Андрей Васильев - Культурный шок - 2010-07-03

А.ВЕНЕДИКТОВ: Программа «Культурный шок», Андрей Васильев, который еще по-прежнему является шеф-редактором Издательского дома «Коммерсантъ», как я понимаю, до 15 июля. Добрый день, Андрей.

А.ВАСИЛЬЕВ: Добрый день.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я обратил внимание, что в общественном сознании, сознании моих корреспондентов ты стал главным редактором газеты «Коммерсантъ» через неделю после того как Путин стал премьер-министром. Он стал 16 августа 1999 года, а ты – 23 августа 1999 года. Ты – путинский главный редактор.

А.ВАСИЛЬЕВ: (смеется) Призыв.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, путинский призыв. Твой уход означает, что Путин не возвращается.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, откровенно говоря, я бы так хотел думать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот так вот. Все-таки, объясни. Действительно, твое имя, не важно, на каких должностях ты был, Андрей, твое имя в сознании людей, которые читают газету и читали газету «Коммерсантъ», связывалось с «Коммерсантом». Что должно было произойти, чтобы ты решил не просто уйти, там, на главного редактора газеты «Ведомости» или на главного редактора интернет-портала, там я не знаю, Life.ru, а уйти на какую-то должность советника, члена совета директоров? Что это значит?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, во-первых, советник – это должность, ну, потому что у меня должна быть какая-то должность, пока я заканчиваю дембельский аккорд. Ну, я в том числе и на «Эхе» уже это говорил. У меня, действительно, вполне локальный проект объединения информационных служб, которых развелось у нас дофига в Издательском доме. Ну, поскольку разный продукт. Это, действительно, вполне конечный локальный продукт, на это время я имею вот эту должность, вот так.

Ну, это чисто технологически. А по большому счету, тут 2 составляющие. Одну составляющую, ну, я неоднократно озвучивал. Там, по-моему, во всех интервью последнего года, а то и полутора. Ну, в частности, в фильме Парфеновском, посвященном «Коммерсанту», я, действительно, недвусмысленно говорил, что вообще надо мне валить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Валить куда? Понятно, валить откуда. А валить куда?

А.ВАСИЛЬЕВ: Сейчас, дойдем до этого. Это и физическая усталость. Потому что я, вообще, журналистом работаю штатно с 1982 года, на минуточку. Не живут люди столько.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Живут-живут.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, по-моему, даже ты позже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, я позже-позже. Я позже на десятилетие, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Ну так вот. И, во-вторых, я, действительно, профессионально понимаю, что для того, чтобы возглавлять такой Издательский дом, который всегда был, ну, диктатором мод, скажем, каких-то новых технологий. Я и физически устарел, и, наверное, ментально. Я это вполне себе...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Все в Твиттер. Ну да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Отдавал себе отчет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте газету «Коммерсантъ» переведем в Твиттер вообще.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, я не знаю. Я вообще не знаю, то ли переводить, то ли не переводить. Даже если мне скажут «Давайте переведем», я даже не смогу профессионально возразить. Понимаешь, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Газета по Твиттеру.

А.ВАСИЛЬЕВ: И второй момент. Мне кажется, что я как профессиональный журналист... Ну, потому что даже руководитель журналистский – он все равно журналист, да? Мозги-то заточены на информационный поток. Мне кажется, вот, лично я в той конфигурации информационной и политической, которая сложилась в стране, я работать профессионально не могу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Объясняй. Не понятно. «Мативируй».

А.ВАСИЛЬЕВ: Хорошо, мотивирую. Мотивирую, что мне кажется, что власть все ближе приближается к непосредственному руководству прессой. То, что, кстати, «Коммерсантъ», в общем, не чувствовал и при Путине, и при Березовском, кстати сказать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть Медведев круче?

А.ВАСИЛЬЕВ: И при Медведеве вначале этого не было совершенно. Я должен сказать, когда я вернулся в 2006 году, ну, по крайней мере, я, действительно, не испытывал каких-то системных давлений. Ну, какие-то неприятности всегда у меня там были, размолвки с властью и с владельцами – это всегда, это нормально.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это мы еще поговорим, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Но мне кажется, что закручиваются тиски, информационные потоки, на которые мы опираемся, очень регулируются, очень фильтруются. Работать на слухах, да? Тем более, слухи – чем они еще плохи для журналистики? Слухи – они же могут моделироваться специально в каких-то целях.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Манипуляция.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да, манипуляция. То есть ты играешь в какой-то игре, участвуешь, ты даже не знаешь правила этой игры. Я говорю не о каких-то ужасах, там, потери свободы слова или зажима, да? Но власть все более хочет видеть прессу комфортной для себя. Существует понятие «владельцы прессы». Я тут до конца-то не знаю, ну, там, условно говоря, действительно, владелец может иметь неприятности от каких-то там больших начальников.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это ты мне рассказываешь.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну вот, например, да. Ну, такие... И я понимаю, что в этой ситуации я профессионально, действительно, неадекватен времени. Во! А «Коммерсантъ» всегда был адекватен времени.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может, время поменять? Чего же менять-то?

А.ВАСИЛЬЕВ: Клево. Давай ты поменяешь, а я вернусь. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо. Андрей Васильев. И тем не менее, при наличии такой зоны информации или дезинформации, или манипуляции как интернет контролировать это, даже собственный сайт физически невозможно. Просто физически невозможно. Мне кажется, что твоя позиция о том, что власть все больше и больше пытается контролировать. Да, но контролирует, но, может быть, в газете это чувствительнее, потому что это выходит раз в день?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну так я и говорю о газете.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты говоришь о газете?

