Ознакомиться с делами: День открытых дверей, Московский стиль, Медсестра - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2010-12-16
И. ВОРОБЬЕВА: Приветствую вас в программе «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. Как всегда, по традиции, в это время самая справедливая программа на радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi. С большим удовольствием представляю традиционный состав наших экспертов. Это Юлий Гусман и Юрий Кобаладзе. Добрый вечер, господа.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
Ю. ГУСМАН: Добрый вечер. Я немножко загорелый, это видно телезрителям.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я думал, это уже старческая пигментация кожи.
Ю. ГУСМАН: Зависть.
И. ВОРОБЬЕВА: Я смотрю, заготовленная шутка была, домашняя заготовка.
Ю. ГУСМАН: Ты сам начал. Ты начал первый. Помнишь фразу Александра Невского: «Кто к нам с мячом пришел, тот от мяча будет погибать».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Отвечайте. Как я его срезал?..
Ю. ГУСМАН: Я сейчас занимался серфингом на Таити. Интересно, что не виндсерфингом и не кайтсерфингом. Ты знаешь кайтсерфинг?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это когда вместо змея тебя запускают.
Ю. ГУСМАН: Я занимался просто серфингом, это самое трудное. На волнах. Огромные пологие волны. И что ты думаешь? Что они делают, когда они не занимаются серфингом?
И. ВОРОБЬЕВА: (ШЕПОТОМ) Слушают «Кейс».
Ю. ГУСМАН: Они сидят и на пляже… Им куда бежать? К радиоприемнику, услышать «Эхо Москвы».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это везде, это повсеместно.
Ю. ГУСМАН: Серфинг, люди, тела… Ты давно меня видал?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я видел тебя голым.
Ю. ГУСМАН: Это красота.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ирочка, вы видели его голым?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, я не видела, вы у меня уже спрашивали.
Ю. ГУСМАН: Представьте, даже не я, а менее красивые красавцы. Мчимся. Прибегаем. И такой треск – говорит Бунтман, Москва. Как во время войны слушали…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Левитана.
Ю. ГУСМАН: Не Левитана, а разведку в партизанском отряде Ковпака. Ты был в партизанах? Или ты пацан еще был?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пацан – это ты был.
И. ВОРОБЬЕВА: Он до сих пор партизанит. Вы не знали разве?
Ю. ГУСМАН: А я был долго, Гаврош меня звали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты жил в брюхе слона?
Ю. ГУСМАН: В каком брюхе?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот ты слышал – Гаврош, а не знаешь, что это.
Ю. ГУСМАН: Ты сказал «гав» – я вздрогнул и подумал: что же этот грузинский мальчик скажет в конце? Рош – нормально. Рожь да рожь кругом.
И. ВОРОБЬЕВА: Я напоминаю нашим слушателям, что они могут высказывать свое мнение, задавать вопросы, высказывать какие-то свои версии по номеру +7-985-970-4545 и говорить не только о наших экспертах замечательных, партизанах и серфингистах, но и, в первую очередь, о наших кейсах. Как всегда, подготовил кейс для нас Евгений Бунтман, и первый кейс называется «День открытых дверей».
День открытых дверей
В американском штате Теннесси водителя угнанного автомобиля обвинили в преступлении, которое совершил угонщик. Житель города Мерфрисборо вышел из своей машины на несколько минут. По недосмотру он, мало того, что не закрыл автомобиль, так еще и оставил ключ в замке зажигания. Этих минут хватило неизвестному злоумышленнику, который вскочил в машину и уехал. Правда, недалеко. Он так спешил, что не справился с управлением и попал в серьезную аварию, в которой пострадали три человека. Преступник скрылся, а потерпевшие стали требовать возмещения убытков и компенсации за лечение. Сначала они подали иск к полицейскому управлению города, поскольку посчитали, что те не обеспечивают безопасность граждан. Но в итоге наказан был владелец автомобиля. Тот факт, что он оставил машину открытой и невольно спровоцировал преступников на угон, обвинение считает достаточным основанием для того, чтобы привлечь автовладельца к ответственности за произошедшее.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история произошла. Как вы считаете, уважаемые эксперты, справедливо наказывать именно владельца автомобиля или нет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Разрешите, профессор, я начну.
Ю. ГУСМАН: Дорогие друзья, юный наш лысяк, без пигментаций. Давай.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что абсолютно справедливо. Потому что это провокация – оставить ключ в замке зажигания, т.е. приглашать воров и приглашать угонщиков. Оставить незапертой дверь – приглашать воров. Оставить включенным газ горелки – это вызвать пожар и пригласить пожарников. Т.е. это типичная провокация…
И. ВОРОБЬЕВА: Пожарных. Не пожарников, а пожарных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Между прочим, спросите у Королевой – можно и «пожарники» говорить.
И. ВОРОБЬЕВА: Но всё равно они обижаются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо – пожарных.
Ю. ГУСМАН: А как по-английски пожарный?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О чем я?
Ю. ГУСМАН: Какая разница? Это быстро забывается в молодые годы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что прав суд, наказав злоумышленника, который пригласил угонщика и тем самым создал аварийную ситуацию, жертвами которой стали три пожарных.
И. ВОРОБЬЕВА: +7-985-970-4545 – телефон для ваших смс-сообщений. Это было мнение Юрия Кобаладзе. Юлий Гусман.
