Культурная политика Москвы: победы и ошибки - Сергей Капков - Культурный шок - 2013-12-28

К. ЛАРИНА: Добрый день. В студии ведущая Ксения Ларина. Мы продолжаем подводить итоги года в разных сферах нашей жизни. Сегодня пришло время поговорить о культуре. У нас в студии глава Департамента культуры московского правительства Сергей Капков. Сергей, здравствуйте.

С. КАПКОВ: Добрый день.

К. ЛАРИНА: Напомню слушателям, что есть для вас возможность задать вопросы: смс +7-985-970-4545. Я по традиции, поскольку такой гость, открыла веточку в FaceBook на своей странице «Ксения Ларина», написала, что сейчас у нас прямой эфир с Сергеем Капковым, если у вас есть конкретные вопросы, то я буду вам благодарна, поскольку всего и не упомнишь. Я бы начала с общих вещей. Для вас, Сергей, что было самым главным, самым важным в этом году?

С. КАПКОВ: Это была модернизация и московских библиотек, и московских домов культуры, появление так называемого Совета по общественных пространствам при мэре города. Т.е. появилась такая дискуссионная площадка по общественным пространствам, по развитию парков, пешеходных зон. Именно те территории, которые не принадлежат частному бизнесу, государству, а принадлежат людям и делаются для горожан.

К. ЛАРИНА: Это когда в дискуссионном порядке решается, как это пространство обустраивать.

С. КАПКОВ: Да, это не Мосархитектура предлагает, а собирается большое количество профессиональных людей – это архитекторы, молодые архитекторы, архитекторы, уже сделавшие что-то в Москве, в Европе, - обсуждаются проекты, какой участок или какую территорию города можно благоустроить, улучшить и сделать именно неким городским аттракционом.

К. ЛАРИНА: Я думала, самым главным вы назовете сам факт того, что вы остались в правительстве Москвы, на своей работе остались. Конечно, было много слухов во время предвыборной кампании. Но потом оказалось, что все слухи были абсолютно ложными – и Сергей Капков остался министром культуры Москвы. Я думаю, для вас это важное событие.

С. КАПКОВ: Для меня это тоже приятно.

К. ЛАРИНА: Я бы хотела вот с чего начать. Теперь уже мой первый вопрос первый. По поводу Евгении Шерменевой, вашего заместителя, которая занималась театрами. Женя, как мне кажется, очень много сделала для того, чтобы театральную жизнь в Москве немножечко растеребить. Много было вокруг каждого театрального события – я имею в виду по реструктуризации театров, по кадровой смене, по репертуарной смене, концептуальной, - очень много было разных споров и скандалов. Но это была живая, яркая жизнь. Я ссылаюсь на мнение многих театральных московских деятелей, для многих это было печальным событием – ее уход. Может, расскажите, с чем связана ее отставка? Или она была плановая? Она говорила, что уйдет через какое-то время.

С. КАПКОВ: Да, Женя собиралась, мы это с ней обсуждали. Давайте тогда расскажу про нашу театральную политику вообще. Она будет продолжаться, вне зависимости от того, работает Женя моим замом или уже не работает. Потому что те принципы и омоложения, и новых требований города к театрам, и критерии, требования е театрам – это посещаемость, гастрольная деятельность, критика, наличие различных театральных премий, - они были в прошлом году сформулированы. Будем дальше развивать эту позицию. Так что наши требования не изменились. Ушла не только Женя, ушла еще мой первый зам Екатерина Владимировна Проничева, она ушла работать в федеральное Министерство культуры. Поэтому я очень спокойно, если не сказать больше – с поощрением, отношусь. Потому что культура – это люди. Если у нас есть возможность наших людей из московской системы культуры трудоустроить, рекомендовать в федеральные учреждения, то это очень хорошо. Я очень радовался, когда Урин из Театра Станиславского ушел в Большой театр, когда Марина Лошак ушла из Манежа руководителем Пушкинского музея. Это живой организм. Значит, эти люди, которые были востребованы нами, востребованы и на новых задачах. Это очень хорошо.

К. ЛАРИНА: Мы про Женю начали разговор. Здесь все-таки другая ситуация – она же не ушла в федеральное министерство.

С. КАПКОВ: Она не ушла в федеральное министерство, она уволилась пока в никуда. Это ее выбор. Это ее позиция. Я уважаю ее выбор, уважаю ее позицию.

К. ЛАРИНА: Я просто думала, что это ваша команда. Очень многие обращали на это внимание, что когда вы пришли на должность главы Департамента культуры, вдруг появился шанс у чиновничества изменить внешний облик, изменить лицо. Появились совсем молодые люди, по которым и не скажешь, что они представляют московское правительство, что они чиновники. У нас чиновники совсем по-другому выглядят. И действительно, этот процесс, он получился. Здесь можно говорить и о театрах, можно говорить и о музейных пространствах. Потому что некое омоложение, совсем другая, модная, сегодняшняя, современная жизнь. Затхлость исчезла. Поэтому еще раз хочу от вас услышать подтверждение, что ваша политика с переменой лиц в вашей команде не изменяется.

