Федор Павлов-Андреевич - Какого черта - 2006-09-16

Э.НИКОЛАЕВА – Про таких говорят «молодой да ранний». Впрочем, какой он молодой? Федору Павлову-Андреевичу скоро 30. Это внешне он выглядит бодро, а внутри уже усталость от жизненных свершений и передряг. Здравствуйте, Федор!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Здравствуйте, Элина.

Э.НИКОЛАЕВА – Что это у Вас за фамилия такая непростая, революционная? Практически Бонч-Бруевич.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Фамилия у меня взялась от недовольства собой, потому что быть Федей Павловым можно, имея только в моей районной поликлинике четырех Федь Павловых, можно работать рабочим, можно быть сантехником, можно, в конце концов, даже подметать где-нибудь двор, но вот моим родом деятельности заниматься нельзя…

Э.НИКОЛАЕВА – Феде Павлову?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да, Феде Павлову, поэтому…

Э.НИКОЛАЕВА – А вот Феде Павлову-Андреевичу можно…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да, можно. И я взял половину дворянской фамилии, на которой род в начале века остановился, вернее с гибелью последней прабабушки, которую разорвали ее собственные бывшие крепостные крестьяне, когда она приехала искать защиты на Дон в свое имение. И это был род Андреевич-Андреевских. Но быть Павловым-Андреевичем-Андреевским, я подумал через чур.

Э.НИКОЛАЕВА – Это уже слишком. Понятно, а то я подумала, Петрушевский, может быть, тоже в соратниках вождя ходили?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Неее… Я скрываю, что у меня есть такая фамилия в запасе. Я это не афиширую. Хотя я…

Э.НИКОЛАЕВА – Дворянские корни…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – … в детстве ходил по метро, заглядывал в кассы, где продавали театральные билеты, и спрашивал: «Здравствуйте, а у Вас есть билет на Петрушевского?». Мне говорили: «Нет, у нас не бывает. Что Вы! Их вообще практически не бывает в продаже. Их сразу покупают». А я говорил: «А я – ее сын!»

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, значит, мама – писательница Петрушевская. Федя меня уже опередил. Я хочу сразу сказать радиослушателям, поскольку Федор Павлов-Андреевич более известен в кругах модной московской молодежи, но Федора, тем не менее, знает все население России, ведь он вел ток-шоу на телевидении вместе с самой Людмилой Нарусовой!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Этот позор у нас с Людмилой Борисовной длился всего 3 месяца, а вспоминают об этом до сих пор. Я после этого вел несколько лет свое собственное ток-шоу в то же время и на том же канале, почему-то вот об этом как-то предпочитают не говорить. А потом у меня было шоу на телеканале СТС, и надеюсь, что это было не последнее шоу. Сейчас готовится кое-что новое. Так что…

Э.НИКОЛАЕВА – Хорошо, Федь, мы ниже еще вернемся к телеканалу СТС, а вот ты то шоу с Людмилой Нарусовой называл «трэшем». Какой обидный смысл ты вкладываешь в это определение?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я думаю, что если бы в лексиконе Людмилы Борисовны… Она Борисовна?

Э.НИКОЛАЕВА – Борисовна, да.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Отлично. У меня уже просто амнезия в последней стадии…

Э.НИКОЛАЕВА – На всех Борисовичей?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – По сути дела, если бы Людмила Борисовна использовала слово «трэш», она бы тоже, я думаю, не задержалась бы его употребить, потому что нам было трудно, и напоминало все это такую большую оголтелую помойку. Нам было трудно друг с другом, хотя я испытываю к ней такое полные уважения и даже восхищения чувства к ней теперь. Но тогда это было трудно, и мы постоянно бодались, и съемки постоянно прекращались, из-за чего редакторы взмахивали руками и говорили: «Как же так! Массовка оплачена. Камеры стоят, а эти не могут договориться!»

Э.НИКОЛАЕВА – А что это ты такой неугомонный был? Что тебе не терпелось, не сиделось?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, наверно, я просто немного ревновал, потому что мне предложили делать это шоу одному, а потом на запись «пилота» пригласили как гостей Нарусову и Ксюшу – мою хорошую подругу, а потом продюсеры посмотрели и сказали: «О, как интересно! Как они начали ругаться». Посмотрели и решили ей тоже предложить стать ведущей. И уже потом наши общие друзья рассказывали, как она (неразборчиво) я буду вести передачу… Но моя самая любимая цитата, я ее позволю себе, потому что Людмила Борисовна знает, что иногда я это рассказываю. Когда Людмила Борисовна сидит в студии, в этот момент идет какая-то техническая подготовка, и она говорит тихонечко, чтобы в зале не слышали, прикрыв рот рукой, в микрофон для режиссеров: «Режиссеры, как мои ноги? Режиссеры?» С тех пор, конечно… Но на самом деле, у меня есть специальный алтарь моих любимых персонажей в коридоре дома висит, там есть Анастасия Волочкова, Людмила Нарусова и другие разные, не буду называть.

Э.НИКОЛАЕВА – Хорошо. Почему тебя больше нет на ТВ? Про СТС ты рассказывал, что у тебя там были какие-то опыты пилотных съемок…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет-нет-нет, это не были пилотные программы. Это была очень мощная рекламная кампания. Масса была затрачена средств для того, чтобы запустить этот проект, который назывался «Эта любовь». Полтора года назад это было что ли? И это была такая золотая мечта Александра Ефимовича Роднянского, который, действительно, хотел запустить воскресное вечернее шоу, которые бы стало «паровозом» канала. Мне было доверено его делать, и в реальности мы рыдали на съемках – это было шоу о любви, и мы по-настоящему плакали, потому что вещи, которые происходили у нас в кадре, не придумаешь и не сочинишь. Когда люди любят и ради этого они готовы на все. Бывали просто кровавейшие истории, там, жена, у которой 9 детей, они живут в одной комнате с мужем, который зарабатывает 300 долларов охранником, она – тренер по йоге и зарабатывает 100 долларов, и вот 8 детей, и она решает от него уйти, будучи беременной 9-ым или 10-ым, и вот в этот момент мы пытаемся спасти их от развода. Привозим ее на Эйфелеву башню, и делаем вид, что это она случайно выиграла путевку и это никакое не телевидение. И там говори ей: «А теперь зажмурьтесь и загадайте желание». Она зажмуривается, загадывает желание и в этот момент ее обнимает ее муж с огромным букетом цветов.

