Ознакомиться с делами: «Гренада моя», «Черный список», «Курящий дедушка» - Юрий Кобаладзе, Алексей Соломин - Кейс - 2014-06-26
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Меня зовут Ирина Воробьева. Это лучшая программа на волнах всех радиостанций, программа «Кейс». Я приветствую наших прекрасных экспертов. Постоянный эксперт программы Юрий Кобаладзе, который хулиганит во время передачи. Здравствуйте, Юрий Георгиевич.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА: И эксперт программы Алексей Соломин. Леша, добрый вечер.
А. СОЛОМИН: Добрый вечер.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Который хулиганит до передачи. Рассказал грязнейший анекдот.
И. ВОРОБЬЕВА: Я не верю вам.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Хорошо, что Гусмана нет.
А. СОЛОМИН: Поэтому мне дают условные сроки, а вы пропадаете периодически.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я периодически пропадаю. Но и Гусман пропадает. Появился и опять исчез.
И. ВОРОБЬЕВА: Вас не увидел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он боится интеллектуальной встречи со мной. Он постоянно проигрывает мне кейсы, и он решил меня избегать.
А. СОЛОМИН: Юлий Гусман – на прошлой передаче я имел честь с ним познакомиться в эфире – вел себя неподобающим образом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Расскажи подробнее. Я ожидал этого.
А. СОЛОМИН: Он придирался к некоторым фамилиям.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Грузинским.
А. СОЛОМИН: Хорошо. Кобаладзе, в частности, его не устроил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как он меня называл?
И. ВОРОБЬЕВА: Кобаладзе.
А. СОЛОМИН: Да, именно так и называл. И смеялся. С нехорошим оттенком. Потом нападал на меня, зачитывал какие-то хокку, предлагал назвать кто автор, место, где было написано, обстоятельства, при которых это было написано.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты можешь повторить?
А. СОЛОМИН: Нет. Он и говорил еще как-то непонятно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: По-азербайджански?
И. ВОРОБЬЕВА: По-русски.
А. СОЛОМИН: Я шокирован.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я заинтригован. Надо будет почитать запись.
А. СОЛОМИН: Указав, что у меня 8-классовое образование, он решил меня протестировать по курсу «Окружающий мир», который преподается в начальных классах, спросил, сколько ножек у сороконожек. Ответ 20 члеников его не устроил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Т.е. он тебя, специалиста по фауне и флоре проверял. Да кто он такой, этот Гусман!
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, когда Гусман придет в эфир, вы что будете делать?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я с ним хочу серьезно поговорить.
А. СОЛОМИН: Я был готов уже разобраться с ним, вызвать его на дуэль, но не стал этого делать. Потому что я знаю, что у него есть хорошие связи с кланами. Во-вторых, из-за его заслуг. Я преклоняюсь перед этим человеком.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какие заслуги у Гусмана? Его нашла Ирка, подобрала на улице и привела его в передачу.
А. СОЛОМИН: Великий человек. Великий, но ужасный.
И. ВОРОБЬЕВА: Я - Гусмана?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И он стал более-менее известен. Да еще я рядом.
А. СОЛОМИН: Это было тяжелое испытание.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Но ты с честью справился. Я рад, что ты вернулся, имеешь теперь приличного партнера.
А. СОЛОМИН: Юрий Георгиевич, этого мало. Вы должны сейчас призвать Андрея Дмитриевича Терехова посылать майки. Какой у адрес у Юлия Соломоновича? Призвать вычеркнуть этот адрес можно?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно. Для Гусмана уже есть одна майка, я не могу ее утаить, придется подарить. Но Андрей Дмитриевич, мой близкий друг, открытый, щедрый человек, он давно ничего не присылал мне. Вообще, Ира, сколько раз мы обращались к радиослушателям – давайте уже подарки присылайте.
И. ВОРОБЬЕВА: Это вы, Юрий Георгиевич, обращались, а мы нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Назови свои размеры – может, тебе кофточку пришлют, юбочку. Андрею Дмитриевичу мы уже передали привет. Светлане Светличной. Кто еще у меня?
А. СОЛОМИН: Антон Силуанов.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Еще у меня Елена Соловей. Но главное – у меня очень сложная ситуация на работе. Вот эта Ольга, которая пишет нам кейсы, ищет специально, присылает нам, ее ни разу не поставили в эфир. Мне уже стыдно ей в глаза смотреть. И опять Самсонова.
И. ВОРОБЬЕВА: Не смотрите.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я обещаю ей, что да, мы рассмотрим.
И. ВОРОБЬЕВА: А зачем вы обещаете?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Человек, который слушает нашу передачу, смотрит уже несколько лет, она пытается нам помочь, показать, что есть такие преданные слушатели.
И. ВОРОБЬЕВА: Последний раз вы присылали мне кейс с месяц назад. Я передала Жене Бунтману. Вы каждый раз в эфире ноете. Что это такое? Вы, такой цветущий и загорелый, сидите и жалуетесь.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это старческая пигментация кожи.
И. ВОРОБЬЕВА: Сплошная причем.
