Александр Пушной - Дифирамб - 2015-07-19
19.07.2015
О. Чиж: 14
―
06 в Москве. Программа «Дифирамб». Меня зовут Оксана Чиж. На первых аккордах заставки этой программы Александр Пушной, который сидит в этой же студии напротив меня, уже пустился в вальс, ставит пальцы на клавиатуру. Музыкант, шоумен, я бы ещё добавила – актёр.
А. Пушной
―
Нужное подчеркнуть.
О. Чиж
―
Нужное подчеркнуть. Я так немножко из кухни внутренней добавлю: за последний час я ещё и получила такой небольшой ликбез, экскурсию в мир физики. Я бы ещё и «физик» добавила.
А. Пушной
―
Добавьте. Мне будет приятно.
О. Чиж
―
+79859704545 – телефон для ваших СМС-сообщений, вопросов. Самые интересные я обязательно задам. Twitter-аккаунт vyzvon, не забывайте его. Ну и сайт радио «Эхо Москвы» echo.msk.ru. Кстати говоря, на сайте нас ещё и видно зрителям Сетевизора. Очень много вопросов среди, кстати, сотрудников «Эхо Москвы» перед этим эфиром было и про программу «Галилео», и про музыку. А после разговора о физике я совсем теряюсь. Есть ли какое-то приоритетное направление интереса вот сейчас?
А. Пушной
―
Всё меняется. Музыка у меня началась в момент, когда меня мама, помимо моей воли, кто-то ей сказал, что у меня есть слух, и она меня отвела в подвал музыкальной школы и там оставила. 5 лет я нажимал на клавиши на фортепиано. И это всё вылилось… Мама мне когда-то говорила: «Может быть, Саша, ты же не знаешь, когда-нибудь это будет твой хлеб», - сказала мне мама. И так сложилось. Нельзя сказать, что я прям композитор-композитор, но такие великие симфонии, как "Ла-ла-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-ла-ла, шесть кадров», это я написал, друзья. И даже частенько первый раз в своей жизни я получил гонорар за роялти, представляете? Меня начало разыскивать российское авторское агентство. Я думал, что они меня сейчас прибьют за мои пародии, которые я делал тоже параллельно всю жизнь, всякие каверные известные песни. Нет, они говорят: а вот у тебя накапало.
О. Чиж
―
Получите, распишитесь.
А. Пушной
―
Да. Я приехал, получил первый и последний раз. Потому что там накапало много, я приехал, а потом на следующий месяц мне пришла сводка о всех моих произведениях, исполненных в эфире. И там после того, как я забрал основную сумму, следующая сумма была 3 рубля 65 копеек. И я решил не ехать пока. Накапает.
О. Чиж
―
Надо подождать, конечно. Я так понимаю, что музыка – это такой не стихающий интерес, к которому вы возвращаетесь так или иначе. В этом году вышел альбом «Не до шуток», мы обязательно к нему будем ещё возвращаться. Я очень удивилась, когда в одном из интервью видела старую подпись к фотографии ещё студенческих времён с выступления группы «Медведь», где группа «Медведь» называлась рок-панк-шарм-попс-груп «Медведь».
А. Пушной
―
Мы хотели как-то… мы не могли определиться, что мы играем и решили так назваться, чтобы не было вопросов «ребят, что вы играете?». А в этом названии отсыл всех остальных людей, которые не понимают, «что за формат у вас», к Википедии. Я музыкой занимаюсь не потому что это что-то мне даёт в финансовом плане. Это просто моя некая терапия в прямом и переносном, во всех смыслах этого слова. То есть я получаю физиологическое удовольствие, когда беру гитару и начинаю на ней играть что-нибудь. Ещё я себе на сорокалетие подарил на дачу барабанную акустическую установку и занимаюсь иногда тем, что поигрываю иногда. Наши соседние участки очень дёшево сейчас продаются. Плюс ко всему я обнаружил, что можно контузить комара. Я недавно контузил комара.
О. Чиж
―
Это как? Он начинает зигзагом летать?
А. Пушной
―
Нет. Он пришёл, сел на тарелочку, видимо, хотел попить кровь. Я как дал по тарелочке. Комар сказал: да ну, чтоб я сюда ещё раз. Отошёл немножко. Я видел, что он упал на барабан, потом пришёл в себя и улетел. Видимо, дорассказал друзьям, что сюда летать не надо. У нас сейчас нет комаров практически.
О. Чиж
―
Вообще что касается денежного вознаграждения за музыку, вы ведь и альбом сами выложили у себя на странице.
А. Пушной
―
Да. Вот этот альбом я сделал впервые в жизни с компанией. Эта компания называется «NavigagorRecords». Я очень долго знаком лично с Алексеем Козиным. Это тот человек, который верит в то, что я делаю больше, чем даже я. Спасибо ему за это огромное. И как-то очередной раз когда я к нему пришёл и вывалил всё, что у меня накопилось, говорю: Лёш, ну что с этим делать? Ты скажи мне, я взрослый мальчик, скажи: Саша, это домашние радости и успокойся. Он говорит: да нет, давай сделаем. Вот мы выпустили, можно сказать, первый взрослый диск, потому что этот диск я выпускал вместе со звукозаписывающей компанией, как взрослый мальчик. И эта компания его разместила в iTunes, GooglePlay, в бесплатном доступе Яндекс.Музыки. Пожалуйста, берите. И, в общем-то, для себя я понимаю, что этот альбом – это некий срез моего звукоизвлечения на этот период жизни. И, наверное, через дай бог 10 лет я этот альбом опять поставлю у себя в машине, послушаю и порадуюсь: да, слушайте, вот это было, это здорово.
