Ознакомиться с делами: «Попкорновая болезнь», «Котам нельзя!», «Пою и писаю» - Антон Орехъ, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2012-09-20
И. ВОРОБЬЕВА: Добрый вечер. Это программа «Кейс» для тех, кому уже исполнилось 16 лет, как мы слышали в заставке. Меня зовут Ирина Воробьева. Я вас по традиции поздравляю с тем, что вам уже исполнилось 16 лет, и вы сейчас настроились на волну радиостанции «Эхо Москвы». Сегодняшние эксперты программы – Юрий Кобаладзе. Здравствуйте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте-здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА: Егорий… Как вас там?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Егорий Гошевич.
И. ВОРОБЬЕВА: И наш эксперт Антон Орехъ.
А. ОРЕХЪ: Из полуторного состава. Все-таки основной сегодня на половину.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Антон… Не знаю. Как отчество?
А. ОРЕХЪ: Я тоже не знаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Без отчества. Антошка, Антошка, давай копать картошку.
А. ОРЕХЪ: Я не против. Я знаком с этой работой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ирочка, а вам есть уже 16?
И. ВОРОБЬЕВА: Почему у вас такой вопрос возникает?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что у меня сомнения какие-то. Вы такая легкомысленная.
И. ВОРОБЬЕВА: Не стыдно про меня такие вещи говорить, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А где этот 18-летний Гусман? В снегах Килиманджаро?
И. ВОРОБЬЕВА: Получает паспорт. Исполнилось 16 – надо паспорт получать.
А. ОРЕХЪ: 25. Вторая замена в 25 происходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Паспорт в 25 менять надо? А потом уже пожизненный.
А. ОРЕХЪ: Кому как.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Там раньше была специальная страничка, чтобы поменять фотографию, сейчас ее нет.
А. ОРЕХЪ: На еще более красивую.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Есть она? Ира, посмотри свой паспорт.
И. ВОРОБЬЕВА: А что, у вас паспорта российского нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня есть. Без паспорта не хожу.
И. ВОРОБЬЕВА: И где вы там страничку видели?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Раньше, когда мне было 16, то паспорт был с двумя страничками.
И. ВОРОБЬЕВА: И он был вертикальный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, горизонтальный он был. И там было две странички – одна до 16-ти, а вторая - после. Теперь, когда мне 18, уже одна страничка, потому что уже больше печатать нечего.
И. ВОРОБЬЕВА: «В 45 еще меняют паспорт», – подсказываем нам Рупрехт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Три раза меняют?
И. ВОРОБЬЕВА: В 14 сейчас получают паспорт. Потом в 25 надо поменять и в 45 надо поменять.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А после 45-ти человек уже не меняется?
А. ОРЕХЪ: Человек постоянен.
И. ВОРОБЬЕВА: На ребенка когда получаешь загранпаспорт, на маленького, совсем младенчика, потом следующий раз нужно менять паспорт в 6 или в 9 лет.
А. ОРЕХЪ: Там можно до 6 лет просто вписывать в родительский паспорт, как у меня было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты вписанный?
А. ОРЕХЪ: Вписанный. В папин паспорт вписан. А если он сфотографирован лет в 6, то потом он будет до 14-ти с этим кататься.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какую серьезную проблему мы подняли сегодня.
И. ВОРОБЬЕВА: Вообще, у нас другие темы.
А. ОРЕХЪ: О сексе давайте сразу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне надо столько приветов передать сегодня.
И. ВОРОБЬЕВА: Не заказывали, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я забыл. Потому что ты носишься где-то… Я сейчас тебе в письменном виде. Андрею Дмитриевичу мне надо привет передать и Мише.
И. ВОРОБЬЕВА: А он вам что поставляет?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Миша обещал вкусненько покормить, если я его упомяну.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, мы что-то упускаем в этой жизни.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такой красавец невозможный. Он слушает постоянно нашу передачу.
И. ВОРОБЬЕВА: И что? Почему он кормит только Кобаладзе после этого, а не весь кадровый состав «Кейса»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что люди знают, кто тут ведущий специалист и эксперт.
А. ОРЕХЪ: Кто тянет команду вперед.
И. ВОРОБЬЕВА: Пойдем отсюда, а?
А. ОРЕХЪ: К Мише сразу. Пока он будет передавать приветы, мы будем наворачивать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если вы не будете протестовать, чтобы я Мише передал привет…
А. ОРЕХЪ: Ну, передайте привет.
И. ВОРОБЬЕВА: Какие приветы? Кормит только Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич в Нью-Йорке наш слушает, ему обязательно. И он мне покупает маечки за то, что я его упоминаю. И еще я сегодня был у врача. Нас слушает врач и ее помощница, она говорит: «Я вас слушаю. Получаю такое удовольствие…» Я забыл спросить ее имя-отчество. Я ей тоже передаю привет. Я сейчас вспомню, у меня там еще 3 человека.
И. ВОРОБЬЕВА: Чтобы Юрию Георгиевичу маечки прислали, вкусненько покормили, полечили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И в прачечной у меня знакомые. Передаю привет в прачечную, в булочную и в магазин «Перекресток – Солнечный рай»
И. ВОРОБЬЕВА: Всё? Я могу идти из этой программы.
