Ознакомиться с делами: Олимпийское спокойствие. Севильский цирюльник. Старики-разбойники - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2010-02-11
О. БЫЧКОВА: Добрый вечер и добрый день. Это программа «Кейс». В студии телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова, Ирина Воробьёва, которая обычно здесь общается с Юлием Гусманом и Юрием Кобаладзе, которые сегодня оба на месте, добрый вечер вам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как ни странно! Ведь один отказался от участия.
О. БЫЧКОВА: Кто это отказался?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман позвонил и сказал, что опаздывает. Мы нашли человека, его заменившего. И вдруг нате!
О. БЫЧКОВА: А человека мы куда дели сразу?
Ю. ГУСМАН: Очень грустно, когда твой хлеб отнимает чужой человек. Я приютил его в эфире, помог ему встать на ноги, освоить лексику, принятую на «Эхо Москвы», правила игры.. и сейчас за это он меня подсиживает всюду. Я появляюсь в десятках мест, там сидит уже Кобаладзе и моим голосом говорит какие-то…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но я не позволяю себе опаздывать, ссылаясь на...
Ю. ГУСМАН: Ты знаешь богословские…
О. БЫЧКОВА: Кто у нас опоздал, вообще? Никто не опоздал.
Ю. ГУСМАН: Знаешь, как выступал…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мог бы позвонить: «Я опаздываю, потому что пробки». Вот у меня пробок не бывает.
Ю. ГУСМАН: Потому что у бездельников не бывает. Гиви с друзьями, вы же не работаете! Поторговали мандаринами абхазскими! А мы, сотрудники органов радиоэфира, должны зарабатывать на хлеб.
О. БЫЧКОВА: Я хотела сказать, что Ирина Воробьёва отсутствует, потому что…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоже непонятно, кстати..
О. БЫЧКОВА: Совершенно понятно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для неё что, Украина важнее?
О. БЫЧКОВА: Конечно. Она на Украине, она в горячей точке.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Там всё закончилось давно.
О. БЫЧКОВА: Нет, там ничего ещё не началось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она уже охладела, эта точка.
Ю. ГУСМАН: Вареники и галушки важнее, чем эфир на «Эхо Москвушке».
О. БЫЧКОВА: ну не знаю, может быть, она предпочла украинских товарищей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне это непонятно!
О. БЫЧКОВА: Вернётся – спросим, всё проверим.
Ю. ГУСМАН: А я думаю, что Ирочка, в отличие от Юрия Георгиевича, который всегда думает плохо о людях, я убеждён, что она там пропагандирует идеалы «Эхо Москвы» и лично Алексея Алексеевича Венедиктова, моего учителя и начальника. И я горжусь этим, что я вырос под крылом Алексея Алексеевича, как и Ира, как и Оля. А Вы выросли под каким крылом, я потом скажу. Даже не крылом, а хищный коршун.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был подброшен кукушкой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да! Кукушкой и петушкой. Да ладно, всё понятно.
О. БЫЧКОВА: На этих словах мы все встали, потом сели и зарыдали. Сейчас будем рыдать как минимум три раза, у нас три кейса в этой программе. У нас есть номер для смс-сообщений +7-985-970-45-45. Мы будем включать телефон прямого эфира, московский номер 363-36-59, для того, чтобы обсуждать три наших следующих кейса.
Ю. ГУСМАН: А Алексей Алексеевич нас слышит? Можно передать ему привет посредством радио?
О. БЫЧКОВА: Можно. Можно ручкой помахать даже. Он даже увидит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поздно уже.
Ю. ГУСМАН: Познер тоже здесь?!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: нет! Поздно! Потому что Алексей Алексеевич очень нелицеприятно о Вас отзывался.
Ю. ГУСМАН: С этой дикцией южных народов – «поздо, поздо…» Поздно! Ладно! Это бессмысленно.
О. БЫЧКОВА: Мы сейчас перейдём к дикции Евгения Бунтмана, который подготовил вполне себе серьёзный материал про олимпийское спокойствие и борьбу с терроризмом. Прямо сейчас слушаем.
КЕЙС № 1
Олимпийское спокойствие
Великобритания продолжит применять статью закона о терроризме, позволяющую обыскивать любого гражданина. И это несмотря на решение Страсбургского суда, признавшего положение незаконным. Как сообщает «Таймс», в МВД страны уже есть соответствующее распоряжение – закон снова будет действовать во время Олимпийских игр в Лондоне 2012 года. В министерстве объясняют, что это необходимо для того, чтобы обеспечить безопасность на Играх – полицейские получат право обыскивать любого гражданина в метро или на железнодорожных станциях, вне зависимости от того, подозревают его в чем-либо или нет. Правозащитники негодуют – европейский суд по правам человека более чем ясно выступил против подобных мер. В постановлении суда указывается, что обыск одежды и личных вещей является унижением человеческого достоинства. Полицейские на это отвечают, что ради безопасности Олимпиады некоторыми правами можно поступиться.
О. БЫЧКОВА: ну вот, всё. Сейчас будем шутить и писать текст, одновременно обсуждать. В Британии полицейские сказали, что ради безопасности Олимпиады 2012 года некоторыми правилами европейскими можно поступиться, например, обыскивать любого гражданина в метро и на железнодорожных станциях.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман сейчас будет противиться, критиковать, апеллировать высокими словами «правозащитники, права человека». На самом деле всех обыскивать, всех останавливать. Сажать без суда и следствия. Потому что главное – безопасность.
О. БЫЧКОВА: Кобаладзе – силовик.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чтобы никаких инцидентов.
