Юрий Кобаладзе - Кейс - 2008-03-29

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели и телезрители. Сейчас, две минуты подождите, мне надо закончить. Понимаешь, каждый раз он приходит, каждый раз он здесь садится и начинается! «У меня «Ника»! Я самый талантливый! Я Гусман!»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебя предупреждал!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А уровень передачи все ниже и ниже! Потом, это еще ничего! Он в начале, когда он вернулся из своей какой-то поездки, где, безусловно, он там, наверное, наваривал какие-то доллары и что-то ещё, он стал говорить о тебе. И сказал, что уровень передачи был ужасный. Понимаешь? И теперь он вернулся, понимаешь… Я ему правду-то сказать не могу, потому, что Венедиктов его любит, он его сюда сунул. Но тебе я говорю, что я с ним не могу!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Матвей! Я тебя предупреждал! Эти азербайджанцы до добра не доведут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но он же давно здесь…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давно! Но надо выйти из тени! Надо честно сказать!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кому выйти из тени?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебе выйти и честно ему сказать, что он не может!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты не можешь ему передать?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, это не тактично!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаешь, как он в коридоре орёт! «Ганапольский! Иди сюда!»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебе предлагаю просто избавиться от этого балласта.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще, я уже избавился, он где-то в поездке.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Опять где-то рассказывает о тебе, обо мне всякие небылицы, зарабатывает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Гадости, наверное, как обычно. На моей популярности и на твоём интеллектуальной блистательном уровне этот человек… Не просто, не просто… Я потом тебе, после передачи договорю. Там много чего…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что, эфир уже?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Эфир уже, эфир.

Дорогие друзья! Это программа «Кейс». Мы говорим о справедливости и о законности. Мы говорим о том, что мы кристально….помогай мне…честные, чистые. Какие мы?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Безупречные!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безупречные! Два безупречных человека – Матвей Ганапольский и Юрий Кобаладзе.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потрясающий, талантливый. Сегодня вместе с вами открываем кейсы. Их у нас три, все импортные, чтобы спокойно к этому относиться, никаких знакомых фамилий там нет. Но в каждом кейсе есть либо судебное решение, либо открыто какое-то уголовное или административное дело. И вам нужно сказать, справедливо или не справедливо. То есть, понятно, что всегда законно, но справедливо ли? Вот это с гениальнейшим, тончайшим Юрием Кобаладзе, с которым я просто мечтаю без всех остальных…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь, я уже изменил о тебе своё мнение.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А было другое, да?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Вот когда я шел на передачу, я к тебе относился с легкой неприязнью.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но легкой!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А сейчас я тебя люблю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А знаешь почему? Потому, что я очень последовательный и честный человек. Ты знаешь мои эфиры. У меня никогда не бывает два мнения. У меня бывает только одно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У тебя бывает три, четыре..

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но всегда оно одно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас ты завоевал мое сердце.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Завоевал? Очень хорошо!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но это не значит, что я не буду тебе противоречить и спорить с тобой, потому, что ты тут ложные ценности проповедуешь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай мы эти ценности откроем, хотя бы одно дело, а потом будешь меня лечить по поводу этих ценностей. А то уже прямо… Пустил, сказал хорошие слова, уже 40 секунд, как должно быть дело открыто. Давайте откроем первое дело. Оно серьёзное, трагическая у него подоплека, вы сейчас вспомните. Оно называется