С. КАПКОВ: Она не изменяется. Больше того, у нас один из самых молодых департаментов. Люди в основном все новые, молодые, инновационные. Мне кажется, что политика не меняется.

К. ЛАРИНА: А кто театром будет заниматься теперь?

С. КАПКОВ: Пока это открытый вопрос. Мы рассматриваем ряд кандидатур. Но я думаю, что мы будем и структуру департамента менять, понимая, как это делать. Все-таки есть театры федерального масштаба, которые в структуре Москвы. Это и «Ленком», и театр «Современник», и та же «Табакерка» с Олегом Павловичем Табаковым, и Дом музыки. Эти люди напрямую всегда общаются, пытаются или выстраивают отношения только со мной. И то для них я не самая большая фигура. Вы понимаете, что у них есть возможность позвонить любому начальнику Российской Федерации. Поэтому я думаю, что мы в следующем году сделаем – о чем мы уже декларировали – три или четыре принципа градации театров, а именно это театр «московское достояние», это «детские театры», это «музыкальные театры» и театры современной пьесы, театры, которые ищут свой формат. Они все репертуарные, но они пока не стали большим событием. И для каждого из этих театров у нас будут свои условия взаимоотношений и свои условия финансирования.

К. ЛАРИНА: В прошлом году болевой, горячей точкой на карте театральной Москвы был Гоголь-центр. Конечно, была ломка по живому. Это была первая попытка взять и начать всё сначала, историю театра начать сначала. Но никто не будет отрицать, что это успешная попытка. Потому что Гоголь-центр сегодня функционирует как одно из модных и востребованных мест в Москве. И Кирилл Серебренников, как руководитель, он как обещал выпускать много премьер, он, по-моему, все свои обещания выполняет.

С. КАПКОВ: Это так. В следующем году Гоголь-центр планирует 12 премьер. Театр работает. Вопрос – как долго он будет держать эту высокую планку, когда именно он займет свою нишу в театральной карте Москвы.

К. ЛАРИНА: В этом году появилась вторая болевая точка, и здесь нарыв тяжелый – это Театр на Таганке.

С. КАПКОВ: Театр на Таганке и оставался болевой точкой еще даже до того, как я пришел работать в мэрию Москвы. Я пришел – уже конфликт с Любимовым продолжался, уже Юрия Петровича выжала, он ушел, хлопнув дверью. К сожалению, это всё такие скелеты в шкафу, вялотекущий процесс, который будет проходить, думаю, не один год. Поэтому мы честно декларировали, что наша задача – отпраздновать юбилей Юрия Петровича Любимова и его творческой деятельности и Театра на Таганке, 50 лет, юбилей, который в следующем году будет. Мы это и делаем. После этого, я думаю, что, может быть, и страсти улягутся, и мы уже поймем концепцию развития театра дальше.

К. ЛАРИНА: Там сейчас работает так называемая группа юбилейного года, такой десант из «Школы театрального лидера». Я так понимаю, что каждая сегодняшняя акция, которую сегодня ребята пытаются представить, она вызывает какой-то взрыв негодования со стороны и части труппы Театра на Таганке, и со стороны театральной общественности, она, как всегда, готова подключиться. Я буквально вчера или позавчера увидела на НТВ сюжет, что актеры Театра на Таганке вообще устроили драку.

С. КАПКОВ: Это не актеры Театра на Таганке. Это актеры театра «Содружество актеров Таганки». Они молодые люди, веселые, зачастую выпивающие.

К. ЛАРИНА: Тут не нужно подключаться чиновнику в таких ситуациях? Я имею в виду не бытовую драку, бог с ней. А когда там выставка открывалась, когда там были достаточно жесткие выступления со стороны артистов Театра на Таганке, когда они там пытались и выставку демонтировать.

С. КАПКОВ: Эта выставка кому-то понравилась, кому-то нет. Выставка про театр, выставка про Театр на Таганке тоже. Прошла выставка. К этому не надо относиться так нервно. Просто в театре ситуация перегрета изначально. Конечно, театр без художественного руководителя, он распадается, это правда. Когда люди не востребованы, не задействованы, они и придумывают разные другие мифы. Я их слышал, даже нет смысла озвучивать их в эфире: об объединении театра, о роспуске театра, о видоизменении театра. Всё это неправда. Но так как театральный коллектив – это все-таки закрытое сообщество, люди сами эти слухи придумывают и сами в них верят.

К. ЛАРИНА: А вы смотрели все эти работы, которые они сейчас показывают, начиная с выставки. И уж несколько спектаклей они показали.

С. КАПКОВ: На спектаклях я не был, выставку я видел.

К. ЛАРИНА: И что скажете?

С. КАПКОВ: Это попытка переосмысления и осмысления деятельности Любимова и роли Театра на Таганке за последние 50 лет, не более того. Это не должен быть шедевр, который войдет в историю русского репертуарного театра. Это попытка переосмыслить, понять новыми молодыми людьми, которые тоже выбрали для себя театр как искусство. В этом нет ничего ни сверхэстетического, но нет и ничего пошлого. Это хороший, качественный культурный продукт. У него есть свой зритель, есть свой потребитель, и он временный. Поэтому давайте наберемся терпения и постепенно посмотрим, куда дальше будет развиваться Театр на Таганке. Мне кажется, я один из немногих, кто готов приходить и к вам в эфир, рассказывать и отвечать за любые свои действия в течение года.

