Александр Журбин - Дифирамб - 2020-03-08
08.03.2020
Ксения Ларина
―
Ну, вот с такой лирической щемящей ноты мы начинаем сегодняшнюю программу, которая называется «Дифирамб», обращаю ваше внимание. Поскольку в день праздничный 8 марта, ну, какие тут могут быть проблемы? Никаких.
Александр Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Только любовь. Начинаем нашу передачу. Здесь в студии у нас в гостях композитор Александр Журбин. Саша, приветствую. Здравствуй!
А. Журбин
―
Привет! Привет, Ксень!
К. Ларина
―
И здравствуйте! Меня зовут Ксения Ларина. Музыка, которая прозвучала в начале, может быть, не слишком узнаваемая, но это действительно песня, написанная композитором Журбиным, посвящённая маме. Ну, давай, Саш, тогда скажи про… про эту песню…
А. Журбин
―
Да. Я скажу.
К. Ларина
―
… и про исполнителя.
А. Журбин
―
С удовольствием. Значит, ну, дело в том, что действительно сегодня 8 марта. И, ну, как бы понятное дело, что наша программа несмотря на то, что герой ее мужчина, то есть я, но посвятим мы ее в основном женщинам и любви. Вот. И я думаю, что всё-таки в жизни каждого человека и мужчины, и женщины есть одна любимая женщина и самая главная женщина в жизни – это… это мама, наша мама, которая дала нам жизнь и которая… Ну, у кого-то она жива, у кого-то, может быть, уже ее нет в живых, но всё равно она остаётся всегда. Эта песня, ну, в данном случае, конечно, она посвящена моей личной маме, которую я поздравлял на день рождения с этой песней. Но ее уже, к сожалению, тоже нет живых, хотя она прожила…
К. Ларина
―
Прожила большую жизнь.
А. Журбин
―
Да, она дожила почти до 93-х лет. Так что, в общем, ну, как говорится, я доволен, что она была с нами так долго. Вот. Но в этой песне такие главные слова «как можно дольше побудь со мной». Да? И каждый, конечно, человек молится, чтобы его мама была подольше. Я хочу два слова сказать об исполнителе этой песни. Дело в том, что это… это совсем не эстрадный певец. Это певец, которого зовут Арсен Согомонян. Он вообще солист театра Станиславского и Немировича-Данченко. Последнюю премьеру он там пел оперу Верди «Отелло». Его партнером партнёром… партнёршей, вернее, была Хибла Герзмава, великая наша певица. А вообще он сейчас уже по всему миру. Он поёт и в Метрополитен Опера, и Ковент-Гардене, и в Париже. И это удивительный совершенно певец. Причем интересно будет специалистам, что он, вообще-то говоря, был баритоном и неожиданно стал тренером. Это такое бывает довольно редко. Он стал настоящим драматическим тенором. Это редчайший такой голос. И он, конечно, я уверен, что у него будет большая карьера. Арсен, если ты нас слышишь, я тебя поздравляю и желаю тебе всяческих успехов.
К. Ларина
―
Ну, что ж? Нас с Сашей не просто так, конечно, встреча. Она у нас понятно, что будет лирически… с лирическим уклоном в день 8 марта. Но раз у нас в гостях такой художник, в разнообразных жанрах умеющий работать, то, конечно, это будет лирико-драматический уклон. Вот.
А. Журбин
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
Хочу сказать, – да, – что Саша Журбин… Я его так называю. Простите. По-другому не могу, поскольку мы очень много лет знакомы.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
И на самом деле цифры, которые он так иногда объявляет, сколько ему лет, они к нему по сути не имеют никакого отношения. И я вот с ужасом увидела очередную юбилейную дату, которая в этом году случится у Александра Борисовича…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… в августе. Да?
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Это какой-то кошмар просто.
А. Журбин
―
Да я сам…
К. Ларина
―
Не верь! Не верь! Не верь! Не твои цифры!
А. Журбин
―
Я сам не верю, понимаешь. Я… я себя по-прежнему чувствую мальчишкой. Да? Вот. Вот глядишь в паспорт и думаешь: «Боже мой, неужели это я?»
К. Ларина
―
Ну, кстати, хочу сказать, что вот вспоминала другую песню перед эфиром «Лошадку-жизнь пришпоря…»
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
«… Торопится ездок. От счастья и от горя Мы все…» - я пою обычно «наискосок», а не «на волосок».
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Но эту песню мы тоже услышим в конце сегодняшнего эфира. Я вспомнила ужасную такую почти фарсовую историю, которая с одной стороны печальная, поскольку речь идёт о кончине человека близкого Александру. Это Юрий Димитрин, который был автором либретто «Орфея и Эвридики». Вот. Он в этом году ушел из жизни.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
И после этого вдруг какие-то торопливые Телеграм-каналы сообщили, это умер Александр Журбин.
А. Журбин
―
Да, да.
К. Ларина
―
У меня внутри похолодело. Я думаю, что Саша немало звонков получил…
А. Журбин
―
Да, да.
К. Ларина
―
… от людей близких.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Саш, это хорошая история для тебя. Жить будешь долго, мы знаем. Да.
А. Журбин
―
Ну, мне все говорят, – да – что, в общем, если такое объявление публично происходит, то как бы да, действительно. Ну, просто в заголовках было «Умер автор рок-оперы «Орфей и Эвридика». Да?
К. Ларина
―
Ужас! Ужас! Ужас!
А. Журбин
―
Ну, с одной стороны это правда, потому что Димитрин действительно был… ну, он был автором, соавтором, скажем. Он был автором либретто. Я – автор музыки. Но поскольку многие решили, что вот это я, и злорадно сообщили.
К. Ларина
―
Ужас!
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
А! Причем в чем ещё, конечно, их такая хармсовость этой истории? Что о смерти Юрия сообщил сам Александр.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… сам себя…
А. Журбин
―
… конечно же…
К. Ларина
―
Это… Это почти уже получилось в итоге как у Булгакова.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Меня перерезало трамваем на Патриарших, похороны в пятницу.
А. Журбин
―
Да. Да, да. И примерно так, как слухи о моей смерти были сильно преувеличены.
К. Ларина
―
Да. Сильно преувеличены.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Ну, давай тогда начнем с этой… с этой даты, с этого года 20-го, поскольку именно к этому… к юбилею Александра Журбина и к юбилею, собственно к 55-летию его творческой деятельности, как я узнала тоже…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… приурочен фестиваль, 5-й уже фестиваль музыки…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… который идёт каждый год под разными девизами.
