Дмитрий Якубовский - Без дураков - 2006-07-13

СЕРГЕЙ КОРЗУН: Охрана и правда, осталась в коридоре. Адвокат Дмитрий Якубовский наш сегодняшний гость. Добрый вечер, Дмитрий.

ДМИТРИЙ ЯКУБОВСКИЙ: Здравствуйте.

С. КОРЗУН: Боюсь, что….

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы не бойтесь.

С. КОРЗУН: Ну, успокоили. Что название программы на сегодняшний вечер придется поменять, потому что без дураков, ну, по крайней мере, без одного точно не обойдется. Ведь Дмитрий Олегович Якубовский рассказывает столько историй о своей жизни, как опытнейший дипломат, ничего не говорит из того, что…. т.е. никогда не поймешь, что на самом деле правда или неправда. Классическая история с канадской…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Без того, что Вы хотели бы услышать.

С. КОРЗУН: С канадской журналистской Дженифер Голд, которая приехала сюда в Россию, это было уже довольно давно. Она плавала с Жириновским на какой-то там, не на яхте, на катере, даже удостоилась этой чести проплыть с Жириновским в свое время по Волге на катере. Она много с кем знакомилась, а потом ей нужно было… вот это то, что называется "медовая ловушка", "секс в разведке" и прочее добыть сведения. И Дмитрий Олегович предоставил ей эти сведения. Это Ваша знакомая по Канаде была? Да? Дженифер Голд?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это Вы взяли достаточно давнюю историю. Может быть, оно и хорошо, потому что в последние несколько лет у меня нет никаких историй. Я веду размеренный, спокойный образ жизни. А такая история действительно была. Канадская журналистка, которая в начале 90-х годов пыталась обливать меня грязью, потом наоборот пыталась писать обо мне белые, пушистые вещи, приехала в Россию и очень хотела написать статью о секс-шпионаже. И ей кто-то, видимо, в Канаде… Применительно к названию Вашей передачи "Без дураков" видимо как раз из дураков рассказал, что в Москве, в КГБ есть такой отдел, который занимается секс-шпионажем. Ну, и поскольку объяснить ей, что этого нет, оказалось невозможным, мы решили достаточно примитивно над ней пошутить.

С. КОРЗУН: Ну, кстати говоря, в Германии, в Восточной Германии был такой отдел. Об этом Вольф собственно рассказывал. У нас не было, наверное, поскольку она не нашла ничего кроме подставы Дмитрия Якубовского.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, не подставы, мы просто взяли девушек легкого поведения на Тверской. Одели их в военную форму с погонами с васильковыми просветами. И дали им инструктаж. Что Вы рассказываете этой журналистке так, как Вы работаете на Тверской, только вместо слова "сутенер" говорите "товарищ полковник приказал" и вместо слова "деньги" говорите слово "сведения".

С. КОРЗУН: Главное я читал этот рассказ канадской журналистки, там все было. И узкая, тесная комната, где ее обыскали, все, как положено, и рация, которая постоянно работала и взывала "второй, второй, я третий, третий".

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, рация есть и у Вашего охранника на входе. Это же не означает, что здесь мы с Вами занимаемся секс-шпионажем. Потом эта сумасшедшая написала статью о многих странах мира, выпустила книжку такую. Ну, в общем, было достаточно смешно. Но это было давно.

С. КОРЗУН: Часто прикалываетесь, Дмитрий Олегович?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: А я не прикалываюсь. Ну, просто есть люди, которым легче дать, чем объяснить, что не хочешь. Поэтому, когда тупость оппонента как-то настолько высока, что становится смешно, тогда, конечно, хочется и посмеяться.

С. КОРЗУН: Сказали, что на отдыхе как-то не активно занимаетесь. Ну, да, сейчас габариты немножко увеличились с тех пор, когда это было года 4 назад…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, да, обидеть адвоката может каждый.

С. КОРЗУН: Да, каждый художник может обидеть адвоката, скажем так.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, я так думаю, что габариты определяются не габаритами тела, а габаритами мозга. Последний, я думаю, не усох, раз Вы меня пригласили.

С. КОРЗУН: (Смех). Так чем занимаетесь в последнее время?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, всем понемножку, всем понемножку.

С. КОРЗУН: Вы практикуете?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Сейчас редко, сейчас редко практикую. В основном живу в деревне. Читаю книжки. Немножко занимаюсь строительством. Ну, и более ничем.

С. КОРЗУН: А пишете книжки?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, нет, нет. Это как раз Ваш удел, я их только читаю.

С. КОРЗУН: Ну, да, нет, не вместе. Это правда. Я помню интервью, когда Ирина Якубовская представляла свою книгу, написанная "О жизни и судьбе", Вы тогда так гордо сказали, что я даже не прочитал, но я знаю, что там все правда написано.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, Вы знаете, ну, раз сказал, значит, так оно и есть.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский, гость программы "Без дураков". В последнее время компромата на него ну практически, в общем, нет. Если не считать компроматом, несколько фотографий…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: После Вашей передачи обязательно будет.

С. КОРЗУН: Будет. Т.е. я смогу вылезти на компромат. Кроме нескольких снимков, сделанных на сайте областном, даже каком-то районном города Одинцово, в котором Дмитрий Олегович, в валенках, в галошах, в тренировочном костюме заходит в какое-то государственное учреждение. Что Вы там делали? И почему это появилось на страницах….

Д. ЯКУБОВСКИЙ: У меня другой вопрос. Послушайте, это же насколько надо извратить, я не боюсь этого слова, профессию журналиста, чтобы написать, надо же занизить собственную самооценку журналиста, чтоб писать статью – ходит Якубовский в валенках, или без таковых. Ну, написали бы, что я пришел в государственное учреждение голый. Или в трусах и в галстуке. Ну, хоть интересно было бы читать. А так, ну, пришел в валенках с галошами. И что? И знаете, Сереж, я Вам скажу…

С. КОРЗУН: Деревенский житель?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, я Вам скажу. Даже хорошо. Если при таком детальном рассмотрении ничего умнее написать не смогли, то, может быть, писать то и вообще не о чем.

