"Чукча", "Грязные танцы", "Обида на клоуна" - Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2014-04-17

И.ВОРОБЬЁВА: 22 часа и 9 минут в столице. Всем здравствуйте, добрый вечер. Меня зовут Ирина Воробьёва. Это лучшая программа под названием «Кейс», и у нас сегодня в студии потрясающий состав: постоянные эксперты программы Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе. Здравствуйте, добрый вечер. А чего вы так испугались? А микрофон можно, Юлий Соломонович, вы к себе вот так?

Ю.ГУСМАН: Да.

И.ВОРОБЬЁВА: Вот спасибо большое, да.

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ: (говорят одновременно)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я просто в сомнениях больших.

И.ВОРОБЬЁВА: Говорить ли добрый вечер?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да нет. Я вот думал, говорить да поднимать эту тему или нет. Но вот пришел в эфир...

Ю.ГУСМАН: А глазки как у бесенка.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Как у бесенка!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ...и читаю первое сообщение. Видит бог, что я уже практически передумал. Думаю «Ну, не буду, деликатная тема». И получаю сообщение: «Ирина, добрый вечер. В ваше отсутствие Гусман строил глазки Карине Орловой».

И.ВОРОБЬЁВА: Вообще-то... Стойте, одну секундочку.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это было ужасно.

И.ВОРОБЬЁВА: Стойте...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Минуточку!

Ю.ГУСМАН: Есть бог!

И.ВОРОБЬЁВА: Вообще-то там не так написано.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как ты говоришь, «Правда путешествует...»

И.ВОРОБЬЁВА: Он врет! Он врет! Он нагло, нагло врет! Знаете, почему? Потому что там написано «Эксперты флиртовали и строили глазки». Оба! Два!

Ю.ГУСМАН: А теперь надо начать с того, что наоборот. А, кстати, и записи сохранились, документы.

И.ВОРОБЬЁВА: Я, между прочим, слушала и смотрела. Вы оба, два. Это ужасно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Переключи на меня.

Ю.ГУСМАН: Что он вытворял! Кстати, почему-то всё на сайте твой портрет с Ирой, то с Кариной. А вообще меня не бывает на экране? На сайте мои фотографии исчезли.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: На сайте. А зачем ты нужен? «Переключите на Кобу», - все просят.

Ю.ГУСМАН: Ты знаешь, Ирочка, я тебе скажу одну вещь. Слышишь, моя детка?

И.ВОРОБЬЁВА: Так? Так?

Ю.ГУСМАН: И скажу многомиллионному радиослушателю и сетезрителю, визоросетезрителю планеты.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Немножко кончается ваше время огульного охаивания и охального огуливания нашей радиостанции.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: С введением дресс-кода и поведения, а издан приказ, слава богу, издан приказ, то я могу сказать, что... Я мучился. Скажете, что я, вот, человек взрослый, так сказать, не понимаю молодежь...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пожилой, я бы сказал.

Ю.ГУСМАН: Пожилой не пожилой. Смотри. Я не хочу стучать, я буду называть их анонимно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кого «их»?

Ю.ГУСМАН: Например, Татьяна Ф.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Бродила в такой клетчатой мини-юбке...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Согласен.

Ю.ГУСМАН: ...что только в стриптиз-баре «Аврора» можно было!.. Без обид.

И.ВОРОБЬЁВА: Что вы такое говорите?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Согласен. Согласен с этим.

Ю.ГУСМАН: А потому что зам главного редактора не может ходить в мини-юбке, возбуждая у всех, включая охрану, нездоровое отношение.

И.ВОРОБЬЁВА: Почему нездоровое? Вполне себе здоровое: весна на улице, вообще-то.

Ю.ГУСМАН: Это работа! Слушай дальше.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Евгений... Нет, его отец, брат его – Сергей Б курит трубку, хотя, вышел указ о запрете курения в офисах всюду. Нагло курит трубку. Алексей В – не могут ни причесать его, ни поменять рубашку. Ходит в клетчатой ковбойке.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, кстати, да.

Ю.ГУСМАН: Ирина В пришла в красных колготках и в клетчатых шортиках. Слушай дальше, еще не всё.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

И.ВОРОБЬЁВА: Ужас-ужас!

Ю.ГУСМАН: Александр П был мною зáстан... Нет, как? Застáн?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Застукан.

Ю.ГУСМАН: Застукан и я, вот, стучу об этом на всю страну... Правда, прошлым летом, пока еще он до этого не дошел.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В майке.

Ю.ГУСМАН: В майке, в шортах и в шлепанцах. Это на работу. И я думаю, вот эти все...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это всё в прошлом, дорогой Юлий.

Ю.ГУСМАН: Вот, слава богу.

И.ВОРОБЬЁВА: Что в прошлом?

Ю.ГУСМАН: Я считаю, что... Вот, видишь, я надеваю всегда? Я в эфире всегда строго одет...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Согласен.

Ю.ГУСМАН: ...коротко пострижен. Да, не так, как ты коротко, ты, слава богу...

И.ВОРОБЬЁВА: Ну да, у Юрия Георгиевича проблемы...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я боюсь, эти кудри... Ты же знаешь, у меня волосы вьются, поэтому всё это. Значит, Юлик, еще...

Ю.ГУСМАН: (поет) Пора-пора-порадуемся...

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, в общем, на самом деле, то есть вы таки не признаетесь в том, что вы всячески меня не любите больше?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Юлик, я тебе даю еще один шанс.

Ю.ГУСМАН: Почему шанс? Какой шанс?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В прошлый раз ты замотал. Этот твой флирт с Кариной – он вышиб вообще... Я совершенно забыл, мы проворонили с тобой важную дату!

Ю.ГУСМАН: День рождения старика... Ирочки? А как мы проворонили?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как? Ты проворонил. Я-то принес ей дорогие подарки, между прочим.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: А я послал ей туда, где она была...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: А где она была, ты помнишь, знаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, знаю, да. Она – на конференции.

Ю.ГУСМАН: Послал ей букет цветов, пришел датский курьер, небольшую замечательную... Вот, кстати, вот эту авторучку, кстати, я хотел, Ирочка, тебе подарить.

И.ВОРОБЬЁВА и Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеются)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Знаешь, Юлик, я тебя отпускаю.

Ю.ГУСМАН: Грехи?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, не грехи.

Ю.ГУСМАН: На свободу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Грехи тебе уже невозможно.

Ю.ГУСМАН: А что тогда?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Первую часть программы ты можешь пропустить. Сбегай – внизу магазины открыты – принеси подарок приличный. Потому что Ирка обиделась страшно.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Я вырос на ее глазах, я стал звездой эфира в ее программах. Детьми мы играли вместе.

И.ВОРОБЬЁВА: О, боже.

Ю.ГУСМАН: Неужели, ты думаешь, что мы оставим Ирку без подарка? Ну, как смешно, да? Ему же дикая история. У меня жена грузинка гоняла по городу. Он не спал 2 дня дома, и сейчас он сказал «Ты с Кариной этой Орловой, девушкой Дымарского...» Кстати, пора бы это сказать вслух.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, это она прикрывается им. На самом деле, там ничего нет – я узнавал. Она свободна.

Ю.ГУСМАН: У кого нет? У Дымарского нет?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, у Дымарского совсем уже...

Ю.ГУСМАН: Вот, они сейчас едут в машине вместе и смеются над тобой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет-нет. Ну, она мне сама сказала, что не обращает внимания. Дымарский – это просто прикрытие.

Ю.ГУСМАН: От кого? От Бунтмана?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет. Ты, ты, ты! Все говорят, что Гусман – парень Орловой.

Ю.ГУСМАН: Парнишка.

И.ВОРОБЬЁВА: Мне, кстати, в Данию написали очень много сообщений.

Ю.ГУСМАН: Про меня? Нет, не про меня.

И.ВОРОБЬЁВА: Нет, про вас обоих...

Ю.ГУСМАН: Да ладно!

И.ВОРОБЬЁВА: ...что вы меня вообще тут не любите больше и изменяете мне по полной программе.

Ю.ГУСМАН: Да ладно! Ира, это смешно!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да нет, ну это...