А. Журбин
―
Не каждый год.
К. Ларина
―
Нет? А сколько?
А. Журбин
―
А каждые 5 лет.
К. Ларина
―
Каждые 5? Ах! У тебя вот так меряется.
А. Журбин
―
Да, да, да. Я вот сейчас объясню. Значит, я…
К. Ларина
―
Давай.
А. Журбин
―
… действительно завел какую-то традицию довольно давно уже. Значит, соответственно если это 5-й фестиваль, значит, 25 лет назад я завел такую традицию, что каждые 5 лет я буду вот, ну, что называется, отчитываться перед публикой. Да? Такой вот творческий самоотчет. И каждые 5 лет я действительно устраиваю фестивали. 1-й фестиваль был короткий. Он было всего 3 дня. Там один weekend. 2-й был уже целую неделю. 3-й был там уже около месяца. 4-й был там уже полтора или 2 месяца. А вот этот 5-й, и я надеюсь, последний, больше у меня нет сил уже это устраивать, он вообще продлится от сентября до декабря. То есть вообще всю осень будет продлеваться. Вот. И действительно много запланировано. Не знаю, что получится. Не знаю, хватит ли сил, потому что организовывать подобные вещи адски трудно и, так сказать, и трудно добывать деньги, конечно, и трудно договариваться с артистами, и трудно добывать залы, оркестры. Ну, то есть это огромная работа. Но тем не менее я пока, так сказать, ну, надеюсь, что всё получится хорошо. И 23 сентября у нас будет открытие фестиваля в большом зале Консерватории. И я, как говорится, уже всех приглашаю.
К. Ларина
―
Но там самые разные жанры представлены твои, да?
А. Журбин
―
Да. Абсолютно.
К. Ларина
―
И в том числе и мюзиклы есть.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Ну, у меня, конечно, как человека театрального интересует то, что касается театра прежде всего.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Там будут какие-то премьеры и впервые представленные…
А. Журбин
―
Конечно.
К. Ларина
―
… в Москве спектакли, да?
А. Журбин
―
Конечно. Значит, ну, во-первых, сейчас вот самая 1-я выйдет премьера в Московском театре оперетты. Это… Это мой такой, ну, дружественный театр, с которым я много лет сотрудничаю. 1-я моя премьера там состоялась году примерно в 78-м. То есть, ну, адски давно – да? – уже. Ну, сколько там? 40 с лишним лет. Да? Вот. И я, в общем, там сейчас уже репетируется спектакль и довольно скоро он уже будет, ну, я надеюсь, на сцене. А премьера намечена на июнь месяц. И спектакль называется «Куртизанка». Вот такое название, ну, можно сказать, немножко вызывающее и…
К. Ларина
―
Фривольное.
А. Журбин
―
… фривольное и неожиданное. Ну, я сразу всем скажу, что это спектакль вполне, так сказать, в рамках всяческих приличий. Это ничего общего не имеет, скажем, с «Содержанками», так сказать, с небезызвестным сюжетом, который сейчас у нас где-то там в интернете крутится. Нет, это вообще история очень такая классическая в каком смысле? Действие происходит аж в ХVI веке. И героиня этого мюзикла и вообще этого… этой истории это некая поэтесса, которая существовала реально. Её звали Вероника Франко. Она была поэтессой. И в тоже время она была знаменитая венецианская куртизанка. И даже однажды она спасла Венецию от нападения там турков. Тогда турки тоже были очень активные. Вот. И, значит, в общем, ну, история такая, ну, серьёзная. И, в общем, он не для детей, скажем так прямо. Даже они поставили впервые в истории театра оперетты, там будет стоит значок «18+». Так что детей туда не рекомендовано приводить. Но все куртизанки… И все знают, что такое куртизанка, пожалуйста, приходите. Это будет очень интересный спектакль, как я думаю.
К. Ларина
―
Значит, еще раз повторим, что фестиваль начнется в сентябре. Да?
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
И продлится до декабря. Можете увидеть и услышать…
А. Журбин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
… и спектакли посмотреть.
А. Журбин
―
Да, безусловно.
К. Ларина
―
И музыкальные премьеры там будут. Да?
А. Журбин
―
Нет, там… там будет ещё. Там будет, например, моя так долгожданная… Я написал уже несколько лет назад, я написал такую оперу, которая называется «Анна К.» Да? Вот все гадают, говорят: «Что? Анна Керн?»
К. Ларина
―
Анна Каренина.
А. Журбин
―
Правильно. Анна Каренина. Но! Но я всех пугаю и говорю, что вы знаете, да, Анна Каренина, вы правы. Но речь пойдет о другой Анне Карениной. Все говорят: какой еще другой? А вот о другой. Все начинают напрягать мозги, думать, какая есть у нас еще Анна Каренина.
К. Ларина
―
Дочька!
А. Журбин
―
Правильно, Ксения.
К. Ларина
―
О! Я всё помню.
А. Журбин
―
Ты образованная девушка. Потому, что все роман вроде бы читали, но кто помнит, что у Анны Карениной была помимо сына Сережи, которого все помнят, а была ещё дочка Аня, о которой, в общем, там Толстой мельком сказал, что когда Анна погибла, значит, то старший Каренин забрал, значит, ее дочку себе и сказал, ты будешь Анна Каренина, и ты будешь воспитываться мной. А наша история о том, что произошло лет через 20 после того, как Анна Каренина погибла. И вот это интересная история, потому что это новая Анна Каренина выходит в свет и, ну, и там всякие… Не буду сейчас ничего рассказывать. Как говорят, спойлерить не буду. Но приходите. Это будет в зале Чайковского. Будет концертное исполнение. Но я думаю, что оно будет вполне поставлено. Вот.
К. Ларина
―
Раз мы начали с творчества, давай еще пока про это продолжим. Я знаю, что ты когда в Москве бываешь, стараешься посмотреть какие-нибудь самые интересные премьеры…
А. Журбин
―
О, да.
К. Ларина
―
… театрально-музыкальные, не пропускаешь…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… культурные события. И прочитала, вот у себя, по-моему, в «Фейсбуке» ты написал свой такой отзыв на спектакль Театра мюзикла…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… «Прайм-тайм».
А. Журбин
―
«Прайм-тайм».
