Кейс - 2007-07-28

А. ВЕНЕДИКТОВ: 18 часов 14 минут в Москве. Добрый вечер. Уже, наверное, вечер. У микрофона Алексей Венедиктов. Напомню, что и Виталий Дымарский, и Софико Шеварднадзе находятся в отпуске, временно я их заменяю, так же как Виктор Шендерович, и в 21 час я его тоже сегодня буду заменять программой «Без посредников», где мы с вами будем говорить о всяких идеях на радиостанции «Эхо Москвы». А вот сейчас, в 18 часов 15 минут, я вам представлю программу «Кейс», которая обычно выходит по воскресеньям в 12 часов. Когда Матвея нет, она не выходит, то выходит, то не выходит. В новом сезоне она найдет свое место, видимо, уже в будний день, в 21 час, скорее всего, во вторник. Наверное. Но в любом случае, я объясню для тех, кто никогда ее не слышал, не слушал. Такая история, которая нам пришла в голову: дело в том, что за неделю в мире проходит масса юридических судебных историй, юридических и судебных историй, и они настолько любопытны, настолько прецедентны и настолько заставляют задуматься о том, есть ли справедливость в этом мире, что хочется с вами это обсудить. Поэтому мы в каждую неделю отбираем три, две, четыре подобных истории, записываем их для вас, а дальше пытаемся понять, насколько решения, которые были предложены юридическими органами тех или иных стран, были законны – это мы не понимаем, а наверное, законны и справедливы. Вот справедливость и законность – как это развести или как это свести? И эта программа абсолютно интерактивная. У нас, естественно, работает телефон для приема СМС. Напомню вам, что этот телефон московский и, следовательно, есть код +7 985 970-45-45. И, конечно, есть телефон прямого эфира, которому отдается большая часть времени этого эфира, 363-36-59, это московский номер телефона. Вы будете высказываться по поводу той или иной проблемы, которая сейчас прозвучит. Первая история, которую я хочу вам представить, произошла на этой неделе в Авиньоне с условным названием «Поцелуй». За поцелуй женщину могут осудить на большой штраф и большой срок, причем полиция отмечает, что речь идет о поступке, сравнимом с изнасилованием, но это совсем не то, о чем вы подумали. Поэтому послушаем представление этого дела Тихоном Дзядко, а потом ваше мнение по телефону 363-36-59, ну и, конечно же, мы будем голосовать, поддерживаете вы фигуранта этого дела или нет. Итак, «Поцелуй» от Тихона Дзядко.

Т. ДЗЯДКО: Женщину, поцеловавшую картину, могут обвинить в насилии и осквернении художественного произведения. Инцидент произошел на выставке в Авиньоне, на которую была привезена картина знаменитого американского художника-абстракциониста Сая Туомбли. Полотно представляет собой двухметровый холст, на котором нет ничего, кроме белой краски. Жительница Авиньона Сэм Рэнди подошла к картине и поцеловала ее ровно посередине и теперь на полотне красуется отпечаток ярко-красной губной помады. Дирекция выставки назвала выходку француженки «возмутительным актом вандализма». Та, в свою очередь, оправдывается, что сделала это из любви к искусству и теперь, по ее мнению, картина стала только лучше. В то же время полиция отмечает, что речь здесь идет не о любви, а о поступке, сравнимом с изнасилованием. Эксперты сейчас пытаются удалить губную помаду с картины, однако не уверены, что им это удастся.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот такая история. Женщина действительно может быть подвержена суровому судебному наказанию, поэтому я призываю тех, кто выступает в поддержку полиции или в поддержку женщины звонить по телефону 363-36-59 и аргументировать свою точку зрения. Пока вы думаете над этой странной проблемой, а проблема действительно странная, мы, наверное, начнем голосование. Я думаю, это было бы правильно. Может быть, сначала даже проголосовать. Я, наверное, поторопился со звонками, наверное, нужно было бы сначала проголосовать. Давайте попробуем проголосовать. Вот те, кто «ну, поцеловала картину, ничего особенного, при чем здесь преступление, при чем здесь насилие, осквернение и даже изнасилование, - да действительно такое обвинение, - ничего такого нет в этом, подумаешь», итак, кто поддерживает женщину в этом, что ничего особенного нет, ну да, неправильно, но это ж не уголовное преступление, 660-01-13. Те, кто считает «нет, это преступление, потому что испорчено произведение искусства», ваш телефон 660-01-14. Голосование началось.