ЭВТАНАЗИЯ

Французский суд не разрешил смертельно больной женщине сделать эвтаназию. В результате та покончила с собой. Причиной смерти француженки Шанталь Себир, просившей власти Франции об эвтаназии, стала смертельная доза снотворного. Себир, несмотря на неизлечимую болезнь, не получила разрешение на эвтаназию: ее случай не подпадал под действующий французский закон. 19 марта Себир нашли мертвой в своем доме в городе Пломбьер-Дижон. "Проведенные анализы показали присутствие в крови токсичной концентрации барбитурата "Пентобарбитал", - сказал прокурор, подводя итоги проведенного вскрытия тела покойной. По его словам, обнаруженная концентрация превышает смертельную дозировку этого препарата приблизительно в три раза. Аллаки отметил, что "обстоятельства, при которых мадам Себир завладела барбитуратом, в настоящее время расследуются", отметив, что этот препарат не продается в аптеках. Семь лет бывшая учительница и мать троих детей Шанталь Себир страдала от невробластомы - прогрессирующей опухоли дыхательных путей. Эта редкая и неизлечимая болезнь (за последние 20 лет в мире было зафиксировано лишь 200 случаев этого заболевания) привела к слепоте, сильной деформации ее лица и доставляла больной, по ее словам, "нестерпимые мучения". Себир просила о разрешении на эвтаназию лично президента страны, однако Николя Саркози лишь предложил провести расширенный консилиум врачей, для того чтобы облегчить страдания больной. Себир признавала, что "дошла до пика того, что могла вынести". В то же время религиозные взгляды не позволяли ей совершить самоубийство - женщина до конца боролась за право на эвтаназию у себя на родине. В последние дни перед смертью в прессе появлялись слухи о том, что Себир решила поехать в Швейцарию, где легализована эвтаназия, чтобы там окончить свою жизнь. Однако, по словам адвоката больной, женщина не вынесла бы переезда в соседнюю страну. Правозащитница Мари Юмбер, которая поддерживала с Себир контакт в последние дни ее жизни, утверждает, что она совершила самоубийство. Дело Себир вызвало большой резонанс во французском обществе и возобновило дебаты о возможности разрешения эвтаназии. Католическая церковь относится к такому добровольному уходу из жизни категорически отрицательно. Нельзя заставлять врачей убивать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот такая грустная история, это уже без шуток. Что мы сейчас оставляем за рамками? Что случилось – то случилось. Но есть вопрос, который мы повторяем для радиослушателей и телезрителей в 1001 раз. Потому, что 1001 раз в нашем эфире мы обсуждали эту тему. Что ты там пишешь? Кому ты пишешь? На меня посмотри.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я думаю…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Справедливо ли не разрешить смертельно больной женщине эвтаназию. Мы не имеем ввиду именно ее, давайте от этого случая отойдем. Умерла она, царство ей Небесное. Тяжелый, но показательный случай. Мы задаем вам вопрос. Как вы считаете? И у нас будет голосование. Справедливо ли не разрешить смертельно больной женщине эвтаназию? 363-36-59. Уже полно звонков, давай разговаривать с народом. В первом кейсе. Ты потом, а вначале они. Не забывайте называться и говорить, откуда вы. Первый телефонный звонок. Слушаем Вас, добрый день, говорите!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ну что ж, французы неправы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну секунду! Юра, я сказал – представляйтесь и откуда. Ответ – «ну что! Французы не правы!»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Люди волнуются. Попасть к тебе в эфир…

СЛУШАТЕЛЬ: Михаил меня зовут. Москва. Я считаю, что французы не правы. Человек должен иметь право на эвтаназию. Должен иметь право на смерть. Это обязательно. Христианство здесь не право, даже не знаю, как это выразить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, надо не обращать внимание на церковь, а принимать решение и все. Понял, Миша. Спасибо Вам, большое. Следующий телефонный звонок. Слушаем. А Юрий Кобаладзе записывает мнения.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Игорь из Москвы. Конечно, будучи православно верующим, тем не менее считаю, что эвтаназия должна быть разрешена, ведь человек все равно себя убьет, он спрыгнет с крыши на кого-нибудь.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть, не правы?

СЛУШАТЕЛЬ: Нехорошо получится. Нельзя запрещать эвтаназию, все равно человек найдет способ убить себя и плохо, если он в кого-нибудь врежется или спрыгнет на кого-нибудь с крыши. Это хуже будет. И вопрос более актуальный в другой системе. Я читаю сейчас книгу, где люди делают себе харакири или вскрывают вены.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо, большое. Я не знаю твою позицию, я хотел бы, чтобы ты какие-то вопросы задавал, участвовал. Давай, следующий телефонный звонок. Добрый день, говорите!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, здравствуйте. Бессонов Алексей Борисович, город Пермь. Я думаю, что французы совершенно правы. Государство не может на себя брать ответственность за чужие жизни и разрешать убийство, иначе это будет варварство Средневековья.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А государство не берет на себя ответственность за чужие жизни, эта женщина с медицинским диагнозом и вообще смертельные больные, когда он приходит и говорит, что устал, что не может больше.

СЛУШАТЕЛЬ: Матвей! Помимо норм права, есть нормы морали.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто же, ей разрешить продолжать страдать?

СЛУШАТЕЛЬ: Есть элементы права.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Эта передача о справедливости.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит, разрешить ей продолжать страдать и мучиться?

СЛУШАТЕЛЬ: Французы правы и решение их справедливо. Всё.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите, то есть, Вы не хотите в дискуссии участвовать?

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу, но не хочется занимать время.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ваша позиция ясна, но хочется с Вами поспорить.

СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что французы совершенно правы, запретив эвтаназию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите. Вы уже это сказали. Я Вам простую вещь говорю. Возвращаясь к этой женщине. Она сказала: «Дайте мне умереть достойно», в результате ей отказали в достойной смерти. И она умерла. Не самое лучшее это – наглотаться таблеток и умереть.

