Угроза терроризма - новые технические средства безопасности - Андрей Леус, Дмитрий Филиппов - Назад в будущее - 2010-01-31

А.НАСИБОВ: Работает радиостанция «Эхо Москвы». Ашот Насибов у микрофона. Приветствую уважаемых слушателей. Программа «Назад в будущее».

Сегодня мы обсуждаем такую архиважную и актуальную тему, как борьба с терроризмом. Мы обсуждаем технические меры борьбы с терроризмом. Эти технические меры начались не вчера и не сегодня, были приняты не вчера и не сегодня. О том, как это всё развивалось на протяжении последних десятилетий, что нас может ожидать в ближайшем будущем, вот об этом мы и поговорим сегодня с гостями в студии.

А гости у нас сегодня сотрудники базовой кафедры системы безопасности Московского физико-технического института. Заместитель заведующего этой кафедрой Андрей Леус.

Здравствуйте, Андрей.

А.ЛЕУС: Здравствуйте.

А.НАСИБОВ: И старший преподаватель этой кафедры Дмитрий Филиппов. Приветствую Вас.

Д.ФИЛИППОВ: Здравствуйте.

А.НАСИБОВ: Номер, по которому можно присылать sms-ки с вопросами и комментариями, это номер: +7 (985) 970-45-45.

Присылайте ваши вопросы, потому что мы обсуждаем сегодня технические средства безопасности в качестве борьбы с терроризмом.

Наверное, я первый вопрос задам Дмитрию Филиппову, старшему преподавателю кафедры системы безопасности Московского физико-технического института: когда в принципе

из-за угрозы терроризма, или по каким-то другим причинам началось внедрение технических средств борьбы с этим явлением?

Д.ФИЛИППОВ: Я думаю, что начало этого процесса…

А.НАСИБОВ: Олимпиада?

Д.ФИЛИППОВ: Нет, гораздо раньше. Трудно определить время начала этого процесса, хотя боялись терроризма всегда. Боялись терроризма и в исторические времена, и во времена нашей истории, свидетелями которой мы и являемся.

Руководители государств, руководители ответственные, поскольку всегда желали своей безопасности. И ещё в советское время были досмотровые комплексы, которые позволяли определить отсутствие металлических предметов в одежде людей, входящих в зал заседаний.

А.НАСИБОВ: Это, какие годы-то были?

Д.ФИЛИППОВ: Я думаю, что это шестидесятые-семидесятые годы.

А.НАСИБОВ: Уже в шестидесятые-семидесятые годы?

Д.ФИЛИППОВ: Да, были разработаны такие комплексы. Но сейчас, я не думаю, чтобы это было большим секретом, такое было.

Но Олимпиада сделала большой шаг.

А.НАСИБОВ: Олимпиада-80 – я хочу уточнить.

Д.ФИЛИППОВ: Олимпиада-80 в Москве. Тогда огромные беспрецедентные меры принимались по безопасности. И досмотровые комплексы уже получили широкое распространение.

Сначала это были досмотровые комплексы, использующие проникающую радиацию – чаще всего рентгеновские комплексы.

Ну, и следующим, можно сказать, грандиозным рубежом было 11 сентября 2001 года. 11 сентября – это рубеж, который позволил переосмыслить своё отношение государств и властных структур к вопросу борьбы с терроризмом. Для того чтобы использовать достижения технической революции, достижения современной науки для защиты населения, для защиты важных каких-то моментов от атак террористов, которые стали то же самое использовать наивысшие технические достижения в области науки для того, чтобы осуществлять свои террористические замыслы.

А.НАСИБОВ: Вот в чём было переосмысление после 11 сентября? В чём это проявилось? И что за рычажок был, который щёлкнул в мозгу? Что нового появилось именно в понимании?

Д.ФИЛИППОВ: Я думаю, в первую очередь появилось именно финансирование этого вопроса. То есть, были привлечены крупные предприятия, крупные научные центры и кадры для того, чтобы использовать в разработках новые тенденции, новые решения для борьбы с терроризмом.

А.НАСИБОВ: Что это за новые решения? Чем они отличаются от того, что было раньше?

Д.ФИЛИППОВ: Расширение диапазона используемых физических средств для обнаружения запрещённых к проносу предметов, для обнаружения предметов, скрываемых под одеждой, скрываемых в багаже и так далее, и так далее.

А.НАСИБОВ: Андрей, что это такое – «расширение диапазона»?

А.ЛЕУС: Ну, если раньше определяли, в основном, металлические предметы, и угрозу представляли, в основном, какие-то предметы, наподобие оружия, или же взрывчатка, которая могла бы быть тоже с таким металлическим взрывателем, или ещё что-то такое, то сейчас уже технические средства позволяют определять пластиковую взрывчатку, жидкие взрывчатые вещества, наркотики, керамические ножи. И расширение диапазона, в данном случае - расширение сканеров, улучшение определяющей способности этих сканеров.