А.ВАСИЛЬЕВ: Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: О печатной прессе.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, и говоря о том, что в интернете я настолько темный человек. Ну, это, действительно, так. Ну, то есть, вот, я говорю, очень много позиций – и такая усталость, и неадекватность творческая, скажем, и неадекватность политическая к данному текущему моменту.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Андрей Васильев. Давай тогда, раз ты упомянул собственников, поговорим. Вот, ты работал со многими собственниками – я говорю о «Коммерсанте» - там, значит, Владимир Яковлев, Борис Березовский, Бадри Патаркацишвили, Алишер Усманов. Всех назвал, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что их всех объединяло? И что их всех разделяло? С твоей точки зрения. «Коммерсантъ»-то практически, ну, пока та же газета. Собственники менялись, а газета – я имею в виду с точки зрения престижа, общего там, по мелочам не будем – осталась той же.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, объединяло то, что, действительно, все собственники, все-таки, уважают этот Издательский дом. И если там, скажем, от Володи Яковлева – это понятно, потому что он его сам родил там, буквально высидел как яйцо и долгое время сам же был главным редактором. Березовский очень медийный был человек, действительно, очень.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сам все хотел? Сам?

А.ВАСИЛЬЕВ: Не в этом дело. Но он просто знал, что такое медиа не понаслышке, то есть он чего-то изобретал даже их. Господин Усманов на момент покупки был достаточно далек, вообще далек совершенно от медиа.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кроме какого-нибудь Муз ТВ, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Муз ТВ, по-моему, даже позже появилось. И при этом я, действительно, ощущал просто, что, действительно, есть уважение к этому Издательскому дому. Правда, вот это их объединяло. Разъединяло их, ну, прежде всего, что они возглавляли и возглавляют «Издательский дом» в совершенно разные политические периоды. И это на них, наверное, накладывает какие-то... Ну, сейчас мы говорим о неприятностях, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот, дополнительные неприятности. Ну, скажем так. Ну, наверное, у Володи Яковлева их было совсем немного, потому что, ну, тогда было...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вообще в эпоху Ельцина у владельцев было их не много.

А.ВАСИЛЬЕВ: Конечно, да. Единственное, там бандиты какие-то, чего-то такое. Была такая тема. Ну, она была не угрожающей, но она была. Это, наверное, неприятно. Но при Березовском какая вещь была? Он же был в жесткой оппозиции. Наверное, ему мешало, что «Коммерсантъ» не оппозиционная газета.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, сначала он, все-таки, в 1999-м, когда ты пришел, был в жесткой позиции.

А.ВАСИЛЬЕВ: В жесткой позиции.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он был рядом с Владимиром Владимировичем. И, кстати, когда ты пришел, было заметно, что «Коммерсантъ» переключился на поддержку Путина. Когда ты пришел в августе 1999 года.

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет, я, например, скажу. Когда выбрали Путина первый раз, я очень...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты имеешь в виду президентом уже?

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Так вот, я очень не хотел ставить центральным материалом, ну, то, что его выбрали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это может быть? Как ты мог не хотеть? Это непрофессионально. Выборы президента.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот я рассказываю. Во-первых, уже все знали, что он будет. То есть в этом не было...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Новости. (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Новости не было, да? Все это было довольно планово. Но с другой стороны, я понимал, что... Ну как? Надо ставить центром, все-таки, президента. И тут мне повезло! Потому что газета тогда не выходила в понедельник – выходила во вторник. И как раз в этот момент... Да, это еще была не новость, потому что его выбрали-то в воскресенье. Понимаете? Вот. И тут мне очень повезло, что там как раз закончилась церемония Оскара, и там была какая-то сенсация, там то ли кого-то со страшной силой...

А.ВЕНЕДИКТОВ: То ли кого-то купили, то ли кого-то убили.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. То есть там был, действительно, какой-то сенсационный Оскар, и я с удовольствием поставил в центр Оскара, этого болвана железного и заголовок был такой: «Выбор был сделан ни умом, ни сердцем». (все смеются)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да, помню этот номер.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот. Поэтому в этом смысле, ну, как сказать? Нет, ну, естественно, у меня были там с Березовским какие-то...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну, ты, я просто говорил о том, что владелец тогда был, прежде чем уйти в оппозицию, он, все-таки, был в команде.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Но недолго, прямо скажем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, полгода. С августа до марта.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, тем не менее, не знаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вот, что, он приходил к тебе и говорил... Ну, я знаю, как Борис говорит. «Ну, ты понимаешь? Ты понимаешь».

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет, этого не было.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он «ты не понимаешь» говорил. (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот, где у нас были, действительно, конкретные, когда он изобрел свою партию «Либеральная Россия», да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сначала он изобрел, все-таки, "медведя".

А.ВАСИЛЬЕВ: Не, ну, над ним, кстати, дуплились, над этим "медведем".

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это правда.

А.ВАСИЛЬЕВ: Но у Бори было подконтрольно ОРТ и в гробу он видал «Коммерсантъ».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда, это правда. Не, это правда, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот. И мы делали, в общем, что хотели. А потом, когда он перешел в оппозицию, да, конечно, ему хотелось, чтобы мы там боролись, в общем, с режимом кровавым. И я говорил, что «понимаешь, ну, ты хочешь бизнес? Если мы будем бороться – не то, что я боюсь, да? Издательский дом перестанет быть бизнесом, нам перестанут нести рекламу. Тогда я буду к тебе ходить, ездить в Англию и с коробкой из-под ксерокса, и давай там накачивай «Коммерсантъ». Окей, если ты не хочешь бизнеса» - «Нет, я хочу бизнеса» - «Тогда, окей, мы должны быть адекватны времени».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушай, скажи мне. Ты, действительно, работал с людьми и продолжаешь работать, я имею в виду пока, они выдающиеся в бизнесе. По-разному. Борис Абрамович – выдающийся, Бадри – абсолютно выдающийся, Алишер – выдающийся. Вот, они начали заниматься бизнесом в 90-е, и Алишер тоже. Что их объединяет в этом смысле? Вот, они берут этот Издательский дом, да? И, наверное, Алишер тоже думает, что это бизнес.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, то, что для него это... Ну, вот, ну, вот, что такое Михайловский ГОК, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Что такое «Коммерсантъ» с точки зрения бизнеса? Ну, правда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, для Бориса то же самое было, Абрамович который Березовский. И для Бадри то же самое было.

