Александр Градский - Без дураков - 2013-08-24

С.КОРЗУН – Всем здравствуйте! Приветствую всех в новое время, в новом месте. Отныне программа «Без дураков» переместилась на субботу на 17 часов и так будет столько, сколько позволят нам обстоятельства. Сегодня в гостях у меня певец, музыкант, композитор, народный артист Российской Федерации Александр Градский – человек неформат. Кстати, диск он принес, который называется «Неформат». Неформат – хотелось сказать, три октавы – это уже неформат, да, естественно? Я недавно слышал, между прочим, концерт, посмотрел фрагменты песни – но, уже 13-го года, по-моему – в концертном зале Чайковского…

А.ГРАДСКИЙ – Были там песни 13-го…

С.КОРЗУН – Да, там все три октавы от первого до последнего звука, а то и больше.

А.ГРАДСКИЙ – Больше просто не стоит, зачем пугать людей?

С.КОРЗУН – А потом «человек не формат» - хотелось сказать по габаритам, но такое ощущение, что вы похудели последнее время очень прилично?

А.ГРАДСКИЙ – Была идея, была идея…

С.КОРЗУН – Идея есть, и идея реализована. Частично или полностью уже?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, это частично. Это заметно, но частично. Еще дальше будут попытки, справится с этим.

С.КОРЗУН – Ага! Это смотрите старые записи 80-х годов…

А.ГРАДСКИЙ – На фотографии.

С.КОРЗУН – Завидки берут? Хочется туда вернуться-то?

А.ГРАДСКИЙ – Ну, в какой-то степени. Но, в небольшой. Только вот, посмотришь –думаешь: «От, елки зеленые!» Потом: «Да нет – не надо…»

С.КОРЗУН – И так хорошо.

А.ГРАДСКИЙ – Ну, Сойдет.

С.КОРЗУН – Такая общественно политическая разминка – надеюсь, что с самого начала об этом поговорим, потом уже, может, не вернемся к этому. «Для меня, где Родина – там и хорошо. Если бы здесь продолжался коммунизм, я бы, наверное, отсюда, все-таки, слинял», - цитата Градского из одного из интервью. Чем так коммунисты-то не угодили? Вроде и советское время нормально все было…

А.ГРАДСКИЙ – Они не то, что не угодили - я и в советское время делал в музыке, по крайней мере, и в стихах, практически все, что мне хотелось – просто это все было уже известно, уже было не очень интересно. Я стал все старше и старше, а все то же самое, не интересно. Но, возможности в то время с тем, чтобы возвращаться – этой возможности не было, поэтому не стоял вопрос об отъезде.

С.КОРЗУН – Там, в каком-то «лохматом» 88-м году, что ли, выпустили первый раз?

А.ГРАДСКИЙ – Да. Где-то, именно, в этом году мы поехали в США. Была делегация деятелей всех направлений Советского Союза. Это была горбачевская программа такая: «вот, мы хорошие – давайте общаться». Была большая компания, очень много приличных и значащих для меня даже людей, были в этой компании. Мы прекрасно провели время, но после этого меня как-то стали выпускать – назовем это так.

С.КОРЗУН – Ярлык повесим? Демократ, либерал, милитократ – как сейчас модно?

А.ГРАДСКИЙ – На меня?

С.КОРЗУН – Да, практически, надо же, наверное, да?

А.ГРАДСКИЙ – Я всегда придираюсь. Вот, альтернативой для меня слову либерал, является слово консерватор. Те, кто ругает либералов, они как-то не переводят слово либерал, как человек, который желает свободы. Я хочу посмотреть, если ты не либерал – значит, ты свободы не хочешь? Те, кто ругает консерваторов, они не понимают, что консерватор – это человек, который любит постоянство, определенность, какие-то постоянные, еще раз повторюсь, формулы жизненные, которые сопровождают тебя по жизни, которым ты верен. Получается, что и либерал, потому что я люблю свободу; и консерватор, потому что я люблю спокойствие и возможность нормально работать. Есть альтернатива слову патриот – антипатриот. Другой альтернативы я не знаю. А я патриот тоже.

С.КОРЗУН – Интернационалист может быть.

А.ГРАДСКИЙ – И интернационалист совершенно свободно. Я интернационалист, потому что я принимаю все, что происходит вокруг нашей страны, в то же самое время я люблю нашу страну и считаю, что мое дело – как-то пытаться существовать, жить, работать здесь и это главное. Поэтому я не понимаю, как можно все это друг другу противопоставлять. Скорее всего, это какие-то игры в нише. Вот, ты занимаешь какую-то нишу политика, социальную. Тебе нужен политик, ты его себе придумываешь, он оказывается твоим противником, вы начинаете ругаться, хватать микрофоны на телевизионных шоу и орать без причины друг на друга, что я уже давно не делал.

С.КОРЗУН – Но, язык-то острый – помнится, со многими исторический период на разных эфирах полемика…

А.ГРАДСКИЙ – Сергей, просто дело в том, что, когда я слышу чушь, я должен как-то на нее отвечать, поэтому последнее время я не хожу на всевозможные собрания, групповые «говорилки» только потому, что не хочу ее и слышать. Не то, что на нее отвечать – даже слышать мне ее не интересно. Люди у телевизора – ну, они развлекаются тоже, он смотрят, я думаю, на все это и посмеиваются.

С.КОРЗУН – Консерватор – я ухвачусь за это, – какой период хотели бы законсервировать, в банку положить и жить в нем. Из советско-российской истории, скажем.

