Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2013-11-03

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В очередной раз Лимонов объявил, что проведет акцию 31 числа в защиту 31-й статьи Конституции, гарантирующей свободу всячески публичных акций, в том числе, задуманной и Лимоновым. И снова, как и во все прошлые разы, эту акцию не согласовали. А потом, когда Лимонов сотоварищи туда все же вышел, всех разогнали, повинтили.

Эта история, как мы знаем, длится уже много лет. Это странное соревнование то ли Лимонова с властью, то ли власти с Лимоновым – бессмысленное и абсурдное. Соревнование всегда заканчивается одним и тем же – проигрышем Лимонова. В этот раз, как сказал мне корреспондент «Эха», который был там, с Лимоновым было человек 15.:Наверное, лет через 10 с ним будет человек 5, может быть, 3. Да, государство сильнее, ему легко победить Лимонова, но я в который раз спрашиваю – а зачем?

Кто-нибудь может объяснить, почему власть соревнуется с Лимоновым в деле нарушения Конституции, маниакально запрещая 15 его сторонникам постоять на площади? Я понимаю, что в Кремле решили, что потакать националисту Лимонову не будут, они решили, что он националист, что националист-радикал. Ну, какой же он националист, если партии его давно нет, митингует он за Конституцию и все это на фоне разрешенного шествия настоящих националистов в понедельник, 4 ноября?

То есть, «зиги», маски, крики «бей мигрантов», «Россия для русских» - это можно. А постоять за конституцию на площади – нельзя. Хочу сказать, что у многих, кому претят взгляды Лимонова, в этой ситуации стойкость его вызывает уважение – не может не вызывать уважения человек, который каждое 31 число выходит на площадь, чтобы быть арестованным за наше с вами право выходить на митинги. Право, гарантированное конституции.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это была реплика Матвея Гана польского. Там-та-там.

А.СОЛОМИН: Добрый вечер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что за клоуны со мной? Товарищи, не обращайте внимания – это такая цирковая передача, «Итоги без Евгения Киселёва». Но тема серьёзная, согласитесь. Понимаю, что привычного мы не замечаем, но я Лимонова замечаю. Я во многом не согласен с его идеями, но…

А.СОЛОМИН: Жанну Агузаровау вы тоже замечаете.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Жанна Агузарова не выходит каждого 31 числа в защиту 31-й статьи Конституции, гарантирующей свободу шествий, демонстраций и митингов. А Лимонов выходит.

А.НАРЫШКИН: Как электричка с Марса.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы недостойны, чтобы вас представлять. Лучше бы подумали о Лимонове и его непростой судьбе Эдуард Вениаминович, я уважаю то, что вы делаете каждое 31-е число. Поехали. Первая тема - «Событие недели».

А.СОЛОМИН: На этой неделе группа российских деятелей представила миру – если под миром понимать президента Путина.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это логично.

А.СОЛОМИН: Единую концепцию учебника по истории. Это тот самый учебник, о котором мы много слышали. Представлю, кто возглавляет эту группу – Сергей Нарышкин, однофамилец нашего соведущего, спикер Госдумы, глава Минобрнауки Ливанов, министр культуры Мединский, научный руководитель группы – директор Института всеобщей истории РАН, академик Александр Чубарьян.

Они положили Путину на стол эту концепцию, в которой, как цитирует «Ньюз.Ру.ком» - он берет цитирует некоторые положения этого историко-культурного стандарта. Например, проблемы культурной и духовной жизни России должны освещаться гораздо больше, чем это было до сих пор.

А.НАРЫШКИН: Это очень важно, кстати.

А.СОЛОМИН: Очень важно. Я сдавал экзамен на 4 курсе, меня спросил преподаватель, когда у меня было на грани между четверкой и пятеркой - а кто в России отменил патриаршество? Я сижу - я был плохим студентом на тот момент.

А.НАРЫШКИН: У тебя не было единого учебника.

