Горький вкус свободы - Ирина Петровская, Марина Голдовская, Виталий Манский - Культурный шок - 2011-12-03

Л.ГУЛЬКО: Мы начинаем нашу передачу «Культурный шок». Сейчас объясню, в чем дело. Ирина Петровская осталась в студии. Ира, здравствуйте.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Добрый день.

Л.ГУЛЬКО: И в студии у нас Виталий Манский, президент и основатель фестиваля документального кино "Артдокфест", который сейчас проходит в кинотеатре «Художественный». И поговорить мы хотели о фильме Марины Голдовской «Горький вкус свободы», фильм об Анне Политковской, но поскольку Марина с корабля на бал…

В.МАНСКИЙ: Да, она едет, она прилетела только что из Америки, и с минуты на минуту…

Л.ГУЛЬКО: Ожидаем мы ее. Ирина Петровская ученица Марины Голдовской.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Да, я имела такую честь быть и оставаться ученицей Марины Евсеевны Голдовской, она преподавала у нас на факультете журналистики, хотя и факультативно, – операторское мастерство. Оператором я не стала, но вкус к хорошему кино и правильный взгляд точно благодаря Марине приобрела. А потом шли годы, и мы уже стали не педагог и ученица, а коллеги и, я надеюсь, друзья.

Л.ГУЛЬКО: Ирина Петровская посмотрела фильм «Горький вкус свободы». Но давайте начнем с "Артдокфеста", который сейчас проходит.

В.МАНСКИЙ: Сегодня будет российская премьера «Горького вкуса свободы». Мы очень рады тому обстоятельству, что мы можем эту картину показать в большом зале, посещение большого количества гостей и друзей самой Анны Политковской и друзей Марины. Марина немного старше меня, но это совершенно не чувствуется, и мы давно уже «на ты».

Так вот, "Артдокфест" идет, вчера был полный аншлаг на церемонии открытия. Корректнее сказать, конечно же, люди пришли на картину-открытие, это фильм «Ходорковский» Кирилла Туши. Вчера ходили такие слухи, что якобы отменяют показ, но показ был. И более того мы были вынуждены сделать 2-ой показ, потому что в большом зале, где, по-моему, 650 мест физически не поместились все пришедшие. И после окончания церемонии сразу через 10 минут запустили еще раз, и был опять полный зал. Это к разговору о том, что документальное кино неинтересно кинотеатрам, прокатчикам. Нужно понимать, что те кинотеатры, которые отказались показывать «Ходорковского», они же бы показывали бы не в таких огромных залах, а в залах на 30-40 человек. Т.е. вчера посмотрело месяц прокатной судьбы в каком-нибудь малом зале одного из отказавшихся кинотеатров.

Л.ГУЛЬКО: Может быть, повлияла некая, в хорошем смысле, скандальность фильма?

В.МАНСКИЙ: Я думаю, что в плохом смысле, потому что если бы не было этого бесплатного пиара за счет трусости владельцев кинотеатров, может быть, меньше был бы зрительский интерес. Они, конечно, тоже внесли свою лепту на продвижение картины просторы российского проката.

Л.ГУЛЬКО: Т.е документальному кино нужны свои кинотеатры?

В.МАНСКИЙ: Документальному кино нужно место, где оно будет совещаться с теми, кто хочет его смотреть. Кого не устраивают те версии реальности, которые предлагает бесконечный телевизор. Этих людей, может, не так много в каждом миллионнике на один кинотеатр точно хватит.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Давайте вспомним, "Артдокфест" не 1-ый год проходит, в «Художественном» именно который год уже?

В.МАНСКИЙ: 5-ый год.

И.ПЕТРОВСКАЯ: 5-ый год мы наблюдаем, как с утра до вечера полные залы, люди потом остаются, происходят дискуссии с авторами и часто шире, чем только что увиденный фильм.

Л.ГУЛЬКО: Это только в Москве или это в других городах тоже?

В.МАНСКИЙ:Я думаю, если людям предлагать правильный контент, правильные фильмы, если с людьми говорить честно, то во всех крупных городах… Я недавно был в городе Канске, это ведь небольшой городок Красноярского края, но я вижу, что там есть люди, которые хотят смотреть что-то настоящее. А уж если мы берем миллионники или университетские города, то это очевидно. И мы постоянно получаем просьбы: «Приедьте в наш город с программой "Артдокфеста"!». Иногда откликаемся, иногда приходится отказывать, потому что мы тоже не прокатная компания. Я сейчас прибежал, пока Голдовская едет, поддержать разговор. Я сейчас пробежался по залам. 12 часов дня, во всех залах сидят люди, ни одного пустого зала нет. Идут картины не конкурсные еще. Сегодня мы ждем на картину Марины большую аудиторию.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Еще скажем, что сегодня вслед за картиной Марины будет показана картина Виталия Манского «Иконоскоп», которая посвящена истории ТВ.

