Ознакомиться с делами: «Зубная нить», «Джип на природе», «Отец по неволе» - Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2012-11-01
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Это программа «Кейс». Я по традиции поздравляю вас с тем, что вам уже есть 16 лет и что вы так вовремя оказались у своих радиоприемников, телевизоров и сетевизоров. Меня зовут Ирина Воробьева. Я представляю наших экспертов, это эксперты программы «Кейс» Юрий Кобаладзе, Сергей Бунтман. Здравствуйте. Добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Добрый вечер. Я уже договорился с Сергеем, я предлагаю все-таки называть его Юлием Соломоновичем. Потому что Гусман обижается всё время – вы обо мне не вспоминаете.
С. БУНТМАН: Я вспоминаю. Юлий Соломонович Гусман, я знаю и по его собственным рассказам, и по всему, что это, конечно, человек славный, заслуженный, он ведь все-таки фактически 28-й бакинский комиссар.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это точно. Причем 28-х было двое – он и его брат, Юлий и Михаил Гусманы.
С. БУНТМАН: Он был прислан на «Эхо Москвы» по комсомольской путевке юношей и всё это время работал. Но у меня все-таки есть одно на него – это прогулы, неоправданное отсутствие, все-таки прогулы есть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хочу его защитить. Мы знаем, где он.
С. БУНТМАН: Мы верим всегда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он нам звонит, он привозит вещественные доказательства. Он после каждой поездки привозит Ире магнитики на холодильник.
И. ВОРОБЬЕВА: Это правда. Я его прощаю сразу же.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И мы знаем, где он находился. И когда он говорит «в снегах Килиманджаро» или «в горах Африки»…
И. ВОРОБЬЕВА: А сам достает магнитики Нью-Йорка. Иногда он палится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так я не понимаю, принимается мое предложение называть любого, кто здесь присутствует вместо Гусмана Юлий Соломонович.
И. ВОРОБЬЕВА: Я думаю, Юлий Соломонович будет против. Юлий Соломонович в единственном экземпляре, он эксклюзивен, это же не имя нарицательное.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это бренд.
С. БУНТМАН: Скоро исполнится 95 лет трудовой деятельности на «Эхо Москвы» Юлию Соломоновичу, после этого он сможет сам выбирать, кому он сможет передать свое имя, право называться Юлием Соломоновичем Гусманом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он, я надеюсь, слушает нас и поймет, что я сделал отчаянную попытку подчеркнуть его значимость, а вы отвергли.
С. БУНТМАН: Если бы не прогулы, конечно, то было бы всё в порядке. Но прогулы…
И. ВОРОБЬЕВА: С прогулами надо что-то делать.
С. БУНТМАН: Я не формалист, но всё время… Я спорю с Венедиктовым об этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И что Венедиктов говорит по этому поводу?
С. БУНТМАН: Он говорит – ну ладно. Я говорю: нет, Алеша, все-таки нельзя.
И. ВОРОБЬЕВА: А в прошлой программе Юрий Георгиевич как про меня плохо говорил, когда я была в Санкт-Петербурге с Алексеем Венедиктовым на Конгрессе соотечественников.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И что я говорил?
И. ВОРОБЬЕВА: В этой программе сказали, что я куда-то сбежала, где-то там веселюсь. Ужас. Я за вами следила.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты не имела права ни к каким соотечественникам, бросив программу «Кейс».
И. ВОРОБЬЕВА: Я напомню, что в прошлый раз программу «Кейс» вела Ольга Журавлева. Мне тут Дима пишет: «Ирина, между прочим, он флиртовал с Олечкой».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я?
И. ВОРОБЬЕВА: Подлый изменник.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он – это Гусмана имеет в виду. Он ее называл красавицей… Обычные клише у него – отличница, красавица и прочее.
С. БУНТМАН: Передача-то серьезная. Если флиртовал, то, наверное, всерьез.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
С. БУНТМАН: Ира, делай выводы.
И. ВОРОБЬЕВА: Я сделаю выводы. Тут, правда, Дмитрий запутался, он не может понять: то ли Юрий Георгиевич, то ли Юлий Соломонович, но кто-то точно флиртовал. Как вы могли, господа? Как вам не стыдно? Я защищала честь программы «Кейс» перед соотечественниками на Конгрессе в Таврическом дворце. А вы?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты комплименты пела Валентине Ивановне, когда она здесь была в понедельник: Таврический дворец, Таврический дворец…
И. ВОРОБЬЕВА: Таврический дворец – прекрасно. Все наши соотечественники, которые были на Конгрессе, все слушают программу «Кейс».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну что я тебе скажу, Сережа… Ты понимаешь, что ты попал в непростую программу? Это тебе не «Открывашка», присылайте ваши рисунки.
