Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2016-05-15
М.Ганапольский
―
Здравствуйте. Мы еще будем в нашей сегодняшней программе говорить о новой принятой поправке к закону, который позволяет сделать любого россиянина невыездным, если этому любому будет вынесено объявление – тут я процитирую: «официального предостережения недопустимости действий, создающих условия для совершения преступления террористической направленности». Кто-то из слушателей может точно назвать рамки этого «действия, создающего условия для» совершения такого преступления? То есть, предполагается, что на посадку в самолет идет человек с бомбой, которую он предполагает взорвать за границей, нет, такого не будет – на посадку в самолет идут очень приличные люди. Все, что нужно для теракта и ИГИЛа, запрещенного в России, они достают там за рубежом.Думается, что «действиями террористической направленности» будут считаться совсем другие действия, ровно такие, какими у нас в государстве могут наградить любого, кто против власти. Если за толчок полицейского дают три года, то за пару толчков ты точно станешь террористом. Не забудьте послушать финал нашей программы – мы подробно об этом поговорим.
Это программа «Итоги недели без Евгения Киселева», в которой журналисты «Эха» выбирают наиболее значимые события последних дней для последующего голосования. Здравствуйте.
А.Нарышкин
―
Добрый вечер.
М.Ганапольский
―
Начнем. «Редиска недели».
А.Нарышкин
―
Начинаем именно с этой рубрики, потому что событие важное, связанное этим персонажем, с «редиской». Михаил Прохоров, которому принадлежит группа ОНЭКСИМ, которой, в свою очередь, принадлежит медиа-холдинг РБК. Он остался без своего руководства, без тех людей, которые определяли информационную политику и газеты и агентства, - ушли в отставку Роман Баданин и Елизавета Осетинская. Говорить об отставках среди рядовых сотрудников – появляется различная информация о том, что теперь, якобы, публикации надо согласовывать у директора холдинга. Но это не самое важное. Почему так произошло – потому что, как писали различные СМИ, в Кремле были недовольны разными публикациями. В том числе - вечная эта формулировка – о предполагаемой дочери Путина, предполагаемом зяте Путина и «Рейтер» сообщала, что публикация…
А.Соломин
―
Об офшорах.
А.Нарышкин
―
Да. И «Рейтер» писала, что последней каплей стала история с некоей дачей Путина, дворцом Путина и какой-то фермой по производству устриц. В чем проблема, почему Прохоров «Редиска» - потому что, как сообщалось, и, по-моему, Венедиктов говорил об этом в эфире - Прохорову предлагали продать свои компании, свой медиа-холдинг - из-за того, что они не так работают, в понимании Кремля. Но Прохоров ершил ничего не продавать, посчитал, что для него этот актив важнее и просто решил устранить проблему таким образом - сохранил стены здания, но начинку, всю мебель оттуда вынес. Под «мебелью», извините, я понимаю тех людей, которые формировали, в том числе, работу агентства, картину агентства РБК в течение последних двух лет.Таким образом, Прохоров, мне кажется, поступил все-таки неверно. Потому что можно было, наверное, продать, кому надо и кому скажут РБК, избавиться от этого непростого актива, который приносит ему, в том числе, головную боль.
А сейчас в нынешней ситуации было бы здоров, если бы Прохоров создал какую-то альтернативную площадку, например, как после «Ленты.ру» появилась «Медуза» с почти что тем же самым составом, что и в «Ленте».
А.Соломин
―
Прохоров бы создал?
А.Нарышкин
―
Прохоров бы создал некую альтернативную площадку, может быть, в какой-то иностранной юрисдикции, что ты смеешься? Почему нет?
М.Ганапольский
―
По всей видимости, он смеется потому, что вспомнил знаменитый анекдот советских времен про евреев, где было сказано, что бьют не по паспорту, а по морде. Какое имеет значение, в какой юрисдикции будет эта чудесная площадка? Разве это имеет значение?
А.Нарышкин
―
Объясню. Была бы альтернативная площадка, где были бы те же самые Осетинская и компания, те же самые сотрудники, те же самые расследования. Просто, возможно, Прохоровым не светился? Вот что тут важнее, чтобы было сильное агентство, или просто, чтобы оставалась эта некая экономическая конструкция? Вот сейчас обезглавили РБК и еще непонятно, что там дальше будет с экономическими показателями, что будет дальше с цитируемостью этого агентства, с посещаемостью.
А.Соломин
―
То есть, Прохорова сделали «Редиской». Я с этим совершенно не согласен.
А.Нарышкин
―
А что ты смеялся? Все-таки анекдот?
