- Топ 10, самые популярные блогеры недели - "Норд-Ост": мы помним - Самые обсуждаемые сюжеты в Интернете, комментарии Ксении Собчак - Ксения Собчак - Блог-аут - 2011-10-27

К. ЛАРИНА: 22-12. Начинаем программу «Блог-аут». Добрый вечер. В студии радиостанции «Эхо Москвы» ведущая Ксения Ларина. Василий Антипов звукорежиссер. Мы начинаем программу. У нас сегодня гостья будет, сразу всех предупреждаю, поскольку это редкое событие, я обычно стараюсь обходиться либо своими силами, либо встречаться с экспертами, с гостями, с ньюсмейкерами по телефону, чтобы никого не дергать, поскольку время позднее.

Но тут такое дело, решили мы все-таки предложить нашей замечательной коллеге, журналистке, телеведущей, а теперь уже журналистке, которая ведет свои журналистские расследования, Ксении Собчак поучаствовать в нашем эфире. Я рада, что она приедет, специально для того чтобы с вами успеть поговорить и ответить на ваши вопросы. Как вы ни ругались на меня, дорогие друзья, а у меня целая куча вопросов, 10 страниц вопросов Ксении Собчак. И вопросы, между прочим, вполне пристойные, очень хорошие.

Напомню повод, почему Ксения у нас такой ньюсмейкер этой недели, уж в блогосфере точно. Хотя то, что сделала она, вышло за рамки Интернета. А сделала она вполне невинную вещь, очень распространенную: взяла с мобильным телефоном, как все нормальные люди, сходила в ресторан свой любимый и встретила там одного человека, решила порадовать этой встречей всех своих друзей, выложила видео этой встречи в Интернете, в Twitter'е, у себя в микроблоге. Но тут-то и началось. Потому что этим человеком, случайным прохожим оказался, между прочим, министр правительства РФ Василий Якеменко.

Всю дальнейшую историю вы знаете, знаете о реакции, о буче, которая поднялась везде. Поговорим сегодня об этом, поговорим о том, что живем мы в такое время, когда всё тайное становится явным. Только, увы, этот факт нашего жизни ничего не меняет. Компроматы, видимо, дело, уже ушедшее в историю. Ни на кого не влияют, ни на кого не действуют.

У нас Алексей Навальный сейчас тоже переживает не самые сладкие дни. Конечно, с моей стороны кощунственно проводить аналогии с Василием Якеменко, но, тем не менее, тот вал компромата, который получает сегодня на свою бедную голову Алексей Навальный вряд ли кто еще способен выдержать, только человек железного характера. Алексей, судя по всему, из таких, стойко переживает всё это.

Я хочу сказать сразу, что, к сожалению, у нас сегодня нет десятки рейтинга самых популярных блогеров недели. По техническим причинам. У нас произошла накладка, я не получила, к сожалению, нового рейтинга. Ничего страшного, обойдемся так, тем более понятно, какие главные темы прошедшей недели обсуждались в Интернете. Список давать не буду, но о темах надо сказать, о горьких темах.

Сегодня с утра мы получили известие, вы уже знаете, что ушел из жизни Сергей Говорухин. 50 лет ему исполнилось этой осенью, буквально недавно. Ужасно. Надеялись и друзья, и родные, что он выкарабкается. Очень сильный инсульт, в коме был человек, так и не вышел из комы. Такая зараза, которая сразу убивает человека. Я хочу напомнить вам, что Сергей не просто сын Говорухина. Сергей Говорухин – состоявшаяся личность, человек невероятной судьбы, человек очень талантливый, одаренный как литератор, как документалист, как журналист, как режиссер игрового кино, как сценарист, как писатель.

Он очень хотел творчества, ужасно. Его мучило, что за ним тянется шлейф жесткого публициста. Он очень хотел творчества. И он все-таки успел это сделать. Я ужасно рада, что он успел снять два фильма (или даже три, но я точно знаю два): «Никто, кроме нас», фильм, который он снял в 2008 году, и вот буквально сейчас фильм «Земля людей». Он очень дорожил этим фильмом, очень хотел, чтобы его увидели, очень хотел, чтобы о нем знали, писали о нем, чтобы о нем писала критика. Кроме этого, у него выходили книги.

Сейчас вышла совсем новая книжка, которую мы хотели представить в «Книжном казино». Мы созванивались с Сережей, но как-то всё переносилось: то у нас с Майей была очередь на это «Книжное казино», то у него были свои дело, он никак не мог. Он ужасно хотел придти и эту книгу представить в нашем эфире. Но кончилось тем, что человека нет на свете. Молодого, цветущего человека.

Очень хороший был человек, очень жесткий, очень нежный, очень романтичный, несмотря на такую биографию солдатскую и очень тяжелую. И очень романтичный, это так. Я с ним немножечко общалась, он бывал у нас в гостях, причем в самых разных передачах. И просто как Сергей Говорухин, как герой программы, и принимал участие в различных дискуссиях. Я всегда была ему ужасно благодарна за то, что он отзывался, откликался, никогда не подводил, поскольку человек был очень обязательный. Во-вторых, неравнодушный человек, бескомпромиссный и очень порядочный.

