котором жили все бедные республики в 90-х. И, естественно, в Дагестане тоже. Это такая пацанская культура. Просто у нас это полностью как бы изжито – вот эти люберецкие чуваки.
О. Кашин
―
Не, ну подожди, больше всего пацанской культуры было в Татарстане, как мы знаем по книге «Голос пацана».
Л. Лазерсон
―
«Слово пацана».
О. Кашин
―
«Слово пацана», да. Кавказские нравы – они немножко другие, нежели нравы средней полосы. По-моему, это очевидная история, с которой странно спорить.Ну вот я хотел сказать тоже, потому что – третий раз произношу эту фразу – нас слушают, нас мониторят, хочется, чтобы попали в мониторинги. Вчера недооцененная сенсация, когда Бастрыкин сидит с Кадыровым у себя в кабинете у Бастрыкина, и там висит портрет генерала Ермолова. То есть понятно, что Кадыров вряд ли знает Ермолова в лицо, но, по крайней мере, Бастрыкин же его зачем-то повесил.
И в контексте всех этих историй про борьбу с дагестанцами на федеральном уровне, где как раз вот этот дедушка маразматический и очень странный Бастрыкин – хэдлайнер, как он орал на этого…
М. Курников
―
Подожди, то есть это не фотошоп? Реально у него висит Ермолов?
Л. Лазерсон
―
Реально.
О. Кашин
―
Нет, это реальная фотка Ермолова. Когда он орет на этого следователя, что с Кубани: понаехали к нам в Питер с Кубани таджики, узбеки и еще ты кубаноид.
М. Курников
―
«Лицо не ленинградское» там было.
О. Кашин
―
Да. Но по факту оказывается, что хэдлайнер вот этого поправения государственного – Александр Бастрыкин. Конечно, хотелось бы к нему в голову забраться. Что с ним случилось, почему так? Но, конечно, дико интересно. Вот наша русская партия – это Следственный комитет. Тут можно зиговать, но мы, наверное, не будем, потому что все же это Следственный комитет, а не, как было в советские годы, Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры.
Л. Лазерсон
―
Я просто думаю про эту тему. А то как-то это плохо выглядит, что я так искренне считаю, что национальность преступников не нужно объявлять, в заголовках новостей это фигурировать не должно. Я объясню тебе, почему в этом случае это важно. Потому что это чеченская девушка похищена чеченцами, это дагестанская девушка похищена дагестанцами. Я здесь никакой межнациональной розни не поднимаю. Когда мы говорим, что русского парня избили дагестанцы, я хочу намекнуть, что здесь есть некий национальный аспект.
О. Кашин
―
В смысле русских, Лиза, бить можно, а дагестанских…
Л. Лазерсон
―
Нет, не русских бить можно…
М. Курников
―
А можно бить людей другой национальности.
Л. Лазерсон
―
А когда какие-то упыри на кого-то нападают, то их национальность сообщать не нужно.
О. Кашин
―
На каком-то как раз идеологически левом сайте видел заголовок, что Хабиб прокомментировал нападение трех россиян на россиянина. И это, по-моему, гораздо лицемернее, чем говорить прямо.Я помню первую полосу «Комсомольской правды», хранится у меня где-то здесь даже в Лондоне, когда был Буденновск. И первая полоса большими буквами: «Чеченские террористы захватили больницу». Представить себе сегодня заголовок «Чеченские террористы» просто невозможно.
Л. Лазерсон
―
Но «Дагестанские» ты можешь же представить себе?
О. Кашин
―
Нет, абсолютно нет.
Л. Лазерсон
―
Да ты что? Но почему же у нас все Телеграмы были про этих парней, уродов?
О. Кашин
―
Лиза, это же новость последнего месяца. Раньше это было достояние правых сайтов. То есть буквально сайт «ДПНИ» писал: «Дагестанец на рынке напал на кого-то». А так нет, в большом мейнстриме появляется впервые.
Л. Лазерсон
―
То есть все-таки Путин в эту сторону идет, в сторону Александра III, с отказом от ценностей либеральных?
О. Кашин
―
Он в обе стороны идет. Извини, когда «Russia Today» раздувает большое событие: «В Самаре бросили фруктом в лицо ветерану». Потом оказалось, что фрукт – это виноградинка. Но попали в глаз. Мигранты, естественно. Там «какие-то кавказцы» тоже было написано. И думаешь: «Ну, наверное, какая-то странная уже кампания. Вдруг завтра окажется, что да, а давайте устраивать не каждый день, а по четвергам этнические чистки. Записываемся там на сайте “Госуслуги”, готовы ли вы принять участие в этнических чистках: да или нет?» Вот, наверное, к этому придем. Весело будет до выборов в транзитной ситуации, когда общество должно быть слегка невротизировано. Наверное, в этом задача.