А.Соломин
―
Нет. Мне кажется, у нас принято ругать тех, до кого можно дотянуться. И если Прохоров появлялся на различных событиях нашего уровня, обычного, московского, то вроде бы, кажется, что он как будто из «своих», должен был бы действовать в абсолютно нашей логике. Но это не так. Мне кажется, что на Прохорова, конечно, можно нападать из-за того, что он сдал РБУК, видимо, почувствовав угрозу. Судя по всему, риск был действительно большой. Потому что на РБК началось давление не вчера, а гораздо раньше. И мы помним историю с Осетинской, которая тоже не сразу уволилась, а какие-то постоянно с ней происходили вещи.Значит, сейчас риск стал очень серьёзным. Обыски в ОЭНЕКСИМЕ, уголовные дела по самому РБК. Мне кажется, это достаточно серьезный повод Прохорову задуматься о ом, что нужно менять. Потому что нормальный, адекватный человек со всем своим бизнесом расставаться не будет, даже ради такого замечательного дела, как РБК. Но, - а сейчас меня все слушающие запишут в «редиски», потому-то я защищаю дьявола. Вовсе не так. Мне кажется, что просто обвиняя Прохорова мы забываем о том, что люди, которые творят всю эту вакханалию, они остаются в стороне – мол, что поделать с этими людьми? Они все так делают, все закрывают, все инакомыслие топчет. Ну что, ничего тут не попишешь.
А мне кажется, что это неправильно, и снимать с них ответственности н в коем случае нельзя. А Прохоров - ну, Прохоров просто обезопасил свои активы. Тут ничего не попишешь.
М.Ганапольский:Ирину Прохорову надо отделять от брата,она как либеральная единица есть,а его нет
М.Ганапольский
―
Мне кажется, что тут не о Прохорове надо говорить, а собственно, о нас. Я бы сказал, что эта тема у нас - прощание с иллюзиями. Иногда говорят, что семейная жизнь не сложилась, сейчас модно давать «пять советов, как сохранить прозрачный разум и не стать пленником своих иллюзий». И там говорится: «отпусти».Мне кажется, что произошло то, после чего мы просто должны Прохорова отпустить, - иди. Он, наверное, очень хороший человек, тем более что у нас в иллюзии есть еще Ирина Прохорова. Ирина Прохорвоа, сама того не ожидая, сама того не чувствуя, была ему ширмой. Вот она приходит на «Эхо «и говорит замечательные вещи. Она потрясающая женщина, Ирина Прохорова.
И когда Ирина Прохорова в эфире «Эха» рассказывает о либерализме, о том, как нам надо жить, о том, какое может быть прекрасное будущее, или ужасное будущее у России, если Россия пойдет не тем путем, - мы переносили, экстраполировали Ирину Прохорову на него. А он это не Ирина Прохорова.
Ирина Прохорова-кремлевский мечтатель, либеральный мечтатель. Такой замечательный человек, такое лекарство. Принимаешь это лекарство и падаешь в грезы. А он - не хочу сейчас вспоминать, но он нам ничего не должен, ребята. Он пытался. Он попробовал. Но уже хочется ему сказать: отойди в сторону, ну уйди уже, отдай все свое либеральное. И скажи: ребята, у меня не получилось.
Вот единственная у меня была претензия к нему, хотя еще раз повторяю, что не может быть у меня никаких претензий, у меня два рубля за душой и деньги Порошенко, или кого там - ЦРУ, - кто мне платит? У меня нет этой собственности, из-за которой я могу пострадать. У него собственность, у него спортивные команды. Да, он пытался. Да, наверное, он поверил вот этому: «давайте либерализм», он вдруг подумал – ай-ай. Ведь действительно Россия может рухнуть, ее экономика. Поэтому что-то либеральное надо? Ничего не надо либерального. «Пошел вон», - сказала ему власть. И сейчас объясняет ему: парень, ну ты что? Но проблема не власти с ним, а нас с ним – давайте его «отпустим», пусть он идет, все, давайте не забудем.
А.Соломин
―
Вы так говорите, что давайте его отпустим и больше не будем его никуда пускать?
М.Ганапольский
―
Нет, отпустим как либерала, отпустим, как какую-то виртуальную надежду, на которую и мы имеем право.
А.Нарышкин
―
Хватит верить в Прохорова-либерала?
М.Ганапольский
―
Не в том дело. Он либерал, я в этом уверен. Хватит верить в то, что он может создать какую-то партию, - вы знаете, как все рухнуло. Держать какое-то СМИ, и так далее, - которое будет помогать трезвомыслящим людям в России сохранить здоровый рассудок. По сути это была и попытка его партии, которая переродилась сейчас в черти что, это сейчас и РБК. Спасибо ему огромное, но все - он закончился. И нам надо сказать: есть очень хороший миллиардер Прохоров. Дай ему бог, он сделал все, что мог. Больше не смог. Ни в коем случае не ругать, не осуждать. Вы меня простите, но когда такие миллиарды в кармане и когда тебя вызывают и говорят: парень, ты что вообще? - ну да, холодает.Просто нам с вами надо, - вот эти люди-бонзы вызывают у нас какую-то надежду, потому что у нас нет ресурсов, а у них есть ресурсы. Значит, Прохорова вычеркиваем – дай ему бог. Такая моя позиция, Но никакого осуждения. Он старался, и он много потерял.
А Ирину Прохорову надо отделять от брата и понимать, что Ирина Прохорова как либеральная единица есть, а его нет. Вот и все. Просто.
А.Нарышкин
―
Ганапольский похоронил в прямом эфире Прохорова.
А.Соломин
―
Я бы не стал так делать. Прохоров талантливый бизнесмен, и тем он и талантлив, что умеет людей отбирать, искать. Задаем вопрос слушателям: на месте Прохорова вы бы рискнули всей своей собственностью ради защиты редакции РБК? Если бы рискнули- 660-06-64, если бы нет – 660-06-65. Этот вопрос мы украли из «Твиттера» нашего главного редактора, переформулировав.