В чем-то могли не соглашаться, спорить с ним. Он был настоящим патриотом, знал, что такое любимая родина, любимая страна. Царствие ему небесное. Сейчас сразу могу сказать, что мы хотели собрать в субботу программу «Культурный шок» памяти Сергея Говорухина. И у нас это получится. В субботу его будут хоронить, в субботу с ним будут прощаться его друзья и близкие. А у нас в эфире будет передача. Мы завтра собираем его друзей и вспомним его, обязательно его вспомним, а вы послушайте программу «Культурный шок» в субботу, после часа дня.

«Норд-Ост», 9 лет. Тоже тема этой недели. Я хочу сказать особое спасибо Марине Литвинович, которая вынесла эту тему у себя на сайте BestToday в топ, что называется. Хотя по всем остальным опросам, к сожалению, очередная годовщина этих трагических событий не стала самой обсуждаемой темой недели. Конечно же, руку к этому приложила и власть наша: забыть, забыть, не вспоминать, не вспоминать. Каждый год в эти дни, естественно, вспоминают о том, что происходило, те, кто об этом помнит, и те, кто об этом не забывает.

В этом году была очередная встреча, митинг скорби, митинг памяти около здания этого центра на Дубровке. И самое главное, что произошло: в этом году наконец-то издана «Книга памяти», в которой собраны все рассказы о людях, которые погибли во время этих событий в «Норд-Осте». Кстати, дорогие друзья, обращаю ваше внимание, что если вы «Книгу памяти» не можете нигде найти в печатном виде, она есть на сайте http://nord-ost.org, «Мемориал погибших в «Норд-Осте». Книга памяти». Там вы можете эту книжку целиком прочесть, она вся выложена.

Я напомню, что случилось это 23 октября во время спектакля «Норд-Ост». Группа чеченских боевиков под руководством Бараева захватила почти тысячу человек. Три дня террористы удерживали заложников. 26 числа российский спецназ пошел на штурм. Террористы были уничтожены. По официальным сведениям, 130 заложников погибли. Могу продолжить, сказать, сколько там детей, но я думаю, вы и так всё знаете. Среди тех текстов, которые я читала в Интернете… Давайте я уже процитирую. Про Марину Литвинович уже сказала. Хочу ей еще раз сказать спасибо и прочитать небольшой ее пост, который она написала вечером 26 числа, вчера, когда днем проходила акция памяти на Дубровке.

«Из политиков и общественных деятелей были только Кобзон и Митрохин, – пишет Марина Литвинович. – Очень жаль, что больше никто не выкроил часа, чтобы приехать туда, где собрались родственники погибших и бывшие заложники. И плохо, что мало людей туда приезжает. Режим ругать и Путина - это всегда пожалуйста, а поддержать тех, кого не спасли и кто стал разменной монетой российской политики, - это мы не можем.

Еще возле здания «Норд-Оста» строят огромную церковь. Я считаю, что этого делать не стоило бы. Но строят. И она будет огромной и станет доминантой этой площади. Лучше бы вместо церкви пустили деньги на тех ослепших и оглохших после применения газа. И на инвалидов. Несколько раз в год приходят тревожные звонки и требуются деньги на вытаскивание человека или на операцию тем, кто был в «Норд-Осте». И приходится срочно искать деньги. А церковь строят. На это есть. А на инвалидов нет.

Опять нагнали школьников, это уже каждый год происходит. Школьники маялись, не знали куда себя приложить. Вокруг люди плачут, а они тусуются. Но вопрос не столько в них, сколько в тех, кто их каждый год выгоняет «для массовки». Родственники погибших никаких школьников, понятное дело, пригнать не просят.

Еще сделали маленький грустный концерт. Это снова префектура. Детский хор исполнил «Аве Марию». Все замечательно, кроме одного. Детей заставили петь раздетыми - а на улице сегодня не жарко совсем. Они пели в белых кофточках и легких синтетических джемперах, которые не греют. И я понять не могу: чего, в «Норд-Осте» мало детей угробили? Нам еще не жалко? Нам еще можно детей гробить зачем-то?» Это пост Марины Литвинович.

И еще. В прошлом году, когда было 8 лет со дня событий в «Норд-Осте», я тоже собирала программу, у меня в гостях был совершенно замечательный человек Дмитрий Миловидов, который является членом координационного совета «Норд-Оста». Мы в этом году тоже хотели собрать, но у нас не получилось, разладилось, все куда-то разъехались. Я списывалась, созванивалась с Оксаной Барковской, журналистом, который сейчас, кстати, делает большой документальный фильм, посвященный событиям в «Норд-Осте», делает она его уже к 10-летию, т.е. к будущему году, она очень много общается с людьми, которые потеряли там близких, с людьми, которые выжили после этого, и знает, что с ними происходит.

В прошлом году у нас был в гостях Марат Абдрахимов, с которым мы тоже после этого стали общаться, в основном виртуально, как сейчас это принято, в виртуальных сетях, в FaceBook'е. Тем не менее, я очень рада, что с Маратом судьба меня свела, что я с ним познакомилась. Человек невероятной души, просто молодец. Я напомню, Марат актер, который пережил все эти три дня и выжил. С тех пор живет и работает, много работает в театре. Молодец.