В.МАНСКИЙ: Да, я позволяю себе такую шутку: это фильм об истории ТВ от момента рождения до момента смерти.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Завершая тему о других городах. Один показательный пример Екатеринбурга. Там уже лет 20 проводится один из лучших фестивалей документального кино «Россия» и долгое время он вообще был единственным на постсоветском пространстве, а, может, и в советское время возник. Там уже есть устойчивая, этим фестивалем сформированная аудитория, которая всегда приходит на все показы, участвуют во всех обсуждениях дискуссиях, и даже зрители присуждают свою премию зрительских симпатий. При грамотной организации всегда будет аудитория.

В.МАНСКИЙ: Вы знаете, будет аудитория дот тех пор, пока ТВ будет игнорировать настоящее документальное кино, пока о реальной жизни страны будут показывать только сюжеты про подъем амфор с дна морского. И это очень сильный стимул для человека подняться, выйти из квартиры, совершить путешествие по городу общественным транспортом и как-то приобщиться к другому пласту культуры, мироощущения. Потому что невозможно жить, не соотнося себя с тем миром, в котором ты живешь. Попробуйте из нашей жизни убрать зеркала. Это будет некомфортно. Документальное кино в некотором смысле прямое, точное зеркало.

Л.ГУЛЬКО: Говорят, режиссеров нет. Есть Виталий Манский, есть Марина Голдовская и все.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Есть замечательные режиссеры. Сергей Мирошниченко, Казаковский, Павел Костомаров…

В.МАНСКИЙ: Расторгуев, Грязев, Полунина. Есть целая плеяда молодых. У нас в конкурсе будет несколько дебютных картин. Хотите почувствовать, что такое молодое документальное кино, придите на картину «Милана», конкурсная картина, молодая девушка Мадина Мустафина, выпускница мастерской Марины Разбежкиной, потрясающий по степени эмоционального воздействия на тебя фильм, посмотрите, ничего подобного по ТВ вы не увидите.

Л.ГУЛЬКО: Вот я читаю: «На фестивале «Артдокфест» будет преобладать взгляд сл стороны». Это идея?

В.МАНСКИЙ: Это, к сожалению, не идея. Я понимаю, что за это нас даже немного стараются похвалить. А для нас это тяжелый момент. У нас в регламенте указано, что мы можем принимать фильмы, снятые в любой стране мира на русском языке. Когда мы это писали, мы имели в виду Белоруссию, Украину, страны СНГ, потому что фестиваль национальный. А в итоге из 22 конкурсных фильмов 15 сделаны не в России и 10 в дальнем зарубежье. Это 3 картины из Голландии, 2 из Франции, 2 из Германии, Англия. К сожалению, я только что сказал, что наше молодое кино, такое кино, сякое кино, но сейчас наше документальное кино за счет того, что у него нет никаких средств продвижения к зрителю, оно утухает. И мы восполняем конкурс за счет больших, мощных, иногда даже документальных блокбастеров, снятых в Европе о России, всегда на русском языке. Будет у нас фильм «Другой Челси. История из Донецка», с одной стороны, победа «Шахтера», с другой стороны, предвыборная кампания «Партии регионов», потрясающе все снято. На русском языке, как мы знаем, там сейчас спешно изучают украинский язык, чтобы как-то общаться со своим народом.

Л.ГУЛЬКО: Пишут нам: «Документальное кино – чудо!!! Зато прокат в кинотеатре…». Система проката, она же и на художественное кино влияет?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Историю проката больше знает Виталий Манский.

