Тигран Кеосаян - Дифирамб - 2009-03-29
А.ВЕНЕДИКТОВ: Воспользовавшись отпуском Ксении Лариной, я позвал Тиграна Кеосаяна. Привет!
Т.КЕОСАЯН: Здрасьте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я только сразу хочу сказать, что наши победители, те, кто в «Книжное казино» выиграл – я не успел сказать… Вот ты знал, например, что Гоголь… что Достоевский играл в любительском спектакле Гоголя «Ревизор»? Ты знал вот раньше?
Т.КЕОСАЯН: Ну, мог допустить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Допустить – да.
Т.КЕОСАЯН: Ну, наверное.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но кого играл? У нас народ же… у нас народ писал сразу: Городничий или Хлестаков.
Т.КЕОСАЯН: Кто, Достоевский?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Шпекин! Почтмейстер!
Т.КЕОСАЯН: Да, я думаю… он был средний артист, я могу сказать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, и на второй вопрос, кто в третьем томе «Мертвых душ» кроме Чичикова мог бы быть… Плюшкин – самый народный герой.
Т.КЕОСАЯН: Ну да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Самый народный герой. Кстати, тут наши слушатели предложили мне… мы же, когда шли президентские выборы, мы же проводили среди литературных персонажей такие выборы, очень много – через сайт, через… У нас кот Бегемот оказался самый лучший президент для России.
Т.КЕОСАЯН: (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: И тут мне сейчас предложили к 200-летию Гоголя среди гоголевских персонажей из «Мертвых душ».
Т.КЕОСАЯН: Да…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как ты думаешь, кто бы для России подошел лучше всего из «Мертвых душ» или вообще, из гоголевских персонажей?
Т.КЕОСАЯН: Я не знаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Только не говори «Нос», пожалуйста!
Т.КЕОСАЯН: Нет, да… К сожалению, какие-то грустные у меня мысли по этому поводу, поэтому…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А там веселых вообще героев маловато. (смеется) Маловато будет.
Т.КЕОСАЯН: Да. Ни одного, в общем, веселого нету. Т.е. они все веселые, но для себя.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Да.
Т.КЕОСАЯН: И для читателя. А вот в реальности…
А.ВЕНЕДИКТОВ: В реальности…
Т.КЕОСАЯН: Не думаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В реальности совсем…
Т.КЕОСАЯН: Не думаю. Нет там таких, кажется.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тигран Кеосаян. Давайте перейдем к нему самому, и у меня всегда, вот, к людям из династий один вопрос – поскольку я не из династии, поэтому у меня вопрос. Вот мой сын будет из династии, который Алексей Алексеевич Венедиктов…
Т.КЕОСАЯН: Да. Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понимаешь? Поэтому вопрос-то у меня, затык. Насколько давит тень отца историческая? Насколько тебя она заставляет двигаться, насколько тебя – неправильно – тебя не путают, но возлагают дополнительные надежды?
Т.КЕОСАЯН: Знаете, как…
А.ВЕНЕДИКТОВ: И в детстве, и сейчас…
Т.КЕОСАЯН: И в детстве…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы на «ты», давайте «знаете» не будем?
Т.КЕОСАЯН: Да. Хорошо. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте «знаете» не будем.
Т.КЕОСАЯН: Хорошо, Леш, как скажешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.
Т.КЕОСАЯН: Вопрос заключается только в одном. Я, если сформулировать это в одной фразе – потому что часто задавали вопрос этот – это…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Фамилия… если так сказать. Фамилия и память, а эти, вот… особенно память, наверное, это и отличает людей от животных. Должна, по крайней мере, отличать. Она, как мне кажется и казалось, не позволяет становиться подонком… Вот, вот это. Ну, как бы, память.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это в ту сторону, это туда?
Т.КЕОСАЯН: Память, да. Сволочь, предатель, душить людей, ходить по трупам – вот что-то такое. А в таком, общепринятом понятии как «давит»…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Помогает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот сравниваешь… соревнуешься… А вот соревнуешься?
Т.КЕОСАЯН: Никогда. Т.е. в детстве, вероятно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, детство давно было.
Т.КЕОСАЯН: В детстве было, с течением лет становится понятно одно: что доказывать – это то же самое – доказывать, наверное, надо только самому себе. Вот, если ты, там, сам себе интересен, то есть маленькая надежда, что ты, может быть, еще интересен окружающим. Ну, если, конечно, у тебя все хорошо с психикой.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну хорошо, а мама чего говорит?
Т.КЕОСАЯН: Мама не говорит.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Про это?
Т.КЕОСАЯН: Про это, ну, как бы, не говорила, да и папа не очень говорил, царство ему небесное. Как бы… ну, это предполагалось. И у Давида, у брата моего старшего, и у меня, как бы, предполагалось, что это есть. Дедушку расстреляли в 37-м – он был из фамилии, как бы, и т.д., и т.п., аристократической…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.
Т.КЕОСАЯН: И как бы, надо было, ну, поддерживать. Папа слишком тяжело ее завоевал – через ссылку, через… т.д. и т.п. Ну, как бы… уронить легко, а, вот, оставить на каком-то… нет, не давило.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. Не давило. А вот тут недавно мне Виталий Дымарский рассказал замечательную историю: он искал свое интервью с Собчаком, с Анатолием Собчаком.
Т.КЕОСАЯН: Ну да, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тем более, что когда Анатолий Александрович жил в Париже, Виталий был единственным российским журналистом, который тогда решался делать с ним интервью. И они были известны, эти интервью.
Т.КЕОСАЯН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. И он набрал в «Яндексе» «Дымарский Собчак».
Т.КЕОСАЯН: (смеется) Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И ударил по клавише. Значит, он одно интервью с Ксенией Собчак делал на «Эхе Москвы» - оно вылезло первым. В Интернете. Понимаешь, вот не Ксения Собчак – дочка Анатолия Александровича, а Анатолий Александрович…
Т.КЕОСАЯН: Папа.
А.ВЕНЕДИКТОВ: …папа Ксении Собчак.
Т.КЕОСАЯН: Очень хорошо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, вот понимаешь, да?
Т.КЕОСАЯН: Ну, это важно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я его перевернул, свой первый вопрос.
Т.КЕОСАЯН: Отлично понимаю. Вы знаете, как – это, наверное, вопрос воспитания. Мы все надеемся и мним, что у нас хорошее воспитание, а хорошее воспитание, на мой взгляд – это а) самоирония… ну, как минимум – это вообще должно отличать людей думающий, как… А если ты самоироничен, то отлично ты понимаешь, что есть понятие публичности, а если… А публичность завоевать очень просто, особенно в наше время в масс-медиа.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, кстати, у Ксюши самоиронии полно.