М.Ганапольский
―
А я добавлю – рискнул и свободой и пребыванием на территории РФ. Потому что и за меньшее люди быстро бегут отсюда – типа Пугачева, банкира. Пугачев, как помните, сначала был пластырем на сердце Путина. А теперь его преследуют по всему миру как собаку. Поэтому тут не только собственность. А здесь и свобода, и вынужденная миграция, и преследование. То есть, такой механизм, который начнет его перемалывать.
А.Соломин
―
Вот в этом и проблема. По поводу иллюзий вы говорите – многие стали воспринимать его как человека, как Сахарова или Солженицына, приписывая ему какие-то…
М.Ганапольский
―
Ну, это ты пережимаешь.
А.Соломин
―
Или как Ходорковского.
М.Ганапольский
―
Как Ходорковского в каком-то смысле.
А.Соломин
―
Знаете для аудитории, которая все это обсуждает в «Твиттере», в общем, разница не сильно большая. Мне кажется, это неправильно. Потому что Прохоров как был бизнесменом, так бизнесменом и остался. Он во всех своих начинаниях привносит туда этот самый бизнес-подход. И всем, чем занимается, занимается, собственно, с этой целью – добиться успеха, сделать какое-то дело.
А.Нарышкин
―
На СМС есть сообщение в защиту Прохорова: « РБК его актив. Захочет – сожжет, захочет –продаст» - пишет нам Семен. Ну и справедливо, что на Прохорова накинулись?
М.Ганапольский
―
А кто накинулся? Я наоборот сказал, что не надо на него накидываться.
А.Соломин
―
Это ты накинулся.
М.Ганапольский
―
Зачем накидываться?
А.Нарышкин
―
Я накинулся. Так вот я уже раскаиваюсь, беру свои слова обратно. Может быть, это мои завышенные ожидания.
М.Ганапольский
―
Ещё раз. Как ни странно, с Прохоровым произошла эта история – жаль, что у нас нет права второго вопроса. Вот я бы задал радиослушателям другой вопрос. Может быть можем?
А.Нарышкин
―
Давайте.
А.Соломин
―
Результат предыдущего голосования: 20% слушателей сказали, что на месте Прохорова рискнули бы своей собственностью. 80% отказались бы это делать.
М.Ганапольский:Михаил Прохоров, мы вас все очень уважаем. Политика – искусство возможного
М.Ганапольский
―
То есть, 80% поступили бы как Прохоров, правильно?
А.Нарышкин
―
Да.
М.Ганапольский
―
Верно. А теперь второй вопрос - скажите, пожалуйста, уважаемые радиослушатели - если Прохоров будет при Путине, при нынешней власти, вдруг, создавать какую-то еще партию или какое-то СМИ. Вы поверите в эту партию, в это СМИ, что оно будет существовать, что партия будет существовать? Да или нет? Это же про него история с пастушком.
А.Соломин
―
Если поверите -660-06-64, если не поврите - 660-06-65.
А.Нарышкин
―
Давайте послушаем Киселева. Он сегодня у нас тоже на эту же тему.
Е.Киселев
―
Про разгон РБК, кажется, сказано уже все, что возможно. И про то, что это, конечно, история политическая – достаточно перечитать только заголовки блестящих журналистских расследований РБК последнего времени, и все становится ясно. И про то, то последней каплей, переполнившей чашу кремлевского терпения, стала, конечно же, статья про устричную ферму рядом с черноморским «дворцом Путина».И про удивительное совпадение – разгром РБК случился в день 25-летия российского телевидения, когда президент Путин принимал и поздравлял в Сочи сотрудников ВГТРК — не хочется говорить «журналистов» — во главе с Олегом Добродеевым, человеком, который в числе первых несет личную ответственность за то, что большинство российских СМИ превратились в СМАПы – средства массовой агитации и пропаганды. Больше того – несет личную ответственность за то, что пространство российской журналистики оказалось настолько заражено бациллами цензуры, самоцензуры и сервильного желания любой ценой потрафить высокому кремлевскому начальству, что диву даешься, как в такой токсичной среде еще могли выживать независимые журналистские команды, подобные разгромленной команде РБК.
Но вот что удивительно – независимые СМИ в Путинской России уничтожают с завидной регулярностью, но они появляются вновь и вновь. Казалось бы, к 2014 году Путинские молодцы почти полностью зачистили информационное пространство – но пришла на РБК бесподобная Елизавета Осетинская, едва ли не самый талантливый главный редактор в своем поколении — и буквально через два года на рынке независимых СМИ появился новый лидер. И снова появится. Природа не терпит пустоты.
Да, разгон РБК – знаковое событие. Да, это — знак беды. Знак того, что гайки затягиваются все туже и туже. Поправки к антитеррористическому и антиэкстремистскому законодательству имени вконец закусившей удила депутатши Яровой – лишнее тому свидетельство. Но все-таки я – неисправимый оптимист. Переживем и это.
