Сергей Никитин, Татьяна Никитина - Дифирамб - 2017-12-31
ПЕСНЯ «ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ»
Любите при свечах, танцуйте до гудка, Живите при сейчас, любите при когда. Ребята при часах, девчата при серьгах, Живите при сейчас, любите при всегда. Любите при свечах, танцуйте до гудка, Живите при сейчас, любите при всегда.
Прически на плечах, щека у свитерка, Начните при сейчас, очнитесь при когда. Цари — ищи-свищи, дворцы — сменяемы, А плечи все свежи и несминаемы.
Когда, при царстве чьем Не ерунда важна, а важно, что пришел, Что ты в глазах влажна? Зеленые в ночах такси без седока… Залетные на час, останьтесь навсегда.
Любите при свечах, танцуйте до гудка, Живите при сейчас, любите при всегда.
К. Ларина
―
Добрый день, дорогие друзья! Здесь, в студии на «Эхе Москвы», наши замечательные гости — Сергей Никитин и Татьяна Никитина. Приветствую вас, Сережа и Таня, здрасте.
С. Никитин
―
Здравствуйте.
Т. Никитина
―
Здрасте, здрасте.
С. Никитин
―
Всех с наступающим Новым годом!
Т. Никитина
―
Здрасте, Ксенечка. И вас с наступающим!
К. Ларина
―
Здрасте. Да, я не представилась. Меня зовут Ксения Ларина. И смотрите… Я надеюсь, что постоянные слушатели есть у нашей передачи «Дифирамб», и они уже знают, что каждый год 31 декабря мы не только смотрим «Иронию судьбы» и ходим в баню, но и встречаемся с замечательными музыкантами — с Сергеем и Татьяной Никитиными. Это наша традиция. И я счастлива, что мы ее не нарушаем. Таня, с днем рождения!
Т. Никитина
―
Спасибо, дорогая. Спасибо, спасибо, спасибо.
К. Ларина
―
Ну давайте мы все-таки начнем с года ушедшего, уходящего. Что для вас было главным в этом году? Каждый год мы провожаем без сожаления. Это тоже наша традиция, к сожалению, — говорю я, потому что живем мы во времена тяжелые, тягостные, и событий хороших почему-то всегда меньше, чем плохих. И это очень горько. Этот год не исключение. Я думаю, что у каждого из вас и из нас есть свои сожаления, свои потери — не только физические, но и какие-то вот на таком человеческом уровне. Это тоже, увы, примета нашего времени. А если все-таки о хорошем, то что бы вы могли вспомнить из ушедшего года?
Т. Никитина
―
Ну, вы знаете, Ксения, у нас в этом плане, наверное, счастливая жизнь, потому что она в бурлении и движении, поэтому нет времени сосредотачиваться на гадости, которая иногда подступает довольно высоко. Мы ездим. А движение — это уже счастье, раз. И оно приносит встречи. И мы выходим на сцену и чувствуем себя востребованными. Это тоже приносит радость. И нам иногда говорят, что наши концерты — это как витамин жизни. Это, в общем, важно для нас. Иногда приходят мысли, что уже пора бы закончить, но вот эта радость, которая доносится из зала к нам, как-то заставляет… даже если хотите, наполняет чувством долга нас, что мы должны все-таки еще что-то людям делать. У нас было много очень хороших поездок и очень много встреч с замечательными людьми. Людей очень много хороших. Их просто, может, не очень видно.
С. Никитин
―
В частности, мне запомнился концерт в Кембридже. Собрались наши соотечественники, ну, в основном физики. И было такое счастье взаимопонимания, что ли. Ну и еще мы заодно побывали в Тринити-колледже, где, как известно, трудился Исаак Ньютон, и чуть ли не под яблоней стояли. Ну, это условная яблоня. Опять же, там же увидели следы нашего Петра Капицы, который сотрудничал с Резерфордом. И удалось в музее увидеть, казалось бы, такие домашние примитивные приборы — ну, как первая рентгеновская трубка, например. И осознавать вот такую близкую связь с первооткрывателями, ну и опять же общаться с нашими коллегами на одной, можно сказать, волне.
Т. Никитина
―
Кстати, между прочим…
К. Ларина
―
С коллегами по музыке или по физике?