К. Ларина
―
Меня совершенно поразило. Я захотела ужасно это посмотреть, поскольку это действительно про то, что мы любим и знаем.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Любим и ненавидим одновременно.
А. Журбин
―
Ну, да.
К. Ларина
―
Это про внутреннюю кухню телевидения…
А. Журбин
―
Тем более что ты…
К. Ларина
―
Расскажи. Да.
А. Журбин
―
… как человек из телевизора…
К. Ларина
―
Да. Да, да, да.
А. Журбин
―
… многолетний. Да. Да, действительно этот спектакль меня, честно говоря, удивил. Да? У меня, ну, скажем так, к спектаклям этого театра были разные отношения. Я видел все их спектакли, их не так много.
К. Ларина
―
Это театр Михаила Швыдкого для тех, кто не знает.
А. Журбин
―
Да. Ну, да.
К. Ларина
―
Театр мюзикла, который в бывшем кинотеатре «Россия» находится.
А. Журбин
―
Совершенно верно. Он расположен в самом центре Москвы, в самом завидном месте, можно сказать. У них всегда там аншлаг, слава богу. И, в общем, я думаю, что они живут хорошо, потому что они сумели, так сказать, привлечь публику и всё. Но ведь если театр называется театр мюзикла, он должен ставить мюзиклы. Так как бы очевидно. А у них всё то ревью, то оперетта, то там какое-то ещё там цирковое представление, что угодно. Но мюзиклов практически, ну, вот в настоящем смысле слова, ну, почти не было. Там «Преступление и наказание», там… Ну, не буду сейчас на эту тему распространяться. Но, значит, вот это, то, что мы увидели, «Прайм-тайм» 2 дня назад, это действительно настоящий мюзикл. Причём с хорошим либретто. Либретто написала мне лично неизвестная дама по имени Елена Кисел… Елена Киселёва, по-моему. Да. Вот. Но она вообще киносценарист. И она писала несколько сценариев для Андрея Кончаловского. То есть, ну, это говорит о том, что вот… По-моему, «Грех» как раз она написала. Да? То есть, ну, видно такая умная солидная дама. Значит, музыку написал никому неведомый канадский композитор, которого зовут Максим Лепаж. Я всё пытался выяснить, имеет ли он отношение к тому Роберу Лепажу…
К. Ларина
―
Да, да, да. Потому, что фамилия такая…
А. Журбин
―
Фамилия…
К. Ларина
―
… знаковая для театра.
А. Жупбин
―
Да. И он тоже из Канады, но не знаю. Этого не знаю. Родственник он или не родственник. И главное, что там очень хорошо сделана режиссура. Режиссурой занималась Марина Швыдкая, значит. Ну, это жена Михаила Ефимовича. И канадец. Забыл, как его звать. Ну, какой-то там канадский человек. Ну, в целом получилась история очень интересная, очень правдивая. А главное, что я был уверен… Я знал, что это про телевидение. Да? И я шёл с полной уверенностью, что Михаил Ефимович тоже ветеран телевидения, знающий про эту кухню всё, что это в конечном счете будет воспевание телевидения. Да? Воспевание вот этой вот невероятной такой мощной, ну, формации, организации, которая влияет на все мозги и так далее. А оказалось, что нет, что это наоборот… это такое, в общем, я бы сказал жёсткая быль о телевидении, которое, вообще говоря, занимается, ну, мозго… мозгоправом. Как это сказать, да? В общем, и действительно, ну, немножко зомбирует людей. Именно об этом…
К. Ларина
―
Я бы сказала, как это называется, но…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… не позволяет закон о СМИ.
А. Журбин
―
Да, да. Да. Ну, я думаю, что наши зрители и слушатели понимают.
К. Ларина
―
Но дело делают с мозгами.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Как обычно.
А. Журбин
―
Да, да, да. Но вот именно об этом речь. О том, что телевидение на самом деле очень вредно, что оно разлагает людей, и что нужно уйти от телевидения. Нужно что-нибудь другое смотреть и слушать. И это очень смело там сказано. Просто и кроме того там выведен всем известный, я даже могу назвать фамилию, потому что он там очевидно выведен. Это Константин Львович Эрнст. Там артист его играет, ну, просто вот один к одному: и прическа, и осанка, и, так сказать…
К. Ларина
―
То есть там какие-то острые сатирические вещи есть?
А. Журбин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
В этой… в этом спектакле, да?
А. Журбин
―
Очень сильно. Да. И главная героиня, там я тоже не хочу спойлерить, но она вообще такая как бы, ну, попсовая певица, и вдруг она, значит, выявляется, что она колоссальная рэперша. И она, там есть потрясающая сцена рэпа с таким заводом, что я уверен, что этот спектакль просто будет посещаться, ну, очень здорово, причём молодой частью публики. Так что я от всей души поздравляю этот театр и вообще то, что там происходит, потому что, ну, вот это для меня открытие. Причём там огромная труппа, знаешь, и столько видно талантливых мальчиков и девочек, причём юные такие довольно-таки. Ну, там 18-20 лет. И они все на сцене. Они все танцуют. Они поют. И от них столько энергии! Это мне напомнило когда-то мюзикл «Метро», если ты помнишь, который…
К. Ларина
―
Конечно.
А. Журбин
―
… пришел в Москву. Да? И там тоже была эта невероятная молодая энергия. И вот сегодня нам Театр мюзикла эту энергию опять показал.
К. Ларина
―
Хочу сказать, что за рекламу этого спектакля ни Журбин, на я, ведущая этой передачи, не получили ни копейки.
А. Журбин
―
Нет, ничего. Да. Нет, ну…
К. Ларина
―
Это чисто вот по… что называется, по эмоциям. И я всегда рада, когда человеку есть, чего сказать хорошего о театральной жизни.
А. Журбин
―
Да, это правда.
К. Ларина
―
Ну, а что ты еще тогда… Может, тогда что-нибудь еще вспомнишь, то, что тебе понравилось за последнее время? Да? То, что… Или наоборот, может быть, тебя расстроило.
А. Журбин
―
Ну, я действительно я все-таки сейчас довольно редко хожу в драматический театр. Да? Потому, что, ну, во-первых, очень много всего стало. Потом если честно, когда я прихожу на такие, так сказать, но не буду я называть никаких имён, чтобы никого не это самое… Но чаще всего я ухожу разочарованный. Да? И в знаменитые театры и в какие-то незнаменитые, там в маленькие студии там и всё. Но вот этот… Ну, так называемый театральный авангард, – да? – который ну, уже, на мой взгляд, ну, перебарщивает. Да? И уж я не говорю там про обнажённые всякие натуры и там…
К. Ларина
―
А как же «Куртизанка»? Она что у тебя застегнутая на все пуговицы?