Ю. ГУСМАН: Должен сказать, что я не удивлен мнением Юрия Георгиевича. Я от человека этой профессии и ожидал оборонного мышления. Можно пойти даже дальше. Не надо носить деньги в кармане – провоцировать карманников.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет…
Ю. ГУСМАН: Секунду. Позвольте мне сказать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Говорите.
Ю. ГУСМАН: Я вас, как говорится, не перебивал. Я обожаю, когда все орут на дискуссиях, а потом кто-нибудь: «Я вас не перебивал».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Дайте договорить».
Ю. ГУСМАН: Так вот я вас не перебивал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушаю вас, коллега.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо, что вас всего двое.
Ю. ГУСМАН: Ты пойми, дружочек милый, оставлять на секундочку границу без присмотра – это провоцировать наркотрафик и шпионов. Оставлять свою девушку на улице без присмотра – провоцировать насильников, охальников и похабников. Оставлять дочку без присмотра – звать на помощь…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зятя.
Ю. ГУСМАН: Зятя-педофила. Детей оставлять в школе – провоцировать учителей на нескромные мысли. Учителя оставлять в школе, молодую девушку – старшеклассников провоцировать. Журналы читать, «Эхо Москвы» слушать – провоцировать на «оранжевую революцию». «Эхо Москвы» не слушать – провоцировать на глухоту…
И. ВОРОБЬЕВА: Это интересно.
Ю. ГУСМАН: Это называется идиотское – не к вам относится, к другим – оборонное мышление.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Меня просто сшибло с ног.
И. ВОРОБЬЕВА: Это мышление, о котором говорит Юлий Соломонович, сейчас повсеместно. Я просто слышу эти выступления в последние дни.
Ю. ГУСМАН: Это же очень просто – оградить, сохранить. Вот смотри, охранка. Вообще, я удивлен, что это было в Америке. Я свидетельствую – правда, это было 20 лет назад, может быть, что-то поменялось, – я работал в Южной Каролине, в Дакоте, я там преподавал, там люди вообще не запирали домов, и все машины были открыты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты не брал машину на прокат и пользовался любой.
Ю. ГУСМАН: Речь не обо мне, а об американцах. Я приехал и должен был жить у какой-то хозяйки. И другая бросила этой хозяйке ключ и говорит: « Скажи ему, что в холодильнике всё есть». Меня подвезли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она не знала, что ты монстр. И ты ворвался и весь холодильник…
Ю. ГУСМАН: Мы же говорим о штате, извини за выражение, Теннесси. Короче говоря, если шутки в сторонку, как говорят у нас в Сванетии, я категорически не понимаю таких вещей – да, он не должен был оставлять. Но барсеточники тоже невинные жертвы тех, кто оставил и спровоцировал своими роскошными сумками на заднем сидении. И девушка с легким вырезом, идет по Москве, каблучками стучит, она провоцирует маньяков на то, чтобы они маньячили. Что за разговоры? Есть моральный кодекс строителей коммунизма, есть домострой, есть Библия, есть Катехизис, есть Талмуд. По всем эти правилам – не убий, не воруй, не пожелай жены ближнего своего. Эти моральные максимы не зависят от того, что ты увидал вдруг… Вот у тебя часто лежит на столе красивая авторучка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Больше не лежит, потому что в прошлый раз пропала. Я ее, правда, нашел.
Ю. ГУСМАН: Две авторучки. Ты спровоцировал меня. А где третья авторучка, чтобы меня спровоцировать?
И. ВОРОБЬЕВА: А в прошлый раз вас не было просто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Долго в том, что я долго слушал эту инвективу.
Ю. ГУСМАН: Грамотей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что я надеюсь, что это было последнее пламенное выступление…
И. ВОРОБЬЕВА: За всю программу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. он выступил – и всё, дальше буду говорить я. Дело в том, что ты так нанизываешь какие-то вымышленные примеры. Ни в какой Дакоте ты не жил.
Ю. ГУСМАН: Жил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никакая тетка ключи никому не кидала.
Ю. ГУСМАН: Поспорим?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо мне спорить.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы уличаете во лжи?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это мелкий лгунишка.
Ю. ГУСМАН: Мелкий лгунишка, пигментация… Прямое оскорбление пожилых людей – это смешно. Иван Иванович и Иван Никифорович.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы помладше меня будете.
Ю. ГУСМАН: В Дакоте я жил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не жил ты в Дакоте.
Ю. ГУСМАН: Не в этом дело, жил, не жил. Я ставил спектакль, называется «Тротвуд Парк».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой парк?
Ю. ГУСМАН: Тротвуд. Такая консерватория есть. Это не важно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. он выдумывает на ходу. Мало того, что он выдумывает, что жил в Дакоте… Ты теперь хочешь сказать, что ты в Дакоте ходил в консерваторию?
Ю. ГУСМАН: Это другая резидентура, это американская резидентура.
И. ВОРОБЬЕВА: У меня другой вопрос. Вообще, наказывать нужно владельца автомобиля, потому что он отвечает за свой автомобиль.
Ю. ГУСМАН: А что он сделал плохого? Ну, он забыл ключ. И что теперь?
И. ВОРОБЬЕВА: Так это же его автомобиль.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он ушел – воруйте.
Ю. ГУСМАН: Слушай, эта телевизионная камера напротив полдня стоит пустая. Воруйте, что ли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, хоть ты не сказал, что телевизионная камера в Дакоте, которая стояла, ты вышел из консерватории, тетка бросила ключи, холодильник открытый… Хватит, Юлий Соломонович.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий из Тольятти пишет: «Автомобиль, как и оружие, потенциально опасные вещи. Поэтому нужна ответственность за хранение».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно.
