Революция в Венгрии 1918-1919 гг. - Александр Стыкалин - Цена Революции - 2019-03-17

М. Соколов

А. Стыкалин

И вот в этих условиях для того, чтобы как-то сохраниться в качестве всё-таки одной из великих европейских держав, монархии Габсбургов пришлось идти на компромисс с наиболее сильным и наиболее развитым из национальных движений. Дело в том, что это было многонациональное государство, и наиболее развитым национальным движением, которое в полной мере себя показало во время революционных событий 1848-1849 годов, было именно венгерское движение. И вот был достигнут компромисс: эта империя была разделена в 1867 году на две половины. Одна половина управлялась из Вены, другая из Будапешта.

И вот эта венгерская половина — там была полная автономия, что касается внутренних дел. А это огромные территории. То есть если мы возьмем сегодняшнюю Венгрию и сравним её с той территорией, которая входила в венгерскую половину Габсбургской монархии после 1867 года, мы увидим, что входила также значительная часть современной Румынии — Трансильвания и ещё некоторые территории, входила целиком Словакия, входила целиком Хорватия. И, кстати, Хорватия была единственной частью вот этой венгерской половины монархии, которая имела хотя бы ограниченную автономию. В целом это был унитарное государство. Входила Воеводина и входила ещё теперешняя Закарпатская Украина.

То есть если мы сравним, то сегодняшняя Венгрия — это 93 тысячи квадратных километров, а тогдашняя половина империи — это было 325 тысяч. То есть по территории это больше сегодняшней Польши. И примерно 20 миллионов. То есть это было достаточно крупное, хотя и не обладавшее полным суверенитетом, но достаточно такое основательное европейское государство. Причём венгры в венгерский половине монархии составляли примерно половину населения, тогда как там проживали также румыны, словаки, южные славяне, украинцы, разумеется, немцы. И потом необходимо сказать также о том, что, конечно, обладая полной возможностью заниматься своими внутренними делами, кроме того, венгерская элита, конечно, влияла и на внешнюю политику Габсбургской монархии. Когда императором был Франц-Иосиф...

М. Соколов

А. Стыкалин

На самом деле вообще надо иметь в виду, что, конечно, вот это примирение с Габсбургами — не прошло ещё и 20 лет после поражения революции 1848 года, как венгерская элита делает иной выбор. Они поняли, что вряд ли при существующем раскладе сил в Европе им удастся завоевать полную независимость. Но они добились того, что стали как бы одной из половин этой двуединой империи — довольно серьёзной, хотя она, конечно, слабела с каждым десятилетием и всё больше попадала во внешнюю зависимость от Германии, своего старшего партнера. Но, тем не менее, вот этот свой имперский статус они сохраняли до конца — по существу, до окончания Первой мировой войны.

И вот такой фигурой, которая как бы символизировала вот это примирение венгерской элиты с венским двором, можно назвать Дьюлу Андраши. Это человек, который в 1849 году был Францем-Иосифом заочно приговорён к смертной казни как активный участник революционных событий. А через 24 года Франц-Иосиф его делает министром иностранных дел всей этой двуединой империи, и он был едва ли не наиболее значительным министром иностранных дел за всю её историю. Вот такой парадокс развития Венгрии в XIX веке. Причём важно иметь в виду, что национальный вопрос, конечно, разрешён не был.

М. Соколов

А. Стыкалин

На самом деле если те политики, довольно крупные деятели, которые оказались во главе венгерский половины империи, когда она образовалась, в самом начале эпохи дуализма (это конец 1860-х годов), пытались проводить более гибкую политику... И на законодательном уровне был принят довольно либеральный закон о национальности. Но постепенно ужесточение национальной политики, мадьяризация школ — всё это происходило дальше с каждым десятилетием. Хотя школы были, но вот, скажем, новый школьный закон 1907 года значительно ограничил возможности национальных школ — их материальные и финансовые возможности.

Конечно, это вызывало недовольство. И надо иметь в виду, конечно, что серьёзные центробежные тенденции усилились в результате того, что после Восточного кризиса конца 1870-х годов происходят значительные изменения на международной арене. Возникают или укрепляются некоторые новые государства на Балканах, которые были притягательны именно для национальных меньшинств в Венгрии. Мы знаем, что сербское государство существовало и до этого. Оно укрепилось уже после 1878 года, и сербы, проживавшие в пределах Габсбургской монархии (прежде всего в её венгерской половине), конечно, смотрели на своих соотечественников, которые уже имели своё независимое государство. И связи с ними становились всё более активными.