С. КОРЗУН: Нет, пишут, пишут, Дмитрий Олегович. Вот то здание многоэтажное, которое возводите в Горки-8, которое этажа на 2 превышает допустимые нормы.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, я Вам скажу так. Послушайте. Ну, это все мелкие спекуляции. Я прекрасно знаю, кто заказывает эти статьи. И не обращаю на это внимания только по одной причине. Люди от ущербности это делают. Господь им судья. Это первое. Второе. Это здание, Сереж, чтоб Вы понимали…

С. КОРЗУН: Это торговый центр, или что?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это здание больницы, скорая помощь, это магазин, это химчистка. И вообще все, что мы там построили, Сережа, это до сегодняшнего дня это здание, и всегда оно будет, это дотационная вещь. Эксплуатация, средства, получаемые от эксплуатации этого здания, они не покрывают даже стоимости денег, на которые оно возведено. Это дотация. Это просто, это не бизнес. Мы построили большой храм в Горках восьмых. Это патриаршее подворье под окормлением Троице-Сергиевой лавры. Проживает постоянно 6 монахов. Три раза в день идет служба. Две литургии, одна вечерня. Само здание имеет два храма, верхний и нижний. Лавра перевела туда социальный свой отдел. Все окормления тюрем, больниц, детских домов происходит оттуда. Платится пенсия всем старикам, живущим в округе. Немного 3000. Но государственные 1700, а если добавлять 3000, то уже можно жить. Т.е. на сегодняшний день это благотворительная программа.

С. КОРЗУН: Давайте, несколько вещей тогда объясним. Горки-8, если я правильно понимаю, это никакая не государственная вотчина, это как бы кооператив такой строительный.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это не государственная вотчина, это не кооператив никакой.

С. КОРЗУН: А что это?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это территория, поселок, который был в запущении. Мы туда пришли 3 года туда назад, построили дороги.

С. КОРЗУН: Мы кто?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я и мои товарищи. Мы все там живем. Нас примерно 10-15 человек, которые туда переехали. Мы взяли, построили дороги, сети, коммуникации. У нас лучшая детская площадка. Мы высадили более 3000 крупномеров. Превратили голое поле…

С. КОРЗУН: Я даже не сразу сообразил, деревья что ли, таких больших, крупномеров.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Больших, да.

С. КОРЗУН: Надо же так сказать-то.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Деревья, мы построили храм, как я сказал, торговый центр, больницу, скорую помощь, отделение милиции, создали службу эксплуатации. На сегодняшний день это один из самых лучших с точки зрения инфраструктуры поселков. Ну, а недоброжелатели, они у всех есть.

С. КОРЗУН: Ох, много чего пишут.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: В каждой деревне должен быть свой дурак. Так что если его нет, даже это странно.

С. КОРЗУН: Так Вы берете на себя роль деревенского…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, не беру.

С. КОРЗУН: Не берете. Не про тех дураков.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Не про тех.

С. КОРЗУН: А вот злые языки еще спрашивают, на самом деле любопытно. Православный храм возводите, а вроде были сведения о том, что тюрьме иудаизм приняли.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, были, как раз, сведения это просто в виду малозначимости моей персоны не уследили люди. Как раз нет. В тюрьме, в Нижнем Тагиле я крестился, принял православие. Было это в 98-м году, в марте месяце. Поэтому мы и построили храм.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский – гость программы "Без дураков". Вопросы, которые пришли по интернету, особым разнообразием не отличаются. Ну и первый из них, который дважды повторен, Анатолием из Ленинграда и Алексеем из Чебоксар: "Скажите, Дмитрий, кого Вы считаете первым политзаключенным в новой России? Себя или Ходорковского?"

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, не себя, и не Ходорковского точно.

С. КОРЗУН: А чего так?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Почему?

С. КОРЗУН: Вы не за политику что ли сидели?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Почему? Потому что я вообще против термина "Политзаключенный". Мне кажется, что причина, по которой в свое время посадили меня в тюрьму, причина, по которой, может быть, сидит еще очень много людей, она не связана с политикой. Она связана с конкретной ситуацией, при которой одному лицу не угодно другое. Например, если Вы с соседом подрались сковородками, а сосед оказался прокурором района и посадил Вас в тюрьму, Вы же не являетесь политзаключенным. Если перенести этот пример на более высокий уровень, то, следовательно, тут нет никакой речи о политзаключенных. Поэтому я бы не стал так ставить вопрос. Я считаю, что это спекуляция. В свое время я был неугоден одному из руководителей нашего государства в связи с чем, меня посадили в тюрьму.

С. КОРЗУН: Фамилию назовете?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да фамилию он сам свою уже называл. Поэтому я повторять не буду. Значит, это первое. Был я прав, что был ему неугоден. Не был прав, это вопрос оценки. Что касается Ходорковского, да. С одной стороны, мотив бесспорен. Можно говорить о том, что Ходорковский неугоден власти, но с другой стороны, осудили Ходорковского по вполне понятным правовым составам. Поэтому я бы не стал говорить о каком-то политзаключенном. Ни о себе, ни о нем.

С. КОРЗУН: Дискуссию развивать не будем. Дмитрий Якубовский, гость программы "Без дураков". Вопрос от студента из Троицка, Ильи: "Дмитрий, для Вас адвокатура по-прежнему интересна, как профессия? Или сейчас это все-таки уклон в сторону бизнеса?" Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, для меня, во-первых, адвокатура никогда не являлась бизнесом. Это надо отметить. У меня всегда 50% дел было бесплатных. Вы помните. Много лет назад, когда Вы вели передачу здесь, на "Эхо Москвы"…

С. КОРЗУН: Да, 4-5 лет назад, как раз.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Или 5 лет лет назад, да. Я брал все дела, бесплатно вел больше половины. Поэтому для меня это профессия. Ну, а насколько активно ей занимаешься, или насколько пассивно, это зависит от того, или иного периода в жизни. Сейчас это не активная профессия, профессия в неактивной ее стадии. Возможно, она активизируется со временем.

С. КОРЗУН: Для того чтобы брать многие дела бесплатно, понятно, что Вас бедным человеком никто не назовет, Вы человек обеспеченный, более того злые, уж, не знаю, наоборот добрые языки говорят, что со всеми своими женами, со всеми своими женщинами, Вы расставались и встречались, самое главное, очень красиво. Даря автомобили, дорогие бриллианты и т.д. и т.п. Как Вы вообще к деньгам относитесь?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Как к инструменту.

