Битва за "Праздник": может ли выжить в России независимое кино - Алексей Красовский - Культурный шок - 2018-12-30
К. Ларина
―
14 часов 8 минут. Добрый день. Продолжает свою работу радиостанция «Эхо Москвы». У микрофона уже Ксения Ларина. Светлана Ростовцева остается звукорежиссером до конца рабочего дня — не здесь, так там. У нас в ближайшие два часа, как обычно, две передачи, которые я веду, и они последние в этом году. У нас сегодня 30-е число, поэтому стоит завершить сегодняшний эфир поздравлениями друг другу — что мы и сделаем.Ну а сейчас я скажу, что после 3 часов в «Книжном казино» у нас сегодня наши дорогие друзья, товарищи и коллеги — издательство «Слово», которое представит совершенно потрясающий проект Михаила и Ивана Морозовых «Коллекции». Ну, вы знаете, что издательство «Слово» славится (извините за тавтологию) своими альбомами потрясающей красоты и потрясающего качества. И вот долгожданный, долгоиграющий проект они сегодня представят. Наши гости — Александра Ерицян, руководитель проектов издательства «Слово», Наталья Семенова, биограф Сергея Щукина и братьев Морозовых, специалист по истории российского коллекционирования. Ну, конечно, подарки будут для вас, как обычно.
Ну а сейчас у нас программа «Культурный шок». И это действительно культурный шок, который тянется достаточно долго. Сколько это кино делается, столько шок и длится. Ну, в общем, я сейчас представлю нашего гостя и тему сегодняшней передачи. Напомню лишь номер SMS: +7 985 970-45-45 — для ваших вопросов и реплик. Естественно, есть чат в YouTube. Напомню, что все наши передачи в прямом эфире транслируются на нашем канале «Эхо Москвы» на YouTube. Милости просим.
К. Ларина
―
Тему так мы сегодня красиво назвали — «Битва за «Праздник»: может ли выжить в России независимое кино?». «Праздник» — имеется в виду фильм прежде всего, о котором вы все слышали, я в этом не сомневаюсь, но никто еще не видел. Ну, некоторые…
А. Красовский
―
Уже надо оговариваться.
К. Ларина
―
Сколько человек? Я видела, там семь просмотров было, когда я с утра смотрела фильм. Семь просмотров — это, что называется, близкие…
А. Красовский
―
Ты сейчас всех запутаешь, мне кажется.
К. Ларина
―
Ну хорошо. Алексей Красовский здесь, в студии. Леша, привет. Алексей Красовский — автор сценария, режиссер… И продюсер?
А. Красовский
―
Волею судеб.
К. Ларина
―
Все! То есть — автор фильма «Праздник». До этого был фильм «Коллектор». Я просто напомню как бы, что в анамнезе у нас существует, который вы тоже знаете наверняка. Это такой монофильм, где главную и единственную роль сыграл Константин Хабенский, а все остальные люди, прекрасные и замечательные артисты звучали в виде голосов в этом фильме. Совершенно уникальная работа, которая много призов уже собрала. Ну, вот фильм «Праздник» — известен он тем, что запрещен уже на самом как бы периоде еще… Как это называется? Постпродакшн? Когда все еще было в разгаре работы…
А.Красовский: Они не знали, что мы уже сняли фильм, поэтому они хотели запретить съемки
А. Красовский
―
Они не знали, что мы уже сняли фильм, поэтому они хотели запретить съемки.
К. Ларина
―
На самом деле я просто могу сказать, как я… Меня Леша поправит. С чего все началось? Началось все с того, что кто-то обнаружил на «Планете», краудфандинговой платформе, где, собственно, по традиции уже Алексей Красовский собирал участников проекта…
А. Красовский
―
Ой, ты зря так говоришь.
К. Ларина
―
Нет? Первый раз?
А. Красовский
―
Первый раз, да. Это мой дебют был.
К. Ларина
―
Хорошо, вернемся к этому. Именно там аннотация была к этому фильму, которую обнаружили… По-моему, это был Стиллавин первый, да? Кто-то из них, ведущих.
А. Красовский
―
Стиллавин, по-моему, сослался тоже. Я не помню.
К. Ларина
―
Короче говоря, обнаружили, что, на взгляд патриота, два слова несовместимых. Вот есть как бы «гений» и «злодейство», а здесь — «блокада» и «комедия». То есть одно с другим никак не монтируется. И, увидев два этих маячка, которые, как красная лампочка, стали мелькать во всяких блогах и публикациях, все это дошло до министерства, правительства, президента и премьера. Я правильно все излагаю?
А. Красовский
―
Ну, мнения президента я не слышал.
К. Ларина
―
Ну и зря. Оно наверняка уже есть.
А. Красовский
―
Если бы оно было, мне кажется, я бы уже здесь не сидел.
К. Ларина
―
Ну, на самом деле — все, я заканчиваю свой пролог. Фильм «Праздник» есть, он уже существует. И вы даже сами можете в этом убедиться буквально завтра, 31 декабря. Леша, тебе слово теперь.
А. Красовский
―
Ну, осталось добавить, что вы его увидите в 15 часов или, если я не ошибаюсь, как говорил раньше наше государственное радио, когда будет в Петропавловске-Камчатском полночь. Соответственно, хочется открыть Новый год хотя бы там сначала, а потом в 3 часа этим фильмом. И скажу только, что не бойтесь. Если вы не посмотрите 31-го числа, вы его посмотрите 1-го, 2-го, 3-го и далее всегда. YouTube, с которым мы уже тоже связались, с его представителями, пообещал, что будет тоже за нас немножечко сражаться, чтобы его не заблокировали, чтобы вы в любой момент могли зайти ко мне на канал и его увидеть совершенно бесплатно. Ну, если захотите поддержать — там будет внизу подпись…
К. Ларина
―
Ну а для «чайников» скажи, как его найти на YouTube. Надо найти тебя там? «Алексей Красовский» набрать, да? Так, что ли?
А. Красовский
―
Гипотетически, если люди прибегают к формуле «смотреть бесплатно онлайн», «смотреть на халяву» и так далее, ничего не платя, как правило, первая же ссылка выбрасывает туда, куда надо — на YouTube. Так что я думаю, она вас приведет наверняка куда надо, и не промахнетесь.
