Ознакомится с делами: "Вокзалы, мосты, телеграф", "Дело о летающей сосиске", "Оружие" - Алексей Венедиктов, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2011-02-24
И.ВОРОБЬЕВА: В эфире программа «Кейс», с чем вас и поздравляю. Сегодня четверг, прекрасный московский зимний вечер, и в этой студии (меня зовут Ирина Воробьева) у нас прекрасные эксперты. Это постоянный эксперт программы «Кейс» Юрий Кобаладзе.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
И.ВОРОБЬЕВА: И главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. Здравствуйте.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте.
И.ВОРОБЬЕВА: Все? Нормально? Обмен любезностями. Или будет долгий?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я немею просто в восторге.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот и молчи.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, молчать всю программу не надо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, Ира, вы знаете, как мы хвалим, как мы любим Алексея Алексеевича.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Говорите-говорите.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот мой подельник Гусман, не проходит и программы, чтобы он не сказал – «как считает Алексей Алексеевич…»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сегодня я сам буду «считать».
И.ВОРОБЬЕВА: Алексей Алексеевич, между прочим, после каждой программы «Кейс» получает докладную на то, сколько раз про него в этой программе сказали гадость. Вы, Юрий Георгиевич, между прочим.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гадость? Никогда в жизни!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе покажу потом докладную. Там написано – «Кобаладзе».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я любя, любя.
И.ВОРОБЬЕВА: За подписью Гусмана.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гусман только хвалит.
И.ВОРОБЬЕВА: Я расскажу нашим зрителям и слушателям, как нас можно слушать и смотреть. Смотреть нас можно, конечно, на телеканале RTVi, но и в интернете на нашей обычной видеотрансляции, а также на видеотрансляции с четырех камер сразу же, это компания «Сетевизор». Но вы можете теперь смотреть видеотрансляцию на iPhone’ах и iPad’ах, точно вам совершенно говорю, я проверяла – там не Flash, все точно совершенно видно. Ну что…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что значит, не флэш?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не флэш, не трэш.
И.ВОРОБЬЕВА: Флэш нельзя смотреть на вашем чудесном iPad’е, Юрий Георгиевич. Зато трансляцию можно смотреть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Юра, флэш-рояль.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, практически. Так что…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Меньше заумных терминов. Я теряюсь. Вот это «флэш» меня сбивает с толку. Что значит «флэш нельзя смотреть»?
А.ВЕНЕДИКТОВ: «Казино «Рояль» смотрел?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Смотрел.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, свой человек.
И.ВОРОБЬЕВА: Все, флэш-рояль. Вы в покер не играете, Юрий Георгиевич?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я нет, бросил.
И.ВОРОБЬЕВА: Там есть такая комбинация – флэш-рояль.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Последний раз мы играли с Джеймс Бондом.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну да, конечно, с которым из них, я хотела бы спросить?
А.ВЕНЕДИКТОВ: После этого его сменили.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он продул, и его поменяли, да.
И.ВОРОБЬЕВА: Понятно, это все вы виноваты. Ладно, давайте приступим к нашим кейсам. Как всегда, их подготовил Евгенний Бунтман для нас с вами. И первый называется – «Вокзалы, мосты, телеграф».
Вокзалы, мосты, телеграф
В Германии теперь можно устраивать митинги на вокзалах и в аэропортах. Такое решение принял Федеральный конституционный суд страны. Раньше это было запрещено – на транспортных объектах демонстрантам не разрешали собираться из соображений безопасности. Кроме того, возникали и юридические вопросы: аэропорты и вокзалы находятся в собственности муниципальных структур. Обращение в конституционный суд подала активистка правозащитного движения, которая протестовала против бесчеловечных депортаций мигрантов. Она раздавала листовки в аэропорту, и служба безопасности немедленно выдворила ее с территории терминала. Теперь же суд постановил, что обеспечение основных прав, в том числе права на свободу собраний, является незыблемым принципом. И это касается не только самого государства, но и входит в обязанности компаний и предприятий, которые находятся под контролем муниципалитетов.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Ваша реакция, господа эксперты.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Н у, вокзалы, мосты, телеграфы – это Алексей Алексеевич у нас специалист по захвату.
И.ВОРОБЬЕВА: А вы не специалист?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я не смею…
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, Барщевский нам вас сдал в свое время по поводу вокзалов, поездов, как вы ездили. Так что не надо рассказывать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вокзал «Виктория», ты вспомни, ты раздавал там листовки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я пассажир, но не в этом смысле – захват вокзалов. Пусть Алексей Алексеевич нам доложит свою позицию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что-то у него какой-то большой опыт. Я думаю, что решение суда несправедливо, хотя понятно, что оно законно. Потому что одно дело – одиночные пикеты и раздача листовок, другое дело – представь себе массовую манифестацию хотя бы из сорока человек на любом вокзале.
И.ВОРОБЬЕВА: Это не массовая – сорок человек.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А это просто может перекрыть подход к поезду или к самолету. Это отвлечение сил безопасности, потому что они должны обеспечивать безопасность и пассажиров, и всех, кто там находится, на то, чтобы обеспечивать безопасность вот этого мероприятия. Там, где большое скопление людей, которые движутся все время, причем вокзалы и аэропорты – это все время движение, они движутся, им нужно проходить, я считаю, что это решение неправильное.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы, Алексей Алексеевич, держиморда и, не побоюсь этого слова, унтерпришибеев.
И.ВОРОБЬЕВА: Это он говорит каждую программу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, ну здесь уже, извините, он выступает в качестве эксперта и навязывает нам вот эту вот… Вот такие, как вы, приводят к ливийской ситуации.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, а вы с немцами, с конституционным судом германским империалистическим…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы затыкаете рот борцам за права человека.
И.ВОРОБЬЕВА: То есть вам.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы препятствуете пикетам и демонстрациям и собраниям, то есть свободному волеизлиянию граждан.
А.ВЕНЕДИКТОВ: 31-й статье германской конституции.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы нарушаете все и вся. И я надеюсь, и я просто уверен, что наши присяжные правильно разберутся.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, наши присяжные, безусловно, захотят, что они могут демонстрировать когда и где угодно и в каком месте. А вот, Юра, представь себе, ты опаздываешь, как обычно, на поезд, а у тебя на пути стоит толпа, которая раздает тебе листовки «Преврати мужчину в женщину».
