Ознакомиться с делами: «Картина», «Псевдонимы», «Скидка» - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2012-12-20
И. ВОРОБЬЕВА: Добрый вечер. Это программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. А вам уже точно исполнилось 16 лет. Я по традиции поздравляю вас, что вы сейчас слушаете и смотрите нашу программу. Мои любимые постоянные эксперты программы – Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Добрый вечер.
Ю. ГУСМАН: Добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Какие полосатые сегодня, в полосатых прекрасных рубашках.
Ю. ГУСМАН: А мы всегда договариваемся. Я пиджак даже снял. У нас есть белый день, голубой стиль, розовый период.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А почему ты сегодня в желтеньком пришел, хотя договорились о красненьком.
Ю. ГУСМАН: У тебя бордо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Красненький с беленьким.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, у вас розовая рубашка.
Ю. ГУСМАН: Очень странно на радиостанции, есть, конечно, те, кто смотрят нас по телевизору, но десятки миллионов слушают нас по радио, они не видят оттенки моей роскошной рубашки.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы им расскажем, какая у вас прекрасная желтая рубашка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рябит в глазах от твоей рубашки.
(ПОЮТ) Рябина красная…
Ю. ГУСМАН: Мне недавно на одном вечере сказали: «У тебя нет слуха. У Кобаладзе гораздо лучше слух. Я рыдал».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А чего ты рыдал?
Ю. ГУСМАН: Просто шел человек, мало мне знакомый, я его где-то видел, и он мне говорит: «Я вас слушаю. Молодцы. Обожаю передачу. Но у тебя действительно нет слуха».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет у тебя слуха. Я просто не хотел тебе говорить об этом.
Ю. ГУСМАН: У меня удивительный слух. Просто у меня слух на другое. Можно тебе вопрос задать? Бывают разные слухи. Есть люди, у которых музыкальный слух. А я вырос в степях.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты калмык.
Ю. ГУСМАН: Я вырос в азербайджанских степях, в горах.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В каких горах ты вырос? В каменных джунглях ты вырос. Баку – это что?
Ю. ГУСМАН: Я вольный сын апшеронских степей. Я слышу, как травинка шуршит, как поет свиристель или коростель, как свистит коростель и поет свиристель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Свистель.
Ю. ГУСМАН: Но я не учился в консерватории, как некоторые блатные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я самородок.
Ю. ГУСМАН: Я слушал шум водопада…
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, вы с нотной тетрадью в консерватории учились?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У него была такая большая папочка, «Сонатина» Моцарта. Я серьезно занимался музыкой.
Ю. ГУСМАН: Но до сих пор не знает, кто такой Моцарт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я даже в хоре пел.
И. ВОРОБЬЕВА: Девочки?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мальчики. «Санта-Лючия» ты знаешь?
Ю. ГУСМАН: Обычно в церковных хорах дикая педофилия и гомосексуальные проблемы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это правда.
Ю. ГУСМАН: Священники грузинские, это несчастье, горные грузинские священники…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты знаешь, что я очень аппетитный.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну что вы устроили-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А чего он начинает? Он специально. Он хочет меня уязвить.
Ю. ГУСМАН: Я вообще не о тебе. Обет безбрачия – это очень серьезная вещь, целибат.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Целомуд? Адюльтер? Инцест?
Ю. ГУСМАН: Я из библиотеки сегодня пришел, в библиотеке весь день сидел, читал Экклезиаста на родном языке. Кстати, ты знаешь хотя бы на чем писал Экклезиаст?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На арамейском.
Ю. ГУСМАН: На гудерианском.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебя прошу, не надо швыряться в передаче словами, которые я не знаю.
Ю. ГУСМАН: Sic transit gloria mundi ты хоть знаешь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Memento mori.
Ю. ГУСМАН: Вспомни о море.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Sic transit gloria mundi. Ты учишь меня латинскому языку?
Ю. ГУСМАН: Да не так надо говорить, не по-итальянски. Там это грубо так - Sic transit gloria mundi.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А я очеловечиваю, осовремениваю.
Ю. ГУСМАН: Это итальянский язык. А мы латиняне, мы потомки императора. Юлий.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дегластиан. Или как его звали?
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, вы сейчас произнесли название какого-то лекарства.
Ю. ГУСМАН: Которое он принимает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Веспасиан. Ты знаешь, чем знаменит Веспасиан?
Ю. ГУСМАН: Известный армянский деятель культуры – Ашот Веспасиан.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте, может быть, поработаем немножко?
Ю. ГУСМАН: Зачем?
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо сидим, да?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте точки над i поставим. Я хочу, чтобы было зафиксировано, что я пою хорошо, а Гусман поет плохо.