СЛУШАТЕЛЬ: Государство, когда оно принимает решение, оно руководствуется нормой морали. И брать на себя ответственность, разрешать убийство государство не может.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Морально не разрешать убийство и аморально разрешить человеку продолжать страдать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я Вас понял. Тут много сразу вопросов. Например, государство, которое является синонимом морали… Вот я думаю, есть отцы, которые за образцы. Вот кто эти особо моральные люди? Ведь по сути, вдумайся! Я читал одну публикацию. Там, знаешь, какая была версия? Они говорят, что государство, которое не разрешает эвтаназию, оно не решает вопрос, а сбрасывает его с себя. То есть, ребята, отойдите! Мы вам не разрешаем, а дальше мучайтесь. Вот странная такая история. Давай ещё один телефонный звонок. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Добрый день. Александр из Подольска. 52 года мне. Приехав из Алжира, началась болезнь у моей жены. После студенчества, я сразу уехал туда работать переводчиком. Рассеянный склероз у нее был. И в 1985 году, приехав домой в Подольск, в 1986 году она слегла, в 1987 году замолчала. Живой труп. Ни «да», ни «дет», всё, что нужно было делать, мы делали ей сами. 14 лет она в таком положении пролежала.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько???

СЛУШАТЕЛЬ: За счёт ухода. 14 лет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ужасная болезнь – рассеянный склероз…

СЛУШАТЕЛЬ: Находясь ещё в состоянии, когда она разговаривала, она просила дать ей таблетки, чтобы отравиться. Снотворное или что-то ещё. Физически я сильный, морально тоже. Нервы у меня в порядке. Я взял весь уход на себя. Дочь вырастил, мы приехали оттуда, дочери 5 лет было. Школу с медалью закончила дочь. В общем, я всё взял на себя и даже у меня ни разу не возникало мысли, чтобы она умерла не естественной смертью. Умерла она просто подавившись, потому, что не могла воспринимать никакую пищу, сердце здоровое было, а всё остальное отказало – глаза, зрение.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы говорите о том…

СЛУШАТЕЛЬ: Я говорю о том, что, конечно, должны быть условия для ухода за больным, квартира.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но тащить его сколько возможно.

СЛУШАТЕЛЬ: Но тащить самому, никто не возьмётся за это дело.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да… Спасибо Вам, большое. Какие тут могут быть комментарии… Давайте проголосуем. Вы все всё слышали. Просто примите соболезнования. 14 лет… Что такое рассеянный склероз, все знают. Взяла и умерла. Там же другого исхода не могло быть. Вы крутой. Я вот не знаю…

Давайте голосовать. Если…сбил он даже меня… Так. Читаю вопрос. Справедливо ли не разрешить смертельно больной женщине (мужчине), подчеркиваю, мы не этот случай имеем в виду… А вообще нет! Извини! Вот какой кейс, вот такое и дело мы имеем в виду. Этот случай!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это шире.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело не в этом. Мы обязаны голосовать этот случай. Справедливо ли не разрешить этой смертельно больной женщине эвтаназию? Если вы считаете, что французское правительство сделало правильно, наберите 660-01-13, если не правильно – 660-01-14.

НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: [Повтор вопроса и номеров телефонов]

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Звонки у нас – два на два.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай ещё примем, пока идёт голосование. Давайте активнее, гражданская позиция, облико морале, включайтесь! Слушаем Вас!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Борис, я звоню из Америки. Во-первых, у меня вопрос, почему показали заставку Ираклия Окруашвили, это вообще не понятно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Объясню. Давайте даже не обсуждать. Попал случайно кадр, всё, сняли.

СЛУШАТЕЛЬ: Мнение по существу. Безусловно эвтаназия должна быть. Это нормально и просто гуманно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему её нет на федеральном уровне и ни в каких штатах США?

СЛУШАТЕЛЬ: Просто-напросто, ссылаются на церковь. Эвтаназия должна быть. Человек должен иметь возможность уйти из жизни по своему желанию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Всё понятно. Я посмотрю, что у нас по времени. Огорчил меня этот человек.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Последний?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из Америки?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, нет, предыдущий. Вот знаешь, я подумал, что, конечно, за это ордена не дают, но таких случаев миллион. Этот Альцгеймер, все эти истории, когда ты знаешь, чем это закончится и человек, как растение. Но видишь, он говорит, что у него не поворачивалась рука и даже мысли не было. Наверное, приходила мысль, но вот так человеческое проявляется.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, печально. Я знаю такие истории.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Результаты голосования. Смотри… Я задал вопрос, справедливо ли не разрешить смертельно больной женщине, вот этой, эвтаназию? 36 процентов считают, что это было справедливо, справедливо не разрешить. И 64 процента говорят, что это было не справедливо. Понимаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я согласен с мнением большинства. Я считаю, может на референдум вынести этот вопрос?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что это как с Лениным. Если сейчас это вынести на референдум, все проголосуют против. Как с Лениным – вынести его из Мавзолея, все скажут, что не надо.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь не Ленин, здесь серьезнее.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сразу скажут, что это злоупотребление, что нет процедуры. А вот со временем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Государство не берет на себя ответственность.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Возьмёт.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Возьмёт рано или поздно?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Голландия же взяла. Разрешат туда ездить.

