Ознакомиться с делами: «Смех», «Жвачка», «Солдатики» - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2013-03-14
И. ВОРОБЬЕВА: Добрый вечер. Это программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева. Я по традиции поздравляю вас с тем, что вам уже есть 16 лет и что вы так вовремя слушаете и смотрите нас. Прекрасный, чудесный, замечательный, гениальный состав постоянных экспертов – Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Здравствуйте, господа. Я очень рада вас видеть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Гениальный – это относится не к обоим экспертам, я надеюсь.
Ю. ГУСМАН: Я бы очень хотел выступить с официальным заявлением. 18 лет мы шли к тому, чтобы из простых экспертов, которые пришли сюда новичками 24 года тому назад, стать постоянными экспертами. И никому никогда это звание не присваивалось. Здесь бывали всякие Орехи, Плющевы, сам Венедиктов сидел, Ганапольский забредал. И случилось вот что сегодня на сайте. Я захожу на сайт ознакомиться с кейсами – сейчас замерли звукорежиссеры, операторы, страна замерла, Америка, я читаю: «Кейс», шмейс, Воробьева. Гусман – постоянный эксперт. Хотя у меня есть и звания, и медали, и ордена, депутат... Постоянный эксперт. И горжусь этим званием, это как генерал-полковник. И дальше – Кобаладзе, советник банка USB, какой-то позорный банк.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не советник, а старший советник.
Ю. ГУСМАН: Но это не «Альфа-банк», это не «Сбербанк», это не «ВТБ-24», это не «Лукойл». Это что за банк-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тебе объясню.
Ю. ГУСМАН: Не надо объяснять, реклама нам здесь не нужна. Или ты возвращаешься в постоянную экспертизу и мы тебя с Ирой прощаем, одну звезду снимаем с тебя…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я прошлую программу слушал внимательно, посадил всех своих поклонников на Кипре. Что вы мычали?
Ю. ГУСМАН: Ты был на Кипре? Ты же был больной.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был на Кипре. Я слушал вашу передачу.
И. ВОРОБЬЕВА: Приехал загорелый, довольный. Это мы тут в Москве чахнем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я всё вам прощаю и вручаю открытки, где описаны способы печения блинов.
И. ВОРОБЬЕВА: Выпекания.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Только что я приехал с вечера, который проводила организация «Линия жизни». Алексей Алексеевич является членом попечительского совета. И там великий Бильжо проводил аукцион. И я купил блин. Очень вкусно.
Ю. ГУСМАН: Почем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дешево мне отдали. 40 блинов за 50 рублей я купил.
Ю. ГУСМАН: Ничего себе! Аукцион называется.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я всех призываю «Линию жизни».
Ю. ГУСМАН: И ты схавал 40 блинов сразу?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Мне дали сметаны, варенья.
Ю. ГУСМАН: Никого не угостил?
И. ВОРОБЬЕВА: Даже сюда не принес.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вы же все на диете. Отведай блин – спаси ребенка.
И. ВОРОБЬЕВА: Очень полезные открытки. Я воспользуюсь этими рецептами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Там делать можно из разной муки. Вы слышали о такой муке – черемушная, из черемухи.
Ю. ГУСМАН: Из черемухи, из мака, маковые блины.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Маковые – это не блины.
Ю. ГУСМАН: Белый порошочек получается.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это грибы, трюфеля.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И привет. Кому я постоянно передаю? Забыл.
И. ВОРОБЬЕВА: Папе Римскому?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрею Дмитриевичу Терехову, выдающемуся российскому юристу-международнику.
И. ВОРОБЬЕВА: Наши прекрасные постоянные слушатели очень рады вас видеть.
Ю. ГУСМАН: Надеюсь, они не будут называться не нашими любимыми слушателями, а старшими советниками не известно каких банков, не известно для чего.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кому привет передают, мне?
И. ВОРОБЬЕВА: Елена пишет: «Мальчики, простыла. Вылечите или хотя бы пожалейте».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Адрес. Высылаю к вам Гусмана.
Ю. ГУСМАН: Мы с Юрием Георгиевичем врачи-профессионалы, он мазохист-мануал, а я гипнотизер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может, выйдем, вылечим Ленку? Чего мы в этой передаче пропадаем?
Ю. ГУСМАН: Раньше были в 6 вечера, потом в 7, в 8, в 9. А сейчас – в 10. Уже только отдельные бомжи, которые не спят в подворотнях с поломанными радиоприемниками. А все остальные спят уже.
И. ВОРОБЬЕВА: А ну-ка, уважаемые радиослушатели, напишите смс-ку, где вы сейчас находитесь и слушаете нас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Народ, сломя голову, летит с работы, чтобы в 10 часов включить радиоприемники и слушать нашу передачу.
Ю. ГУСМАН: Я смотрел данные, только у нашей программы на «Эхо Москвы» такие высокие рейтинги.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И нищенская зарплата.
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы тут деньги достаете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Можно на эти деньги работать?
И. ВОРОБЬЕВА: А что вы мне-то?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ирка сегодня считала такие пачки, ворочала. Ты не представляешь. У нее же 4 квартиры.
