Ознакомиться с делами: Я – не я и Вольво не моя. Органы. Киноманы. - Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2015-04-09
09.04.2015
Ознакомиться с делами: Я – не я и Вольво не моя. Органы. Киноманы. - Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе - Кейс - 2015-04-09
Скачать
О.Журавлева
―
22 часа и 6 минут в Москве, почти 7. И вас приветствует программа «Кейс».
С.Бунтман
―
А у Кобаладзе телефон звонит.
О.Журавлева
―
Да, Кобаладзе, пожалуйста, выключите.
С.Бунтман
―
А его кто-то вызывает прямо в эфире.
Ю.Кобаладзе
―
А я не знаю, что с ним делать. Это наш американский слушатель. Я не знаю, что с ним делать, не отвечаю.
О.Журавлева
―
Он фонит страшно. Уберите телефон немедленно.
С.Бунтман
―
А телефон русский, русский телефон, он шпион американский
Ю.Кобаладзе
―
Я провел с ним разъяснительную работу, что не делай этого, не звони. Он все слушает.
О.Журавлева
―
Выключите телефон, потому что это слышно. Вот, вот сейчас все хорошо.
С.Бунтман
―
Надо это, авиа режим.
О.Журавлева
―
Так, еще раз. Джентльмены, представляю всех участников. Ирина Воробьева в отпуске, поэтому я сегодня ее заменяю. Меня зовут Ольга Журавлева.
Ю.Кобаладзе
―
Слава богу, что ее нет. Она бы меня выгнала из студии вот за этот звонок.
О.Журавлева
―
Между прочим, я ей передам. Юрий Кобаладзе, чей телефон вы только что слышали у нас в эфире.
Ю.Кобаладзе
―
Это Андрей Дмитриевич Терехов, вот этот негодяй.
О.Журавлева
―
Он опять звонит, да. Прекратите немедленно.
С.Бунтман
―
Главный герой. Только про Терехова и говорят, я же все время слушаю, когда еду.
О.Журавлева
―
Так, дорогие друзья, у нас программа «Кейс». Мы слушаем всевозможные истории. У нас сегодня история от Тони Самсоновой, две - от Евгении Бунтмана, правда, в исполнении Ольги Кузнецовой. Очень непросто сегодня.
Ю.Кобаладзе
―
Я должен сказать. Я очень рад, что ты появился. Во-первых, мне надо с тобой укрепить дружбу, чтобы ты меня пригласил сказки читать. Потому что давно не приглашал. А во-вторых, Гусман превратил это передачу просто в безобразие.
О.Журавлева
―
Я слушала последнюю передачу, было безобразие.
С.Бунтман
―
А мне нравится.
Ю.Кобаладзе
―
Молодец. Я к тебе, как к начальнику…
О.Журавлева
―
Так, значит, сегодня. Юрий Георгиевич, мы с вами серьезный «Кейс». У нас они, кстати, вполне такие серьезные, без шуточек.
Ю.Кобаладзе
―
Все эти песни, танцы, прибаутки, шутки.
О.Журавлева
―
Вы сегодня, кстати, когда петь будете?
Ю.Кобаладзе
―
Петь я сегодня не буду категорически. Хватит.
О.Журавлева
―
А мне кажется, вы бы с Бунтманом прекрасно спели.
Ю.Кобаладзе
―
Бунтман, во-первых, петь не умеет.
О.Журавлева
―
Да? Вот мне кажется, это было страшное оскорбление. «Гусман опять на курорте», пишет нам Эльзам из Казани. «Кобаладзе честных правил…»
С.Бунтман
―
Гусман деньги зарабатывает.
О.Журавлева
―
А, наверное.
Ю.Кобаладзе
―
Там, когда появится Андре Дмитриевич, скажи мне, пожалуйста, мы его осудим.
О.Журавлева
―
Хорошо, если появится. Так, Борис из Техаса пишет: «Не давайте Бунтману и Кобаладзе смотреть ТВ. Путь отрабатывают свои миллионы». Прекратите немедленно. Там самолеты показывают. Не надо туда смотреть. Давайте, если мы такие серьезные, я, во-первых, напомню, что все пишут…
С.Бунтман
―
А Тоня есть?
О.Журавлева
―
Тоня сейчас будет. Спокойно.
С.Бунтман
―
А Тоня из паба, как всегда? У нее всегда, она сидит в клубе, а сзади там пиво, кружки. А в прошлый раз все молчали. Я себе представляю этих мужиков красномордых в пабе, сидит Самсонова и просто, а они все, пока она говорит, они все по кружечке.
Ю.Кобаладзе
―
А она с кем говорит в клубе?
О.Журавлева
―
Она записывает.
С.Бунтман
―
Записывает в пабе всегда. И там всегда грохот, шум.
Ю.Кобаладзе
―
А в это раз нет?
С.Бунтман
―
Была дикая тишина. Все мужики…
О.Журавлева
―
Тоня выходит с пистолетом, так, братва.
С.Бунтман
―
Все эти мужики… нет, она вот так вот, она просто, отвернувшись…
О.Журавлева
―
Знаешь, у меня была ужасная история однажды, когда мне пришлось не в пабе, а в некоем кафе, которое прилегало к залу заседаний, записывать интервью, так получилось, негде больше было. С министром иностранных дет Эстонии, по-моему. Это было страшно неловко.
С.Бунтман
―
Около кухни. Там еще посудомоечная машина, которая иногда начинает говорить.
О.Журавлева
―
Дипломат, который так медленно и хорошо говорит по-русски. Лай-ла. Так… Все, я хочу напомнить нашим радиослушателям, что они могут комментировать все происходящее, но тихо, на номер +79859704545. Беззвучно. А мы в это время послушаем первый номер «Я - не я, и Вольво не моя». Так называется материал Тони Самсоновой.
Т.Самсонова
―
Британский барристер Тони Моррис избежал штрафа за превышение скорости, сказав в суде, что он просто не был за рулем принадлежавшей ему Volvo в тот момент, когда камеры зафиксировали, что машина едет со скоростью 57 километров в час вместо положенных 50-ти. Морриса спросили, кто тогда был за рулем его машины, и по закону он был обязан либо ответить, что не знает, только если это действительно так, либо назвать имя человека, которому дал машину. Но Моррис сослался на закон от 1817-го года о том, что он имеет право не свидетельствовать против своей супруги, поэтому информацию о том, что за рулем была она суд не может использовать, потому что узнал это от Морриса, а других доказательств и свидетельств у суда нет. Так Моррис выйграл суд, цена вопроса составляла 147 фунтов.
О.Журавлева
―
Итак, джентльмены. Согласно…
С.Бунтман
―
Повторите, пожалуйста, у меня что-то с наушниками.
О.Журавлева
―
Согласно закону от 1817 года, как обычно в Британии…
Ю.Кобаладзе
―
У человека был легальный шанс посадить жену в тюрьму. И он не воспользовался.
О.Журавлева
―
Хорошая была жена, между прочим. Значит так, коротко. Тони Морис превысил скорость…
С.Бунтман
―
Тоня?
