Ведомости: редакция и главный редактор. Судьбы профессиональных медиа - Татьяна Лысова - Лукавая цифра - 2020-04-29
5 важных цифр этой недели:
Более 10 симптомов есть у нового вируса Covid-19. Ученые указывают, что вирус может проникнуть и в головной мозг, воздействуя на нервную систему человека. Об этом сообщает Би-Би-Си. Именно этим объясняется то, что некоторые из заболевших теряют обоняние и чувства вкуса. Зафиксированы и некоторые случаи воспаления головного мозга у ковид-позитивных пациентов.
8%
- такой уровень безработицы прогнозируют на 20-й год в Высшей школе экономики. Больше пострадает некорпоративный сектор экономики - там работу могут потерять около 1,5 миллиона человек против 700 тысяч - в два раза меньше - в корпоративном. Вот только восстановление позиций у первых может пойти гораздо быстрее. Беседу с ректором Вышки публикует РБК. Кстати, по его же словам, доходы будут терять все: но богатые останутся богатыми, бедные бедными, а вот средний класс испытает настоящие потери.
28,3%
россиян доверяют Владимиру Путину. Это итоги нового опроса ВЦИОМ, причем, как пишет Forbes, это самый низкий показатель президента за 14 лет. Стоит отметить, что респондентам предлагалось выбрать из нескольких политиков, их спросили: кому из предложенных политиков они доверяют решение важных государственных вопросов, причем выбрать можно было несколько. Ближайший преследователь Путина - Сергей Шойгу, у него 13,3%, следом за ним Сергей Лавров 12,1%. Среди новых героев рейтинга - Михаил Мишустин, у него 7,9%. 10 дней назад ВЦИОМ публиковал другое исследование, где вопрос был конкретно о Путине. На прямой вопрос: “Доверяете ли вы Путину” тогда положительно ответили 69,8% респондентов
25
миллионов изделий медицинского назначения привезет в Россию компания USM Алишера Усманова. В одной из прошлых передач мы говорили, кто из миллиардеров направляет помощь для нужд российской медицины в связи с Covid-19. В указанное число входят защитные маски, специальные комбинезоны и нитриловые перчатки. В ряде российских регионов врачи и медработники жаловались на нехватку именно этих изделий, которые стали пропадать из-за массового спроса.
1 месяц.
Более месяца Андрей Шмаров работает исполняющим обязанности главного редактора “Ведомостей”. Все это время редакция является не только средством массовой информации, но и ньюсмейкером: каждая из попыток нового главы вмешаться в деятельность журналистов оборачивается публичным скандалом. Издание покинули уже несколько сотрудников, другие предложили новым владельцам своего кандидата на пост главреда. Моя редакция, и я солидарен в этой позиции,переживает
за журналистов “Ведомостей”, которые хотят сохранить редакционную политику.***
А.Соломин
―
Добрый день, в эфире радио «Эхо Москвы» программа «Лукавая цифра», меня зовут Алексей Соломин, сегодня обойдусь, позвольте, без традиционной рубрики «Пять важных цифр», хотелось бы больше времени потратить на разговор, связанный с происходящим в газете «Ведомости». С нами на связи бывший главный редактор «Ведомостей», сейчас — первый заместитель главного редактора издания «Медуза» Татьяна Лысова, Татьяна, я вас приветствую.
Т.Лысова
―
Добрый день.
А.Соломин
―
Скажите, пожалуйста. То, что сейчас происходит с «Ведомостями», это некая война с неопределенным пока исходом или своего рода агония, когда мы наблюдаем за попытками справиться с ситуацией, но они обречены?
Т.Лысова
―
Мне сложно ответить на этот вопрос. Ну да, я читаю и вижу много разных точек зрения на этот счет. Но мне кажется, что сейчас вот само время, то, что сейчас происходит, показывает степень непредсказуемости, в которой мы оказались. И отвечая на ваш вопрос, я могу сказать, что с точки зрения рациональной я, да и многие другие, не видят хорошего однозначного, очевидного выхода из этой ситуации. Но в наше время сейчас очень много происходит иррационального, непредсказуемого, неожиданного. Поэтому у меня, как всегда, прогноз: вероятность 50/50. Либо получится, либо не получится.
А.Соломин
―
Недавно появились слухи, они связаны со странным заявлением Алексея Голубовича о том, что эта сделка может развалиться. Такой вывод можно было сделать из его слов. Вам что-то известно про это? Заявление Голубовича можете прокомментировать?