Ю. ГУСМАН: У каждого депутата 2 квартиры. Почему у нее должно быть меньше? Она не выходит из эфира. Она утром заходит в 7 утра и до ночи пашет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я понимаю, она должна чуть больше получать.
Ю. ГУСМАН: У нее муж пьет, не работает.
И. ВОРОБЬЕВА: Что? Как не стыдно, Юлий Соломонович, так нагло врать.
Ю. ГУСМАН: Он чудный парень, но, к сожалению, да…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы видели его на каком-то мероприятии.
Ю. ГУСМАН: С блондинкой толстой.
И. ВОРОБЬЕВА: Так это муж этой толстой блондинки, а не мой муж.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она говорит: «Познакомьтесь, мой муж».
И. ВОРОБЬЕВА: Неправда! А потом мы уже увидели с блондинкой, на другом мероприятии.
И. ВОРОБЬЕВА: Так это ее муж, а не мой муж.
Ю. ГУСМАН: Бильжо вообще был…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Лысый.
Ю. ГУСМАН: Лысый, красивый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С усами. Это Бильжо.
Ю. ГУСМАН: Психиатр, отличный человек. Мы с ним вместе учились в Таганрогском филиале медицинского института ставропольского.
И. ВОРОБЬЕВА: Где нас слушают? Дома в Лондоне. На работе. Евгений из Пензы пишет, что он на работе. Екатеринбург отписался так: «Вас слушают и в Екатеринбурге. Смеемся и плачем».
Ю. ГУСМАН: А что в Пензе делают?
И. ВОРОБЬЕВА: «Смотрю вас дома». Смотрю, не слушаю.
Ю. ГУСМАН: Нас смотреть приятнее.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ровный загар, бронзовый.
И. ВОРОБЬЕВА: У Юрия Георгиевича сейчас такой загар, что я чувствую себя бледной поганкой.
Ю. ГУСМАН: А вот в этом банке тебя отпускают в рабочее время? Гудкова сейчас выгнали из партии за поездку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я старший советник, могу сам определять, когда мне ехать, куда мне.
Ю. ГУСМАН: Фракция твоя в уе-е…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: USB.
Ю. ГУСМАН: Это группа такая в «Камеди Клаб».
И. ВОРОБЬЕВА: Слушательница с ником «недоверяка» пишет: «Я дома вас слушаю. Иногда не слушаю, если нет Гусмана или Кобаладзе». Антон пишет, что в Одессе нас слушают. Анна из Москвы в торговом центре вальяжно делает покупки и слушает нас. Илья из Саратова едет от девушки в автобусе. Николай слушает «Кейс» дома под душем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: От девушки уехал, чтобы послушать «Кейс».
И. ВОРОБЬЕВА: Лос-Анджелес, Бруклин, Нью-Йорк, Вадим слушает нас. Андрей из Москвы сидит на окраине забытой богом дороги, остановился сразу, как только начался «Кейс», чтобы не отвлекаться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич нас слушает? Я ему привету передаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Ирина из Санкт-Петербурга дома на кухне печет блины, слушает нас. Дмитрий едет в Нахабино в электричке и слушает нас. «Болею. Вяжу шаль. Лежу с котом», – пишет Лена.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: С Антоном? С коттоном?
И. ВОРОБЬЕВА: С котом. Антон Терехов в Одессе на берегу моря с пивом слушает нас. А «Суровый заяц» в Тель-Авиве на лавочке пиво пьет.
Ю. ГУСМАН: Сейчас в Тель-Авиве на лавочке +25, тепло, на берегу сидит…
И. ВОРОБЬЕВА: Владимир признается, что сидит в трусах и футболке дома, читает Twitter Стивена Фрая, слушает в Сетевизоре «Эхо».
Ю. ГУСМАН: А зачем здесь Стивен Фрай? Во-первых, не понятный намек. Милонов должен читать Стивена Фрая, а мы-то зачем?
И. ВОРОБЬЕВА: Константин слушает в Тольятти дома. Павел из Перми: «У нас за полночь. Лежу, слушаю, пытаюсь уснуть». Не надейтесь, Павел, не уснете. Гуляет с собакой и слушает нас Екатерина. Ольга в больнице лежит, но слушает нас. Дома в Дубне Павел слушает. Кишинев слушает нас. Игорь из Саратова: «Гусман и Кобаладзе разбудили меня громкими голосами. Иду печь блины». Владимир, Торонто, Канада слушает нас. Артемий в Иерусалиме.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И Венедиктов каждый раз нам устраивает выволочку.
Ю. ГУСМАН: Это называется вызов на ковер. Как он сегодня орал на Кобаладзе!.. Козлиная твоя лысина. Я говорю: «Он бывший генерал». – «Да плевать!» Он тебя бил при этом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты видел – я плакал в коридоре.
Ю. ГУСМАН: Плакали все.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я не мог ему возразить.
Ю. ГУСМАН: А Бунтман хохотал, так вот – хи-хи-хи. Ну что это?