И.ВОРОБЬЁВА: Да, да, да. Ну, конечно...

Ю.ГУСМАН: Есть люди...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это, может, Таня Ф написала?

И.ВОРОБЬЁВА: Нет, я понимаю, что Карина – красивая девушка, я тут с вами совершенно согласна. Но как вам не стыдно? Я уехала на пресс-конференцию спасателей, а вы...

Ю.ГУСМАН: Есть такой народ, который кончается на –дзе и –швили. Я не хочу даже говорить, кто (не важно). Которому любая юбка, скажем так, вот, появляешься...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Салтыков-Щедрин был так охоч до женского пола, что увеличил население Глупого вдвое. Города Глупого.

Ю.ГУСМАН: Неужели, ты читал старика Салтыкова...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я читал...

Ю.ГУСМАН: Обоих? И Салтыкова, и Щедрина?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И Щедрина.

Ю.ГУСМАН: Молодец, слушай!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нам такие Щедрины... Как там было? Чтобы нас не трогали.

Ю.ГУСМАН: Нет. И такие Гоголи, чтобы...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ...нас не трогали.

Ю.ГУСМАН: Нет: подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, Андрею Дмитриевичу я должен привет передать.

Ю.ГУСМАН: А чьи это? Чьи это? Чья это эпиграмма?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это эпиграмма Пушкина.

Ю.ГУСМАН: О-па.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я не помню. Чья-то. Кого-то известного.

Ю.ГУСМАН: Вот, ты понимаешь, до тебя доносятся обрывки информации, вырванной из контекста.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это махровые сталинские годы, между прочим.

Ю.ГУСМАН: (поет) В махровые сталинские годы мы жили тогда-то... Махровые сталинские...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так кто сказал?

Ю.ГУСМАН: Александр Архангельский. Нет?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот этот наш Архангельский?

Ю.ГУСМАН: Да нет, это нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Его папа?

Ю.ГУСМАН: Нет, я не знаю его папу. Я не знаю, я спрошу. Но был гениальный совершенно, абсолютно гениальный потрясающий пародист Архангельский.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Который написал про Пушкина?

Ю.ГУСМАН: Нет, там у него замечательно...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Евгений Онегин в Питере.

Ю.ГУСМАН: Это называется «Искусству нужен Э.Каминка как попе третья половинка». (смеется) Вот у него целая серия была. Сейчас молодежь, Ира, и не знает фамилий ни (НЕРАЗБОРЧИВО), ни Каминка. А, вот, мы, вот... Ну, Юрка-то помнит еще и Салтыкова-Щедрина (может, это его время было).

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: А кем работал Салтыков-Щедрин? Быстро!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Он работал цензором.

Ю.ГУСМАН: Нет, нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В таможне?

Ю.ГУСМАН: Не цезарем. Цезарь – это...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не цезарем, а цензором.

Ю.ГУСМАН: Нет, цезарь – это мечта твоей...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Губернатором он был.

Ю.ГУСМАН: О, блин, молодец. Все-таки, ты, порывшись...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я очень образованный парень. Он был губернатор. И от этого у него вот эти все истории. Он же через себя пропустил. Андрею Дмитриевичу Терехову я хочу передать привет, потому что... Передай привет Андрею Дмитриевичу.

Ю.ГУСМАН: Уже нужно всем. Андрей Дмитриевич, успокойте его. Неужели, за пару кальсон парадных, которые ему привозятся ко Дню благодарения вместе с индейкой, нужно всё... Это некрасиво как-то.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слушай, ну, он просит, ну, что делать?

Ю.ГУСМАН: Ну, хорошо.

И.ВОРОБЬЁВА: Всё? Можно уже начать?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, еще рано-рано. Еще минут 5 поговорим.

Ю.ГУСМАН: Слушайте! Как приятно, знаешь, вот, серьезнейший отлуп получила, наконец, Европа, ты знаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Которая нам нужна как третья?..

Ю.ГУСМАН: Не-не-не, я серьезно говорю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Это очень красиво. Ты знаешь, что, по-моему, она... Может, сейчас уже переименована, но была площадь Европы возле Киевского вокзала?

И.ВОРОБЬЁВА: Да, да.

Ю.ГУСМАН: Это очень красиво сделано. Там флаги всего Евросоюза, а в середине огромная, круглая ресторация Му-Му стоит?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

И.ВОРОБЬЁВА: Да, да-да.

Ю.ГУСМАН: То есть мы ей Му-Му показали. Понимаешь, просто это гениально придумано.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что там? Му-Му поставили?

Ю.ГУСМАН: Му-Му стоит прямо среди флагов.

И.ВОРОБЬЁВА: Нет.

Ю.ГУСМАН: Клянусь, уже давно стоит.

И.ВОРОБЬЁВА: Му-Му там стоит поодаль чуть-чуть, не внутри этих флагов.

Ю.ГУСМАН: Хочешь, поспорим?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть вот этот шар убрали, поставили Му-Му?

Ю.ГУСМАН: Шар будет рядом. Вот там стоят флаги.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Они окружают Му-Му. Роскошную, большую, аппетитную. Замечательная, кстати, там еда.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Му-Му – это кто такой?

И.ВОРОБЬЁВА: Ресторан.

Ю.ГУСМАН: Ресторан, кафе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А, ресторан Му-Му!

Ю.ГУСМАН: Да, Му-Му. А как? Как по-грузински «Му-Му»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Му-Му».

Ю.ГУСМАН: А по-китайски «Мю-Мю». А по-латински как?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это на каком диалекте? По-китайски там много всяких диалектов.

Ю.ГУСМАН: Какие? Скажи быстро.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит...

Ю.ГУСМАН: Апельсин.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Мандарин. Потом? Говори.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хухухухуаньский.

Ю.ГУСМАН: Ну что ты как?..

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ханянский. Есть такой. (смеется) Пекинский.

Ю.ГУСМАН: А, вот, скажи, мегрелы и сваны.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, разные.

Ю.ГУСМАН: Они говорят на разных языках?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: На разных абсолютно.

И.ВОРОБЬЁВА: Это 2 разных языка?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Как будет по-мегрельски Му-Му?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Му-Мука».

Ю.ГУСМАН: (смеется) А как по-свански Му-Му?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Му-у-у».

Ю.ГУСМАН: А по-кахетински как?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «А, Му-Му». Знаешь, дело в том, что не грузин очень трудно. Вот, как китайцев же трудно же уловить.

Ю.ГУСМАН: Я грузинский знаю. А ты знаешь, как легко всё время разговаривать с грузинами, если ты знаешь названия вин? Вставляешь там «Как у вас в Лозанской долине дела?» Понимаешь? «Ваше Салхино совершенно...»

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет) (НЕРАЗБОРЧИВО), Цинандали, нанина, нанина. Мы с тобою распивали... Кто это пел? Скажи мне!

Ю.ГУСМАН: Это пел... Не такие слова.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, там другие слова.

Ю.ГУСМАН: Нет, это...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет)

Ю.ГУСМАН: Да всё это переделал. Жил старик Вано столетний, нанина, нанина.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто это?

Ю.ГУСМАН: Смерть пришла порой ночною, нанина, нанина, говорит «Пойдем со мною», Дэ ли во дэла.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто это?

Ю.ГУСМАН: Смерть бледнеет, еле дышит...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не помнит. Ишь, вертится.

Ю.ГУСМАН: А как? Как это? Как?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ка-... Ка... М? Кан-...?

Ю.ГУСМАН: Канторович.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Д... Канде...

Ю.ГУСМАН: Канделаки.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ай, молодец!

Ю.ГУСМАН: Я наизусть знаю всю песню.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да?

Ю.ГУСМАН: И не какие-то там распивали цинандали, ваши студенческие глупости. Это классическое.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет) Если от меня пойдешь налево, на балконе сидит королева.

Ю.ГУСМАН: А эту я не знаю песню.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет) Глазки, губки нежно поджимает, и на всех прохожих наплевает.

Ю.ГУСМАН: Юра, ты не понимаешь, что мы здесь собрались по важному поводу. Вот, мы не можем делать вечер, ты портишь...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Кто? Я?..