К. ЛАРИНА: Правильно ли я понимаю, что именно группа юбилейного года, она будет работать исключительно в этот 2014 год юбилейный. А потом по творческим итогам вы будете принимать решение.

С. КАПКОВ: Конечно. Вопрос не только в труппе. У театра 24 спектакля, из них 17 созданы Юрием Петровичем Любимовым.

К. ЛАРИНА: Он, кстати, снял свой запрет на показ спектаклей?

С. КАПКОВ: Это я его уговорил. Мы различными ухищрениями продолжаем играть его спектакли. Если Юрий Петрович захочет и система к этому подойдет, он снимет 17 своих спектаклей из репертуара театра. И дальше уже не понятно, как театр будет 8 спектаклей играть во все остальные дни. Это большая работа. Об этом никто думать не хочет, не задумывается на эту тему. А я, как руководитель Департамента культуры, я должен на эту тему задумываться, потому что я понимаю, что зритель ждет спектакли, зритель любит этот театр, зритель туда ходит, разный зритель.

К. ЛАРИНА: Всё равно атмосфера в театре тревожная. Я помню, когда была премьера первого спектакля, там тоже без скандала не обошлось: чуть ли не уходили и кричали «позор». В общем, всё это нехорошо. Мы с вами каждый год об этом говорим. Механизмов нет.

С. КАПКОВ: Поэтому я уже привык. Так тлеет и тлеет. Мы и вчера встречались с труппой театра, Александр Александрович Калягин, как руководитель Союза театральных деятелей, нас собирал, мы разговаривали. Считайте, что это тоже миссия Театра на Таганке – создавать эти театральные конфликты, это тоже как-то будоражит театральную жизнь. Изменить это невозможно, успокоить никого невозможно.

К. ЛАРИНА: А чего они хотят? Они предлагают своих руководителей? Та часть труппы Таганки, которая не желает видеть молодых.

С. КАПКОВ: Предлагают выборы художественного руководителя. Но это невозможно. Во-первых, юбилейный год. Во-вторых, основатель последней Таганки…

К. ЛАРИНА: Той, которую мы знаем.

С. КАПКОВ: Юрий Петрович Любимов. При его такой позиции, при его жизни это очень некорректно по отношению к нему и его вкладу в русскую культуру, даже не в театр, а в русскую культуру.

К. ЛАРИНА: А он, наверное, не будет принимать участие в самом юбилее.

С. КАПКОВ: Он не собирается даже переступить порог этого театра, свой юбилей в очередной раз собирается праздновать в Театре Вахтангова.

К. ЛАРИНА: Пойдем к следующему театру, который еще не понятно, в каком состоянии, поскольку там тоже произошли большие перемены, тоже со скандалом. Это драматический театр Станиславского, который ждет своего открытия. Насколько я понимаю, речь шла о феврале.

С. КАПКОВ: Скандала я там не помню, я его не ощутил.

К. ЛАРИНА: Директор театра Борис Хвостов писал какие-то страшные статьи в газеты.

С. КАПКОВ: А какие статьи он не должен был писать, если был объявлен конкурс…

К. ЛАРИНА: Они проиграли.

С. КАПКОВ: Концепцию даже не подавали, отказывались. Конкурс же был объявлен. Могли участвовать все. Юхананов подготовил самую внятную, интересную творческую концепцию развития театра. Сейчас в театре происходит ремонт, происходит подготовка к новому сезону.

К. ЛАРИНА: Они что-то уже репетируют?

С. КАПКОВ: Это лучше Юхананова спросить. Они репетируют.

К. ЛАРИНА: Но вы интересуетесь?

С. КАПКОВ: Я знаю, что там происходит, но я просто не буду озвучивать, потому что люди театра всегда ревностно относятся к тому, что я вперед них озвучу.

К. ЛАРИНА: Когда они планируют открыться?

С. КАПКОВ: На сентябрь будем планировать.

К. ЛАРИНА: Даже так?

С. КАПКОВ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Т.е. просто с нового сезона.

С. КАПКОВ: Конечно. То, что Юхананов задумал, и тот объем сил, объем ремонта, изменения структуры зала и всего-всего, это будет очень интересный проект, поэтому лучше им начать театральный сезон в Москве, не в феврале.

К. ЛАРИНА: Я знаю, что он культовых европейских режиссеров приглашает.

С. КАПКОВ: Не только культовых европейских режиссеров. Там само техническое оснащение театра позволит ставить спектакли совершенно иного уровня для Москвы уж точно, но это будет заметно даже на европейской театральной карте. Поэтому там идет большая работа.

К. ЛАРИНА: У меня технический вопрос. Почти сезон театр Станиславского не работает. А при этом люди зарплату получают?