В своем FaceBook'е он публикует воспоминания одной своей приятельницы, подруги, товарища по несчастью и по счастью. Вот что цитирует Марат Абдрахимов, воспоминания от Аиды Хорошевой. Они спаслись, успев спрятаться в гримерке и спустившись по связанным костюмам со второго этажа. Дальше он цитирует пост Аиды: «Я помню, меня довез до дома муж Лены Моисеевой, это было четыре утра 24-го. В семь утра мы были на Дубровке. Там я познакомилась с мамой Олега Голуба. Дальше мы все были у офисе. Офис без Васильева, мы там всё время. В девять разошлись, вернее наш разошли. 25-го ранний звонок Глаши Васильевой, она сказала, что наши в зале просят собрать митинг против войны в Чечне. И мы все, как один, пошли и организовали. Мы были так рядом от них, от наших. В тот день прилетели из Уфы мама и отчим Бори Лапина, смерть которого спустя несколько лет является следствием того самого газа. Шел дождь. Холодно было. Пели, всё время пели, «Это любовь» и «Капитаны собственной судьбы». Потом пошли погреться. Оказывается, нас там знали, в американском гриль-баре. Всех покормили и напоили. В этот день освободили Иру Плетневу и Олега Кленина. Ирка прибежала к нам, смешная и счастливая. Все были живы. Меня резануло, что она такая худая вдруг. Потом в пять утра с минутами звонок Эли Мухутдиновой – штурм. Первый вопрос – Васильев. Васильев жив. Все живы. Эйфория. Вы даже не представляете, какая эйфория охватила. Всё закончилось в 16-00. Звонок Иры Плетневой – умерла Кристина Курбатова. И потом понеслось. Наши, они по больницам, мы в офисе. Списки, списки, списки. Больницы, больницы. Морги, больницы, морги, больницы. Потом Арсюша Куриленко. Господи, а дети-то за что? И артист оркестра, артист оркестра, артист оркестра, капельдинер, капельдинер, капельдинер, техслужбы, артист. Я помню, мы в офисе – и крик по всем этажам: «Марат Абдрахимов живой здесь». И он, правда, прямо в костюме, как будто со сцены, из нашего второго акта вот тут. Марик, Марик, наверное, он сам плохо помнит, что говорил. Нет, трещал без умолку всем нам. Просто Марат еще не знал. Мы с тобой были рядом, Марик, на Ваганьковском, когда детишек хоронили. Помнишь? Почему-то куртку твою помню кожаную косуху черную, даже запах помню. Помню, Васильев появился в офисе как-то молниеносно, как будто и газа не нюхал. Худой, впалые щеки, весь черный, но в бордовой водолазке. Увидел, схватил крепко, обнял. Помню запах пота, резкий, мужской. Подумала тогда: как с фронта мужиков встречаем. А потом Саша, мой Саша появился в офисе, не в тот же день, а спустя много дней, уже похоронили всех. Долго он в госпитале лежал. Помню самый первый раз в нашей жизни мы обнялись, и волна нежности, которая накрыла, решила всю нашу дальнейшую жизнь. И он улыбнулся. И не было ни единого зуба. А потом я всё узнала».

Вы простите, что я так долго читала этот текст. Мне кажется, что он того стоит. На такие вещи надо обязательно обращать внимание и читать. Не спросила, правда, разрешения. Мне кажется, ничего страшного в этом нет, потому что столько в этом сиюминутности и правды той самой, о которой никто старается не вспоминать эти самые последние годы.

Вопросов остается очень много. Я еще раз напомню, что Книга памяти «Норд-Ост» опубликована на сайте http://nord-ost.org, «Мемориал погибших в «Норд-Осте». Книга памяти». Здесь пишет Светлана Губарева: «Спешу вас обрадовать, «Книга памяти» вышла из печати, а значит, ее можно не только почитать на сайте, но и полностью полистать бумажную копию. Огромная благодарность тем, кто откликнулся на нашу просьбу и рассказал о своих близких, погибших на Дубровке, журналистам, которые написали о судьбах людей. Без вашей помощи эта книга не состоялась бы. Спасибо общественным и политическим деятелям - всем людям, пытавшимся спасти заложников тогда и поддерживающим наш проект сейчас».