Э.НИКОЛАЕВА – И она решает сохранить семью и родить 9-ого ребенка…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – И она падает в обморок на самом деле. Такие были вещи… После того как вышел первый выпуск пошел вал электронных писем и других с такими предложениями: «Здравствуйте, я – актер Бердического театра народной драмы. Готов сниматься в Вашей передаче за 200 рублей за смену, играть все то, что у Вас там играют другие актеры, куда более плохие чем я, поэтому, пожалуйста, возьмите меня». Таких писем приходило очень много, и Роднянского это очень возмутило, потому что все подумали, что у нас это такая программа «Окна». Но у нас ни одного… Потому что не надо было ничего придумывать, потому что тема любви – это тема, которая людей реально заботит, и если ты любишь, ты – маньяк своего чувства, то ты придешь в студию и будешь делать все, что угодно: прыгать, скакать. И это, действительно, была… а вот люди не верили. Публика не поверила.

Э.НИКОЛАЕВА – И Александр Ефимович тоже не поверил?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет, Александр Ефимович поверил и страшно огорчился. И там после 5-ой программы в эфире ее пришлось остановить, и все понимали, почему и ни у кого не было вопросов. С тех пор мы как-то ищем формат, ищем, ищем, ищем… Ну, посмотрим. Не буду загадывать. Сейчас вот работаем.

Э.НИКОЛАЕВА – Теперь, Федор, ты кто? Устроитель модных выставок…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Так-так-так, стоп! Вот устроитель модных выставок – это самое худшее, что можно сказать.

Э.НИКОЛАЕВА – Режиссер или редактор журнала «Молоток»? Как тебя, собственно, представлять?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Недавно в каком-то журнале мне написали «человек эпохи Ренессанса». Наверно, это суперпомпезно звучит, но я не знаю, в какой еще эпохе, как сейчас, людям приходилось заниматься 30 вещами одновременно. Я думаю, что сегодня это единственное спасение для человека, который не может угомониться. И я знаю некоторое количество таких людей подобных мне по своей участи, потому что хочется ни секунды не сидеть и даже во сне придумывать и рождать какие-то новые истории. Мне, по сути дела, все равно, как меня назовут. То, что я занимаюсь сейчас театром и кино, мне абсолютно все равно, что скажут об этом люди, потому что я настолько искренне в это верю, настолько не могу физически этим не заниматься, что это должна быть полная правда. В общем, говорить об этом можно долго: это мое самое любимое. Что касается выставок…

Э.НИКОЛАЕВА – Да, что это тебя так возмутило?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Просто слово «модные». Кажется, что это сразу связано с модой. На самом деле компания, которую я основал, когда мне было 17 лет - Marka:Face: Fashion и которая существует…

Э.НИКОЛАЕВА – А что это означает?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Face fashion – это вообще мода на лица. Изначально, когда мы были 17-летними ребятами с моей главной соратницей и лучшей подругой Александриной Маркво мы придумали, что надо создать самим модельное агентство. Мы сами участвовали в каких-то показах, бегали по каким-то съемкам и даже ездили за границу. Потом подумали, что надо сделать самим – чего это нас обворовывают? Забирают проценты какие-то из наших гонораров. Мы сделали модельное агентство, но очень скоро нам стало скучно, потому что каждый второй, звонящий нам, предлагал нам оказать эскорт-услуги, девочек на ночь, на час и так далее. Ну и как-то мы быстро сказали себе, что нам это надоело. И скоро мы стали заниматься организацией модных проектов и делали всякого рода дефиле, показы. А потом быстро-быстро стали довольно крупным, одним из главных в стране PR-агентств, и сегодня мы полностью переориентировались и занимаемся культурными проектами в полном смысле этого слова. Из наших самых громких проектов: в мае-июне в Москве шла огромная выставка Нормана Фостера – самого великого архитектора современности, которая нам пришла в голову. Мы убедили лорда Фостера приехать в Москву. Арину Александровну Антонову принять его в своем музее, и этот проект сработал настолько широко, что сегодня у лорда Фостера, не знаю, благодаря ли этому, вопреки ли этому, но более 40 проектов в России, которые он ведет, и по сути это здорово, потому что это – великий художник и великий архитектор и мыслитель. До этого у нас был большой фестиваль «Феллини», который мы сделали во время Московского кинофестиваля. Была биеннале современного искусства, которую мы очень любим и которую считаем одним из самых важных для себя проектов. И было много такого, о чем можно вспоминать, будучи стареньким. Вот это очень важно. Знаете, мне кажется, что когда ты молод и когда внутри тебя что-то кипит, тебе нужно складывать вещи в чемоданчик, который ты откроешь на старости и будешь любоваться.

Э.НИКОЛАЕВА – Вот оно, сделанное мною. Федь, ты забыл про редакторство журнала «Молоток». Как тебя вообще «Молоток»-то сильно цепляет или нет? Помнишь, одно время тебя обвиняли в растлении молодежи своим этим журналом? Хотели посадить куда-то…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Вот я очень хорошо помню… Я бы с удовольствием там посидел, конечно, недолго, правда. Я хорошо помню, что когда мне было 13 лет моим главный советчиком стал какой-то рокер Ди Снайдер, не знаю, помнит его кто-нибудь сейчас или нет, с его «Энциклопедией выживания для подростков», потому что там было сказано все, что я хотел знать и чего я не понимал, и не понимал, откуда я должен это взять, потому что у меня родители… Я довольно поздний ребенок и у меня не было никогда такого, хотя у меня очень близкие отношения с родителями, но обсуждать с ними секс или там наркотики мне как-то не приходилось. У меня есть старший брат, который старше меня на 12 лет, у меня с ним тоже очень хорошие отношения, но обсуждать с ним тоже так вот куда, чего и как - как-то не подобало. В общем, начали мы с ним это делать в возрасте 20 лет, и это год после тинейджерства, которое заканчивается в 19, как следует из самого слова. Поэтому свежесть восприятия еще не была утрачена. Сейчас, конечно, когда я являюсь уже издателям журнала «Молоток», и мы готовим к запуску 3 других больших журнальных проекта – для меня это, по большому счету, конечно, скорее профессиональный опыт, призвание и бизнес, нежели зов души. Хотя я нахожу, что общение с людьми, которым сейчас 13-15, мне куда приятнее, чем общение с людьми, которые старше меня, моего возраста или чуть моложе, прежде всего потому, что с ними я могу быть самим собой. Я прекрасно все понимаю, мало того, я понимаю лучше, чем я понимал тогда, когда мне было там 17, потому что сейчас многое утихомирилось, а многое вышло на уровень как бы определенной взрослости, и вот соединяя это, и будучи человеком незакомплексованным, лишенным каких-либо штампов и старающимся вести себя как-то особенно, я понимаю, что я могу этим людям посоветовать. Человек, выходя из школы на улицу, попадает в абсолютно враждебную среду, которая, действительно, пройдет минута и предложат, если там не героин, то какие-нибудь галлюциногенные грибы и так далее…