А. ОРЕХЪ: А «Солнечный рай» – это что такое?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так называется торговый центр.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы со своими игрушками, кошечками, собачками всех обманули, теперь не надо рекламировать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё есть там.
А. ОРЕХЪ: Когда основной состав выступает, я же не в курсе. Миша, собачки…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусмана наконец убрали из передачи.
А. ОРЕХЪ: Его убрали. А собачки-то что? Миша…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Миша – это не собачки-кошечки, это серьезный парень, красавец.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас сегодня будет про кошечек и про собачек.
А. ОРЕХЪ: О сексе должна быть передача. Не зря ее Алексей Алексеевич перенес на позднее время, чтобы народ случайно не услышал что-нибудь. О сексе должно быть, иначе смысла в переносе никакого не было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо живет на свете Винни-Пух?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
А. ОРЕХЪ: Да!
И. ВОРОБЬЕВА: Вот это нельзя.
А. ОРЕХЪ: Не ходите девки замуж за…
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите немедленно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нельзя этого человека пускать.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сами его спровоцировали. Все взяли попкорн. Мы сейчас обсудим кейс, его подготовил Алексей Дурново, он расскажет о деле, которое называется «Попкорновая болезнь».
Попкорновая болезнь
Житель Денвера получит компенсацию за вред, нанесенный потреблением попкорна. Он подавал иск к компании Gilster-Mary Lee Corporation, которая производит этот продукт, и магазинам, которые его распространяют. «Попкорновую болезнь легких» у Уэйна Уотсона врачи выявили в 2007 году, когда мужчина был доставлен в больницу из-за внезапно возникших проблем с дыханием. В течение нескольких последних лет американец каждый день готовил себе попкорн в микроволновой печи. При этом он невольно вдыхал испарения диацетила. Это химическое вещество часто используется в пищевой промышленности в качестве ароматизатора. Ежедневно попадая в дыхательные пути, этот токсин стал причиной болезни легких. Суд присяжных вынес решение о выплате 7 миллионов 200 тысяч долларов за ущерб, нанесенный здоровью американца.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы любите попкорн так же, как люблю его я?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вспомнил, фильм был такой – «Багдадский вор». Там такой мальчик бедный, он подходил к мангалу, на котором жарили шашлык, и держал над ним лепешку, чтобы она пропиталась запахом мяса. Его поймали и хотели наказать. Это та же самая история – ты пропитался запахом.
А. ОРЕХЪ: Над попкорном держал диацетил, чтобы заработать 7 млн. 200?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На каком-то примере он доказал, что абсурдно за держание лепешки над мясными парами требовать деньги. Я думаю, это просто полный абсурдестан. Что это за страна такая, которая выплачивает миллионы за то, что человек нанюхался чего-то? Объелся попкорна и еще теперь требует два с половиной миллиона.
А. ОРЕХЪ: 7 миллионов 200. Получил уже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я всё сказал.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Орехъ.
А. ОРЕХЪ: У нас с Юрием Георгиевичем большая…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Разногласица.
А. ОРЕХЪ: У нас с ним большая близость ментальная. Я с ним практически всегда согласен. Но роль моя в этой передаче крайне неблаговидная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спорить со мной?
А. ОРЕХЪ: Ну конечно. Причем старший товарищ уже высказался, и дальше моя очередь быть дураком. На самом деле тут можно придраться разве к тому, что маленькая сумма компенсации, как-то поиронизировать на эту тему, что не 7 млн. 200, а 200 млн. 700 надо было ему заплатить. Максимум, что я могу сказать, что все-таки надо было установить, от чего он надышался. Может быть, микроволновая печь источала что-то, и тогда он мог еще вчинить иск микроволновой компании.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Установлено – диацетил.
А. ОРЕХЪ: Басманский суд Денвера... Что значит установлено?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Установлено – диацетил.
А. ОРЕХЪ: С другой стороны, мужик ведь кушал попкорн? Кушал. Вред здоровью понес? Понес. Что же теперь делать?
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт пишет, что, если там было написано, что содержится диацетил, то всё в порядке, ему ничего не должны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Можно объесться сметаной, компотом. Что же теперь, подавать на сухофрукты.
И. ВОРОБЬЕВА: Неплохая идея. Только надо ехать в Денвер.
А. ОРЕХЪ: Помните про гиппопотама – таким бы этим самым да медку…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что-то неприличное.
А. ОРЕХЪ: Приходят в зоопарк, а там гиппопотам. Там с мишкой что-то связанное – вот таким бы … да медку поесть.
И. ВОРОБЬЕВА: Евгений из Пензы прислал сообщение, после которого аж плохо стало, у меня зачесались десны: «Попкорн – это подслащенный пенопласт».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я люблю попкорн.
И. ВОРОБЬЕВА: Я тоже любила до этого сообщения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он похож на пенопластик-то. А ты какой любишь?
И. ВОРОБЬЕВА: Соленый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тоже соленый. Ты берешь эти большие ведра?
И. ВОРОБЬЕВА: Да. И еще надо есть без рук.