Там есть совершенно замечательный ролик, который презентует эту книжку, называется «Товарищ президент. Норд-Ост». Он опубликован на сайте http://nord-ost.org. Я его уже видела в Интернете, он уже ходит на всяких социальных сетях, в «Живом журнале» вы можете его найти. Там как раз в сжатом, пятиминутном виде вся хроника событий «Норд-Оста», начиная от самого факта захвата заложников, когда террористы вышли на сцену во время спектакля, этот момент зафиксирован, оно есть. Первое обращение по телевидению, митинг, про который я сейчас вам читала, против войны в Чечне, который собирали родственники заложников по просьбе заложников. Свидетельства Руслана Аушева, Иосифа Кобзона и многих других, кто пытался вести переговоры. Кстати, я не сказала, Сережа Говорухин, про которого мы сегодня вспоминали, он тоже один из первых приехал тогда на Дубровку, тоже принимал участие в переговорном процессе и тоже пытался каким-то образом повлиять на эту ситуацию и спасти хоть какое-то количество людей. На этом мы заканчиваем нашу первую, такую печальную, трагическую часть. После новостей, напомню, у нас в гостях будет Ксения Собчак. Ваши вопросы все ей передам, переадресую. Кстати, напомню средства связи. +7-985-970-4545 – это смс, 363-36-59 – телефон прямого эфира.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Мы тут уже всякие штучки рассматриваем, вы нас извините, пожалуйста. Бывает такое. Я просто когда увидела такую штучку, сразу захотела посмотреть.

К. СОБЧАК: Я могу сразу сказать в эфире, что, когда я сидела и ждала своего часа или своего получаса, меня покорил Платонов Владимир Михайлович. Вы знаете, у вас же кофе автомат. Сумочка у меня маленькая, и денег нет, скажу честно. Я подхожу к Владимиру Михайловичу, смотрю на него с гламурной улыбкой и говорю: «Мужчина, скажите, а у вас деньги есть?» И знаете, вот без этого жлобства, без этого «а сколько надо?», «а что?», без напряга он говорит: «Есть». Я говорю: «Дайте, пожалуйста, на кофе 30 рублей».

К. ЛАРИНА: Сами мы не местные.

К. СОБЧАК: Он дал сразу даже сто.

К. ЛАРИНА: Я думаю, Владимиру Михайловичу сейчас приятно слышать, у него сейчас настроение поднялось перед эфиром, а то его обычно мучают в эфире. Ксения, поскольку вы у нас стали ньюсмейкером на этой неделе…

К. СОБЧАК: Неожиданно для самой себя.

К. ЛАРИНА: Такое журналистское расследование провели. Я обалдела от того резонанса, который произвел ваш невинный жест. Ну, пришел человек, открыл свой айфон, увидел своего знакомого, снял его на видео, опубликовал эту встречу в Интернете. И что тут началось… Самый-то главный вопрос, который я хочу вам задать, простой. Я так понимаю, что вам его наверняка уже задавали. Зачем вы это сделали?

К. СОБЧАК: Мне очень хотелось спросить у Василия Якеменко, у меня к нему было масса вопросов. Я, во-первых, просто удивилась тому, что он находится в «Марио». Мне показалось это забавным. «Марио», действительно, самый старый, буржуазный ресторан. Как это увидеть там героя «Росмолодежи»? Мне показалось, что это забавная история. И это был просто некий жест. Я не так давно в Twitter'е. Я подумала: слушайте, прикольно, человек приходит в «Марио», дневной обед, всё очень буржуазно и замечательно. И я подошла не просто поглумиться над человеком, как кто-то мог подумать, а на самом деле попросить об интервью, в коем мне отказали.

К. ЛАРИНА: Т.е. сначала не было этой мысли всё соединить: чиновник, дорогущий ресторан, он сидит с супругой и явно собирается заказать что-нибудь мощное.

К. СОБЧАК: Конечно, мысль была, но не то что чиновник и дорогой ресторан… Но это был из разряда рубрика «Кстати». Наверное, если бы я увидела какого-нибудь нашего чиновника или Никиту Сергеевича Михалкова в клубе йоги, в который я хожу, я бы также удивилась и также я засняла Михалкова в клубе йоги. Потому что с чем у меня Никита Сергеевич не ассоциируется, так это с занятиями йогой и дыхательными практиками.

К. ЛАРИНА: Т.е. Василий Якеменко не ассоциируется с дорогой буржуазной жизнью.

К. СОБЧАК: Абсолютно. Я слышала какие-то его выступления, вот это «Кто много ест, тот ворует у Путина», мне особенно запомнился этот слоган. Какие-то акции у ресторанов. Потом «Беги за мной». Я помню, его супруга, кстати, возглавляла эту акцию. Когда узнали, что супруга, ее быстро оттуда убрали. Но она возглавляла, все за ней бежали, она какую-то лекцию по телевизору читала, я даже помню, какой-то бутерброд людям в конце занятия по физкультуре скармливала. А потом выяснилось, что был какой-то безумный бюджет на эту акцию. Но это я давно слышала, поэтому мне казалось, что молодежь, спартанские условия, где-то далеко у костра.

К. ЛАРИНА: Я так думаю, что многие подозревали, что Василий Якеменко, как и многие другие его коллеги по палатам правительственным, живет совсем не так, как он декларирует во всех смыслах: и с точки зрения декларации идеологической, и с точки зрения той, что они подают в налоговую. Поэтому наверняка все подозревали, что он может быть и там, и сям. Сам факт, конечно, приятен. У меня еще такой вопрос. Ксения, а почему вы не потерпели чуть-чуть, чтобы он заказал что-то? А то сейчас самый главный козырь, что он с пустой тарелкой.

