Ознакомиться с делами: «Налог», «Кошерная баланда», «Закон божий» - Александр Плющев, Матвей Ганапольский - Кейс - 2013-01-03

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Кейс», в которой сегодня выступает звездный состав. Татьяна Фельгенгауэр в роли Ирины Воробьевой, Матвей Ганапольский в роли Юрия Кобаладзе. Здравствуйте.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый вечер.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Грузинский акцент, пожалуйста.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый вечер, дорогие россияне. Хотя надо сейчас с французским акцентом говорить в связи с Депардье.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И в связи с нашим первым кейсом. И Александр Плющев в роли Юлия Гусмана.

А. ПЛЮЩЕВ: А мне с каким акцентом говорить?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты должен сказать простую русскую фразу – таки здравствуйте.

А. ПЛЮЩЕВ: Матвей Ганапольский уже сделал это за меня.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только чтобы дальше не было так, что Матвей Ганапольский в роли всех. Он же не Сергей Безруков.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Опять звезду ограничивают. Я не понимаю, что мне сделать здесь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас есть уникальная возможность сказать какие-нибудь гадости в адрес прогуливающих постоянных экспертов и ведущих этой программы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Белая зависть. Чувачки оттягиваются, у них курорт, и они имеют право, они приглашенные. А мы работаем здесь.

А. ПЛЮЩЕВ: Мы 19-й состав. Потому что 18 первых составов гастролируют сразу в 30 городах.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пока золотой состав «Кейса» отсутствует, наш деревянненький попытается разобраться с судебными историями, которые для нас подготовил Евгений Бунтман. Первый кейс актуален как никогда – мы говорим про Францию. Не про Жерара Депардье, но про то, что с ним случилось и из-за чего он уехал из Франции.

А. ПЛЮЩЕВ: Из-за чего он получил российское гражданство.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте послушаем кейс про налоги.

Налог

Конституционный суд Франции отменил так называемый «налог для миллионеров». Этот налог был введен по инициативе президента Франсуа Олланда. По закону, французы, чей годовой доход превышал миллион 200 тысяч евро, должны были отчислять государству 75 процентов своего заработка. Эта мера, как подчеркивал Олланд и другие социалисты, скорее символическая – под действие закона подпадали не более полутора тысяч граждан страны. Однако правоцентристы обжаловали закон – и их аргументы посчитали более весомыми. Заявители указали на то, что закон несправедлив и нарушает принцип налогового равенства. Во Франции принято взимать налог с домохозяйства – то есть берется сумма и делится на количество членов семьи. Получается, что семье, в которой два человека зарабатывают по 900 тысяч евро, не нужно платить гигантский налог. А семье, где, скажем, муж – миллионер, а жена не работает, придется отдать те самые 75 процентов. Поэтому суд вовсе отменил налог для миллионеров.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Такой кейс. Не знаю, насколько актуальны нам разговоры про семьи, в которых два человека зарабатывают по 900 тысяч евро…

А. ПЛЮЩЕВ: Давайте спроецируем на нашу почву. Представим, что ввести налог для семей, которые зарабатывают на двоих больше миллиона 200 тысяч евро. Это, напомню, 48 млн. рублей в год. Соответственно, можно поделить на 12 и получить 4 млн. рублей в месяц. Неплохо бы для них ввести налог 75% или нет, как вы думаете?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Конечно, неплохо. К ногтю. Или нет? Кто заступится за богатых?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если некоторым молодым журналистам, которых умалили, чтобы они посидели с настоящим мастером в эфире, получая зарплату 6 рублей, для них в диковинку, то мне при моей зарплате не привыкать к этому. И я хочу поблагодарить Владимира Владимировича Путина, который не изменил 13% налога. Я целиком согласен с письмом, от которого, правда, у меня волосы дыбом встали, которое написал Депардье Владимиру Путину. Это письмо, где оно его благодарит за 13% налога. И я с ним абсолютно солидарен.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы как Депардье.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И съемки… Вот сейчас съемки.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: 4 миллиона в месяц?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, отвлекло меня. Я мог гораздо больший гонорар получить на Кремлевской елке, где я зайчика играю. Но это главный зайчик, это тот зайчик, который в центре.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тот зайчик, который получает 4 млн. в месяц.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда говорит Снегурка – выходи-выходи, вот там зайчик выходит.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. вы поддерживаете конституционный суд Франции, который вовсе отменил налог для миллионеров.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди. Это надо было уже свое мнение высказать? Я не понял. Воробьева ведет как-то так, что мнение высказываешь в конце передачи, причем по всем трем сюжетам.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте по каждому сюжету отдельно. Вы поддерживаете решение конституционного суда Франции, который вовсе отменил «налог для миллионеров»?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я поддерживаю это решение. Потому что если налог мутный, если такой казус, о котором говорит Бунтман-младший, что одни платят, если одинокий человек, то он платит, а если семья в два раза больше получает, то не платит, потому что с домохозяйства. Значит, надо налог сделать, надо посмотреть этот налог. Раз он вызвал такую реакцию общества, раз он по математике двойка, то, конечно, нужно его переделывать. Взяли и отменили. Я очень рад, если говорить серьезно, что в городе Париж действует конституция. Конституционный суд сделал это? Оказывается, там есть конституционный суд. Я так понимаю, что не Валерий Зорькин им руководит. Там конституционный суд не делает политических заявлений о том, что Россия идет другим путем, а делает нормальное дело: посмотрели – закон противоречит конституции, взяли и отменили.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Прекрасно. Александр Плющев, пожалуйста, такой же серьезный, взвешенный и аргументированный ответ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто тут про бабки разговор. Как тут шутить?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я понимаю, что они у вас просто есть, поэтому вы серьезны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он будет серьезен, потому что у него их нет. Сейчас будет взвешенный ответ, я знаю. Я очень уважаю молодых журналистов «Эхо Москвы».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша зовут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я их уважаю, в широком смысле, поэтому сейчас всё правильно будет сказано.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пожалуйста, Александр Плющев, молодой журналист «Эхо Москвы».

