Ознакомиться с делами: Калаш, Фуа-гра, 12 ящиков - Сергей Бунтман, Антон Орехъ - Кейс - 2015-01-15
И. Воробьева: 22.08 в столице. Всем здравствуйте, добрый вечер, это программа «Кейс». Меня зовут Ирина Воробьева и сегодня у меня потрясающие, прекрасные, замечательные эксперты в программе.
А. Орехъ: А-а-а, если разберутся с проводами.
С. Бунтман:Ты ветренница. Просто ты всем так говоришь, что они прекрасны.
А. Орехъ: Она сказала, кстати, что у меня, говорит, уже четвертый эфир за сегодня.
С. Бунтман: Я, я просто слушал архив «Кейса», всегда так всем говорит, всем абсолютно.
И.Воробьева: Я говорю правду, я всегда говорю правду.
С. Бунтман: Нет, она еще, знаете, чего говорит: лучшая программа, что-то там такое на радио.
И.Воробьева: Да - это лучшая программа на волнах радиостанции «Эхо Москвы».
А.Орехъ: Чувствуешь себя полным идиотом.
С. Бунтман: Я думал, что я наушники надеваю, а оказалось, что это беруши.
А.Орехъ: Это головные телефоны называются. Нет, чувствуешь себя полным идиотом, потому что, ну, тоже там делаешь какие-то программы иногда, а тут тебя зовут раз в месяц в «Кейс» и наконец-то попадаешь, вот в туда…
И.Воробьева: Да, в лучшую, да, да.
А.Орехъ: Ну, это редкость, редкость. Да, я понимаю, да.
И.Воробьева: Ну, последнее время вообще-то не редкость.
А.Орехъ: Что вы что, ну хорошо, два раза в три месяца.
С. Бунтман: Злые языки говорят, что это очень коррупциемкое.
А.Орехъ: Коррупцесоставляющее.
С. Бунтман: Что экспертом быть в кейсе - это очень такое…
А.Орехъ: Ну, видите, мы отжали у двух других экспертов бизнес.
И.Воробьева: Я, знаете, предпочту промолчать и застыдить вас за такие грязные инсинуации в адрес программы «Кейс».
С. Бунтман: Ты понимаешь, как учит нас наша профессия: не бывает плохих вопросов, понимаешь?
С. Бунтман: Бывают неловкие ответы.
И.Воробьева: Конечно, конечно, поскольку у вас есть право задать вопрос, у меня есть право на него не отвечать или ответить так, как мне удобно. Правда, же?
А.Орехъ: Ну, попробуй.
С. Бунтман: 51 статья, да?
И.Воробьева: Конечно.
С. Бунтман: Хорошо.
А.Орехъ: Хорошо не 58.
И.Воробьева: Смотрите, значит, эти прекрасные, замечательные эксперты которые, спорят со мной прямо в начале программы, это….
А.Орехъ: От порога просто…
И.Воробьева: Как вы уже узнали их по голосам - Антон Орехъ, Сергей Бунтман. Ну, так ,на всякий случай вдруг кто-то не узнал, а то сейчас начнут писать: кто из вас Гусман, кто из вас Кобаладзе. Гусман с Кобаладзе прогуливают программу, поэтому я думаю, что штрафные санкции их, конечно же, ждут.
А.Орехъ: Нет, у них просто не хватило средств на выкуп этого эфира.
И.Воробьева: Всё, лимит закончился, скидки пропали.
С. Бунтман: Ну, просто Новый год, большие траты.
И.Воробьева: Санкции, кризис…
А.Орехъ: Я ж говорю, коррупциемкое.
С. Бунтман: А мы экономно проводили новогодние праздники. Мы в каникулы работали.
И.Воробьева: Нет. Просто понимаете, в чем дело, есть мнение такое ничем не подтвержденное, что просто тарифы в евро, и в последнее время это очень сложная валюта, поэтому, да…
А.Орехъ: Вот я вспоминаю всегда, с Юлием Соломоновичем мы как-то спускались после «Кейса», обсуждали гонорары за эту программу, он говорит: «Я говорил Федутинову, мол, переводите мне уже в карман». Они - нет только QIWI». Он подходил к этому, в этот момент у нас терминал QIWI внизу, он там платил за телефон. Я говорю: «Юлий Соломонович, что вы делаете?» «А я говорил, говорил Федутинову, мол, своим платите нормально. А он говорит: «Нет только QIWI».
С. Бунтман: А вы знаете, это в Берлине у меня произошел фестиваль еврейского счастья. Знаете?
И.Воробьева: Фестиваль еврейского счастья. Так…
С. Бунтман: Международный фестиваль еврейс…
А.Орехъ: Двухдневный? (смеется)
С. Бунтман: Нет, он просто длился, а-а-а, минуту примерно, вот, этот чудесный фестиваль, но грандиозный, потому что, когда я ездил туда и в присутствии нашего друга Саакена Эмурзаева я запихнул карточку в банкомат чтобы там пойти поесть...
И.Воробьева: Таак…
С. Бунтман: Вот, снять деньги. На Рождественские. Это было в тот самый момент. Ни раньше ни позже, когда евро скакнул к ста.
И.Воробьева: О Боже!
С. Бунтман: И потом, когда мне телефон сказал: «Дыдык-дыдык». Сказал мне телефон.
И.Воробьева: Вы сняли столько-то рублей.
А.Орехъ: Евро…
И.Воробьева: Поели, офигеть, вот это я понимаю.
С. Бунтман: Я решил…
А.Орехъ: Я бы даже назвал коротким словом – отобедал.
И.Воробьева: Полный конец обеда.
С. Бунтман: Мы решили с Эмурзаевым вложить это в немецкий гастрономический треш, то есть в ногу с пивом.
А.Орехъ: Нет со словами: «Ну, вот на эти деньги я съем уже все, что мне дали на стол».
И.Воробьева: Да. И вот ничего не оставлю.
А.Орехъ: Ничего не оставлю. Сегодня надо доедать всё.
И.Воробьева: Да, слушайте, это, конечно, жесть.
С. Бунтман: Я доел всё.
А.Орехъ: Слушайте, вот эта же история не у нас в «Кейсе», эта женщина, которая судится со «Сбербанком», которая вот решила он-лайн купить валюту в тот момент, когда вот того же самого числа она покупала по 70, а выяснилось, что купила по 90 и должна теперь «Сбербанку» 100 тысяч рублей.
И.Воробьева: О-о-о-о…
А.Орехъ: Ну как, в процессе, как говорится, в пути собачка смогла подрасти.
С. Бунтман: Да, да, да это просто, да.
И.Воробьева: Я даже не задумывалась о таких историях.
А.Орехъ: Эти истории среди нас.