О. Чиж
―
А почему не зарабатывать на музыке?
А. Пушной
―
Это не ко мне вопрос.
О. Чиж
―
Можно было бы его продавать, можно было его не выкладывать в общий доступ.
А. Пушной
―
Тогда он вообще никому не будет нужен. Если б я был такой талантливый, как Земфира, я бы, наверное, зарабатывал на музыке. Но, судя по ажиотажу вокруг моих песен – это, наверное, людей, может, радует отчасти, но прям такую эмоцию вызвать, чтобы встать, поехать, найти, где этот артист выступает, пойти на концерт – моя музыка пока не вызывает таких эмоций. В этом альбоме, как мне Лёша и сказал, там нет того самого болта, такого хита, который радиостанция не может не поставить в эфир. Если появляется артист с таким хитом, радиостанция не может его не поставить в эфир. Она его ставит в эфир, тем самым ты впрыгиваешь на эту подножку. И ты становишься артистом, которого воспринимают как музыканта. Меня как музыканта не воспринимают. Меня воспринимают как телеведущего, клоуна, сумасшедшего, придурка – как угодно. Кто-то воспринимает… дети воспринимают меня как знайку такого благодаря программе «Галилео». Но всё это намного сильнее резонирует, чем музыка. То есть чтобы продавать музыку, нужно всем рассказать сначала, что ты музыкант. Что я рокер, я пою музыку и больше ничем не занимаюсь. Как только люди первую ассоциацию с человеком сразу имеют некую песню, например: Земфира – а, это «Мне приснилось небо Лондона», это же она поёт?– Да. – Ура, значит, она исполнитель. А если говорят «Пушной», там идёт «это тот, который, по-моему, что-то в телике кривлялся». В данном случае, если просто говорят «Пушной», все говорят – «а, М-Видео».
О. Чиж
―
Вообще есть ощущение, что как-то немножко ушло то время, когда появлялся исполнитель с громким хитом таким, что его радиостанция не может не поставить.
А. Пушной
―
Нет, не ушло. Не соглашусь с вами. В своё время та же Земфира, почему сегодня про неё говорим, потому что мне нравится она. 1999 год. Я помню, я ехал в маршрутке, и вся маршрутка вздрогнула от радости, услышав песню «Ведь у тебя СПИД. Значит, мы умрём». И настолько всем это понравилось, что был тот самый хит, который взяли на радио.
О. Чиж
―
Да. Но сейчас в маршрутке играет песня «Это не шутки. Мы встретились в маршрутке».
А. Пушной
―
Да, это тоже хит, который не могут взять радиостанции. Поэтому группа IOWA, про которую вы говорите, она тут же имеет огромное количество концертов благодаря хитам. То есть, понимаете, артист сам по себе, не музыкант, он может сделать себе имя путём скандалов, интриг, расследований, какими-то своими собственными заявлениями. Может себе сделать какое-то имя. И про тебя напечатают в газете. Если музыкант будет это же самое делать, никто на его концерты не пойдёт, пока у него не будет материала, пока не будет тех песен, за которые люди зацепятся и захотят послушать ещё раз.Поэтому в этом смысле никакая популярность телевизионная, никакая популярность политическая, никакая популярность вообще не конвертируется в музыкальную. В музыкальной популярности нужно начинать всё с нуля. Как только у тебя появится материал, к тебе будут ходить люди. Материала нет – ты можешь быть на всех газетах на передних полосах, на концерты не придёт никто.
О. Чиж
―
А этот альбом, не до шуток, это наработка материала, или это всё-таки в первую очередь для себя? То, что на болело и тот самый срез, про который вы говорите.
А. Пушной
―
Там свежих песен мало. Там, может быть, самая свежая песня – это «Эрнст, Эрнст, Эрнст…». Вот эта песня новая, а всё остальное – песни довольно старые. Но они выдержанные. То есть, например, великое наше произведение «Большие сиськи» популярно среди наших слушателей. Многие поют её на концертах. Даже сами. Я иногда даже куплеты не пою.
О. Чиж
―
У нас заготовлена другая злободневная песня. Я имею в виду «Фейсбук». Кстати, я хочу предупредить, что всё-таки одно бранное слово там есть, но оно цензурное.Вы почему такие злые на социальные сети?
А. Пушной
―
Я не злой. Я просто говорю об одном. Ну, не я один, мы вместе с Димой… эту песню написали. Я ему говорю: вот у меня есть припев, напиши куплеты. И Дима гениально справился с этой задачей. Это наркотик.
О. Чиж
―
Социальная сеть – это наркотик?
А. Пушной
―
Да. Наркотик. Это наркотик. Я на этом наркотике сижу. Я очень сильно стараюсь не делать каждую секунду селфи. С этим у меня всё вроде в порядке. Но то, что это болезнь и это болезнь… Знаете, если бы это была болезнь такая, которая не подкреплялась бы финансовыми какими-то потоками, то бог бы с ним. Но я знаю, что есть огромное количество игр, таких социальных, и часто бывает, что человека в этой жизни уже ничего не интересует, и он, зарабатывая деньги в реальной жизни, вкладывает её в виртуальную, потому что там, в виртуальной жизни, ему тратить их интереснее.
О. Чиж
―
Там возможностей больше по сравнению с ¬реальностью.