Ю. ГУСМАН: Силовик с плохим знанием языка страны пребывания.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Позно, позно….
Ю. ГУСМАН: Спорить позно… (Шепелявит) Сказу тебе я, длуг косноязыцный… Я тебе скажу, что поздно тебе спорить. Недавно одного профессора консерватории 62 лет…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: не надо путать.
Ю. ГУСМАН: …успешно обыскали. А также чуть не убили. Это всё плохая работа организации безопасности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …Объединённых Наций.
Ю. ГУСМАН: На подходе к стадиону в какой-то зоне, периметре безопасности – да. А по всему городу, по всей стране, а также за рубежом, в самолётах, пароходах, поездах, хватать людей с лозунгами «Олимпиада в безопасности», мне кажется, здесь не при чём правозащитники. Это абсолютно нонсенс.
О. БЫЧКОВА: А террористы пускай гуляют.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть гуляют! Ходят с бомбами.
Ю. ГУСМАН: А террористы сейчас гуляющие, без нигерийских и зимбабвийских атлетов – это что, плохо? Тоже плохо. Так давайте обыскивать сегодня всех на земле, может попадётся один террорист. Бреднем частым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это было бы неплохо – каждого, вышел из дома, тебя обыскали – ты идёшь.
Ю. ГУСМАН: какое счастье, что у нас демократическая суверенность и суверенная демократия, а не это ощущение, тоталитаризм. Ты слово понимаешь?
О. БЫЧКОВА: Гнилой британский тоталитаризм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ещё раз!
Ю. ГУСМАН: У нас плохо, да? У нас хорошо!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты к моему IQ немного приспособься немного.
Ю. ГУСМАН: Позно… Позно…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: не надо только! Словеса твои всех запутали. Олимпиада! Главное – чтобы никто не взорвался.
Ю. ГУСМАН: А почему плохо взорваться здесь? Всюду не надо, чтобы взрывались!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот поэтому и хорошо – остановили, обыскали, арестовали, посадили.
Ю. ГУСМАН: Ты вышел отсюда, идёшь к своей машине, тебя арестовали, обыскали, немножко побили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ничего! Зато я буду знать, что каждого так побили, зато Олимпиада в безопасности! И это будет меня согревать в камере и утешать.
О. БЫЧКОВА: Последующие 25 лет.
Ю. ГУСМАН: Надо сказать, что я исчерпал… Он применил самый страшный метод, он называется экстраполяция.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я обучался этому методу в Карлсруэ.
О. БЫЧКОВА: 363-36-59 – это наш телефон прямого эфира. Прямо сейчас звоните, потому что наши эксперты зашли в тупик в своих рассуждениях. Я в первый раз вижу, что они не знают, что ещё сказать на эту тему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему! Мы всё знаем! Лондон готовится к Олимпиаде, как мы готовимся к зимней, так они готовятся к летней.
Ю. ГУСМАН: Давай сейчас начнём обыскивать к зимней Олимпиаде Сочи, Мацесту, Поти, Кобулети. Давай всех будем обыскивать!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Поти, Кобулети далеко.
Ю. ГУСМАН: Грузия тоже рядом, может там террористы бродят!
О. БЫЧКОВА: А там уже обыскали.
Ю. ГУСМАН: Давайте ещё поищем.
О. БЫЧКОВА: Там уже поработали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всех обыскали! Всех поголовно!
О. БЫЧКОВА: Алло! Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Добрый вечер! Меня зовут Владимир. Вот еду, не очень занят, весело! А те, кто обыскивает, их же тоже надо обыскивать!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Обязательно!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Довести логически. Обязательно.
О. БЫЧКОВА: А их кто будет обыскивать, Владимир?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Одну минуту! Это уже технологический вопрос.
О. БЫЧКОВА: Это важно. Мы с Вами будем их обыскивать?
Ю. ГУСМАН: Он прав!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): И потом нужно установить периодичность обыскивания, потому что может произойти передача во время между обыскиваниями. Вот и всё.
Ю. ГУСМАН: Владимир, но Вы согласитесь, что лучше тех, кто обыскивает обыскивающими, тоже обыскивать другими обыскивающими. Там вся страна друг друга бы обыскивала, никто не работал, не учился, а все бы друг друга обыскивали. Вот твоё ведомство этим занималось очень много. Слава богу, сейчас уже не всех обыскивают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот поэтому и просачиваются. Надо обыскивать всех!
Ю. ГУСМАН: Мечта чучхе обыскать каждого.
О. БЫЧКОВА: Зато порядок будет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все будут обысканы.
О. БЫЧКОВА: Алло! Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Марина Николаевна. Вы знаете, а что, по всей стране будут обыскивать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да это в Лондоне!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Ах, в Лондоне!
Ю. ГУСМАН: Это маленький город, около 10 млн. человек.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А вот у нас, если в Сочи Олимпиада, в Москве будут обыскивать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: будут обязательно.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Ага… А вообще-то надо, конечно, кое-кого обыскивать.
Ю. ГУСМАН: Вот Кобаладзе хорошо бы обыскать сейчас на предмет того, что он имеет в наличии двух телефонов дорогих по 1200 долларов, неизвестно где взятых, при зарплате в 700 рублей. Очень интересно. Я бы обыскал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так ты уже знаешь, чего обыскивать!
Ю. ГУСМАН: Остальные не знают, запротоколировать.
О. БЫЧКОВА: Так надо очередь на обыскивание Кобаладзе установить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А чего это Страсбургский суд выпендривается? Им-то что? Какие права человека!
О. БЫЧКОВА: Так Великобритания подписалась под всем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Великобритания – это правильная страна.