А. СОЛОМИН: Сидит Юрий Кобаладзе перед компьютером, получает письмо от Оли, сбрасывает ее в трэш со слезами на глазах.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что такое трэш?
А. СОЛОМИН: Папочка такая.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, ты можешь употребить свое влияние?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет. Меня интригует административный ресурс.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Она говорит, что это, наверное, Ира Воробьева интригует. Что она, говорит, меня невзлюбила?
А. СОЛОМИН: Я вас уверяю, этот вопрос решается на уровне совета директоров «Газпром Медиа». Пусть напишет официальное письмо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А кто Самсонову проталкивает?
А. СОЛОМИН: А это уже выше.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не было ещё ни одного «Кейса» последние полгода, чтобы не было Самсоновой.
И. ВОРОБЬЕВА: Правильно, Тоня Самсонова – постоянный автор программы «Кейс», это правда, последние полгода.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А Оля уже недостойна быть хотя бы не постоянным, а временным автором?
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, автор программы «Кейс» утверждается не вами и не нами.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Мы отталкиваем преданных радиослушателей.
А. СОЛОМИН: Юрий Георгиевич, по поводу Тони Самсоновой письма надо писать – Кремль, корпус 1, фамилию можете не писать.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, аккуратнее в борьбе за справедливость.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Самсонова очень влиятельный человек. Сидит в Лондоне. Каким образом? Что она там делает? Постоянно в эфире, в блогах.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы, Юрий Георгиевич, завидуете, что она в Лондоне, а вы в Москве.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да. Хотя должно было быть наоборот.
И. ВОРОБЬЕВА: Наш постоянный слушатель Дмитрий, который рассказывает, что было в эфирах, обращается ко мне с вопросом, когда я буду штрафовать за затягивание обсуждения кейса. Я думаю, Юрий Георгиевич, вы попали.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я рвусь в бой, но Соломин не дает мне рта раскрыть. Можно наконец услышать первый кейс Самсоновой, выдающейся журналистки, автора программы «Кейс»? А то приглашают неизвестно кого, не дают рта разинуть.
И. ВОРОБЬЕВА: Тоня Самсонова подготовила для нас кейс под названием «Курящий дедушка».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич. Я не скрываю. Я не церемонюсь и не лицемерю, нам никакие подарки не нужны, не нужны подарки. И пока это делает только Андрей Дмитриевич.
Курящий дедушка
Судья Беллами из Лейчестера не разрешил дедушке, имя которого судом не раскрывается, стать официальным опекуном собственного трехлетнего внука, из-за того, что дедушка 30 лет курит. Судья сказал: «Тот факт, что дедушка не может бросить курить на протяжении такого длительного срока и ради такой важной цели, свидетельствует о том, что он не сможет стать хорошим примером для ребенка и правильно его воспитать». Родители трехлетнего мальчика пока сами являются детьми, и ребенок до достижения родителями совершеннолетия будет передан в семью опекунов. Курящему дедушке, тем не менее, разрешено будет навещать внука.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, это лучший кейс, который подготовила и прислала Самсонова, который соответствует духу времени. Этот конкретный случай – это упрек Ире Воробьевой.
И. ВОРОБЬЕВА: Теперь Юрий Георгиевич передает привет Геннадию Онищенко, с которым мы на прошлой неделе очень сильно поругались в эфире. Я сказала, что закон о запрете курения, который приняли, крайне страшный и неправильный, потому что нецивилизованный. Запретили курить и на летних верандах. Просто бред.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Надо вообще запретить, сигареты все уничтожить. Она осмелилась Онищенко, этому благородному, милому, справедливому человеку, такое сказать, и она с ним ругалась. Я его еле успокоил, когда он вышел из эфир. Он мне жаловался, говорил: «Кто эта Воробьева? Сколько можно терпеть это курение?» Так вот этот дедушка из кейса – это ты, Ира, который куришь 30 лет, не можешь избавиться от этой вредной привычки. В следующий раз мы тебя сначала обнюхаем, а потом не пустим в студию.
И. ВОРОБЬЕВА: Что за харрасмент такой?
А. СОЛОМИН: Вы сказали, что этот кейс отвечает духу времени. Давайте разберем его на тезисы.
И. ВОРОБЬЕВА: Он от меня отвернулся.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Потому что я не могу нюхать этот табачный дым, он меня душит.
И. ВОРОБЬЕВА: Может, мне выйти из студии?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не знаю.
А. СОЛОМИН: Что в этом кейсе отвечает духу времени? То, что дедушка 30 лет курит? То, что он не может бросить курить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Отвечает развернутая борьба против курения в нашей стране, и знаменосец этой борьбы – Геннадий Онищенко, который уже много лет проводит воспитательную работу с Воробьевой, симпатизирует ей, но он не может ее побороть. И она осмелилась в последней передаче… Он говорит: «Надо бросать». А она: «Почему нельзя на веранде?..» На какой веранде?
А. СОЛОМИН: У нас в стране это не принято, а в других часто делают – нужно использовать заместительную терапию. Если ты хочешь, чтобы человек отказался от какой-нибудь вредной привычки, предложи ему другую вредную привычку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какую?