И. ВОРОБЬЕВА: Если ребенок угоняет у родителей машину и разбивает ее, кто виноват-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлий Соломонович, поднимите обе руки и сдайтесь. Сдайтесь, Юлий Соломонович, не отягощайте свой позор и вину.
Ю. ГУСМАН: Это чепуха. Это придумано людишками, которые привыкли жить с воришками.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не людишки с воришками, это радиослушатели.
Ю. ГУСМАН: У которых в коммунальной квартирке…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не перебивайте меня.
Ю. ГУСМАН: У которых у коммунальной квартире пропадали носки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И писали в суп.
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас какой. Юрий Георгиевич, чем вы занимались?
Ю. ГУСМАН: Это всё из коммуналки. Дело в том, что мне очень жалко, что такое дурацкое решение приняли. Может, еще не приняли, может, примут.
И. ВОРОБЬЕВА: Там, видимо, разбирательство идет.
Ю. ГУСМАН: Что значит спровоцировал? Я вынул роскошный бумажник из кармана…
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо, Юлий Соломонович, я вас предупреждаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вот так шел по метро, руки в брюки – и у меня вытащили бумажник.
Ю. ГУСМАН: Старикашка. Но виноват всё равно воришка, а не ты, маленький грузишка.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем мнение наших присяжных по телефону 363-36-59. Смотрите, Александр пишет: «В преступлении виноват только тот, кто его совершил». Света: «У меня в саду растут очень красивые яблоки. Я тоже провокатор?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно. Собери их.
Ю. ГУСМАН: Зелеными собери, чтобы, не дай бог, не украли? Кулаки должны были раскулачиться сами. Суицидальный синдром: не садись в задний вагон, там тебя изнасилуют.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы рассматриваем конкретный кейс. Какие яблоки? Какая Дакота?
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте рассмотрим конкретный кейс с помощью наших присяжных. Здравствуйте. Вы в прямом эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Кирилл Форманчук, Екатеринбург.
И. ВОРОБЬЕВА: Кирилл, как вы считаете, справедливо ли наказать владельца автомобиля? Вы с кем из наших экспертов согласны?
СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что справедливо. В нашем гражданском законодательстве есть статья 1079, я зачитаю…
И. ВОРОБЬЕВА: Кирилл, я против. Я вам объясню почему. Потому что мы здесь обсуждаем не законность, а справедливость. Почему справедливо, на ваш взгляд, наказать владельца автомобиля?
СЛУШАТЕЛЬ: Во-первых, автомобиль – это источник повышенной опасности. Человеку надо за ним следить. Тем более это халатность, преступная просто – вставить ключи в автомобиль и уйти.
И. ВОРОБЬЕВА: У него угнали машину. Что же он, виноват в том, что угонщик такой плохой водитель?
СЛУШАТЕЛЬ: Он виноват, что он оставил ключи в автомобиле.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кирилл, не сдавайтесь, вы на правильном пути.
СЛУШАТЕЛЬ: Это источник повышенной опасности. Человек должен отвечать за него. Так же как и оружие, другие предметы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Браво.
Ю. ГУСМАН: Кирилл, а если он купил машину, но не забыл ключи, а угонщик взломал, но всё равно кого-то сбил, владелец тоже виноват?
СЛУШАТЕЛЬ: Тут вины его нет.
Ю. ГУСМАН: Почему? Он мог не покупать машину.
СЛУШАТЕЛЬ: Машина – это источник повышенной опасности.
Ю. ГУСМАН: Не надо было покупать машину, которая источник повышенной опасности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Помните советский фильм: «А если бы он вез патроны?»
Ю. ГУСМАН: Именно так.
И. ВОРОБЬЕВА: Кирилл, спасибо большое.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, мы рассматриваем конкретный кейс. А вы яблоки в саду нам тут пихаете.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте еще один звонок примем. 363-36-59. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Ольга. Я абсолютно не согласна. У меня вытащили сумку из машины, притом что я сама в машине находилась. А сумка лежала не на переднем сидении, а внизу, в ногах переднего сиденья у пассажира. Тем не менее, разбили окно и вытащили сумку со всеми документами, со всеми деньгами. И чем я была виновата?
Ю. ГУСМАН: Не берите сумку, продайте машину, заприте двери, потушите свет и слушайте передачу грузинского радио. Это шизофрения. Вор украл, а еще виноват.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выиграл этот кейс.
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите. Мы решим, кто выиграл кейс, когда наши присяжные в полном составе проголосуют, а не только те, которые дозвонились к нам в эфир. Давайте объявим голосование по этому кейсу. Итак, уважаемые присяжные, вопрос на голосование. На ваш взгляд, справедливо ли наказание владельца автомобиля? Если вы считаете, что да, справедливо наказать владельца автомобиля, 660-0664. Если вы считаете, что владельца автомобиля наказывать несправедливо, а нужно наказать угонщика – 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжаем разговор, пока идет голосование. Айрат пишет: «Про циркачей-то забыли, они тоже провоцируют людей на трюки». Вот приходишь цирк, видишь, как они крутятся под куполом…
Ю. ГУСМАН: Да проще еще. Прости меня, возьмем публичный дом.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, подождите.
Ю. ГУСМАН: Я объясню ему на понятном языке. Он понимает только то, что связано с сексом. Ты помнишь вообще, о чем идет речь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю. ГУСМАН: И вот там эти девушки являются повышенной опасностью для женатых мужчин. Правильно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И для стариков.