С. Никитин
―
По физике.
Т. Никитина
―
Нет, ну не только. Вы понимаете, Ксения, это общая культура, общая культура взаимодействия с миром, и поэтому шуточки какие-то наши мгновенный отклик находят. И это не важно, где сейчас живет человек, потому что благодаря Интернету… А эти люди следят за тем, что происходят у нас, конечно, потому что куда бы наш человек ни уезжал, он все равно подключен прежде всего к России. И это надо понимать. Многие уехавшие сначала думали, что они — вот всё! — стали американцами, стали австралийцами. Нет, это не так. Все равно через несколько лет выясняется, что корни простираются все равно вот сюда. И они следят, болеют. И там тоже разбилось общество, все перессорились — кто «за», кто «против». Ну, там свои, конечно… В Америке за Трампа и против Трампа. И много разделений. Неважно. А важно то, какие детские книжки читали, вот такие шутки люди и понимают. В общем, конечно, было такое чувство двойственное. С одной стороны, радостно, если люди себя находят за границей. А с другой стороны, до слез обидно, что такие хорошие люди уехали из России, просто до слез! И можно только ожидать, что эти люди или их дети, или их внуки когда-то вернутся сюда, ну, как когда-то вернулся и Петр Капица. И сколько важного он принес для России.
К. Ларина
―
Слушайте, а у вас же в этом году, в 2018-м, если я правильно понимаю, получается 50 лет выпуска. 68-й год. Да?
Т. Никитина
―
Не выпуска, а свадьбы, Ксения.
С. Никитин
―
Ну, то же самое.
К. Ларина
―
У вас золотая свадьба и 50 лет выпуска. Значит, «Википедия» не врет, и это правильно.
С. Никитин
―
Да.
Т. Никитина
―
Это у Сережи.
С. Никитин
―
Это у меня. Татьяна-то здесь моложе.
К. Ларина
―
Помоложе. Но золотая свадьба все равно. Это правда, золотая свадьба будет отмечаться в этом году, в 2018-м. Вообще молодцы просто!
С. Никитин
―
На наших концертах мы в этом году специальную страничку делали, посвященную Евгению Евтушенко, ушедшему в этом году. И мне сейчас хочется, чтобы прозвучала песня, которую я исполнил и записал на пластинке, на диске. Это музыка Эдуарда Колмановского, а стихи… вот я их очень люблю, «Любимая, спи». Будьте добры.ПЕСНЯ «ЛЮБИМАЯ, СПИ»
Любимая, спи… Мою душу не мучай, Уже засыпают и горы, и степь, И пес наш хромучий, лохмато-дремучий, Ложится и лижет соленую цепь.
И море — всем топотом, и ветви — всем ропотом, И всем своим опытом — пес на цепи, А я тебе — шепотом, потом — полушепотом, Потом — уже молча: «Любимая, спи…»
Любимая, спи… Что причина бессонницы? Ревущее море? Деревьев мольба? Дурные предчувствия? Чья-то бессовестность? А может, не чья-то, а просто моя?
И море — всем топотом, и ветви — всем ропотом, И всем своим опытом — пес на цепи, А я тебе — шепотом, потом — полушепотом, Потом — уже молча: «Любимая, спи…»
Любимая, спи… Мы на шаре земном, Свирепо летящем, грозящем взорваться. И надо обняться, чтоб вниз не сорваться, А если сорваться — сорваться вдвоем.
Любимая, спи… Ты обид не копи. Пусть сонники тихо в глаза заселяются, Так тяжко на шаре земном засыпается, И все-таки — слышишь, любимая? — спи…
И море — всем топотом, и ветви — всем ропотом, И всем своим опытом — пес на цепи, А я тебе — шепотом, потом — полушепотом, Потом — уже молча: «Любимая, спи…»
К. Ларина
―
Надо вспомнить, конечно, человека. Во-первых, я хочу сказать, что если Маша нас, может быть, слышит, супруга Евгения Александровича Евтушенко, поклон ей большой, слова любви и поддержки. И вообще, конечно, невероятно страстный человек. Мы так коротко вспомнили. Давайте вспомним по-настоящему, Сережа и Таня.
