Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2021-10-17
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Начинаются политические итоги недели, «Итоги недели без Евгения Киселева». Матвей Ганапольский, Алексей Соломин, Алексей Нарышкин. Здравствуйте, уважаемые коллеги. Сегодня очень плотно все, поэтому предлагаю моим коллегам следить за временем.
А.Нарышкин
―
Бить друг друга по рукам и шершавым языкам.
М.Ганапольский
―
Да, совершенно верно. Поэтому не будем тратить время на всякие рассуждения, сразу приступим к темам. Поехали.СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
События у нас два.
А.Нарышкин
―
Да, начнем с ковида. У нас на этой неделе преодолены максимальные показатели по заболеваемости и смертности, уже больше тысячи человек умирают в сутки, за 30 тысяч заболеваемость суточная. Я ничему не удивляюсь, эти цифры меня не удивляют. Я подозреваю – у меня нет доказательств, но я подозреваю, исходя из прошлых различных опытов моего опыта взаимодействия с государством, что статистику могли специально придерживать, чтобы она не наслоилась на выборы, иначе там были бы отличные цифры от того, что мы в итоге получили.Я не переживаю за себя и своих близких, потому что у меня все мои близкие либо вакцинировались, либо ревакцинировались. Самый наглядный пример того, что вакцины выручают, это моя бабушка, которая летом ревакцинировалась и на прошлой неделе она переболела ковидом дома в легкой форме, провела четыре дня с легкой заложенностью носа и небольшой температурой, и все.
И мне не нужно никаких доказательств, споров полезна вакцина, или не полезна. Старая тетка, 83 года, пошла, вакцинировалась, ревакцинировалась и для нее история с ковидом на ближайшие полгода, надеюсь, завершилась.
Мне абсолютно не жалко тех людей, которые полтора года упираются и говорят, что ковида нет, не жалко тех людей, которые практически год твердят о том, что вакцина не доказана, давайте подождем. Ну, хорошо, ждите, в Коммунарке есть еще места, ковидные госпитали по всей России. Конечно, количество коек сокращается, но вы можете успеть, и, наверное, если в ближайшее время вы окажетесь в палате, наверное, вам обеспечат должное внимание. Молите Господа, чтобы на вас хватило врачей, коек и медикаментов.
А если у вас есть еще какие-то раздумья по поводу того, что делать, можно что-то сделать, - можно. И это что, Алексей, что можно сделать в эту эпоху непростую? Можно пойти и привиться и соблюдать привычные меры предосторожности, маски, и так далее, минимизировать контакты.
М.Ганапольский: Толстой, который раз в жизни сказал правду, он только не сказал, откуда ноги растут этой правды
Опять же, я не переживаю за себя. Даже если в столице в ближайшие дни и недели введут QR-коды, мы с этой системой сталкивались в Москве, несмотря на рост заболеваемости, по-прежнему не ввели, но в регионах эти коды вводят. Понятно, там с этим делом сложности, но ничего, люди, вакцинировавшиеся, которые готовы регулярно сдавать ПЦР-тесты, люди, которые переболели, они к этой системе адаптируются, и думаю, рано или поздно, мы эту историю под названием коронавирус победим.
Вопрос – мы обращаемся ко всем нашим слушателям, - согласны ли вы на максимально-жесткий локдаун, жесткие ограничения из-за коронавируса, - самую жесть, которую можете себе представить. Вспомните, что у нас было в Москве в марте-апреле прошлого года, когда мы все сидели под замком, в такси можно было перемещаться по специальным кодам. Вот согласны ли вы на максимально-жесткие ограничения. Да, мы согласны - 101-20-11. Нет, не согласны, спасибо, я против - 101-20-22.
А.Соломин
―
Я ждал этот вопрос, чтобы сказать, что я не согласен с жесткими мерами. Я считаю, что это ответственность каждого человека. Вот ты сказал, что у тебя все близкие привились – ты молодец, свою задачу ты выполнил, своих близких ты защитил.Еще хотел бы отметить, - ответственность людей не заканчивается на том, что они привили себя. Ношение масок тоже никто не отменял.
А.Нарышкин
―
Я об этом уже сказал.
А.Соломин
―
Да, я хотел обратить на это внимание. Если вы привиты, то это не означает, что вы можете спать спокойно и вам море по колено. Привитые люди могут переносить болезнь, могут, кстати, заболеть в более легкой форме. Поэтому, если вы посмотрите, сколько людей ездят в метро в масках, вы сильно удивитесь – такое ощущение, что никаких новых 34 тысяч случаев в день нет. Почему-то здесь никакой - не то, что кампании, я против пропагандистских кампаний, но у людей даже не пищит, не зудит по этому поводу никак.А насчет ограничений – мне кажется, это такое - это государство-нянька, что я считаю кардинально неправильным.