К. Ларина
―
Мой вопрос. Скажи, пожалуйста, вот это решение — показать безвозмездно и общедоступно этот фильм, выложил его в интернет, — это решение пришло на какой стадии? Сразу, еще когда начинал делать, или нет?
А. Красовский
―
Да нет, конечно, нет. Сначала мы, как и все — как же нас обозвать-то? — богобоязненные режиссеры, продюсеры и операторы, мы, конечно же, думали и замахивались на широкий прокат. Тем более я надеялся, что после «Коллектора» будет чуть легче. Потому что когда мы снимали «Коллектора», мы вообще не надеялись, что у нас он будет. Нам все говорили, что никому такое кино не нужно, никто на него не пойдет. Ошиблись. И я думаю, что со вторым фильмом будет полегче.Ошиблись снова — теперь уже мы. Когда заваривалась вся эта кухня, стали появляться разные повестки и предложения заглянуть в прокуратуру, я понимая, что у них намерения серьезные кино запретить. И тем самым, когда фильм запрещаешь, можно врать что угодно — что там едят младенцев, что там жгут трупы и всячески устраивают пляски. Если фильм никто не видит, можно про него говорить все что угодно, как про кота Шредингера.
Поэтому у меня просто не оставалось другого выхода, чтобы помешать этим людям сформировать общественное мнение. А это, как мы знаем, один из опорных их камней, потому что нужно подготовить 146 миллионов присяжных заседателей, которые скажут свой вердикт. Потому что честно сказать пока есть какие колебания. Трейлер вот люди посмотрели 90 тысяч раз. И, как я видел, голос тоже разделились: кому-то понравился этот трейлер, а кому-то — нет. Ну, дождитесь фильма.
К. Ларина
―
Ну, самое главное, что инкриминировали создателям этой картины — это, что называется, оскорбление чувств… Чего там?
А. Красовский
―
Ну, ветеранов, блокадников.
К. Ларина
―
Ветеранов, блокадников. Короче говоря, оскорбление. Здесь, по мнению людей, которые это дело, что называется, «шьют» Алексею Красовскому, что здесь наблюдется издевательство, глумление над историей — что там еще? — оскорбления и прочее. Фальсификаций, по-моему, еще не «шили»? Такого еще не было. А вот, что называется, «замахнулся на святое»… «Как он мог? Как он мог? Какая комедия? На костях пляски», — это повторяют многие люди как в интернете, так и в различных интервью. Я это не раз слышала уже от министра культуры в разных его выступлениях, когда, естественно, речь заходила об этом фильме, ему задавали какие-то вопросы, и он всегда говорил, типа: «Не позволим. Не забудем, не простим».Так вот, я просто хочу сказать нашим слушателям, что здесь можно все что угодно инкриминировать, обсуждать, чем-то быть недовольным. Может быть, я не знаю, с точки зрения вкуса кому-то что-то не понравится. Может, вообще кому-то просто будет скучно и неинтересно смотреть всю эту историю. Да? Но то, что здесь вообще нет ничего того, что вешают на Алексея, — это я вам отвечаю. Даже любой ребенок это увидит. Кстати, замечательную Алексей опубликовал фотографию у себя в Facebook, что его дети, по-моему, смотрят этот фильм. Да?
А. Красовский
―
Да, я сегодня с утра я им показал.
К. Ларина
―
И там кто-то спросил: «А что, можно смотреть детям?!»
А. Красовский
―
Да.
К. Ларина
―
С ужасом спросили люди.
А. Красовский
―
Я утешу злопыхателей: дочь недосмотрела кино. Все-таки им было скучно. Сын досмотрел, ему десять лет, он досмотрел с интересом, даже смеялся. В общем, как минимум один фанат у нас есть. Ну, ты прокололась, в общем, сейчас немножечко, намекнув зрителям, что у нас еще есть один зритель.
А.Красовский: Когда фильм запрещаешь, можно врать что угодно — что там едят младенцев, жгут трупы и устраивают пляски
К. Ларина
―
Вот скажи мне, Леша… Как я спрошу? Когда ты почувствовал, что все всерьез? Потому что мы сейчас смеемся, а на самом деле там серьезные вещи происходили, вплоть до угрозы жизни. Так ли это было?
А. Красовский
―
Ой, сейчас опять хочешь не интересную мне тему.
К. Ларина
―
Ну давай, расскажи. Не все через это прошли.
А. Красовский
―
Да.
К. Ларина
―
Надо, чтобы люди были к этому готовы. Это может коснуться любого, дорогие друзья. Правильно я говорю?
А. Красовский
―
Мне кажется, этот опыт, вот этот «окопный опыт», как я его называю, когда у нас появляется окопная лексика, когда в том числе Навальный, ты, Фельгенгауэр и так далее, в какой-то момент уже ты понимаешь, что понять нас очень трудно всем остальным людям, которым еще не угрожали, против которых еще не возбуждали дела по совершенно… которых не резали, не нападали, которым не присылали фотографии детей, идущих в школу. Очень трудно объяснить, почему сейчас вы отвечаете порой столь дерзко, гневно и делаете вот такие странные жесты как синематики, но за свой счет, а потом его выкладываете бесплатно, пытаясь доказать людям, что это история не про деньги. Мы с Астаховым, оператором-постановщиком, не настолько, в общем, их очень любим, чтобы не дать людям возможно, в конце концов, посмотреть кино.Ты знаешь, на мой взгляд, угрозы, которые поступали и поступают, — я к этому уже перестал относиться, честно скажу, серьезно — по той простой причине, что угроза жизни при проживании в Москве от той же самой собянинской плитки, на мой взгляд, опаснее. И может упасть балкон с какой-нибудь пятиэтажки гораздо быстрее или легче, чем придет человек, которого натравят Киселев и Соловьев на вас, и он осуществит свое возмездие. Я думаю, шансы погибнуть в нашей вечной, не прекращающейся стройке выше, чем от рук вот этих несчастных людей, которых сейчас эти — как их вежливо назвать? — гаденыши направляют на нас.