А. ОРЕХЪ: Морду труда погружаешь, надеваешь 3D-очки…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И большую банку «Коки». И если это каждый день есть и запивать «Кокой», то кранты наступают очень быстро. Т.е. три сеанса – и ты уже болен. А если 4-5, то уже в больнице Денвера.
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас. А вы пробовали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еле откачали.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. у вас так часто получается в кино ходить. Значит, столько у вас времени есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я в кино не пропускаю ни один сеанс. Сейчас после передачи как раз вечерний сеанс, они подешевле, я очень люблю.
И. ВОРОБЬЕВА: И там народу поменьше.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Народу поменьше.
И. ВОРОБЬЕВА: Поменьше народу с утречка.
А. ОРЕХЪ: Там пенсионерские сеансы. Юрий Георгиевич только паспорт поменял на 25 лет, ему еще не дадут скидку. Социальная карта москвича.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так захотелось попкорна.
И. ВОРОБЬЕВА: Принесите попкорн в студию, пожалуйста.
А. ОРЕХЪ: Нужно просто аппарат специальный поставить, который превращает продукты в пластмассу.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, пока не забыла, - тут у вас два предложения для приветов. Во-первых, Антон Терехов из Twitter'а пишет: «Я бы возил на работу и с работы за упоминание».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Это очень ценное предложение. Антон, подъезжайте к радиостанции «Эхо Москвы».
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, что вы будете с этим делать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть меня возят.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас пробка из машин образуется. Напоминают, что еще в рюмочную забыли привет передать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В булочную, рюмочную и прачечную.
А. ОРЕХЪ: Не хватает еще одного института.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите немедленно.
А. ОРЕХЪ: И это продолжение истории про гиппопотама.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да!
И. ВОРОБЬЕВА: Сергей пишет: «Я был в Денвере пару лет назад. Там неплохой вид на горы. Может быть, стоит подать иск на бога за малое содержание кислорода в воздухе?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. народ за мою точку зрения.
А. ОРЕХЪ: Я вяло оппонировал. Действительно, чувак загружал в микроволновку… В микроволновку не надо ничего загружать, это вредная вещь, действительно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты забыл мое ноу-хау. Или мой ноу-хау, моя ноу-хау. Это менять по ходу дискуссии точку зрения. Ты запросто сейчас можешь сказать – да, первоначально я думал так, а сейчас мне кажется…
И. ВОРОБЬЕВА: Александр пишет: «Порядочный человек имеет право не знать, что такое диацетил. Может, это страшно полезный ингредиент». Поэтому всё в порядке.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я очень хорошо знаю, что такое диацетил. Это страшная вещь. «Боржоми» и другие минеральные воды запретили продавать из-за диацетила. Ты же лучше меня знаешь…
И. ВОРОБЬЕВА: Что такое диацетил?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Пестициды. Диацетиловые пестициды.
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, по поводу Антона Терехова, который собрался возить вас на работу и с работы. Он, правда, живет в Одессе. Что же вы мне-то не писали, Антон, когда я там в отпуске пробыла две недели? Что за люди такие?!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефончик пусть скинет, будешь ему звонить в следующий раз.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда я теперь в Одессу-то поеду?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, Андрей Дмитриевич Терехов – это серьезный человек.
И. ВОРОБЬЕВА: Я поняла, Юрий Георгиевич, вы считаете, что это бред.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это бред сивой кобылы.
И. ВОРОБЬЕВА: И не надо никому ничего платить.
А. ОРЕХЪ: Я считаю, что это бред сивейшей кобылы, но надо выплатить. Я нашел мотивацию. Чтобы разорить Америку. Вот на таких исках с каждого…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А то они тратят деньги на неправительственные организации, раздувают здесь пожар гражданской войны.
А. ОРЕХЪ: А мы их будем разорять на попкорне, с каждой порции 7 млн. 200. Такими темпами даже в Америке кончатся бабосы.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давайте голосовать. Если вы, уважаемые присяжные, считаете решение суда справедливым… А я напомню, что суд присяжных вынес решение о выплате 7 млн. 200 тысяч долларов за ущерб, нанесенный здоровью…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 7 миллионов. Обалдеть.
А. ОРЕХЪ: А у вас есть столько, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня есть, конечно, но я не собираюсь выплачивать.
А. ОРЕХЪ: А больше у вас есть?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Неприлично задавать такие вопросы.
А. ОРЕХЪ: Ну насколько больше? Давайте горячо-холодно. 11 есть?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где-то около.
А. ОРЕХЪ: Евро. Вы любите фунты стерлинги. 11 миллионов фунтов стерлингов есть у вас?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 11 есть.
А. ОРЕХЪ: 12?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, больше нет.
А. ОРЕХЪ: Давайте так – 11 у вас есть, 12-й нам с Иркой пополам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Договорились.
И. ВОРОБЬЕВА: От возмущения все сейчас задохнулись.
А. ОРЕХЪ: А что? Хорошая сделка
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаешь ли, Антон, мы-то с Гусманом работаем не первый год в программе. Нам платят по 18 тысяч евро за каждую программу.
И. ВОРОБЬЕВА: Нам, кстати, не платят.