А.СОЛОМИН: Не было. А сзади напирает шепот подсказывающих, они мне говорят – Ленин. Я говорю – какой Ленин? Не может быть. Сижу и молчу, как дурак. Получил четверку. А сказал бы «Ленин» - получил бы 5. Это был хитрый вопрос. А теперь Ленин может быть святым человеком, между прочим – он вернул патриаршество. Батюшка Ленин.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вернёмся к Чубарьяну.

А.СОЛОМИН: И Нарышкину. Говорят, что не будет в этом учебнике Ходорковского и березовского – они не удостоены быть упомянуты в российской истории.

А.НАРЫШКИН: А как можно упомянуть Ходорковского, если он сидит. И что, дети будут читать - посадили Ходорковского в таком-то году, и вот он сидит и сидит.

А.СОЛОМИН: Ну да, обычно есть начальная дата и конечная.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лана пишет: «Сочувствую Матвею Юрьевичу, что у него такие балбесы-соведущие». Какой Березовский, какой Ходорковский? Это учебник истории. В одной книжке история России. При чем тут Ходоровский, при всем уважении. Балбесы

А.СОЛОМИН: Хорошо. Теперь не будет монголо-татарского ига. Иго теперь будет Золотоордынское – слышали про такое?

А.НАРЫШКИН: Все-таки хочу вернуться к современности.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Секунду. Это не только одна перемена. Там еще есть.

А.СОЛОМИН: Там множество. Я вам отметил самые яркие.

А.НАРЫШКИН: А Путин будет?

А.СОЛОМИН: А как же? Ты хочешь фамилию Путина вычеркнуть з учебника? Не забывай, Путин сам должен править эту концепцию - великий ученый. Синим карандашом он должен внизу написать рецензию: «идиоты».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Повернем это все-таки политической стороной, что происходит? После долгих мучений, наших многочисленных эфиров, вдруг появился учебник. Самое главное: государство сказало, Путин сказал, что нам, всему российскому народу нужно предложить – не навязать, - предложить. Некое одно-единое понимание истории.

А.СОЛОМИН: Внушительно предложить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто должно быть не 150 тысяч учебников – потому что есть школа и она должна понимать, по какому учебнику обучать.

А.СОЛОМИН: Государственное отношение к тем или иным событиям и личностям.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты прав. Должен быть учебник, предлагающий государственный взгляд, - то есть, системы власти, с Путиным во главе, которые понимают – через Чубарьяна, Ливанова, Мединского - так понимает историю, Чубарьян уже дал комментарий, он сказал – это единый учебник, но не единственный, никто не запрещает любому человеку написать учебник истории дополнительно. Но этот учебник будет обязателен для изучения.

А.СОЛОМИН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так я не понимаю, плохо это, или хорошо?

А.НАРЫШКИН: Отлично. Появляется определенный стержень в исторической науке, который, пожеланию учеников и их родителей можем обрастать различными веточками, листиками – никто не запрещает детям использовать альтернативные источники. Просто дают вектор.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что же все недовольны?

А.СОЛОМИН: Не согласен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Предложим радиослушателям голосование.

А.СОЛОМИН: Хотим спросить вот, о чем - вот придет в школу учебник с государственной позицией. Вы разрешите своих детей учить по нему? Вы скажете, что нет выбора, это школа, нужно сдавать экзамены, или вы демонстративно сожжете, и будете искать в интернете – слава богу, что интернет не собираются отменять.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, не сожжете, а пойдете в школу, скажете – этот учебник мне не подходит, а подходит другой, Пупкина, и я хотел бы, чтобы мой ребенок по нему учился.

А.НАРЫШКИН: Между прочим, я по Пупкину учился - трезвый взгляд на исторические события.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Итак, если согласитесь на учебник, который предложило государство - 660-06-64, если предложите свою альтернативу – 660-06-65.