Л.ГУЛЬКО: Конечно, но он убежал сейчас… Наверное, Марина Голдовская уже на подходе. Ир, Ваше впечатление о фильме?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Я видела и 1-ый фильм «Вкус свободы», который Марина Голдовская снимала в начале 90-х и 2-ой фильм, который вышел только что. Долго она делала этот фильм. По сути, все годы, с 90-х, когда она только познакомилась с Аней Политковской, и до последних ее дней Марина с ней дружила. Кстати, Аня тоже у нее училась. И снимала в разных обстоятельствах. И в печали, и в радости. Там есть поразительные интервью. И потому еще, что у низ доверительные отношения, Аня там по-другому открывается. Мы привыкли, что она стальная, несгибаемая, борец за правду. Это все было. Но важно увидеть, что она была хрупким, нежным человеком, женщиной, которая также боялась, а, может, больше. Больше, чем мужчины, которые оказывались в таких же ситуациях, как она, на войне. В соприкосновении с невероятным человеческим горем, но при этом сохранила в себе женственность, способность откликаться на несчастья, которые они видела в невероятных масштабах. И, конечно, этим разочарованием. Потому что тот 1-ый «Вкус свободы» это еще была романтика, это еще предчувствие, надежды…

В.МАНСКИЙ: Я смотрел эту картину вместе со зрителями в Амстердаме, они знают не все обстоятельства, они впервые знакомились с этим человеком, на них это производило ошеломляющее воздействие. Картина идет по многим фестивалям, получает призы, главные – в Монреале «Лучшая картина фестиваля». Это самое мощное само по себе кино еще.

Л.ГУЛЬКО: Давайте мы прервемся на Новости, потом продолжим разговор. Минут через 10 должна появиться Марина Голдовская.

НОВОСТИ

Л.ГУЛЬКО: Народ откликается на наш разговор. «Назовите место и время проведения фестиваля. Галина»

В.МАНСКИЙ: Москва. Арбат. Кинотеатр «Художественный», все залы, с утра до ночи. И даже ночью 9-го традиционная «Ночь нон-стоп» для тех, кто прозевали, могут в последний день придти в кинотеатр. Там можно поесть, попить, комфортно и цивилизованно.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Этот фестиваль идее со вчерашнего дня и закончится он 10-го вручением Национальной премии…

В.МАНСКИЙ: И мы в этом году вручаем лавры «За вклад в кинолетопись» Александру Сокурову, а лет 5-6 назад мы вручали Марине Голдовской. Самую почетную для нашего сообщества премию.

Л.ГУЛЬКО: Спрашивают, будут ли DVD с фильмами и можно ли будет их купить?

В.МАНСКИЙ: Нет, потому что фестиваль, это не коммерческое предприятие. Мы даем жизнь картине, предъявляем зрителю, в т.ч. и профессиональному, а там уже заключаются договора. Уже этот процесс пошел. В связи с изменениями на канале «24 Док», в этом году они делают с 5-го показ лучших фильмов «Артдокфеста» прошлых лет, они покупают эти картины. Там будет гран-при «Саня и Воробей», «День шахтера» Андрея Грязева и легендарную уже «Революцию, которой не было» Аленой Полуниной. Этот процесс пошел. И я думаю, что не на федеральных каналах прорвется это документальное кино.

Картина Голдовской это тоже конкурсная картина, претендующая на главный приз. Жюри очень строгое: Андрей Звягинцев, Марат Гельман,

Светлана Сорокина. У нас отличие от многих фестивалей: жюри сидит в зале, т.е. оно смотрит и на картину, и на реакцию зрителей, это совокупная оценка как на многих международных фестивалях.

Л.ГУЛЬКО: Я нашел информацию, а прошлую среду, 30 ноября "Кино без границ" Сэма Клебанова собирается организовать интернет-кинотеатр, в котором будет демонстрироваться авторское кино.

В.МАНСКИЙ: Да, они являются дистрибьюторами 2-х моих картин – «Девственность», «Патриа муэрто» - кубинская картина, которую мы завтра будем показывать вне конкурса. Но 2-3 года назад мы делали попытку онлайн-кинотеатра документального кино. Но пока все на счет Интернета – и мои друзья, и мои дочери – уверены, что Интернет – это халява и даже слово «пиратство» не употребляется.

Л.ГУЛЬКО: Хотя пишут, что у документалистов нет цели, называемой «баблом».

В.МАНСКИЙ: Это так, но документалист сам приглашает оператора, монтажера, делать звук. А это все по российским ценам, боюсь, дороже даже чем в Голливуде. Это надо оплачивать, эти деньги если кто-нибудь дает, то он хочет эти деньги возвращать. Уж я насколько успешный документалист, не все фильмы мне принадлежат, не всеми фильмами я могу распоряжаться.

Л.ГУЛЬКО: А деньги документальное кино должно зарабатывать?

В.МАНСКИЙ: Ну, оно зарабатывает, но не все, не тотально. Понятно, что фильм «Милана» не может зарабатывать деньги по определению, он может зарабатывать призы на фестивалях, а они часто бывают денежные. У нас на премии «Лавр», а это премия для дебютантов, лучшая картина – 500 тыс. рублей. Это достаточные средства, чтобы самостоятельно снять следующую картину.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Также есть денежные премии для артхаусного кино.