О.Журавлева
―
Тони, мужчина, Антонио избежал штрафа за превышение скорости, потому что он сказал, что он не был за рулем. Он должен был сказать, кто бы за рулем или сказать, то он не знает. Но согласно закону 1817 года против жены он может не свидетельствовать. Поэтому суд не принял…
С.Бунтман
―
Ну, это нормальный закон. У нас, кстати, тоже нельзя.
О.Журавлева
―
Да, совершенно верно. Поэтому суд не принял к использованию информацию о том, что жена была за рулем, а Тони был не виноват.
Ю.Кобаладзе
―
Ну это целый казус, понимаешь? С одной стороны…
С.Бунтман
―
И что, и чего, не дали им?
О.Журавлева
―
147 фунтов, между прочим, должен был заплатить за превышение скорости.
С.Бунтман
―
Оправдали? А на сколько он превысил, что 147 фунтов?
О.Журавлева
―
На 7 км, скорость была 57 км в час. Там 50 ограничение.
С.Бунтман
―
Это ужасная история. Прекрасную систему вот с милями, с ярдами, с футами, вот деньги какие легкие были. Ну как же легко запомнить. В одном фунте 20 шиллингов.
О.Журавлева
―
Очень удобно.
С.Бунтман
―
Ну, в шиллинге 12 песо, 10 шиллингов, 10- это крона, 5 шиллингов – полкроны. Ну и что тут такого, простейшая система. А сделали идиотскую совершенно. В одном фунте 100 песо.
О.Журавлева
―
Бред. После этого как «Мэри Поппинс» читать. Или «Шерлока Холмса»? Сойдешь с ума.
С.Бунтман
―
Между прочим, домохозяйкам до сих пор пишут, сколько в фунтах…
Ю.Кобаладзе
―
Я помню, гонорар платили в гинеях.
С.Бунтман
―
Гинея, 21 шиллинг. Золотая гинея.
О.Журавлева
―
Чудно. Это, кстати говоря, очень хорошо в «Шерлоке Холмсе», когда он дает мальчуганам на всякие их развед действия деньги, он сначала берет гинею, разменивает ее у своего служащего, а потом вот эти раздает. Он раздает им там по нужному количеству шиллингов и объясняет.
С.Бунтман
―
Нет, один шиллинг - это много.
О.Журавлева
―
Прекрасно.
Ю.Кобаладзе
―
Вообще, знаете…
О.Журавлева
―
Возвращаясь к нашему человеку.
Ю.Кобаладзе
―
Вообще, система, вот эта реформа…
С.Бунтман
―
Это метрическая реформа.
Ю.Кобаладзе
―
Как было хорошо, в Германии - марки, во Франции - франки, в Англии - фунты. Ну, в Англии так и осталось, слава Богу.
С.Бунтман
―
Знаешь, когда стали писать цену в евро еще до ввода, и французы прижимистые всегда сидят в ресторане и смотрят меню. Там во франках написано и в евро Как, дешевле-то насколько, еще громко так. Как, насколько, скорее бы евро. Ну, и потом посмотрели.
О.Журавлева
―
Слушайте, тут против нас какие-то вещи замышляют. «Кейс» без Гусмана – не кейс, а фибровый чемодан». В программе «Фибровый чемодан» сегодня…
С.Бунтман
―
Я не хочу. А что они имеют против фибрового чемодана?
Ю.Кобаладзе
―
А что такое фибра вообще? Это кожа?
С.Бунтман
―
Нет, это такой вот материал, это пластик, пропластик такой, ну в баню ходили еще, знаешь?
О.Журавлева
―
Возвращаюсь к нашему Вольво, который превысил скорость аж на 7 км, должен был заплатить 147 фунтов.
С.Бунтман
―
У нас за 20 не штрафуют.
О.Журавлева
―
Радуйтесь, мы живем в прекрасной свободной стране. В отличие от некоторых.
Ю.Кобаладзе
―
А я не знаю, чего-то все время я превышаю.
С.Бунтман
―
Ну, тебе там где 60, сделал 81, то тогда будут штрафовать.
Ю.Кобаладзе
―
А если 70?
С.Бунтман
―
Ничего, не штрафуют.
О.Журавлева
―
Да ладно. А чего я, как дура, езжу по знакам?
С.Бунтман
―
Вот едут в 12 часов ночи, едут и соблюдают скоростной режим.
О.Журавлева
―
Нет, скорость потока – вещь, конечно, уважаемая. Ничего не могу сказать. Мы возвращаемся к истории про несчастную жену, в смысле жена счастливая и хорошая жена, потому что против нее муж не стал…
Ю.Кобаладзе
―
Хорошая жена и плохой муж.
О.Журавлева
―
«7 км и 147, все дело в числах. Жена не при делах и суд удаляется на совещание», - пишут нам из Дагестана. Прекрасно.
Ю.Кобаладзе
―
Посадил бы, так, двушечку ей бы дали.
О.Журавлева
―
Да ладно, за 7 км-то? Ничего такого не дали. Вообще, на самом деле я очень понимаю его. Даже если жена не очень хорошая, у них общий бюджет.
С.Бунтман
―
А какая Вольво-то была?
О.Журавлева
―
Так, насчет Вольво нет, просто принадлежащая ему, вот, что я знаю об этой Вольво. Я больше ничего не знаю.
С.Бунтман
―
У меня такая же модель.
О.Журавлева
―
Да, именно да. Вот вы на одинаковых совершенно моделях ездите, принадлежащих вам.
Ю.Кобаладзе
―
У Светки Сорокиной Вольво.
О.Журавлева
―
Давайте сейчас обсудим, у кого Вольво.
Ю.Кобаладзе
―
Парадокс.
О.Журавлева
―
Да, у меня вообще Шевроле. Начинается. Вопрос же в чем, справедливо ли было решение суда в этой ситуации?
С.Бунтман
―
Какого суда? Подожди, мы про Вольво.
О.Журавлева
―
Так, опять начинается. Для вас, маразматики, я прошу прощения, суд решил, что Морис не виноват.
С.Бунтман
―
Морис – это…
О.Журавлева
―
Владелец Вольво.
Ю.Кобаладзе
―
Он не Морис, он Морисон.
С.Бунтман
―
Нет, Морис гараж. Это автомобиль есть такой. Морис-гараж, это дорогой автомобиль. А чего на 7 км на Морис-гараж…
О.Журавлева
―
Кстати, Андрей Дмитриевич из Нью –Йорка просит вас, Юрий Георгиевич, подвинуться влево чуть-чуть, потому что в сетевизоре видно лишь половину лица.
Ю.Кобаладзе
―
Значит, Андрей Дмитриевич, если вы еще раз позвоните мне в прямой эфир, мы вас выключим. Мы можем его выключить?
О.Журавлева
―
Можем.
С.Бунтман
―
Влево, он говорит? Вы чуть-чуть вправо переместитесь.