Э.НИКОЛАЕВА – А тебе предлагали, Федь?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Конечно. Нет, мало того, я прошел определенный путь. Я не употреблял никогда тяжелых наркотиков, я пробовал в какие-то тинейджеровские годы легкие. В 16 лет я перестал есть мясо, рыбу, яйца и бросил курить. Я курил 3 года с 13 до 16. Я все это помню…

Э.НИКОЛАЕВА – А что говорила мама?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – А мама не знала, конечно. Ну, мама отлично… Мама мне в 14 лет подарила пакет презервативов. Просто ничего не говоря, положила мне на стол. Ну, я все про это уже тогда знал и советские презервативы мне никогда не нравились, поэтому я их почти отдал обратно.

Э.НИКОЛАЕВА – А другие тогда не продавались.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Не, уже продавались тогда в коммерческих киосках. Я сейчас в «Молотке» затеял рубрику, которая будет называть примерно «Школа выживания с Федей Молотком», где я расскажу все: от и до. Вот как мне исполнилось 12, с тех пор как начались эти проблемы с головой. У меня были жуткие проблемы, я очень тяжело взрослел. Ну, я не ушел из дома, потому что у меня были хорошие отношения с родителями, но у меня крыша поехала напрочь.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, а в чем это выражалось?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я помню, как я ходил по улице, наступая на трещинки в асфальте, 4 раза надо было дотронуться до каждой стены, с которой я соприкасался. Ну это, я потом прочитал в книге, называется такое аненкастический синдром. Очень известный такой психологический…

Э.НИКОЛАЕВА – То есть боязнь как бы открытого пространства?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – У меня было это связано с тем, что что-то случится с моими родителями. Я всегда думал…

Э.НИКОЛАЕВА – Опасение за кого-то, да?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Думал, что если я не закрою дверь или если я не дотронусь до какой-то стены, то, значит, что-то может произойти с моей мамой.

Э.НИКОЛАЕВА – У меня так бывает иногда, что надо поворачиваться только в одну строну. А в другую поворачиваешься – это плохо.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Это нормально. Есть у человека… Это животный такой инстинкт. Потому что нумерология – это наука, которая своего рода постоянно оказывает влияние на нашу жизнь, и вот цифры, которые подчиняют нас себе… У кого-то 3, у меня, например, 4, 8,16 было всегда. Сейчас я как-то более мягко с этим обхожусь.

Э.НИКОЛАЕВА – У тебя - четные, а у меня - нечетные. 13, 11, 70…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Серьезно? Супер. Ну, значит, вы совпадаете с китайцами, у которых там… Нет, у китайцев 4 - несчастное, а 8 – счастливое. По-моему как-то так… В общем, про это я многое понимаю.

Э.НИКОЛАЕВА – А такое у многих подростков?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Это у всех. Это есть у всех. В общем, смыл в том, что у меня практически готова концепция книжки, которую я хочу написать, и которая, я уверен, хорошо продастся, потому что журнал «Молоток» он… В любую школ зайдите, и Вам расскажут про него.

Э.НИКОЛАЕВА – А с чего началось, что на журнал стали нападать всякие нечистые силы?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да очень просто: есть же всякие родительские комитеты за православие там, матери против наркотиков и т.д, которые, конечно, шуму поднимают много, но толку от них, увы, никакого. Я уверен, что от одной публикации в журнале «Молоток», которая объяснит, в чем опасность героина для человека, обращаясь к читателю как к серьезному, взрослому и достойному диалога человеку.

Э.НИКОЛАЕВА – Как к личности.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Куда больше, чем шум от православных организаций. Я – православный человек. Я подчеркиваю. У меня есть духовный отец. Я периодически, это никого не касается, но я иногда хочу в храм. Я это просто говорю для тех родителей, которые проклинают меня и считают извергом и злыднем. Но на сегодня, к сожалению, в этой стране происходят убийства людей на почве абсолютно уродливых расистских высказываний, многие люди вдохновляются этим и становятся палачами, скинхедами, которые ходят по улицам и втыкают разные металлические предметы в людей других цветов кожи и…

Э.НИКОЛАЕВА – Больные люди.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Так вот, говоря откровенно, журнал «Молоток» - это единственное издание, насколько я знаю, которое в каждом номере посвящает хотя бы разворот этой теме. Мы пишем о том…

Э.НИКОЛАЕВА – Ты не боишься этих скинхедов?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да они постоянно угрожают, они все время приходят ко мне на вэб-сайт, постоянно недвусмысленно объясняют, чем для нас это кончится и так далее. А тут такая система: если ты будешь боятся, то убьют еще нескольких детей. У меня, например, работает человек, армянин по национальности Яков Саркисович, у которого него двое детей. Его младший сын Вартан, когда возвращался домой вечером из бассейна, очень хороший, мальчик, родился в Москве, знает культуру обеих стран, много читает, умный, потрясающий парень, когда возвращался домой вечером у метро Варшавская попросили сигарету, ногами избили 10 человек. Лежал в коме 2 месяца, и если бы не врачи Бурденко, не было бы этого человека. И мы тогда вели хронику выживания Вартана, а потом просто оставили эту рубрику, это было три года назад, и с тех пор мы в каждом номере про это пишем. Ни один: ни детский, ни тинейджеровский, ни молодежный журнал регулярно в каждом своем выпуске об этом не пишет. И это принципиальная позиция, на которую я тоже бы хотел обратить внимание. И когда мне пришло письмо по электронной почте от одной мамаши, которая мне написала: «Дорогой Федор, я всегда запрещала своей дочери покупать «Молоток», а потом я купила и увидела, что Вы там пишете по поводу расизма. Пожалуйста, пишите об этом и дальше, а моя дочь будет читать «Молоток», несмотря на то, что Вы пишите там иногда на темы сексуального просвещения, потому что я почитала, и пишите Вы об этом нормально».