С. БУНТМАН: Мне вчера сказали. Я говорю: да, конечно. Но справлюсь ли я?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот я тоже боюсь. Ты держись меня.
С. БУНТМАН: У Юлия Соломоновича всегда конспекты в порядке.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он готовится.
С. БУНТМАН: Он приходит вот с таким досье, на каждый кейс у него два досье.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Богатейший одесский опыт, он его использует, тетя Сара…
И. ВОРОБЬЕВА: Я думаю, что Юлий Соломонович доволен, мы достаточно времени посвятили ему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрею Дмитриевичу Терехову я должен передать привет.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, как вам не стыдно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он обижается. В прошлый раз я забыл про него.
И. ВОРОБЬЕВА: Он обижается, что вы в каждой программе называете его имя. Он мне звонил и жаловался на вас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот я ему передаю привет. За каждое мое упоминание он мне дарит одну маечку.
И. ВОРОБЬЕВА: Представляете, он признается в этом, Сергей Александрович, что он за упоминание получает маечки и трусики.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня уже стопочка. Андрей Дмитриевич, а можно поменьше размер?
И. ВОРОБЬЕВА: Похудели?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. Я одну тогда Юлию Соломоновичу Бунтману и Ирочке Журавлевой.
С. БУНТМАН: И Юлии Соломоновне Воробьевой.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте начинать нашу работу. У нас три серьезных кейса. Все кейсы для нас подготовил Евгений Бунтман. Первое дело, которое мы будем рассматривать, называется «Зубная нить».
Зубная нить
В Нью-Йорке группа заключенных подала в суд, пытаясь добиться права пользоваться зубной нитью. Как сообщает портал Право Ру, 11 заключенных из тюрьмы округа Вестчестер направили в суд жалоб у на 500 млн. долларов, требуя вернуть им доступ к зубной нити. Один из истцов, Сантьяго Гомес, заявил, что администрация тюрьмы нарушает гражданские права заключенных, не давая им пользоваться зубной нитью, что приводит к стоматологическим проблемам. Арестанты пытались решить проблему, и чистили зубы три раза в день. Но это не помогало. В свою очередь, администрация тюрьмы пояснила, что на то были свои причины: зубная нить нередко используется заключенными не по назначению – например, в качестве оружия, которым можно задушить или зарезать, или даже для изготовления веревок, используемых при побеге.
И. ВОРОБЬЕВА: Что скажете про зубную нить? Неужели такое опасное оружие?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно права администрация.
С. БУНТМАН: А что стоматологические проблемы? Сделай себе красивую фиксу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юлий Соломонович мне позвонил, попросил рассказать эту историю про зубную нить. Два друга встречаются, один весь битый. «Что с тобой?» – «Да зуб у меня болел, я хотел его выдрать. Взял зубную нить, привязал зуб к поезду. Поезд тронулся и сошел с рельс». – «А почему синяки?» – «А это меня машинист потом уже отдубасил». Т.е. этой зубной нитью поезд можно с рельс стащить.
С. БУНТМАН: Есть такой сайт, ныне запрещенный, называется «10 тысяч способов использования зубной нити». www.зубная нить. Ты погугли «зубную нить», там такое тебе будет.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас посмотрим.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как по-английски? Зубная…
С. БУНТМАН: Зубную фею помню.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Dental floss.
С. БУНТМАН: Ты помнишь, как одного хоккеиста сделали зубной феей в наказание? Не видел? Какой фильм.
И. ВОРОБЬЕВА: 30-89 сантиметров?!
С. БУНТМАН: Конечно. Хочешь на Юрии Георгиевиче покажу?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На себе и на мне ничего не показывай.
С. БУНТМАН: На ком мне показывать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На операторе давай, затяни ему на шее.
С. БУНТМАН: За ним стенка, там никак. А здесь я могу подойти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай не Ире.
С. БУНТМАН: Это негуманно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А у тебя есть с собой зубная нить?
С. БУНТМАН: Нет. Вот я спрашиваю – у кого-нибудь есть с собой зубная нить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай я в аптеку сбегаю.
С. БУНТМАН: А если много зубных нитей, то с 14-го этажа совершенно спокойно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Элементарно плетется веревка. В общем, Ира, тут и обсуждать нечего – администрация права.
С. БУНТМАН: Администрация права.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никаких нитей, ремней, шнурков.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот эти люди, которые попали в тюрьму, они попали туда, чтобы исправиться, им изначально никто не доверяет. Они же просят зубную нить для гигиены, для того, чтобы у них зубы были.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты мне хочешь сказать, что в тюрьме им не хватает 3 раза в день чистить зубы зубной пастой. Зачем им зубная нить? Привязать к решетке, рвануть и вырвать решетку с корнями.
С. БУНТМАН: А может быть, будет жалоба от американских зеков: у нас нет достаточно острых ножей, чтобы очистить яблоки, да?