О.Журавлева
―
А, кстати, да. Если Андрей Дмитриевич переместится вправо, то Юрий Георгиевич переместится влево. Качнувшись вправо, качнется влево. Все совершенно очевидно.
Ю.Кобаладзе
―
Если он меня не видит по телику, он просто место себе не находит.
О.Журавлева
―
Я понимаю. Так все-таки, британский барристер Тони Морис был оправдан судом.
С.Бунтман
―
А он еще и барристер.
О.Журавлева
―
Который смешивает и наливает.
С.Бунтман
―
Барристер - это адвокат.
О.Журавлева
―
Да что ты говоришь? А я думала, это бариста. Который кофе варит. А, ну хорошо. Так, значит, он просто жук был, натасканный..
С.Бунтман
―
Он такие дела решал, вот я не знаю, как. А там не известно, была ли еще жена его.
О.Журавлева
―
Не известно, кстати, кто был за рулем, мы так и не выяснили эту историю.
Ю.Кобаладзе
―
А он говорит, что я не мгу свидетельствовать против жены. А кто сказал, что там жена была? А если не жена?
О.Журавлева
―
А вот теперь не понятно, кто там был. Кстати, да.
С.Бунтман
―
А почему он был не сам, кстати говоря, это что, камера определила, что не сам? Камера не определяет.
О.Журавлева
―
Нет, он сказал, Мориса спросили, кто тогда был за рулем его машины? И по закону он был обязан либо ответить, что не знает, только если это действительно так.
С.Бунтман
―
А почему он не знает?
О.Журавлева
―
Ну, тогда следующий вопрос возникает, но следующего вопроса не возникло. Он сказал: «Знаю, но не могу сказать, потому что это моя жена, а про нее нельзя говорить плохое».
Ю.Кобаладзе
―
Парадокс, понимаешь?
О.Журавлева
―
Короче говоря, суд в результате ему штраф не присудил.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, то, что он наврал, мы знаем с тобой, это была не жена. Он выпутался, понимаешь?
С.Бунтман
―
У жены, небось, своя машина.
О.Журавлева
―
Ну, вы согласны с тем, что суд прав? Ну, мало ли что, может он пьян был в этот момент? А она за рулем поэтому, логично? Никто не знает, где он в это время находился вообще. Он валялся в канаве, она перегоняла машину. А он может быть кого-то переехал, она перегоняла машину, чтобы труп скрыть. Много есть… Итак, считаете ли вы справедливым решение суда? Вы уже определились, что правильно его не осудили, не оштрафовали?
Ю.Кобаладзе
―
Я считаю, что что-то надо менять в этой старой доброй Англии.
О.Журавлева
―
Начинается.
Ю.Кобаладзе
―
Законы не работают.
С.Бунтман
―
Я знаю, что там надо менять.
Ю.Кобаладзе
―
Правительство.
С.Бунтман
―
Надо замещать Стюарта.
О.Журавлева
―
Так, король, который за морем.
С.Бунтман
―
У нас есть сейчас Франц второй.
О.Журавлева
―
Слушайте, нам тут англосаксы пишут. Ромби из США. «В американском и британском законодательстве полно таких дырок. В России из тебя выбьют показания, и не докажешь, что можешь настучать на себя. Привет моему другу Баженову, который сидит у вас в России. ИК 450. Севший без суда и следствия». О, как.
С.Бунтман
―
Ну, мы передаем привет Баженову.
Ю.Кобаладзе
―
Баженову братский привет.
О.Журавлева
―
А вот, кстати, мне пишут. «Не верьте Кобаладзе. Я поверила и до сих пор жду обещанную шоколадку». К вопросу о том, кто за каким рулем был.
С.Бунтман
―
Никогда не шутите с женщинами.
О.Журавлева
―
Шутки эти.
Ю.Кобаладзе
―
Ужасно. Вот так вот удар в спину. Я ей шоколадки, а она меня вот разоблачает.
С.Бунтман
―
А вот это хорошее показание в суде. Вдруг выходит женщина у суде и говорит: «Не верьте Кобаладзе, он мне обещал шоколадку».
О.Журавлева
―
И я до сих пор жду. И пойди докажи, что…
Ю.Кобаладзе
―
Весь город верит, а она не верит.
С.Бунтман
―
Зашита, свидетель ваш.
О.Журавлева
―
Так, голосуем. Я надеюсь, народ определился. Мужчина не был за рулем. Не стал свидетельствовать против жены, сослался на соответствующий закон. Суд его оправдал, грубо говоря. Как вы считаете, справедливо ли решение суда? Если да - 6600664, если нет – 6600665
С.Бунтман
―
Я считаю, что несправедливо.
Ю.Кобаладзе
―
А я считаю, что справедливо.
С.Бунтман
―
Потому что не по тем мотивам его из-под суда освободили.
О.Журавлева
―
А по каким?
С.Бунтман
―
За 7 км нельзя судить.
Ю.Кобаладзе
―
А такой закон.
О.Журавлева
―
Знаете что…
С.Бунтман
―
Что за закон дурацкий.
О.Журавлева
―
Знаешь латинскую поговорку? Закон дурацкий, но это закон.
С.Бунтман
―
Вот это наш закон мне очень нравится.
О.Журавлева
―
Я же говорю, дурацкий.
Ю.Кобаладзе
―
Дура, но дюра.
О.Журавлева
―
Если вы считаете, я напомню еще раз, если вы считаете, что решение суда, оправдавшего этого превышателя скорости на Вольво, справедливо,то 6600664, если нет – 6600665.
С.Бунтман
―
Меня передергивает от этого словосочетания – превышатель скорости на Вольво. Мне это так не нравится.
О.Журавлева
―
Вообще, слово превышатель я придумала только что.
С.Бунтман
―
Нет, слово-то как раз замечательное. Я просто как-то сразу вздрагиваю.
О.Журавлева
―
Так. Ладно, опять нам пишут. Так, «Юрий Георгиевич сегодня не очень любезен. Будет меня обижать и оговаривать, подарков не получит. Позвонил я ему, потому что ему только что крыло на машине помяли». Юрий Георгиевич напрягся.
С.Бунтман
―
Какое крыло, на какой машине?
О.Журавлева
―
У вас есть машина Юрий Георгиевич? Я Что-то пропустила.
Ю.Кобаладзе
―
Слушай, Она меня разоблачает постоянно. Страшная женщина.
О.Журавлева
―
Вот, в перерыве побежим звонить по телефону. Почему женщина? Это Андрей Дмитриевич.
Ю.Кобаладзе
―
Я ему шоколадку не обещал. Он пусть перестанет мне в эфир звонить.
С.Бунтман
―
Слушайте, вот это кейс, там что-то нечисто.
Ю.Кобаладзе
―
Очень подозрительный человек.
О.Журавлева
―
Так, товарищи, здесь принято принимать звонки с мнением радиослушателей?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, это очень опасно. Там такие экземпляры звонят. Петя.