А.НАСИБОВ: Я хочу подчеркнуть, что мы сейчас в первую очередь обсуждаем вот те самые технические меры безопасности и борьбы с терроризмом, которые применяются на транспорте. В первую очередь, конечно, на воздушном транспорте. Ну вот, в нашей стране всерьёз об этом начали задумываться, по-моему, и о внедрении подобных же мер на железнодорожном транспорте, особенно в свете последних событий с Невским экспрессом, и какими-то другими такими явлениями. Не знаю, насколько далеко всё это зайдёт, но то, что всерьёз об этом начинают сейчас задумываться, - это факт. Правильно я понимаю?

А.ЛЕУС: Да, Вы совершенно правы, Ашот. Дело в том, чтобы осуществить террористическую атаку, террористам требуется доставить средства террористические в уязвимую точку. И вот это тот этап, на котором предполагается выявить эти террористические средства при их транспортировке, а заодно и выявить людей, которые доставляют эти средства, которые связаны с организацией предполагаемого террористического акта. И для этого как раз и служат досмотровые комплексы.

Но можно сказать, что вначале это были средства с использованием проникающей радиации, а также металлоискатели.

А.НАСИБОВ: Вы знаете, я Вас перебью. Вот интересный момент насчёт средств с использованием проникающей радиации. На, предположим, алмазных копях в ЮАР подобные комплексы они использовались, я даже не знаю, с каких времён. Там горняков на выходе всех просвечивали, чтобы они не утаивали где-нибудь, в своих скрытых полостях своего организма алмазы, обнаруженные в алмазных копях. Не знаю, как сейчас там, но то, что это определялось в шестидесятых годах, или, может быть, даже раньше, это факт. И люди довольно быстро, что называется, выходили из строя, потому что получали уже дозу радиации. Каждый день тебя просвечивали на выходе из шахты, каждый день, естественно, ты через какое-то время уже заболеваешь от этого.

А.ЛЕУС: Речь идёт о так называемой «накопительной дозе»?

А.НАСИБОВ: Да. О накопительной, накопленной.

А.ЛЕУС: Ну, то, что алмазы светятся под действием ионизирующего излучения, это действительно, это как раз и было тем моментом, который позволял обнаруживать спрятанные камни в одежде и в естественных полостях.

Кстати, известно, что один из крупнейших алмазов был похищен работником рудника, спрятавшим его в нанесённую себе на теле рану. Он сделал глубокий порез на мышце и спрятал туда этот камень.

А.НАСИБОВ: Но знаменитые чешские путешественники Ганзелка и Зикмунд это описывали в одном из отчётов о своей поездке,

по-моему это было. Но извините, я Вас перебил, продолжайте, пожалуйста.

А.ЛЕУС: Да, да. Так, я вот о чём хотел сказать, что досмотр багажа в принципе сейчас решается более или менее полно. То есть, есть досмотровые комплексы. Мы все сталкивались с ними, проходя через аэропорт. Ставили свой чемоданчик в энтроскоп. Он проезжал через некоторую рентгеновскую установку, и оператор наблюдал, какие предметы мы с собой везём в отпуск, или в командировку.

Причём, надо отметить, что установки с использованием проникающей радиации обладают очень хорошими оптическими свойствами для визуализации этих предметов. Передаётся большое количество градаций контраста. А это позволяет с помощью условных цветов закодировать различные материалы предметов.

Так, например, мы можем металлические предметы отображать одним цветом, неметаллические – другим; какие-то биологические структуры – третьим цветом. И для опытного оператора эта подсказка условных цветов позволяет моментально определить наличие или отсутствие запрещённых к провозу предметов.

А.НАСИБОВ: Давайте, что касается багажа в аэропорту.

А.ЛЕУС: Да.

А.НАСИБОВ: А если это гигантский контейнер, там, морской контейнер, который везут откуда-то сгружать с судна грузового, и потом…

А.ЛЕУС: Понятно. Для этого существуют либо стационарные, либо мобильные инспекционные досмотровые комплексы, которые также работают на просвет. Используется либо рентгеновское, либо гаммоизлучение. И при этом можно просвечивать довольно толстые металлические детали.

А.НАСИБОВ: Здравствуйте! Он же металлический сам по себе? Там, какая толщина стенки у этого морского контейнера в большинстве?

А.ЛЕУС: Самые мощные ИДК могут просвечивать до 40 сантиметров. Толщина стенки контейнера будет 40 сантиметров.

А.НАСИБОВ: Металла?

А.ЛЕУС: Да, металла 40 сантиметров, и при этом мы будем знать, что в контейнере находится, и различать металлические, неметаллические предметы, так же подсвечивать их определёнными цветами, и понимать, что там. И опытный оператор при этом и различит и фигуру человека, спрятавшегося там, и оружие. Не соответствующие, например, документам какие-то предметы, скрытые, или спрятанные, замаскированные под существующие.

Ну, например, по документам там идёт мука, а на самом деле везётся какое-то другое вещество.