А. Пушной
―
И там легче, что называется, себя сделать. Там легче себя сделать, чем сделать себя в реальном мире. Чтобы в реальном мире похудеть на 10 кг, надо серьёзно этим заняться. А там ничего не надо для этого делать. То есть успешным быть в виртуальном мире проще. Поэтому, естественно, люди как существа ленивые стремятся туда, где можно себя реализовать эффективнее. Ну и в этом смысле как только деньги из реального мира идут в виртуальный мир, тут же это подхватывается всякими бизнес-схемами. И я знаю, что сейчас в мировом масштабе вот эти виртуальные игры очень сильно растут. То есть люди вкладывают деньги туда. Соответственно, акции этих предприятий растут. Соответственно, туда вкладывают деньги те, кто хочет куда-либо вложить деньги, и так далее, и так далее. Это такая обратная положительная связь получается. И дальше будет хуже, хуже, хуже.
О. Чиж
―
Я помню, что в моём детстве такие же претензии, я имею в виду во всяком случае психологическая зависимость, предъявляли телевидению.
А. Пушной
―
Нет. В телевидении нету тебя. Телевидение – это ты смотришь пассивно на то, что происходит. Тебя там нет. То есть ты там отсутствуешь как персона, в телевизоре. Ты воспринимаешь его со стороны. Посмотрел – выключил. А там ты существуешь. В этой игре, понимаете, сижу я, Александр Пушной, со всеми своими недостатками. Я завожу себе нового человека – Алексей Гладкошёрстный где-нибудь в виртуале. И все свои деньги, заработанные здесь, вкладываю туда, и у меня там совершенно другой уровень жизни, у меня там совершенно другие возможности. Я там собираю стадионы, например. Если говорить о том, что я хочу музыкантом, то чтобы стать музыкантом здесь, в реальности, нужно песни хорошие писать, нужно этим заниматься, ездить и так далее, перелёты всякие тяжёлые, а, может, и не очень. Короче, нужно работать как-то. А там не нужно работать. Там нужно заплатить за это, и вот ты уже звезда.
О. Чиж
―
Где-нибудь к концу недели по количеству скачиваний, может быть, стадион наберётся, кстати.
А. Пушной
―
Виртуальный стадион – да, наберётся.
О. Чиж
―
Вам что интереснее: интернет или телевидение? Как поле для реализации.
А. Пушной
―
Это просто разный способ доставки контента. Контент один и тот же. Способ доставки разный. Я многие телевизионные передачи смотрю в интернете. Это что значит, я смотрю телевизор или нет? Например, «Голос» я смотрю только в интернете, а не в эфире. Я смотрю телевизор или я смотрю интернет? Что я смотрю?
О. Чиж
―
Вы смотрите именно шоу, да?
А. Пушной
―
Я смотрю конкретных исполнителей. Я шоу не смотрю.
О. Чиж
―
Дмитрий вас спрашивает: «Как вы относитесь к политике? Следите ли вы за событиями в стране?».
А. Пушной
―
Я как за погодой слежу за политикой. Я понял, что от меня ничего не зависит, и я перестал в этом смысле что-либо делать, но не вчера и не позавчера, а ещё в 1992 году. У меня был период, когда началась вся эта беготня, люди походили, я тоже походил, посмотрел.
О. Чиж
―
Вы имеете в виду 2012-2013.
А. Пушной
―
Я походил, посмотрел, просто потому что мне было интересно посмотреть, что это. И ещё раз убедился в том, что это не работает. Первый раз я убедился в том, что это не работает, когда было голосование о том, чтобы сохранить Советский Союз. Вы помните такой референдум? Он был. И у меня родители голосовали за сохранение Советского Союза, потому что мы были разбросаны по всему Советскому Союзу. И когда выяснилось, что все проголосовали за и надо его сохранить, все радовались, по крайней мере мы радовались. А потом развалился, и все поняли, что это голосование… никто не сказал: «Ну подождите, люди же хотели оставить его. Зачем?».А.ПУШНОЙ: Я думал, что они меня сейчас прибьют за мои пародии
Поэтому я считаю, что политика – это прикольная вещь. Наверное, заниматься ей стоит только тем людям, которые готовы всё (и себя) в жертву бросить, и всех вокруг тоже бросить в жертву. Только эти люди и могут ей заниматься. Все остальные, кто не готов полностью положить на это жизнь, я думаю, что заниматься этим не надо.
О. Чиж
―
Но ведь не получается совсем этим не заниматься. Мы как-то все в это вовлечены. Выборы у нас бывают. Мы на них ходим. И новости мы включаем вечером.
А. Пушной
―
Новости включаем, смотрим всё и ахаем, переживаем. Есть зависимость от политики. То есть ты не можешь ни о чём другом думать, кроме как о политике. И ты не можешь никак переключиться. И в тебе эта мысль постоянно в голове сидит. А можно всё-таки попытаться ещё как-то жить параллельно с этим. Я пытаюсь жить параллельно. Конечно, меня всё это тревожит, беспокоит, и я не знаю, как с этим справиться, честно вам скажу. Потому что когда давление повышается атмосферное, оно же тоже на тебя действует, оно действует на всех. Кто-то берёт, выпивает таблетку, ему становится легче, а кто-то говорит: да я пережду, потом будет давление поменьше и так далее. Я отношусь ко всему, что происходит в мире, и вне моих силах это изменить, я к этому отношусь как к некому климатическому состоянию.
О. Чиж
―
Ну да. Как у Ильфа и Петрова: «На каждого из нас давит столбик атмосферный».Дмитрий у вас спрашивает: «Как вы относитесь к коллегам по цеху, которые активно участвуют в играх политиков?». Ну уж не знаю, с какой стороны имеет в виду Дмитрий, но, в общем, есть и с той, и с другой, как правило.