О. БЫЧКОВА: Короче, обыскивать или нет, будем голосовать.
Ю. ГУСМАН: Юрий Георгиевич понял, какую позицию занять. Он долго колебался между гламуром, пиаром и тоталитаризмом. И понял, что его может спасти от бедности.
О. БЫЧКОВА: какая же бедность, Вы только что сказали про два телефона.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он запутался в показаниях.
Ю. ГУСМАН: Это мидл-класс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: такие, как Вы, позорят нашу передачу.
О. БЫЧКОВА: Итак, справедливо ли решение властей Великобритании?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Справедливо.
О. БЫЧКОВА: если справедливо, надо обыскивать – 660-06-64.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: как сказал Владимир – обыскивать обыскивающхся.
О. БЫЧКОВА: А если вы считаете. Что это совершенно несправедливо и полное безобразие, как утверждает Юлий Гусман – 660-06-65.
ГОЛОСОВАНИЕ. ПРОЦЕСС ПОШЁЛ
О. БЫЧКОВА: А мы пока ещё возьмём звоночек, чтобы вы не путались в ваших показаниях. Алло! Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Добрый вечер. Меня зовут Александр. Я считаю, что проблема эта очень важная. Я считаю, что нужно повышать эффективность обыскивания. Всех, кого обыскивают, нужно ещё опрыскивать, чтобы потом не путать, кого уже обыскали, больше не обыскивать.
О. БЫЧКОВА: А чем опрыскивать-то?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): ну, это уже в Англии пусть сами решают, у нас дустом, но это слишком резко будет. Пусть решают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень хорошо! Каждому, кого обыскали, надо поставить химическим карандашом крестик.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Правильно! На лбу!
Ю. ГУСМАН: А лучше. Чтобы не стёр, выжигать на лбу клеймо с надписью «Обыскано».
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вот здесь Страсбургский суд вам не позволит этого сделать.
Ю. ГУСМАН: Да плевали мы! Я вырос не в Страсбурге, а на окраине империи! Обыскать, и на лоб клеймо.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я Вашей жестокости не понимаю, две точки, три точки, химическим карандашом.
О. БЫЧКОВА: Химический карандаш Страсбургский суд не будет против.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие же у нас есть мудрые слушатели! Александра мне бог послал!
Ю. ГУСМАН: А может им руку отпиливать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Между прочим! Нет, отпиливать не надо, это слишком. Обломать пальцы, чтобы не мог бомбу вытащить.
О. БЫЧКОВА: если пальцы обламывать, тогда останется 10 попыток обыскивания, а если руки отпиливать, то только две. Понимаете? Мы сужаем поле для деятельности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы вышучиваете очень важную тему.
Ю. ГУСМАН: Это не вышучивание, это Вы драматизируете простую вещь прав человека. Мы не вышучиваем! Нам страшно слышать вас, людей, которые хотят чтобы «позно нам обыскивать» не поздно! Есть стадион, там стоит металлоискатель, сделайте периметр 100 метров, чтобы он взорвал себя на подходе и всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О-о-о! это уж совсем!
О. БЫЧКОВА: Не забудьте про химические карандаши.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это абсолютная потеря бдительности.
О. БЫЧКОВА: Остановили голосование. Справедливым решение властей Великобритании, не то, что отпиливать пальцы и ноги, мы за это не голосовали, 43,7% считают, что это правильно. Это Кобаладзе, да? И 56,3% считают, что нет, нехорошо.
Ю. ГУСМАН: Йес! Правда путешествует без виз! Демократия в нашей стране! Демократия победила.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: До нашей Олимпиады далеко, не все ещё осознали важность обыскивания.
Ю. ГУСМАН: Да, да.
О. БЫЧКОВА: Тут у нас есть разные варианты. Например, пишут: «Проще принять закон о хождении голыми, тогда обыскивать не надо».
Ю. ГУСМАН: Почему? Есть возможность с помощью ректум спрятать.
О. БЫЧКОВА: Боже! Зачем я это прочитала!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Специально подготовленные люди для этой цели нужны! Заглядывать.
О. БЫЧКОВА: Макс считает, что это очень полезная инициатива, нужно в России это обязательно применить, потому что мужчины будут обыскивать женщин, женщины мужчин.
Ю. ГУСМАН: Старики детей.
О. БЫЧКОВА: Все закончится демографическим взрывом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку! Я тогда не понимаю. Все разделяют мою позицию. Кто же проголосовал против? Все звонки, все смс-ки, все за меня!
Ю. ГУСМАН: потому что наше молчаливое большинство, как писал Рейган Бушу, большинство, которое не желает даже обсуждать эти смешные…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Медленнее…
Ю. ГУСМАН: …тоталитарные инвектиции.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, хорошо. Выходи уже на мысль! И что? Путается и рвётся наша мысль.
О. БЫЧКОВА: У нас есть ещё одна история про налог на музыку. Евгений Бунтман рассказывает.
КЕЙС № 2
Севильский цирюльник
Испанские парикмахеры протестуют против введенного недавно правительством страны налога на музыку. По закону, который был принят под давлением ассоциации правообладателей, любое заведение, которое публично транслирует музыку, должно отчислять определенную сумму в пользу сочинителей и исполнителей. Налог составляет в среднем 12 евро в месяц – не слишком много, однако парикмахеры всерьез обиделись. Сначала они объявили акцию протеста – стали призывать клиентов приходить со своим мр3-плеером, чтобы слушать музыку. А затем решили подать в суд. Радиоприемники в парикмахерских – это давняя традиция и средство создания приятной атмосферы, говорят работники парикмахерских. А вовсе не способ обогащения. Впрочем, борцы за соблюдение авторских прав сдаваться не намерены. По их мнению, парикмахеры ничем не отличаются от владельцев баров и других увеселительных заведений – а значит, должны платить за право транслировать музыку.