С. КОРЗУН: Легко пришли, легко ушли?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, можно, конечно, говорить, что Бог дал, Бог взял. Ну, деньги в принципе это инструмент. Инструмент для достижения какой-то цели. В моем случае целью является да, отношение к женщинам, отношение вообще к людям, которые рядом со мной. Достижение каких-то целей, не целей преумножения денег, а каких-то более конкретных целей. Построить дом, решить какой-то вопрос, который до тебя не могли решить. Поэтому для меня деньги это инструмент. И я считаю, что счастливые те люди, которые не рассматривают деньги, как самоцель. Потом знаете, я для себя вывел формулу. Не бедный, богатый. А что такое богатый, да? Все в мире относительно. Две волосинки на голове мало, в супе много. Поэтому богатый это не тот человек, у которого больше денег. Богатый это тот, которому меньше не хватает.

С. КОРЗУН: Ну, понятно. Но в Канаде все-таки Вы покупаете за 5 миллионов или около того канадских, правда, долларов, которые несколько менее полновесны, чем американские, особняк своей жене, подруге с ее дочерью.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Послушайте, это было 15 лет тому назад.

С. КОРЗУН: Тогда еще могли себе позволить. Сейчас уже нет?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Подождите. Ну, покупаешь и что? Что отсюда следует?

С. КОРЗУН: Для нормального человека все-таки 5 миллионов, пускай канадских, но все же долларов, это вполне приличные деньги, которые, может быть, за всю свою жизнь не заработаешь.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы хотите спросить бедный я или богатый?

С. КОРЗУН: Да нет, я знаю, что не бедный человек.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я не бедный и не богатый. Не богатый. А я Вам скажу так. Важно не то, сколько денег у Вас есть, а то, как Вы к этому относитесь. Ведь у Вас может быть очень много денег, и Вам все равно их не будет хватать. Как помните, Николай Осеев писал: "Мне кажется, что деньги-почести, вода соленая морская, чем больше пьешь, тем жгуче хочется, а жажда все не отпускает". Вопрос не в том, что у Вас есть, а как Вы к этому относитесь.

С. КОРЗУН: Правильно. А Вам денег хватает, тогда вопрос.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, когда бывает, я веду какие-то переговоры, меня люди спрашивают. Скажите, пожалуйста, а Вам вот столько-то, сколько-то хватит? Я всегда говорю так: послушайте, мне хватало 8 метров на 12 человек и рубль двадцать на питание в день. Поэтому все, что больше этого, мне хватит.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский – гость программы "Без дураков". И, конечно, сегодня мы не обойдем тот факт, что Дмитрию пришлось 4 полных года отсидеть в нижнетагильской тюрьме.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, не только. В нижнетагильской как раз меньше. В основном в питерских крестах. Ну, я не вижу тут вообще темы для разговора.

С. КОРЗУН: Нет, ну, было дело. Было дело официальное. Дмитрий, тогда я начну, да.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Начните.

С. КОРЗУН: Дело об украденных книгах из одного хранилища, которое находится в Санкт-Петербурге. По этому делу проходили свидетели, все прочее…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, нет, нет, меня по этому делу посадили, если Вы хотите вспомнить. На самом деле, конечно, это была просто такая, неважно спланированная оперативная комбинация. Вы же помните, я никогда не забуду, Александр Борин после провозглашения приговора написал статью, которая называлась "Судебный приговор как жанр художественного произведения". Постольку, поскольку в приговоре не утверждалось абсолютно ничего, кроме предположений – "по мнению суда, это могло быть так, по мнению суда должно быть так и иначе быть не могло". Чего стоит утверждение суда, Вы помните, когда они написали "как показал суду свидетель такой-то, врач по специальности, но еврей по национальности". Или "супруги такие-то, высококультурные, честные люди, не смотря на еврейскую национальность и религиозность". Кстати сказать, "Московский комсомолец", спасибо Гусеву, после этого приговора написал статью под названием "Санкт-петербургский городской суд установил, что еврей тоже может быть честным человеком". Поэтому об этом деле, к сожалению, сегодня можно вспоминать только с улыбкой и не более того.

С. КОРЗУН: Ну, давайте, и вспомнит о нем один из Ваших защитников Генрих Падва.

ГЕНРИХ ПАДВА: Ну, конечно же, я просил совершенно искренне оправдать его по этому делу. Постольку, поскольку я считал его невиновным и считаю по сию пору. Я думаю, что дело было создано искусственно. Кому-то очень понадобилось, чтобы он сел в тюрьму. Ну, я думаю, что от него хотели получить определенные показания, даже знаю на кого из людей достаточно известных. Ну, и вообще он был кому-то очень сильно поперек горла. Поэтому, конечно, ни о какой серьезной виновности, доказанности этой виновности не может быть речи.

С. КОРЗУН: Генрих Падва, напомню, это был. Ну, Вы сидели как бы в одиночестве. Не в одиночке, а в одиночестве по этому делу, и по другим никто с Вами не прошел. Многие видят в этом…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, не прошел. Знаете, я 4 года молчал. У меня по делу нет ни одного показания. Я просто не разговаривал.

С. КОРЗУН: Там 4 правила были какие-то.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, я просто не разговаривал. Я всем это рекомендую делать. Разговаривать не надо. И Вы правильно сказали. А тот человек, который молчит, он всегда проходит по делу один. Тем более, когда дело еще и сфальсифицировано. С моей точки зрения, сфабрикованное дело.

С. КОРЗУН: И после этого… Давайте, чуть-чуть вернемся назад.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: После этого Вы хотите с меня спросить, почему я не политический заключенный. Послушайте, если Вам не повезло с женой, это не значит, что надо упразднить в России институт брака. Если кто-то из государственных чиновников пусть самых высших в то время посадил Вас не за что в тюрьму, отсюда вовсе не следует, что плохое государство. Государство хорошее, но, как и любой механизм имеет изъяны, которые могут проявляться в виду недобросовестных чиновников, не более того.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский. Ну, про институт брака Вы сами заговорили. Ну что ж, Вы им довольно активно, этим институтом пользовались. Первое, что я Вас хочу спросить, ходят легенды, что у Вас до сих пор есть разрешение от мулы, которое Вам Ваш друг подарил на то, чтобы иметь четырех жен.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Была у меня смешная история. Один из руководителей нашего государства в советское время работал в Афганистане, тоже руководил. И он спас от смерти какого-то мулу. И мула ему подарил грамоту (у меня ее нет), где было написано, что он посвящается в мусульмане. И среди прочего ему можно иметь 4 жены…

С. КОРЗУН: Так он же Вам ее отдал.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Минуточку. Я как раз был 4-й раз женат. И он мне предложил поменяться. Он говорит, давай, я тебе отдам грамоту, а ты мне четырех жен. Я говорю с удовольствием. Он говорит: почему так легко соглашаетесь? Я говорю, потому что грамота у меня останется, а все жены опять убегут ко мне. Он был долго удивлен этим. Грамоту я так и не взял. Она у него осталась.