А.Нарышкин
―
Ну, давайте не будем вводить ограничения, будем просто ждать, когда претворится в жизнь естественный отбор: самые умные, самые сильные останутся жить, самые слабые подохнут. Ну, извините, вот такая логика, ущербная и суровая.
М.Ганапольский
―
Я благодарен вам за передачу «Мединфо», которая неожиданно воцарилась, где вы занимались медицинским аспектом.
А.Нарышкин
―
Список таблеток потом будет в описании – специально для вас и остальных.
М.Ганапольский
―
Хорошо. Тем не менее, мне совершенно не интересно, кто прививается, а кто не прививается. Как верно сказал Соломин, это дело каждого, и Нарышкин так сказал. Ну, как? - «если хилый – сразу в гроб», как сказал Высоцкий.У нас все-таки политические итоги недели, напомню, поэтому хотел бы процитировать кого-то из известных, - тут намедни господин Толстой, известный вам, вице-спикер, сказал, что государство проиграло пропагандистскую войну коронавирусу. А человек, который это выложил, напомнил скабеевские шедевры, передачи, где для того, чтобы покритиковать Запад, когда там еще только начинали вакцинирование, Скабеева показывала проклятые западные прививки, последствия вакцинирования.
Она выполняла пропагандистскую задачу, но выполнила и она, и другие, и г-н Путин, который, как вы помните, таинственно чем-то вакцинировался, а чем, не знали, потом, правда, он признался, что это была вакцина «Спутник», но вначале – не создавать рекламу, и так далее. Как-то так по-воровски. Скромно, в тенечке, в уголочке.
Поэтому г-н Толстой, который раз в жизни сказал правду, он только не сказал, откуда ноги растут этой правды – просрали действительно, давайте называть вещи своими именами. Вы знаете, что у каждой проблемы есть имя и фамилия. Поэтому Скабеева, Попов, Дмитрий Киселев, Владимир Путин и другие действующие лица, которые стояли в раскоряку – особенно пропагандисты российские. Потому что им нужно было одной ногой призывать людей вакцинироваться, а другой объяснять - а вы знаете, что в России запрет на иностранные вакцины, по-моему, это Песков сказал, что иностранных вакцин не будет, «это решение и точка». Другими словами, Песков это такой человек, который решает за россиян, чем им вакцинироваться: вот вам кость, ее и грызите.
Действующих лиц много, поэтому печально мне, что мы преодолели очередной психологический рубеж в тысячу человек – ребята, тысяча человек, это небольшой городок – каждый день. Мне горько и обидно, виновные в этом, надеюсь, когда будет «Россия будущего», то эти люди получат вакцину, и надеюсь, другую.
Вот это я хотел сказать. Виновные есть, и все знают их имена и фамилии. И нечего на зеркало кивать, коли рожа этих людей крива.
А.Нарышкин
―
Реплики? Я - пас.
М.Ганапольский
―
Ну, мы же говорили про шершавый язык – все сказали. Результаты голосования.
А.Соломин
―
51% слушателей согласны на максимально-жесткий локдаун. И 49% против этого.
А.Нарышкин
―
В ЮТьюбе на локдаун согласны 45%.
А.Соломин
―
Меньше? Потому что там больше рестораторов.
М.Ганапольский: Виновные в провале вакцинации есть, и все знают их имена и фамилии. И нечего на зеркало кивать
А.Нарышкин
―
Не иначе. Идем дальше. У нас еще одно событие недели. Я до сих пор не понял, что произошло с «Мемориалом» кроме того, что он еще несколько лет назад был признан российскими властями иностранным агентом. У них был кинопоказ с фильмом про голодомор. Кинопоказ сначала сорвали какие-то экстремисты-не экстремисты, гопники какие-то, потом вмешалась полиция. В общем, какая-то супер-запутанная ситуация.Я не увидел внятного объяснения от правоохранительных органов, что такое, почему надо к такому камерному мероприятию, где никого не насилуют, не убивают, где не разрезают козу и не пьют кровь младенцев, зачем нужно было вторгаться в это мероприятие.
Единственное, что могу сказать – «Мемориал», насколько я помню, был чуть ли не первой организацией, которой много лет назад присвоили статус иностранного агента. И на примере «Мемориала» мы видим, что иностранный агент это не просто про усложненную бюрократию, необходимость вешать плашечку «данное сообщение распространяется» - весь интернет сей2час пестрит такими сообщениями.