А.СОЛОМИН: Вспомните СССР – появились авторы, которые в царское время были запрещены, или не воспринимались серьезно - Чернышевский, Белинский. Определяется новое мировоззрение, это вкладывается через школу, учебник, элементарные вещи - строится новое поколение, новый мир. И этот новый мир существовал на протяжении 70 лет, вырос из учебника с государственной концепцией, с единым отношением к историческим событиям. Там было много разумного, но было и откровенное недоговаривание.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это был пиар Советского Союза, социалистического мира.

А.СОЛОМИН: На мой взгляд, сейчас предлагается седлать то же самое. Я нисколько не сомневаюсь в том, что у Путина отличное историческое образование, он увлекается историей, это все знают, но, тем не менее, это очень плохо, эта та же конструкция, как у Сталина, которого назывались сарказмом «великим ученым».

А.НАРЫШКИН: Ты сравниваешь Путина со Сталиным?

А.СОЛОМИН: Речь идет о единой концепции. Если так пойдет, то можно домыслить до совершенно неразумных вещей. Например, у Путина уже есть какое-то музыкальное образование, может, он пару гимнов поменяет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Государство имеет право предложить – не навязать, - свое понимание истории? Рекомендовать.

А.СОЛОМИН: А государство сможет договориться о едином понимании истории?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Оно не собирается договариваться.

А.СОЛОМИН: Господин Мединский, например, утверждал, что царь Иван Грозный не убивал своего сына. А великие историки утверждают обратное. Как договариваться?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: министр культуры говорит, что Грозный не убивал своего сына. Предположим - этого в учебнике нет, - но это в учебнике написано. Вопрос – имеет ли право государство предложить свое видение истории?

А.СОЛОМИН: Президент имеет право предложить свое видение истории, министр культуры имеет право предложить свое видение.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А если они попросят Чубарьяна написать по этому поводу учебник – имеет право государство это сделать?

А.СОЛОМИН: Предложить имеет, навязывать – нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А оно и не навязывает. Это рекомендовано.

А.СОЛОМИН: Знаем мы, как будет выглядеть эта рекомендация. Мне нужно будет отвечать, как рекомендовано, а иначе – двойка.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это другой вопрос. Посмотри результаты голосования – ложь на лжи. 19,1% - только - говорят, что согласятся с тем, что ребенок в основе будет изучать. Но 80,9% говорят, что они найдут альтернативу, говорят, что пойдут в школу, и будут требовать альтернативу. Учитель спросит – вы предлагаете, чтобы я отдельно с ребёнком занималась? А по какому учебнику сдавать экзамен? 80,9%, которые никогда в жизни этого делать не будут, - потому что ленивы, дома «Фейсбук», научим его потом, - они пишут, что мы это сделаем. А у тебя что?

А.НАРЫШКИН: А у меня ничего и не было.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте попробуем найти компромисс. Моя позиция такая: государство, - тут мы ничего не сделаем. И написать идеальный учебник истории невозможно, мы никогда не помирим Проханова и Новодворскую. Вот государство это делает, имеет право - вот рекомендованный учебник. Но родители имеют право объяснить ребенку, показать ребенку и исправить это сумасшествие, если оно будет сумасшествием. Я прав?

А.СОЛОМИН: Нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По какому учебнику должен учиться ребенок, по учебнику, написанному Новодворской?

А.СОЛОМИН: Государство может в этой единой концепции – если есть разные взгляды на одну и ту же проблему – про эти разные взгляды и рассказать. В чем проблема? Зачем нужно «было так, и никак иначе»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если государство меняет название татаро-монгольское иго, - а там непонятно, сколько там было татар и монголов. Но это была Золотая орда. А в свете того, чтобы слово «татары» не вязались с названием «иго» у идиотов, которые завтра будут на митинге – это называется Иго Золотой Орды. Важная вещь. Те, кто здесь голосует, 80%, даже не вдумываются, какие будут перемены.

Дальше - вторая штука, второе изменение - период с 1917-го до 1924 года, - когда СССР появился? - этот период назван «Великой русской революцией». Почему мы должны пользоваться либо словом Новодворской «Октябрьский переворот», либо зюгановским «Великая Октябрьская социалистическая революция». Да не была это Великая Октябрьская социалистическая революция.