К. СОБЧАК: Это опять моя импульсивность сработала мне во зло, неусидчивость. Конечно, если бы я знала, что это всё так обернется, я бы подождала в кустах и провела бы настоящую шпионскую операцию. Я обещаю, что в следующий раз, если кого замечу… Во-первых, уже есть минус, люди будут меня бояться и будут специально заказывать хлеб с маслом. Но я что-нибудь сделаю, запрусь в туалете, буду ждать, но обещаю в следующий раз дождаться заказа. А в этот раз это был просто импульс. Представляете ты приходишь: о-о-о, ничего себе, круто. И я сразу в бой.

К. ЛАРИНА: Дальше всё это вылезло за рамки Интернета, и это стало фактом уже информационной жизни. Потому что вдруг неожиданная реакция, причем нас тоже по касательной шибануло, когда мы получаем официальное письмо от «Росмолодежи», где они требуют, ссылаясь на статью о вмешательстве в частную жизнь, снять ролик Ксении, который висел на нашем сайте. И тогда дело принимает совсем другой оборот. Значит, братцы, есть что прятать. Я уж не говорю про комментарий в блоге Кристины… Никак не могу правильно произнести.

К. СОБЧАК: Потупчик. Мы сейчас никого не оскорбили, да?

К. ЛАРИНА: Вы можете дать объяснение этой странной реакции, нездоровой, сумасшедшей, истерики практически?

К. СОБЧАК: Это действительно поразительно. Потому что эту реакция я уже могу отнести на русскую народную поговорку«знает кошка, чье мясо съела». Не знаю, как ее вместе с устрицей перефразировать. Это очень странно. В такой ситуации достаточно было никак не реагировать. Самое умное, что можно было сделать, - это никак не реагировать. Кто-то бы постебался, веселый ролик.

К. ЛАРИНА: В конце концов, он с женой был, а не с Катей Му-Му.

К. СОБЧАК: Да с кем бы он ни был. Мне кажется, на какие-либо провокации, даже если произошел такой факт, надо с иронией относиться.

К. ЛАРИНА: О чем это свидетельствует? С чувством юмора у него беда совсем, но это давно было ясно.

К. СОБЧАК: Это даже не вопрос чувства юмора. Это же еще ощущение государственной машины, когда вся мощь государственной машины… Какая-то акция в Twitter'е, какие-то кучи людей из «Наших» пишут мне гадости…

К. ЛАРИНА: Еще не звонили на мобильный телефон, домой?

К. СОБЧАК: Нет. Тут же какие-то ролики по НТВ, чтобы якобы я езжу с мигалками. Мне это дико прикольно, потому что я никогда не ожидала, что такой безобидный, абсолютно безоценочный ролик может дальше за собой повлечь вот такие последствия – разоблачение Ксении Собчак.

К. ЛАРИНА: У вас есть какие-то истории отношений с этим человеком?

К. СОБЧАК: Вообще никаких.

К. ЛАРИНА: Может быть, были какие-то конфликтные ситуации или это ваш личный враг.

К. СОБЧАК: Абсолютно никаких. Единственная история, которая была, единственный раз, когда, я помню, упомянула его имя всуе, это была программа «НТВшники» и обсуждались герои нулевых. Кто-то из зала сказал: «Я считаю, что герой нулевых – это Василий Якеменко». Я сказала, что мне очень странно, что вы называете героем человека с репутацией педофила. Опять же я не называла его педофилом.

К. ЛАРИНА: Это оставили в эфире?

К. СОБЧАК: Да. Удивительно, что это оставили в эфире. Я этому очень порадовалась. Я сказала, что у него есть такая репутация. Я действительно читала. Был большой скандал на эту тему. Даже говорят, что вся история, связанная с журналистом Кашиным, была косвенно связана именно с его расследованием вокруг этой селигерской истории. Это была одна фраза, сказанная в проброс на какой-то комментарий про героев. Всё.

К. ЛАРИНА: Вы не боитесь их, его лично?

К. СОБЧАК: Уже, видимо, надо начинать.

К. ЛАРИНА: На самом деле все реакции свидетельствуют о том, что у человека с психикой что-то не в порядке.

К. СОБЧАК: Это театр абсурда.

К. ЛАРИНА: Но люди опасные.

К. СОБЧАК: Это просто уже такие крайности. Я не знаю, как уже реагировать. Какое бы закрытое общество ни было, какая какое бы отсутствие свободы слова ни провозглашалось, есть какая-то грань логики, рационального отношения к жизни. И на какой-то ролик вот так реагировать… Более того, девушка Кристина Потупчик – это не блогер в Интернете, это человек, который получает государственную зарплату, она пресс-секретарь этой организации, это государственная должность. И когда этот человек сыплет какими-то проклятьями, кричит «проститутка»… Знаете, как бабушки на завалинке вслед девочке на каблуках. Это уже полное мракобесие. Я искренне не могу поверить, что это происходит сейчас.

К. ЛАРИНА: Как вы думаете, зачем их держат? Я имею в виду не Потупчик у Якеменко, а всю эту банду зачем держат? Зачем ее прикармливают?