Я хочу процитировать глубоко уважаемого мною Генри Марковича Резника, который давеча так прокомментировал на своей страницы в ФБ решение Общественной коллегии по жалобам на прессу признать фильм НТВ «Должники госдепа» грязной ложью в отношении ряда независимых СМИ:
«Отвечаю тем, кто в своих комментариях считает наши решения бесполезными. Жизнь – штука долгая. Нынешний период властной травли неугодных начальству правдивой информации и критических мнений – не навсегда. И тогда судьба негодяев, предавших каноны журналистской профессии за чечевичную похлебку, уподобится использованным гондонам. Желтый билет решениями Коллегии им выписан – из журналистики выпрут. А «органы», с подачи которых они бесчинствуют, не возьмут их даже в сексоты – предатели и клеветники никому не будут нужны». Под этими словами Генри Резника подписываюсь обеими руками.
А.Нарышкин
―
Это был Евгений Киселев. Мы скажем результаты голосвания. Спрашивали, поверите ли вы Прохорову, если он будет делать что-то новое, а именно, СМИ или партию. Так вот треть слушателей поверят Прохорову несмотря ни на что.
А.Соломин
―
И правильно.
А.Нарышкин
―
А вот, две трети верить Михаилу Дмитриевичу уже не будут.
М.Ганапольский
―
При этом, если бы Прохоров – ну, не5 предполагаю, что он сейчас слушает наш эфир, но он бы, конечно, мог бы написать целую книгу и грязно бы ругался матом по поводу неблагодарных либералов, которые его топчет. Дорогой Михаил Прохоров, мы вас все очень уважаем. Политика – искусство возможного. Да, в какой-то момент вам показалось, что вы что-то можете. Вот корпорация «Эппл» сейчас самая богатая, у нее бюджет такой, что туда проваливаются и Россия, и Украина – это только одна корпорация. Иногда кажется в России, что ты что-то можешь. Даже такому опытнейшему человеку, как вы. Ну, опытный, ну умница.Не можете. И самое главное, что дело уже не в вас. Себя вы спасли. Нет претензий. Дело в нас с вами, в тех, кто просыпается утром, смотрит на Яровую и Озерова, которые придумывают какие-то новые штуки, чтобы укантрапупить собственный народ, - мы еще об этом поговорим, - и думает: может быть, найдется 4какая-то альтернатива? Мы же не можем даже на Болотную пойти, потому что сроки нам повесят. И думается, что есть какой-то человеку.
Нет. Нету. Ребята, давайте его отпустим. А Ирина Прохорова - приходите, расскажите нам чудесные и сладкие истории. Потому что вы умны, потрясающи, даже когда выпьешь сильно, думаешь - боже, может быть, такая женщина, как вы, будет либеральным президентом России? Ну, не будет. Не будет. Потому что в России президент должен быть костюмный, строгий и кэгэбэшный. Вот это все, что может себе позволить Россия. Меньше сказок.
А.Соломин
―
Самое страшное, что в результате – мы много сказали о Прохорове, много сказали даже о Прохоровой.
А.Нарышкин
―
Я даже прослезился.
А.Соломин
―
Но, в общем, пришли к выводу, что - слушайте ребята, пусть все остается так, как есть. Расстались с иллюзиями, но все остается так, как есть. Слушайте, в стране закрыли, фактически прекратили работу, обезглавив редакцию одной из крупнейших сейчас новостных информационных служб, холдинг. Мне кажется, это страшное событие. Оно не может быть так просто. Мы съедаем одно за другим, это проходит и проходит. Мы тоже сидим под колпаком, который однажды могут просто прикрыть Просто взять его и опустить. И всех, кто внутри, раздавить как таракашек. Такое, к сожалению, тоже может быть. И мне страшновато немножко, если честно.
А.Нарышкин
―
Уволенным руководителям РБК…
А.Соломин
―
Не за себя.
А.Нарышкин
―
И тем, кто остается, хочу пожелать удачи и даже если будут продолжать испытывать давление, думаю, все равно все получится.
М.Ганапольский
―
Вот совершенно не беспокоюсь за них. Уже «Медуза» за рубежом. Значит, будет еще одно хорошее СМИ в какой-то Литве, Латвии - что-то такое. Не беспокоюсь, потому что они железные профессионалы. А эту стыдобищу, чтобы им объясняли, что им писать или не писать, - они на это идти не будут. Поэтому просто Елизавете Осетинской и ее ребятам низкий поклон за их работу. Они профессионалы. Уходим на пау3зу, возвращаемся, и дальше будет «Евровидение».НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Продолжаем программу. Собственно, мы подвели итоги всей этой истории, перейдем к следующей теме, которая, безусловно, является событием. «Событие недели». Ну?
А.Соломин
―
«Событие недели» произошло вчера. За ним следили решительно все, судя по активности в социальных сетях. Крымская красотка Джамала спела песню о крымской депортации 1944 года и победила на этом конкурсе. Правда, так получилось, что ни в голосовании жюри, ни в голосовании зрителей у нее не было первого места. А вот совокупность ее вывела на первую строчку. Но там новые правила и все это обсуждали, что такие новые условия, когда жюри голосует и зрители голосуют, и видно, что одни голосуют по другому, не так, как другие – мол, сколько можно, это все ваша политика, все против России, да что такое, да мы на танках приедем на следующее «Евровидение», или Украина станет областью России - я видел «Твитты» - к следующему «Евровидению».