Т.Лысова
―
Я не общаюсь с Голубовичем напрямую, но я внимательно слежу и читаю все высказывания, все, что появляется в прессе на эту тему. И я хочу сказать, что по моему мнению, это мое оценочное суждение, Голубович с самого начала вел себя очень осторожно. Он периодически подчеркивал, что управление не передано, что сделки никакой нет. Достаточно посмотреть его телефонный разговор с корреспондентом «Открытые медиа». И он очень осторожно дистанцируется от этого. И все время подчеркивает, что там больше вопросов, чем ответов.Если говорить то, о чем говорите вы сейчас, скорее всего, это письмо Голубовича гендиректору «Ведомостей», которое процитировали, я вот сейчас не могу вспомнить, «Открытые медиа», кажется, тоже. Извините, ребята, если я перепутала. То, в общем, из этого письма достаточно четко видно, что человек фактически отказался от сделки. Но там не написано такими большими буквами: «Я отказываюсь и больше не участвую в сделке». Он более опытный, и поэтому он это пишет уклончиво и завуалированно, но понять это можно именно так. Во всяком случае для себя я бы считала, что его в этой сделке уже нет.
Т.Лысова: Для себя я бы считала, что Голубовича в этой сделке уже нет
А.Соломин
―
Это не означает, что сделка сама аннулируется. Я слышал, что она еще не закрыта. Формально «Ведомости» не перешли под контроль нового владельца.
Т.Лысова
―
Конечно. Давайте я вам объясню, как человек, много лет писавший про бизнес, я хорошо понимаю корпоравтиные процедуры и значение этих слов. Что, собственно, произошло, о чем было объвлено 17 марта? Владельцы «Ведомостей» подписали договор о намерении с двумя людьми, с Голубовичем и Зятьковым, которые в этом договоре выразили намерение купить «Ведомости». Но эта покупка должна произойти после того, как они, подписав соглашение о неразглашении, получат все документы о финансовом состоянии, о состоянии дел. Все, что не раскрывается кому попало. И можно раскрыть только с серьезными намерениями, чтобы они взвесили плюсы и минусы предстоящей сделки. После этого должна произойти оценка. После этого они еще должны договориться о цене. Может быть, они не договорятся о цене?Так вот, всего этого не произошло до сих пор. Насколько я знаю, вот это соглашение о неразглашении для того, чтобы получить финансовые документы, было ими подписано только на прошлой неделе. И то не факт, что все эти документы получили и начали по ним работу. У меня ощущение, что Голубович и не хочет начинать работать с документами.
Насколько я представляю себе все корпоративные процедуры, там до завершения сделки еще очень и очень далеко. Поэтому я всегда протестую, когда журналисты неосторожно называют Голубовича и Зятькова владельцами. Они еще никакие не владельцы, они, на мой взгляд, вообще никто. Люди, выразившие намерение. Но тем не менее, текущие владельцы, условно назовем их «соратники Демьяна Кудрявцева», зачем-то уже передали этим новым людям управление. Во всяком случае, они так заявляют, они говорят и Демьян говорит, что управление уже сейчас, с 18 марта передается будущим владельцам. При этом я своими глазами читала неоднократные заявления в прессе, где Голубович говорит: «Нет, мы не просили никакого управления, оно нам не передано, мы ничем не управляем». У меня такое ощущение, что у людей, видимо, был какой-то план придуман, который они думали так втихаря, шито-крыто, без шума и пыли реализовать. А теперь, когда поднялся шум, все начали смотреть на это внимательно и задавать вопросы, они перекидывают эту ситуацию друг на друга как горящую картошку.
А.Соломин
―
Вы сказали, что, с одной стороны, в этот период эти новые, заявившие о намерении купить «Ведомости» люди получили доступ к полной информации о состоянии «Ведомостей». С другой стороны, мы публично видим многочисленные скандалы, связанные с неприятием редакцией навязанного руководства. С вашей точки зрения, что здесь сыграло большую роль? Часть, связанная с редакцией или состояние с «Ведомостями»?
Т.Лысова
―
Играет большую роль в чем? В общественном внимании к ситуации?
А.Соломин
―
В такой реакции Голубовича и возможных сигналах о том, что сделка может не закрыться?
Т.Лысова
―
Вы имеете в виду, что, возможно, получив финансовую информацию, он еще сильнее передумал?
А.Соломин
―
Есть ли такой вариант?