Ю. ГУСМАН: теперь моё вбрасывание. Потому что я не хочу ждать его жутких мыслей, я скажу. Это абсолютно неправильно. Дело в том, что музыка в парикмахерской или в лифте – это фон. Фон играет совсем другую роль, чем в баре. В баре музыка должна завести, чтобы потанцевали, попели. Поэтому я считаю, что бедные испанские парикмахеры. Но пасаран! Я с ними! Я против этого закона.
О. БЫЧКОВА: Держитесь, комрады!
Ю. ГУСМАН: (Пытается говорить по-испански).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты когда-нибудь брился в парикмахерской?
Ю. ГУСМАН: Самое смешное, что в Баку, в том Баку, как ни странно, лучше всего брили в парикмахерских. Это было чудо! Они делают горячий компресс, потом вообще не чувствуешь, какая чистая и нежная. Потом опять компресс, потом тройным одеколоном или лосьоном «Саша» или «Шипром»…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А кричали: «Тётя Соня, прибор!»
Ю. ГУСМАН: У нас не было тёти Сони, в мужской парикмахерской они были за кулисами. Это было такое счастье!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты так вкусно всё рассказываешь! Ты считаешь, что музыка там нужна? Сколько людей зарезали за этих «дидалис, дудалис». Никакой музыки в парикмахерских!
Ю. ГУСМАН: Хорошо он представляет себе музыку мира, от Моцарта до Битлз! Конечно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: неважно! Парикмахер должен сосредоточиться, он точит лезвие, а здесь в этот момент твист! Раз! И человека нет! Да нет! Ни в коем случае!
Ю. ГУСМАН: Наша передача превращается в какую-то чудовищную невероятную сериальную программу ужасом. Сначала обыскивать, руки отрывать, сейчас он горло перерезает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не хочу, чтобы горло резали. Парикмахер должен сосредоточиться, а не музыку слушать.
О. БЫЧКОВА: Вопрос в том, что за деньги он должен сосредотачиваться или просто так?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не понял.
О. БЫЧКОВА: Должна ли парикмахерская платить за то, что у него там музыка играет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: парикмахерская – это не концертный зал! Хочешь музыку послушать – иди в концертный зал, в бар. Вообще, я против музыки, как таковой. В ресторан приходишь поговорить – там бу-бу-бу, бу-бу-бу, ну невозможно!
Ю. ГУСМАН: Нельзя ли вызвать психиатрическую неотложку и отправить его? Я сейчас сделаю ему укол! Дружочек! Тебя вязать пора! Что ты напал на мирных жителей?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебе приятно, когда ты заходишь побриться и тебе включают Моцарта?
Ю. ГУСМАН: Там же модно послушать Моцарта.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я люблю Моцарта. Но я не хочу слушать его в парикмахерской.
Ю. ГУСМАН: Я знаю, что ты любишь Моцарта. Включают того же (шепелявит) «Позно Моцата»
О. БЫЧКОВА: Артур из Москвы пишет: «Пускай парикмахеры сами поют, постригая клиента».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: не надо!
О. БЫЧКОВА: Хорошо спел – больше оплата.
Ю. ГУСМАН: есть ещё пример – «Севильский цирюльник» (поёт)
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но он же не бегал…
Ю. ГУСМАН: Ах, атрофирована, ах, атрофирована ваша нога! Это была шутка.
О. БЫЧКОВА: Это для поликлиники.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот как раз… К примеру, он и говорит о том, что пение тебя выводит…
Ю. ГУСМАН: Причём здесь бельканто великое итальянское! Причём здесь!? Почему ты против наслаждения…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: какое бельканто?
Ю. ГУСМАН: Бельканто – это прекрасное пение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Наслаждаться музыкой надо у телевизора, в концертном зале, но не в парикмахерской, где ничего не должно отвлекать бреющего парикмахера. Там должна быть задушевная беседа: «Вам компресс горячий или холодный?» А тут бу-бу-бу, бу-бу-бу!
Ю. ГУСМАН: Почему бу-бу-бу? Не надо техно-рок! Тихая, нежная, элегантная, почему нет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я против музыки.
Ю. ГУСМАН: Алёна Апина, Максим…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …Перепелица.
Ю. ГУСМАН: Киркоров, стрелки-белки, почему нет! Поют Стрелки, бегают белки. Почему плохо?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что могут зарезать!
О. БЫЧКОВА: Мы осмыслим тему белок в течение нескольких минут нашего перерыва. Потом продолжим программу «Кейс».
НОВОСТИ
О. БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Кейс» в студии телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова. Ирина Воробьёва вернётся из Киева к следующему разу. И постоянные участники «Кейса» Юрий Кобаладзе и Юлий Гусман.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я уже не хочу, чтобы она возвращалась. Раз она так легко нас бросила.
О. БЫЧКОВА: Ой, ладно, ладно!
Ю. ГУСМАН: Она писала! Она присылала мне смс-ку на фейсбук.
О. БЫЧКОВА: Как однокласснику.
Ю. ГУСМАН: «Я рыдаю, страдаю, но вынуждена быть под дождём на посту у штаб-квартиры Януковича».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что вас связывает? Как он её защищает!
Ю. ГУСМАН: Меня связывает дружба.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мне больше нравится Оля!