А. ПЛЮЩЕВ: Я в ответ на это не могу не спеть. Выводы вы сделаете сами, особенно если владеете английским языком. Я, к сожалению, в отличие от Венедиктова, не владею языком французским, иначе мы бы подобрали какую-нибудь франкоязычную песню. Я нашел англоязычную песню. Английским, как говорил Матвей Юрьевич в прошлой программе, я владею в совершенстве. Извините за мой сассекский акцент. Звучит это так. Money, money, money Must be funny In the rich man's world. Money, money, money Always sunny In the rich man's world. Aha-ahaaa. All the things I could do If I had a little money It's a rich man's world. Что в переводе примерно означает: нет ножек – нет мультиков, есть деньги – есть всё. Таким образом, если слишком много денег – надо делиться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сассекский акцент.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Взять всё и поделить, как было сказано у классика.

А. ПЛЮЩЕВ: Не взять и поделить. Есть сверхдоходы, а есть просто доходы. С некоторых доходов и 13% стыдно брать, вот что я могу сказать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А с некоторых и 75% нормально, да?

А. ПЛЮЩЕВ: Ничего, вполне. Не обеднеют.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. если мы всё переводим в наши российские реалии, вы, Александр, абсолютно не покривившись, подойдете к Матвею Юрьевичу Ганапольскому и скажете: «Матвей Юрьевич, давайте…»

А. ПЛЮЩЕВ: Это было бы неплохо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу заметить, что к Матвею Юрьевичу он может подойти. Я хотел бы посмотреть, как он подойдет к Жерару Депардье, как он ему скажет: «Жерар, выкладывай». Что я могу сказать? В своем письме Жерару Депардье благодарит президента Путина…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Переписка Кауцкого с этим, как его, чертом…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я благодарю французский конституционный суд за то, что он отменил это ровно тогда, когда уже Жерар Депардье получил российский паспорт. Мне это кажется очень важным.

А. ПЛЮЩЕВ: Нет, это было до того. Не подменяйте факты.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я имею в виду, когда он написал свое заявление и так далее. У нас сейчас появился очень хороший гражданин, который действительно много сделал для России. Мы видели его фильмы, эти фильмы миллионы тут заработали, это пошло в российский бюджет. Поэтому это действительно хорошо, я без дураков говорю, когда такой человек…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне кажется, Ганапольский на что-то намекает.

А. ПЛЮЩЕВ: Это я, говорит, сейчас в программе «Без дураков»…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она же у нас так и называется. Но отменили абсолютно правильно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте посмотрим, что нам пишут по смс +7-985-970-4545.

(РАЗДАЕТСЯ ВЫСТРЕЛ НА УЛИЦЕ)

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот уже стреляют. Надо объяснить – там выстрел одиночный. Пока.

А. ПЛЮЩЕВ: Вы таки полагаете «Аврора»?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я таки полагаю, что это в Кремле стреляют.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Царь-пушка?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Царь-пушка выстрелила по поводу Жерара Депардье, что ему дали российское гражданство.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пишут нам: «При таком налоге с некоторого момента зарабатывать больше станет просто невыгодно». Сергей пишет: «Я хоть и голодранец и нищеброд, но поддерживаю суд, отменивший 75% налога. Вдруг разбогатею?» Спрашивает Николай: «Будет ли в России великий Депардье держать все деньги в сейфе?» Павел считает, что Олланд с 75-ю процентами сильно перегнул палку: «Популизм чистой воды».