И по современной технологии помогает оператору распознать среди муки другое вещество, которым может быть…

А.НАСИБОВ: Даже, если это вещество, обложенное мешками с мукой?

А.ЛЕУС: Да. Даже, если это вещество имеет такую же структуру, похожую структуру, но это не мука, например.

А.НАСИБОВ: Не мука. И всё это можно сделать за стенкой толщиной в 40 сантиметров из металла?

А.ЛЕУС: И всё это можно сделать за стенкой в 40 сантиметров, да.

А.НАСИБОВ: Не вскрывая контейнер?

А.ЛЕУС: Не вскрывая контейнера.

А.НАСИБОВ: Понятно. Что-то мягко тут.

Д.ФИЛИППОВ: А я хотел бы добавить.

А.НАСИБОВ: Добавьте.

Д.ФИЛИППОВ: Дело в том, что контрольно-пропускные пункты, особенно наши, обладают способностью тормозить поток транспорта, проходящий через них.

А.НАСИБОВ: Вот это та самая пропускная способность, о которой я хотел спросить.

Д.ФИЛИППОВ: Да, да, да, да. Совершенно верно!

И внедрение современных инспекционных досмотровых комплексов позволяет сократить процедуру досмотра без вскрытия контейнеров, без вскрытия фур. И время, затрачиваемое на досмотр, такой микроскопический досмотр каждого транспортного средства, сокращается до единиц минут.

Таким образом, 17-20 автомобилей в час – это вполне приемлемые цифры для хорошо настроенного и снабжённого опытными операторами комплекса.

А.НАСИБОВ: Мы сейчас вернёмся к мерам безопасности на транспорте, в частности, мерам безопасности в отношении пассажиров, в первую очередь, садящихся в самолёт

Я напомню, что в студии радио «Эхо Москвы наши гости программы «Назад в будущее» Андрей Леус, заместитель заведующего базовой кафедрой системы безопасности Московского физико-технического института, и Дмитрий Филиппов, старший преподаватель кафедры системы безопасности Московского физико-технического института. Мы обсуждаем новые технические средства безопасности, в первую очередь, в борьбе против терроризма.

Транспорт. Пассажир садится в самолёт. После недавней попытки взорвать самолёт террористом нигерийского происхождения, были значительно ужесточены меры безопасности на авиационном транспорте, в первую очередь, в странах Западной Европы.

По сообщениям прессы, этот парень, которого смогли задержать, признался, что вместе с ним проходили подготовку ещё несколько десятков потенциальных самоубийц-террористов.

Сейчас уже понятно, что вот современные методы контроля при посадке в самолёт позволяют выяснять, есть ли у человека пистолет, нож, есть ли у него какие-то жидкости.

Почему, кстати, жидкости? Я не понимаю, в чём опасность жидкости? Почему у меня при посадке в самолёт отбирают там флакончик с лосьоном после бритья, или заставляют класть его в специальный мешочек, который пломбируется ещё вдобавок. В чём опасность жидкостей? Объясните мне, пожалуйста.

А.ЛЕУС: Это может быть жидкое взрывчатое вещество.

А.НАСИБОВ: Жидкое взрывчатое вещество?

А.ЛЕУС: Да. Или же комбинированное взрывчатое вещество, когда из взрывчатых жидкостей Вы, взяв две бутылочки с неизвестными жидкостями, с надписями…

А.НАСИБОВ: С безобидными жидкостями?

А.ЛЕУС: Да, с безобидными жидкостями, на первый взгляд, Вы их сливаете вместе где-то в туалете самолёта, и самолёт не долетает до места.

А.НАСИБОВ: Значит, такое комбинарная получается взрывчатка?

А.ЛЕУС: Да.

Д.ФИЛИППОВ: Да, комбинированная.

А.НАСИБОВ: Комбинированная взрывчатка?

Но эти уже меры приняты? Уже все эти системы внедрены? Вот мы, когда садимся в самолёт, проходим так называемый «стакан» - такое круглое стеклянное сооружение, где меня просят поднять руки выше головы. И, насколько я понимаю, некий оператор, сидящий где-то там, на удалении, смотрит, нет ли у меня на теле запрятанных каких-то запрещённых к провозу веществ и предметов.

А куда дальше-то развиваться? – Уже всё сделано?

Д.ФИЛИППОВ: Дело в том, что подобные досмотровые комплексы, которые также используют проникающую радиацию, они не совсем удобны и мало приятны для досмотра.

Сейчас наиболее перспективным является и применение миллиметрового диапазона волн, который лежит между тепловым и радиодиапазоном.

Вот этот диапазон миллиметровых волн, во-первых, он совершенно безвреден для организма, а, во-вторых, проникающая способность его позволяет заглянуть под одежду человека, и видеть неметаллические предметы. Ну, например, керамический нож, например, пакетики с теми же самыми бинарными зарядами, или же пакетики с наркотиками, прикреплённые к телу.