Т.Лысова
―
Насколько я знаю, он начал уклоняться как бы от сделки еще до того, как получил финансовую информацию. Я думаю, что какая-то первичная финансовая информация у него была, они изначально, я думаю, представляли более или менее, о чем идет речь. Я не думаю, что сейчас в полученных детальных цифрах вскрылось что-то настолько ужасное и обескураживающее этих людей. Нет. Я считаю, что более важную роль для определения их позиций играет общественная реакция, то, что происходит в редакции. И эта реакция редакции на этого удивительного и.о. главного редактора, от которого, кстати, тоже все отказываются.Мы в «Медузе» опубликовали текст, буквально в пятницу, я его редактировала. И он по-соему довольно любопытный, потому что там просто видно, как все из них друг на друга перекидывают ответственность за назначение Шмарова. Зятьков говорит: «Предложил назначить Голубович, Голубович его знает». Голубович говорит: «Нет, я не предлагал никакого Шмарова, но это предлагал Демьян, он не хотел, чтобы об этом было известно». Демьян говорит: «Нет, это предложил Зятьков». То есть, это довольно смешно.
А.Соломин
―
В вашем тексте на «Медузе» указано, что сам Шмаров, когда объявлял редакции о том, что нельзя публиковать опрос Левада-Центра, ссылался на то, что это распоряжение администрации президента. Подчеркивал свою связь с администрацией.
Т.Лысова
―
Да, но это мы процитировали Ксению Валецкую, редактора отдела «Медиа» «Медузы», которая написала об этом в своем телеграм-канале. Это не только слова Ксении, нам подтвердили такое высказывание Шмарова, что существует именно пожелание администрации президента, которому надо следовать, чтобы не было неприятностей у газеты. Нам эти слова подтвердили несколько журналисты.
А.Соломин
―
Сразу скажу, что мы обращались к Андрею Шмарову и предлагали ему принять участие в этом эфире. Андрей Шмаров отказался участвовать в эфире «Эха Москвы». У меня никакой обиды нет, если он после этого эфира захочет ответить, мы дадим ему эту возможность.
Т.Лысова: Я работала со Шмаровым до 95 года. Для того времени и в тех условиях Шмаров был нормальный
Я хотел еще спросить. Я выяснил из Фейсбука Шмарова, что вы с ним давно знакомы. Можете сказать об опыте совместной работы?
Т.Лысова
―
Могу сказать, конечно. Я не скрываю. Но слушайте, ребята, это было настолько давно. Некоторые из вас, не побоюсь этого слова, вас еще на свете, может быть, тогда не было. Я работала со Шмаровым до 95 года, наверное… Мне трудно вспомнить, наверное, года два он был моим редактором. Я работала вместе с ним, он редактировал мои тексты, я с ним обсуждала темы. И в общем-то, честно, мне совершенно не трудно сказать, что в тот момент я у него многому училась, потому что я пришла в «Коммерсант» вообще стажером, у меня нет профильного образования, я математик по образованию. И как я тоже всем теперь отвечаю, я считаю, что для того времени и в тех условиях Шмаров был нормальный. Он всегда такой эпатажный, он всегда резкий, он всегда немножко клоун, но, секундочку, я тоже не подарок. Поэтому в этом смысле я не могу сказать, что мне с ним было как-то особенно плохо или тяжело работать. Нет. Это было норм.Опять же, для того времени. И в тех условиях.
А.Соломин
―
Поясните, я слышал вашу реакцию о том, что человек, пришедший из «Эксперта» в редакцию с людьми другого поколения, начал с ними работать по тем же лекалам. Я перефразирую вас, если я верно передаю мысль.
Т.Лысова
―
Знаете, вы ее передаете верно, но нет нюансов. Тут я имела в виду, скорее, не возрастной конфликт, в этом нет эйджизма, это, скорее, все-таки… Существует поколенческий гэп. И то, что кажется нормальным, приемлемым, понятным, неплохим, допустимым людям одного поколения с одним жизненным опытом, в другой среде может казаться диким, неприемлемым, вопиющим. Согласитесь. Я сама через такие ситуации в своей жизни проходила не раз.
А.Соломин
―
Именно в «Ведомостях»?
Т.Лысова
―
Нет, ну, извините, у меня долгий жизненный путь. Я тоже уже не юная девушка. И я имела в виду, что пришел человек с другим опытом, воспитанный на других понятиях. Когда он говорит, что вмешательство властей в содержание статей — это нормально, и что он в этом не видит ничего такого, это говорит о принципиальном разрыве в понятиях между тем, что нормально и что не нормально. У Шмарова и у журналистов, которые работают в «Ведомостях». Не говоря уже о том, что это незаконно.