Л. Лазерсон
―
То есть гетто сбудется, обещанное тобой.
О. Кашин
―
Да, да, да, как мы говорили. Но еще раз хочу сказать, потому что некоторые еврейские слушатели нас превратно поняли.
Л. Лазерсон
―
Еврейские слушатели уже есть. Как все начиналось-то – с преступников, а уже слушатели еврейские.
О. Кашин
―
Я хочу вернуться к еврейской теме. Нас здесь трое.
Л. Лазерсон
―
И один из нас – еврейка.
О. Кашин
―
Не, не, не. И ни одного антисемита здесь нет. Не бойтесь, не пугайтесь.
Л. Лазерсон
―
Шевченко только покинул эту студию.
М. Курников
―
Он тоже не антисемит.
О. Кашин
―
Он тоже не антисемит.
Л. Лазерсон
―
Ну, ладно.
М. Курников
―
Он в меньшей степени антисемит, чем Олег Кашин, по крайней мере.
О. Кашин
―
Да я вас умоляю! Я вообще не антисемит.
Л. Лазерсон
―
Нет, Шевченко – не антисемит.
М. Курников
―
Я шучу.
О. Кашин
―
У друзей евреев полное «Эхо Москвы», как говорится.
Л. Лазерсон
―
У меня друг – гей. Я не гомофоб. Главное, чтоб человек был хороший. Неважно, что он еврей.
М. Курников
―
Какая разница, еврей он или нет, да?
Л.Лазерсон: То, что "Мужское государство" сейчас будут судить – это будет служить оправданием, что дальше придут за нами
Л. Лазерсон
―
Наверное, одна из самых интересных новостей была про актрису, которая надела полицейскую форму и за это теперь ей прилетело 3 месяца.
М. Курников
―
Формально не за это.
Л. Лазерсон
―
Формально не за это.
М. Курников
―
Олег, ты докладчик по этой теме.
О. Кашин
―
Почему? Лиза.
М. Курников
―
А, ты?
Л. Лазерсон
―
Да. Изначально ей вменяли ношение полицейской формы запрещенное. Хотя, господи, это кино. У нас что, запрещено кино? Ну, бог с ним.
О. Кашин
―
Подожди, ты про Ирину Вульф?
М. Курников
―
Конечно, Марину Вульф.
Л. Лазерсон
―
Марина она? Я думала, Ирина Вульф.
О. Кашин
―
Нет, она вообще там как-то…
М. Курников
―
Да, ее зовут по-другому.
О. Кашин
―
Я думал, ты про блогера-таджика и девушку, которая делала ему оральный секс.
М. Курников
―
Ты не о том думаешь, Олег.
Л. Лазерсон
―
Не о том думаешь. Я просто в очередной раз поражаюсь, как наше государство, наши власти очень быстро перенимают в своем очень странном ключе ценности и основы новой этики. Вот есть такая вещь, как культурная апроприация. Если вы не знаете, я расскажу. Это когда белые актеры, например, играют черных актеров или цисгендеры играют трансперсон, и это считается оскорбительным для меньшинств, потому что большинство и так их веками угнетало, а тут оно еще вроде бы, провозглашая некое равенство и снимая фильмы про этих же людей, отнимает потенциальный хлеб.
М. Курников
―
Это как Понкратов-Черный играл черного охранника президента.
О. Кашин
―
В фильме «Ширли-мырли», который фильм недели, конечно.
Л. Лазерсон
―
Да, да, да. То есть это считается оскорбительным, когда большинство у меньшинства отнимает, например, роли. И вот как выглядит наш российский вариант культурной апроприации. У нас для роли актриса не может одеться полицейской. То есть у нас полицейские обижаются на культурную апроприацию, оскорбляются ей. Такой вот наш вариант. Притом какая-то актриса наверняка может. Важно тоже отметить, что Анастасия Мельникова, шикарная, привилегированная, прекрасная, успешная и богатая актриса…
О. Кашин
―
Тот же Бастрыкин принимал на днях делегацию «Ментов», «Улицы разбитых фонарей».
Л. Лазерсон
―
Да, да, да. Она может играть полицейскую, и ей за это ничего не будет, никто не оскорбится. Но это очень важно, что именно отсидевшая в колонии, то есть та самая представительница угнетаемой группы, посягает на роль полицейской, представительницы в прямом смысле угнетающей группы – вот это считается оскорбительным. То есть меньшинство слабое изображает сильное большинство, и этому большинство оскорбляется. Вот прекрасный вариант культурной апроприации от полиции российской.
