Белград - Сергей Романенко, Зорана Боич - История одного города - 2007-05-03

М.МАЙЕРС: Доброй ночи, уважаемые радиослушатели. Это радио «Эхо Москвы» и программа «История одного города». У микрофона Маша Майерс. Напротив меня, на своем боевом посту, как всегда, Борис Туманов. Здравствуйте, Борис.

Б.ТУМАНОВ: Доброй ночи.

М.МАЙЕРС: Сегодня у нас в гостях балканист Сергей Александрович Романенко. Доброй ночи, Сергей.

С.РОМАНЕНКО: Здравствуйте.

М.МАЙЕРС: И рассказывать мы будем историю одного Белграда. Белград – это город с семитысячелетней историей и тяжелой судьбой. В 90-ые годы Белград пережил балканские войны. Сергей, скажите, это выглядит именно так, как это мы видели в объективах телекамер: обгоревшие остовы зданий, битые стекла, кирпич?

С.РОМАНЕНКО: Непосредственным свидетелем я быть не могу, но когда я там был, видел разрушенные сооружения. Денег на восстановление не было. Города, которые подверглись бомбардировке, выглядят одинаково. Начиная с 95-го я объездил Хорватию, Словению, Боснию, Сербию. Города, пострадавшие от войны, ничем друг от друга не отличаются.

Б.ТУМАНОВ: Загреб не бомбили.

С.РОМАНЕНКО: Там был 1 случай обстрела, когда погибло, по-моему, около двух десятков человек. Это было в 95-ом в мае. Был обстрел со стороны непризнанной республики Сербская Крайна. Потом последовали две операции хорватской армии. Самопровозглашенные, никем не признанные государства перестали существовать, но это уже другая история.

М.МАЙЕРС: Да, давайте вернемся в Белград.

Б.ТУМАНОВ: Как он выглядит?

М.МАЙЕРС: Я пытаюсь понять, как он выглядит и каково настроение сегодняшнего Белграда. Это важно. После бомбардировок относительно недалекого 99-го года хочется понять, какой воздух в Белграде.

С.РОМАНЕНКО: Я думаю, надо отталкиваться не только от бомбардировок, хотя это важное трагическое событие. С тех пор прошла смена политического режима в 2000 году – перестал существовать режим Милошевича, политика которого привела к этим бомбардировкам. Прошли выборы. Потом прекратил свое существование этот осколок Югославии – Сербско-Черногорский Союз. Сербия и Черногория воспользовалась своим правом на самоопределение, которое зафиксировано во всех конституциях, включая конституцию Социалистических Федеративных Республик Югославии. В мае прошлого года был проведен референдум. Теперь это независимое государство. Косовская проблема… Дело не только в этом. У нас создается образ сербов как людей, озабоченных только национальными проблемами. Это не так. Они озабочены и собственной жизнью, которая никак не хочет налаживаться. Югославия в конце 80-ых гг. была если не самой передовой, то одной из самых передовых социалистических стран, а в результате все пришло к такому печальном финалу, особенно для Сербии. Много людей еще не ушло, и не собирается уходить то поколение, которое помнит еще титовскую Югославию. Они помнят, каким уважением югославы всегда пользовались. Они ездили по миру. По сравнению с остальными жителями социалистических стран, у них были деньги и возможности ездить. Это было почетно. Из песни слово не выкинешь: на русских и советских они посматривали свысока.

Б.ТУМАНОВ: Еще как.

С.РОМАНЕНКО: Я сам был свидетелем этого. Зимой 90-го года я ехал в Белград. Это было не в самом Белграде, а на границе, но обыскивали (Как это называется? Люди, которые закупают вещи, а потом торгуют на рынке?) челноков сурово. Тогда можно было поменять какую-то приличную сумму денег. В советское время в Югославии можно было менять 39 рублей. Это была полусоциалистическая и полукапиталистическая страна, где можно было обогатиться. Был короткий период, когда югославское правительство Анте Маркович еще не ввело ограничения. Там была проведена экономическая, в том числе финансовая реформа. Как раз несколько месяцев существовала очень льготная для наших сограждан ситуация. Я бы не сказал, что с большой симпатией смотрели на русских, которые покупали много товара.