А. СОЛОМИН: Принеси пузырек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ира, ты встаешь на путь исправления? Я хочу, чтобы, когда в следующий раз придет Онищенко, я мог бы ему доложить. Я ему всё расскажу.
И. ВОРОБЬЕВА: Какой же вы предатель, Юрий Георгиевич. Мы вышли из студии, Геннадий Григорьевич рвет и мечет. Я смотрю, Кобаладзе идет – думаю, сейчас он меня защитит. А этот – прыг-скок на его сторону: «Да я, Геннадий Григорьевич, хочу сказать, что Воробьева…» И как начал!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дружба дружбой…
И. ВОРОБЬЕВА: Никакой кейсовской солидарности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты гробишь свое здоровье. Скоро в эфир не будут допускать курящих женщин. Сначала вам сигареты перестанут продавать, а потом в эфир не будут пускать.
И. ВОРОБЬЕВА: Потом нас лишат права голоса и права на руководящие должности.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А вы уже от курения настолько охрипли, что уже вам и голос не нужен. Я честно скажу, что у меня нет вредных привычек.
А. СОЛОМИН: Честность, Юрий Георгиевич, тоже привычка вредная, она многих людей подводила. Честные люди, как правило, заканчивают либо на плахе, либо в Магадане. Плохая привычка, до добра не доводит. Обратитесь к истории.
И. ВОРОБЬЕВА: Лиза из Удмуртии пишет: «Руки прочь от Иры Воробьевой, г-н Кобаладзе».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тоже, видно, курильщица.
А. СОЛОМИН: Чтобы не платить за вас штрафы – потому что вы-то никакие штрафы не будете платить за то, что мы кейсы не обсуждаем и эфир превращаем не понятно во что… Я-то буду, мне потом скажут. Я хочу платить штрафы.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кому?
А. СОЛОМИН: Радиостанции.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За что?
А. СОЛОМИН: За то, что кейсы не обсуждаем.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты тоже курильщик?
А. СОЛОМИН: Нет, я совсем не курю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что-то мне стало не по себе от этого курения. Надо категорически решать.
А. СОЛОМИН: Вы не замечаете главного в этой проблеме. Дедушку этого осуждать нельзя.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Как это нельзя, когда он курит?
А. СОЛОМИН: Вы суть истории поняли? Почему ему не дают? Какого ребенка ему не дают? Родители этого ребенка, они еще дети.
И. ВОРОБЬЕВА: Не достигли совершеннолетия.
А. СОЛОМИН: Человек курил 30 лет, и тут он внезапно выясняет, что его 14-летний сын или дочь приносит ему ребеночка. Я бы от такой новости закурил бы «Приму» или «Яву».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Без фильтра? Вот это пропаганда курения. Я надеюсь, Геннадий Онищенко нас сейчас не слушает, потому что это дикий ужас. Это открытая пропаганда курения. Твой дедушка курил?
А. СОЛОМИН: Курил.
И. ВОРОБЬЕВА: И мой.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И мой курил.
А. СОЛОМИН: А я не курю.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте дадим друг другу слово – сегодня выкидываем последние пачки сигарет и объявляем год без сигарет.
И. ВОРОБЬЕВА: И без алкоголя. И без жирной пищи. И без женщин.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А зачем тогда женщины, если жирной пищи не будет?
А. СОЛОМИН: Если бы у дедушки было еще несколько…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Моей бы ангельской державушке – два чистых ангельских крыла; но если был бы … у бабушки, она бы дедушкой была».
И. ВОРОБЬЕВА: Это сейчас что было и зачем?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вспомнил гарик Губермана.
И. ВОРОБЬЕВА: У Алексея сейчас шок.
А. СОЛОМИН: Я просто снова услышал какие-то хокку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Слово, которое я произнес, это меня Гусман научил, называется пиптун.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, не пиптун, а пиптуган.
А. СОЛОМИН: Это то же самое, что теребонька?
И. ВОРОБЬЕВА: Прекратите немедленно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он что-то начал говорить, а я вспомнил стихотворение.
А. СОЛОМИН: Я хочу через этот кейс обратиться к нашим радиослушателям и сказать, что, если вы сильно хотите бросить курить, вот как этот дедушка, если бы у него было много времени, он бы почитал много важных и умных книжек и наверняка прочитал бы Томаса Манна «Волшебную гору», где потрясающие картины… Я готовился с прошлой передачи, где меня унизили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А «Иосиф и его браться» ты прочитал?
А. СОЛОМИН: Нет.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты еще не созрел.
А. СОЛОМИН: Как говорили мне преподаватели в моем техникуме - сколько тебя еще ожидает впереди интересного. Они были гуманные люди, в отличие от некоторых. Так вот там есть замечательные сцены, где девушка, весьма милая… Они лечились, там был санаторий, им легкие наполняли гелием или газом каким-то. Они дышали через трубочку, которая была вставлена в трахею или в само легкое. Они любили развлекаться и через эту трубочку свистели гелием. С тех пор у меня категорическое отвращение к любому дыму в моих легких.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пусть тем, кто курит в нашей компании, будет стыдно. И пусть к следующему приходу Геннадия Онищенко она скажет: «Геннадий Григорьевич, я встала на путь исправления, избавилась от сигарет и больше не буду курить никогда». А я тебя научу курить сигары.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот эти вонючие!