О.Журавлева
―
Тогда голосуем активнее. Если вы считаете, что справедливо оправдали человека, то 6600664, нет – 6600665. Ну, вы как хотите, мы можем оглашать. Так, кстати, сетевизор, я не могу вскрыть сетевизор.
Ю.Кобаладзе
―
Надо попросить, специально обученные люди, которые отслеживают.
С.Бунтман
―
Там корреспондент специальный, которому Воробьева платит просто каждый раз, после каждой передачи, она ему пересылает телеграфом.
О.Журавлева
―
А у меня не открывается вообще сетевизор.
С.Бунтман
―
А он никогда и не открывается.
О.Журавлева
―
А, то есть так должно быть.
Ю.Кобаладзе
―
Попроси людей, чтобы они нам сообщили
С.Бунтман
―
Вот обычно это Джей си Дентом делает, да?
О.Журавлева
―
Ну хорошо, если кто в сетевизоре знает, пусть скажет. Ну как вы считаете, кто победил?
Ю.Кобаладзе
―
Да я, как обычно.
О.Журавлева
―
То есть суд справедлив.
Ю.Кобаладзе
―
Я никогда не проигрываю..
С.Бунтман
―
Я думаю, меня мало, кто поддержит.
О.Журавлева
―
Тебя поддерживают 13 процентов. Считай, 14.
Ю.Кобаладзе
―
Меня поддерживает 86 процентов.
С.Бунтман
―
Я сижу в кресле, где только что был гениальный писатель.
О.Журавлева
―
Нефартовое, хочешь сказать?
С.Бунтман
―
Нет, оно фортовое. Но дело в том, что оно меня наполняет просто осознанием избранности. И то, что мы - великие люди, всегда в меньшинстве.
Ю.Кобаладзе
―
А, в этом смысле.
О.Журавлева
―
«Вольво с латыни переводится, как я качусь», - пишет нам Дима из Ижевска. И что же? И как это могло повлиять на решение суда?
С.Бунтман
―
И что теперь делать с этим?
О.Журавлева
―
Ну что же? Эту историю мы…
Ю.Кобаладзе
―
Ну что же, ребята вроде нас.
О.Журавлева
―
Вот, а говорил, не будет петь.
С.Бунтман
―
Ну что?
О.Журавлева
―
Нет, ничего, так, вырвалось.
Ю.Кобаладзе
―
Ребята вроде нас.
О.Журавлева
―
Хорошо, ребята вроде нас проголосовали, с этой историей разобрались. У нас есть история куда более серьезная. Я прошу всех собраться, всех просто серьезно подойти к опросу. А мы сейчас послушаем историю, потом мы ее обсудим очень подробно, потому что там есть, что обсудить, кстати, с вашим участием, дорогие радиослушатели, по смс, а только после новостей мы будем иметь право проголосовать. Ну там серьезная действительная тем. Мы сейчас ее послушаем. Текст подготовил Евгений Бунтман, прочла для нас ее Ольга Кузнецова, слушаем.
Е.Бунтман
―
Замоскворецкий суд Москвы отклонил иск родителей 19-летней студентки, у которой были после смерти изъяты органы без разрешения родственников. Как сообщает агентство РИА, истцы утверждают, что их дочь госпитализировали после ДТП в реанимацию. Через некоторое время после смерти девушки выяснилось, что у нее были изъяты врачами сердце, почки и кусочек легкого. Никто из родственников на это согласия не давал, а врачи и не спрашивали. Родители подали в суд, но дело проиграли. Согласно решению Конституционного суда от 2003 года, изъятие органов без согласия доноров или родственников возможно, если больницу заранее не известили о категорическом несогласии с этим. Заявители считают эту нормой бесчеловечной: «Какой же родитель будет давать распоряжения относительно органов своего ребенка, пока он жив», — говорит представитель истцов.
О.Журавлева
―
На самом деле история действительно очень
Ю.Кобаладзе
―
Так у нее что, у живой изъяли?
О.Журавлева
―
Нет, после смерти, естественно. Но вопрос в том, что у нас действительно в стране после очень долгих на эту темы всяких дебатов и дискуссий был принят, так сказать, нулевой вариант. Если ты не отказываешься от трансплантации, значит, ты согласен.
Ю.Кобаладзе
―
Я считаю, что это правильно.
О.Журавлева
―
Речь идет, естественно, о взрослых людях, потому что для родителей ребенок, естественно, 19 летняя девочка, которая погибла. Но с детьми там все гораздо сложнее и жестче.
С.Бунтман
―
Нет, давайте разберемся со взрослыми.
О.Журавлева
―
Да, но со взрослыми вот такой вот нулевой вариант.
С.Бунтман
―
То, что называется по определению. Если ты не отказался категорически, значит, у тебя могут все изъять. Мне кажется, это неправильно, потому что дело в том, что это, во-первых, это человеческий замечательный жест, когда завещаешь свои органы те, которые у тебя в порядке, которые сгодятся, мало ли, в каком состоянии ты там пребываешь. Которые сгодятся, ну, тем, когда можно, ты завещаешь. Во-вторых,…
О.Журавлева
―
То есть ты хочешь сказать, что лишают тем самым человеческого этого жеста.
С.Бунтман
―
Это первое. Да, это моя добрая воля, если я завещаю. Все-таки я должен сам это сказать или написать.
Ю.Кобаладзе
―
То есть ты считаешь, что каждый гражданин должен объявить.
О.Журавлева
―
Ну, вообще-то да.
Ю.Кобаладзе
―
Готов он или нет.
С.Бунтман
―
Ну, если он не готов, если он ничего не сказал о этом, то лучше не трогать.
О.Журавлева
―
К сожалению, проблема в том, что у нас с этой готовностью в стране очень плохо. Вообще ноль людей, которые об этом заявляют. И я когда-то беседовала с выдающимся человеком, таким, как Сергей Готье. который трансплантолог знаменитый, главный, можно сказать. И проблема законодательная, она есть. Потому что никакой работы пропагандистской в этой области нет. Вообще, не принято об этом не то, что думать, а даже вообще существует масса легенд, что… намеренно убьют. Если я скажу, что завещаю свои органы, меня на улице убьют.
С.Бунтман
―
Да наоборот. Если по определению…
Ю.Кобаладзе
―
То есть тогда изымут, не убивая тебя.
С.Бунтман
―
Если по определению тебе сразу, тебя, если ты не заявил что-то против, у тебя потом после смерти изымают органы. То здесь гораздо больше шансов, что тебя шлепнут, потому что у тебя интересные органы. Или залечат.
О.Журавлева
―
Это потому, что у тебя есть логика, здравый смысл. А как бы есть такой народный здравый смысл, он свидетельствует о том, что органы изымают практически у всех.
Ю.Кобаладзе
―
А как парень согласился, чтобы голову ему пересадили.
О.Журавлева
―
О, да.
С.Бунтман
―
Это потрясающая штука, которая сегодня с утра идет у нас. Это, конечно, потрясающе.
О.Журавлева
―
Вот вы говорили, что мы рано, а нам еще говорить и говорить. Причем они непарные. Там есть разница между трансплантацией парных и непарных органов
С.Бунтман
―
Целиком?