С. КАПКОВ: Продолжают получать зарплату. Это же наша позиция. У нас театр стоял в плане на ремонт. И мы это делаем. Люди продолжают репетиции. Более того, административная часть уже отремонтирована. Люди приходят, продолжают заниматься с Юханановым, обсуждают планы. Они же тоже участники процесса. Там совсем другая ситуация.

К. ЛАРИНА: Т.е. не то что их распустили до сентября и они где-то гуляют, а потом придут.

С. КАПКОВ: Нет, конечно. Во-первых, это невозможно, это расхолаживает коллектив. Там идет ежедневная работа. Наверное, в этом большая заслуга Юхананова. Он всё равно человек старой школы. Во всех его интервью он правильно подчеркивает, что его задача – опираться на коллектив.

К. ЛАРИНА: Это Сергей Капков. Вопросов много. Сейчас слушаем новости, потом возвращаемся в программу и продолжим наш разговор.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: У меня еще три вопроса по театру, а потом будем отвечать на вопросы, которые пришли и приходят от наших слушателей. Про Брежнева тоже много вопросов. По театру у меня вопросы короткие. Пожар в «Школе современной пьесы». Очень драматичная история. Можно еще раз нам рассказать о том, как театр будет существовать дальше? Это первая часть вопроса. А вторая часть – сколько времени понадобится, чтобы театр вернулся в свое здание?

С. КАПКОВ: После пожара административная часть театра не пострадала, поэтому все службы театра остаются на своих местах. Шесть наших театров, как городских, так и частных, предоставили свои площадки, мы будем арендовать для их спектаклей. Поэтому спектакли тоже будут везде играться. Думаю, что нам понадобится два года, чтобы всё отреставрировать. Мэр выделил деньги на полную реконструкцию выгоревшего театра. Даже не реконструкцию, а реставрацию.

К. ЛАРИНА: Это здание давно должно было встать на реставрацию, как я понимаю. Оно все-таки старинное. Но там же они делали новую сцену.

С. КАПКОВ: Планировали.

К. ЛАРИНА: Т.е. они не начали еще.

С. КАПКОВ: А это не их участок. К сожалению, там был некий инвестконтракт еще со времен прошлого мэра, который не реализовался, поэтому ситуация никак не развивалась.

К. ЛАРИНА: И дальше? И судьба вот этого проекта?

С. КАПКОВ: Дальше мы восстановим театр в том объеме, который сгорел. И это будет новый театр. Но если вы эту тему затронули, Ксения, то тогда здесь надо четко провести водораздел, где ответственность города и где ответственность руководителей учреждений. В пожаре театра ответственность лежит на руководителях учреждений. Город выделял всё финансирование. У сгоревшего театра не было сигнализации, но было 34 млн. рублей на счетах. Т.е. многих вещей можно было бы избежать, если бы на своих местах люди работали. Я понимаю, что там сложная ситуация, что один директор скоропостижно скончался, пришел новый директор. Но это ответственность руководителей учреждений. Мы после этого пожара уже три раза собирали художественных руководителей, директоров, мы им объясняем, что частные кинотеатры в Москве не горят, а когда горят частные театры – это подход руководителей учреждений. Здесь невозможно, что за них будет приходить кто-то из Департамента культуры или из мэрии и отвечать за их здание. Им город в бессрочное оперативное пользование передал помещения. Ответственность ложится на тех людей, у которых есть подпись, у которых есть чековая книжка, у которых есть финансирование. Их задача – содержать эти здания в идеальном состоянии. Многим это удается.

К. ЛАРИНА: Если это по вине хозяев здания, всё равно вы как государство принимаете участие?

С. КАПКОВ: Но имущество же сгорело государственное, городское. Поэтому из фонда для непредвиденных расходов мэр выделил эти деньги, чтобы полностью реконструировать театр.

К. ЛАРИНА: Справедливости ради хочу сказать, что Иосиф Райхельгауз был у нас в гостях и уж столько хороших слов в ваш адрес говорил, такими хорошими словами вас поминал, через слово просто… Еще один вопрос по конкретной персоналии, мы с вами тоже вспоминали про этого человека в прошлый раз. Это Анатолий Васильев, которого очень ждут в Москве. Я его вижу на всех премьерах, он есть, он существует в городе.

С. КАПКОВ: Сейчас уехал во Францию, вернется в январе. Мы пока не можем найти консенсус, как Анатолию Александровичу возвращаться. Его планы по возвращению в те исторические здания на Поварской подразумевают, что там надо всё сломать, переделать. Сейчас уже закон не позволяет это делать, потому что эти помещения в жилом здании. И на это надо 190 млн. рублей. Он не хочет возвращаться ни на одну театральную площадку, он хочет создавать новую театральную лабораторию, даже больше это похоже на высшее учебное заведение - что не в функциях города, - которое надо финансировать еще в объеме более сотни миллионов рублей. Мы такие переговоры ведем. Я Анатолию Александровичу пытаюсь через своих людей объяснить, что как-то надо здесь идти друг навстречу другу. Я думаю, что мы в следующем году опят будем договариваться. Мне очень неудобно перед ним. Но тот творческий объем идей, которые он сформулировал, мы не можем реализовать, у нас нет ни юридических, ни финансовых таких возможностей.