К. СОБЧАК: Это сложный вопрос. Мне кажется, что тут другая история. Это как голуби на Сан-Марко, они уже и жирные, отвратительные, и туристам мешают, и обгадили всю Венецию, но избавиться от них тоже нет никакой возможности. Не расстрелять ведь их, не отравить мышьяком. Уже это часть этой действительности и жизни. Мне кажется, Василий, он яко голубь на известной венецианской площади. Я думаю, что его хозяева уже сами не рады…

К. ЛАРИНА: Если говорить серьезно, сегодня мы живем в такое время, когда ничего скрыть невозможно, вообще ничего. Какая там частная жизнь? Уже все постели открыты, милости просим, что называется.

К. СОБЧАК: Согласитесь, Ксения, это все-таки не постель, это общественное место.

К. ЛАРИНА: Это другое, да. Он публичный человек. Его защитники кричат, что это вторжение в частную жизнь, да мало ли где он обедает, это частная жизнь. Еще раз повторим, что речь идет о чиновнике достаточно высокого уровня, министерского уровня. Безусловно, это должно каким-то образом возбуждать общество. Допустим, если бы у нас была другая страна. Застукать государственного чиновника в каком-нибудь роскошном ресторане, где явно его официальная зарплата не может соотноситься с теми ценами, которые здесь есть, является ли это событием в обществе или нет, на ваш взгляд?

К. СОБЧАК: Я точно думаю, что это является событием. Другое дело, что такой чиновник точно бы не стал пытаться что-то запрещать и пытаться снять материал. Он бы объяснил, он бы сказал, что да, это дорогой ресторан, но моя зарплата позволяет мне раз в месяц сходить в такой ресторан, вот у нас с женой был большой юбилей, поэтому накопили деньги и пошли… Я думаю, что эта история имела бы какой-то такой уклон. Хотя, конечно, это в любой стране мира вызвало бы резонанс. Кстати, иногда такие истории происходят, когда какие-то чеки из ресторана публикуют или кто-то куда-то поехал к кому-то на виллу или на яхту и кого-то засняли. Это происходит и с западными политиками. Другое дело, что здесь это уже давно достигло каких-то невероятных масштабов. Вспомним только Лужкова, которого сейчас уже официально можно вспоминать, поэтому и не хочется вспоминать. Но все-таки я вспомню «Mardan Palace». Когда мэр города посещает мероприятия человека, который потом официально обвинен в контрабанде, и начинается всё это черкизоновское дело, вот после такого события действительно человек обычно уходит в отставку.

К. ЛАРИНА: Там же не только был засвечен Юрий Михайлович Лужков со своей супругой, там огромное количество уважаемых людей, говорю без всякой иронии. Ну что делать?

К. СОБЧАК: Есть разница. Одно дело – какой-то уважаемый бизнесмен поехал к своему другу. Это его личное дело.

К. ЛАРИНА: Там чиновники тоже были, представители правительства, и московского, и, по-моему, даже федерального. Понимаете, в чем дело? Если бы в этом ресторане сидел бы не Якеменко, а Христенко, я думаю, тоже ничего бы не было. Вас бы это не удивило же, правда? Или Набиуллина, или Голикова.

К. СОБЧАК: Я думаю, что просто было бы менее забавно, но я бы тоже сняла ролик.

К. ЛАРИНА: Хотя если бы Татьяна Голикова сидела со своим мужем в таком ресторане, почему бы нет…

К. СОБЧАК: Я бы подкралась.

К. ЛАРИНА: Потому что всё тайное обязательно будет явным, как было сказано. Ксения, уж коли мы собрались сегодня, я хотела попросить вас прокомментировать какие-то обсуждаемые на этой неделе события, которые особенно бурно обсуждались именно в блогосфере, в Интернете. Это, наверное, прежде всего история, которая никак не заканчивается, она идет параллельно истории с Якеменко и Собчак, это история - журфак. Я думаю, вы наверняка следили. До сих пор эти волны идут, до сих пор комментируют друг друга то девочки-студентки, то представители официальной администрации, то ректор. Ваше видение ситуации. Как вам кажется, всего этого позора могло бы не быть?

К. СОБЧАК: Мне очень интересно ваше мнение, Ксения.

К. ЛАРИНА: Я там не училась, я совершенно свободна в своих оценках.

К. СОБЧАК: У вас какое мнение по поводу этой ситуации?

К. ЛАРИНА: Мне кажется, что она, безусловно, позорная для института. Хотя никаких иллюзий по этому поводу у меня никогда не было. Наш главный идеологический вуз – МГУ. Его возглавляет человек, который входит в высший совет правящей партии. О чем мы говорим? Но, с другой стороны, обидно, что на поводу у этой ситуации пошли такие люди, как Ясен Николаевич Засурский, которые решили поступить по-советски, по советским привычкам. Сказали – да, конечно, делайте что хотите, все двери для вас открыты. И молчок, никому ни слова. Возвращаясь к ролику про Якеменко. Если бы мы жили в другое время, никто бы ничего не узнал бы и не пикнул.

К. СОБЧАК: Это правда.