Т. Никитина
―
Да, я вот об этом хотела сказать. Понимаете, не стало Евгения Александровича — и это как будто целый континент ушел из нашей жизни. Мы незадолго… за год, по-моему, до кончины Евгения Александровича по его просьбе выступали с ним в зале Чайковского. И это было потрясающе! Понимаете, вышел на сцену человек вне возраста. Он уже был без ноги, худой. Зал полон был, полон! Тысячный зал зала Чайковского. И перед нами перед всеми понеслась судьба необыкновенного человека. Мало того, что это был страстный, умный, красивый человек, вне возраста. Звучали имена Кеннеди…
С. Никитин
―
Фидель Кастро.
Т. Никитина
―
Фидель Кастро.
С. Никитин
―
Диего Ривера.
Т. Никитина
―
Ривера. И кого только не было! Вы понимаете, люди, которые составляли — каждый — в своей стране историю, эпоху. Какие-то немыслимые красавицы зазывали остаться в других странах. И он везде был участником. Он продолжал быть молодым. И это было так интересно! За десять минут перед нами промчалась эпоха. И перед нами был живой участник и создатель этой эпохи. Это было необыкновенно, необыкновенно! Щедрый, умный, страстный человек со всеми своими слабостями, но мы не смеем их судить, потому что мы перед ним… Никто не сделал и десятой доли того, что сделал Евгений Александрович. Если бы только он создал одну антологию российской поэзии, и то бы ему можно было поставить памятник. Прочтите одну статью, которую он посвятил Диме Быкову. Это такой щедрый, глубокий документ-напутствие, где он сделал мудрый и честный разбор, как брат брату, старший брат младшему брату. Меня это тронуло. Он коснулся, может быть, самого главного произведения Димы в этом напутствии — «Ночные электрички». Просто меня в очередной раз Евгений Александрович тронул. Мы счастливы, что так сложилась наша судьба, что мы иногда с ним сталкивались. Причем он иногда мне говорил: «Вот я вижу, что ты меня осуждаешь. Но я же поэт!» Потому что, конечно, мы его за что-то страстно тоже критиковали. Ну, он такой был. Он такой человек был.
К. Ларина
―
Он был очень открыт в своих и заблуждениях, и в слабостях.
Т. Никитина
―
И удобная мишень была для критиков.
К. Ларина
―
Конечно. Но он это тоже понимал. Он был настоящий художник без кожи, вот действительно такой. Это люди, которые… Вот он такой человек. И, кстати, ты говоришь по поводу того, что он молодой всегда был до самого ухода своего физического из жизни. Вот я сразу вспомнила его строчку «Нет лет». Это абсолютно про себя, про него. Вот это люди, которые никак не сочетаются с этими цифрами — 50, 60, 70, 80 и дальше. Абсолютно молодой и страстный человек, вот такой юноша всю жизнь был.
Т. Никитина
―
Ксенечка, можно сказать, что он уже был обречен, и он составлял сценарий, как должны проходить фестивали Евтушенко. И мы снова вышли, когда уже Евгения Александровича не стало, на сцену Кремлевского дворца съездов в июне месяце и исполнили то, что он хотел здесь. Но там огромный был концерт. И Дмитрий Певцов читал лирику Евтушенко. Ничего лучшего за последние годы российская поэзия не создавала. Это было так необыкновенно! И еще Вениамин Смехов вел… Ну, он читал «Бабий яр» и замечательные, замечательные стихи Евгения Александровича!
К. Ларина
―
Кстати, Вениамин Смехов как раз поставил спектакль…
Т. Никитина
―
«Нет лет». Ну, это мы отчасти тоже…
К. Ларина
―
По стихам Евтушенко, да, в Театре на Таганке. Это замечательная работа, такой памятник поэту.ПЕСНЯ «НЕТ ЛЕТ»
«Нет лет, нет лет, нет лет…» — Вот что кузнечики стрекочут нам в ответ На наши страхи постарения, И пьют росу до исступления, Вися на стеблях на весу, С алмазинками на носу, И каждый — крохотный зелененький поэт.
«Нет лет, нет лет, нет лет…» — Вот, что звенит, как будто пригоршня монет, В кармане космоса дырявом горсть планет, Вот, что гремят не унывая, Все недобитые трамваи, Вот что ребячий прутик пишет на песке. Вот что, как синяя пружиночка, Чуть-чуть настукивает жилочка У засыпающей любимой на виске.