А.ГРАДСКИЙ – Если для меня, то вполне и сегодняшний подойдет. Вполне, постольку, поскольку, знаете, как себя организуешь, Сережа. Если себя так организовал, что у тебя есть возможность делать свое дело и, извините, даже тебе за него платят, – а это является основанием для того, чтобы ты и дальше делал свое дело, потому что многие люди прокалываются на отсутствии финансовых и жизненных возможностей; и тогда им придется каким-то образом идти на поводу тем, кто им эти финансовые и разные другие возможности предоставляет, говорит: «Ну, дружок, не надо вот так, а делай так… и тогда все будет хорошо». Я себе придумал, что у меня есть несколько вариантов, как самого себя использовать. В том случае, если какой-то вариант становится невозможным или для меня неподходящим, я избирают другой. Поэтому – как организуешься, как себя выставишь. Для этого нужна была видимо, просто одна вещь: нужно было просто вкалывать – вот и все. Вкалываешь – у тебя есть варианты. Если ты лежишь на печке, ждешь – как мы с вами в кулуарах обсуждали, - что сверху польется сахар, мед, патока…

С.КОРЗУН – Русская сказка.

А.ГРАДСКИЙ – И все произойдет само-собой… Бывает, что происходит, но лучше застраховаться от этого.

С.КОРЗУН – Жизнь-то обеспечиваете музыкой, любимым делом? Или бизнес какой-то боковой уже…

А.ГРАДСКИЙ – Нет, у меня никогда не было, я, вообще, не человек бизнеса. Я не могу… У нас же бизнес, чаще всего, это: взял в одном месте, отдал в другое и сидишь посредине этих двух мест…

С.КОРЗУН – Или перехватил то, что из одного в другое…

А.ГРАДСКИЙ – Все равно, это купил, что-то сделал – продал. Я так не умею. Я продаю только то, что у меня есть, и только то, что я сам могу с собой сделать и модифицировать. Это может быть все, что угодно. Но, это касается, в основном, только творчества. Все, что касается бизнеса – а особенно я… Я понимаю, что, наверное, это нужно уметь делать деньги. Знаете, как делать деньги из денег. Наверное, это нужно, раз весь мир этим занимается. Пока другого ничего не придумали. Но, лично мне это не интересно.

С.КОРЗУН – Некоторые говорят, что это просто занимает очень много времени.

А.ГРАДСКИЙ – Не то, что времени. Ну вот, ты сделал: взял 3 рубля – сделал 6. Сидишь, и думаешь: «Теперь у меня есть 6, я сделаю 9». И все пространство временное между 3-я и 9-ю занимает то, как из 3-х сделать 9! Некогда просто подумать о высоком.

С.КОРЗУН – Ладно. К общественно-политической жизни вернемся.

А.ГРАДСКИЙ – Как скажете.

С.КОРЗУН – Ваш друг Макаревич Андрей в свое время участвовал в концертах в поддержку власти, теперь подписывает коллективные письма.

А.ГРАДСКИЙ – Он даже сам писал…

С.КОРЗУН – Индивидуальные письма в последнее время – разочаровался в коллективных действиях. В вас такая активность, как - дремлет?

А.ГРАДСКИЙ – Нет. Я не по этому, совершенно, делу.

С.КОРЗУН – То есть, вам нечего спросить президента Владимиру Владимировичу Путину, который в свое время в 2000-м году вручал вам эти знаки отличия.

А.ГРАДСКИЙ – Ну, я даже за него голосовал в 2000-м году. Просто сейчас об этом можно говорить. А, если бы сказал в 2000-м году перед голосованием - это было бы с моей стороны некорректно. Я за него не голосовал, потому что у меня не было альтернативы, как у избирателя. И, дело вот, в чем. Я построил свою жизнь, Сергей, очень просто. Если кому-то интересно, что я думаю по какому-то либо вопросу – это касается всего, чего угодно – то, этот человек может меня об этом спросить в любой форме. Если лицо данное или организация меня об этом не спрашивает, тогда я не говорю ничего. А разговаривать таким образом, когда почти всегда будет уверенность, у меня, по крайней мере, в том, что мне не ответят – я даже на кухне себе такого не позволяю с друзьями. Они меня спрашивают, я их спрашиваю, мы друг другу отвечаем – обычная московская история, она же санкт-петербургская, она же любого другого города. Поэтому, если бы президенту Путину захотелось что-нибудь у меня спросить, узнать мое мнение – он бы меня спросил. Поскольку я вижу, что ему это совершенно неинтересно, зачем мне ему предлагать свое мнение по любому из вопросов, который меня беспокоит?

С.КОРЗУН – Ну вот, видите - с кухонь уже народ вышел в общественную дискуссию, потом она стала неинтересна, потом на улицы время от времени выходила 20 с чем-то лет назад, и сейчас последние… А вы на улицу не вышли, так на кухне и сидите?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, я на улицу не выхожу, там очень много людей просто, с которыми я рядом не могу стоять, которых я вижу, физиологически не могу стоять. При этом там много людей, с которыми я совершенно спокойно мог бы оказаться на своей собственной кухне или их кухне.

С.КОРЗУН – Хочется сказать: «Поименно – тех и других!»

А.ГРАДСКИЙ – Я достаточно хитро…, чтобы их не называть, постоянно эту личное мое мнение, зачем мне его навязывать людям? Но, такие люди там есть.

С.КОРЗУН – По косвенным признакам, то есть, по вашим словам, сказанным в начале этого эфира, где-то в 2000-м году или в 99-м, когда это было – ходили голосовать за президента…

А.ГРАДСКИЙ – В 2000-м

С.КОРЗУН – Сейчас ходите?

А.ГРАДСКИЙ – Да.

С.КОРЗУН – И, сейчас пойдете, в эту компанию 8-го сентября?

А.ГРАДСКИЙ – Обязательно.

С.КОРЗУН – Есть уже свои предпочтения?