А. ОРЕХЪ: Хотите, я расскажу? Мне Гусман рассказал, как ему платят деньги здесь.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, если вы считаете это решение справедливым – 660-06-64, несправедливым – 660-06-65.
А. ОРЕХЪ: Так вот после эфира, когда мы Юлием Соломоновичем здесь были вдвоем (в тот раз я вас пытался неумело заменить), спускаемся вниз, он чуть раньше, я чуть позже. У нас внизу стоит аппарат Qiwi, платежная система.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он туда деньги пихает.
А. ОРЕХЪ: Там не понятно. В общем, тысяча рублей. Естественно, напрашивается шутка – уже гонорар? Он говорит – да, мне через Qiwi приходит гонорар.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мне через Гиви.
А. ОРЕХЪ: Я, говорит, уже сколько раз говорил Федутинову, Цвей – заплатите нормально деньги. Нет, только через Qiwi.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И сколько? Неужели назвал сумму? Мы же договорились не называть.
А. ОРЕХЪ: Одну тысячу я видел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 18 тысяч евро мы получаем.
И. ВОРОБЬЕВА: Договорились, говорит, не называть. 18 тысяч евро.
А. ОРЕХЪ: Но это за одну программу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 10 программ – 180 тысяч. Поэтому не удивительно, что у меня 11 миллионов.
А. ОРЕХЪ: 12-й нам тогда с Иркой. Воробьевой, понятно, 900 тысяч, потому что она здесь уже давно, много терпит здесь от вас. Поэтому я согласен на сто тысяч фунтов, все-таки я периодически тоже здесь бываю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Воробьева странная девушка, у нее нет бизнес-жилки. Она могла бы на этой передаче зарабатывать миллионы. Андрей Дмитриевич меня уже майками завалил, мне некуда их девать, прямо стопки стоят. Передавай ему приветы. Он уже сколько раз говорил – как там Ирочка? Передай Андрею Дмитриевичу привет – и он тебе привезет такую маечку…
И. ВОРОБЬЕВА: Нет. У нас есть результаты голосования по кейсу. Давайте договоримся сразу сейчас, какой из результатов голосования будет главенствующим.
А. ОРЕХЪ: Они разные, что ли?
И. ВОРОБЬЕВА: Разные. По телефону или в Сетевизоре?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По телефону.
А. ОРЕХЪ: Я тогда за Сетевизор буду.
И. ВОРОБЬЕВА: Справедливое решение суда – 58% по телефону. Всё правильно, Антон Орехъ выиграл по телефону. А в Сетевизоре 49% –справедливо, 51% – несправедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот что значит перерыв.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас перерыв на новости, вернемся в эту студию.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжаем программу «Кейс». В нашем первом кейсе голосование по телефону и в Сетевизоре разошлись в своих мнениях. И мы приняли решение, что правильным мы будем считать то, что показывает телефон. Я правильно понимаю, на всю остальную программу так будет?
А. ОРЕХЪ: В зависимости от того, как будет складываться ситуация.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы можем поменять свою точку зрения.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Договорились на берегу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо.
И. ВОРОБЬЕВА: Это как в преферансе – договариваться обо всем надо на берегу.
А. ОРЕХЪ: Во-первых, я не умею играть в преферанс. Во-вторых, нам не сказали, что это берег.
И. ВОРОБЬЕВА: Я сказала. Всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (ПОЕТ) Берег левый, берег правый. Ты стоишь на том берегу. Прыгнуть я к тебе не могу.
А. ОРЕХЪ: Давайте лучше про моряков.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (ПОЕТ) Я хочу тебя целовать…
А. ОРЕХЪ: Это вы поете очень длинную заунывную песню. Давайте более конкретную.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Ну нет же.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Антон, не вздумай.
А. ОРЕХЪ: (ПОЕТ) Не ходите, девки, замуж…
И. ВОРОБЬЕВА: Антон, нельзя. Давайте лучше следующий кейс. Алексей Дурново рассказывает нам про дело, которое называется «Пою и писаю».
Пою и писаю
Непростое дело предстоит рассмотреть суду британского городка Бёрчвуд. Местный житель Кристиан Оутс подал иск на своего соседа Тимоти Джонсона за то, что тот регулярно исполняет в душе и туалете британский гимн «God save the queen». По мнению Оутса, который, к слову, является отставным офицером, таким образом Джонсон проявляет неуважение не только к нему, но также и к каждому порядочному британцу, который любит королеву и свою страну. Исполнение гимна за смыванием с себя грязи и испражнением, является чудовищным оскорблением, – указывает в иске Оутс. Кроме того, он отмечает, что не раз делал Джонсону замечания и требовал, чтобы тот прекратил песнопения в туалете и душе. Кстати, сам Джонсон на первом заседании суда заявил, что Оутс просто сводит с ним старые счеты. А его претензии по поводу исполнении гимна – это не более, чем вторжение в частную жизнь соседа.
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы поете в душе, господа?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Опять какая-то чуть. Я только и пою в душе и в туалете. Вы видели фильм Вуди Аллена?