Б.ТУМАНОВ: Нас уже призывают вернуться в Белград. Что это за город?

М.МАЙЕРС: Еще раз повторяю свой вопрос: каков воздух в Белграде? Чем этот город дышит сегодня, если не только последствиями войны и этническими конфликтами?

С.РОМАНЕНКО: Естественно, жители Белграда, как и жители других городов Европы и мира, думают о своих собственных проблемах. Ситуация сложная, потому что реформы не двигаются. Как они не шли при Милошевиче, так они не идут и при его…

М.МАЙЕРС: То есть реформа ЖКХ, пробки, грязь на вокзалах?

С.РОМАНЕНКО: Белград, кстати, чистый город.

Б.ТУМАНОВ: Наконец-то. Белград – это чистый город. Это уже деталь.

М.МАЙЕРС: Да, мы же на радио. Нам надо нарисовать картинку.

Б.ТУМАНОВ: Как выглядит Белград? Что он напоминает?

С.РОМАНЕНКО: Во-первых, он находится в том месте, где река Сава впадает в Дунай. Это само по себе достаточно живописно. Одной из достопримечательностей Белграда является парк Калемегдан, который выходит на берег рек. Это красиво.

М.МАЙЕРС: Его еще не распилили под элитную недвижимость?

С.РОМАНЕНКО: Вроде бы не собираются, хотя проблемы у постсоциалистических государств во многом похожи. Я бы еще хотел сказать, если сравнивать Белград с Москвой, то и там строились и строятся новые здания, но историческая часть сохранена, что создает аромат, которого Москва практически лишена.

М.МАЙЕРС: Я думаю, у них просто нет Церетели.

Б.ТУМАНОВ: Я слышал, что там есть одна очень большая улица, ее можно назвать авеню, Князя Михаила…

С.РОМАНЕНКО: Есть.

Б.ТУМАНОВ: Это бульвар или улица? С чем можно сравнить?

М.МАЙЕРС: Почему именно она привлекла Ваше внимание?

Б.ТУМАНОВ: Она считается главной улицей Белграда.

М.МАЙЕРС: Пикадили? Пятая авеню? Елисейские поля? Тверская? Новый Арбат?

С.РОМАНЕНКО: В известном смысле, да. Кстати, Вы меня натолкнули на одну очень интересную деталь. Естественно, когда произошла смена власти, когда Югославия из социалистической стала постсоциалистической страной, встал вопрос о переименовании улиц. Москвичи, как и жители других российских городов, тоже должны это помнить. Дело доходило до смешного, потому что некоторые улицы имели сразу по несколько названий. Например, есть центральная улица, которая в социалистические времена называлась улица маршала Тита, в конце концов стала называться улицей короля Милана. Ей вернули ее историческое название. В Белграде была улица, на которой висели таблички с пятью названиями. Городские власти не могли определиться.

М.МАЙЕРС: Могу им посочувствовать, потому что за семь тысяч лет там могло столько названий смениться. А насколько сегодня, не могу уйти от политики, однозначно или неоднозначно отношение к фигуре Милошевича? Существует ли памятник или улица, названная его именем? Он герой или злодей? Он достоин того, чтобы сегодня назвать его именем площадь?

Б.ТУМАНОВ: С точки зрения сербов.

С.РОМАНЕНКО: Давайте не будем формулировать вопрос так. В прошлом году мне пришлось участвовать в одной передаче, где вопрос формулировался именно так: герой или злодей, ни к какому итогу ее участники и зрители не пришли, хотя было голосование.

М.МАЙЕРС: Имеется в виду отношение сербов, а не русских политологов.

С.РОМАНЕНКО: Разное.