А. ПЛЮЩЕВ: Может, он во Франции и полутора тысяч людей касается, а у нас тысяч 15-20 коснется.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто и посочувствует, кроме Ганапольского?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Депардье.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот там один человек, который надеется разбогатеть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот Сергей еще посочувствует.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я сочувствую всем тем, кто не имеет тех денег, которые есть у меня.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как сказал один господин, у кого нет миллиарда…

А. ПЛЮЩЕВ: Вот у этого господина, 75 процентов бы с него. И на Соловки.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Меня все укоряют, что я не делаю взносы в благотворительные организации. Но я хочу сказать – подождите, я сделаю. Глядя на мое честное лицо, его видно сейчас по RTVi…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И в Сетевизоре тоже.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А Плющев странно сверлит взглядом мое честное лицо. Он может подтвердить. Подтверждай, что я перечислю.

А. ПЛЮЩЕВ: Да он перечислит. Конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Видите, он подтвердил.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В расшифровке особенно хорошо будет потом это подтверждение читать.

А. ПЛЮЩЕВ: В скобочках поставьте, пожалуйста, – иронично.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо давно ввести ремарки в наших расшифровках.

А. ПЛЮЩЕВ: Табличка «Сарказм».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша, где твоя табличка «Сарказм». Давайте проголосуем. Справедливо ли решение суда? Напомню, что конституционный суд Франции отменил так называемый налог для миллионеров. Если вы считаете, что это решение справедливо, набирайте 660-06-64. Если нет, не справедливо, 660-06-65, код Москвы 495, если вы звоните из другого города. Голосуем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если вы звоните из этого города, всё равно код 495. Сейчас без кода номер не набирается.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо. Это было очень важно. Я забыла об этом. Я серьезно. Просто у меня улыбка, когда я вас вижу здесь. Это нервное.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу сказать, что мои коллеги молодые…

А. ПЛЮЩЕВ: Я себя постоянно чувствую лишним на этом празднике.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они про код не знают. Но заметьте, я сказал очень корректно, просто напомнил молодому…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это Саша.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он сверлит меня взглядом, но он подтвердит, что я это сделал вежливо. Просто разрядить ситуацию.

А. ПЛЮЩЕВ: В кой-то веки еще дадут посмотреть на звезду так близко. К вам же охрана не подпускает на радиостанции.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И в расшифровке будет так и написано, без фразы «иронически». Потому что иронии-то не было в том, что он говорил. Хорошие коллеги. Растут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Минуту мы поголосовали. Очень хороший результат. Я люблю, когда голосование такое неоднозначное. 52,3% позвонивших нам считают, что решение суда справедливо. 47,7% считают, что несправедливо решил конституционный суд Франции.

А. ПЛЮЩЕВ: Реально 50 на 50.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут есть другая история. Я хочу напомнить коллеге… Как?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Александр, просто вы чуть-чуть просчитались с количеством миллиардеров, их оказалось на три порядка больше.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто нас слушают сейчас в основном люди богатые.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Фридман с Абрамовичем…

А. ПЛЮЩЕВ: Звонят друг другу и говорят: «Звони на «Эхо», голосуй».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Плюс еще своих сотрудников подтянули быстро.

А. ПЛЮЩЕВ: Ребята, сейчас без золотых парашютов все остаемся.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но, с другой стороны, мы наблюдаем большое количество тех людей, которые хотели бы у Фридмана и Абрамовича кое-что забрать.

А. ПЛЮЩЕВ: Еще чуть-чуть мы бы посидели тут. Просто не дожал. Обидно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Плохо пел.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Царь-пушка выстрелила, заметим. Начало положено.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте послушаем следующий кейс, под названием «Закон божий». Может быть, здесь Александр Плющев сможет выиграть.

Закон божий

В Испании Министерство образование вычеркнуло из школьной программы курс «Гражданского воспитания». Это произошло после того, как недовольные родители пригрозили подать в суд на ведомство. Предмет под названием «Гражданское воспитание» был введен в качестве компромисса между верующими, которые требовали учить детей религиозной культуре, и атеистами, которые настаивали на исключительно светском воспитании. В итоге довольными не остались ни те, ни другие. Родители возмутились тем, что их детей заставляют посещать бесполезную и даже, по мнению некоторых, вредную дисциплину. Началось все с родителей одной из школьниц, которые заявили, что их дочь не будет посещать предмет, содержание которого идет вразрез с моральными принципами и убеждениями их семьи. Жалобы были поданы в Конституционный суд и в Страсбург. Но министерство не стало дожидаться решения и отменило предмет. Теперь школьники могут выбирать между уроками «Религиозной конфессии» и предметом «Культурные и социальные ценности».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Гражданское воспитание», или «Религиозные конфессии», или «Культурные и социальные ценности» - где правда?

А. ПЛЮЩЕВ: По-моему, везде ад. Религию в школе изучать – это сущий ад. Иди в воскресную школу и сиди там, изучай религию. Мама, папа пусть тебя туда ведут – и изучай, если хочешь жить в религиозной семье и соответствовать ее уставам и канонам. Хочешь «культурные и социальные ценности» – в цирк иди, в музей ходи с мамой, папой по воскресеньям. Не надо этого в школе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это уровень, прости…

А. ПЛЮЩЕВ: Питекантропа.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Культурные ценности – цирк. У нас потрясающая сегодня передача.