Следующее дело, мы уже опаздываем. Дело более весёлое, будем из мрачной истории, но необходимой, вылезать. История называется

ЧАЕВЫЕ

Суд американского города Сан-Диего вступился за официантов. Всемирно известную сеть кофеен «Starbucks» обязали выплатить 106 млн долларов своему персоналу, у которого незаконно присваивали себе часть чаевых от клиентов. А в 2006 году к обиженному присоединились коллеги — иску был присвоен статус коллективного.

Суд согласился с доводами обвинения: «Starbucks» нарушила закон, так как вознаграждением для менеджеров служат не чаевые, а более высокая зарплата. По определению обвинителя, по сути, младший персонал субсидировал часть затрат «Starbucks» на оплату труда менеджеров. Сеть обязали выплатить сотрудникам примерно 106 млн долларов, включая набежавшие за годы проценты. Пока непонятно, как примерно 100 тыс. нынешних и бывших баристов, работавших в кофейнях с 2000 г., будут делить эти деньги между собой. «Starbucks» сдаваться не намерены. К тому же, настаивают адвокаты, в приготовлении кофе задействованы все, от менеджеров, до мойщиков полов. Поэтому и чаевые считаются прибылью, которую получает компания в целом и должны целиком отдаваться начальству, которое само решит, как их распределить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я, прежде всего, ожидал, что если там появился кадр Окруашвили…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: То здесь должен быть Саакашвили…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …а в третьем Березовский. Обязательно.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как же! Он же виноват про «Starbucks».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я иду от тебя. Я знаю, что ты взяточник.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это правда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но у вас норма взятки двойная. По старым правилам мы носили прямо тебе. А сейчас…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: …несешь Гусману, а Гусман отдает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: (Смеется) У нас на «Эхе» как сделано? Если хочешь принимать участие в эфире – заносишь деньги Венедиктову, он часть берет себе, часть своему ребенку на клетчатые рубашки, часть коллективу и часть идет на электроэнергию, чтобы передатчик вещал. А мы возмущаемся! Мы на собрании, знаешь, что говорили? Что, когда приносят взятки, их нужно делить поровну. Не путайте платные эфиры и коммерческие. Коммерческие эфиры – это сразу всё несётся Венедиктову и уже мы не спрашиваем. Так появляется колбаса и т.д. А есть просто, например, пиар.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как вот я попал…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Принесены деньги и мы просто требуем свою долю, потому, что просто зажрался Венедиктов и у нас проблемы. Так, возвращаясь к чаевым, я задаю тебе вопрос. Твоя точка зрения. Ты жил в Англии, ты знаешь, что везде свои порядки. Я знаю, что в Америке, например, некоторые рестораны, получая типы, ты должен принести их менеджеру, а потом там чего-то распределяется. А знаю другие случаи, когда все эти ребята-официанты получают три копейки, и живут за типы. Вот скажи, ты как считаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень просто! Всё дело в договорённости. Если я менеджер и я договорился со своим персоналом, что все чаевые – в общий котел и я их потом распределяю. Или другое – каждый получивший чаевые, оставляет их в кармане. Нет вопросов!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но здесь получился целый скандал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я на стороне менеджеров, потому, что у них существует практика – все чаевые несём в один общий котел, а потом я их распределяю. Другое дело, что если я обманул, тогда меня надо наказывать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Суд постановил, что чаевые – это законное вознаграждение младшего персонала ресторанов и кафе за их непосредственную работу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не прав суд! Если была предварительная договоренность. Я нанимаю рабочих и говорю, что у нас есть правила.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Исходно надо нести Венедик…в смысле, менеджеру?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, менеджеру.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Везде?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, если есть предварительная договоренность, если меня взяли на работу на таких условиях. Сказали, что все чаевые несут в общий котел, а менеджер их распределяет. Если согласен – действуй! Я не считаю, что это справедливо. Можно другую практику применять, можно сказать, что нет, всё, что ты заработал – ты положил себе в карман, я никакого отношения к этому не имею.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут одна удивительная фраза, которая меня…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: …я всё разъясню!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет! Послушай! Тут юристы сказали свое слово. У них не было договоренности, они это сделали волюнтаристски. Но смотри, что говорят адвокаты. Послушай меня!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Адвокаты настаивают, что в приготовлении кофе и в обслуживании посетителей, в общем, задействованы все, от менеджеров до мойщиков полов. Понимаешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Согласен!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому чаевые считаются прибылью, которую получает компания в целом. И должна целиком отдаваться начальству, которое само решит, как их распределить. Но здесь меня смущает вторая часть. Что значит «сама решит, кому распределить»? Получается, что если ты мне не нравишься…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если со мной есть договорённость, я даю тебе право решить, кому.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Договорились. Продолжение через две минуты. Оставайтесь с нами.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот смотрите, тут пришло важное сообщение. Напоминаю, мы с Гобаладзе ведем программу «Кейс». Помните, была Новодворская в эфире и у нас был острый разговор по поводу Олимпиады в Сочи. И Новодворская сказала, что она так против Олимпиады в Сочи и чтобы насолить кровавому режиму, она сказала, что наймёт вертолёт и будет разбрасывать листовки. Пришло сообщение. Дело в том, что я ей сказал, что аренда вертолета стоит дорого. Но тут Петр прислал сообщение: «Матвей! Проект ранцевого вертолета для Новодворской готов». Я позвоню Валерии Ильиничне. Петр! Шлите чертежи! Представляете, она как Карлсон. Вообще, я очень люблю ее в эфире.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не смешно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кстати, о Новодворской. Ты хочешь сказать, что Новодворская, Рыжков, Каспаров, которых вообще не приглашают в эфир, у тебя они не вылезают? Даже разрабатываете модель вертолета. Они у тебя что, бесплатно ходят?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ааааааааа….Ээээээ….