М.Ганапольский:Мы же не можем даже на Болотную пойти, потому что сроки нам повесят
Короче, оторвались по полной программе. Серёги Лазарев занял третье место, хотя в зрительском голосовании он получил первое. Мне по этому поводу, по поводу того, справедливо победила Джамала или несправедливо, сказать решительно нечего – абсолютно все равно. Они эти правила меняют каждый год. Надо, чтобы победила Австралия – они сделают, чтобы победила Австралия - я в этом абсолютно не сомневаюсь.
Мне показалось важным, что в зрительском голосовании и Россия и Украина поставила друг другу – Украина России 12 баллов, высший балл, Россия- 10 баллов, практически самый высший балл. Мне кажется, что это намного важнее. И это говорит о том, что все-таки мы по отношению к друг другу пытаемся как-то изжить это странное ощущение, которое возникло в результате войны на юго-востоке. Может быть, оно проходит, может быть, мы его побеждаем каким-то образом. Люди стремятся к тому, чтобы Россия и Украина прекратили распри. Политики, к сожалению, нисколько этому не содействуют.
М.Ганапольский
―
Да, тут важно. Вы сразу перевели разговор не про песни, которую пел Лазарев или австралийка, или Джамала. Вы перевели разговор в политическое русло. И тут просто я открыл несколько заметочек. Например, - наверное, вы не знаете, задаю вам вопрос – что знает российский зритель о песне, которую пела Джамала?
А.Соломин
―
Я вам скажу, что о ней говорили в трансляции, которая была на России. О том, что эта песня посвящена депортации крымско-татарского народа. Но в Европе ее воспринимают гораздо шире, как проблему беженцев вообще.
М.Ганапольский
―
Нет, это ошибка - то, что ты говоришь. Позволь привести цитату – Елена Рыковцева привела эту цитату, журналист «Радио Свобода».
А.Соломин
―
Откуда цитата, чья?
М.Ганапольский
―
Что было сказано про песню Джамалы. «Сегодня она споет песню о своих родственниках, но в Европе ее песню воспринимают шире, в контексте проблемы беженцев, которые покидают свои дома, -внимание, - в поисках лучшей жизни». Круто? Круто.Борис Барабанов пишет: ведущие трансляции «Евровидение» не произнесли название песни-победительницы, не сообщили жителям о теме депортации крымских татар - а собственно, песня об этом – и о том, что певица родом из Крыма. Идем дальше, реакция - Володя Варфоломеев, наш коллега: «Государственное телевидение России озаботилось дальнейшей судьбой музыкального конкурса, цитата: «после объявления итогов «Евровидение» неизбежно возникают вопросы, как конкурс проведет страна, у которой дыра в бюджете, на востоке идет война, а в столице регулярные беспорядки?». Идем дальше - это прекрасно - «В Совете Федерации уверены, что политика взяла верх над искусством». Клинцевич, - помните такого чувачка: «России не стоит участвовать в конкурсе «Евровидение» в следующем году на Украине, - считают в Совете Федерации, цитата: «если в Украине ничего не изменится к следующему году, не думаю, что нам надо во всем этом участвовать». И еще одна замечательная цитата, тот же Клинцевич: «В будущем году «Евровидение» пройдет в Киеве, устроители вылезут из кожи вон, чтобы максимально политизировать его, превратив в тожество демократии по-украински, не исключаю, что сцену могут даже установить на Майдане».
Еще замечательная Елена Драпеко, она вообще потрясающе сказала: «Мне кажется, что это не та песня, которую будут петь молодые, которую будут прослушивать много раз». Госпожа Драпеко, время застольных песен, те, что раньше писали «Вот кто-то с горочки спустился», «Темная ночь», то есть, мелодичные, они к фестивалю «Евровидение» не имеют никакого отношения – вы абсолютно правы. Но и песню Лазарева, и песню австралийки и все другие песни, молодые петь не будут. Их вообще не поют – это отдельная история.
Короче говоря, если говорить о политической составляющей, то она только в одном: как кто прореагировал, и как болезненно, просто по коже наждаком, реагирует официальная Россия. Не люди. Ты абсолютно правильно сказал – люди реагируют нормально.
А.Соломин
―
Я только должен сказать, что жюри и российское и украинское не поставило, соответственно, России или Украине, ни одного очка.
М.Ганапольский
―
Естественно. Правильно.
А.Соломин
―
И Россия и Украина.
М.Ганапольский
―
Да, оттянулись друг на друге. Никто к ним не в претензии – война идет. Какие уж тут очки ставить? Официальное жюри. Это будет измена родине, поэтому это они правильно седлали. Ты сказал важную вещь – люди дали очки. Это раз. И второе…
А.Соломин
―
А для людей не идет война?
М.Ганапольский
―
Не знаю. Ты только что оправдал, сказал, что они хотят мира и это как бы точки надежды.
А.Соломин
―
Ну и жюри могло. Я абсолютно не согласен с вами. Мне кажется, что взаимная, по-настоящему профессиональная оценка песен была бы лучшим выходом из этой ситуации. /Мне кажется, что отсутствие баллов в отношении Лазарева и Джамалы просто говорит либо о совершенно политическом ходе,- ну, с этим вы не спорите. Либо о том, что у членов жюри, нашего и украинского, просто нет вкуса и понимания того, что должно побеждать на «Евровидении».