Итак, голосование идет, очень странно оно идет для меня. Слушайте, вы действительно так думаете? Ну, это интересное соображение. Остановил я это голосование, сейчас объявлю результат. Итак, поразительные результаты голосования. Сейчас по телефону, естественно, вы будете мотивировать – пожалуйста, мотивируйте это по телефону прямого эфира, буквально через несколько секунд я включу телефон, мотивируйте свою позицию, если можно. А голосование у нас такое – 45,9% поддержали эту женщину, 54,1% поддержали в данном случае правоохранительный орган. Надо сказать, пополам. У нас с вами не точки зрения. По-моему, это очень интересно. И, тем более, мы сейчас по телефону будем выслушивать ваше мнение и вашу мотивировку.

18 часов 21 минута в Москве. Я начинаю переходить к вашим звонкам. Алло, здравствуйте. Видимо, где-то едет человек на машина. Алло, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Юрий меня зовут.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Чем по жизни занимаетесь, сколько вам лет?

СЛУШАТЕЛЬ: Мне 49 лет, строю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Как вам, в этой истории что вам показалось справедливым было бы?

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей Алексеевич, я забыл, вернее, прослушал, что было нарисовано?

А. ВЕНЕДИКТОВ: А какая разница? Иван Грозный и его сын Иван. Какая разница, что было нарисовано? Женщина поцеловала картину на выставке и оставила след. Вот какая разница, что было нарисовано?

СЛУШАТЕЛЬ: Для меня важно и я бы выразил свое мнение однозначно бы, если бы знал, что там было нарисовано. Но я, в общем-то, против, что она поцеловала, конечно. Ее поступок как-то слишком эмоционален, наверное, был.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но не наказывать же за эмоциональный? Мало ли какие эмоциональные поступки бывают.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, в общем-то, да, но все-таки я думал, что нарисовано, я бы тогда готов был высказать свое мнение. Сейчас я затрудняюсь.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Юрий, одну секундочку, а почему? А какая разница? Вот вы художник, вы строите, вы строитель. Вы строите и вдруг какой-то человек пришел и в порыве эмоциональном говорит «он не так построил, дай-ка я вобью сюда балку» и совершенно не важно, что вы в этот момент строили – квартиру, церковь или банк, пришел какой-то человек и говорит «вот здесь мне кажется не так, вот я сейчас эту балку сюда вобью и будет так». Как разница, что нарисовано?

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы посчитал, что он оскорбил мое…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, да, не важно, что вы строили в этот момент, мне кажется, что это не самое главное. Хотя, конечно, ваша позиция понятна. Спасибо большое, Юрий, слышу, вы на машине, не будем создавать ДТП или предпосылки к ДТП. Обращаю ваше внимание, что Юрий зацепился за то, что нарисовано.

Светлана Ивановна пишет: «Этот поцелуй был без согласия объекта, это можно сравнить с изнасилованием. Я думаю, что суд все-таки прав». А как, Светлана Ивановна, вы считаете, можно получить согласие от объекта сиречь картины? Она ж не художника целовала, а картину целовала. Как это может быть – согласие картины?

«Прав был Никита Сергеевич, - пишет Макс из Иркутска, - про абстракционистов всяких – женоненавистники». Ну, здесь на самом деле дело не в абстракционистах, Макс из Иркутска, а дело в полиции, которую мы вряд ли с вами отнесем к женоненавистникам.

Смешно Лена пишет: «А в канцтоварах Франции нет штриха-корректора?». Ну да, понятно.

Дальше: «Странно другое, это же интерактив. Артакс и художник белого проекта должен был бы ее придумать. Гофман, Санкт-Петербург». Ну, понимаете, художник видел ее так. Вот как со строительством, как Юрий нам позвонил, потом появляется кто-то и говорит «а мне вот так».