И.Воробьева: Ой, хорошо в смысле плохо, в смысле, ой, ну давайте тогда перейдем к кейсам.
С. Бунтман: Давайте.
А.Орехъ: Попробуем.
И.Воробьева: Наша прекрасная, любимая Тоня Самсонова.
С. Бунтман: Сейчас вы услышите опять этот шум паба.
И.Воробьева: Да, да, да, Тоня пишет кейсы исключительно в пабах.
С. Бунтман: Шум паба…
А.Орехъ: Нет. Шум малолетних детей и звонкой посуды
И.Воробьева: Не-не-не-не. Вот нет, понимаешь, шум именно паба.
А.Орехъ: Паба и клуба, где еще может быть, конечно.
И.Воробьева: Всё, поехали, Тоня Самсонова рассказывает нам о кейсе под названием «Штраф за риск своим здоровьем»:
12 ящиков
Два электрика из Ланкастера чинили девятиметровый уличный фонарь. Чтобы добраться до перегоревшей лампочки, они подогнали свой грузовик поближе к тротуару, поставили в кузове конструкцию из 12 деревянных ящиков. Шестидесятидевятилетний Фосетт держал башню, чтобы не развалилась, а сорокадевятилетний Бейлригг, взобрался на нее и ремонтировал. Мимо проходивший человек сфотографировал башню и электриков и отправил жалобу в суд. Несмотря на то, что конструкция Фосетта и Бейлригга представляла опасность только для них самих, судья все равно счел нужным их наказать, и заставил каждого заплатить штраф в 800 фунтов.
С. Бунтман: И правильно.
И.Воробьева: Правильно? Почему?
С. Бунтман: И поделом. Это чудовищная вещь. Я посмотрел, как эти самые, как их, Бивис и Батхед.
И.Воробьева: Фосетт и Бейлригг.
С. Бунтман: Фосетт и Бейлригг, вот как они…
А.Орехъ: Держа друг друга за дополнительную ногу…
С. Бунтман: Нет, ребята, когда эти ящики друг на друга, я смотрю всегда с ужасом, когда люди встают, например, чтобы достать что-нибудь со шкафа. Человек встает, например, на крутящуюся табуретку, но это из другого кейса, на крутящуюся табуретку от пианино, вот, так как далеко она стоит, эта крутящаяся табуретка, то это встается на одну ногу, она начинает покручиваться, а у нее еще вот ножки, которые всегда норовят упасть, и человек тянется…я просто не то, что штрафовать…Вот это….
И.Воробьева: А, собственно, за что штрафовать людей, которые решили…
А. Орехъ: Это штраф за смекалку.
И.Воробьева: Нет, подождите, мне кажется, смотрите, есть «Премия Дарвина». Да? Есть «Премия Дарвина» за самую нелепую смерть. Можно учредить ещё одну премию, за самую нелепую…
А. Орехъ: Жизнь, за самую нелепую жизнь.
И.Воробьева: За самую нелепую НЕ смерть в таких обстоятельствах, конечно, которые например, здесь указаны. И то, что вы говорите, Сергей Александрович, надо премию давать.
С. Бунтман: Чтоб не повадно было, не повадно, вот это ещё конструкция. Я помню, моя бедная мама обожала такие вот конструкции, всегда замечательные, вот нет, чтобы вот на что-то прочное. Папа в ужасе был всегда, стоят там прочный стол, на который можно встать. Нет, ставится два стула и там еще табуреточка, и еще подушка или что-то зыбкое, и мама начинает вот это всё делать. Папа просто, так как мама очень легкая, папа её просто брал и снимал, и переставлял.
И.Воробьева: Нет, подождите, чтобы не повадно было - не сработает, потому что одно дело наказывать там каких-то каких-нибудь экстрималов, которые специально снимают видео, куда-нибудь прыгают там и так далее, да это они провоцируют людей повторять этот подвиг, а тут-то за что…
А. Орехъ: Руферы какие-то.
И.Воробьева: Например, злостные люди.
С. Бунтман: Солидные ребята, Бивис, нет…
А. Орехъ: Ну, пусть они будут Бивис и Батхед, давайте, как проще.
И.Воробьева: Фосетт и Бейлригг.
С. Бунтман: 69 лет, вот, и этому 49 вот этому юноше, который подражает своему старшему товарищу.
А. Орехъ: Знаете, я умею считать, 118 на двоих.
И.Воробьева: То есть внушительно прямо так.
А. Орехъ: Ну, Сергей Александрович, ну вы взрослый человек, один из них старше Вас другой не сильно младше, но такое неповадно Вы хотите этим людям предъявить. Неповадно чтобы, что? Чтобы они вместо 18-ти этажной башни ставили девяти. Ну, залез и вкрутил, это же наше с вами….
С. Бунтман: Два электрика из Ланкастера, вот это те самые электрики, которые: «Бабуль, проводок подай». Помнишь, да…
А. Орехъ: Да.
С. Бунтман: А ты говоришь фаза, фаза. Ну, это из той же…
А. Орехъ: Кстати, про Ланкастер, фаза, фаза – отец, отец. Бабуль, бабуль – father – отец.
С. Бунтман: Ты знаешь меня здесь мало того, что они издевались над всей технологией, которая может быть от начала до конца.
А. Орехъ: Причем от начала до конца.
И.Воробьева: Как пишет Миша Диггер: «Нарушение безопасности, которое, наверняка, подписывали при найме».
А. Орехъ: Ну конечно.
С. Бунтман: Ну, конечно, подписывали.
А. Орехъ: В Тоттенхэме не подписывают декларации.
И.Воробьева: Это Ланкастер.
А. Орехъ: Это рядом.
С. Бунтман: Я всегда был за йорков.
А. Орехъ: За алую и белую розу.
С. Бунтман: Я всегда был за белую розу. Я всегда был за йорков. Вот смотрите, вот был у нас с Алексей Алексеевичем чудесный ученик, он замечательный совершенно парень, он учился, правда, тогда на физтехе, потом он стал, бросил всё это дело и стал очень хорошим художником. Но однажды я его застал за таким занятием, он со стамеской в руках…
А. Орехъ: Тачал.
С. Бунтман: Нет. Он взял стамеску, причем хорошую, острую, нормальную стамеску. Взял, вставил её в шуруп не крестовой, а тогда с одним шлицом тогда в Советском Союзе были, только шурупы, взял и заворачивает стамеской шуруп.
А. Орехъ: Гениально!
С. Бунтман: Я ему говорю: «Что ты делаешь?»
И.Воробьева: А что такого-то.
А. Орехъ: Заворачиваю стамеской шуруп…
С. Бунтман: «Скажи мне, пожалуйста, что ты делаешь, вон отвертка…»
И.Воробьева: Не нашел. Творческий человек, он художник, он так видит.
А. Орехъ: Не заметил.