А. Пушной
―
Я считаю, что если они это делают, если они этим занимаются, значит слава богу, молодцы, хорошо. Дай бог чтобы это всё было в пределах разумного. Я имею в виду, чтобы не дай бог никто не попался ни под какие колёса большой машины, называемой государством. Я боюсь государства, я вам честно скажу. Я раньше бандитов боялся, когда были 1990-е. Сейчас боюсь государства. Это нормальный страх, который, мне кажется, в моём случае он контролируемый, и мне он пока жить, слава богу, не мешает.
О. Чиж
―
А чего конкретно вы боитесь?
А. Пушной
―
Да чего угодно. Я знаю, что если я не дай бог на своей машине даже не по своей вине засмотрюсь на птичек и въеду в какую-нибудь очень представительную машину, то я буду виноват в любом случае, даже если я не виноват. В этом смысле я боюсь.
О. Чиж
―
То есть того, что постоянно приходится доказывать что-то и оправдываться, и защита происходит от обратного принципа.
А. Пушной
―
То есть если ты был… Нету понятия такого… Есть понятие «суд», который всегда был зависимым у нас, к сожалению. Начиная с Советского Союза, суд всегда был зависимым. Раньше если в суде присутствовала Коммунистическая партия, то она всегда выигрывала. Потом, соответственно, если это были лихие 1990-е, там, соответственно, в суде выигрывали те люди, у которых были деньги. То есть если человек судится с банком, то он никогда не выиграет у банка ничего.А сейчас, соответственно, то же самое с государством. То есть если хочешь судиться с государством – пожалуйста, судись. Только ты не выиграешь никогда.
О. Чиж
―
Интересно, что, просто вы это произнесли «лихие 1990-е». Есть какое-то ощущение, что часть общества немножко по ним, как ни странно, немножко ностальгирует.
А. Пушной
―
Ну, да. В лихие1990-е кто-то сделал себе карьеру, кто-то обрёл профессию, кто-то стал ярче, заметнее, кто-то о себе заявил в лихие 1990-е. У меня была история такая, что я закончил университет, точнее, я заканчивал университет и пришёл в лабораторию 6.0 в Институте ядерной физики. С 1994 по 1999 год из лаборатории из двенадцати человек остались двое.
О. Чиж
―
Всего?
А. Пушной
―
Всего. Все остальные уехали по разным причинам: кто-то программистом за рубеж уехал, кто по специальности за рубеж уехал. У меня был шеф, который меня встретил. Я говорю: здравствуйте. Он говорит: Александр, вы становитесь профессионалом, вот вам книжка, такой журнал, знаете, ведение своих… И, говорит, я сейчас уеду буквально на недельку и потом вернусь. Больше я его не видел.
О. Чиж
―
Зато книжка осталась.
А. Пушной
―
Слава богу, у меня был мой шеф, земля ему пухом, Марен Моисеевич Карлинер, совершенно замечательный человек, очень мудрый и очень добрый был дядька. Я говорю: знаете, Марен Моисеевич, я музыкой тут занимаюсь. А надо же физикой заниматься. Я говорю: это же не профессия, - сказал я ему. Он мне говорит: почему не профессия? Профессия. Если вам музыка больше нравится, занимайтесь. Он не стал меня отговаривать или ещё что-то. Он как-то очень по-доброму ко мне отнёсся. И был единственный, пожалуй, человек, который мне в жизни дал очень правильный совет. У меня был такой период, когда я защищал второй диплом. Это была одна из самых таких эмоциональных ситуаций в жизни. И я оформлял диплом. Всё было уже готово. И я вдруг обнаружил ошибку. Причём, ошибку я обнаружил в двух местах. Я сделал программу, метод конечных элементов. Мы рассчитывали импеданс поперечного пучка в камере LHC.
О. Чиж
―
Сейчас Светлана Ростовцева видит мои глаза.
А. Пушной
―
Короче говоря, я нашёл две ошибки параллельно: я нашёл одну ошибку в программе и в совершенно в другом месте нашёл ошибку в расчётах. И эти ошибки магическим образом компенсировали друг друга так, что результативный график, который должен получаться был эмпирически, совпал с теоретическим. И у меня был готов диплом. То есть я мог пойти и сдать его. То есть я знал, что я его сдам. Потому что там надо уверенно, чётко рассказать, я понимал тему. Да, ошибки. Я пошёл как раз к Карлинеру, говорю: «Марен Моисеевич, вот такая история. Что мне делать? Я решил вам признаться в этом». То есть первый мой шаг – я решил в этом признаться, сначала своему шефу.И он мне сказал: иди и рассказывай всё, как есть. Вот прямо как есть, так и рассказывай. Да, было, было, было. Вот нашёл две ошибки. Я пошёл и рассказал. Мою оценку из 50 мин обсуждения всех оценок, мою оценку обсуждали 45 минут. Поставили четыре.
О. Чиж
―
Но четыре. Музыкант, шоумен и, я добавлю, физик Александр Пушной. Мы сейчас прервёмся на несколько минут, но скоро вернёмся.НОВОСТИ
О. Чиж:14
―
35. Музыкант, шоумен Александр Пушной. Не застали вы буквально только что песню.
А. Пушной
―
Я могу повторить. Сердце красавиц склонно к измене и к перемене места питанья. Я хочу сразу сказать, давайте я оправдаюсь, потому что не успел сделать этого в начале. Программа «Дифирамб», я так понимаю, Оксана, неправильно названа.
О. Чиж
―
Ну-ка, ну-ка.
А. Пушной
―
Потому что всё-таки здесь были такие люди. Что ж мы будем принижать уровень. Мы будем называть программа «Дифирамб в отпуске», правильно?