Точно так же и румыны. Румыния становится официально признанной страной, получает статус королевства в 1881 году. В Трансильвании, которая подчиняется венгерской власти, 3 миллиона румын, которые тоже, будучи недовольными своим статусом в Габсбургской монархии, всё время посматривали... Вот эта идея национального объединения всё время витала в воздухе, и чем больше кризис этой империи усугублялся, чем более усиливалось национальное движения, чем больше становилось интеллектуалов и разных людей бизнеса, который с ними были связаны, тем больше, тем сильнее становились вот эти вот центробежные тенденции внутри венгерской половины империи.

При этом, конечно, надо иметь в виду ещё, что было представление, которое в основных европейских столицах существовало и доминировало вплоть до Первой мировой войны. Даже в первое время, в первые два года Первой мировой войны оно продолжало оставаться. Это монархия Габсбургов как европейская необходимость, гарант стабильности в том регионе. Здесь, вот в этом Дунайско-Карпатском регионе — восток Центральной Европы — должна быть какая-то мощная империя, иначе будет просто дестабилизация, хаос. Тем более, что там недалеко Балканы, где этот хаос не прекращался, а потом только усилился по мере ослабления Османской империи. Что вот этот балканский хаос перекинется на Центральную Европу.

И ведь на самом деле Балканы недалеко. Когда был влиятельный канцлер Меттерних — ещё до 1848 года — ведь он говорил: «Балканы начинаются за моим окном». Поэтому было представление. И, кстати, революционные события 1848-1849 годов как раз это показали. Тогда ведь были очень бурные революционные события, которые сопровождались мощными межэтническими распрями. В Трансильвании венгеро-румынские межэтнические распри, разборки, которые приводят к кровопролитиям. Также между венграми и южными славянами.

То есть вот эти революционные события конца 1840-х годов только убедили правящие элиты всех крупных европейских государств в том, что какая-то крупная держава в этом регионе должна существовать. И это мнение сохранялось довольно долго. Это был тоже такой серьезный поворот, сделанный уже в условиях Первой мировой войны, когда всё-таки ставку сделали на распад империи. Когда увидели: а почему бы не сделать ставку на некоторые другие проекты? К этому времени уже достаточно укрепились...

М. Соколов

А. Стыкалин

Особенно бурно это стало обсуждаться уже в начале XX века по мере того, как возникали кризисы. Дело в том, что между Веной и Будапештом, двумя центрами этой двуединой империи, тоже были противоречия — в экономической политике, таможне... Венгры были недовольны тем, что Вена как-то сдерживала венгерский бизнес, не давала ему полной возможности проявить себя — особенно на балканском направлении, когда это стало возможным уже по мере оттеснения осман.

Поэтому по мере того, как в начале века усилились противоречия между австрийской и венгерской половинами, между их элитами, это ещё давало основания и национальным движениям тех наций, которые... Скажем, поляки из польских земель имели только Галицию. И то это польско-украинский край — в Восточной Галиции преобладали украинцы. Но Галиция имела автономию, а, скажем, чешские земли не обладали таковой.

Важно заметить, что потенциальный претендент, преемник Франца-Иосифа Франц-Фердинанд, убийство которого так повлияло, ускорило начало Первой мировой войны — у него были очень тяжёлые, непростые отношения с венгерской элитой, и он сам поддерживал проекты преобразования. Он считал, что для того, чтобы как-то продлить эту империю, чтобы она по-прежнему осталось жизнеспособной, необходимо попытаться ее преобразовать из дуалистической в триалистическую. Ну, ему это сделать не удалось, хотя он до самого конца вынашивал эти планы.

М. Соколов

А. Стыкалин

Но, конечно, вот это обеспечение правами именно с точки зрения развитости демократических свобод... Надо сказать, что само требование всеобщего избирательного права занимало очень важное место в программах оппозиционных партий. Первая рабочая партии появляется в Венгрии ещё в 1870-е годы. С 1890 года существовала Венгерская социал-демократическая партия, которая была связана с австрийской партией. И вот требования всеобщего избирательного права...