И. ВОРОБЬЕВА: Я не верю, что вы можете спеть «Санта-Лючия».
ПОЮТ
Ю. ГУСМАН: Давайте устроим вокальный вечер. Сегодня такой хороший день, сегодня выступал президент с такими добрыми милыми рассказами про жизнь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А мне понравилось. Он точки над i, наконец у меня сомнений нет – надо этих американцев наказать.
И. ВОРОБЬЕВА: Не шутите лучше так. Со мной не надо шутить по поводу детей. Я вам за детей, знаете, каких могу навешать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие дети? Ты волонтер. Ты уже прославленный, известный волонтер.
И. ВОРОБЬЕВА: И что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это мы с Гусманом защитники детей.
И. ВОРОБЬЕВА: Теперь точно работать! А то глупости какие-то говорите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты, Юра, погубил наш вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к нашим кейсам. Евгений Бунтман подготовил наши три сегодняшние кейсы, первый называется «Картина».
Картина
В Нью-Йорке суд отказался возвращать картину Сезанна, конфискованную большевиками, потомку мецената Ивана Морозова. Французский гражданин Пьер Коновалофф приходится правнуком Морозову. В 1917 году у его предка среди прочего отобрали картину «Мадам Сезанн в оранжерее». В 1933-м эту картину продали коллекционеру из США, а теперь она – в музее Метрополитен. Коновалофф успешно доказал, что является единственным прямым наследником Морозова. Но дальше этого дело не пошло. Как сообщает РАПСИ, сначала окружной суд в Нью-Йорке отклонил жалобу француза. Суд заявил, что по законодательству суды в США не уполномочены давать оценку решениям, которые приняли власти суверенного государства на своей территории. А затем апелляционный суд Нью-Йорка это решение подтвердил, дав понять наследнику Морозова, что решения, принятые властями Советской России, обжалованию в американских судах не подлежат.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая судебная коллизия. Что скажете, уважаемые? Серьезная тема.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дон Сезар де Базан. Я должен сказать, что, когда у нас из семьи забирали полотна Рембрандта, Тициана, Веласкеса и других второстепенных художников, я считаю, что сделали справедливо, потому что они достались нашей семье неправедным путем.
Ю. ГУСМАН: Вы грабили?..
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты же понимаешь, просто так эти картины не попадали в семьи. Поэтому я считаю, что правильно их забрали, и то, что они сейчас висят где-то в Метрополитен или в Национальной галерее, я к этому отношусь спокойно. Поэтому на месте Пьера Коновалоффа я бы успокоился и не рыпался. Как вы считаете, коллега?
Ю. ГУСМАН: Вообще, бывают удивительные истории в судах, как раз связанные с искусством. Вот спрашивает…
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы смеетесь, Юрий Георгиевич?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Просто я вспомнил эту историю.
Ю. ГУСМАН: Тоже в суде было, тоже искусство. Прокурор спрашивает у подсудимого: «Почему вы убили старушку прежде, чем вскрыть шкатулку с ее драгоценностями, представляющими огромную антикварную ценность?» Он сказал: «Потому что там лежало завещание – вскрыть после моей смерти».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, был такой случай.
Ю. ГУСМАН: То же самое Коновалофф. Почему Морозов должен был оставить Коновалоффу?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что Морозова вышла замуж за Коновалоффа.
Ю. ГУСМАН: Нигде это не сказано. Сказано – какой-то Пьер Коновалофф говорит, что у него прадед Морозов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он же доказал это.
Ю. ГУСМАН: Кто у тебя прадед – Кобаладзе или Калькаури какой-нибудь, Джапендаури? Кто у тебя прадед.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Джапендаури.
Ю. ГУСМАН: У тебя Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он успешно доказал, что является единственным прямым наследником Морозова. Так ты за что?
Ю. ГУСМАН: Что такое художники? Как ты считаешь, человек, который делает идеально красивые, точные, практически не отличимые фальшивые денежные знаки, он художник?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Художник.
Ю. ГУСМАН: «За что вы сидите?» – спрашивают его. «Потому что выяснилось, что государство делает точно такие же банкноты, как я».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В музее криминалистики был стенд, как один мужик в Подмосковье карандашами «Спартак» рисовал деньги.
И. ВОРОБЬЕВА: Помните, в прекрасном фильме «Трасса 60» Музей поддельного искусства, где продавали настоящие картины, но говорили, что это не подлинники, а копии, и все ходили и говорили: «Боже, какая ужасная копия».