Т.КЕОСАЯН: Вот. И как ты к этому относишься.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.
Т.КЕОСАЯН: Как ты к… Ты не можешь отвечать за тех людей, которые тебя воспринимают как сына…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: …или папу как папу… «Это папа Тиграна» – знаете, там ведущий на…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Папа Тиграна – я сейчас ровно про это.
Т.КЕОСАЯН: Это даже смешно. Ну, это очень смешно. Ну для меня это вызывает просто… просто… ну, сначала широкую улыбку вызывало, сейчас уже такую, саркастическую.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А ты не понимаешь, вот если сейчас спросить у людей, кто снял, да… кто снял «Неуловимых», люди напрягутся. А кто ведет «Вечер с Тиграном» - Тигран Кеосаян.
Т.КЕОСАЯН: А очень тяжело не знать, кто ведет «Вечер с Тиграном Кеосаяном» (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: С Тиграном, с Тиграном, с Тиграном. Не надо. Не, не, не, не уползешь.
Т.КЕОСАЯН: Ну значит, я буду… Значит, буду напоминать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, я ровно… А ты будешь напоминать, значит, это будет висеть над тобой, понимаешь?
Т.КЕОСАЯН: Это не будет висеть надо мной, просто мы должны… Понимаете, мне кажется, все проблемы нашей жизни идут оттого, что мы такие все Иваны, не помнящие родства.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я ровно про это хотел сказать.
Т.КЕОСАЯН: Понимаете? Мы так быстро… И мы воспитаны в советское… Вы же историк…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Опять на «Вы» называет…
Т.КЕОСАЯН: Ты, т.е. ты историк…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нас много историков!!!
Т.КЕОСАЯН: Да, да. Да, да, да. И ты прекрасно знаешь, как менялись истории – ну, в советское время – в угоду…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: В угоду каждого отдельно взятого генсека. Или… или необходимостей каких-то сиюминутных. И мы научились не помнить. Мы стали сравнивать – если сравнивать – с 13-м годом, там, по количеству вагонов. А до 13-го… мы не понимаем, почему мы живем так, а не иначе – лежит все в истории, и ответы там уже есть. Нам бы все помнить, и нам бы знать, откуда мы выросли. И ничего стыдного в этом нет. Если я напоминаю… Я хожу, там, со своей дочкой на кладбище, или я говорю, что был еще дед, и еще прадед был, и прапрадед был. Жалко, к своему стыду должен сказать, что я не всех знаю. Но с большим бы интересом узнал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи, вот, когда-то наблюдал этот замечательный конкурс – я не беру в ковычках – «Имя Россия»… Замечательный – в смысле, ну, проводится…
Т.КЕОСАЯН: Ну, он замечательный во всех отношениях, я Вам должен сказать. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Да, да. Ну вот, давай посмотрим не на организацию конкурса – все, почему-то, пинают организацию – давай посмотрим на результат. Вот на результат. Вот, мы же знаем…
Т.КЕОСАЯН: А кто выиграл? Я в какой-то момент перестал наблюдать за этим конкурсом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас я напряг…
Т.КЕОСАЯН: Александр Невский?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кажется, да. Кажется, да. (смеется)
Т.КЕОСАЯН: Александр Невский.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, на самом деле, в Интернете, как мы знаем, выиграл Сталин…
Т.КЕОСАЯН: Сталин, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А в общем, в результате, путем усиленного напряжения, выиграл Александр Невский. Вот, ты говоришь, люди, не помнящие родства: ушли в XIII век.
Т.КЕОСАЯН: Ушли в XIII век. Или их увели в XIII век – тут уж как… как угодно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, или увели в XIII век.
Т.КЕОСАЯН: Вопрос…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Захотели – ушли.
Т.КЕОСАЯН: Вопрос заключается в том… Я считаю… мне кажется, это немецкий формат, насколько я помню.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Немецкий, английский…
Т.КЕОСАЯН: Или английский…
А.ВЕНЕДИКТОВ: …албанский – все делают.
Т.КЕОСАЯН: Я бы вот… Я бы вообще, на месте организаторов, это бы не организовывал бы – вот, между нами…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну… Опять к организации привязался.
Т.КЕОСАЯН: Особенно в нашей стране. Потому что, ну, если уж мы берем немецкий…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Была эта же программа: там просто вычеркнули сразу, определили за скобки.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Некоторых знакомых нам товарищей?
Т.КЕОСАЯН: Да. Но для этого сначала надо покаяться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: А наша страна-то этот путь еще и не проходила, и проходить, я так думаю, так опасаюсь, не собирается. Вот. За кровь-то надо все-таки каяться. Мы же говорим, с одной стороны, что мы христианская страна.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Подожди, ну что значит «покаяться»? Вот смотри, это очень интересная история: давай на секунды поверим, что в интернете было, там, голосование, ну, более-менее честное. Более-менее, да? Хотя, конечно, пришли, там, люди, которые сталинисты. Но кто мешал другим прийти? Пушкинистам кто мешал прийти?
Т.КЕОСАЯН: Вообще, странно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Организованно.
Т.КЕОСАЯН: Обрати внимание, Леш: Интернет – это вообще продвинутая тема.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Да.
Т.КЕОСАЯН: Туда, в общем, больше… Это зона молодых – так назовем.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: И почему там выигрывал Сталин – вот это я понять не могу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы сейчас поговорим про Интернет, я тебе объясню свое видение, и мы с тобой поспорим. Ну, предположим, там все было, там, тип-топ. Вот ты говоришь: как покаяться, когда, там, энное количество людей – я не помню сейчас последних опросов, но все равно Сталин где-то в первой тройке популярных людей. Кто должен каяться? Ну выйдет, там, Дмитрий Анатольевич, там, Владимир Владимирович… Там, Борис Николаевич выходил, там, выйдет, там, следующий президент – я не знаю, там, Сергей Семенович…
Т.КЕОСАЯН: Ну, к примеру.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажет: «Я каюсь». Там, Юрий Михайлович Лужков: «Я каюсь». Ну, покаялся. Но эти-то 25 процентов, 33 процента, которые проголосовали…
Т.КЕОСАЯН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что такое, страна покаялась?