С. КОРЗУН: Дмитрий, не сбились со счету, сколько раз заключали официальные браки.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Послушайте, помните фильм "Покровские ворота", когда Маргарита Хоботова говорит: "Хоботов, это мелко". Я считаю, что я столько раз был женат, сколько раз любил женщин. И я считаю, что это с известной точки зрения нормальный мужчина, если он любит женщину, он должен разделить с ней, в том числе, и брак. Поэтому да, я был женат 8 раз, у меня 7 жен.

С. КОРЗУН: Два раза на одной и той же женщине.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, два раза. И я Вам скажу так, что к каждой из этих женщин, я к каждой из них отношусь до сих пор с уважением. Мы поддерживаем со всеми отношения. Я считаю, что каждая из этих женщин какой-то период моей жизни была для меня самой важной. И в память об этом я отношусь к ним с уважением всегда.

С. КОРЗУН: Говорят, Вы изменили еще свои традиции. Вместо пышноволосых блондинок с голубыми глазами…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, ладно, Сереж, не надо, Вы хотите сказать пышногрудых.

С. КОРЗУН: Предпочитаете сейчас…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это читается в Ваших глазах. Я считаю, что у меня нет традиции по внешнему виду женщины. Я хочу сказать, что вот я сейчас женат. Я счастлив. Мы с женой полностью совпадаем во взглядах на жизнь, в сексе, в ежедневном общении. У нас нет расхождений. И коль скоро это так, коль скоро мы вместе, мы женаты. Я надеюсь, что это последний брак.

С. КОРЗУН: Разница в возрасте в этом смысле не смущает?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я знаете, что сказал жене? Послушай, мне еще 43, а тебе уже 21. Она со мной согласилась.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский. А детей много у Вас?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это, знаете, анекдот есть. Поручик Ржевский, у Вас есть дети?

С. КОРЗУН: Есть.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вот. Значит, у меня четверо детей. И я считаю, что со всеми у меня нормальные, добрые отношения.

С. КОРЗУН: Ну, поддерживаете всех, понятно.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Если я поддерживаю всех жен, а их больше, чем детей. То уж детей точно.

С. КОРЗУН: А братьев? У Вас же два брата младших, да?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, послушайте, какой младший? Одному уже 40 лет будет на следующий год. Поэтому слово "младшие" очень условно.

С. КОРЗУН: Он в Канаде как раз, да?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: У меня один брат в Канаде, один брат в Швейцарии. Живут своей жизнью. Действительно у нас очень крепкая, хорошая семья. Мы постоянно общаемся, встречаемся, Новый год всегда встречаем вместе.

С. КОРЗУН: А где географически?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: В Горках-8, в Московской области. Собирается вся семья, на Новый год всегда. А после этого разъезжаемся.

С. КОРЗУН: О родителях расскажите. Отец был военным. И говорят, что и Вы хотели стать военным, а потом уже так, как пошло, так пошло.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Отец был военным…

С. КОРЗУН: А потом вроде или потравили его там, химпроизводство, или дозу радиации получил.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, отец был военным. Он умер в 43 года. Это действительно так. Значит, у него было небольшое поражение, которое вовремя не разглядел доктор. В связи с чем он его запустил и умер, не дожив недели до 43-х лет. Я учился в 10 классе. Младшие братья соответственно в 6-м и в 3-м или в 4-м. Я действительно хотел быть военным всю свою жизнь. После 10 класса поступал в академию Можайского, в институт военных инженеров. Вот не прошел по пятому пункту, так называемую мандатную комиссию. Уехал в Пермь. В Перми поступил на 1 курс военно-командного училища. На 2 курс мне не пришел допуск по той же причине к секретным дисциплинам. Это было училище ракетных войск. Я был отчислен с формулировкой за низкие морально-деловые качества. Правда, какие из них были низкими, сказать трудно. Учился я хорошо. Занимал 1 место по физике в училище. Тем не менее, не пришел допуск. И я был отправлен в войска. Отслужил солдатом, вернулся. Вот собственно вся моя история, связанная а) с желанием стать военным и б) история о том, как я им не стал.

С. КОРЗУН: Кто Вы на самом деле, полковник по званию или генерал-лейтенант? Версии расходятся. Ну, генералом Димой называют, понятно…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это Ваш брат журналист.

С. КОРЗУН: Нет, полковника после лейтенанта получили, когда были в ранге зам. министра.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, не совсем так, я получил, по запасу у меня было знание майора. Когда призвали на действительную военную службу, тогда присвоили звание полковника. Никаким генералом я не был, это домыслы прессы.

С. КОРЗУН: А представление на генерала-лейтенанта лежало где-то. То ли у Дунаева…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, ну, не могло лежать представление на генерала-лейтенанта для полковника. Следующее звание было только генерал-майор. Действительно, была команда о присвоении звания, но так фактически оно не было присвоено. Ельцин пишет в своей книжке о том, что к нему вбежал взволнованный Коржаков с Оскоковым, и рассказали ему, какое безобразие. Коржаков, кстати сказать, более честно пишет об этом. Он рассказывает о том, что к нему пришли Баранников и Шумейко от Ельцина и долго его уговаривали. И он вроде там не то согласился, не то нет. История это давняя и темная. В то время, когда меня изгоняли из страны и делали врагом народа, сначала меня лишили звания полковника, потому что при призыве на действительную военную службу по мнению главного военного прокурора я не прошел медицинскую комиссию, а звание майора было присвоено тоже незаконно, потому что не объявлено о присвоении звания в торжественной обстановке. Ну, что-то в этом духе. За истечением времени я это могу уже и забыть. На самом деле, собственно опять же, знаете. Бог дал, Бог взял. Я ни о чем не жалею. С большим уважением отношусь ко всем людям, с которыми встречался на жизненном пути. И к врагам, и к друзьям. И я Вам расскажу историю. Когда я освободился из тюрьмы, то главный оперативный начальник, который меня сажал, понятно, что он исполнял не свою волю. Зам. начальника северо-западного РУБОПа. Понятно, что он исполнял волю вышестоящего командования, когда я вышел из тюрьмы, возбудили уголовное дело, стали сажать его. Тогда один из свидетелей по делу Собчака потребовал, чтобы его посадили для того, чтобы дать показания против Собчака. Их разменяли. Возбудили против него уголовное дело, он обратился ко мне, чтобы я его защищал. Я его защищал, защитил. Дело было прекращено уже в суде. И он вернулся на работу. И был назначен на какое-то непродолжительное время начальником северо-западного РУБОПа. Наш брат журналистов газете написал статью под названием "РУБОП возглавил подсудимый". Поэтому я с большим уважением отношусь и к друзьям и к врагам. Я вообще считаю, что нет у человека врагов. У человека есть люди, которые его в эту минуту недопонимают, что не исключает, что в следующую минуту, или на следующем жизненном этапе изменятся взгляды и поймут.