А.ГРАДСКИЙ – Естественно одно предпочтение, я не буду говорить, какое. Я, естественно, давным-давно давно для себя решил, за кого я отдам свой голос. И, это и есть, как бы это сказать, моя позиция: я никогда своим авторитетом - или не авторитетом, потому что многие люди меня наверняка не очень-то и принимают и любят - не буду озвучивать это до того момента, когда я уже сходил на выборы, взял листочек, положил. Я выполнил свой гражданский долг, я проголосовал. Единственно, что немного огорчает, что на выборы ходит не так много людей, как бы следовало.

С.КОРЗУН – Голосуете как? Умом, считая шансы кандидатов либо сердцем?

А.ГРАДСКИЙ – Нравится – не нравится.

С.КОРЗУН – Нравится – не нравится, то есть, за конкретного человека. И, в принципе, на дебатах вас можно переубедить, если кто-то неизвестный…

А.ГРАДСКИЙ – Сложно меня на дебатах переубедить. Во-первых, для этого, Сережа, я должен на дебаты пойти.

С.КОРЗУН – На дебаты, да – хотя бы. Не все кандидаты, но часть кандидатов участвует.

А.ГРАДСКИЙ – Ну, очень легко мне было бы на этих дебатах. И вряд ли, кто-то смог бы меня переубедить, если бы только не орали и не дрались стульями, а просто тихо разговаривали. Но так не получается – все телевизионные каналы допускают одну неточность, я бы так сказал: она почти музыкальная, знаете, когда 12 человек в студии, и у каждого включен микрофон – такого на сцене быть не может.

С.КОРЗУН – Ну, что же, напомню, что это программа «Без дураков». В гостях у меня сегодня Александр Градский и говорим мы, собственно, обо всем – будете спрашивать о политике, значит, и к политике еще вернемся. О детстве хотелось бы спросить, о судьбе такой, исторической семьи. Насколько я понимаю, папа оказался на великих стройках социализма, где-то там в районе индустриального Урала или где-то там…

А.ГРАДСКИЙ – Нет, это было гораздо проще. После окончания института его распределили на Урал, и мама поехала за ним, и, собственно говоря, там я и появился на свет. Там папа поработал лет 7 и семья вернулась в Москву. Уже дальше мы жили в Москве.

С.КОРЗУН – Мама артистическая натура, папа инженер такой, вполне… Склонность, какая в детстве была к одному, к другому? Ну, то, что получилось, мы видим, конечно…

А.ГРАДСКИЙ – Конечно, мама на меня оказала влияние – назовем это стремлением развить своего сына в культурном отношении, - поэтому она мне рекомендовала какие-то книжки в детстве, покупали эти книжки. Мама со мной разговаривала, тренировала скороговорки, поскольку она была профессиональной артисткой, и это входило в ее первый год обучения, когда она в ГИТИСе училась. Ну, и я думал стать, может быть, актером. Слава богу, этого не получилось, поскольку это было бы ужасно! А папа он был человеком, как вам сказать – таким, очень философичным. Он особо не вылезал в моем воспитании и позволял мне очень многое.

С.КОРЗУН – Мама ушла довольно рано из жизни…

А.ГРАДСКИЙ – Да, сейчас и папа. Спустя 50 лет после смерти мамы ушел отец.

С.КОРЗУН – Уже в этом году

А.ГРАДСКИЙ – Ну, недавно совсем, поэтому как-то это на меня подействовало. Я предполагал, что это может случиться, но, когда это происходит, ты остаешься перед какой-то стенкой. Я знал, что всегда могу ему позвонить, чего-то поболтать. И, это очень странно, но с мамой мы наверняка бы спорили, потому что у нее характер был очень жесткий, а с папой произошла странная вещь в наших отношениях – он был абсолютно другим человеком, чем я, ну, совершенно. Мягкий интеллигентный, воспитанный, тактичный. Много-много качеств, которые мне, наверное, несвойственны. В чем-то бываю на него похож, в чем-то, наверное, нет. Но, я не помню за последние много лет наших бесед, чтобы мы какую-то тему обсуждали, и у нас были разные мнения. Причем, это казалось всего: социальной жизни, и к футболу…, и к музыкальной жизни. Это было очень интересно, как два абсолютно разных человека, обсуждая какое-то лицо конкретное или поступок чей-то или ситуацию, не возражают друг другу вообще. И вот, теперь, как бы, у меня нет этого собеседника и это, конечно, печально ужасно.

С.КОРЗУН – И, все-таки, потом стезя была такая музыкальная – это понятно – и артистическая. Кому вы обязаны этим после мамы?

А.ГРАДСКИЙ – Очень многим.

С.КОРЗУН – Кому, расскажите, а я пока сделаю один жест – наши зрители не очень хорошо нас видят, сейчас попробую поработать немножко оператором – это для тех, кто слушает только радио - чтобы поправить камеру.

А.ГРАДСКИЙ – Я могу очень многих людей называть. Прежде всего, это педагоги. Как это ни странно, школьный мой педагог Валентина Васильевна Булычева, кажется, была ее фамилия, мне кажется - вот, недавно вспоминал, - которая помогла мне окончить школу, хотя меня выгоняли из 9-го и 10-го класса, она мне вместе с директрисой помогла сдать за 10 классов. У меня лишний год появился перед возможностью, перспективой армейской. Далее мы очень дружили с Тухмановым Давидом, и мы поехали на первые гастроли. Он в значении органиста – он на электрооргане играл, я – гитариста. Потом несколько лет это была рок-музыка, понятное дело, в городе Москве. Потом это был институт Гнесиных, были преподаватели: Любовь Владимировна Котельникова, Нина Александровна Вербова, Семен Семенович Сахаров, Наталья Дмитриевна Шпиллер, Георгий Борисович Алентвихер. Потом это был следующий этап: учеба и работа в консерватории, и Тихони Николаевич Хренников. Потом уже как-то стало более самостоятельно организовываться. Параллельно с этим были какие-то работы, были работы с режиссерами с российскими и советскими, кино. Ну, и была собственная карьера. Дальше уже как-то проще было, скорее всего, я обходился без наставников.