С. Никитин
―
Ну и так далее. Я еще хотел сказать, что Женя Евтушенко был абсолютный мальчишка. Когда мы ему сказали: «А вот слабо сочинить на Петрова стихи, на музыку Андрея Петрова?» — он тут же завелся. Ну, просто я процитирую… И вышло, конечно же, что он написал про себя.ПЕСНЯ «СТЕКЛЯННЫЙ ГОСПОДИН»
Жил-был одинокий господин. Был он очень странный, Тем, что был стеклянный Динь-динь-динь. Он в звон, как в доспехи был одет, Счастлив или мрачен Был он весь прозрачен, был поэт.
«Он — трус!» — так над ним смеялась шваль. Но просто жаль об эту шваль Разбить хрусталь, хрусталь. Матюгами, утюгами и смазными сапогами Все швыряли и орали, И раздался вдруг печальный Хруст серебряный, прощальный, Умирающий хрустальный хруст.
Тот, кто с хрустальной душой, Тот наказан расплатой большой. Остаются лишь крошки стекла — Жизнь прошла! (Есть другой ответ: будет много лет жить душа хрустальная.) Шепчет хрустальная даль, Подпевает разбитый хрусталь, Повторяет звенящая синь: Динь-динь-динь…
К. Ларина
―
Браво! Давайте мы на этом завершим первую часть. У нас сейчас новости, а потом продолжим.
С. Никитин
―
Хорошо.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Напомню, что сегодня — в последний день уходящего года — мы, по традиции, встречаемся с Сергеем и с Татьяной Никитиными. И вот перед перерывом вспомнили Евгения Александровича Евтушенко. А я хочу перекинуть мостик к еще одному человеку эпохи, который жив, здоров, и дай Бог ему долгих лет, и чей юбилей мы отмечали вместе с вами также в этом году, в 2017-м. Это Владимир Николаевич Войнович. Вы были на этом вечере замечательном, я вас видела. И там, кстати, я впервые услышала песню на стихи Иосифа Бродского и вспомнила, что Сережа часто в интервью говорил, что вот не дается ему никак поэзия Бродского, не получается никак соединиться с ней музыкально. И вдруг впервые… Это был первый раз, когда Бродского запели, или до этого еще что-то было?
С. Никитин
―
Да, это был первый раз. Но все было очень просто, как-то это стихотворение всплыло. Дело в том, что оно было написано…
Т. Никитина
―
Приятельница прислала.
С. Никитин
―
Да. Это стихотворение Евгений… простите, Иосиф Бродский написал в 1964 году и посвятил его Булате Окуджаве. Ну, это как-то перенесло меня в ту эпоху. И в то же время, конечно, и в наши дни эти стихи Бродского имеют очень серьезный отклик. Попробуем.
К. Ларина
―
Давайте.«ПЕСЕНКА О СВОБОДЕ»
Ах, свобода, ах, свобода. Ты — пятое время года. Ты — листик на ветке ели. Ты — восьмой день недели.
Ах, свобода, ах, свобода. У меня одна забота: почему на свете нет завода, где бы делалась свобода?
Даже если, как считал ученый, ее делают из буквы черной, не хватает нам бумаги белой. Нет свободы, как ее ни делай.
Почему летает в небе птичка? У нее, наверно, есть привычка. Почему на свете нет завода, где бы делалась свобода?
Ах, свобода, ах, свобода. На тебя не наступает мода. В чем гуляли мы и в чем сидели, мы бы сняли и тебя надели.
Даже если, как считал философ, ее делают из нас, отбросов, не хватает равенства и братства, чтобы в камере одной собраться.
Почему не тонет в море рыбка? Может быть, произошла ошибка? Отчего, что птичке с рыбкой можно, для простого человека сложно?
Ах, свобода, ах, свобода. На тебя не наступает мода. В чем гуляли мы и в чем сидели, мы бы сняли и тебя надели.
Почему у дождевой у тучки есть куда податься от могучей кучки? Почему на свете нет завода, где бы делалась свобода?
Ах, свобода, ах, свобода. У тебя своя погода. У тебя — капризный климат. Ты наступишь, но тебя не примут.