Ю.ГУСМАН: Еще давай минут 15 попоем, и по домам. (все смеются)

И.ВОРОБЬЁВА: Нет уж, всё!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте.

Ю.ГУСМАН: Хорошо, пожалуйста.

И.ВОРОБЬЁВА: Всё. Соберитесь.

Ю.ГУСМАН: Тогда я снимаю пиджак, потому что я... Все увидели, сетевизорцы увидели мой роскошный фрак.

И.ВОРОБЬЁВА: Значит, во-первых, хочу напомнить нашим слушателям, что традиция писать, где вы нас слушаете, что вы делаете, сохраняется. +7 985 970-45-45 – это телефон для ваших SMS-сообщений. Аккаунт @vyzvon, если вы пишете из Twitter’а. Смотрите Сетевизор – там показывают и Кобаладзе, и Гусмана, и даже меня. Вот смотрите, Юрий Георгиевич, вы здесь есть.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, хорошо.

И.ВОРОБЬЁВА: Вы со мной вместе.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это радует.

И.ВОРОБЬЁВА: Да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А почему Гусман сейчас сидит, а в Сетевизоре он руками машет?

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, потому что здесь задержка небольшая идет в изображении.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А это называется «Хоккейный вариант». Если ты что-то ляпнешь типа «Долой колбасу!», сразу...

И.ВОРОБЬЁВА: Сразу, да-да.

Ю.ГУСМАН: А там сидит (НЕРАЗБОРЧИВО). Они сидят в автомашинах, знаешь, в кино показывают?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И тебя вырезают.

Ю.ГУСМАН: И нажимают «Стоп», высекают.

И.ВОРОБЬЁВА: И вас тут током бьет еще кроме всего прочего.

Ю.ГУСМАН: Током бьет, но не сильно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Если у тебя геморрой, будут проблемы. А если нет, то вообще никаких проблем.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Геморрой очень хорошо током лечить, кстати.

И.ВОРОБЬЁВА: Так, всё, прекратите немедленно, пожалуйста. В прошлый раз...

Ю.ГУСМАН: А, вот, ты докручиваешь... Я своей дочке написал «Не надо докручивать репризы». Когда я сказал что-то смешное, тихо сделай, как будто я Светлана Сорокина и тихо сделай «О-о-о».

И.ВОРОБЬЁВА: Всё, давайте продолжим. 22 часа 22 минуты, мое самое любимое время суток, самые мои любимые цифры на часах.

Ю.ГУСМАН: 22:22.

И.ВОРОБЬЁВА: Да, 22:22.

Ю.ГУСМАН: А я люблю 44:44.

И.ВОРОБЬЁВА: Да, это прекрасно, каждый день бывает 44:44. Давайте послушаем кейс, который сделала для нас Тоня Самсонова, который называется «Обида на клоуна».

Ю.ГУСМАН: О-па.

ОБИДА НА КЛОУНА

А.САМСОНОВА: Клоун Балунатик в Эссексе 16 лет подряд на набережной Мейдстон скручивал из резиновых шаров фигурки для маленьких детей. Конфликт у Баллунатика случился с семнадцатилетним подростком, проходившим со своими друзьями мимо уличного артиста.

Подростки начали передразнивать клоуна, смеяться над его шапкой и цветной одеждой, просили скрутить неприличные фигурки из резиновых шаров. Между клоуном и тинейджерами завязалась словесная перепалка, в результате на Баллунатика подали в суд и он был обязан заплатить штраф в 700 фунтов за расистские высказывания. Расизмом суд назвал то, что Баллунатик использовал в адрес мальчика слово «чернушка». Но темнокожими были и истец, и ответчик. Настоящее имя Баллунатика - Джон Блэкман, он темнокожий и его фамилия переводится как черный человек.

Блэкман сказал судье в Витаме, что был искренне уверен: если слова «черный» и «чернушка» произносятся чернокожим клоуном по фамилии Блэкман, то они не могут звучать обидно. Судья был иного мнения и постановил, что Блэкман должен выплатить штраф.

И.ВОРОБЬЁВА: Какая-то очень запутанная история.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чего-то я ничего не понял. А если бы он был Уайтман?

Ю.ГУСМАН: Нет, ну, понятно, что, вот, если ты ругаешь грузина (это такая история), то ты можешь. А...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А ты не можешь.

Ю.ГУСМАН: А я не могу. Я могу критиковать правительство Израиля, а ты должен молчать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну так он же как раз, если прямая параллель, он – грузин, который покритиковал грузина.

Ю.ГУСМАН: А судья считает (и сейчас в мире так), что ни ты, никто затрагивать национальное достоинство, этническое разнообразие, пол, возраст...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть если мне кто-то скажет «Ну ты, грузин!»

Ю.ГУСМАН: «Ну ты, гей», например, я сказал тебе.

И.ВОРОБЬЁВА: Ужас.

Ю.ГУСМАН: Ты не можешь, правда... Даже гей гею не может сказать «Эй ты!» Он говорит «Уважаемый гей» там или «Уважаемый грузин». «Уважаемый женщина».

И.ВОРОБЬЁВА: Кстати, вот, вы смеялись над дресс-кодом, а вы знаете, что в стрингах-то тоже нельзя? Как вы будете жить?

Ю.ГУСМАН: Слушай! Ах...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да ну.

Ю.ГУСМАН: Орехъ!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну?

Ю.ГУСМАН: В прошлом году, нет, в позапрошлом году (НЕРАЗБОРЧИВО) стринги.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Когда он еще не был Орехом?

Ю.ГУСМАН: Нет-нет, это он был, ему уже 24, было 21 тогда. Значит, он пришел в полосатых стрингах, в бюстгальтере, расшитом люрексом, и в шляпе с гитарой.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это я помню прекрасно.

И.ВОРОБЬЁВА: Нет! Не было такого! Это ужасно.

Ю.ГУСМАН: Что «нет»?

И.ВОРОБЬЁВА: Это ужасно! Не было такого.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как не было? На фотоаппарате у меня есть.

Ю.ГУСМАН: Неужели, я буду врать? Неужели, я, взрослый человек, интеллигентный с тремя высшими образованиями буду в эфире врать? Ну что вы!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет-нет.

Ю.ГУСМАН: Никто сейчас в эфире не врет никогда.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я люрекс хорошо запомнил.

Ю.ГУСМАН: Люрекс, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Поэтому я не понял. И что? За что? За что?

Ю.ГУСМАН: Вот смотри, достоинство... Ты уехал давно из Грузии и стал антигрузином, антигрузистом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так. Грузинистом.

Ю.ГУСМАН: Антигрузинистом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Оставь это для себя внутри. Уважай все народы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Для наружи я должен быть грузинистом, а внутри я могу быть антигрузинистом.

Ю.ГУСМАН: Ну, внутри нельзя сказать, кто. Не раскрывают тебя пока, но, вот...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты думаешь, когда меня вскроют, обнаружат это?

Ю.ГУСМАН: Нет, не дай бог. Ты будешь жить вечно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Нет, ну, дело в том, что вообще это ужасная вещь, потому что... Я же рассказывал все эти...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, ну, ты становишься на позиции вот этих мракобесов, понимаешь как?

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поют) На позицию девушка провожала бойца. Это Орехъ перестал... Они же поют... Украли у нас идею и всё время поют с Татьяной Ф.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да, да. По утрам.

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, должен же кто-то петь по утрам. Ну, что вы? Вы же не поете по утрам.

Ю.ГУСМАН: Почему? Пускай придумывают. Сейчас скажут, что копирайт Воробьёва, Кобаладзе с помощником. Что такое?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Что ни придумаю, растаскивается, понимаешь?

Ю.ГУСМАН: Да. Зачем это нам нужно? Чужие люди.

И.ВОРОБЬЁВА: Обратитесь к Пархоменко, чтобы он вас защитил.

Ю.ГУСМАН: Нет, Диссернет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Диссернет?

Ю.ГУСМАН: Столько историй про это есть. Я почти все их в эфире рассказывал за 41 год. Помнишь, когда сидит в Нью-Йорке и читает еврейскую газету?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Знаешь, да? Подходят, говорят «Скажите, вам что, мало, что вы негр?» (все смеются) Я рассказывал эту историю тысячу раз.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это ерунда. Это подлинная история с тобой случилась, да.