А.СОЛОМИН: А что, это был переворот?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это был переворот. Но дело в том, что половина населения считает это Великой Октябрьской социалистической революцией. Поэтому это названо как Французская революция - Великая Русская революция, и я считаю, что это более удачное название.

А.СОЛОМИН: Я плохой студент, но там вообще-то было две революции.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да хоть десять. Поэтому и назвали «Великая».

А.СОЛОМИН: Но это принципиально разные вещи, разные революции совсем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз: люди написали, как написали. Главная моя мысль – то, что они написали, не криминально. Потому что Великая октябрьская социалистическая революция - это чудовищно.

А.СОЛОМИН: А Февральская революция?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они все это назвали великая русская революция, которая может иметь этапы.

А.СОЛОМИН: А это не чудовищно? Теперь это все одно – чудовищно и не чудовищно. Все вместе.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы называем русскую историю - русской историей, Одним понятием?

А.СОЛОМИН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Называем Великую Отечественную войну, а там было наступление, отступление, битва под Сталинградом, под Москвой.

А.СОЛОМИН: Смысл, чтобы не было разночтений и все было понятно. Здесь у вас одна революция, одни относятся к ней по одному, другие – по другому. Уже есть разночтение.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, мы никогда не договоримся. Но суть нашего разговора в том, чтобы обсудить. Внутри «Эха» есть серьезное, академичное понимание Ганапольского и есть два чувака, которые мешают мне.

А.НАРЫШКИН: Почему два чувака? Я на вашей стороне.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьёзно? Вот только не лгите, 80,9%, что вы пойдете. Найдите другой учебник, что, либеральный учебник должен быть? Честно скажу, что потрясен сегодня моими коллегами. Которые меня сегодня просто сносят. Но так и должно быть.

НОВОСТИ

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем. Меня называют коллаборационистом, говорят, что суть этого учебника угодить власти. Коллеги-радиослушатели, я все прекрасно понимаю, но давайте смотреть правде в глаза – государство навязывает свою концепцию. Эта концепция никогда нас не устроит, потому что субъективно, она государственная, а третий пункт имени радзиховского - по этому поводу мы ничего с вами сделать не можем. Как не можем заставить государство, чтобы не чморили Лимонова, когда он выходит защищать статью Конституции.

Мы многое не можем сделать. Не можем сделать, чтобы Путин не баллотировался в 18-м году, чтобы он не сидел еще 100 лет в президентах. Есть вещи, по которым мы фантазируем, но ничего по этому поводу сделать не можем. Смысл в чем? Мы не говорим, хороший учебник, или плохой. Мы говорим о том, как поступать несчастным родителям, когда государство поступает по правилам – оно имеет право предложить свою концепцию. Но что делать нам с вами?

Значит, нам с вами нужно держать этот учебник, государственный, но кроме этого предлагать и не забыть, как вы лживо сейчас проголосовали, что 80% будут предлагать альтернативу – так не забудьте ее предложить. Но ничего вы не сделаете – будет этот учебник, потому что Путин так сказал. Путин все форматирует, и сейчас он форматирует ваших детей. Но в отличие от всего остального, что он форматирует, у вас есть возможность прекратить это форматирование, предложив детям альтернативную информацию. Мы об этом говорим.

А.НАРЫШКИН: Понял, Соломин?

А.СОЛОМИН: Давайте перейдем к следующей теме, наконец.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говорят, что вы у меня под газом. Буду выяснять после передачи, под каким. Идем дальше. «Не в фокусе».

А.НАРЫШКИН: Алексей Навальный не в фокусе со своим «Русским маршем», несостоявшимся походом на «Русский марш», он написал очередной пост.

А.СОЛОМИН: В том смысле, что на «Русском марше» его никто не увидит.