А.ВАСИЛЬЕВ: Для Бадри не то же самое, Бадри это понимал как социальную нагрузку, конечно. Хотя, когда он Имеди открыл, вот для него это была любимая игрушка. Хотя, с точки зрения бизнеса.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, ну какой это бизнес, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну вот. Для Алишера... Он мне этого никогда не говорил. Но я так думаю. Ну, что, вот, ему просто как для бизнесмена? Вот, как для профессионального...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Доход.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну да, доход и вообще, ну, собственно, ресурс. Вот, Издательский дом или Металлоинвест.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Смешно.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, смешно, да? Не говоря о том, что у нас был 2008-й год, осень-то была кризисная, там было просто... Ну, я не помню. Мы даже объявляли 18,5 миллионов прибыли, потому что ноябрь-декабрь были, в общем, очень плохие. Ну, а в 2009-м, вот, изменилась конъюнктура, мы, слава богу, все-таки, не вышли в минус – вышли в какой-то плюс. Вот тебе и бизнес. То есть его надо дико любить просто, чтобы относиться к нему трепетно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, хорошо. Борис Березовский там... Владимир Яковлев, Борис Березовский – они входили в это как в медиа-бизнес. А Алишер-то?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, Леш, вот, честно...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ему интересно? Нет, вот, я хочу понять. Вот, я Алишера тоже знаю и, действительно, Михайловский ГОК, да? Ему интересно?

А.ВАСИЛЬЕВ: Не. Ну, что-то ему интересно. Но, вот, это не роковое влечение, по-моему.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы просто сейчас нашим слушателям объясняем, как, вот, люди, которые не имели отношения никогда к медиа-проектам, попадают по разным причинам в эти медиа-проекты, после чего увязают туда двумя ногами, хвостами, зубами.

А.ВАСИЛЬЕВ: Понял. Хороший вопрос.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Володя Лисин – пример.

А.ВАСИЛЬЕВ: Он, по-моему, тоже очень любит. Хотя, я с ним мало знаком. Ну так вот. Вот в этой ситуации почему был куплен «Коммерсантъ» именно Алишером Усмановым? Мне удобнее сказать, что я не знаю. Ну, потому что меньше знаешь лучше спишь, и вообще это вопрос к Алишеру Усманову. Это самое, ну, простое. Если ты мне не очень веришь, Леш – ты имеешь на это право – но если я знаю, то я не скажу. Ну, это не мои дела, правда? Ну, честно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это уже не твои дела.

А.ВАСИЛЬЕВ: И были не мои. Это на уровне владения, как ты понимаешь. А я – должностное лицо. В таких случаях должностных лиц не спрашивают. Тем более, я в тот момент был такой, у меня даже визитная карточка была «Президент в оплаченном отпуске».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это на карточке было?

А.ВАСИЛЬЕВ: На карточке было.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Жалко, не можем показать. Андрей Васильев, шеф-редактор Издательского дома «Коммерсантъ». Переходим к вопросу, все-таки, связанному с тем, что такое сейчас с твоей точки зрения политическая журналистика в России? Ты представляешь Издательский дом, который самый цитируемый, все-таки, давай так говорить, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Спасибо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда. И цитируются именно такие, политические или околополитические новости. Отнюдь не экономические, надо признать честно.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, я чуть-чуть тебя поправлю, что сейчас экономика в России такая, что не поймешь, где политика кончается, начинается экономика и наоборот, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Согласился. Все-таки, как ты видишь? Вот, тебя за 10 лет... Почему я беру за 10 лет? В общем, ты беспрерывно с 1999 года был в Издательском доме там-сям, на Украине, не важно. Как изменились журналисты, занимающиеся политикой, как изменились их подходы, что пришло за поколение?

А.ВАСИЛЬЕВ: Прежде всего, это журналисты, причем даже которые из прошлого поколения. Они сейчас работают в условиях жесточайшего информационного дефицита.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дефицита???

А.ВАСИЛЬЕВ: Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А не профицита, когда сыпется все со всех сторон, в том же интернете новости там, новости сям, новости отсюда, оттуда, отсюда, бери не хочу?

А.ВАСИЛЬЕВ: Я понял, я понял. Ну, скажем так. Если мы говорим о политике той, которую мы, например, понимали в ельцинский период, там очень мало информации. Прямо совсем. И больше того, она выдается... Во-первых, она выдается – то, что надо, то и выдается. Во-вторых, действительно, объективно безумно трудно получить ее мимо...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Узкого горла.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да, мимо узкого горла, а «Коммерсантъ», как известно, на слухах не основывает свои заметки. Вот поэтому я сказал про дефицит. Если мы считаем политикой, например, ну, без всякого я уничижения говорю, это 30 человек вышли на Болотную площадь, а им там набили морду, да?.. Мы, кстати, пишем про это. Хотя, в другое время – ты представляешь, чтобы «Коммерсантъ» написал заметку про 30 каких-то людей?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Изменилось.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да, изменилось.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты сам говоришь, изменилось.

А.ВАСИЛЬЕВ: Мы, конечно, про это пишем. Но с точки зрения той политики, к которой, скажем, даже я еще привык, там, до начала 90-х, середина 90-х, конечно же, ну, это не политика. И, кстати, у нас очень многие вот эти новости – даже занимается не отдел политики, а отдел общества.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Смешно.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, заметки там не сильно различаются.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но смешно так, показательно.

А.ВАСИЛЬЕВ: Но отдел общества – лучше ориентируются журналисты в этих драках, там. Ну, опять же, это чисто профессионально. А так – ну, даже просто элементарно. Как часто материалы отдела политики – ты же знаешь всех авторов, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Как часто они попадают на первую полосу?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Редко-редко-редко, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Это же не потому, что они плохие журналисты. Ну, правда, это все очень... Вот, все новости – они очень предсказуемы, очень ожидаемы. Ну, например, обсасывать слух, вернется Путин, не вернется Путин.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Таких слухов нет.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, какие-то есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно. Но это не слухи.

