Игорь Иванов очень похож на внешнюю политику России. Такой же лощеный, величественный и бесполезный. - Комментарий недели - 2000-10-28

Игорь Иванов очень похож на внешнюю политику России. Такой же лощеный, величественный и бесполезный. Много лет он занимается внешними сношениями от имени государства. Побывал и в секретарях, и в послах, и в заместителях. Наконец, дорос до высшего ранга, теперь командует дипломатическим корпусом РФ. Выйдя в министры, господин Иванов неожиданно оказался наиболее подходящей фигурой для той промежуточной ситуации, в которую завели страну ее демократические лидеры, заодно с предшественниками нашего героя на посту главы МИДа. Эти предшественники были натурами увлекающимися, людьми с темпераментом, чрезмерным для нормальных чиновников. В области внешних сношений ими обоими овладевала одна, но пламенная страсть. Причем эти страсти были не просто разными, а противоположными. Если молодой, но ранний Козырев всем сердцем рвался на дикий Запад, и с энергией, достойной лучшего применения, настойчиво прорубал окна в Европу и Америку, то умудренного годами, мрачного Примакова так отчаянно тянуло на Восток, что даже его самолет разворачивало над Атлантическим океаном и несло обратно в сторону Азии. Увы, чувства обоих остались неразделенными. Ревнивая западная возлюбленная Козырева подмяла его под каблук и отбросила прочь. Пожилая восточная зазноба Примакова тоже не отвечала взаимностью и не говорила ни "да", ни "нет" навязчивому кавалеру. Тогда и явился Игорь Иванов, человек спокойный, лишенный страстей, привязанностей, убеждений. Ему безразличны любые стороны света. На севере нет партнеров, последний бросок на юг осуществляет армия, и ей не требуются дипломаты. А на дальнем Западе и на Ближнем Востоке нас не ждут. Мы не в состоянии помочь деньгами, а былое влияние страны советов зиждилось не на советах, а на ракетах. Как же быть министру иностранных дел государства, с которым никто всерьез не хочет иметь дела? Бряцать оружием, надувать щеки, вариться в соку собственного СНГ, добиваться внешних сношений с усердием бесприданницы, живущей воспоминаниями о былом державном величии? Уж лучше просто изображать бурную деятельность, сохраняя хорошую мину при плохой игре. Наш министр справляется с этим лучше всех. Господин Иванов - чиновник для наружного употребления, и он не отвечает за то, что творится внутри. Но все внутреннее становится внешним, игра заканчивается, и хорошая мина взрывается, сметая все на своем пути.