Ю.ГУСМАН: Это замечательная история. Тоже рассказывал, но не могу не рассказать. Когда входит в салун жутко мокрый, 5 тысяч миль скакал под дождем афроамериканец, как сейчас говорят, и подходят, говорят «Что вам, сэр?» - бармен говорит. Он говорит «Сухого белого». Игра слов. Сухое белое вино.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А это как стоит тоже афроамериканец в очереди в Киеве. Мороз, 40 градусов.

Ю.ГУСМАН: Киев не трогай. Скажи «Мелитополь».

И.ВОРОБЬЁВА: «Новосибирск» скажите, да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В некоем городе.

Ю.ГУСМАН: В некоем городе Н.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Где случайно появляется некий человек, говорящий с этим мелитопольским акцентом.

Ю.ГУСМАН: Да, вот это хорошо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И он подходит к этому афроамериканцу, который дрожит в очереди, и говорит «Ну что, Маугли, змерз?»

Ю.ГУСМАН: (смеется)

И.ВОРОБЬЁВА: Ужасно!

Ю.ГУСМАН: Я рассказывал эту жуткую историю про собачку на плече. Но это страшная история. Ну, рассказывал!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, не помню

Ю.ГУСМАН: Ну, невозможно рассказывать по 100 раз то, что я видел, свидетель, так сказать.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну? Давай.

Ю.ГУСМАН: Да я не буду.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну ладно.

И.ВОРОБЬЁВА: Так и что с кейсом-то?

Ю.ГУСМАН: А знаешь, как один, мягко говоря, афроамериканец купил себе лимузин черного цвета? Знаешь эту историю?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, эту не знаю.

Ю.ГУСМАН: Жена спрашивает, говорит «Ну, какого цвета?» Он говорит «Телесного». Ты понимаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я понял. Гениально!

Ю.ГУСМАН: Обычно телесный цвет – это как бы...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. А в данном случае он телесный.

И.ВОРОБЬЁВА: Поговорили.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть его можно теперь засадить тоже... На сколько ваш? Штраф?

Ю.ГУСМАН: Я считаю, двушечка – это... Я считаю, что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, абсолютно неправильно за это штрафовать.

Ю.ГУСМАН: Какая чернушка? Наверное, грузишка. Ты идешь по улице, стоит клоун, говорит «Эй ты, грузишка».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, если меня грузин назвал «грузишка», это можно.

Ю.ГУСМАН: А негрузин? А клоун? Ты же не знаешь, под ним кто. Может, он не грузин.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, а он же чернушка.

Ю.ГУСМАН: Знаете, в грузинском цирке можно сказать «грузишка» или «жидосик».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В грузинском цирке можно сказать всё, что хочешь. (смеется)

И.ВОРОБЬЁВА: Ужас.

Ю.ГУСМАН: А знаешь, кавказский и грузинский цирк там в Камеди Клаб был?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поет) Грузинский цирк.

Ю.ГУСМАН: Это смешно, да. У них много хороших номеров, смешно. Значит, (НЕРАЗБОРЧИВО)... Не, если паспорт, так сказать... Берман был клоун – можно сказать, Чаплин может. А Никулин не может.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А Карандаш, вот, кто был по национальности?

Ю.ГУСМАН: Как думаешь? Румянцев его фамилия была.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Румянцева?

Ю.ГУСМАН: Румянцев.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: То есть...

Ю.ГУСМАН: Боюсь, что да.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да?

Ю.ГУСМАН: Или боюсь, что нет. Я не знаю. (все смеются) Но великий клоун был. Помнишь, Карандаш и Клякса?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Клякса, ну а как же!

Ю.ГУСМАН: А чем отличался его костюм от чаплинского? Думай-думай.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Думаю, шляпой.

Ю.ГУСМАН: Молодец! Спасибо. Вот это приятно, что первый раз за 54 года человек сказал... Да, у него шляпа была такая. И такса была у него.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, такса была.

Ю.ГУСМАН: Вообще какая была великая эпоха.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не такса.

Ю.ГУСМАН: Такса-такса.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет. Такса, разве? А не белая какая-то?

И.ВОРОБЬЁВА: Друзья мои, у нас новости сейчас будут. Сейчас Александр Климов уже пришел.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как? Не успели сесть, уже новости?

И.ВОРОБЬЁВА: Ну да. Мы с вами и по первому кейсу-то даже не успели проголосовать. Поэтому сейчас мы послушаем новости...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сейчас темпо-темпо.

И.ВОРОБЬЁВА: Ну да. Сейчас новости послушаем от Саши Климова, потом проголосуем. И наши слушатели продолжают писать, где они нас слушают. И сейчас вот я скажу, что Андрей, например, сидит в машине и ждет подругу. А дальше пишет «Сейчас поедем ко мне».

Ю.ГУСМАН: Опа.

И.ВОРОБЬЁВА: Всё, давайте на новости уходим. Программа «Кейс».

НОВОСТИ

И.ВОРОБЬЁВА: 22 часа 33 минуты в столице. Давайте голосовать по первому кейсу.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, я считаю, что неправильно.

Ю.ГУСМАН: Я считаю, что не просто правильно. А нужно было бы этого клоуна засандалить лет на 7.

И.ВОРОБЬЁВА: За что?

Ю.ГУСМАН: Вообще! А за что? Что...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Строгого режима.

Ю.ГУСМАН: А какого еще режима?

И.ВОРОБЬЁВА: Ну ладно. Давайте сойдемся на двушечке.

Ю.ГУСМАН: Двушечка, всё. Давайте двушечку, давай.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, не надо «Давай». Я свою позицию сказал.

Ю.ГУСМАН: Юра, ну, ты же...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Категорически.

Ю.ГУСМАН: Юра...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Категорически.

Ю.ГУСМАН: Хотя бы двушечку.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И всё прогрессивное человечество будет со мной.

Ю.ГУСМАН: Ну, перестань.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот посмотришь. Пожалуйста. Давай проверим.

И.ВОРОБЬЁВА: Сейчас спросим наших слушателей, наших присяжных. Итак, уважаемые друзья, справедливо ли решение суда? Я напомню, что суд постановил, что вот этот вот Блэкман должен выплатить штраф, несмотря на то, что сам...

Ю.ГУСМАН: Правильно. Двушечка и штраф.

И.ВОРОБЬЁВА: Да. Ну, если вы считаете, что решение суда справедливо, ваш телефон 660-06-64. Не справедливо, 660-06-65, и в Сетевизоре, конечно же, тоже идет голосование.

Итак, «Вышиваю внучке подарочек», – пишет нам Нина из Саратова. «Сижу в баре возле моря на улице. Жарко, пиво», - пишет нам Андрей из Израиля. Он нам часто пишет и очень раздражает тем, что у него всё время тепло, море и пиво.

Ю.ГУСМАН: Представляешь, сидит у моря...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. И пьет пиво.

Ю.ГУСМАН: Опустив ноги в теплую воду.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И пьет пиво.

Ю.ГУСМАН: И пьет пиво с рыбой.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ничего более мерзкого...

Ю.ГУСМАН: В Яффе на краю этого Тель-Авива, в арабской части какие креветки в чесночном соусе! Я такого вообще... Я по креветкам специалист, я ловил креветок много лет, занимался креветочным промыслом.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Но без чеснока ты обычно ешь.

Ю.ГУСМАН: Нет, потом готовишь. Нет, почему? Что значит? Они же живые. Что там чеснок?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, ну есть, ты знаешь, креветка, которая прямо, вот, их не надо, они чесночный запах имеют.

Ю.ГУСМАН: Серьезно?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. В городе Батуми.

И.ВОРОБЬЁВА: Слушайте, а вам тут пишут...

Ю.ГУСМАН: На улице генерала Довлатова, 4.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да.

Ю.ГУСМАН: Вход со двора.

И.ВОРОБЬЁВА: А вам тут пишут, что у Карандаша была не такса, а скотч-терьер.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Скотч-терьер, точно.

Ю.ГУСМАН: Кто сказал? А что?..

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, ну «Такса!» кричал.