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо преувеличивать.
С. БУНТМАН: Вот спросите у российских зеков, вот такую жалобу им приведите, что американские зеки бунтуют, потому что им не дают зубной нитки.
И. ВОРОБЬЕВА: В Штатах в свое время проводился эксперимент в рамках телевизионного шоу «Разрушители легенд». Там проводили эксперимент – проверяли, насколько опасна зубная нить. В шоу использовался специально оборудованный робот и зубная в сочетании с зубной пастой, чтобы увеличить абразивные свойства. С помощью этих компонентов робот постоянно пилил решетку, изготовленную из стали – такую, как используется в настоящих тюрьмах. Эксперимент был объявлен успешным: потребовалось 300 дней, по восемь часов работы ежедневно, чтобы перепилить решетку. Как вы понимаете, такое количество времени у заключенного вполне может быть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня есть подозрение, что Ира никогда не видела эту зубную веревку.
И. ВОРОБЬЕВА: Куда уж мне, Юрий Георгиевич. Как она выглядит, расскажите, пожалуйста.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она такая беленькая…
И. ВОРОБЬЕВА: Тоненькая.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из сверхпрочного материала. Иногда пытаешься зубки почистить – она у тебя десну режет пополам. Кровище хлыщет. А если пилить 300 дней по 8 часов одно место, то можно допилиться… Даже боюсь сказать, до чего можно допилиться.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупрехт предлагает: «Надо выдавать небольшими кусочками, а потом собирать, чтобы дорогу не сплели».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это невозможно.
С. БУНТМАН: Они это воспримут как издевательство. Честно говоря, заевшиеся зеки... Представляешь в российской колонии жалобу, что им зубную нить не дают?
И. ВОРОБЬЕВА: У нас периодически бывают кейсы, когда заключенные подают в суд на руководство тюрьмы из-за того, что им не дают смотреть порнографию, например. У нас был такой кейс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот это я согласен. Это дело святое. А вот если показывать порнографические фильмы и одновременно выдавать нить зубную, это может плохо кончиться. Ты можешь допилить до основания.
С. БУНТМАН: Мы пришли к выводу, к консенсусу.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте голосовать. Наши присяжные всегда при своем мнении.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что, мнения двух авторитетных экспертов для них пустой звук?
С. БУНТМАН: У нас же среди слушателей много бывших, нынешних и будущих заключенных.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, мы знаем, что некоторые заключенные «Эхо Москвы» слушают.
С. БУНТМАН: И миллионы будущих заключенных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А в тюрьме разрешается радио слушать?
И. ВОРОБЬЕВА: Там какое-то радио в постоянном режиме работает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Маяк».
И. ВОРОБЬЕВА: Не на выбор заключенных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Они по Интернету нас смотрят или по сетевизору.
И. ВОРОБЬЕВА: Ага. Интернет там скоростной, всё показывают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я обычно предсказываю результат голосования и всегда попадаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Сергей Александрович, возьмите на заметку – можно еще результаты матчей предсказывать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я думаю, что 72 против 28. Мы победили.
С. БУНТМАН: 68 и 32.
И. ВОРОБЬЕВА: Я прошу вас определиться, какое голосование мы ставим во главу угла.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон. Право телефонное.
С. БУНТМАН: Слава богу, нет сетевизорного права.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, уважаемые присяжные, если вы считаете, что справедлива жалоба заключенных на то, что им не дают пользоваться зубной нитью, т.е. надо разрешить эту зубную нить, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что их жалоба несправедлива, никакой зубной нити им давать нельзя, это опасно, 660-06-65. Айрат пишет: «Я даже жену боюсь, когда у нее в зубах нить».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Та ли у нее в зубах нить? Может быть, у нее застрял пакетик с чаем?
С. БУНТМАН: Или иголка с ниткой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или, не дай бог, еще кое-что с ниткой может застрять.
И. ВОРОБЬЕВА: Константин пишет: «А если мне для чистки зубов книппеля нужны, то пусть мне в тюрьму каронаду предоставят, так, что ли, получается?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Книппеля?
С. БУНТМАН: Я не понял.
И. ВОРОБЬЕВА: «Гусман бы с вами не согласился», – уверен Сергей из Кронштадта.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман бы не согласился, потому что у него давно нет собственных зубов, ему нить зубная не нужна.
С. БУНТМАН: А меня поражают эти зеки: если бы их администрация заставляли чистить зубы нитью, они бы взбунтовались и сказали бы, что это насилие над личностью.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот Андрея Дмитриевича Терехова, у него нет собственных зубов…
И. ВОРОБЬЕВА: Я смотрю, ни у кого из знакомых Кобаладзе нет собственных зубов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич выбил зубы, он теперь ночью достает и чистит.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон из Москвы считает, что заключенных лишили свободы, а не права на здоровые зубы. Охране просто надо работать, а не спать, вот и всё. А Ирина из Амстердама пишет: «Да на этой нити можно спуститься из окна, ее там метров 50 примерно».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И она же сверхпрочная.