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот тебе и «Ааааа…Эээээ»

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они ходят…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну и что? И как ты распределяешь? Не хочешь – не отвечай.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, минуточку. Всё беру я, потом отношу Венедиктову, он распределяет…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты мне скажи, где я в этой цепочке?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, вот почему… Слава Богу! Я-то думал… Ты не из следственного комитета?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, я сам по себе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну минуточку…Посмотри на часы. Во сколько у нас заканчиваете передача?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас еще масса времени! Мы все успеем обсудить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не надо меня шантажировать, сразу после окончания, за чашкой кофе. Итак! Два кристальных человека, собственно, два единственно честных человека…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: …у которых ещё осталась совесть!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …по распределению нетрудовых доходов, ведут программу «Кейс» и мы переходим к нашим радиослушателям, потому, что вопрос следующий. На ваш взгляд, чьи чаевые, официанта или администрации? Таким образом вы ответите, справедливое или нет решение. Напоминаю, суд встал на сторону…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: …менеджмента.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нееееет! На сторону официантов! Вот они сказали, напоминаю, менеджеры и так получают по своей должности более высокую зарплату. 363-36-59. Срочно ваши звонки. Если из Сан-Диего есть кто-то, звоните. Слушаем Вас, добрый день!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Юрий из Москвы. Юрий Кобаладзе был прав, я с ним полностью согласен. В принципе, по договорённости, на самом деле этот доход должен являться общим для всех сотрудников данного заведения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спасибо, Вы мудрый человек!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только не говорите кручёно! Вы считаете, что чаевые администрации, которая будет распределять?

СЛУШАТЕЛЬ: Если не было другой договоренности, то чаевые принадлежат администрации.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте так, для простоты, чтобы не говорить кручёно, у нас мало времени. Либо официантам…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как только позвонил человек, который разделяет мою точку зрения, ты затыкаешь рот сразу!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я затыкаю рот, но я это делаю мастерски, легко, меня этому учил Гусман! Следующий звонок.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ольга из Москвы.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поддержите меня, Ольга!

СЛУШАТЕЛЬ: К сожалению, не поддержу.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Отключай!

СЛУШАТЕЛЬ: Просто, действительно, принято так в России и во всём мире тоже, что чаевые, действительно, принадлежат официанту.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ничего подобного!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Оленька! Вы не правы! Ваша точка зрения понятна, но Вы, наверное, только включились. Мы рассказывали, что это по разному.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Москве в некоторых кафе и ресторанах, действительно, чаевые собираются в общую копилку.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы сейчас сделаем вот что. Мы начнем голосование и после этого сразу звонки, звонки, звонки. Итак. Чьи чаевые? Если официантов – то 660-01-13, если администрации, вы понимаете, в каком смысле администрации, то 660-01-14. Поехали!

ГОЛОСОВАНИЕ ПОШЛО

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: [Повтор вопроса и номеров телефонов]. Я понимаю, за кого проголосовал бы Зюганов и Ампилов. За простой трудовой народ.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. А может быть наоборот? В общую копилку и распределить всё?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушаем Вас, алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Я живу в Ванкувере.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Оттуда и звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говорите правду. Канадскую правду. А чем она отличается от любой другой правды?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот!

СЛУШАТЕЛЬ: Я так полагаю, вы сегодня обсуждаете вот этот случай, когда «Starbucks» присудили выплатить чаевые за какое-то количество лет?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. 106 млн.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мой дорогой! Ответьте на вопрос – чьи чаевые, администрации или официантов? Говорите!

СЛУШАТЕЛЬ: Здесь достаточно сложно. Это политика компании. Никто ведь не протестует в этой компании.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Зайчик мой! Не надо мне объяснять! Ещё раз! Лично Ваше мнение! При чем тут политика компании?