С. Бунтман: Он мне сказал гениальную фразу, мы очень дружим, замечательный человек, он сказал гениальную фразу: «Но ведь заворачивается, Сергей Александрович».
И.Воробьева: Вот, Сергей Александрович, так они же ремонтировали.
А. Орехъ: Важен результат. Нет, я сейчас возражу, я возражу, как ведь, понимаете, ведь этот кейс, он из Ланкастера, но передача-то идет в России.
И.Воробьева: Поэтому здесь нас все понимают.
А. Орехъ: Правильно. Поэтому, это здесь-то этот Ланкастерский метод, он как раз вот это встал на девять ящиков, уже опытный монтер, другой монтер уже на пенсии, но продолжает работать на тех же ящиках. Это проверенная временем башня. Он и держал-то эту башню не потому, что она могла упасть, а потому что как-то так положено придерживать старшего товарища, немножко подстраховывать. Она никогда не упадет, они уже отработали годами эту технологию, и лампочка будет светить. Мы будем судить ланкастерских электриков по конечному результату. Результат будет. Вот посмотрите, это какая поэзия. Два электрика из Ланкастера и девятиметровый уличный фонарь.
С. Бунтман: Два электрика из Ланкастера, это совершенно…
А. Орехъ: Два электрика из Ланкастера. Чувствуете что-то…Зачин, зачин какой-то идет.
И.Воробьева: Павел из Дубны прекрасное сообщение прислал: «Я бы приговорил этих электриков к непрерывной игре в тетрис, пусть учатся выстраивать ящики».
С. Бунтман: Да, да, да.
А. Орехъ: Они научились.
С. Бунтман: Реальный тетрис, не компьютерный какой-то тетрис.
А. Орехъ: Real тетрис.
С. Бунтман А вот Real тетрис, знаешь, поставил, поставил, а они падают.
А. Орехъ: Такие, чисто физически там ставить. Но это, как в том анекдоте про двух скрипачей: « Этот ещё ищет, а этот уже нашел». Эти там расставляют ящики, у них уже алгоритм отработан, им не нужна никакая стремянка. Я против решения суда, оно, безусловно, на мой взгляд, несправедливо, так что…
С. Бунтман: Мой папа, когда он был механиком участка.
А. Орехъ: А он был механиком участка.
С. Бунтман: За такие фокусы, вот я знаю, что бы он сделал. Да будь там электрик 69 или 118 лет, я не знаю… я себе представляю, что бы папа сделал.
И.Воробьева: Мне кажется, они находчивые такие парни.
С. Бунтман: Отличные парни.
А. Орехъ: Но, в общем, нет, наша какая-то межа прошла, очевидно. Сергей Александрович за решение суда. Я против.
И.Воробьева: Я тоже против.
С. Бунтман: И мало еще, мало 800 фунтов.
А. Орехъ: По нынешним деньгам 800 фунтов - это грабеж, это просто игра на раздевание.
И.Воробьева: Слушайте, Виктор считает, что: «Правильно. Штрафовать нужно за мои собственные переживания в силу моей гипертрофированной эмпатии за этих самоубийц».
С. Бунтман: Правильно, правильно.
А. Орехъ: Не- не- не, секундочку, секундочку, он шел рядом, он всё еще и сфотографировал, ничего себе эмпатия, куда-то там ещё скинул.
И.Воробьева: Это не он.
А. Орехъ: Ну, другой. Алгоритм действий тот же: человек шел мимо, сфотографировал, я так переживал, девять ящиков, я так расстроился, были причины страдания.
С. Бунтман: Он же сфотографировал, он же не подбежал и не крикнул, там: «Эй!».
И.Воробьева: Ну, тогда его могли бы за убийство посадить.
А. Орехъ: Тогда он бы сам бы сел бы.
С. Бунтман: Правильно, а он аккуратненько. Он просто в таком ужасе был.
И.Воробьева: Конечно, Максим из Москвы пишет: «Да ладно, мужики просто играли в «Angry Birds». Ну да, причем на стороне свиней, очевидно, выстраивали, абсолютно точно, просто птичка, короче, опаздывала и поэтому не получилось ничего. «Помню, - значит, пишет Диггер, - в институтском отряде поломали шифер на крыше страховочные веревки мешали, так мы их ослабили, так что ни доставали до земли, молодо - весело», - пишет Диггер.
С. Бунтман: Нет, вы знаете, молодо-весело. Я тоже однажды заскользил на крыше. Мы очень любили с внешней стороны на полуразрушенной церкви лазать с внешней стороны.
А. Орехъ: На развалинах часовни?
С. Бунтман: Я поехал, это было, сейчас скажу, это было в Ростове Великом, и я поехал по крыше.
И.Воробьева: Ужас!
А. Орехъ: Что же вы выбрали, барон? «Я решил спастись» - судя по сегодняшней передаче.
И.Воробьева: Поскольку я играла во всякие экстремальные игры…
С. Бунтман: Новые ботинки были, рефленые.
И.Воробьева: А-а-а, ну понятно. Я играла в разные экстремальные игры, поэтому, в общем, это не удивительная история для меня, когда люди…
С. Бунтман: А я считаю, что я был дурак.
И.Воробьева: Ну, а я считаю, что я не была дурак, извините, конечно.
А. Орехъ: Просто не прошло ещё такое количество лет.
И.Воробьева: Нет, ну слушайте, много всяких ситуаций было, конечно, я просто трезво оценивала свои силы, там, где я понимала, что могу убиться…
А. Орехъ: Трезво - это, кстати, важно, это важный глагол.
И.Воробьева: Да, вообще, это важно.
А. Орехъ: Трезво - это важный глагол.
И.Воробьева: Да, я согласна.
С. Бунтман: Сейчас я стану старым занудой.
А. Орехъ: Старым занудом…
С. Бунтман: Старым занудом я стану таким вот, я скажу одно, что вот все эти переоценка, абсолютная гиперуверенность в своих силах, она приводит к жутким совершенно вещам.
И.Воробьева: Я согласна совершенно, но, а что делать. Анатолий пишет: «Ага, еще можно штангенциркулем ( боже я выговорила это) гвозди выковыривать, ага, убивать за такое надо».
С. Бунтман: Правильно. Вот я видел это.
И.Воробьева: Ужасно.
С. Бунтман: Я видел это.
А. Орехъ: Штангенциркулем? Это же так трудно.
С. Бунтман: Я видел это, выковыривание гвоздей штангенциркулем, вы что, взял, рычаг упер, это же ужас, это чудесно.
И.Воробьева: Это же ужас, это чудесно, так вы определитесь.
С. Бунтман: Это чудесный инструмент, я вот ненавижу. И когда я вижу, ты понимаешь, что было потом с той же самой стамеской.