Э.НИКОЛАЕВА – Разрешила. Итак, Федор Павлов-Андреевич – уникальный персонаж российского шоу-бизнеса. Блиц. Немного о личном. Итак, родился?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – 14 апреля 77 года.

Э.НИКОЛАЕВА – Учился?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – О! В 9 школах. Из некоторых из них был выгнан.

Э.НИКОЛАЕВА – Изгнан с позором.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Но школу заканчивал вообще каким-то немыслимым образом, подарил чего, пришел. Уже тогда научился общаться с…

Э.НИКОЛАЕВА – Входить в контакт…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. В школе был 2 раза. Пришел первый раз что-то подарил, второй раз – получил аттестат. Даже не помню номер.

Э.НИКОЛАЕВА – Так, женился? Ты же женился?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Но сейчас я свободен.

Э.НИКОЛАЕВА – Ага, уже не женился. То есть женился, и уже свободен. Работал. Ну, ты постоянно работаешь и в 10 местах…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Можно следующие 2 часа эфира мы отведем чему-то более интересному?

Э.НИКОЛАЕВА – Понятно. Понятно. Деньги? Где берешь деньги? Источники дохода?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – У меня есть своя компания, которая приносит определенный доход, плюс я работаю в телевизоре, плюс я пишу тексты. Я делаю очень много разных вещей и я собираюсь со временем организовать благотворительный фонд, потому что мне хочется помогать старикам в этой стране. Мне кажется, им совсем никто не помогает. Я уже ищу двери, ключи…

Э.НИКОЛАЕВА – Отмычки главное подбираешь…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да!

Э.НИКОЛАЕВА – Что там ключи. Машина у тебя шикарная? Квартира на Кутузовском?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет, у меня машина разваливается, а квартиру я снимаю, но это все не важно. У меня просто нет времени на это. Я когда-нибудь встречу ту, ради которой хочется прекратить жить такой жизнью, которой я живу, и…

Э.НИКОЛАЕВА – Бесшабашной.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет, не бесшабашной, а прекратить работать 22 часа в сутки. И тогда сразу, наверно, и квартира и машина – все появится.

Э.НИКОЛАЕВА – Итак, Федор Павлов-Андреевич – уникальный персонаж российского шоу-бизнеса. Кстати, вот в этой квартире ты проводил Интернет-акцию «Один дома». Кто тебя подучил этим заняться? Ты что веришь в Интернет-будущее человечества?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет. Я Интернет оценивают абсолютно цинично и прагматично. В общем, он и существует его, чтобы циничные и прагматичные люди использовали его для своих нужд. Это было, конечно, довольно давно: 5 лет назад, когда меня заперли в пустой квартире с компьютером, и я должен был выживать. «Эхо Москвы» было информационным спонсором, кстати говоря. Большой респект, как говорят у нас. Я не могу сказать, что это как-то меня переменило или переглючило, и я стал каким-то другим человеком. Просто, я думаю, что это было важно понять, что Интернет не всемогущ, и все равно человеческие отношения выше. Вот это было главным. А уже потом пошли все эти реалити-шоу. Это, кстати, действительно, было первое настоящее реалити-шоу…

Э.НИКОЛАЕВА – Надо было снимать, Федь.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Телевидение тогда в него не поверило. Несмотря на то, что я давал 25 телевизионных интервью в день, и приезжали из CNN и BBC и всякие прочие мировые каналы, но, тем не менее, показывали это все исключительно в Интернете. Конечно, сейчас Интернетом пользуется в 10 или в 1000 раз больше людей…

Э.НИКОЛАЕВА – Тогда в тебе уже зарождался PR-щик.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, тогда я уже был PR-щиком. У меня уже была компания и, собственно, PR этой акции осуществляла моя же собственная компания.

Э.НИКОЛАЕВА – Так сколько времени ты пробыл один дома?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Месяц. Ровно месяц взаперти. Конечно, по ночам тихонечко пробиралась девушка, с которой я тогда общался, иначе бы я, наверно, тогда вообще вскрылся.

Э.НИКОЛАЕВА – А еда-то была?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Еду я заказывал через Интернет.

Э.НИКОЛАЕВА – Все через Интернет.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. У меня была специальная карточка «Альфа-банка», которую я должен был проверять, но тогда еще не умели пользоваться интернетными карточками, и магазины мало какие принимали, так что приходилось тихонько кэшем расплачиваться, поскольку «Альфа-банк» тоже был спонсором, то говорить о том, что их карточка в Интернете не работает, было нельзя.

Э.НИКОЛАЕВА – И сейчас-то это, наверно, тоже нельзя?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Можно. Можно.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, что последние достижения твоего агентства Face Fashion, правильно я называю?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, это не совсем агентство, это компания и скоро это будет уже фонд.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну да… Ну, только еще только отмычки не найдены.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Уже найдены. Да. Уже отмыкается.

Э.НИКОЛАЕВА – А! Выставка фотографий Мадонны, приуроченная, насколько я знаю к ее приезду в Москву. Ты привез фотографа, который там фотографировал Мадонну?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, на самом деле это не просто фотограф. Это самый великий на сегодня фотограф fashion, модной, гламурной фотографии. Человек номер один – Стивен Кляйн. И он, действительно, приехал. Этот проект мы сделали за рекордные сроки: всего за месяц. И вот в Галерее Гари Татинцяна уже несколько дней работает выставка, которую посещает рекордное количество людей в день: там бывает несколько тысяч. Такого не бывает даже в Пушкинском музее.