А. СОЛОМИН: Ужасная вещь. Это как какашка во рту.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Перед новостями он говорит такое слово!
И. ВОРОБЬЕВА: Новости на «Эхе».
НОВОСТИ
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Дожили до времен, когда коммунисту церковь вручает орден, генсекретарю.
А. СОЛОМИН: Церковь много чего раньше делала.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас вам Алексей расскажет про святую инквизицию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А как вам понравился подарок Путина Зюганову, бюст или скульптура Чапаева?
А. СОЛОМИН: Я как-то встретил журналистов одного из западных телеканалов, которые мне рассказали, что в одной из подмосковных церквушек их отлучили от церкви, пропели им анафему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: За курение! Правильно сделали.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот кстати, ни фига не смешно. Крестили ребенка, и я присутствовала на этих крестинах. Крестной была не я. Батюшка тогда спросил, кем они работают (и есть профессии, при которых крестными становиться нельзя).
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это какие?
И. ВОРОБЬЕВА: Это типа сутенёра и через запятую и журналисты.
А. СОЛОМИН: Почему?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Продажные шкуры потому что.
И. ВОРОБЬЕВА: Журналисты всяких таких вот изданий.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вообще тогда бы добавил: «На фиг всех курящих»!
И. ВОРОБЬЕВА: И вообще сейчас прекратите вот эту вашу борьбу!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Геннадий Григорьевич просил стать его рупором.
А. СОЛОМИН: Курофоб!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я сейчас стал рупором Онищенко.
И. ВОРОБЬЕВА: Рупор Онищенко.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я надеюсь, он сейчас слушает передачу.
И. ВОРОБЬЕВА: Андрей Дмитриевич, не присылайте ему ничего, он мерзкий предатель.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно! Мы будем голосовать?
И. ВОРОБЬЕВА: Я знаю, Андрей Дмитриевич любит меня больше, чем вас.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это правда, он почему-то очень тебя любит, просто он не знает, что ты за штучка такая.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, поэтому он вам больше не пришлет мои вопросики. Давайте голосовать! Что мы зависли? Справедливо ли решение суда? Я напомню, что суд не разрешил дедушке, у которого большой стаж курения…
А. СОЛОМИН: Это отдельная тема.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если бы была бабушка, ей бы разрешили.
И. ВОРОБЬЕВА: Моя бабушка курит трубку.
А. СОЛОМИН: Если вы говорите о духе времени?..
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так.
А. СОЛОМИН: То этого кейса сейчас нельзя избежать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В каком смысле?
А. СОЛОМИН: Такое тоже может случиться.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Что дедушка стал бабушкой?
А. СОЛОМИН: Вам нужно обязательно почитать вон те книжки, что я говорил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Томаса Манна?
А. СОЛОМИН: Да, чтобы никогда такого в жизни не было.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правильно.
А. СОЛОМИН: Потому что страшно становится.
И. ВОРОБЬЕВА: Итак, друзья, я напомню, что дедушке официально не разрешили стать опекуном своего трехлетнего внука, потому что он курит 30 лет.
А. СОЛОМИН: Внук курит? Ха-ха?
И. ВОРОБЬЕВА: Что внук курит? Нет, дедушка курит!
А. СОЛОМИН: Я тут распинаюсь, оказывается, я не так кейс понял. Дедушке не дали внука, потому что внук курит. Дедушке нельзя курить, оказывается, у него болезнь какая-то непереносимая.
И. ВОРОБЬЕВА: Да нет, господи. Дедушка курит 30 лет, а внуку 3 года! Прекратите!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да нет, внучок потягивает.
И. ВОРОБЬЕВА: Короче. Вы считаете, что дедушке курящему не дали усыновить собственного внука, потому что он долго курит и не смог бросить. Вы считаете, что решение это справедливо: 660 0664. Вы считаете, что решение это не справедливо: 660 0665.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.
И. ВОРОБЬЕВА: А теперь можете говорить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что суд абсолютно прав, наказав заядлого курильщика.
А. СОЛОМИН: Я против. Объясню почему. Я сейчас ознакомился с материалами дела повнимательнее и выяснил.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так.
А. СОЛОМИН: И обратил внимание, что ребенку, которому 3 года, который маленький, и внук, который где-то жил. Возможно, даже с тем же отцом, дедом-курильщиком, он мог уже легко эмфизему получить за эти 3 года. Или какие болезни страшные есть, как они называются.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Пузырями покрываются. На пачках есть.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, поэтому бросили курить?
А. СОЛОМИН: Суд три года тянул лямку. Он уже в институт поступил, и тут его лишают зависимости.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, суд решил, тут не обсуждается.