А.НАРЫШКИН: И не будет он Бонифацием, окруженном репортерами – как он написал в блоге, потому что не хочет дискредитировать это мероприятие – такая интересная у него мотивация. Что интересно - на сам «Русский марш» он не идет, но все лозунги…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не лозунги.

А.НАРЫШКИН: Да, - смысл, идею «Русского марша» он поддерживает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поясни, какую идею. В своем обращении он говорит о том, что негоже - по сути, он написал про Лимонова, не называя его фамилии – негоже какое-то политическое течение загонять в подполье. От этого только хуже. Пройдет «Русский марш» - да, с «зигами», «Россия – для русских» - но они так считают. Она на это не идет и оправдывает, почему не идет. Скажи точную цитату.

А.НАРЫШКИН: Он говорит: «Я не хочу туда идти, потому что мое участие в «Русском марше» сейчас превратится в адову кинокомедию, как Бонифация в окружении детей буду идти в толпе фотографов и операторов, старающихся снять меня на фоне «зигующих» школьников. Естественно, наши кремлевские друзья сделают все, чтобы «зигующих» вокруг меня было всегда много».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он неправ?

А.СОЛОМИН: Неправ.

А.НАРЫШКИН: Потому что либо ты не поддерживаешь, ты связал себя с либеральной тусовкой, ты либерал, супер-оппозиционер и не ходишь на «Русский марш», хотя раньше ходил.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вопрос. Он должен стоять рядом с Лимоновым, потому что 31-я статья Конституции должна быт ьразершена? А если мы завтра с тобой выйдем на улицу за свободу Толоконниковой – он должен с нами идти?

А.НАРЫШКИН: Если он выступает за свободу Толоконниковой, должен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, мы начинаем его чморить – делаем 500 миллионов маршей и он обязан ходить на каждый марш, потому что он наш.

А.НАРЫШКИН: Навальный ходил с 2007 г. На «Русские марши», и сейчас он говорит, что по-прежнему, грубо говоря, душа у него туда рвется, но он не пойдет, чтобы не подставлять товарищей, которые туда приходят.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да не товарищей – он себя не хочет подставлять. Потому что сзади него 15 молодых людей сделают «зиг», и это будет сфотографировано.

А.НАРЫШКИН: А что изменилось? И раньше там были такие товарищи, что поменялось?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как – что?

А.НАРЫШКИН: Год назад у него было нормальное оправдание – не ходил, потому что была температура. Ну, не знаю, - заболей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тебя не устраивает что? Путин ничего не пишет и не объясняет. А этот взял и объяснил – что не нравится?

А.НАРЫШКИН: Меня не устаревает, что человек по-прежнему душой на «Русском марше» и придумывает какие-то отмазки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему – придумывает? Он подтвердил, что он душой с ними.

А.НАРЫШКИН: Но он раньше туда ходил. Повестка там та же самая, она не меняется.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз – он не написал, что от них отказывается. Он написал, что это правильно, что будет «Русский марш» - в чем к нему претензия?

А.НАРЫШКИН: Он не идет, а он туда ходит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята, вы меня простите – вы охренели? Что с вами? Чем вы недовольны? Он написал: «Я поддерживаю идею «Русского марша», он говорит, что нельзя их загонять в подполье, но он не идет по каким-то причинам, которые он для себя считает нужными. Какая к нему претензия? Он написал: осуждаю «Русский марш», «идеи националистов мне чужды»? Он этого не написал, он просто не идет на марш, по причинам. Которые он для себя, политика, считает важными, что вами, какие претензии? Вы теперь будете ему объяснять, куда ходить, а куда не ходить, вы что, обалдели? Вы вот завтра пойдете?

А.НАРЫШКИН: Я вам сейчас микрофон уведу. Меня что смущает - когда он был на выборах мэра, была кампания, он свои националистические симпатии куда-то спрятал.

А.СОЛОМИН: Прикрыл.