А. Журбин
―
Нет, нет. Но дело не в этом. Дело в том, что если это по делу, то это нормально. Но когда просто там выходит 15 голых мужиков или там наоборот женщин. Да? Ну, это, ну, неинтересно. Да мы всё это уже проехали. И, по-моему, никакого авангарда в этом нет. Да? И история… Ну, в общем, это… это не мое.
К. Ларина
―
Я поняла. Да. Но тут вопрос действительно… вопрос целеполагания, что называется.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Если есть ради чего это делать, если идея… в этом есть некая художественная идея. Хотя если ты говоришь про спектакль «Машина Мюллера» Кирилла Серебренникова, я как раз там увидела именно художественную идею. Да, там есть эти перформеры обнажённые, но они выступают именно. Они превращаются в живые декорации. И мне кажется, что это тот самый случай, когда очень быстро забываешь про то, что это голые люди. Это не голые люди. Это…
А. Журбин
―
Это художественное решение. Да.
К. Ларина
―
… на холсте. Это решение. Да, да. Но не будем сейчас про это спорить. Есть у каждого своё видение.
А. Журбин
―
Ну, да.
К. Ларина
―
Но мой вопрос тогда к тебе такой. Наверное, я его задавала уже. Но это вопрос важный. На твой взгляд, вообще вкус кто воспитывает? И должен ли театр, или вообще искусство должно ли заниматься воспитанием художественного вкуса?
А. Журбин
―
Ну, я думаю, что да. Я думаю, что театр – это, ну, вот это, пожалуй, единственное такое живое искусство. Да? Оно было живым и будет живым. И иначе быть не может. Да? Театр, когда ты смотришь там, ну, в записи, видео там – это, конечно, тоже интересно, но никогда ничего не может сравниться вот с живым исполнением, когда перед тобой живые актеры, и они вот действуют. Да, когда-то я помню ещё, я… Я жил в городе Ташкенте в юности. Да? И у нас как ни странно там проводил такие уроки ныне знаменитый актёр, но он же сильно пожилой, такой Владимир Рецептер. Ты, конечно, знаешь его.
К. Ларина
―
Да. Из Ленинграда.
А. Журбин
―
Да. Он же замечательный…
К. Ларина
―
… из Ленинграда.
А. Журбин
―
… БДТшный артист, который когда-то играл Гамлета и всё. И вот он приходил к нас на урок, говорил: смотрите, вот что такое живой театр и неживой? И вдруг он так со всей силы хлопал по столу. Да? Вот… вот просто так. Ба-бах! Все: «А!» Он говорил: «Вот это живой театр». Понимаете, это вам ни какое телевидение, кино, ничего этого не делают. Я вот сейчас вот вас напугал. Да? Потому, что вот это делается в живом театре. Я очень люблю живой театр. Но и, конечно, театр воспитывает вкус. В ту или в другую сторону мы двигаемся и как бы впитываем в себя и современные постановки, но в музыкальном театре тоже происходит очень много интересного. И в театре, скажем, в оперном театре, в «Гелионе», например.
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
Там много интересных постановок. И я туда хожу на все премьеры. В театре Станиславского и Немировича-Данченко я видел несколько замечательных спектаклей. Вот последний «Похождения повесы». Ну, правда, это спектакль привезённый как бы, экспортированный из Франции. В Большом театре недавно была премьера Дмитрия Чернякова, которая, в общем, тоже всех потрясла. «Садко» я имею в виду, да?
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
Мне, например, это понравилось, хотя наши критики ругались, говорили, что нет, это не… это не настоящий «Садко». А кто знает, что такое настоящий «Садко»? Вообще, ну, как бы… Да. Каждая отрасль…
К. Ларина
―
Конечно да. Потом учитывая все-таки, что сейчас театр режиссерский. Он таким и должен быть.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
И сейчас даже вот я даже как-то у Димы Бертмана спросила, как правильно сейчас говорить: слушать оперу или смотреть? Он мне говорит: «Конечно, смотреть. Я же ее ставлю».
А. Журбин
―
Конечно.
К. Ларина
―
Слушать ты ее можешь включить себе диск в уши и послушать оперу, а в театр ты приходишь смотреть спектакль.
А. Журбин
―
Ну, да.
К. Ларина
―
Поэтому решение режиссерское – это… это и есть твоё прочтение там того же «Садко», если мы сейчас говорим про Черникова.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Да?
А. Журбин
―
И нет, так многие сейчас…
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
… и говорят, что ой, вы знаете, мне так не нравится эта режиссура. Но я пришёл закрыл глаза… В театр. Да? Сел в кресло, закрыл глаза и слушаю замечательную музыку там Чайковского. Ну, так тоже можно, конечно. Запретить это нельзя. Но действительно я подумал, что «Садко»… Да? Ну, я знаю, эту оперу с детства. Римский-Корсаков. Классика и так далее. И, значит, я представил себе, что если бы эту оперу ставили сейчас вот так, как это написал Римский-Корсаков, вот эти бояре там с бородами. Да? Все эти там в клобуках там, я не знаю что. Ну, это было бы ужасно скучно. Вот 4 часа сидеть и смотреть на…
К. Ларина
―
Конечно.
А. Журбин
―
Поэтому то, что придумал Черняков, что это вот некий парк развлечений, что люди приходят туда избавиться от своих психологических комплексов. Это здорово. Это… Это интересно. И это, в общем, музыке Римского-Корсакова не мешает.
К. Ларина
―
Ну, что? Мы на этом должны сделать небольшой перерыв.
А. Журбин
―
Хорошо.
К. Ларина
―
Напомню, что в гостях у нас Александр Журбин. Мы говорим о музыке, о театре, об искусстве, только о прекрасном сегодня. Запомните этот редкий эфир на «Эхе Москвы». Только о прекрасном.
А. Журбин
―
Да.**********
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Сегодня именно так мы называем нашу творческую встречу, которую ведёт Ксения Ларина, а гостем нашим сегодня является замечательный композитор и человек Александр Журбин, который сам, кстати, замечательный радиоведущий, между прочим.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
И были времена, я помню…
В. Журбин
―
Да, да. Было дело.