Э.НИКОЛАЕВА – Туда приходила Мадонна.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ой! Это было не то слово. Это было комично, потому что мы – люди из Makra Face Fashion целый месяц умирали, готовя этот проект. Но мы увидели, ради чего это делали, потому что я стою на сцене, говорю: «Дорогие друзья, сейчас откроется наша выставка». В этот момент ко мне подходит одна моя коллега и говорит: «Слезай быстро, я должна тебе кое-что сказать». А тут – толпа людей, все звезды, куча телевидения…

Э.НИКОЛАЕВА – И Федя говорит торжественное слово, церемония открытия…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я уже, да, готовлюсь произнести торжественное слово. Президент компании «Bee-line» уже залезает на сцену в этот момент, чтобы сказать «Здравствуйте, дорогие», и в этот момент мне говорят: «Федь, вот охранник Мадонны приехал что-то хочет сказать». И он ко мне подходит и говорит, что сейчас приедет Мадонна, может быть, через полчаса будет выезжать. Пожалуйста, предупреди людей, что открытие немножко задержится, потому что нужно сделать коридор и нужно чтобы она вошла в Галерею первой. Я говорю: «Дорогие друзья, мы ожидаем большого VIP гостя, пожалуйста, сделайте…» И в этот момент с ревом въезжает огромная черная машина, люди расступаются, начинаются крики, машина подъезжает прямо к двери Галереи, это происходит на улице (мы сделали открытие в таком крытом дворе), подъезжает прямо к сцене машина, я подбегаю к двери Галереи, держу ее, и в этот момент все эти светские персонажи, среди которых была куча звезд, в основном это и были звезды, журналисты, то что у нас celebrity называется, они все начинают визжать и прыгать просто на эту машину всем своим телом. Все эти вот известные люди. Начинается дикий визг и маленькая, уютная, хрупкая Мадонна вылезает из машины, заходит в Галерею, где стою я один и говорю: «Привет!» Она: «Привет». Я: «Добро пожаловать на свою выставку!» Она говорит: «Спасибо. Очень прикольно, а где же мой друг фотограф?» Я говорю: «Да вот он там на первом этаже. Пошли, покажу». И мы идем и, между прочим, сын Элины Николаевой Егор оказался единственным человеком, фотографом и оператором, который влетел внутрь вместе с Мадонной и все это задокументировал.

Э.НИКОЛАЕВА – И втихаря ее заснял, да? Потому что нельзя же было снимать.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Она меня спрашивает: «А кто этот мальчик?» Я говорю: «А это он просто так тут». А ему: «Спрячь камеру, из-за спины снимай». И в общем эта съемка из-за спины, я ее смотрел недавно, она просто уникальна.

Э.НИКОЛАЕВА – Он мне звонил потом: «Мама, мама! Я – единственный фотограф, который снял Мадонну».

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Сейчас все подумают, что мы прекрасно знакомы. На самом деле я не знал, что Егор – сын Элины Николевой. Узнал это уже после проекта Мадонны.

Э.НИКОЛАЕВА – Федя, слушай, а эти фотографии можно использовать?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да-да-да! Абсолютно. И сейчас, между прочим, эту видеозапись показал уже «Первый канал» как запись папарацци.

Э.НИКОЛАЕВА – Отлично!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – На самом деле удивительно хорошо все снял и везде она видна.

Э.НИКОЛАЕВА – Это Егорина запись???

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да-да.

Э.НИКОЛАЕВА – Так это вот она?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Конечно. Папарацци-стайл. И что мне больше всего в ней понравилось, что она абсолютно…

Э.НИКОЛАЕВА – Да, кстати, как тебе Мадонна?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Она – абсолютно земное существо. Ровно такой я ее себе и представлял. Честно сказать, почти 3 недели до этого она мне снилась, и я не верил, что она придет…

Э.НИКОЛАЕВА – Это были эротические сны, Федор?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Местами. (Смеется). Нет, сейчас меня опять обвинят. Я ведь все-таки еще и с детской аудиторией дружу. Нет, это были абсолютно просто такие сны…

Э.НИКОЛАЕВА – Фантастические…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Фэнтези. Была очень мила.

Э.НИКОЛАЕВА – Долго она там пробыла?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Тусовалась целых полчаса, что для ее графика довольно-таки сурово. Была одета в грязные джинсы-клеш с растрепанными концами…

Э.НИКОЛАЕВА – Грязные это из чего?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Просто они были черные, но запачканные.

Э.НИКОЛАЕВА – Сейчас специально так пачкают?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет, видимо она… Нет, она просто походила по Москве, она же летела и все такое…

Э.НИКОЛАЕВА – На самом деле они просто были грязные?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Были грязные.

Э.НИКОЛАЕВА – Итак, господа, Мадонна носит грязные джинсы-клеш.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Была в черном пальто, волосы убраны за уши, почти ненакрашенная. Такая себе вполне очень милая, не выглядящая, конечно, на свои 47 лет, но без следов…

Э.НИКОЛАЕВА – Подтяжек…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Вот без этих всех следов.

Э.НИКОЛАЕВА – А рестилайнов?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Не-не-не, без всяких этих вещей, без дополнительных масс, способствующих красоте…

Э.НИКОЛАЕВА – Без уплотнителей.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Немножко с ней поговорили, буквально перекинулись несколькими фразами, но ужасно милое существо. Я не фанат ее, поэтому я даже на концерт не ходил, потому что она для меня скорее миф из моего детства чем то, чем мне бы хотелось вдохновляться сейчас. Но она, действительно, современный артист, и эту выставку стоит посмотреть хотя бы потому, чтобы увидеть, как у артиста происходит раздвоение личности. Вот именно слово «артист» Стивен Кляйн и Мадонна использовали, работая над этим проектом. Каждый день, когда они начинали съемку, они обязательно ссорились и вот в состоянии этой агрессии…

Э.НИКОЛАЕВА – Со злобой…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ - …работали. И там одни фотопроект, который называется «Коридор», посвящен попытке избавится от веса прожитых лет, от карьеры. Стивен Кляйн заставил ее почувствовать себя слепой, и она заходит в коридор, одетая в серое платье от Alexandr McQueen и вслепую пробирается по этому коридору, теряя за рубашкой юбку, за юбкой… Ну в метафизическом смысле, конечно.