С. БУНТМАН: Только что-нибудь на руки нужно.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте еще советы дадим, как это лучше сделать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для желающих убежать из тюрьмы. Берется нить, рукавицы добываешь в цехе, где шьют рукавицы…
С. БУНТМАН: Главное – узлом закрепить штык.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Штык для чего?
С. БУНТМАН: Штык – это узел такой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Морской человек, он знает, узел штык. Ну назовите мне еще два узла.
С. БУНТМАН: Бабий, которым шнурки завязывают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не узел бабий. Бабий – это переполох. Бабий бунт.
И. ВОРОБЬЕВА: Напомните, господа, какие у вас были ставки на голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 72 и 28.
С. БУНТМАН: 68 и 32.
И. ВОРОБЬЕВА: Наши слушатели решили таким образом. В телефонном голосовании 60% считают, что требования заключенных несправедливы, 40% считают, что справедливы. В Сетевизоре 64% считают, что несправедливы, 36% считают, что справедливы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сергей Александрович, я поздравляю вас, ваш дебют состоялся.
С. БУНТМАН: Мне никогда нельзя ставить, потому что я увлекаюсь.
И. ВОРОБЬЕВА: Сергей из Кронштадта спрашивает: «Кто последний раз бежал из тюрьмы, используя эту нить?» Мне кажется, если было бы множество прецедентов, было бы совсем глупо.
С. БУНТМАН: Пусть напишут те слушатели, которые сбежали при помощи зубной нити.
И. ВОРОБЬЕВА: Телефончик оставьте и адрес, где вы сейчас находитесь.
С. БУНТМАН: Подпишитесь любым ником, мы не вычисляем.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас сейчас перерыв в программе «Кейс», потом мы вернемся в студию, у нас еще два интереснейших кейса.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». В студии Юрий Кобаладзе, Сергей Бунтман, Ирина Воробьева. Я вас, уважаемые эксперты, предлагаю сразу же перейти ко второму кейсу. Евгений Бунтман расскажет о деле, которое называется «Джип на природе».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Скажите, кто такой Евгений Бунтман? Я знаю Сергея Бунтмана.
И. ВОРОБЬЕВА: Сотрудник радиостанции.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это брат, сын, однофамилец?
И. ВОРОБЬЕВА: Это журналист радиостанции «Эхо Москвы».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На одной радиостанции два Бунтмана.
С. БУНТМАН: Это очень распространенная фамилия.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну и что? На одной радиостанции был Алексей Воробьев и Ирина Воробьева, и ничего.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Два Гусмана, два Бунтмана.
И. ВОРОБЬЕВА: И что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кобаладзе один. Венедиктов один.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Леша младший тут регулярно появляется.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сорокина два.
И. ВОРОБЬЕВА: Маленький Сорокин, большой Сорокин.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это интересная проблема.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему вы это называете проблемой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я один и мне обидно.
И. ВОРОБЬЕВА: О боже мой.
С. БУНТМАН: В любой момент – появится Кобаладзе…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если я приведу с собой маленького Кобаладзе, ты возьмешь его в «Открывашку»?
С. БУНТМАН: Конечно. Маленький, портативный Кобаладзе.
И. ВОРОБЬЕВА: Нано-Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто это кабан такой…
И. ВОРОБЬЕВА: Теперь можно уже начинать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Можно. Я разобрался наконец.
И. ВОРОБЬЕВА: Слушаем дело под названием «Джип на природе».
Джип на природе
Суд французского города Нантер признал рекламу внедорожников Тойота вредной для окружающей среды. Это касается и печатной, и телевизионной рекламы. Речь идет о роликах и фотографиях, где внедорожники изображены на фоне пересеченной местности. Как посчитали истцы, французские экологи, такая реклама фактически призывает владельцев автомобилей делать на природе все, что им хочется, – ездить через грязь, через болота, по лесам и полям. В общем, передвигаться за пределами специально отведенных для автомобилей мест, то есть дорог. А это противоречит экологическому кодексу. Суд согласился с экологами и постановил, что реклама продвигает отрицательное поведение в отношении природы, что идет вразрез с необходимостью охранять и защищать окружающую среду и природные ресурсы. Теперь, если реклама внедорожников на фоне природы будет использоваться и дальше, за каждое нарушение будет взиматься штраф в размере 100 евро за день.
С. БУНТМАН: Грабеж.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты автомобилист?
С. БУНТМАН: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты ездишь по грязи?
И. ВОРОБЬЕВА: Я езжу.