К. Ларина
―
Ну смотрите, точно так и произошло. Когда это было написано? 64-й год?
С. Никитин
―
Да.
К. Ларина
―
«Ты наступишь, но тебя не примут». Собственно говоря, это такие пророческие строчки получились. Не приняли свободу-то, по большому счету, не захотели
Т. Никитина
―
Ну вот. Наверное, не зря Булат Шалвович тоже написал такую песню, полную вопросов и непонимания, называется она «Ночной разговор», примерно тогда же.ПЕСНЯ «НОЧНОЙ РАЗГОВОР»
— Мой конь притомился, стоптались мои башмаки, Куда же мне ехать, скажите мне, будьте добры. — Вдоль красной реки, моя радость, вдоль красной реки. До синей горы, моя радость, до синей горы.
— А где ж та река, та гора, притомился мой конь, Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда. — На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь. Езжай на огонь, найдешь без труда.
— А где же тот ясный огонь, почему не горит, Сто лет подпираю я небо ночное плечом. — Фонарщик был должен зажечь, да фонарщик тот спит. Фонарщик тот спит, моя радость, а я не при чем.
И снова он едет один без дороги во тьму. — Куда же ты едешь, ведь ночь подступила к глазам. Ты что потерял, моя радость, — кричу я ему. А он отвечает: «Ах, если б знал это сам».
К. Ларина
―
Вы знаете, я сейчас слушаю вас и думаю: какой же я счастливый человек! Вот я сижу здесь одна, а мне Никитины поют вживую песни, мне лично! У меня было такое же чувство, я себя поймала… Я вспоминаю, когда Евгений Александрович Евтушенко… Мы как-то с ним записывали передачу, она была не в прямом эфире, а в записи. И были в какой-то маленькой студии, еще этих студий у нас не было. Маленькая-маленькая! Я там сидела одна, и сидел напротив меня Евтушенко и читал мне стихи. Я сидела и слушала. Все это записывалось, конечно. Это было ощущение какого-то… «Такого не может быть! — говорила я себе. — Этого быть не может, потому что этого не может быть никогда». Ну вот, видите?На самом деле хочу вам сказать: когда я слушала сейчас эту песню и предыдущую тоже… Я все-таки не могу эту тему бросить, очень важную, вот этого нашего представления о том, что такое счастье, свобода. И то, что собственно произошло, то, что мы получили. Ведь этот путь разочарований прошли все те, кого мы сегодня вспоминаем. И Окуджава, который ушел из жизни тоже в тяжелейшей депрессии. Там, помимо всяких простуд и болезней, все равно было ощущение какого-то тупика внутреннего, связанного с тем, куда наше общество пришло. Это был, слава богу — какой там? — 97-й год, по-моему, когда он ушел из жизни, Окуджава. Когда уходил из жизни Зиновий Ефимович Гердт, было тоже ощущение каких-то тотальных разочарований. Евгений Александрович Евтушенко тоже сейчас не в самое счастливое, скажем так, время для нашей страны ушел. Вот вы для себя как-то пытаетесь на этот вопрос ответить? Что не так? Почему не получилось то, чего так хотели?
Т. Никитина
―
Ксения, я…
К. Ларина
―
Прости, Танечка. Те представления, которыми мы себя тешили и на которые мы рассчитывали, на которые надеялись в те далекие 60-е и 70-е, 80-е, и потом, уже когда вдруг это началось. Был короткий период какого-то очарования, а потом куда-то все ушло.
Т. Никитина
―
Ксения, это очень большой и сложный вопрос. Есть претензии, которые можно обращать к себе лично. Есть претензии, которые можно обращать к политикам, которых мы — общество — приводило наверх. Есть претензии, которые просто именно к обществу предъявлять. Мы не будем сейчас этим заниматься. Это большой разговор. Мы можем прийти и посвятить просто такую кухонную передачу «Вот интеллигенция говорит о том, что…».Я на это скажу так. Наверное, мы все виноваты. Мы не были готовы. Это к свободе… Ведь в западном обществе тоже есть огромные разочарования. И свободы, которые там, они тоже не удовлетворяют интеллектуалов западных сегодняшних. Чего там греха таить? Но это тоже большой разговор.