К. ЛАРИНА: Не пустили бы студентов – повернулись и ушли. Выпили пиво, матом поругались на своих начальников и всё, никто бы ничего не узнал. Но поскольку всё это вылезло… Они должны были быть к этому готовы, взрослые люди. И Ясен Засурский, и декан факультета, я уж не говорю про Садовничего обязаны были предотвратить этот позор. А если уж начался, ни в коем случае не бросить и не сдавать девчонок, в любом случае их защищать, а публично ни в коем случае не обвинять их, не говорить, что они пиаром занимались. Они потом должны разобраться с ними, когда эта история закончилась. Но сначала ты за них отвечаешь. Ты за них отвечаешь, это твои студенты.

К. СОБЧАК: Я со всем согласна, кроме последнего аргумента. Потому что на эту позицию можно посмотреть с двух сторон. А когда Нургалиев, наоборот, защищает каких-то милиционеров, которые совершают противоправные действия?..

К. ЛАРИНА: Цеховая солидарность.

К. СОБЧАК: Это тоже очень опасный тренд. С одной стороны, да, по идее в этой ситуации нужно было вступиться и разобраться внутри. Меня пугает, что всё, что касается МВД, ФСБ, каких-то служб, как раз всегда рука руку моет, любой скандал, даже когда это касается абсолютнейшего беспредела, пытаются до последнего погасить, и только когда он приобретает какие-то вселенские масштабы, его уже пускают, начинают с этим как-то работать. Это тоже неправильно. Вместо того, чтобы наказывать своих, показывать…

К. ЛАРИНА: Одно дело, когда мы преступление покрываем. Это же нельзя квалифицировать как преступление, это смешно.

К. СОБЧАК: Понятно. Но здесь тоже не должно быть двойных стандартов. Может быть, это не касается этого случая, конкретно этих девочек, которые просто попали в эту ситуацию и уже дальше нужно как-то выкручиваться. Но в целом государство не должно действовать по принципу «защищаем своих». Если люди, которые работают на государство и в этом механизме крутятся, делают что-то не то, их нужно прилюдно карать и показывать отношение государственной машины к этому.

К. ЛАРИНА: Т.е. вы считаете, что ни декан, ни почетный президент факультета не должны были вставать на защиту своих студенток в тот момент, когда их забирали ФСОшники и отвозили их в кутузку.

К. СОБЧАК: Это другая ситуация. Это просто девочки-студентки, которые просто оказались внутри этой ситуации. Наверное, должны были.

К. ЛАРИНА: Хорошо, по-другому. Представьте себе: вы, Ксения Анатольевна Собчак - декан факультета журналистики МГУ. Вам звонят из администрации президента люди, которых вы прекрасно знаете, даже вы с ними на «ты», где-нибудь встречаетесь в частной жизни, и говорят вам: Ксения, такое дело, президент хочет встретиться со студентами у тебя на факультете, желательно такого-то числа, желательно во столько-то, мы молодежь привезем, Вася Якеменко нам поможет; а что касается твоих, отбей штучек пять-шесть с нейтральными вопросами. Что делаете вы?

К. СОБЧАК: Хороший вопрос. Мне кажется, что сейчас система устроена таким образом, что людей, которые скажут, что я в такой истории участвовать не буду, их и не назначают деканами. Поэтому многие люди яркие и достойные, к сожалению, лишены возможности не только быть деканами или что-то возглавлять, а вообще заниматься журналистикой. Это гораздо большая проблема, чем очередной сымитированный акт журналистики на журфаке. У нас просто сама по себе профессия выхолащивается.

К. ЛАРИНА: Благодаря таким историям выхолащивается.

К. СОБЧАК: В том числе. Но это ни для кого не было секретом. Так же, как Нарышкин объявил, что Лужкова за коррупцию сняли. У нас сенсация. Мы узнали, что на пресс-конференциях подставные вопросы и подставные люди. Давайте еще для нас станет сенсацией, что эти встречи Медведева с творческой интеллигенцией, что там тоже… Это та очевидность, та реальность, в которой мы находимся.

К. ЛАРИНА: Т.е. мы должны понимать и принимать такие правила игры.

К. СОБЧАК: Это уже личный выбор каждого человека. Всегда находится такой Шевчук или в этом случае Прилепин, Сванидзе, есть всегда люди, которые встанут и скажут не по бумажке. Другое дело, что таких людей всегда побаиваются, особо никуда не пускают, они платят за это некую свою цену. Но это тоже не та цена, что, знаете, тебя на Соловки отправят…

К. ЛАРИНА: Про то и речь.

К. СОБЧАК: Это не та цена. Тот же Сванидзе ведет уважаемую программу на телевидении, очень достойную. Тот же Шевчук остается прекрасным музыкантом, собирает концерты и залы. Нет никаких глобальных гонений. Поэтому если ты готов отстаивать свою личную позицию, ты ее можешь отстаивать, это личный выбор каждого. Мне кажется, в этом прелесть той ситуации, которая есть.

К. ЛАРИНА: Еще у меня вопрос по одной теме, даже по одному персонажу. Это Алексей Навальный. Вы с ним интервью делали большое. Наверняка у вас свое впечатление об этом человеке есть. Он сейчас тоже переживает не лучшие времена, прямо скажем. Потому что весь Интернет завален различными компроматами на него. Уже взломали и его частную переписку. Он молодчина, стойко держится. Ему, кстати, в отличие от Якеменко, чувство юмора не отказывает. Он себя очень правильно ведет. Ваше отношение к нему как к единице политической, как к представителю некой политической силы. Действительно ли, как вы думаете, человек работает с чистого листа, представляет только себя?