Ю. ГУСМАН: Я сегодня был на выставке Юры Роста, изумительные портреты здесь, в галерее Нащокина. Один зал Гиви Данелия, один зал Андрея Битова, прекрасный Иоселиани. Просто чудо. Рост гений, он сделал потрясающую выставку. Советую пойти. Галерея Нащокина, здесь недалеко. Ресторан «Гаучо» знаешь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На Павелецкой, что ли, «Гаучо»?
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, я вам поставлю Яндекс-карты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Помните, у нас был кейс, как осудили двоих стариков, которые делали подделки, которые продавались за баснословные деньги и выставлялись в музеях. Помните?
И. ВОРОБЬЕВА: Мне кажется, вы без нас рассматривали этот кейс.
Ю. ГУСМАН: Это не важно, это твое прошлое, как ты делал подделки у себя в Гудауте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как назвал моего деда, Жапаури?
Ю. ГУСМАН: Жапандаури.
И. ВОРОБЬЕВА: Не деда, а прадеда.
Ю. ГУСМАН: Дедушка просто Даури.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие оскорбления я вытерпливаю.
Ю. ГУСМАН: Это же по-грузински. Если по-русски, будет Папандаури. Очень важно, чтобы был хороший прокурор и адвокат. Я помню историю, когда в суде при мне судья спрашивает у подсудимого: «Почему вы отказываетесь от последнего слова?» Он говорит: «Потому что всё, что нужно было сказать, сказал адвокат. А всё, что не нужно было говорить, сказал прокурор. О чем еще говорить?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И что, его осудили?
Ю. ГУСМАН: Он говорит: «А вы знаете, что вам будет за дачу ложных показаний вам?» – «Знаю. «Мерседес».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это я понял.
Ю. ГУСМАН: Молодец.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте проголосуем по этому кейсу.
Ю. ГУСМАН: Кстати, даже касается любого партнера. Это тоже правдивая история. Судья спрашивает, это тоже было при мне, когда я работал адвокатом, много лет я работал под псевдонимом Гринберг четвертый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Солончаках, очевидно.
Ю. ГУСМАН: В Симферополе. У меня много чего в жизни было. Я работал на лесоповале.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я знаю, ты известный был адвокат. На лесоповал ты попал после того, как 4 года проработал адвокатом.
Ю. ГУСМАН: При мне судья спрашивает: «Так вы утверждаете, подсудимый, что все эти многочисленные чудовищные преступления вы совершили один?» Он говорит: «Да, ваша честь, сегодня так трудно найти честных партнеров». Знаешь, что судья ему ответил: «Вы можете доказать свою невиновность?» – «Да. Но дайте немножко подумать». – «Хорошо. Я даю вам пять лет. Подумайте».
Ю. ГУСМАН: Ты понял?
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич?
Ю. ГУСМАН: Юрий Георгиевич смеется как массовка в провинциальном театре русской драмы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (ШЕПОТОМ) Потому что я не очень понял, но мне не хочется то показывать.
И. ВОРОБЬЕВА: Я пока задам вопрос нашим слушателям. Считаете ли вы справедливым решение суда? Я напомню, что суд в Нью-Йорке отказался возвращать картину Сезанна, конфискованную большевиками, потомку мецената Ивана Морозова. Да, вы считаете это решение суда справедливым, решения, принятые властями Советской России, обжалованию в американских судах не подлежат. Вы считаете это справедливым – 660-06-64, несправедливым – 660-06-65.
Ю. ГУСМАН: А вот вопрос на эрудицию. Последняя проверка, потому что за эти 41 год я устал проверять твое абсолютное отсутствие знаний. Как подлинное, полное имя и фамилия художника, который называется так – Сезанн.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дон Сезар де Базан.
Ю. ГУСМАН: Дон Сезар де Базан, граф де Гарофа.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Эрудиция, ее не пропьешь. Слушай, я не передал привет…
Ю. ГУСМАН: Подожди. Из моей практики. Был очень ушлый, дошлый, пришлый вор. Ему говорит прокурор: «Подсудимый совершил преступление, редкое по смелости, ловкости, дерзости и богатству фантазии». Подсудимый с места говорит: «Как бы вы меня ни хвалили, я не сознаюсь».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это смешно.
И. ВОРОБЬЕВА: Что же пишут наши слушатели? Сергей предлагает г-ну Коновалоффу выпить за день чекиста сегодня, ему явно подходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А завтра день рождения Сталина.
Ю. ГУСМАН: Ребята, самое смешное, что я как дурак поверил, что будет конец света. Сегодня 21-е?
И. ВОРОБЬЕВА: Завтра конец света.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В ночь.
И. ВОРОБЬЕВА: Еще 20-е пока.