И.Воробьева: Подождите, секундочку, Сергей Александрович.
А. Орехъ: Стамеской потом пиво можно было открывать.
С. Бунтман: Я вырос в такой ситуации, когда хороших инструментов почти не было.
А. Орехъ: Надо было сказать, я вырос в такую эпоху, когда инструментов не было.
С. Бунтман: Желтый Джек косил направо и налево…
И.Воробьева: Послушайте, тут нам пишут из Татарстана: «Когда стамеской шуруп заворачивают, главное не то, что он заворачивается, а то, что эту стамеску придется точить». Хотя, зачем ее точить?
А. Орехъ: Да нормально, это быстро всё.
И.Воробьева: Вот я как раз и говорю, что Сергей Александрович в данном случае, волнуется не за безопасность людей, которые штангенциркулем гвозди выковыривают, заворачивают, а за инструменты, которые они используют.
А. Орехъ: А за чистоту процесса.
И.Воробьева: А за инструменты, которые они используют в данном случае.
С. Бунтман: Во-первых, инструменты, и потом у меня вызывает очень большое умственное здоровье...
И.Воробьева: Вопросы к умственному здоровью этих людей?
А. Орехъ: У меня вообще нет вопросов.
С. Бунтман: Например, режут бумагу парикмахерскими ножницами.
И.Воробьева: Ну да, бывает и такое.
А. Орехъ: Нет, секундочку режут бумагу теми ножницами, какие были.
И.Воробьева: Вот.
С. Бунтман: В двух метрах лежат ножницы для бумаги.
А. Орехъ: Они не выбирают.
А. Орехъ: У нас вообще так не подписывают.
И.Воробьева: Те, которые поострее.
С. Бунтман: Так вот они перестают быть острее.
И.Воробьева: Конечно, безусловно.
А. Орехъ: Они потом будут… когда мы будем стричь волосы, мы подумаем об этом, а сейчас надо стричь бумагу.
И.Воробьева: И возьмем те ножницы, которыми надо было стричь бумагу. Ну, хорошо, ладно, понятно. Давайте мы запустим голосование в таком случае. Значит, ещё раз напоминаю, что два электрика из Ланкастера чинили девятиметровый уличный фонарь.
А. Орехъ: Ну, это Пастернак какой-то.
И.Воробьева: Значит, поскольку у них почему-то не хватило не знаю чего, чтобы нормально всё сделать, они, значит, прокладывали себе путь к этому фонарю, построив из деревянных ящиков, 12-ти деревянных ящиков некую конструкцию. Значит, один на эту конструкцию залез, второй придерживал. Прохожий, который всё это увидел, дико испугался, сфоткал и отправил жалобу в суд. Суд, значит, их оштрафовал на 800 фунтов каждого. Значит, Сергей Александрович считает, что это абсолютно справедливо, а Антон Орехъ считает, что это несправедливо. Если вы согласны с Сергей Александровичем Бунтманом, то ваш телефон – 6600664, что это справедливо, если вы считаете что это несправедливо и согласны с Антоном Орехъом, то ваш телефон - 6600665.
Начался подсчет ваших голосов.
А. Орехъ: Вот это подключение харизм к голосованию. Люди в принципе Сергей Александровичу Бунтману противоречить не должны в силу сложившейся многолетней положительной репутации.
С. Бунтман: Начинается.
И.Воробьева: Внезапно. Сейчас Антон Орехъ, а у тебя многолетняя отрицательная репутация. Я сейчас не поняла?
А. Орехъ: У меня те раки, которые были по три, но вчера. Нет, у меня тоже, в общем-то, шлейф…
С. Бунтман: У тебя отличный шлейф.
И.Воробьева: Слушайте, как интересно. Между тем, наши слушатели, видимо, меня, как-то не слышат, я тоже против штрафов. Я тоже считаю, что это несправедливо. Потому что Алла из Тульской области говорит: «Вы кому эти истории про молодо-зелено рассказываете. Спасательница? Убьет ведь». Да нет, ведь, ну слушайте, я просто, да…
С. Бунтман: Saver, вы знаете она ведь saver, а не killer.
А. Орехъ: not kill
С. Бунтман: Спсательница, это кого это убивает спасательница?
И.Воробьева: Прекрасное сообщение Александра из Тулы, прекрасное…
А. Орехъ: Тула вообще активный город.
И.Воробьева: Он пишет отличное сообщение: «Это были наши разведчики и засыпались по мелочи».
С. Бунтман: Засыпались, точно совершенно.
И.Воробьева: Ложечкой.
А. Орехъ: Штирлиц, который курил Беломор, шел с парашютом и курил Беломор.
С. Бунтман: Какие бумаги сейчас должны проходить 800 фунтов, с какого баланса, на какой баланс.
А. Орехъ: Перекинули, значит, а вот как с вами там отобедали…
С. Бунтман: Закрытое заседание думы, закрытые статьи бюджета и 1600 фунтов за построение пирамиды…
А. Орехъ: Закрытое заседание думы, первый пункт - наши мужики в Антарктиде, второй пункт - наши мужики на ящиках в Ланкастере.
И.Воробьева: Причем в Антарктиде не спалились, слушайте, в общем-то, Кобаладзе вот чего не поехал своих вытаскивать.
А. Орехъ: Разруливать это называется, разруливать.
С. Бунтман: Так Фосетт, да, говорите?
А. Орехъ: Итак, он звался Фосетт. Что народ то, что?
И.Воробьева: Виктор пишет: «А я, когда был студентом, видел в колхозе, как тракторист менял лемех у плуга кувалдой, не отвинчивая болтов, которыми этот лемех был привинчен. Конца операции не дождался».
С. Бунтман: Замечательно, тракторист - водитель картофелеуборочного комбайна.
А. Орехъ: Да, это были боги, а не люди.
С. Бунтман: Да, это были боги, а не люди, от них все зависело, он так, он проезжал аккуратненько через поля, один раз для студентов это все делалось.
А. Орехъ: Дабы показать, что я могу.
С. Бунтман: Поехал, потом при работающем двигателе он выходил с ломиком и вставлял в цепь.
И.Воробьева: Ох…
А. Орехъ: Ну, все, да, концерт окончен.
С. Бунтман: Вставлял в цепь и уходил куда-то совсем.
А. Орехъ: Нет, у нас были два тракториста - Петя и Крис, которые с той стороны поля махали, я всем это рассказывал. Сегодня утром это рассказывал, я убирал картофель на Бородинском поле. Значит, Петя и Крис были мои трактористы, вот, и они, значит, а когда в сельпо (это были времена перестройки) завезли. И там, с той стороны поля, которое примыкало к сельпо, махали, они поворачивались, там, Петя или Крис и говорили: «Мужики, трактор сегодня уже не работает, трактор сломался».