И.ВОРОБЬЕВА: О!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну и хорошо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что ж хорошего-то?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я возьму листовку и пройду.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты не возьмешь листовку – там толпа будет стоять, которая будет обсуждать.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я обойду.
И.ВОРОБЬЕВА: Не обойдешь.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ничего, даже опоздаю на поезд, но все равно священное право…
И.ВОРОБЬЕВА: Корова священная.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Корова священная и право священно на протест, на выражение своих мыслей, на собрания, демонстрации, пикеты. А вы, Алексей Алексеевич, не буду повторять…
И.ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, мы с вами пришли, как обычно, к вот этой нашей дилемме, где заканчивается свобода одного человека и начинается свобода другого. Ну потому что здесь даже люди, которые…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так что важнее – протест или опоздаю я или не опоздаю на поезд?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот смотрите, Диана из Саратова, между прочим, девушка такая, очень либеральных взглядов, насколько я помню, пишет: «Не согласна – безопасность прежде всего. А если террористы будут конверты с порошком раздавать?»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Для него – на здоровье. Во-первых, не подействует.
И.ВОРОБЬЕВА: Пробовали, что ли?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У нас на всех вокзалах стоят, прежде чем ты попадешь на вокзал, ты пройдешь через вот эту рамку, тебя просветят, порошок изымут, все металлические предметы изымут. Абсолютно безопасность гарантирована.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Телефон изымут. На самом деле, это всегда тонкая грань, где можно проводить и какие массовые. Если перрон два метра, то так. Если перрон шесть метров, то этак. Ну совершенно очевидно, что конституционный суд Германии принял абсолютно конституционное решение, потому что приоритет за свободами, безусловно, но с точки зрения такой тупой, бытовой, это очень мешает. Особенно там, где постоянно… Это как проезжая часть. Вот для меня, если бы это был не вокзал и не аэропорт, это как выйти на проезжую часть. Это мешает постоянному движению в направлении.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Алексей Алексеевич, вам не радиостанцией надо руководить, а в мэрию идти работать и там наводить порядок и водить демонстрантов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: По мне – маловато.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я думал, что вы либерал, демократ, а вы…
И.ВОРОБЬЕВА: Кто? Венедиктов либерал? Юрий Георгиевич! Я работаю на этой радиостанции. Венедиктов либерал?!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ирочка, мне рассказывали, что он вообще держиморда, но я говорил – «Да нет, Алексей Алексеевич такой!» А теперь я вижу, что это страшный человек. Идите вон в ОМОН работать и разгоняй демонстрантов.
И.ВОРОБЬЕВА: Там есть кому. Есть у нас смс-сообщение, Владимир пишет нам смску: «Мне кажется, в аэропортах все-таки должны быть регламентация – не кричать, количество не больше 10% заполняемости зала, а раздавать листовки можно».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вообще, я к таким вещам отношусь достаточно серьезно, а не как эти самые шуты из КГБ, из СВР…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Осторожно, Алексей Алексеевич, я вас прошу – осторожнее.
И.ВОРОБЬЕВА: Докладная тоже будет, я понимаю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Жалко, не включил магнитофон я.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего-ничего, у нас сейчас Михаил Ефимович придет на ТПП, а на место Михаила Ефимовича придет другой человек.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я слышал, что не Михаил Ефимович.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не Михаил Ефимович?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А кто? Ефим Михайлович?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще не настало время.
И.ВОРОБЬЕВА: Господа эксперты, а вам не кажется, что вы сейчас в программе «Кейс» находитесь?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы как раз экспертируем. Нет, на самом деле, вот этот вопрос абсолютно технический. Я еще раз говорю: одиночный пикет с раздачей листовок – нет вопросов. Но повторяю – для меня вокзал и аэропорт, поскольку я много езжу и летаю, это проезжая часть. Это реально проезжая часть. Вот в вагонах – на здоровье, можно, сидим, там огурчики, курочка… Мы едем в Киров с корзинкой. Сколько мы съели, ужас, смели! Так вот, но никто же не говорит о том, что можно проводить митинги в то время, когда идет движение на проезжей части. А движение в аэропортах и на вокзалах идет всегда. Это абсолютно не политический, а технологический вопрос, который должен решаться технологически. Хорошо, 10%. Почему не 8, почему не 11? Ну давайте обсудим, давайте на вокзалах, в аэропортах выделим место для этого, нет вопросов.
И.ВОРОБЬЕВА: Как вы себе это представляете? А вы, кстати, себе представляете – вы заходите в аэропорт, а там стрелочка такая, «Место для демонстраций»?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Есть же стрелочка для матерей с ребенком. Туда.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я еще удивился – чего это Собянин пришел на «Эхо Москвы»? Так он к своим единомышленникам пришел, который пытается…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вокзалы принадлежат РЖД, а аэропорты – Министерству транспорта.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Президент сказал, кому они принадлежат – народу. Пусть РЖД рамки ставит, а мы будем там протестовать.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, давайте примем пару звонков. И почитаем смс-сообщения. Вот, кстати, тут Роман из Волгограда, где эта история якобы случилась: «Счастливые люди немцы – им все больше прав, а у нас все уже – нигде ничего нельзя!»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот! абсолютно точно.
И.ВОРОБЬЕВА: 363 3659 – телефон прямого эфира. Алло, здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Анатолий, Москва.
И.ВОРОБЬЕВА: Анатолий, справедливо решение суда, на ваш взгляд, или нет?
СЛУШАТЕЛЬ: …
И.ВОРОБЬЕВА: Что?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Лохматы и лысый – это мы с ним. Лохматый и лысый, понимаешь?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вовремя ты пресекла.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет, это очень важно. Анатолий молодец. Он, значит, смотрит. Спасибо, вы повышаете наш рейтинг и повышаете нашу капитализацию, «Эха Москвы». Я вам крайне признателен.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, Дмитрий из Екатеринбурга пишет: «Считаю, что демонстрации внутри вокзалов и аэропортов недопустимы, это нарушение прав других».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну можно устроить, на самом деле, но в принципе это должно быть регламентировано отдельно.
И.ВОРОБЬЕВА: Евгений из Самары пишет: «Осталось разрешить стоять под стрелой, влезать в электрощитки и ходить по стройке без каски. Это их безопасность».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Юр, ты когда последний раз влезал в электрощиток?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Обожаю. Я в детстве любил два пальца засунуть в розетку.
