Посол - Петер Теш - Изнанка - 2019-02-09
09.02.2019
А.Нарышкин
―
Добрый день, с вами Алексей Нарышкин, и в эфире «Изнанка», программа о профессиях, где мои гости, мои собеседники рассказывают о своей специальности и выдают различные секреты. У нас сегодня четвертый выпуск, и говорим мы о работе посла. Мы общаемся с Питером Тешем, послом Австралии в Москве, добрый день, Питер.
П.Теш
―
Добрый день. Я – посол Австралии в Российской Федерации. И по совместительству в восьми других странах. Второй раз нахожусь в Москве, первый раз в России. Тут был 30 лет тому назад третьим секретарем, другое время, другая страна.
А.Нарышкин
―
Вы же работали еще в Германии, в Казахстане?
П.Теш
―
Да, в качестве посла. Общий стаж на дипслужбе у меня 32 года.
А.Нарышкин
―
Как обычно назначают посла? Для обычного дипломатического работника заявка нужна, анкету заполнить. А можно, будучи дипломатом со стажем, с большим опытом прийти в какой-то кабинет и сказать: «Я хочу быть послом в этой стране, держите это в голове, когда будете разбирать резюме»?
П.Теш
―
Даже для послов у нас система одна и та же, публикуется раза два в год список будущих вакансий, даже звание посла. И человек, который интересуется немножко другому, человек просто пишет госсекретарю заявление о том, что «меня интересует это, я думаю, что я мог бы такой вклад сделать». Потом госсекретарь подбирает и делает свои предложения министру. Министр решает. Иногда консультируется с премьер-министром.
А.Нарышкин
―
Последний раз, когда вас отправляли послом в Россию, какой конкурс был?
П.Теш
―
Я не могу сказать точно, потому что это все негласно делается. Но я знаю, что там были еще два человека, которые интересовались этой должностью. И так получилось, что госсекретарь решил выдвинуть мою кандидатуру, и мне повезло, потому что тогдашний премьер-министр был бывшим дипломатом, и сам очень высоко оценил людей, которые знают язык принимающей страны. И считал, что это – очень большой плюс, если человек там находится, который знает язык. Но в данном случае даже со мной связался госсекретарь.Я недавно вернулся до того из Берлина и думал, что рановато мне еще подать на загранкомандировку, но он позвонил мне и спросил, «не интересно ли вам в Москву?». Ну, в конечном итоге мы договорились.
А.Нарышкин
―
Наверное, это – вопрос очевидный, вам часто его задают. Чем в ежедневном режиме занимается посол?
П.Теш
―
Мы встречаемся в рабочий день. Вчера я был в МИДе, например, сегодня были внутренние разговоры. Очень много времени и внимания занимают вопросы чисто мелкого менеджмента, бюджет посольства, вопросы кадров. Можно сказать, что являюсь… Смесь огнетушителя и адвоката, потому что я должен поступать там, где возникают проблемы. И должен искать возможности оказывать влияние в интересах нашей страны. Не всегда получается сильно и конкретно действовать, влиять на политику принимающей страны. Но это – суть нашей работы, быть представителями страны, представлять свои интересы. И это я делаю разными образами, зависит от страны и возможности выйти на публику или иметь дело только с властями, с ведомствами. Каждый день просто по-разному бывает.
П.Теш: Госсекретарь позвонил мне и спросил, «не интересно ли вам в Москву?». Ну, в конечном итоге мы договорились
А.Нарышкин
―
В эфире «Эха» программа «Изнанка», и наша сегодняшняя профессия – посол. Мой собеседник – посол Австралии в Москве Питер Теш. Какие ощущения, когда звонят со Смоленской площади и говорят: «Питер, давайте к нам?».
П.Теш
―
В данном случае я попросил встречу, чтобы поговорить о двухсторонних отношениях. Но был знаменитый случай 18-го года, так называемое дело Скрипалей, когда в ответ на акции некоторых стран, в том числе – Австралии, вызвали в МИД, как конвейер. Мы просто поочередно встречались со всеми коллегами, перед входом на Смоленской. Неприятно это.
А.Нарышкин
―
То есть, даже по тональности, человек, который звонит из МИДа, отличается? «Мы вас вызываем просто поговорить» или «Вас вызываем, чтобы вам заявить..».
П.Теш
―
Поступает просьба в такое-то время в такой-то день приехать в МИД на встречу с кем… В данном случае – заместителем министра. И в данном случае ты понимаешь от окружающей среды, от обстоятельств, это будет более или менее приятный разговор.
А.Нарышкин
―
Крики, мат?