И. ВОРОБЬЕВА: Закончу смс-кой Александра: «На работе, на посту охраны». Еще буду продолжать периодически зачитывать смс-ки. Посмотрите, какая у нас широкая география. Давайте наконец-то перейдем к первому кейсу. Евгений Бунтман подготовил их сегодня. Первый кейс называется «Смех».
Смех
Жителя Нью-Йорка вызвали в суд за слишком громкий смех. Желобу на Роберта Скьявелли написал сосед, которого это нервировало. Сосед утверждал, что смех слышен еще на подъезде к дому, и посчитал это нарушением общественного порядка и закона о тишине. После этого к Скьявелли приехала полиция. Вскоре его дело отправилось в суд. В свою защиту мужчина сказал много всего. Во-первых, он считает себя человеком веселым, и не видит ничего страшного в смехе. Во-вторых, сосед, недовольный смехом постоянно отпускал в адрес Скьявелли шуточки. И единственным ответом на это мог быть опять же смех. И, наконец, Скьявелли страдает от неврологического заболевания, потому и смеется так громко и так долго. Стоит напомнить, что пару лет назад в Швеции аналогичный случай закончился для хохотуна плохо – его выселили из квартиры.
И. ВОРОБЬЕВА: Что-то мне напоминает это случай.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Детский плач.
Ю. ГУСМАН: И был оргазм еще при этом.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, крики при сексе.
Ю. ГУСМАН: Это был наш «Кейс» 24 сентября 57 года.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда нам позвонил Петя.
И. ВОРОБЬЕВА: Он написал нам сейчас, откуда он нас слушает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оттуда же?
И. ВОРОБЬЕВА: А откуда же? Откуда он, оттуда и слушает.
Ю. ГУСМАН: Вообще, со смехом связано огромное количество историй.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подлинная.
Ю. ГУСМАН: В отличие от многих, я рассказываю истории, которые были с другими. Один мой знакомый священник, молодой парень, купил травки покурить. Ему говорят: «Ну как?» - «И смех, и грех».
И. ВОРОБЬЕВА: Ужас какой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот какая история…
Ю. ГУСМАН: Только не лгать!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Может смех раздражать. Вот ты себя слышал, когда ты смеешься? Это ужасно.
Ю. ГУСМАН: Не зря приехал с Кипра называется. Стих - не зря мой друг приехал с Кипра, он обозвал меня в эфире сразу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я о тебе сегодня вспомнил. Тебе надо съездить на метро «Университет», там такой рыночек у метро. Ты никогда не бывал?
Ю. ГУСМАН: Я не бываю на рынках у метро, я VIP-персона.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я тоже VIP, но я проходил мимо. Вдруг меня что-то остановило, как если бы Гусман смеялся. Я слышу рекламу по громкоговорителю, рекламирует девушка пирожки: «Попробуйте наших пирожков». Ты должен поехать и послушать. Это настолько смешно.
Ю. ГУСМАН: Пирожки хорошие?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пирожки я не ел. Но таким голосом рекламировать пирожки… Это Шекспир. Я стоял и слушал, зачарованный.
Ю. ГУСМАН: Вот смешная история. Мне рассказал один специалист. Он сказал, что к сексу надо относиться…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Со смехом.
Ю. ГУСМАН: Со съюмором. Не встал – похихикали и заснули.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хихиканье – это не смех.
Ю. ГУСМАН: Это мелкий смех.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Смех – это ха-ха-ха. Гомерический.
И. ВОРОБЬЕВА: Как в комиксах: ха-ха-ха – это смех, а хи-хи-хи – это хихиканье.
Ю. ГУСМАН: Это всё смех.
И. ВОРОБЬЕВА: Нас слушают в Амстердаме. Мне кажется, эти ребята про смех могут многое рассказать.
Ю. ГУСМАН: Самая лучшая шутка, я уже сто раз говорил, это Кнышев: «Секс без дивчины – признак дурачины». Это гениально.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хотя это сейчас уже не актуально. Не обязательно дивчина должна быть.
Ю. ГУСМАН: И даже браки регистрируются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Брат с братом.
Ю. ГУСМАН: Брат с братом – нет, это уже инцест, это нельзя.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий пишет: «Смотря как смеяться. Если ржать, так можно всех соседей распугать».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сидишь в кафе, две девицы сидят – и га-га-га. Да елки-палки!
Ю. ГУСМАН: Самое ужасное, когда люди в самолетах говорят часами. Я сам могу говорить достаточно долго.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты понимаешь, какое это мучение, когда ты не умолкаешь. Дай послушать умных людей, посиди немножко. Но не смейся сейчас.
Ю. ГУСМАН: Я рот не открою. Рот на замок.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ехали татары, кошку потеряли, кошка сдохла, хвост облез, кто заговорил – тот и съест.
Ю. ГУСМАН: Молчу. (ПАУЗА)
И. ВОРОБЬЕВА: Вы засмеялись – вы проиграли.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она съела дохлую кошку. Юлик, говори.
Ю. ГУСМАН: Возьми свои слова обратно. Извинись передо мной.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я был неправ. Юлик, вот тебе моя рука. Мы оба погорячились.
Ю. ГУСМАН: Мы оба погорячились. Я тоже перешел границы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты был слишком резок.