СЛУШАТЕЛЬ: Хорошо. Жена работала в «Starbucks» пять лет, она варила кофе, потом стала менеджером. И по-прежнему варила кофе. Я спрашивал, что происходит с чаевыми? Они их сдают в конце дня, потом раз в две недели их распределяют между всеми. Не возникало никаких вопросов насчет справедливости. Все принимают участие. Там команда, коллектив, они этим очень дорожат.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так это Ваша точка зрения, или её?

СЛУШАТЕЛЬ: Это моя точка зрения.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваша? Отлично!

СЛУШАТЕЛЬ: Ещё один момент. «Starbucks» - это акционерная компания, они все являются держателями акций, они все получают, зарабатывают деньги за то, что компания работает хорошо, все должны в этом принимать участие. Мишенька, папа на телефоне, не перебивай.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот видите, какие развращенные дети в Канаде, наш ребёнок в России никогда не подойдёт к телефону. Потому, что он боится, что папа его убьёт. Хорошо, спасибо Вам большое. Да здравствует Канада. Только Вы зря сказали, мы говорим о принципе. Этот принцип чуть шире. Смотри, давай мы тут разъехались во времени. О! Замечательно! Голосование подходит к концу. Поехали! Так… Рассказываю. Никаких договорённостей и никаких компромиссов. Зюганов плюс Ампилов, плюс Владимир Ильич Ленин, плюс Зоя Космодемьянская. 81,5 процента проголосовали за то, что чаевые – официантов.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, это россияне голосовали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я не знаю, кто голосовал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наверняка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Люди, шакалящие у телефонов. Вот кто шакалил у телефонов.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Канадцы шакалят с детьми.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Канадцы тоже. Его голос, ребёнок же тоже нажал на какую-то кнопку. 18,6 процентов… Что скажешь?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это странный результат. Неожиданный. Хотя, наверное, наша российская практика такая, у нас все чаевые, в основном, остаются у официантов. Хотя, по-моему, в западных заведениях, типа Макдоналдса, если чаевые там есть, то в стаканчик опускаешь…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не чаевые, это на благотворительность.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не только благотворительность. У нас отдельные ящики.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты видел у нас в гостевой бутылка стоит?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: На благотворительность?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебе?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Венедиктову?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да нет!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А кому же тогда?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Бутылка от кока-колы, маленькая, 0,33. Вверху прорезь, чтобы бросать мелочь. Я не буду просто говорить фамилию. Там написана фамилия одного оппозиционного политика.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Который ходит к тебе в передачу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю. Он не придет, а он бабло заносит!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь, выйдем из студии, поставим свои собственные бутылочки, пусть нам опускают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Я думаю, что кроме анализа мочи мы ничего там не обнаружим. Они хоть политики, они там делают что-то, а мы с тобой только языком.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай попытаемся!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Третье дело. И оно называется… только не перепутайте, не Медведев Дмитрий Анатольевич, а просто

МЕДВЕДЬ

В Македонии приговорили к штрафу медведя. Но платить за него пришлось государству. Суд македонского города Битола вынес приговор по делу о разорении ульев. Виновным в краже меда был признан медведь, которого приговорили к штрафу в размере 140 тысяч динаров (более 3,5 тысячи долларов). Иск против медведя подал возмущенный хозяин ульев. Так как хозяина животного также установить не удалось, а сам медведь причислен к особо охраняемым властями Македонии животным, компенсацию ущерба пчеловоду придется выплатить государству.

Борьба медведя и пчеловода длилась на протяжении нескольких недель. Хозяин ульев после первого нападения на пасеку установил защитную систему: он решил отпугнуть медведя с помощью яркого света и музыки в стиле «сербский турбо-фолк». Поддержку работы системы осуществлял автономный генератор, который вышел из строя спустя какое-то время. Когда турбо-фолк перестал звучать из динамиков, медведь продолжил разорять ульи. Животному, совершившему «преступление», предъявлялось формальное обвинение, при необходимости зверь подвергался аресту и заключался в общую тюрьму. Но, поскольку у животного нет владельца, считается, что оно принадлежит государству.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе клянусь! Вылитый Березовский! Женя Бунтман, что он себе позволяет!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не заговаривай зубы! Что значит – медведь ушел в неизвестном направлении? Это вообще был не мишка, это был переодетый брат Зорана, ходил он в медвежьей шкуре. Теперь медведя оштрафовали. Государство будет платить. Кому? Медведю? Зорану!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, и тут рука лапу моет, да?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо! Тем не менее, нам надо будет… Я просто скажу в службу Новостей, чтобы расследование какое-то было. Давайте придерживаться, что это был классический медведь. Можно?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, надо выводить на чистую воду.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Пока ты раздумываешь, как его вывести на чистую воду, 363-36-59. Я задаю простой вопрос. Его надо ещё вспомнить, посмотрев в бумажку. Должно ли государство платить за медведя? Он сам отгонял, потом ему надоело, он сказал, что не моё, то государственное. Это очень смешно рассказывать.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подожди, ты всё запутал сейчас! Медведь просто пришел, съел, разорил и ушел.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты не понял! Он его отгонял. Когда он его уже не смог отгонять…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А государство отшучивалось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да! Сейчас он говорит, что то, что не моё, то государственное. Задаем вопрос. Итак, должно ли государство платить за медведя? Да или нет? 363-36-59. Поехали телефонные звонки! Слушаем, говорите!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Игорь Конечно, государство несет полную ответственность, раз оно запрещает отстрел, оно должно за все платить. Оно должно заранее выделить деньги…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите! Оно должно было… Ещё раз! Подождите! Всё не так просто! Вот представьте себе, что у меня на даче какие-то суслики чего-то съели. Я прихожу к государству и говорю, пишу заявление «прошу выплатить мне за этот мешок чего-то там, потому, что они съели».