М.МАЙЕРС: То есть однозначного отношения к фигуре Милошевича нет даже в Сербии?

С.РОМАНЕНКО: Если Вы спросите, как в России относятся к Ельцину, Горбачеву, Сталину, Хрущеву, то будут самые разные мнения, но тут немного другое. Во-первых, Милошевич недавно ушел из политики, недавно ушел из жизни при драматических обстоятельствах. Многие рассматривают его как защитника Сербии. Взлет Милошевича начался в конце 80-ых гг. с его знаменитого прилета на Косово поле, когда он на вертолете, как Господь Бог, прилетел, выступил на митинге и сказал, что якобы мы больше не позволим никому вас бить. Он, как политик, сделал ставку на сербский национализм. Я не хочу сказать, что проблемы в Косово в отношениях между сербами и косовскими албанцами тогда не было, но были какие-то другие варианты и политики, и решений, которые можно было бы предложить. Он сделал ставку на жесткую политику.

М.МАЙЕРС: Сергей, у нас история одного города. Нас тут уже ругают и кричат, что мы рассказываем не про город. Я еще раз повторю свой вопрос. Достоин ли сегодня Милошевич того, по мнению жителей Белграда, чтобы его именем называлась улица?

С.РОМАНЕНКО: Насколько я знаю, нет такой улицы. Тогда уж поговорим о грустных вещах. Помните, убили премьер-министра Зорана Джинджича и вся страна погрузилась в траур, причем в траур погрузились и многие люди, которые политически не симпатизировали Джинджичу. Это действительно был общенациональная утрата, и не только потому, что Джинджич в тот момент был действующим премьер-министром. Когда ушел из жизни Слободан Милошевич ситуация была другая. Общество раскололось. Похоронили этих двух деятелей, которые соперничали между собой, тоже по-разному. Джинджич похоронен на белградском кладбище в Алее великих людей, а Милошевич…

Б.ТУМАНОВ: Я все-таки беру быка за рога. Давайте поговорим о Белграде. Мои личные впечатления от югославов, от сербов…

М.МАЙЕРС: Я обожаю Вашу манеру ведения эфира. «Давайте поговорим о Белграде. Мое мнение о югославах…»

Б.ТУМАНОВ: Это преамбула. У меня создалось впечатление, что почти 4-вековое турецкое владычество оставило след на культуре, привычках самих сербов. В какой степени Белград напоминает…

М.МАЙЕРС: Османскую империю?

Б.ТУМАНОВ: Нет, Софию, в которой следы турецкого присутствия в кафе, в культуре потребления кофе…

С.РОМАНЕНКО: Все это присутствует. Я должен сказать, что это характерная черта не только Белграда, но и всех Балкан, бывшей Югославии. Все кофаны, как говорят в Сербии, полны народа.

М.МАЙЕРС: Кофаны – это кафе?

С.РОМАНЕНКО: Да, в разных кафе, естественно, по-разному готовят кофе: где-то лучше, где-то хуже. Увлечение ракией я бы не стал сравнивать с увлечением водкой в России. Это более мягкий и благородный напиток. Не в традиции им напиваться.

Б.ТУМАНОВ: А что пьют в Белграде? Пиво, вино?

С.РОМАНЕНКО: Кофе, вино, пиво, ракию…

М.МАЙЕРС: Раз мы ходим по улицам Белграда…

Б.ТУМАНОВ: Мы еще не ходим.

М.МАЙЕРС: Мы уже выяснили, что они чистые. Это большая победа. Еще мы выяснили, что там есть кладбище и Аллея великих людей. Что касается этой семитысячной истории, каковы основные исторические достопримечательности в архитектуре? Какие основные памятники сохранились?

С.РОМАНЕНКО: Много памятников сохранилось. Если их перечислять…

М.МАЙЕРС: Давайте основные. Если бы я спросила Вас про Москву, Вы бы сказали мне, что у нас есть Кремль. Если я спрошу Вас про Белград…

С.РОМАНЕНКО: Белградская крепость.