Ю. ГУСМАН: Не в смысле стариков, что инфаркт, а именно из-за того, что жена узнает. Он пришел, вел себя недостойно, жена узнала. Это девушка виновата?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как же?
Ю. ГУСМАН: Она источник повышенной опасности получить сковородкой по голове от жены.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уважаемый профессор, ты можешь меня услышать? Вы нанизываете на конкретный кейс каких-то девушек, яблоки…
Ю. ГУСМАН: Ты читал великих русских юристов? Плевако, Карабчевского.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кони.
И. ВОРОБЬЕВА: Тут нам пишет наш слушатель: «Надо наказать автосалон, который продал машину, или автозавод, который ее сделал». Чего мелочиться-то?
Ю. ГУСМАН: А также металлургическую промышленность.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой, какие вы неуправляемые…
Ю. ГУСМАН: Потому что в кузнице не было гвоздя. Вот эта шутка Бёрнса… Роберт Бёрнс, перевод Самуила Яковлевича Маршака. Вот это была история, почему лошадь захромала, командир убит… Потому что не было гвоздя. И это оборонное сознание проникло в голову офицера, который должен в трудный момент защищать нашу родину.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё, остановили голосование. Известны результаты. 12,5% проголосовавших считают, что наказать нужно владельца автомобиля.
Ю. ГУСМАН: (СМЕЕТСЯ).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выиграл?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, вы проиграли, причем с треском. 87,5% проголосовавших считают, что несправедливо было бы наказывать автовладельца.
Ю. ГУСМАН: 12,5% считают, что они, оставляя на улице машины, виноваты в том, что у них воруют.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что это блистательный результат.
И. ВОРОБЬЕВА: Я против того, чтобы обсуждать наших присяжных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, вы разрешите пиджак снять? Потому что я разнервничался.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Мы сейчас как раз запустим наш второй кейс.
Ю. ГУСМАН: А потом без пиджаков окажемся.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте. Мы переходим ко второму кейсу, который называется «Московский стиль».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Снимаем.
Московский стиль
Англичанка, которую уволили за слишком откровенные рассказы в Интернете о рабочих буднях, требует компенсации от своих бывших начальников. Она считает, что работодатели должны ей выплатить за незаконное увольнение 3 с половиной миллиона фунтов. Дейдре Кларк работала в течение двух лет в московском филиале международной юридической фирмы и тщательно описывала в своем блоге все происходящее. Например, рассказывала о том, что слишком много пьет, употребляет наркотики, спит с кем попало, и что тем же занимаются и ее коллеги. При этом Кларк произвольно чередовала вымышленные имена и реальные. Начальство обнаружило этот блог и потребовало его уничтожить. Но Кларк ответила, что это ее личная жизнь, в которую она вмешиваться не позволит. К тому же в свое оправдание она объясняла, что не называет саму фирму. Впрочем, журналисты довольно скоро устранили этот пробел. В итоге женщину уволили с формулировкой «злостное неправомерное поведение». Она же утверждает, что ее произведение – художественное, а уволили ее после неудачных сексуальных приставаний начальника.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. «Московский стиль» называется этот кейс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему московский?
И. ВОРОБЬЕВА: Она работала в Москве. Она англичанка, работала в Москве.
Ю. ГУСМАН: Но на самом деле эта история называется WikiLeaks.
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. Это самый настоящий WikiLeaks московского стиля.
Ю. ГУСМАН: Только Ассанж рассказывает чужое, а она свое рассказывала. Я, честно говоря, считаю, что ее не просто нужно было выгнать как собаку, а еще гнать ее по улице с метлой.
И. ВОРОБЬЕВА: Ничего себе.
Ю. ГУСМАН: А я точно говорю тебе. Потому что когда это называется инсайдеры… Сейчас же про мужа пишут, про брата пишут, про сына пишут. Т.е. невозможно, когда сбрасывается вся эта гнусь в Интернет. Это сейчас самое потрясающее оружие – шантажировать, врать…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаете, кто вы?
Ю. ГУСМАН: Кто?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мракобес.
Ю. ГУСМАН: Сегодня я получил уже три комплимента. Лживый мракобес с пигментным пятном – вот красивое название.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я потрясен.
Ю. ГУСМАН: Тебе приятно будет, если то, что ты вытворяешь, условно говоря, с Катей, или с Клавой, или с Жанной…
И. ВОРОБЬЕВА: Из Киева которая?
Ю. ГУСМАН: Она будет рассказывать об этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо ничего делать такого, за что тебе было бы стыдно, – приставать, сексуальные домогательства… Мракобес. Ты хочешь закрыть Интернет?
Ю. ГУСМАН: Она рассказывала о своих похождениях. Она провоцировала людей.
И. ВОРОБЬЕВА: Опять провоцировала?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То, что делают сейчас миллионы пользователей Интернета. Они заводят блоги, они общаются, они пишут о себе. А ты хочешь ее погнать голой по улице.