А.ВАСИЛЬЕВ: Так же как, например, писать заметки, кто, все-таки, будет преемником, Медведев или Иванов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Все об этом говорили. Ну, в любой пивной, по-моему, про это говорили, да? У нас не было никаких оснований писать про это заметки. Ну, например, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И это значит?

А.ВАСИЛЬЕВ: Значит, что политика очень стала тусклая. И в этом смысле я, например, даже завидую профессионально моим коллегам, нашему «Коммерсанту. Украина». Какая бы ни была страна, но для журналиста это золотая почва, чернозем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего. Скоро там все придет к тому же, я думаю.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, я говорю на сегодняшний момент, да? Это просто чернозем для журналистики.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда, да. Это правда. Яркие фигуры, столкновения политических проектов.

А.ВАСИЛЬЕВ: Очень такие, нелогичные сносы, развитие событий, противоречие любой логике. Это же кайф. Это для журналиста прямо подарок, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажи, пожалуйста, когда ты был главным редактором, шефом издательства газеты, в чем ее редакционная линия политическая? Ну, мы с тобой знаем, давай не будем лукавить перед слушателями, что у крупных газет в странах «семерки», «восьмерки» всегда есть редакционная линия – более консервативная, более либеральная, эти поддерживают республиканцев, эти демократов, эти Саркози, эта социалистов. В принципе, не поддерживают в смысле пропагандистский листок.

А.ВАСИЛЬЕВ: Я понял, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А разделяют взгляд на мир.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да, я понял. Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты сейчас можешь об этом говорить. Как тебе видится?

А.ВАСИЛЬЕВ: Мне видится, скорее, линия какая-то – она, скорее, в деловом блоке поддерживается. Потому что, в общем, мы должны поддерживать бизнес. Ну, против государства или против, например, Америки. Когда в конце 90-х наехали на «Bank of New-York» за отмыв там.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот, мы должны это поддерживать. Ну, по большому счету.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бизнес, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Бизнес. А что касается чистой политики, наверное, линия такая: чтобы ни в коем случае в заметках «Коммерсанта» не чувствовалось –читатель, который не обязан вникать, он просто читает – что мы играем в какую-то игру. То есть никого не поддерживать, никого не травить. Это, кстати, довольно трудно, на самом деле.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Очень хочется кого-то потравить, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Очень хочется кого-то потравить, да. Иногда реже гораздо хочется кого-то поддержать. Но этого быть не может. И, кстати, вот сейчас вернусь к тому, что Березовский очень обижался, когда он создал «Либеральную Россию» и говорил: «Вы пишете какие-то заметки юмористические все время». Я говорил: «Борь, вот, я стараюсь, чтобы они были похожи на...»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Человеческие. Как говорит Александр Григорьевич, «человечьи».

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. «Но, понимаешь, у тебя поскольку юмористическая партия, поэтому у нас получаются такие заметки».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, смотри, партия юмористическая-юмористическая, а двух лидеров убили – Головлева и Юшенкова Сережу.

А.ВАСИЛЬЕВ: И с одной стороны, это было...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, вроде, смешно-смешно, а не какая другая партия таких трагедий не испытывала. Никакая другая партия.

А.ВАСИЛЬЕВ: Это да. Но одна, эта партия создала такой вокруг себя фон... Ну, ты же помнишь, да? Даже она не была похожа на оппозицию. Она была похожа на какую-то разводку. Разводку, какой-то знак. Ну, там, скажем, Березовский с помощью этой партии делает какие-то знаки вот такие, значит, Путину. А Путин не замечает, например. Или так замечает, что лучше бы не замечал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, вот о чем речь. Мы были обязаны писать, кстати, про эту партию. Моя б воля, я б про нее не писал. Потому что, ну, курам на смех. И только я со своим владельцем каждый раз ссорюсь из-за этой партии. Но я не имел права не писать... Мы, «Коммерсантъ» не имел права не писать, потому что это да, одна из немногих четко сориентированных оппозиционных партий. Мы обязаны про нее писать, как бы я к ней лично ни относился. Вот, скажем...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты сказал про бизнес. Была ли в твое время у газеты «Коммерсантъ» позиция по делу ЮКОСа? И есть ли она?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, получается, что она была, потому что...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Она была сознательной? Не, понимаю, конечно, она была. Вот, насколько вы были сознательны и насколько это было бессознательно?

А.ВАСИЛЬЕВ: О, вот это, кстати сказать... Вот, сознательность моя в должности была любую сознательность убивать. На корню.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так? В себе желательно?

А.ВАСИЛЬЕВ: И в себе, и в подчиненных.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Стою перед зеркалом и убиваю. (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Конечно, да. Потому что с сознательностью делать «Коммерсантъ» нельзя. Я не против того. Может быть, газета вполне четко направленная, сознательная и так далее. Но это не «Коммерсантъ» - другая какая-то по формату.

Так вот. Но там столько было, ну, скажем так, несправедливостей, столько глупостей было, когда... Ну, там, вспомнить так «Байкалфинанс», ну, например, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, естественно, мы разыскали их юридический адрес в какой-то бутербродной.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Рюмочной.

А.ВАСИЛЬЕВ: Рюмочной, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не надо: в рюмочной, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: В рюмочной, да? Ну как? Можно сказать, если взять массив наших заметок по делу ЮКОСа, да и сейчас если посмотреть на этот процесс. Ну, пожар в дурдоме во время наводнения. Прокурор не знает, чего ему делать, судья тоже не знает, чего ему делать. Сигналы перестали поступать, я так понимаю, какие-то внятные. И получается, конечно, был «Коммерсантъ» на стороне ЮКОСа, да? Но, собственно, информационный поток был на стороне ЮКОСа. Там были какие-то аргументы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, скажем, по другим каналам информационный поток был не на стороне ЮКОСа.