А.Соломин
―
Что именно незаконно?
Т.Лысова
―
Вмешательство владельца издания в содержание публикации. Это нарушение закона и устава «Ведомостей», которого он тоже не знает.
А.Соломин
―
Тоже, наверное, отдельно следует поговорить. Многие журналисты, даже не работающие в «Ведомостях», знают, что такое «Догма». Один из первых конфликтов редакции со Шмаровым был связан с тем, что Шмаров понятия не имел о «Догме». Вернее, сказал, что он даже не знает, где ее найти. А можете сказать непосвященным людям, вот эта «Догма» насколько обязательна к исполнению всеми журналистами, и может ли главный редактор говорить или совершать поступки, которые противоречат «Догме»?
Т.Лысова
―
У вашего вопроса есть формальный ответ и есть неформальный ответ. Если говорить формально, по закону, а я хорошо знаю закон отрасли, в которой я работаю. По закону главный редактор может, именно он отвечает за содержание СМИ и закон обязывает его выполнять закон. В законе не прописаны никакие догмы. Правда, точно так же главный редактор обязан выполнять устав редакции. Это другой документ, это не «Догма». Это официальный документ, который регистрируется в Роскомнадзоре, его просто так не перепишешь. С уставом редакции, я думаю, человеку, который пришел руководить, было бы неплохо ознакомиться. Там прямо написано, что вмешательство владельца в содержание статей недопустимо. Запрещено.Но вы спросили меня о «Догме». Это внутренний неформальный документ, который редакция «Ведомостей» приняла с самого начала, где были описаны основные правила, которые должны соблюдать журналисты. У нас точно так же был и существует, я надеюсь, этический кодекс. Просто «Догма» получила большую известность, поскольку это журналистский документ, и он касается именно того, как мы пишем статьи. «Догма» была разработана на основе журналистких кодексов Financial Times и Wall Street Journal, они тогда были нашими акционерами, для них было принципиально важно, чтобы мы работали по таким же или очень схожим правилам, чтобы им не было стыдно за свое дочернее издание, где стояли их логотипы. Поэтому мы внимательно изучили их внутренние кодексы, и на их основе написали вот эти правила. Они не были формальными, но, тем не менее, каждый человек… В мое время, когда я была главным редактором. Тот, кто приходил на работу в «Ведомости», первым делом, еще до оформления, он обязан был ознакомиться с «Догмой». Потому что бывали люди, которые говорили: «Ой, нет, тут так трудно, у вас такие требования, такие правила, это я же поссорюсь с пресс-секретарями, я не могу так работать». И не оформлялись.
Т.Лысова: Если бы Шмаров серьезно воспринимал приход в «Ведомости», он должен был начать с того, чтобы изучить «Догму»
Поэтому порядок был такой. Человек, которого мы хотели взять, и который хотел прийти к нам на работу, он изучал «Догму». Я точно так же знаю нескольких людей, сотрудников «Ведомостей», которые мне потом говорили: «Я когда прочел „Догму“, я понял, что я здесь хочу работать». То есть, это некий стержень, который определяет «свой-чужой».
Извините, что я долго говорю. Человек должен был прочесть «Догму», признать, что он с ней согласен, подписаться о том, что он будет выполнять эти правила, и понимает, что в случае нарушения этих правил он может быть уволен. Есть экземпляры с подписью каждого сотрудника, у нас хранились у юристов.
Я не помню случаев, чтобы мы увольняли человека за нарушение «Догмы». Может быть, этот первичный отбор подходящих для нас людей происходил именно на этом этапе. Поэтому мне кажется, что если бы Андрей Шмаров серьезно бы воспринимал свой приход в «Ведомости» и уважал бы действительно это издание, так как он говорит на словах, то он должен был начать с того, чтобы изучить «Догму», изучить устав редакции и понять внутренние правила.
А.Соломин
―
Приход Андрея Шмарова был тоже ведь не совсем обычным, да? Если так можно говорить, не знаю, согласитесь вы с этим или нет. Это же была своего рола схема, когда Илья Булавинов делает его своим заместителем, а когда Илья Булавинов уходит в отставку, он становится исполняющим обязанности. Это же вне обычной процедуры назначения главного редактора? Вы можете оценить поступок Ильи Булавина?