Ю.Кобаладзе
―
Ну, как орган.
С.Бунтман
―
Но только тогда, когда докажешь, что ее можно пересадить.
О.Журавлева
―
Пока еще не доказали. К счастью. Но ваша голова ценна именно здесь. Мы сейчас уходим на перерыв, на новости. Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе, Ольга Журавлева ждут вас в этой студии.НОВОСТИ
О.Журавлева: 22
―
35, шум за сценой, это программа «Кейс», тут так полагается. Это Юрий Кобаладзе, Сергей Бунтман, как обычно, стучат орденами. Мы обсуждаем очень такой суровый серьезный кейс, но комментарии идут вполне такие отстраненные, а собственно, какая вам разница, что будет после смерти? Зачем вам эти органы?
Ю.Кобаладзе
―
Если это спасет людей.
О.Журавлева
―
Да, что она подарила жизнь другим людям. И так далее. Есть еще такой момент, о котором тоже говорили врачи, что очень многие люди, если бы их спросили, успели спросить, с том числе и молодые, кстати говоря, что там, у молодых обязательно пересаживают? Не обязательно, мне как раз Готье говорил, что и у людей старше 60 есть вполне не то, что пары интересных органов, а если у них прямо каких-то супер патологий, связанных с конкретным органом, то ничего не мешает и этими органами воспользоваться.
Ю.Кобаладзе
―
А что это должно быть организовано?
О.Журавлева
―
Очень быстро это должно быть.
Ю.Кобаладзе
―
Всех надо опросить?
О.Журавлева
―
В том-то и дело, так вот. Если человеку бы имелась возможность спросить, а мы не знаем, попадет он в ДТП или нет, ни про кого мы это не знаем. На западе у многих есть такая традиция. Что человек изначально пишет карточку, помечает, как он к этом относится.
С.Бунтман
―
Да, у меня есть знакомые. Мои друзья есть.
О.Журавлева
―
А у нас самого человека опросить чаще всего не возможно, нет никакого свидетельства о том, что он отказывается или соглашается. И возможно, он бы и согласился. Но спрашивают родственников. А родственники никогда не будут за это. Ну это просто естественно.
С.Бунтман
―
Хотя, я не знаю даже.
О.Журавлева
―
Ну, это практически 90 процентов.
С.Бунтман
―
Просто это человека приводит в шок. У нас дело в том, что с одной стороны мы боимся очень обидеть людей, а с другой стороны делаем это ежедневно. По другим вещам. Но есть какие-то табуированные темы.
О.Журавлева
―
Ну я прошу прощения, Сереж, но я бы за чужого, в смысле, как за другого человека я бы такое решение не приняла. Только за себя.
С.Бунтман
―
Я бы за себя принял. Если кому-нибудь нужны мои прокуренные легкие или алкоголическая печень, то пожалуйста.
Ю.Кобаладзе
―
Не надо сейчас прикрываться.
О.Журавлева
―
Да вот цены сразу снизил резко.
Ю.Кобаладзе
―
Отрежем – посмотрим. Откуда ты знаешь, может у тебя чистейшие.
О.Журавлева
―
Мне вот глазик нравится левый. Какой-никакой, а хороший глазик, цвет хороший.
Ю.Кобаладзе
―
После такого заявления надо совсем…. И голову ему перешить еще.
С.Бунтман
―
Чью?
О.Журавлева
―
Вот тут, кстати, есть. «Завещаю, вдруг чего, мое здоровое тело Сергею Александровичу, чтобы оно обрело, наконец-то, умную голову вместо моей глупой», - пишет Евгений из Пензы.
Ю.Кобалалзе
―
Все, пропала твоя головушка.
С.Бунтман
―
Евгений, у него и голова отличная совершенно. Он очень хороший, добрый человек, я его знаю.
О.Журавлева
―
Вот пишут, что самая ценная печень при пересадке от алкоголика. Может знают? Я не знаю, ну, наверное, ее хватит на всех, извините.
С.Бунтман
―
Я считаю, что печень алкоголика лучше всего по величине своей для печеночного паштета.
Ю.Кобаладзе
―
Да, фуагра.
О.Журавлева
―
Борис из Техаса, вот, кстати, человек опытный. «Я зарегистрирован в базе данных доноров. Если вдруг что, никто никого спрашивать не будет. Вырежут, что надо, обрезки отдадут семье». Он принял решение.
С.Бунтман
―
Так он зарегистрирован. Он принял решение.
О.Журавлева
―
Он принял заранее.
Ю.Кобаладзе
―
Ну, насколько это популярно, такая регистаия?
О.Журавлева
―
Ну, в общем, насколько я помню, мы знаем про Америку только из сериалов «Скорая помощь» и «Симпсоны», это два моих главных источника знаний. Но что касается С»корой помощи», обычно всегда есть карточка донора. Это просто такая ходовая вещь.
Ю.Кобаладзе
―
А ты кровь сдавал когда-нибудь?
С.Бунтман
―
Сдавал.
О.Журавлева
―
И я сдавала.
Ю.Кобаладзе
―
Я почетный донор советского союза.
С.Бунтман
―
Нет, я не почетный, я просто.
О.Журавлева
―
По нечетный.
С.Бунтман
―
Нет, а я сдавал кровь.
О.Журавлева
―
Я тоже сдавала. Мне доктор хлопал по плечу и говорил: «Приходите еще».
Ю.Кобаладзе
―
Нет, и потом нам наливали Кагорчик и кормили обедом.
О.Журавлева
―
Нет, нам давали чашечку, пластиковый стаканчик, в котором можно было выпить сладкого чаю в одиночестве, съесть печенюшку
Ю.Кобаладзе
―
Кагор давали, вино красное.
С.Бунтман
―
Ты когда сдавала?
О.Журавлева
―
Ну не так, чтобы в детстве. Не знаю, лет 10 или 7 назад. Был какой-то случай, ну ладно, мы несколько отвлеклись. Так вот, у нас вопрос на самом деле очень простой для голосования. Считаете ли вы справедливым решение суда. А речь идет о том, что суд признает, что если не было отказа, то донорство правомерно.
С.Бунтман
―
Но закон, если закон это говори, то что может сделать суд? Ну, слава Богу, хоть в чем-то он судит просто по закону.
О.Журавлева
―
Так вот, если вы считаете, что суд решил справедливо, то 6600664, потому что родители подали в суд отдельно, как вы понимаете. Нет – 6600665.
Ю.Кобаладзе
―
Вообще, это родители как-то неправильно себя повели.
О.Журавлева
―
Ну, Юрий Георгиевич, ну вот так.
С.Бунтман
―
А я бы хотел узнать, чем они… слушай, скажи мне пожалуйста, чем они мотивировали, родители?
О.Журавлева
―
Они подали в суд, потому что их не поставили в известность, не спросили.
Ю.Кобаладзе
―
А как они узнали?
О.Журавлева
―
Ну, я прошу прощения, узнали. Узнали. Ну, я так полагаю.