А. СОЛОМИН: Кто преступник? Тот, кто курит, или тот, кто приучил его курить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть тут ты хочешь вытащить на свет папу дедушки или дедушку дедушки? Кто научил дедушку курить?
И. ВОРОБЬЕВА: Ха-ха. Прекрасный, прекрасный эксперт.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Если дедушка не старенький, значит, он может родить ещё. Тут весь мир борется с курением, с табачным дымом.
А. СОЛОМИН: Тут нужна какая-то заместительная терапия. Алексей Соломин страшно курит, допустим. Тут ему нужно мультики показать, допустим. И он забудет про курение. Это лучший выход. Нужно замещать.
И. ВОРОБЬЕВА: Нужно замещать, понятно.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Такой Иудушка-Троцкий, соглашатель. Вот он в свое время, тоже, такую же соглашательскую позицию занимал.
И. ВОРОБЬЕВА: Так, друзья мои, у нас уже результаты телефонного голосования есть. Сетевизор в последнее время не показывает ничего хорошего. 72% в Сетевизоре показывают, что нет осудили неправильно, приговор не справедливый. Вы проиграли последний кейс, Юрий Георгиевич!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, потому что такие, как ты, пропагандируют курение! Распространяют его. Геннадий Григорьевич абсолютно прав.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот по России-1 показывают Ходорковского. То ли в связи с памятником Петухова, который открыли в день рождения Михаила Борисовича. Да? Я правильно понимаю? Нет, Михаила Борисовича надо поздравить с днем рождения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, его надо поздравить. Мы же поздравили его на сайте?
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, ну а в эфире надо его поздравить.
Ю. КОБАЛАДЗЕ и И. ВОРОБЬЕВА (хором): Мы поздравляем его с днем рождения.
А. СОЛОМИН: Поздравим.
И. ВОРОБЬЕВА: Всё, поздравили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, поздравили.
И. ВОРОБЬЕВА: Окей, хорошо. Вот наши слушатели говорят, Александр, например: «Давайте запретим Шерлока Холмса, Хемингуэя, Коко Шанель, Маяковского, адвоката Барщевского, Клуб знатоков с Друзем в придачу, а также весь мой Тушинский район».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Некоторых вообще надо изъять. Оставить доктора Ватсона.
И. ВОРОБЬЕВА: Который был вообще мегапозитивный.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Зачем вообще Шерлок Холмс? Он или курит, или вообще наркотики, или играет на скрипке, или в курилке. Сколько раз застукивал его Ватсон в этой курильне опиума? Какая от него польза вообще?
А. СОЛОМИН: Это очень просто делается. Берутся кадры, где он играет на скрипке и ставить везде, где он занимается непотребством всяким.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правильно.
А. СОЛОМИН: Приходит доктор Ватсон и видит: Шерлок Холмс играет на скрипке, а он на самом деле курит. Вот и всё.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Правильно.
И. ВОРОБЬЕВА: Предлагается одну вредную привычку сменить на другую, и в качестве другой привычки предлагается покер. Да вот Михаил последовал твоему совету и предлагает мне покер. Но, насколько я знаю, покер является азартной игрой, и он запрещен.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Начнем в покер играть, куря сигареты.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, насколько я знаю, покер – очень вредная игра.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Будешь сидеть и подкуривать. Когда играют в покер, там дым стоит столбом.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, Poker stars показывают, там без дыма коромыслом.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В американских фильмах у игроков в покер показывают, там дым.
А. СОЛОМИН: В современном покере там ЛСД употребляют. Там не дым коромыслом, там много бумажечек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он нас тянет на наркотики постоянно.
И. ВОРОБЬЕВА: Ещё раз скажите, что это плохо.
А. СОЛОМИН: Это плохо.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ужасно.
А. СОЛОМИН: Я осуждаю всех покеристов!
И. ВОРОБЬЕВА: Да. Теперь следующий кейс. Евгений Бунтман расскажет нам кейс, который называется «Гренада моя».
Гренада моя
Житель штата Мэриленд подал в суд на авиакомпанию Бритиш Эйруэйз, которая по ошибке отправила его вместо испанской Гранады в государство Гренада. Дантист Эдвард Гэмсон направлялся на конференцию в Португалию. Он собирался долететь до Испании, там провести несколько дней, а потом уже поработать. Билет он заказывал по телефону, и четко произнес: «Гранада». Но сотрудник опечатался и зарегистрировал его на другой рейс, совсем в другую точку мира. Гэмсон сел на самолет, направлявшийся в Гренаду, государство в Карибском регионе. Гэмсон добрался до Испании только через несколько дней. После этого он подал в суд на авиакомпанию и потребовал компенсацию за гостиницу, билеты и испорченные выходные. Общая сумма иска – 34 тысячи долларов.
И. ВОРОБЬЕВА: С вами когда-нибудь такое было?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Никогда такого не было. Но с моим любимым героем такое было. Помните Мимино – Буба Кикабидзе?