К. ЛАРИНА: Он готов обсуждать?

С. КАПКОВ: Он готов.

К. ЛАРИНА: Или настаивает?

С. КАПКОВ: Мы уже второй год находимся в обсуждениях. Мы выделяли деньги, есть интересные проекты. Но пока москвичи это увидеть не могут.

К. ЛАРИНА: Теперь переходим к вашему любимому Брежневу. Здесь много вопросов, поскольку торжественно была открыта мемориальная доска на доме, где жил дорогой Леонид Ильич. На этом открытии выступали уважаемые люди. Анна Шатилова голосом советского прославленного диктора объявляла на торжественном открытии этой мемориальной доски, Кобзон – не знаю, пел или не пел…

С. КАПКОВ: Нет. Но он говорил прекрасные слова.

К. ЛАРИНА: Он мечтательно закатывал глаза и говорил: «Брежневская оттепель…»

С. КАПКОВ: Это время молодости всех этих людей.

К. ЛАРИНА: Я посмотрела сюжет. Потом залезла на сайт вашего департамента, обнаружила, что там даже есть общественный совет по увековечиванию памяти лидеров советского государства.

С. КАПКОВ: Не советского государства. А просто увековечивание памяти заслуженных жителей города.

К. ЛАРИНА: Т.е. не советских?

С. КАПКОВ: Нет, любой может обратиться – и совет рассматривает. Чтобы вы понимали – в этом совете один я чиновник, все остальные - общественники, т.е. это люди, не получающие зарплату.

К. ЛАРИНА: Так вот как советские руководители попадают в этот список, по каким критериям вы отбираете?

С. КАПКОВ: Мы вообще не отбираем. Мы сами не делаем эту работу. К нам обращаются неравнодушные люди и общественные организации.

К. ЛАРИНА: Я боюсь этих людей. Кто эти люди? Это советы какие-нибудь?

С. КАПКОВ: Иногда это просто граждане, иногда это коллектив. Как мы с «Новой газеты» делали таблички. Коллектив «Новой газеты» обращается с просьбой установить мемориальную доску Анны Политковской.

К. ЛАРИНА: Установили. Т.е. по такому же принципу обращаются.

С. КАПКОВ: Да.

К. ЛАРИНА: Вот Брежневу открыли. Из советских руководителей кому еще планируете?

С. КАПКОВ: Брежневу. Хрущеву. Хрущеву будет открыта на Староконюшенном переулке, дом 19, в следующем году, решение принято. И Черненко. Но там вопрос работы с архивами. Мы не можем отказать. У нас юридическая база. Мало того, что они все Герои социалистического труда, Советского Союза, это автоматом мы обязаны это делать по просьбе, когда к нам обращаются. Почетные граждане Москвы, депутаты Государственной Думы, клуб министров Советского Союза, такой тоже существует. Мы вынуждены это вынести на решение.

К. ЛАРИНА: Можно залепить всю Москву этими досками.

С. КАПКОВ: На самом деле досок открывается, поверьте мне, огромное количество. Есть закон, есть разрешение, возможность это делать. Люди это делают. Родственники, коллеги. Было решение увековечить памятными табличками дома, где жили лидеры российского государства.

К. ЛАРИНА: Подождите. В этом есть какой-то элемент шизофрении.

С. КАПКОВ: Почему?

К. ЛАРИНА: Потому что, с одной стороны, мы говорим о переименовании улиц, о том, чтобы переименовать ту же самую Войковскую, говорим о людях, которые являются символами советского режима. Я уж не говорю про Дзержинского, эти бесконечные бои - нужен, не нужен. А с другой стороны, вот так просто. Я вот захочу, завтра соберу общественную организацию, проголосую и скажу – хочу поставить мемориальную доску в память об Иосифе Виссарионовиче Сталине.

С. КАПКОВ: На каком месте-то?

К. ЛАРИНА: Найдем что-нибудь.

С. КАПКОВ: Так не бывает. Вы пишете, мы не можем отказать.

К. ЛАРИНА: Почему вы не можете отказать?

С. КАПКОВ: Я сейчас расскажу, когда мы можем отказать. Мы открытое правительство. Это говорят и на «Эхо Москвы», и по телевизору, что все должны быть открыты. Если вы написали такое письмо, мы принимаем письмо. У нас есть раз в квартал заседание этой комиссии. На эту комиссию мы вас вызовем и спросим: пожалуйста, расскажите, почему вы считаете, что это важно.

К. ЛАРИНА: Я расскажу. Выдающийся деятель советского государства.

С. КАПКОВ: А дальше идет прямое голосование. Поверьте мне, что количество людей, которые находятся в этой комиссии, у них разные политические взгляды. Там идут такие дискуссии… По два часа проводятся. Люди дальше голосуют, кто-то за, кто-то против. Потом посчитали, кого больше, кого меньше. И мы это вешаем. Это закон.

К. ЛАРИНА: А заслуги конкретного человека не учитываются?

С. КАПКОВ: Заслуги человека, чью табличку открывают?