О. Чиж
―
У вас сегодня день самобичевания. То каким должен быть хороший музыкант, чтобы продаваться, то как должна называться программа. +79859704545 – телефон для ваших вопросов. Я вас опять представила как музыканта и шоумена, хотя прервались мы перед новостями на более чем техническую вещь.
А. Пушной
―
Диплом.
О. Чиж
―
Рассказывали про диплом. На самом деле ваш выбор после диплома в пользу того, чем вы впоследствии стали заниматься – он был обусловлен каким-то личным стремлением, или как раз теми внешними обстоятельствами, про которые вы говорили, вот, тем самым ветром перемен.
А. Пушной
―
Я оказался очень ветрозависимым человеком в том смысле, что моя деятельность как человека, который делает фонограммы на тот момент, была людям нужнее, чем то, что я занимался физикой. То есть если бы я остался в науке, то мне нужно было бы в течение 10 лет самому себя усовершенствовать. И это было бы нужно только мне.
О. Чиж
―
А с музыкой не так?
А. Пушной
―
А вот на тот момент мне говорили: чувак, ты не сделаешь фонограммы к завтрашнему дню – у нас мероприятие не состоится. И я ночами делал фонограммы, я понимал, что я там нужен. А там я был никому не нужен, кроме как самому себе. Никто от меня не требовал никаких физических достижений.А.ПУШНОЙ: Чтобы в реальном мире похудеть на 10 кг, надо серьёзно этим заняться
О. Чиж
―
Амбиции же научные есть?
А. Пушной
―
Нет, у меня нету. У меня нету. Мне просто физика как-то давалась хорошо, и поэтому все побежали – и я побежал. Поступил на физфак, проучился там 6 лет. Не жалею нисколько, потому что попал в окружение Новосибирского университета. И благодаря этому, может быть, стал тем, кем стал, скорее всего. Просто музыка на тот момент была более востребована окружением моим на тот момент.
О. Чиж
―
Но ведь на самом деле вы так говорите об этом, вы так говорили об этом до эфира, что понятно, что вас до сих пор это очень сильно держит. И вам до сих пор всё безумно интересно.
А. Пушной
―
Физика?
О. Чиж
―
Конечно.
А. Пушной
―
Мне очень интересна история создания науки как таковой. Я изучал, я вам рассказывал, что большинство открытий люди сделали случайно. Вот эта замечательная история про Отто, который изобрёл двигатель внутреннего сгорания, этот четырёхтактный цикл, которым сегодня пользуется каждый из нас, кто едет в машине, он же был придуман случайно, потому что изначально предполагалось, что находится поршень в верхней мёртвой точке, сначала туда заходит топливо, потом мы это топливо зажигаем, и у нас совершается некий рабочий ход поршня. Потом некто Отто перепутал, начал не в ту сторону вращать маховик: сначала сжал топливо, а потом его поджёг, и долго не мог понять, почему у него теперь маховик вращается во много раз дольше, чем раньше. Практически все физические открытия, особенно химические, были сделаны случайно. Это на данный момент меня сильно радует. То есть люди учатся, учатся законам, чтобы потом…
О. Чиж
―
Потом случаются стечения обстоятельств.
А. Пушной
―
Чтобы потом достичь такого уровня, чтобы начать законы нарушать и изобрести что-то новое.
О. Чиж
―
Но никогда не жалели?
А. Пушной
―
О том, что не занимаюсь физикой?
О. Чиж
―
О том, что ушли по другой дороге.
А. Пушной
―
Нет, не жалел по ещё одной причине: я могу фонограммы делать 24 часа в сутки. И мне будет комфортно. А всё-таки физикой заниматься 24 часа в сутки я не мог. Я не мог. Отец мой был учёный прямо до мозга костей, он был очень счастливый человек в том смысле, что его ничего в жизни вообще не интересовало, кроме науки. Мать могла на него ругаться, говорить: как, вот ты сидишь, вот ты такой, сякой, мы с тобой, ля-ля, прожили, ты же не понимаешь, ты понял меня? – она говорит ему. Он говорит: да, понял, я понял, как брать этот интеграл. И побежал его брать.Он был абсолютно человеком… он жил в другом мире, кстати, в том виртуальном мире, про который мы сегодня говорили в начале программы. У него этот мир был. Вот этот виртуальный мир у него была наука. Он там жил, ему там было комфортно. И каждый человек, я надеюсь, я даже знаю, что стремится этот виртуальный мир найти свой. Так вот мой виртуальный мир оказался не наука, а музыка.
О. Чиж
―
Я не могу не ретранслировать этот вопрос от многочисленных поклонников программы «Галилео», а их действительно много: такое соединение экрана, телевидения, некой работы всё равно шоумена и просветительской функции, которая в том числе и с физикой тоже связана – это удовольствие?
А. Пушной
―
Да, это удовольствие. Программа «Галилео», я очень рад, что я в ней поучаствовал. Я бесконечно благодарен всем, кто делал эту программу. Это было огромное количество очень талантливых людей. И там нас было 50 человек, которые делали эту программу. Вы можете в интернете погуглить, найти песню, я однажды написал на годовщину нашей программы песню, текст которой состоит из фамилий всех участников. Просто взял, зарифмовал фамилии. Можно было это сделать – я это сделал. 53 участника у нас там было. И вот два куплета по 25 фамилий. Вот такая песня существует в интернете. Её скачайте, послушайте, очень познавательная. Она говорит о том, насколько трудоёмкой была эта программа. И в этой программе мне действительно неожиданно пригодилось моё образование, что называется. Потому что когда мы начинали делать опыты, особенно физические, то я если не мог ответить на какой-то вопрос, я мог его правильно сформулировать для себя и для окружающих, чтобы на него ответить. В химии, правда, это никогда не удавалось, нам помогала такая замечательная женщина Наташа Мороозова. Кстати, Наташа слышит – привет большой тебе. Она меня по сути учила химии на этих опытах. Очень много интересных фактов там было.Например, вы знаете, что нашатырный спирт – вообще не спирт?