А. СОЛОМИН: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Он звонил в Телави, а попал… Он что, устроил скандал? Он потребовал 34 тысячи долларов? Хотя у него в кармане лежало 5 копеек. Помните, он чай покупает, бросает 5 копеек, спрашивает: «Чай сколько стоит?» – «Три». – «Сдачи не надо!» Вот оно, американское благородство. Ты пришел. Куда смотрел? Самолет куда летит? Не в Гренаду? В Гранаду? Не в Гранаду, а в Гренаду? Ты о чём думал? И сейчас он требует 34 тысячи долларов. Страна развалится. Америка куда-то катится в трам-тарарам, трам-тарары.
А. СОЛОМИН: Я про дантистов предпочитаю плохо никогда не говорить. Про дантистов и про некоторых других врачей. Но здесь, конечно, дантист не прав.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Не прав, конечно.
А. СОЛОМИН: Ему могли вообще на этот его … прислать ящик гранат. И ему повезло бы, если вообще-то это ему.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ящик гранат – это круто.
А. СОЛОМИН: Послушайте! Но оператор перепутал же страны, он части света перепутал.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты куда хотел? В Гранаду. А куда ты прешься?
И. ВОРОБЬЕВА: У тебя номер на билете есть? Объявили? Всё!
А. СОЛОМИН: Вот тоже типичный случай. Баблоян Ирина. Наша слушательница. И наши слушатели её знают.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я её знаю. Хорошая девочка.
А. СОЛОМИН: Поехала как-то в Турцию. Поехала как-то на свадьбу. На свадьбу взяла чемодан и в чемодане платье, купальник.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И чемодан пропал.
А. СОЛОМИН: Она поехала в Турцию в отпуск, а чемодан поехал в отпуск в Новую Зеландию.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть перепутали Турцию с Новой Зеландией.
А. СОЛОМИН: Они звучат очень похоже, да? А чемодан, не спрашивает, не сомневается, не задает лишних вопросов!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Бедная Баблоян пошла на свадьбу без платья?
А. СОЛОМИН: И без купальника.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это ужасно.
А. СОЛОМИН: Нет, на самом деле она там что-то искала.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я вспомнил фразу. Лайки за что получают? А-а, снимают трусы.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, снимают трусы.
А. СОЛОМИН: Да, у нее как раз было множество лайков с этой свадьбы, а чемодан стоял где-то у двери.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, ей вернули хоть чемодан?
А. СОЛОМИН: Вернули, но после свадьбы, но без купальника только.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Купальник в самолете остался.
И. ВОРОБЬЕВА: Купальник не успел на самолет, пошел купаться.
А. СОЛОМИН: В купальнике ходит абориген.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Вам смешно, а бедный доктор ездит там где-то.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну, побывал бы в Гренаде! Когда ещё он побывал бы в Гренаде?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Полный тюфяк и лапоть.
А. СОЛОМИН: Он ученый вообще!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И просит ещё 34 тысячи за свое лапотьство.
А. СОЛОМИН: Он же поехал на какую-то свою конференцию.
И. ВОРОБЬЕВА: Лапоть - это прекрасно!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Или лапОть?
А. СОЛОМИН: Я вас уверяю, в Штатах уже каждый житель штата Мэриленд, пролетая над океаном, во-первых, не будет спать, он скажет: о, океан! И это сделает каждый житель нашей Мордовской республики.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А если это не океан, а речка?
И. ВОРОБЬЕВА: А речка это или океан - с самолёта...
А. СОЛОМИН: Речку видели все. А океан, штат Мэриленд, кажется, не видел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Для них океан, как для тебя Москва-река.
А. СОЛОМИН: Сколько часов он в воздухе провел, перелетал океан. Он должен был несколько часов в воздухе провести, а провел десяток. Я бы забеспокоился.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Подождите, давайте разберемся. Гранада - это где? Это в Испании. «Гранада, Гранада, Гранада моя». Он должен лететь её защищать.
А. СОЛОМИН: Он должен был лететь в Испанию, а полетел в Карибское море. Я бы забеспокоился. Это наводит на странные мысли, что самолет похитили.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, он выпивал.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, насчёт Мэриленда вы зря. Восточное Атлантическое побережье.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я-то знаю, где находится Мэриленд, где находится штат Юта.
А. СОЛОМИН: Каждый житель штата Мэриленд, увидев океан, он скажет: «О, океан». Потому что свое, родное.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В этом смысле.
А. СОЛОМИН: Да. Он не сможет спокойно спать.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Где Юта? Нет, не на океане. На океане расположена Калифорния. Калифорния - это какой штат? Это и есть штат.
А. СОЛОМИН: Нью-Йорк на океане.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Андрей Дмитриевич сейчас в Америке, вот пусть и пришлет полный список штатов с выходом на океан. Нью-Йорк на океане? Гудзон – это океан?
А. СОЛОМИН: Гудзон – нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Юрий Георгиевич, Алексей, давайте проголосуем по этому кейсу и пойдем дальше
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Да, давайте, пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА: Значит ещё раз, кто за что?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Я считаю, что он не прав.
И. ВОРОБЬЕВА: Кто он?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, пассажир, который требует 34 тысячи за свою глупость.