С.КОРЗУН – Сейчас охотно сами работаете наставником? Ну, Дина Гарипова – самый, как бы, яркий пример.

А.ГРАДСКИЙ – Дина. Не только дина там была. Там было много достаточно талантливых людей. В понедельник я сажусь в студию, где будет сниматься «Голос-2».

С.КОРЗУН – Это ответ на вопрос, который задавался много раз.

А.ГРАДСКИЙ – Да, я сажусь, и туда садятся все мои коллеги, которые были в первом составе жюри и нас начинают мучить во всех смыслах. Но, я надеюсь, что будут талантливые молодые люди. Обязательно должны быть, я не скрываю своих ожиданий и уверен, что они будут. Что там дальше – это уж, как судьба сложиться, но повторял, моги повторить и сейчас: для меня совершенно не важно, кто победит – мой, скажем, подопечный или кто-то другой; для меня важен сам процесс то, что в результате получается. Во-первых, очень многие люди вполне умные и развитые вообще не смотрели последнее время телевизора, скажем так, а уж музыкальные программы – тем более. И, вдруг я встречаю людей, которых я не мог бы заподозрить в том, что они у телевизора проводят время, которые мне захлебываясь говорят: «А мы вот, болели за того, за этого…. А, как же так?!» Я говорю: «Вы, что – смотрели?» - «Смотрели». И это очень хорошо, это говорит о том, что мы достаточно честно отработали, чтобы в результате привлечь к экранам не только, скажем, массового зрителя, который обычно смотрит телевизор, но и людей, которые не приемлют все то, что по телеэкрану нам – в музыкальном смысле, по крайней мере, - показывают.

С.КОРЗУН – Лично для вас, этот взлет популярности после периода, когда из-за неформатных разных вещей…

А.ГРАДСКИЙ – Я не могу с вами согласиться. У меня взлета популярности нет. У меня есть, если хотите мое мнение по этому поводу, есть достаточно стабильная группа интересующихся – я так это называю, -которая многие года находится рядом со мной. Эта группа интересующихся в какой-то степени воспитывает своих детей в этих правилах, поэтому, я не могу сказать, какое это количество людей, но у меня никогда не было проблем с приходом людей на концерты. Никогда. А, что произошло теперь? Теперь очень большие преференции, которые обычно человек получает, когда его 15 раз в прайм-тайм показывают по 1-му каналу, эти преференции привлекают людей, которые на тебя особо внимания не обращали долгое время.

С.КОРЗУН – Спонсоров-то привлекают? Я помню вашу фразу, что в очередь не становятся…

А.ГРАДСКИЙ – Нет, я не использую эти контакты, потому что за каждый вложенный… Помните: «За Каждый вложенный вас рубль, я потребую от вас множество мелких услуг» - как это было у наших классиков. А, посему, я не работаю с чужими деньгами. Никогда этого не делал, но эти граждане, люди, которые на меня особо внимания не обращали, они тоже теперь захотели посмотреть, посему, все равно… Ну, залы же не резиновые. Туда не могут прийти все желающие, поэтому администраторы обычно отмечают скорость, с которой билеты, скажем, на концерт распространяются. Вот, она возросла реально. Эта скорость возросла, но это не меняет того, что в зале все равно сидит именно то количество зрителей, которое вмещает зал, что, собственно, мне и надо.

С.КОРЗУН – Александр Градский в программе «Без дураков» на радио "Эхо Москвы". Мы делаем короткий перерыв на новости, после него возвращаемся в студию.

НОВОСТИ.

С.КОРЗУН – Напомню, что мой сегодняшний гость Александр Градский. Александр, смотрю, вас в перерыве очень развеселили новости и даже реклама, но рекламу мы не обсуждаем – это профессиональное, а новости – есть смысл. Что вас так удивляет? Первый раз услышали новости?

А.ГРАДСКИЙ – Не первый, но просто схема организации, какую новость подавать – это тоже весело даже в "Эхо Москвы" интересно.

С.КОРЗУН – Что вас поразило все-таки?

А.ГРАДСКИЙ – Ничего не поразило, в этом все и дело. То есть, что ждешь – то и получается.

С.КОРЗУН – Ну, в общем, да. На ваш концерт тоже приходят за тем, что ждут, можно сказать

А.ГРАДСКИЙ – Ну, да, бывает.

С.КОРЗУН – Тут – за старыми песнями…

А.ГРАДСКИЙ – Поэтому я стараюсь делать все, учитывая то, что кто-то хочет что-то старое, кто-то хочет новое, кто-то хочет и старое и новое, а кто-то хочет просто посмотреть, что происходит.

С.КОРЗУН – Сегодня смотрел перед программой «В полях под снегом и дождем» - сложное такое исполнение…

А.ГРАДСКИЙ – Какого года?

С.КОРЗУН – Вот, 13-го года. Оно сложное, там чуть не все 3 октавы. А потом включил старенькое и вспомнил сразу – почему песня-то любимая – в то время может, не отдавал себе отчета, кто исполнял и что, потому что играли ребята на гитарах в стройотрядах -я там в трех стройотрядах был – все время одна их любимых таких. Надо усложнять сейчас или…?