Ю. ГУСМАН: И ничего не происходит.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Произойдет в 12 часов ночи.
Ю. ГУСМАН: А где бабки? Бабки снимать со счетов в банке?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бабки уже сняты. Я сегодня пытался снять деньги. Уже ничего нет в банкоматах.
Ю. ГУСМАН: Я решил в Сбербанк зайти.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Отделения Сбербанка уже закрыли.
И. ВОРОБЬЕВА: А зачем вам наличка перед концом света.
Ю. ГУСМАН: А если я смогу?..
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если ты один останешься?
Ю. ГУСМАН: Буду тратить бабки направо и налево.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не передал привет. Жалко, что с нами нет Андрея Дмитрия Терехова, известного юриста.
И. ВОРОБЬЕВА: Можно подумать, он когда-то был с нами в этой программе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он бы решил этот кейс на раз-два.
Ю. ГУСМАН: Тогда я расскажу тебе случай, который косвенно относится к людям, которые не очень понимают игру слов, не владеют языком. «Согласно вашей жалобе, – говорит судья, – обвиняемый сказал, что вы дурак. Это правда?» Он говорит: «Чистая правда, ваша честь». – «Так на что вы жалуетесь?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще раз.
И. ВОРОБЬЕВА: Я расскажу по-другому. «Коленька, зачем ты назвал Машу дурой? Иди и извинись перед Машей». – «Маша, прости, пожалуйста, что ты такая дура». То же самое.
Ю. ГУСМАН: Нет-нет. Оригинал-то очень известный. Я не помню, кто это, то ли Чемберлен, то ли Честертон, то ли Черчилль, но в английском парламенте встает какой-то лорд и говорит, обращаясь к председателю палаты: «Скажите, сэр, имею ли я право назвать лорда Харрингтона грязной свиньей, тупым бараном и омерзительным животным». – «Нет, вы не имеете права». – Тогда я не буду называть лорда Харрингтона грязной свиньей, тупым бараном и омерзительным животным».
И. ВОРОБЬЕВА: У нас есть результаты голосования. Надо сказать, что у нас такое редко бывает. 51% позвонивших считают решение суда справедливым.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выиграл.
И. ВОРОБЬЕВА: А 49% говорят, что несправедливо.
Ю. ГУСМАН: Это я выиграл.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я выиграл. Я сказал, что не фиг этому жаловаться.
Ю. ГУСМАН: Это я сказал. Я даже подчеркнул, что Коновалофф – это и не Морозов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Коновалофф доказал, что он Морозов.
Ю. ГУСМАН: Не может никакой Джапендаури претендовать на деньги или картины замечательного твоего прадедушки Кобаладзе. Понимаешь?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если Джапендаури, что он все-таки прямой потомок… Может, Кобаладзе женился на Джапендаури, и родился маленький Джапендаурик.
И. ВОРОБЬЕВА: А Кобаладзе откуда взялся?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Был Кобаладзе, появился Джапендаури, они поженились.
И. ВОРОБЬЕВА: А почему тогда Кобаладзе остался? Ладно. Давайте мы прервемся не несколько минут и вернемся в программу «Кейс» скоро-скоро.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». Мы с экспертами спорим даже в перерывах. Жаркие споры про картину.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А в Сетевизоре было мое пение?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. Сетевизор фиксирует абсолютно всё, что происходит в этой студии, даже у вас со спины стоит камера. И под столом тоже, кстати. Давайте перейдем к нашему второму кейсу. Евгений Бунтман. Кейс называется «Псевдонимы».
Псевдонимы
В Германии агентство по защите данных выиграло суд у сети Facebook. Служба потребовала, чтобы социальная сеть изменила правила приватности, позволив пользователям не указывать настоящее имя. Представители агентства напомнили, что по немецким законам люди имеют право использовать в Интернете псевдонимы. Глава офиса агентства в Шлезвиг-Гольштейне Тило Вайхерт заявил, что считает неприемлемым такое нарушение закона. Люди имеют право использовать этот сервис без боязни нежелательных последствий, говорит он. В итоге суд удовлетворил требования агентства, и теперь Facebook в Германии должен изменить правила приватности. В свою очередь, представители Facebook считают, что политика их социальной сети полностью соответствует европейским стандартам безопасности.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая история произошла в Германии. А у вас же тоже есть ник, Юрий Георгиевич. Там же не написано Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А какой у меня ник?
И. ВОРОБЬЕВА: (неразборчиво)
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давно я не был в Twitter'е. Послушай, этот кейс для Юлия Соломоновича. Потому что он так разбирается в этих Twitter'ах, браузерах, FaceBook'ах.