Обнаружительная способность такого комплекса очень велика и в то же время совершенно безвредна для организма. Это новый способ досмотра. Сейчас он будет развиваться. Я думаю, что его возможности ещё далеко не полностью реализованы.

А.НАСИБОВ: Я читал об этих устройствах. Вот сейчас, например, в Великобритании очень широкая дискуссия относительно внедрения этих самых устройств в аэропортах страны.

И дискуссия идёт не на тему: надо ли ужесточать требования к провозу различных веществ и предметов? Надо ли ужесточать антитеррористические требования? А дискуссия идёт именно о том, что это излучение, проникает сквозь одежду, под одежду, и на экране высвечивается практически все анатомические особенности человека. То есть, тот, кто сидит за пультом оператора, за экраном, может распускать слюни, и с удовольствием наблюдать, за тем, кто там мимо него проходит. И возникает вопрос какого-то такого этического порядка. Получается, вот дискуссия она касается как раз этики использования подобного рода предметов. Что в нашем случае?

А.ЛЕУС: Во-первых, наблюдает оператор, а не тот, кто досматривает.

Для оператора все досматриваемые обезличены полностью. То есть, у него нет ни фамилии, ни имени, лицо смазано. И при этом оператор не может ни сохранить, ни скопировать, ни сфотографировать, ни каким-то образом отправить куда-то эту картинку. То есть, он просто смотрит наличие предметов, которые, опять же, определённым образом подсвечиваются. И, если это запрещённые предметы, то он должен прореагировать и передать информацию по аудиоканалу тому, кто досматривает.

А.НАСИБОВ: То есть, непосредственно человеку, стоящему рядом с пассажиром?

А.ЛЕУС: Да. Непосредственно человеку, который стоит возле этого сканера, и помогает правильно выполнять процедуру досмотра.

И, если поступает тревожный сигнал, то только такого человека, на которого поступил тревожный сигнал, только его уже будут досматривать лично, или же предложат пройти дополнительные какие-то процедуры, или просят сразу сдать то, что у него есть. Дальше – по регламенту действуют.

А.НАСИБОВ: Кстати, вот эти самые аппараты. Вот сейчас заговорили о том, что можно опасаться инплантантов, что женщины, сделавшие себе пластическую операцию, предположим, по увеличению груди, могут зашить туда какие-то ёмкости с той же взрывчаткой, и впоследствии её использовать. Вот заговорили вплоть до того, что начали опасаться вот инплантантов в организме человека.

Насколько вот эти самые устройства позволяют снять эти опасения? Насколько они позволяют различить, что в этом самом инплантанте может быть – безобидная жидкость, или что-то такое совершенно неудобоваримое?

Д.ФИЛИППОВ: Пожалуй, нет. Пожалуй, нет. Я, конечно, с трудом себе представляю женщину, несущую в своём бюсте бинарный заряд, но технология микроволнового досмотра не позволяет

всё-таки идентифицировать химический состав вещества.

А, кроме того, вот Вы упомянули о том, что оператор может получать удовольствие от досмотра обнажённого тела. Нет. Специфика изображения настолько условна, что вряд ли она привлекает для любования вот этим вот раздетым, но затенённым телом.

А.НАСИБОВ: Понятно, понятно. Но без подробностей. Ну, может быть, тогда имеет смысл два потока сделать в аэропортах? – Один – для мужчин, другой – для женщин? Соответственно, разделить тех, кто смотрит на экраны, - на операторов-мужчин, на операторов-женщин. Чтобы снять просто все подозрения?

Я уверен, что подобная система будет внедряться, потому что речь идёт о борьбе с терроризмом.

Мы зададим этот вопрос нашим слушателям, согласны ли они на дополнительные ущемления, что называется, личных свобод ради борьбы с таким явлением, как терроризм? Я задам вопрос во второй половине нашей программы нашим слушателям.

Но, чтобы снять все возможные подозрения, какие-то упрёки, обвинения в адрес тех, кто может неадекватно себя повести?

Д.ФИЛИППОВ: Я согласен с Вами. Вопрос вторжения в интимные сферы человека – очень деликатный вопрос. И, конечно, процедура личного досмотра должна отличаться от грубого шмона лагерей.

Да, конечно. Но разделять по половому признаку потоки пассажиров ввиду чрезвычайной условности такого изображения, я думаю, она не стоит покамест.

А.НАСИБОВ: Андрей Леус, заместитель заведующего базовой кафедрой системы безопасности Московского физико-технического института, и Дмитрий Филиппов, старший преподаватель кафедры системы безопасности Московского физико-технического института – гости программы «Назад в будущее» на волнах радио «Эхо Москвы».

Мы обсуждаем новые технические средства безопасности, в борьбе против терроризма.

Ваши вопросы, комментарии присылайте sms-ками на номер: +7 (985) 970-45-45. Я сейчас задам вопрос тем, кто будет присылать нам sms-ки: вот как вы сами готовы пойти на то, что вам придётся столкнуться с неким дополнительным ущемлением, как бы это поточнее сказать? - Дополнительным ущемлением себя, своей личной жизни ради такой цели, как борьба с терроризмом?