И.Воробьева: Тем временем я остановила голосование.
А. Орехъ: Что вышло?
И.Воробьева: Прежде чем, значит, рассказать о результатах, прекрасное сообщение прислал из Москвы нам кто-то, анекдот такой на тему того, что чем резать и завинчивать: «Дорогая, что-то у меня бритва не бреет, странно, а линолеум хорошо резала».
С. Бунтман: Во-во, да, совершенно верно.
И.Воробьева: Всё, результаты голосования. Спасибо, Джесси Дентон, за результаты из сетевизора. Значит, в сетевизоре 66 процентов проголосовавших считают, что абсолютно справедливое наказание, а вот в телефонном голосовании, в телефонном голосовании большинство, то есть 59 процентов, считают, что не справедливо. Понимаете, разные результаты.
С. Бунтман: Противоречивые чувства, и мужиков жалко. От этого случаются Чернобыли, от таких ящиков.
И.Воробьева: О, боже.
С. Бунтман: Конечно, конечно.
И.Воробьева: Так, всё, давайте мы сейчас прервёмся на новости, а потом вернемся в программу «Кейс».
НОВОСТИ
И.Воробьева: 22.35 в столице, продолжается программа «Кейс». И тут мне придется извиняться, потому что я не знала, какую формулировку избрали наши мега креативные интернет редакторы.
А. Орехъ: Ну, они избрали правильную формулировку.
С. Бунтман: Согласны ли вы с Орехъом.
А. Орехъ: Кстати я выиграл, ты проиграл.
И.Воробьева: Поэтому, собственно, Орехъ и выиграл в сетевизоре.
А. Орехъ: Ты думаешь, только поэтому?
И.Воробьева: Нет, я не думаю. Я не знаю, честно говоря.
А. Орехъ: Ты думаешь, только лишь just because.
И.Воробьева: Нет, из них, конечно, сколько-то процентов, в общем-то, не из-за этого, сколько-то из-за этого, ну, короче, собственно говоря…
А. Орехъ: Жалкий лепет оправдания, судьбы свершился приговор.
И.Воробьева: Поэтому сетевизор и телефонное голосование везде сказали, что несправедливо наказывают. Ну, в общем, да, на самом деле вот такая история.
А. Орехъ: Друзья мои, это не потому, что с Орехъом, а потому что…
И.Воробьева: Это к нам интернет редакция пришла извиняться…
А. Орехъ: Я же объяснил, что это был кейс из Ланкастера, но для России. Катюха, молодец! Для России - это кейс для России, но хоть из Ланкастера, а люди, которые стоят на 9 ящиках, они не могут не встретить здесь непонимание.
С. Бунтман: Это был Джон Ланкастер Бек.
А. Орехъ: Мистер Пег, да.
А. Орехъ: В гостинице советской поселился мирный грек.
И.Воробьева: Так, давайте перейдем к следующему кейсу. И сейчас Евгений Бунтман расскажет…
С. Бунтман: Он сам своим голосом, каким-то странным голосом в прошлый раз говорил.
И.Воробьева: Нет, в этот раз своим. Да в этот раз. В роли Евгения Бунтмана голосом Евгения Бунтмана сейчас прозвучит кейс под названием «Фуа-гра».
Фуа-гра
В штате Калифорния суд отменил запрет на продажу фуа-гра. Два с половиной года назад борцы за права животных добились выполнения этого запрета. Они напоминали, что французский деликатес – это результат изощренного издевательства над гусями. Птицам не дают двигаться и кормят их принудительно, добиваясь должной жирности печени. Магазины и рестораны Калифорнии подали ответный иск, настаивая на том, что это не более жестоко, чем выращивание на мясо овец и коров. В итоге любители фуа-гра победили. Компании-производители назвали это триумфом свободы. Защитники прав животных в ответ пообещали пикетировать любой ресторан, который осмелится предложить посетителям фуа-гра.
С. Бунтман: Нет, ну если эти ребята последовательные вегетарианцы, это другое дело.
И.Воробьева: А если нет, а просто за гусей.
С. Бунтман: Здесь начинается, почему именно фуа-гра, почему именно там, где бифштексы, там, где всё. Свиные отбивные и также бараньи лопатки. Я не знаю…
И. Воробьева
―
Тааак.С. Бунтман: Ребят или вы решайте вот для себя, что вы не будете в этом принимать участие.
А. Орехъ: У них нет продуктовых эмбарго, понимаете, они могут, есть хоть и фуа-гра.
С. Бунтман: А это ты об этом, да…
А. Орехъ: Нет, я реплики пишу каждый день, у меня всё об этом.
С. Бунтман: Конечно, как ты понимаешь мотивы, что они…
А. Орехъ: Нет, я у меня свои какие-то рефлексы…
С. Бунтман: Просто это была демонстрация никаких не сторонников животных, защитников, а российских патриотов, которые у нас…
А. Орехъ: Переселились в большую солнечную Калифорнию.
И.Воробьева: Точно - точно.
С. Бунтман: У нас не будет и у вас не будет.
А. Орехъ: Нет, знаете, на самом деле, если, конечно, разбирать серьезно эту историю, то это, безусловно, какие-то фобии у людей, которые отстаивают свободу передвижения. Потому что, как было верно замечено, по сути, это ничем не отличается от вот мясомолочной продукции, которая забивает скот, единственная разница, что эти гуси сидят в ящиках, что у них как-то передвижение ограничено. А по сути то же самое. Тех откармливают, этих откармливают.
С. Бунтман: Ты знаешь, как в современных условиях держат мясной скот? Это вот давайте-ка тоже не будем.
А. Орехъ: Но он как то, как говорится, более мобилен.
С. Бунтман: Есть такие вещи, которые лучше не знать.
А. Орехъ: А эти совсем сидят в ящиках, и, в принципе, они борются просто за лишнее какое-то такое жизненное пространство, передвижение, разницы никакой нет на самом деле.
С. Бунтман: Не знаю, я и тех понимаю и этих понимаю.
И.Воробьева: Хм, интересно, я должна быть на стороне гусей, очевидно…
А. Орехъ: На стороне фуа-гра.
И.Воробьева: Фуа-гры, фуа-гра, да.
С. Бунтман: Вот это жуткое в их американском празднике - дне благодарения, когда…
А. Орехъ: Индейки такие, ух, мажористые.
С. Бунтман: Когда одну индейку президент прощает, а другую не прощает. Это я так, помните, мы ж предлагали тогда, когда 4 ноября ввели, помнишь, мы предлагали…
И.Воробьева: Да, да, да, точно.