К. Ларина
―
А почему так люди легко натравливаются? Ведь это же люди, которые осуществляют все вот эти действия — приносят, не знаю, свиные головы к подъездам театров, пишут подметные письма, устраивают троллинги, атаки в Facebook и в других социальных сетях или звонят по телефону с угрозами, или, как ты говоришь, присылают какие-нибудь фотографии, или твой домашний адрес, намекая, что «мы все про тебя знаем», или присылают.. Вот мне, например, была последняя для меня капля, когда я поняла, что это жуть: мне прислали фотографию мертвого Бориса Немцова на мосту. И я поняла, что все, это для меня край. Это что за люди? Они же не работают в ФСБ. Это же обычные советские люди. Вот мой вопрос: откуда они берутся? Почему они на это ведутся? Осуществляют все это не люди из спецконторы, а совсем другие, обычные.
А. Красовский
―
Ну, разумеется, чаще это обычные люди, несчастные, сломленные, с подорванной психикой, которые не могут найти выход в жизненной ситуации. Вы знаете, в какой-то момент, где-то года полтора назад, я в ручном режиме пытался заблокировать пиратские раздачи «Коллектора» на том же YouTube. Извините за такое чистосердечное признание, это был я. Потому что мы тоже снимали фильм за свой счет и хотели, тоже каким-то образом окупившись, снять следующий фильм. И мне писали люди несчастные, которые заводили каналы, воровали кино и писали письма о том, что: «Алексей, в нашем городе зарплата 30 тысяч — вообще потолок недостижимый. Я на этом канале зарабатываю больше. И вы сейчас меня и мою семью лишили этого дохода».Они не понимают, что они воруют чужое. Они хотели бы: «Хорошо, мы ваше кино не будем показывать, но дайте, позвольте нам воровать дальше». И они были тоже страшно озлоблены, они были готовы меня убить и растерзать, не понимая, повторяя, что они крадут у меня в том числе. Эти люди не видят выхода, они беспомощны. Им никто не предлагает каких-то решений совсем. Они видят, что Клишас хорошо живет, у него много часов, и он гордится этим. Они видят, что Золотов совершенно нагло всем отвечает и превратился из какого-то персонажа Гоголя… Ну, мы все оказались в этом несчастном романе с этим человеком, который глумится, смеется над нами над всеми и втягивает в эту беспощадную игру. Я думаю, от этого — от того, что люди просто не видят выхода. И им проще дотянуться до меня, до тебя, чем до настоящих виновников их трагедии.
К. Ларина
―
Ну, может быть. Не знаю, не знаю. Мне кажется, в другом все-таки дело. Потому что, мне кажется, если говорить о тех людях, которых ты перечислил, или говорить о представителях нашей власти, то люди, по-моему, относятся к ним вполне себе уважительно. А вот к вам — к тем, которые раскачивают и подрывают, и которые глумятся, и которые только и хотят, чтобы нашей стране было хуже, они готовы присоединиться к любой атаке, если их поведут в бой.
А. Красовский
―
Так мы не знаем все-таки процентное соотношение тех и других людей, будем здесь откровенны. Когда я выложил трейлер, за первый день с утра (я специально посмотрел) был перевес численный на стороне добра. Потом проснулись вот эти тролли, пришли на работу. В 12 часов ровно, я заметил, они начинают это делать. И с 12 часов они начали шарашить свои дизлайки. Это очень трогательно, как люди свои 100 рублей… Я не знаю, как они оправдываются перед детьми, приходя домой. «Папа, ты что делал?» — «Я сегодня весь день дизлайки ставил. Ужасно устал!» И они совершили вот этот, так скажем, государственный переворот на отдельно взятом канале, нагнав нам какое-то количество сумасшедших людей.
К. Ларина
―
А прокуратура что говорила? Ты вообще видел это прокуратуру?..
А. Красовский
―
В гробу?
К. Ларина
―
Как она выглядела, эта прокуратура?
А. Красовский
―
Ну, это бумажки, звонки…
К. Ларина
―
А человек был какой-нибудь?
А. Красовский
―
Там два специальных человека. Не помню просто фамилии этих людей.
К. Ларина
―
А они что хотели?
А. Красовский
―
Они хотели, чтобы мы добровольно пришли, принесли копию сценария и дали показания на самих себя, чтобы у них в материалах дела…
К. Ларина
―
То есть что? Они прислали бумагу или что, или человека?
А. Красовский
―
Они прислали повестки, они звонили по телефону, они приходили с проверками на киностудию, которую я уже не имею права называть, они снялись с титров, — с тем чтобы убедиться, что мы нечестным способом сняли это кино. Они не могли поверить, что я и оператор Астахов могли потратить собственные деньги на то, чтобы снять кино.
А.Красовский: Мы оказались в этом несчастном романе с этим человеком, который смеется и втягивает в беспощадную игру
К. Ларина
―
А зачем для того, чтобы понять, честно или нечестно вы сняли кино, зачем им смотреть сценарий? Я не понимаю.
А. Красовский
―
А затем, что специально обученные люди, называющиеся «экспертами»…
К. Ларина
―
Ищут экстремизм?
А. Красовский
―
Ищут экстремизм. И чтобы… Они, я так догадываюсь, уже нашли, потому что сценарий я рассылал всем, кто его просил. Для меня это не было никаким секретом. И эти люди уже… Я не знаю, слушатели ваши не знают этой веселой истории. Дело в том, что когда возбуждается очень много отделов и они начинают вести переписку между собой, подключая к делу экспертов, они в какой-то момент по ошибке добавляют зачем-то вас в копию. И таким образом…
К. Ларина
―
И ты все это читаешь.
А. Красовский
―
Нет, один раз меня добавили в письмо с экспертным заключением. И я вынужден был узнать свое, так скажем, невеселое будущее, которое мне предсказали, и с этим чудесным экспертным заключением…
К. Ларина
―
А там что было написано?
А. Красовский
―
Ну, они там пытались представить, какое кино получится из сценария. Его так живо писали. То есть ты вот фильм видела, но не знаю, можешь ли ты описать сцену с салом, как сцену с футболом, например… В общем, мне кажется, они много пасов там увидели этого сала. Наверное, и само сало увидели и вообразили что-то ужасное.
К. Ларина
―
То есть они там описывают все какие-то ходы драматургические и каким-то образом их комментируют?