К. ЛАРИНА: Да.

С. КАПКОВ: Конечно, учитываются.

К. ЛАРИНА: У меня вопрос. Хорошо, я могу понять про Брежнева и про Хрущева. Действительно, долго, много хорошего, плохого, ужасного и великого всё равно оставлено. Но то, что касается Константина Устиновича Черненко. Это настолько незаметная фигура в истории. Только вы ее сейчас увековечили.

С. КАПКОВ: Он был руководителем государства. Решение же звучит о том, чтобы увековечить память. Я, кстати, еще не знаю о том, в каком доме Черненко жил и где это возможно делать, и за какие деньги это делается. Табличка Брежневу установлена или восстановлена за деньги частных людей. И внуки его пришли, и дети, и они это заявляют. И я их логику тоже понимаю. Он в этом доме жил, табличка висела. Демонтирована. Табличка Андропова висит на этом же доме. Почему табличка Андропова висит на этом же доме?

К. ЛАРИНА: Не знаю.

С. КАПКОВ: Я могу сказать. Потому что у Гавриила Попова был так называемый прикрепленный, который раньше был прикрепленный у Андропова. Это же всё человеческий фактор.

К. ЛАРИНА: Это долгая дискуссия.

С. КАПКОВ: Вам сложно это понять. Но эту дискуссию можно развернуть, приглашать много людей. Это тема, может быть, даже не одной программы. Обратятся с просьбой делать табличку Андрею Дмитриевичу Сахарову – мы также поддержим. Невозможно так, что мне аплодируют, что мы Ане Политковской ставим табличку, и критикуют, что мы Брежневу ставим.

К. ЛАРИНА: Я понимаю, что мы живем в такой стране. Если у нас Мавзолей существует…

С. КАПКОВ: Огромное количество людей считают, что при Брежневе замечательно жилось. Это уважаемые люди, вы видели, они все с орденами, все с большим хорошим образованием, поверьте мне. И они честно говорят, что они скучают по этому времени. Это время их молодости, для них это эпоха. Если эту тему развивать, то эпоха Брежнева – это эпоха Высоцкого, эпоха великого «Мосфильма», эпоха Волчек, это и эпоха Кобзона, это эпоха Ефремова, Товстоногова – много-много могу перечислять. Сейчас – и меня не нужно в этом убеждать – идет эпоха Путина.

К. ЛАРИНА: Давайте-ка мы все-таки перевернем. Есть известный анекдот про Аллу Пугачеву. Кто такой Брежнев? Это мелкий политический деятель в эпоху Аллы Пугачевой. Так вот те замечательные люди, которых вы сейчас перечислили, включая и Галину Борисовну Волчек, и Юрия Петровичу Любимова, который всю жизнь боролся с этим режимом, который всю жизнь его гнобил, и Олег Николаевич Ефремов – это всё выдающиеся люди эпохи мелких политических деятелей.

С. КАПКОВ: Не факт.

К. ЛАРИНА: Именно так. Это абсолютно философский разговор. Я понимаю, с чем это связано. Это связано с общим вектором в нашей стране, который мы никак не можем выяснить. В какой стране мы живем? Что такое сегодня Россия? Она правопреемница России или Советского Союза?

С. КАПКОВ: Совершенно правильно. Если вы думаете, что этот вектор поддерживает власть, вы ошибаетесь. Вот я мелкий городской чиновник. Этот вектор поддерживает само общество. Когда вы увидите, сколько людей там подписались и просят… Было хоть одно обращение про табличку Сахарову Андрею Дмитриевичу? Нет.

К. ЛАРИНА: Не было ни разу? Никто не обращался?

С. КАПКОВ: На тот момент, пока я руководитель Департамента культуры, не было. Вот коллективу «Новой газеты» важно – они это делали, это они это протащили. Ну как протащили? Они пришли и договорились. Алексей Пиманов на каждое совещание ходит и стоит на этой позиции, что в Москве должна быть улица Жукова. И люди голосуют против, считают, что не нужно делать. Разные люди. Целые исторические споры происходят. Но рано или поздно он добьется, мне так кажется, потому что он ходит и разговаривает. Это вопрос общества. Мы живем по формальным признакам. Закон нам позволяет это делать.

К. ЛАРИНА: Всё поняла. Хотела перейти к другим табличкам. В FaceBook появилась целая дискуссия по поводу увековечивания памяти Алисы Коонен и Александра Таирова. Речь идет о Театре имени Пушкина. Насколько я понимаю, там есть какие-то сложности, потому что в этом году, в 2014-м, исполняется сто лет Камерному театру. Театр замечательный, сегодня функционирует, дай бог ему удачи.

С. КАПКОВ: Благодаря Евгению Александровичу Писареву, новому художественному руководителю.

К. ЛАРИНА: И он, кстати, в этой нашей веточке в FaceBook тоже активно участвовал, что они очень хотят, чтобы была такая мемориальная доска в память об основателях Камерного театра. Это возможно сделать?

С. КАПКОВ: Юридически нет.

К. ЛАРИНА: Почему?