А.ВАСИЛЬЕВ: Это был не информационный поток. Это был поток заказной. А мы-то ориентировались на информационный. А там просто, ну, берешь факты и пишешь заметку ту, которая есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, странно. Иногда газету «Коммерсантъ» обвиняли в том, что она, там, рулится из Кремля и в то же время она на стороне ЮКОСа. А мы понимаем, как дело ЮКОСа, что оно вызывает у Владимира Владимировича. Слово «ЮКОС», буквосочетание, а уж буквосочетание более длинное «Ходорковский» ты не успеваешь до конца произнести, он уже понял. Как это могло корреспондироваться?

А.ВАСИЛЬЕВ: А это уже от нас не зависит, это правда. Ну, великолепная вещь была, когда была вся эта длинная история с НТВ, например. И с точки зрения политической, кстати сказать, это было, ну, со стороны власти довольно безобразно. С точки зрения вот этого кредита, который Гусинский не отдавал, да? Там все было понятно – «Отдай деньги», а он не мог. И поэтому мне разные люди писали по делу НТВ. В частности, ну, там, скажем, по бизнес-составляющей писал Пьяных, известный теперь всем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Работающий на НТВ, очистивший себе таким образом место.

А.ВАСИЛЬЕВ: Теперь да. Ну так вот. И вот, я помню. С одной стороны мне звонил Березовский, кричал, что «я знаю, кто платит Пьяныху». Ну, это, видимо, Кох ему платил в тот момент. Да, он же был.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, видимо, он имел в виду Коха.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. А с другой стороны, когда я позвонил Коху, говорю: «Надо давать интервью, причем даже не газете, а журналу «Власть».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. «Выйди и дай интервью сам».

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет. «Давай интервью»...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, «Выйди и дай интервью сам».

А.ВАСИЛЬЕВ: Он говорил: «Я тебя умоляю. Я тебе дам интервью хоть сейчас. Но только чтобы не Пьяных. Потому что Березовский его накачал против...» Ну, вот, и тогда я говорю, что, вот, меня устраивает такой журналист, которого все обвиняют, обе противоположные стороны обвиняют в том, что ему та сторона платит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он вернул разницу, как известно, по старому анекдоту. Но это анекдот, это не имеет отношения.

А.ВАСИЛЬЕВ: (смеется) Ну да. Ну так вот. И поэтому как корреспондируются такие?.. Опять же, на это ориентироваться... Ну, Леш, ну, про тебя, наверное, сколько говорили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Про меня говорят.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, если на это ориентироваться...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не на это ориентироваться. Я пытаюсь понять, как ты видел редакционную линию газеты в разных плоскостях? В политической. Вот, ты сказал «поддерживать бизнес» - я спросил про ЮКОС. А ты говоришь про Бориса Абрамовича, с которым я тоже знаком. Он, правда, не был моим акционером. Вот, его, кстати, анонимные источники в Кремле, пожелавшие остаться неанонимными, часто говорят: «Ну чего ты, не понимаешь, что Политковскую замочил он, Литвиненко замочил он, Юшенкова замочил он?» Вот, ты тоже, наверное, такие вещи слышишь?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И чего ты им говоришь?

А.ВАСИЛЬЕВ: Я говорю...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Когда тебе говорят. Ты-то его знаешь лучше.

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет, ну зачем? Давайте мне доказательство, я напишу это в заметке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А нету у нас доказательства.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, нет? У меня тоже нет. Если б были бы... Вот, кстати! вот, например, если бы у меня было доказательство, что Юшенкова, к которому я относился плохо...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я хорошо.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, не важно. И Березовский, к которому я относился, кстати... Ну, приятелями же были, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. А я плохо в то время. (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, не важно. И при этом он мой владелец. И, вот, представляешь, мне дают неопровержимые доказательства того, что Юшенкова замочил Березовский. И, вот, это для меня была бы дикая трагедия. Боюсь, что я бы написал заметку. И почти не боюсь, а уверен, что через день я бы не работал уже в газете «Коммерсантъ».

Но вот это, мало того, что я сам бы не смог скрыть. Ну, предположим, что у меня, действительно, неопровержимые есть данные. А как бы я это объяснил сотрудникам, аллё? Все! То есть я должен был увольняться либо в одном случае, либо в другом. То есть сказал бы: «Я эту заметку публиковать не буду и увольняюсь, потому что я не имею права запрещать...»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Напомню историю с Парфеновым как раз. Чисто один в один. Помнишь?

А.ВАСИЛЬЕВ: Какая?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, когда он написал вам в «Коммерсантъ», из-за чего был уволен, да? Когда он выпустил материал, который не хотел, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: А, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понимаешь? Та же самая история.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. То есть, вот, такая ситуация. Ну, для меня бы это был, конечно, дикий напряг такой. Но, вот, я говорю, что я увольняться должен был в любом случае.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Общается с Борисом Абрамовичем?

А.ВАСИЛЬЕВ: Очень давно не общались.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я его потерял из виду просто.

А.ВАСИЛЬЕВ: А я его, собственно, и не терял, а там просто у нас получились, ну, такие, чисто денежные...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, а личные? Нет, бог с ним, с денежным.

А.ВАСИЛЬЕВ: Леш, но когда меня кидают на бабки... Ты знаешь прекрасно, что я не сильно богатый человек, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хочешь я тебя сейчас кину на бабки? Сейчас возьму бабки и на него кину. (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, вот. Меня, действительно, кинули реально на очень большие...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но ты же прекрасно знал, это же его формула еще с 90-х годов, что деньги были, деньги будут, а сейчас денег нет. Это же придумал Борис Абрамович.

А.ВАСИЛЬЕВ: Он даже этого не мог сказать, потому что ему заплатили 250 миллионов долларов Алишер Бурханович Усманов. Сказать, что денег нет, он не мог. И просто по нашему договору, к сожалению устному, определенная была формула расчета газа. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: О-о-о! Ну, тогда ты б меня спросил как менеджера Газпрома, как мы рассчитываем формулу газа.