Ю. ГУСМАН: Это дело… у тебя, к сожалению, эротическое мышление превалирует над правдой жизни.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Та-а-ак…
Ю. ГУСМАН: Нравится, не нравится, спи, моя красавица. Нужно быть объективным. Оля удивительно… сейчас стоит у Януковича штаб-квартиры…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оля с нами стоит.
Ю. ГУСМАН: То есть, Ира! Ира здесь сидит. А Оля там…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А рядом стоит...
О. БЫЧКОВА: наоборот!
Ю. ГУСМАН: Я путаю… Ира там стоит у штаб-квартиры Януковича, ловя крохи информации, чтобы нашему радиослушателю, многомиллионному, открыть глаза!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот и очень хорошо!
О. БЫЧКОВА: Она исполняет свой долг!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она больше любит Януковича, чем нас! Там давно закончились выборы, она могла вчера вернуться.
Ю. ГУСМАН: Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких слов у нас в эфире! Если б снова начать, она бы выбрали опять, и поела немножко с кефиром.
О. БЫЧКОВА: Галушек. Не с кефиром, а с салом. Мы вернёмся в Испанию, если можно.
Ю. ГУСМАН: Ты хочешь вернуться в Испанию, дружок?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какую Испанию! А! Мы ещё про парикмахера говорим?
Ю. ГУСМАН: Склероз бывает в раннем возрасте.
О. БЫЧКОВА: Надо ли в испанских парикмахерских платить парикмахерам за ту музыку, которую они крутят по радио?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ничего не надо.
Ю. ГУСМАН: Мягкая, нежная музыка прелестна всюду, в том числе и в парикмахерских.
О. БЫЧКОВА: Даже в первую очередь.
Ю. ГУСМАН: Чтобы не было слышно «вжик, вжик, Маня, подай бигуди, хрю, хрю, гав, гав» не надо!
О. БЫЧКОВА: 363-36-59 – телефон прямого эфира, выскажитесь на эту тему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как называется наш любимые дезо?
Ю. ГУСМАН: Ахи
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Покупайте Ахи!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло!
Ю. ГУСМАН: Кто это?
О. БЫЧКОВА: Мы Вас слушаем! Кто это?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте, Олечка, здравствуйте, Юрий и Юлий. Это Вадим из Санкт-Петербурга. Я хочу сказать, что я на стороне парикмахеров. И я объясню, почему.
О. БЫЧКОВА: В каком смысле?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я считаю, что нельзя авторские права продлевать больше 50 лет, 5, максимум 10, лет. После этого изобретение должно становиться общенародным.
О. БЫЧКОВА: Это Вы сейчас о чём, Вадим?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): О том, что заставляют, собирают с них деньги за исполнение чужих музыкальных пьес.
О. БЫЧКОВА: Моцарта какого-нибудь.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да. Можно тогда искать родственников Сальери, Моцарта. Это же глупость! Давайте за прочтение книг Пушкина, давайте искать его родственников.
О. БЫЧКОВА: Мы Вас поняли. Вы считаете, что претензии испанских товарищей справедливы.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Абсолютно! Авторские права – не более 10 лет.
Ю. ГУСМАН: Представляете, эти Вольфганы…
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): И ещё большая просьба, Юлий!
Ю. ГУСМАН: Да?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Когда выиграете, исполните, пожалуйста, «Солнечный круг. Небо вокруг».
Ю. ГУСМАН: Вадим, это вообще не вопрос! Финальная песня – она фирменная заставка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне как-то кажется, что и здесь музыка неуместна в наших передачах.
Ю. ГУСМАН: Это не музыка, это гимн. Гимн – это торжественная песнь.
О. БЫЧКОВА: Здесь же никого не бреют.
Ю. ГУСМАН: Опа! Он аж рот раскрыл! Как жалко, что вы не видите, кроме многомиллионных зрителей. Он, как рыба – открывает рыба рот и не слышно, что поёт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уже было поздно!
Ю. ГУСМАН: Позно, позно…
О. БЫЧКОВА: ещё послушаем один звонок и будем голосовать. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Здравствуйте!
О. БЫЧКОВА: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я попал в психиатрическую клинику?
О. БЫЧКОВА: Совершенно верно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Принимает профессор Гусман.
Ю. ГУСМАН: наоборот, это отделение для буйных иностранцев.
О. БЫЧКОВА: У Вас какие-то проблемы?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да нет… Я просто слушаю радио сейчас и ощущение, что я туда попал.
О. БЫЧКОВА: Ну?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Спасибо вам, ребята, за передачу. Приятно слышать вас.
О. БЫЧКОВА: А Вас как зовут?
Ю. ГУСМАН: Нас только выпустили, поэтому мы отрываемся. Если колоть Кобаладзе два раза в день транквилизаторами, он достаточно держит себя в руках.
О. БЫЧКОВА: А как зовут слушателя?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Владимир.
О. БЫЧКОВА: Так Вы за кого?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я? Я за Гусмана в этом случае.
О. БЫЧКОВА: В этом случае. А вообще против всегда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы за музыку в парикмахерских, да?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А! В парикмахерских? Вы об этом? (Смеётся)
Ю. ГУСМАН: Наш человек!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы могли с Вами встречаться в палате № 44.
О. БЫЧКОВА: В процедурной.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет, я за музыку, конечно.
Ю. ГУСМАН: Действительно, очень странно, если всё время запрещать музыку, была бы тишина или голос Кобаладзе из радиоприёмника доносился, с плохим русским языком.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что главврач провёл исследование и выяснил, что мой голос благотворно…
Ю. ГУСМАН: Да, да! Язык Толстова, Достоевского, Чехова и Пастернака.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дело не в языке. Тембр голоса, я как-то очень умиротворяющее действую на буйных.