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
А. ОРЕХЪ: Это гениальная вещь. Вуди Аллен любимейший.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Запретить человеку петь? Я тоже люблю попеть в душе, потому что сам себя вроде не очень слышишь, думаешь, ты такой Карузо. За это наказывать людей?
А. ОРЕХЪ: Я в сортире не пою, я там читаю. А в душе пою, да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что ты поешь?
А. ОРЕХЪ: Британский гимн – это обязательно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай споем. Я буду изображать душ – ш-ш-ш.
А. ОРЕХЪ: (ПОЕТ) Не ходите девки замуж за балтийских моряков…
И. ВОРОБЬЕВА: Только не эту песню.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич, извините, тут сегодня неприлично…
И. ВОРОБЬЕВА: Кобаладзе аж облился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хотел изобразить душ. Андрей Дмитриевич, извините, тут сегодня неприличный человек в программе, может ранить ваше...
А. ОРЕХЪ: Почему?
И. ВОРОБЬЕВА: Слава богу, он не допел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так о чем мы? Вы меня запутали.
А. ОРЕХЪ: Давайте вы лучше.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что петь в душе – это удовольствие, никого не оскорбляющее, что бы ни пел, включая гимн Британии. Поэтому абсурдны обвинения, абсурдны штрафы. Давайте все петь. Везде, всегда и во всем.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда Юрий Георгиевич приходит на программу «Кейс» за полтора часа и я пытаюсь подготовиться к той программе, которая еще до «Кейса», он поет, мне хочется чем-нибудь бросить в него.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты же мне говорила, что наслаждаешься.
И. ВОРОБЬЕВА: Обожаю, как вы поете. Но мне так хочется, чтобы вы замолчали, это же ужас какой-то.
А. ОРЕХЪ: Это коварство.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот гадюка какая.
А. ОРЕХЪ: Пригрел на груди змею.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Мне нравится, как вы поете. Какой голос!»
И. ВОРОБЬЕВА: Вы прекрасно поете.
А. ОРЕХЪ: Юрий Георгиевич, пригрел змею.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Извините, Андрей Дмитриевич, Миша, прачечная, рюмочная, булочная…
А. ОРЕХЪ: И этот четвертый институт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мишка – молодой парень. Что она обо мне подумает?
И. ВОРОБЬЕВА: Мишка – молодой парень. Что ОНА обо мне подумает? Интересная оговорочка была.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Жена его. Мы встретились недавно с его супругой, и она сказала: «Мы ваши постоянные, преданные слушатели».
А. ОРЕХЪ: Все ваши песни слушаем.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт пишет: «Петь каждый может всё, что хочет». «Кейс», – пишет Антон Терехов, – это триумф английской монархии и частное проявление маразма». Кащей пишет: «Какая изумительная в душе акустика». Рупрехт предполагает, что скорее всего дело всё в том, что соседу-патриоту, который подал в суд, приходится каждый раз вставать в своем сортире, когда он слышит гимн.
А. ОРЕХЪ: Логично. А поскольку поет он долго, а сесть невозможно, а пришел он туда по делу…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И с ним случается то, что случилось со мной – я облился, я весь мокрый. Я вспоминаю детство сейчас.
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо. Не до такой степени.
А. ОРЕХЪ: Реконструкция событий. Он заходит по делу, сосед Оутс. Только он приготовился – и тут «God save the queen». Он встает. А мы знаем, что … и родить нельзя погодить. И тут…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы поняли, Андрей Дмитриевич?
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт как повернул наш кейс.
А. ОРЕХЪ: Рупрехт, он постоянный, даже я его знаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он меня запутал, я уже не помню, за что я.
А. ОРЕХЪ: Я говорю, что правильно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты со мной, что ли?
А. ОРЕХЪ: Я тоже сам пою.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы единодушны.
А. ОРЕХЪ: Но я должен занимать антитезу. Поэтому я говорю, что он соседу мешает отправлять свои естественные потребности исполнением именно этого репертуара.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не хочу эту физиологию обсуждать. Противно. Для человека моей тонкой душевной настройки, конструкции это всё неприлично.
А. ОРЕХЪ: А что делать? В суде рассматриваются и не такие дела.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий пишет: «Петь в душе гимн Великобритании – это оскорбление ее величества королевы Великобритании и Северной Ирландии Елизаветы II Виндзор». Андрей спрашивает: «А Валерия с Ваенгой еще не выступили в защиту британца?» Антон Терехов пишет: «Остап Бендер запрещал Кисе Воробьянинову петь «Боже, царя храни», правда, не в душе, а на корабле».
А. ОРЕХЪ: Уточните, он уже у подъезда?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. Он из Одессы метнулся сюда. Напомните мне, пожалуйста, справедливо ли обвинения соседа?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Несправедливо.
А. ОРЕХЪ: Справедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где логика? Ты сам поешь, говоришь, что ты не против, и тут же говоришь, что несправедливо.
А. ОРЕХЪ: Но заметьте, я сразу сказал, что в сортире я не пою, предвидя вот такое, как с Оутсом, который вынужден стоя. Причем не как в песне про моряков…
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо. Без намеков.
А. ОРЕХЪ: Пока не за что.
