Ответы Владимира Познера на ваши вопросы - Владимир Познер - Без купюр - 2014-11-28

Добрый день! Скажите, что повлияло на Вас для поиска Бога и веры в него? В каком возрасте это произошло?

Я человек неверующий. Я хотя и крещеный, мне было, по-моему, несколько недель, когда меня крестили. Поэтому я не имел к этому отношения. Меня родители не воспитывали в религиозном духе. Мой отец был атеистом, моя мама, скорее всего, была не практикующей, скажем так, католичкой. Я стал интересоваться религией довольно рано. Наверное, лет так в 12. Стал читать. Но это были не поиски Бога, совершенно, а просто интерес к религии. И до сегодняшнего дня я интересуюсь. Я много читал, очень внимательно причем. В том числе и ветхий завет, и новый завет. И литературу, связанную с исламом, буддизмом. Но никакого поиска Бога у меня нет. Ничто меня к Бога не привело. Я считаю себя атеистом, хотя само понятие «атеист» в какой-то степени тоже вера, потому что можешь говорить «я не верю в существование Бога», но ты не можешь доказать, что его нет, равно как и не можешь доказать, что он есть. Поэтому, наверное, самая правильная позиция – сказать «я не знаю». Но все-таки, скорее всего, я себя считаю атеистом.

Здравствуйте, Владимир Владимирович. Скажите, каково Ваше отношение к разработке регламента поведения журналистов в соцсетях, инициированной «Эхом Москвы»?

Я не считаю социальные сети СМИ. В отличие от того, на мой взгляд, глубоко неправильного закона, который был принят в нашей стране, в соответствии с которым блогер, который получает, кажется, 30 тыс или 3 тыс, я уж не помню точно, посещений в день, приравнивается к СМИ. Это чепуха полная. СМИ должно получить лицензию. СМИ имеет ответственность. СМИ, я имею в виду журналист, конечно, обязан проверять информацию, о которой он говорит. Существует определенный закон. В сетях я этого не понимаю. Я могу понять призывы соблюдать какие-то нормы. Но никаким законным путем эти нормы устанавливать невозможно. Все-таки специальные сети - это возможность человеку высказаться. Вот если его высказывание является противозаконным… Я приведу такой пример. В некоторых странах отрицание Холокоста является уголовным нарушением закона, поэтому не важно, где ты выразишь мнение: на улице или в интернете. Ты таким образом нарушил закон. И тебя привлекут к суду. И, скорее всего, посадят. Нарушения, которые являются нарушением закона, не важно, где они делаются, значит они являются таковыми. А какие-то правила вырабатывать в отношении социальных сетей, того, что можно говорить или нельзя говорить, я противник этого.

Добрый день. Какое в Вашей жизни на данный момент было самое радостное и горькое событие?

Самое горькое событие – смерть моей матери. Самое радостное… У меня много было радостных событий. Мне трудно выделить одно главное. Но, может быть, тот момент, когда я смог вернуться в Нью-Йорк, после того как я 38 лет был невыездным. Когда я сошел с самолета, сел в машину и увидел через какое-то время знаменитый силуэт Нью-Йорка, силуэт моего детства и юношества, - наверное, в этот момент это была радость совершенно неописуемая. Наверное, вот этот момент.

Владимир Владимирович, добрый день. У вас есть кумиры? Не хочу говорить – идеалы, но, становясь журналистом и просто человеком, ведь вы на кого-то равнялись? На кого?

Нет, вы ошибаетесь. Я ни на кого не равнялся. Я стал журналистом, вообще-то говоря, случайно. Когда я решил, что я буду биологом, я действительно равнялся – на Ивана Петровича Павлова. Но потом я понял, что я не ученый. И поэтому Павлов отпал. А кумиров в журналистике у меня никогда не было. Были люди, которых я чрезвычайно уважаю. Но это не кумиры. Это не то же самое. Я на них не равнялся. Если выделить какого-то одного журналиста, который мне как-то особенно дорог, это Роберт Мёроу, американский журналист, благодаря которому, по сути дела, была прекращена карьера сенатора Маккарти, автора маккартизма. Вот я его глубоко уважаю. Его, к сожалению, уже нет в живых. Свои программы я кончаю его словами: «Удачи вам. И приятных сновидений». Правда, он говорил: «Удачи вам. И спокойной ночи». Или наоборот: «Спокойно ночи и удачи». Вот, пожалуй, так.