М.МАЙЕРС: Она сохранилась?

С.РОМАНЕНКО: Да. Есть масса музеев, где хранятся результаты археологических раскопок.

М.МАЙЕРС: А здания, храмы, турецкие крепости или римские катакомбы?

С.РОМАНЕНКО: Римских катакомб нет, но я хотел откликнуться на замечание Бориса Григорьевича насчет того, что было бы неправильно рассматривать Белград и культуру этого города… Она выделяется на фоне сербской культуры. Белград в значительной степени интернациональна. Простите, что я не о памятниках, а о людях.

М.МАЙЕРС: Только пообещайте, что о памятниках тоже скажете.

С.РОМАНЕНКО: Обязательно. Одно из самых замечательных явлений жизни Белграда – это интернациональная белградская научная и художественная интеллигенция. Чрезвычайно приятно общаться с этими людьми. Мне приходилось общаться с ними в эти трудные годы. Это было время войны, время жесткого политического режима. Тем не менее, я могу привести один пример. Еще в 1967 году был создан Белградский международный театральный фестиваль. В прошлом году он отметил свое 40-летие. Даже в годы войны в Хорватии, Боснии люди, которые организовывали фестиваль, изыскивали возможности приглашать труппы из Хорватии, с которой никаких отношений не было, или выразить свою позицию по отношению к этой войне. Белград, с одной стороны, очень сербский город, а с другой, это нетипичный город. Одна из проблем – это то, что очень многие люди, особенно молодые, покидают Белград или думают это сделать, потому что тогда город и вся сербская культура и наука понесут невосполнимую утрату. Утратится этот замечательный белградский шарм, потому что сами по себе здания интересны, но если в них не звучат голоса людей…

М.МАЙЕРС: Белград не перспективен с точки зрения бизнеса? Молодежь обычно уезжает в поисках лучшей жизни.

С.РОМАНЕНКО: Я не могу сказать Вам про бизнес. Дело в том, что пока страна находится в таком нестабильном состоянии. Те экономические реформы, которые должны быть, не проводятся. Страна третий месяц сейчас живет без правительства, которое, я надеюсь, будет сформировано. Это не привлекает бизнес, в том числе и иностранный, а без этого Сербии очень трудно развиваться, в том числе и Белграду, который всегда был ориентирован на внешние связи и открыт миру.

М.МАЙЕРС: Я напомню, что у нас в гостях Сергей Романенко, историк – балканист. Сегодня мы пытаемся рассказывать историю одного Белграда. Борис, складывается ощущение, что мы сами сгущаем краски, потому что мы начали с бомбардировок. Я начала, провоцируя Вас на то, чтобы вы сказали: «Нет, Маша, это же великолепный город, это прекрасный Белград!»

Б.ТУМАНОВ: Я молчу. Я не знаю.

М.МАЙЕРС: А получается, что его покидают, что он разрушен, что реформировать его не хотят.

Б.ТУМАНОВ: А Вы не провоцируйте.

М.МАЙЕРС: А что я могу сказать?

Б.ТУМАНОВ: Смотрите, что пишут наши слушатели: «Белградский зоопарк – крупнейший в Европе».

М.МАЙЕРС: «Обожаю бродить там часами». Это Павел пишет.

Б.ТУМАНОВ: Павел любит животных. Это прекрасно. Так он крупнейший или нет?

М.МАЙЕРС: Какая разница? Пусть будет крупнейший.

С.РОМАНЕНКО: К стыду своему я не был в зоопарке. Я и в московском-то очень давно не был.

М.МАЙЕРС: Зачем смотреть на зверей в клетках? Если возвратиться к визуальным впечатлениям от Белграда, расскажите о Ваших любимых местах. Посоветуйте мне или Борису, куда сходить и что посмотреть, потому что мы ни разу не были в Белграде. Как познакомиться с этим городом?