С. КАПКОВ: Потому что юридически закон запрещает делать это на театрах. Во-первых, Театр Пушкина является памятником архитектуры – уже сложно повесить мемориальную доску. Во-вторых, закон запрещает на театрах делать. Потому что в театре, особенно в московском, представляете, какое количество заслуженных, народных людей. Т.е. ты создаешь прецедент – и дальше другая общественная организация говорит: а в этом театре еще играли такие замечательные люди.

К. ЛАРИНА: По-моему, на «Ленкоме» висит мемориальная доска, что там Ленин выступал.

С. КАПКОВ: Но это до того, как «Ленком» появился. «Ленком» - это же Театр ленинского комсомола, табличку повесили до того, как театр туда въехал. Закон же меняется и обратной силы не имеет. Сейчас это запрещено.

К. ЛАРИНА: Какой вариант увековечить? Давайте придумаем другой вариант.

С. КАПКОВ: Мы думаем и к сентябрю будущего года обязательно придумаем, как это сделать.

К. ЛАРИНА: Там же можно придумать что угодно. Мы до передачи говорили, что можно хоть плиту положить у основания театра.

С. КАПКОВ: Мы думаем. Горожане заметят, как мы отметим и пометим это здание.

К. ЛАРИНА: И еще один проект по табличкам, мы до программы тоже говорили. «Последний адрес» - проект, который вместе с «Мемориалом» затеяла группа общественных деятелей. Я нашим слушателям объясню. Речь идет о том, чтобы увековечить память убитых, расстрелянных жителей города Москвы, чтобы в домах, в которых жили конкретные люди, которые были расстреляны в Москве, чтобы можно было установить такую табличку, что такой-то такой-то проживал здесь и в таком-то году расстрелян.

С. КАПКОВ: Это очень хороша идея. Только вопрос, что это надо согласовывать с собственниками домов, с ТСЖ. Я думаю, что такой опыт на территории Москвы получится. Вопрос только, кто будет генерить, собирать, согласовывать и как можно будет сделать. Это вопрос удобной, понятной модели. Я вам про мемориальные доски рассказал модель, она очень понятная.

К. ЛАРИНА: Как вы думаете, с точки зрения общественного запроса, «Последний адрес» будет пользоваться популярностью?

С. КАПКОВ: Мы проверим и посмотрим, как это будет. Город же неоднородный, поэтому где-то это получится быстро и трогательно, а где-то будет противостояние.

К. ЛАРИНА: Речь идет прежде всего о центре, поскольку с основном тут те самые старые дома. В спальных районах вряд ли.

С. КАПКОВ: Это вопрос жителей этого дома, это они должны сказать «да, нам это важно, мы хотим повесить». Это же вопрос солидаризации общества. Возвращаясь опять к Брежневу – потому что это тоже для меня больная тема… Те люди, которые пишут эти письма и собирают подписи, они намного более солидарны в своей идее установки таблички Брежневу.

К. ЛАРИНА: Это правда.

С. КАПКОВ: А Хрущеву, роль которого огромна, так я его внуков в Америке вызваниваю, потому что за него никто не пришел. Это же вопрос позиции. Опять возвращаюсь к «Новой газете». Если мы ощущаем, что нам это важно, это и легко делается. Власть не мешает, власть не видит этих вещей. У нас своих вещей, в плане городского хозяйства в широком понимании, огромное количество. Я сейчас закончу эфир – и опять на работу. У нас елки, Новый год, пожарная безопасность. Т.е. у нас рабочие дни. Поэтому здесь общество двигает власть, а не власть двигает общество.

К. ЛАРИНА: Скажу о прекрасном. Общество в восторге от иллюминации, которая сейчас заполонила весь город, особенно вечером это невероятное ощущение какого-то светлого, праздничного города. Очень многие люди говорят вам «спасибо».

С. КАПКОВ: Это не только мне.

К. ЛАРИНА: Вы рассказывали в перерыве, что это комплексная история. А второй вопрос – а после новогодних праздников это всё уберут?

С. КАПКОВ: Нет, это не уберется. Впервые в истории Москвы, и честно могу сказать, объективно, без лести, что это решение полностью Сергея Семеновича Собянина, два года мы к нему готовились, прошлым летом прокладывали на Бульварном кольце кабель, чтобы подключить, этим летом, работая с российскими, французскими и бельгийскими светохудожниками, сделали единую концепцию освещения города, она так и называется – «Белый город», и четыре департамента – Департамент топлива и энергетики, Департамент культуры, Департамент СМИ и рекламы, Департамент имущества – смогли реализовать этот проект на всей территории города. Это был долгий, длительный проект. А нам кажется, что лампочки зажгли, нам, как обывателю. Но этот проект мы делали два года. Конечно, он поэтому и заметен и не вызывает отторжения. И елки уже наряжены в этом году по-другому. Я помню, сколько скандалов было в прошлом году, как они нелепо силами привлеченных рабочих из Средней Азии были наряжены, и как в одной стилистике сейчас это сделано. Но это мы начали готовить еще прошлым летом.

К. ЛАРИНА: Т.е. когда пройдут новогодние праздники…

С. КАПКОВ: Это всё останется.