П.Теш
―
Нет, что вы. Профессионалы. В том-то и суть дела этой профессии, вопреки всем ожиданиям или восприятиям наше дело – поддерживать и продолжать общение даже в те моменты, когда есть, о чем поспорить. Каждый понимает, что человек, который перед тобой сидит – это человек, который исполняет роль, представляет интересы страны, государства. И нужно как-нибудь отличать человека от должности. А я могу сказать, что, даже будучи третьим секретарем тридцать лет тому назад, все-таки с советскими коллегами всегда очень профессионально было проведено. Без криков, без мата. Факты, интересы, зеркальные меры, любимая фраза тут. В этом плане претензий никаких нет. Очень профессионально тут.
А.Нарышкин
―
Я правильно понимаю, что в случае с дипломатами профессионализм – это хладнокровие и даже абсолютная безэмоциональность?
П.Теш
―
Не совсем, не всегда. Главное, на мой взгляд – ясность, чтобы люди поняли, о чем речь. Потому что кому это полезно, если каждый после встречи вернется к себе в кабинет и начинает по-разному воспринимать и думать, как нам дальше поступать, если это все-таки неправильные оценки, восприятие дела, интересов и позиций другой стороны, это не полезно. Но нужно понимать, что вопрос именно заключается в том, можешь ли ты защищать интересы или как-нибудь влиять на мнение, на политику другой страны. И для этого нужно не столько хладнокровие, но просто НРЗБ, нужно смотреть на вещи. И тоже важно для дипломата отличать личное мнение от профессионального, потому что я тут представляю Австралию. И бывают моменты, когда я лично не согласен с политикой, это не только я говорю про Россию, но вообще, любой профессионал, дипломат должен представлять позицию, с которыми он в личном плане, может быть, не согласился бы.
А.Нарышкин
―
Если в МИД приглашают, и туда не пойти, что будет?
П.Теш
―
Это очень интересный вопрос. По-моему, такого случая я сам не знаю, что такое было, потому что это – сильный негативный знак, и как же так. Тем более, если приглашают, у них есть позиция, мнение. У тебя тоже должно быть свое мнение.
А.Нарышкин
―
Что с вами сделают? Придут люди в масках, вас отсюда вытащат и отправят в аэропорт? Австралийские власти сами за вами приедут, скажут: «Нечего тебе здесь сделать»?
П.Теш
―
Это, конечно, просто нужно фантазировать, потому что я просто не знаю. Нет, вряд ли. Это было бы воспринято негативно, и в данном случае они пошли бы к нам в МИД, отправили бы ноту вербальную, формальное общение, коммуникация, с выражением неудовольствия. С тем, что пригласили, а не пришел. В любом случае, в экстремальном случае принимающая страна может лишить любого дипломата своего статуса. И ему некуда деваться, кроме как покинуть страну.
А.Нарышкин
―
То, чем американцы и Россия занимались в последние годы, вот эти сокращения численности посольств и консульств?
П.Теш
―
Ну, да. И вот это в деле Скрипалей тот же самый подход. Мы выслали из Австралии двух представителей. И в качестве зеркальной меры российская сторона выслала из России двух моих сотрудников. Это, конечно, неприятно. Приезжаешь в МИД, встречают тебя, менее тепло, чем обычно, может. Поднимаешься навстречу, там все очень формально, профессионально, и дело делается. И выходишь, возвращаешься в посольство, призываешь к себе двух человек и говоришь: «У тебя осталась неделя в России, потом придётся покинуть страну».
П.Теш: Моя работа - смесь огнетушителя и адвоката, потому что я должен поступать там, где возникают проблемы
А.Нарышкин
―
В МИДе, когда вы находитесь, со всеми дистанция, на «вы» или есть чиновники, дипломаты, с которыми вполне можно поручкаться, похлопать друг друга по плечу?
П.Теш
―
Конечно. Это зависит от того, с кем ты общаешься, и какие там личные отношения. Но тут это не какие-то монстры и не какие-то роботы, это – люди, которые тоже делают свое дело профессионально, у них тоже есть разный опыт. Некоторые работали у нас в Австралии. С ними всегда найдешь что-то общее. Я не говорю про наш департамент, который курирует Австралия, но целиком в МИДе есть люди, которые работали у нас. И, конечно, всегда приятно встречаться с людьми, с которыми у тебя профессия общая и какой-то жизненный опыт общий, потому что для любого дипломата, мы все знаем, что это означает, нарушение семейной жизни, когда придется покинуть страну. Детям придется прощаться с друзьями и так далее. Это – очень много общего, это сильно помогает, потому что мы понимаем, что мы исполняем роли, защищаем интересы, представляем интересы своего государства. И никто, по-моему, это в плохом смысле не воспринимает. Это – наша работа.