С.РОМАНЕНКО: Прежде всего надо смотреть весь центр, где сохранились многие здания конца XIX – начала XX вв., то есть историческую часть. Новый Белград имеет место быть, но мне кажется, несмотря на архитектурные особенности, он не сильно отличается от новых районов любых других городов.

М.МАЙЕРС: Это не «совок»? Это пятиэтажки?

С.РОМАНЕНКО: Там разные дома разного качества, как и в центре Белграда старые квартиры далеко не все…

Б.ТУМАНОВ: Вы сказали, что центр состоит из домов конца XIX – начала XX вв. Более древних домов там нет? Нет кварталов, которые сохранились со времен австрийцев, с XVIII века?

С.РОМАНЕНКО: Кварталов нет.

Б.ТУМАНОВ: Хотя бы дома? Если это так, то чем это можно объяснить?

М.МАЙЕРС: Я приду на помощь Сергею. Вы прокомментируете то, что я скажу, потому что я пользуюсь сухими статьями. Среди построек XVII-XVIII вв. мечеть Байракли-Джамия, лицей Долситея Обрадовича, дом князя Любицы. XIX-XX вв. – народный театр, старый дворец, ансамбль площади Теразие, бульвары и парки, площадь Маркса и Энгельса. Дальше продолжать? Белградская промышленная ярмарка, здание Союзного исполнительного веча, студенческий городок. Наверняка это Большая Советская энциклопедия.

Б.ТУМАНОВ: Дальше не надо. Наша слушательница Ольга напоминает Сергею, что уже в 79-ом году ее потрясло наличие в Белграде подземных магазинов. Вы были хотя бы в одном подземном магазине?

М.МАЙЕРС: Да, в «Охотном ряду» и в гостинице «Белград» проездом.

Б.ТУМАНОВ: Выходит, это мы у них скопировали.

С.РОМАНЕНКО: Я не заострял свое внимание на том, где находится магазин. Если мне что-то было нужно, я просто заходил.

Б.ТУМАНОВ: А подземный он был или нет, Вы не помните.

С.РОМАНЕНКО: Не помню. Первый раз я попал в Белград в 78-ом году, но это было мимолетное знакомство. Я, как студент исторического факультета, просто проезжал через Белград. Мы ехали на какой-то языковый семинар. По-моему, перерыв между поездами был 2-3 часа. Что можно увидеть за это время?

М.МАЙЕРС: А первое впечатление помните? Все-таки 2-3 часа достаточно, чтобы что-то поразило, удивило, покорило, вдохновило.

Б.ТУМАНОВ: Или отвратило.

С.РОМАНЕНКО: Может быть, Вы меня сейчас опять будете упрекать, но это специфика историко-политического восприятия. Тогда, в 78-ом году, чем был для советского человека выезд в Югославию?

М.МАЙЕРС: Так и скажите про подземные магазины?

С.РОМАНЕНКО: Не был я в подземных магазинах. Извините.

М.МАЙЕРС: А что?

С.РОМАНЕНКО: Было невероятно то, что нас, студентов, выпустили в эту полукапиталистическую страну. Это не касается Белграда, но можете себе представить, что студентов четверокурсников вызывали в ЦК КПСС для беседы, чтобы поехать на трехнедельный языковый курс.

М.МАЙЕРС: Сергей, может быть, какая-то поразительная вещь зацепила Вас?

С.РОМАНЕНКО: Когда мы подъезжали к Белграду…

М.МАЙЕРС: Господи, скажите честно: 20 видов колбасы в магазине.

С.РОМАНЕНКО: Когда мы переехали сербскую границу, огромное поле подсолнухов. Может быть, в южных областях России такое тоже есть, но я, как московский житель, никогда не видел такого солнца и таких замечательных ярких подсолнухов.

М.МАЙЕРС: Сергей, Вы совершенно очаровательны. Вы понимаете, насколько специфично историко-политическое сознание? Надо ехать в капиталистическую страну из Советского Союза, чтобы впечатлиться полем с подсолнухами.