А. СОЛОМИН: А я по идее должен сказать, что он прав. На самом деле давайте подумаем, давайте просто разберем этот случай! Человек действительно расстроился. Человек улетел не туда, куда следует. Потому что в Испании, в отеле ему были заказаны уже девушки вечером. Он сидел на сайте.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это для футболистов Камеруна. Он-то вёз девушек с собой.
А. СОЛОМИН: Потратил это время, бронировал гостиницу, а пришлось в какой-то халупке жить?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну, ты покупаешь билет, ты смотришь билет, что в нем написано?
И. ВОРОБЬЕВА: Я - нет.
А. СОЛОМИН: Я как-то улетал из Симферополя, у нас был самолет на Москву.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ну и куда ты улетел?
А. СОЛОМИН: И рядом был самолёт на Петербург.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты, конечно, впёрся на Петербург.
А. СОЛОМИН: Ну посадка была из одного гейта. И значит бежит человек, который опаздывает на посадку.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И вы его послали в Петербург.
А. СОЛОМИН: Он торопится, по трапу шлёп, шлёп, шлёп в московский рейс, прибывает там две секунды потом быстро обратно шлёп, шлёп, шлёп и быстрее, дрыг, дрыг, дрыг до питерского, пока тот не улетел.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ой, ужасно, эти юные натуралисты просто ужасные люди. Ира, ужасные.
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы весь эфир жалуетесь, то на меня, то на Андрея Дмитриевича, на Соломина?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Ты курильщица! Андрей Дмитриевич почему?
И. ВОРОБЬЕВА: Безысходность в Марьино!
А. СОЛОМИН: Только один наш слушатель, который вылетал из Симферополя в Петербург и который бегал по самолету и пытался узнать, это его маршрутка или нет, сейчас сидит и представляет, как хорошо он отдохнул на южном берегу.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Крыма!
И. ВОРОБЬЕВА: Так, давайте голосовать. Какой вопрос у нас на голосовании? Справедлив ли иск? Напомню, 34 тысячи долларов хочет житель штата Мэриленд, который уехал вместо Гранады в Гренаду. Да, вы считаете, что это совершенно справедливый иск - 660 0664, нет, иск не справедливый - 660 0665. В Сетевизоре тоже идёт голосование, сейчас мы увидим, как все проголосовали. Роберт заметил, что запросил не миллионы и не миллиарды, воспользовавшись случаем, а только расходы на билеты и отель. Приличный человек.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.
А. СОЛОМИН: Я бы запросил 100 000 евро.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Почему?
А. СОЛОМИН: Потому что мне нравятся круглые цифры.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Так запросил бы тридцать!
А. СОЛОМИН: Сто круглее будет, извините меня!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Это более кругленькая сумма. А десять?
А. СОЛОМИН: Это маленькая кругленькая сумма.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кругленькие, но большие.
А. СОЛОМИН: Кругленькие, но большие.
И. ВОРОБЬЕВА: Георгий пишет нам: «В Карибы через Атлантику, а в Гренаду через Тихий». Это вот как он летел. То есть ты прав. Георгий пишет: «Надо было посмотреть вниз, там же большими синими буквами написано, какой океан, я на глобусе видел».
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А ты когда летишь, на океане не написано, какой это океан? Так что, глобус с собой возить?
А. СОЛОМИН: Нет, там как в метро таблички. Были когда-нибудь в метро?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В метро?
А. СОЛОМИН: Да.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: В каком, в московском? Проходите справа?
А. СОЛОМИН: Там таблички сейчас внизу появились: «Переход на станцию «Театральная» сюда». Помните, на станции «Театральная» написано: «Большой театр», «Малый театр».
И. ВОРОБЬЕВА: Да что вы пристали, дядьку большого показывают!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, вот показывают постоянно каких-то перемещающихся людей. Кто это?
И. ВОРОБЬЕВА: Это футболисты.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: О чём речь? Это уже минут 10 показывают?
И. ВОРОБЬЕВА: Что вы ворчите? Телеканал «Спорт». Что вы хотите от них?
А. СОЛОМИН: Я хочу сказать. Вот этот человек, дантист, совершенно прав, что подал иск. Он поступил на самом деле из чувств благородных. Потому что, ну какого черта он должен за человека заполнять анкетки? Каждому, как говорится, свое. Кесарю – кесарево. Покупателю – покупателево.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: А богу – богово.
А. СОЛОМИН: Вы должны сами всё заполнить!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кесарю – кесарево. Покупателю – покупателево.
А кейсу – кейсово.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы дождались своего результата голосования: 75% проголосовавших в телефонном голосовании, 53% сетезрителей говорят, что пассажир не прав.
А. СОЛОМИН: Чего вот оператор этот вызвался?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Оператор продул позорно, сиди-молчи!
И. ВОРОБЬЕВА: Неправ пассажир, считают наши слушатели. Давайте, у нас ещё 3-й кейс есть. У нас есть ещё буквально 5 минуточек.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Давайте!
И. ВОРОБЬЕВА: Евгений Бунтман нам сделал, его и называется он «Чёрный список».