А коротко, коротко… Вот к нам ко всем — к вам, к тебе, к нам, к тем, кто слушает — я хочу адресовать слова незабвенного погибшего отца Александра Меня, который сам стал жертвой этого самого страшного и черного, которое поднялось со дна России. Он, используя фразы из евангельских высказываний, он адресовал нам такие слова: «Терпение — это вовсе не состояние скота, который все терпит. Это не унижение человека, совсем нет. Это не компромисс со злом, ни в коем случае. Терпение — это есть умение сохранять невозмутимость духа в тех обстоятельствах, которые этой невозмутимости препятствуют. Терпение — это есть умение идти к цели, когда встречаются на пути различные преграды. Терпение — это умение сохранять радостный дух, когда слишком много печали. Терпение есть победа и преодоление. Терпение есть форма мужества. Вот что такое настоящее терпение». Нам надо быть мужественными.
Как когда-то написала одна замечательная женщина (я, к сожалению, не помню ее фамилии), когда тоже было «как все плохо, как все плохо». Она по-простому написала: «Но ведь и в чумном бараке тоже люди жили. Жили! И работали, и помогали друг другу». Нам надо быть терпеливыми и мужественными, и не надо посыпать голову пеплом.
К. Ларина
―
Нет, мы не посыпаем, но как-то из чумного барака хочется тоже вырываться.
Т. Никитина
―
Надо сохранять радостный дух. Надо делать свое дело. Вот мы что можем делать, как-то сеять — образование, гуманитарность…
К. Ларина
―
Так, Сережа смеется.
С. Никитин
―
Нет, я думал, что сейчас ты скажешь «разумное, доброе, вечное».
К. Ларина
―
А, подождите…
С. Никитин
―
Мне кажется, что задача тех, кто многое умеет, многое знает, тех, кто считает, что красота спасет мир, их задача — вот это понимание жизни распространять вокруг себя. Ведь у нас сейчас идет борьба между невежеством и благородством, между полной некомпетентностью и профессионализмом. Так вот, профессионалы и те, кто…
Т. Никитина
―
Между воровством и честностью.
С. Никитин
―
Так вот, наша задача — все-таки высокие стандарты жизни и понимания мира распространять вокруг себя. Другого способа нет.
К. Ларина
―
Вот собственно чем мы и занимаемся. Я хотела как раз прорваться сквозь ваши замечательные речи и напомнить про «Никитинские встречи» ежегодные, которыми Сергей занимается. Это то, что как раз называется «сеять разумное, доброе, вечное». Извините за пафос и банальность этой фразы.
Т. Никитина
―
Ксения, уже 26 лет… 27 уже?
С. Никитин
―
27 уже, да. Ну, неважно. И еще я веду фестиваль авторской песни среди детей, который называется «Слушай и скажи».
К. Ларина
―
А дети вообще понимают смысл всех этих текстов, которые вы поете вместе с ними?
С. Никитин
―
Вы знаете, они гораздо умнее, чем мы думаем.
Т. Никитина
―
Вот вчера у нас был взрослый концерт в Доме музыки, и в зале сидели дети и слушали. Ну, нас же, детей, приводили на концерты симфонической музыки. Ну, что-то же входит. Корней Иванович Чуковский вывозил на лодке своих детей и громовым голосом читал им взрослую поэзию, Лермонтова, и особенно в шторм. Они даже не все слова понимали, но он говорил: «И неважно». И он не объяснял. Он считал, что слово входит, как музыка, в сознание человека. Это все остается. Но надо человеками быть, а не погружаться в злобу.
С. Никитин
―
Я хочу вспомнить стихотворение Ильи Эренбурга. Нас довольно часто просят вспомнить. Стихи эти написаны в 50-е годы, они звучат и сегодня. Конечно, когда дело касается поэзии, то она всегда актуальна.ПЕСНЯ «ДА РАЗВЕ МОГУТ ДЕТИ ЮГА…»
Да разве могут дети юга, Где розы плещут в декабре, Где не разыщешь слова «вьюга» Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине И не слиняет ни на час, Где испокон веков поныне Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце, Хоть на минуту, хоть во сне, Хоть ненароком догадаться, Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи, Когда отчаянье берет, Все ждать и ждать, как неуклюже Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали, Вжились в такие холода, Что даже не было печали, Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде, Сухой пургой ослеплены, Мы видели, уже не видя, Глаза зеленые весны.