А.НАРЫШКИН: А теперь он их обратно. С какой целью?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваши претензии просто за гранью понимания. Вы будете объяснять ему, куда ходить, куда не ходить? либо вы ему доверяете, либо нет. Вот как Венедиктов – вы его выбрали, он ходит по коридору и орет. Но мы ему доверяем. Поэтому мы понимаем, что когда он нам не нравится – вы за него голосовали, а он вызывает вас в кабинет и орет на вас, говорит, что не нравится, как делаете передачу. Но вы понимаете, что вы его выбрали. Если вы считаете, что Навальный лидер оппозиции – не надо чморить его.

А.СОЛОМИН: Не подменяйте понятия. Когда на нас орет главный редактор, мы понимаем, что он прав. И речь не о том, голосовали мы за него, или нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, давайте вопрос радиослушателям, чтобы они не только слушали сумасшедший дом, который мы устраиваем.

А.НАРЫШКИН: Решение Навального не идти на «Русский марш», но в то же время признание того, что ему этот формат симпатичен – это поступок прагматика - 660-06-64, или трусливого человека - 660-06-65?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Замечательный вопрос.

А.СОЛОМИН: Я не считаю правильным указывать человеку, куда идти, а куда не идти. Мы же характеризуем, что происходит в мире, весь этот цирк, который вокруг нас, мы даем свои имена. Почему он здесь неправ, на мой взгляд, - потому что это абсолютно циничное политическое решение.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А.СОЛОМИН: Прагматическое.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: да. Он политик.

А.СОЛОМИН: Поэтому для меня это решение со знаком минус. Сегодня мы играем с этими фактами, завтра с этими.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это кивок Навального в твою сторону, в сторону всех тех, кто считает его своим – ну, не могу сказать «лидером».

А.НАРЫШКИН: Соломин не считает его своим лидером.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он выражает идеи, движется в сторону федерального политика – мы это понимаем. Для этого он что делает? Дрейфует в центр, но делает, как умеет. Тебе понравилось, чтобы он завтра возглавил этот марш, или шел там?

А.НАРЫШКИН: Это было бы логично, если бы он возглавил.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Представьте себе, что завтра все козлы на этом марше устроят феерию националистическую, все это перерастет в беспорядки и там будет Навальный - вам шашечки, или ехать?

А.СОЛОМИН: Это из серии - и рыбку съесть и на втором стуле усидеть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. И мастерство политика именно в этом. И мастерство политика Путина заключается в том, что он сказал «я буду делать то, что я хочу, а вы все пошли подальше, я с вами не буду ни разговаривать, ни учитывать ваши интересы, - ничего не буду комментировать, а вы будете меня снова и снова избирать президентом». И прекрасно работает. Это политика.

А.СОЛОМИН: Мы об этом и говорим, что вот такая она политика.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы говорим о другом. Вы обвинили его в трусости, а 90,3% радиослушателей, которые проголосовали по телефону говорят, что это прагматизм. А у тебя?

А.НАРЫШКИН: У меня уже по традиции нынешнего эфира, нет ничего. Но прежде я вам хочу прочитать абзац из Акунина, который отреагировал на пост навального: «Выходит, я ошибался, полагая, что националистическая чушь для навального была юношеским недугом, которым он уже отболел. Не отболел, а это значит, во всяком случае, для меня, что до политика общероссийского уровня этот человек еще не вырос. Может быть, со временем. Способности у него для этого имеются, но одних способностей тут недостаточно».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это точка зрения Акунина. Мы говорим сейчас о другом.

А.НАРЫШКИН: Я солидарен с его точкой зрения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы о разном. Это килограммы и метры ты сравниваешь.

А.НАРЫШКИН: Проблема в том, что Навального там физически не будет. Он написал: я с вами, ребята.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он не так не написал. Он написал: «Я с идеями «Русского марша» согласен.