Ярлык иностранного агента это как раз то самое страшное, чего многие боялись, люди разбирающиеся, которые любят покопаться в истории - ярлык иностранного агента это красная тряпка для силовиков и для тех, кто силовикам с радостью прислуживает. Если государство один раз сказало% а, это иностранный агент, это деньги Запада, - значит, увы, с этими структурами, с этим людьми, а у нас и физлицам дают статус иностранного агента, - делать можно все, что угодно, никто не будет церемониться.
М.Ганапольский
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Можно вламываться, проводить обыски, можно, наверное, в перспективе какие-то и более суровые вещи совершать. И, к сожалению, государство, думаю, будет каждый раз разводить руками и пожимать плечами: «ну да, это же иностранный агент, западные деньги, рука Госдепа».
М.Ганапольский
―
Знаешь, чем ужасен твой комментарий? Он ужасен тем, что у тебя отшибло память, и ты забыл такую организацию, которая называется «Серб», которая врывалась на спектакли, выставки, на что угодно, - как и другие всякие прокремлевские. Как они назывались? «Идущие вместе», всякая эта шушера. Они врывались, когда еще не было никаких иностранных агентов. Это разные вещи.Иностранный агент это типа отдел пропаганды, он просто значок тебе вешает, чтобы усложнить тебе жизнь. Но эти ребята – это отдельная история. Говорят, что это какие-то люди Прилепина – ну, если так, то это объяснимо.
А.Нарышкин
―
Вы сейчас чем занимаетесь? Вы подыгрываете Путину и всей российской власти, объясняете практически теми же словами: иностранный агент? – подождите, никто не мешает работать.
М.Ганапольский
―
Нет, я говорю не об этом. Я говорю, что ноги растут совсем из другой почвы, из другого отдела Кремля, кремлевской администрации. Это «титушки», боевики Кремля. Которые существовали до иностранных агентов, существуют во время иностранных агентов и будут позже. Какой фильм там показывали сегодня?
А.Нарышкин
―
Сегодня никакой. Про голодомор.
М.Ганапольский
―
Ну, так это голодомор, это же преступление советской власти, это же про Украину.
А.Нарышкин
―
Я готов нас с вами помирить. Мы с вами говорим об одном и том же. Мы говорим о том, что лезть к «Мемориалу», вторгаться в его правозащитное пространство странно и глупо.
М.Ганапольский
―
Это глупо, но не странно
А.Нарышкин
―
Одни действуют через законы ублюдские, а другие силовым путем.
М.Ганапольский
―
Хорошо, договорились. Скажем так – позорно, как всегда. Свои боевики есть у кого угодно. Вот интересно - может быть, вы мне потом скажете, как милиция с этим делом разобралась.
А.Соломин
―
В смысле? Подождите. Сегодня, например, были новости о том, что по экскурсией «Мемориала», организации, которую российские власти считают иностранным агентом, по местам террора заинтересовалась полиция. Видимо, полиция проследовала в каких-то экскурсионных познавательных целях за этой экскурсией. Мне кажется, довольно очевидно, что полиция своей реакцией на случившееся довольно четко дает понять, что все происходящее контролируемо.Тут, к сожалению для «Мемориала» приходится констатировать, что то, за что и с чем «Мемориал» боролся, вернулось. Помните, мы обсуждали новость, что ФСБ хочет вернуть памятник Дзержинского на Лубянскую площадь? Так вот сегодня в принципе силовики говорят нам о том, что памятник им не нужен, потому что дух Дзержинского вернулся туда, и вся государственная машина дает нам понять, что эти люди, которые врывались, которых мы называем бандитами, потому что они вершат бандитизм – это не бандиты, это правоохранители, это государственное насилие, которому можно. Вот о чем нам говорят сейчас.
М.Ганапольский
―
Ну хорошо, пусть будут «правоохранители». Но знаешь, как Ирландская республиканская армия, боевое крыло, - ну, ради бога, пусть будет так. Тут все ясно.Тут просто другое. Мне казалось, что у Кремля все-таки есть какое-то понимание, что что-то было до этой власти, - в частности, «Мемориал», и что «Мемориал» трогать не надо, просто не надо его трогать. Но нет, они приняли другое решение. Значит, так оно и будет – что сделать, государство всегда сильнее. Идем дальше?
А.Нарышкин
―
«Герой»ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Важное событие, по крайней мере, у Первого канала российского телевидения, который внимательно следил за тем, как киноэкипаж режиссера Клима Шипенко чувствует себя на МКС. Так вот они вернулись сегодня рано утром, приземлились в степи Казахстана.И я вижу признаки героизации – до того, как этот полет состоялся, уже носились с этим полётом, говорили, как это важно, как это круто – представляете, полетят в космос, будут снимать кино, - говорили мне пропагандисты, Рогозин, Эрнст и прочие.