Ю. ГУСМАН: Может, не все знают, но Цукерберг – это же мой дальний родственник.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как у меня Джапендаури, так у тебя Цукерберг.
Ю. ГУСМАН: Цукерберг – сахарная гора.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот так, да? Гора или голова?
Ю. ГУСМАН: Берг – гора. Голова – хунд.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Красная голова – цукерхунд. А Красная шапочка как получается?
Ю. ГУСМАН: Ротте швайне.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасный перевод.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Худ будет Красная шапочка.
Ю. ГУСМАН: Очень важно, чтобы увлечение псевдонИмами не перешло в увлечение псевдОнимами. Иногда бывают очень смешные и глупые вещи с фамилиями, табличками. Была удивительная история в Германии, недалеко от Карлсруэ, где мы с тобой четыре раза в год бываем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если друга ты встретил в Карлсруэ…
Ю. ГУСМАН: То в Карлсруэ оставил карлсруй. Рассказываю. Умирал известный адвокат в Карлсруэ хер Клаус Шмидт, и он говорит: «Пожалуйста, не траться на памятник ни в коем случае, это будет глупо. Хорони меня, но не траться. Поскромнее». Вдова его похоронила, а чтобы не тратить бабки, положила на могилу табличку: «Адвокат Клаус Шмидт, прием с 12 до 16».
И. ВОРОБЬЕВА: Креативно.
Ю. ГУСМАН: Это раскрытие псевдонима. Потому что Клауса Шмидта звали фон Целенберг.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом смысле? Это еще глубже. С двойным дном анекдот.
Ю. ГУСМАН: Да. А вот я тебе дам задачу. Кстати, задача подлинная, которую я давал своим студентам на конкурсе…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Красоты.
Ю. ГУСМАН: Нет, на конкурсе сочинений, сценариев. Кстати, я преподаю… ты знаешь где. В Глазго. Конкурс на самый короткий рассказ, в котором обязательно упоминалась бы королева, бог, чтобы было немножко секса и чтобы присутствовала тайна. Самый короткий рассказ. Бог, королева, немножко секса и обязательно тайна.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Королева согрешила…
Ю. ГУСМАН: Похоже. «О боже, – воскликнула королева, – я беременна, но не знаю от кого».
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но это не рассказ, это фраза.
Ю. ГУСМАН: Это рассказ. «О боже, – воскликнула королева, – я беременна, но не знаю от кого».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И тайна, и секс… Но немножко.
Ю. ГУСМАН: Немножко беременна.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не совсем так беременна, а чуть-чуть.
И. ВОРОБЬЕВА: Чуть-чуть нельзя беременным быть. Немножко не получается. А что по существу скажете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не понял. Давай, Юлий.
Ю. ГУСМАН: Т.е. можно пользоваться псевдонимом, не надо – паспортные данные, можно Джапендаури себя назвать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, хочешь быть Джапендаури – будь Джапендаури. А кто против?
Ю. ГУСМАН: Всегда, когда речь идет о прозвищах… Вот смешная история. Раздается звонок. Отец трех дочерей берет трубку и слышит голос: «Это ты, моя маленькая лягушечка?» Он говорит: «Нет, это владелец пруда».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Три дочери. Знаешь, как будет по-грузински «лягушка квакает в болоте»?
Ю. ГУСМАН: Ты это говоришь уже 12 тысяч раз.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну давайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: (ГОВОРИТ ПО-ГРУЗИНСКИ) Бакхаки цкхалши кхихинепс.
Ю. ГУСМАН: Как можно думать о поэзии, о музыке? Бакхаки, кваки… Вот красиво – My name in Jonny. Это красиво. Как будет «Меня зовут Джонни» по- грузински?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: ГОВОРИТ ПО-ГРУЗИНСКИ.
Ю. ГУСМАН: Ты видишь? Невозможно ни знакомиться, ни прощаться. Я скажу простую вещь. Как тебя? Юрочка. Юрочка, Ирочка… Голова к вечеру уже не работает. Седьмая программа, с утра пишем. Вообще, псевдонимы могут скрывать человека. Простая история. Покупательница при мне пришла возмущенная в магазин и говорит: «Слушайте, я купила у вас за огромные деньги кашемировый шарф, а там написано – стопроцентный хлопок». Он говорит: «Мадам, это для того, чтобы ввести в заблуждение моль».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты смеешься. Мне моль сожрала всё.
И. ВОРОБЬЕВА: Да ладно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я клянусь вам.
И. ВОРОБЬЕВА: Что происходит с человеком? У него кот гей, постоянно гулящий. Моль жрет у него всё. Не может такого быть. Я еще ни одного человека не знаю, у которого моль всё съела.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я клянусь. Я сегодня забирал из ателье. Но сделали потрясающе. Всё зашили. Моя куртка была как решето. Всё зашили.