А.Нарышкин
―
Нет, просто есть понимание, что если ты проголосуешь, находясь в России за Украину, то в следующий раз тебя не позовут в жюри. Насколько я знаю, голосование там не тайное.
А.Соломин
―
Так это же отвратительно.
М.Ганапольский
―
Конечно, все отвратительно.
А.Соломин
―
Какой-то концлагерь.
М.Ганапольский
―
Война отвратительна. Закончим войну, будем давать друг другу очки.
А.Соломин
―
А до того, как закончили войну, скажите, надо людей в ГУЛАГ отправлять, например? Не надо?
М.Ганапольский
―
А что ты орешь?
А.Соломин
―
Война же идет, подождите.
М.Ганапольский
―
Тебя в ГУЛАГ отправляют, что ли?
А.Соломин
―
Я не понимаю, почему в общественны отношениях такое может появиться.
М.Ганапольский
―
Потому что война идет. Прекратим войну, и будут любить друг друга.
А.Соломин
―
Давайте тогда договоримся, что можно, когда война идет, а что нельзя, когда война идет. Надо рамки какие-то определить. С чем мы можем согласиться, а с чем мы согласиться не можем.
М.Ганапольский
―
Мы можем не давать очки, потому что, как верно сказал кто-то в российском правительстве - Песков, по-моему, сказал? – что не поздравили с Днем Победы руководство Грузии и Украины, - потому что у нас «недостаточный уровень отношений». Абсолютно с г-ном Песков согласен - «недостаточный уровень отношений». Поэтому официальные делегации будут плевать друг в друга. А народы будут давить друг другу 10и 12 очков. Не понимаю, о чем спор.
М.Ганапольский:В России президент должен быть костюмный, строгий и кэгэбэшный
А.Нарышкин
―
Пока Соломин пытается определить рамки, хочу запустить голосование. У нас есть вопрос – должна ли Россия в следующем году ехать на «Евровидение»? Потому что «Евровидение» пройдет, наверное, в Киеве или другом украинском городе. А российским чиновникам, наверное, это будет не очень приятно. Должна ли Россия ехать на «Евровидение»? Если должна - 660-06-64, не должна - 660-06-65
М.Ганапольский
―
А я этот вопрос хочу вам задать – должны ехать, или не должны?
А.Соломин
―
Конечно, должны ехать. Я вообще считаю, что любой повод подчеркнуть, что отношения культурные и общественные не имеют ничего общего с политическим противостоянием. И что связи как были, так есть и будут. И важно делать все для того, чтобы их не разрушать. Любой повод об этом напомнить, считаю хорошим.
М.Ганапольский
―
А как же в «фашистскую, бендеровскую» Украину направить своего артиста? Это же война будет. А если он не займет первое место?
А.Нарышкин
―
А если Кобзона отправят? Представьте, Кобзон-победитель.
М.Ганапольский
―
Кобзон не въездной.
А.Нарышкин
―
Вот и сразу будет скандал. Еще конкурс не стартовал.
М.Ганапольский
―
Да, есть такое.
А.Нарышкин
―
Поэтому в Донецке надо проводить.
М.Ганапольский
―
Это ты сказал.
А.Соломин
―
Мне кажется, что реакция, - например. В Крыму очень обрадовались тому, что победила Джамала. Почему-то на Украине этого не замечают. Мне кажется, что реакция «запретить и не пускать» ущербная сама по себе, просто недостойная.
М.Ганапольский
―
Нарышкин, ты не сказал своего мнения.
А.Нарышкин
―
Вот он я. Еще есть сообщение Дмитрия Рогозина, вице-премьера, который убеждён, что отправлять на «Евровидение» надо, да не кого-то, а самого Шнурова, Шнура. Он в «Твиттере» написал: «победит - не победит, но кое-куда всех их пошлет».
М.Ганапольский
―
Только Рогозин, видимо, плохо знает Шнура. Потому что Шнур может послать и его.
А.Нарышкин
―
Это правда.
М.Ганапольский
―
У Шнура нет специальной песни с посланием на три буквы именно Украины.
А.Соломин
―
А знаете, что Шнур ответил?
М.Ганапольский
―
Шнур ответил?
А.Соломин
―
Да. Он удивился тому, что в России, как выясняется, он только один человек, который может кого-то куда-то послать нормально.
М.Ганапольский
―
Абсолютно прав.
А.Нарышкин
―
Думаю, посылать артиста нужно. И если не отправлять какого-то нашего представителя в следующем году, независимо от того, где пройдет конкурс, хоть в Западной Украине, в Ужгороде, где, как известно, «логово бандеровцев» - все равно надо отправлять. Потому что понятное дело, российскому артисту и его команде там ничего угрожать не будет, несмотря на всю пропаганду, которую мы слышим из ящика. А если не отправлять, это лишний раз расписываться в собственном идиотизме: мы не поехали туда – потому что что? Не поехали в страну, с которой мы вроде как не воюем? А тогда почему не поехали? Потому что такие обиженные, считаем, что там все сумасшедшие, развязали гражданскую войну? У всего мира одно представление о том, что на Украине происходит, а у нас здесь такое особое мнение? Это очень странно.Хочу сказать, что мне лично песня Джамалы понравилась, я считаю, что она на самом деле, может быть и не совсем для «Евровидения» написана. Там было очень много однотипных песен, в том числе, у самого Лазарева.