А. ОРЕХЪ: Не как в песне, а другое, не такое, как там.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что за песня про моряков?
И. ВОРОБЬЕВА: Потом.
А. ОРЕХЪ: Давай сейчас? В Петропавловске-Камчатском уже вообще...
И. ВОРОБЬЕВА: Ни в коем случае.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Позже.
А. ОРЕХЪ: А про Винни-Пуха? Это сказка, это коротко.
И. ВОРОБЬЕВА: Нельзя.
(ТИХО ПОЮТ)
И. ВОРОБЬЕВА: Молодцы какие. Боже мой. И такие потихонечку хулиганят.
А. ОРЕХЪ: Ничего себе потихонечку. Вы знаете, какие рейтинги «Эхо Москвы»? Висит на сайте. 1-я неделя сентября – 1-е место.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, если вы считаете, что справедливы обвинения соседа, 660-06-64, несправедливы – 660-06-65. В Сетевизоре кнопки «да» и «нет».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь моя сокрушительная победа.
А. ОРЕХЪ: А мы на берегу о чем договорились?
И. ВОРОБЬЕВА: Телефонное голосование рулит.
А. ОРЕХЪ: А те, которые в Сетевизоре сейчас надрываются?
И. ВОРОБЬЕВА: Я озвучиваю всё. Но нужно же как-то выбирать, какое голосование мы принимаем за окончательный результат. Чаще всего они совпадают. Юрий Георгиевич, вы уже засыпаете.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не сплю?
И. ВОРОБЬЕВА: Всё, спокойной ночи, малыши?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Раньше в 8 часов начиналась передача.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы засыпали только в самом конце программы. А сейчас уже ближе к середине начинаете. Это старость, Юрий Георгиевич. Это плохо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никто не скрывает. Я старый, больной человек, немощный. Но я взбодрился!
И. ВОРОБЬЕВА: Бодритесь. Сейчас будут результаты. Тут еще один Терехов объявился. Никита из Тулы. Пока, правда, за привет ничего не предлагает. Результаты голосования. 27% позвонивших нам (меньшинство) считают обвинение справедливыми. 73% считают, что несправедливы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. я выиграл?
И. ВОРОБЬЕВА: Да. В Сетевизоре тоже 81% считают несправедливыми такие обвинения. Видимо, среди наших слушателей довольно много…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тереховых. Одни Тереховы.
И. ВОРОБЬЕВА: Довольно много людей, которые любят попеть. У нас, кстати, очень много сообщений, Юрий Георгиевич, каждый раз в программу присылают вопросы, как там ваш котик поживает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О коте будет особо рассказано в третьем кейсе.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы специально для Юрия Георгиевича Кобаладзе подготовили кейс про котиков. Сейчас Алексей Дурново расскажет нам о деле, которое называется «Котам нельзя!»
Котам нельзя!
Необычная история произошла в шведском городе Питео. Местная полиция задержала и доставила в участок кота! Вся вина животного по кличке Оскар заключалась в том, что он с завидной регулярность забирался в дом семьи Линдстрёмов и отбирал еду у их кошек. Более того, Оскар вел себя по отношению к кошкам агрессивно и даже нападал на них. Линдстрёмам это надоело, они устроили засаду, изловили кота и вызвали полицию. Полицейские отвезли Оскара в участок и занялись поисками его хозяев, которые нашлись лишь на следующий день. Бедному коту пришлось провести ночь в отделении полиции. Но на этом история не закончилась. Хозяева Оскара обратились в суд. По их мнению, задержание кота было противоправным, ибо коты не попадают под юрисдикцию человеческих законов. У полиции, кстати, другой взгляд на проблему. По их версии, они не задерживали кота, а лишь приютили его в участке на время поиска хозяев.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история с котиком.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С моим котом печальная история. Пришел весь битый, грязный. Я его вымыл в душе.
А. ОРЕХЪ: Пел песню при этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я его укутал. И он удрал опять. Может, помыться приходил. В жутком состоянии. Бедный кот. Такой хороший кот был, но его сгубила гульба.
А. ОРЕХЪ: Влияние улицы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такая же история произошла с Андреем Дмитриевичем. Он тоже был приличным человеком…
И. ВОРОБЬЕВА: А потом начал гулять с вами?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А потом начал гулять.
А. ОРЕХЪ: Приходил только помыться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я его отмыл. Но черного кобеля не отмоешь добела. Есть такое выражение устойчивое. У меня русский не родной, но я знаю. О чем там речь-то? О котах. Я считаю, что полиция в данном случае, в отличие от предыдущего, она проявила истинные британские качества любви к животным.
А. ОРЕХЪ: Это, правда, шведы были, но это не страшно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Разве шведы?
А. ОРЕХЪ: В шведском городе Питео.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не важно. Тем более. Т.е. проявили лучшие качестве любви к животным. Они его приютили, он провел ночь, его накормили, напоили. В чем же тут проблема? Что ты смеешься?
И. ВОРОБЬЕВА: Очень поздно пришла смс-ка про предыдущий кейс, но она очень клеевая: «Вот перекрою холодную воду – еще не так запоешь. Подпись – сантехник».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Красиво.