Э.НИКОЛАЕВА – Она раздевается?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Она не раздевается в физически, конечно, что для нее не проблема, теряя одну за другой…

Э.НИКОЛАЕВА – Она же может не только юбки потереть?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Абсолютно все может…

Э.НИКОЛАЕВА – Все может потерять и войти просто к фотографу открытой, обнаженной душой.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Абсолютно. В общем, смысл этого жеста был таков: я – Мадонна должна забыть, кто я есть на самом деле, кем я стала за эти годы и очиститься и прийти в конце коридора к себе истинной, к своему «я».

Э.НИКОЛАЕВА – Она пришла? Нашла свое «я»?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Она пришла. И, мне кажется, что Стивен Кляйн и Мадонна получились вместе таким уникальным современным художником, которому удалось, используя этот знаменитый принцип отстранения по Шкловскому еще, прийти к какому-то такому кристальному существу искусства. Там отличные, просто прекрасные 3 видео-работы. И не знаю, мне кажется, что выставка получилась…

Э.НИКОЛАЕВА – Федь, а зачем это ему надо-то? Просто он как бы свое имя позиционирует, оставляет в веках? Что он Мадонну фотографировал…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да нет! В мире сейчас… Ну, он Мадонну фотографирует постоянно. Мало того, они дружат. Мало того, 2 дня назад позвонили и говорят: «Она тут охрану всю отпустила, потому что хочет побыть немножко одна и водителя отпустила. А мы хотим в детский дом поехать, - говорит Стивен. – Не заедешь?» А у меня в этот момент идет репетиция одного спектакля и начинается через 2 часа прогон другого, и я рвусь на части, я понимаю, что я не могу от этого отказаться, мне, конечно, хочется их отвезти в детский дом. Вот… Пришлось сказать, что машина сломалась.

Э.НИКОЛАЕВА – Вот такие они вот Федоры Павловы-Андреевичи – уникальные персонажи российского шоу-бизнеса. Только ты, Феденька, можешь позволить себе отказаться от общества Мадонны.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Не-не-не! Я очень грустил на эту тему.

Э.НИКОЛАЕВА – Так, ну, тем не менее, Мадонна – жалкий продукт рекламы и международной музыкальной мафии, коротышка в стране дураков. Она же маленькая!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, она метр пятьдесят. Ну и Кайли Миноуг тоже маленькая.

Э.НИКОЛАЕВА – Она тебе по пояс, наверно…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да, она мне в лучшем случае по грудь.

Э.НИКОЛАЕВА – Жалкий продукт рекламы и международной музыкальной мафии?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, я не думаю, что она жалкий продукт. Мафия – понятие растяжимое. Меня тоже называют мафией. Человек мафией является, если он может о многих вещах договариваться, если он знает какие-то ходы и выходы, если он умеет продюсировать и вот это страшное слово – менеджерить. Ну, наверно, это, конечно, все эти люди являются мафией. Мадонна, безусловно, - глава этой мафии, в основе которой стоит, конечно, не хитрый расчет, а своего рода вдохновение, только немножко другое. Она, конечно, не роскошная певица, может быть, Господь не одарил ее такой внешностью, какой может похвастаться, не знаю, там какая-нибудь Лив Тайлер или Натали Портман, но у нее, безусловно, есть…

Э.НИКОЛАЕВА – Драйв и энергетика…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – … внутри бьется такой какой-то канал, которым она связана с высшими сферами. Безусловно. И по этому каналу через нее в мир передается совершенно определенный мессэдж - я существо, которые нельзя воспринимать по частям, я – Мадонна, я такой своего рода энергетический сгусток. И этот сгусток порождает массу важного. Я уверен, что она внесла большой вклад не только в историю музыки, шоу-бизнеса и всего вот этого, что у классических композиторов не повернется язык назвать словом музыка, но в современное искусство, потому что, безусловно, она является идолом. А всякий идол, которому поклоняются и вокруг которого множатся подражание и имитации, является, безусловно, субъектом современного искусства. Вот она этим субъектом, безусловно, является.

Э.НИКОЛАЕВА – Да, Федь, но, тем не менее, на стадион пришло всего 50 тысяч, это значит, что ажиотаж-то был раздут. Очереди в кассу, которые показывали по телевидению, были постановочные.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – А вот про это я ничего не знаю.

Э.НИКОЛАЕВА – Да?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Что, действительно, пришло мало народа?

Э.НИКОЛАЕВА – Да, вчера по телевидению говорили, что, мол, 150 тысяч мог вместить стадион в Лужниках, а вместил всего 50 тысяч, потому что пришло…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Не знаю, мне в день концерта позвонило человек 200 примерно, я уже старался просто не брать трубку… Кстати, Элина Николаева очень похожа на Мадонну.

Э.НИКОЛАЕВА – И все так говорят.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Елки-палки!

Э.НИКОЛАЕВА – Но я симпатичнее, Федь.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Точно. Но елки-палки, как похожа!

Э.НИКОЛАЕВА – Но симпатичнее я!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет, гораздо, гораздо красивее.

Э.НИКОЛАЕВА – Спасибо…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Представляю, сколько сейчас мужчин бросятся писать на «Эхо Москвы»…

Э.НИКОЛАЕВА – Нет! Никто не пишет. Я сколько стараюсь, чтобы все-таки хоть кто-нибудь обратил на меня хоть какое-то внимание…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да лаааадно! Может, тебе запеть?

Э.НИКОЛАЕВА – А ведь кому как не Федору верить, ведь он стоял около нее!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я могу прислать мою фотографию с ней. Стоит вот вылитая Элина Николаева.

Э.НИКОЛАЕВА – Пойду в шоу двойников, Федь.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Не-не-не. Это дурацкая затея. Мне кажется, у них там у всех депрессии.

Э.НИКОЛАЕВА – Да, немножко дебилноватая затея. Вот тебе не кажется, что вот как ты думаешь в связи с этим PR–ом, может быть PR скоро достигнет таких высот, что и концерты не надо будет проводить, чтобы будем жить в придуманном мире. Ведь это свинство какое-то…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Элиночка, а в каком мире мы сейчас живем?

