Борис Немцов - С добрым утром, ГКЧП - 2011-08-26
26.08.2011
Б. Немцов
―
Вы знаете, я был депутатом Верховного Совета России, я собирался, откровенно говоря, 19 августа поехать в родной город Сочи в отпуск. И я приехал на Ярославский вокзал с женой вместе, и в 7 утра я обнаружил большое количество милиционеров и военных и понял, что отпуск подошел к концу. Жена поехала в гостиницу «Россия», тогда ее еще не снесли, а я поехал в Белый дом. И приехал туда раньше Ельцина. А потом пришел Ельцин, где-то около 9 утра, по-моему, и задал мне вопрос, почему я до сих пор без автомата. Я говорю: «А где выдают автоматы?». Он говорит: «Там, у нас во дворе». Я спустился и в ужасе увидел, что из грузовика огромного народ вынимает «калаши» с большим количеством патронов. Я взял два магазина и автомат и ходил с ним все три дня. Потом Ельцин попросил меня поехать в Кантемировскую дивизию и в дивизию Дзержинского и вести агитацию среди военных, чтобы они не штурмовали Белый дом. А потом, собственно, вот все эти дни я был в Белом доме. Это была, конечно, эпохальная история. Она эпохальна тем, что народ вдруг почувствовал, что он – сила. И народ вдруг почувствовал, что власть коммунистов кончается и они нас боятся. Обычно наш народ думает иначе – обычно народ боится власти, ее не любит. А чтобы, наоборот, власть народа боялась, такое у нас редкость, я, по крайней мере, не припомню за последние 20 лет. И вот эти единение и солидарность – это то, что было. И второе, что меня тогда сильно как-то тронуло, и мне даже снилось это – у меня было абсолютно романтическое такое состояние души. Причем романтизм такого рода, что стоит нам победить ГКЧП, как сразу наступит счастье, и все будут жить очень круто, и вообще будем, как в Европе. Я должен сказать, что я довольно быстро разочаровался, но ощущение романтизма – стоит только им свернуть шею, и сразу все получится – оно вот как-то у меня было, но осталось. Но путь оказался тернист к успеху и свободе, очень тяжелый. Еще могу сказать, что, конечно, это были эпохально-исторические дни, это были дни конвульсивной смерти коммунизма и рождения в муках новой страны, свободной страны. Я помню, например, как Хазанов, тогда еще гораздо моложе, с трибуны Белого дома орал на всю площадь, где было 100 тысяч человек: «С нами Ельцин и Кобец – хунте наступил …». И он сделал паузу, а потом 100 тысяч человек говорили, что наступило хунте. Потом я помню, как Макаревич пел. И был такой подъем душевный! Это было все очень, я бы сказал, эмоционально зашкаливало все тогда. Я могу сказать, что нынешние власти специально скрывают от народа события тех дней. Они ненавидят свободу и боятся, что народ почувствует силу. И поэтому пытаются извратить то, что тогда было. Один ностальгирует, чекист по фамилии Путин, по СССР, другой говорит вообще что-то невнятное, я имею в виду блогера Медведева. Короче говоря, скрывают они от таких, как вы, от молодых людей, скрывают они правду. Я могу сказать, тогда было меньше цинизма и гнусности, больше романтизма и бедности. Сейчас мы стали богаче, но жить стало противнее.