О. Чиж
―
Нет.
А. Пушной
―
Непонятно, почему так называется. Вообще нашатырный спирт – это газ аммиак, растворённый в воде. Вот так вот. Я не знаю, почему это интересно людям. Мы делали много всяких опытов, которые дети пытались дома повторить, за что нам гневные письма от родителей приходили регулярно. Особенно это было связано…А.ПУШНОЙ: Нам пришло гневное письмо, что Пушной в прямом эфире убил рыбу
О. Чиж
―
А не было плашечки «не повторяйте»?
А. Пушной
―
Всегда была плашечка «не повторяйте это дома». Это для детей знак «да, это нужно делать прямо сейчас». Детям говорить «нельзя» - это их стимулировать на это, мотивировать на это. Я помню, что однажды я капнул излишнее количество жидкости для очистки аквариума для аквариум, при этом это было абсолютно безопасно, потому что там рыбка, которая там плавала, мы её тут же поймали, выпустили. Она до сих пор, по-моему, живёт прекрасно. Но нам пришло гневное письмо, что Пушной в прямом эфире убил рыбу. И ребёнок плакал. Поэтому у нас были такие случаи тяжёлые. Хотя в общем и целом, понимаете, я живу-живу, этого не замечаю. Меня тут поймал однажды мужчина такой, ну как мужчина, парень взрослый с бородой и говорит: «А можно с тобой сфотографироваться». Я говорю: «Ну, да». Он сфотографировался со мной и говорит: «Спасибо тебе. Я прям реально детство вспомнил».И я понял, что эти дети, которые 7 лет назад программу «Галилео» смотрели, они сейчас уже взрослые студенты.
О. Чиж
―
Этот момент вообще первый, когда вы поняли, вы действительно очень знаменитый и люди приходят за автографом, через дорогу переходят, чтобы догнать и сфотографироваться.
А. Пушной
―
Таких до сих пор нету.Хотите – пройдёмте со мной по Арбату. Никто даже не посмотрит, я только что ходил, ел в «Шоколаднице», даже скидку не сделали мне. А вы говорите – популярность. Нет. Так что у меня этого нет. Но, конечно, был момент, когда я был первым парнем на деревне. Это случилось после КВН. После КВН уже через год случилось то, что я никому стал не нужен. Это была хорошая прививка от того, что эта популярность заканчивается ровно в тот момент, когда заканчивается эфир. Вот и всё.А.ПУШНОЙ: Людям всё равно. Вы можете играть на балалайке без струн
О. Чиж
―
Наверное, это ещё были времена, когда выходцы из КВН так массово не находили работу на развлекательных телеканалах.
А. Пушной
―
Не знаю. А сейчас они тоже массово не находят. Сколько человек, которые нашли работу и сколько человек, которые не нашли? Там процент небольшой. Кстати, к разговору о музыке. Как раз чем приятна популярность музыканта? Она очень тяжело заслуживается. Но уж если с твоей песней человек провёл какое-то количество времени и он под твою песню рыбу ловил радостно и напевал её себе под нос, то потом он тебя вспомнит благодарным словом. Он более преданный твой поклонник будет, нежели человек, который просто тебя увидел в телевизоре.
О. Чиж
―
Смотря как увидел в телевизоре. Просто КВН – штука командная. Поэтому, наверное, нет такого сопряжения с конкретными людьми.
А. Пушной
―
Всегда есть. Почему? Там есть номера сольные. Всегда в команде КВН выделяют своих капитанов, звёзд конкретной команды. Это всегда было и всегда остаётся. Даже сейчас когда говорят «что это за команда?» - «это там, где играет вот этот». То есть всегда существует какая-то персонализация. Всегда люди смотрят на людей. Команда абстрактно ничего не значит. Команда состоит из конкретных людей.
О. Чиж
―
Но ведь на самом деле для зрителя это человек, который меня, зрителя, смешит – он часто также абсолютно близок, как и музыкант, который со мной вместе грустит.
А. Пушной
―
Понимаете, грусть в этом смысле более ценное качество, более ценная эмоция. Почему? Потому что смех можно вызвать. Можно написать 20 смешных песен. И при этом ты будешь очень популярным человеком, и все под твои песни будут хохотать, улыбаться. Но если ты написал хотя бы одну песню не смешную, которая человека реально задела за что-то очень живое и глубокое, это намного сильнее притягивает.У меня на альбоме, который, вы говорите, «Не до шуток», там начинается всё с весёлых песенок, а заканчивается грустными. И мне было очень приятно, нечеловечески приятно, когда мой знакомый, кстати, Саша Колтовой, который и в «Галилео» тоже очень много делал хороших замечательных сюжетов, и наверняка вы его видели тоже в эфире. Он сейчас работает тоже на познавательной программе на другом канале. Вот он мне написал, что, знаешь, мне очень нравится твоя песня «Всё можно изменить». Он прямо написал мне СМС-ку: «Знаешь, мне она нравится».
Мне было так приятно. Я передать вам не могу. Что именно эта песня ему понравилась, а не какая-нибудь веселуха. И я думаю, что он, что называется, стал моим ценителем гораздо более… Короче, он реально полюбил мою музыку и моё творчество именно благодаря этой песне гораздо глубже, нежели ему бы понравилась какая-нибудь песня «ха-ха, хи-хи».