С.КОРЗУН – Сережа, не усложнять! Я же изменился. Я был – сколько? – 21 год, а теперь совершенно другой возраст и другое отношение, и было бы смешно, если бы я сегодня таким, какой я есть вышел на сцену стал петь так же и с таким же подходом, как в 71-м году в декабре. Было бы просто смешно. Ну, не знаю, это всегда спорно. Кому-то хочется послушать, как это звучало тогда, и это естественно.

С.КОРЗУН – О профессиональном - о тренировках. Встретил упоминание в одном из интервью, что отказались в «Большом» срочно петь в день после того, как пили пиво.

А.ГРАДСКИЙ – Да, это случайность была. Был случайный вызов. Он не был рассчитан…

С.КОРЗУН – Да, не был рассчитан, был случайный вызов и вы отказались.

А.ГРАДСКИЙ – Да.

С.КОРЗУН – Это что, голос за сутки, за ночь – это ничего не уходит?

А.ГРАДСКИЙ – Нет. Это не уходит, и есть такое понятие, знаете – внутренняя ответственность. То есть, может быть, я и не испортил бы общей картины, но то, что я бы себя некомфортно чувствовал – это сто процентов. Кстати, это все и привело к тому, что я, в конце концов, сказал: «Спасибо, ребята! Я пошел обратно…». И, через небольшое время Евгений Федорович Светланов – тоже, хотя он меня уговаривал остаться и не ругаться ни с кем, но он тоже ушел из театра.

С.КОРЗУН – Тренировки до сих пор ежедневные?

А.ГРАДСКИЙ – Никаких тренировок у меня давно нет.

С.КОРЗУН – Голос, распевание, сырые яйца, бьющиеся о нос Чайковского…

А.ГРАДСКИЙ – Нет, этого нет. Это вы «Веселых ребят» вспомнили. Но, помните, чем кончилось это? Чем больше яиц они разбила и съела, тем хуже у нее звучало.

С.КОРЗУН – Это, да. То есть, никаких этих профессиональных техник, практически…

А.ГРАДСКИЙ – Я вам могу сказать, это чисто свое. Чисто свое, потому что я, например, знаю – я немного общался с Иваном Семеновичем Козловским - он исключительно берег голос, исключительно. Он ходил закутанный в огромный мохеровый шарф и все такое, но у него был лирический тенор, который, видимо был подвержен каким-то влияниям погоды. А, по его собственному рассказу – мне так он поведал – что его партнер Максим Дормидонтович Михайлов – бас перед выходом на сцену – да будет мне поверено людьми – выпивал где-то 150-200 грамм водки. У него был бас, и у него от этого появлялся какой-то удивительный тембр, который ему нужен был. Он не был пьяный, не был, так сказать, поддатый, а просто он был здоровый мужик и на него это, конечно, не действовало. Это все зависит от того, как человек себя… Кто-то не есть целый день, кто-то ест за несколько часов, потом отдых. То есть, это все зависит от того, как каждый певец к этому подходит и от опыта. Вот, опыт: сделал что-то такое, потом поешь – нехорошо, значит, надо это менять. Ну, и так далее.

С.КОРЗУН – Ладно, в живом эфире тренироваться не будем. Есть одна запись, которую сейчас поставим, фрагмент. Это какая-то длинная композиция.

А.ГРАДСКИЙ – Это длинная композиция, она единственная из моего последнего компакт диска «Неформат», которую, в общем, более менее, спокойно можно транслировать на широкую аудиторию.

С.КОРЗУН – Все остальное – неформат?

А.ГРАДСКИЙ – Оно и лексически… Ну, мне кажется, одну вещь – это поставить.

С.КОРЗУН – Хорошо, давайте послушаем.

А.ГРАДСКИЙ – Это называется романс.

ЗВУЧИТ РОМАНС.

С.КОРЗУН – Александр Градский. А музыка? Мультиинструменталист? Записано все самостоятельно или оркестр?

А.ГРАДСКИЙ – А, зачем вы остановили? У вас времени не хватает?

С.КОРЗУН – Поговорить хочется еще, вопросов много.

А.ГРАДСКИЙ – Вас будут ругать за это, именно вас.

С.КОРЗУН – Будут ругать радиоформат…

А.ГРАДСКИЙ – Нет, это оркестр играет.

С.КОРЗУН – Оркестр, самый натуральный, то есть, это не все сделано дома, в домашней студии, на всех этих…

А.ГРАДСКИЙ – Нет, вообще, ничего не сделано домашним способом, хотя студия у меня дома есть.

С.КОРЗУН – В чем разница? Не хочется все самому?

А.ГРАДСКИЙ – Ну, я и делаю все сам вместе со своим товарищем Виктором Глазковым. То есть, имеется в виду - как? - пост-продакшн?

С.КОРЗУН – То есть, сведение окончательное.

А.ГРАДСКИЙ – И сведение и запись. Мы можем, к сожалению, это делать в небольших помещениях, и это очень ограниченные помещения. А для того, чтобы записать такой коллектив – там примерно 100 с лишним человек играет оркестр – конечно, нужна профессиональная большая студия, но я надеюсь, что в будущем театре это будет.

С.КОРЗУН – От пиратства, как защищаетесь?

А.ГРАДСКИЙ – Никак.

С.КОРЗУН – Потому что в «Яндексе» - там только три песенки. Ну, в «Яндекс. Музыка»

А.ГРАДСКИЙ – Ой, ну, бог с вами, что вы….

С.КОРЗУН – Можно найти все, что угодно в «YouTube» и прочее, но официально те, кто соблюдает правила…

А.ГРАДСКИЙ – Не соблюдают они правила. Я никому не позволял ничего нигде размещать, никогда.

С.КОРЗУН – Ну, там совсем старенькие уже песни.

А.ГРАДСКИЙ – Не имеет значения.

С.КОРЗУН – Все равно права остаются.