К. СОБЧАК: Очевидно, если мы даже посмотрим какой-то его карьерный список, он не работает с чистого листа, у него есть какая-то политическая биография, тоже разная. Вопрос в другом. Я даже в свое время награждала Алексея Навального на «Серебряном дожде», делала интервью. Я не уверена, что сделала бы это сейчас. По двум причинам. Причина номер один. В начале его деятельности этого не было, это была чисто правильная финансовая позиция – проверки, «Роспил» и так далее.

А дальше появился очень опасный тренд – национализм. Это тренд, на котором очень легко играть, это тренд, на котором можно собрать гораздо больше сторонников, чем на сложных экономических бумагах. Но этот тренд очень подлый и очень опасный. И для меня люди, которые играют с этими настроениями в данной ситуации в нашем обществе, это, в принципе, люди, с которыми мне бы не хотелось иметь ничего общего. Сидя на этой пороховой бочке, на которой мы сейчас сидим, вообще заигрывание с этой темой – это уже само по себе аморально.

А второе – несмотря на то, что Алексей Навальный действительно человек, который многие вещи говорит очень разумно и рационально, и мне нравится то, что он каким-то образом добивается ответа властей, каким-то образом он добивается того, что перед ним отчитываются, в этом невероятная крутость человека, который вокруг себя собрал какое-то общественное мнение и подвиг его что-то сделать в стране, абсолютно пассивной к этим политическим баталиям.

Но есть еще один момент. Мне кажется, сейчас время Навальных, оно уходит безвозвратно. Люди так устали просто критиковать, просто выкладывать, простите, обсерные ролики про Путина и «Единую Россию» в Интернете. Люди понимают, что мы будем жить в этой ситуации достаточно долго, что у нас в хорошем смысле или в плохом, но происходит некий политический застой и стабильная ситуация, в которой ближайшие 12 лет мы будем развиваться, и люди хотят видеть героев действия, не героев критики, не героев, кидающих какие-то мелкие или более крупные какашки в Интернете или на тех трибунах, которые им дают, а людей действия, которые будут что-то делать. Пусть маленькое, пусть парк, пусть музей, пусть издательский бизнес.

К. ЛАРИНА: Евгения Чирикова человек действия?

К. СОБЧАК: Конечно. Она занимается конкретной деятельностью. Любой человек, который будет созидать, пусть в этих условиях… Да, условия такие. Но у нас у всех есть возможность, и я тоже об этом много думаю, у нас у всех есть возможность в чем-то маленьком, но созидать. Мне кажется, что сейчас происходит очень важный разворот именно в эту сторону. И новыми героями нового года и нового десятилетия станут люди, которые будут что-то делать на своей маленькой грядочке.

К. ЛАРИНА: Это такое программное заявление Ксении Собчак прозвучало у нас в финале. Времени, к сожалению, мало остается, но я все-таки хочу сказать, что я не совсем согласна с оценкой деятельности Алексея Навального. Согласна по поводу национализма, тоже считаю, что он допускает ошибку и пожалеет об этом обязательно.

К. СОБЧАК: Это обязательно бумерангом вернется.

К. ЛАРИНА: И рядом с ним стоящий Володя Милов тоже совершает большую ошибку. Здравого национализма не бывает. Это дикость, это оксюморон. Что касается его деятельности в Интернете, мне как раз кажется, он тот самый герой, который делает дело, он не просто какашками швыряется.

К. СОБЧАК: Слушайте, ролики против «Единой России»…

К. ЛАРИНА: Я имею в виду не ролики, а его документы, которые подтверждают факт коррупции.

К. СОБЧАК: Это вызывает уважение, я об этом сказала. Но ролики против «Единой России», я сказала, я готова стать спонсором роликов, которые будут за любую партию, но как программное заявление и как какие-то действия.

К. ЛАРИНА: Партии нет.

К. СОБЧАК: Да, а партии нет.

К. ЛАРИНА: А еще добавлю к тому, что вы сказали совершенно точно – созидать. Но мне бы хотелось добавить, что я с большим уважением отношусь к людям, которые пытаются противостоять разрушению. Они, может быть, еще ничего не созидают, но противостоят разрушительной силе. В том числе и в буквальном смысле, когда ложатся под бульдозеры в Москве, тот же «Архнадзор» или Татьяна Догилева. Или Ольга Романова. Что можно сказать про Олю Романову? Что она созидает? Она противостоит и спасает конкретных людей, помогает конкретным людям. Ксения, конечно, созидатель. В политику когда уже пойдете? Уже пора.

К. СОБЧАК: Надо начать с маленького созидания, 30-летний рубеж.

К. ЛАРИНА: Вас не хватает. Не хватает умных красивых женщин.

К. СОБЧАК: Ой, спасибо большое.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Это Ксения Собчак. Мы на этом прощаемся. Пока.