О. Чиж
―
Значит, получается, очень условно, «грустное» творчество – оно не то чтобы искреннее, но оголённее, чем весёлое. Весёлое что, в масках происходит и творится?
А. Пушной
―
Да, совершенно правы. Тут весь вопрос в искренности. Если тебе человек поверил в песне серьёзной, значит это дорогого стоит. Потому что рассмешить человека можно, да, хотя это не всегда сложно, это чувство очень интимное, я тоже всегда так считал, что юмор – это тяжело. Но человека рассмешил – и он пошёл дальше. А если ты заставил его задуматься над чем-то, то это прямо вообще пятёрка.
О. Чиж
―
К вам есть один из вопросов на СМС-сервис +79859704545, на который я даже не знаю, как можно ответить. «Как удаётся быть смешным, говоря серьёзные вещи?».
А. Пушной
―
Только так и удаётся. Вы никогда не знали, что человек приходит, говорит – я сейчас вам такой анекдот смешной расскажу. Дальше, какой бы смешной он анекдот ни рассказал, будет не смешно. Поэтому когда мы стали делать в программе «Галилео» некое петросянство, когда мы стали немножко петросянить в «Галилео», то это, с одной стороны, у людей вызывало, конечно, раздражение, а с другой стороны это была некая лёгкая форма подачи. И когда ты говоришь о серьёзных вещах, то можно это так в лёгкой форме подать, что кажется: вот, смотри, пошутил человек. А когда у тебя юмор как таковой, ещё если люди одеты смешно, знаете, бывает, человек уже заранее смешно одетый и начинает ещё и шутить… Тогда получается как-то грустно.
О. Чиж
―
А вообще возможно, скажем, с 90%-ной вероятностью просчитать, что то, что сейчас кажется смешным в сценарии в задумке, в плане, действительно вызовет такую же реакцию на публике или повесит неловкое молчание?
А. Пушной
―
Я не знаю. Я очень боюсь всегда юмора в этом смысле. Когда мне говорят: «Давайте запишем какой-нибудь смешной диалог внутри какой-то программы, где будет просто юмор». Понимаете, я верю в то, что люди всегда очень благодарны тебе за некую пользу, которую ты им приносишь. Даже в информации. То есть мы делали «Галилео» - ведь люди никогда не пересказывали «вот там Пушной так весело пошутил». Никому это было нафиг не надо. Все пересказывали суть, что мы говорили. А это была некая форма подачи. Поэтому когда люди рассчитывают развеселить кого-то, работают какие-то схемы, конечно. Я совсем не умею этими схемами пользоваться. У меня не получается юмор ради юмор. У меня получается интересно, забавно рассказать, какую-то полезную информацию интересно преподнести в лёгкой форме.
О. Чиж
―
Если сейчас об этом можно говорить, то в планах есть какое-то хотя бы тематическое продолжение той ниши, которую занимал «Галилео».
А. Пушной
―
Мы сняли программу, которая называется «Мега Галилео», она лежит на канале СТС, отснятая, ими принятая, и что с ней будет дальше, это решает канал СТС. Покажет он её, не покажет – это полностью на его совести. Мы что могли, сделали. Мы очень сильно старались, мы весь прошлый год снимали эту программу. Там всего 16 выпусков таких больших еженедельных предполагалось. И вот ждём, ждём, ждём.
О. Чиж
―
А помимо программы «Галилео»?
А. Пушной
―
Помимо программы «Галилео», у меня есть такое развлечение, оно немножко пересекается с «Галилео». Я очень люблю музыкальные инструменты разбирать по полочкам. То есть технология записи звука, одна гитара от другой чем отличается. Я у себя на Youtube-канале однажды сравнил гитары. Есть такой замечательный человек Миша Жучков, который работает в Музторге. Мы с ним как-то решили для себя, реально для себя сравнить гитары, чтобы понять, какая из них круче. И вдруг неожиданно это всё посмотрело 700 000 человек. Я не могу понять.
О. Чиж
―
Это та самая как раз реальность. Бац, и взял, собрался стадион.
А. Пушной
―
Нет, мне кажется, это что-то странное, потому что те, кто смотрят это, они же вряд ли собираются гитару а) покупать б) играть на ней. Но что-то их там интересует. И мы там делали… Лена Калиберда помогала нам (Лена, привет, слышишь нас, нет) сделать такой хороший сюжет, где мы сначала, представьте себе, вы видите три гитары на стоп-кадре в Youtube. А звучит при этом одна из них. А все три вы видите на экране. А потом через некоторое время отмирает картинка. И вы видите реально, какая гитара сейчас играла. То есть по сути дела каждый зритель этого ролика может проверить себя на вопрос «а ты вообще слышишь разницу, какая гитара звучит сейчас, или нет?». Это вызвало такую радость у пользователей, хотя какая тебе разница, какая гитара звучит. Кто когда-нибудь задумывался натем, на какой гитаре играл Леннаон. Да неважно. Главное, что он играл и как он играл. А вот нет, в данном случае, когда это вынесено на передний план, оказывается, людям это интересно.