А. Красовский
―
Комментируют, да, и говорят, что таким образом, действительно, режиссер и автор сценария Красовский оскорбил страшно…
К. Ларина
―
Ну, например? Вот мне даже интересно, поскольку я вообще про это ничего не слышала.
А. Красовский
―
Если бы ты меня предупредила, я бы сейчас тут открыл и зачитал тебе…
К. Ларина
―
Какие сцены из этого фильма они посчитали оскорбительными?
А. Красовский
―
Конечно же, самое оскорбительное у нас — бабушка (ну, это мне придется сейчас страшный спойлер сказать и всем испортить завтрашний просмотр), которая творит, в общем, черт знает что. Потом — шутки про туалет. Извините, они у нас есть. Тоже смутили и возмутили.
К. Ларина
―
Нет, ну это вообще смешно. Это, конечно, вряд ли является оскорблением чувств. Хотя, может быть, оскорбление чувства прекрасного?
А. Красовский
―
Ну, тех людей, кто не ходит в туалет, конечно, это оскорбляет. Они делают это как-то по-другому.
К. Ларина
―
А вот этого я не знала. То есть они просто подгоняли, что называется, под статью?
А. Красовский
―
Они подгоняли, совершенно верно. Но для того, чтобы им подогнать, им для этого нужны материалы, полученные от инициатора этого дела. Они не могут сказать: «Мы возбудились по материалам каких-то слухов, сплетен, текст найден в интернете». Им нужен был оппонент. «Вот есть материал, вот есть кино. Мы посмотрели — оно действительно нас оскорбляет». Мы не принесли это кино и эти материалы. И поэтому (вы, может быть, не знаете) они взяли и достали это кино сами, они у нас его украли, попытались выложить — мы его заблокировали.
К. Ларина
―
То есть они украли черновую копию?
А. Красовский
―
Да, они украли черновую копию. Они даже не постеснялись сказать об этом, поблагодарить хакеров, которые взломали у нас компьютеры, — и тем самым продемонстрировали, что у нас «правосудие» (опять же в кавычках) работает в каком-то другом интересном ключе. Все эти люди сейчас на канале, вы можете их погуглить, найти. Они с удовольствием делятся впечатлениями о копии, добытой из унитаза, по сути. Они очень гордятся тем, что они ее добыли, отмыли (или не отмыли) и понесли в народ. Там нет целой сцены вот этой темной. Там нет финала. Там нет титров. Ну, это их ничуть не смутило. Им кажется, что они могут делать заключение как по материалам слухов, там по материалам сценария, который они где-то нашли, и по черновой копии.
К. Ларина
―
Ну, здесь уже ничего не сделаешь. Я уже Леше это тоже говорила, повторюсь уже публично, что невозможно… Что называется, против лома нет приема. И себя обезопасить, если ты уже «в разработке», что называется, невозможно ничем. Все равно будут красть, переворачивать все с ног на голову, фальсифицировать, обманывать, искажать, вырезать целые сцены, может быть, даже переозвучивать. Ты видишь какой-нибудь фрагмент или, не знаю, сцену, переозвученную специально обученными людьми, которые говорят что-нибудь другое.
А. Красовский
―
А можно я буду добрым Дедом Морозом? Ты такая тут злая Снегурочка. Я буду добрым Дедом Морозом. Победить можно! Я в это верю. Все-таки я верю, что добра у нас больше, оно победит, если прилагать к этому какие-то усилия.
К. Ларина
―
Это похоже на фильм «Айболит-66». Там есть сцена, где Ролан Быков, который играет там роль Бармалея, обиделся, когда его обвинили в том, что в нем нет добра. Он говорит: «Как это у меня нет добра?» — и стал открывать свои сундуки: «Вот у меня столько добра! Пожалуйста».Значит, наши слушатели активно включились в наш сегодняшний разговор, поэтому я во второй части программы обращусь к вашим вопросам. Все, что вы хотите знать про фильм «Праздник», про все технические подробности, про возможности увидеть, посмотреть и прочее, прочее — я вижу, здесь много вопросов, — обязательно эти вопросы задам Алексею. Напомню еще раз номер SMS: +7 985 970-45-45. Еще раз просто скажу перед тем, как уйти на новости, что показ, премьера фильма «Праздник» состоится завтра, 31 декабря, в 15:00 по московскому времени, когда в Петропавловске-Камчатском полночь. И с этого момент — с 3 часов дня завтра — вы можете в любое удобное для вас время этот фильм посмотреть абсолютно свободно и бесплатно на YouTube, на канале YouTube у Алексея Красовского. Ну, погуглить — это очень легко. Сейчас у нас новости, а потом продолжим.
НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Культурный шок». У нас сегодня в гостях режиссер Алексей Красовский. Ну, стоит добавить, что и режиссер, и автор сценария, и продюсер фильма «Праздника», премьера которого состоится завтра, 31 декабря, в YouTube. Вот так неожиданно. Зрителей будет много. Сколько? На сколько ты рассчитываешь?
А.Красовский: Они не могли поверить, что я и оператор Астахов могли потратить собственные деньги, чтобы снять кино
А. Красовский
―
А я не рассчитываю.
К. Ларина
―
Ну ладно! Чего уж теперь?
А. Красовский
―
Ну правда, я не знаю. Вот вы не поверите, но мне правда все равно. Сколько будет — все наши. И спасибо им.
К. Ларина
―
Нет, мне не все равно, в отличие от Красовского. Я хочу, чтобы было много людей, чтобы люди посмотрели этот фильм. И желательно, кстати… Вот чем еще хорошо, что это все-таки не в кино? Прелесть интернета в том, что вы можете сразу же и высказаться по этому поводу — тут же написать в комментариях, в чате, написать все что, вам хочется сказать про это кино.У нас есть много вопросов, которые приходят на SMS. И здесь я посмотрела в чате YouTube, во-первых, очень много поклонников фильма «Коллектор». Я думаю, что Леше будет приятно. Люди этот фильм смотрели, очень рады и хотят посмотреть следующую твою работу.
Ну а что касается вопросов, то я несколько вопросов прямо сразу и задам. «Где для вас проходит грань между стебом над святынями и желанием показать правду?» — спрашивает Дмитрий.