«Должна была сдержаться, - считает Надежда, - но это не более чем мелкое хулиганство».

Женя пишет: «Это старая история. В писсуары Марселя Дюшана посетители музея пытались писать, а мне во время посещения выставки на Крымском валу на экспозиции стенда с часами и лежащим под стеной большим молотком тоже хотелось привести конструкцию в действие». Вот мы об этом и говорим, Женя, что ж это такое?

«Не изнасилование, - пишет Митя из Москвы, - конечно, а это вандализм, и это не любовь к искусству, а то появятся желающие четвертого богатыря подрисовать Васнецову». Или Змея-Горыныча, или Тугарина-Змеича. Согласились.

Александр пишет: «Картина на самом деле по-настоящему появилась именно после поцелуя, а назвать ее можно так: «Любовь к искусству». Ну, это другая картина. Пусть она свою нарисует.

Галина Ивановна пишет: «Все нормальные люди знают, что ни в церкви, ни в художественной галерее, когда ты целуешь картину, нельзя прикасаться к ней крашеными губами».

«Нельзя проявлять, - пишет Олег, - интимность, коим поцелуй является, в общественном месте».

«Картина, - не подписался человек, но поскольку есть телефон, читаю, - картина стала как янтарь с мухой – с историей». Смешно.

Дальше… «Администрация музея виновата…»… «Ну, давайте целовать «Черный квадрат», - Кирилл из Санкт-Петербурга. «Целуют же люди иконы. Сергей». Здесь все. Очень интересно. Вы пишете очень интересно. Пишите дальше. Еще телефонные звонки. Алло, здравствуйте. Как вас зовут?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Меня зовут Славик. 37 лет, занимаюсь мелкой коммерцией.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, рассказывайте свое отношение к этому делу. Что вы думаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что, конечно, это вандализм, но по поводу штрафа думаю, что, может быть, было бы целесообразным оценить эту картину или, может, она уже была оценена, и чтобы эта женщина ее просто выкупила.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А она скажет «у меня нет денег».

СЛУШАТЕЛЬ: Тогда штраф, что-то такое.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А штраф, смотрите, если картина не оценена? Вот нам тут Митя напоминал, «Три богатыря» – представляете, это то же самое с «Тремя богатырями» Васнецова? Стоит миллионы, миллионы. Какой штраф это исправит?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, тогда музей должен уже как бы отвечать за нее, разбираться сам уже через суды и прочее.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И страховка, конечно, должна была быть?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, страховку должен получить владелец картины, художник, музей уже вторично разбираться…

А. ВЕНЕДИКТОВ: А с женщиной? А с нашей Сэм Рэнди? Сэм Ренди ее зовут, жительница Авиньона.

СЛУШАТЕЛЬ: Сэм Рэнди, я думаю, какой-то померный штраф, чтоб неповадно было остальным.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понял. Спасибо за точку зрения. Очень внятная точка зрения. Можно соглашаться, не соглашаться, но точка зрения очень внятная. Следующий звонок. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Игорь. Мне 50 лет, я инженер-технарь.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ваша точка зрения?

СЛУШАТЕЛЬ: Моя точка зрения – надо рассматривать совершенно конкретный случай, а конкретный случай заключается в том, что вот этот кусок мазни, то есть кусок белого квадрата…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, типа «Черный квадрат» Малевича, только наоборот, белый.

СЛУШАТЕЛЬ: …поцеловала очаровательная женщина и сделала его красивее. О какой ответственности уголовной может быть?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Отвечаю вам. Представьте себе, что «Черный квадрат», который оценен, насколько я помню, в несколько миллионов долларов, придете вы и накрашенными губами белой краской – ну, например – поцелуете и будут там белые ваши губы.

СЛУШАТЕЛЬ: Я никогда в жизни этого не сделаю…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Картина станет лучше!

СЛУШАТЕЛЬ: А, потом, вы знаете, когда у Лузного спросили – «Малевич, Малевич» – он сказал «поднимите руку в зале, кто не сможет нарисовать при помощи линейки и карандаша квадрат?». Это не произведение искусства. Так же, как кусок полотна, замазанный белой краской.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А некоторые считают, что реалисты – это не произведение искусства, а фотография, что Глазунов – это фотография. Я так не считаю, но это фотография, считают другие, и сделают то же самое.