И.ВОРОБЬЕВА: Он как влезает, после этого сразу лысеет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот почему, да. А у меня поэтому вот это. У каждого свой эффект.
В, Мне очень нравятся такие сообщения: «Юлий Гусман прав». В чем прав Юлий Гусман, Николай?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, во-первых, Юлий Гусман лев, а не прав.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, лев.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, а вот нам пишет наша слушательница: «Я несколько лет назад опоздала на поезд до Москвы из Симферополя, потому что татары перекрыли дорогу, и четыре билета попросту пропали». Вот так вот.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, татарам, конечно, надо запретить.
И.ВОРОБЬЕВА: У вас двойные стандарты.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Татарам и прочим нацменьшинствам. Это, конечно, безобразие.
И.ВОРОБЬЕВА: А грузинам?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Грузинам можно.
И.ВОРОБЬЕВА: Можно? Прекрасно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Можно. Их надо даже поощрять.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Юра, это разжигание.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну ладно, сегодня Юрий Георгиевич не разжигает. Мы помним все эти истории про человечков-пряников и Гитлера. Не надо. Помним. И гены – маленькие, с хвостиком, в спинном мозге живут, Юрий Георгиевич?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы о чем?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я молчу.
И.ВОРОБЬЕВА: Мы говорим о IQ Юрия Георгиевича.
А.ВЕНЕДИКТОВ: О демонстрации генов в позвоночнике.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Этим неучам я открыл глаза – не знают, что такое гены, что такое маленькие с хвостиком вот эти вот.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Господи, какой кошмар.
И.ВОРОБЬЕВА: Ужас. Как бы мы без вас жили, Юрий Георгиевич! Давайте проголосуем.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Никак мы не жили. А как мы могли жить?
И.ВОРОБЬЕВА: Я так точно, Юрий Георгиевич, не жила.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Молодая еще.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Все впереди.
И.ВОРОБЬЕВА: Приедет Гусман, скажет, что я опять изменяю ему с Кобаладзе. Какой кошмар. Так, давайте голосовать, уважаемые наши присяжные. Есть у нас две точки зрения. Одна точка зрения – что…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Надо ограничить. Вот я бы свою позицию все-таки скорректировал. Свою. Что надо сильно ограничить возможность демонстраций на вокзалах и в аэропортах. Сильно ограничить.
И.ВОРОБЬЕВА: То есть не запрещать, но ограничивать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, все демонстрация. Воды не дали – демонстрация. Нет, вот сильно ограничить по отношению к другим местам.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А кто вот этот будет ограничитель? Кто будет решения принимать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот я и говорю, что тебе в ОМОН надо идти.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не в ОМОН, а в РЖД лучше. Ты знаешь, там не «Газпром», а РЖД. А уж Минтранс – это вообще…
И.ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, что «Кейс» потихонечку превращается в некий Викиликс в прямом эфире. Тут такие подробности выясняются.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не Михаил Ефимович идет на ТПП, а кто? А кто на разведку?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты меня так просто не расколешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебя не колю. Ты скажи.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Есть надежный, многократно проверенный…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Опять из Индии отзывают, что ли?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Узнаете в свое время.
И.ВОРОБЬЕВА: Я предлагаю, когда мы в середине часа уйдем на рекламу и новости, нас будут слышать только те, кто смотрит видеотрансляцию, и там мы уже делаем вид, что эфира нет, и Юрий Георгиевич совершенно точно расколется.
А.ВЕНЕДИКТОВ: По-моему, Михаил Ефимович.
И.ВОРОБЬЕВА: Так. Уважаемые присяжные, не обращайте, пожалуйста, внимания. Давайте проголосуем по этому кейсу. Никак не дают мне возможности. Вот Гусмана даже нет в этой студии – все равно не дают вести эфир. Что такое вообще! Итак, уважаемые присяжные, если вы считаете справедливым решение суда разрешить устраивать митинги на вокзалах, в аэропортах и прочем, 660 06 64. Если вы считаете это решение суда несправедливым, нельзя разрешать подобные акции в таких местах, 660 0665.
ГОЛОСОВАНИЕ
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот когда вы опоздаете всюду, вот тогда вы узнаете.
И.ВОРОБЬЕВА: И пропадут четыре билета, как у нашей слушательницы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Повлиять на присяжных…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, невозможно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я сомневаюсь в твоей победе.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что они выбирают между лысым и лохматым, понимаешь, они не по сути. Вот правильно Анатолий сказал.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я надеюсь, что слушатели «Эха Москвы» - это подлинные демократы, либералы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Они люди со здравым смыслом, Юра.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы сейчас рискуете нарваться на неодобрение нашей аудитории, потому что вы их как-то вот…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Люди должны быть со здравым смыслом.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, почему, я верю в нашу аудиторию, и они положат конец…
И.ВОРОБЬЕВА: А вот Константин вас спрашивает: «А если в аэропорту начнется драка протестующих с несогласными, что делать?»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Подожди. Драка это драка, а демонстрация…
И.ВОРОБЬЕВА: Но спровоцировало-то их разрешение на проведение митинга.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хулигана надо вязать и в кутузку.
И.ВОРОБЬЕВА: А Борис Борисович нам пишет, что надо разрешить митинги в супермаркетах.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: В «Перекрестке» и в «Пятерочке».
А.ВЕНЕДИКТОВ: А ты готов разрешить? А вот как у вас там, разрешено?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У нас – пожалуйста.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы организуем флешмоб этот.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Приходишь в «Перекресток», покупаешь там продукты…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Необязательно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И выходи на улицу протестуй.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, секундочку. Внутри магазина, Юрий Георгиевич!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Внутри магазина, но с купленными продуктами только.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А какой объем покупок?
И.ВОРОБЬЕВА: Как можно с купленными продуктами внутри магазина?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Молча. Встал с авоськой и протестуй.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как молча? Это же митинг. А можно с матюгальником, Юра?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: С матюгальником можно, кричать: «Покупайте продукты в Перекрестке и в Пятерочке!»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот так вот, сразу поплыл. Вот тут мы тебя и поймали.
И.ВОРОБЬЕВА: Прекрасно, да. Борис Борисович некий.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, Борис Борисович.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что за Борис Борисович подозрительный?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Надеждин. А он идет на СВР? Какой СВР, он же в контрразведке. Другая профессия.