Ю.ГУСМАН: Я? Ну, перестань. Я тебя умоляю.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Боже мой, перекрути запись.

И.ВОРОБЬЁВА: Ну, очень много слушателей написали, что была не такса. Кто-то из вас сказал «Такса».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не такса. Я так и сказал. Вот, у него была такая собака. Но даже у меня есть статуэтка из фарфора. Карандаш...

Ю.ГУСМАН: Как можно было сказать, Юра, что это была такса? Что ты несешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Представляешь? Ужасно.

И.ВОРОБЬЁВА: Наш слушатель жалуется нам: «Сын пересобирает свой компьютер и заставляет меня отвлекаться от передачи, чтобы подержать то кулер, то жесткий диск».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, надо выдрать его как сидорову...

Ю.ГУСМАН: Нет. Двушечка. Вот, на два года в колонию, детскую колонию.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нужно снять ремень и отхлестать его так, чтобы он вообще...

Ю.ГУСМАН: А ты помнишь, как хлестал тебя дед? Помнишь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не дед меня – мама.

Ю.ГУСМАН: Нет, старик на диване, Игорь Семенович.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: В горах Саквартела... Как вот у тебя?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Сакартела.

Ю.ГУСМАН: Как он тебя хлыстал.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: О-о-о.

Ю.ГУСМАН: До сих пор шрамы видно.

И.ВОРОБЬЁВА: У нас закончилось голосование, пока вы там не начали вспоминать какие-нибудь интересные подробности. И, значит, хочу сказать, что решение справедливым, то есть наказание вот этого Блэкмана считают только 10%. 90% и 75% сетезрителей считают, что решение суда несправедливо. Но! В защиту Юлия Соломоновича Гусмана хочу сказать, что он не проиграл сейчас кейс, потому что он тоже сказал, что решение суда несправедливо. Он сказал, что штраф – это мало, нужно двушечку.

Ю.ГУСМАН: Ага! И давай сейчас устроим...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: После предательства она тебя еще защищает!

И.ВОРОБЬЁВА: Я вообще за справедливость просто.

Ю.ГУСМАН: А потому что она слушала программу. И когда ты пытался зализать раны... И я хочу одно успокоить Ирочку.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну?

Ю.ГУСМАН: Была бы здесь не очаровательная Карина или прелестная Татьяна Ф, или милейшая Марина К, или удивительная Оля Б... Не важно, кто. Старик Кобаладзе вел бы ровно себя так же.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я прошу мою фамилию не перевирать: я – Кобелидзе.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Не важно, кто. Ирочка, не надо страдать. Не важно. А потом, боясь того, что у него дочка, семья...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, не надо сейчас. Не надо сейчас забалтывать. Кто выиграл? Что ты тут добавляешь какие-то свои комментарии? 95% за меня.

И.ВОРОБЬЁВА: Не-не, вы выиграли 100%. Я даже вообще спорить не собираюсь.

Ю.ГУСМАН: Ирочка-Ирочка, сколько в стране население?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почти 150.

Ю.ГУСМАН: Миллионов. Ну, 140, да?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Значит, получается, со мной 14 миллионов человек.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А со мной – 130.

Ю.ГУСМАН: Больше. Но 14 миллионов – немалая цифра.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это немало. Но будем учитывать мнение. Поэтому мы и выступаем за федерализацию.

И.ВОРОБЬЁВА: Мужчины, давайте про грязные танцы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Грязные танцы давайте.

И.ВОРОБЬЁВА: Давайте про грязные танцы.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Значит, 1:0. Запиши там 1:0.

Ю.ГУСМАН: Ну, перестаньте вы. 14 миллионов – как тебе не стыдно?

И.ВОРОБЬЁВА: Всё, давайте про грязные танцы немедленно.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Соберись. Юлик, соберись.

И.ВОРОБЬЁВА: Оля Кузнецова сейчас нам расскажет. Текст Евгения Бунтмана рассказывает Ольга Кузнецова. Грязные танцы.

ГРЯЗНЫЕ ТАНЦЫ

О.КУЗНЕЦОВА: Дому престарелых придется ответить в суде за приглашение стриптизеров. Житель Нью-Йорка Франклин Янгблад на одной из фотографий, присланных ему 86-летней матерью, увидел, как почтенная старушка засовывает денежную купюру за резинку трусов стриптизера.

Он стал выяснять подробности, и обнаружил, что администрация дома престарелых решила развлечь постояльцев и не придумала ничего лучше приглашения стриптизеров.

Как утверждает Янгблад, его мать, верующая баптистка, была оскорблена откровенными танцами. А персонал дома престарелых между тем настаивал, чтобы пожилая женщина засунула ему деньги в трусы. Впрочем, адвокаты ответчиков уверяют, что на приглашении стриптизеров настаивали сами пенсионеры. Тем не менее, истцы требуют 10 миллионов долларов за причиненный моральный ущерб.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слушай, что-то эта бабушка финтит, по-моему, да?

И.ВОРОБЬЁВА: Что такое?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, сначала она засунула деньги и это сфотографировали. А потом, значит, ее принуждали. Что, ее прямо заставили в трусы деньги засовывать?

Ю.ГУСМАН: Да не те это. Одна бабушка... Один бабушка засунул деньги, а другой бабушка смотрел.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не, это тот же самый бабушка.

Ю.ГУСМАН: Прочти пьеску.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, тот же самый бабушка. Бабушка Янгблад засунул деньги.

Ю.ГУСМАН: Янгблад – протестантка семья. Ты, слюшай, савсем...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не протестантка, а баптистка. Как утверждает Янгблад, его мать – верующая баптистка. То есть это сын утверждает. Бабушка-то кайф ловила и засовывала денежки туда.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: А почему в конце?.. Поди домой, положи себе в трусы деньги. В чем кайф, объясни мне? Объясни мне.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тебе или мне?

Ю.ГУСМАН: Да не мне, себе. Какой смысл пойти к Бунтману или, там, к Дымарскому и засунуть трусы бабке?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я же не старушка Янгблад, поэтому...

И.ВОРОБЬЁВА: Не, ну, подождите. Ладно, для бабушек стриптизеры...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я готов засунуть Ирке, например.

Ю.ГУСМАН: О, господи... О-о-о...

И.ВОРОБЬЁВА: Так, спокойно. Вы что, с ума сошли?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну а как?

Ю.ГУСМАН: Вот тебе рассказ по поводу...

И.ВОРОБЬЁВА: Вы что? Вам что, жить надоело, вы ко мне с такими намерениями подходите? Вы с ума сошли, что ли?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Какие намерения?

Ю.ГУСМАН: Ты свое истинное лицо на глазах 150 миллионов, включая Бангладеш.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А ты еще в гейские дела переводишь. В этом весь и смысл. Пришли молодые люди.

Ю.ГУСМАН: Извинись перед Ирой. Скажи «Sorry».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «I’m no sorry».

И.ВОРОБЬЁВА: Вот это наглость!

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пригласили стриптизеров-мужчин!

И.ВОРОБЬЁВА: Ну что я, стриптизерша, что ли, вообще, Юрий Георгиевич?

Ю.ГУСМАН: Причем?.. Ира причем здесь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ира, потому что ты говоришь «Положи все деньги», я говорю «Не хочу я тебе класть деньги».

Ю.ГУСМАН: Да не мне! Я сказал...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я говорю «Я Ире положу».

Ю.ГУСМАН: Я сказал «Дымарский, положи», да?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не надо мне Дымарский, Бунтман – я хочу Ирке положить.

И.ВОРОБЬЁВА: Не надо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тане Ф, Оле Б. (смеется)

И.ВОРОБЬЁВА: Ужас!

Ю.ГУСМАН: Тебе не стыдно. Пожилой джентльмен, жить-то осталось...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ой, что делать, ну?

Ю.ГУСМАН: Подумай о неизбежном биологическом уходе. (все смеются) Понимаешь? Я знаю...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это будет согревать мне душу, когда я буду вспоминать, как я клал. Ложил? Клал? Как правильно сказать?

Ю.ГУСМАН: Поклал.

И.ВОРОБЬЁВА: Сейчас я что-нибудь напишу неприличное на вашей лысине.