Т.КЕОСАЯН: Леш, а ты серьезно считаешь, что, как бы… а при чем тут это? Ты как государство должен точно оформить свое отношение к тому, что было. Это было, и это было нехорошо. И это было, это было замечательно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну Бог с ним, с государством, а людей-то, народ другой где найдешь?
Т.КЕОСАЯН: Ну, ты живешь…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Часть народа.
Т.КЕОСАЯН: Как только ты начинаешь жить в новой атмосфере, атмосфера со временем вымывает все плохое. Ну, частично вымывает. Через десятилетия…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Только не надо… Вот, знаете, это еще популизм гениальный. Программа «500 дней» - к примеру – да, вот это я вспоминаю, да, приснопамятную.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да, да.
Т.КЕОСАЯН: Или мы, там, за полтора года решим вопрос.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Да ничего мы не решим. Вот почему надо обманывать людей и рассказывать о том, что сейчас щелчком – и все будем жить хорошо?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Не будет никто жить хорошо – ни через 50, ни через 60 лет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну слава Богу, успокоил.
Т.КЕОСАЯН: Помните историю с Моисеем? Помните, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да, да. Ну, это 40 лет все-таки.
Т.КЕОСАЯН: Мне кажется, там преуменьшили.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну тогда продолжительность жизни была другая. Продолжительность жизни…
Т.КЕОСАЯН: А продолжительность немножечко преуменьшили.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Медицина была другая, да, совершенно верно. Ну, тем не менее, вот, мне эта история, там, с покаянием – она уже длинная, растянутая во времени. Это вот совсем недавно – совсем недавно – президент Франции Саркози, будешь смеяться, вот буквально, там, полгода назад признал ответственность французского государства за содействие французских властей в депортации евреев, там, в 42 году… Причем Виши, того правительства.
Т.КЕОСАЯН: Да, да, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Он впервые… Извини, прошло 65 лет!
Т.КЕОСАЯН: И ведь признал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, он признал, да. Там были, там церковь извиняется за… за колонизацию, там, чего-то там… За Иерусалим, за взятие Константинополя в 1214 году.
Т.КЕОСАЯН: Абсолютно верно. Церковь…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Извиняется римский папа.
Т.КЕОСАЯН: Абсолютно верно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не прошло и 800 лет, понимаешь?
Т.КЕОСАЯН: Ну так, наверное, это стоит того, что если они извиняются.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, наверное, стоит.
Т.КЕОСАЯН: Или они недалекие люди.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но люди, но люди… давай, это… Мне кажется, что надо разделить, вот, там, за все отвечает, там, Дмитрий Анатольевич, Владимир Владимирович, Борис Николаевич, там, Михаил Сергеевич и т.д., а мы, вот, как были – кто сталинисты, кто брежневисты, так и остались. От извинения, там, ВВ или Дмитрия Анатольевича ничего не изменится в человеке.
Т.КЕОСАЯН: В человеке… ну как это, это же не бывает щелчком, еще раз повторяю, Леш.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Правильно, не бывает.
Т.КЕОСАЯН: Не бывает. Значит, сначала я должен понимать: а) я живу в стране, которая помнит свои победы, но и помнит свои грехи. Я могу не соглашаться с этим, я могу брызгать слюной, кричать… Но это уже факт. Факт биографии моей страны. Мы такие сильные, что мы можем признать и то, и это. А не только говорить о хорошем, которое при таком, близком рассмотрении иногда оказывается не очень-то и хорошим.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Разнообразным.
Т.КЕОСАЯН: Да. Мягко говоря, разнообразным. С разной палитрой красок.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо мы с тобой в день рождения Берии разговариваем сегодня.
Т.КЕОСАЯН: Да. Ликует пионерия. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, ликует пионерия, да, да, да. (смеется) Тигран Кеосаян у нас в гостях, и просто, двигая по этой теме: вот, скажи мне, пожалуйста, к вопросу о лицемерии. Значит, в твоей семье было известно про репрессии… Ты советский пионер.
Т.КЕОСАЯН: Ага.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И мы все советские пионеры.
Т.КЕОСАЯН: Не все.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не знаю, ты попал в комсомол? Или ты был уже…
Т.КЕОСАЯН: Попал. Не, не, как это…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Выглядишь ты неплохо.
Т.КЕОСАЯН: Серьезно?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Выглядишь ты, как будто не попал.
Т.КЕОСАЯН: Это я просто выше пояса такой. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. И тем не менее. Вот, как дома… дома как говорилось? Как, вот, ты шел в школу, ты, там, чего-то там…
Т.КЕОСАЯН: Странная штука: я так думаю, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это давило, не давило?
Т.КЕОСАЯН: Ничего. Вот…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Снимал, как одежда? Скинул, пошел.
Т.КЕОСАЯН: Не, не, не. Ничего не было. Плюс, это… вот, папа, царствие ему небесное, Эдмонд Гарегинович Кеосаян, он был очень такой, влюбляющийся… он воспламеняющийся человек, поэтому… как ни парадоксально…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Удивительно: холодный викинг, нордический был…
Т.КЕОСАЯН: Абсолютно…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потрясающе.
Т.КЕОСАЯН: Нет, это я объясню, почему.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай.
Т.КЕОСАЯН: В нашем доме не любили Хрущева – ну, если опираться на слова папы – и очень уважали Сталина.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
Т.КЕОСАЯН: Это парадокс. И с течением времени, когда началось… Вот почему я очень уважаю папу, кроме того, что мы, как бы, родственники ближайшие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вроде бы, да. (смеется)
Т.КЕОСАЯН: Вроде бы. Но когда началась перестройка, вот, в 89-м году он снял картину о памяти, вот, о ссылке.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.
Т.КЕОСАЯН: А после этого поднял руки и сказал: «Я не понимаю, о чем снимать, просто чтобы снимать, это… о чем снимать? Все, во что, как бы, я верил, все, что мне казалось правильным, оказалось…»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Во что верил? Папа расстрелян.
Т.КЕОСАЯН: Вот, но…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Папа папы.
Т.КЕОСАЯН: Вот это странная штука. Он не был сталинистом, это не было…
А.ВЕНЕДИКТОВ: ???
Т.КЕОСАЯН: Нет, он все понимал, все это через прищур. Но как бы, если было на весах взвешивать то или иное, то, как бы: ну, здесь была власть, а здесь кукуруза. Почему это плохо, это хорошо – я тогда не задавал ни себе вопросов… Я помню, были стенограммы съездов, и то, что было вранье, было понятно – вот эти, XVII-й, победителей, и т.д., и т.п…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.