М.Ганапольский: Мне казалось, что у Кремля все-таки есть какое-то понимание, что «Мемориал» трогать не надо
Я честно скажу – я туповат, я не понял, в чем прикол. Потому что космические туристы на МКС летали. У Безоса, Бренсона, Маска – у них у всех уже свои космические аппараты, они все куда-то летают в космос или придумали свои космические аппараты.
Мы на старых «Союзах», потому что технология это старая, опять сажаем людей. Неподготовленные люди, непрофессиональные астронавты? Хорошо, а какая разница, есть такое понятие, как космические туристы с середины 2000-х - они летали, и будут летать.
В чем фишка, почему потратили столько денег? Я сегодня смотрел репортажи по телевизору, - за чей счет возили родственников на Байконур, в Звёздный городок? За чей счет их кормили, в чем прикол, что там за уникальные кадры будут сделаны в невесомости, которых нельзя было сделать в павильоне «Мосфильма»?
Мне сегодня с телеэкрана рассказывают наши космонавты, бывшие и действующие: а вы знаете, то, что актеры смогли прожить на МКС, они бы никогда не смогли бы пережить в павильонах и в студиях.
Во-первых, зачем вы говорите за актеров, хороший актер может пережить все, что угодно. И еще раз – я не понимаю ценность всей этой большой программы, зачем на это потратили деньги, и не стыдно ли?
М.Ганапольский
―
Не стыдно. Для меня этот полет очень важен. Вы знаете, что вообще космонавтика для меня - это фишка, я очень страдаю, что ею руководит Рогозин, который ее планомерно – ну, в общем, что он с ней делает, результат налицо.Почему важна эта история? Она важна совсем не с точки зрения Эрнста или Рогозина, или вообще вот этого визга вокруг этого сейчас. Спросите любого мальчишку, кем он хочет быть. Он ответит, кем угодно, но только не космонавтом. И это связано не только с тем, что появилось множество альтернатив и романтика не только в космонавтике. Это связано с тем, что космонавтика считается чем-то невероятно сложным, что надо годы тренировок, и так далее.
Космонавтика, скажем марксистским языком, страшно далека от народа. Ну, мне вдвойне приятно – потратили миллионы и миллиарды? – ради бога, меньше купят оружия, чтобы убивать украинцев.
А.Нарышкин
―
Нет, купят столько же.
М.Ганапольский
―
Ну, хорошо, не в три раза больше оружия, а в два раз больше. Дело не в этом. Дело в главном – что обычные люди полетели снимать кино. При этом полетела девушка. Это очень важно – сделать из космонавтики обыденность, дело совсем не в том, что у Безоса полетели, у Маска полетели. Это не туристы, просто это стало на слуху. И если спросить обычного человека, который знает новости, он скажет: полетели туда двое, снимали кино, была девушка и парень. Это так естественно звучит. Только полетели на МКС.Поэтому я очень рад, в данном случае они молодцы. И я доволен, что может быть кто-то из миллионов детей задумается о том, что это не как до Марса лететь, а это ближе и это возможно. И для этого можно иметь какую-то другую профессию, и все равно полететь в космос на МКС, и не у Илона Маска, не у Безоса, а внутри своей страны.
А.Нарышкин
―
Запустим голосование: считаете ли вы Шипенко и Пересильд после их полета героями? Да, они герои - 101-20-11, нет ничего героического в их поступке - 101-20-22. Вернемся к вам через несколько минут. Ганапольский, Соломин и Нарышкин.НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Продолжаем наш эфир, все на месте. Вот г-н Соломин с бородой еще не говорил по поводу нашей темы.
А.Соломин
―
Хотел обратить ваше внимание на реакцию людей, которые в телефонном голосовании отказываются считать Шипенко и Пересильд героями, - 77,5 % сказали что нет, не будут, ни в коем случае, хоть пытайте. 12,5% уже готовы их назвать героями. Матвей Юрьевич, а вы? Вы сказали, что они молодцы, но не назвали их героями.
М.Ганапольский
―
Нет. Я все-таки соглашусь – они герои. Но они не такие герои, как Зоя Космодемьянская, или Гагарин или Валя Котик. Нет, просто, поверьте мне, я бы струхнул, я бы не полетел бы в космос, при всей моей любви – я рожденный ползать.
А.Соломин
―
У нас большая проблема с тем, что не хватает правильных слов для обозначения разных вещей. Это касается и слов «герой», потому что мы легко разбрасываемся этим словом. Это касается, кстати, и слов, которые обозначают диаметрально противоположное - мы бросаемся словами типа «фашисты», бросаемся, не думая.Мне кажется, что слово «герой» достаточно определенное. Не потому, что я хочу принизить заслуги Пересильд и Шипенко, а потому, что как-то несправедливо выходит по отношению хотя бы к космонавту Леонову, дважды герою Советского Союза, который выходил в открытый космос. Поэтому мне кажется, что у нас серьезная проблема с терминологией. Нам нужно что-то придумать такое правильное, чтобы всех устаревало, чтобы никому не было обидно.