СЛУШАТЕЛЬ: Есть чудесные абстракционисты, но там хоть что-то нарисовано…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, какая разница? Вам не нравится, вы это не понимаете, мы не понимаем друг друга…

СЛУШАТЕЛЬ: У нас штукатур дядя Вася валиком закатает эту картину за три минуты и это будет произведение искусства?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что дядя Вася как раз не сможет это сделать почему-то, знаете, у меня есть такое ощущение. Спасибо большое. Не в картине же дело. Я еще раз пытаюсь сравнить. Вы считаете, что картина этого художника не произведение искусства, другие считают, что картины других художников… Значит, мы дадим право каждому человеку, исходя из своего понимания, подправлять картины? А я, вот, считаю, что у Алеши Поповича нога плохо дорисована, вот плохо нарисована, она другая была, нога! И подрисую. Чего будем делать? Понимаете? Тем не менее спасибо за вашу точку зрения, Игорь. Поехали, новости, потом следующий есть сюжет.

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: 18.33. Ну, здесь, конечно, уже вспоминают, что Путин поцеловал мальчика, пишет Маша. Поцеловал. Булат из Казани, замечательно: «Исключительный дадаизм и никакого изнасилования». Ну, да, ваше мнение. «Пусть она с художником договаривается, а полиция ловит преступников». Как это? Вот художник и подал в суд. Семен Пустельников пишет: «Я написал картину «Черный квадрат» не хуже Малевича. Могу безвозмездно предоставить в Третьяковскую галерею срочно». Предоставляйте, Семен. Наталья: «Да помаду надо стирать прежде чем целовать картины и мужчин!». Вот это да. Пошли дальше. И, наконец, я хочу прочитать сообщение от Сергея, которое связано буквально с нашим следующим событием юридическим в программе «Кейс». Сергей пишет: «Если это изнасилование, то пусть картина и обращается в суд». Вот это Сергей и его точка зрения. И что вы думаете? Такой случай сейчас вам представится. Иск жителя Румынии к Богу на прошлой неделе был отклонен судом. Но он был подан, зафиксирован, рассмотрен в судебном заседании и был отклонен по одной причине, о которой вы сейчас узнаете. Евгений Бунтман разбирался в этом деле между православным жителем Румынии и Богом.

Е. БУНТМАН: Суд отклонил иск жителя Румынии к Богу. Истец Мирчу Павел, отбывающий 20-летний тюремный срок за убийство, обратился в суд с жалобой, как следует из документов процесса, на подсудимого Бога, который живет на небесах, а в Румынии представлен православной церковью. Румын потребовал признать ответчика виновным в злоупотреблении доверием, коррупции и использовании административного ресурса. Мирчу Павел заявил, что при совершении Таинства Крещения заключил с Господом договор, по которому тот должен был избавить его от всех бед, однако, утверждает Павел, контракт так и не был исполнен, несмотря на получение Богом от истца оплаты в разной форме и многочисленных обращений в виде молитв. Суд города Темишуара отнесся со вниманием к иску заключенного, однако в удовлетворении жалобы тому отказал. Как передает Франс-пресс, в решении суда было указано, что Бог не является объектом права и не имеет адреса проживания.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это был Евгений Бунтман. Вот такая история, причем строго судебная история. Хочется задать вам вопрос, я даже не знаю, как его сформулировать. На голосование сейчас я поставлю вопрос, хочется его сформулировать более или менее так, чтобы… Вот считаете ли вы, что такой иск человека, который считает, что Крещение есть договор, а, собственно говоря, насколько я понимаю, акт Крещения есть договор между Богом и… хотя я слаб в теологии, если я не прав, вы меня поправите… между Богом и человеком, некий договор все-таки есть, некий завет, и вот это есть некий контракт. И этот человек, Мирчу Павел, он считает, что этот контракт ответчиком не исполнен, потому что он, Павел, молился, вносил пожертвования, то есть свою часть контракта он исполнял, а в ответ – злоупотребление доверием, коррупция, использование административного ресурса. Это не шутка. Внимание, это не шутка. Это реальный процесс. Как вы считаете, справедливо ли относиться к таким отношениям с Богом как к контракту? Вот так: справедливо ли воспринимать это как контракт? Мы сейчас не про суд, мы про справедливость. Если вы считаете, что это контракт и это справедливо, а, значит, такое отношение имеет право быть, то тогда 660-01-13. Если вы считаете – ну, это какой-то бред, какой контракт? Тогда 660-01-14. Голосование началось.