А. ПЛЮЩЕВ: Заметьте, не на концерт Леди Гаги, а в цирк. Хочешь учить гражданское воспитание – значит, ты полный дебил вообще. Это абсолютно кастрированная смесь не пойми чего.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Костик, только не ругайся.

А. ПЛЮЩЕВ: У всех был консенсус, все были довольны. В результате, как правильно сказал Евгений Бунтман, не остался доволен никто. Хочешь своего ребенка по-своему уродовать, как тебе нравится, – суббота-воскресенье, свободные часы. Школу к этому не надо привлекать. Испанцы взялись за это, на это и налетели. Я не могу сказать, справедливо или не справедливо решение суда…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Министерства образования.

А. ПЛЮЩЕВ: Потому что оно изначально исходило из идиотской предпосылки. Всё.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Матвей Ганапольский. Уложится ли он в одну минуту?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А надо?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Конечно. У нас перерыв на новости.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как этот поток сознания, который должен сейчас обогатить…

А. ПЛЮЩЕВ: Излиться.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы излейте пока что-нибудь на Плющева, а потом поток сознания после новостей. Хотите? Вот водичка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это было чудовищно, то, что сейчас было в эфире.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что именно? То, что говорил Плющев?

А. ПЛЮЩЕВ: Цирк не понравился Матвею Юрьевичу. Не нравится ему отечественный цирк.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Во-первых, цирк. Когда вандалы захватили Рим…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Варвары.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они же. Вот у них была приблизительно такая же психология.

А. ПЛЮЩЕВ: Там Цирк Дю Солей был. Типичные галлы.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И «Астерикса с Обеликсом» тоже потом сняли.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Айфоны и айподы, которые у них были в руках – вот это к этому привело. Поэтому и Рим пал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему пал Рим?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Из-за айфона. А продолжу я после паузы. Я перейду к сути.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Альтернативную трактовку истории нам надо переварить, после чего программа «Кейс» продолжится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Переваривайте быстрее, я могу «мезим форте» дать.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжаем нашу смелую интерпретацию программы «Кейс». Матвей Ганапольский сейчас нам расскажет всю правду.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут довольно мутная ситуация, потому что не понятно, что отменили, и не понятно, чем это заменили. Я напомню, что родители пригрозили подать в суд на ведомство из-за предмета «Гражданское воспитание». Мы с вами не понимаем, что это такое – гражданское воспитание. Почему? Если это типа закона божьего, то тогда понятно. Т.е. я ищу какую-то российскую аналогию. Если это история религии или история религий, то вроде ничего страшного. Но и это не подошло. И в итоге они могут выбирать между уроками «религиозной конфессии»… Я не понимаю, что это такое. Если бы «религиозные конфессии», т.е. ты изучаешь основы всех религий. И предметом «культурные и социальные ценности». Я понимаю только последнее. Что такое «гражданское воспитание»? По названию это прекрасный предмет. Это явно не закон божий.

А. ПЛЮЩЕВ: Название шикарное.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это явно не закон божий. «Уроки католицизма».

А. ПЛЮЩЕВ: Катехизис.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому в этой мутной ситуации я поддерживаю точно так же в данном случае твою точку зрения, те же Фаберже, только в профиль. Почему? Потому что раз министерство, увидев конфликтную ситуацию, немедленно отозвало свое предложение, это говорит о том, что реагируют. Не хочу говорить о нас, где общество, определенная часть и значительная взбунтовалась по поводу детской истории, а власти предпочли это дело не заметить и продавили. Вот и в первой части конституционной истории, с Францией, с Олландом и во второй части, в Испании что произошло, мы видим: европейская традиция – это если существует конфликт, который размежевывает общество, лучше этот конфликт убрать. Я мог бы тут сыграть, что он сказал… Как его?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Саша сказал одно, а этот…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Матвей Юрьевич.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я должен говорить другое, роли у нас такие. Не могу. Абсолютно согласен по сути с тем, что сказал Саша. Абсолютно правильно, что они это отменили.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Правда, Саша сказал другое, но это не важно.

А. ПЛЮЩЕВ: Очень большой соблазн поиздеваться над Матвеем Юрьевичем, как-нибудь его потроллить, но я его поддержу в данном случае.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Правильно, старших надо уважать.

А. ПЛЮЩЕВ: Я не то чтобы согласен с Министерством образования. Другое дело, что оно предпочло единственный плохой выход среди отвратительных. Да, наверное, придется поддержать

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Саша, здесь формальный вопрос. Ты считаешь, правильно они сделали, что отменили, вычеркнули из школьной программы курс «Гражданское воспитание». Это была проблема, и они его вычеркнули. Ты же с этим согласен?

А. ПЛЮЩЕВ: Нельзя без бэкграунда говорить. Это как что ты выбираешь: чтобы тебе отрезали голову или поехать на дачу?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я на дачу выбираю.