Готовы ли вы, чтобы при посадке в самолёт, вас дополнительно и более пристально разглядывали на экране компьютера, но зато вам будет гарантирована, куда большая степень безопасности на борту воздушного судна? Присылайте мне ответы на этот вопрос.

А во второй половине нашей программы мы ещё и включим телефон прямого эфира, и побеседуем об этом напрямую с нашими слушателями.

НОВОСТИ

А.НАСИБОВ: Работает радиостанция «Эхо Москвы». Программа «Назад в будущее». Ашот Насибов у микрофона. Гости в студии: Андрей Леус, заместитель заведующего базовой кафедрой системы безопасности Московского физико-технического института, и Дмитрий Филиппов, старший преподаватель кафедры системы безопасности Московского физико-технического института».

Мы обсуждаем новые технические средства безопасности, в борьбе против терроризма.

Я перед тем, как мы ушли на Новости, был перерыв на Новости, задал нашим слушателям вопрос: согласны ли вы на дополнительные какие-то ущемления какие-то своей личности, своей, если хотите, некой интимной сферы в угоду тому, что при посадке в самолёт у вас будут дополнительные гарантии защищённости против террористических актов?

Мы обсуждали то, что в аэропортах могут ввести новые сканеры, которые будут показывать достаточно подробные изображения человеческого тела и запрещённых вещей на этом теле, как-то: оружия, каких-то взрывчатых веществ, других вещей, запрещённых к провозу. Но за это мы получаем дополнительные гарантии безопасности от терактов на борту воздушного судна.

И вот уже пошли первые sms-ки.

Например, Татьяна прислала такую: «Жить охота. Пускай смотрят».

«Авиапассажирка» подписала: «Уж лучше пусть на меня посмотрят без одежды, чем взорвётся самолёт». Такие вот пошли к нам ответы.

А я обратил внимание на информацию из только что прошедшего информационного выпуска на волнах радио «Эхо Москвы» о том, что для безопасности на олимпиаде в Ванкувере будет потрачено 900 миллионов $. Наверное, это всё-таки цифра не окончательная. Наверное, это всё-таки без каких-то особых статей эти данные. Статей, о которых мы с вами ещё не знаем.

Я задаю вам, уважаемые коллеги, вопрос: а у нас в аэропортах подобные меры собираются вводить подобные дополнительные системы, или это только на Западе ведутся дискуссии о необходимости введения подобных мер?

Д.ФИЛИППОВ: Да, конечно, они будут вводиться. Но, как Вы уже правильно заметили, по мере финансирования. Нам трудно судить об экономической стороне этого вопроса – мы всё-таки связаны с технической стороной. Ну, конечно же, новейшие разработки, новейшие технологические разработки требуют капиталовложений. И, по мере того, как будет открываться финансирование, а оно должно открываться, потому что жизнь этого требует, будут наши аэропорты оснащаться подобными комплексами.

Кстати, надо заметить, что, вот когда мы говорили об инспекционно-досмотровых комплексах рентгеновского диапазона, надо отметить, что значительная часть элементов этой системы вполне возможно её производство организовать в нашей стране.

А.НАСИБОВ: Мы пока их закупаем?

Д.ФИЛИППОВ: Да. Пока они закупаются. Закупаются и у европейских разработчиков, где поставлено на поток. Ну, скажем, заменить автомобиль «Мерседес» автомобилем «КамАЗ» вполне возможно. Ну, и целый ряд других вещей. Тем более, у нас идёт постоянное обучение специалистов по монтажу и пуску-наладке подобных комплексов.

А.НАСИБОВ: Вы предлагаете, что называется, локализовать производство?

Д.ФИЛИППОВ: Вполне возможно.

А.НАСИБОВ: А из-за чего? Из-за слишком высоких цен на Западе, или из-за того, что их необходимо в массовом порядке закупать и их проще делать у нас, чем закупать за рубежом?

Д.ФИЛИППОВ: Ну, некоторые элементы всё-таки из-за их высокой технологичности, конечно же, следует закупать на Западе. Но рентгеновские установки – это достаточно освоенный сектор техники. И тем более инженерная обвязка такого комплекса вполне может производиться нами.

А.НАСИБОВ: Андрей!

А.ЛЕУС: К тому же, довольно большой периметр, большая граница у нас.

А.НАСИБОВ: Самая протяжённая в мире.

А.ЛЕУС: Да, самая протяжённая в мире. И количество досмотровых комплексов на ней самое большое.

Ну, и, следовательно, нам из-за большого потока именно этих устройств, наверняка выгоднее их у себя производить.

А.НАСИБОВ: Спрос велик?

А.ЛЕУС: Конечно.

А.НАСИБОВ: Пограничники, таможенники они интересуются подобными вещами?