И.ВОРОБЬЕВА: Дмитрий тут целиком и полностью поддерживает Алексея Алексеевича. Тут было совершенно чудесное сообщение в самом начале от Эрика из Твиттера: «Гога, извини, АВ вне конкуренции, поэтому болею за него». Это еще до «Кейса».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Отращивай волосы!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это сообщение меня совершенно не обижает, потому что Алексей Алексеевич – наш гость и учитель.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тем более мне обидно, что в этом кейсе он занял какую-то непонятную, такую держимордовскую позицию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: С вами иначе нельзя.
И.ВОРОБЬЕВА: Итак, останавливаем голосование. Если цитировать Юрия Кобаладзе, я могу сказать, что держимордовскую позицию поддержало 67,4% позвонивших, а вашу, Юрий Георгиевич, позицию, поддержало лишь 32,6% позвонивших.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я рад, что я проиграл, Алексей Алексеевич.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Правильно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы еще раз доказали…
И.ВОРОБЬЕВА: Ой, началось, началось! Юрий Георгиевич…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: …что вы мудрейший и умнейший человек.
И.ВОРОБЬЕВА: Хорошо. Посмотрим…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Боролся, как тигр.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как лев Гусман. Или прав Гусман.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, следующий-то кейс мой, здесь я просто эксперт.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну конечно. Я понимаю, почему.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А я не знаю, что за следующий. Мне не дали еще.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Про сосиски.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А у него стартовая позиция выше. Я протестую. Протест отклонен.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте послушаем следующий кейс, действительно, называется он – «Дело о летающей сосиске».
Дело о летающей сосиске
В Британии суд отказался рассматривать дело, посчитав, что над судьями будут смеяться. Пресса уже назвала это несостоявшийся процесс – «Дело о летающей сосиске». Суть же в следующем: в сентябре 2009 года доме 22-летнего Эшли Брири проходила вечеринка. Гости развеселились сверх меры и ради забавы стали бросаться друг в друга едой – как пишет Лента.Ру, это были куриные ноги, сосиски и так далее. И, к несчастью, одна из сосисок попала в глаз девушке по имени Кэндис Уайброу. Попали ей сильно – левый глаз практически перестал видеть. Девушка обратилась в суд, обвинив хозяина вечеринки в нападении. Но суд решил не рассматривать это дело – судья заявил, что беспокоится о реакции общественности. По его словам, это могло бы нанести серьезный ущерб репутации суда – узнав о том, какие дела там рассматривают, люди станут смеяться, решил судья. В итоге служба уголовного преследования по просьбе суда решила закрыть дело – официально за отсутствием доказательств вины молодого человека.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Я хочу обратить ваше мнение, что тут справедливость или несправедливость состоит не в том, что попали женщине сосиской в глаз, а то, что суд…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что справедливо.
И.ВОРОБЬЕВА: Что справедливо, естественно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Раз кидаешься, значит…
И.ВОРОБЬЕВА: Все. Кидаешься – получи. А в том, что суд вообще отказался это рассматривать. Вот в чем вопрос.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дорогие друзья, в магазине «Перекресток» открыта секция специально продуктов для вечеринок.
И.ВОРОБЬЕВА: Которые кидать можно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, у нас продаются сосиски с пропеллерами.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да нет, у вас там сардельки.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, и сардельки. То есть, если ты хочешь кинуть сардельку, заводишь этот пропеллер и кидаешь.
И.ВОРОБЬЕВА: Это же опасно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И она спокойненько летает. Почему это опасно?
И.ВОРОБЬЕВА: А вдруг она…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Она летит на таком бреющем полете. То есть она никого не может зашибить насмерть или выбить глаз. А это вот английские сосиски, которые есть невозможно. Ты ел английскую?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это дикий ужас.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Серьезно?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну конечно. Этой сосиской можно убить, отравить.
И.ВОРОБЬЕВА: Посмотрите, как изящно Юрий Георгиевич всех конкурентов просто вышибает буквально.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Поэтому заходите в наши магазины и в секции продуктов для вечеринок покупайте летающие сосиски с пропеллером. И тогда не будет случаться таких несчастных случаев. А этой дурехе, которая подставила глаз, надо было прикрыть его, а не выставлять. Для сосиски надо выставлять рот, чтобы она залетела тебе прямо в рот, а не в глаз.
И.ВОРОБЬЕВА: А по существу можно? Про суд можно?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А суд что? а суд хохочет. Он нас слушает сейчас и хохочет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я себе представил, если бы мы этот вопрос разбирали сегодня на встрече с Егоровой. Я себе представил – у меня заболело сразу все.
И.ВОРОБЬЕВА: Приходит Алексей Алексеевич и говорит: «Скажите, пожалуйста, почему вы не приняли к рассмотрению иск о сосиске?»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, на самом деле, это безобразие полное. Английский суд сошел с ума. Нанесено увечье, любым предметом, Юр…
И.ВОРОБЬЕВА: Так, Юрий Георгиевич, спокойно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, серьезно. Какая разница? Суд не принимает, потому что, видите ли, над ними будут смеяться. Такая работа у вас.
И.ВОРОБЬЕВА: У меня есть версия произошедшего. На самом деле, суд действительно отказался принимать это дело к рассмотрению, потому что будут смеяться кто? Гусман и Кобаладзе, которые постоянно смеются над решениями этого суда.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну как можно сосиской выбить глаз?
И.ВОРОБЬЕВА: Да не выбили ей глаз, не выбили.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это только английская сосиска.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Юр, тем не менее, смотри, суд не принимает дело к рассмотрению не потому, что у человека там поврежден глаз, а потому что есть некий иной предмет, которым поврежден глаз. Что за бред? Вот что за бред? А компьютером можно? А микрофоном?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Можешь повторить? Только медленнее…
И.ВОРОБЬЕВА: Лет ми спик фром май харт ин инглиш.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Бред какой.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что вам хочу сказать? Я английский суд вообще очень люблю и уважаю, они такие смехотуны. Поэтому они решили избежать смехотунства или смехотуйства, как правильно сказать, и этот кейс не рассматривать, и он действительно не для суда.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А для кого?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, пришла, ну попали тебе в глаз, ты ему другой сосиской дала в глаз.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Секундочку. А молотком можно?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, принесите нам, пожалуйста, в студию сосиски и молоток.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотри – закрыть дело за отсутствием доказательства вины молодого человека.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что вот эта подмена – «а молотком можно?» Молотком нельзя. А сосиской можно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А котлетой?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Котлетой можно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А куриной косточкой?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Можно.