Т.Лысова
―
Илья Булавинов — мой бывший коллега, и я не хотела бы вот так публично оценивать этот его поступок. Единственное, что я могу сказать, что в принципе это было вполне в его власти, не допустить назначения Шмарова. И я хочу добавить к тому, что вы сказали, Илья Булавинов ведь по-прежнему работает в «Ведомостях», он не уволился, он просто уступил свой пост. А зачем он это сделал, что его к этому подтолкнуло — я не знаю. Осуждать его публично я поэтому тоже не буду. Но я просто скажу, что да, он сыграл свою роль в этом назначении.
А.Соломин
―
Мы сейчас сделаем короткий перерыв. Я напомню, что это программа «Лукавая цифра», мы сегодня говорим с Татьяной Лысовой, бывшим главным редактором «Ведомостей», сейчас — заместителем главного редактора проекта «Медуза». Мы вернемся через несколько минут.НОВОСТИ
А.Соломин
―
Здравствуйте еще раз, в эфире радио «Эхо Москвы», программа «Лукавая цифра», меня зовут Алексей Соломин, первым заместителем главного редактора проекта «Медуза» и бывшим главным редактором «Ведомостей». Вы, кстати, работали в «Ведомостях» со дня основания? Сейчас хочу поговорить о редакции.Человек с ником Владимир Сунгоркин(так зовут главного редактора "Комсомольской правды") в Фейсбуке пришел в комментарии к Андрею Шмарову и предложил ему в шуточной и циничной форме провести редакционные коллегии с таджиками из Мытищ, раздавать им задания. Я понимаю, что это троллинг. Но, грубо говоря, намекнул, что если не нравится редакция — поменяй редакцию. С вашей точки зрения, если сменится коллектив «Ведомостей», что будет дальше?
Т.Лысова
―
Мы же наблюдали это много раз на примере компании НТВ. Это другая телекомпания, остались три буквы. На примере издания Лента.ру. Это другое издание, остались три буквы. Я точно так же думаю, что со сменой команды это будут другие «Ведомости». Останется название.
А.Соломин
―
То есть, газета потеряет свою репутацию?
Т.Лысова
―
Ну, при таком руководстве — наверняка.
А.Соломин
―
Другой аспект этой же темы. Например, Олег Кашин пишет, что лучшим выходом будет как можно скорее себе в этом признаться, что «Ведомости уничтожены и, стараясь максимально сохранить коллектив, уйти и соорудить новый The Bell на какие-нибудь не стыдные деньги». С вашей точки зрения это хороший путь?
Т.Лысова
―
Офигенный. Если Олег Кашин даст нам какие-нибудь не стыдные деньги.
А.Соломин
―
Вы сказали «нам». Вы не рассматриваете свое участие в проекте «Ведомостей», если он будет?
Т.Лысова: Сейчас принципиально другие условия экономические и бизнеса. Сейчас на порядок труднее найти деньги
Т.Лысова
―
Ничего не могу исключать. Если придумают — буду участвовать.
А.Соломин
―
Смотрите, Олег Кашин не даром упоминает издание Елизаветы Осетинской, которая тоже работала в «Ведомостях». И издание, в котором вы работаете сейчас, тоже живой пример, что можно сделать так. Почему же вы считаете, что можно… Я опять додумываю, потому что вы не артикулировали это, что это не выход?
Т.Лысова
―
Потому что и Елизавета, и Галина делали это в других условиях и обстоятельствах. И потому что я и ту, и другую знаю очень хорошо. И много знаю про то, как им удалось сделать свои издания. И я могу сказать, что им просто, в том числе, повезло. Но вы понимаете, что везение — это не то, на что можно закладываться 100%? Это не то, на чем можно основывать бизнес-план? И Галя, по-моему, даже не скрывала, что было несколько моментов, когда это чуть не рухнуло. И добавлю еще раз, для таких как Олег Кашин гуманитариев. Сейчас принципиально другие условия экономические и бизнеса. Сейчас на порядок, я думаю, труднее найти деньги. Не говоря уже о том, даже с тех пор, ведь «Медуза» не зря иностранное издание, The Bell не зря иностранное издание. Политические риски тоже за последнее время усилились, они… Отношение политиков к журналистам не стало лучше, правда? Оно стало хуже.В том смысле, что они ищут все больше возможностей как-то независимую журналистику… Не хочется произносить слово «уничтожить». И в том числе, что происходит с «Ведомостями», это же оно и есть. Администрация президента, которая не хочет читать про опросы Левады даже в «Ведомостях». Извините, это уже просто смешно. У людей сенсорное голодание, мне кажется, в администрации президента, если им досуг заниматься такими вещами. Их можно напугать опросами Левады? Они настолько на волоске висят? Я вообще этого не понимаю.