Ю.ГУСМАН: Послушай, я могу сказать следующее.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну?

Ю.ГУСМАН: Вот, давай я скажу мое мнение?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Я считаю, что бабке надо дать двушечку.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)

Ю.ГУСМАН: До 88-ми.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Пусть посидит и подумает.

Ю.ГУСМАН: Пришел стриптизер, ничего плохого не делает, сидит там...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А если вдруг Гавене? Да? Ты знаешь, что начальник тюрьмы называется там «гавене»?

Ю.ГУСМАН: Какой «гавене»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Гавене, губернатор тюрьмы. Пригласи стриптизеров в тюрьму.

Ю.ГУСМАН: Ты произносишь «гавене», как бы. «Ар». Гони туда «ар» - governor.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Governor, governor.

Ю.ГУСМАН: Не «г*вна», а governor, нормально говори.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не «г*вна», а governor. (смеется)

Ю.ГУСМАН: Ну, что (НЕРАЗБОРЧИВО), что governor. Ну и что, и что, и что?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот, бабка сидит. Получила двушку.

Ю.ГУСМАН: Ну и что? Выйдет через 2 года.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Янгблад. А взял governor и пригласил стриптизера в тюрьму. И они мимо камер ходят.

Ю.ГУСМАН: Это могут сделать только... Ты видал, вот, замечательную песню, клип на песню Элвиса Пресли, когда танцует в тюрьме?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, да-да.

Ю.ГУСМАН: Есть много на эту тему фильмов.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. «Побег из Шоушенка».

Ю.ГУСМАН: Да. Только в том случае это может произойти, если, if...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: If.

Ю.ГУСМАН: If governor... Если в тюрьме будет день открытых для стриптизеров дверей.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Только для стриптизеров?

Ю.ГУСМАН: И приходит каждый стриптизер, забирает трусы и большое количество бабок. Я бы сам пошел. Просто у меня фигура не очень хорошая.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я бы сам туда пошел, пусть меня научат.

И.ВОРОБЬЁВА: В стриптизеры?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: А начало? А начало?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, Ирке я...

И.ВОРОБЬЁВА: Что «Ирке»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я засунул вот это...

И.ВОРОБЬЁВА: Вот, не стыдно, а?

Ю.ГУСМАН: Подожди, да он хам. Просто грубый...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Почему «хам»? Почему я?.. Я не хочу мужикам засовывать в трусы деньги.

Ю.ГУСМАН: Почему ты отказываешься? Какая проблема?!

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Ты что? Мы что, миллионеры, что ли? Если (НЕРАЗБОРЧИВО), у тебя что, убудет, что ли, объясни мне?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не хочу. Мне неприятно.

Ю.ГУСМАН: Да не, закрой глаза и уходи. Чего ты как это?.. Скажи мне, как начинается это «Пусть меня научат»?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Крошка сын пришел к отцу.

Ю.ГУСМАН: Нет, «К отцу пришел».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: К отцу пришел.

Ю.ГУСМАН: Там рифма другая.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И спросила кроха.

Ю.ГУСМАН: Дальше?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Жить на свете хорошо, папа, или очень плохо?»

Ю.ГУСМАН: Что такое хорошо...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И что такое плохо.

Ю.ГУСМАН: Дальше-дальше?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И сказал ему отец...

Ю.ГУСМАН: «Ты, мой Васька, молодец!» (все смеются) Нет: У меня секретов нет, слушайте детишки: папы этого ответ помещаю в книжке.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Дальше?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Дальше не помню.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, я уже так это... А вот давай: Муха-муха?..

Ю.ГУСМАН: Цокотуха, позолоченное брюхо.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Муха на базар пошла.

Ю.ГУСМАН: Не. Муха денежку нашла... Пришла Муха на базар и купила самовар. Дальше. Любой от Шекспира, Ромео и покойная Джульетта до Цокотуха я знаю всё наизусть, на всех на языках, на немецком...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Как начинается «Ромео и Джульетта»?

Ю.ГУСМАН: Послушай ты, Ромео, мой сосед.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, нет. Вот, первая строка?

Ю.ГУСМАН: To be or not to be?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну, это Отелло.

Ю.ГУСМАН: Это Отелло. «I kill you, Desdemona, forever».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Нет повести печальнее на свете...»

Ю.ГУСМАН: А это знает даже... Это не начинается, а это вступление к поэме. Ты вообще читал Шекспира? А как по-английски?.. Ну ладно, ты скажи, англоман лысый, скажи?

Ю.ГУСМАН: No so sad about the Romeo and the Juliette together.

И.ВОРОБЬЁВА: Рип.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: The story was so sad about Romeo and Juliette.

Ю.ГУСМАН: Это история такая, бакинская, Ромочка и Жу-жу.

И.ВОРОБЬЁВА: My friends, давайте голосовать.

Ю.ГУСМАН: Давайте голосовать. Я за то, чтобы старуху...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Упрятать.

Ю.ГУСМАН: Закрыть.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я уже не помню, за что.

И.ВОРОБЬЁВА: Я помню: вы за то, чтобы в трусы деньги не засовывали.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я за то, чтобы не засовывали и не поднимать бучу. Если уж засунула, то уже не устраивай...

Ю.ГУСМАН: Ты можешь это слово не так смачно говорить на весь многомиллионный народ? (все смеются) Ты говоришь – как-то у тебя всё пошло звучит. Простое засовывание денег за резинку трусов, говоришь...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Зафунула». (все смеются)

Ю.ГУСМАН: Я утверждаю: старуху надо закрыть на пару лет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А я считаю, пусть засовывает.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Какая-то пошлятина. Ты просто (НЕРАЗБОРЧИВО) пошляк. Мне стыдно за нашу программу. Кругом такие кипят события, а ты...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «А ты засовываешь».

И.ВОРОБЬЁВА: Евгений из Пензы просто гениально написал.

Ю.ГУСМАН: Что? Не томи, скажи.

И.ВОРОБЬЁВА: К нашему вот этому кейсу: «Кроха сын к отцу пришел и сказала кроха «Стриптизерша хорошо, стриптизеры плохо». (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот! Вот! Выражена моя мысль.

И.ВОРОБЬЁВА: Вообще гениально просто.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: «Стриптизерши хорошо, а стриптизеры плохо».

Ю.ГУСМАН: Ты понимаешь, что ты точно идешь по проблемам первого кейса? Ты считаешь, что мы, стриптизеры-мужчины – это плохо. А, вот, Ира, Оля Б и Татьяна Ф...

И.ВОРОБЬЁВА: Мы вовсе не стриптизерши.

Ю.ГУСМАН: Я к примеру.

И.ВОРОБЬЁВА: Нет.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Потому что я – мужчина.

Ю.ГУСМАН: Как ты мужчина! Глянь: ты был. Оволосение прошло...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Оволосение не прошло еще.

Ю.ГУСМАН: Тестостерон на нуле.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Оволосение переместилось с головы туда ниже. (смеется)

Ю.ГУСМАН: Тестостерон на нуле.

И.ВОРОБЬЁВА: А можно без анатомических подробностей, пожалуйста?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тестостерон на нуле, но оволосение переместилось ниже.

Ю.ГУСМАН: Этого не бывает.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бывает.

Ю.ГУСМАН: Пойми...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Показать тебе мою грудь?

И.ВОРОБЬЁВА: Не надо. Не надо, пожалуйста.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, не буду.

Ю.ГУСМАН: «Мои груди показать тебе?»

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Слушайте, опять вы меня запутали. За что я?

Ю.ГУСМАН: (смеется) «За что я».

И.ВОРОБЬЁВА: Значит, смотрите. Здесь есть вопрос на голосовании: справедливы ли требования компенсации за причиненный моральный ущерб?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не справедливо.

Ю.ГУСМАН: То есть наказать старуху эту?

И.ВОРОБЬЁВА: Нет.

Ю.ГУСМАН: А тогда?.. А как можно старушку закрыть?

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется) Она и так уже в доме престарелых.

Ю.КОБАЛАДЗЕ и Ю.ГУСМАН: (поют) Старушка, не спеша, дорожку перешла, ее остановил милиционер.