Ага, вижу, что вы затрудняетесь. Это очень интересно, что вы затрудняетесь. Просто мало звонков, поэтому я считаю, что затрудняетесь. Люди задумались. Конечно, это тоже хорошо. Вот сейчас заканчивается наше голосование. 29,4% наших слушателей сочли, что это можно рассматривать как контракт. 70,6% считают, что это нельзя рассматривать как контракт. Мы запомнили эту цифру. Я, с вашего позволения, хотел бы провести еще одно голосование, чтобы сразу снять одну историю. Вот сейчас нам будут говорить – верующие, неверующие. Вот я хотел бы, чтобы вы сейчас минуту на это потратили – считаете ли вы себя верующим человеком, вот те, кто звонили? Считаете ли вы себя верующим человеком, я не спрашиваю в какой религии? Да, я верующий человек, 600-01-13. Нет, я неверующий человек, не могу себя отнести к верующим людям, 660-01-14. Ну, чтобы снять проблему сразу. Голосуем.

Абсолютно справочное голосование для того, чтобы цифры «за» и против сверить. Считаете ли вы себя верующим человеком, вы лично? Я не спрашиваю, какие обряды вы соблюдаете, к какой вере вы принадлежите, к какой конфессии. Тоже минута на голосование, чтобы сравнить две цифры и успокоить остальных, которые будут нам кричать, что сплошные атеисты звонили. Стоп. 59% относят себя к верующим людям. 41% относят себя к неверующим людям. Напомню, что голосование про контракт 29% - да и 70% - нет. То есть мы с вами видим, что верующие люди могут считать это контрактом. Это важно.

И теперь мы переходим к нашим слушателям. 363-36-59. Что вы думаете по поводу этого процесса? Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Олег Борисович, Москва. Неверующий.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я не спросил вас, вы сами сказали. Сколько вам лет, только скажите?

СЛУШАТЕЛЬ: Мне 62 года, служащий.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот что вы думаете по поводу самого факта такой истории, которая серьезно разбиралась юридическим судом?

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что товарищ неправильно понял смысл контракта, который заключен у него с Богом. Он принял на себя обязательство при Крещении вести себя определенным образом, христианским. В ответ ему обещано вечное блаженство после смерти, больше ничего. На этом свете ему ничего не обещано. Он, наоборот, обещает.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И не выполнил. Таким образом, вы признаете право на контракт – было обещание взаимное…

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, это очень своеобразный контракт, поэтому он и не подлежит земному суду.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Олег Борисович, секундочку, он подлежал земному суду и суд разбирался в этом. Я замечу вам, что суд в этом разбирался, это был чисто юридический вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, я с судом не согласен.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А что вы не согласны? Суд сказал, что Бог не является объектом права – это то, что сказали вы, и не имеет адреса проживания – ну, это просто юридическая отмазка.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну да, но можно было просто послать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нельзя. Основание – человек считает, может быть, ошибочно…

СЛУШАТЕЛЬ: Вот-вот.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Может быть, ошибочно, изначально не знаем, человек считает, может быть, ошибочно, что у него контракт и он обращается в суд на неисполнение контракта. Суд разобрал. Чего вы не согласны с решением суда?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет неисполнения контракта просто.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но для этого суд должен был в этом разобраться. Есть контракт – нет, есть неисполнение – нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Я все же думаю, что суду следовало бы не принимать дело к рассмотрению.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А, за тем, что не в его компетенции?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, да, да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Спасибо большое, Олег Борисович, за внятную позицию, но она тоже немножко такая смешанная, ваша позиция. Я сказал не смешная, а смешанная, ваша позиция, потому что кто-то же должен разобраться. Человек жалуется. Куда ему жаловаться? Президенту Румынии? Патриарху Константинопольскому или кто у нас там в Бухаресте сидит? Я не знаю, кому подчиняется румынская православная церковь, кто там является главой. Ну, кому жаловаться-то? Пошел в суд, как нормальный человек, гражданин. Ну, ему суд отказал по известным причинам. Я не вижу здесь проблем, Олег Борисович. Тем не менее, давайте послушаем еще звонки. Алло, здравствуйте. Как вас зовут? Сколько лет?