К. Ларина
―
… Александр вел эфиры. По-моему, и на «Эхе» же вел, да?
А. Журбин
―
И на «Эхе»…
К. Ларина
―
Передачи. Да.
А. Журбин
―
… на «Арсенале» там, на «Орфее»…
К. Ларина
―
Да, да.
А. Журбин
―
… на «Маяке», там на всех.
К. Ларина
―
Да, да, да.
А. Журбин
―
Но вот сейчас не веду, но с удовольствием бы вернулся. Я действительно это люблю вести передачи…
К. Ларина
―
И у тебя получается. Я помню, слушала с большим всегда удовольствием. И такая манера немножечко не наша, не советская, которая, знаешь как вот в советское время, когда вас… вас таких глушили обычно.
А. Журбин
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
С такими… с такими манерами и с такими голосами.
А. Журбин
―
Спасибо, Ксения. Мне очень приятен твой комплимент.
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
Я хотел два слова сказать по поводу 8 марта. Да?
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
Вот 8 марта – это, ну, скажем так, гендерный праздник. Да? Сейчас есть такое точное определение. Это праздник женщин. Да? И у нас есть в России мужской праздник. Это так называемый День защитника отечества. Значит, в День защитника отечества я лично получаю, ну, тысячи каких-то поздравлений от незнакомых людей, значит, поздравляю Вас, что вы там защитник Отечества. А 8 марта, значит, я посылаю всем там знакомым женщинам такие дежурные поздравления с… там праздник весны, любви, там и что-нибудь в таком духе. И это может быть хорошо, хотя на самом деле таких гендерных праздников, ну, скажем, там в Европе или в Америке нет. Вот именно это. Зато, значит, есть очень важные праздники. Это называется День матери и День отца. И вот как раз этого в России нет. И я как раз сейчас вот пользуясь трибуной «Эха Москвы»… То есть они есть, вообще говоря. Вот оказывается, День матери есть в России, по-моему, там где-то в конце ноября. Да? Но никто его всерьез не отмечает. Хотя это на самом деле важнейший праздник. Да? Вот каждая женщина, которая стала матерью, она как бы, ну, вот заслужила какую-то вот особую почесть. Особая заслуга – то, что у неё есть дети. Неважно один ребёнок, пять детей, но это… Это здорово. Да? И то же самое День отца, который… Отец безусловно принимает участие в рождении ребёнка. Да? И какая гордость, – да? – вот скажем, там в Америке празднуется День отца. И каждому отцу приходят и там дети приносят ему подарки, пишут письма. Да? И это здорово, когда ты понимаешь, что ты вот не зря жил на свете. У тебя есть сын или там два сына или дочь, или внук, или там что угодно. Ну, короче говоря, я думаю, что наше правительство должно подумать, чтобы сделать такой настоящий День отца, может быть, с выходным днем. Кстати, это… Во всех странах это выходной день. И красиво, чтобы это праздновалось и всё. И именно не гендерно, потому что то, что я родился мужчиной, а ты женщиной – это нашей никакой заслуги нет. Да?
К. Ларина
―
Да. И пользы никакой нет от нас.
А. Журбин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Человечеству.
А. Журбин
―
Вот именно. А вот то, что мы родили детей и этих детей воспитали, они стали нормальными, так сказать, людьми и занимают свое место, вот это здорово. Вот это я хотел сказать по поводу 8 марта, хотя это все-таки…
К. Ларина
―
Ну, тогда все-таки… Да. Давай вернемся – да? – все-таки к 8 марта…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… и немножко поговорим действительно про женщин твоей жизни. Вот ты про мама сказал в начале…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… передачи, но ведь есть любимая женщина Ира, с которой вы…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… целую жизнь прожили и продолжайте…
А. Журбин
―
Это правда.
К. Ларина
―
… друг друга любить, с такой нежности относитесь. Матвей Ганапольский всё смеётся над вашими фотографиями.
А. Журбин
―
Ну, да ты знаешь, я, честно говоря, каждый раз, когда мы публикуем очередную фотографию с Ирой…
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
… и я… я от этого кайфую. Да, я кайфую, потому что у меня очень действительно мною любимая и очень красивая жена, ну, и во всех смыслах она очень умная и достойная, и талантливая, и так далее, и так далее. И я могу сказать, что действительно мы 44 года… Ну, скажем так, со дня 1-й встречи прошло 44, официально замужем, так сказать, ну, у нас наше супружество длится 42 года. Но это тоже большой срок. Это, в общем, вся жизнь действительно. И мы действительно как-то сформировали друг друга. Я, наверное, сформировал её, а она сформировала меня. И если учесть, что когда мы познакомились, я был композитором, а она была писателем. Ну, она дочка писателя Льва Гинзбурга, великого переводчика. И, значит, и у нас был такое разделение, – да? – значит, у неё литература, у меня музыка. Теперь она поёт, а я пишу книги. То есть мы настолько повлияли друг на друга, что, значит, в общем, как-то даже немножко и профессиями обменялись. И она очень музыкальный человек. Она здорово поёт. И я думаю, мы в конце и послушаем нашу…
К. Ларина
―
Обязательно. Да. Да, да. Но я, кстати, вспомнила вот такую историю, которая меня совершенно потрясла. И вот то есть если говорить о характере Иры Журбиной, которой мы передаем, конечно же, привет. Я уверена, что она нас услышит обязательно.
А. Журбин
―
Да. Ну, еще бы.
К. Ларина
―
Хоть она и сейчас… Насколько я понимаю, она сейчас не в Москве. Да?
А. Журбин
―
Она сейчас не в Москве, но надеюсь, она скоро приедет.
К. Ларина
―
Да, да, да.
А. Журбин
―
А мы это опубликуем на «Фейсбуке»…
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
… потому что она… она любит.
К. Ларина
―
Так вот. Я помню, этот какой-то совершенно героический поступок она совершила, когда пошла на прослушивание в шоу «Голос».
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Причем «Голос», по-моему, там 60+ так он назывался, что ли?
А. Журбин
―
Да, да, да.
К. Ларина
―
Вообще и само название, думаю, как вообще… Вот-вот… Боже! Как она не побоялась, во-первых, на такое шоу…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Во-вторых, абсолютно вот в чистом… в честном виде…
А. Журбин
―
Да, именно так.
К. Ларина
―
То есть это были слепые прослушивания. Никто ее не узнал. И за роялем сидел настоящий Журбин, а не его как бы двойник…
А. Журбин
―
Да, да.