Ю.ГУСМАН: (поет) Вы нас не слушали, закон нарушили, платите, бабушка, по три рубля, пам-пам. Ах, ну и милый мой, ведь, я спешу домой, сегодня мой обратно выходной.

И.ВОРОБЬЁВА: Потрясающе!

Ю.ГУСМАН: Почему ты не хочешь закрыть старушку, объясни мне? Два года пролетят незаметно, условия там...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Бедная старушка.

Ю.ГУСМАН: А чего она бедная, если этой бабке?.. Чем она бедная, если она сует деньги? Ты когда последний раз кому-то давал деньги? Никому, даже дома ты не даешь бабки. Ты всё тратишь на себя.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно точно.

Ю.ГУСМАН: Круизы...

И.ВОРОБЬЁВА: Можно я уже голосование объявлю?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У нас в Москве были стриптизы, я все деньги там оставил.

Ю.ГУСМАН: Как ты (НЕРАЗБОРЧИВО)?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: А откуда сам вТы не хочешь в мужской стриптиз? Красная шапочка, Веселый попугай, Здоровая обезьяна (все смеются) – полно роскошных стрип-клубов. Полно!от этот сам красавец?...

И.ВОРОБЬЁВА: Так, всё, хватит. Тарзан-Тарзан. Всё, хватит.

Ю.ГУСМАН: Откуда он?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Из Красного попугая?

Ю.ГУСМАН: Красная шапочка.

И.ВОРОБЬЁВА: Из Большой обезьяны.

Ю.ГУСМАН: А ты, правда, не ходишь в наши клубы?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет.

Ю.ГУСМАН: Поклянись.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Клянусь тебе. Я в шахматные хожу клубы.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Давай сыграем в шахматы, если ты хочешь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давай.

Ю.ГУСМАН: Ты ходи.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Е2.

Ю.ГУСМАН: А дальше на что?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: На Е4.

Ю.ГУСМАН: Е7-Е5.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: H3-G8.

Ю.ГУСМАН: Куда три? Чего три? (все смеются)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: H2-B8.

И.ВОРОБЬЁВА: А что это за фигура? (все смеются)

Ю.ГУСМАН: Какая фигура, ара? Кем ты пошел, мамаша?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: B2-E4, шах. (все смеются)

Ю.ГУСМАН: Вот, ты говоришь, одну строчку знаешь...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты сдаешься? Вот, что ты сейчас? Сдаешься? Потому что я тебе поставил мат в 3 хода.

Ю.ГУСМАН: Это называется «Поверхностная эрудиция тамады».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет.

Ю.ГУСМАН: Всё понемножку. Из Маяковского строчку вспомнил.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да.

Ю.ГУСМАН: Из Джульетты – только вступление.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так?

Ю.ГУСМАН: Из Горемыкина вообще ни хрена, из Салтыкова-Щедрина...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Горемыкин – это кто такой?

Ю.ГУСМАН: А ты Горемыкин, потому что ты ничего... Ты горе мыкаешь, ты совершенно ничего не знаешь. А бабушку закрыть.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Так он продул за 3 хода, я ему поставил мат. Ты представляешь?

И.ВОРОБЬЁВА: Так, давайте проголосуем. Итак, уважаемые присяжные, на ваш взгляд, справедливо ли предъявление требований компенсаций и вообще морального ущерба? Да – 660-06-64, нет – 660-06-65. Поехали.

Итак, что пишут наши слушатели? Вот, я даже теперь боюсь после ваших вот этих вот, я просто боюсь открывать смски.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну? Что там?

И.ВОРОБЬЁВА: Анатолий требует развернуть тему: «В какой именно стриптиз-бар отнесла денежку Муха-Цокотуха?» Так. Владимир, который подписывается «Оленеводом из Австралии», а пишет нам из Санкт-Петербурга, пишет, что готовит грядки к весенним посадкам.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Хорошо.

И.ВОРОБЬЁВА: Аня просит вас прекратить, потому что она не может есть почему-то.

Ю.ГУСМАН: А вот здесь хорошая фраза, что старички пьяные или склеротики. (смеется) Это про тебя, потому что меня стариком не назовешь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, я – пьяный. Склеротик – ты, а я – пьяный.

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: А ты знаешь, что сегодня написала вопрос, единственный вопрос? «Когда этих клоунов уберут из эфира?» (смеется)

Ю.ГУСМАН: Очень скоро, ребята. Вы даже не представляете, как быстро это всё произойдет.

И.ВОРОБЬЁВА: Даже не надейтесь. А то, ишь, захотели тут.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Нет, я слышал разговоры Бунтмана. Я подслушал: Бунтман беседовал с Венедиктовым, хотят закрывать нас уже.

И.ВОРОБЬЁВА: Сейчас! А, вот, Виктор пишет «Я ничего не трачу на себя, только на водку и на женщин, потому что всё в порядке».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Молодец.

И.ВОРОБЬЁВА: Это к вопросу о том, на что тратит деньги Кобаладзе. Всё, стоп голосование. И 87% в телефонном голосовании и 75% в голосовании Сетевизора считают требования о компенсации, о компенсации морального ущерба несправедливыми. И они считают, что никакого морального ущерба не было, поэтому...

Ю.ГУСМАН: Очень очевидный рост. Моя тенденция, вот, уже не 10, а 13 процентов.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Мне нравится, продувает в пух и прах, и он ищет какие-то оправдания.

Ю.ГУСМАН: Скажи мне, а ты знаешь, как Махатма Ганди...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ответила Рабиндранату Тагору?

Ю.ГУСМАН: Нет. Как, вот, всё, как шла к правде? Ты думаешь, как Фидель Кастро? Ты думаешь, что всё, правда, путешествуют без виз? И, вот, знаешь, все великие сначала в штыки воспринимали. Они страдали. А Коперник?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Коперник? Коперник целый год трудился, чтоб доказать Земли вращенье. Дурак: лучше бы напился.

Ю.ГУСМАН: Тогда бы не было сомненья.

Послушай, а вот эта самая фраза, если ты помнишь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну?

Ю.ГУСМАН: Не, ты не помнишь.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не помню.

Ю.ГУСМАН: Эту песню я не могу вспомнить.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Эту я помню. Следующую давай.

Ю.ГУСМАН: Нет, ну, серьезно. То есть я... Вот, я согласен: ты выигрываешь, потому что масса, ну, может быть, небольшой...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я беру интеллектом.

Ю.ГУСМАН: Наоборот. Вот, мы – интеллигенты, мы видим... Да, нас мало, нас 10-15%, не более того.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это пятая колонна вас сейчас. А мы, нас большинство.

Ю.ГУСМАН: Нет, средний класс. Мы – средний класс.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вы не средний класс. Вы зажравшиеся буржуи.

Ю.ГУСМАН: Буржуа.

И.ВОРОБЬЁВА: Так, давайте третий кейс послушаем уже, да?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Давайте.

Ю.ГУСМАН: Давайте, давайте.

И.ВОРОБЬЁВА: Да. Вообще, очень интересный кейс, на самом деле, наш, российский. Ольга Кузнецова нам сейчас расскажет. Текст написал Евгений Бунтман, озвучит Ольга Кузнецова. Кейс называется «Чукча».

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Чукча.

Ю.ГУСМАН: О-па.

ЧУКЧА

О.КУЗНЕЦОВА: Замоскворецкий суд Москвы начал рассматривать иск представителей чукотского народа к составителям Большого толкового словаря русского языка. Поводом стало некорректное, по мнению истцов, определения слова «чукча».

Действительно, в Толковом словаре первым значением идет «представитель народности чукчи», а вторым, с пометкой «разговорное» - наивный, ограниченный человек. Истцы просят суд признать данное в словаре определение порочащим честь и достоинство чукчей, требуют изъять словари под редакцией Кузнецова из библиотек, а текст решения суда разместить в интернете.

Кроме того, истцы заявили требование о компенсации морального вреда в размере 5 миллионов рублей с каждого ответчика, однако эту сумму они называют «формальной», поскольку «это не главное», сообщает РАПСИ.