С.Бунтман
―
А мотивировали они только тем, что их не предупредили.
О.Журавлева
―
Их не спросили об этом. И более того, считают эту норму бесчеловечной. Какой же родитель будет давать распоряжение относительно органов своего ребенка, пока он жив. То есть если бы их спросили до, они бы отказались.
Ю.Кобаладзе
―
А ребенок взрослый. 19 лет, сам в состоянии сказать.
О.Журавлева
―
Ну а ребенок был, извините, после ДТП в таком состоянии, что уже не в состоянии что-либо сказать.
Ю.Кобаладзхе
―
Нет, они-то имеют в виду, что не до.
С.Бунтман
―
Дело не в том, что ребенок, а именно ребенок малолетний, а дело в том, что родственники. Просто так, как человек сам не в состоянии сказать, а никаких распоряжений не было, значит, просто родственники.
О.Журавлева
―
Борис из Техаса меня утешает. «Вы знаете все, что можно знать про Америку, судя по сериалам. Я считаю, что Симпсоны - это школа жизни. Это правда».
С.Бунтман
―
Вообще, это школа всего. И жизни, и мудрости.
Ю.Кобаладзе
―
Симпсонизация.
О.Журавлева
―
«Кода ты в порядке, вряд ли захочешь распорядиться. А когда уже не в порядке, уже не сможешь. Путь доктор решает, ему виднее», - пишет Ира. Ира, ну то есть вы в принципе решение суда поддерживаете. Но. Я хочу сказать, чтобы когда ты в порядке, вот это как раз то самое время, когда по-хорошему надо это решение как-то засвидетельствовать. Не знаю, как. У нас опять-таки, мы, конечно, будем создавать базу данных, вы будете вноситься в нее. Но вот все же боятся, что эта база данных завтра появится на Горбушке.
С.Бунтман
―
Потом у нас есть еще интересные представления о религии. Есть очень... Потому что оно какое-то несколько путанное представление.
О.Журавлева
―
В какой же из, даже не знаю, конфессий или течений, когда люди даже ампутированную ногу должны обязательно похоронить вместе с человеком, потому что он должен быть целый.
Ю.Кобаладзе
―
Конечно, а там наверху, что без ноги будет ходить?С.БУНТМАН? Я не знаю. Но кстати. При всей путанности, это тоже надо учитывать везде. Религиозные убеждения.
О.Журавлева
―
Вообще-то, да. Ну, тогда тем более, нужно в какой-то момент уже установить определенный порядок, когда человек регистрируется в поликлинике или еще что-нибудь.
Ю.Кобаладзе
―
Это по-христиански - отдать свои органы людям.
С.Бунтман
―
Очень, мне кажется. Так что, тем более, что кремирование разрешили. И ничего страшного.
О.Журавлева
―
«Справедливость и закон – разные вещи. Закон не может быть справедлив», - считает Алексей. Но если из этого исходить, то тогда штрафы за превышение скорости – это произвол. И все остальное тоже. Вы знаете, у нас сегодня как раз уникальное голосование.
С.Бунтман
―
Про воскрешение из мертвых, давайте, это отдельная тема.
Ю.Кобаладзе
―
Посвятим целую передачу.
О.Журавлева
―
Да, но в другой раз. Можно не сегодня мы будем говорить о воскрешении из мертвых? У нас сегодня голосование уникальное. 47.6 считают, что справедливо. 52.4 - нет. Практически пополам.
С.Бунтман
―
Значит, проблема есть.
О.Журавлева
―
Она не просто есть, она очень остро стоит.
С.Бунтман
―
Мне не нравится отношение. Знаешь, у нас народ такой несознательный, давайте мы сделаем так, как нам удобно. Потому что эти бараны ничего не понимают и сами никогда не решат. А у нас банка органов нет.
О.Журавлева
―
А ты составь такую базу и такой банк, чтобы всем все было понятно. И вот эти миллионы, которые ты на здравоохранение, на его положительный имидж бросаешь, вот лучше бы на это бросил. Потому что проблема донорства, это же не просто так тебя в подъезде поймали и быстренько вынули печень, положили в ведро со льдом и побежали. Это очень сложный технологический процесс. И там счет идет на минуты. Между одним процессом и другим.
С.Бунтман
―
Народу про это же надо говорить, рассказывать.
Ю.Кобаладзе
―
Давай поведем на «Эхе», возьмем на себя инициативу, опросим всех.
О.Журавлева
―
«В штатах у доноров отмечены водительские права, все просто». Между прочим, это к вопросу о ДТП, извините, конечно, что я так говорю. Ну что, я хочу вам сказать, что на самом деле меня радует, что такое количество людей все-таки об этом думает. И очень серьезно. Ну что, спасибо всем участникам этого мероприятия за это голосование.
С.Бунтман
―
Ну а третий еще мрачнее?
О.Журавлева
―
А третий наоборот, вполне себе человеческий и можно отстраниться.
С.Бунтман
―
Я так любил эти кейсы, когда человеку присудили, что ему нельзя ходить в любимый паб, например.
О.Журавлева
―
Что ж тут хорошего, это бесчеловечно?
С.Бунтман
―
Это абсолютно душераздирающе. Но в этом какой-то…
О.Журавлева
―
А был еще кейс какой-то, когда человек там из тюрьмы бежал, сломал ногу, прыгая через забор, и подал в суд, чтобы ему за эту ногу заплатили. Он вроде как при исполнении. Не, хорошие были кейсы, смешные.
Ю.Кобаладзе
―
Власть должна обеспечить нормальные выходы из тюрьмы.
С.Бунтман
―
И нормальные условия побега.
О.Журавлева
―
Евгений из Испании пишет: «Я для себя решил просто, написал в айфоне, чтобы разбирали, если надо». А кто же ваш айфон будет потрошить, интересно.
С.Бунтман
―
Нет, ну первое, что смотрят, кому позвонить там, и так далее. А там просто хранителем экрана, вместо времени написано «разбирайте».
О.Журавлева
―
Вот люди голову будут ломать. По-испански причем написано. Хотя может и по-русски, тогда вообще караул. Так вот. Вопрос о донорстве. «В США есть в анкете при подаче на водительские права. Если согласен быть донором, то у тебя в правах есть отметка – сердечко», - пишет Андрей. Просто, как бублик. Но вот эта система, она должна быть в стране, либо такая, либо ссекая. Либо там будет крестик, звездочку или снежинку, я не знаю. В права или в чем-нибудь еще, в паспорте.
С.Бунтман
―
Я себе представляю гаишника, так, Сергей Александрович, сердечко возим?
О.Журавлева
―
Ну, сначала просто думать надо, один раз, но это то же самое, что со свадьбой. Ты как бы согласился, а потом говоришь, ой нет, я передумал. Ну что, меняешь мнение, меняешь права, по-моему, очевидно.
Ю.Кобаладзе
―
Мне понравилась идея пересадить Бунтману голову вот этого нашего радиослушателя.