А.Нарышкин
―
Вы сказали, что численность посольства Австралии сократилась не так давно. Сколько сейчас человек работает? Сколько вместе с вами?
П.Теш
―
Люблю этот вопрос, потому что обычно отвечаю «около половины, другие бездельничают». На самом деле, у нас штат – 10 австралийцев, но сейчас поменьше, семь на рабочих местах. Не то, что сократили нам штат, просто есть вакансии.
А.Нарышкин
―
Этого достаточно для того, чтобы представлять интересы вашей немаленькой страны?
П.Теш
―
Иногда тяжело, тем более, учитывая, что еще есть другие страны, где я являюсь послом. И нужно пытаться хотя бы раз в год туда приезжать. Но все-таки… Если очень сконцентрировано следить за делами, если у тебя есть тоже внештатные сотрудники, это требует хорошей приоретизации, чтобы ты занимался теми делами, которые являются самыми важными. Иногда увы, страна большая. Тут так много интересного и важного с точки зрения и региональной, и глобальной политики. И даже для далекой экзотичной Австралии, конечно, это – очень важная страна. И иногда у меня такое ощущение, что не хватает. Просто такова се ля ви, это – наша действительность, мы должны работать на основе тех средств, которые у нас есть.
А.Нарышкин
―
Страны, в которых вы еще работаете послом, это – бывшие советские республики?
П.Теш
―
Да, Армения, Белоруссия, Молдова и Центральная Азия. Все пять стран.
А.Нарышкин
―
Их руководству не обидно, что Австралия их обделила вниманием? Полноценным, может быть, форматом.
П.Теш
―
Каждый понимает, что нужно делать выбор, и не хватает средств. У них тоже не у всех есть представительства в Австралии, у некоторых даже нет пока аккредитованного посла. Каждому по-своему решать. Конечно, все бы хотели, чтобы открыли посольство. Но это просто нереально. И объясняю даже тем, что мы развиваем сеть дипломатическую, но это – частично за счет других представительств. И для нас самый важный регион – индийский, тихоокеанский регион, там мы развиваем сеть наших диппредставительств.
А.Нарышкин
―
С кем посол должен встречаться? Кроме дипломатов, кроме ваших визитов в МИД?
П.Теш
―
Это каждый решает для себя, это зависит от повестки, и от интересов. И собственного личного подхода. Я, например, считаю, что очень важно мне встречаться с людьми не только из деловых кругов, но из негосударственных организаций, чтобы у меня была широкая палитра представлений, спектр мнений, взглядов, не только на страну свою, но и на то, что происходит тут, в России, чтобы были многие источники информации.Так что я охотно, и когда я был послом в Германии, путешествовал по сравнительно маленькой стране. Выступал перед публикой, принимал участие в разных совещаний, выступал на встречах клубах НРЗБ. И здесь в России я достаточно часто выступаю не только на «Эхе», но у меня связи с другими СМИ. Это важно, чтобы люди увидели меня, потому что для многих это может быть единственный раз, когда они будут сталкиваться с живым австралийцем. И понять, что есть разница между Австрией и Австралией.
А.Нарышкин
―
С оппозицией надо встречаться? Встречаетесь ли вы? Насколько регулярные у вас встречи? Можете назвать фамилии.
П.Теш
―
Это опять по-разному, это зависит от уровня, на котором мы проводим наши двухсторонние отношения, насколько это важно – узнать мнение, услышать мнение напрямую от людей. Это каждый решает для себя, так что нет конкретной, заранее спланированной программы, повестки. И я бы не стал называть конкретных лиц, ни из правительственных кругов, ни из оппозиционных или из каких-либо других. Дипломатия, которую проводят вот так, гласно, не всегда самая эффективная.
П.Теш: Вопрос именно в том, можешь ли ты защищать интересы или как-нибудь влиять на мнение, на политику другой страны
А.Нарышкин
―
Но встречи есть? И с оппозицией, и с людьми из правительства?
П.Теш
―
Бывают разные встречи. Я стараюсь не ограничивать себя вот этими встречами, но тоже стараюсь быть реалистичным. То есть, не слишком амбициозным, потому что наши отношения на определенном уровне сейчас, я не говорю о политическом восприятии, но конкретно, где у нас разногласия, где у нас сходства с Россией по разным вопросам, и что нам нужно рассказывать российской стороне, и кому лучше это рассказывать. И что докладывать своим, домой.
А.Нарышкин
―
В Москве, здесь, сейчас за вами есть какая-то слежка? Наружное наблюдение?