А.Соломин
―
Вот эти проблемы финансового плана, они связаны с тем, что новому изданию, если оно будет создано, будет сложно привлекать крупных рекламодателей, потому что они связаны с государством?
Т.Лысова
―
Конечно. Это общая проблема. Есть проблема рекламного рынка, что он консолидировался, на него сильно влияет государство и государственные деньги. Есть общая отраслевая проблема, которая продолжается с начала 10-х годов, когда реклама повально переходит из СМИ в цифровые платформы, с этим ничего нельзя поделать. Средств массовой информации остается все меньше в доле рекламных расходов компании. Им больше нравится Инстаграм, Фейсбук, Гугл с Яндексом. В Яндексе прекрасно растут рекламные доходы. Это долгий разговор, это отраслевая проблема, о которой я много раз говорила.И сейчас нашу страну ждет очень серьезный экономический кризис, который мы, наверное, с 98 года не переживали. Вот я помню, что было в 98 году. И мне кажется, что сейчас будет примерно то же самое. В этой ситуации, если найдутся какие-то люди, которые готовы будут выделить деньги не такие уж большие, но все равно живые деньги… Готовы будут выделить деньги на то, чтобы сохранить коллектив «Ведомостей». Без разницы, как он называется… Нет, конечно, есть разница. Но это не главное. Люди важнее бренда. То, что они делают, важнее бренда. То, что можно будет продолжить это читать — это важнее бренда. Поэтому, если найдется кто-то, кто любит ведомости, кто не хочет, чтобы они исчезли, кто готов выделить на это хоть какие-то деньги. Связывайтесь прямо со мной. Многие из читателей «Ведомостей», из возможных инвесторов знают меня лично. Меня не так трудно найти.
Если все опустят руки, «Ведомостей» действительно не будет, не потому что кто-то ленивый, кто-то — недотепа, кто-то — недоумок, к сожалению.
Т.Лысова: Сейчас нашу страну ждет очень серьезный экономический кризис, который мы, наверное, с 98 года не переживали
А.Соломин
―
Вы меня простите за то, что, может быть, я снова возвращаюсь к уже проговоренному моменту. Но правильно ли я понимаю из ваших слов, что вы готовы сами создать и возглавить эту редакцию с сохраненными журналистами «Ведомостей»?
Т.Лысова
―
Послушайте, если я буду нужна. Я про это не думала. И вообще это не главное, поймите. Эта редакция прекрасно может существовать и без меня.
А.Соломин
―
Организация — это очень важная часть. Организатор.
Т.Лысова
―
Еще раз. Если это понадобится, реально, я готова помочь.
А.Соломин
―
Окей. Как вы относитесь к изданиям, которые живут на краудфандинге? Не может ли это быть выходом для журналистского коллектива?
Т.Лысова
―
В какой-то степени — да. Больше того, поскольку я интересуюсь медиа-бизнесом, я вижу в последние годы, что сборы за счет краудфандига постепенно растут, потому что наконец люди постепенно начинают осознавать, что информация не может быть бесплатной, качественная информация не может быть бесплатной. Она всегда была бесплатной, потому что за нее платили другие, рекламодатели. А теперь рекламодатели плюнули и ушли в другое место. И если вы хотите иметь качественную информацию, начинайте платить за нее сами. Мне кажется, эта мысль постепенно как-то овладевает умами, но плюс я хочу сказать, что я тоже это специально изучала, я иногда делаю доклады на конференциях, на семинары. Собирая деньги краудфандигом, всегда легче изданию, у которого есть яркая миссия. Люди хотят платить за соучастие в каком-то деле. И поэтому, например, ОВД.инфо — очень хороший пример. Яркая миссия. Это не только СМИ, это в том числе и действия по поддержке. Концентрированно, сфокусировано на одной теме. Но те люди, кто к этой теме неравнодушны, они отзываются и деньгами.Медиазона — то же самое. Или еще какой-то был очень хороший… «Такие дела». Но, впрочем, они в прошлом году чуть не закрылись. Был момент, когда они писали воззвания, что они будут вынуждены закрыться, потому что они недостаточно собирали. И я в тот момент увеличила свое пожертвование, потому что я не хотела, чтобы они закрылись, потому что они тоже СМИ. Всю жизнь старались быть изданием объективным. У них, если спросить читателей, да вот вас спросить, какая миссия у «Ведомостей», за что они борются…
Эти издания, перечисленные мною, это тот же Навальный. Он за что-то борется. И люди, которые поддерживают его деньгами, они как бы, пассивно, участвуют в его борьбе. «Ведомости» ни за что не борются, просто информируют. Так что тут краудфандинг тоже вызывает вопросы. Хотя я считаю, что это самая справедливая схема. Ты выбираешь продукт, ты оцениваешь его качество, и если оно тебя устраивает, ты заплатишь.