Т.КЕОСАЯН: Я с детства это, как бы, тоже заглядывал туда. А папа собирал. И я так понимаю, что в нем жил, конечно же, как мне кажется, некий испуг – советский испуг. Грустно, но это так. Потому что слишком долго…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Папа был в ссылке?
Т.КЕОСАЯН: Конечно. Он вырос в ссылке.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Многие не знают.
Т.КЕОСАЯН: Да, да, он вырос в ссылке, в северном Казахстане. И потом его должны были забрать в 49-м, когда они вернулись, и они спрятались, и т.д., и т.п. Там долгая история. Мама инвалид – бабушка. И т.д., и т.п. Он нахлебался. Но я так думаю, что он… вот эта вечная жизнь под спудом «сын врага народа», невзирая ни на какие шестидесятнические оттепели, я думаю, это как-то отложилось. И в конце жизни был такой, как бы, ну, полная растерянность от того, что произошло.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тут ведь… Понимаешь, в чем дело. Некоторые не помнят, по «Неуловимым мстителям» - я возвращаюсь просто, как картинка, да…
Т.КЕОСАЯН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В общем, задание-то ставят чекисты. Помнишь, да?
Т.КЕОСАЯН: Конечно, там же задание…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Причем там же дело… если отрезать вот эти куски, то вообще будет вневременной фильм…
Т.КЕОСАЯН: Абсолютно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Такой, истерн, такой вот, весь. Есть там, вот, две идеологические вещи, да, там?
Т.КЕОСАЯН: И все.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Начало и конец.
Т.КЕОСАЯН: И конец. До свидания.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Чик, и все. Просто чик.
Т.КЕОСАЯН: Не, там… там, как бы, все было просто, и поэтому вот эта придумка папы по поводу солнца…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да, да.
Т.КЕОСАЯН: Это, он говорит: наконец-то, вот… Мама рассказывала: ночью вскочил, разбудил, сказал, «я понял, что надо: нужно солнце…» Уже кино было снято.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Когда это?
Т.КЕОСАЯН: Да. Нужно солнце, они входят – это сказка, взятки гладки. Они пришли откуда-то из легенды, и ушли…
А.ВЕНЕДИКТОВ: И ушли легенду. Да.
Т.КЕОСАЯН: …куда-то в легенду. И поэтому это кино и смотрится и сейчас, потому что там просто несправедливость и справедливость, с той или иной точки зрения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, справедливость, несправедливость.
Т.КЕОСАЯН: Ни красной, ни зеленой, ни белой, ни сиреневой. Детей нельзя обижать. Не надо убивать папу ребенка на его глазах – к примеру.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: И все.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И все. Тигран Кеосаян у нас в эфире, и вот, мы уже приходим, собственно говоря, к тебе. Ты, там, прошел довольно успешно…
Т.КЕОСАЯН: Я, вообще-то с большим юмором…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Или средне успешно?
Т.КЕОСАЯН: …вот, по поводу названия программы и меня в контексте этого. (смеется) Честно говорю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, не, не. Это… Не, не, не… Есть программа одна на «Эхе Москвы», где мы можем позволить хорошие слова. Вот, одна.
Т.КЕОСАЯН: А все остальные…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, «какой Вы молодец», да, а дальше все. Вот довольно успешно, успешно кинематографическую карьеру, и вот, значит, сейчас, если набрать «Тигран Кеосаян», опять же, да? – «телеведущий». Вот, на самом деле, это что? Это что изменяет в тебе? В тебе. Не с тобой, а в тебе?
Т.КЕОСАЯН: Честно: достаточно грустные изменения, потому что, и ты это прекрасно понимаешь, когда ты готовишься к программе и листаешь, и читаешь…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот нахлебались-то где!
Т.КЕОСАЯН: Да, да. …материалы, которые, как бы…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да, да.
Т.КЕОСАЯН: Ну, известно, ну, ты, как бы, может, к ним и не присматриваешься, ты начинаешь со все большей грустью и с каким-то пессимизмом смотреть на окружающий тебя мир. Раньше, как бы, это было проще.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты смотрел с другой стороны…
Т.КЕОСАЯН: Ну, я смотрел…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как спектакль?
Т.КЕОСАЯН: Да. Нет, ну не как спектакль
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кино, спектакль.
Т.КЕОСАЯН: Да, ну как бы, это жизнь, а это я.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: И вот я в этой жизни должен сделать так. А когда ты видишь эти сухие цифры, там, по подготовке – по бездетным, по сиротам, по пенсионерам – у тебя начинает немножко это самое… И это каждый день, все-таки пять дней в неделю. И каждый раз ты разные темы. И ты разную информацию начинаешь впитывать. Конечно, выбрасывается что-то, автоматически, это предохранители бы сгорели бы. Но что-то остается. С другой стороны, это, как бы, замечательный вызов… Знаешь, зона мандража. Надо… на мой взгляд, если ты хочешь, пытаешься называться, там, творческим, не творческим, но человеком, который не хочет умирать, там, загибаться внутри себя…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я понимаю.
Т.КЕОСАЯН: Скукоживаться, ты должен искать те зоны, где есть огромный процент, большой процент того, что ты облажаешься, рухнешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.
Т.КЕОСАЯН: И тогда начинают работать какие-то внутренние силы…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это же вызов, это же вызов, да.
Т.КЕОСАЯН: Вызов. Абсолютно верно, это вызов. Вот, это еще и вызов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И пошли эти зрители нафиг, правильно?
Т.КЕОСАЯН: Нет, не пошли эти зрители.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не получилось. Я думал, что ты сейчас на излете отбросишь!
Т.КЕОСАЯН: Нет, нет, а вот тут…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не получилось.
Т.КЕОСАЯН: А вот тут как раз, как я думаю – вот, есть три категории, там, ведущих. Ну, может… ты не просто, ты намного лучше это знаешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебя спрашиваю.
Т.КЕОСАЯН: Три категории. Когда сидит человек с гостем и кайфует от того, что «а вы помните, как там пиццикато во второй части, в анданте?»
А.ВЕНЕДИКТОВ: О, да!!
Т.КЕОСАЯН: И сидят… им наплевать, вообще, что там никто не понимает, вообще, что такое пиццикато!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну пиццикато, ну ты же знаешь, ну пиццикато – это… Не, подожди, подожди, мы про «Пицца-Хат» или про пиццикато, секундочку?
Т.КЕОСАЯН: (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: И это тоже.
Т.КЕОСАЯН: «Пицца-Хат» - было бы лучше.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Лучше, да, да, да.