П.Теш
―
Я, честно говоря, не особенно обращаю внимание на это. Я исхожу из того, что любой иностранный дипломат, посол, неважно, кто, представляет определенный интерес. Ну, это просто реальность, действительность, и не мешает мне делать свою работу, не мешает мне жить. Конечно, исходишь из того, что в государстве интересуются тем, что ты делаешь. И поэтому я стараюсь быть максимально открытым, потому что мне нечего скрывать, я совсем тут общественной фигурой являюсь, и везде, где выступаю. Иногда многие могут не понимать, что это – бремя, потому что на самом деле, будучи послом, ты не можешь просто выходить и сказать: «Сегодня я – Питер Теш». Нужно взвешивать каждое слово. Представить себе, как это смотрится другими, если я пьянствую и не только в офисе Алексея Алексеевича, где можно спокойно это делать, а где-то на улице, бухать, я бы сказать.На самом деле, у меня тут есть свои личные друзья, в том числе – из тех времен, с ними встречаюсь, с ними можно полегче, поспокойнее, но все-таки, когда выхожу, я понимаю, что воспринимают меня как представителя своей страны. И даже для нас это важно, потому что наш НРЗБ – то, что ты всегда являешься государственным чиновником, представителем своей страны. И даже если будешь говорить, что это – личное твое мнение, как-то это по-другому будет восприниматься. Поэтому это тяжело иногда, не уметь высказать свое личное мнение.
А.Нарышкин
―
Шпионы австралийские есть в России?
П.Теш
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Вы не шпион?
П.Теш
―
Я не шпион.
А.Нарышкин
―
У вас статус потому что легальный. А какие-то, несмотря на малую численность посольства, люди, которые живут в обычной квартире, выполняют какие-то дополнительные функции для того, чтобы предоставлять более подробную информацию?
П.Теш
―
У нас те функции, которые мы исполняем. Будешь вторым или третьим секретарем, советником – каждый знает, что ты являешься дипломатом, представителем Австралии. Мы совсем откровенно делаем свое дело тут, работаем, все перед всеми. И не скрываем ничего, если мы едем куда-нибудь, то каждый знает, не стараемся скрывать. Зачем? У нас нечего скрывать.
А.Нарышкин
―
Вы должны сообщать в какие-то наши органы компетентные, что «Я, посол Теш, поеду сегодня в Саратов»?
П.Теш
―
Было в советское время ограничение, дальше 40 километров из Москвы без разрешения МИДа невозможно было. Иначе остановили бы и просто вернули бы. Когда мы с тогдашним послом совершили замечательную поездку на автомашине Москва-Грузия и обратно, через Тамбов, Волгоград, Элисту, Ставрополь, Орджоникидзе, Тбилиси, Цхинвал, Ростов-на-Дону… Конечно, нужно было заранее это все сообщать МИДу, получать разрешение, это, конечно, помогло с организацией встреч деловых. А сейчас я просто забронирую авиабилет и поеду куда угодно. Точно так же, как у российских дипломатов есть возможность по всей Австралии съездить.
П.Теш: Будучи послом, нужно взвешивать каждое слово. Представить себе, как это смотрится другими
Тут еще есть… Закрытые зоны, места, куда не только дипломатам, но и иностранцам въезд запрещен. Но даже не пытался туда, даже не знаю, какие они есть, потому что мои интересы не относятся к этим регионам.
А.Нарышкин
―
Где интереснее работать послом, в России, в Казахстане или в Германии?
П.Теш
―
Могу честно сказать, в России интереснее, потому что вот разнообразие. Тяжелее, зато гораздо интереснее. Тяжелее почему: потому что в Германии… Каждый знает, что я занимаю такую должность, ты занимаешь такую должность, у нас вот НРЗБ, есть уровень, на котором мы можем друг с другом общаться. А тут личные отношения все еще весьма важны. Без них, если вот какой-то кризис, могу просто поднять трубку, позвонить куда-нибудь и сказать: «Я, такой-то, я хотел бы узнать ваше мнение». Так что очень много времени уходит на то, чтобы налаживать личные связи, отношения. И в свою очередь, это самое приятное, потому что тогда развиваются на самом деле человеческие отношения с людьми.Не со всеми, есть в любой стране люди, с которыми желательно оставить это все на профессиональном, а не надо общаться в социальном плане тоже с людьми. Но везде было интересно. А Россия такая огромная страна, такая разнообразная страна, играет такую важную роль. Тем более, я 36 лет занимаюсь языком, страной, впервые был тут студентом в 85-м году. Так что тут гораздо интереснее мне несмотря на то, что немецкие корни у меня, что-то семейное связывает меня с Германией.