Ю. ГУСМАН: Напоминаю тебе, что она в течение двух лет тщательно описывала в своем блоге всё происходящее. Например, то, что слишком много пьет, употребляет наркотики и спит с кем угодно. Это хорошо?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ее право, она хочет о себе написать.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы расскажем об этом кейсе буквально через несколько минут. Сейчас перерыв на новости.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Кейс». Обсуждаем кейс, который называется «Московский стиль». Говорим о работнице одной из московских фирм, которая вела довольно откровенный дневник в Интернете, рассказывая не только о том, какими вещами она занимается, не только о своих похождениях, но и о том, чем занимаются ее коллеги. Девушку уволили. Она требует компенсации. Права она или нет – спрашиваем у наших экспертов. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Я нашла, кстати, сайт этой девушки. Почему-то закладка, которая называется A Moscow Moment, здесь, видимо, фотографии какие-то, но они почему-то мне не показываются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, Венедиктов их вычеркнул?
И. ВОРОБЬЕВА: Не знаю. Но тут есть фотогалереи, довольно милые.
Ю. ГУСМАН: Надо исправить браузер, чтобы другого провайдера найти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И запустить «Твиттер». Я свое мнение сказал, Ира. Не надо на меня смотреть. Я полностью на ее стороне.
Ю. ГУСМАН: Я считаю, что люди, которые описывают свои похождения, имеют полное право. Она описывала похождения в определенной конторе. Она сначала людей брала, пила их, с ними развлекалась, а потом описывала.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что значит «она их пила»?
Ю. ГУСМАН: Представь себе, Юрочка… Здесь тоже много красивых девочек. Ты с каждой почти перекидываешься двумя-тремя словами. Не хочу говорить другого, потому что, как обычно, твоя красавица-жена слушает, и я не хочу ей делать больно. Ты с ними шутишь, болтаешь. Произошла вдруг, не дай бог, условно говоря, некая интрижка. Девушка взяла с собой видеокамеру или диктофон, записала все эти крики, охи, хрюки и всё остальное и выложила на сайте под названием…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Похождения Кобы.
Ю. ГУСМАН: И что потом?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Позор, тоска и жалкий жребий мой.
Ю. ГУСМАН: Тебе приятно будет? Да потому что так всё время: то прокурора в постели нашли, то еще кого-то разыскали где-то…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не ходи, прокурор, в постель.
Ю. ГУСМАН: Это то же самое – не покупай машину, не ходи в постель…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня репутация настолько безупречная, что все эти твои рассказы…
Ю. ГУСМАН: Не про тебя. Я условно сказал. Возьмем Бунтмана.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бунтмана я знаю как честнейшего человека. Ты младшего или старшего имеешь в виду?
Ю. ГУСМАН: Он младше меня на два года, но я старше его брата старшего… Не Бунтмана. Возьми Игоря Бутмана, саксофониста, его старшего брата. Мог он где-то в гостинице на гастролях, с Семеном Бунтманом, четвертым братом…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, не мог.
Ю. ГУСМАН: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что это порядочные, честные люди.
Ю. ГУСМАН: А кто же в этом московском офисе так распустил себя?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот такие, как ты.
Ю. ГУСМАН: А я причем здесь? Я же не работал с ними.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Посмотрим. Мы сайт уже нашли.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, сайт я нашла, я, действительно, пытаюсь здесь что-то про Москву увидеть, но, к сожалению, не грузится. Слушатели, те, кто следит за нами по видеотрансляции, просят продиктовать адрес сайта. Там достаточно долго диктовать, вы можете сами найти, просто забейте имя этой девушки – Дейдра Кларк и попробуйте найти. Саша из Томска пишет: «Я за Кобаладзе, но, к сожалению, Гусман всегда прав».
Ю. ГУСМАН: В смысле твое образное мышление, дикция, обаяние…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Красота.
Ю. ГУСМАН: Одежда, белая рубашка с голубым подворотничком, пришитым из армии…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но с мозгами у меня…
Ю. ГУСМАН: Все органы работают удивительно слаженно, но вот мозжечок завял. Это не страшно. Потому что многие бы в твоем возрасте поменялись, чтобы всё цвело, а мозжечка бы не было. Но, к сожалению, у тебя так.
И. ВОРОБЬЕВА: Сергей из Санкт-Петербурга пишет: «Ни в чем виновата. Девушка производственных секретов не разглашала».
Ю. ГУСМАН: Моральный облик фирмы. Представьте себе, «Газпром», роскошная, строгая организация. «Газпром» – это достояние нашей родины. И вдруг там какая-то газпромша, какая-то Дейдра вонючая взяла и всё, что вытворяла в Совете директоров «Газпрома»…
И. ВОРОБЬЕВА: На корпоративе.
Ю. ГУСМАН: Сняла и выставила.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это домыслы.
Ю. ГУСМАН: Возьмем «Роснефть»…
И. ВОРОБЬЕВА: «ЛУКойл» давайте.
Ю. ГУСМАН: «ЛУКойл» не может быть, там азербайджанец директор. Юра, скажи абстрактно, «Хрюкнефть» какой-то, гордость нашего хрюка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В чем слабость твоих аргументов? У тебя всё – возьмем абстрактно, выдумаем это, сделаем то, «Хрюкнефть»…
Ю. ГУСМАН: Но ты же тоже не знаешь названия этой конторы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не важно мне название конторы. Я знаю, что есть конкретный человек, который ведет свой блог и в нем описывает то, что с ней происходит. А ты хочешь, мало того, что запретить ей это делать, так еще вытащить ее на улицу, голой провести…
Ю. ГУСМАН: Ты перепутал – Марк Твен. Он такой начитанный, он прочитал две книжки – Марк Твен и «Буратино». «Буратино» забыл, а Марка Твена помнит очень хорошо.
И. ВОРОБЬЕВА: Нам пишет Лиза: «Она имела право писать всё что угодно, а фирма имела право ее уволить».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За что?