Ю. ГУСМАН: Это такая у вас спецификация – действовать умиротворяющее, а потом бац, и птичка уже в силках.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не умотворяющая….
Ю. ГУСМАН: Умиротворяющая. О господи! Он учит меня, коренного москвича, потомка Гиляровского, ты меня учишь русскому языку! Ты сошёл с ума!
О. БЫЧКОВА: Короче, голосуем. Если вы считаете, что требования испанских парикмахеров оставить музыку в парикмахерских испанских справедливы, если вы на стороне Юлия Гусмана, тогда вы набираете 660-06-64, а если вы считаете, что «остановите музыку, где бы то ни было», тогда 660-06-65. Голосование пошло!
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЁТ ВАШИХ ГОЛОСОВ
Ю. ГУСМАН: …это девушка, естественно. Для Вас интереснее…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …мальчики. Я больше мальчиков люблю.
Ю. ГУСМАН: Да ладно! Совсем уж…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Танцующих.
О. БЫЧКОВА: Передача поворачивается как-то в другую сторону. Мы вернём обратно, у нас идёт голосование. Мы сейчас ещё один звонок послушаем, например, вот этот. Алло! Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте!
О. БЫЧКОВА: Здравствуйте! Как Вас зовут? Вы откуда?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Обалдеть! Я из города Уфы, Игорь меня зовут.
Ю. ГУСМАН: Очень приятно.
О. БЫЧКОВА: Игорь, обалдеть! Какая-то у нас сегодня тематика странная. Вы кого поддерживаете, Игорь?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Ну, великого Юлия Соломоновича.
Ю. ГУСМАН: Ха-ха-ха!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему это? Оскорбили! Великого! В чём великого?
Ю. ГУСМАН: Вы бы видели сейчас лицо генерала, который сейчас ударился с костяным стуком об стол и заплакал! И сейчас крупные мужские слёзы, в это время суток, он немножко отдохнул с друзьями…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не добивай меня!
О. БЫЧКОВА: Игорь, скажите, пожалуйста, что Кобаладзе тоже великий. Я прошу Вас!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): На самом деле не могу так сказать, потому что я его плохо знаю. А Юлий Соломонович – это конечно авторитет!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А-а-а! То есть, это из ваших! Авторитет!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да, да. Я принял на себя эту тему, потому что имею небольшую парикмахерскую.
О. БЫЧКОВА: Ух ты!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): дело в том, что это несправедливо. Ну как будут клиенты сидеть без музыки! Они должны отвлечься.
О. БЫЧКОВА: Так платить надо за это, понимаете!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Понимаю. Поэтому никаких плат. Нельзя платить.
Ю. ГУСМАН: Радиоприёмник включён, станция «Эхо Москвы» музыкальная. Ночью сижу в парикмахерской, слушаю. Кому платить? Бунтману за музыку?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне.
О. БЫЧКОВА: Например.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет, платить нельзя.
Ю. ГУСМАН: Абсурд!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: как-то мы эту тему заболтали! Главное – нужна ли музыка или нет?
Ю. ГУСМАН: Там не эта тема. Не нужна ли музыка… возникает только у закостенелых консерваторов! А вот когда платить нельзя…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он сейчас внятно произнесёт…
О. БЫЧКОВА: Имеем результаты. Если претензии парикмахеров справедливы, это было мнение Гусмана, правильно? 74,7% проголосовали. А что они несправедливы и что не надо никакой музыки и тем более за деньги – 25,3%. Кобаладзе проигрывает у нас сегодня.
Ю. ГУСМАН: Второй кейс! О жалкий жребий мой!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой-ой-ой… Меня погубил Моцарт!
О. БЫЧКОВА: Юра, остаётся третий шанс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сейчас отреваншируюсь!
О. БЫЧКОВА: Третья история. Самая кровавая сегодня. Про бедных немецких пенсионеров. Слушаем Евгения Бунтмана.
КЕЙС № 3
Старики-разбойники
В Германии будут судить пенсионеров, захвативших в заложники своего финансового консультанта. На скамье подсудимых оказались две пожилые супружеские пары и одинокий 74-летний мужчина – в его доме и содержался консультант. Конфликт же возник из-за не слишком удачных советов финансиста. Некоторое время назад пенсионеры доверили ему все свои сбережения – чтобы тот как можно более выгодно их вложил. В общей сложности пожилые люди отдали консультанту 2 с половиной миллиона долларов. Но тот, по словам пожилых людей, их бессовестно обманул – по сути, похитил их деньги, которые растворились в море фирм-однодневок, акций и облигаций. Добиться справедливости обычными методами пенсионеры не рассчитывали. И в итоге применили силу. Пожилые люди напали на финконсультанта у его дома, связали 56-летнего мужчину, запихнули в коробку и поместили в багажник. Финансист попробовал вырваться – но это стоило ему двух сломанных ребер. И только через три дня полиция вышла на след похитителей – дом брали штурмом. Теперь пенсионерам грозят серьезные тюремные сроки. Они, между тем, считают пострадавшими себя и просят наказать афериста.
О. БЫЧКОВА: То есть, бедные немецкие пенсионеры, малоимущие, отдали 2,5 млн. долларов этому проходимцу и теперь сами оказываются виноватыми.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не могу даже говорить, обсуждать, потому что я недавно потерял 17 млн., так же доверивши их консультанту…
О. БЫЧКОВА: Чего?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Долларов! Миллионов долларов. Поэтому это очень близко к сердцу этот кейс воспринимаю. Я считаю, что мало этого финансиста посадить… куда они его посадили? В ящик?
О. БЫЧКОВА: В коробку, а потом отвезли в чей-то дом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спрятать и вообще закопать!