И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, я сейчас попрошу в студию принести нам сосиски, котлеты и куриные косточки. И вы попробуете друг на друге, а потом посмотрим…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да невозможно сосиской выбить глаз.
И.ВОРОБЬЕВА: Мы уходим на перерыв и вернемся в эту студию, будем продолжать программу «Кейс».
НОВОСТИ
И.ВОРОБЬЕВА: Программу «Кейс» продолжаем. Нам тут пишут, что Кобаладзе сосисочный расизм, пишет нам Лемур.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот это сильно.
И.ВОРОБЬЕВА: Это правда, Юрий Георгиевич?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поясните, что это.
И.ВОРОБЬЕВА: Это значит, что вы признаете только сосиски…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Перекрестка»?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, а другие сосиски считаете не за сосиски. Сосиски за сосиски не считаете.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот сейчас медленнее, медленнее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Медленнее говорил Леонид Ильич Брежнев. Помнишь этот замечательный перевод, когда она сказал «сосиски сраные»? Это были «социалистические страны».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А еще Горбачев сказал «пердуха».
И.ВОРОБЬЕВА: А что это было?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Пир духа».
И.ВОРОБЬЕВА: А, пир духа, ну конечно. Так, возвращаюсь к нашему кейсу. Из Ярославля нам пишут: «Какой пугливый суд! Может, судья был на той вечеринке и сам кинул сосиску? Вот и боится, что суд опозорится».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тебя пригласили в гости, стали молодые люди кидаться сосисками…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не может быть, не верю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И ты, значит, подставила глаз…
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, тут не о том речь, вы же должны понять, что мы рассматриваем…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это суд отказал. Дело не в том, что они кидались, а в том, что суд почему-то не принял вообще. Не оправдал молодого человека, а…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну тогда завтра человек придет – занозу посадил, обвинишь дерево или плотника.
И.ВОРОБЬЕВА: И все будут смеяться – суд рассматривает иск вас к дереву.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тебя покусал бешеный кролик, например. Ну и что? он твоего соседа.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну и что? подать на кролика в суд?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот смотрите, Диана из Саратова пишет, что суд должен рассматривать каждое дело, как в США, с допросом осла, например. Вот допрашивали они осла.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А где там собаку избрали в комьюнити?
И.ВОРОБЬЕВА: Да, практически главой ТСЖ.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты знаешь, если серьезно, у нас на следующей неделе четыре судебных дела, у «Эха Москвы», поэтому я глубоко в этой юридической практике.
И.ВОРОБЬЕВА: Уже четыре? У нас кто прибавился-то?
А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас еще кто-то прибавился. У нас точно внук Сталина Джугашвили, у нас точно Якеменко и компании, у нас геи и… Я предложил собрать всех в один процесс. Я больше не могу время тратить. Можно всех собрать?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему ты обидел геев?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не знаю, почему я обидел геев, но они подали в суд.
И.ВОРОБЬЕВА: Но они обиделись.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: На что?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да я не помню, на что.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Надо рассмотреть этот кейс.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому я могу сказать, что у меня ощущение, что в этом кейсе есть какая-то штука-дрюка, которую мы не знаем. Я не представляю себе, как суд по делу о членовредительстве не принял этот кейс к рассмотрению. Просто не могу себе представить.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что он сказал: «Ребята, ну тогда мы попадаем в ловушку – мы должны рассматривать, вот завтра пойдут люди…»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, человек кинул каким-то предметом, и в результате…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не каким-то, конкретно сосиской.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А котлеткой можно. А сосиской нельзя?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А вот молотком нельзя.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А куриной косточкой?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какой куриной? Она не долетит до глаза. Это ж маленькая…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А сосиска долетит. Куриной ножкой.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сосиска долетит, потому что у нее аэродинамика выше.
И.ВОРОБЬЕВА: О, умные слова Юрий Георгиевич начал использовать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы в возмущении просто, и все, на самом деле.
И.ВОРОБЬЕВА: Кассация будет, я чувствую.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кассация будет стопудово.
И.ВОРОБЬЕВА: На Кобаладзе жалоба поступит после эфира. Давайте примем пару звонков. 363 3659 – телефон прямого эфира. Пожалуйста, звоните, высказывайте свое мнение. На ваш взгляд, справедливо поступил суд, приняв решение не рассматривать подобный иск? Вообще, тут нам пишут, что, конечно… Послушайте, уважаемые присяжные, чтобы вы понимали – мы не рассматриваем, кто должен платить за увечье вот этой вот женщине. Мы не этот кейс рассматриваем, кто здесь виноват, а кто прав. Мы рассматриваем дело о том, что суд отказался принять к производству определенное дело, потому что побоялся выглядеть смешным. Вот суд в данном случае справедлив или несправедлив, сам к себе, по большому счету? Просто чтобы вы понимали.
И.ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, потом на вас в суд подаст наш гример.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Гример подаст.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Она старалась, а вы взяли и испортили.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Испортили ее работу. Конечно. Моральный ущерб.
И.ВОРОБЬЕВА: 363 3659. Алло, здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Виталий. …
И.ВОРОБЬЕВА: Так, слушайте, знаете, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Несправедлив, Виталий…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ир, как ты его ужучила?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да чего ужучила? Он сказал – несправедлив. И все.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он что-то хотел плохое сказать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, он сказал – несправедлив. Так это же плохо! Он и сказал плохое.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сразу затыкаете, кто говорит, что несправедлив.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну, если такими словами, то да. Знаете, что, уважаемые…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А он в возмущении. И я его понимаю, Виталия. Он в возмущении! Я сам могу такие слова говорить.
И.ВОРОБЬЕВА: Не надо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А какое он сказал слово-то?
А.ВЕНЕДИКТОВ: «Несправедлив». И он возмущен.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тогда зачем вы его выключили?
И.ВОРОБЬЕВА: А там он про сосиску что-то хотел сказать, на самом деле. Так, тут вот приглашают этого человека на вечеринку или суд на вечеринку приглашают. О, вот это прекрасно пишут: «Несправедливо. Алексею Алексеевичу достаются более очевидные роли».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы же не расписывали, вы же слышали.