С.Бунтман
―
Вот скажи, а что тебе не нравится?
Ю.Кобаладзе
―
Мне нравится наоборот, понимаешь, если бы тебе пересадили другую голову.
О.Журавлева
―
Да, было бы трудно тебя узнавать.
Ю.Кобаладзе
―
А мою голову пересадить, я считаю, это благородно.
С.Бунтман
―
Кому?
Ю.Кобаладзе
―
Гусману, например.
С.Бунтман
―
Гусману: Представляешь, Гусмана с моей головой.
Ю.Кобаладзе
―
Потрясающе.
О.Журавлева
―
Я представила, прекратите.
С.Бунтман
―
А я с его головой?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, ты без головы.
О.Журавлева
―
Так, начинается.
Ю.Кобаладзе:
―
Подожди, а куда голову Гусмана девать?
С.Бунтман
―
Я не знаю.
О.Журавлева
―
А ее нужно кому-то завещать в музей.
Ю.Кобаладзе
―
Нет, это значит, ты голову…
О.Журавлева
―
Можно просто поменяться.
Ю.Кобаладзе
―
То есть тебе не нравится твое тело. И ты отдаешь голову.
С.Бунтман
―
Кто сказал, что мне не нравится?
О.Журавлева
―
Вообще, это затея какая-то пошла.
С.Бунтман
―
Евгений из Пензы, мы же с вами так дружили. Вы же мне счет манчестерский передавали во время эфира, чтобы я не волновался.
О.Журавлева
―
Вот Гришка-армянин: «После смерти мои органы лучше людям, чем червям». Ну, вот все-таки гуманисты у нас слушатели, хочу вам сказать.
С.Бунтман
―
Гришка-армянин – это хорошо.
О.Журавлева
―
Ну, так подписывается человек, что я могу сделать.
Ю.Кобаладзе
―
Кому нужны эти армяне?
О.Журавлева
―
Так, началось. Слушайте, прекратите.
С.Бунтман
―
Так, что это такое? Что такое?
О.Журавлева
―
Вот типичный случай, о котором переживают наши законодатели. «А если живого по врачебной ошибке признают мертвым и вынут органы», - боится Денис. Денис, тут такой врачебной ошибки быть не должно. Они констатируют смерь мозга.
Ю.Кобаладзе
―
Бывает, что живых людей хоронили по ошибке.
О.Журавлева
―
Да, но это врачи в реанимации.
С.Бунтман
―
Говорят, Гоголь перевернулся.
О.Журавлева
―
Гоголь перевернулся несколько раз. А череп его украли. Ты помнишь, его в электричке везли?
С.Бунтман
―
Он лежал нормально, но все видели, что он перевернулся просто на 360 градусов, да?
Ю.Кобаладзе
―
На самом деле это легенда или это правда? Что когда вскрыли гроб…
С.Бунтман
―
Скорее нет.
О.Журавлева
―
А то, что писатели, когда перезахоранивали их, разворовали их…
С.Бунтман
―
Разворовали, нет, там кусок жилета, башмака Гоголя, когда…
Ю.Кобаладзе
―
Зачем?
С.Бунтман
―
Ну, потому что упраздняли Даниловское кладбище.
Ю.Кобаладзе
―
А, он на Даниловском лежал?
С.Бунтман
―
И его отнесли на Новодевичье. Да, при этом камень-то, Голгофу, которая у него была там, камень выкинули. Потом его нашла Ирина Сергеевна Булгакова и поставила Михаилу Афанасьевичу.
Ю.Кобаладзе
―
Это я помню.
О.Журавлева
―
Товарищи, мы должны переходить к следующей части, мы должны вернуться к жизни.
Ю.Кобаладзе
―
Сколько же чудес на свете.
С.Бунтман
―
Ты знаешь про женщину, которая по кладбищу на такси, знаешь?
О.Журавлева
―
Женщина в белом.
С.Бунтман
―
Нет, знаешь, ты не знаешь что ли?
О.Журавлева
―
Так, радиослушатели, дорогие. Придвиньтесь к своим радиоприемникам.
С.Бунтман
―
Ну, вот, вызывает женщина такси и говорит: «Вы меня отвезите на Ваганьковское, пожалуйста. Счетчик не выключайте, подождите там».
Ю.Кобаладзе
―
А чего ты так тихо, боишься, что тебя услышат?
С.Бунтман
―
Приходит и говорит. «Спасибо большое». Руки в земле у нее. Потом она говорит: «Вы меня отвезите на Введенское, пожалуйста». Он говорит: «Да, пожалуйста». Вылезает, тоже говорит: «Подождите, счетчик можете не выключать. Приходит, опять руки по локоть в земле. «На Пятницкое отвезите, пожалуйста».
Ю.Кобаладзе
―
Ты не хочешь, чтобы этот рассказ услышали радиослушатели что ли?
О.Журавлева
―
Это 18 +.
С.Бунтман
―
«Счетчик не выключайте, пожалуйста». Снова она уходит, полчаса ее нет. Она приходит…
Ю.Кобаладзе
―
Не перечисляй все кладбища.
С.Бунтман
―
Она происходит назад и водитель говорит: «Скажите, пожалуйста, что вы там делаете вы что, трупы едите что ли?» «Да, а что?!!!!!!!!!!»
Ю.Кобаладзе
―
Нет, Бунтмана больше не берем на передачу.
О.Журавлева
―
Мне кажется, очень хорошо. Следующая история. Автор - Евгений Бунтман, голос - Ольга Кузнецова, слушаем внимательно.
О.Кузнецова
―
Австралийским провайдерам придется раскрыть данные пользователей, незаконно скачавших фильм «Далласский клуб покупателей». Федеральный суд принял решение в пользу правообладателей. И теперь шесть австралийских интернет-провайдеров будут вынуждены передать суду личные данные почти пяти тысяч пользователей, c IP-адресов которых фильм раздавался в торрент-сетях. Провайдеры должны до 21 апреля предоставить имена и адреса своих клиентов, пишет Гардиан. /А пользователей, в свою очередь, ждет непомерный штраф в десятки тысяч долларов. Ранее продюсеры фильма привлекли к ответственности несколько десятков американских граждан, но решение австралийского суда — самое массовое наказание интернет-пользователей на сегодняшний день.
О.Журавлева
―
Воровать, конечно, не хорошо. Но коллективно воровать вроде как легче.
Ю.Кобаладзе
―
Слушайте, я первые два кейса понял абсолютно. Третий – я даже не понимаю многие слова.
О.Журавлева
―
Юрий Георгиевич, внимание. Значит, было такое место в интернете, там лежало кино. 10 тысяч или сколько их там, пользователей, оттуда это кино закачали себе, а деньги не заплатили. Правообладателям этого кина...
С.Бунтман
―
Но дело в том, что они не менялись, они раздавали, в торрентах-то как делается? Там люди раздают и получают.