Э.НИКОЛАЕВА – А не PR?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Мы живем в абсолютно распиаренном…

Э.НИКОЛАЕВА – Пишет то, чего нет, Федь… Про плохое пишут хорошее, про хорошее – плохое. Люди теряют ориентиры. Нас запутали.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Это мне кажется, совершенно не новое…

Э.НИКОЛАЕВА – Раньше был один Геббельс, а теперь их – тысячи! Их тысячи на нас на одних маленьких таких.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да нет, это на самом деле люди. Все всегда было. И в сталинские времена, и в брежневские времена, и в хрущевские работали такие PR-машины, были просто другие потребности. Человеку не нужно было столько разных мэсседжей. Сегодня одним простым мэсседжем – жить стало лучше, жить стало веселее – не обойдешься.

Э.НИКОЛАЕВА – Еще икру им подавай!

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Поэтому и администрация президента, и все идеологические органы в этой стране, и коммерческие структуры и некоммерческие – все занимаются разработкой мэсседжей, и запускают их, и наслаждаются потом. Ведь это большое наслаждение: увидеть, что твой мэсседж услышан. С точки зрения PR-щика я могу сказать, что самое важное – это увидеть, что твой мэсседж восприняли.

Э.НИКОЛАЕВА – Восприняли неизвестно, а то, что он хотя бы запущен… Там начинаются сниматься сюжеты, работают журналисты, корреспонденты ведут репортажи, озвучивают идеи дикторы, которые ведут новости – это, конечно, круто. Чувствуешь себя властителем Божьим.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – По спине бегут африканские термиты.

Э.НИКОЛАЕВА – Итак, Федор Павлов-Андреевич – уникальный персонаж российского шоу-бизнеса. Тебя вообще устраивает такая характеристика?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет. Абсолютно. Я к Ш-Б не имею никакого отношения.

Э.НИКОЛАЕВА – А к чему ты имеешь, если не к Ш-Б? Ну, ты уникальный персонаж?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Еще раз повторяю, что формулировки это, наверно, не ко мне. Оценить должны потом, если что-то останется. А сейчас я думаю, что в каждый конкретный момент, говоря о Мадонне, есть слово комиссар… Комиссар - это commissioner по-английски, это человек, который занимается тем, что придумывает арт-проект и ставит его на ноги. Вот это то, чем я занимался с Мадонной. Я и моя партнер Саша Маркова занимались тем, что были комиссара этого проекта.

Э.НИКОЛАЕВА – Идеологами.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, да. Это именно оно, только чуть-чуть шире, потому что идеолог – это человек, который просто идею родил, а комиссар еще и деньги нашел и сделал… Ну то, что продюсер в кино или…

Э.НИКОЛАЕВА – Продюсер.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, да.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну что же… Продолжаем исследовать российскую чертовщину. Что там с Бартеньевым произошло? Почему он бежит из страны? Модный дизайнер есть такой у Вас?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, я не знаю. Он не то, чтобы бежит, но у многих художников в этой стране есть ощущение, что они здесь не нужны, потому что сегодня, если ты не занимаешься коммерцией, если ты не способен служить деньгам, режиму, служить тому, кто готов принимать твое служение, то ты сразу окажешься вне контекста. Вот Андрей Бартеньев, на мой взгляд, один из самых талантливых сегодня в этой стране художников, которого я видел своими глазами, что в Нью-Йорке носят на руках, которого Роберт Уилсен – величайший оперный режиссер и визуальный художник современности считает одним из выдающихся в новом поколении художественных персонажей. Вот этот человек, как и многие другие говорит, что он в этой стране не востребован, я хочу, наверно, отсюда свалить. Вот я хотел бы применить все свои усилия к тому, чтобы такие люди как Бартеньев в этой стране работали, потому что они нужны на Западе, но сегодня эмиграция – это не естественный жест. Естественный жест – быть космополитом, жить на весь мир. Я, например, в Москве провожу, может быть, иногда 3-4 дня в месяц, потому что я все время летаю, езжу, ищу новые проекты.

Э.НИКОЛАЕВА – Человек мира.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, я не могу себя назвать… Все равно я душой здесь, я обожаю эту страну и я – славянофил в некотором смысле слова, потому что я принадлежу корнями к этой земле, и жить в отрыве от нее было бы для меня страданием. Но я очень много езжу, и находятся всякие проекты, которые мы будем делать в следующем году. Вот огромная выставка Джона Леннона, посвященная годовщине его смерти, откроется в декабре в Москве. И Йоко Оно сама делает эту выставку. И это будет очень большой проект.

Э.НИКОЛАЕВА – Йоко Оно сюда приедет?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Йоко Оно обязательно сюда приедет. И мы планируем ей отдельную выставку сделать. Вот Йоко – удивительный персонаж, сравнимый с Мадонной по энергетике.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, она сюда к нам придет на «Эхо Москвы»?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я… постараюсь привести ее к Вам сюда.

Э.НИКОЛАЕВА – Включи ей, Феденька, в программу пребывания.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Удивительная девушка просто. 73 года. Модница, красавица. В прошлом году ее…

Э.НИКОЛАЕВА – Ей уже 73 года? Она что старше Леннона?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да. Она чуть-чуть старше. В прошлом году ее супер-хит – диджеевская обработка Ленноновской вещи возглавила британские хит-парады. То есть она ди-джей, она певица, она художник. Вот как раз к вопросу кто она? Йоко Оно кто?

Э.НИКОЛАЕВА – Она Йоко Оно.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да…

Э.НИКОЛАЕВА – Федя, а чего год на организацию выставки требуется?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Потому что деньги, которых требует проект – огромные. И для того, чтобы убедить людей дать эти деньги, нужно вокруг этих людей как следует потанцевать. И это совершенно справедливо.

Э.НИКОЛАЕВА – Основное препятствие – это таможня. Я знаю, что для того, чтобы провести фотографии Мадонны, Вам пришлось раскошелиться на кругленькую сумму.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – У нас все застряло. Жестко. Ужасно.

Э.НИКОЛАЕВА – Так это законно ввозимый груз.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну потому что кое-кто неправильно оформил эти документы, я имею в виду американскую сторону. Но на самом деле, если бы проект делали не за месяц… Надеемся, что в следующем году случится Норман Фостер в Эрмитаже. Надеемся, что Роберт Уилсон приедет в Москву делать огромную мистерию на Красной площади, которую мы уже вовсю готовим, но, к сожалению, пока не могу рассказать подробности.