М.Ганапольский
―
Ты имеешь в виду песню « о своих родственниках»?
А.Нарышкин
―
Да.
М.Ганапольский
―
«О проблемах беженцев, которые покидают свои дома в поисках лучшей жизни»?
А.Нарышкин
―
Да, «миграционный кризис».
М.Ганапольский
―
«Песня о миграционном кризисе».
А.Нарышкин
―
Мне кажется, она хорошая и запоминающаяся. Она немножко отличается по стилистике от того, что обычно на «Евровидении» преподносят - там, мне кажется, каждый год побеждают хиты, под которые надо петь, двигаться на танцполе. Песня Джамалы не про это, даже не вдумываться в слова текста. Я стараюсь не думать, глядя на результаты голосования о том, политика это или не политика, как голосовало жюри. Для меня важно, что - если думать об Украине и украинцах, это для Украины какой-то вызов.
М.Ганапольский:Болезненно, просто по коже наждаком, реагирует официальная Россия. Не люди
На Украине, на которой действительно сейчас продолжается война на востоке, у них есть шанс в следующем году показать, что Украина это Европа. Провести этот конкурс достойно. Не знаю, наверное, распилят какие-то деньги, в таких странах, как Украина и Россия, без этого не обходится. Но, тем не менее, есть возможность показать европейским функционерам, европейским гражданам, что вот - мы Европа. Если захотим, у нас может все пройти на уровне, несмотря на то, что боевые действия, несмотря на то, что такая политическая нестабильность, у нас свергается правительство, бежит президент, - мы все равно европейская страна с европейскими ценностями. Посмотрим, что получится у Джамалы - не у Джамалы, у Порошенко, у правительства.
М.Ганапольский
―
Нет, здесь идет дискуссия немножко другая - то, о чем пишет украинский интернет. Там не идет разговор о том, получится ли церемония, получится ли провести. Получится провести на высоком уровне, как и полагается, - это умеют¸ тут есть режиссеры, ведь все это лицензия самого «Евровидения». Идет разговор о другом. Как поддержать остальной украинской жизнью, сделать ее хоть немного успешной вот этот успех Джамалы. Вот какая идет дискуссия. И конечно, говорится, где это проводить Может быть проводить во Львове? Это тоже интересно - чтобы с Запада приехали, потому что Львов рядом. В общем, какие результаты голосования?
А.Нарышкин
―
77% слушателей считают, что Россия должна в следующем году ехать на «Евровидение», которое пройдет на Украине 23% считают, что этого делать не стоит.
М.Ганапольский
―
Присоединяюсь к тем, кто считает, что этого делать не стоит. Не надо устраивать Великую Отечественную войну по этому поводу, брать Берлин, брать Киев. Это только разжигает на фоне вражды и настоящей войны. Не надо. Это как с Прохоровым - я против иллюзий. Никаких иллюзий дружбы мира. Нет дружбы мира. Есть война. И пока есть война, музы молчат, вы знаете. Идем дальше?
А.Соломин
―
Да.
А.Нарышкин
―
«Герой недели».
М.Ганапольский
―
Давайте «Героя».
А.Соломин
―
Пока мы тут обсуждаем «Евровидение» и события вокруг РБК, в Томске пришли к радиостанции «Европа Плюс-Томск». Просто не продляют им лицензию. Хотя известно, что эта радиостанция входит в холдинг, в который входит ТВ-2. И «героем» мы сегодня хотел сделать Сергея Лапенкова, директора холдинга «Медиа-ФМ», в которую входит «Европа Плюс-Томск», а также Виктора Мучника, одного из учредителей и директор холдинга Томской медиагруппы, который возглавляет все это дело.За что? За то, что они, несмотря на страшный пресс, который испытывают, давно уже могли продать все к чертовой матери, - как вы сегодня уже упоминали, как один из вариантов развития событий, - и заняться чем-нибудь другим. Бананы продавать, еще что-нибудь. Ну, деньги есть, есть стартовый капитал, можно было что-то придумать. А эти люди продолжают достаточно упорно делать свою работу, абсолютно профессионально – это то, о чем мы говорили в первой части программы, мне кажется. И эта стойкость, которую они проявляют и попытка удержаться на плаву, цепляясь за любые возможности, - им бьют по рукам, но они все равно продолжают свое дело,- мне кажется, это сегодня героический поступок.
Люди, которые продолжают что-то делать, пробовать, и самое главное, делать это абсолютно профессионально, достойны поддержки, как минимум. И достойны, в общем, упоминания о них как о героях, мне кажется, сейчас.
М.Ганапольский
―
Ну, не знаю, что сказать по этому поводу. Я восхищаюсь этими ребятами. Это знаешь, что мне напоминает? Ходорковского. У Ходорковского был его ЮКОС, а сейчас ЮКОСом руководят другие. Вот этот парень придумал вот этот «Полк», а теперь «Полк» у него забрали, никогда не упоминают, что это он придумал, и впереди шагает Путин. Я считаю, что как-то вот… я считаю, нормально, по-нашему. Поэтому просто восхищаюсь и говорю, что молодец. Вот так. Идем дальше?