С. БУНТМАН: В нашем чудесном городе местность в основном… Юрий Георгиевич, в городе Москве, столице нашей, порт пяти морей, в ней довольно сложно найти место не пересеченное и без грязи. И вот если бы стоял милейший человек, Яблоков например…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Яблоков – это кто?
И. ВОРОБЬЕВА: Эколог.
С. БУНТМАН: Алексей Яблоков стоял бы на углу. Я еду через лужу, причем замедляю, чтобы Яблокова, замечательного человека, не обрызгать, а он мне при этом говорит: «Давай 100 евро, 40 тысяч рублей».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот ты человек образованный, по заграницам ездишь. Как так получается? У нас специально лужи делают, чтобы лужи образовывались?
С. БУНТМАН: Это ноу-хау.
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите. А почему 40 тысяч рублей?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ребята, я вас прошу, я не умею считать. Сто евро – это не 40 тысяч рублей.
И. ВОРОБЬЕВА: 4 тысячи рублей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 40 евро?
И. ВОРОБЬЕВА: Сто евро – это 4 тысячи рублей.
С. БУНТМАН: Я загнул. 4 тысячи рублей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всего?
И. ВОРОБЬЕВА: В день.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот эти лужи, я все-таки хочу понять природу их возникновения.
С. БУНТМАН: Вот ты приехал издалека.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из Лондона, например, из Парижа.
С. БУНТМАН: Когда приезжаешь сюда, надо все-таки уважительно относиться к нашим обычаям, традициям. Это традиционно. Это только украинцы считают, что Миргород – это на Украине. Гоголь – это наш, русский писатель, это было всё в Москве.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Скажи, что такое – какие-то маленькие, беленькие, сейчас по всему городу рассыпаны? Я уже одну стал исследовать, думал, что это гравий.
С. БУНТМАН: Москва – город богатый, богемный. Это кокаин.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
С. БУНТМАН: Как нет? Ездят вот такие на машинах с определенных регионов, и они разбрасывают из окон.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты показал свою абсолютную безграмотность. Кокаин не белый, он голубой.
С. БУНТМАН: А в Москве, где абсолютно мертвенный свет, всё, что голубое, кажется белым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кокаин или голубой, или оранжевый.
С. БУНТМАН: Оранжевые – это машины, которые разбрасывают белый порошок.
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правда, какую-то дрянь сыпят в этом году, раньше не сыпали.
С. БУНТМАН: И прокалывают покрышки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ботинки белые становятся. Я понимаю, ты теперь снимаешь ботинок и лижешь его, кокаин слизываешь.
С. БУНТМАН: У нас люди достаточно обеспеченные, могут с улицы и не слизывать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С тротуара, с ботинка.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас так скользко при входе на радиостанцию. Кокаин, не кокаин, главное – чтобы не скользило.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты ни на один вопрос мне не ответил.
С. БУНТМАН: Я пытался ответить. Другое дело, что ты не понимаешь.
И. ВОРОБЬЕВА: Я хочу вступиться за внедорожники. Требование не снимать рекламу внедорожников на фоне природы – это, конечно, чистой воды издевательство. Ну где еще снимать рекламу внедорожников? Где еще ее снимать, если не на природе?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Джеймс Бонд выходит, Дэниел Крейг, садится во внедорожник, мчится по Уайтхоллу.
С. БУНТМАН: Я думаю, что когда по Уайтхоллу, здесь к экологам присоединятся… В суд пора подать на создателей бондианы. Ты помнишь, как танк проезжал через арку главного штаба в городе Санкт-Петербурге? Это наша северная столица культурная. И разрушил всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это же метафора и гипербола.
С. БУНТМАН: А здесь безумным французским экологам ты докажи, что по грязи – это метафора и гипербола. Причем на половине того, что показывают, заглохнет этот внедорожник.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо внедорожнику ездить по грязи. Я что, покупал внедорожник, чтобы по грязи ездить? Наоборот, я его берегу.
С. БУНТМАН: Это фундаментализм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я даже лужи объезжаю.
С. БУНТМАН: Если бы я объезжал лужи, которые у нас в воротах, я должен был бы проехать по забору.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы хотите сказать, что у вас внедорожник и вы ездите только по городу в нем? Зачем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что он называется паркетный.
С. БУНТМАН: Французов я иногда не понимаю. Экологи говорят, что нельзя показывать внедорожник, который ездит вне дороги. До последнего времени появление внедорожника в городе считалось плохим тоном.
И. ВОРОБЬЕВА: И все кричали: а чего вы на своих танках сюда приезжаете?
С. БУНТМАН: Ты видел когда-нибудь в Париже на «Хаммере» человека?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Французы – это вообще странные люди. Ребята, а вы видели последний фильм Бонда?