А.НАРЫШКИН: А это не то же самое? Какие там идеи?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если он политик для всех, ка кон может сказать, что те, кто исповедует национализм, который все называют «патриотизмом», - что этих людей надо загнать под землю? Он говорит, что каждый имеет право на то, что слева и то, что справа. Все, мы все выяснили. Поехали дальше. «Редиска недели».

А.СОЛОМИН: У меня «редиской» стала Марина Лопаткина, судья Мосгорсуда. Которая, наверно, замечательная - кстати, она появлялась в истории с Навальным, когда Мосгорсуд рассматривал его жалобы – естественно, она отказала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини, что я тебя прерываю – нам в сетевизоре пишут - 89% - прагматик, 11% - трус.

А.СОЛОМИН: Я продолжу. Может быть, она замечательный человек – найти информацию о судье довольно сложно. Но, на мой взгляд, она поступила недостойно. Дело даже не в том, что она удовлетворила представление «Роскомнадзора» об отзыве свидетельства о регистрации «РосБалта». Дело в том, что, на мой взгляд, это циничное решение. Если вкратце рассказывать о сути - летом «РосБалту» было вынесено два предупреждения о том, что у них на сайте появились ролики, содержащие нецензурную брать. Представители «РосБалта» говорят, что как только получили предупреждение, страницы исчезли. Более того, они говорят, что на этих страницах были ролики с матом, который был запикан, звуковая дорожка там была переделана.

Что идет в суд? Скриншот сайта «РосБалта», - просто фотография, и отдельно, на диске, видеоролик, скаченный непонятно, откуда. Адвокаты спрашивают – что это за доказательство, откуда это взято? А там, естественно, есть мат, - провели по этому ролику целое исследование. И судья в своем решении говорит: доказательств того, что ролик был запикан, сторона не представила. А ролик был удален, страница была удалена.

Получается, что судья обязала сторону, которую она обвиняет в правонарушении, защищаться, представить доказательство, что они невиновны. Я не специалист, но по-человечески я оцениваю этот поступок судьи как недостойный. Он мало того, что противоречит Конституции и презумпции невиновности.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, стороны должны представить факты. Если эти показывают ролик, то судья должна спросить, - откуда взят ролик. Но если те убрали - что значит убрали?

А.СОЛОМИН: Это легко доказать – на странице сайта ролика нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так покажите запиканный ролик.

А.СОЛОМИН: Так его удалили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как – удалили? У нас сайта удаляют, но оно остается.

А.СОЛОМИН: Так где доказательства? Нет ролика.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По факту я очень огорчен и надеюсь, что прекрасное агентство «РосБалт» будет работать Пункт второй – не понимаю, что мешало «РосБалту» дать запиканный ролик? Как можно было прийти без запиканного ролика?

А.СОЛОМИН: Не знаю, чем руководствовались адвокаты, мне представляется, что они руководствовались тем, что видеоролик на болванке доказательством не является. У тебя есть сайт, от этого и надо плясать. Когда тебе что-то приносят на болванке - это что, как это доказывать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не понимаю. Мы были на суде по делу Сталина, представляли свои тексты, а они - свои мнения. То есть, что-то кладется на стол. Нельзя придти и сказать у нас нет ничего. В кэше все хранится. Не понимаю, но давай голосовать - есть вопрос? Честно говорю – люблю, ценю, но не понимаю.

А.СОЛОМИН: Мне кажется, что нужно наших слушателей спросить – после этой истории информационное агентство «РосБалт» стало вас интересовать? Интересно, как повлияло решение суда.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если стало интересовать больше - 660-06-64, если – нет, без разницы. Умер и умер. - 660-06-65.

А.НАРЫШКИН: А для меня агентство «РосБалт» довольно честное, честно скажу, что я по работе часто им пользуюсь, оно меня устаревает. Есть и другие источники, разумеется, но там хорошие новости и все довольно интересно. Я часто к этому ресурсу обращаюсь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Во всем есть политика, и она часто неожиданно, как любит говорить Путин – ассиметричная. Вот здесь политика какая? Или – мораль? Мораль: журналисты должны уметь защищаться. Должны быть адвокаты. В этом смысле у меня вызывает уважение газета «Коммерсант», которая вся в судах.