А.Соломин
―
Перейдем к «Не в фокусе», раз мы уже анонсировали.
А.Нарышкин
―
Агентство «Рейтер» провело интересное расследование и выяснило, что оказывается, российские спецслужбы на Северном Кавказе ловят боевиков, делают им такое уникальное предложение – не предлагают сотрудничество со следствием и каким-то образом сократить их заключение, а предлагают просто убираться из страны, в том числе воевать, где они захотят - только не здесь. Оформляют пакеты документов, помогают, несмотря на присутствие в розыскных базах, перебираться через границу, и агентство «Рейтер» рассказывает все это на примере одного из граждан, который воевал, по-моему, в Чечне или Дагестане. С ним связались представители силовых ведомств, оформили документы, человек съездил в Сирию, повоевал с исламистами теперь вроде как от дел отошел.Интересная история. Как раз она, мне кажется, перекликается с предложениями Яровой.
А.Соломин
―
С принятым в первом чтении законом.
А.Нарышкин
―
Получается, два механизма борьбы с терроризмом, причем, противоречащие друг другу. С одной стороны, неофициально, наши силовики террористов из страны прогоняют: делайте что хотите, только за пределами России. А с другой стороны, мы террористов не пускаем – предполагаемых террористов, подозреваемых, тех, кто получил некое предостережение, - что с этим делать, не знаю. Потому что две эти схемы противоречат друг другу, что из этого лучше, тоже непонятно. Но подержать запрет на выезд я не могу, это как-то совсем неконституционно. Я тут смотрел на днях, какие страны запрещают людям выезжать, помимо общих оснований, если ты осужден, если у тебя есть какие-то долги, - Узбекистан, КНДР и, по-моему, в Белоруссии. Это страны, в которых нужны выездные визы. Если у нас такой закон будет принят – здорово, мы в хорошей компании собрались.
М.Ганапольский
―
Нет, понятно, что это закон под одного человека. И фамилию этого человека мы все знаем.
А.Нарышкин
―
Я не знаю.
А.Соломин
―
Моя?
М.Ганапольский
―
Что?
А.Соломин
―
Ну, не знаю, я как-то сразу о себе думаю.
М.Ганапольский
―
Нет. Это Алексей Навальный. Этот закон принят под Алексея Навального, который должен, - вы знаете, под которого нужна необходимая статья. Но придумана технология, что ему сидеть не надо, должен сидеть его брат, Олег. Но он же может куда-то поехать. И придумана еще одна история – ему скажут, что у него какие-то призывы - это же терроризм. Терроризм не то, что ты едешь в ИГИЛ – надо говорить запрещенный в России, и я говорю - запрещенный в России.
М.Ганапольский:Подержать запрет на выезд я не могу, это как-то совсем неконституционно
Совсем необязательно. Ты своими действиями ведёшь к беспорядкам. Это терроризм для России. Поэтому сиди в России. Ты любишьРоссию? Сиди в России - 5 лет. Все для одного человека. А если кто-то еще будет что-то «варнякать» - и этот человек пойдет.
А.Соломин
―
Самое неприятное в этой истории, что людям не нравится не конкретно эта мера - им плевать на людей, которые обвиняются в терроризме, будут их выпускать, или нет. А потому что каждый примеряет на себя возможность обвинения в экстремизме и возможность блокирования выезда из страны. И вот тут начинается паника. Потому что о выездных визах говорили-говорили, опровергали-опровергали, а тут некий сигнальчик мутный поступает. И вот это неприятно.
А.Нарышкин
―
А время наше закончилось.
М.Ганапольский
―
Голосование не успеем?
А.Соломин
―
Нет, все.
М.Ганапольский
―
А я вам просто задам технический вопрос – было что-то радостное на этой неделе, что вас действительно вдохновило на жизнь? Было что-то?
А.Нарышкин
―
«Евровидение».
М.Ганапольский
―
Нет, в государстве?
А.Нарышкин
―
Конкретно в России не припомню, Может, какие-то личные мои события?
А.Соломин
―
Да.
М.Ганапольский
―
Нет, личные это личные. А я вот этого хочу. Хочу, чтобы было что-то в государстве, чтобы что-то куда-то запустили, что-то бы открыли, что-то бы сделали вот такое вот, от чего у нас с вами… Хочу радиослушателям сказать, что когда мы занимаемся подготовкой передачи, у нас есть гигантская проблема. «Событие» мы находим всегда, оно может быть разное. «Редиску» находим всегда, «Не в фокусе» находим всегда. Не находим только одного - «героя». Всегда с трудом. Не потому, что нет «героев» - они не могут себя проявить. У нас есть только один «герой», и фамилию и его вы знаете. А если он ничего героического за эту неделю не седлал, то и «героя» нет.
А.Нарышкин
―
В начале недели был «Бессмертный полк». Событие, которое мне понравилось. Я там был, прошелся с участниками - хорошая акция.
А.Соломин
―
Согласен.
М.Ганапольский
―
Отлично. Значит, нужен День Победы для того, чтобы что-то тебя порадовало. Алексей Нарышкин. Алексей Соломин, Матвей Ганапольский. Спасибо, что вы были с нами. До встречи.