Ю. ГУСМАН: Я прошу прощения, но бывают такие смешные истории… Про псевдонимы. Мальчик подходит к маме и говорит…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мне нравится, что ты ни хрена не помнишь.
Ю. ГУСМАН: Он говорит: «Почему мою сестру зовут Восходящее солнце».
И. ВОРОБЬЕВА: Осторожно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не рассказывай. Уже смешно. Я знаю эту историю.
Ю. ГУСМАН: Остальным рассказать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только осторожнее. Дети.
Ю. ГУСМАН: Какие дети? Ночь на дворе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, дети любят нашу передачу.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас все 16+.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Говорят: «Мама, мы идем спать», – а сами припадают к приемникам.
Ю. ГУСМАН: Какие дети? У нас официальное разрешение от министра печати, информации, культуры, развлечений и связи.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну валяй.
Ю. ГУСМАН: Ты меня перебил. Мальчик прибегает и спрашивает: «Мама, почему мою сестру зовут Восходящее солнце?» – «Потому что она была зачата на восходе солнца, мой сыночек». «А почему вторую сестру зовут Синий цветочек?» – «Потому что она зачата на васильковом поле, моя радость». Больше, Рваная резинка, не подходи». Это подлинная история.
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно, это подлинная история. Мне напоминает наш коллега Максим из питерского «Эха», что ваша главная фраза, Юрий Георгиевич, «будь ты львенок или львичка».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: ГОВОРИТ ПО-ГРУЗИНСКИ. Дети льва равны друг другу, будь то самка или самец.
И. ВОРОБЬЕВА: А дальше?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это афоризм.
И. ВОРОБЬЕВА: А львенок или львичка?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это Белых, он переделал перевод.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне с львичкой очень нравится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он сказал: «Дети льва равны друг другу, будь то львенок или львичка».
Ю. ГУСМАН: Мне кажется, что очень больно людям, представителям великой русской культуры, как Никита Юрьевич Белых, человек, который вырос и прожил в Вяткинских степях, потомок вятичей… А кто он? Вятич. У него в четвертом поколении Белыхи владели…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты знаешь, что белые грибы в честь этой фамилии?
Ю. ГУСМАН: Ты. Ты хочешь белых гриб?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зайцы-беляки.
Ю. ГУСМАН: Я, например, горжусь, что я вырос на Апшероне. Ты вырос в районе Джапендаури. А Никита Юрьевич… Многие не понимают, почему он туда попал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что он оттуда.
Ю. ГУСМАН: Не просто оттуда. Дед его Сигизмунд Белых был основателем…
И. ВОРОБЬЕВА: Сигизмунд – это прадед.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он участник восстания в Варшаве.
Ю. ГУСМАН: Знаменитое вятчиское восстание в Варшаве.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И его сослали в Вятку. И там родился маленький Белых.
Ю. ГУСМАН: Я бывал много раз в Кирове, приезжал на гастроли с ансамблем Моисеева. Я же много раньше выступал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Помнишь, мы первый раз встретились с тобой, ты расписывал игрушку палехскую?
Ю. ГУСМАН: Дымковскую. Никита Юрьевич возил меня, показал: «Вот здесь пра-пра-прадед торговал пенькой». Там же пенька шла. Соболя, пенька.
И. ВОРОБЬЕВА: Шла пенька.
(ПОЮТ) Ю. ГУСМАН: Идет пенька, идет по Апшерону… Новый год настает…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У меня хорошее предновогоднее настроение.
Ю. ГУСМАН: Ты что хочешь получить от Деда Мороза? Только серьезно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я хочу получить деньгами.
Ю. ГУСМАН: Сколько?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сколько донесет. Сколько в мешок поместится. Причем в фунтах. Я люблю фунты.
И. ВОРОБЬЕВА: Одно я знаю точно – наши эксперты не используют в нашей программе никаких ников, псевдонимов.
Ю. ГУСМАН: Сидор и Кузьма – вот наши единственные прозвища.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон Орехъ и Матвей Ганапольский. Уважаемые радиослушатели, у многих из вас есть FaceBook'е, многие из вас знают, что нельзя там пользоваться никакими псевдонимами, только реальные имя и фамилия. В Германии FaceBook проиграл, и теперь для Германии, пока только для Германии, можно будет использовать ники. Вы считаете справедливым решение суда - 660-06-64, несправедливым - 660-06-65. Не нравится нашим слушателям, что вы Никиту Юрьевича с его большой родины перенесли в другую область.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какая большая родина?