И. ВОРОБЬЕВА: Тихо. Молчите. Я не смотрела.
С. БУНТМАН: И я не смотрел.
И. ВОРОБЬЕВА: Молчите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он выходит с пистолетом…
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, прекратите спойлерить. Я сейчас вас выгоню из студии.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Культурные люди уже все посмотрели.
И. ВОРОБЬЕВА: Я работаю.
С. БУНТМАН: Некоторые работают.
И. ВОРОБЬЕВА: И не смейте мне портить удовольствие.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А какую песню поет Адель?
С. БУНТМАН: Давайте голосовать. Я против экологического фундаментализма.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы за экологов или за внедорожники?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я уже свою позицию сказал: я за то, что внедорожники не должны ездить по лужам.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. не должны сниматься на фоне природы. Вы за экологов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, уважаемые присяжные. Я напомню вам, что Суд французского города НАнтер…
С. БУНТМАН: НантЕр. Тоже мне природа в Нантере. Там экологии-то никакой нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А есть реально такой город?
С. БУНТМАН: Да. Там университет, где жгли костры в 68 году в аудитории.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Джордано Бруно где сожгли.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, Суд французского города Нантер признал рекламу внедорожников Тойота вредной для окружающей среды и постановил, что, если реклама внедорожников на фоне природы будет использоваться и дальше, за каждое нарушение будет взиматься штраф в размере 100 евро за день. Если вы считаете справедливым решение суда, ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете решение суда несправедливым, 660-06-65.
С. БУНТМАН: Ты неправильно вопрос задаешь. Нужно говорить: если решение суда не совсем справедливо, это 64… А если совсем несправедливо, это 65.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это как на бензоколонке было написано: «Бензина совсем нет».
И. ВОРОБЬЕВА: Написали бы просто – пива нет. А то пишут – пива нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У нас всегда было написано: «Бензина нет». Подъезжает грузин и спрашивает: «Что, совсем нет?» Совсем нет бензина.
И. ВОРОБЬЕВА: Влад пишет: «У Тойоты новая реклама «Короллы», где убивают кота. Куда смотрят защитники животных?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кота не знаю. Вот когда машина собирается…
И. ВОРОБЬЕВА: Это трансформер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И вот в последнем фильме Джеймса Бонда…
И. ВОРОБЬЕВА: Выгоним сейчас. Айрат пишет, что экологи перегибают и фильмах тоже полно провокаций. «Юрий Георгиевич, как вам не стыдно – без причины на джипе по Москве рассекать и бензин переводить», – пишет Борис из Техаса. Давайте остановим голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Уже третий кейс, посвященный Юлию Соломоновичу Гусману. Это про него.
И. ВОРОБЬЕВА: Там ключевые слова должны быть какие-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лесбиянка – ключевое слово.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, большинство, т.е. 66% позвонивших нам считают решение суда несправедливым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. я выиграл.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, вы проиграли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты выиграл?
С. БУНТМАН: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: 34% считают, что справедливое решение суда. Я тоже рада, потому что внедорожники – это все-таки внедорожники.
С. БУНТМАН: За здравый смысл. Это экстремизм и фундаментализм.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Третий кейс мой. В бензине, в керосине, в машинах – это ваше. А вот следующий кейс – это мое.
И. ВОРОБЬЕВА: Посмотрим. Давайте заслушаем кейс. Евгений Бунтман рассказывает нам про дело, которое называется «Отец поневоле».
Отец поневоле
В Великобритании мужчину приговорили к уплате алиментов за то, что он в прошлом стал донором спермы для своей подруги. 13 лет назад бухгалтер, которому теперь 47 лет, поделился семенем со своей подругой – лесбиянкой. В результате женщина родила двойню. То есть по факту мужчина стал отцом этих детей. Однако спустя годы женщина решила, что это не только формальность и дружеская услуга. Она подала в суд и мужчину в результате заставили платить алименты. После суда мужчина негодовал. По его словам, он никогда не собирался заводить детей, а уж в особенности вместе со своей бывшей подругой. Эта идея возникла у женщины, которая и попросила оказать ей эту, по выражению мужчины, «милую дружескую услугу». И теперь он обвиняет женщину в шантаже, а государство – в пособничестве шантажу. Впрочем, отчасти он виноват сам – перед оказанием «дружеской услуги» он не оформил юридический договор.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история. Юрий Георгиевич, вы были воодушевлены. У вас такая история была?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Таких историй у меня с Юлием Соломоновичем, вы знаете, воз и маленькая тележка.
И. ВОРОБЬЕВА: О боже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но мы, в отличие от этого 47-летнего бухгалтера, который стал отец поневоле, мы все-таки все бумаги оформляем. Потому что иначе у Гусмана сейчас было бы 48 детей и 64 внука. А так он может делать вид… Когда тут врываются – папа-папа, дедушка-дедушка, – он делает вид, что он ни при чем. А потому что мы поступаем юридически грамотно: бумажка есть – всё.