Ю. КОБАЛАДЗЕ: У тебя дача в пустыне Сахаре? Почему у тебя суслики???

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня на Рублёвке простой и скромный участок, с рекой и горами.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бобры, а не суслики!

СЛУШАТЕЛЬ: Государство запрещает их отстреливать или травить. При этом условии, если оно запрещает, то оно должно и нести ответственность.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз! Я сделал мостик через речку. Бобры сгрызли это и растащили мостик злостно, антироссийски, растащили себе мостик на плотину.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты уверен, что это были бобры, а не выхухоли?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вместе с выхухолями!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если выхухоли – будь осторожен!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я пишу Миронову. «Дорогой Сергей Миронов! Это ваши выхухоли с бобрами. Они разобрали это дело. Заплатите бабло!»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне сейчас пришло в голову… Медведь – очень опасная аллегория.

СЛУШАТЕЛЬ: Про бобров – это скользкий вопрос. Смотря на какой территории. Давайте вернемся к более простым вещам. Государство запрещает отстрел, значит оно должно выделить деньги на современные отпугиватели.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, они должны заплатить?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если государство выделит деньги, а владелец начнет стрелять и уничтожит не только медведя, но и выхухолей…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята! Есть какие-то истории. И шутки шутками, но дело в том, что его приговорили к штрафу, т.е. государство, суд. Это значит, что вот у меня была история про мышек-полевок.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты запутал! У тебя суслики, полевки, бобры, выхухоли! У тебя четыре дачи?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Джип-черроки в другом месте. Таджикские рабочие – в третьем.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно! Наладив эту схему оплаты, ты можешьо себе позволить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди! Дай задать тебе вопрос.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я заткнулся.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я же не касаюсь твоих угодий в Свердловской области.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты просто разберись в сусликах.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Помнишь, когда фильм снимали «Копи царя Соломона»? Я знаю, где снимали. На твоем участке дачном. Смотри, суслики… То есть, задолбал этими сусликами! Эти…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бобры.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Маленькие мышки полевые живут там. Я ходил в администрацию деревни.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где там?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Юра! Послушай меня. Я ходил в администрацию деревни. Я говорил: «Сделайте что-нибудь, потому, что их несметное количество». Мне объяснили, что мышки-полевки, они же полевки! Они живут в поле. Ударил 40-градусный мороз два года назад. Мышки-полевки вышли из земли, сказали: «Мы, конечно, все понимаем…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это они сказали или администрация?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мышки. Я об этом рассказывал у Иры Петровской в ее передаче про животных. И все 500 тысяч мышек, через заваренные двери, через двойные стеклопакеты пришли ко мне в дом.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все 500 у тебя жили?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сожрали всё, изувечили всё. После этого, как только стало тепло, развернулись и строем вышли туда. Могу ли я предъявить? Меня не интересует, как это надо удалять с земли. Пожалуйста. Они все сидят в земле. Подсудимые там! Их не надо искать. Не надо вешать портрет мышки и писать «Мышка-полевка»,

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я понял!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Их 40 тысяч. К кому мне выходить с претензией?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: К председателю колхоза. Ты же к нему ходил?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, значит я могу выйти к председателю?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Естественно! И пусть он платит!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можешь ли ты написать тот ряд матерных слов, которые я услышу, несмотря на то, что я звезда?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты имеешь конституционное право.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я В.В. Путину на «Эхе» уже 8 лет говорю, что я имею право! Я не буду тебе говорить, что Путин мне отвечает.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Иди к властям деревенский. Если сожрали всё в доме, пусть оплачивают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня резко… Человек пишет из Томска: «Иск медведю??? Не в России это было» Правильно! Человек из Вологды пишет: «У нас в степи водятся суслики. Причем тут Сахара?» Потому, что он знает только одну страну – Англию. Его же не посылали разведчиком в Египет, поэтому он не знает, где эти пустыни.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где эти суслики? Кто такие суслики?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ирина из Томска: «Штраф должен оплатить виновник»