А.Нарышкин
―
Это – программа «Изнанка», веду ее я, Алексей Нарышкин. И в этом эфире мы рассказываем вам о профессиях, которые нас окружают. О работе посла говорим с послом Австралии в Москве Питером Тешем. Напомню, что вы тоже можете принять участие в нашей передаче, для этого присылайте заявки на электронную почту – iznanka2019@gmail.com. Укажите, как вас зовут, вашу специальность, опыт работы, приложите ссылки на социальные сети. Желательно, чтобы вы писали нам из Москвы, потому что наша с вами беседа состоится, скорее всего, в студии «Эха». Сейчас мы послушаем новости и рекламу, после чего вернемся с «Изнанкой».НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Мы продолжаем, Алексей Нарышкин здесь, мы рассказываем о профессии посла. Программу мы записывали в резиденции посла Австралии, это – старинный, красивейший и снаружи, и внутри особняк, построенный Шехтелем. В гостиной возле камина у посла стоит снимок с Владимиром Путиным, это – с церемонии вручения верительной грамоты в Кремле.
П.Теш
―
Нас тогда было 16 человек, 20 апреля 16-го когда, мы подходили, вручали. Пару слов в адрес наших стран, которые мы представляли, бокал шампанского, и вот в личном общении на несколько минут с ним. И там, конечно, Сергей Викторович Лавров. Конечно, в этих замечательных помещениях. Это оставляет, конечно, впечатление на очень долгое время.
А.Нарышкин
―
Когда оказываетесь на подобных церемониях, что чувствуете?
П.Теш
―
На самом деле, чувствуется определенная гордость тем, что не зря я учился, не зря занимался немецким, русским языками. Конечно, чувствуется, что ты на самом деле… Речь не идет о каком-нибудь другом человеке, это ты являешься этим самым человеком, от которого другие хотят слышать, который должен дать рекомендации своим министрам, правительству. И ты понимаешь, что ты уже не будешь оглядываться…
А.Нарышкин
―
Гордость распирает?
П.Теш: Я 36 лет занимаюсь языком, страной, впервые был тут студентом в 1985-м году
П.Теш
―
Нет, ты понимаешь, что это – ответственность, и это – должность. Не просто название, на самом деле – живая роль. И от тебя зависят с тобой связанные ожидания, надежды, не буду так пафосно говорить. Но не к кому больше обращаться, ты же посол. И все будут к тебе. И вот в тот момент ты тоже думаешь, это фантастика, находиться здесь. Тем более, что я никогда в жизни не ожидал, что я вернусь в Москву, я думал, что это интересный этап, уже пройденный. Следующее, что будет – не знаю. Так вдруг оказаться здесь, опять. Тем более, жить в том здании, где раньше я работал, это удовольствие. Жить в Москве не как все жители, конечно, но тут я не просто турист, у меня есть счет в банке, есть любимые места, еду на метро, к друзьям.
А.Нарышкин
―
Посол ездит на метро.
П.Теш
―
Да, конечно. Да, есть у меня «Тройка». Очень практично. Я даже написал письмо с комплиментом Сергею Семеновичу, потому что был один очень интересный случай недавно. Пригласили меня на концерт в новом зале филармонии в Зарядье. Суббота, вечер, я не хотел мешать водителю, он на даче. Так что увидел, что автобус 255 по Пречистенке, прямо по набережной к парку Зарядье, так что вышел, сел на автобус, прогулял по парку, попал в зал, послушал концерт. И по дороге домой мы с друзьями зашли, поужинали. Я потрясен был. И написал Сергею Собянину, чтобы дать комплимент всем, кто занимается этим делом, потому что Москва – абсолютно шикарный город стал.
А.Нарышкин
―
Мы в вашем рабочем кабинете, одном из рабочих кабинетов. Здесь, кстати, нет компьютера, как это возможно?
П.Теш
―
Нет компьютера. Тут я занимаюсь только рядовыми делами, бытовыми делами. Потому что то, что я должен как-то под защиту брать, это все я делаю в посольстве, конечно. Потому что хочет, может бродить по этому дому. Так что это для меня личный кабинет. Тут читаю, может быть, сочиняю. Частично есть печати, если мне нужно выступить с речью, начинаю работу тут, поскольку это все равно предназначено для публики. Так что это для меня очень удобное место, тем более, вот эта прекрасная комната, все в оригинале более или менее. И тут удобно, сижу, позволяю тут себе иногда курить сигару, хотя это, конечно. Спорный вопрос. В госучреждениях курение запрещено.Мне важно знать не только госчиновников. Потому что официальную политику я могу читать, брать с сайтов Кремля или МИДа. А поговорить с бизнесменами, журналистами, с нормальными людьми, у которых совершенно другое восприятие дел или ситуации, нежели у меня, это, конечно, тоже очень важно мне понимать, как люди тут смотрят на дело.