И. ВОРОБЬЕВА: А что в бумажке написано? Что вы не имеете отношения к этим детям?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто ты такой? Гуд-бай, до свидания.
С. БУНТМАН: Это не проясняет отношений Юрия Георгиевича…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С Гусманом.
С. БУНТМАН: Это меня не интересует, это я не хочу знать даже.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему лесбиянка рожает детей? Лесбиянка, она же по другому поводу.
И. ВОРОБЬЕВА: Она женщина, она может рожать детей.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда она не лесбиянка. Лесбиянка – это та, которая не рожает.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рожает от кого, от женщины?
И. ВОРОБЬЕВА: Есть искусственное оплодотворение.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тогда ты не лесбиянка, я так понимаю.
С. БУНТМАН: Нельзя быть лесбиянским пуристом таким.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пурист – это что такое? От слова poor – бедный?
С. БУНТМАН: Нет – чистый. Догматик такой. Вячеслав Михайлович Молотов говорил: «Мы не догматики».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но он не говорил: «Мы не пуристы».
С. БУНТМАН: Это не он говорил?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А кто говори «мы не пуристы»? Сереж, ты человек эрудированный.
С. БУНТМАН: Вот нельзя быть таким, нельзя сужать понятие лесбиянка до абсурда какого-то.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Всю жизнь я исходил из того, что лесбиянка не рожает… Вот эти амазонки, жители острова ЛесбОс. Или ЛЕсбос. Они же не рожали, они охотились.
С. БУНТМАН: Внимание. Как появлялись новые амазонки?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Приплывали на остров. Они же богини, они бессмертны, они народились сразу.
С. БУНТМАН: Амазонки не бессмертны, они смертные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас я подумаю. Завозили, наверное. Кто к ним приехал? Одиссей? Геракл приехал и завез несколько новых амазонок.
С. БУНТМАН: У тебя Геракл получается какой-то сутенер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Все знают 12-й подвиг Геракла. Ты знаешь 13-й подвиг?
С. БУНТМАН: Какой?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: После 23 часов я тебе расскажу, что он натворил. Это уже 21+.
С. БУНТМАН: Что там такое было?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он был лесбиян.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто? Геракл?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он был женщин.
С. БУНТМАН: Лесбиян – это была его фамилия.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Женщина, которую любят женщины, это лесбиянка. А мужчина, который любит женщин, это лесбиян.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. вы лесбиян, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я лесбиян. А ты пурист.
С. БУНТМАН: Начинается сразу. А ты пурист. Вижу, что не Иванов. Я не принимаю эту мифологию Кобаладзе. Легенды и мифы Древней Греции, пособие для учителей.
И. ВОРОБЬЕВА: И все-таки справедливо его приговорили выплачивать алименты?
С. БУНТМАН: Я считаю, что справедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Категорически нет. Парень ошибся. Налил стакан… Даже не знаю, как это сказать, по-научному как, по-пуристски.
С. БУНТМАН: Я тебе как врач объясню. По-простому, но как врач.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Берешь таз…
С. БУНТМАН: Скажи мне, пожалуйста, если бы он сделал этих чудесных двойняшек обычным способом, общепринятым…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Из ребра.
С. БУНТМАН: Хорошо, из ребра. Он бы положил в капусту, отдал аисту. Я понятно объясняю?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас понятно.
С. БУНТМАН: Он должен был бы платить? Или он тоже говорил бы – я ошибся, я не знал, у нас получилось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты фундаментальный пурист, ты не понимаешь. За что это он должен был бы платить?
С. БУНТМАН: Или пурист, или фундаменталист.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Минуточку. Если бы он насильничал, вынудил и заставил бы…
С. БУНТМАН: Случайно получились девочки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я ни при чем.
С. БУНТМАН: Здесь он в полном сознании отдал то, что полагается, для введения куда полагается.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой-ой-ой, это уже пошел 21+.
И. ВОРОБЬЕВА: Медицинский обход.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это берется такой шприц. Я в коровнике всё видел.
С. БУНТМАН: Эта женщина родила двух девочек. У них есть биологический отец. Он всё равно биологический отец – значит, он должен о них немножко позаботиться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но если не было договоренности. Она пришла и попросила.
С. БУНТМАН: Но договоренности не было, что он о них не должен заботиться. По-людски это значит заботиться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Должны быть четкие законы.
С. БУНТМАН: Ну что, ему трудно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Человека попросили – окажи услугу. Он оказал. Через 15 лет приходят – здравствуй, папа.
И. ВОРОБЬЕВА: Но он же папа.