Ю. ГУСМАН: Она свои рассказы о твоих с ней приключениях на корпоративе «Эхо Москвы» сделала достоянием общественности, тем самым унижая щит и меч нашей фирмы, нашей конторы «Эхо Москвы». И то, что Кобаладзе здесь развратник, не должно означать… Твое моральное падение с этой «хныдрой» и выдрой…
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сейчас гадаете: он вам комплимент сделал или обидел?
Ю. ГУСМАН: Считай как хочешь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для развратника моего масштаба это сущие пустяки.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем наших присяжных по телефону 363-36-59. Здравствуйте, вы в прямом эфире
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Борис, я из Москвы.
И. ВОРОБЬЕВА: Борис, как вы считаете, справедливо ли увольнение этой Дейдры Кларк?
СЛУШАТЕЛЬ: Правильно ее уволили, нельзя такие вещи делать.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему это?
СЛУШАТЕЛЬ: Мало ли что у нее с кем было, и вот она потом пишет в своем блоге. Пускай про себя чего хочет пишет, придумывает, выдумывает, фотографии свои выкладывает какие попало. Но там другие люди задействованы в истории.
Ю. ГУСМАН: Мы все люди, мы не все мать Тереза, как Юрий Кобаладзе.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое, Борис. 363-36-59, попробуем еще один звонок принять.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А можно псевдоним принять, чтобы меня называли не Кобаладзе или Юрашка? Я хочу быть Хого-Фого. А ты будешь Лимонадный Джо.
Ю. ГУСМАН: Хочешь поменять свою жизнь драматически? Юрий Гуревич. Ты потеряешь работу, звание и пенсию.
И. ВОРОБЬЕВА: Пишут нам: «Она договора о конфиденциальности не подписывала, всё законно». А мы не знаем, кстати, подписывала она или нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вот Ассанж, по твоему мнению, виновен или нет?
Ю. ГУСМАН: В чем виновен?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В том, что он раскрыл секреты, выложил их в Интернете?
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте принимать звонки по телефону 363-36-59. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Кирилл.
И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, справедливо ли увольнять эту девушку блогершу?
СЛУШАТЕЛЬ: Я считаю, что справедливо. Потому что с развитием Интернета каждый человек, который заводит блог, он предоставляет информацию, и тайна частной жизни у большинства людей в этом случае просто пропадает.
И. ВОРОБЬЕВА: Вообще, Кирилл, блог – это не средство массовой информации.
Ю. ГУСМАН: Кирилл, вы правильно абсолютно говорите. Смотри, был у нее роман с каким-то вице-президентом Гуревичем. Где-то в районе женского туалета целовались. Теперь она пишет подробно об этом, как целовались, какие пьянки… Слушай, не пей, не ходи.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Гуревич?
Ю. ГУСМАН: Гуревич пошел, девчонку помял. Что плохого в этом?
И. ВОРОБЬЕВА: Спокойно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я прошу избавить меня от этих разговоров.
Ю. ГУСМАН: Юра Гуревич неженатый человек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гуревич неженатый?
Ю. ГУСМАН: Жена у него уехала…
И. ВОРОБЬЕВА: Прекращайте. Давайте объявлять голосование. Для тех, кто уже готов высказать свое мнение и вынести окончательный вердикт, начинаем голосование. На ваш взгляд, справедливо ли увольнение сотрудницы Дейдры Кларк? Если вы считаете, что да, справедливо, ее необходимо было уволить, 660-0664. Если вы считаете, что нет, ее несправедливо уволили и должны выплатить компенсацию, 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: Какая жаркая борьба идет у нас сейчас на голосовании.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но я не сомневаюсь.
И. ВОРОБЬЕВА: Из Воронежа пишут: «Ее в ФСБ надо на работу». «Кому какое дело до моей личной жизни и чем я занимаюсь вечерами? А звонят одни мужчины. Вероятно, они чего-то боятся».
Ю. ГУСМАН: Секундочку. Нам нет до нее дела. Но и ей нет до нас дела. Если бы она писала свои похождения, что она вытворяет в одинокой спаленке, это ее право, что она делает, когда читаешь книжки порнографического содержания, фильмы смотрит. Она вовлекает в это других людей. А ее privacy заканчивается там, где она наступает на мое право быть абсолютно…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты покрываешь насильников…
Ю. ГУСМАН: Кто там насилует? Она сама всё это делала.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вот этот Юрий Гуревич, который затащил ее к женскому туалету, это не насильник?
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите, пожалуйста.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это typical sexual harassment.
Ю. ГУСМАН: Харасcмент – это фамилия.
И. ВОРОБЬЕВА: Полминуты осталось до голосования по этому кейсу. Жаркое голосование. Юлий Соломонович, прекратите воздействовать на присяжных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он посылает 25-й кадр. Виртуальное воздействие.
И. ВОРОБЬЕВА: НЛП, нейролингвистическое программирование. Представляете, какими методами пользуются ваши соперники…
Ю. ГУСМАН: Приятно, что в Интернете, в Википедии отметили, что я обладаю умением нейролингвистического программирования.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаем голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я с удовольствием прочитал твое общение с послом Венесуэлы…
Ю. ГУСМАН: И с Дейдрой.
И. ВОРОБЬЕВА: Вам не интересно?
Ю. ГУСМАН: Интересно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне не интересно, потому что я знаю результат.