А.ГРАДСКИЙ – Нет, я никому, никогда не позволял это делать. Но, когда люди это делают, у меня нет никаких возможностей это пресечь вот и все. Но, я не испытываю, скажем, проблем с распространением своих компакт-дисков никаких.

С.КОРЗУН – То есть, интернет не наступил...

А.ГРАДСКИЙ – Мешает, конечно, мешает, но, знаете: овчинка не стоит выделки. Просто не хочется тратить время на то, чтобы с кем-то сражаться, бороться – бессмысленно. Тем более, что победить вряд ли удастся.

С.КОРЗУН – Так что лучше писать музыку…

А.ГРАДСКИЙ – Да, а не заниматься этими мелочами.

С.КОРЗУН – Александр Градский. О женщинах, цитирую: «Я предпочитают с девушками не разговаривать, совсем другим делом заниматься. С женщинами говорить, вообще, сложно. Общаться можно, даже необходимо – беседовать не стоит».

А.ГРАДСКИЙ – Да, у меня очень мало за всю мою жизнь было персонажей женского пола, с которыми я беседовал, и это было хорошо.

С.КОРЗУН – Сейчас вот, женская часть нашей аудитории оскорбится: «Как это - только поговорить?!»

А.ГРАДСКИЙ – Ничего подобного! Сергей, дело в том, что очень большая часть женской аудитории, которой я встречался, похожего мнения, потому что они сами иногда понимают, что лучше с ними не разговаривать на какие-то сложные темы, потому что все равно контакта не будет. Будет свое мнение.

С.КОРЗУН – А, с кем говорится хорошо, в какой компании? Старые друзья?

А.ГРАДСКИЙ – Да, да.

С.КОРЗУН – Владимир Владимирович говорил нам, что с тех пор, как умер Махатма Ганди – это ему припоминают- вроде, как и поговорить стало не с кем.

А.ГРАДСКИЙ – Ну, это от него зависит. У меня есть несколько близких товарищей, с которыми я разговариваю. Кстати, среди них есть две дамы…

С.КОРЗУН – Так что, исключения бывают из этого правила гендерного?

А.ГРАДСКИЙ – Конечно, я разговариваю, и, если женщин иметь в виду, и со своей теперешней замечательной любимой женщиной и со своей дочерью - они обе умны, - и на разные темы. Правда, они на разные темы разговаривают со мной, но это всегда интересно. У меня есть подруга – жена моего близкого товарища, удивительная совершенно женщина, которая настолько здорово говорит по-русски и знает очень много, что я с ней очень часто говорю, у меня есть моя подруга поэтесса, с которой я говорю с 67-го года на разные темы и это прекрасно. Это постоянные люди.

С.КОРЗУН – Оправдались, оправдались. Мужские посиделки, где там, в бане?

А.ГРАДСКИЙ – Нет-нет. Дома, в основном дома. К сожалению, один из моих близких товарищей несколько лет уже работает так, что мы не можем встречаться часто, он за границей работает. Ну, может, вернется, и тогда эти посиделки будут снова возобновлены.

С.КОРЗУН – А темы? Спорт, футбол, политика, женщины?

А.ГРАДСКИЙ – Женщины – вряд ли. Спорт, футбол, экономика, политика, социология, культурология, философия, история – все, что попадется под руку.

С.КОРЗУН – Политические пристрастия не выдаете, а спортивные?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, у меня нет политических пристрастий. Я просто реалист трезвый.

С.КОРЗУН – А спортивные?

А.ГРАДСКИЙ – Ну, я люблю, конечно, спорт. Это одно из главных моих занятий при просмотре телевизионного…

С.КОРЗУН – Команда, команда?

А.ГРАДСКИЙ – Команда «Спартак» - все знают. Это радость и несчастье одновременно, как для всех «спартачей», я думаю.

С.КОРЗУН – Убеждений не меняете?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, с пятилетнего возраста, примерно.

С.КОРЗУН – Ну, ладно, к политике и к деятелям, все-таки вернемся…

А.ГРАДСКИЙ – Что же так вас туда тянет?!

С.КОРЗУН – Что ж, не тянуть-то? Тем более, что вопросы есть, да и так хотелось спросить по поводу окончания строительства театра имени Вас в этом году, и была встреча…

А.ГРАДСКИЙ – Приезжал мэр, да.

С.КОРЗУН – …С Сергеем Собяниным. Многие спрашивают, нет ли ответа на ту загадку, которую вы повесили – за кого вы будете голосовать на этих выборах?

А.ГРАДСКИЙ – Ну, даже, если бы он не приехал, ответ был совершенно однозначный для тех, кто меня знает. Я говорил, что я консерватор.

С.КОРЗУН – Понятно, уже ближе. Что с театром? Как долго строится и будет ли закончен, и, что вы вкладываете в него?

А.ГРАДСКИЙ – 22 года этой идее, скажем так. Стройка ведется лет 15-16 – что-то в этом роде. Понимаете, какая штука: как я понял, все равно в таких тяжелых случаях нужно волевое решение. И решение было такое принято городскими властями, что все-таки, надо доделать. Это было в начале весны. И с того момента я заметил, что это, действительно, делается, сложности преодолеваются, я надеюсь, что театр будет сделан, здание будет сделано. Каким будет театр – это от меня зависит. Но, я вижу, как происходят работы. Раньше я это не очень замечал. Сейчас я это вижу.

С.КОРЗУН – Прогнуться пришлось для этого?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, совершенно.

С.КОРЗУН – Условия, какие?

А.ГРАДСКИЙ – Никаких.

С.КОРЗУН – Это будет ваше частное владение…

А.ГРАДСКИЙ – Никогда.