С.РОМАНЕНКО: Это первый взгляд из вагона. Честно говоря, а что? Первый приезд ничем мне не запомнился.

Б.ТУМАНОВ: На витрины магазинов Вы смотрели?

М.МАЙЕРС: Не смотрят политологи и историки на витрины.

С.РОМАНЕНКО: Я просто примерно представлял, в какую страну я еду, и понимал, что там витрины несколько отличаются от наших.

Б.ТУМАНОВ: А проверить не решились.

С.РОМАНЕНКО: Смотрел, вероятно.

М.МАЙЕРС: А что характеризует сербов как людей? Заметки об их поведении, ментальных особенностях. Я люблю всякие глупости. Знаете, чем отличился аэропорт Белграда? Аэропорт Белграда признан самым забывчивым в Европе. Там чаще всего теряются и забываются сумки. Я подумала, что это может быть свойственно сербам как национальности.

Б.ТУМАНОВ: Когда Вы упомянули аэропорт, я вспомнил, что был в Белграде. Я был там пролетом.

М.МАЙЕРС: И запомнился он Вам тем, что Вы потеряли там свою сумку?

Б.ТУМАНОВ: Нет, сумка моя не терялась, потому что их не выгружают. Я летел в Африку, и самолет садился практически на каждом перекрестке. Такие люди могут терять вещи. Нас обслуживали в баре почти с советской медлительностью.

М.МАЙЕРС: Сейчас Сергей нам все расскажет.

С.РОМАНЕНКО: Есть такое, но с другой стороны… Бар в аэропорте – это особая статья, но кухня в Белграде замечательная. Есть целая улица с ресторанами. Она называется Скадарлия. Туда специально ходят лакомиться не только туристы, но и жители Белграда.

М.МАЙЕРС: А что там принципиально сербского?

С.РОМАНЕНКО: Я, честно говоря, названия…

М.МАЙЕРС: Бог с ними – с названиями. Опишите суть.

Б.ТУМАНОВ: Свинина, баранина, говядина? Жареная, вареная?

С.РОМАНЕНКО: Именно свинина и баранина. Хотя Белград не морской порт, там очень популярны морепродукты. Ест специальные рестораны. Что еще поражает, так это размер порций.

М.МАЙЕРС: Вот радость для мужского желудка и горе для женского.

С.РОМАНЕНКО: Это примерно две нормальных порции. Это надо иметь в виду.

М.МАЙЕРС: Что еще вспоминают наши слушатели? Авала-гора и Гойко Митич. Павел пишет, что именно в Белграде хранится эталонный слатич, аналог русского аршина. Из Интернета: «Ветер, немилосердный ветер, который дует в Белграде, называется кошава». Я не знаю, что это. «Летняя униформа белградцев даже не шорты, а еще более облегченный вариант – спортивные трусы».

Б.ТУМАНОВ: И женщины тоже так ходят?

М.МАЙЕРС: Я не знаю.

С.РОМАНЕНКО: Там летом настолько жарко, что в этом нет ничего странного. С другой стороны, это не значит, что вечером белградцы не одеваются надлежащим образом и не идут в те же самые кофаны, рестораны. Еще одна особенность, которая несвойственна нам, но свойственна балканцам вообще, - это умение сидеть и часами разговаривать с чашкой кофе или рюмкой ракии.

Б.ТУМАНОВ: Это уже что-то восточное. Ритм жизни в Белграде нетороплив или это столичный город?

М.МАЙЕРС: Если молодежь уезжает, то, скорее всего, это спокойный город.

С.РОМАНЕНКО: Дело не в том, что молодежь уезжает. Не надо это абсолютизировать. Я просто обозначил это как проблему. Естественно, темп жизни в Белграде не сравнить с московским. Он более медленный. Это в какой-то степени обусловлено климатом и балканским менталитетом. Кроме того, там все гораздо ближе, чем в Москве. Я мог пройти пешком то расстояние, на которое белградцы ездят на такси.