М.Ганапольский: Вообще космонавтика для меня - это фишка, я очень страдаю, что ею руководит Рогозин
М.Ганапольский
―
Ну, извините, в русский язык хочешь ввести новое понятие? - «Безумству храбрых поем мы песню» - давай, делай. Идем дальше?
А.Нарышкин
―
У нас еще несколько «героев» недели, например, Павел Дуров, основатель и владелец Телеграма - герой за то, что заблокировал канал «Мужского государства» Позднякова – это тот самый Поздняков, который отличается различными неприятными и неприятно пахнущими, человеконенавистническими акциями. Мы помним, что они не любят цветных, геев, компании, которые используют цветные меньшинства в своих рекламных целях.Вот наконец-то нашлась управа на этого Позднякова. Решение было долгожданное на самом деле, об этом много говорили и обращались напрямую к Дурову с просьбой заблокировать эту дичь, и решение было все-таки ожидаемое.
Единственное, мне в этой ситуации непонятны две вещи: во-первых, у этого Позднякова уже есть резервный канал, где те же самые десятки подписчиков есть. Если Дуров действительно объявил войну этой дичи в своем мессенджере, мне хотелось, чтобы он и его команда работали оперативное и уничтожили на корню все человеконенавистнические проявления – это раз. А второе – при том, что мы сделали Дурова «героем», мне не хотелось бы, чтобы он подменял собой наши и не наши правоохранительные органы. Потому что то, что сделал Дуров это на самом деле цензура – мы говорим же о том, что должна быть свобода слова в приличных границах. Раз государство наше российской ни разу не признавала эту деятельность, эти посты , разжигающие ненависть, разжигающими ненависть – нет дела об экстремизме на того же Позднякова, Позднякова не посадили, не заставили извиняться – значит, государство принимает эти тексты, принимает эти посты, смотрит на это одобряюще: молчание – знак согласия. В этом контексте это вполне допустимая формулировка.
И Дуров, получается, бежит впереди паровоза, с одной стороны подменяет собой правоохранительные органы, которые ничего не хотят делать с Поздняковым, с другой стороны он пытается делать хоть что-то, пытается остановить волну безрассудства, остановить хотя бы на своём маленьком островке свободы под названием Телеграм, остановить распространение ненависти, за что ему спасибо.
М.Ганапольский
―
Государство ничего не делает с этими чуваками. Если у России есть враг…
А.Соломин
―
Что бы вы сделали?
М.Ганапольский
―
Это некорректный вопрос.
А.Соломин
―
Почему?
М.Ганапольский
―
Это журналист, который критикует, ему говорят: а что ты сам делаешь? Это непрофессионально.
А.Соломин
―
Что государство должно сделать, с вашей точки зрения?
М.Ганапольский
―
Нехорошо, Соломин, неправильно.
А.Соломин
―
Я изменил вопрос.
А.Нарышкин
―
Давайте Соломина спросим.
М.Ганапольский
―
Да, Алексей, что бы ты сделал?
А.Соломин
―
Не знаю.
А.Нарышкин
―
Отлично. Тогда, Матвей, ваша очередь.
А.Соломин
―
Что бы вы сделали?
А.Нарышкин
―
Отлично, класс.
М.Ганапольский
―
Отдел фантастики – в соседнем зале. Теперь, по сути. Когда государству российскому надо кому-то заткнуть рот, оно замечательным образом – формально или не формально, - думаю, с этим чуваком достаточно одной беседы, которую с ним проведет какой-нибудь человек в той стране, в которой он живет. Он же где-то скрывается за границей.Этот человек разжигает все виды розни, которые только существуют. Не надо его травить «Новичком», это делается специально заточенными людьми. Для этого человек, безусловно, по сути трусливый, - я уверен, потому что тут у нас точка отсчета Навальный: если ты хочешь протестовать, и что-то делать с тем, что тебе не нравится, то будь в стране, как Навальный.
А эти, которые уезжают с оттуда используют интернет – с ними достаточно одной беседы, где им объясняют, какое их ждет будущее, если они будут продолжать это делать. И государство – уверяю вас – умеет это делать, побеседовать. Государство это не делает. Поэтому действия этого чувака вкладываются в действия тех же «Серб» и тех же российских «титушек», которые необходимы. Вот и все.