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет. Но там бы очень просто было считать. Там просто было 3%, тут 2, тут 3.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, и 7 на ум пошло.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. И это была совершенно четкая сумма. А мне очень сильно недоплатили. Я ему позвонил и сказал: «А что? Это сдача с чего?» - «Ой, Андрюшенька, я сейчас перезвоню, я там узнаю у Бадри, ды-ды-ды» и все, и не перезвонил. Я перезванивать не стал. Ну, для меня это был просто конец. Потому что я же не просто был сотрудником – он знал мою там дочку, жену, сына, мать мою знал. Ну, и знал, кстати, мое финансовое положение. И в этой ситуации, когда он купил в 1999 году за, там, скажем, 30 миллионов, из которых ему миллионов 12-13 вернули, между прочим, ну, купил предприятие-банкрот с 15-миллионным долгом и, спустя 7 лет, которые у него никто не брал ни одной копейки, наоборот, возвращали деньги, продал за 250. За 7 лет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да, я понимаю. Огромные.

А.ВАСИЛЬЕВ: Для любого бизнеса это будь здоров какие деньги. Причем, это была справедливая цена. Я не могу сказать, что Алишер Бурханович переплатил сильно. Нет, вполне. Ну, там можно было 10 туда, 10 сюда или 20. И при этом кинуть человека, который, собственно говоря, все это сделал? Ну, не один я, с командой, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, для меня просто это заканчиваются отношения. Привет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бадри. Что такое был для тебя уход Бадри?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, это просто по-человечески. Вот, кстати, когда я не общался с Борисом просто, вот, с Бадри я не общался абсолютно не по принципиальным соображениям – просто там еще эти были перелеты какие-то. Ну, вот, не знаю. Мне потом, кстати сказать, было дико стыдно, когда я узнал о его смерти, что я, ну, свинья, я же ни разу не съездил... И, кстати сказать, вот, уважаемые радиослушатели, мне позвонил Венедиктов и сказал, что я обязан ехать на похороны. И я еще сказал идиотскую фразу: «Меня никто не звал». И он говорит: «Андрюш, ты чего, одурел? Кто ж зовет на похороны?» Я просто плюнул и я, конечно, поехал – спасибо, Леш, тебе за то, что ты... Ну, знаешь, у нас, у журналистов мозги-то вообще иногда бывают на неизвестно каком месте.

Ну так вот. И для меня это, прежде всего, человеческий был... Ну, просто это шок. И у меня в кабинете стоит прекрасная, кстати, фотография Бадри, у стены плача он стоит. Вот. Ну, вот, прежде всего, это главнее всего. Потому что никаких дел у меня с Бадри не было. Ну а когда там мочили его телевидение, я про это узнал и, кстати, топ-менеджеры его телевидения, многие журналисты были мои просто хорошие друзья. Для меня это была чудовищная, например, трагедия. И когда они мне рассказывают, что там случилось, - это же не то, что я узнаю из каких-то там источников, это мои друзья говорили и врать бы мне не стали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

А.ВАСИЛЬЕВ: И говорили мне они не для печати. То есть для печати я даже с ними не общался. То есть мои журналисты звонили, они чего-то говорили, мы писали заметки и так далее, да? В общем, для меня это все было дикой трагедией. И я знал, как Бадри не хотел идти в политику, и я понимал, почему он вынужден был в нее пойти – у него не было другого выхода в тот момент. Он понимал, что это для него очень тяжело. Ну, в общем, страшная история.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, мы заговорили о Грузии. Во время российско-грузинской войны, а нелицемерно ее можно называть только так, да? газета «Коммерсантъ» отличилась, опубликовав соответственно интервью с Саакашвили. Ну, а мы отличились со всем остальным, я бы сказал. Так вот, когда ты принимал решение публиковать интервью президента воюющей с твоей страной страны?

А.ВАСИЛЬЕВ: Гениальная история.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, расскажи, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Гениальная история. Лежу я в Тоскане под магнолией.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Уже хорошо. Магнолия – это имя собственное или это дерево?

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет, это дерево. У нас весь мой цыганский табор ушли на пляж – они меня чего-то достали, а я один лежу. И тут мне звонит большой начальник с Кремля, начинает кричать, что «Вы что? Озверели?!» Я: «Что такое?» - «Опубликовали интервью с Саакашвили». Говорю: «Ничего. Он – президент страны и фигли?» Он говорит: «А ты знаешь, что война?» (все смеются) «Блин. А когда она началась?» - «Ну, типа, позавчера». Я говорю: «А когда опубликовали?» Он говорит: «Сегодня». Я говорю: «Ай, молодцы!» - говорю я. Ну вот. Это пошло на автомате. Вот ты говоришь о позиции политической.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, сознательной.

А.ВАСИЛЬЕВ: Все. Началась война. Ну как? Если бы наш президент в этот момент дал бы нам интервью, конечно, мы бы его взяли, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Причем, мы все равно взяли – я просто не помню, было интервью у какого-то начальника.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Было. Было у Сергея Борисовича Иванова. Мы тоже брали, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Конечно, газета должна любой ценой, разорвав задницу, взять интервью президента воюющей страны. Ну, вот, никак.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А обвинение в том, что вы стреляете в спину своим солдатам?

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет, мне там сказали, что пораженческая позиция.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У Саакашвили?

А.ВАСИЛЬЕВ: У меня.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, у тебя?

А.ВАСИЛЬЕВ: А я под магнолией лежу, я даже не знал. И больше того, я думаю, что надо, все-таки, позвонить. А я понятия не имел...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушай, показал бы ты это место под магнолией. Знаешь, иногда хочется полежать. (все смеются)

А.ВАСИЛЬЕВ: Я покажу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Покажи мне это место, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: И, вот, я думаю, надо позвонить, все-таки, поддержать ребят. Ну, как-то позвонить, все-таки. Замещал меня Азер Мурсалиев. Я ему звоню... Я часа 2 собирался, мне так не хотелось на эту тему разговаривать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Выйти из-под магнолии, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Я звоню: «Азер, - говорю, - слушай, у вас война?» Ну, как-то надо ободрить. Он говорит: «Да кончилась уже». Я говорю: «Да?» Я подыскиваю слова ободряющие и говорю: «И кто выиграл?» (все смеются)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-а-а... Вот так, уважаемые радиослушатели, на самом деле, бывает. А вы что думаете? Ну, вот, в любом случае сейчас очень многие опять делят, вы за Путина или за Медведева, условно, да? «Вы хотите, чтобы Путин или Медведев пришел?», ну и так далее. Рейтинги какие-то безумные, там придуманные, из пальца высосанные.