К. ЛАРИНА: Останутся деревья.

С. КАПКОВ: Это осенне-зимняя иллюминация. 12 тысяч деревьев.

К. ЛАРИНА: А это деревьям не вредит?

С. КАПКОВ: Не вредит, это холодный свет.

К. ЛАРИНА: А это дорогое удовольствие?

С. КАПКОВ: Недешевое. Но те гигантские миллиарды, которые описывают. Это китайские лампочки. Здесь дорогая идея – как это всё прорисовать.

К. ЛАРИНА: Я скажу, что даже в целях безопасности на улицах это очень важно. Я, как театральный человек, очень часто хожу в театр и потом возвращаюсь по бульварам пешком домой. В последнее время иду и думаю: какое счастье, идешь как днем.

С. КАПКОВ: Это же сразу изменило город. Сразу создается атмосфера. Соответственно, сразу предновогодние ярмарки пришли на эти бульвары. Пришли ярмарки – пришли люди, есть чем заняться на бульварах. Это одно за другим идет.

К. ЛАРИНА: Давайте я уже почитаю вопросы, а то у нас времени не остается. По поводу зарплат спрашивают: «Последняя индексация зарплат в московской культуре была в 2009 году. С тех пор оклады превратились с насмешку. Оклад начинающего артиста – 14 тысяч. Музейный работник - то же самое. Что конкретно ждет московских работников культуры в следующем году?»

С. КАПКОВ: Повышение зарплаты. Во-первых, год культуры. Во-вторых, мы шаг за шагом повышаем зарплату в среднем на 12-15% в год. Средняя зарплата по культуре – 40 тысяч рублей. Но здесь вопрос, который мы ставим: у нас нет в бюджете бесконечного количества денег. Культура находится на грани и рынка тоже. Люди приходят и в театр, люди приходят в парки, и люди оставляют там деньги. Вопрос – чтобы эти деньги доходили до исполнителей. У нас часто бывает большой разрыв, когда руководитель учреждения получает очень большие деньги, а сотрудники получают мало. И мы поэтому привязали зарплату руководителя к средней зарплате по учреждению. Она может быть только троекратна по отношению к средней зарплате по учреждению. Либо есть спецконтракты с большими руководителями театров или учреждений. Поэтому это наша задача – увеличить. Моя задача сейчас – повысить зарплату работникам библиотек и работникам музыкальных школ. Это две самые незащищенные категории работников культуры. Потому что все эти учреждения работают фактически бесплатно для населения.

К. ЛАРИНА: «Почему во всех столицах мира музеи полны детей? Там разработаны программы, специальные уроки. А в Москве 90% детей в музеи не ходят, многие не были никогда».

С. КАПКОВ: Именно поэтому у нас в дни новогодних каникул, вообще каникул все музеи Москвы работают бесплатно. А в следующий год мы сделаем московский городской стандарт школьника, когда каждый московский школьник два раза в год посещает музей, два раз в год посещает театр.

К. ЛАРИНА: Вопрос от наших слушателей по поводу судьбы Центра документального кино, который открылся на Зубовском.

С. КАПКОВ: Он работал и продолжает работать.

К. ЛАРИНА: В связи с реконструкцией РИА «Новости» не закроется ли он?

С. КАПКОВ: Он не закроется и будет продолжать. Больше того, тема документального, научно-популярного кино нами активно развивается. И совместно с Политехническим музеем, и сами мы делаем кинопоказы и в библиотеках, и в кинотеатрах, и в кинотеатрах детских. Поэтому это большая благодатная тема. Это очень интересные проекты. И в следующем году мы их будем еще больше развивать по территории всех наших кинотеатров и всевозможных площадок.

К. ЛАРИНА: Вопрос, который задавали очень часто. Но для такого вопроса у нас очень мало времени. Думаю, это отдельная тема. Ваше отношение к вмешательству различных общественных организаций, в том числе православных активистов, в творческий процесс, то, что в последнее время активизировалось в связи со спектаклем «Идеальный муж» Константина Богомолова. Ваше отношение к этому.

С. КАПКОВ: Если есть художественный руководитель в театре и художественный совет, это их ответственность и их самоцензура либо отсутствие самоцензуры. Театр – это тоже часть общества. Поэтому здесь вопрос взаимной толерантности друг к другу.

К. ЛАРИНА: Или в суд.

С. КАПКОВ: Или в суд. Театр должен идти в суд. Когда срывается спектакль – я Олегу Павловичу говорил, - они должны были подавать в суд. Они должны защищать свои позиции.

К. ЛАРИНА: У нас времени не осталось. Как всегда, вопросов много. И Брежнев нам подпортил всю картину – тут мы надолго засели. Спасибо большое, Сергей Александрович. Я все-таки призываю вас почаще приходить. У меня здесь столько вопросов от людей!

С. КАПКОВ: Приглашайте.

К. ЛАРИНА: С наступающим вас Новым годом!

С. КАПКОВ: Спасибо. Вас тоже.

К. ЛАРИНА: И до встречи на культурных площадках.

С. КАПКОВ: Спасибо.