А.Соломин
―
Про этого чувака понятно, И вы очень хорошо объяснили, что вы от государства ждете - не знаю, почему вы взъелись на меня.
М.Ганапольский
―
Я не люблю, когда мне задают этот вопрос, тем более мой коллега по работе.
М.Ганапольский: Спросите любого мальчишку, кем он хочет быть. Он ответит, кем угодно, но только не космонавтом
А.Соломин
―
Но вы на него, по сути, ответили. У меня теперь другой вопрос - с человеком, который создал и ведет этот канал, все понятно, вы объяснили. А что делать с людьми, которые этот канал читают и потом ходят по адресам и явкам.
М.Ганапольский
―
Ничего. Как только он перестанет это писать, исчезнут люди, которые читают этот канал, вот и все.
А.Соломин
―
Но они не исчезнут, эти люди, которые считали это нормальным.
М.Ганапольский
―
Но у них адресов не будет.
А.Соломин
―
Будет какой-то другой канал.
М.Ганапольский
―
Значит, и с ним надо работать. Умеет же российское государство не только с Навальным работать, а работать со всеми оппозиционерами - 90 томов, на каждое дело 180 или 200 прокуроров, - люди есть, было бы желание.
А.Соломин
―
Это все замечательно, но только это комьюнити уходит из прозрачного, просматриваемого поля куда-то в не просматриваемое.
М.Ганапольский
―
Алеша, для государства нет непрозрачного. Для этого у него специальные органы, чтобы знать, что ты делаешь каждую секунду.
А.Соломин
―
То есть, ваш телефон можно прослушивать.
М.Ганапольский
―
Не «можно», а они это делают/
А.Соломин
―
Что значит «делают»? Я не знаю, делают, или не делают.
М.Ганапольский
―
Давайте сделаем специальную передачу, вы меня пригласите и я вам расскажу, что делать с этим человеком, если он не на службе у государства, что мы дурака валяем? Мы все прекрасно знаем, что государство с точки зрения удушить, разведать, прижать к ногтю, работает виртуозно. Никакой оппозиции нет: кто за границей, кто сидит, у кого «двушечка», «трешечка», - не морочьте мне голову. Идем дальше.
А.Нарышкин
―
У нас «Редиска недели»РЕДИСКА НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Вячеслав Володин за свое предложение подумать над процедурой отзыва «Нобелевской премии мира», он считает, что своими решениями, например, о присуждении премии Горбачеву и Обаме, премия дискредитирована. Коллеги, ваше мнение.
А.Соломин
―
У меня есть предложение. Матвей Юрьевич не любит, когда я даю советы, а я, например, сторонник технологии Станислава Белковского, который дает платные советы. Я очень многим в государстве даю советы и ожидаю, когда они мне за это будут платитьВот сегодня хочу дать платный совет Вячеславу Володину. Мне кажется, с этим предложением надо идти в ПАСЕ, если у нас там еще есть право голоса. Нужно добиваться, конечно, если есть инициатива, нужно идти с ней до конца, вплоть до Европейского суда по правам человека и добиваться, чтобы Нобелевский комитет несчастный организовал систему отзыва Нобелевской премии - если Володину так хочется.
Или у меня есть еще для него другой совет, альтернативный, поскольку первый, скорее всего, ему не удастся, но он потратит очень много времени и сил на это, что важно, наверное. Просто Володину нужно учредить свою собственную премию, например, зарплату за последующие 5 лет в Госдуме - я бы предложил на эту зарплату создать фонд, учредить фонд, из которого выплачивать награды, володинскую премию, тем людям, которых он считает достойными. И там же, в «Володинской премии», в учредительных документах сразу написать, что эту премию можно отзывать, если по какой-то причине человек Володину разонравился.
М.Ганапольский
―
Володин – с ним проблема. Володин это главный певец фраз «Путин это Россия, Россия это Путин» - вот это вот все, «духовный лидер», у нас уже аятолла появился. И конечно, эта фраза явного раздражения Путинская, когда он пригрозил нобелевскою лауреату, что если он не будет прикрываться этим званием, то у него будет все в порядке, а если будет, то все будет по закону – если будет нарушать российское законодательство.Кстати, я удивился, когда это дело прочитал. Мне казалось, что кроме того, что он не поздравил - ну, явно - «не ему дали», а он очень надеялся. Спросите у Павловских-Белковских, которые знают, или у г-на Соловья, которые знают эти миазмы, которые оттуда выходят – он очень рассчитывал.
Понимаете. России надо было дать, такое миротворчество - все-таки хочет президент иметь Нобелевскую премию мира. Поэтому такое звериное раздражение было. Володин, который все это считывает и нюхает, сделал такое предложение. Ну конечно, посмешил всех, показал, как не надо.