К. Ларина
―
А Ира пела своим голосом.
А. Журбин
―
да.
К. Ларина
―
Никто не повернулся.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Но это просто… Я сидела, у меня всё похолодело внутри. Боже мой! Да?
А. Журбин
―
Она молодец.
К. Ларина
―
Просто молодчина.
А. Журбин
―
Но… но главное, что поразительно, что 1-й канал не вырезал то, что было после этого. Да?
К. Ларина
―
Да, да, да.
А. Журбин
―
А дело в том, что Ира после этого очень жёстко им всем сказала, что вы все балбесы, которые сидите в жюри, если вы меня… Я считаю, что я очень хорошо пою. А вы здесь… И когда Лёва Лещенко вдруг меня… А я, конечно, всех этих членов жюри прекрасно знаю. Я всю жизнь вместе с ними. И вдруг Лёва Лещенко говорит: «Ой, это Журбин за фортепьяно!» А Ира сказала: «Нет, это Чапаев». И, в общем, это было очень смешно. И я, конечно, восхищаюсь своей женой. Кстати, она набрала там, ну, около там 150 тысяч просмотров там на «Ютьюбе» вот этого её пения. Так что она заслужила свою славу. И действительно это был ее отважный такой поступок.
К. Ларина
―
Ну, а мы еще про каких-нибудь женщин вспомним в твоей жизни?
А. Журбин
―
Ну…
К. Ларина
―
Необязательно… Женщина не только в эротическом смысле бывает в жизни мужчины.
А. Журбин
―
Нет, ты знаешь, я, кстати, вот…
К. Ларина
―
Как…
А. Журбин
―
… я выписал…
К. Ларина
―
… прошу. Как партнер, как артистка
А. Журбин
―
Я выписал замечательную цитату. Да?
К. Ларина
―
Давай.
А. Журбин
―
Цитату, значит, которая относятся и к мужчинам, и к женщинам. Звучит это так: в молодость мужчина хочет секса, а женщины любви. В зрелости мужчина хочет любви, а женщина хочет секса. И только старости они хотят одного и того же. Что же это такое? Покоя. Они хотят покоя. Правда, здорово, да?
К. Ларина
―
Прекрасно. Прекрасно.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Да, да. В этом, конечно, я почти соглашусь. Да. Нет, подумать, кстати, на каждой частью отдельно, я почти соглашусь. Саш, а вот такой вопрос… Неожиданный…
А. Журбин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
… поворот. А как ты относишься к проявлениям так называемого течения «феминизм», вот на сегодняшний день очень актуальное движение «Me Too»…
А. Журбин
―
Ох, да.
К. Ларина
―
… которое рушит судьбы художникам…
А. Журбин
―
Ты знаешь…
К. Ларина
―
… во всех смыслах. Да? Мы про это, кстати, много говорили…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… и в моих передачах в том числе. Вот твоё отношение к этому.
А. Журбин
―
Ты знаешь, честно говоря, честно говоря, я в ужасе. Я от этого всего в ужасе. Да? Ну, всю жизнь человечество живёт на свете, ну, уже, скажем, там 5 тысяч. Да? Ну, там 2 тысяч лет как цивилизованное человечество. Уже эра христианства там и так далее. Да? Всегда было какое-то нормальное распределение. Женщины занимаются чем-то своим. Мужчины чем-то своим. Иногда женщины занимают даже лидирующие позиции. И был там когда-то матриархат, и где-то, может быть, он и сейчас существует. И это было нормально, потому что это всё было без какого-то, ну, давления или принуждения, или… Ну, как-то это было и было всё. Да? И мужчины занимались, так сказать, охотой, ну, в высоком чувстве слова. Да? Охотой, чтобы была…
К. Ларина
―
Не охотой за женщинами.
А. Журбин
―
Да, да. А охотой за дичью, так сказать, добыванием денег для семьи и так далее. А женщины строили семью. Это я считаю, что это было нормально. Это было так, как завещано богом, причём любым богом: христианским, иудейским, мусульманским. И всегда…
К. Ларина
―
Ну, для того времени уж точно.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Да?
А. Журбин
―
И вдруг, значит, возникает вот это вот безумный, так сказать, феминизм, что мы, женщины, не хуже мужчин. Да никто не говорит, что вы хуже. Но всё-таки глупо спорить с тем, что женщины всё-таки другие. Да? И достаточно посмотреть на любого мужчину и любую женщину, и видно, что они разные и во многих местах своим. Да? И поэтому, конечно, ну, у них и должна быть разная функция иметь. И вдруг женщины сказали: нет, мы будем делать всё, что делают мужчины. Да ради бога. И сейчас начинается давление там на кинофестивалях, значит…
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
… а где женские фильмы? Да? нет, без женских…
К. Ларина
―
Квоты! Квоты вводят. Это, конечно…
А. Журбин
―
Квоты. Да.
К. Ларина
―
… ужасно. Когда это всё насильно делается, это чудовищно.
А. Журбин
―
Вот… Вот знаешь, мой сын живет в Америке, как ты знаешь. Он американский композитор. Он говорит, это… это страшно, говорит. Он, ну, скажем так, белый мужчина. Да? Он приходит куда-то, приносит свое сочинение. И говорит: знаете, у нас в этом году только цветные и только женщины. А вы не подходите.
К. Ларина
―
То есть не стесняясь, так вот говорят?
А. Журбин
―
Ну, прямо абсолютно. Более того это пишут даже вот в этих проспектах. Да? Вот вы хотите получить от нашего фонда там какой-то гранд или там премию, – да? – значит, только если вы цветной любого цвета, но только не белый, и если вы женщина. Да? А если нет, то да… А ещё лучше если вы какой-нибудь там ЛГБТ, там трансвестит. Вот тут уж просто все двери открываются. И это, конечно, безумие. Да?
К. Ларина
―
Может быть, ты преувеличиваешь, Саша?