А.ЛЕУС: Конечно. И мало того, сейчас, только что наш заведующий лабораторией приехал с объекта, где в Азинках на таможне устанавливали такой комплекс, стационарно-досмотровый комплекс.

А.НАСИБОВ: Хорошо. Я по поводу возвращаюсь всё-таки к досмотру в аэропортах при посадке в самолёт. Вот эти новые системы, помимо того, что они, что называется, показывают большую часть запрещённого к провозу, ну, разве что, то, что пассажир проглотил и везёт внутри себя. Я правильно понимаю? Внутрь, то, что он везёт в желудке, это не показывает? Нет?

А.ЛЕУС: Не показывает.

А.НАСИБОВ: А ещё, какие есть у него преимущества?

Д.ФИЛИППОВ: В первую очередь, деликатность процедуры досмотра.

А.НАСИБОВ: То есть?

Д.ФИЛИППОВ: Это не «стакан», в который должен встать пассажир. А всё-таки ограничение пространства вокруг человека его может ущемлять и несколько угнетать.

Комплекс представляет собой рамку и рядом настраиваемое зеркало микроволнового диапазона.

Досматриваемый человек становится на определённую точку пола, поворачивается и дальше манипулятор (человек, который производит досмотр), получив сигнал от оператора о наличии или отсутствии, предлагает пройти либо на личный досмотр, либо пропускает дальше этого пассажира. То есть, процедура очень деликатна: нет касаний человека человеком, личные свободы полностью, полностью обеспечены.

А.НАСИБОВ: А Вы говорили о темпах, скорости досмотра.

Д.ФИЛИППОВ: Да, скорости досмотра, служба вот такая.

А.НАСИБОВ: Тут тоже надо проходить мимо каких-то рамок, тоже вас должны останавливать.

Д.ФИЛИППОВ: Не надо. Встать и повернуться. Процедура ничуть не дольше, чем взвешивание на напольных весах.

А.НАСИБОВ: Ах, вот как? Понятно.

Sms-ку прислали: «Сохраняется ли информация во флэшке после досмотра?».

Д.ФИЛИППОВ: Нет, ни в коем случае.

А.ЛЕУС: Нигде не сохраняется и ничто не передаётся. Это сделано специально, для того чтобы защитить права.

Д.ФИЛИППОВ: Не только не сохраняется, но приняты меры для того, чтобы пресечь возможность транспорта этой картинки, скажем, по открытым сетям, или куда-то её сохранить в базу. То есть, этот вопрос тщательнейшим образом проработан.

А.НАСИБОВ: Давайте включим телефон прямого эфира. Я повторю вопрос нашим слушателям. Можете ответы присылать, как

sms –ками, так и сейчас по телефону: готовы ли вы, уважаемые слушатели, особенно те, кто летает самолётами, к дополнительным мерам безопасности в аэропортах? Мерам безопасности, связанных с тем, что вас будут на пунктах контроля просвечивать некими устройствами, которые будут показывать на экране оператора некие анатомические подробности вашего тела? Но за счёт этого вы получите дополнительные гарантии безопасности? Гарантии безопасности того, что террористам станет намного сложнее пронести взрывчатку, оружие в салон самолёта. И таким образом вы получите дополнительные гарантии безопасности на борту воздушного судна? Я этот вопрос задаю нашим слушателям. Напомню номер sms-ок, по которым вы можете присылать ответы: +7 (985) 970-45-45.

А телефон прямого эфира, по которому можно прямо сейчас уже отвечать, это: 363-36-59. Код Москвы: 495.

У нас уже достаточно много звонков, и мы попробуем с первого начать. Надели наушники?

Здравствуйте! Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

А.НАСИБОВ: Здравствуйте, как Вас зовут, и откуда звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Степан, я из Москвы.

А.НАСИБОВ: Слушаем, Степан.

СТЕПАН: Сначала можно некий комментарий, потому что у меня вопрос, а потом я отвечу на Ваш вопрос?

А.НАСИБОВ: Давайте.

СТЕПАН: А можем ли мы быть уверены, вот по поводу безопасности, что современные технические средства, как-то: радиоуправляемые модели, на борту которых будут бинарные жидкости, могут просто за там три-четыре километра прикрепить как бы к фюзеляжу, и при наборе определённой высоты произойдёт взрыв.

А.НАСИБОВ: Да, всё верно. Но это не связано с мерами безопасности в отношении пассажиров, насколько я понимаю. Это другие технические меры.

СТЕПАН: Но это всё равно с безопасностью связано же.

А.НАСИБОВ: Но безопасность связана, например, и с применением ракетных комплексов, предположим. То есть, на основе зенитных ракетных комплексов мы …

СТЕПАН: Но, если цель настолько маленькая, вообще, Вы не знаете, может быть, каких размеров цели защищают радары, которые близ аэропортов находятся вот таких перевалочных пунктов.

А.НАСИБОВ: Это немножко, вопрос, наверное, уже не к нам, да?