И. ВОРОБЬЕВА: Из Пермского края в Кировскую область.
Ю. ГУСМАН: Его большая родина – это Россия, страна наша, земля, вселенная.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слушатель не понял, мы не отрываем его от корней, от материнской груди.
Ю. ГУСМАН: Как может оторваться еврей от корней? Это было бы неправильно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он присосался просто.
Ю. ГУСМАН: Дмитрий, милый, поймите, конечно же, он пермяк соленые уши, это абсолютно очевидно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему пермяк соленые уши?
Ю. ГУСМАН: Их так называют.
И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, давайте посмотрим, почему пермяк соленые уши.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вятич соленые уши?
Ю. ГУСМАН: Он мне показал слободу, там еще осталась после археологических раскопок мыловарня старинная Белых
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И сейчас он открыл там малый свечной заводик. И. ВОРОБЬЕВА: Пермяк соленые уши – это достопримечательность Перми, жанровая городская скульптура. Скульптура состоит из двух частей - фигуры фотографа и круглой рамки с большими ушами, в которую фотографирующиеся могут поместить своё лицо. «Пермяк солёные уши» - традиционное прозвище жителей пермских земель. По легенде, связано с распространённым в крае промыслом солеварения. Считается, что прозвище получили работники, таскавшие на плечах мешки соли, отчего их уши пропитывались солью, увеличивались и краснели.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У тебя уши пропитывались, ты шел в пивной бар, и твои уши кто-то сосал, пил пиво и сосал твое ухо.
Ю. ГУСМАН: Ты, как Чебурашка, мог низко опустить.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте я остановлю голосование. Среди наших слушателей большинство недовольны политикой FaceBook'а в том, что надо обязательно имя и фамилию писать. 68% проголосовавших наших присяжных считают, что абсолютно верное решение суда, 32% считают, что нет, – пусть остается FaceBook как есть
Ю. КОБАЛАДЗЕ: У Андрея Дмитриевича Терехова огромные уши. Ему надо их просолить. Я ему посоветую, чтобы он просолил свои уши.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. потаскал мешки с солью.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо мешки, просто засыпать солью.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к третьему кейсу. Евгений Бунтман рассказывает нам про кейс под названием «Скидка».
Скидка
80-летний американец добился через суд скидки для атеистов в ресторане. В штате Пенсильвания ресторан «Прюдом» традиционно предоставлял 10-процентные скидки каждому, кто посещает воскресные службы. В качестве доказательства ресторан просил показывать церковную программку, где указано расписание служб, имена священников и так далее. 80-летний Джон Вольф решил, что его, атеиста, не посещающего церковь, ставят в неравное положение по отношению к верующим. «Получается, что они вознаграждают прихожан, а я, стало быть, хуже, чем любой прихожанин. А это неправда!» - заявил Вольф. В результате Вольф подал в суд. Хозяйка ресторана Шелли Прюдомм объясняла, что скидка – это всего лишь попытка привлечь больше посетителей. Однако суд принял сторону Вольфа. Теперь скидки будут предоставляться не только христианам, но и представителям других религий, и атеистам.
И. ВОРОБЬЕВА: Уважаемые эксперты, что скажете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодец Джон Вольф.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что он справедливости добился, и суд пошел ему навстречу. Не должны выделять в ресторане – ты с солеными ушами, не с солеными. Всех должны обслуживать.
И. ВОРОБЬЕВА: А почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что это ресторан «Прюдом».
ПОЮТ «А я иду к тебе навстречу, а я несу тебе цветы, как единственной на свете королеве красоты».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А причем здесь эта песня?
Ю. ГУСМАН: А вообще. Я скажу так по поводу Вольфа. Не так страшен Билл, как его Клинтон. Не так страшен Вольф, как его малютки. Что за бред? Что за казуистика бреда? Там был такой рекламный…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто рекламный?
Ю. ГУСМАН: Идея. Кто прошел сегодня мессу, тот получит в кассе прессу. Что за проблема в этом?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто прошел сегодня мессу, тот получит… Какое-нибудь блюдо надо придумать. Кто покушал сегодня…
И. ВОРОБЬЕВА: Вы сейчас не сможете придумать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты пришел, ты неверующий, тебе говорят – извините, вы в церкви были?
Ю. ГУСМАН: А есть happy hour, когда с 5 до 6 коктейль. Я приду и скажу: «А почему у вас с 5 до 6, я хочу с полвторого до полтретьего».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты не имеешь права. Потому что это идея владельца.
Ю. ГУСМАН: Там тоже идея владельца.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но они никого не ущемляют, каждый может прийти.
Ю. ГУСМАН: Каждый может прийти верующий.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нappy hour для всех.