Черный список
Суд штата Орегон посчитал нарушением запрет на перелеты для лиц, подозреваемых в терроризме. Черные список лиц, которым запрещен допуск на борт самолета в США, начали составлять в 2003 году. К прошлому году набралось более 20 тысяч человек, в том числе 500 американских граждан, которым запретили летать как в пределах страны, так и международными рейсами. В прошлом году группа американцев-мусульман обнаружила себя в этих списках и подала в суд. Они особо отметили, что список засекречен, и граждане узнают о том, что находятся в списках, только в аэропорту. В итоге суд штата Орегон посчитал, что такая практика противоречит конституции и лишает граждан законного права на свободу перемещения.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Абсолютно справедливо.
И. ВОРОБЬЕВА: Что абсолютно справедливо?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То, что граждане возмущаются. Потому что, если меня подозревают в терроризме, почему я не в тюрьме?
А. СОЛОМИН: Я задаюсь этим вопросом каждое воскресенье, когда прихожу помолиться на воскресную службу. Я всегда вспоминаю про вас и говорю: почему вы до сих пор не в тюрьме?
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Кому ты задаешь этот вопрос? Священнику? Почему вы не в тюрьме?
А. СОЛОМИН: Да
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Понятно.
А. СОЛОМИН: Здесь 2 варианта, почему такое могло произойти:
Во-первых, у правозащитных организаций очень мощное лобби. Но дело даже не в них. Я думаю, что дело даже в судье. Почему? Потому что судья тоже подозреваемый в терроризме. Просто он вошел в положение человека.
И. ВОРОБЬЕВА: В терроризме?
А. СОЛОМИН: Вот я всё сейчас объясню. Вы любите только осуждать. Вы любите навешать на людей ярлыки. И пусть они сами…
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть ты занимаешь проамериканскую позицию. Ты обамовец.
И. ВОРОБЬЕВА: И маккейновец. И сарапэлиновец.
А. СОЛОМИН: Я пытаюсь встать на сторону другого человека.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Какого? Есть человеки и есть американцы. Ты что, на сторону американцев становишься?
А. СОЛОМИН: Я пытаюсь встать на сторону пострадавших. Смотрите, подозреваемый в терроризме.
И. ВОРОБЬЕВА: Это уже 2-й раз.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть ты приходишь в церковь и говоришь: «Я вас подозреваю». Ты с этого начал. Что ты имел в виду?
А. СОЛОМИН: От тебя отворачиваются все прихожане. Не продают гамбургеры в Макдональдсе.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Тебе в церкви?
А. СОЛОМИН: Подозреваемому в терроризме. Тебе соседка не оставит ключи, чтобы ты кошечку покормил, когда она уезжает.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: То есть ты захочешь кошечку кормить, а закончится…
А. СОЛОМИН: Тебе все уступают места в помещениях, в транспорте. И не потому, что тебе место уступают в общественном транспорте и не одно, не два там места, а вообще весь вагон выходит, если узнают, что ты подозреваемый в терроризме. Тебе невозможно жить. И подозреваемый в терроризме судья, он сам был в подобном положении. Террорист или подозреваемый в терроризме.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Нет, этим людям надо объявить, что вы - подозреваемые и что вы не имеете права летать. А тут ты приходишь на самолёт и говоришь: ну, ты подозреваемый. Или билет не продают.
А. СОЛОМИН: Ой, здравствуйте!
Ю. КОБАЛАДЗЕ: Жить, работать, готовить теракт я могу, а на самолете летать не могу!
А. СОЛОМИН: Вот по поводу того, что люди приходят и узнают это в аэропорту, это очень странно. Больших людей этим не прошибешь. Вот я рос на замечательных мексиканских и бразильских киношедеврах.
И. ВОРОБЬЕВА: Пауза.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: «Рабыня Изаура».
И. ВОРОБЬЕВА: Пауза. Мы не успеем проголосовать. Давайте запустим голосование. Наши слушатели примут решение, а у вас будет минутка рассказать, что вы думаете. Я напомню, что суд посчитал запрет на полёты для лиц, подозреваемых в терроризме, справедливым, - 660 0664. Или нет, несправедливым - 660 0665.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.
А. СОЛОМИН: Так я там что? «Тропиканка», «Просто Мария». Там в последней серии узнаешь просто такие вещи! Хулио Гонсалес на самом деле сын Педро Моралеса от первого его брака.
Ю. КОБАЛАДЗЕ: И Кончита.
А. СОЛОМИН: И Суарес. На самом деле весь сериал они играли в одной команде в футбол.
Там такие сюрпризы бывают, что приехать в аэропорт и узнать, что ты подозреваемый в терроризме, после всего этого для меня было бы вообще…
И. ВОРОБЬЕВА: Подождите, стойте. У нас голосование. Я первый раз такое вижу. У меня 100%. Первый раз наши слушатели проголосовали, что такое решение суда справедливо на 100%, это в телефонном. 63% в Сетевизоре. Программа «Кейс» на этом всё! Алексей Соломин, Юрий Кобаладзе, Ирина Воробьева. До встречи.