С.КОРЗУН – Или это государственное…

А.ГРАДСКИЙ – Это государственное владение и я попросту говоря, такой же руководитель театрального коллектива, как и еще 90 человек в городе Москва.

С.КОРЗУН – То есть, поступаете или уже поступили на государственную службу?

А.ГРАДСКИЙ – С 88-го года.

С.КОРЗУН – С 88- года, да?

А.ГРАДСКИЙ – Да, у меня государственное… Ну, не государственное, это называется учреждение культуры муниципальное, и я служу, скажем так. Это называется: Департамент культуры города Москвы. И я, как и все известные театральные коллективы, являюсь структурным подразделением Департамента культуры города Москвы. Посему и здание городское… Единственное, что надо сказать, идеи о создании подобных коллективов у каждого второго могут быть. Но, городское руководство считало в то время и считает теперь, что я что-то такое интересное могу сделать, вот и все.

С.КОРЗУН – А, расскажите, что такое интересное вы можете сделать?

А.ГРАДСКИЙ – Не знаю.

С.КОРЗУН – Поставите свои написанные оперы, рок-оперы, нет?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, это невозможно, это должно быть что-то другое. И мы с Сергеем Семеновичем обсуждали это, и он поинтересовался моим мнением, как я себе мыслю это все. Единственное, что точно сказал, как я увидел – он тоже к этому отнесся достаточно положительно – это не должен быть постоянный коллектив. Это должна быть труппа на манер того, как построена работа, скажем, на Бродвее. То есть, для какого-то проекта приглашаются специально на конкурс люди. Эти люди выдерживают этот конкурс, нанимается режиссер, нанимается композитор или кто-то в этом роде, оператор. Потом этот коллектив делает некий спектакль, начинает его показывать и на два-три, может, года, а иногда, как в случае с «PhantomoftheOpera» или с оперой "Cats", это может продолжаться десяток лет. Этот спектакль идет, пока на него ходят зрители – он существует. Если зрители престают на него ходить, все уже пересмотрели, значит, снова набирается новый коллектив, это делается параллельно, это, может быть, концертная деятельность тех, скажем, исполнителей и коллективов, которые мне кажутся хорошими – два.

И три: обязательно это будет, практически, благотворительный кинопоказ. Потому что заработать деньги на кино – это не мой стиль, но показывать в своем зале – назову его своим, хотя это городской зал – абы что, лишь бы привлечь, мне не хочется. Поэтому это будет, скорее всего, культурологическая вещь, акция. Старые советские, лучшие советские, русские российские, лучшие зарубежные и я могу перечислять долго, что мне нравится в киноискусстве, но это будет именно так. Там будет очень хороший звук – я думаю, что лучший в городе – там будет очень хороший видеоряд. Не самый плохой, может быть, не самый хороший, но один из лучших. И там будет достаточно удобно смотреть фильмы. А так как, на этом месте долгое время был кинотеатр – с 50-х годов и люди, которые живут вокруг этого здания, привыкли к тому, что там был кинотеатр…

С.КОРЗУН – Но, уже, сколько времени там нет кинотеатра…

А.ГРАДСКИЙ – Вы знаете, память осталась… Ко мне подходили жители и спрашивали: «Когда же у вас будет то, что намечается?» Я говорю: «Ну, должно быть…» Но место хорошее, очень удобное, метро рядом и, в общем, все здорово.

С.КОРЗУН – Когда ожидаете окончания работ?

А.ГРАДСКИЙ – Ну, строительная часть должна быть закончена в конце декабря, думаю, что так и будет. Ну, там время нужно на наладку, технологии и так далее.

С.КОРЗУН – Финансирование муниципальное?

А.ГРАДСКИЙ – На сегодняшний день – да, конечно.

С.КОРЗУН – Стоит ли задача на окупаемость хотя бы.

А.ГРАДСКИЙ – А я думаю, что это перед всеми театрами, в конце концов, будет стоять задача такая.

С.КОРЗУН – Готовы к этому?

А.ГРАДСКИЙ – Да, ну – это легко!

С.КОРЗУН – Фильмы неформатные такие…

А.ГРАДСКИЙ – Ну, они не будут занимать много уж времени. Но, я вам могу сказать, что всегда был удивлен, почему какие-то коллективы творческие, уже давно существующие и имеющие популярность, не могут, скажем, в плюс работать. Я надеюсь, работать в плюс, и на сегодняшний день очень немного городских коллективов, которые приносят прибыль. Но, вы знаете, прибыль – ведь, это тоже такое слово…,честно скажу вам, Сергей…. Какого рода прибыль? Если это просто деньги…

С.КОРЗУН – Ну, прибыль – это, возможно новые инструменты, звук…

А.ГРАДСКИЙ – Если это только деньги за билеты – это да, это прибыль. Но есть же еще интеллектуальная прибыль, культурологическая прибыль. О ней часто не говорят, я думаю, надеюсь на то, что наши ответственные граждане, которые руководят городом, они понимают, необходимость культурологической прибыли и воспитательной функции для подобных заведений. Воспитательной функции должно быть определено приоритетное место.

С.КОРЗУН – Александр Градский в программе «Без дураков». Давайте к вопросам обратимся. Довольно много вопросов пришло. «Почему Александр Борисович не ведет ЖЖ или страницу в ФБ?» Это значит «Живой журнал» и «Фейсбук», насколько я понимаю.

А.ГРАДСКИЙ – Нет, я принципиально не понимаю в этом ничего вообще. И даже не хочу понимать. Если мне надо с кем-то поговорить, я с удовольствием говорю со своими друзьями дома. Знаете, есть такое: «Поймите меня правильно…» Поймите меня правильно, я не в коем смысле не считаю что-то плохим. Если кому-то нужно это – мне это не нужно. У меня даже сайта моего нет. Мой сайт является неофициальным…

С.КОРЗУН – Неофициальный есть. Вы его просматриваете?