Ю. ГУСМАН: Я был резок.
И. ВОРОБЬЕВА: «Хихиканье – это ехидный смех», – поправляют нас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты спросишь нас, что мы думаем об этом кейсе?
Ю. ГУСМАН: А зачем? Хорошо сидим.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы смеетесь всё время. Как я могу что-то спрашивать у вас?
Ю. ГУСМАН: Когда-то «Кейс», как у Андрея Макарова передача, о справедливости, совести, чести, а стало хихиканьем. Из-за того, что мы иногда не приходим – я вот бываю в командировках, Пакистан, Занзибар, какие-то точки, не охваченные ГРУ…
И. ВОРОБЬЕВА: Евгений пишет: «В детстве и юности я очень громко ржал, за что был часто наказан учителями. Я не жалею – было над чем ржать». Смех – это хорошо. Иногда люди так закатываются от смеха, что это очень заразительно.
Ю. ГУСМАН: Когда я на фестивале «Кинотавр» увидал афишу нового фильма «Большая ржака», по-моему, я чуть с ума не сошел. Хорошие ребята из КВН. Как можно назвать картину «Большая ржака»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как сказать?
И. ВОРОБЬЕВА: Большой смех.
Ю. ГУСМАН: Только не «ржака».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ребята, можно наказывать за смех!
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. вы согласны с этим приговором?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да.
Ю. ГУСМАН: Я не согласен. Если человек смеется, что его, убить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вот ты говоришь – в самолете сидит и гогочет как лошадь Пржевальского.
Ю. ГУСМАН: Людям разрешается с 9 утра до 11 вечера вибродрелью работать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты один дома в душе хохочи сколько хочешь.
И. ВОРОБЬЕВА: А там тоже звук идет по вытяжке. Давайте сейчас объявим голосование, потом уйдем на небольшую паузу и продолжим. Уважаемые присяжные из разных городов и стран, считаете ли вы справедливыми обвинения в адрес веселого соседа? Да, вы считаете, что это правильно, (495) 660-06-64. Нет, вы считаете их несправедливыми, (495) 660-06-65. После новостей я еще почитаю смс-ки, где нас слушают. Например, нам пишут, что водитель тепловоза нас слушает. Прекрасно совершенно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть лучше тепловоз ведет.
И. ВОРОБЬЕВА: Охранник тоже говорит, что на работе нас слушает. Давайте сейчас прервемся.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Кейс». В студии Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. У меня есть результаты голосования.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что ты подхихикиваешь в усики?
И. ВОРОБЬЕВА: У меня нет усиков.
Ю. ГУСМАН: Я тебя умоляю. Эта девочка заслуживает того, чтобы преклоняться перед ней.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно.
Ю. ГУСМАН: Преклоняться перед ее красотой, умом, нежностью, стойкостью. Она стойкий оловянный солдатик, она сутками здесь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если ты считаешь, что для женщины это комплимент - назвать ее стойким оловянным солдатиком…
Ю. ГУСМАН: На работе да. Потому что она заменяет целую радиостанцию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дюймовочка. А то – Ирочка, ты стойкий оловянный солдатик.
И. ВОРОБЬЕВА: Это хороший комплимент.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это катастрофа.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы меня даже с 8 марта не поздравили.
Ю. ГУСМАН: Ты читал сказку Ганса Христиана Андерсена?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это братья Гримм.
Ю. ГУСМАН: Один солдат на свете жил, красивый и отважный, но он игрушкой детской был: ведь был солдат бумажный.
И. ВОРОБЬЕВА: Только не расходитесь. К порядку!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Результаты!
И. ВОРОБЬЕВА: Какие результаты главенствуют?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон.
Ю. ГУСМАН: Сетевизор. Это замечательная компания, которая помогает нам сетевизиться.
И. ВОРОБЬЕВА: Сетевизор или телефон?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А что, такая разница?
И. ВОРОБЬЕВА: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон.
Ю. ГУСМАН: Сетевизор. Ира, решай сама, ты верховный судья.
И. ВОРОБЬЕВА: Сетевизор. Тогда объявляю сначала результаты голосования в Сетевизоре. Справедливы ли обвинения в адрес веселого соседа? Большинство, 64% сетезрителей считают, что подобные обвинения несправедливы. 36% считают, что справедливы. А в телефонном голосовании 57% говорят, что да, справедливы, а 42% говорят, что несправедливы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я поэтому и был за телефон.
Ю. ГУСМАН: Мы выбрали Сетевизор, и отступления невозможны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я могу иметь особое мнение? Я зарезервировал его.
Ю. ГУСМАН: Очень некрасиво, когда мужчина…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, я признаю. Ну хорошо, вот тебе моя рука.
И. ВОРОБЬЕВА: Я еще пару минут почитаю, где нас смотрят и слушают, это очень интересно. В Питере нас слышат и видят, но не понимают, все следят за «Зенитом». Игорь из Саратова сидит в котельной и слушает «Кейс». Илья слушает у костра в Подмосковье.
Ю. ГУСМАН: Неужели «Зенит» важнее и интереснее, чем наша дискуссия?