Ю. ГУСМАН: Ты верующий?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, конечно.
Ю. ГУСМАН: Значит, мы можем пойти туда когда?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никогда не можем пойти.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ресторан назван в честь Прюдома. Помнишь, был Прюдом, друг этого, которому голову отрубили. Дантес. Нет, не Дантес. Дантон. Было три друга – Прюдом, Дантон и Дантес.
Ю. ГУСМАН: Атос, Портос и Армаис.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Атос, Портос, Армаис и д'Артаньян. Это четыре армянина.
И. ВОРОБЬЕВА: Я вас не понимаю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сказал свою позицию ясно и четко – никаких различий: верующий, неверующий. Пришел – обслужите.
Ю. ГУСМАН: А я не согласен категорически. Каждый владелец чего-нибудь имеет право устанавливать там свои законы. Это была игра с людьми, которые идут уставшие после утренней мессы, голодные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Открывай тогда прямо в церкви харчевню и там корми кого хочешь. А если у тебя открыт ресторан для всех…
Ю. ГУСМАН: В храме Христа Спасителя есть ресторан, туда можно зайти. И ничего плохого в этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ничего.
Ю. ГУСМАН: Магазины, не магазины. Это был такой обмен – тебе дарят что-нибудь, ты отдаешь им бабки.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но в ресторане же тебе не говорят: нет, вы не верующий, мы вас не накормим.
Ю. ГУСМАН: Менялам не место в храме, а вот жертвам-искупителям, дарителям, волонтерам…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здесь мы с вами абсолютно согласны.
И. ВОРОБЬЕВА: Прислали вариант по поводу «тот получит…» Стюардессу.
Ю. ГУСМАН: Если он отслужит мессу, то получит… Отстоит он славно мессу и получит стюардессу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это грязная история.
Ю. ГУСМАН: Почему? Шоколадную стюардессу.
И. ВОРОБЬЕВА: Или личную стюардессу в полете. Она только о вас заботится.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не надо мне лапшу вешать на уши.
Ю. ГУСМАН: А если ты играл сейчас в нарды, то получить ты стюарда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо с едой какую-то рифму придумать. Если ты сегодня… то получишь котлеты, например.
Ю. ГУСМАН: Надо было позвать нормального писателя. Есть замечательный писатель, драматург Михаил Мишин. Он просится в программу. Ты - не в обиду этому своему американскому другу – за эти трусы просто сделал ему всемирную славу. А вот Михаил Мишин, удивительный юморист, сатирик, драматург, переводчик и прозаик, вот сегодня на выставке Роста умолял сделать… Я говорю: «Не имею права, Кобаладзе запрещает. Приводит туда кого угодно, забирает у них сувениры».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень многие просятся в эту программу. Мишин…
Ю. ГУСМАН: Мишин не многие, Мишин гений.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вишневский, Жванецкий.
И. ВОРОБЬЕВА: Дорогие друзья, знаете, сколько людей на самом деле просятся в эту программу?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Огромное количество.
И. ВОРОБЬЕВА: Отбиваться надоело.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо менять Ирку. Потому что она никого не пускает.
Ю. ГУСМАН: Ирка причем? Алексей Алексеевич формат программы установил. Я тебе объяснил. Есть один ведущий и двое неведущих, совладельцы. Всё.
И. ВОРОБЬЕВА: Друзья мои, осталось полторы минуты, давайте запустим голосование. На ваш взгляд, справедливо ли решение суда? Напомню, что американец добился через суд скидки для атеистов в ресторане. Да, справедливое решение суда – 660-06-64, нет, несправедливое – 660-06-65. Еще вариант прислали, кроме стюардессы. Пекинеса.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть с едой что-то придумают.
И. ВОРОБЬЕВА: Пекинес – это почти еда.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Спагетти получите.
Ю. ГУСМАН: Если отслужил ты службу, то получишь нашу дружбу. Еду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты имеешь в виду плавленый сырок?
Ю. ГУСМАН: Ну да. Если любишь ты здесь Иру, то возьми кусочек сыру.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот и еда. Останавливаю голосование. 71% позвонивших согласны с решением суда, на их взгляд, это совершенно справедливо. У вас есть 20 секунд, чтобы поздравить всех с наступающим Новым годом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще рано.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы две недели будем поздравлять.
Ю. ГУСМАН: Если не будет конца света, то всем огромные приветы. А если света есть конец, то всем наступит сейчас…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сами знаете что.
ПОЮТ «Солнечный круг, небо вокруг»…
И. ВОРОБЬЕВА: Это была программа «Кейс». Спасибо большое. До встречи.