С. Бунтман: Приводят двух поляков, одного прощают, а другого съедают, потому что, как вы знаете, в Кремле и поляки и примкнувшие к ним русские ели друг друга в 1612 году. Вот надо просто традицию, вот когда Сергей Александрович Марков бился, вот просто не знал, какую традицию придумать для этого праздника, я предлагал, никто не согласился, ну ладно.
И.Воробьева: Слушайте, что-то случилось с сообщениями, что-то произошло, он мне показывает fail
С. Бунтман : Что упали.
А. Орехъ : Epic fail.
И.Воробьева: Не знаю, если можно как-то техникам об этом сказать, что у нас...
А. Орехъ: Сказать-то можно.
С. Бунтман: А ты перезагрузи.
И.Воробьева: Да нет, я уже их перезагрузила и открыла заново, ничего не помогало.
А. Орехъ: Есть ещё один фантастический способ выдернуть и вдернуть.
С. Бунтман: Мне кажется, что это месть за то, что мы обсудили постановку вопроса о ящиках в интернете.
И.Воробьева: Можно сказать техникам, что у нас не работают смс сообщения вообще, спасибо.
С. Бунтман : Да нет, это кто-то, узнав о результатах голосования, поставил 12 ящиков, влез туда, где у нас сеть идет и упал оттуда, решил подражать вот этим странным людям на штангенциркуль и стамеску.
А. Орехъ: Штангель, как говорили у нас на уроке труда.
И.Воробьева: Так ну ладно поскольку, как только заработают смски…
А. Орехъ : Мы отключены, придется поговорить друг с другом.
И.Воробьева: Нет, как только заработают смски, я обязательно вам сообщу, но вы всё равно пишите.
А. Орехъ: Я вам такое прочту.
И.Воробьева: Да я вам такое прочту. Не знаю, мне кажется, что в данном случае в данном прекрасном кейсе, здесь только одно важно, вообще, запрещать что-то есть - это довольно странно. Просто запрещать что-то готовить и есть - это довольно странно, поэтому, мне кажется, надо есть всё, какая разница.
С. Бунтман: Я вот какие-то вещи, я не ем.
И.Воробьева: Нет, ну я к тому, что тогда давайте запрещать изготовление, я не знаю, котлет, колбасы.
А. Орехъ: Вице-губернатор какой области, напомните мне, кушал в гранд-отеле «Pupp» фуа-гра?
С. Бунтман: «Pupp».
И.Воробьева
- А было, было, не помню.
А. Орехъ: Орловской что-ли?
И.Воробьева: Орловской, да.
А. Орехъ: Он себя фотографировал в Твиттере, он мало того, что он там делал…
И.Воробьева
- Да, да серия, постов прекрасных.
А. Орехъ : Вот в эти праздники.
С. Бунтман: В эти праздники?
И.Воробьева: Да, да? Все наши патриоты…
А. Орехъ: Нет ничего лучше, чем в нашем любимом гранд-отеле «Pupp», это там была область, где сняли все электрички и все там сняли, отменили - все хорошо. Он говорит: «Нет ничего лучше в эти светлые праздничные дни (он себя сфотографировал и написал), чем есть фуа-гра».
И.Воробьева: Там целая серия публикаций.
А. Орехъ: Там целая, да, такая телега.
И.Воробьева: Нет, причем там еще было потом несколько фотографий, когда закоренелые патриоты, которые призывали «Крым наш», вот это всё, «Отдыхаем, только в Сочах», фоточки с разных курортов зарубежных вывешивали. Было очень смешно на самом деле.
С. Бунтман: А никто ж не запрещал.
И.Воробьева: Никто, никто не запрещал.
А. Орехъ: Никто не запрещал.
А. Орехъ: Ну, в общем, я свою позицию сформулировал: я считаю это ханжеством, потому что это не борьба за права животных, а борьба за право перемещения, передвижения в пространстве, потому что гусь сидит в тесном ящике, а мясомолочные породы в более просторном ящике, но, по сути, разницы большой нету, поэтому кто-то ест говядину, а кто-то печень.
С. Бунтман: Поэтому первое, что я спросил Иру: вот они убежденные вегетарианцы или они выбирают для себя вот фуа-гра делают, растят на бифштексы, это вот можно, а это нельзя, а это вот …
И.Воробьева: Да ну, тут либо крест снимите, либо, извините.
А. Орехъ: Либо наденьте. Либо крест снимите, либо крест наденьте.
И.Воробьева: Нечего, нечего защищать.
С. Бунтман: У нас еще третье умопомрачительное ждёт.
И.Воробьева: Да, да потрясающее. Ок, хорошо давайте тогда проголосуем. Ок, давайте, насколько вам справедливым кажется решение суда, напомню, суд отменил запрет на продажу фуа-гра, поскольку там за два с половиной года до этого борцы за права животных добились выполнения этого запрета, потому что было жалко гусей, которым не дают двигаться, кормят их принудительно, добиваясь должной жирности печени. В общем, сейчас этот запрет отменен. Насколько кажется вам это решение справедливым. Я даже боюсь представить, какой креатив сейчас напридумывает интернет-редакция, чтобы задать этот вопрос.
А. Орехъ: Я бы всё то же самое продолжал нагнетать, согласны с Орехъом.
И.Воробьева: Поскольку я сейчас не озвучиваю позиции наших экспертов.
А. Орехъ: Я говорю, Финт Гарринчи, он был безотказен, он проходил в любой ситуации. Согласны ли вы с Орехъом два.
С. Бунтман: Ну да, одна нога короче, зато другая длиннее. И он шкандыбал там по своему флангу, подгребал одной ногой и всё.
И.Воробьева: Я даже не смогу проверить, на самом деле, потому что у меня не работают сообщения.
А. Орехъ: Захочешь - проверишь.
С. Бунтман: Скажи, которые тебе нравится.
И.Воробьева: Нет, я скажу результат телефонного голосования, надеюсь, что оно сработает.
А. Орехъ: Как это - продаем красивые номера.
И.Воробьева: Итак, если вы считаете что решение суда справедливо - отмена запрета на продажу фуа-гра, то ваш телефон – 6600664, несправедливо – 6600665.
Начался подсчет ваших голосов
И.Воробьева: А тем временем мы все трое не можем оторвать глаза от телевизора.
А. Орехъ: «Евроньюс» - подрывной канал. Оскаровские номинанты там…
И.Воробьева: Показывают куски, фрагменты фильмов - номинантов на «Оскар», среди которых сейчас был «Отель «гранд Будапешт» - потрясающий фильм.
А. Орехъ: Хороший фильм.
С. Бунтман: Я не видел его.
И.Воробьева: Дааааа? Сергей Александрович, обязательно посмотрите.
А. Орехъ : Давай застыдим.
С. Бунтман: Не бейте меня.
А. Орехъ: Давай застыдим.
И.Воробьева: Ну, зачем?
А. Орехъ : Ну так, для порядка.