А.Нарышкин
―
Питер теш показывает мне альбом со старыми фотографиями, рассказывает, как за 30 лет изменилась работа посла и сотрудников дипмиссии.
П.Теш
―
Я привез с собой, это – альбом тех времен, когда я был третьим секретарем. Тогда были визитки мои такие. Нет адреса и эмейла… Мобильного нет, не было даже компьютера. Я сидел в своем офисе на втором этаже, когда это было рабочее место, канцелярия. Если нужно было уехать на встречу, нужно было звонить, чтобы выйти в городскую сеть. В город. Потом звонить куда-нибудь…
А.Нарышкин
―
Спустя 30 лет попроще стало?
П.Теш
―
Даже в какой-то степени хуже стало, потому что такая масса информации, и вот все думают, что все нужно в спешке делать. Меньше времени осталось для обдумывания, для размышления, чтобы анализы, заключения. Все хотят тут же знать, что творится. Так что в данном случае в одном плане роль посла легче стала. С другой стороны, некоторым странам стало казаться, что даже сложнее стало, потому что министры все чаще и чаще напрямую общаются. И иногда ты просто не знаешь, какой был разговор между твоим министром и министром другой страны, о чем они договорились. И это, конечно, означает, что посол больше не является послом уполномоченным и чрезвычайным…
П.Теш: Я написал Сергею Собянину, чтобы дать комплимент, потому что Москва – абсолютно шикарный город стал
А.Нарышкин
―
Я своим гостям в программе «Изнанка» задаю вопросы, которые нахожу в гугле, в поисковике. Мне кажется, самые распространенные и наивные вопросы про профессию. И один из них звучит следующим образом: «Почему посол чрезвычайный?».
П.Теш
―
Потому что это связано с тем, что в те времена посол на самом деле отличался от всех других представителей, пользовался не только иммунитетом и привилегиями, но и полномочиями. И это просто высший ранг, посол чрезвычайный, уполномоченный. Значит, он уполномочен от имени государства принимать решения. Сейчас это другое дело, потому что, наверное, можно обмениваться информациями и мнениями даже с министром. Посоветоваться. И многие вопросы решаются уже другим способом.
А.Нарышкин
―
«Почему посольства отказывают в визе?».
П.Теш
―
Принимая решение отказать человеку в визе, принимают во внимание ряд факторов. Кто это, с какой целью, реально ли собираются временно к нам в страну, может быть, хочет нелегально поработать, зарабатывать, чтобы подольше у нас побывать. Это зависит от того, с какой целью человек хочет к нам попасть. И для многих стран есть опасения, что человек может просто остаться, не вернуться домой. И тогда получается, что нелегальным способом человек оказывается в стране, потому что цель поездки была одна, а результат другой.Во-первых, это – обман. Во-вторых, это может привести к тому, что загрузки возникают для нашего государства. Если человек болеет и будет тогда вот себя обслуживать в общественном здравоохранении. У каждой страны это – общий принцип, общий подход.
А.Нарышкин
―
Про здание в целом и персонал. Кто оплачивает расходы на содержание, на какие-то ваши канцелярские различные вопросы?
П.Теш
―
Мы, австралийская сторона – это все расходы, связанные с сохранением этого здания. Особенно, что касается интерьеров. Если речь идет о структуре, о канализации – это уже дело управления по обслуживанию дипкорупса…
А.Нарышкин
―
Давайте по бытовой стороне. Если у вас унитаз или раковина засорились, кто будет заниматься? Вы будете в МИД звонить?
П.Теш
―
Нет. Я не буду отправлять вербальную ноту в МИД с просьбой отремонтировать. Это – наши сотрудники непосредственно, есть вот контингент коллег, который ухаживает за имуществом за посольским. Здание требует много внимания, конечно. Но у нас канцелярский отдел в посольстве, эмиграционный отдел, торгово-промышленный и то, что мы называем политическим отделом. Дипломаты, которые занимаются типичной дипломатической работой. Встречи, анализы, депеши писать. И двухстороннее проинформирование, вашим и нашим.
А.Нарышкин
―
Вы говорили про то, что секретные какие-то документы, у вас их здесь в резиденции не содержат. А есть ли тем не менее комната какая-нибудь, может быть, маленькая, куда вы можете забраться, от посторонних ушей, от ушей фсбшников и какие-то секреты передать на родину?
П.Теш
―
Нет. В этом здании нет. У вас же бессмысленно, потому что мы не владеем полностью этим зданием, и вот мое дело, если нужно что-то секретное передать, есть другие способы. С этого места не делается, конечно.