А. ПЛЮЩЕВ: Все выбрали на дачу. Ну, если мы отменим «Гражданское воспитании», значит, будет «Религиозная конфессия» или «Культурные и социальные ценности». О том, что эти те же, как вы высказались на вашем изысканном языке, Фаберже, только в профиль, об этом никто не говорит. Ну, отменили же «Гражданское воспитание», это же прогресс, это шаг вперед, говорит Матвей Юрьевич. Ничего подобного, та же самая хрень, извините.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы же после 10 вечера, нам можно. Флора пишет: «Испанские католики – это инквизиция, а «Молот ведьм» – это религиозные войны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я немножко за Испанию спокоен. Видя многомиллионные демонстрации, которые по разным поводам выходят с улыбкой высказать свое мнение…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В Каталонии особенно.

А. ПЛЮЩЕВ: Покрушить. Я не то что видел, я в них участвовал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Крушил.

А. ПЛЮЩЕВ: Не крушил.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Саша – известный сепаратист.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что если там будут какие-то проблемы, то народ выйдет и без всяких быков…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Плющев-то баск на самом деле.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Выскажет свое мнение. И за Францию, и за Испанию, и за Италию особенно я спокоен.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дмитрий напоминает: «Испанские католики - самые преданные и фанатичные». «Школьников надо раз в неделю в театр водить или на выставку», – пишет Аня.

А. ПЛЮЩЕВ: Пороть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В одной из программ «Кейс» человек по телефону очень четко выразился, что надо делать с детьми.

А. ПЛЮЩЕВ: С тех пор телефонные звонки не принимают.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: После этого телефонные звонки в программе «Кейс» не принимают. Айрат сочувствует детям, у которых на одном уроке Дарвин, на другом Библия, на третьем – Коран, на четвертом – Будда.

А. ПЛЮЩЕВ: Такого там нет, не беспокойтесь. По выбору. Хочешь – Коран, а хочешь – Дарвин.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Павел пишет: «Я за религиоведение, но против закона божьего». И еще очень прости Дмитрий: «Александр, не разжигайте социальную рознь».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как без этого?

А. ПЛЮЩЕВ: Тогда жить не интересно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это же «Эхо Москвы», оппозиционная радиостанция, разжигающая межнациональную…

А. ПЛЮЩЕВ: Дмитрий, представьте себе, вы наблюдаете за шахматной партией. Ходят туда-сюда, и вдруг кто-то говорит – шах. А он говорит ему: «Не разжигайте рознь, не надо, как это – вы шах объявили?»

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В цирке рожденные философские обобщения, вот такой уровень, к сожалению. Друзья, я прошу прощения.

А. ПЛЮЩЕВ: Загримирован ничего, но вообще на Кобаладзе не похож.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой Кобаладзе? Кобаладзе бежал.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Куда? С изменившимся лицом к пруду?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В пруду, где у него встреча. Он же из внешней разведки.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: К Анне Чапмен?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они вместе сейчас.

А. ПЛЮЩЕВ: А не вернуться ли нам к обсуждению программы?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А мне кажется, что история с Кобаладзе и Чапмен гораздо интереснее.

А. ПЛЮЩЕВ: Мне казалось, что вы по утрам… Тем более у вас теперь три часа утром.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А не надо завидовать, Александр.

А. ПЛЮЩЕВ: Мне казалось, вы уже насладились этими интересными историями.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А давайте проголосуем.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем, только можно все-таки по тому вопросу, который я задам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не про Чапмен?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не про Чапмен. Это тот редкий эфир, где вопросы для голосования задаю я. Они у меня написаны заранее на бумажке.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И утверждены.

А. ПЛЮЩЕВ: Дорвалась.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наконец-то вся власть в моих руках. Давайте голосовать. Справедливо ли решение Министерства образования Испании, которое вычеркнуло из школьной программы курс гражданского воспитания? Если вы считаете, что да, это решение справедливо, набирайте (495) 660-06-64. Если нет, несправедливо – (495) 660-06-65. Что нам пишут? «Невозможно выбирать между физикой и историей», – пишет Павел неожиданно.

А. ПЛЮЩЕВ: Я бы даже написал так: невозможно заменить один идиотизм другим.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Плющев, по-моему, против всех. А у нас нет графы «против всех».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто сейчас мы узнали, как он учился в школе.

А. ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Давайте. Матвей Юрьевич, вот когда вы учились в школе – вспомните свою церковно-приходскую…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Шикарная была школа.

А. ПЛЮЩЕВ: Был ли у вас предмет, хоть отдаленно похожий на предмет, относящийся к религиозной конфессии?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

А. ПЛЮЩЕВ: Нет, не было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Был мой любимый общественный строй, была советская власть.

А. ПЛЮЩЕВ: Был ли предмет, хотя бы отдаленно похожий на «Культурные и социальные ценности»?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что-то такое у нас было.