Т.КЕОСАЯН: Второй: это какой он красивый, как… «Хорошо свет, камера хорошо?»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.
Т.КЕОСАЯН: Вот, «Нет, не берите меня отсюда…» Ему, в общем-то, и гость по барабану.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это очень ценные ведущие. Но их много. Но их много.
Т.КЕОСАЯН: Да. А третий – это когда я, в принципе, являюсь – ну, пытаюсь быть – не Тиграном Кеосаяном, хотя я остаюсь Тиграном…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А Давидом Кеосаяном.
Т.КЕОСАЯН: Или, скажем… А частью… У меня много вопросов. Но эти вопросы перекликаются с вопросами от людей, которые сидят перед телевизорами. Я, по крайней мере, ну, пытаюсь это делать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А если люди хотят узнать про пиццикато?
Т.КЕОСАЯН: Про пиццикато? Ну, я думаю, есть маленький…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я даже такого слова не знаю – пицци… Я серьезно, да.
Т.КЕОСАЯН: А пиццикато – это на скрипке… Да знаешь ты, что ты!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не, не, не.
Т.КЕОСАЯН: Ну тыньк-тыньк-тыньк-тыньк пальчиком.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, все… Все, прервемся на новости…
Т.КЕОСАЯН: (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я должен осмыслить эту историю.
НОВОСТИ
А.ВЕНЕДИКТОВ: 14:35 в Москве, я хочу сказать, что Тигран Кеосаян у нас в студии… слушай, я тоже чуть не сказал… вот, я только вот сейчас папу назвал бы. Вот, Тигран Кеосаян в студии, и если у вас есть вопросы – 363-36-59, это телефон прямого эфира. Но вот вопрос, который нам задает Трубачев – это опять отец-сын: «А как бы Вы отнеслись к поступку Павлика Морозова, если бы его отец оказался маньяком вроде австрийского?» Вот, в одном вопросе два.
Т.КЕОСАЯН: Ну, я вообще никак не отношусь к Павлику Морозову…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, подожди секундочку, как это… ты можешь относи… ты к д’Артаньяну относишься, а к Павлику не относишься?
Т.КЕОСАЯН: Нет, ну и к д’Артаньяну я никак не отношусь. Речь идет о другом, о том, что нельзя рассматривать поступки тех или иных людей с точки зрения, там, сегодняшнего взгляда на то, что такое хорошо и что такое плохо, как мне кажется. Ну, я никогда не предал бы отца, я надеюсь, да… ну, не знаю, даже если бы он был не просто кулак, а был бы, скажем, красный комиссар. Ну, потому что нельзя предавать родителей, как мне кажется. Тогда ты предал себя, и т.д., и тебя предадут… это Библию надо читать, там, и разные другие книги.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотри, а слушатель Айрат нам пишет: «А Турция не извиняется перед армянами».
Т.КЕОСАЯН: Ну, это дело Турции. Может, и извинятся.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Когда-нибудь. Время идет.
Т.КЕОСАЯН: Ну, когда-нибудь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Время идет, раны заживают.
Т.КЕОСАЯН: Время идет, Карский договор подзаканчивается – посмотрим.
А.ВЕНЕДИКТОВ: 363-56-59, я просто превращу наш диалог в такую, сцену. Алло, здравствуйте, алло! Вы в прямом эфире, как Вас зовут!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА НАТАША: Алло, здравствуйте, меня зовут Наташа!
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Наташа, он женат, у него замечательная жена.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА НАТАША: Да нет, я…
Т.КЕОСАЯН: (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это я сразу хочу сказать, я ее знаю, да. Я по голосу уже понял, чего она от тебя хочет. Нет, я ошибся, Наташа?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА НАТАША: Нет, я хотела спросить Тиграна: Вы свою дочку Сашу не снимали еще в своих фильмах?
Т.КЕОСАЯН: Я…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Наташа!
Т.КЕОСАЯН: Спасибо! Снимал. Снимал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А вот, кстати, между прочим…
Т.КЕОСАЯН: В одном эпизоде.
А.ВЕНЕДИКТОВ: …это называется воспользоваться служебным положением или сэкономить на расходах?
Т.КЕОСАЯН: Ой, знаешь, Леш, это замечательно… Опять же, к папе: папа…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А слушай, а ты в «Неуловимых» не снимался?
Т.КЕОСАЯН: В «Короне», в «Короне».
А.ВЕНЕДИКТОВ: А где ты… А что ты делал в «Короне»?
Т.КЕОСАЯН: В «Короне» я был с большими догами, когда Джигарханян проходил по коридору в одежде «у меня дипломатик паспорт, я буду жаловаться». Мне было очень… Доги были выше меня, в принципе. Вот, я это…
А.ВЕНЕДИКТОВ: (смеется) Надо пересмотреть!
Т.КЕОСАЯН: Не думаю. Это… Не думаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Может быть, это был лучший твой эпизод вообще, никто же не знает!
Т.КЕОСАЯН: Нет, просто…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, этого нет в твоей фильмографии нигде.
Т.КЕОСАЯН: Нету, надо писать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Надо писать.
Т.КЕОСАЯН: Надо писать. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, все запомнили. (смеется) Да.
Т.КЕОСАЯН: Нет, ну как, надо снимать близких, друзей, родных для того, чтобы потом показывать их внукам и правнукам и говорить: «Вот, смотри…»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой… какие доги у меня были!
Т.КЕОСАЯН: Какие доги, какие у тебя дедушки были…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. 363-36-59 – такой, неожиданный вдруг поворот вопроса. Давайте еще. Алло, здравствуйте, алло, Вы в прямом эфире!
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Александр из Москвы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Александр, здравствуйте!
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Вот сейчас насчет Павлика Морозова.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: В 32-м году или в 33-м, когда я учился в школе, нам не говорили, что он предал отца. Нам говорили, что Павлик Морозов…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: …показал, где кулаки прячут хлеб.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: И никаких отцов, никакие отцы там не фигурировали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но мы же сейчас… Александр, мы же сейчас говорим о том мифологическом Павлике Морозове, который…
Т.КЕОСАЯН: Своего дедушку он предал, в общем-то.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, который… который… который был создан затем, как любой исторический персонаж… Ведь любой исторический – не мне тебе рассказывать.
Т.КЕОСАЯН: Абсолютно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: …что мы знаем, и каким был Петр I или Иван Грозный, или маршал Жуков…
Т.КЕОСАЯН: Или… Да, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Или тот же Сталин.