СЛУШАТЕЛЬ: Михаил. Добрый вечер. Лет много, 57.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что ж вы меня запугиваете? Мне скоро тоже. Чем занимаетесь?

СЛУШАТЕЛЬ: Алексей Алексеевич, я старше. Предприниматель.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот вы занимаетесь предпринимательством, у вас наверняка контракты.

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот, чего вы думаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Объясняю. Сначала о решении суда о том, что Бог не имеет прописки и так далее. Дело в том, что если принять важнейшие решения Никейских соборов, Халкедонских и так далее, Бог является богочеловеком, само явление, а не только богоносцем, поэтому он уже человек, к нему уже можно предъявить претензии, это раз. Второе, дело в том, что Писание предполагает следующую констатацию действительности и меры истин: если ты принял факты этого мира – живи, страдай, мучайся и не спрашивай, справедливо или нет. Это вот к этому Павлу, который в тюрьме. И третье, дело в том, что православная вера или христианская, если брать более широко, предполагает, по сути своей, я имею в виду в своем изначальном, первохристианство, предполагает отрицание вообще мира действительности и ожидания Страшного Суда. Все истины, которые транслируются, ну, религиозные, транслируются верующими, они относятся к миру истин, а не к миру действительности, поэтому есть, знаете, такое выражение…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, хорошо, мир истин. Извините, я не хочу уходить в философский спор, ну а что, стремление к справедливости, это не есть стремление к истине?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, вы знаете, придание религии намерений социальных это глупость. Религия, и в этом ее смысл высший, занимается только человеческой душой и подготовкой к Страшному Суду.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понимаю, Михаил, спасибо большое. Благодарю вас тоже за внятную историю, при этом все равно остаюсь в недоумении – не понял половину из того, что вы сказали, за причиной малой образованности в теологии, но мне кажется, что это был абсолютно не духовный суд, он же не пошел «созовите коллегию священников и разберите эту историю», он же пошел в суд, у него контракт, контракт нарушен. Я к вам как к предпринимателю проапеллировал, тем более что вы сказали, что он богочеловек по решению Никейских соборов. Ну, вот. Поэтому вы меня не убедили, у меня своей точки зрения нет, не убедили.

Посмотрим, что у нас на замечательном экране. «Контракт с Богом, - пишет Женя, - есть, но гражданин его невнимательно читал. Сразу видно, Богу в руки он попадет только после его смерти, а до этого он сам себе хозяин». Не уверен, но пусть так.

Ирина: «Я со смеху упала со стула, когда услышала, что Бог не имеет постоянного места жительства». Я надеюсь, Ирина, вы ничего себе не повредили. А вашу реплику, если бы она была юридическая, я могу трактовать так: то есть вы знаете, где его место жительства. Пришлите, пожалуйста, в суд города Темишуара, если вам смешно, что он не имеет. Значит, имеет.

«Лично Бог ничего не обещал, обещали посредники, к ним и нужно обращаться с претензиями». Ай, молодец, Олег из Ростова-на-Дону.

«Пусть Интерпол ищет место жительства, а суд его судит!». Пошел стеб, я замечательным образом его принимаю.

«Похоже, Павел тоже контракт нарушил – в тюрьму-то за что попал?», - пишет Кира. Докладываю: 20-летний тюремный срок за убийство.

Я очень прошу подписываться, потому что, ну, обращаюсь же к людям. Абонент, чей телефон заканчивается на 914: «Контракт заключают с дьяволом», - пишет абонент.