С. КОРЗУН: Дмитрий, Вы сказали, что ни о чем не жалеете. А вот, положа руку в сердце, действительно ни о чем? В том числе о том сакраментальном эфире с Вашим хорошим другом детства Андреем Карауловым, когда этот…. ну собственно тогда Вы были на пике популярности, извините.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Послушайте, мне не нужна тысячу лет была эта популярность.

С. КОРЗУН: Я понимаю. А вот об этом не жалеете об эфире? Когда начали…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Минуточку. А что значит, жалеть, не жалеть? Я не жалею ни о чем. Я считаю, что вообще человек не должен жить прошлым. Потому что человек, который живет и анализирует прошлое, он не имеет будущего.

С. КОРЗУН: Подождите. Дмитрий, Вы же вступили не просто в адвокатскую, не просто в бизнес-игру, в политическую, в прямую игру компромата.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, что, по просьбе трудящихся, Сереж. В надежде на то, что трудящиеся если уж не скажут спасибо, то хотя бы….

С. КОРЗУН: Задницу прикроют.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Не насрут. Получилось иначе. Ну, что ж. Опыт – сын ошибок трудных. Ничего не поделаешь.

С. КОРЗУН: Трудящихся потом уже было не найти. Тех, по чьей просьбе…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, трудящихся по телевизору показывали до 99-го года каждый день.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский – гость программы "Без дураков" на радио "Эхо Москвы". Еще один вопрос от Олега Шустова, программист, Санкт-Петербург, который пришел на наш сайт: "Дмитрий, каковы Ваши личные впечатления от наших тюрем?" Изменилось ли что-нибудь? Потому что Вы же занимались уголовными делами, Ваша адвокатская практика.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, я Вам могу сказать, есть позитивные моменты. Например, если раньше в тех же Крестах на 8 кв м сидело 12 человек, сейчас сидит 3-4. Безусловно, это правда. Это просто объективная правда, что государство сейчас вливает огромные деньги в пенициарную систему. Возможно, их растаскивают наполовину по дороге, но половина все-таки доходит. И даже этого достаточно для того, чтобы сказать, что материально бытовые условия становятся лучше.

С. КОРЗУН: Вопрос с пейджера от Александра из Саратова: "Скажите, что Вами в первую очередь движет в жизни?" Если бы Александр не задал, я бы, может, тоже задал. А может, и не додумался. На самом деле, что движет таким человеком, которого охотно называли и авантюристом, человеком, который возносился, можно сказать, на самый….

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Во-первых, Сереж, я Вам хочу сказать, слово "авантюрист", оно не ругательное.

С. КОРЗУН: Не ругательное, абсолютно. Во французском …

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Но в нашем лексиконе российском оно звучит, конечно, ругательное.

С. КОРЗУН: Ну, мы представим, что мы не по-русски. Великие авантюристы прошлого.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Если не по-русски, я готов с этим согласиться, если по-русски не готов. А движет меня, Вы знаете, мне интересно жить. Я не живу завтрашним днем, не живу вчерашним. Я живу сегодняшним днем. Я пытаюсь получить удовольствие от того, что есть сегодня, зная, что завтра может не быть ничего. А что было вчера, уже прошло. Интерес к сегодняшнему дню, это и есть мой интерес к жизни.

С. КОРЗУН: И даже плата за это – постоянная охрана и несколько покушений, которые были предотвращены…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Послушайте, я Вам скажу так. Охрана это очень удобно, Вы знаете. Я не могу сказать, что это какая-то плата. Я не могу сказать, что это неудобство. Это очень удобно. Едешь на машине, не надо думать, куда едешь, водитель везет. Если останавливает гашник, не надо выходить, выходит водитель. Ты ничего не забываешь, тебе вовремя напоминают. Это некая сфера услуг. Поэтому это не плата.

С. КОРЗУН: Я помню историю относительно недавнюю, которую тоже наш злой брат журналист описывал с выездом из Горки-8, когда будто бы лицо, похожее на Дмитрия Якубовского вышло из машины, которое ехало в сопровождении там мигалок и нанесло легкие телесные повреждения ноге милиционера.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Если бы я каждый раз подавал в суд на ложь, которую про меня пишут в газетах, я бы, во-первых, только и делал, что судился, а во-вторых, тем самым я бы провоцировал бы большее количество лжи. Потому что Вы, журналисты, только и ждете того, чтобы с Вами судились. И еще и еще этим фактом…

С. КОРЗУН: Ждем, ждем, ждем.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Преумножали Вашу популярность.

С. КОРЗУН: И работу даем Вашим коллегам адвокатам.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Понимаете, какой-то журналист Писюсюкин из районной газеты, о котором даже ничего не знают в районе, не говоря уж даже в области, вдруг с ним судится Якубовский. Он сразу становится популярным.

С. КОРЗУН: И два адвоката как минимум участвуют в процессе то.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Поэтому не могу себе позволить негодяям, пишущим ложь, поднимать популярность. А потом, Вы знаете, собака лает, ветер носит. И потом, как сказано в Библии, "аз мат чей, и Я воздам". Все наказания раздает Бог, а не человек.

С. КОРЗУН: Кстати говоря о том, что Вы построили в Горках-8, Вы не упомянули намеренно, или, может быть, у меня информация из тех же журналистских источников, чего там журналисты могут сказать, о том, что Вы замечательный пост ГАИ там воссоздали.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я не создавал поста ГАИ. Я не знаю, кто Вам об этом сказал.

С. КОРЗУН: Нет. Оборудование было написано.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: На сарае, послушайте, Сереж, на сарае тоже написано, знаете, что. Открыли, а там дрова.

С. КОРЗУН: А про полторы тысячи путевок бесплатных работникам милиции, правда или нет?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это было давно в 94-м году, когда надо было поддержать личный состав.

С. КОРЗУН: Т.е. это не последняя история, это давняя.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это давние все истории.