Все-таки, возвращаясь к редакционной линии. Потому что, ну, там знаешь, бывает: идут выборы президентов Америки и газета «New-York Times» свой редакционной: «Голосуем за демократов». А «Washington Post» в редакционной призывает читателя. У нас это нет.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, у них немножко демократия побольше сотен лет. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, тем не менее, да? Газета занимает, вот, в англосаксонской традиции. Мы знаем, «Guardian» за лейбористов, условно говоря, а «Times» за консерваторов.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. И по-журналистски я очень им завидую, что они могут себе это позволить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В открытую!

А.ВАСИЛЬЕВ: В открытую в условиях той демократии. И никто не будет их обвинять за то, что там кому-то дали по шапке или кого-то купили. Но, действительно, просто, действительно, я завидую.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какое будущее у бумажных изданий? Как тебе видится? Я понимаю, что ты – не теоретик, я – не теоретик, но ты же наблюдал? Вот, по-моему, Азер Мурсалиев в прошлом году, главный редактор «Коммерсанта» - вот, он говорил о том, что по всему... Они же следят и вы следите. Что по всему миру идет сокращение не только из-за кризиса бумажных изданий. И действительно ли это? Я вообще, когда мотивировали назначение Миши Михайлина тем, что он, значит, Газету.Ру, интернет сделал, значит, все сейчас пойдем в интернет – ну, такой был подтекст. Я так, немножко посмеялся, потому что разные люди читают газеты в интернете и читают бумажные газеты. Как тебе видится?

А.ВАСИЛЬЕВ: Боюсь, что я, действительно, не эксперт совсем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И я не эксперт. Как тебе видится?

А.ВАСИЛЬЕВ: Мне видится, что это двигается, все-таки, в сторону интернета. Он более свободен, более оперативен. Аналитики, скажем, и достоверности наши уважаемые читатели – не знаю, как ваши уважаемые... Но им это нужно все меньше и меньше.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Как раз, по-моему, спрос на мнения, на аналитику, а не на новости.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот, по-моему, да, а на самом деле нифига.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нифига?

А.ВАСИЛЬЕВ: Люди уже от этого отвыкли. Ну, это с помощью нашего замечательного телевидения, с помощью каких-то развлекаловок и так далее. Но, в принципе, массово народ, по-моему, отучают от аналитики. Спрос уменьшается. Единственное, что сейчас поддерживают, по большому счету, бумажную прессу, потому что реклама в интернете, ну, просто в десятки раз дешевле.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

А.ВАСИЛЬЕВ: То есть на интернет...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот ты веришь, что, скажем, «Коммерсантъ» который выходит как бесплатная газета? Ну, идут же они в этом направлении? Мы видим с тобой как газета становится бесплатной. Вот, Саша Лебедев там начинает в Англии разворачиваться.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, не знаю, что из этого получится, кстати.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда. Но, тем не менее, тоже нюх есть, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот у меня, например, все мое естество против этого. Ну, собственно, это одна из причин, почему я ухожу на пенсию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я ровно к этому тебя и веду.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Не знаю. Мне бы не хотелось, конечно. Мне бы, естественно, хотелось, чтобы все было как при дедушке – вот бумажная газета, шелестишь страницами, все дела.

А.ВЕНЕДИКТОВ: При дедушке Борисе Николаевиче? (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну и вообще. Ну да. Конечно, мне бы так хотелось. Ну, черт его знает? Это даже бизнес-схемы уже моему пониманию не очень подвластны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему ты должен думать о бизнес-схемах, если ты главный редактор?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, например.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Пусть думает генеральный директор – ему за это деньги платят.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, я несколько лет был, как раз...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я помню, да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, тем не менее, все равно. Ну, строго говоря, в Издательском доме такая жизнь, как бы, что там журналистика, в общем, не оторвана от бизнеса. Мы все понимаем, на какой бы ты ни был работе, что мы, в общем, живем на свои деньги, должны их зарабатывать. Поэтому те сокращения, которые там проходили у нас в начале 2009 года, и надо сказать, я должен поблагодарить просто мой родной коллектив. В общем, люди, конечно, радости никакой не испытали от этого, да? Но, в общем, я видел понимание. Я видел понимание и не видел истерик. Это очень круто, и это, вообще, большое счастье работать в такой команде, где люди понимают, чего происходит, ну, и так далее. Но я, действительно, вот если меня сейчас спрашивать это будущее... Ну, правда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, я не «будущее», я как представление.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. У меня такое впечатление, что сдвигается в сторону и по степени свободы, и по спросу, который в общем... Ну, так, easy-журналистика сейчас пользуется большим спросом. И даже из тиражей газеты это можно увидеть, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажи мне, пожалуйста, все-таки. Я возвращаюсь. Ты в третий раз это говоришь. Я сначала подумал, что это ты пальцы кинул, потом я подумал, что это ты себе придумал, а сейчас я понимаю, что ты в это веришь. Знаешь? Три раза, да? Вот, сокращение степени свободы. Казалось бы, у нас брутальный Путин, такой, консерватор офицер КГБ и либеральный Медведев. Свободы должно быть больше, было бы. Все говорят оттепление, потепление, вот, на телевидение появились «Мульт личности», там чего-то еще, еще, еще. А ты говоришь про обратное. Я думаю, что не поймут, если ты не объяснишь. Может быть, все-таки? Как тебе, почему тебе это видится? Откуда тебе это видится?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, например, ну, элементарно. Скажем, ну, мы читаем заметки из пулов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Президентского пула, да?