А. Красовский
―
Где-то внутри головного мозга она проходит. Ну, то есть это на уровне вашего чутья, интуиции и такта.
К. Ларина
―
«Уважаемый Алексей, вы не боитесь, что после смены режима все гонители и хулители «Праздника» потянутся к вам за процентами за пиар?» — спрашивает Алексей. Ну, что типа они вам сделали рекламу.
А. Красовский
―
Да, не боюсь. Будем ждать и, наверное, как-то расплатимся, действительно. Попытаемся защитить их в суде, скостим сроки, выступим на стороне экспертов наконец настоящих и попросим дать им не 25 лет, а 24, допустим.
К. Ларина
―
Вот слышно сразу, что профессиональный человек, опыт общения с аудиторией напрямую, поскольку Алексей уже две прямых линии провел. Отвечает лаконично, коротко и быстро. «Чем вас привлек сюжет? В чем для вас идея? Мы плохие? Власть плохая? Или что-то другое?» — спрашивает Таня.
А. Красовский
―
Чем привлек сюжет?
К. Ларина
―
Во-первых, он его сочинил.
А. Красовский
―
Да. А чем же он меня привлек как режиссера? Ну, тем, что за него никто не взялся больше, кроме меня, для начала. Вы знаете, я думаю, что везде… Я верю больше в хорошее. Я сегодня хороший Дед Мороз, я верю в хорошее в людях. И даже в тех негодяях, про которых я снимаю кино, хочется все равно нащупать действительно какие-то приятные стороны этих людей. Мне ужасно интересны рассказы про ужасных людей. Я это люблю, мне они интересны как доктору в прошлом, препарировать их.
К. Ларина
―
Вот тут я, пожалуй, остановлю поток вопросов и вклинюсь сама, потому что мне как раз кажется, что здесь люди-то, в принципе, неплохие. Понимаешь, какая штука? Вот в чем для меня актуальность этого сюжета этого фильма «Праздник»? Почему он для меня сегодняшний? Потому что так каждый сам по себе, и вроде бы хорошие все люди. У них как бы есть своя логика, своя правда. И то, что главный герой трудится на поприще, что называется, ради своей страны, отдает все свои силы для того, чтобы помочь ей одолеть врага… Как жена про него говорит: «У него есть свой фронт, своя линия фронта, на которой он тоже приносит пользу, и немалую. Голова золотая! Ученый!» Ну? Конечно, нужен. И у него тоже есть своя правда. А что, он должен сидеть и голодать? Как это? Что, он должен есть 100 грамм хлеба в сутки? А как же мозг будет работать? А как же тогда придумать то, что ему поручила партия? Логика есть? Есть.Это я вам просто говорю собственно логику, которую представляет одна из героинь этого фильма в исполнении Алены Бабенко. Да? Конечно же. То же самое сегодня — у них тоже есть своя правда. У них есть своя правда. И почему они должны… «Он сам себе все заработал, свои 32 пары часов за 2,5 миллионов евро он заработал потом и кровью. У тебя не получилось? Это твои проблемы». «Я никого не обманывал, я не у тебя из кармана эти деньги украл, я их заработал, потому что у меня мозг, талант, я бизнесом занимаюсь».
А. Красовский
―
А ты веришь в это, что сам?
К. Ларина
―
Ну, человек-то верит.
А. Красовский
―
Ну, хотелось бы, чтобы и другие тоже поверили. Все равно он же на аудиторию работает. Мне кажется, люди немножко посмеиваются над тем, что у человека 32 рук нет, а часы на эти 32 руки есть.
К. Ларина
―
Он коллекционер. Он — как Щукин и Морозов.
А. Красовский
―
Но не домов, пароходов, домиков для уточек… Чего только ни коллекционируют, кроме интеллекта, по-моему. Ну, у них, может быть, и есть своя правда, но врут они чаще и не изобретательно. Для меня кино во многом про это все же — про искусство вранья.
К. Ларина
―
Про искусство вранья, про лицемерие, про самовнушение в конце концов. Для меня тоже это важно. И про эту разницу в видении мира. Один человек видит этот мир из своего «Мерседеса», который может разъезжать по встречной полосе, плюя на все правила и законы. Может даже людей давить — ему тоже это позволено, и ничего ему за это не будет. А другой человек видит этот мир из своей засранной кухни, нищей. Но ни то, ни другое тебя не делает приличным человеком. Здесь, в фильме «Праздник», на мой взгляд, люди все приличные, но нормальные люди, хорошие, со своими тараканами, со своими недостатками. Ну, вот такие люди. Они бывают такие сложные. Но положительных героев тут нет ни одного. Или есть для тебя?
А. Красовский
―
Безобразие какое!
К. Ларина
―
Нет ни одного положительного героя?
А. Красовский
―
Я зрителям на откуп отдаю это суждение, потому что (я уже говорил об этом) не люблю делить на вот этих положительных и отрицательных. Для меня мои персонажи — сложные. Так бы мне о них хотелось думать. Я люблю сам сложных людей, покопаться в них. И так просто сказать, что этот хороший, а этот плох… Судим по поступкам. Поступки там разные есть — и омерзительные, и благородные. Бабушка — все-таки я вступлюсь — очень положительный персонаж.
А.Красовский: Да, они украли черновую копию. Они даже не постеснялись сказать об этом, поблагодарить хакеров
К. Ларина
―
Наверное, стоит сказать, конечно, про актерский ансамбль, потому что поскольку фильм камерный и действительно все происходит в одной квартире, в одном доме, в одной декорации, я вспоминала (я вот Леше забыла сказать) фильм, который у меня тоже возник по ассоциации, фильм «Артистка» Станислава Сергеевича Говорухина, где Женя Добровольская играет главную роль. Этот фильм был создан по пьесе, которая была написана в 30-е годы, была очень популярна — то ли «Хочу ребенка», то ли что-то типа этого.И такая сталинская камерность в этом присутствует, и в этом фильме тоже. И здесь время абсолютно точно угадывается, именно то самое. Ну, не скажу так, что это именно время блокадного Ленинграда. Здесь практически нет того, что происходит за окном, а только про это говорят герои. Но атмосфера советской страны великой, которая вот-вот победит всех, она присутствует, безусловно. Поэтому, может быть, про актеров ты скажешь несколько слов, потому что актерский ансамбль здесь случился, он получился, и это очень важно для такой камерной работы.