Т.КЕОСАЯН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Мало ли кто кому чего говорил. Мы говорим о том персонаже, который сидит в головах.
Т.КЕОСАЯН: Абсолютно. Его использовали, потому что потом массово отказывались от родителей, и люди на собраниях вставали…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Там было движение…
Т.КЕОСАЯН: Движение. Стаханов… Потому что Стаханов же был не такой, каким его потом нарисовали. Ну, то же самое.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так что давайте вот к этому хотя бы, вот… Не обсуждать мифы, скажем. Хотя, можно мифы обсуждать. Алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Здравствуйте!
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, как Вас зовут, и откуда Вы нам звоните?
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Я звоню Вам с Балашихи… из Балашихи. Меня зовут Юрий.
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Юрий, пожалуйста, Тиграну.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: А у Вас только хорошее, или можно спросить, как, более…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Вы спрашивайте всякие гнусности его. Пусть он знает, какие слушатели на «Эхе Москвы». Спрашивайте!
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Не, не, гнусностей никаких не будет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну спрашивайте.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Просто мне интересно, вот, тот разговор об отцах и детях…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ага, задел.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: В том контексте, когда, вот, когда отец создает какое-то значимое произведение для жизни, можно сказать, целого поколения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: Так скажем. А сын всю жизнь стремится что-то создать. Наверное, хотя бы близко к тому, что сделал отец.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Юрий, я Вас…
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: И на самом деле, превращаются, как Ксения Собчак, тоже в представителя вот этого бомонда так называемого гламура, который сегодня…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.
Т.КЕОСАЯН: Замечательно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Юрий. Замечательно.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ: …когда девочки стоят перед замечательным Кеосаяном, а он смотрит: «извините, ну, вы плохо поете», хотя сам он вообще далек от музыки, он не консерваторский работник. Ему это просто нужно (неразборчиво) но тогда он подвластен (неразборчиво) именно вот этого создавания вот этого гламура.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно, Юрий, спасибо большое! Это возвращает нас к вопросу, между прочим, Тигран. Вот отец создал произведение, которое останется в веках, а ты гламур.
Т.КЕОСАЯН: Ну, вопрос понятен, не знаю…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, сравнение. Я думаю, что… Нет, вот то, что я тебя спрашивал в начале. Ведь Юрий, он правильно говорит, ты же мне не ответил и ушел, а я тебя потом и выпустил.
Т.КЕОСАЯН: Почему не ответил? Ну, давай.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, потому что это… Ну, потому что… Ну ответь Юрию. Хорошо?
Т.КЕОСАЯН: Пожалуйста. Значит, то, что создал папа – это создал папа. И то, что вообще создают люди – это создают люди. Значит, комплекс, который рождается или не рождается у людей – у детей, у внуков – как мне кажется, определяется – я повторяюсь просто – вос-пи-та-ни-ем. Потому что рвать жилы и доказывать, что ты хуже – это прямой путь в психушку, на мой взгляд, и так, по крайней мере, нас с братом воспитывали. И у меня свой путь, у моей дочери свой путь, у моего внука, если таковой – или внучки – будет, значит, свой путь. У всех свой путь. И надо смириться и жить в мире с самим собой.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, выбирай, ты лукавишь или ты лицемеришь?
Т.КЕОСАЯН: Я абсолютно не лукавлю, не лицемерю…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что я не могу поверить, что ты, вот, смотришь на Сашу…
Т.КЕОСАЯН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Говоришь: «Не, я лучше знаю, вот здесь обрыв». А если там действительно обрыв? Ты ей не скажешь, что это так?
Т.КЕОСАЯН: Наверное, это будет грустно для меня, но с другой стороны, это, опять же, ее путь. Я не могу с ней… Вы понимаете, да? Ты понимаешь, да, Леша?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я понимаю, что ты хочешь сказать.
Т.КЕОСАЯН: И Юрий тоже.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Как бы, вопрос заключается в… значит, мало есть людей на белом свете, которые не любят гламур так, как я – ну да ладно. Значит, есть роли. У каждого есть роли. И в данной ситуации я совершенно не собираюсь говорить о той или иной программе, в которой я принимал участие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Дело не в программе.
Т.КЕОСАЯН: Не в программе. А это… люди, меня знающие, прекрасно понимают, что везде я одинаков. Одинаковость определяется тем, что какой я в жизни, такой я и на экране. И это правда. И я считаю, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это не может быть, ну…
Т.КЕОСАЯН: Это может быть. Это может быть. Просто в жизни я могу использовать ненормативную лексику, а…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Можешь?
Т.КЕОСАЯН: Могу, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, значит, подтверждаешь.
Т.КЕОСАЯН: А на экране я не могу ее использовать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это не…
Т.КЕОСАЯН: Есть… Нет, именно так.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не сущностные изменения.
Т.КЕОСАЯН: Леш, ты меня знаешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: Я какой есть, вот, сейчас, такой, в принципе… и мы можем отойти от микрофонов, и я…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это значит, ты плохой ведущий, плохой актер.
Т.КЕОСАЯН: Вероятно. Вероятно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Он плохой актер, Юрий, все понятно.
Т.КЕОСАЯН: Я просто плохой актер, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. 363-36-59, давайте ваши вопросы, пусть он отдувается. Чего я отдуваюсь? Алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬ БОРИС: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте! Как Вас зовут, и откуда Вы нам звоните?
СЛУШАТЕЛЬ БОРИС: Борис, Саратов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Саратов. Давайте, Борис, Тиграну.
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте, Борис, Вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ БОРИС: Я, во-первых, по поводу Библии хочу сказать, что там по поводу отца – это стоит дальше, после предания Бога. И второе, в общем-то: вопрос по поводу… ну, исторический такой. У Вас была вчера передача по поводу Ричарда Львиное Сердце.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это ко мне, извините, ради Бога. Вот у нас сейчас в гостях не Ричард Львиной Сердце…
Т.КЕОСАЯН: Ну похож, да. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ничего, похож, в профиль. …а Тигран. Давайте, вот, мы не будем заменять одну передачу другим. Да, похож, да. Алло, и брат у него есть. Алло! Здравствуйте, Алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА МАРИЯ: Алло, добрый день!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте!
МЯ бы хотела задать вопрос Тиграну Кеосаяну.
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: А как к Вам обращаться?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА МАРИЯ: В каком плане?