А.ВАСИЛЬЕВ: Президентского и премьерского.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, у тебя Колесников.

А.ВАСИЛЬЕВ: Колесников – это отдельная статья. У него свои какие-то источники.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, отдельная статья. 58-я с конфискацией, отдельная статья.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да, понятно. Ну а вообще-то... Ну, какая информация выдается из этих пулов? Ну, блин. Ну, можно сказать, что у всех газет все одинаково.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, так пулы работают в одинаковых условиях.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да, условия такие, что никому не нужна, например, никому не нужна сенсационная журналистика из пула. Кому-нибудь нужна, Леш?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну... Потребителю, наверное, нужна.

А.ВАСИЛЬЕВ: А потребители уже привыкли, что она не нужна. Его очень легко приучить, потребителя. Ну, как тебе сказать? Ну, ели мы колбасу за 2,20, да? Другой не знали и прекрасно и колбаса, и пельмени.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И называли это «колбасой».

А.ВАСИЛЬЕВ: И называли это «колбасой». К этому очень легко привыкнуть. Ну, вот такая колбаса существует. Я сейчас специально, намеренно не говорю о страшных вещах, что выкручивают руки. Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это вопрос фона. Это же не вопрос конкретных случаев.

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. Ну, вот такая информационная среда. Но! Если взять некую какую-то заметку в интернете на каком-нибудь Компромате.ру, например, ну, или еще каком-нибудь, поместить ее просто в газету «Коммерсантъ», и мне сразу позвонят, скажут: «Вы что, с ума сошли? Вы еще кроссворд напечатайте».

А.ВЕНЕДИКТОВ: А вы еще кроссворд. (смеется)

А.ВАСИЛЬЕВ: Да. А при этом ты сам с удовольствием прочтешь эту заметку.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это понятно.

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот и все. даже говорю о свободе сейчас даже не обязательно о политической, я и об эстетической свободе, и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос Андрею Васильеву. Слушай, но ты, все-таки, помимо того, что ты там фигура, действительно, известная в медийном мире, ты вообще известная фигура, ты вообще любишь разговаривать и встречаться. Ну, хорошо, там, через полгода ты там сольешь информационные службы или, вернее, они тебя сольют, на мой взгляд.

А.ВАСИЛЬЕВ: Забудут меня через 3 месяца.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не. Чего будешь делать-то? Магнолию понимаю, обещал показать.

А.ВАСИЛЬЕВ: Пока я буду...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего хочется? Чего хочется, чем хочется заняться для себя?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, значит, я рассказываю. Вот, в настоящий момент мне не хочется ничего.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не. Не куда, а чем?

А.ВАСИЛЬЕВ: Ничем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что значит «ничем»?

А.ВАСИЛЬЕВ: Вот, я бы подучил как раз английский язык, потому что у меня безобразно он плохой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И у меня тоже. Так?

А.ВАСИЛЬЕВ: Я бы, например... Я забросил качалку. В моем возрасте это безобразие, растет живот.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так? Совсем плохо.

А.ВАСИЛЬЕВ: (смеется) Вот. Болит поясница и проблема застегивать шнурки.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А носи на липучках.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну да. Вот, в данном случае у меня такие вещи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это пенсия, Андрюш, реально.

А.ВАСИЛЬЕВ: А я пока не против.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, что значит «пока»?

А.ВАСИЛЬЕВ: Нет, мне говорят, что «ты взвоешь через 3 месяца». Вот, когда взвою, тогда будем... Ну, неприятности будем переживать по мере поступления. Сейчас единственное, чего я хочу... Вот, кстати, не разговаривать с тобой, например, о политике России в России.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А мы с тобой не разговариваем.

А.ВАСИЛЬЕВ: Но тем не менее. Я не хочу. Я не хочу, чтобы у тебя было даже основание меня спрашивать на эту тему. Понимаешь, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

А.ВАСИЛЬЕВ: Потому что если ты меня спрашиваешь, я должен отвечать честно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но мы уже договорились, что на магнолии.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну да. Вот, пока у меня абсолютно такие установки. Вот, правда. А дальше что? Может быть, будут какие-то предложения, я их буду рассматривать. Сказать, что я чем-то хочу заниматься... У меня есть некий бизнес, но я там не старший акционер, а младший. Старший акционер – это «ПрофМедиа».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это медийный бизнес?

А.ВАСИЛЬЕВ: Это Книгофонд. Это электронная библиотечная система.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Интересно.

А.ВАСИЛЬЕВ: Ну, не, неплохо. Интересно, перспективно, очень хорошее частно-государственное партнерство. Вот это, действительно, забавная история, которая, я надеюсь, меня будет в этом смысле кормить, ну, forever. Вот.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А поить?

А.ВАСИЛЬЕВ: И поить даже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А. Тогда об этом можно думать.

А.ВАСИЛЬЕВ: И неплохими напитками, я тебе скажу, да. (смеется) В этом смысле да. И, строго говоря, там все уже достаточно налажено и моя роль была такая, скорее, лоббистская. А там все уже работает. Хотя, ни разу, по-моему, ни в одном издании Издательского дома «Коммерсантъ» не было этого слова «Книгофонд».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не помню. Не упомню.

А.ВАСИЛЬЕВ: Точно не было. Так что лоббизм я понимаю в первом его смысле. Ну так вот. А, так сказать, чтобы мне чем-то хотелось заниматься – вот, честное слово, на сегодняшний момент ничем я не хочу заниматься. Да, я очень много книжек не прочел, очень много фильмов не посмотрел. Кстати. А я очень люблю читать и очень люблю кино.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, вы всегда спрашиваете, почему у нас все приходят люди какие-то несчастливые. Вот, счастливый человек. Андрей Васильев. Спасибо большое, Андрей.

А.ВАСИЛЬЕВ: Спасибо, Леш.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это была программа «Культурный шок».