А. ПЛЮЩЕВ: Как он назывался?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нас был предмет, причем в школе, который я потом продолжил изучать в институте, «Уроки искусства», в Украине такое было. И там история изобразительного искусства, для школьников, очень облегченно. Мы познакомились с картинами, скульптурами классическими. Вот это у нас было. Это меня и родило. Поэтому я такой сейчас.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это многое объясняет.

А. ПЛЮЩЕВ: А я только в конце учебника литературы, там картины были, я только их и помню. «Опять двойка», «Грачи прилетели». А у вас уже не было. Видишь, какая разница в поколениях.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это не в учебниках литературы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я помню, сколько на картине грачей.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И сколько там грачей?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я знал, что ты задашь этот вопрос. Это бестактно.

А. ПЛЮЩЕВ: Не закрывайте микрофон руками, Матвей Юрьевич.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Всё равно слышно. Мой голос слышно где угодно. Слышно?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И без микрофона слышно. Если Наталья Селиванова нам скомандовала, что всё слышно, значит, так и есть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как, прости, зовут эту девушку?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наталья.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наталья, здравствуйте. С Новым годом. Никогда ее не видел. Она работает…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, работает здесь, побольше, чем вы.

А. ПЛЮЩЕВ: Татьяна, был у тебя предмет «Религиозные конфессии» или «Культурные и социальные ценности»?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет.

А. ПЛЮЩЕВ: А «Гражданское воспитание»?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Было «Граждановедение».

А. ПЛЮЩЕВ: Черт, у вас всё время что-нибудь было. У меня ничего не было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тот, кто учился в шапито…

А. ПЛЮЩЕВ: Только «Грачи прилетели» в конце учебника.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И у кого вершиной квалификации было убрать какашки за слоном…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я знала, что вы это скажете.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что, я так предсказуем?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы просто очень давно работаем вместе.

А. ПЛЮЩЕВ: Ничего в такой работе зазорного нет, между прочим. И за слоном надо убирать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И платят хорошо.

А. ПЛЮЩЕВ: Слон – животное полезное. Не то что кошки.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кошки очень полезные.

А. ПЛЮЩЕВ: Мы этих котов душили-душили.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ты эту свою шариковщину брось, уже второй кейс подряд. Результаты голосования. Итак, 72% проголосовавших считают, что решение Министерства образования Испании справедливо. 28% считают, что несправедливо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Опять выиграл я.

А. ПЛЮЩЕВ: Матвей Юрьевич, вы всегда выигрываете.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Будем справедливы – и немножко ты.

А. ПЛЮЩЕВ: И немножко вы. Вы выигрываете и немножко еще вы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. дважды. Целое число и еще немножко. А что, у вас была математика в цирке, что ты дроби знаешь?

А. ПЛЮЩЕВ: Математика хорошая у нас была.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты ее любил, это по тебе видно.

А. ПЛЮЩЕВ: Да.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так лихо деньги чужие считал сегодня. У нас времени немного. Слушаем третий кейс, который Женя Бунтман назвал «Кошерная баланда».

Кошерная баланда

Апелляционный суд Нового Орлеана разрешил заключенному есть только кошерную пищу. 35-летний Макс Мусазаде в 1993 году участвовал в разбойном нападении. Его подельники застрелили мужчину, а сам Макс должен был предупредить преступников о появлении полиции. Суд признал его виновным в соучастии в убийстве и приговорил к 75 годам лишения свободы. Попав в тюрьму, Макс начал требовать от администрации исправительного учреждения, чтобы его кормили исключительно кошерной пищей. Дело в том, что заключенный – ортодоксальный иудей. Ему отвечали, что правила общие для всех, и никаких исключений не будет. Тогда Макс подал в суд. И его требования были удовлетворены. Судья посчитал, что департамент уголовного правосудия штата посягает на религиозные убеждения заключенного, отказывая ему в возможности соблюдать кашрут. Отныне и, видимо, до конца жизни в тюрьме его будут кормить только кошерной пищей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если можно, я хотел бы с самого начала сказать. Конечно, на два предыдущих вопроса я отвечал в первую очередь, высказывал свое мнение. Но меня гложет совесть. Александру нужно тоже давать возможность высказаться, тем более что это профильное. Он Плющев-Розеншейн, ему будет вполне нормально…

А. ПЛЮЩЕВ: Я еврей только по месту работы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты очень хороший парень.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я слышу хохот из аппаратной.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это Наталья Зальцман. Ради бога, ребята. Что мы скрываем?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А мне даже вариант не надо придумывать новый.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, да. Фельгенгауэр, она же Иванова. Господин Шлагбаум, я просил бы вас сказать несколько слов по этому поводу.

А. ПЛЮЩЕВ: Не хотелось бы выглядеть антисемитом, конечно…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но лучше им быть, да? Т.е. не надо выглядеть, надо быть.

А. ПЛЮЩЕВ: Еврейская организованная преступность, она имеет огромную историю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Которую он сейчас и зачитает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Авраам родил Исаака…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай стихи.