А. Журбин
―
Нет. Я абсолютно не преувеличиваю. Так и есть. Все, кто живут сейчас на западе, это знают, что открыты двери только вот, так сказать, меньшинствам и особенно женщинам. Теперь, значит, вот это самое «Me Too». То, что произошло с бедным Харви Вайнштайном. Да? Вайнстайн его называют по-английски. Но по-русски Вайнштейн. Его перевели как… как будто он такой, наверное, еврейский парень, живущий в Москве. Ну, неважно. Значит, он… Он попал просто вот, что, ну, конечно, он был, наверное… Наверное, он вел себя плохо. Да? Он, наверное, вел себя некрасиво. Он приставал к женщинам и так далее. Но с другой стороны эти женщины сами к нему приставали. Ну, сейчас вот публикуют фотографии бесконечные, как все эти женщины подбегали к нему и целовали, и обнимали, и всё. И, конечно, они были готовы абсолютно на всё, только бы он дал ему роль. И он действительно дал им роли. Он действительно сделал из них звезд. Да? Ну, я не буду разбираться. Но то, что ему вкатили жестокий приговор, то, что его разрушили совершенно как человека, и то же самое сделали с Вуди Алленом, и то же самое сделали со многими-многими.
К. Ларина
―
Кевин Спейси. Это вообще! Такой выдающийся человек!
А. Журбин
―
Ужасно. Да.
К. Ларина
―
Выдающийся художник.
А. Журбин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
Вот не знаю, сможет ли он отравиться от этого всего.
А. Журбин
―
Ну, хотя говорят, что уже сейчас может сниматься там, но всё равно…
К. Ларина
―
Хотя казалось бы, да, здесь другая история. Меня всё время поправляют, что у Кевина Спейси… все-таки он больше… там были претензия от мужчин, поскольку он другой ориентации.
А. Журбин
―
Ну, да.
К. Ларина
―
Но это всё равно из той же серии.
А. Журбин
―
Конечно.
К. Ларина
―
Из серии «Me Too» и сексизма…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… абсолютно.
А. Журбин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Всё оттуда же.
А. Журбин
―
И, например, страшная вещь сейчас твориться с великим певцом Пласидо Доминго. Да?
К. Ларина
―
Да, да.
А. Журбин
―
Ну, Пласидо Доминго кого-то он там подержал за коленку, а кого-то он там обнял, поцеловал, я не знаю. Ну, короче говоря, что-то было. Наверное, было. Да? Но лишать такого человека возможности выступать, – да? – вычеркивать его из абонементов, из… из дисков, и это всё… Ну, это… это полное безобразие и безумие, потому что какая-то певичка сказала, что когда-то он её там обхватил, так сказать, не очень удобно. Да? Ну, что это такое?! И там вообще была одна потрясающая история с таким тенором, которого зовут Витторио Григоло. Да? Этот Витторио Григоло где-то там на сцене в Лондоне во время поклона, – да? – вот понимаешь так, огромный зал сидит и на сцене там 100 человек, и во время поклонов прихватил одну хористку и, значит, ну, типа там поцеловал совершенно ему чужую женщину, ну, просто так. Говорят, начался скандал. Значит, как так?! Его тут же там исключили, сказали, больше петь не будешь. Самое смешное в этой истории – то, что он другой ориентации, что он женщинами не интересуется. То есть он ее прихватил просто так. Да? Без всякой задней мысли. Да? Но его изгнали отовсюду. Да? Ну, что это такое?! Ну, это же безумие.
К. Ларина
―
Ну, нас, конечно, после этой передачи опять… Я уже привыкла к этому…
А. Журбин
―
Осудят.
К. Ларина
―
… мне не привыкать. Да, осудят. Скажут, что опять же вот расисты и сексисты всех – да? – всех времен и народов здесь собрались в этой студии.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Но на самом деле любой перекос…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… любое движение, основанное на доносах, на травле, на гоне…
А. Журбин
―
Ужасно.
К. Ларина
―
… на клевете, на преследованиях…
А. Журбин
―
Ужас!
К. Ларина
―
… это все отвратительно и бесчеловечно. Кстати, между прочим не только Журбин с Лариной по этому поводу высказываются так, вот так вот негативно…
А. Журбин
―
Да, да.
К. Ларина
―
Давай вспомним, что целая плеяда замечательных французских актрис…
А. Журбин
―
Да! Да!
К. Ларина
―
.. во главе с Катрен Денев, между прочим…
А. Журбин
―
Да! Да!
К. Ларина
―
… высказались против если вот таких вот проявлений.
А. Журбин
―
Конечно.
К. Ларина
―
Да?
А. Журбин
―
Нет, ну, вообще, понимаешь, если разобраться, так сказать, если копнуть-то, ну, ребята, ну, в конце концов, если вот так вот между мужчинами и женщинами восстановится такой барьер… Да? Вот не подходи. Вот ближе чем 2 метра не подходи. Ну, жизни не будет на земле. А как… как жениться? Как знакомиться? Как…
К. Ларина
―
Саш, а вот еще тогда вопрос, раз уж про это заговорили. А почему никто не защитил из коллег по цеху? Ведь тот же Вайнштайн, как ты говоришь, он же… он же великий продюсер.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Он работал с большими режиссерами, которые являются, ну, очень авторитетными людьми на сегодняшний день, там, говорю, начиная с Тарантино и заканчивая, не знаю кем.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Почему никто его не защитил?
А. Журбин
―
Ты понимаешь, дело в том, что в Америке создалась такая… именно в Америке. Это страна, которая самая жёсткая вот именно в этом смысле. К счастью, в России такого нет пока. И во Франции такого нет. Но в Америке очень жёстко. И любой человек, который пикнет тоже, что, знаете, а я считаю, что Харви Вайнштайн там не виноват, там что вообще… Его… его лишат работы. Его… Вот это вот как маккартизм такой. Да? Вот. Пошёл вон и не будешь больше снимать, и всё. И не будешь сниматься. Так что все помалкивают. Все прекрасно понимают, что это ужас, но все думают, это пройдёт как коронавирус. Мы же все надеемся, что коронавирус пройдет. И «Me Too» пройдет, потому что… Я не против. Я очень люблю талантливых женщин. Я со многими талантливыми женщинами имел дело. И с певицами, и с актрисами, и с музыкантами. И это замечательно, что есть такие женщины. И я ни в коем случае не хочу отрицать их замечательные достоинства. Но… но травить мужчин за то, что мужчина тебе улыбнулся и сказал: «Ой, какая у тебя сегодня красивая кофточка! Там блузка. Ты знаешь, ты выглядишь шикарно». Вот за это в Америке могут уже обвинить тебя в харассменте. Да? Это… Это очень страшно на самом деле.