М. Соколов

А. Стыкалин

Поэтому на самом деле монархия Габсбургов, и прежде всего её венгерская половина — действительно к началу Первой мировой войны стало очевидно, что она нуждается в каких-то серьёзных реформах. Потому что значительная часть населения была недовольна прежде всего вот этим, уже не отвечавшим европейским стандартам, уровнем демократических свобод, электоральных свобод. И эта задача демократизации империи не сходила.

Кстати говоря, хотя национальный вопрос был очень острым, но надо говорить и о серьёзных экономических проблемах. В начале XX века серьёзный экономический кризис ударил по Габсбургской империи. Это 1900-1903 годы. Достаточно сказать, что была массовая эмиграция в Америку — в Соединённые Штаты, в Канаду. Примерно как минимум 2 миллиона человек отправилось. Причём это были в немалой части представители именно нетитульных наций монархии Габсбургов. Там было много румын, много словаков, много украинцев.

Но, кстати говоря, венгерская элита твёрдо стояла на той позиции, что существует единая венгерская политическая нация, которая объединяет в себя граждан венгерской половины империи независимо от того, на каком языке они говорят в качестве родного. Это требование единой венгерской политической нации становилось всё менее приемлемым для представителей (особенно для элит) национальных меньшинств.

Скажем, те же трансильванские румыны, которых была почти 3 миллиона, зная, что за Карпатами существует самостоятельное румынское государство, конечно, даже если неоднозначно относились к перспективам какого-то реформирования Габсбургской империи и только, может быть, в какой-то дальней перспективе считали, что вот этого идеала объединения со своими соотечественниками за Карпатами удастся добиться, во всяком случае, никак не могли считать себя частью, принять эту концепцию вхождения в единую венгерскую политическую нацию.

НОВОСТИ.

РЕКЛАМА.

М. Соколов

А. Стыкалин

Если брать венгерскую половину, примерно где-то 600 тысяч человек погибает на фронтах Первой мировой войны. В плену оказывается — тут в разных источниках даются разные цифры, полного такого совпадения цифр нет, но можно считать, что примерно 1,7-2 миллиона человек оказывается в плену. Там часть оказалась в плену в Италии, но подавляющее большинство военнопленных — это как раз военнопленные Российской империи, конечно.

Это люди разных национальностей. Если брать этнических венгров, которые, как я уже сказал, составляли примерно наполовину населения венгерской половины империи. Полмиллиона, 500-600 тысяч человек этнических венгров оказываются в плену. Множество румын, словаков оказываются в плену. Примерно 20% умирает в плену за эти непростые годы.

Когда уже на заключительных этапах Первой мировой войны начинается процесс формирования таких образований, вот этих проектов, которые реализовывала Антанта — чехословацкий проект, югославский проект — и начинается, скажем, формирование чехословацкого корпуса, множество венгерских подданных, этнических словаков, подключаются к этому процессу формирования чехословацкого легиона, который, в общем, был признан составной частью французской армии.

Точно так же трансильванские румыны. Дело в том, что Румыния была союзником Российской империи и проявила инициативу (особенно после того, как она потерпела серьёзное поражение — это конец 1916 года), чтобы для своего усиления сформировать большую румынскую армию из военнопленных трансильванских румын, которые оказываются на просторах Российской империи. И выяснилось, что там оказалось примерно 100 тысяч человек только военнопленных румын. Другое дело, что такую крупную армию уже отказывались формировать российские власти. Это связано со многими неудобствами, не говоря о том, что многие были задействованы на производстве. Необходимо было снимать людей с военного производства. Тем не менее, такой корпус тоже был организован.

Потом, когда мы будем говорить о подъёме революционного движения в Венгрии, мы, конечно, всегда будем иметь в виду, что вот эти военнопленные венгры — это была та питательная среда, в которой многие из людей, оказавшихся в плену и так или иначе приобщившихся к большевистскому движению, начиная от Белы Куна, как раз потом были на первых ролях в период Венгерской советской республики в 1919 году.