И.ВОРОБЬЁВА: Такая вот история.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: У меня есть гениальный выход из создавшегося положения. Двумя буквами можно всё изменить. Наивный, но не ограниченный.

Ю.ГУСМАН: А ты знаешь, какое гигантское количество анекдотов существует про армянское радио, еврейских анекдотов, грузинских анекдотов...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Грузинских нету, да.

Ю.ГУСМАН: Да книжки целые! ...и про чукчей.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да, про чукчей есть.

Ю.ГУСМАН: Миллион. Знаешь, да? Он поступал в Литинститут, ему говорят «Что вы читали?» Он говорит «Я чукча не читатель, чукча – писатель». Это очень известный анекдот.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Да. Так, что еще из твоей практики?

Ю.ГУСМАН: Знаешь, двое чукчей едут в троллейбусе (сам слышал), и один спрашивает «Скажите, пожалуйста, я доеду до вокзала?» Тот говорит «Нет». А второй спрашивает «А я?» Ты понимаешь? (все смеются)

И.ВОРОБЬЁВА: Отличная, кстати, вообще. Это не только...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ой-ой-ой. Вот это кто это? Чукчи?

И.ВОРОБЬЁВА: Не знаю. Какие-то женщины. Увидел у меня на экране в ленте новостей женщин.

Ю.ГУСМАН: Да он ненормальный.

И.ВОРОБЬЁВА: Очень больших.

Ю.ГУСМАН: Человек с годами, у него всё время падает и поднимается несчастье. Юра, а ты знаешь, что чукча женился на француженке?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет.

Ю.ГУСМАН: И спрашивают «Ну как жена?» Он говорит «Очень хорошая жена, только грязная: часто моется». (смеется) Ты понимаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не хочу. Мне вот... Мне неприятно это всё слышать. Ты же в первом кейсе утверждал, что нельзя оскорблять по национальному, а сейчас ты просто рассказываешь грязные... Я не хочу слышать.

Ю.ГУСМАН: Анекдоты про грузин полны... Подожди про чукчей – про грузин. ...полны любовью к этому замечательному, искрометному народу, который любит вино, женщин, не любит работать и любит...

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я сейчас о чукчах.

Ю.ГУСМАН: Вот, чукчи и грузины – одно и то же практически.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это понятно.

Ю.ГУСМАН: Южный и северный народ.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Вот это ты уже их совсем оскорбил, понимаешь?

Ю.ГУСМАН: Почему?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну что? Чукча как грузин – это больше оскорбления быть не может. Для чукчи.

И.ВОРОБЬЁВА: Для чукчи?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Конечно.

И.ВОРОБЬЁВА: А для грузина?

Ю.ГУСМАН: Ты знаешь, какой русский язык бедный однако? Шапка песец, шуба песец, попал под трамвай – тоже песец.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Не знал? Это подлинный факт.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это я не знал.

И.ВОРОБЬЁВА: Так. Что наши слушатели?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ну так что? Что вы? Изъять, конечно. Или добавить «Наивный, но не ограниченный человек». Наивный – это не очень такое, оскорбительное определение.

Ю.ГУСМАН: Я когда врачом работал, пришел один чукча и говорит... Смешно было. Он приходит, говорит «Доктор, сын ничего не ест – ни колбасу, ни рис, ни хлеб, ни мясо, ничего». Я говорю «А почему не ест?» - «Он говорит, что нету, однако». Ты понимаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)

И.ВОРОБЬЁВА: Слушайте, а наш слушатель Александр из Тулы пишет, что приехал сейчас из Москвы в Тулу. Устал, но голоса экспертов и ведущей действуют как «Спокойной ночи, малыши», Тетя Валя, Хрюша и Степашка.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ты – Хрюша, я – Тетя Валя.

И.ВОРОБЬЁВА: А я что, Степашка?

Ю.ГУСМАН: Почему ее опять ты сделал?..

И.ВОРОБЬЁВА: (смеется) Слушайте, а как еще там? Кто там была? Каркуша. И Филя еще был, точно.

Ю.ГУСМАН: Но есть гениальная шутка... Ты говоришь, вот, грузины там. Знаешь, какая разница между чукчами и чурками, то есть между вами и...

И.ВОРОБЬЁВА: Ужас. Это такое слово. Что это?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я не хочу слышать.

Ю.ГУСМАН: Знаешь?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Не знаю и знать не хочу.

Ю.ГУСМАН: Чукчи – холодного копчения, а чурки – горячего. (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: (смеется)

Ю.ГУСМАН: Это не я сказал, это народ говорит.

И.ВОРОБЬЁВА: Плохое слово.

Ю.ГУСМАН: Ну что? Кого там можно на двушечку?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Тебя. Тебя можно вот за эти...

И.ВОРОБЬЁВА: Вот уже всё. (смеется)

Ю.КОБАЛАДЗЕ: ...вот эти высказывания. Вот это вот разжигает.

И.ВОРОБЬЁВА: Я надеюсь, вы не писали толковых словарей, Юлий Соломонович?

Ю.ГУСМАН: Я – нет. Ну, я читал... Ты читал? Какой ты читал? Чей?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Обожаю Уэбстера.

Ю.ГУСМАН: Уэбстера. Еще кого читал? Еще кого?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Еще я читал Ушакова.

Ю.ГУСМАН: Правильно. Еще кого? А ты Даля не читал? Даля?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Даля обязательно.

Ю.ГУСМАН: А Ожогова?

И.ВОРОБЬЁВА: Ожегова.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Ожегова-Ожегова.

Ю.ГУСМАН: Тем более. Их оба. Хорошие.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: И Ожогов хороший, и Ожегов. У меня все словари на полочке стоят.

Ю.ГУСМАН: Ты запятые правильно ставишь? Ты ставишь запятые в смсках?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Нет, никогда.

Ю.ГУСМАН: Почему?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Я вообще и большие буквы не ставлю. Ну, я так... Смски же это... Как там?

И.ВОРОБЬЁВА: Давайте мы сейчас... У нас пару минут осталось, объявим быстренько голосование. Итак, уважаемые присяжные, как вы считаете, справедливы ли претензии представителей чукотского народа? Да, справедливы – 660-06-64.

Ю.ГУСМАН: Справедливы!

И.ВОРОБЬЁВА: Нет, не справедливы – 660-06-65.

Ю.ГУСМАН: Справедливы, и составителям этого дурацкого словаря припаять 2 года.

И.ВОРОБЬЁВА: Поехали.

Голосуем буквально немножечко, потому что осталось чуть-чуть больше минуты. Вас тут... На самом деле, с первых минут программы всегда приходят заказы на музыку: «А попросите экспертов спеть вот это, попросите экспертов спеть вот это».

Ю.ГУСМАН: Ну что? Мы же хор...

И.ВОРОБЬЁВА: Что делать, что делать.

Ю.ГУСМАН: Мы же в отличие от Ореха не записываем заранее в студии.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: В предыдущей программе принимала участие Долина. Когда она увидела нас с Гусманом, она гитару просто...

Ю.ГУСМАН: Она убежала.

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Убежала.

Ю.ГУСМАН: А, кстати, Болтянская из-за этого сильно... Она идет то в ночь... Ну что?

И.ВОРОБЬЁВА: Я хочу объявить итоги голосования, и успеть немножко времени оставить. 53% считают, что несправедливы их претензии совершенно, но зато 65% сетезрителей говорят, что да, справедливы.

Ю.ГУСМАН: Во. О-па.

И.ВОРОБЬЁВА: Вот такая история. Полминутки осталось.

Ю.ГУСМАН: Сокрушительным ударом я закончил этот матч.

И.ВОРОБЬЁВА: Полминутки, совсем мало.

Ю.ГУСМАН и Ю.КОБАЛАДЗЕ: (поют) (НЕРАЗБОРЧИВО) круче. Есть вокзалы – хорошо, есть метро – хорошо. Есть Алилуче. Кто пел?

Ю.КОБАЛАДЗЕ: Это Полад Бюль-Бюль Оглы.

Ю.ГУСМАН: Замечательно, да.

И.ВОРОБЬЁВА: Хорошо, прекрасно, чудесно, замечательно. Спасибо большое. Юлий Гусман, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьёва. До встречи в программе «Кейс».