К. Ларина
―
Тут, кстати, стоит напомнить, что Илья Эренбург был автором термина «оттепель». Я думаю, что это важно в контексте этой песни, да?
С. Никитин
―
Да, конечно.
К. Ларина
―
Друзья мои, потихонечку мы движемся к финалу. Пришла пора поздравлений, пожеланий, ваших каких-то заветных желаний. Давайте мы про это все-таки скажем. И не будем забывать, что… За окном там снег или что там у вас в это время года?
Т. Никитина
―
Ксенечка, год Собаки. И вот все наши собачьи песни (а их у нас очень много), они сейчас так востребованы оказались. Вот Юнна Мориц, предвидя, что такие годы раз в двенадцать лет повторяются…ПЕСНЯ «СОБАКА БЫВАЕТ КУСАЧЕЙ»
Собака бывает кусачей, Только от жизни собачей, Только от жизни, от жизни собачей, Собака бывает кусачей. Собака хватает зубами за пятку, Собака съедает гражданку лошадку, И с ней гражданина кота. Когда проживает собака не в будке, Когда у нее завывает в желудке. И каждому ясно, что эта собака Круглая сирота.
Никто не хватает зубами за пятку, Никто не съедает гражданку лошадку, И с ней гражданина кота. Когда у собаки есть будка и миска, Ошейник, луна и в желудке сосиска. И каждому ясно, что эта собака Не круглая сирота.
Собака бывает кусачей, Только от жизни собачей, Только от жизни, от жизни собачей, Собака бывает кусачей.
К. Ларина
―
С Новым годом! Последние…
Т. Никитина
―
Конечно, Юнна Мориц не к дате Нового года, а к фильму, к мультфильму «Большой секрет для маленькой компании».
С. Никитин
―
И пусть в качестве пожелания прозвучит стихотворение Юрия Левитанского «Диалог у новогодней елки».
К. Ларина
―
Ну хорошо. Тогда с Новым годом вас, дорогие друзья! С Новым годом, Таня! С Новым годом, Сережа! Я надеюсь, что мы с вами увидимся не только… раньше 31 декабря 2018 года. Хотелось бы почаще.
Т. Никитина
―
Ксенечка, мы тоже надеемся.
К. Ларина
―
Я вас очень люблю!
Т. Никитина
―
Мы вас приглашаем вернуться сюда к нам, в Москву, Ксения.
К. Ларина
―
А куда же я денусь? Конечно.
Т. Никитина
―
В общем, чтобы год был лучше, чтобы Собачка была к вам дружески настроена, чтобы все сложилось удачнее. В общем, настроение чтобы было хорошее и гармония в душе была. Это вам и всем-всем-всем, кто живет.
К. Ларина
―
Спасибо.
Т. Никитина
―
Чтобы денег было побольше, лечили получше, дома не рушились. В общем, чтобы вы улыбались, дорогие наши люди! Мы с вами. С Новым годом!
С. Никитин
―
С Новым годом!
К. Ларина
―
Счастливо! Спасибо! Спасибо, дорогие!ПЕСНЯ «ДИАЛОГ У НОВОГОДНЕЙ ЕЛКИ»
Что происходит на свете? — А просто зима. Просто зима, полагаете вы? — Полагаю. Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю В ваши уснувшие ранней порою дома.
Что же за всем этим будет? — А будет январь. Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю. Я ведь давно эту белую книгу читаю, Этот с картинками вьюги старинный букварь.
Чем же все это окончится? — Будет апрель. Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен. Я уже слышал и слух этот мною проверен, Будто бы в роще сегодня звенела свирель.
Что же из этого следует? — Следует жить! Шить сарафаны и легкие платья из ситца. Вы полагаете, все это будет носиться? Я полагаю, что все это следует шить!
Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить, Недолговечны ее кабала и опала. Так разрешите же в честь новогоднего бала Руку на танец, сударыня, вам предложить.
Месяц, серебряный шар со свечою внутри, И карнавальные маски по кругу, по кругу. Вальс начинается, дайте ж, сударыня, руку, И раз-два-три, раз-два-три, Раз-два-три, раз-два-три.