И.ВОРОБЬЕВА: Я вам скажу честно – я эти роли не распределяю. И они вообще не распределяются.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что значит «несправедливо»? Я так считаю. Вот я так считаю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Алексей Алексеевич, вы, по определению, должны выиграть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я должен выиграть, потому что я так считаю.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что вы умнейший и справедливейший. Сколько бывало случаев на «Эхо Москвы» - тяжбы какие-то, у вас всегда соломоново решение.
И.ВОРОБЬЕВА: Все, пятиминутка закончилась?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Маловато как-то было, не пафосно.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте проголосуем по этому кейсу. Еще раз напомню нашим слушателям. Просто здесь очень много смс-сообщений о том, кто в данном случае виноват.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это все Кобаладзе вел не в ту…
И.ВОРОБЬЕВА: Да, это все Кобаладзе виноват.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Производитель сосисок.
И.ВОРОБЬЕВА: Мы на вас пожалуемся, Юрий Георгиевич. Вы всех сбили.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кому уже жаловаться? Некому. Уже высшей инстанции нет. Вот все, Алексей Алексеевич здесь. Кому еще жаловаться?
И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот, например, Гусман периодически…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто сегодня был в Мосгорсуде – я или ты?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, в Мосгорсуд пойдете? Ну давайте.
И.ВОРОБЬЕВА: А куда деваться?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Там все умрут со смеху.
И.ВОРОБЬЕВА: Да ну что вы, перестаньте, нет. Вот тут нам, между прочим, Юрий из Челябинска пишет, что не в тот суд пришли с иском, надо было в Басманный идти, вот тогда бы было все нормально.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Данилкин сейчас свободен, понимаешь, интервью дает, мог бы это дело рассмотреть.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не хочу на эту тему шутить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А это не шутки. Какая же шутка?
И.ВОРОБЬЕВА: Это справедливость, Юрий Георгиевич. Здесь не шутки вообще-то. Хорошо, давайте проголосуем. На ваш взгляд, уважаемые присяжные, справедливо ли поступил суд, когда отказался принимать к рассмотрению и к производству подобный иск, когда женщине на вечеринке попали сосиской в глаз? Побоялся суд, что будут смеяться над ним. Итак, если вы считаете, что справедливо решение суда, то ваш телефон 660 06 64. Если вы считаете это решение суда несправедливым, то ваш телефон 660 06 65.
ГОЛОСОВАНИЕ
И.ВОРОБЬЕВА: Так, что у нас есть еще в смс-сообщениях…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто будет…
И.ВОРОБЬЕВА: А я вас слышу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ты-то ладно, пусть они там пока голосуют, а мы пока решим. Михаил Ефимович?
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вас тоже слышу.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Все будет очень хорошо.
И.ВОРОБЬЕВА: А вот тут Сергей из Барнаула прекрасное сообщение прислал, уважаемые эксперты…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Неужели Аня?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нюша Чапмен, да.
И.ВОРОБЬЕВА: У нее день рождения вчера был.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты ее поздравил?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да? сколько лет?
И.ВОРОБЬЕВА: Не знаю, сколько лет, но представляете, 23 февраля у человека день рождения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ее могут назначить на СВР.
И.ВОРОБЬЕВА: Сомневаюсь. Сергей из Барнаула спрашивает: «А если зайти в суд и забросать их сосисками, дело возбудят?» Примут к рассмотрению? Тоже же смешно, по большому счету. Но, в конце концов, тут уже идет оскорбление суда.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А давайте проведем эксперимент. Я вот сейчас достану сосиску.
И.ВОРОБЬЕВА: У вас всегда с собой в кармане сосиска из «Перекрестка»?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы только что съели.
И.ВОРОБЬЕВА: Вы же да. «Суд неправ, - пишет нам Дмитрий из Екатеринбурга. – Где равенство сторон?» Действительно. Еще полминутки поголосуем. Так, «Суд прав, - пишет Костя. – Нет возможности признать виновным человека, который кинул сосиску».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Извините, пожалуйста, если Косте кинут молоток и попадут в глаз…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Опять Костя и молоток.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну а почему нет? Какая разница, что кидать?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Есть разница большая.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Никакой разницы.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Одно дело – в тебя кинули камень, молоток, булыжник.
И.ВОРОБЬЕВА: Какая разница? Произошло повреждение, потеря трудоспособности.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А может, у нее вообще было бельмо в глазу.
И.ВОРОБЬЕВА: Так-так, вот этих подробностей у нас нет в кейсе, поэтому…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Она красавица была, ты вспомни.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да ладно, перестаньте. Вылупила глаза.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У нее зелененькие глазки. Рыженькая, и зелененькие глазки.
И.ВОРОБЬЕВА: Так, 74,5% позвонивших считают решение суда несправедливым, 25,5% считают справедливым.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поздравляю вас, Алексей Алексеевич.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, я не понимаю, вы подыгрываете?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: От души!
И.ВОРОБЬЕВА: Главному редактору?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему я подыгрываю? Я просто борюсь, как лев, но проигрываю.
И.ВОРОБЬЕВА: Послушайте, завершая этот кейс, Анна из Москвы пишет: «А мы в школе тоже кидались сосисками в 70-е, потому что их есть было невозможно». Вот такая смска.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Завернула, ох как завернула!
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к нашему третьему кейсу и поговорим вообще-то на серьезную тему, как и всегда мы в «Кейсе» говорим на серьезные темы справедливости или несправедливости. В данном случае речь идет об оружии.
Оружие
Техасским студентам и преподавателям разрешат носить с собой в вузы оружие. Такой законопроект вынесен на рассмотрение палаты представителей штата. В его поддержку уже высказались как законодатели, так и губернатор Техаса. Авторы законопроекта уверены, что право носить оружие в университет неоспоримо и предусмотрено Конституцией. В настоящее время приносить с собой оружие в учебное заведение запрещено – это так называемое «скрытое ношение оружия». Сторонники запрета говорили, что наличие оружия у студентов спровоцирует неконтролируемый всплеск насилия и приведет к трагедиям. Теперь же их оппоненты, предложившие законопроект, напоминают, что во всех случаях, когда какой-нибудь сумасшедший прорывался в университет и устраивал там бойню, некому было дать отпор. Теперь, считают они, это можно исправить. Кроме того, каждый американский гражданин должен чувствовать себя защищенным – а что может ему дать эту возможность, как не оружие?