А. Красовский
―
Я могу только признаться всем в любви, начиная с Алены Бабенко, с Яна Цапника, Тимофея Трибунцева, Паши Табакова, Анфисы Черных, Аси Чистяковой. Все просто, мне кажется, сложились. А самое удивительное было, вы знаете, когда… Мы часто говорим «магия кино», но иногда… точнее, очень трудно объяснить людям, что же это такое. Вот я сейчас на простом примере расскажу. Последней, кого я утвердил, была Ася Чистякова. Я долго искал исполнителю роли Маши. И у нас за три дня до съемок окончательно и бесповоротно «слетел» Институт растениеводства, отказал нам. Там снимали «Шерлока Холмса и Доктор Ватсона». Там чего только ни снимали.
К. Ларина
―
Вам нужны было как бы эти площади, там снимать?
А. Красовский
―
Мы хотели попасть туда и там снимать. Нас долго держали на паузе, потом сняли с нее и сказали: «Вы там не будете». И вот за эти три дня мы нашли дом-музей Чистякова. И когда мы пришли туда, я удивился этому чудесному совпадению фамилий нашей Аси и этого дома. Это было каким-то прекрасным знаком. Ну, не говоря о том, что там был еще кот, которого звали Сережа, как и нашего оператора — Сергея Валентиновича Астахова. Ну, мы уже точно здесь, мы в нужном месте, и все сложилось. Ну, Алену, конечно, любим больше всех.
К. Ларина
―
Ну, про Анфису Чистякову надо сказать.
А. Красовский
―
Анфиса Черных и Ася Чистякова.
К. Ларина
―
Ася Чистякова. Потому что имена-то не знакомые для уха слушательского, да? Ну, надеюсь, что когда-нибудь они будут известными, потому что замечательные артистки. Ну, одну из них вы знаете по фильму (вот мне Леша напомнил) «Географ глобус пропил», где она исполняла роль той самой старшеклассницы, влюбленной в своего учителя Служкина в исполнении Константина Хабенского. Нет, конечно же, артистов тут запомнят точно, потому что их мало. Как это не запомнить? Обязательно.«Можно ли при просмотре фильма на YouTube перевести деньги с карты МИР? Это чисто технический вопрос. Я не понимаю многого в интернет-технологиях», — пишет Елена.
А. Красовский
―
Я сам обучаюсь этим интернет-технология, Елена, вместе с вами. Надеюсь, что можно. Насколько я знаю, «Сбербанк Онлайн» позволяет делать переводы на другие карты, на другие счета. Думаю, что если у вас там подключена какая-то система, приложение или что-то, можно перечислить на карту «Сбербанка» или на одну из… Там PayPal еще есть и еще третья ссылка.
К. Ларина
―
Повторю еще раз, отвечая на многочисленные вопросы. Дорогие друзья, денег за просмотр фильм Алексей не берет. Это чисто ваше добровольное решение после просмотра фильма. Если вы захотите что-то такое перечислить группе, то это будет только приветствоваться. «Мы очень хотим посмотреть «Праздник» за деньги, — просит Геля. — На каком сайте это можно сделать?»
А. Красовский
―
Да там же, на YouTube, вы сможете это сделать. Я не знаю, почему вы отказываетесь смотреть фильм бесплатно и, если он вам понравится, потом перевести сколько вы считаете возможным.
К. Ларина
―
«Алексей, подайте в суд на своих гонителей, создайте наконец прецедент. Ну сколько можно терпеть этих мерзавцев?» — пишет Михаил.
А. Красовский
―
Какая-то шутка была: «Не нравятся наши избирательные комитеты — идите в наши суды». Вот это примерно то же самое. Ну, можно проиграть в это. Просто жалко времени, честно скажу.
К. Ларина
―
«А что там такого криминального в фильме? Разве вы не показали правду, как ленинградская элита пережила блокаду?» — спрашивает Дмитрий.
А. Красовский
―
Я вас удивлю: в Москве об этом мало кто знает. Если вы приезжаете в Санкт-Петербург и разговариваете об этом, как я разговаривал, когда мы готовились к съемкам, то там, безусловно, про это знают все. Все об этом либо слышали, либо видели у кого-то, у кого-то остались какие-то родственники, которые об этом рассказывают. Приезжаешь в Москву — и здесь людям кажется, что действительно все голодали одинаково, все страдали одинаково. Только непонятно, откуда же все-таки эти привилегии сейчас взялись, как будто их тогда не было. Ну, разобщенность была, да.
К. Ларина
―
«Зачем вы так неосторожно назвали свой фильм «черной комедией»? Вас так буквально и поняли».
А. Красовский
―
Ну, там было много других слов, которые были убраны. Я сказал, что местами черная (что правда), а местами светлая, разная. Но если убрать все, что вам не нужно для интерпретации, а оставить только «черная» и «комедия», то — да, будет так. А зачем?
К. Ларина
―
Тут очень много всяких реплик, которые для Алексея привычные. И вообще когда мы говорим… что называется, замахнулись на святое, всегда возникает обязательно «обратка»: «А вот снимите про 11 сентября комедию — посмотрим. А вы снимите про Холокост комедию — посмотрим. А снимите про это комедию…» Вот я за Алексея отвечу, а потом он подхватит. Товарищи, есть большая разница. Это не комедия про блокаду. Как и не может быть комедии про 11 сентября. Как не может быть комедии про Холокост.Комедия — это ситуация, в которую попадают люди. Это про взаимоотношения людей на фоне конкретных исторических событий. Поэтому комичным может быть… комедия может возникнуть где угодно. А мы что, не знаем комедий на фоне Великой Отечественной войны? Вот нам тут напомнили совершенно замечательный фильм по сценарию Булата Окуджавы, если я правильно помню, «Женя, Женечка и «Катюша». Это вообще буквально совсем комедия, причем такая вызывающе театральная, зрелищная, яркая комедия с Олегом Далем. Помните? Кстати, их там тоже, по-моему, обвиняли в том же самом в свое время. Да?
А. Красовский
―
Да.
К. Ларина
―
Леша, ну скажи теперь ты, что такое комедия про блокаду.