И. ВОРОБЬЕВА: В Казахстане Андрей слушает нас. Настя и Дмитрий из Домодедово пишут: «Дома слушаю чудо-Гусмана с женой. Ждем в гости на голубцы Гусмана с Ирой. Дмитрий и Настя, Домодедово».
Ю. ГУСМАН: Гусмана с женой. Тебя назвали женой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я жду Гусмана с женой.
И. ВОРОБЬЕВА: С Ирой, а не с женой. Кобаладзе не ждут, вот в чем дело. Оля пишет: «Вас слушают в Улан-Удэ в 4-м часу ночи». Андрей из Санкт-Петербурга отправил тещу с женой гулять с собаками и слушает нас. Юрий из Тюмени: «Даже мой кот слушает «Кейс» с деловито оттопыренными ушами. Андрей из Павлодара: «Мне на работу завтра. Спать уже пора. А я всё слушаю вас».
Ю. ГУСМАН: Какое спать? Разгар «Кейса», еще 23 минуты 18 секунд.
И. ВОРОБЬЕВА: Вадим из Самары: «Проехал 850 километров. Засыпал. Спасибо, смехом разбудили». Влад: «Жигулевск. На работе. Машинист тепловоза». Александр из Москвы слушал нас на автобусной остановке на площади Курчатова.
Ю. ГУСМАН: Когда я был в командировке в Бангладеш, я с группой альпинистов поднимался на гору Бибиджаро. Есть Килиманджаро, а есть Бибиджаро, поменьше, 7600. Там были альпинисты, как яйца, - либо крутые, либо всмятку.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо.
Ю. ГУСМАН: Альпинисты, мои друзья. А ты поднимался на какой самый высокий пик?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Самый высокий пик находится в Грузии, гора называется Казбек. Нет, Казбек не в Грузии. Ушба.
Ю. ГУСМАН: Килиманджаро слышал, Эверест? Ты знаешь Джомолунгма?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Знаю. Просто в Грузии времени нет изменить гору. А как гору мерят? Поднимаются на пик, опускаются.
И. ВОРОБЬЕВА: Надо уровнем земли или моря.
Ю. ГУСМАН: Делают дырка в гора, опускают сантиметр.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Внизу сидит Гоги и говорит.
И. ВОРОБЬЕВА: Поехали дальше.
Ю. ГУСМАН: А можно провести конкурс среди англоязычных слушателей?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я молчу.
Ю. ГУСМАН: Как называется человек, у которого нет левого уха, левого глаза, левой руки и левой ноги.
И. ВОРОБЬЕВА: Инвалид?
Ю. ГУСМАН: Он называется alright.
И. ВОРОБЬЕВА: Отлично.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Молодец!
Ю. ГУСМАН: К сожалению, не все знают английский, как мы знаем. Alright – это всё правое.
И. ВОРОБЬЕВА: Поехали дальше в быстром темпе. Переносимся в Великобританию, любимую Кобаладзе. Евгений Бунтман рассказывает про кейс, который называется «Жвачка».
Жвачка
В Великобритании могут ввести штраф за брошенную на улице жвачку. Эта инициатива возникла сразу в двух городах на разных концах острова – в Глазго и Милтон-Кинсе. В Глазго вопрос вынесен на голосование в муниципальный совет. Автор идеи, Пол Кэрри, считает, что тех, кто выплевывает жвачку на улицах, нужно штрафовать. Если его не поддержат, он предложит ввести налог на каждую пачку жвачки. Эти деньги пойдут на очистку улиц. Каждый год на это тратится в масштабах Великобритании до 150 миллионов фунтов, пишет «Лента.ру». В Милтон-Кинсе та же проблема. Там крепко задумались, когда на городской площади отодрали примерно по 22 жвачки с каждого квадратного фута. В Великобритании давно пытаются бороться с этой проблемой. Но пока все предложения ввести штрафы или специальный налог были отклонены.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда я жил в Лондоне, я работал отдирщиком жвачек.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы всегда так делаете. Потом приходят референты и отдирают жвачку от стола с внутренней стороны, потому что Кобаладзе постоянно это делает.
Ю. ГУСМАН: Шутки-шутками, но в Сингапуре 400 долларов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В Лондоне из метро выходишь – просто белый у метро асфальт. Штрафовать беспощадно.
И. ВОРОБЬЕВА: А если нет мусорки рядом?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда мы учились в школе, если кто-то, не дай бог, доставал жвачку, это был целый скандал. «Ты что, жвачное животное?» – говорили нам.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, все учителя так говорили.
Ю. ГУСМАН: Помнишь ты, старикуля, с чего началось развитие жвачки в СССР?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Смола.
Ю. ГУСМАН: Нет. Я имею в виду, какие жвачки были первые.
И. ВОРОБЬЕВА: «Турбо».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Первая, которая я увидел, это «Ригли».
Ю. ГУСМАН: Из Ирана, из Турции везли все всякие странные конфетки, жуткие просто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это не жвачки.
И. ВОРОБЬЕВА: Я помню «Турбо» и еще какие-то были. И наши еще были кофейные, мятные.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы сдирали смолу с сосен.