О. Чиж
―
Может, это как раз тот самый момент сопричастности. Я в этом участвую. Я могу посостязаться с вами в уровне подготовки…
А. Пушной
―
Мы-то сами ничего не угадываем. Мы просто предлагаем людям угадать. Мы вроде как и так всё знаем. По-хорошему мы тоже прошли весь этап сравнения гитар и пришли к одному простому выводу. Первое: реальным зрителям, слушателям в большом смысле слова, в общем смысле слова всё равно, на чём ты играешь. Абсолютно. Тогда зачем выбирать себе гитару? Отвечаю: гитару себе музыкант выбирает для себя, чтобы, играя на ней, получать удовольствие от звука, и это удовольствие будет распространяться дальше. То есть когда люди спрашивают «на какой гитаре мне играть, чтобы меня услышали…». Людям всё равно. Вы можете играть на балалайке без струн. Но если вы от этого получаете бесконечное удовольствие, это удовольствие будет транслироваться дальше. Поэтому музыканты выбирают гитару для себя. И как она звучит, важно только ему, конкретно играющему. А зрителям всё равно, как звучит этот инструмент. Они воспринимают всё в общей картине.
О. Чиж
―
Вы когда принимаете для себе решение, соглашаться или не соглашаться на какое-то предложение, будь то телепроект или музыкальные какие-то возможности, вы этим же принципом руководствуетесь?
А. Пушной
―
А что за принцип?
О. Чиж
―
Должно быть какое-то сочетание со своим собственным желанием.
А. Пушной
―
Конечно, да. Например, поверьте мне, я мог бы сейчас… У вас же нельзя говорить эти слова.
О. Чиж
―
Смотря какие.
А. Пушной
―
Мне с точки зрения политики предлагали в такой участвовать… это слово говорить нельзя… и я не участвовал. И слава тебе, господи. Пока в этом заключается моя основная заслуга, как мне кажется. А что касается музыки, я прям рвусь изо всех сил. Дай бог мне где-нибудь побренчать. Если мне говорят «знаешь, денег нет, но нужно прийти и на гитаре поиграть», я говорю: да, я приду и поиграю. Если говорят, что давай, у нас есть какой-то фестиваль, на этом фестивале надо выступить. Да, мы придём и выступим. Если говорят «нужно прийти…». Опять же, тот же Музторг. Мы ничего реально не получаем. То есть мы делаем это для себя. Но мне никто не верит, говорят: «А, ты типа у них на службе состоишь, рекламируешь гитары. Да не рекламирую я гитары. Там чем больше ты гитару ругаешь, тем больше их по сути дела рекламируешь. У нас такая гитара в прямом понимании этого слова уже давно не работает».А.ПУШНОЙ: Я очень люблю музыкальные инструменты разбирать по полочкам
О. Чиж
―
Между прочим, один из наших слушателей, который как раз и смотрел этот ролик, где можно было сравнить звучание, пишет, что «неправда, я собирался тогда покупать гитару и играть на ней». Он как раз с интересом наблюдал за…
А. Пушной
―
Один человек есть, слава тебе, господи.
О. Чиж
―
Я думаю, что их на самом деле больше. Если абстрагироваться от политики, есть ещё какие-то критерии, из-за которых вы никогда не согласитесь в чём-то сниматься или где-то играть.
А. Пушной
―
Слушайте, у меня было очень много предложений весёлых. Мне звонят ребята из одного телеканала, не будем называть, какого, хотя это НТВ, и говорят: «Александр, у нас сейчас нужен эксперт срочный в программу. Вы нам идеально подходите. Пожалуйста, приезжайте». Я говорю: «Эксперт – с удовольствием. А тема какая?». Они говорят: «Насилие в семье». Потом они предлагали однажды приехать в магазин, взять книжку. «Просто, - говорят, полистайте, а мы вас снимем. Вы же занимаетесь детскими программами». Я говорю: «Вообще – нет. У нас Галилео – не детская программа». – Но всё равно дети вас любят. Я говорю: «Ну и?». Я это не придумываю. Честно говоря. Они говорят: «Там сейчас вышла книжка о детском мастурбации. Вы её просто полистайте, а мы вас снимем. И потом скажете что-нибудь по этому поводу». Я в этом случае всегда говорю: «Знаете, друзья, с превеликим удовольствием, но я, к сожалению, не в Москве». Они очень сильно расстраиваются. Предложений такого рода масса. И людям… есть телевизионные форматы, которые требуют присутствия тебя на всех вот этих праздниках жизни. И я как-то, к счастью, вовремя понял, что этого делать не надо. Хотя однажды я попался, честно вам скажу. Мне позвонили, опять же, с замечательного канала НТВ и сказали: «Вот у нас будет такой праздник – день студента. Вы же студент, Александр?». Я говорю: «Да, студент». – Приезжайте к нам. Приезжайте к МГУ. Мы снимем сюжет о том, как вы были студентом, ля-ля-ля, тополя. Я говорю: «Ой, конечно, приеду». Приезжаю, смотрю – мрачно, сумрачно, никаких осветительных приборов не стоит. Просто так – темно. Выходит человек, они говорят: познакомьтесь с ведущим. И выходит… знаете, карлик, был такой ведущий, маленький человек. Они говорят: это наш ведущий. Я говорю: хорошо. – Значит, смотрите, какая история. Здесь сейчас будет бензином написано «сессия». И вы будете сжигать свою зачётку. Я говорю: ох, ты, как здорово, боже мой. В общем, я не смог от них убежать. И это было в каком-то эфире какой-то программы. К несчастью моему. Бывает, вляпываются многие люди.
О. Чиж
―
Я думаю, на вопрос одного из наших слушателей о важности такой вещи, как репутация и как её хранить, мы сейчас ответили. Спасибо вам большое. Музыкант и шоумен Александр Пушной был в эфире программы «Дифирамб». На закуску, что называется, у нас та самая песня – «Всё можно изменить» с альбома «Не до шуток». Спасибо вам большое.
А. Пушной
―
Пока.