В.МАНСКИЙ: Да, в «Лавре», мы понимаем, это такие индустриальные номинации: полнометражный телевизионный фильм, там есть продюсеры, там все более менее. Как только мы входим в зону авторского кино, Фонд Сагалаева дает деньги лучшему автору артфильма, и «Новая газета» дает приз лучшему дебюту.

Л.ГУЛЬКО: Прокатная история, я понимаю, Вас мало волнует?

В.МАНСКИЙ: Я-то как раз делаю последние картины с расчетом на прокат. Мы делаем звук профессиональны, делаем изображение профессиональное, мы выходим в прокат, прокат берет неохотно эти картины, зритель не верит, что в прокате он увидит интересное кино. И на фестивале мы получаем куда большую аудиторию, чем в регулярном прокате. Но здесь нужно восстановить доверие между зрителем, прокатом и документальным кино. Зритель не очень верит, что в кинотеатре он получит эстетическое удовольствие, это касается игрового, любого настоящего кино. Даже сейчас идет «Высоцкий». В день открытия шел этот фильм. А у нас офис стеной прилегает к залу. Стены трясутся на финальных кадрах картины. Там так сделано, чтобы добиться этого эффекта.

Л.ГУЛЬКО: «Мой любимый режиссер – Павел Белобоков. А его не назвали. Таня».

В.МАНСКИЙ: Белобоков – потрясающий режиссер. Марина Голдовская – великая женщина (смеется). Здравствуйте, Марина!

Л.ГУЛЬКО: Спасибо, Виталий Манский, он убежал, он организатор, он автор, он ведущий. Здравствуйте, марина, мы рады Вас приветствовать в нашей студии.

М.ГОЛДОВСКАЯ: Здравствуйте!

Л.ГУЛЬКО: Почему фильм называется «Горький вкус свободы»?

М.ГОЛДОВСКАЯ: 1-ый фильм назывался «Вкус свободы», это в 90-м году, это был пик нашей эйфории и радости. А сейчас у нас горький привкус остается немножко.

Л.ГУЛЬКО: Т.е. за прошедшие 20 лет…

М.ГОЛДОВСКАЯ: Погорчело немножко.

Л.ГУЛЬКО: Свобода, она всегда с этим горьким вкусом?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Наверно…я не знаю, со мной это 1-ый раз случилось.

Л.ГУЛЬКО: В одном из Ваших интервью Вы сказали, что никогда не собирались делать эту картину, снимали просто для истории. А что сподвигло?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Просто Аню убили, позвонили мне ее дети в тот же самый день и говорят: «Будете делать картину?» - Буду, конечно, надо успокоить чуть-чуть.

Л.ГУЛЬКО: Я понимаю, что это такой очень личный фильм, и, может быть я не прав, Вы предъявляете счет к этому времени?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Можно сказать и так, наверное. Я ничего не хотела предъявлять никому, я просто хотела сделать картину об Ане. А прочлась эта тема многими, как Вы сказали.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Мы всегда задаем себе вопрос, что произошло с нами, со временем, мы, наверное, упустили шанс, который был. И когда Марина снимала 1-ый фильм про этот вкус и про эту свободу, которая нам казалась сладкой. А потом все, что случилось, эта трагедия с Аней дает основания пересмотреть свои некоторые иллюзии и расстаться с ними.

Л.ГУЛЬКО: Несколько слов скажите о тех людях, которые работали вместе с Вами над фильмом.

М.ГОЛДОВСКАЯ: С одной стороны, я делала эту картину сама, потому что я снимала все сама. Я ведь не собиралась делать эту картину. Я снимала для памяти, чтоб запомнить то время, которое мы проживали. А потом, когда с Аней это случилось, я решила сделать эту картину о ней.

С другой, над этой картиной очень многие работали: помогали и «Новая газета», и «Эхо Москвы», Ирочка снималась в картине.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Но, по счастью, не вошла туда (смеется).

М.ГОЛДОВСКАЯ: На последнем этапе вошел в работу шведский продюсер, очень помог, мы сейчас с ним большие друзья. Он специалист по России., журналист. Он хотел делать художественный фильм, а потом узнал, что у меня есть этот материал, и мы с ним доделали эту картину.