Ю. ГУСМАН: Когда при мне ругают нынешнюю власть, давшую нам экономическую свободу, жвачку, авторучки Bic, бритвы… Ничего же не было. А сейчас авторучек полно.
И. ВОРОБЬЕВА: Кобаладзе тем временем украл у меня воду.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я блином наелся.
И. ВОРОБЬЕВА: Сушнячок, г-н Кобаладзе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сейчас с жвачками проблема решена.
Ю. ГУСМАН: И с каждым годом на рынках появляется…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Когда я был мальчишкой, я такого представить не мог, что в магазине продается жвачка.
Ю. ГУСМАН: А «Чупа-чупс»?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А пиво?
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас вы зачем это?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Изобилие абсолютное.
И. ВОРОБЬЕВА: Раньше не бросали жвачку, а за ухо заклеивали.
Ю. ГУСМАН: Надо радоваться, что у тебя есть жвачка.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но мы же всем недовольны.
Ю. ГУСМАН: У нас всё время ругают власть.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это всё Навальный, всё он мутит. Сам не жует жвачку.
Ю. ГУСМАН: Навальный еще что…
И. ВОРОБЬЕВА: Нормально Навального приплели внезапно.
Ю. ГУСМАН: Он пацан еще. Если бы он дожил до наших лет…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если бы он детство провел без жвачки, я посмотрел бы на него.
Ю. ГУСМАН: И без джинсов.
И. ВОРОБЬЕВА: Андрей пишет, что у них в Казахстане тоже начали административно привлекать за жвачки, плевки и бычки мимо урны.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что мы-то в детстве тренировались, урна стоит – целый день плюешь.
Ю. ГУСМАН: Я скажу не только поводу жвачки, как время действует. Вот раньше… и гранит плавился. А сейчас писаешь – снег не тает. Вот в этом весь ужас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще раз повтори, я не уловил.
И. ВОРОБЬЕВА: Не надо это повторять.
Ю. ГУСМАН: Очень хорошие жвачки сейчас. Давай на голосование поставим.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте.
Ю. ГУСМАН: Нужно, конечно, сажать за это.
И. ВОРОБЬЕВА: Вопрос для голосования звучит так. Справедливо ли вводить штраф за брошенную на улице жвачку?
Ю. ГУСМАН: Двушечку.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, справедливо - (495) 660-06-64. Нет, несправедливо - (495) 660-06-65.
Ю. ГУСМАН: Я сам читал, что после «ОккупайАбай» убирали потом слой жвачки, мусора, потому что все эти «оккупанты»…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Друзья ее. Волонтеры вот эти.
Ю. ГУСМАН: В «Жан-Жаке» сидят, в «Шоколадницах», в «Кофеманиях».
И. ВОРОБЬЕВА: В «Джон Доннах».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, мы за тебя волнуемся.
Ю. ГУСМАН: Где?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Джон Донн» – это у них кафе любимое, они там собираются.
Ю. ГУСМАН: Мы в пельменных собирались.
И. ВОРОБЬЕВА: В чебуречных и прачечных.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И были счастливы.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы тоже счастливы.
Ю. ГУСМАН: Наше поколение, мы не жевали жвачку…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И не пили пиво.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё вы врёте. Дмитрий слушает нас в Таллинне, сидит в кабинете и ждет, пока блины жена пожарит. Заур пишет нам из Торонто, из Канады, слушает нас на работе в музыкальной академии. Гусману отдельный привет передает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Твой воспитанник Заур?
Ю. ГУСМАН: Вместе учились.
И. ВОРОБЬЕВА: Из Рязани слушают нас через Интернет. Студент-стоматолог из Питера едет из университета домой и слушает нас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рвет зубы и слушает.
И. ВОРОБЬЕВА: Марина из Самары слушает нас на велотренажере. Роман из Санкт-Петербурга: «Слушаю с работы. У нас, вольных зубных техников, рабочий день не нормирован». Где-то под Тулой слушают нас дальнобойщики. Город Калининград, Кенигсбергской области: «Владимир Иванович. Кофе, яичница, Гусман, Кобаладзе – что еще нужно, чтобы встретить старость?»
Ю. ГУСМАН: Давай следующий кейс.
И. ВОРОБЬЕВА: Одну секунду. Александр из Тулы, составитель поездов на вахте. И следующее сообщение было прекрасное, Константин из Санкт-Петербурга пишет: «Едем на пожар. Ржем всем расчетом».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, я предлагаю следующий кейс отдать целиком Гусману.
И. ВОРОБЬЕВА: А ничего, что у нас еще результаты голосования не объявлены?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Телефон или Сетевизор?
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас одинаково. Справедливым наказывать считают 73% в телефонном голосовании, 88% - в Сетевизоре.
Ю. ГУСМАН: Я считаю, надо обратиться с петицией прямо в шотландскую независимую прокуратуру, как и нашу, с требованием не штрафа, а сажать просто.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Милтон-Кинс – это не Шотландия.
И. ВОРОБЬЕВА: Великобритания.
Ю. ГУСМАН: А Глазго тоже не Шотландия?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не Шотландия.