С. КОРЗУН: Понятно. С оружием дружите?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, мне кажется, что любой мужчина любит оружие. Не важно, как проявляется это влечение. Но естественно, я к оружию отношусь с уважением и с интересом.

С. КОРЗУН: "Беретто" был у Вас, что-то такое знакомое по шпионским романам. Где-то в описях каких-то числилось там за Вами, еще во время, когда…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Послушайте. Сереж, у меня такое впечатление, что, готовясь к эфиру, Вы тщательно пытались проанализировать все слухи, сплетни. А был ли у Якубовского "Беретто".

С. КОРЗУН: Да я напрямую спрашиваю. Чего там слухи, сплетни. Было в документах…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: У меня был не только "Беретто".

С. КОРЗУН: А что лучше. Вопрос то не в том, был или не был "Беретто". Понятно, что было и разрешение на ношение оружия.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Что лучше?

С. КОРЗУН: Нет, ППМ, Беретто или что? А других я просто не знаю.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Не знаю, я считаю, что лучше это то, что у Вас есть. Самая короткая дорога это известно, а лучше то оружие, которое Вы имеете. А стрелять можно из любого.

С. КОРЗУН: А зачем Вам оружие? Как для кольта, это некий инструмент, который выравнивает всех.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, это был 92-й год. У меня был "Беретто", по-моему, я не помню, ну, наградной пистолет у меня был. Ну, был и был. Как зачем?

С. КОРЗУН: Постреливали в тире по тарелкам?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, вот Вы сейчас выйдите с "Эха Москвы", Вас сейчас за хороший эфир с Якубовским наградят грамотой почетной.

С. КОРЗУН: А Якубовского именным оружием за эфир с Корзуном, да?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вас спросят, Сережа, раз Вас наградили грамотой, Вам нужна грамота? Вы скажете, я даже об этом не думал, ну, дали, пусть лежит.

С. КОРЗУН: Ну, стрелять то на самом деле приходилось? Вы сказали, как любой мужчина. На самом деле не уходите от вопроса. В тире или где?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я не ухожу. Я хожу в тир и стреляю.

С. КОРЗУН: Доставляет удовольствие, да?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, я люблю стрелять.

С. КОРЗУН: Охота или что-то?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Понимаете, как, охота – это несправедливая вещь, я считаю. Почему? Вы стреляете по животным, которые в Вас выстрелить не могут.

С. КОРЗУН: Ну, у них зубы, клыки есть.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Но Вы находитесь на таком безопасном расстоянии. Насчет зубов и клыков. Потом Вы же не зубами и клыками их рвете, верно? Поэтому одно дело, если охота это тогда, когда опасность, которую несете Вы, равна опасности, которую несут Вам. А так это просто отстрел животных, я не знаю. Мясной бизнес. Это не мое.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский. За последние, ну, скажем 5-6 лет, да чего там, напрямую, с приходом Путина, какие-то изменения происходят в стране? Они на Ваш взгляд в лучшую сторону или в худшую?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Чем честнее я Вам отвечу, тем менее Вы мне поверите, что я говорю искренне.

С. КОРЗУН: Но будете честны, без дураков, да, или как?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, у Вас же передача так называется.

С. КОРЗУН: Нет, ну, передача… На заборе тоже было написано.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да. Открыли, а там дрова. Я Вам скажу так. Я не знаю, с приходом Путина, с новым тысячелетием, с волей Господа, но вот за последние 8 лет в стране произошла два главных, и с моей точки зрения, позитивных изменения. Первое, отстроена хорошая, плохая, раньше не было вообще никакой, власть. Я не знаю, называйте вертикаль, горизонталь. Там параллелепипед, не знаю. Но в стране появилась власть. Власть руководителя государства. Не семьи банкирщины, как было при Ельцине, не семьи боярщины, как было после смерти Ивана Грозного, а власть, которой обладает руководитель государства. Очень важная вещь. Отсюда не только от увеличения цен на нефть, а главным образом от власти увеличение золото-валютных резервов, увеличение поступления денег и т.д. Значит, власть есть. Это первое, главное. И второе, Сереж…

С. КОРЗУН: Ну, про нефть тоже не будем забывать. Мы ее так оставили в стороне. Откуда деньги то у власти.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: И второе, я Вам скажу. Вот все говорят, у нас стало мало демократии. Помните, замечательный фильм "Семнадцать мгновений весны", когда Штирлиц едет с генералом в вагоне поезда, которого играет Николай Гриценко. Совершенно правильно этот генерал говорил: "Будь проклята любая демократия в нашем Рейхе. Демократия мелких лавочников и булочников". Так вот то, что Вы говорите, стало меньше демократии, а я говорю, стало меньше вседозволенности. Я считаю, это хорошо.

С. КОРЗУН: Политической деятельностью не планируете заняться? Напрямую, там депутатом.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: нет, нет, нет.

С. КОРЗУН: А баллотировались же. Тогда не прошли? По-моему прошли? Я не помню.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: А это в 99-м году было, это когда я только освободился. Нет, я не планирую заниматься никакой деятельностью, кроме адвокатской. И как хобби достраивать деревеньку, где мы живем с моими друзьями.

С. КОРЗУН: Читать книжки и ходить иногда в тир.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Читать книжки, да. Это тоже очень интересная вещь. Вот я недавно прочитал про осаду Лавры 1848 года издания книжка. Совсем все видится по-другому. Не так, как нас учили, поэтому читать тоже интересно. Правда, пока время для прочтения меньше, чем я бы хотел иметь.

С. КОРЗУН: А чем еще занимаетесь? Ну, это обычный вопрос об увлечениях, заданный в такой форме.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, я считаю, что счастлив тот человек, у которого хобби совпадает с работой. У меня хобби совпадает с работой.

С. КОРЗУН: Ага, деревенская жизнь покрывает все. Понятно. Дмитрий Якубовский. А Вы о чем-нибудь жалеете из того, что вообще в жизни сделали? За что-то там…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Абсолютно ни о чем не жалею. Да, как в песне, не жалею, не зову, не плачу. Все, что было, это было в жизни, хорошее и плохое. И то, что Господь посылает сегодня, это тоже либо в награду, либо в наказание.