И.Воробьева: Надо посмотреть, надо посмотреть.
А. Орехъ: Слушайте, когда над начальством поглумишься всё-таки, ну так-то где, ну где
И.Воробьева: Да всегда. Ладно, Орехъ, давай не будем.
А. Орехъ: Ну, где ещё.
С. Бунтман: Хорошо, я посмотрю. Я обязательно посмотрю.
И.Воробьева: Вот всё, всё достаточно.
С. Бунтман: Правда, ну посмотрю.
А. Орехъ: И «Левиафан».
С. Бунтман: И «Левиафан» посмотрю.
И.Воробьева: «Левиафан» я тоже не посмотрела ещё, и «Дурака» не посмотрела.
А. Орехъ: Давайте сделаем это вместе.
И.Воробьева: Я не знаю, я до кино хочу посмотреть, конечно. Потом билет куплю. Окей, ладно.
А. Орехъ: Все идем Before кино
И.Воробьева
―
ДаС. Бунтман: Да. Before кино
С. Бунтман: Жители села Бефоркино.
И.Воробьев: Есть результаты голосования в телефонной гонке. И, надо сказать, что здесь наши слушатели не смогли четко определиться, поскольку 47 на 53. 53 процента с незначительным перевесом, но все-таки 53 процента считает, что отмена запрета несправедлива. Это, кстати, уже я думаю, к вопросу, у нас нет фуа-гра и пусть у вас не будет фуа-гра.
А. Орехъ: Отмена запрета несправедлива. То есть был запрет. За запрет они фактически…
И.Воробьева: Да, да конечно, конечно. Давайте перейдем к нашему третьему кейсу. Евгений Бунтман голосом Евгения Бунтмана в роли Евгения Бунтмана сейчас расскажет нам про кейс под названием «Калаш».
Калаш
Житель Франции получил полгода тюрьмы за выкрик «да здравствует Калаш». На следующий день после того, как террористы расстреляли редакцию сатирического еженедельника Шарли Эбдо, 20-летний молодой человек оскорбил сотрудников полиции. Он выкрикнул «Да здравствует Калаш» и изобразил стрельбу из автомата. Его задержали, и обнаружили у него складной нож. По решению суда житель Орлеана проведет ближайшие 6 месяцев в тюрьме и выплатит каждому из четырех полицейских, которых он оскорбил, по 200 евро. Сам нарушитель спокойствия принес свои извинения. Он признал, что был пьян, и что его выкрик был глупым. Стоит напомнить, что в общей сложности от рук террористов в Париже погибли 17 человек. Трое из них – это полицейские.
С. Бунтман: Вот нашел время, конечно, место.
И.Воробьева: Да. Вообще, конечно, это…
С. Бунтман: Замечательно, увидел полицейских: «Да здравствует калаш!» всё.
И.Воробьева: Ну, его правильно вообще.
С. Бунтман: Да, правильно, конечно.
И.Воробьева: Правильно? За выкрик такой?
С. Бунтман: Нет, ну правильно. Ну, нашел, знаешь очень любят, а вы бы в мечети попробовали, а я предлагаю другую…
А. Орехъ: Надо было сказать, а я пробовал. А ты видел, чтоб я наши яблочки всякой гадостью поливал? А я поливал, да.
С. Бунтман: А я поливал. А никто не пробовал никогда на вопрос девушки в аэропорту Бен Гуриона: «Что у вас в чемодане?» – сказать: « Ааааа, бомба!!!». Никто не пробовал?
И.Воробьева: Я думаю, что вряд ли есть…Нет, ну слушайте, есть прекрасные шутки на тему того, что в американских аэропортах лучше не кричать: «Алла, я в бар». Ну, а что, конечно.
С. Бунтман: Да, Алла я в бар.
И.Воробьева: Алла, я в бар!
С. Бунтман: Да, Алла, я в бар.
И.Воробьева: Нет, ну, на самом деле тут как бы фишка в том, что вот, этот как раз 20-летний, значит….
А. Орехъ: Мужчина, молодой человек.
И.Воробьева: Да, вот, спасибо большое. Он так, мне кажется, не только решил неуместно пошутить, но и таким образом, то есть он же выкрикнул это и изобразил стрельбу из автомата. То есть, таким образом, он поддержал, собственно, то, что произошло, поддержал фактически убийство.
С. Бунтман: Да. И пусть мне только никто не рассказывает про двойные стандарты, а карикатуры можно перерисовать, а вот кричать «Да здравствует Калаш» нельзя.
А. Орехъ: Нуууууууууууу…
С. Бунтман: Нет можно, пожалуйста, его же не убили, когда он ды-ды-ды делал.
И.Воробьева: Его, слава богу, не убили, но и с другой стороны.
А. Орехъ: Je suis Калаш.
С. Бунтман: Ну, сказал же … этот самый … сказал… артист
И.Воробьева: Да, да и всё его там.
С. Бунтман: Народный артист французской республики.
И.Воробьева: Ну, его там за антисемитизм там …не первый год
А. Орехъ: Ну, он такой не кошерный артист в итоге.
С. Бунтман : Ну, он такой, да.
И.Воробьева: Слушайте, но что-то я хотела вам ещё, ааа, ну так вот, подождите. Его, конечно, не убили, слава богу, но-таки и авторов карикатуры никогда не сажали. Так что, давайте будем справедливы в данном случае.
С. Бунтман: Автора карикатуры убили.
И.Воробьева: Нет. Ну, слушайте я не про конкретную историю.
С. Бунтман : Это что, был художественный акт, что ли? Что он этим хотел сказать.
И.Воробьева: На мой взгляд, это акт поддержки убийства других людей и за это, конечно, надо сажать.
С. Бунтман: Хорошо, что ему не пришили, кстати, ему не пришили, скажем так, поддержку терроризма ему не пришили, скажем так, ему пришили оскорбление полицейских .
И.Воробьева: Да, да, оскорбил сотрудников полиции, да полгода…
А. Орехъ: У нас сейчас какой-то серьезный разговор получается, на мой взгляд, вот это вот выступление этого мужчины - это сто процентная глупость. А я всегда говорил, благо была такая возможность ежедневная, что глупость - страшная вещь, но это не уголовное преступление. Глупость - это крест, который Господь наложил на человека, и есть самое страшное для него наказание. Это не шесть месяцев тюрьмы. Это чудовищная глупость, конечно, но не возьмет сам автомат никогда. Тот, кто готов взять автомат, не будет кричать «Да здравствует Калаш» он просто возьмет Калаш и будет стрелять.
С. Бунтман: А что надо сделать дать по шее и все.
А. Орехъ: Да. На самом деле, хорошее лекарство для таких людей на самом деле просто подойти и дать по морде.
И.Воробьева: Ну ладно.