Т.КЕОСАЯН: По имени!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как Вас называть-то? По имени-то как, по имени?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА МАРИЯ: А! Мария.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мария… Задавайте. Задавайте, Мария.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА МАРИЯ: Можно?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да конечно! Вон он сидит, слушает Вас.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА МАРИЯ: Знаете, мне очень интересно, вот, по поводу предыдущего разговора и… ну, я хотела спросить, как, собственно, начинается карьера человека, у которого отец был известным режиссером. Она же, естественно, начинается с того, что мысль первая – это поступить в тот же институт и точно так же заняться тем же делом, каким занимался отец. Но если бы отец не был бы режиссером, то поступить было бы гораздо сложнее в этот институт.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас расскажет. Сейчас расскажет. Спасибо, Мария!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА МАРИЯ: (смеется) Спасибо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое! Я только хочу сказать, что мой сейчас машинист локомотива – вот у него карьера, вот, восьмилетнего, такая.
Т.КЕОСАЯН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, машинист локомотива. И может быть, строительный рабочий еще.
Т.КЕОСАЯН: Ну смотрите, нас в семье два брата, Давид закончил МГУ журфак, телевизионное отделение, я, значит, пошел во ВГИК. Могу сказать…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, Мария все знает.
Т.КЕОСАЯН: Да, Мария, могу сказать честно: никогда я не хотел быть ни вагоновожатым, ни летчиком, ни…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты какого года рождения?
Т.КЕОСАЯН: 66-го.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Уже космонавтом не хотел?
Т.КЕОСАЯН: Нет, не хотел.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А то мы космонавтами хотели, да.
Т.КЕОСАЯН: Вот клянусь. Я хотел быть только одним. У меня, вообще, были еще мысли о волшебных спичках, да, да. Но в принципе, хотел только быть режиссером. По поводу фамилии – конечно же…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Откуда, почему…
Т.КЕОСАЯН: Не знаю, не знаю. Я ничего не знаю. Я хотел быть режиссером. Вот тут Мария, наверное, права. Но у меня есть старший брат, который захотел стать журналистом. Это раз. Во-вторых, фамилия, как ни парадоксально, мне помешала поступить, и я был единственным, кажется, в истории ВГИКа человеком, который именно из-за фамилии не поступил в первый год, с большой статьей в газете «Известия». Просто надо пытаться как-то… знать профессию – надо быть сначала профессионалом – вот и все. Я не знаю, как по-другому ответить на этот вопрос.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А как, кстати…
Т.КЕОСАЯН: И любить очень.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А скажи, а вот когда ты заговорил об этом с папой, что ты, вот, идешь во ВГИК…
Т.КЕОСАЯН: Отговаривал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
Т.КЕОСАЯН: Он и Давида отговаривал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Чем мотивировал?
Т.КЕОСАЯН: Ну, он хорошо знал, что это такое? Да и мы это видели, потому что мы на съемочной площадке выросли с Давидом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Типа, имея в руках профессию?
Т.КЕОСАЯН: Ну, не, ну говорит, ну как, «ну я тебе помочь не смогу, потому что я тебе могу помочь пробить единицу, там…» Единица – это, там, кино.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кино, да.
Т.КЕОСАЯН: Во… в этом самом, на студиях. «Но я же не могу, там, вместо тебя руководить съемочной площадкой. Но ты понимаешь, что экран потом тебя сдаст? Вот ты, вот… и сдал». Нет, я это все отлично понимал, но с таким, тупым упорством туда пошел все-таки.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, вот интересно, смотри, как зацепило наших слушателей, вот, проблема отцов и детей – совершенно с разных сторон: от Павлика Морозова до, вот… 363-36-59, алло, здравствуйте, алло, Вы в прямом эфире, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Добрый день, Сергей, Екатеринбург.
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Екатеринбург. Здравствуйте, Сергей.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Ой, приветствую Вас от всей души, у нас в Екатеринбурге очень хорошая погода. Тиграну вопрос: фильм снимался, там в главной роли Максим Суханов киллера играл.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: А Тигран…
Т.КЕОСАЯН: Это не мое кино.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Что?
Т.КЕОСАЯН: Это не мое кино. Я уже понял, о чем речь. «24 часа».
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Я только про роль.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Про роль, про роль.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: С удовольствием ли… с удовольствием…
Т.КЕОСАЯН: Я не играл там.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Разве?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей…
Т.КЕОСАЯН: Точно не я. Это не я.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не он. Видите.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Ну извините, но…
Т.КЕОСАЯН: Ну ничего, это путают всегда.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего, все нормально.
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: Все равно приятно, что я дозвонился из Екатеринбурга Вам.
Т.КЕОСАЯН: И Вам здоровья…
А.ВЕНЕДИКТОВ: И нам приятно, да.
Т.КЕОСАЯН: Да, и нам приятно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А что здоровья, он хорошо выглядит, Сергей.
Т.КЕОСАЯН: И там хорошая погода, кстати. Тьфу-тьфу-тьфу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Гулять…
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: 14 градусов тепла.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сколько?!!
Т.КЕОСАЯН: 14, представляешь?
СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ: 14.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так. В аэропорт и в Екатеринбург. Все, поехали. (смеется) Сейчас все тут, все закончим, всю эту… эту передачу. Нет, 14 тепла в Екатеринбурге! А ничего, а вот понимаешь, а почему тебя путают?
Т.КЕОСАЯН: Ну, наверное, армян мало. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, эту реплику, как сказано, мы отметем, как неорганизованную, как это в свое время. (смеется) 363-36-59. Алло, здравствуйте, алло! Алло! Добрый день, Вы в эфире.
Т.КЕОСАЯН: А да не хотят с нами говорить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А откуда такой вот код у нас, 962 – я пытаюсь просто…
Т.КЕОСАЯН: Это сотовый.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но откуда? Алло, здравствуйте, алло! Алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Алло!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы в эфире, здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Здравствуйте!
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Меня зовут Тамара Кирилловна.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Тамара Кирилловна, Ваш вопрос Тиграну.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Вы знаете, я недавно смотрела передачу о детях, о том, как у нас обстоит дело с детьми.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У Тиграна, Вы имеете в виду?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Да, да. Да, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Я глубоко признательна ему за это, что он поднял эту проблему, об этом надо говорить, вообще, с утра до ночи. И мне хотелось бы предложить Вам, уважаемый Алексей, может быть, Вы на «Эхо Москвы» тоже подхватите эту тему?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не подхвачу.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ТАМАРА КИРИЛЛОВНА: Нет?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не подхвачу, я не знаю, о чем идет речь, я не видел программу Тиграна, но…
Т.КЕОСАЯН: Их было несколько у меня.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но потому что… я отвечу Вам отказом, потому что уж сколько мы по этому поводу делали… сколько Света Сорокина по этому поводу делает. Мне кажется, что Вы просто не слушаете «Эхо», но эта программа не про «Эхо». Не пользуйтесь случаем, что если Вы звоните сейчас Тиграну Кеосаяну, а не мне, просить меня о чем-то. Отказ будет всегда. Алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Алло!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, как Вас зовут, и откуда Вы звоните?