Вам уже много лет – вот исходя из такого возрастного горизонта и Вашего жизненного опыта, какие смыслы своего существования Вы видите для себя сейчас и в будущем?

Как мне представляется, не надо искать смысл своего существования. Потому что такого нет. Мы рождаемся как рождаемся. Никакого особого смысла в этом нет. Другое дело, что постепенно человек, взрослея, к чему-то стремится, все в большей и большей степени. Я видел смысл своей жизни в том, чтобы найти своего партнера, чтобы сохранить себя, не предавать себя, ни в работе, ни в личной жизни, в том, чтобы воспитать детей таким образом, чтобы я ими гордился, чтобы это были мои друзья. Все это есть часть смысла жизни. Но, может быть, у каких-то людей есть ответ на это. Смысл моей жизни, - ну, и дальше там он говорит, не знаю что. «Залезть на Эверест». Я не могу так ответить, нет.

Владимир Владимирович, доброго времени суток. Что бы Вы сказали себе десятилетнему?

Постарайся не врать.

Если бы перед Вами стоял бы выбор – любовь или карьера – что бы Вы предпочли и почему?

Не могу ответить вам. Честно. Хочется сказать «любовь». Потому что любовь, на мой взгляд, по крайней мере, это самое главное, что у нас есть. Карьера – как понимать. Если иметь в виду выразить себя в работе, то есть не должность, не зарплата, не известность, а именно осуществить себя в работе. Это тоже безумно важно. Поэтому я не могу вам сказать. У меня такого выбора не будет: или - или. Но если бы он возник когда-то, то мне было бы очень трудно сделать выбор. Очень трудно.

Владимир Владимирович, Вас огорчает "уход" бумажных книг из нашей жизни? Насколько для Вас важны тактильные ощущения от книги? Запах краски? Иллюстрации?

С уважением, Анна.

Для меня они чрезвычайно важны. Для меня это очень оскорбительно. Я обожаю книгу именно тактильно. И держать ее в руках. Мне нравится запах книги. Я думаю, что уход печатной книги из жизни – это лишение людей огромного удовольствия, даже богатства. Когда ты держишь в руках планшетку какую-то, читаешь, я уверен, что таких эмоций ты не испытываешь.

Здравствуйте, Владимир. Скажите, какой Вы видите Россию через 5 лет?

Спасибо

Никогда ничего не предсказываю. Отвечаю на такие вопросы таким образом. Я говорю так, что в молодости у меня был хрустальный шар, куда я заглядывал и знал точно, и что будет. Но потом я его потерял. И тех пор я не умею предсказывать будущее. Увы.

Владимир Владимирович, не могли бы Вы назвать несколько вещей, которые Вам нравились в СССР? Возможно, из того, что исчезло вместе со страной. Большое спасибо. С большим уважением. Андрей Шишков.

Могу. Это, правда, не на всех этапах. К концу существования СССР этих вещей, возможно, не было. Но когда я приехал, была вера в идею. То есть были идеалы, в которые люди верили. Было ощущение, что завтра будет лучше, чем вчера. Пожалуй, люди относились друг к другу, хотя и не все и не всегда, но все-таки я сужу о студенческой среде больше, более по-товарищески, скажем, чем потом. Что касается всего остального, что было важно (бесплатная медицина, бесплатное образование), - то, конечно, это были вещи замечательные. Отсутствие безработицы, гарантия крыши над головой – все это очень важно было. Но, к сожалению, качество вещей было не слишком высоким. Если об образовании еще можно сказать, что да, образование все-таки было довольно сильным, несмотря на то, что тебя не учили думать, тебя не учили учиться, а тебя учили выучивать какие-то вещи, то остальное (и медицинское обслуживание, и дома, в которых люди жили, коммунальные квартиры, и оплата за труд) – это было, конечно, не слишком здорово.