А. ПЛЮЩЕВ: Тут просто 6 куплетов. Я поэтому решил ограничиться первым и двумя последними.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай.

А. ПЛЮЩЕВ: Раз пошли на дело я и Рабинович, Рабинович выпить захотел. А чего не выпить бедному еврею, ежли у него нет срочных дел? Ну и там происходит всё.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Известно, что там происходило.

А. ПЛЮЩЕВ: Последний. Рабинович стрельнул, стрельнул и промахнулся и попал немножечко в меня. Я лежу в больнице, Сарка на слободке, Рабинович пьет четыре дня. Понятно?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно, что евреи уже идут штурмовать «Эхо».

А. ПЛЮЩЕВ: Кратко была изложена история, которую Евгений Бунтман, не побоюсь этого слова…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты изложил ее в песне?

А. ПЛЮЩЕВ: Рассказал нам в кейсе.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как тут справедливо напоминает Дмитрий: «Она же Тамара Панияд».

А. ПЛЮЩЕВ: Я всегда заказываю кошерную еду в самолетах, если есть такая возможность, когда ты бронируешь билет. Знаете, почему?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Больше дают еды?

А. ПЛЮЩЕВ: Там большие порции, их хоть жрать можно, в отличие от всего остального.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: После этой передачи количество условных евреев на российских рейсах резко увеличится.

А. ПЛЮЩЕВ: Я понимаю 35-летнего Макса Мусазаде. Сидеть ему еще долго, потому что его на 75 лет осудили. Человек он молодой, кушать хочется. Я его понимаю. И суд, который пошел навстречу заключенному… Все-таки он не убивал никого, на шухере стоял, как известно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это дело богоугодное – на шухере-то стоять.

А. ПЛЮЩЕВ: Жизни не лишал никого. Знаешь, 75 лет тоже не сахар, хоть и в новоорлеанской тюрьме. Между прочим, в новоорлеанской тюрьме население-то, мне кажется, не очень просемитское, поэтому там в тюрьме будет не очень сладко.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но хоть еда кошерная.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слово берет Матвей Ганапольский.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Во-первых, я прошу остановиться толпу разъяренных семитов, которые сейчас врываются в это здание.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С факелами и вилами.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я, во-первых, не понимаю, почему перед нами еврей Макс Мусазаде. Это типичная еврейская фамилия – Мусазаде. Ну это не важно. Видите, Наталья Шлагбаум подтверждает.

А. ПЛЮЩЕВ: У него раньше Шлагбаум был слева, а сейчас справа.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не важно. Они по всей железной дороге.

А. ПЛЮЩЕВ: Всё огородили. Вот режим кровавый.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В шутке только доля шутки. Конечно, я хотел бы, чтобы еврей мучился от огромных кошерных порций все оставшиеся 75 лет, о которых говорил Саша. Но есть один нюанс. Вот мы говорим, что товарищ Брейвик, что у него будет какой-то особый блок, там у него будет телевизор, холодильник, микроволновочка, тайский массаж, какие-то девочки и так далее. Т.е. чувачку из либеральных…

А. ПЛЮЩЕВ: Как это от одного телевизора человек развил…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я только про сливочное масло читала.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я абсолютно серьезно. Либеральное общество, оно создает… И так далее. Да, мы знаем наши тюрьмы, где наказание двойное, где по суду наказание – лишение свободы, а на самом деле мук и издевательства, которые вердиктом суда не были присуждены этому человеку. Но я задаю вопрос. По какой причине? Вот есть еда.

А. ПЛЮЩЕВ: Свинина, например, фор экзампл.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Черная икра.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы однажды разбирали в «Кейсе» очень интересное дело. Оно было простое. В Британии запретили курить в барах, но один человек, владелец бара, он придумал, написал, что у него религиозное общество поклонения сигаретному дыму. И у него приняли это дело и зарегистрировали. Но потом вернули обратно и сказали, что эти вещи не пройдут. Т.е. он написал, что у нас культовая акция – это с пивом мы должны курить сигару. Он так хотел нарушить. Так вот я хочу сказать, что эти вещи еврейские не проходят. И если ты совершил преступление…

А. ПЛЮЩЕВ: Жри свинину.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему свинину?

А. ПЛЮЩЕВ: Например. Или чешую.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какую чешую.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кашрут. Знаете, такая штука.

А. ПЛЮЩЕВ: Извините, что преподаю вам азы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они делают человеку наказание. А если что-то еще будет предусмотрено? Например, длительные прогулки по джазовым клубам. Вот его религия какая-то, какое-то течение…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. тюремное наказание имеет право ущемлять и религиозные взгляды?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда человек находится в тюрьме, часть его прав гражданских ограничены, конституционные – свобода передвижения и так далее. Поэтому я считаю: пусть ест то, что едят все остальные. Евреи, на меня не обижайтесь.