И. ВОРОБЬЕВА: Географические споры оставим. Поехали дальше. Евгений Бунтман рассказывает нам про дело под названием «Солдатики».
Солдатики
В одной из начальных школ штата Мичиган игрушечных солдатиков посчитали пропагандой насилия. Третьеклассник Хантер Фаунтин в свой день рождения принес в школу солдатиков, которыми его мать украсила праздничные пирожные. Директор школы пришла в ярость. Она отобрала у мальчика игрушки и вернула их только родителям. Как пишет «Лента.ру», она пояснила, что игрушечные солдатики пропагандируют среди детей насилие и их использование в качестве украшения для пирогов выглядит по меньшей мере некорректно в свете недавних убийств в начальной школе «Сэнди Хук». Родители ребенка весьма удивились. Отец мальчика объяснил, что эти солдатики изображают военных времен Второй мировой. И никакой связи с убийцей из «Сэнди Хук» тут нет и не может быть. Поведение директора он назвал неадекватным и пообещал жаловаться в управление образования.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Сажать.
Ю. ГУСМАН: Сажать. Двушечки, трушечки.
И. ВОРОБЬЕВА: Трулльский собор, как всегда.
Ю. ГУСМАН: Потому что это очень опасная штука. Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И предаст и продаст.
Ю. ГУСМАН: И передаст. Вообще, армия должна воспитывать всё хорошее. Но она воспитывает вместе с тем и жесткость, порой жестокость. Я помню, как я служил в армии, я же прошел путь от младшего…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты тоже служил? Я знаю, что твой брат был юнгой.
Ю. ГУСМАН: Он был морской офицер, я подполковник запаса. При мне один офицер кричал на другого, мы были на сборах: «Что вы стоите? Вы же будущий советский офицер, а у вас ремень висит на яйцах, как живот беременной девушки».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А причем тут яйца? Ты сказал на яйцах.
Ю. ГУСМАН: Невозможно с ним.
И. ВОРОБЬЕВА: Анатомию не будем обсуждать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я правда не понял.
Ю. ГУСМАН: Стрелять в помещении, как говорил у нас старшина Еропкин, нужно очень старательно целясь, потому что, не целясь, попадают в мишень только сперматозоиды. (ПАУЗА).
И. ВОРОБЬЕВА: Что, вы даже про сперматозоиды не понимаете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кто такие сперматозоиды? Помнишь, у нас был кейс. Такие синие, маленькие такие.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы рассказывали, точно, они то ли с позвоночником, то ли без. Хордовые.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Инфузории-туфельки.
Ю. ГУСМАН: У нас столько было в полку смешного. «Товарищ прапорщик, расстегай – это мясо или рыба?» - «Расстегай – это команда».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давай дальше. Что еще было у вас?
Ю. ГУСМАН: Старый товарищ мой, мы с ним служили, сейчас он тоже подполковник, как и я. Я, Жириновский – мы все подполковники. Мы пацанами были в армии в 28-м танковом полку. Он мне рассказывает: «Ты помнишь, что нам, когда мы были молодые, в армии давали таблетки, для того чтобы сдерживать свой сексуальный темперамент».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подействовали?
Ю. ГУСМАН: Я говорю – помню. Он говорит: «Ты знаешь, сейчас начало действовать».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Со мной та же история. Я в армии не был…
Ю. ГУСМАН: Ты же генерал.
И. ВОРОБЬЕВА: Уклонист.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Об этом еще не настало время говорить. Можно я не буду отвечать на некоторые вопросы?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но таблетки я тогда принимал, сейчас подействовали.
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошо.
Ю. ГУСМАН: Генерал спрашивает у жены: «Скажи, милая, любовь – это работа или удовольствие?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что она ответила?
Ю. ГУСМАН: «Конечно, удовольствие. Если была бы работа, ты прислал бы взвод солдат».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это хулиганство. Юлик, я тебе давно хотел сказать. Все-таки армия… Есть шутки и шутки.
И. ВОРОБЬЕВА: «Крокодил Андрей» говорит, что юбка на учителе и учительнице пропагандирует дискриминацию по половому признаку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Юбка на учителе? В Шотландии? Понятно.
И. ВОРОБЬЕВА: Еще спрашивают, что же тогда пропагандируют куклы у девочек, которых раздевают, одевают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Безудержный секс.
И. ВОРОБЬЕВА: У девочек маленьких? Вы что, с ума сошли?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А куклы зачем?
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий спрашивает: «А что пропагандируют в доктора и пациента?»
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я с этого и начинал.
Ю. ГУСМАН: Я тебе, англоману, старому и доброму англоману расскажу замечательный английский остроумнейший анекдот.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Про собаку Баскервилей?
Ю. ГУСМАН: Это рассказ покойного Конан-Дойля. Вот был в Англии, в твоей любимой стране Англии был конкурс на лучший анекдот из солдатской жизни, в котором было бы ровно 100 слов. Рядовой Джон Доу со свойственным ему остроумием подпилил доски в уборной. Итого – 11 слов. Остальные 89 слов непечатных сказал сержант Гарри, который провалился. Это на английском звучит, здесь многие не поймут.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрею Дмитриевичу Терехову я передавал привет сегодня?