Ю. ГУСМАН: И надпись написать: «Здесь у него был финансист, он его убил».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И все люди, кто, как я, потеряли миллионы долларов, слушаясь этих советов. Я думаю, что все честные люди на моей стороне. Руки прочь от немецких пенсионеров!
О. БЫЧКОВА: То есть, немецкие пенсионеры должны быть оправданы, отпущены, а немецкое государство должно им вернуть 2,5 млн.
Ю. ГУСМАН: При всём том, что гнев праведный переполняет и моё сердце…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоже потерял?
Ю. ГУСМАН: …и пепел этих пожилых людей стучит в моём сердце, я скажу…
О. БЫЧКОВА: Пепел их сгоревших ценных бумаг стучит!
Ю. ГУСМАН: Мой друг, если каждый пенсионер, немецкий или советский, румынский или дагестанский, будет хватать финансиста, их обидевшего, налогового инспектора, обсчитавшего, как он считает, пожарного, неправильно тушившего, врача, плохо лечившего, бухгалтера, не так насчитавшего, пианиста, фальшиво играющего…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …парикмахера, бреющего под музыку…
Ю. ГУСМАН: …это называется самосуд. Увы, я понимаю их чувства, мне тоже жалко 2,5 млн… я бы за два рубля мог задушить, но это абсолютно какой-то абзац, общепереходящий в овации.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: если все друг друга перехватают и пересажают, тогда не надо будет обыскивать!
Ю. ГУСМАН: Да! И будут обыскивать под музыку!
О. БЫЧКОВА: Нет, не под музыку. Парикмахеры останутся без работы и вопрос музыки отпадёт сам собой.
Ю. ГУСМАН: нет, ты пойми, Юрашик, милый, дружочек мой сладкий…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну! Открой мне глаза.
Ю. ГУСМАН: Мой зайчик, твой пончик хочет тебе объяснить наконец, что это абсурд! Потому что как может быть? Сегодня ты сидишь на работе, ты остался недоволен получением подшипников, качество 2х7х0,7. Ты его хватаешь, долго метелишь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подшипник?
Ю. ГУСМАН: Не подшипник! Человека! Это же бедному Чичваркину и шьют! Или вышивают… Если мы перейдём на это странное ощущение своей справедливости, как главной законной, справедливой инвективы, то мы попадём…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С этого места медленнее.
Ю. ГУСМАН: Познер будет решать. Ты знаешь, у меня в суде лежит ряд дел, я хотел похитить одного кинематографиста и долго держать его у себя. Сломал два ребра. Я подал в суд. Увы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А надо было схватить, запереть и пытать!
Ю. ГУСМАН: Хваталка не достаёт, не хватает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, финансисты – это наглецы! Приходят к пенсионерам, до последней копейки выжимают, растворяют их в море фирм-однодневок и никакой управы нет!
Ю. ГУСМАН: приходит врач, не так лечит, учитель ставит двойку…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всех сажать! Обыскать и посадить!
Ю. ГУСМАН: Зайчик, ты пойми…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебе не зайчик.
Ю. ГУСМАН: ну пончик, хочешь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: нет!
Ю. ГУСМАН: А как? Зямлик?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Суслик.
Ю. ГУСМАН: Послушай, суслик, твоя белочка хочет тебе объяснить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай, белочка.
Ю. ГУСМАН: Это нельзя обсуждать. Как только мы перейдём к справедливости. Это фильм – часть первая, часть вторая, третья. Помнишь, были фильмы? То ли Чак Норис, то ли его родственники…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сериал это называется.
Ю. ГУСМАН: нет, это не сериал, это были серии – «Жажда смерти», помнишь? Повторяй, язык сделай между… Жалко, вы не видите, жалко, что зрители Мозамбика не видите!
О. БЫЧКОВА: Жалко тонзанийских слушателей «Эхо Москвы».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте! Что вы…
О. БЫЧКОВА: Хорошо. Послушаем людей.
Ю. ГУСМАН: Я считаю, что супруги-пенсионеры неправы. Самосуд, даже в самом праведном гневе не является правильным в стране победившей демократии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Праведник! То сказал, что за два рубля кого хочешь удавит, и тут же… самосуд, суслик, зяблик… Ты запутался!
Ю. ГУСМАН: Я здесь сижу, как высшая правда и справедливость. Я не хочу позволить тебе нивелировать честность и порядочность, которая присуща нашему обществу.
О. БЫЧКОВА: Алло! Добрый вечер!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Господи… спасительный звонок.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня Евгений зовут. Вы знаете, в этот раз я думаю, я буду за то, что пенсионеров этих надо судить по всей строгости немецкого закона. Объясню, почему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Та-а-ак…
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я полностью согласен с тем, что не надо решать данную проблему методом самосуда. С другой стороны…
О. БЫЧКОВА: А если они уже отчаялись, пенсионеры? Не нашли справедливости.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): насколько я понял, они в суд и не обращались.
О. БЫЧКОВА: Обращались.
Ю. ГУСМАН: Нет, написано «не веря». Вы правы.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Действительно.
Ю. ГУСМАН: Не рассчитывали они добиться справедливости. Но они не ходили по инстанциям.
О. БЫЧКОВА: Потому что прохвост замёл все следы.
Ю. ГУСМАН: Врач ланцет спрятал в лифчике. И что потом?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему в лифчике?
Ю. ГУСМАН: Она женщина была, хирург! Угробила бедную старушку.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло!
О. БЫЧКОВА: Да, продолжайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она делала операцию в бикини?
Ю. ГУСМАН: В монокини.