И.ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Действительно, на самом деле, даже в новостях мы часто получаем сообщения о том, что очередная стрельба в американском каком-нибудь учебном заведении. Почему бы вот так не обезопасить себя и студентов?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я целиком и полностью за.
И.ВОРОБЬЕВА: За?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Но не потому что давать отпор, хотя это тоже важно. Ты сдаешь экзамен, и тебе ставят не ту оценку. Ты так расстегиваешь пиджачок, а у тебя там кольт.
И.ВОРОБЬЕВА: Вы так и учились, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня воспоминание возникло.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И профессор поднимает руки и ставит тебе «пятерку».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я сидел в одном израильском университете на экзамене, просто мне показывали, как это работает. Опоздавший студент ворвался, поставил автомат в угол – «Извините!», и пошел туда. Он служит, понимаешь? «Извините, ради бога». В угол автомат и сел за парту.
И.ВОРОБЬЕВА: Красноречиво.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И получил «пятерку», потому что этот преподаватель подумал: «Да черт его знает!»
И.ВОРОБЬЕВА: У преподавателя в другом углу стоял пистолет-пулемет.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И правильно. У всех должны быть равные шансы. Я на стороне…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Человек с дежурства был, что называется.
И.ВОРОБЬЕВА: Зарисовка такая.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Венедиктов, который готовится сдавать, говорит: «Так, разойдитесь на десять шагов, по моей команде сходитесь» и начинаешь пулить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну бред какой-то. Кстати, почему я спросил – Рик Пэри считается одним из людей, который… вот он неоконсерватор, он будет принадлежать к этой партии, понятно, что они все за оружие, но в учебном заведении оружие – это киндык, на самом деле, потому что… А я тебе объясню, почему. Потому что даже по официальным замерам приблизительно около 3-5% это люди, принимающие наркотики, студенты. То есть люди, неконтролируемые совершенно, в этом учебном заведении. И аргумент, что они будут давать отпор человеку, который начнет расстреливать всех, нулевой. Не согласен. А чего нельзя входить в театры с оружием? А чего нельзя то же самое – в Конгресс с оружием? Там то же самое вдруг может возникнуть. Это работа сил безопасности. И они должны эти рамки твои любимые, отбирать эти металлические предметы, как в некоторых…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть ты не неоконсерватор?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Я консерватор, но не нео. Я реакционер. Это разные вещи.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, а вот если к вам ваши студенты начнут с оружием приходить?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Они и приходят.
И.ВОРОБЬЕВА: Да что вы! С рогатками?
А.ВЕНЕДИКТОВ: У них другое оружие.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: У нас все так на грани. Чуть что, сразу пистолет – пуф-паф! А вот действительно – ты сидишь, и врывается этот самый гангстер с ружьем и начинает стрелять по твоим друзьям…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так он и будет проносить это оружие.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А у тебя пистолет, и ты им – бац!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это значит, любой студент, и тот же самый гангстер, войдет с оружием. Сейчас стоят рамки, а так бы нельзя было.
И.ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас подумаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Юра, на самом деле, это серьезно. Во-первых, это непонятная история – законодатели разрешат… Ну, Рик Пэри, предположим…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но у них-то аргументы железные.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я этот аргумент не принимаю, потому что вопросы безопасности – это, конечно, вопросы граждан. Но, опять-таки, это вопрос зон, извини меня, в каких зонах можно носить оружие. Ну представь себе, любой молодой человек в возрасте 18-25 лет мечтает об этом. Там будет насыщено все. Любое ружье, висящее на стене, выстрелит. Любой неправильный выстрел, и все. Ну, это невозможно, Юр, ну представь себе на секунду. Тем более, это Техас. Это южный штат. Там и так все ходят с оружием.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зато когда вот ходили в старые, древние времена…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Население Америки очень быстро сокращалось, на радость нам.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему сокращалось?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А они друг друга – пиф-паф.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зато честь, достоинство…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А что, достоинство без пистолета нельзя?
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Лимонадный Джо…
И.ВОРОБЬЕВА: Просто задели за любимое. Лимонадный Джо – это да…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тоже люблю Лимонадного Джо.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот были времена, когда пистолет…
А.ВЕНЕДИКТОВ: А у них там «Аватар», не «Аватар».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Зеленые летают.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Зеленые с синим.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Экраны, которому надо ПЦ сделать, как они называют, чтобы он стал твоим экраном. ПЦ делают там?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это что-то другое.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, все правильно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: ФЦ, ХЦ, ну что-то ты делаешь ему ХЦ, и он становится экран. А тут тебе – Лимонадный Джо.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, Сергей из Барнаула пишет: «Профанация. Потому что одно дело – иметь оружие, а другое – суметь выстрелить в человека, даже защищаясь. Это совершенно разные вещи, в любом случае».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть, если он пулит по твоим друзьям, по студентам, что же, смотреть, как он продолжает это делать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Можно я не буду глупости комментировать?
И.ВОРОБЬЕВА: Дмитрий из Санкт-Петербурга: «Не надо пистолетов. Раздать им всем английские сосиски».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот тоже решение. Кинул – и по глазам. И никакой суд не примет в англосаксонском праве, потому что есть прецедент.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это правда.
И.ВОРОБЬЕВА: Диггер пишет: «Охрана-то школьная на что, как не на отпор? Это вроде у нас милиция не тем занята, а там-то чего, все нормально».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Там, конечно, бывают эти трагедии, но все-таки с учетом количества университетов и школ они бывают 2-3 раза в год, такие, настоящие трагедии. Это, конечно, тоже много, но тем не менее количество студентов там миллионы. Представляешь, миллионы людей с оружием? Но в Техасе, правда, это закон штата, но все равно.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но не обязать всех ходить с оружием. Кто хочет, пусть ходит.
И.ВОРОБЬЕВА: То есть разрешить. Ну вот нам тут предлагают разрешить только девушкам, например. Они менее агрессивны.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну вот тогда точно будет пальба.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Причем мимо. С закрытыми глазами.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, могу себе представить. Примерно так же, как вести машину, да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Только блондинкам.
И.ВОРОБЬЕВА: Кстати, да. Причем такие, маленькие, чтобы в маленькую сумочку.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, опасная история, на самом деле. Очень опасная история. То есть это их дело, они примут. Но я считаю, что неправильное решение, ошибочное решение. Им потом придется отменять.