И. ВОРОБЬЕВА: Вас спрашивают, как вы наказываете кота за то, что он так гуляет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как его наказывать? Он пришел, несчастный, еле на ногах стоит. Я ему молока налил, вымыл его, закутал. А он удрал, гаденыш.
И. ВОРОБЬЕВА: Надо наказывать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как наказывать? Мне говорили, что его надо кастрировать. Но я против кастрации. Коллега, ты согласен со мной?
А. ОРЕХЪ: Я против кастрации в любо случае.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лучше пусть гуляет.
А. ОРЕХЪ: Пусть жрет у Линдстрёмов что ни попадя, но чтобы цело было всё у него.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правда, он такой писун. Всё обписал. Я больше котов брать не буду.
А. ОРЕХЪ: Писака.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он придет, написает. Зато он пропал, а его друг приходит. Помните историю про его дружбана, который, я думал, девочка, а он оказался мальчиком. Вот этот всё еще приходит, сидит на подоконнике. Я его покормлю – и он пошел. В хорошем состоянии, чистенький такой.
И. ВОРОБЬЕВА: И что с котом? Справедливо ли задерживать котов?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я согласен с версией полиции – они его просто приютили, дали ему кров, еду, утром сказали – иди, дорогой, обратно.
А. ОРЕХЪ: Не согласен. Они там всех котов собирают в участке? А этого приютили. А остальных чего не взяли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что остальные не бесхозные.
А. ОРЕХЪ: Он тоже не бесхозный. Он пришел, вел себя агрессивно, жрал у Линдстрёмов что ни попадя.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Линдстрёмам жалко миску корма, что ли, для кота? Тоже хорошие гаденыши.
А. ОРЕХЪ: Остальных-то почему не приютили? Линдстрёмы богатые, мисок много.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С чего ты взял, что остальные ходят? Ходит только Оскар.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. его арестовали за дело?
А. ОРЕХЪ: Юрий Георгиевич считает, что правильно арестовали, приютили. Я считаю, что правильно арестовали, но не приютяли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто говорит, что его арестовали?
И. ВОРОБЬЕВА: Хозяева.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие? Линдстрёмы?
И. ВОРОБЬЕВА: Хозяева кота Оскара.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они вызвали полицию. Полиция приехала, говорит: «Линдстрёмы, вы глупые люди. Мы забираем кота, он будет у нас прекрасно жить».
А. ОРЕХЪ: А Йохансены отвечают ему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что Йохансены?
А. ОРЕХЪ: «А мы Йохансены, у нас всё сожрал этот Оскар».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так он у Линдстрёмов сожрал или у Йохансенов?
А. ОРЕХЪ: Он у всех жрал. У Свенсенов тоже.
И. ВОРОБЬЕВА: У Линдстрёмов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто пожаловался – Линдстрёмы или Йохансены?
А. ОРЕХЪ: Всё пожрал долгоносик.
И. ВОРОБЬЕВА: Пожрал кот у Линдстрёмов. Но хозяева Оскара…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Йохансены.
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот Линдстрёмы, к ним приехала полиция, говорит: «Вы что, обалдели, ребята, что, вам жалко миску корма? Не нравится вам Оскар – мы его забираем к себе, он у нас будет прекрасно жить в КПЗ». И он там у них жил, пока не пришли Йохансены. Йохансены говорят: «Отдавайте нам кота. Несправедливо держать кота в тюрьме». А они говорят: «Мы и не держали, мы его приютили, накормили, напоили, он у нас заночевал. Теперь мы его отпускаем домой».
И. ВОРОБЬЕВА: Правильно ли я вас понимаю, что в Швеции все коты, которые хулиганят, их приютяют в полиции?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такая же история произошла с Андреем Дмитриевичем. Он загулял, его приютила полиция, оно провел ночь.
А. ОРЕХЪ: Залез к Линдстрёмам, сожрал у них жратву, его приютила полиция.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, он был голодный, залез в какой-то дом, чего-то съел. Утром его отпустили.
И. ВОРОБЬЕВА: Тоже приютили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я, правда, употребил свое влияние.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё-таки его там приютили или арестовали?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этой передаче я могу сказать откровенно и честно – приютили.
А. ОРЕХЪ: Официальная версия немного отличалась.
И. ВОРОБЬЕВА: Какая шведская полиция нежная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не шведская, это наша полиция. Это случилось с городе-герое Москва.
И. ВОРОБЬЕВА: В Москве полиция кого-то приютила?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, приютила.
А. ОРЕХЪ: Сделала массаж ему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич – достойнейший джентльмен, маститый юрист. Его невозможно арестовать.
А. ОРЕХЪ: Его только приютить можно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Видят, человек в пополаме, они говорят – пройдемте, молодой человек. И они его приютили.
А. ОРЕХЪ: Недельки на полторы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он там жил с котами.
И. ВОРОБЬЕВА: Которых тоже приютили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Там есть специальное отделение для животных.