О. БЫЧКОВА: Мы Вас поняли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ужасно… Я запутался. О ком речь? Парикмахеры где?
Ю. ГУСМАН: Врач оперировал бедную старушку, зарезал её. И уходя, засунул в лифчик ножик.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И её похитили и поместили?
Ю. ГУСМАН: да! И поместили в испанскую парикмахерскую.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рёбра сломали ей?
Ю. ГУСМАН: Музыку заставили слушать, обыскав предварительно.
О. БЫЧКОВА: Сейчас мы попросим, чтобы нам распутали эту историю. Алло! Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Добрый вечер. Меня зовут Анатолий.
О. БЫЧКОВА: Анатолий, распутайте нам этот детектив, мы потеряли все нити в студии.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я считаю, что надо их судить. Но только не потому, что они виноваты в том, что самосуд устроили, а в том, что мне кажется, если люди готовы заработать десятки миллионов, т.е. они какие-то бандиты были.
О. БЫЧКОВА: Пенсионеры бандиты?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Бандитским образом деньги заработали, бандитским образом взяли его в плен.
Ю. ГУСМАН: Он прав! Они хотели свои 2,5 млн., достаточных для тебя, для Оли, для меня, и даже вообще для многих наших товарищей по оружию.
О. БЫЧКОВА: Для меня недостаточно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: ты, как человек, зарабатывающий миллионы долларов…
Ю. ГУСМАН: …на «Эхо Москвы».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …за ведение передач.
Ю. ГУСМАН: Казино у нас закрыты, его перевели в Краснодарский край.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Честно заработанные миллионы на «Эхо Москвы», ты хочешь, чтобы какой-то финансист тебя запутал?
Ю. ГУСМАН: Если меня запутает, я похищать и ломать ему рёбра не буду. Я обращусь в Мосгорсуд, в Верховный Суд…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: …в Басманный.
Ю. ГУСМАН: И я добьюсь правосудия.
О. БЫЧКОВА: А вот Эдуард просит разъяснить. Та коробка, куда засовывали финансового консультанта, не была ли она коробкой из-под ксерокса?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Гусман знает. Это его друзья носили тут деньги.
Ю. ГУСМАН: Да, мои друзья. И мы спасли страну от коричневой чумы.
О. БЫЧКОВА: Правильно! Голосуем. Итак, 660-06-64 – это вы набираете номер, если вы считаете, что действия пенсионеров немецких полностью оправданы, как считает Юрий Кобаладзе. А если вы считаете, что их надо судить по всей строгости немецкого закона и что это самосуд и так нельзя – 660-06-65, как считает Юлий Гусман.
ГОЛОСОВАНИЕ. ПРОЦЕСС ПОШЁЛ
О. БЫЧКОВА: Вот, процесс пошёл. Ещё примем звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Я, во-первых, хочу сказать, что очень-очень люблю вашу программу, каждый четверг жду эту программу. Дело в том, что я девушку забираю с курсов, она на итальянский ходит, и постоянно слушаю с большим удовольствием эту программу. Спасибо вам огромное.
О. БЫЧКОВА: Спасибо Вам.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Это во-первых.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман Вас не раздражает?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): нет, ни в коем случае, я вас обоих люблю по-мужски, по-дружески.
Ю. ГУСМАН: Да можно, в общем…
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Что-что Вы говорите?
Ю. ГУСМАН: Да нет, спасибо огромное. А Ваша девушка итальянская любит нас?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Честно говоря, она о вас не знает. Я думаю, что она не очень бы хорошо отреагировала, если бы знала, под каким влиянием я нахожусь.
О. БЫЧКОВА: Да уж! Конечно…
Ю. ГУСМАН: Это Кобаладзе. Моё влияние…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты наш Дидро!
Ю. ГУСМАН: Переходящий в овации.
О. БЫЧКОВА: Короче говоря, на чьей Вы стороне сегодня, Сергей?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я на стороне пенсионеров. По-моему, очень интересная ситуация. Она достойна такого фильма, как в кинотеатрах сейчас…
О. БЫЧКОВА: Тарантино типичный, скажите!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Убить Билла».
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да. «Криминальное чтиво», что-то в этом роде.
О. БЫЧКОВА: Спасибо большое. Время у нас заканчивается. Что у нас получается с голосованием? Я его останавливаю уже. Итак, если…
Ю. ГУСМАН: не томи!
О. БЫЧКОВА: Если кто-то считал… я просто забыла, какой вопрос был первый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто убил парикмахера?
О. БЫЧКОВА: Кто за Кобаладзе и пенсионеров - 61%. А против них и за бедного финансиста и за Юлия Гусмана – 39%.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (Поёт) Солнечный круг…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ю. ГУСМАН: …небо вокруг!
Ю. ГУСМАН: как грустно звучит мелодия, когда несправедливость торжествует. А общий счёт какой?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 6:4 в мою пользу.
Ю. ГУСМАН: 72:15, да, да. Надо уметь честно проигрывать. Ошибка наших слушателей последний раз никак их не умаляет, они правы всегда. Увы, алкоголь берёт своё. Они начали пить, уже девятый час.
О. БЫЧКОВА: Пора уже, конечно. Короче говоря, со счётом 72:15 не знаю в чью пользу, заканчивается программа «Кейс». Большое спасибо Юрию Кобаладзе и Юлию Гусману.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: передай привет Ирочке.
Ю. ГУСМАН: Ирочка, привет! Поцелуй Ющенко!
О. БЫЧКОВА: Ирочка, привет, мы тебя ждём, дорогая Воробьёва, приезжай к нам уже следующий раз, приезжай, дорогая.