И. ВОРОБЬЕВА: 43 с небольшим процента проголосовавших считают, что несправедливо уволили Дейдру Кларк.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (ПОЕТ)
И. ВОРОБЬЕВА: Чуть меньше 57% считают, что справедливо ее уволили.
Ю. ГУСМАН: Ты проиграл второй кейс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как я проиграл?
Ю. ГУСМАН: Математик, Эйнштейн.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какой результат?
И. ВОРОБЬЕВА: 43% считают, что несправедливо ее уволили.
Ю. ГУСМАН: Ирочка, я пошел, потому что уже отыграться невозможно, 2:0 проигрыш уже.
И. ВОРОБЬЕВА: Надо, чтобы не в сухую был проигрыш.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В сухую я не проигрывал никогда.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, прекратите сбивать микрофон.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я разволновался.
И. ВОРОБЬЕВА: Пока наши эксперты разбираются между собой, кто остается, а кто уходит, мы переходим к третьему кейсу. Я надеюсь, что пока этот кейс звучит, я все-таки смогу убедить обоих экспертов остаться в этой студии. Итак, кейс «Медсестра».
Медсестра
Британская медсестра отсудила у службы здравоохранения 100 тысяч фунтов. Эта компенсация ей полагается за то, что она подорвала свое здоровье, перетаскивая слишком тяжелого пациента. Линда Эндрю проработала в больнице всю жизнь. Хрупкая женщина – ее рост 1 метр 62 см., вес 50 килограмм – трудилась патронажной медсестрой. Среди ее пациентов оказался мужчина, болевший тяжелой формой сахарного диабета. Раз в несколько дней она навещала больного и была обязана менять ему повязки, мыть и так далее – пациент передвигаться самостоятельно не мог. И женщине приходилось его переворачивать самой – а весил пациент 140 килограмм. Она не раз просила начальство либо снабдить ее специальным оборудованием, либо дать помощницу. Но ей отказали. В итоге Линда Эндрю получила тяжелую травму спины и была вынуждена оставить работу. Более того, она не может находиться в сидячем положении более часа. Процесс длился пять лет, и суд постановил, что служба здравоохранения виновна в производственной травме.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такой кейс у нас был. Пока мы выслушали кейс, наши эксперты упражнялись в английском языке. И сейчас from the heart...
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас вы меня не отвлекайте, не сбивайте. Я внимательнейшим образом прочитал, я проигрывать больше не имею права.
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо пытаться разжалобить наших присяжных. Не давите на них.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если в первых двух кейсах, признаюсь, я не всё понимал, то здесь мне всё абсолютно ясно. Совершенно справедливо она требует сто тысяч.
И. ВОРОБЬЕВА: Уже ей присудили, есть решение суда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Решение суда совершенно справедливо. Потому что бедная девушка таскала этого хрюка…
И. ВОРОБЬЕВА: Хряка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Который весил 140 килограмм. Просила, взывала о помощи – дайте помощника. Ни фига. И надорвала спину.
Ю. ГУСМАН: Скажи мне от имени хряков, которые весят 140 килограмм. Что нам делать? Нас медсестры не могут таскать, нас Дейдры Кларки не могут сиську брать, нас угонщики не могут угнать – мы слишком тяжелые. Что делать?
И. ВОРОБЬЕВА: А чтобы сделать томографию, приходится из зоопарка поставлять…
Ю. ГУСМАН: Не пролезает в томограф живот.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы не собьете меня.
Ю. ГУСМАН: И что теперь делать этим людям?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я скажу, что делать. Не надо только про яблоки. Вот конкретное дело. Лежишь ты, 140 килограмм. Главврач больницы должен не медсестру, а медбрата найти.
И. ВОРОБЬЕВА: Такого же, 140 килограмм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И перенесет тебя куда нужно.
Ю. ГУСМАН: Это только борец Мамашвили может сделать, больше никто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит, Мамашвили.
Ю. ГУСМАН: На самом деле мне не жалко, что ей дали достаточно небольшую сумму для медсестры нашей – 100 тысяч фунтов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это 200 тысяч долларов.
Ю. ГУСМАН: Не такие большие деньги для нормальной медсестры, которая получает у нас… Сколько? Тысяч 60 фунтов.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сейчас в расчеты ударитесь? Вы что будете обсуждать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто он настолько побежден, растоптан, потерян, сбит блистательной логикой, моими эластичными мозгами.
И. ВОРОБЬЕВА: Как сегодня Юрий Георгиевич любит себя хвалить…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он просто растерян. Я ему дал первые два кейса как кость. И он расслабился.
Ю. ГУСМАН: Я представляю, как бы покойный Ожегов или Даль услышали это – эластичные мозги. Эластичные мозги – это, вообще, что такое? Это водянка. Лишь бы у тебя был гибкий не мозг, а другой какой-то важный…
И. ВОРОБЬЕВА: Дети всё еще около радиоприемников.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Детей отведите.
Ю. ГУСМАН: Тогда я скажу вот что. Медсестра наверняка требовала. Но 100 тысяч фунтов – это оглушительная сумма за то, что пациент был толстый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За то, что она надорвала свое здоровье.
И. ВОРОБЬЕВА: Наверняка есть медицинская страховка, поскольку она сама работник медучреждения, и ей наверняка эту спину полечат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Откуда вы знаете? Вы таскали когда-нибудь Гусмана на себе?
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Попробуйте вынести Гусмана из студии.