О. Кашин
―
Да, абсолютно. Плюсую тебе. Как говорится, повара пекут друг другу торты, как пела группа «Миссис Гаррисон». Тоже всех отсылаю к ее легендарной песне, особенно к матерному оригиналу про ментов. Но, собственно, да.И, на самом деле, все-таки мы начали говорить… Я действительно сбился. Я думал, что речь шла о том видео таджикского блогера. Там же тоже уголовное дело и якобы оскорбление верующих, потому что у них на фоне орального секса, где девушка в костюме с надписью «Полиция», Храм Василия Блаженного. И вот, на самом деле, не знаю, можно собрать мнения верующих, все ли они считают эту достопримечательность Красной площади, где и прихода нет своего, и службы не ведутся практически, то есть ведутся в одном из пределов время от времени, и считают ли они это здание, которое растиражировано на конфетах, на водке и так далее, настолько сакральным, что фривольная съемка на его фоне вызывает какой-то протест. Естественно, нет.
Естественно, здесь тоже история о том, что они сделали съемку, что менты сосут; вот им сейчас покажем, кто сосет. Это, на самом деле, да.
Л. Лазерсон
―
Ты думаешь, в этом дело, дело именно в девушке в форме полицейской и ментах?
О. Кашин
―
Да, конечно. Притягивают это самое.
Л. Лазерсон
―
Ну и смотри, там же сейчас еще девушка какая-то начала снимать себя полуобнаженную на фоне Храма Василия Блаженного. То есть мне кажется, здесь вот эти трэш-блогеры пытаются как раз просто хайпануть засчет вот этих оскорблений чувств верующих, не более того.
О. Кашин
―
Наверное, такой снежный ком, на самом деле. Если там какой-то районный прокурор увидел, что есть такой прецедент… Первое дело «Пусси Райот» принималось на уровне, наверное, самого Путина. Дальше уже легче. Чем дальше, тем легче. И это опять же, если мы какими-то сальностями говорим, вот буквально метафора большого секса как раз, естественно.
Л. Лазерсон
―
Еще на этой неделе «Мужское государство» наконец-то признали экстремистами. Я говорю «наконец-то», но я, на самом деле, этому не рада (наверное, одна из немногих активисток). К сожалению, вот у меня в ленте такое по большей части единодушие, все радуются: «Ура, наконец-то канал заблокировали (я тут согласна). Позднякову светит 282, он экстремист». Я хочу сказать, что не должно быть ни для кого статьи 282 в нашей стране. Да, конечно, «Мужское государство» – это ужасная организация и, наверное, ее можно счесть экстремистской. Но то, что их сейчас будут за это судить и арестовывать – это всего лишь будет служить оправданием тому, что дальше придут за нами, конкретно за феминистками.
О. Кашин
―
Причем сам-то Поздняков вне зоны досягаемости. И если его, как Тесака с Кубы, не утащат из Турции, из Грузии – мы не знаем, где он, – то он так и будет сидеть, попивая свой коктейль, а какие-то глупые подростки…
Л. Лазерсон
―
Инцелы несчастные. Прям жалко их.
О. Кашин
―
Да, какие-то глупые подростки, случайно лайкнувшие что-то во Вконтакте, соответственно, они будут садиться по этому делу, которое буквально будет воспроизводить дело «Нового величия», допустим, их будут традиционно всячески наказывать, пытать и так далее. И вот те феминистки, не такие, как ты, а более левые и более отмороженные, которые в Твиттере, действительно аплодировали введению этих мер…
М. Курников
―
То есть ты отмороженная, но не настолько, как они.
Л. Лазерсон
―
Менее, чем они.
М. Курников
―
Ты менее отмороженная.
Л. Лазерсон
―
Да, менее отмороженная. Но я хочу сказать, что самое смешное было, что Центр «Э» выдал характеристику «Мужскому государству», в которой он написал, что они проповедовали радикальный патриархат. Когда мы видим это, просто не нужно обманываться: никакие они не борцы с патриархатом. Следующей фразой в характеристике, выданной Центром «Э», будет, конечно же, фраза «радикальный феминизм».
О. Кашин
―
Да, да, да, конечно.
М. Курников
―
Спасибо.
О. Кашин
―
А, все, да, пролетели наши…?
М. Курников
―
Да, пролетели ваши минуты сладостные, так сказать.
Л. Лазерсон
―
Ты в чате сидел зачем-то.
О. Кашин
―
Если что, у меня стрим дальше будет, поэтому не прощаемся. Всем пока.
М. Курников
―
«Атака с флангов». Олег Кашин, Лиза Лазерсон.
Л. Лазерсон
―
Подписывайтесь на Телеграм-канал мой и Олега. Пока.
О. Кашин
―
Пока. Спасибо большое.* - российские власти считают иностранным агентом