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Медведь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. И потрясающе пишет Евгений из Пензы: «Фуфло! Медведь больше Македонии». Вы правы. Македония маленькая сторона. Внимание! Начинаем голосование. Должно ли государство платить за медведя? Если вы считаете или за медведЯ, как правильно? Если государство должно платить за медведя, вы набираете…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Платить медведЮ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, не путай. 660-01-13 – если должно государство платить за медведя, как суд постановил.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поскольку у медведя не было владельца. Это важно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если бы он был цирковой медведь…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: …да. То там понятно. То наберите 660-01-13. Если вы считаете, что не должно государство платить за медведя, ушел в лес, что тут можно сделать! Вот как Гусман, уехал куда-то…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему? Потому, что нет владельца!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да! У Гусмана нет владельца. Раньше у него был Союз Кинематографистов, но теперь там другой владелец, это частное предприятие Н.С. Михалкова, а может быть, я ошибаюсь, это я просто так сказал.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сказал и испугался!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно! Потому, что он же в фильме «12» пародирует разных типов. Там есть прямые цитаты. Он Лесневского сделал! А представляешь, он Ганапольского сделает! И что обидно, если бы там было написано «Лесневский», то все бы знали. И он бы стал героем фильма или говорил бы, что это фильм про него. Но получилось оскорбление. Я согласен, чтобы он меня в фильме «13»…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А меня уже пусть в «14».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чтобы он сказал: «Матвей Юрьевич Ганапольский». Тогда совсем другое дело! Если вы считаете, что за медведя платить не надо – 660-01-14. Голосование началось.

НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И мы примем еще пару звонков. Вот звонит, кстати, медведь. Давай послушаем. Слушаем Вас, добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Это Сергей. Я полностью на стороне пасечника. Почему? Логически вытекает, хотя в кейсе об этом не сказано, но логически вытекает, что судя по мучительным потугам этого пасечника отогнать этого медведя, он не мог взять «Зауэр» и лупануть из двух стволов. Это запрещено. Государством было запрещено. Он прибегал к любым методам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, Вы за решение суда, правильно?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо. Пётр пишет: «Мешок дуста на все случаи жизни». Это наш подход! Я согласен с Вами.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И тогда полягут и медведи, и суслики, и выхухоли.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Более того! Моя супруга, наконец, начнет нормально разогревать мне еду, когда я прихожу. Там мешок, кстати, не нужен.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если дуст попадёт в сковородку?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Более того, я уверен, что попадёт, если я только дуст принесу… У нас с ней своеобразные отношения.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Понятно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушаем Вас!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы ее поймем. Как она тебя терпит…

СЛУШАТЕЛЬ: Геннадий из Германии. Решение по медведю, конечно, принято абсолютно правильное. Точно так же, Матвей Юрьевич, Вы должны были бы обратиться по поводу Ваших полёвок, которые у Вас что-то ели и которые весной только ушли. Так как обязанность определённых государственных органов заниматься специальными работами.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я Вас понял. Ответьте на вопрос. Сколько лет Вы в Германии?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: И где Вы живёте там?

СЛУШАТЕЛЬ: Я отвечу. В Германии я уже достаточно давно. А про медведя могу сказать, что работал я на Чукотке…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите! Я знаю, что Вы Абрамович, дело не в этом. Вы скажите, сколько лет Вы в Германии?

СЛУШАТЕЛЬ: Девять.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня к Вам предложение. Мой дорогой! Приходите ко мне на мою дачу. Все 40 тысяч полёвок выйдут для того, чтобы на Вас посмотреть! Они Вами полюбуются. После этого я приглашу нашего главу администрации, у нас это так называется. Это такой мужчина, который в высоких сапогах, со странным выражением лица. Для того, чтобы у Вас был лучший контакт и чтобы он не думая сказал. Потому, что он может думать, а может сказать сразу. Я ему скажу, что Вы приехали из Германии, живете там 9 лет и у Вас к нему претензия. Я думаю, что, если бы во время Великой Отечественной войны Вы услышали эти слова, то я думаю, что мы бы разгромили Германию в три раза быстрее. Понимаете? Я уверен в этом. Поэтому давайте, что Вы там будете в Германии, а наших родных полёвок имени Шевченко и имени Первого и Второго канала, Вы трогать не будете. Они только встают с колен, выползают из нор.

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой Шевченко?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так, всё. Нам надо заканчивать. Шевченко, который в четверг будет на «Эхе». Смотрите. У нас закончилось голосование и вот его результат. 81,5 процента считают, что государство, т.е. медведь, должен заплатить…

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Медведь должен?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Государство. 18,5 процента считают, что это не правильно и должен платить кто-то другой. Юрий Кобаладзе! Я рад тебя видеть! Ты будешь на следующей неделе?

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Обязательно!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да здравствует Кобаладзе! Нет Гусману!

Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пошли заводить бутылки с тобой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это была программа «Кейс», впрочем, это не имеет значения. До свидания!