СТЕПАН: Тогда я отвечу на ваш вопрос, потому что вы на мой не отвечаете, я отвечу на ваш вопрос.

Я не против, чтобы меня досматривали, пожалуйста!

А.НАСИБОВ: Не против!

СТЕПАН: Конечно, ради безопасности.

А.НАСИБОВ: А Ваши права не ущемляют?

СТЕПАН: Да какие права? Нормально всё. Если это полезно, то почему нет?

А.НАСИБОВ: Спасибо, спасибо большое, Степан.

СТЕПАН: Всего доброго, спасибо.

А.НАСИБОВ: До свидания.

Следующий звонок. Алло!

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый день!

А.НАСИБОВ: Здравствуйте, как Вас зовут, уважаемая?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Раиса.

А.НАСИБОВ: Откуда звоните?

РАИСА: Из Москвы.

А.НАСИБОВ: Слушаем, Раиса.

РАИСА: Мне странно, что вспоминается в основном только этическая сторона этого вопроса. Никто не говорит, насколько опасно для здоровья проходить постоянно рентгеновский осмотр.

А.НАСИБОВ: Вы в точку попали, Раиса. Не вешайте, пожалуйста, трубку, потому что у наших собеседников есть вполне чёткий ответ. Это у нас рентгеновские установки, или нет?

Д.ФИЛИППОВ: Уважаемая Раиса! Если Вы внимательно слушали наши комментарии, Вы должны были отметить, что это не рентгеновская установка. Это установка, которая работает в миллиметровом диапазоне.

Миллиметровый диапазон – это диапазон, расположенный между тепловым излучением человека и радиочастотным диапазоном, на котором, кстати, Вы сейчас слушаете нашу передачу – на длине волны 3,29 метра. А длина волны, с которой работает этот сканер, это 0,3 миллиметра. Так вот, это излучение оно совершенно безвредно для организма. Оно проникает только через одежду, через живые ткани организма не проникает. И достаточно далеко удалено от диапазона, в котором проводится терапевтическое воздействие электромагнитным излучением на человека. То есть, оно совершенно безопасно.

А.НАСИБОВ: Раиса! Вы удовлетворены таким ответом?

РАИСА: То есть, человек, который совершает, предположим, 100 поездок в год, его здоровью не будет причинён никакой вред?

Д.ФИЛИППОВ: Вы совершенно правы. Здесь нет ни накопительной дозы, ничего – это не рентген.

А.НАСИБОВ: Спасибо! Спасибо, Раиса.

РАИСА: Спасибо.

А.НАСИБОВ: У нас ещё следующий телефонный звоночек. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте.

А.НАСИБОВ: Здравствуйте. Вас зовут…..

СЛУШАТЕЛЬ: Константин.

А.НАСИБОВ: Откуда Вы звоните, Константин?

КОНСТАНТИН: Москва.

А.НАСИБОВ: Слушаем.

КОНСТАНТИН: Я уже в эфире, да?

А.НАСИБОВ: Вы уже в эфире, задавайте вопрос.

КОНСТАНТИН: А у меня вопрос такой: я сам специалист радиоэлектроники, и занимался этой проблемой, ну, где-то в девяностых годах.

Мы изучали возможность применения квадрупольного резонанса. Это, так сказать, совершенно безвредно для человека, не требует раздевания человека. И позволяло производить, так сказать, анализ вот такой с очень малыми объёмами. Например, с глотателями – люди, которые глотают наркотики.

А.НАСИБОВ: А в чём вопрос Ваш?

КОНСТАНТИН: Вопрос мой вот в чём: это была, в общем-то, серьёзно поставленная работа. В ней участвовала Академия Наук, наш институт. Я являюсь представителем научно-исследовательского института, принимал участие генеральный конструктор в организации. Нам выделили деньги в таможенном комитете, интерес проявило и МВД. Но в некоторый момент, я думаю, это было политическое решение, эти работы были прекращены. Прекращены, каким образом?

А.НАСИБОВ (перебивает): Константин, прошу прощения. Чтобы не превращать нашу передачу в Ваш монолог, есть ли какой-нибудь конкретный вопрос?

КОНСТАНТИН: Нет, всё! Я кончаю. У меня конкретный вопрос: вот в этом плане что-нибудь сейчас делается?

А.НАСИБОВ: Спасибо.

Что-нибудь делается? Ведутся ли такие разработки в нашей стране? Конкретно.

Д.ФИЛИППОВ: Нам трудно отследить все разработки, которые ведутся в Академии Наук. Как мы уже говорили, такие серьёзные разработки они, конечно же, связаны с финансированием, с некоторыми грантами, которые получают институты академические на разработки.

А тот результат, к которому вы стремились в своё время, уважаемый Константин, я думаю, как раз он и реализован вот в этих сканерах, которые сейчас мы обсуждаем, и которые, в общем-то, можно в нашей стране и посмотреть.