А. ОРЕХЪ: Обезьянник называется.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Терехов пишет: «Вороватый голодный кот может быть приравнен к диким животным и подвержен отстрелу». Максим пишет: «Кот-захватчик должен нести ответственность». Таня пишет: «Кот не виноват, что у него такие хозяева. Не кормят – сам добывает». Дмитрий пишет: «Владельцы кота плохо воспитали своего питомца». Порфирий Грозный пишет: «Да надо наказать хозяев кота. Ну наглость какая, а?» Николай спрашивает, какая кличка кошечки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оскар.
И. ВОРОБЬЕВА: Это кот.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А-а, у Лундстрёмов кошечка была. Вот в чем дело. Это еще раз мне напоминает историю про Андрея Дмитриевича. Он тоже лазил…
А. ОРЕХЪ: К кошечкам.
И. ВОРОБЬЕВА: Анатолий просит рассказать сказку. Только не смейте.
А. ОРЕХЪ: Колыбельная на ночь готова.
И. ВОРОБЬЕВА: Нельзя. Я вам потом его IP-адрес там, потому что ему уже давно не 18 и даже не 28, а он ее не знает и очень расстраивается.
А. ОРЕХЪ: Ладно, запускай голосование, а я пока расскажу.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Терехов пишет: «Поведение агрессивного и голодного кота не соответствует званию домашнее животное». «Кот – это такое существо, – пишет Евгений из Пензы, – которое везде может оказаться. Нельзя наказывать это безгрешное и забавное существо».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Безгрешное? Если бы он был знаком с моим котом, он бы так не говорил.
А. ОРЕХЪ: С Андреем Дмитриевичем? Безгрешный юрист.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ужасный котяра. Усатый, ужасный котяра.
И. ВОРОБЬЕВА: Я так и не поняла позицию Антона Ореха.
А. ОРЕХЪ: Я сказал, что она противоположная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Объяснись.
А. ОРЕХЪ: А какая разница? Надо же голосование.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич очень красочно объяснил…
А. ОРЕХЪ: Как Андрей Дмитриевич попадал в КПЗ.
И. ВОРОБЬЕВА: Его там приютили в обезьяннике с животными.
А. ОРЕХЪ: С Линдстрёмами.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё было стрёмно, да.
А. ОРЕХЪ: У меня такой истории нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У тебя кот есть?
А. ОРЕХЪ: Нет. И пёса нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У тебя тоже нет?
И. ВОРОБЬЕВА: У меня только у родителей собака. У меня нет животных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы какие-то животные, честное слово. Как вы можете без кошек и собак?
И. ВОРОБЬЕВА: Они умрут. Я дома-то не бываю практически.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Утром покормила и ушла.
И. ВОРОБЬЕВА: Ему было бы очень одиноко. Я же либо на работе, либо на поисках.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты приходишь домой, а он на тебя кидается.
И. ВОРОБЬЕВА: Не хочу быть кошатницей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всё описано.
А. ОРЕХЪ: Хорошо быть кисою, хорошо собакою…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это нельзя.
И. ВОРОБЬЕВА: Это нормально, это можно. Лучше так, чем про Винни-Пуха.
А. ОРЕХЪ: Вы пытаетесь в третьем кейсе нас с Юрием Георгиевичем стравить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не получится.
А. ОРЕХЪ: Можно и про кису, и про Винни-Пуха.
И. ВОРОБЬЕВА: Евгений правильно пишет: «Если коту можно оставить наследство, – у нас уже был такой кейс, – почему его нельзя арестовать?»
А. ОРЕХЪ: Чтобы отнять у него наследство.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кот – единственное живое существо у какой-то старушки миллионерши, и вот она в порыве нежности оставляет ему.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте голосовать. Справедливо ли задерживать котов?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
А. ОРЕХЪ: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А приютять?
А. ОРЕХЪ: Приющать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То можно.
И. ВОРОБЬЕВА: Если наши уважаемые присяжные считают, что справедливо котов задерживать, арестовывать, то 660-06-64, несправедливо – 660-06-65.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если это кот Бегемот?
И. ВОРОБЬЕВА: Началось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Его хотели взять, но он исчез, гаденыш. Примус починял.
И. ВОРОБЬЕВА: Больше никаких аргументов, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет.
А. ОРЕХЪ: А у меня и не было.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт пишет: «У кота теперь есть одна ходка». Диденко Константин не советует вам наказывать кота, каким бы он ни был: «Один раз наказал свою кошку, она на подушку написала».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это сто процентов. Причем только на мои писает, на подушки, одеяла.
И. ВОРОБЬЕВА: Любит очень. У нас остается буквально минута, чтобы не дать вам попеть всякого неприличного. В телефонном голосовании 70% позвонивших нам считают, что арестовывать котов несправедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Значит, я выиграл.
И. ВОРОБЬЕВА: 80% в Сетевизоре.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А приютять?
А. ОРЕХЪ: Приющивать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Задерживать котов нельзя ни в коем случае. Если это не кот Бегемот с примусом.
И. ВОРОБЬЕВА: Тут поступают заявки спеть арию из «Риголетто», Дмитрий просит. Мне кажется, вы не осилите.
(ПОЮТ) Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая.
И. ВОРОБЬЕВА: Я в шоке. Спасибо большое. Антон Орехъ, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. Программа «Кейс». До встречи.