И. ВОРОБЬЕВА: А вы таскали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Постоянно.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо. После программы вы выносите Гусмана из студии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я Гусмана взваливаю. Но я сильный, дерзкий.
Ю. ГУСМАН: Как пошлый мозг женатого человека…
И. ВОРОБЬЕВА: Эластичный.
Ю. ГУСМАН: Как эластичный пошлый мозг женатого человека может представить ситуацию, как эта Дейдра… Ты такой типичный Дред из «Звездных войн». Почему? Сидят твои товарищи, она замужем, я женат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И что?
Ю. ГУСМАН: Много детей, знакомых, нас слушает весь мир. Ты говоришь: «Ты таскала на себе Гусмана». Сейчас ее муж там…
И. ВОРОБЬЕВА: Секундочку, Юлий Соломонович.
Ю. ГУСМАН: «Ты таскала Гусмана?» Ничего себе разговор. Вся редакция слушает.
И. ВОРОБЬЕВА: То, что сказал Кобаладзе, было изначально не пошло, до тех пор, пока вы не начали превращать это в пошлость.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спасибо. Ты попался.
И. ВОРОБЬЕВА: Какой кошмар!
Ю. ГУСМАН: Пускай миллионы людей нас рассудят. Цитирую: «Ирочка, ты таскала на себя Гусмана». Точка. Я прошу Алексея Алексеевича, который нас слушает и редактирует…
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, по поводу Алексея Алексеевича…
Ю. ГУСМАН: Нормально ли обратиться к сотруднице нашей радиостанции, когда один из зам. зав. отделом управления по большим проектам… таскала ли она. А если и таскала? Какое ваше дело?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В моем вопросе было, что, конечно, она не таскала.
Ю. ГУСМАН: А зачем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что Ира сразу посмотрела на тебя и поняла, что тебя перетащить невозможно.
Ю. ГУСМАН: Почему Ира? Скажи: «Товарищ оператор, вы таскали?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня ведущая есть.
Ю. ГУСМАН: Вещая – нежный цветок.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые господа эксперты, у нас совсем нет времени. Во-первых, мне тут пишет Алексей, что мне необходимо просить прибавку к зарплате у Венедиктова за эфир «Кейса», поскольку Кобаладзе плюс Гусман не понятно сколько килограммов.
ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира выходит из студии, неся нас с тобой на руках.
И. ВОРОБЬЕВА: Я хочу объявить голосование, иначе мы не успеем закончить программу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я больше не приду на эту передачу. Мне неприятно.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые присяжные, этот кейс обсуждается на уровне бреда в основном. Поскольку вы слышали кейс и приняли свое решение уже сами, давайте проголосуйте самостоятельно, пожалуйста. Если вы считаете, что справедливо решение суда выплатить такую большую компенсацию медсестре, 660-0664. Нет, несправедливо, не нужно было ничего ей платить, это ее работа – 660-0665.
ПОВТОР ВОПРОСА ГОЛОСОВАНИЯ
И. ВОРОБЬЕВА: Нам тут объясняют, что такое хряк.
Ю. ГУСМАН: Хряк – это муж свиньи.
И. ВОРОБЬЕВА: На самом деле неприятно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сказал хрюк.
И. ВОРОБЬЕВА: А я исправила на слово «хряк».
Ю. ГУСМАН: Хрюк – нет такого слова.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хрюк – это тот, кто хрюкает.
Ю. ГУСМАН: А хряк – тот, кто хрякает. А хрек – который хрекает. А хрик – который хрикает.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё гораздо более драматично, если честно. Я не буду вам в эфире это рассказывать.
Ю. ГУСМАН: После эфира, я умоляю, запремся в комнате и услышим лекцию, что такое хряк.
И. ВОРОБЬЕВА: Я вам в коридоре расскажу.
Ю. ГУСМАН: В коридоре – пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА: У Алексея Алексеевича в кабинете расскажу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно, он хочет заткнуть рот Дейдре и Линде. Запрусь, говорит, с тобой.
Ю. ГУСМАН: По всем пустынным коридорам мы бродим с Ирочкой, и она рассказывает про хряка.
И. ВОРОБЬЕВА: Разница между хряком и боровом.
Ю. ГУСМАН: Ты бывал в конце коридора номер 6АБ?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не пойду, чтобы не попасть в Интернет.
Ю. ГУСМАН: Там Бунтман с Дейдрой… О-о-о…
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, спрашивают, почему вы не рассказываете, куда вы поедите на следующей неделе. Давайте останавливать голосование. Если у нас будет полминутки, то поговорим об отвлеченном. 94% проголосовавших на стороне Кобаладзе. 6% не на стороне медсестры.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот как надо выигрывать.
И. ВОРОБЬЕВА: Поздравляю вас, Юрий Георгиевич, с таким очевидным кейсом. Послушайте, наши уважаемые радиослушатели спрашивают: «А Гусман и Кобаладзе в жизни дружат? А то они так ругаются, так ругаются…»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ненавижу этого человека. Он навязан. У меня есть прекрасные соведущие – Орехъ, Дурново, с которыми приятно работать. А этот… Я терплю. Что делать? Потому что «Кейс» настолько популярная передача, что я готов терпеть.
Ю. ГУСМАН: А я люблю Кобаладзе, потому что на его фоне так оттеняется мой ясный мозг и искрометное мЫшление.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не мЫшление, а эластичные мозги.
И. ВОРОБЬЕВА: Это была программа «Кейс». Спасибо большое нашим экспертам, присяжным. Увидимся через неделю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я больше не могу.