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Меня зовут Александр, и я из Ярославля.
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Ярославль. Да, Александр, да.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Тигран.
Т.КЕОСАЯН: Да.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Я знаю (неразборчиво)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Саш, ничего не слышно! Саш, извините, плохая связь. Можно, вот, артикулировать?
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Да, пожалуйста.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот так лучше.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Тигран, алло, Тигран.
Т.КЕОСАЯН: Да.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Я знаю, что в начале Вашего творчества Вы делали такие, легкие кассеты с… ну, такого, несколько фривольного содержания.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Легкого содержания делал что-то.
Т.КЕОСАЯН: А.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: Да, вот Вы могли бы… Вы сотрудничали с журналом «Андрей»…
Т.КЕОСАЯН: Да.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР: А чем закончилось это сотрудничество, и вообще, ну, что-то можете сказать по этому поводу…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Он женился и родил девушку Сашу. Понятно. Рассказывай.
Т.КЕОСАЯН: Ну, это…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не понял, в чем вопрос, но рассказывай.
Т.КЕОСАЯН: Нет, был такой эротический журнал «Андрей» у нас в России.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.
Т.КЕОСАЯН: И был, кажется, Андрюша главный редактор.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, естественно.
Т.КЕОСАЯН: И был первый видео-выпуск. Ну, типа нашего «Плэйбоя». И правда, я его снимал. И придумывал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот… Кстати, а как ты относишься…
Т.КЕОСАЯН: И все закончилось. К несчастью! (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, вот, мы в последнее время сталкиваемся, с одной стороны, с, там, грозными заявлениями наших руководителей о том, что, значит, молодежь нравственно упала…
Т.КЕОСАЯН: Ага.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты разделяешь это?
Т.КЕОСАЯН: А почему молодежь должна нравственно падать или подниматься, если то, что происходит наверху… Ну, это то же самое.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Наверху все в черных костюмах с хорошими галстуками.
Т.КЕОСАЯН: Ну да. Правильно. А молодежь, она… дети же всегда лучше чувствуют, когда врут, когда не врут.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаешь, я помню, что когда в институте у нас, значит, начался семинар по Древней Греции – у нас была замечательная преподаватель Ильинская такая, которая нам принесла, значит, такой древнегреческий источник о том, что молодежь, значит, развратничает…
Т.КЕОСАЯН: Да, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это, значит, старики обсуждают. Написано было в письмах, в чьих-то письмах, что молодежь нравственно упала, никогда не… С Древней Греции падает, яма бесконечная. Или эти обвинения, они беспочвенны? Просто поколение сменилось, и те, кто видит так, теперь видит этак?
Т.КЕОСАЯН: Да нет, нету главного чего-то. Вот чего строим-то? Хорошую жизнь… вот просто, хорошую жизнь, чтобы всем было хорошо, чтобы все были сыты, или чтобы было бы ясное солнце. Ну, как-то определите… надо определить цель хотя бы какую-то. У нации должна быть цель. Скажем, хорошая жизнь. Вот, во всем мире…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошая цель.
Т.КЕОСАЯН: Это очень неплохая цель. Ну, хорошая жизнь – желательно для всех…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Т.КЕОСАЯН: …а не для людей, которые ходят в костюмах. Вот тогда будет совсем хорошо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, мне пишет Василий: «Вечер с Тиграном Кеосаяном на REN-TV в новом году заметно прибавил в остроте, актуальности темы, особенно экономика и всекризисная производная. Респект и удачи! Василий».
Т.КЕОСАЯН: Спасибо!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это им кризис прибавил тем просто, понимаете, Василий? Что Вы думаете?
Т.КЕОСАЯН: Кстати, он убавил тем, между нами.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да, да.
Т.КЕОСАЯН: Ну, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Собственно, да.
Т.КЕОСАЯН: Ты понимаешь, о чем речь. (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. 363-36-59. У нас есть еще немножко времени на прием телефонных звонков. Я сейчас обновлю, потому что здесь одни и те же люди, я вижу, которые сидят, видимо, хотят тоже что-нибудь про журнал «Андрей» задать. Вот, который скончался благополучно… в каком году?
Т.КЕОСАЯН: Ну, это было в 93-м…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего Вы помните, откуда…
Т.КЕОСАЯН: Нет, память потрясающая у людей из Ярославля, это просто… (смеется)
А.ВЕНЕДИКТОВ: О чем Вы, в Ярославле… Нет, правда, ну… понимаешь, ну о чем, вот, в Ярославле… вот журнал «Андрей».
Т.КЕОСАЯН: Нет, я благодарен этому журналу, потому что мы познакомились с Аленой тогда близко…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, вот между прочим! Я Вам сказал, он женился…
Т.КЕОСАЯН: Да, абсолютно точно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И все, и до сих пор вместе. Для чего «Андрей» создавался? Он создавался приблизительно для этого.
Т.КЕОСАЯН: А на следующий год родилась Саша.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот я ровно это… (смеются) У меня такое ощущение, что я знаю это лучше, чем ты. 363-36-59, алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬ СЛАВА: Алло!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Алло, здравствуйте, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ СЛАВА: Слава.
Т.КЕОСАЯН: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, Слава, откуда Вы?
СЛУШАТЕЛЬ СЛАВА: Из Москвы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Из Москвы. Задавайте вопрос, а то связь прерывается. Давайте.
СЛУШАТЕЛЬ СЛАВА: Я хотел поблагодарить…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
СЛУШАТЕЛЬ СЛАВА: …свое мнение, я под впечатлением от Тиграна Кеосаяна… (плохая связь, неразборчиво)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Прерывается связь.
Т.КЕОСАЯН: Прерывается связь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: К сожалению. Ну, хотел поблагодарить, понимаешь…
Т.КЕОСАЯН: Да, но я надеюсь, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас я тебе сделаю подарок. У тебя когда день рождения?
Т.КЕОСАЯН: В январе уже было.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А холодно!
Т.КЕОСАЯН: Холодно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А сейчас будет тепло!
ПЕСНЯ