А.Нарышкин
―
Жучки?
П.Теш
―
Лучше спросить своих. Но я помню, когда я был здесь в первый раз, в 60-е, 70-е, 80-е годы, конечно, были такие. Холодная война. Я думаю, что просто технология другая теперь. Все-таки, было бы наивно с моей стороны не думать, что местные власти не интересуются тем, чем я занимаюсь, что я говорю и как. Ну, это, мне кажется, просто действительность.
П.Теш: Мне важно поговорить с бизнесменами, журналистами, с нормальными людьми, у которых другое восприятие дел
А.Нарышкин
―
Что близкие и семья говорят о профессии посла?
П.Теш
―
Многие просто не понимают, что это за профессия и зачем это. И, честно говоря, это, по-моему, неоправданно задавать вопрос «Почему нам нужны послы?».
А.Нарышкин
―
Кормить его, одевать, обувать, билеты покупать.
П.Теш
―
Заниматься, решать визовые вопросы, я не знаю, сколько раз ко мне обращаются люди с просьбой по поводу визы. И на самом деле это – не коренное дело мое, как-то стараюсь, чтобы люди поняли, в чем там дело.
А.Нарышкин
―
Почему посол?
П.Теш
―
Во-первых, это олицетворение страны, это – конкретный человек, которого можно видеть, трогать, с кем можно пообщаться, который может объяснять, не только из пресс-релизов, но реально учитывая интересы собеседников, объяснять нашу позицию, позицию отправляющей стороны. Посол – человек, который на самом деле представляет интересы страны, и должен быть хорошо проинформирован, чтобы объяснять своему начальству, в чем тут дело, какое значение это имеет для нас. Потому что любой человек может читать пресс-релиз или редакционную колонку в какой-то газете. Но это со стороны и с точки зрения журналиста. А это в какой-то степени нам объективно кое-что рассказывает, но на самом деле нужно иметь человека на месте, который понимает, какое значение это имеет для наших интересов. И может это рекомендовать, как мы должны поступать.
А.Нарышкин
―
Посол – одновременно политик, экономист, специалист по правам человека и так далее.
П.Теш
―
По крайней мере, человек, который должен иметь опыт и понимать, какие нам интересы важны в данном случае. И если сам он не является экономистом и специалистом по правам человека, знать людей, которые так и есть, и потом с ними общаться, зная, какие вопросы задавать и зная, как это фильтровать, чтобы в конечном итоге анализы были правильные. И решения, которые должны приниматься дома, обоснованные, взвешенные, понимая, какие там последствия могут быть от того или иного поступка.Вот, собственно говоря, это нельзя брать из пресс-релиза, это нельзя нанять какого-то человека, написать какой-то анализ. Это можно, но этим дело не завершается. Нужно знать свои позиции и интересы, проанализировать и объяснять. И, конечно, в другую сторону тоже, другое направление, принимающей стороне объяснять, учитывая и ссылаясь на интересы той стороны, потому что иначе просто мы будем с вами формальными позициями обмениваться, это никуда не ведет.
А.Нарышкин
―
В «Изнанке» мы говорим сегодня про профессию посла Австралии в Москве Питера Теша. Тяжело ли переезжать дипломатам такого ранга из одной страны в другую?
П.Теш
―
Суть этой профессии, этой роли – если человек с семьей отмечает дни рождения детей, юбилеи, празднования бывают… Профессия посла требует много от человека и от семьи. И семьи очень часто страдают из-за этих постоянных переездов, через три-четыре года придется заново начинать все. Детей из одной школы в другую, придется им прощаться с друзьями своими, постоянно упаковывать, распаковывать… Определенные растраты, связанные с этим. В такие моменты… Это – тоже часть профессии посла.
А.Нарышкин
―
О чем мечтает посол?
П.Теш
―
Я думаю, что посол мечтает приехать в страну и услышать, как негативно воспринимали своего предшественника и надеяться, что, когда он уезжает, все будут добрые слова про него говорить. В серьезном плане посол мечтает реально влиять на развитие двухсторонних отношений.
А.Нарышкин
―
Хочет ли посол стать министром иностранных дел, премьер-министром?
П.Теш
―
Может быть, кто-то есть, кто так мечтает. Я не мечтаю. Конечно, это зависит от политической системы. У нас Вестминстерская система, стать политиком надо, прежде чем стать министром или премьер-министром. Так что посол у нас не может быть назван министром. Есть, по-моему, шкала амбиций. Стать послом серьезным, в городе, где столица, имеет значение и вес в мировой политике, многие мечтают стать послом в Вашингтоне, например, в Лондоне, в Пекине. Некоторые мечтают свою карьеру провести в регионе, где у них есть определенная специализация, предпочитают заниматься вопросами человеческого развития, например, в Тихоокеанском регионе масса таких возможностей.