А.ГРАДСКИЙ – Да, его ведут мои поклонники, они мне иногда задают вопросы, я им отвечаю. Но я никакого отношения к организации работы сайта не имею. Хотя меня мой сын за это ругает, но это естественно.

С.КОРЗУН – Вопрос из Ярославля от Ильи: «Композитор Демуцкий получил международную награду за моно-оперу PussyRiot. На ваш взгляд, искусство должно отражать политические события в стране и быть на чьей-то стороне или наоборот, абстрагироваться?»

А.ГРАДСКИЙ – Ну, неужели вся моя жизнь не является ответом на этот вопрос?

С.КОРЗУН – «Стадион».

А.ГРАДСКИЙ – Никакого отношения не имеет ни к политике, ни к сегодняшней жизни. «Стадион» совершенно о другом опера была, тем более, что мне было 25 лет, и у меня был такой выброс энергии…

С.КОРЗУН – Но, все-таки реакция на те события, которые были в то время.

А.ГРАДСКИЙ – Ничего подобного. «Стадион» - вообще, опера не об этом. Виктор Хара, который стал прототипом главного героя меня интересовал только с одной точки зрения – я и знать не знал, кто он такой, и как он поет- дело в том, что могу ответить на этот вопрос очень быстро, поскольку это требует разъяснений. Одновременно с Виктором Хара был такой певец АнхельПарра – он тоже занимался, скажем, политико-музыкальной деятельностью. Вот, их где-то рядом всех похватали. Они были примерно, одного значения и политических пристрастий, но воТ, Виктору Хара пришлось окончить жизнь так трагически, а АнхельПарра через некоторое время объявился в Лондоне. Вопрос, как это могло случиться, почему? Я думаю, что… - ну, я так придумал, я не знаю, что было на самом деле.Вот, тебе задают вопрос: «Ты прогибаешься?» Ты говоришь: «Ну, хорошо – прогибаюсь». Потом уезжаешь в Лондон и говоришь: «Ах! Я вас всех обманул!» На такой вопрос другой человек говорит: «Нет, пошли вы к чертовой матери!» - его убивают. Вот, почему это произошло вот, так – вот, опера была об этом. Получилось, не получилось - но, мне это было интересно.

С.КОРЗУН – То есть, совсем не политическим соображениям?

А.ГРАДСКИЙ – Нет, это был вопрос выбора.

С.КОРЗУН – Дмитрий спрашивает, комфортно ли сейчас вам, и как вам живется в наше время вообще?

А.ГРАДСКИЙ – Ну, я понимаю вопрос. Не более и не менее, чем раньше. Если не придавать каким-то вещам особого значения и не пытаться на них реагировать… Как-то у меня? - «Сиди на крыльце своего дома и мимо тебя по реке проплывет труп твоего врага».

С.КОРЗУН – Много уже проплыло?

А.ГРАДСКИЙ – Я не смотрю на реку, я смотрю на небо. Наверное, плывет.

С.КОРЗУН – Хороший ответ! Сэр Штурманян спрашивает: «Когда-то вы играли рок. В какой момент закончили, на ваш взгляд?»

А.ГРАДСКИЙ – Не закончил до сих пор. Рок – это не мотание головой и разбивание гитар об усилители на сцене. Рок – это смысл существования и определенное отношение к ритмической фактуре. Поэтому, я его не закончил, просто я его модифицировал. По крайней мере, то, что я придумываю, но это делают абсолютно все, и самые выдающиеся мировые исполнители не поют рок в чистом виде. Хотя на «Голосе-2» - я не хочу…

С.КОРЗУН – Предвосхищать.

А.ГРАДСКИЙ – Предвосхищать… Я хотел сказать «предвосхищать», но мне слово «восхищать» не понравилось, потому что… типа, «я надеюсь, что восхитит». Но мы похулиганим, похулиганим – назовем это так.

С.КОРЗУН – «Александр! – сообщение от Наты, - как же вы владели моим сердцем в 70-е!»

А.ГРАДСКИЙ – А, что теперь?

С.КОРЗУН – «И снова…», - значит, был перерыв, наверное, от 70-х…

А.ГРАДСКИЙ – Я очень рад, что мне удалось спустя 50 лет… снова овладеть вашим сердцем! Спасибо!

С.КОРЗУН – Сергей пишет: «Александр, был на ваших концертах 80,на Юбилейном в «России». Надеюсь, третий тайм не отыграли».

А.ГРАДСКИЙ – Да я даже его еще не начинал.

С.КОРЗУН – Да, все лучшее впереди еще!

А.ГРАДСКИЙ – Кто знает?

С.КОРЗУН – О судьбе детей еще спрашивали. Дети чем занимаются?

А.ГРАДСКИЙ – Работают. Работают, и над собой и, вообще. Но, пока они находятся рядом со мной. Но, мы уже так все созрели, что им надо как-то от меня отделаться.

С.КОРЗУН – Отделаться надо, а дедом еще не сделали?

А.ГРАДСКИЙ – Нет. Надежда-то у меня есть. Кто знает, когда это произойдет.

С.КОРЗУН – Александр Градский был гостем нашей программы «Без дураков» на радио "Эхо Москвы". Спасибо, Александр!

А.ГРАДСКИЙ – Спасибо вам, Сергей за интересную беседу.

С.КОРЗУН – Успехов вам во всех ваших начинаниях и предприятиях и большой перспективы впереди еще – второго тайма еще, второго.

А.ГРАДСКИЙ – Да, я надеюсь, спасибо большое всем слушателям.

С.КОРЗУН – Счастливо, всего доброго!