«Истец не выполнил обязательств», «нельзя судиться христианам», «Крещение применяемо…»… только не теология. «При личной встрече с Богом Бог ответит за нарушение контракта». «Ну, на Страшном Суде ему Боженька припомнит». Это я все читаю, что здесь. «Все претензии к местной церкви, которая по определению его представитель на земле. Сергей из Томска».

«Бог не продажный адвокат, а Высший Судья», - пишет Наталья. Ну, Наталья, согласитесь, что и на судью можно подать в суд.

«Видимо, деньги не доходили», - пишет Владимир из Реутова.

«Бог отвечает: отойди от меня, я тебя не знаю», - Александр Ильич из Самары. Тонко.

«Бог может быть объектом права, он не может быть субъектом права», - пишет Луи. Интересно.

«Интересно, что суд отклонил иск по причине невозможности найти ответчика, а не из-за отрицания наличия контракта». Вот тут, Сергей, я не знаю, потому что просто не знаю полностью решения.

«Мой муж сказал, что контракт не был подписан второй стороной – Богом, поэтому он недействителен». Вот такие. Я думаю, у нас еще есть возможность принять хотя бы один звонок на эту тему. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Роман, я из Санкт-Петербурга. Мне 28 лет, занимаюсь бизнесом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот тоже знаете, что такое контракт, я почему спрашиваю-то.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я представляю, что такое контракт. Мое мнение такое двойственное. Во-первых, все-таки мне кажется, что в христианстве контракты… скорее, это атрибутика чего-то дьявольского и, в основном, контракт-то заключался с дьяволом, по крайней мере такое представление было в Средние века. Это с одной стороны. С другой стороны, отрадно, что суд вообще принял к рассмотрению этот иск и попытался совершить какие-то действия в целях того, чтобы защитить человека и хотя бы попытался рассмотреть это.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понял. Спасибо большое, Роман. Замечательный звонок, как и все предыдущие звонки, я сегодня просто в восторге – что это с нами тут? У нас, видимо, все сумасшедшие уехали, все нормальные люди звонят. Действительно, ни одного не по делу звонка. Я просто хочу задать вопрос… Юристы, вы есть или вас нет? Товарищи юристы, позвоните нам, пожалуйста. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Андрей. Я занимаюсь строительством. Мне 35 лет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, строительство – тоже понимаете, что такое контракт, наверное?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я понимаю. Я считаю, что контракт в настоящем, а будущее и прошлое всегда как бы связано с настоящим, поэтому интересно было бы, чем этот контракт продолжится.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ай, молодец, Андрей. Вот конкретный человек, занимающийся строительством – интересно, чем все это закончится? Да, но мы это не узнаем, к сожалению.

И завершая эту тему… Теология – можно я не буду? Не готов заниматься теологическими… Александр Васильевич пишет: «Интересно, если б Бог оказался виновным, кто должен был бы его выдать?». «Самопиар за Божий счет», - пишет Лена. Ну, вот точно не согласен, сидит человек в тюрьме, 20 лет мотает, какой самопиар, зачем ему самопиар? У нас совсем другая история сейчас будет. Мы переезжаем из Румынии в Германию. Берлин, обвинение в убийстве, поскольку человек участвовал в распитии на спор алкоголя и его противник умер. Обвинение в убийстве. Послушайте. Мне тут пишут: «Я тута». Я отвечаю: я счастлив. Действительно, абонент, чей телефон заканчивается на 540. «Я тута» – как хорошо. Итак, внимание, люди пили на спор, один умер, а этого обвинили в убийстве. Слушаем внимательно.