П.Теш: Профессия посла требует много от человека и от семьи. И семьи очень часто страдают из-за постоянных переездов
Разнообразие в этой профессии велико. И посол, конечно, мечтает о том, чтобы он хорошо работал, и чтобы всегда были успехи. Но жизнь по-другому складывается.
А.Нарышкин
―
Страшный сон посла, кошмар?
П.Теш
―
В общем, в абстрактном – страшный сон – это какая-то катастрофа с визитом министра. Или важного человека. То ли машина не вовремя там оказывается, то ли не та еда, холодильник…
А.Нарышкин
―
Министр приезжает к вам? Ваш?
П.Теш
―
Да. Или наоборот. Ты имеешь меньше влияния на то, что делается у тебя дома на родине, когда министр принимающей страны туда приезжает. А когда у тебя министр, тем более – министр иностранных дел, твой непосредственный начальник. И что-то с логистикой не получается, что-то с организацией. Мы все время говорим, что могут быть самые содержательные беседы, могут быть подписаны любые договора, контракты коммерческие. Но если машина не вовремя, если любимая еда не там… Такие мелкие человеческие моменты. Ну. Вся хорошая работа – это просто даром, если что-то в этом плане не получается. Как ни странно, больше внимания уделяется таким мелким организационным деталям и вопросам, тем более, если ты это издалека пытаешься. Это тяжело, когда нет своих на месте, как-то вот в общении с принимающими ведомствами. Это, пожалуй, любой посол, просто в ужасе от того момента.
А.Нарышкин
―
Как посол отчитывается о своей работе перед вышестоящим начальством?
П.Теш
―
Есть некоторые объективные моменты и вопросы, бюджетные вопросы, там все в порядке, проходишь нормально и солидно все аудиты, например. В большей степени это – субъективная оценка, вот как можешь оценивать влияние, как можешь доказывать, что твои действия реально принудили другую сторону менять политику свою. И, пожалуй, это – самый тяжелый момент в этой профессии. Потому что адвокаты. Судья то ли выигрывает, то ли проигрывает дело. Пожарные спасают или нет. А у нас – влияние, мнение чужое про твою страну.
А.Нарышкин
―
Каждый день – это что, электронное письмо? «Сегодня вторник, среда, Путин заявил это…». Это так выглядит?
П.Теш
―
По-разному. Например, визиты, например, в Японию. Любому послу интересно, какие договоренности были заключены, какое значение это имеет для корейского вопроса. Конечно, нужно написать анализы, пообщаться, обмениваться информацией. И с коллегами. И отправлять дальше. Иногда это просто анализ написать, проинформировать. Иногда есть анализ рекомендательный, как мы должны смотреть на это дело. Должны мы выступить в общественном плане про тот или другой вопрос. И в конечном итоге оценивать это тяжело. Иногда просто сидишь и думаешь: «Чего я тут делал, чего я достиг? За эту неделю, месяц, командировку?». Ты не можешь влиять на геополитические вопросы, ты не можешь влиять, что какая-то страна решает, что это служит их же интересам, так поступить. И реально ты не можешь менять политику принимающей стороны, ты можешь просто пытаться делать то, чтобы люди поняли твою позицию, и тогда может быть сами пришли к выводу, что правильно, а что неправильно.В конечном итоге это, по-моему, минус в этой профессии. Что другие могут объективно сказать: «Дело свое сделал, и вот конкретные результаты есть». У нас меньше таких возможностей.
П.Теш: Реально ты не можешь менять политику принимающей стороны, ты можешь пытаться, чтобы люди поняли твою позицию
А.Нарышкин
―
Это – программа «Изнанка», мы сегодня рассказывали вам про профессию посла, моим собеседником был посол Австралии в Москве Питер Теш. Я напомню, что вы тоже можете принять участие в нашей программе и рассказать о своей специальности. Для этого напишите нам на электронную почту iznanka2019@gmail.com, укажите, как вас зовут, вашу профессию, сколько лет вы работаете. Желательно прислать ссылки на социальные сети. И будет здорово, если вы напишете нам из Москвы, потому что мы с вами будем встречаться в студии «Эха». Этот и предыдущий выпуски программы «Изнанка» вы можете найти на сайте echo.msk.ru, есть аудио-подкаст, есть расшифровка, кому как удобнее. Алексей Нарышкин был с вами, прощаемся до следующей субботы. Счастливо.