Э.НИКОЛАЕВА – И все это одни Федор Павлов-Андреевич.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Нет. Все это я и моя партнерша Саша Маркво, и наша огромная команда: у нас почти 70 человек уже работает.

Э.НИКОЛАЕВА – Федя, вот ты какой крутой, какие у тебя амбиции! Давай перейдем к следующей нашей рубрике. Она называется «Культура-мультура». Как тебе все это удается проделывать в нашей такой тяжелой стране? Вот сам себя ты называешь выпендрежником. При это ты вполне толерантен, воспитан, у тебя мягкие манеры, ты умеешь договариваться. Одним словом, производишь приятное впечатление. Вот скажи, почему в России так распространен агрессивный тип поведения? Особенно среди мужчин? Почему все живут с ожиданием драки, с ощущением, что кругом – враги?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Меня этот вопрос очень волнует…

Э.НИКОЛАЕВА – По дорогам ездят чокнутые Lexus’ы, в метро чокнутые пенсионеры, а у подъездов агрессивные хулиганы. При том совершенно непонятно, в самом, казалось бы, благополучном городе как Москва агрессии больше всего.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я думаю здесь вопрос в неком перепутанном генетическом коде, потому что за время советской власти людей лишили неких дополнительных аспектов чувств, и когда речь заходит о таком нормальном, простом русском мужике, я, например, иногда захожу в самолет где-нибудь за границей и могу вот так оглядеть салон, где сидят 150 человек, и я четко скажу, кто из них русский.

Э.НИКОЛАЕВА – Испуганное лицо? Или агрессивное?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я бы не охарактеризовал это как испуганное или агрессивное. Кстати, довольно сложно возвращаясь, привыкать к… ну, я, например, то ли воспитан уже этим западным обществом, я, например, всегда глупо улыбаюсь людям на улицах. И на меня смотрят как на сумасшедшего, потому что улыбаться – это странно все-таки. Но меня ужасно пленяет вот этот нарождающийся капиталистический мир, который заставляет людей, работающих в области обслуживания, говорить «спасибо» и «пожалуйста». Вы заметили, что даже люди, получающие маленькую зарплату в аэропортах и магазинах продавщицы научились говорить «спасибо» и иногда улыбаться. Это же такое счастье!

Э.НИКОЛАЕВА – И всякий раз думаешь, издеваются, наверное.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, определенным образом, да, но пока мы не придумаем вменяемое обращение и не придумаем, что говорить женщине, которая обращается к женщине, или мужчина к мужчине или говорить «слышь?»

Э.НИКОЛАЕВА – Слышь ты, чувак?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Вот эти все «сударь» и «госпожа» звучат крайне неестественно. Вот пока мы не придумаем, как обращаться, вопрос с вежливостью и тонкостью поведения у нас решен никогда не будет. Я думаю, что проблема вот именно в том, что именно за эти 70 лет, что здесь царил полнейший беспредел, все настолько смешалось и настолько люди перестали… боюсь сказать умное слово…

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, скажи…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Вот то, что называется аутоидентификацей, то есть самоосознание.

Э.НИКОЛАЕВА – Еще три слова с тебя умных.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Штраф заплачу. Вот, собственно, в этом главная проблема, что человек не понимает, кто он и для чего он. Как только он начнет это понимать, сразу все переменится. Над этим надо работать.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, что же… Какими словами ты бы оценил стиль московской жизни?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – О! Я люблю эту жизнь.

Э.НИКОЛАЕВА – Премьеры, выставки, тусовки, пьянки, гулянки?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Мда. Вот вторая часть вопроса меня немножко сломала. Я не знаю, мне кажется, что не зря же…

Э.НИКОЛАЕВА – Богема так называемая.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Не зря же Запад ломится сюда, и люди, не знающие русского языка и понимающие, что в Москве их иногда ждет ужасная погода, и чаще всего жуткие пробки, и почти всегда…

Э.НИКОЛАЕВА – Злобные товарищи…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – … некоторый бардак вокруг, но при этом люди едут сюда. И звезды едут тусоваться на уик-энд, и модники едут в клубы, и туристы просто едут смотреть, и люди идут в музеи, и умные люди едут искать вдохновения для своих чувств и мыслей. Это все свидетельствует в пользу определенного рода миссии, которая стана эта несет в настоящий период времени. Может быть, все это скоро закончится. Все очень новое, все очень свежее. Деньги очень молодые. 15 лет деньгам в этой стране, да? Можно отпраздновать такую дату. Соответственно, выросло первое поколение молодых людей, которые родились уже в богатых семьях, да?

Э.НИКОЛАЕВА – Какого ты, кстати, мнения о московской молодежи?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я обожаю эту молодежь.

Э.НИКОЛАЕВА – Да? А я думала, что они – дебилы, потому что капитализм их испортил. Возможностей много, а ума мало.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, вот я думаю, что это первое поколение… Здорово же, что они не знаю, кто такой Ленин. Это же очень здорово.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, вообще-то, на самом деле это история, как бы то ни было.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Ну, это другой вопрос. Плохо, что они не знают о его роли в истории, но здорово, что для них…

Э.НИКОЛАЕВА – Что могло бы быть и лучше…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – … что у них на голове не стоит печать. Это уже очень потрясающе. Другой вопрос, что я, может быть, как-нибудь отменил бы телевизор и компьютерные игры и как бы… не знаю, как-то бы уговорил родителей научить читать книги - это очень нужно, потому что, если ты не прочтешь книги в детстве, ты не прочтешь их никогда.

Э.НИКОЛАЕВА – Согласна.

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Вот такая вот проблема.

Э.НИКОЛАЕВА – Ну, что же, как ты считаешь, получилось у нас ток-шоу?

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Я думаю, что да. Получилось у нас шок-тоу. (Смеется).

Э.НИКОЛАЕВА – Да, ну ладно. Мы старались. Чертей немножко погоняли. Всем пока. Молодым везде у нас дорога! Только на словах почему-то…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Да, а к делу мы только подбираемся. Спасибо.

Э.НИКОЛАЕВА – В эфире были я – Элина Николаева и…

Ф.ПАВЛОВ-АНДРЕЕВИЧ – Федор Павлов-Андреевич… (Смеется). Вспомнил это прошлое: «Я – Людмила Нарусова, и он – Федор Павлов-Андреевич». Спасибо!