А.СОЛОМИН: А судья не должна выносить справедливые решения?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, так и Путин должен быть другим. Но я стою на позиции Радзиховского. Помнишь, когда динозавры после кометы вымерли, то крыски, из которых мы произошли, они под землей. Нас опять опустили неисполнением конституции до уровня крысок. И то, чем мы сейчас занимаемся – объясняем друг другу, как спастись от этого. Мы не думаем, как переделать государство, мы думаем, как спастись от государства. Мы говорили о том, как спастись от государства в едином учебнике истории и сейчас мы говорим, как спастись от неправомерного, неправильного суда. Мы советуем – иметь хороших адвокатов. Результаты голосования: 86,3% неожиданно сразу стали интересоваться этим агентств том, 13,7% - нет. Переходим к следующей, финальной рубрике – «Писк хомячков» - интересный текст.

Здесь я читаю неизвестных авторов. Некая Сема Шелихова - «О папе».

«Папа опасался драк. Он так и не научился рассчитывать свою мощь – боялся убить. Папа стал кормильцем семьи в 12, незадолго до этого расстреляли его оцта. Колхоз их не бросил, посадив на очень старую и больную лошадь его старшего брата 13 лет, через три дня лошадь околела и мальчика расстреляли. Вскоре началась война.

Как забирали на войну? – всех, кто дорос до 145 сантиметров Папа был рослый. Их целую неделю по дороге на фронт учили стрелять из неисправной винтовки на тот случай, если они добудут оружие в бою. Папа добыл пулемет и таскал его на себе до последней возможности, заслужив зависть других солдат и имя «Максимка».

Вот с обувью был похуже: немец попадался хлипкий, а у папы 46-й размер на войне вырос. После 4-го ранения его повезли на операцию. Как раненых оперировали? - 100 грамм это в кино. На деле на больного клали пару трупов для тяжести, оперировал фельдшер или выздоравливающий. Папа был сильный – на него положили больше трупов.

С одной действующей ногой и рукой папа выдрал небольшое дерево и, приладив его на манер костыля, счастливо поскакал в сторону поезда, имея в кармане ордена, медали, диплом и направление на работу, если доедет живой. Папа доехал за 42 дня и всю жизнь не подпускал к себе врачей, сам вытаскивал осколки, поливал раны спиртом, абольше у него ничего не болело.

С теми, ко не умер от голода и не сидел в тюрьме, в 44-м году он поднимал советское хозяйств – аж до 51-го года, в котором папа женился, а через месяц сел на 25 лет. Папа никогда не рассказывал ни о войне, ни о тюрьме. Папа никогда не смотрел фильмы про войну. А поскольку не употреблял мата, просил выругаться меня, специально обученную его младшим братом-моряком.

Папа почти каждый день таскал мне и маме очень любимые маленькие цветы, стеснительно пряча их за пазуху. Папа очень боялся кому-нибудь ударить – силу не мог рассчитать. И чем меня может напугать эта гребаная жизнь? Я вас умоляю.

Вот такой текст. Я не знаю Сему Шелихова, я этот текст отредактировал, прошу прощения. Потому что в нем мат и такие выражения, которые нельзя.

А.СОЛОМИН: Мы знаем, чем это заканчивается.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А у меня есть оригинал. Хочу сказать, что мне с вами сегодня было страшно интересно. Оказывается, у вас есть свое мнение. С чего бы у вас сове мнение? У поколения, которое может путешествовать, у которого есть какие-то деньги, которое живет в такой полусвободной стране и пользуется той частью, которая свободна - откуда у вас свое мнение, и вообще, зачем оно вам?

А.НАРЫШКИН: Не забывайте, что в воскресенье по вечерам в этой студии вы не одни.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сегодня я был действительно не один. Со мной были Алексей Нарышкин и Алексей Соломин. До свидания.