И закончу замечательной вещью, которую прочитал в интернете, там написано: сейчас они, наверное, сидят в Совете безопасности и думают, как осуществить то, что предложил Володин – наверное, надо сделать обыск у нобелевского лауреата, что изъято: компьютер, блокноты, сотовый телефон и Нобелевская премия, - вот так можно лишить Нобелевской премии. Тупизм невероятный, дремучесть абсолютная, другого не скажешь - «редиска».
Ну, рулите дальше, ребята.
А.Соломин
―
Следующий герой?
А.Нарышкин
―
Лукашенко, «герой-редиска». Лукашенко мы решили сделать «редиской» на этой неделе, потому что есть предложение в УК Белоруссии, по которому даже подписчиков запрещенных телеграм-каналов будут сроками наказывать, для них предусмотрена уголовная ответственность сроком до 7 лет. Ничего удивительного в этом нет, потому что мы имеем дело с Белоруссией.Я предлагаю всем делать ставки и запасаться попкорном и ждать и гадать, когда подобная норма будет прописана в УК России.
А.Соломин
―
Там они даже выпустили расшифровку, кто будет сначала, что эта мера будет точечная. Но, по-моему, в основном, конечно, они дают понять, что мы вас хотим сильно напугать, вы должны от всех этих каналов отписаться, а если не отпишитесь – кого-нибудь заберем, показательно. Проходили, не впервые, у нас даже не предупреждают об этом.
М.Ганапольский
―
Но у нас нет наказания за подписку.
А.Соломин
―
Найдут чего-нибудь. Или пост какой-нибудь.
М.Ганапольский
―
Думаю, что если это изобрел сам Лукашенко или Лукашенко в собирательном смысле, его штаб, люди, которые думают, как еще засушить и уничтожить белорусское гражданское общество, как сделать, чтобы Польша и Литва скоро стали называться Поло-Белоруссия или Лито-Белоруссия, потому что бегство молодежи просто невероятное. Вы просто не знаете демографию, которая там происходит, а там просто топот ног, и это топот ног не сирийцев, которых Лукашенко пропускал через свою территорию, это просто покидают свои.Потому что вдумайтесь: ничего нельзя, полное нарушение всех свобод, государство назначает какого-то человека или организацию преступником, лепит ему «террористический» или что-то такое – государство так решило и ты, просто подписавшись на этот сайт, получишь срок.
Ну, конечно, поскольку Лукашенко, по-моему, физически здоров, и дай ему бог, - лучше покинуть эту страну, входящую в союзное государство. И напомню, - я всегда напоминаю, что у нас союзное государство. Россия и Беларусь. И у меня возникает вопрос: в чем мы союзное государство, в чем эта интеграция? Это только по сельскому хозяйству, куда везти мешок картошки и початки кукурузы?
А.Соломин
―
По тарифам.
М.Ганапольский: Это очень важно – сделать из космонавтики обыденность. В данном случае они молодцы
М.Ганапольский
―
Или кто-то вообще следит, чтобы было одно поле по правам человека? Потому что это просто немыслимо, что происходит. Когда в Чечне или в Дагестане по какой-то причине кому-то побили морду, или кровная месть, то общество реагирует. Здесь Союзное государство.
А.Соломин
―
Наверное, общество себя не сильно ощущает союзом с Белоруссией.
М.Ганапольский
―
Так о том и идет разговор. Это фикция, это просто какой-то капец.
А.Соломин
―
Но и у общества не так много осталось инструментов для выражения собственного мнения. Никаких действий оно совершать не может. Общество, кстати, очень разное и тут тоже наверняка многие считают, что молодец, Лукашенко, скрепил страну.
М.Ганапольский
―
Задам простой вопрос, причем Нарышкину, который молчит и почему-то ничего не говорит. Вот смотрите - там до 7 лет. Представим себе, что какой-то молодой человек подписался на сайт, который Лукашенко назвал преступным, человека арестовали, привели в суд, судья сказал: наверное, вы хороший и талантливый парень, но вы нарушили закон, а я судья и исполняю закон. 7 лет вы не получаете, но получаете 5. И этот молодой человек, который просто это почитал, он отправляется в тюрьму. Россия как-то должна на это прореагировать.
А.Соломин
―
А Россия – это кто?
М.Ганапольский
―
Еще раз, я специально сказал - «Россия». Даже Путин.
А.Соломин
―
А, вот, - спасибо большое. Путин не будет никак реагировать на это, потому что он не будет вползать на территорию Лукашенко, потому что между ними будет конфликт в таком случае, это не его компетенция. А с другой стороны, зачем? Путин на фоне Лукашенко просто Лех Валенса. И все россияне теперь смотрят на Путина как на источника своих гражданских прав и свобод.