М. Соколов

А. Стыкалин

Когда начался такой милитаристский психоз в первые месяцы Первый мировой войны, уже тогда он ему не поддался. Он был довольно скептически настроен, понимая, что, в принципе, ни победа, ни поражение в войне не сулят Венгрии ничего хорошего. Потому что если победит Германия, то это, с одной стороны, не решит проблемы в отношениях между двумя половинами Габсбургской монархии. А с другой стороны, сама монархия Габсбургов станет еще менее самостоятельной, таким младшим партнером вот этой победоносной Германии. Что касается возможного поражения в войне, тем более было понятно, что, учитывая усиливающуюся мощь центробежных движений, существует вполне реальная угроза распада этой империи.

И он уже в годы Первой мировой войны предпринимает усилия, вступает в контакты с представителями Антанты. Была даже запланирована его поездка в Петербург (в это время уже Петроград). Правда, не состоялась. В 1918 году он стоял во главе левого крыла именно этой «Партии независимости и 1848 года».

В целом это была такая националистическая партия, которая всегда достаточно критически относилась к самому этому дуалистическому проекту, а он занял в рамках этой партии прежде всего проантантовскую, в некоторой мере такую пацифистскую позицию. Он склонялся к тому, что, конечно, монархии Габсбургов необходимо заключить сепаратный мир с державами Антанты. А если Вена к этому не готова, венгерская половина империи должны играть свою игру с тем, чтобы она вышла из войны.

М. Соколов

А. Стыкалин

К этому времени, надо сказать, ещё ни в Вашингтоне, ни в Париже, нигде, ни Англия, ни Франция, ни США ещё не сделали окончательного выбора в пользу неминуемого распада Габсбургской империи. Но по мере её дальнейшего ослабления и по мере усиления национальных движений, в частности, в это время уже формируются и структуры. Особенно после вот этой декларации Вильсона сразу возникают в эмиграции такие структуры, как Чехословацкий комитет, Юго-Славянский комитет. И постепенно эти комитеты уже всё активнее начинают поддерживаться будущими странами-победительницами.

М. Соколов

А. Стыкалин

М. Соколов

А. Стыкалин

Тем не менее, он всё-таки несет определенную долю ответственности. Будучи одним из влиятельных людей империи, он, конечно, сыграл свою роль в этом развитии событий по негативному пути, когда монархия Габсбургов оказалась втянута в войну и в конце концов проиграла. Так вот уже примерно 15 октября он, выступая в парламенте (он в это время уже не был премьер-министром), заявил о том, что стало очевидным, что эту войну мы проиграли.

На следующий день, 16 октября, молодой король Карл, преемник скончавшегося в декабре 1916 года императора Франца-Иосифа, уже заявила о том, что он готов к переустройству Габсбургской монархии на новых основах. То есть открывается путь к её федерализации. И на следующий день, 17 октября, реагируя на его заявление – надо сказать, к этому времени уже запоздавшее. Запоздавшее в том плане, что если бы ещё где-то полтора года назад венская верхушка готова была пойти на какую-то такую структурную реорганизацию, преобразование империи на новых основах, может быть, эти проекты получили бы большую поддержку.

М. Соколов

А. Стыкалин

С другой стороны, если возьмём территории Южной Венгрии, где значительное югославянское население, оно втягивается в процессы, которые происходили на югославянских землях Габсбургской империи, где в конце октября тоже декларируется, что эти территории выходит из Габсбургской империи, и там образуется самостоятельное государство. И потом 1 декабря 1918 года эти территории объединяются в едином югославском проекте. Существовали независимые государства – Сербия и Черногория. И они вместе с югославянскими территориями, входившими в состав Габсбургской империи, входят в единое, как называлось в то время, при своем провозглашении, Королевство сербов, хорватов и словенцев. Так называлась до 1929 года, потом было преобразовано в Югославию.

М. Соколов

А. Стыкалин

М. Соколов

А. Стыкалин

С другой стороны, формируется такая структура тогда же, в те же дни – за 3 дня до этого. Император Карл ещё не хочет смириться с тем, что Венгрия выходит из-под его контроля. Он формирует новое правительство, но, по сути дела, оно уже ничего не могло сделать. 31 октября граф Михай Каройи – Габсбурги уже вынуждены признать его в качестве премьер-министра, а он в свою очередь не признавал себя премьер-министром именно вот этого Габсбургского государства.

М. Соколов

А. Стыкалин

М. Соколов