С. БУНТМАН: А вот что бы я посоветовал этому бухгалтеру. Хорошо, сказал бы он, присудили алименты. А теперь у меня должны быть такие, такие и такие права на этих девочек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда дети вырастут, они мне будут платить алименты.
С. БУНТМАН: Это ты так понимаешь отцовство.
И. ВОРОБЬЕВА: Вам дети платят.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Конечно.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто бы сомневался.
С. БУНТМАН: Вот кто из них бухгалтер – Кобаладзе или этот парень? Мне кажется, Кобаладзе больше бухгалтер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я глубоко переживаю то, что ты меня пуристом назвал.
С. БУНТМАН: Извини, я беру свои слова обратно. Это вырвалось.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот Гусман кем меня только ни называл: и Юрашка, и мальчик…
С. БУНТМАН: Юра, я сказал не то, сразу беру свои слова обратно. Извини, пожалуйста. Вырвалось просто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот тебе моя рука. Мы оба погорячились.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.
С. БУНТМАН: Но этот парень должен платить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я считаю, не должен ни фига никому.
С. БУНТМАН: Потом он может вполне заявить права на девочек.
И. ВОРОБЬЕВА: Диггер спрашивает: «А если товарищ попросил налить, а потом разбил витрину, платить-то кому? Тому, кто разбил витрину, или тому, кто наливал ему?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Чего налить? Той самой налить?
С. БУНТМАН: Это демагогия. Это тоже фамилия, как и лесбиян фамилия. Это демагогия – то, чем занимается наш слушатель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Демагогия – это мегрельская фамилия.
С. БУНТМАН: Как и гегемония.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Демагогия и гегемония.
С. БУНТМАН: Нокия еще.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И пинокия. Это всё мегрелы.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий считает, что бухгалтер поступил не по-мужски.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ох, какие у нас все пуристы, гуманитарии.
С. БУНТМАН: Не надо, я уже извинился за пуриста. Зачем повторять это просто так?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну всё. Мы оба погорячились.
И. ВОРОБЬЕВА: Тогда давайте запустим голосование.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что он невиновен, никому ничего не должен, его наказали несправедливо. Мужчины, поддержите меня.
И. ВОРОБЬЕВА: А вы, Сергей Александрович, считаете, что решение справедливо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если уж дошло до суда, если они не могли сами договориться и ему не пришло в голову поинтересоваться, как девочки…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не понял.
И. ВОРОБЬЕВА: Как там дочери.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да он не знал, что они родились-то.
И. ВОРОБЬЕВА: Да ладно.
С. БУНТМАН: Ты меня извини, пожалуйста, но это не газвода и не «Воды Лагидзе», раз – дал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я понимаю, что оскорбить грузина сейчас ничего не стоит, и ты бы мог еще нашу воду «Боржом» приплести.
С. БУНТМАН: «Боржом» не так делается. Хорошо, давай газвода это будет.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, уважаемые присяжные, если вы считаете решение суда справедливым – я напомню, что суд обязал мужчину платить алименты, – то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете решение суда несправедливым, то ваш телефон 660-06-65. Что пишут наши слушатели? Наши слушатели пишут так, что я это не могу читать в эфире, к сожалению. Они используют такие слова для описания услуг, которые этот человек оказал.
С. БУНТМАН: Неужели пурист?
И. ВОРОБЬЕВА: Пурист тут вообще через одну смс-ку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты заменяй слова на приличные.
И. ВОРОБЬЕВА: Василий, который нам пишет нам смс-ку с телефона, скорее всего ставит Т9 или автозамену, потому что он пишет: «Как жалко, что нет Гурмана, он бы рассказал правдивую историю».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Гусмана, что ли?
И. ВОРОБЬЕВА: У него телефон скорее всего исправил на слово гурман.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гусман был бы доволен, что его так обозвали – гурманом.
И. ВОРОБЬЕВА: Обозвали гурманом. Напряженное голосование идет.
С. БУНТМАН: Честь и достоинство побеждают?
И. ВОРОБЬЕВА: Почти одинаковые результаты. Подавляющее большинство, 76% считают решение суда несправедливым, 24% считают справедливым. Подозреваю, что среди тех, кто голосовал, большинство мужчины.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что я обратился с призывом.
С. БУНТМАН: Это те, кто бегают от алиментов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мужчина не может иначе проголосовать. Нам голосование подпортили женщины.
С. БУНТМАН: Вот это блеяние – я не хотел вообще детей…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какое блеяние? Тебя попросила подружка, лесбиянка к тому же. И ты должен потом нести ответственность?
И. ВОРОБЬЕВА: Всё. Я благодарю за программу «Кейс». Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: 2:1.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, счет 2:1. Мы увидимся через неделю.
С. БУНТМАН: Это гол престижа.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сказал, что третий кейс мой.
И. ВОРОБЬЕВА: Счастливо. До встречи.