Е. БУНТМАН: Жителю Берлина предъявили обвинение в убийстве после того, как он участвовал в распитии на спор алкоголя. Следствие считает, что он стал виновником смерти собутыльника от неумеренного пития. 26-летний обвиняемый пил на спор текилу в одном из баров германской столицы с 16-летним Лукасом. После 40-й рюмки юноша упал замертво, а его противник спокойно вышел из бара и направился домой. Лукас так и не пришел в себя, впал в кому и через месяц скончался, и теперь суд посчитал 26-летнего жителя Берлина виновным в смерти Лукаса. Как установили следователи, Лука выпил 40 рюмок, а его соперник, по всей видимости, жульничал и употребил значительно меньшее количество алкоголя, потому суд счет возможным признать того виновным в умышленном нанесении повреждений, повлекших гибель человека. Житель Берлина признался в совершении всех поступков, приведенных обвинением, однако убийцей себя не считает. В связи с этим делом в Германии разгорелась дискуссия между владельцами баров и врачами. Медики считают, что питейные заведения, предлагающие за определенную сумму неограниченное количество спиртного, провоцируют молодежь напиваться до бесчувственного состояния, а владельцы баров на это отвечают, что не заставляют посетителей пить ведрами.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Этот кейс нам представил Евгений Бунтман. Смотрите, давайте на такой вопрос попытаемся ответить. История, кажется, понятная. Пили на пари, один жульничал, его противник пил больше, а тот жульничал, он это признал, этот умер, а тому предъявили обвинение – внимание! – в умышленном нанесении повреждений, повлекших гибель человека. Не в жульничестве – в умышленном нанесении повреждений, повлекших гибель человека. Считаете ли вы справедливым такое обвинение в отношении вот этого жителя Берлина? Считаете ли вы справедливым, что вот этот проступок, о котором вы сейчас прослушали внимательным образом, можно квалифицировать как умышленное нанесение повреждений, повлекшее гибель человека? Если да, ваш телефон 660-01-13. Если вы считаете, что это неверное обвинение, то 660-01-14. Голосование началось. О, как выпивать, так народ голосует, что летит просто. Стоп.

Итак, друзья мои, 46,2% считают, что обвинение справедливое, 53,8% считают, что обвинение несправедливое. Пополам и только пополам. «Налицо другое – спаивание малолетнего» – это другая история, такое обвинение не предъявлено. Юра считает, что это доведение до самоубийства, а это статья, считает Юра. «Мозги надо иметь свои, а не спорить со взрослыми кабанами», - считает Татьяна. Господин Клинский, 223, недоволен, что я много в эфире. Ну, так, господин Клинский, вы можете выключить радио. «Что значит умышленное причинение вреда здоровью? Он же не вливал в него алкоголь», - спрашивает Дмитрий. «Надо думать своей головой, кто-то ведро может выпить и ничего. Оля». Вопрос в другом, не забывайте, что если бы он играл честно, это была бы другая история. Он жульничал и поэтому обвинение «умышленное нанесение». У нас две минуты осталось, но все-таки я думаю, что я приму звонки, народ очень активно звонит. Ну, тема всех волнует. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий, мне 55 лет, я бизнесмен.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Юрий, считаете ли вы, что это правильное обвинение?

СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что это абсолютно правильное обвинение. Любой взрослый человек должен понимать, что печень человека может переработать только определенное количество алкоголя, а если он этого не понимает, то то, чем они занимались, это именно доведение не до самоубийства, а это именно убийство.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите секундочку, Юрий, я не знаю, сколько может принять моя печень. А вы про свою знаете?

СЛУШАТЕЛЬ: А это знают врачи, конечно, знают.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что, с собой водить врача все время, Юрий?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, в принципе, нужно знать, на что способен твой организм и, например, организм твоего собутыльника.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А вы знаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А тогда скажите мне, сколько текилы вы можете выпить, если вы знаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Текилы можно выпить… Знаете, я вообще живу не в России, но могу вам сказать абсолютно точно, что один дринк в час перерабатывает организм человека, печень человека способна перерабатывать такое количество алкоголя. Это именно то количество алкоголя, при котором в Америке, где я живу, разрешено ездить за рулем. А если вы это делаете больше, то вам уже нельзя садиться за руль. А если вы превышаете определенное количество, оно измеряется, там, в чем-то, то если это 1,8, то это уже смертельная доза в течение часа. Все должны это знать, и если они этого не знают, значит, это убийство.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Юрий. К сожалению, мы могли послушать только Юрия, потому что время наше истекло. Значит, в следующем часе у вас Юлия Латынина, в следующем часе Юрий Кобаладзе и Светлана Сорокина, а в следующем часе я возвращаюсь к вам в программу «Без посредников», вы можете задавать вопросы на нашем сайте www.echo.msk.ru.