Ю. ГУСМАН: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: Что происходит? У вас кризис жанра, что ли? Вам больше нечего сказать?
Ю. ГУСМАН: Была Катюша. Его оставили. Дело в том, что с возрастными изменениями в организме… Климакс прошел у него успешно на Кипре.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Очень болезненно прошел.
Ю. ГУСМАН: На Кипре.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: На Кипре он проходил, и я просто рвал и метал.
Ю. ГУСМАН: Мощный такой, веселый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мощный, веселый Роджер у меня был. Потом мне объяснили, что это климакс.
И. ВОРОБЬЕВА: Тут еще есть пани Рената, она всегда передает вам приветы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Рената – это моя постоянная, давняя любовь.
И. ВОРОБЬЕВА: Валентина из Зеленограда считает, что российские куклы для девочек должны быть с трехдневной щетиной, с пивным перегаром и в растянутых трениках. Очень патриотично.
Ю. ГУСМАН: Ну что это? Хоть немножко любить свой очаг. И дым отечества нам сладок и приятен. Когда постранствуешь, воротишься домой… Ты рассказывал, как вы на Кипре напивались. Это тайна, потому что, когда ты в запой уходишь, ты уезжаешь из города, чтобы как старший советник USB ты не был там. Я помню, построили нам… А мы же курсанты были. Перед строем капитан кричал: «Я понимаю, товарищ курсант, что он выпил одну бутылку, другую, третью. Ну выпил пять бутылок. Но чтобы так напиваться!»
И. ВОРОБЬЕВА: Некий Андрей Терехов пишет нам из Нью-Йорка: «Почему Кобаладзе бледный?»
Ю. ГУСМАН: Андрей-джан, настройте телевизор.
И. ВОРОБЬЕВА: Посмотрю в Сетевизоре. Правда бледненький какой-то вы, Юрий Георгиевич, в Сетевизоре.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Товарищ оператор, направьте на меня.
И. ВОРОБЬЕВА: Прекрасный, чудный, здоровый цвет лица.
Ю. ГУСМАН: А у меня розовый.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что весь свет на тебя направлен.
Ю. ГУСМАН: Да потому что у меня гипертония. Старая история солдатская, замечательная. Ты знаешь эту серию прекрасных российских, русских шутка про поручика Ржевского?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О yes.
Ю. ГУСМАН: Целый набор. Полковник просыпается ночью со своей молодой женой и видит рядом поручика Ржевского. Он говорит: «Поручик, это что такое?» «Это сон», – отвечает Ржевский. «Боже мой, – говорит полковник, – всё тот же сон, всё тот же сон». Каждую ночь ему снится. А на самом деле он не понимает, что Ржевский лежит там просто с женой, ее трогает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Каждую ночь Ржевский говорил – спи спокойно, это сон. Ай молодец этот Ржевский.
И. ВОРОБЬЕВА: Зачем вы подсказали Юрию Георгиевичу как отмазываться в случае чего? Нам пора голосовать по этому кейсу. Как вы считаете, справедлив ли запрет на игрушечных солдатиков?
Ю. ГУСМАН: Родителей сажать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Начиная с солдатиков – а потом «хай, Гитлер», Наполеон…
Ю. ГУСМАН: Родителей таких детей – сажать, а детей – в колонию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. На двушку.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, справедлив запрет - (495) 660-06-64, нет, несправедлив - (495) 660-06-65. В Сетевизоре, где бледный Кобаладзе, тоже можно голосовать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич, вы меня обидели.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы правда там бледненький.
Ю. ГУСМАН: Потому что бедный. Почему ты бедный? Потому что бледный… Не знаешь эту песню?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет. Канделаки поет. «Сидеть лучше дома, пить вино, чем ходить с женой в кино».
Ю. ГУСМАН: «Смерть пришла порой ночною, На ни на ни на, говорит – пойдем со мною. Старику, куда деваться, На ни на, на ни на. Жалко с жизнью расставаться,На ни на, на ни на. А по горным, по дорогам, На ни на ни на. Стариков столетних много».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дэ ли во дэла.
Ю. ГУСМАН: Вот про тебя эта песня.
И. ВОРОБЬЕВА: Останавливаю голосование. Здесь наши слушатели, зрители, сетезрители сошлись в одном – что вы конкретно не правы.
Ю. ГУСМАН: Как? Не сажать детей за солдатиков?
И. ВОРОБЬЕВА: Конкретно неправы. Здесь за вас только 10%.
Ю. ГУСМАН: Какой кошмар!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Позор!
Ю. ГУСМАН: Это глупый пацифизм!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ведь мы могли притвориться, потакать публике.
Ю. ГУСМАН: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы заняли принципиальную позицию.
Ю. ГУСМАН: Мы не пацифисты. Мы ГТО, ДОСААФ, ВТО.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты знаешь, что призвал восстановить ГТО?
Ю. ГУСМАН: Правильно. Всё восстановить надо. И «Зарницу». Чтобы не росла задница, скорей иди играй в «Зарницу».
И. ВОРОБЬЕВА: Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. До встречи.