А. Орехъ: А полицейскому или не полицейскому.
С. Бунтман: А потом полицейских бы затаскали по судам.
А. Орехъ: Нет, вот, я думаю, что нет.
И.Воробьева: Не знаю, мне кажется, что другое наказание было бы справедливым. Смотрите, ведь он потом сказал, что он был пьян, и что выкрик его был глупым. У нас же есть, по крайней мере в западных судах такие меры пресечения, как… они их не сажают там, ничего не делают, человек выплачивает какой-то там штраф и дальше с плакатом «Я был дебилом», например, стоит ,там, около полицейского участка и каждый день в течение нескольких месяцев.
А. Орехъ: На самом деле да, я согласен. Вот это чистой воды глупость, это там от скудоумия и чего-то там еще, от какого-то там пьяного куража, от каких-то там своих комплексов, демонов и чего-то там еще, человек делает, кричит всякую хрень, вот. Вот шесть месяцев тюрьмы - это для него даже почетно. Потому что: «Я отсидел полгода, полгода отсидел. Я за Калаш страдал».
С. Бунтман: 200 евро - это штрафом как-то сделали.
И.Воробьева: Ну и какое-то такое наказание немножко унизительно должно было быть.
А. Орехъ: Понимаете, они ставят его на одну доску с настоящими преступниками. Вот, как Ирка сказала, с табличкой с кем-нибудь там, не знаю, там по 200 баксов в какой-нибудь благотворительный фонд куда-то от работы, я не знаю, в Синагоге что-нибудь помести вот это хорошее, а полгода он чувствует себя (стук), я Ленина видел, я сидел там.
С. Бунтман: Лучше пол помой в полицейском участке.
А. Орехъ: Да, вот что-нибудь такое, это действенная штука. Поэтому, полгода - много, там 200 евро полицейским - это уже какая-то обсуждаемая вещь.
С. Бунтман Гулять с полицейскими собаками, знаешь, вот это самое. Выгуливать, у них же домашние есть не со служебными, а с домашними погуляй с собаками.
А. Орехъ: А там такие, маленький карликовый пудель в отличие от немецкой овчарки.
С. Бунтман: Ну, мало ли что, у жен тоже может быть полицейских какие-то собаки любимые, а потом мусор повыноси в домах полицейских.
А. Орехъ: Ну, так как бы не афишируй, а просто поработал и ушел.
С. Бунтман: Ходить за детьми в школу я бы не доверил. Полгода вряд ли.
А. Орехъ: Полгода nicht, а что-нибудь ещё yes.
С. Бунтман: Вообще, правильно, что его наказали, но не полгода, я понимаю, они там все на нервах.
И.Воробьева: Да это тоже, конечно, надо учитывать, надо понимать это.
А. Орехъ: Ну, вот я думаю так: полгода нет, а в принципе, конечно, спускать нельзя, а полгода много.
С. Бунтман: Ну, продержали, протрезвел дурак. Да?
И.Воробьева: Да он сразу сказал, что был пьяным, что признал, что выкрик был глупым.
С. Бунтман: Протрезвел, вот теперь давай протокол, заплати штраф.
А. Орехъ: Но выкрик-то был и поработай …Вот, вот я думаю так.
И.Воробьева: Ну, прекрасно, значит тогда, у нас есть ещё три минутки, и мы запустим голосование.
А. Орехъ: Не работает, это самое патефон - нет.
И.Воробьева: Нет, ничего не работает. Нет, голосование работает, смски не работают.
С. Бунтман: Как сейчас будет программа «Доехали».
И.Воробьева: Не знаю без смсок, к сожалению, будет, если не починят.
А. Орехъ: Скажут, доехали.
И.Воробьева: Ну, не знаю, может, на других компьютерах просто работает, можно потом проверить.
А. Орехъ: А нам нельзя.
И.Воробьева: Я думаю, что во время новостей можно будет проверить.
А. Орехъ: Будет можно, да.
И.Воробьева: Эээ, значит, в таком случае, уважаемые наши присяжные, справедливо ли на ваш взгляд решение суда. Я сейчас не спрашиваю, справедливо ли его наказывать вообще, я спрашиваю, справедливо ли решение суда. Если вы считаете, что да, справедливо 6 месяцев тюрьмы и каждому полицейскому, которых он оскорбил по 200 евро, то ваш телефон - 6600664, если вы считаете что наказание, то есть решение суда, не справедливо - 6600665.
Начался подсчет ваших голосов
И.Воробьева: Я напомню что житель Франции получил полгода тюрьмы за выкрик «Да здравствует Калаш» и это случилось на следующий день после того, как произошла трагедия в Париже с расстрелом сотрудников редакции журнала «Шарли эбдо». Вот он, значит, получил 6 месяцев тюрьмы и большие штрафы. Если вы считаете это решение суда справедливым то ваш телефон – 6600664, если не справедливым – 6600665. Голосование идет, можно звонить, можно голосовать, собственно, только на телефонное голосование мы будем рассчитывать. Если я правильно поняла, Сергей Александрович углубился в чтение. Обновить не получается, да?
С. Бунтман: Обновить не получается.
А. Орехъ: Обнулить, получается, обновить нет.
И.Воробьева: Ну, в общем, какая-то ерунда с смсками.
А. Орехъ: Ноу так ноу.
С. Бунтман: У тебя все исчезли, а у меня древние есть.
И.Воробьева: А, ну понятно, я просто нет, я перезагрузила же.
А. Орехъ: Какие интересные передачи были до нас, «Блог-аут».
С. Бунтман: Не древние, не настолько древние. Там, например, тебе отвечают: «Катюха – это Конакова или кто это?» Здесь опять мне рвут душу, кто-то разводным ключом забивал гвозди, хотя, молоток.
А. Орехъ: Наше темное прошлое.
И.Воробьева: Смотрите, какая история. В телефонном голосовании уже второй кейс подряд у нас наши слушатели не могут определиться 49 - 51, то есть 49 - меньшинство, но совсем с небольшим отрывом говорят о том, что это справедливое наказание, 51 говорит, что это не справедливое наказание, но я думаю, что и среди тех и других, которые в целом разделяют там условно нашу общую позицию, просто для себя ответили на этот вопрос так. Потому что можно же сказать, что справедливое наказание, например, да и при этом там.
С. Бунтман: Справедливо сам факт наказания.
И.Воробьева: Да, сам факт. Не справедливо люди вообще считают, что можно было жестче наказать.
А. Орехъ: Есть нюансы, да.
С. Бунтман: Нее, жестче не надо.
И.Воробьева: Ну, вот, собственно, на этом и заканчивается программа «Кейс». Спасибо большое Антон Орехъ, Сергей Бунтман, Ирина Воробьева.
С. Бунтман: Спасибо, до свиданья.