О.Журавлева
―
Щедрая душа. Не важно, важен факт, что люди друг другу бесплатно показали кино в большом количестве. А потом пришли правообладатели, которые потеряли на этом свои миллионы кровные, обратились в суд. И поймали вот эту интернет компанию, вот это местечко, которое владело этими…
С.Бунтман
―
Нет, чуть что, сразу местечко. Ну почему местечко?
О.Журавлева
―
Ну хорошо, ладно, область. Вот. И привлекли эту компанию, а она требует, чтобы она предоставила данные обо всех пользователях. Чтобы теперь с каждого пользователя взять штраф.
Ю.Кобаладзе
―
Ну вот вы, как продвинутые юзеры, считаете, что это справедливо?
С.Бунтман
―
Понимаете, в чем дело? Я считаю, что, во –первых, против этого не попрешь.
Ю.Кобаладзе
―
Против чего? Против скачивания?
С.Бунтман
―
Да, конечно.
О.Журавлева
―
А они поперли.
С.Бунтман
―
Да, они поперли. И пока это им удается.
Ю.Кобаладзе
―
А чего суд решил?
О.Журавлева
―
Суд решил что до 21 апреля предоставить имена и адреса всех своих клиентов.
Ю.Кобаладзе
―
И дальше они предоставят, и что?
О.Журавлева
―
И с каждого непомерный штраф – десятки тысяч долларов. Неплохие деньги.
Ю.Кобаладзе
―
Ну я скажу до свидания, ребят, какие деньги? За что?
О.Журавлева
―
Суд, суд приходит к тебе с бумажкой и говорит, вот здесь вот такая-то компания говорит, что ты такого то чиста в такое-то время скачали этот фильм. И что платите штраф.
Ю.Кобаладзе
―
Ну меня кто-нибудь предупредил, что за это надо платить?
О.Журавлева
―
Что значит предупредил?
Ю.Кобаладзе
―
Нет, минуточку. Если б там было написано, что за скачивание фильма вы должны заплатить. Там было написано?
С.Бунтман:
―
Там было написано: незаконное копирование, публичная демонстрация и так далее..
Ю.Кобаладзе
―
А я не публичное, я для себя.
О.Журавлева
―
Да, и друзьям еще показал.
Ю.Кобаладзе
―
Я захожу в интернет, в торрент. А там…
С.Бунтман
―
И с друзьями обменялся.
О.Журавлева
―
А вот не обменивайся с друзьями, целее будешь.
С.Бунтман
―
Ну вот понимаешь, я вот человек старорежимный.
О.Журавлева
―
Всегда ворую кино.
С.Бунтман
―
Я привык «Хорошую жену» смотреть по калану «Юниверсал». А он теперь уходит из России.
Ю.Кобаладзе
―
А что зто «Хорошая жена»?
С.Бунтман
―
Ну Джулиана Маргулис там играет. Это очень хороший американский юридический фильм.
Ю.Кобаладзе
―
Я знаю «Родину», «Карточный домик».
С.Бунтман
―
У нее муж губернатор. Это очень хороший чудесный старый сериал.
О.Журавлева
―
Пишут нам: «А не надо класть фильм в такие местечки», - пишет Таня.
С.Бунтман
―
А куда класть, Таня?
О.Журавлева
―
Положите вот здесь рядом в сейфик. Так.
Ю.Кобаладзе
―
Все-таки это очень важно, было ли…
О.Журавлева
―
Слушайте, а вот у нас нашелся пользователь, как раз тот самый Денис. Он написал, что скачивал «Далласский клуб» через торрент. «Меня тоже могут привлечь?» Могут, Денис. Могут.
С.Бунтман
―
Я надеюсь, что Денис - ваш не настоящее имя. И ай пи, с которого вы…
О.Журавлева
―
Твиттер это, ничего не знаю, мы вас не выдадим. Это я вам могу отвечать.
С.Бунтман
―
А это уже стерто? Ничего уже нет, никакого Дениса.
О.Журавлева
―
Никакого Дениса, это был вообще псевдоним.
Ю.Кобаладзе
―
А вот как обычно бывает, вот в торрентах лежат.
О.Журавлева
―
Сейчас голосуем. Да, все знают, что они там бесплатно лежат. Потому что они украдены.
С.Бунтман
―
Вот автор этого кейса, он так хорошо это знает.
О.Журавлева
―
К сожалению, мы сейчас не можем послушать начальника транспортного цеха, поэтому голосование. Если вы считаете, что решение суда, которое привлечет к ответственности огромное количество народу, справедливо, то 660060664, если нет – 6600665.
С.Бунтман
―
Не справедливо, конечно.
О.Журавлева
―
Что значит конечно?
Ю.Кобаладзе
―
Послушайте, они, скачивая, понимали, что они нарушают закон?
С.Бунтман
―
Они понимали, что они хотели посмотреть этот фильм.
О.Журавлева
―
Но они понимали, что они не платят.
С.Бунтман
―
Они должны быть счастливы, что их фильм смотрит столько народу.
О.Журавлева
―
«Не факт, что скачавший фильм по-пиратски, посмотрел бы его в кинотеатре. Так что утверждение об упущенной выгоде спорно», - пишет нам Алексей.
С.Бунтман
―
Тем более, это по австралийским каналам шло, что и в штатах могли не увидеть его.
О.Журавлева
―
Александр из Тулы пишет: «Я понимаю, когда один вор может украсть 5 тысяч чего-то. Но как могут 5 тысяч воров своровать одно, они же передерутся». Вот в этом магия торрентов.
С.Бунтман
―
Конечно, никто не дерется, все наоборот дружат.
Ю.Кобаладзе
―
Торрент – это вот, торрент. Потом...
О.Журавлева
―
Так, пишут нам всякие вопросы. Ну, в принципе, можно уже и оглашать. 18 процентов считает, что это справедливо.
Ю.Кобаладзе
―
Опять я победил.
С.Бунтман
―
6 процентов - Никита Михалков, 6 процентов - Андрей Кончаловский.
О.Журавлева
―
Какие вы злые все-таки, так смотришь на вас, такие хорошие вроде.
Ю.Кобаладзе
―
А как вот новый Макдоналдс русский. Вот уже же было вроде такая попытка, помнишь, бистро это?
С.Бунтман
―
Это русское бистро, которое накрылось медным тазом. Нет, « Ешь, как дома» – это нехорошо. Понимаешь, как я себе это представляю. Это приходишь, такой еще долго ищешь выключатель, где там свет горит. Потом идешь понуро, открываешь холодильник…
О.Журавлева
―
Сейчас еще одна история про кладбище.
С.Бунтман
―
Нет, смотришь туда уныло. Это, знаете, «Ешь, как дома».
О.Журавлева
―
А там мышь повесилась. Джентльмены, мы должны заканчивать. Последняя смс от Руприхта: «Я когда эту мульку про кладбище рассказывал, некоторые сознание теряли» Сегодня мы повторили этот подвиг. Сергей Бунтман, Юрий Кобаладзе, Ольга Журавлева. Это программа «Кейс».
Ю.Кобаладзе
―
Мулька.
С.Бунтман
―
Да, теряли.