М.МАЙЕРС: «Сербы более рассудительны, чем русские, более религиозны», - это пишет Леонид. Я напоминаю, что наш гость – это Сергей Романенко, историк, балканист. У нас есть телефон прямого эфира. Если Вы были в Белграде, если мы о чем-то забыли вам рассказать, Вы можете присоединиться к нашему обсуждению.

С.РОМАНЕНКО: Я не думаю, что сербы особенно религиозны. Мне представляется, что это один из мифов. О каждом народе есть свои стереотипы. Один из них, который используется с разными целям о разных странах, - это то, что они как-то по-особому религиозны. Я никогда особой религиозности не замечал, но это вовсе не значит, что сербы безнравственны. Мне думается, что это очень тонкий, нежный народ. Проблема нравственности их волнует, но я поспорил бы с образом бородатого серба, защитника православия, который иногда рисуется и бытует в наших средствах массовой информации. Это касается не только белградцев, но и жителей Сербии в целом. Я был не только в Белграде, но и в провинции тоже.

М.МАЙЕРС: Вы можете задавать вопросы на сайте. 7839025 и 7839026. Сейчас отдадим вам Белград и Сергея Романенко на растерзание. Вы можете поделиться своими впечатлениями. «У меня Белград связан с песней Джорджа Марьяновича «Апрель в Белграде». Замечательный город! Хотелось бы, чтобы в Сербии все было так же хорошо, как и раньше». Смотря насколько раньше. Еще хотелось бы коротко затронуть тему русской эмиграции в Белграде. Как известно, там похоронен Петр Врангель, Михаил Родзянко и в разное время там жили представители всех княжеских родов, которые мне пришли на память.

С.РОМАНЕНКО: Дело не только в том, что там жили и похоронены политические руководители, а еще и в том, что русская эмиграция после Октябрьской революции сыграла большую роль в становлении и развитии сербской и югославской культуры и науки. Многие здания в том же Белграде построены русскими архитекторами. Сербы помнят об этом. У меня дома есть несколько книг, посвященных тем представителям русской эмиграции, которые оставили наиболее значительный вклад в истории Сербии. Я не хочу сказать, что судьба этих людей, когда они попали в Югославию, складывалась очень просто. Они попали в очень сложные ситуации. Перемена страны – это всегда потрясение, но кроме того, в Югославии тогда было очень сильное революционное движение, поэтому часть населения не принимала их как белогвардейцев, даже если это были простые обыватели. Кроме того, если говорить о деятелях науки и культуры, приехали люди высокого образования, которым нужно было найти рабочие места. Сразу возникает проблема языка. Легко говорить, что мы славяне, православные, что у нас чуть ли не один язык. На самом деле сербский язык надо знать, особенно если ты журналист, писатель.

М.МАЙЕРС: Сходу не поймешь?

С.РОМАНЕНКО: Нет. Кроме того, большую роль играла политика Советского Союза и Коминтерна. Постепенно русская эмиграции сходила на нет. Окончание этого мы можем наблюдать в период Второй Мировой войны, которую мы совсем не упоминали, а Белград очень сильно пострадал во время бомбардировок немецкой авиации и затем оказался в зоне немецкой оккупации. Русская эмиграция раскололась на три части: одни пошли служить в русский корпус, который фактически воевал на стороне немцев, другие тихо сидели и ждали, чем все кончится, а третьи…

Б.ТУМАНОВ: Пошли в партизаны, в Сопротивление.

С.РОМАНЕНКО: Да, и соответственно были связаны с Советским Союзом и т.д. Но и тут не все просто. Был известный конфликт 1948-1953 гг. «Сталин – Тито». Русские эмигранты при этом тоже пострадали, потому что (я не буду сейчас касаться того, обоснованы эти обвинения или нет) их обвиняли в том, что они работали на советскую разведку. Были политические процессы.

М.МАЙЕРС: Нам не хватит и трех программ, чтобы рассказать историю одного Белграда, если так 7 тыс. лет окинуть взором.