А. Красовский
―
Ну конечно же, это комедия в первую очередь о людях, которые в трудное для страны время живут очень хорошо и не очень этого стесняются — до тех пор, пока не появляются люди посторонние, и приходится немножко стесняться. Вот повторяю: если убрать этих жирующих людей и оставить только два слова — «комедия», «блокада» — и добавить страшное слово «черная», то да, начнут пугать.Но повторюсь, что-то кто-то за мной сможет снять и черную комедию о блокаде прямо совсем. У меня, видимо, не настолько богатая и извращенная пока фантазия, смею я вас утешить. Но запрещать этому будущему коллеге это делать я бы тоже не стал. Давайте, что называется, посмотрим, убедимся, ну и дальше… Судить художника надо по законам, им созданным, так мне кажется. Дети душевнобольные не должны ни за что отвечать, и художники в том числе с артистами, как мне кажется. Ну, я имею в виду свои художественные деяния. Если мы совершаем какие-то поступки противоправные — да, бога ради.
А вот эти замечательные: «Снимите комедию о Холокосте»… Я уже устал на это отвечать, потому что эти люди каким-то образом умудряются… Знаете, как учителя раньше, в советских школах говорили такими максимами, которые были и на Дальнем Востоке, и в Москве: «Ты тетрадку забыл? А голову дома не забыл? Ну давай, скажи нам — мы все посмеемся». Вот так же и эти люди — они почему коллективно бессознательно говорят одно и то же. Я не уверен, что эти люди живые, если честно. То есть у меня полное ощущение, что Ctrl+C/Ctrl+V. Они воткнули эти слова. И дальше им начинают таким же Ctrl+V отвечать: «А сняли уже вот «Жизнь прекрасна». И вот этот разговор двух троллей не прекращается. Мне не интересно встревать в него, он просто скучный. Снимать можно про все. Смеяться можно, извините, над всем. Вопрос умения, такта и чувства меры.
А.Красовский: Здесь людям кажется, что действительно все голодали одинаково, все страдали одинаково
К. Ларина
―
Кстати, комедия «Смерть Сталина», которую нам тоже запретил министр культуры под страхом смерти смотреть, поскольку она влияет очень сильно на наше душевное состояние и вообще заставит нас всех пересмотреть итоги Второй мировой войны в одночасье буквально, в эти секунды, — она получила европейского «Оскара» как лучшая комедия года. И фильм, кстати, блестящий, сделан прекрасно. Это тоже именно та самая черная комедия, в которой высмеивается вот это абсолютная нечеловеческая, античеловеческая система власти тоталитарной, которая сложилась в отдельной стране в отдельный исторический период. Совершенно блестящая работа, кстати, очень актуальная на сегодняшний день.Но! Почему я про это вспомнила? Опять с упорством, достойным лучшего применения, министр уверяет, что там есть, в этом фильме «Смерть Сталина», есть какие-то нарушения российского законодательства. Когда интервьюеры (по-моему, это были Наталья Синдеева и Антон Желнов на «Дожде») пытались из него выцарапать, выдавить хоть что-нибудь, какие нарушения закона есть в этом фильме, — он так и не смог ответить. Или это такая страшная военная тайна, которую он нам не открыл как настоящий коммунист. Здесь…
А. Красовский
―
Прости, что перебиваю. Он смешно пошутил, он сказал: «Зато вы его сможете посмотреть везде. Обсмотритесь», — сказал он.
К. Ларина
―
Ну понятно.
А. Красовский
―
И дал ссылку в никуда, потому что фильм нигде невозможно найти легально.
К. Ларина
―
Все-таки ты готовишься к грядущим судебным процессам? Какие могут быть нарушения здесь закона? Объясни, пожалуйста. Что они тут искали? Я опять возвращаюсь к тому же самому.
А. Красовский
―
Это вопрос от прокуратуры сейчас: «Помогите нам…»
К. Ларина
―
Нет, что здесь можно, какие нарушения законодательства здесь можно найти?
А. Красовский
―
Никаких, — коротко отвечу я. Ну, выдумать, понятно, можно что угодно и снова какой-нибудь Трулльский собор достать из архивов. Ну, опять же, по моим ощущениям и ощущениям (да, у меня есть адвокат) Ильи Новикова, ничего пока нет. Так что, надеюсь, отобьемся и от этих придирок тоже.
К. Ларина
―
То, что ты снимаешь фильмы без государства, без госбюджета — это принципиальное решение?
А. Красовский
―
Ну, сейчас вот снял без государства, а до этого…
К. Ларина
―
А «Коллектор» был?
А. Красовский
―
И «Коллектор» был такой же.
К. Ларина
―
Такой же.
А. Красовский
―
«Элефант» не такой же.
К. Ларина
―
«Коллектор» — ну, это был не народ, не краудфандинг, это были частные вложения?
А. Красовский
―
Да, у нас был инвестор, был продюсер Дима Руженцев. Потом появились…
К. Ларина
―
Это принципиальный твой, скажем так, принцип? Ужасный задала вопрос. Принципиальное решение?
А. Красовский
―
Вам честно скажу: оно, с одной стороны, вынужденное решение, потому что встраиваться в эту систему надоело, неприятно и неинтересно. Обхаживать кабинеты, ждать, когда же он подпишет наконец, соблаговолит, выделит миллионы, чтобы мы дальше могли наконец-то вспахивать огород. Это просто утомительно. Я успею написать семь сценариев, пока они будут один читать и принимать решение. Мне не так много надо. Мне достаточно двух стульев и трех хороших артистов, чтобы разыграть кино. Поэтому обойдемся, я думаю.
К. Ларина
―
Артисты, вообще из творческой группы никто не выражал каких-то своих сомнений, когда еще сценарий посмотрели? «А нет ли тут глумления и оскорбления?»
А. Красовский
―
Нет. И даже те люди, которые нам когда-то помогали, а сейчас спрятались и убрали все свои имена, студии, названия из титров, тоже не видели вообще никакого греха.
К. Ларина
―
То есть просто после того, как все это началось, да?