И.ВОРОБЬЕВА: Давайте попробуем принять звонок. 363 3659 – телефон прямого эфира. Вот нам тут пишут: «Им что, мало стрельбы в школах и на улицах? Они хотят массовые перестрелки, что ли?»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну логика понятна, но, может, мы просто не понимаем ментальность Техаса.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, кстати, тут нам напоминают – помните, этот прекрасный препарат мы обсуждали тут в «Кейсе», когда мужчина пил таблетки, а потом себя не контролировал? Вот мне кажется…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Напрасно ты мне напомнила этот кейс.
И.ВОРОБЬЕВА: Нам тут просто напоминают о том, что необязательно принимать наркотики…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это про жеребца, который бегал.
И.ВОРОБЬЕВА: Да не про жеребца, вы опять все перепутали. Невозможно с вами.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Который таблетки принимал и потом бегал.
И.ВОРОБЬЕВА: На соседнюю… 363 3659, алло, здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Меня зовут Иван.
И.ВОРОБЬЕВА: Иван, скажите, как вы считаете, вот справедливо разрешить проносить оружие в подобные заведения?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я вашу беседу послушал и невольно заметил, что у меня выросли…
И.ВОРОБЬЕВА: Понятно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это заметно по вам. У вас, совершенно верно, у вас там и мозг обрезан, и много чего обрезано.
И.ВОРОБЬЕВА: Это видно, да. Я так понимаю, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, весна наступает. Ну что ты хочешь? Ребята, ну аптеки торгуют успокоительным!
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну как не застрелить такого придурка?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ради этого. Не, ну он несчастный больной человек. А может, у него была девушка, она его бросила из-за того, что у него там все плохо, он ничего не может, импотент, можно сказать.
И.ВОРОБЬЕВА: Прекрасную картинку нарисовал наш слушатель: «Студент достал пистолет, препод достал автомат, пришел декан и всех положил».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Из огнемета.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А помните, был замечательный в «Ералаше» - по-моему, там играет Хазанов, когда приходит в итальянский класс, где там из рогаток пулят?
И.ВОРОБЬЕВА: Да-да, есть такая у него сценка прекрасная, когда он такой весь…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Голосуем, но, по-моему, тут будет как-то все…
И.ВОРОБЬЕВА: Посмотрим.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Просто Иван несколько раз нажмет на кнопку, если попадет пальцем.
И.ВОРОБЬЕВА: Главное – не перепутать 4 и 5, вот у нас разница в двух кнопках.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: И я искренне надеюсь, что победит снова Алексей Алексеевич.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот это правильно.
И.ВОРОБЬЕВА: Нет, это неправильное решение, Юрий Георгиевич. Знаете, почему? Потому что ваша задача как эксперта программы «Кейс» объективно относиться ко всему и с точки зрения справедливости рассматривать кейсы, не с точки зрения справедливости к главному редактору радиостанции…
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Я боролся, никто меня не может обвинить.
И.ВОРОБЬЕВА: Подхалимаж. Вы просто подхалим, Юрий Георгиевич.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я боролся просто отчаянно, но я был бы счастлив, если в этом кейсе победит Алексей Алексеевич.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что ж, давайте посмотрим. Я не знаю, мне кажется, вы зря перед голосованием так сдали позиции, конечно. Но тем не менее, давайте проверим. Итак, уважаемые наши присяжные, есть у нас две позиции. Есть у нас вот такой кейс. Давайте представим это не только в Техасе, но, может, у нас. Поставьте себя на место тех, кто учится, тех, кто боится, что придет человек с оружием, псих, и начнет стрелять. Поставьте себя на место преподавателей. В общем, попытайтесь каким-то образом все-таки эту ситуацию объективно как-то рассмотреть. Я в вас верю, вы у нас люди объективные. Давайте так. Если вы считаете, что справедливо разрешать приносить с собой оружие в учебные заведения, то есть преподавателям и студентам, 660 0664. Если вы считаете, что подобное решение несправедливо, то 660 06 65.
ГОЛОСОВАНИЕ
И.ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, до конца программы не так много времени, вы сейчас выйдите и поговорите об этом. Вы сбиваете наших слушателей. Они пишут: «Мы не понимаем, о чем они говорят! кто все эти люди вообще?!»
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто люди? Алексей Алексеевич кто?
И.ВОРОБЬЕВА: Да нет, о ком вы говорите.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, в этом смысле.
И.ВОРОБЬЕВА: А вот Дмитрий из Москвы пишет прекрасно: «А что, если разрешить носить оружие только преподавателям? Не хотел бы я тогда попасть к Юрию Георгиевичу на экзамен».
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да уж.
И.ВОРОБЬЕВА: Айрат пишет: «Чего мелочиться? Надо раздать всем гранаты». Зачем гранаты, Айрат? Граната, знаете ли, может в руках взорваться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы лучше голосуйте.
И.ВОРОБЬЕВА: Да, сейчас у нас идет голосование. Полминуты на голосование. Соберитесь, пожалуйста, если вы отстаиваете какую-то позицию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: На самом деле, это очень интересный разговор про оружие. Недавно же он возник и у нас в стране. И наконец-то сам Путин высказался. Потому что он раньше не высказывался. Вот мы так проскочили мимо этого. А его спросили про расширение возможностей даже травматического оружия. Он категорически высказался против, это довольно любопытная мысль. Но на самом деле, я знаю, что он разговаривал когда с президентом Бушем, он однажды заинтересовался, почему американцы в голове своей разрешают друг другу носить оружие. Вот в голове. Вот зачем? Есть силы безопасности. И вроде у него был какой-то очень любопытный разговор – Буш ему пытался это объяснить.
И.ВОРОБЬЕВА: Видимо, не донес.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, но это очень трудно понять. Вложить в чужую голову. Я тоже не очень понимаю. Должны быть силы безопасности и так далее. Но тем не менее.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эх, нет у вас романтики.
И.ВОРОБЬЕВА: Вот тут нам Анна пишет, кстати, что у психов сейчас обострение, к ней на прием идут пачками.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И к нам на прием идут пачками!
И.ВОРОБЬЕВА: Итоги голосования: 35% считает, что это справедливое решение, и 65%, соответственно, что несправедливое.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что-то многовато – 35!.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поздравляю вас, Алексей Алексеевич.
И.ВОРОБЬЕВА: Все-таки да.
Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы учитель. Я рад.
И.ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое. Это была программа «Кейс». Алексей Венедиктов, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. До встречи через неделю.