А.Соломин
―
Переход издания от одних владельцев к другим, с вашей точки зрения, делается в интересах Игоря Сечина?
Т.Лысова
―
Я много про это слышала. Если бы я могла это доказать, мы бы уже написали про это статью. Я, тем не менее, надеюсь, что в обозримой перспективе я смогу это доказать. Не я, мы, журналисты, сможем это доказать и напишем эту статью, чтобы Игорь Иванович, Михаил Леонтьев, а также Голубович, Зятьков и все остальные, кто в этом участвовали, чтобы они не расслаблялись.
А.Соломин
―
Игорь Сечин — это не вся российская власть, это часть, близкая к российской власти. А у «Ведомостей» есть сторонники среди людей, которые принимают решения?
Т.Лысова
―
Я надеюсь.
А.Соломин
―
Вот слова Дмитрия Пескова, вы к ним как отнеслись? По этой ситуации?
Т.Лысова
―
Я могла бы предсказать, что Дмитрий Песков скажет именно это. Он всегда говорит это в подобных ситуациях. Это не хорошо и не плохо. Каждый, я думаю, в этих словах увидит что-то свое. Означают ли они что-то, сигнал ли это какой, нет, мне так не кажется. Хотя в целом, конечно, приятно, что хотя бы на словах поддержал.
А.Соломин
―
Еще один вопрос от себя. Ваш переход в «Интерфакс», где вы сначала занимались политической редакцией, а потом в «Медузу», он не приводил к противоречиям с журналистским коллективом?
Т.Лысова
―
Спасибо, что вы задали этот вопрос, потому что по этому поводу создан большой миф вокруг меня, в первую очередь — Алексеем Навальным. И многие люди, которые ему беззаветно верят, и те, кому лень самим поискать информацию, они полностью поверили вот в этот созданный миф по поводу моей биографии. Извините, если я сейчас буду отвечать не только вам, сколько этим людям, поверившим Навальному. И сразу скажу то, в чем они заблуждаются. Во-первых, я не перешла из «Ведомостей» в «Интерфакс». Я ушла из «Ведомостей» в никуда. Сама, по своей воле, ни под каким давлением, без намеков. Это был мой личный выбор, я решила, что достаточно, что мое время в «Ведомостях» закончилось. Я не предвидела таких событий, которые происходят сейчас. Я считаю, что «Ведомости» со мной пережили всевозможные риски, и я могу заняться своей жизнью. Я ушла из «Ведомостей» и почти год искала работу.И я через год вышла в «Интерфакс». Действительно, это была редакция политической информации. Это не совсем то, чем я хотела бы заниматься, но у меня не было богатого выбора, а работать надо. Это во-первых. Во-вторых, я не руководила политической редакцией «Интерфакса». То, что Навальный везде пишет «Она определяла политику, она руководила, она за это отвечала…». Итак. Не определяла, не руководила и не отвечала. Это мой короткий ответ. Я была одним из заместителей, из семи или восьми, главного редактора политической редакции Интерфакса, которого зовут Алексей Мешков. Он там с незапамятных времен. Он там руководил, определял и отвечал. А я там делала то, что мне там удавалось сделать, меняя то, что я могла изменить не только с точки зрения содержания, но с точки зрения организации, технологий работы, с точки зрения даже стилистики. Вот то, что я могла делать, я делала. И мне за это не стыдно, ни за что. Но я делала не то, о чем говорил Алексей Навальный и о чем думают большинство ваших слушателей. Я не занималась пропагандой, не определяла политическую линию, не общалась с администрацией, не редактировала заметки про Навального.
Т.Лысова: Я не руководила политической редакцией «Интерфакса». Я была одним из заместителей, семи или восьми
А.Соломин
―
Вы сталкивались с непониманием или противодействием редакций? Как вы преодолевали этот кризис?