Л.ГУЛЬКО: Скажите, как к этой картине относятся за пределами России?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Там очень хорошо смотрят. Я понимаю, для них это экзотика. А мне очень интересно, что они понимают на нормальном человеческом уровне все проблемы и все особенности. После просмотра несколько секунд тишины, а потом аплодисменты, это очень волнующий момент.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Я смотрела 7-го числа, в годовщину смерти Ани, в Доме Журналистов, где «Новая газета» была, иностранные журналисты, это в рамках иностранной конференции. Была потрясающая реакция, потому что и молчали, и выходили люди плакали. Мне кажется, нет ощущения экзотики. И если мы посмотрим, какие митинги собирают на Западе разные годовщины жизни Ани, есть целое движение ее памяти, чего нет здесь.

Л.ГУЛЬКО: Сегодня, кстати, на «Эхе» были итальянские гости, которые тоже организовали такое движение.

Сегодня день премьеры, чего Вы ожидаете от нас? Наша реакция?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Мне все время хотелось, чтобы эту картину здесь показали в большой аудитории. Я очень надеюсь, что картина тронет людей, все-таки столько прожито, столько надежд было. Эта картина, как мне кажется, заставляет подумать.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Но плюс сегодня придут друзья, коллеги Ани, коллеги-документалисты Марины. Это несколько другая аудитория, которая по-другому воспринимает вообще кино и это кино, зная героиню и испытывая те чувства, которые испытывала Марина и Аня.

Л.ГУЛЬКО: А если показать на широкую аудиторию?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Мне кажется, это то, чего не может быть никогда, если говорить о ТВ аудитории. Сейчас ни «Ходорковский», ни «Горький вкус свободы» не попадут на ТВ, а если бы они попадали, есть аудитория, которая готова воспринять то, о чем там говорится.

Л.ГУЛЬКО: А воспримет ли аудитория, которая не воспринимает?

И.ПЕТРОВСКАЯ: Этот фильм про Аню воспримет, потому что там есть голос Марины, которая дружила с Аней. И Марина оператор по профессии, потом стала и режиссер-оператор, редчайшая в свое время, в советское время, уникальное сочетание. И сейчас, когда Марина снимает, тем более маленькой камерой, это ее личный глаз, ее личный видение. Это дает особый эффект достоверности. И судьба Ани через эти интервью, мы видим нового человека.

М.ГОЛДОВСКАЯ: Мне как раз хотелось, чтобы зритель увидел ее такой, какой она была в жизни. Чем больше времени проходит с ухода человека из жизни, тем больше понимаешь, как мало ты его знал. Эта картина должна добавить этого знания. Я из маленьких кусочков наших с ней разговоров попыталась создать портрет человека.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Я помню один из трогательных кусочков, где она говорит: «…Опять надо ехать… Опять в Чечню… Я так от этого устала…столько там ужасов…». А потом она вскидывается и говорит: «…Ой!.. А я влюбилась!..». и так она это говорит, что просто до слез…

М.ГОЛДОВСКАЯ: И еще в этом куске она говорит: «…Сейчас в Чечню надо ехать, а я еду с таким воодушевлением, а там так страшно…»

И.ПЕТРОВСКАЯ: И еще этот синхрон просто поразительный. Ваше интервью, когда Аня после Беслана лежит в больнице, зеленая, с совершенно бесцветными губами…

М.ГОЛДОВСКАЯ: Это ведь были не интервью, это были мои нормальные, обычные разговоры с ней на кухне за столом.

Л.ГУЛЬКО: Я читал, что многих задевают последние кадры фильма, когда Аня оборачивается…

И.ПЕТРОВСКАЯ: Конечно, и то, как она общается с детьми, она для всех просто мама, и Аня говорит, что с детьми дружеские, доверительные отношения, и эти кадры с собакой…и много там всего… я по себе знаю, перестаешь замечать эту камеру, и особый эффект доверительности возникает.

М.ГОЛДОВСКАЯ: Сейчас многие так снимают, Манский, например.

И.ПЕТРОВСКАЯ: Это да, но не всем удается снять таких героев как Аня.

М.ГОЛДОВСКАЯ: Я рада очень, спасибо, Ирочка.

Л.ГУЛЬКО: Что Вам больше всего запомнилось из отснятого материала?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Все, что мне больше всего запомнилось здесь.

Л.ГУЛЬКО: А что-то осталось за кадром?

М.ГОЛДОВСКАЯ: Много чего осталось за кадром. Картина ведь не резиновая и надо сделать 90 минут.

Л.ГУЛЬКО: Спасибо огромное, что Вы нашли время и добрались до нас, удачи! Удачи и здоровья Вам огромного!

М.ГОЛДОВСКАЯ: Спасибо!