С. КОРЗУН: Подождите, Дмитрий, неужели до такой степени. Ну, скажем, если повторить Вашу жизнь, отмотать ее и с какого-то момента повторить. Неужели вот эти 4 года в Крестах, в Нижнем Тагиле и в других, Вы бы повторили.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: А я считаю тоже. Раз Господь посылает Вам испытания, значит, он Вас к чему-то готовит, может быть, сегодня еще неведомому Вам самому. А потом, что меня посадили в тюрьму, а многих людей убили, и они лежат в земле. Так что в малом Господь от большого бережет.

С. КОРЗУН: Нашел одного Вашего противника. Не удалось не записать. А тут вот Сергей из Москвы: "Время юристов-аферистов, а также шоуменов от права осталось в прошлом, из-за таких, как Якубовский общественное мнение, авторитет российских юристов запятнан и опущен".

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, понятно, я же Вам, помните, говорил, что в каждой деревне должен быть свой дурак, как равно в каждом городе, даже столичного подчинения. Что еще можно на это ответить?

С. КОРЗУН: "Почему Вы не пишите книгу об адвокатуре 60-70-х…" Ну, это не к Вам.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Потому что я в 60-70-егоды не работал в адвокатуре.

С. КОРЗУН: Дмитрий, чем сердце-то успокоится? Куда страна идет? Давайте о жизни вот так поговорим, как на кухне.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы знаете, а я не думаю, что страна идет куда-то туда, что сердце должно волноваться, его надо успокаивать. Я считаю, что если сохранится тенденция, которая была в эти 8 лет, тенденция наращивания экономической мощи страны. Ну, хорошо, Вы считаете от нефти, пускай от нефти.

С. КОРЗУН: А от чего считать, от нефти, от газа, ну, от металлургии от части, от полезных ископаемых.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: А я считаю, что с одной стороны, конечно, нефть, газ, металлургия, может быть, еще что-то, а с другой стороны от той самой вертикали власти, которую критикуют. Страна стала единоуправляемым механизмом. Закончилось время лебедя, рака и щуки.

С. КОРЗУН: Подождите, Дмитрий, Вы же посещали другие страны, Вы волею судеб, Господа Бога, не известно кого российского правосудия, Вы же жили в Канаде довольно долгое время.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я жил в Канаде, в Швейцарии, да.

С. КОРЗУН: Еще в других странах.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, минуточку, так не надо же путать. Западноевропейский американский путь развития и путь развития России. У России всегда…

С. КОРЗУН: Разные пути?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: 100%. У России был всегда свой путь развития. И свой путь развития России обуславливался всегда наличием царя. Не важно как он называется.

С. КОРЗУН: И холопом с другой стороны.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Минуточку. И тех людей, которые возможно ощущали себя холопами. Потому что были люди, которые себя холопами не считали. Так вот наличие в стране царя, как бы он ни назывался, президент, генеральный секретарь, император это обязательное условие жизни России. Это российский путь развития.

С. КОРЗУН: Азиатский? Тайский…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, минуточку, что значит там азиатский, не азиатский? Россия наполовину, даже на большую половину лежит на территории Азии.

С. КОРЗУН: Но население большей частью на европейской, значительная часть населения.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, хорошо. Это и Азия, и Европа, поэтому сводятся два пути – и европейский, и азиатский.

С. КОРЗУН: А одно с другим можно скрестить?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Можно. Смесь ежа с ужом. Колючая проволока получается.

С. КОРЗУН: Колючая проволока получается, естественно.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нормально.

С. КОРЗУН: Нормально, да. И так еще успокаиваете. Колючей проволокой. Сюда зовете что ли?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Сереж, вот посмотрите, значит, очень интересная позиция у многих правозащитников. Значит, был Ельцин, было все можно. Плохо. Пришел Путин, навел порядок. Тоже плохо. Дело в том, что определенной части населения плохо не от того, что есть в стране, а плохо нужно доя того, чтобы самовыразиться.

С. КОРЗУН: Но это плохо, если такой вопрос, что определенной части населения плохо всегда.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да это никак. Просто это не является вектором общественного мнения.

С. КОРЗУН: Нет, а может, мы эту часть населения как-нибудь устраним туда, за ежа с ужом закинем, тогда все заживут замечательно, и всем все будет нравиться.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Не надо. Как говорит Черномырдин "не надо так перпендикулярно ставить вопрос".

С. КОРЗУН: Почему? А чем плохо? У нас и так, кстати, заключенных то у нас не меньше, чем было относительно населения в сталинские времена, все об этом говорят. Ну, уголовные здесь, конечно. Политических Вы отрицаете. У нас вообще нет политических заключенных в стране?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я считаю, что сегодня в России политических заключенных нет. Потому что политический заключенный – это человек, который попал за решетку в связи с его занятием политикой, а не в связи с тем, что он был обвинен в каком-то конкретном уголовном преступлении.

С. КОРЗУН: Т.е. НБП со своими акциями, она тоже попадают за конкретные чернила, я имею в виду, национал большевики, лимоновцы.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Слушайте, а кто Вам вообще сказал, что национал-большевики на самом деле являются национал-большевиками. Например, если Вы сегодня назовете себя коммунистом, и пойдете грабить квартиры, так Вас посадят в тюрьму не как коммуниста. А как грабителя. Так их сажают, как хулиганов, а не как национал большевиков.

С. КОРЗУН: Ну, понятно. Вон Жириновский тоже объяснял, почему он назвал свою партию либерально демократической. Потому что не было такой в спектре, а название очень понравилось. Да, и было незанято.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Это совсем другое. Это не то, о чем мы говорим. Вы меня спросили, национал-большевики, или как там они называются, это политический или не политический? Я говорю: конечно, нет.

С. КОРЗУН: А можно было еще сказать, что поскольку партия их не зарегистрирована, и государство отказывается ее зарегистрировать, то никакой политикой здесь вообще не пахнет, нет?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, политика начинается не там, где регистрируются партии, а там, где есть политические убеждения. Понимаете, а какие здесь есть политические убеждения, если люди совершают обычные хулиганские действия. Наоборот, я считаю, что вот этот щит, на котором написано "национал, как Вы сказали, большевики?

С. КОРЗУН: Да.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Этим щитом люди пытаются прикрыть конкретные свои действия, которые они совершают просто в тупую в общеуголовном понимании действий, вот и все.

С. КОРЗУН: Политика-то есть у нас сейчас в стране, или нет ее. Ну, Вы в политику не ходите больше с тех пор, как балатировались.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я политикой не занимаюсь.

С. КОРЗУН: Понятно. Политика теперь Вами скоро будет заниматься.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Не будет.