Т.Лысова
―
Знаете, трудно очень преодолевала. Там была та же самая ситуация, про которую я говорила в начале разговора, упомянув Шмарова. Это было как бы столкновение двух разных миров, двух разных опытов, разных понятий о том, что допустимо, не допустимо, правильно, не правильно, хорошо, плохо. Поэтому мне было очень трудно. Но я не поменяла при этом своих взглядов. Я, может быть, в какой-то степени, наоборот, свои взгляды старалась распространять в той редакции. И там много хороших людей, многие в итоге не сразу, но относились ко мне хорошо и меня поддерживали.Но в начале — да. Это тоже было столкновение миров.
А.Соломин
―
Ну люди не уходили, не покидали редакцию из-за того, что вы пришли руководить?
Т.Лысова
―
Вы знаете, а я ведь не пришла руководить. Там руководители остались прежние. Добавился к семи замам главного редактора восьмой.
А.Соломин
―
Ангелина Даниленко спрашивает, как вы объясните тот факт, что все тексты «Медузы» стали беззубыми с вашим приходом?
Т.Лысова
―
Я, в отличие от Ангелины, не читаю все тексты «Медузы», я не успеваю. Я не заметила, что они стали беззубыми. Мне трудно сравнить, были ли они более зубастыми до моего прихода в «Медузу», потому что тогда я читала еще меньше текстов «Медузы». Но если Ангелина как-то связывает эти события… Мне трудно с ней спорить. Но думаю, что эта цепочка Интерфакс-тексты-беззубая «Медуза», она странная. Причем здесь Интерфакс?
А.Соломин
―
Кирилл Кулашин. Как вы оцениваете события в «Ведомостях» и роль Демьяна Кудрявцева?
Т.Лысова
―
События в «Ведомостях» я оцениваю очень плохо. Как это понятно из всего разговора. Я считаю, что это безобразие и позор. Роль Демьяна Кудрявцева в этом, несомненно, одна из основных. Что заставило его поступить именно так, а не иначе, я не знаю. Он в последнем интервью, которое я смотрела, сказал, что, кстати, на «Эхе Москвы» было интервью. Он сказал, что он устал, что у него больше нет сил это поддерживать, что всему приходит срок. Он давно хотел продать, вот он нашел таких покупателей, которые есть. Если они не купят, то «Ведомости» придется закрыть. У него такая позиция, с ней трудно спорить. Если вы спрашиваете про его роль, она здесь одна из важнейших. Выносить ему приговор и судить его, не зная пока что всех обстоятельств, в которых он действовал, я пожалуй не буду. Но в общем, конечно, это неправильно.
А.Соломин
―
Еще один вопрос задам от себя, но не для себя. Я знаю на него ответ. Журналисты, которые сейчас, возможно, будут вынуждены искать себе другую работу, они в тяжелом положении окажутся?
Т.Лысова
―
Конечно, в тяжелом положении. Сейчас все СМИ в тяжелом положении, потому что сильно упали рекламные доходы всех. Я не думаю, что какое-то СМИ без внешних инвестиций может позволить себе нанимать сотрудников. Мы ежедневно читаем новости от западных изданий, потому что там такая информация более открытая. О том, что начинаются сокращения журналистов. Уже даже Гугл объявил, что запрет на работу новых сотрудников. Да, я думаю, что сейчас и «Медуза» не принимает на работу новых журналистов именно по той же причине. Я думаю, что сейчас вдвойне, втройне будет трудно журналистам найти другую работу. Я не считаю, что им нужно увольняться. Я об этом говорила ребятам, говорила в подкасте «Медузы». Это ваша работа, ваш дом. Аналог, когда говорят… Обсуждаем какие-нибудь дурацкие законы, принимаемые Думой, еще что-нибудь, и тут же говорят: «Вам не нравится — уезжайте». Вот это. Мотай отсюда. Это же постоянная присказка. И аналог того происходит в «Ведомостях». Вам не нравится главный редактор — идите. А почему? Это наш дом, наша страна, наши «Ведомости», мы не должны ниоткуда уходить.
А.Соломин
―
Спасибо большое. Наше время вышло, к сожалению. Я хочу поблагодарить вас за этот разговор, выразить свое отношение очень тревожное за судьбу редакции «Ведомостей», среди которых есть и мои личные друзья. Позиция Москвы «Эха Москвы» по этому поводу озвучена главным редактором, я с ним абсолютно солидаризируюсь. Это была программа «Лукавая цифра», меня зовут Алексей Соломин, и сегодня на связи с нами была Татьяна Лысова, бывший главный редактор «Ведомостей», ныне — первый заместитель главного редактора проекта «Медуза».