А. Красовский
―
Конечно. Когда начали звонить, угрожать проверками и прочим, да, в людях этот инстинкт сработал. А до этого — нет. И актеры… Наоборот, мы сплотились, сейчас одна большая семья. Спасибо им за это. Мы скрепили наш союз. Мы созваниваемся практически каждый день. Я уже не знаю, еще снять какой-то «Праздник 2» непременно.
К. Ларина
―
А на актерах и на ком-то еще из группы, на операторах, вообще на творческой группе каким-то образом отражаются вся вот эта вакханалия, которая вокруг фильма происходит? Или только на тебя падают всякие угрозы и прочие неприятности, слова?
А. Красовский
―
Нет, ну конечно, тоже достается.
К. Ларина
―
Актерам что-нибудь говорят?
А. Красовский
―
Тоже говорят, тоже пишут и тоже грозят — это безусловно. Они еще больше на виду, чем я. Их хотя бы еще узнают. Я могу сейчас выйти и незаметно скрыться в метро. А им нужно все-таки где-то бывать, все-таки что-то открывать.
К. Ларина
―
То есть ни один человек не сказал тебе: «Леша, может, правда мы что-то там типа не то сделали?»
А. Красовский
―
Ни один. Нет, ни один не сказал. Наоборот, все удивлялись, смеялись и вообще очень долго не могли поверить, что происходит. Ты, правда, включаешь какую-то опять же вот эту страшную сказку. Все будет хорошо в Новом году, заверяю я вас. В общем, фильм светлый, добрый даже. Ничьих мы чувств не раним, даже самых, мне кажется, сумасшедших.
К. Ларина
―
Ну, тогда еще раз повторю, что завтра обязательно посмотрите этот фильм и выскажитесь по этому поводу.А вот мой вопрос еще, поскольку первый раз я такое вижу, чтобы кино не в кинотеатре выходит, а в интернете. Какие у него вообще есть шансы на какую-то судьбу дальнейшую? Я имею в виду участие в каких-то фестивалях, право на рецензию, на отклик. Вообще как с этим поступать? Можете куда-то его представить в качестве участника какого-то фестиваля, конкурса, смотра?
А. Красовский
―
Ну, по правилам — не могу.
К. Ларина
―
А это что за правила?
А. Красовский
―
Потому что по правилам… Право первой ночи — хотят у себя. Даже никакого проката. Они хотят, чтобы у них показали сначала, а потом уже всем остальным. Ну, для меня это в данном случае, повторяю, не актуально. И я бы не хотел, чтобы те — можно я грубо скажу? — предъявы, которые были в самом начале, они как раз шли по такой стезе, что мы сняли за американские какие-то деньги, на деньги олигархов, кино, которое должно опорочить. «И сейчас они поедут, как и все остальные режиссеры, на фестивали, чтобы там показывать…» Вот чтобы эти люди заткнулись, хотелось показать им: нет, увы, вы не угадали. Ни там, ни здесь. Мы добровольно покажем кино всем. В общем, мы не гонимся за фестивальной славой, за этими статуэтками. Они у меня есть в достаточном количестве. К сожалению, должен признаться, они не помогают. Я пытался продать статуэтку «Нику» — никто ее не купил.
К. Ларина
―
Как продать?!
А. Красовский
―
Я думал, вы знаете.
К. Ларина
―
Нет.
А. Красовский
―
Ну, на краудфандинге, когда мы собирали деньги, я выставил в том числе на такой лот статуэтку «Нику», потому что очень хотелось добрать денег на постпродакшн.
К. Ларина
―
А за сколько ты ее выставил?
А. Красовский
―
Ой, я дерзкий. Я выставил миллион. И ее не купили. Может быть…
К. Ларина
―
Потому что «Оскар» надо было!
А. Красовский
―
«Оскара» еще нет. Это надо дружить с людьми, с которыми я не могу сойтись на пятачке никак.
К. Ларина
―
И что? Значит, статуэтка…
А. Красовский
―
Не помогает это все. Поэтому никакие фестивальные награды, даже оптом, не помогают вам дальше стать — как бы это сказать? — одеться в бронежилет и стать супергероем.
К. Ларина
―
Ну, мы знаем, что помогает. Что помогает, скажи? Помогает снять какой-нибудь блокбастер патриотический. Хотя никто не даст.
А. Красовский
―
Это тоже не помогает. Вам потом поставят двойки и колы, и вы будете… Я видел этого режиссера замечательного, который снял один из таких блокбастеров, как он перебегает сейчас очень быстро по «Мосфильму», чтобы никто ему ничего не сказал в лицо, что он думает о его «великом» фильме. Поэтому — нет. Это, увы, не помогает.
К. Ларина
―
А сериал какой-нибудь патриотический? Тоже хорошо идет.
А. Красовский
―
Зачем ты меня в эту сторону клонишь?
К. Ларина
―
Ну, потому что мне жалко.
А. Красовский
―
Я не хочу все это снимать!
К. Ларина
―
Ну как? Получается, что человек затратил часть своей жизни, собрал прекрасных актеров, сделал великолепную профессиональную работу. Это же не художественная самодеятельность, блин, которую можно в подвале сыграть на радость родственникам. Это серьезная и большая работа, большое кино. А оно, вот так получается, сливается в интернет — и все, и мы с ним на этом прощаемся. Нет, мы все его посмотрим, замечательно. Но какая-то должна быть жизнь еще после премьеры?
А. Красовский
―
А я верю, что она может быть, что рано или поздно у нас отменится это прокатное удостоверение нехорошее, и цензура поломается, и мы выйдем, как все остальные люди, с ретроспективой или еще с чем-нибудь в прокат.
К. Ларина
―
Поздравляй с Новым годом людей.
А. Красовский
―
Я поздравляю вас и с праздником, и с Новым годом. И верю, что все добрые люди победят всех злых людей — не только добрыми мыслями, но и добрыми чувствами. Ура!
К. Ларина
―
Нет, я, конечно, совершенно не верю в это, но знаю и верю в то, что завтра вы сможете посмотреть фильм «Праздник» в открытом доступе, начиная с 3 часов по Москве. Смотрите и пишите Алексею обязательно отклик. Ведь если у него нет ничего — пусть хотя бы останется ваше «спасибо». Ну, если деньги перечислите — вообще замечательно. Спасибо, Леша.
А. Красовский
―
Спасибо.