Sms-ка пришла: «Я-то готов, - пишет наш слушатель. Но уверен, что злодеи не идут «в лоб», а дают денег за проход служащим. Вот тут-то уже техника бессильна».

Ну что ж, мы сейчас обсуждаем всё-таки технические средства борьбы с терроризмом, а не обсуждаем средства борьбы с коррумпированностью тех или иных служащих. Это немножко не задача нашей программы. Хотя, конечно, такое явление оно очень важное и существует.

Константин пишет: «Летаю много, и часто грузовыми бортами. Там такое возят! Пусть проверяют.». (Смеётся).

Д.ФИЛИППОВ: Значит, мне можно пожелать Константину, по крайней мере, при досмотре груза, не оказаться внутри досматриваемого контейнера и не получить дозу радиации, которая проникает через 400 миллиметров стали.

А.НАСИБОВ: Ну, понятно. Следующий телефонный звоночек. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, меня Николай зовут. А.НАСИБОВ: Откуда звоните, Николай?

НИКОЛАЙ: Я из Подмосковья.

Вы знаете, я умом понимаю, что это надо, но вот почему-то психически я не воспринимаю. Когда меня проверяют, я как бы ощущаю, что подозревают априори меня в терроризме и в бандитизме. И вот я не знаю, что с этой, со своей психической составляющей делать? Я с удовольствием вспоминаю коммунизм. Там много было чего плохого, но когда вот само передвижение по Советскому Союзу, да, там было совершенно: никто не проверял, без паспортов. И вообще паспорта – так, что-то такое лежало дома, на полке, а теперь вот…

А.НАСИБОВ: А Вы не помните серию взрывов в московском метро, в середине семидесятых годов?

НИКОЛАЙ: Нет, помню, и в метро, и в троллейбусе было всё это. Но вот, опять-таки, я говорю, что умом я понимаю, что да, это надо, да, я этому подчиняюсь. Я сам немало летаю. Но вот то, что меня, как бы проверяя, прежде всего, меня подозревают в терроризме, вот это мне не совсем приятно. Да.

А.НАСИБОВ: Понимаю, понимаю Вас, Николай.

НИКОЛАЙ: Это не только с самолётами связано, это связано вот и с пропускной системой везде в маломальских фирмочках.

А.НАСИБОВ: А есть ли у Вас какой-то рецепт? Вот как избавиться от того, чтобы Вас подозревали, и вместе с тем снизить угрозу терроризма? Есть какой-то универсальный рецепт?

НИКОЛАЙ: Нет, универсального – нет. Но я очень согласен вот с тем господином, который прислал sms, что террористы, если что-то задумаю, они вот так вот напрямую, «в лоб» не будут делать. Они сделают что-то так, что мы даже пока что не можем воспринимать, что у них на уме, и как они это захотят сделать.

А.НАСИБОВ: Понятно. Спасибо большое за Ваш звонок, Николай.

НИКОЛАЙ: Спасибо Вам.

А.НАСИБОВ: Господа, у меня общий вопрос к вам. Мы прекращаем принимать звонки слушателей: а что сейчас нам надо сделать, какие решения сейчас принять, чтобы эти системы они внедрялись, и внедрялись безболезненно, что называется?

Человек вообще, в принципе, может посмотреть, ознакомиться, где эта система? Как она выглядит? На себе, примерить её к себе?

Может быть, после этого он не захочет летать самолётами, либо перестанет ездить поездами, и будет летать только самолётами?

А.ЛЕУС: На этой неделе будет проходить выставка очередная.

Д.ФИЛИППОВ: Такие выставки они каждую неделю проходят.

А.ЛЕУС: Да, да, каждую неделю. Вот. А на этой неделе будет Международный форум технологий безопасности, и там подобная система будет продемонстрирована, можно будет посмотреть.

А.НАСИБОВ: Просто прийти, покрутиться, и посмотреть, как ты выглядишь на экране? Насколько ты привлекательна для оператора? Это интересно.

А.ЛЕГУС: Да, ясно. И заодно принести с собой какой-нибудь запрещённый предмет, и посмотреть – виден он, или нет?

А.НАСИБОВ: А там при входе на выставку досматривают? Наверное, там рамочки стоят?

А.ЛЕУС: При входе на выставку традиционные металлоискатели.

А.НАСИБОВ: Ясно. Спасибо большое. Андрей Леус, заместитель заведующего базовой кафедрой системы безопасности Московского физико-технического института, и Дмитрий Филиппов, старший преподаватель кафедры системы безопасности Московского физико-технического института».

Мы обсуждали новые технические средства безопасности, в борьбе против терроризма. И выяснили, что далеко ещё не всё, что разработано, используется и применяется. Ещё достаточно большие возможности для этого.

Спасибо. Надеюсь, что ваша работа приведёт к более спокойной жизни всех нас.

Д.ФИЛИППОВ: Спасибо за чёткую работу.

А.НАСИБОВ: Программа «Назад в будущее». Ашот Насибов. Встретимся через неделю.