К. Ларина
―
Ну, хорошо. Значит, мне, конечно, очень жалко, что мы на такую серьёзную тему вышли. Я не хотела… не хотела вот на такой грустной ноте к финалу близиться.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Хочется вернуться у чему-то… к какому-то теплу и свету. Вот скажи мне, пожалуйста, вот я хотела еще спросить про Ташкент, ты вспоминал. А ты никогда не писал ничего специально про… про эту свою часть жизни, про свою юность, потому что ты когда вот так иногда вспоминаешь какие-то эпизоды своей ташкентской жизни…
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
… и я тоже вспоминаю Дину Рубину и её…
А. Журбин
―
Да. Мы с ней учились в одной школе.
К. Ларина
―
Да ты что!
А. Журбин
―
Да, да. Школа имени Успенского. Она же тоже…
К. Ларина
―
Вот скажи, надо как-то…
А. Журбин
―
Она же бывшая музыкантша, так сказать.
К. Ларина
―
Да, да, да, да.
А. Журбин
―
Ну, я как бы остался музыкантом, она свернула на литературную дорожку. Нет, я об этом часто пишу. Пишу именно в своих книгах. Я вот… Сейчас у меня выходит, кстати, 9-я по счёту книга. И я надеюсь все-таки написать 10 книг, как я когда-то обещал. Вот. И, значит, я там часто пишу, конечно. Но я прожил там всю юность. Да? До 20 лет я жил в Ташкенте. И, конечно, это для меня очень дорогое место, хотя на сегодняшний день – увы! – абсолютно чужое, потому что там всё другое. Я приехал в Ташкент не так давно, ну, года… лет 5 назад. Там всё другое. Там нет тех мест, где я вырос. Их просто нет. Там весь город перестроили после землетрясения, если ты помнишь.
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
Было землетрясение. И там весь город выглядит совершенно по-иному. Там невозможно найти ничего, что было в моём детстве. Так что я говорю такую фразу, я придумал, что моё детство уничтожено. Ну, физически уничтожено.
К. Ларина
―
Ну, послушай, это на самом деле любой человек так может сказать.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Я тебе тоже могу сказать как москвичка, что от той Москвы, в которой…
А. Журбин
―
Да. Ничего не осталось.
К. Ларина
―
… я родилась, и которую я любила, она хоть… И землетрясения в ней не было. Да? Но…
А. Журбин
―
Было мэротрясение.
К. Ларина
―
Да, рукотворное трясение. Да? Каждый мэр оставлял памятник себе.
А. Журбин
―
Принимал мэры. Да.
К. Ларина
―
Неизвестно… И сейчас уже вообще не знай… неизвестно, что там еще останется потомкам от города, который мы когда-то…
А. Журбин
―
Да, любили.
К. Ларина
―
В котором мы жили, любили и прочее. Да. Вот там выйди на Арбат, посмотри, что… во что это выразится.
А. Журбин
―
Да…
К. Ларина
―
Нет, в этом смысле за нашими спинами выжженая пустыня.
А. Журбин
―
Да. Увы! Увы! Да. Но это нормально.
К. Ларина
―
К сожалению.
А. Журбин
―
То же самое и в Париже, и в Нью-Йорке. Конечно, целые районы перестраиваются и делаются новыми. Это нормально. Если я… Я не знаю, сколько у нас там осталось времени, но можно…
К. Ларина
―
Да.
А. Журбин
―
… я еще два слова скажу про свой фестиваль?
К. Ларина
―
Давай.
А. Журбин
―
Да?
К. Ларина
―
Давай, давай.
А. Журбин
―
Потому, что там ещё будет несколько театральных премьер. Во-первых, совершенно новая моя опера, которая называется «Счастливый день». Эту оперу будут ставить… Да, «Счастливый день». Да? И это, в общем, так немножко по сказкам Андерсена, но… но другая совсем версия. Вот. Это будут ставить сначала в городе Туле. Будет Тульский оркестр и тульские там певцы некоторые, а потом они приедут в Москву и сыграют в Москве. И будет это тоже мировая премьера. Потом в театре Школа современной пьесы, тебе небезызвестном, будет… должна быть премьера моего мюзикла, тоже давно написанного, называется он «Диббук или между двух миров». Это известная такая история, которой… Ну, не буду рассказывать. Знатоки наверняка знают. И, значит, будет у меня много новой вокальной музыки. Много… Ну, в общем, много всего. Это будет примерно 20 вечеров. И я всех, конечно, призываю приходить на мои концерты, потому что я думаю, что будет много интересного.
К. Ларина
―
Саша, ну, так давай уже перейдём к кодовой теме, к кодовой части.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Финальной. Естественно возвращаемся к сегодняшнему дню, к 8 марта. Ну, давай уже поздравляй.
А. Журбин
―
Да.
К. Ларина
―
Говори тост. Давай.
А. Журбин
―
Ну, что же? Дорогие женщины, действительно как-то с детства мы все привыкли, что 8 марта – это какой-то умилительный день любви, когда мы любим всех даже незнакомых женщин, которые идут по улице. Да? И все они идут с цветами. И все они украшенные, причесанные, одетые. И, конечно, это праздник замечательный. И, конечно, те, кто выросли в Советском Союзе, его никогда не забудут. И я всех женщин, конечно, поздравляю и нашу замечательную ведущую Ксенечку Ларину, тебя тоже поздравляю.
К. Ларина
―
Спасибо, дорогой.
А. Журбин
―
ИЮ конечно, мою любимую жену, которая сейчас, ну, к сожалению, не в Москве, но скоро, я надеюсь, приедет. И её поздравляю. И я бы хотел, чтобы прозвучала наша общая песня. Мы написали эту песню довольно давно. И она стала довольно известна. Её пели многие-многие певцы и какие-то группы, и всё. Но всё-таки лучше всех её, на мой взгляд, поёт именно моя жена Ирина Гинзбург-Журбина. Вот. И, значит, я сам ей часто аккомпанирую. И мы с этой песней всегда заканчиваем свои концерты. Вот. И я думаю, самое время будет, если она прозвучит.
К. Ларина
―
Да, наш концерт заканчивается финальной, традиционной песней. И спасибо большое Александру Журбину. Ну, а про фестиваль, я думаю, что мы ещё отдельно поговорим.
А. Журбин
―
Да. Да.
К. Ларина
―
Может быть, когда он уже будет осенью.
А. Журбин
―
Обязательно.
К. Ларина
―
Саш, спасибо. Иру огромный привет. Ирочка, тебя тоже с днём 8 марта. И до встречи!
А. Журбин
―
Спасибо.