С. КОРЗУН: Будет, будет. Умные люди говорили, предупреждали.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Не надо. Я не занимаюсь политикой. Я занимаюсь тихим бытием. Я даже удивился, думаю, что это Корзун, вроде такой грамотный человек, решил вспомнить меня из нафталина достать и пригласить в эфир. Ну, ладно, думаю, приеду, хоть на Корзуна посмотрю.

С. КОРЗУН: Да, ладно, не пахнет нафталином, или современные средства, которые запах…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Средства дезактивации.

С. КОРЗУН: Определенные. Далек, далек от политики. Но все-таки не случайно, наверное, слушатели говорят, спрашивали, ну. Вы уже ответили, конечно, на этот вопрос "кого Вы считаете первым политическим заключенным?"

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Послушайте, ну, нет в России политических заключенных.

С. КОРЗУН: Ну, не политическим же мотивам сидели. А за что Вас посадили? За переход границы?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, меня посадили за то, что я, как личность, был неугоден другому гражданину, как личности. Все. Это не в связи с тем…

С. КОРЗУН: А к какой области права это относится? Это уголовное право или что?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я Вам точно скажу, что это точно не политическое.

С. КОРЗУН: Ну, политического права у нас нет, наверное. Ну, регулируется, как в других.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, ну, я Вам точно говорю, что это не политическое. Я же Вам уже приводил пример.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский. Посмотрим, что у нас пришло на пейджер. "Сергей, то, чем Вы сейчас занимаетесь, (это ко мне) занимаются и другие Ваши соплеменники, начинаете выматывать из человека то, что он не хотел бы на этом радио говорить. Вы начинаете стыдить за то, что он не Ваших взглядов. Это традиция". Я Вас стыжу разве, Дмитрий?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Да, нет, ну, что Вы. Меня невозможно пристыдить.

С. КОРЗУН: Ну, выматывать из человека то, что он не хотел бы говорить, это моя профессия. Извините. Я просто готов грызться.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я четыре года провел в этапах. Меня вымотать за час невозможно.

С. КОРЗУН: Возвратитесь тогда к 4 правилам, где-то мелькало, по-моему, у нас в вопросах, просто сейчас не могу найти. 4 правила там ничего не говорил, не видел, не знаю, не слышал, забыл, или что там было? Какие Ваши были правила?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет. Это у меня была практика такая. В 93 году я защищал ряд людей, которые не всегда могли запомнить всю процессуальную сторону момента задержания. Поэтому на своих визитных карточках, с одной стороны была записана моя фамилия, имя, отчество и телефон, адрес, а с другой стороны было написано, что эти люди имеют право говорить в любом случае, когда к ним подходит милиционер, или тем более их задерживает. Там было так: "Я арестован незаконно. Требую немедленного освобождения. Показания буду давать только на свободе. Требую адвоката Якубовского". Вот примерно так мы практиковали в 93 году. Сейчас, конечно другое врем. Но золотое правило, что не надо разговаривать. Надо спокойно, и Конституция у нас сегодня это позволяет, статья 51 Конституции, когда Вас задержали, молчите. Знаете, как, молчи, дурак, за умного сойдешь. А я еще добавляю, и быстрее выйдешь.

С. КОРЗУН: А слушатели нас возвращают как раз к политической тематике. Владимир из Реутова: "Г-н Якубовский, если я правильно понял, Вы сторонник развития самодержавия, как естественной формы существования Российской империи…"

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Я сторонник централизованной власти. Централизованная власть не обязательно является самодержавием. Ибо самодержавие – это власть, передаваемая по наследству, у нас существуют выборы.

С. КОРЗУН: "Г-н адвокат, - пишет Валерий, - наша вертикаль власти, это соглашение о кроликах, капусте и волках. Жрут кроликов, а за это они кушают капусту". Знак вопроса.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Знаете, мне трудно сказать. Я не присутствовал при соглашении кроликов, волков и капусты, на которое ссылается наш многоуважаемый слушатель. Я хочу сказать так, вертикаль власти это необходимость, которая сегодня существует, и без которой страна развалится.

С. КОРЗУН: А представить себе, что нет нефти, которая ее скрепляет, и которая дает неограниченные возможности для ее укрепления?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: А еще давайте представим, что закончился кислород, запасы воды 1-го, 2-го горизонта иссякли. И добывать воду с третьего горизонта невозможно. А еще представим, что в связи с этим взорвались пара атомных станций. И радиация охватила планету… Зачем представлять то, чего нет?

С. КОРЗУН: Так Вы безбрежный оптимист, г-н Якубовский?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет. Я пессимист. Но просто пессимист – это хорошо информированный оптимист.

С. КОРЗУН: Но в целом пессимист. Вашим детям Вы говорите, или скажите, делай, как я. Или времена изменились и сейчас надо жить совсем по-другому?

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет, я считаю, что каждый сам выбирает путь. И каждый сам осознает свой путь. И всему свое время. И время всякой вещи под небом. Поэтому дети мои сами определят, чего они хотят.

С. КОРЗУН: Повторить Ваш путь. Ну, собственно повторить российские условия начала 90- годов возможно в будущем или нет? Ждете ли Вы каких-то потрясений. Не скажем великих…

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Ну, я не думаю, что в стране будут потрясения. А с точки зрения постановки любого вопроса по формуле, может ли быть что-то, ответ простой. Может быть все, что не противоречит законам физики.

С. КОРЗУН: Дмитрий Якубовский наш сегодняшний гость. Вопрос, который я редко задаю. Есть ли такой вопрос, на который Вас не просили ответить, но Вы хотели бы это сказать всем.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Нет.

С. КОРЗУН: Т.е. не было таких? Все вопросы возможные задавали? Ну, да. Не одни же коллеги поработали то, еще и следователи, и прокуроры поработали. Понятно, дурак, говорил без дураков.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Все вопросы или не все, я сказать не могу. Нельзя доказать отсутствие факта, можно доказать только его наличие. Но все вопросы, которые Вы задали, я на них ответил.

С. КОРЗУН: Я не себя даже имею в виду.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Вы имеете в виду радиослушателей.

С. КОРЗУН: За жизнь – мы, радиослушатели и журналисты. Ну, что ж, Дмитрий, я Вас благодарю за ответы. Уж не знаю, там с дураками, без дураков, которые Вы дали на все вопросы, которые интересовали наших слушателей и меня, Вашего ведущего. Спасибо огромное за приход на эту программу. Удачи и всего доброго.

Д. ЯКУБОВСКИЙ: Пожалуйста. Всего доброго.