А.Нарышкин
―
Мы в нашем телефонном голосовании выясняли несколько недель назад, кто нам милее в качестве президента, Путин или Лукашенко. И большинством голосов мы выбрали все-таки Путина, Лукашенко нам, россиянам, нужен для устрашения. Мы смотрим на Лукашенко, на его зверские нравы и нечеловеческие отношения к оппонентам, и думаем: слава богу, что у нас есть Путин, хоть такой, с иноагентами, с Навальным сидящим, но это все лучше, чем Лукашенко, у которого даже непонятна логика его действий на ближайшие месяцы.
М.Ганапольский
―
Ты абсолютно прав. Государства союзного не существует, оно мертво, это фикция – вот и все. До свидания.
А.Нарышкин
―
У нас «Не в фокусе».НЕ В ФОКУСЕ
А.Нарышкин
―
Есть две новости, которые меня убедили в том, что Запад и западные IТ-компании идут куда-то не туда. Во-первых, «Лего», компания с мировым именем, которая занимается конструкторами, почему-то решило сделать свои конструкторы гендерно-нейтральными. Больше не будет разделения на наборы для девочек и мальчиков, все должны играть со всем - такова новая политика этой датской компании. А создатели комиксов «Ди-Си» рассказали, что у них теперь сын Супермена будет бисексуалом.Я, с одной стороны понимаю, что это требование времени, наверное, все должны подстраиваться под различные активности, движения, быть более терпимыми. Но мне кажется, что все это не про то. И на этом фоне Путин, который говорит, что конечно, идентификация это замечательно, каждый сам решает, что ему делать, но в России должна быть одна самая верная единственная самоидентификация, правильная, скрепоносная, мужчина или женщина. Мне в этом смысле Путин ближе, чем западные правители, при которых компании себе позволяют такое.
А.Соломин
―
Мне кажется, здесь нет ничего удивительного, западное общество очень сильно меняется, признает новыми нормами те вещи, которые никогда раньше до этого не признавала – и однополые браки, и другие отношения, и вообще отношения между полами немножко меняются. И западные корпорации просто отвечают на запросы своей аудитории, среди их аудитории есть люди, которые хотят видеть определенные ролевые модели, хотят покупать такие комиксы, и они просто это делают – не вижу здесь никакой проблемы.С другой стороны, мне показалось, что в твоем комментарии было такое - что это нехорошо, надо все это контролировать, детям не показывать. Нет? Я просто не знаю.
А.Нарышкин
―
Могу еще раз повторить – мне кажется это не то, чем должны заниматься компании, которые выпускают конструкторы.
А.Соломин
―
Они деньги зарабатывают, это бизнес.
А.Нарышкин
―
Ну, пусть встанут на колени тогда все вместе.
М.Ганапольский
―
Я бы был здесь очень осторожен. Мне кажется, что мы рассуждаем о другом мире, что сейчас сказал Нарышкин? Он констатировал, что это другой мир. И это правильно – это другой мир. И ты, Соломин, тоже сказал: они отвечают на запросы. Я не знаю, может быть, они отвечают на запросы, может быть, они создают эти запросы.
А.Соломин
―
Тогда они должны были этим заниматься лет 10 назад.
М.Ганапольский
―
Я понимаю. Просто хочу сказать, что пока Скабеева будет визжать о том, что Запад гибнет, более вменяемые люди, к которым я отношу себя, будут очень осторожно на эту тему говорить, и даже не будут говорить, нравится им это, или нет – потому что у нас этого нет, а я живу здесь, я живу на пространстве бывшего СССР. В Украине этого тоже нет.А вот как они живут там, - если они будут недовольны, то у них существуют выборы, на которых они скажут сове слово. А у нас свое слово в государственном смысле определяет Путин без всяких выборов. Вот и все.
Поэтому информационно я это понимаю. Это выглядит странно, но странно скоро будут выглядеть выборы в России, они уже выглядят странно – вроде выборы, а на самом деле нет. Поэтому пусть они там делают, что хотят – люди их поправят, просто перестанут покупать продукцию этих компаний, чего тут? У них все это очень быстро решается.
А мы в этом смысле должны спокойно себя вести и меньше заниматься визгом – вот так я бы сказал.
А.Соломин
―
Но если хочется визжать, я считаю, вы не должны себя сдерживать. Я либерал.
А.Нарышкин
―
Все, всем спасибо – пора уходить.
А.Соломин
―
Спасибо.
М.Ганапольский
―
Нарышкин, Соломин, Ганапольский. «Итоги недели без Евгения Киселева». Прививайтесь, ребята, плохая это болезнь. Счастливо, до свидания.