С.РОМАНЕНКО: О 7 тысячах нет так много свидетельств осталось.

М.МАЙЕРС: На часик нам хватит.

Б.ТУМАНОВ: Ирена из Самары спрашивает, большой ли город Белград и как там с экологией и транспортом.

С.РОМАНЕНКО: Большой город. Что касается экологии, я не обращал внимания специально. Воздух чище, чем в Москве. Что касается транспорта, метро там нет, но его роль выполняет трамвай. Автобусы и троллейбусы там есть, но именно трамваи являются основным связующим звеном между разными частями города.

М.МАЙЕРС: Давайте примем пару звонков. Если вы были в Белграде, 7839025 и 7839026. Одна фраза – Ваше самое яркое впечатление. Доброй ночи.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброй ночи. Сергей. Я был в Белграде 4 раза.

М.МАЙЕРС: Что самое классное, самое яркое и интересное?

СЛУШАТЕЛЬ: Мне понравилась русская церковь Троицы, где похоронен Врангель. Там много соборов. Есть русское кладбище с памятником Николаю II. Таких памятников 2: в Финляндии и Белграде. И народ. Если ты говоришь, что ты из России, из Москвы, говорят «брат-рус».

М.МАЙЕРС: Спасибо. Доброй ночи.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Доброй ночи. Меня зовут Ирина. Я была в Белграде раз 8. Мой муж работал в Белграде много лет. Он познакомил меня с батюшкой, который вел Врангеля. Я пожилая женщина. Он рассказывал, что Врангель был замечательным человеком. Белград – потрясающий город. Я его очень люблю, но больше я люблю Черногорию.

М.МАЙЕРС: Понятно. Сейчас у нас будет, как с Канарами. Канары – это хорошо, но езжайте на Мальдивы. Доброй ночи.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я ни разу не был в Белграде, но я хотел бы посоветовать мемуарную литературу белогвардейцев.

М.МАЙЕРС: Хорошо. Спасибо. Доброй ночи.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый вечер. У меня муж родом из Белграда. Я хочу сказать, что я очень люблю этот город. Там безумно гостеприимный народ и очень вкусная кухня. Существует даже некий культ еды, но это очень приятно.

М.МАЙЕРС: Самое яркое белградское блюдо и самое основное преимущество белградского мужчины перед русским.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Они очень мужественные, очень любят детей и очень преданы семье. Я не могу сказать, что это преимущество, это просто характерная черта. Блюдо – печенье, но не в нашем понимании. Это свинина, жаренная на вертеле. У них есть праздник «слава» (у каждой семьи есть свой святой-покровитель). Это похоже на наши именины, но это именины всей семьи. На этот праздник обязательно подается печенье и ракия.

М.МАЙЕРС: Без раки не обойтись. 7839025 и 7839026. Доброй ночи.

СЛУШАТЕЛЬ: Доброй ночи. Сергей. Я там учился. Я учился вместе с Виктором Нагиным, корреспондентом Гостелерадио, который, к сожалению, погиб. Самое интересное мое впечатление – это крепость Калемегдан, откуда видно слияние Савы и Дуная. Весь город замечательный. Второго такого быть не может. Город на холмах. Сейчас там стало хуже. Когда мы учились в конце 60-ых, там жизнь кипела. Я думаю, это время вернется.

М.МАЙЕРС: Спасибо. Дай Бог. Мы заканчиваем нашу передачу. Сергей, скажите какую-нибудь фразу о Белграде, чтобы она стала ярким финалом.

С.РОМАНЕНКО: Дай Бог всем белградцам счастливой и хорошей жизни, решить все проблемы.

М.МАЙЕРС: Спасибо. Этот замечательный белый город на холмах, внизу голубой Дунай и Сава. Дай Бог этому городу благополучия и процветания. Мы благодарим нашего гостя. Это Сергей Романенко, историк, балканист. Сегодня мы вместе рассказывали вам историю одного замечательного белого города. Спасибо.