А. ПЛЮЩЕВ: Безусловно. Здесь бы я поддержал Матвея Юрьевича, если бы речь шла, например, о чадре в школе, о платках специальных и так далее. Но дело в том, что еда, как мы знаем, наша потребность, мы без нее не можем, через какое-то время мы умираем без еды. Например, если у человека это связано со здоровьем… Естественно, если бы у нас здесь был инсулиновый больной…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Само собой. Инсулин всем дается.

А. ПЛЮЩЕВ: Мы можем смеяться над Максом Мусазаде, над его фамилией, над его возрастом 35-летним, но это же не просто религиозные взгляды. Годами люди не мешают молоко и мясо, например. Годами. И если их смешать, то черт знает что выйдет, просто для физиологии. Тем более что тюрьме это не трудно, судя по всему. Ну, в Новом-то Орлеане…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Задаю тебе вопрос, который задавал раньше. Если мое религиозное воззрение – поклонение Чебурашке и Крокодилу Гене – предусматривает ежедневную прогулку вокруг Вестминстерского дворца…

А. ПЛЮЩЕВ: Вы идете гулять в тюремный дворик, совершенно верно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И это наносит страшный удар, учитывая то, что мне сидеть 75 лет.

А. ПЛЮЩЕВ: Да, бывает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не понимаю. Если бы его ограничивали в еде. Но в Новом Орлеане, я думаю, как-то кормят.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, там гуманитарная помощь еще осталась.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Его не ограничивают в еде. Его ограничивают в еде, которая предусмотрена его культом. Но в переводе на русский язык, а не на иврит, называется так – той едой, которую я сказал. Вот я сказал – вот этой едой.

А. ПЛЮЩЕВ: Замечу, что я выступил на стороне евреев в этот раз.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А что с таким ужасом-то говоришь, Александр? Что в этом такого?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто это первый раз, в основном он участвовал в погромах.

А. ПЛЮЩЕВ: Да, так и было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В Новом Орлеане шел на тюрьму.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте проголосуем. Справедливо ли решение апелляционного суда Нового Орлеана, который разрешил заключенному есть только кошерную пищу. Если вы считаете, что да, справедливо, то (495) 660-06-64. Если вы считаете, что нет, несправедливо, тогда (495) 660-06-65.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если можно, я добавлю. Что значит – ему разрешили кошерную пищу есть? Это значит, что технологически этим кто-то должен заниматься, либо ему должны из местной синагоги кто-то должен готовить.

А. ПЛЮЩЕВ: Да ладно. Заключается кейтеринг.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: За чьи бабки кейтеринг?

А. ПЛЮЩЕВ: Тем более он не один там такой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он один.

А. ПЛЮЩЕВ: На тюрьму выделяют.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Каждый день три раза в день приезжает туда маленькая машинка. И так будет 75 лет. Я хотел бы спросить – это как?

А. ПЛЮЩЕВ: Если американские налогоплательщики с этим согласны…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они об этом еще не знают.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас мы им расскажем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот почему популярность Обамы неуклонно падает.

А. ПЛЮЩЕВ: Пусть Макс Мусазаде лучше сидит в тюрьме 75 лет и жрет свой кашрут.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем будет на стреме стоять, а его подельники еще кого-нибудь пристрелят.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята, эти либеральные дела – вот это надо заканчивать. Пожалуйста, любые либеральные дела, нет проблем, с огромным уважением отношусь, мацу ем утром, днем и вечером, три раза в день…

А. ПЛЮЩЕВ: С кровью христианских младенцев?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Всё понимаю, всё люблю, обожаю, никаких проблем, дружба народов – всё это понимаю. Но за чей счет?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Шаббат, а мы на работе.

А. ПЛЮЩЕВ: Уже кончился.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уже нельзя работать. Пятница сегодня.

А. ПЛЮЩЕВ: Я думал суббота.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Таня, разве это работа? Это мы отдыхаем. Поэтому ни шагу навстречу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Результаты голосования. 61% проголосовавших считают, что решение суда справедливо.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот она, аудитория наша!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говорят, что они здесь работают, изнутри, а на самом деле они уже рядом.

А. ПЛЮЩЕВ: Они уже снаружи.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С факелами и вилами. Вас встретят на выходе. Не волнуйтесь.

А. ПЛЮЩЕВ: Хоть один кейс я выиграл у Ганапольского.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Поздравляю.

А. ПЛЮЩЕВ: С почином. Только выступил за евреев – и сразу поперло.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сегодня же четверг, друзья, еще пока не шаббат, можно работать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это очень хорошо, что выиграл Саша, потому что люди проявляют свою гуманность.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А также хорошо, что сегодня не пятница, и мы не нарушаем шаббат. Да, Саша?

А. ПЛЮЩЕВ: Конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас идем в еврейский ресторан кушать форшмак.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр Плющев, Матвей Ганапольский, Татьяна Фельгенгауэр, 19-й состав программы «Кейс» был с вами весь этот час. Большое спасибо, что терпели нас. До когда-нибудь. Счастливо.