Суд над налетчиком Леонидом Пантелкиным («Ленька Пантелеев») по обвинению в бандитизме, РСФСР, 1922 - Не так - 2019-01-13
13.01.2019
Суд над налетчиком Леонидом Пантелкиным («Ленька Пантелеев») по обвинению в бандитизме, РСФСР, 1922 - Не так - 2019-01-13
Скачать
Оксана Пашина
―
12 часов и 10 минут в столице. У микрофона Оксана Пашина. Историк Алексей Кузнецов. Здравствуйте!
Алексей Кузнецов
―
Добрый день!
О. Пашина
―
И говорить мы будем о суде над налетчиком Леонидом Пантёлкиным, больше известным как Ленька Пантелеев. Его судили по обвинению в бандитизме в 1922 году.
А. Кузнецов
―
Совершенно верно. И сразу начнём. Сегодня будет не так. Сегодня будет разоблачение всех всяческих мифов. О Лёньке Пантелееве их много достаточно. Но вот один из мифов, что Лёнька Пантелеев – это его кличка. На самом деле его судили. Есть фотографии обложки следственного дела и обвинительного заключения. Он там фигурирует как Леонид Пантелеев, потому что к этому времени он официально сменил… Да. То есть он действительно от рождения Леонид Пантёлкин. Вот. Но он примерно за полтора-два года до описываемых событий, до 22-го года он сменил на более, видимо, ему казавшуюся благозвучной фамилией. Так что это настоящая теперь уже его фамилия.
О. Пашина
―
То есть все официально было?
А. Кузнецов
―
Вполне. Да. Он действительно Леонид Пантелеев.
О. Пашина
―
Но я Вам хочу сказать, что персонаж-то такой овеянный легендами, что называется. Я знаю его с детства, а может и не с детства, потому что, конечно, все дела происходили эти в Петрограде, но моя бабушка, которая родилась в 17-м году, была носителем городских легенд московских, а в Москве тоже слыхали и знали про Леньку Пантелеева. Вот она рассказывала мне, что был такой Лёнька Пантелеев, грабил нэпманов, отдавал деньги бедным. И потом сказали, что его убили, но на самом деле его не убили. Он продолжал свою благородную деятельность. А потом… Я была так мистифицирована, что я считала, что писатель Леонид Пантелеев, который «Республика ШКИД», вот это всё… и который на самом деле Алексей Иванович Еремеев, это вот тоже и есть этот самый Лёнька Пантелеев. Он просто перевоспитался…
А. Кузнецов
―
Вставший на путь истинный.
О. Пашина
―
Да, перевоспитался. И потом он стал писать вот про «Республику ШКИД», про беспризорников, «Часы» там был замечательный рассказ. И вот дожил уже до наших дней и скончался там – когда? – в 70-х годах. Ну, вот так.
А. Кузнецов
―
Ну, вот интересно, что легенда о том, что Леонид Пантелеев на самом деле не был расстрелян, а вместо него стреляли там некоего бандита, а он, работая под прикрытием, потом уже заниматься другими делами и прожил достаточно долгую жизнь, такая легенда есть, конечно. И находились в лагерях люди, которые его видели сильно после 23-го года. Это обычное дело. Как известно и Фанни Каплан в 30-е годы в лагерях видели. Это практически неотъемлемая часть любой блатной или около блатной легенды. То, что касается образа Робин Гуда, ничего удивительного в том, что знаменитый налетчик времен разгара НЭПа этот образ имел. Другое дело, что вот ещё одна легенда заключается в том, что сам Лёнька Пантелеев, уж будем его так называть, что он активно на этот образ работал, что он действительно там какие-то не очень большие, но всё-таки часть средств, полученных грабежом, он направлял на какие-то добрые дела, что вообще вот он изображал из себя благородного разбойника, что он обращался к тем, кого он ограбил, преимущественно нэпманов и их спутницам, с какими-то достаточно высокопарными словами.
О. Пашина
―
Граждане, спокойно. Это налет.
А. Кузнецов
―
Да.
О. Пашина
―
Прошу сдать… Что там?
А. Кузнецов
―
Да.
О. Пашина
―
… ценности.
А. Кузнецов
―
Да. И чуть ли не на французский переходил там периодически. Вот это всё ерунда полная. Осталось довольно много воспоминаний людей, которые… ну, в основном сотрудников милиции, конечно, которые так или иначе с ними сталкивались, и вспоминают, что он совершенно не имел никакого пристрастия ни к дорогой одежде, там его легенда наряжает чуть ли не в смокинг или во фрак. Нет, он предпочитал кожаную куртку. Это и практично, и вполне возможно, что и предпочтения у него появились ещё во время его не очень долгой, но всё-таки службы в ЧК. Да и кроме того, это вообще мода того времени – кожаная куртка. Вот. Иногда он надевал старую солдатскую шинель, поскольку не бросался в ней в глаза, так пол Петрограда было одето. Совершенно он не был вот таким каким-то бандитом-аристократом. Описывают, что он вообще был довольно неряшливым человеком, вечно ходил с грязными руками, с траурными ногтями, – да? – так сказать, никаких правил политеса не знал, там ел руками, громко чавкал, что, собственно говоря, абсолютно вписывается в его реальную биографию, потому что он из очень простецкой семьи. Его родители – крестьяне, перебравшиеся в город в расчете, что они там что-то смогут заработать. Ничего особенного они не заработали. Так они бедняками всю жизнь и будут. Кстати говоря, не очень даже известно место его рождения. Чаще всего называют Тихвин Калининградской области, но по другой версии он родился в небольшом поселке в Калужской губернии. В любом случае вот что более или менее достоверно известно, что он получил некоторое образование, вроде бы в конечном итоге у него за плечами было что-то в районе пяти классов училища ремесленного, видимо, и это позволило ему устроится на очень, в общем, хорошую по дореволюционным временам работу. Его взяли работать в типографию. Сначала он там выполнял обязанности мальчика и прислуги за всё, убирался в помещении, там отмывал шрифт от краски, ещё какую-то выполнял техническую работу. Затем его взяли учеником наборщика. А затем началась Первая мировая война, и многих рабочих, в том числе и квалифицированных, призвали на фронт. И это ему… Ему и множеству других вот таких вот мальчиков, а он 902-го года. То есть в 16-м году ему всего 14 лет…
О. Пашина
―
Да вообще вся история быстро…
А. Кузнецов
―
Да.
О. Пашина
―
… в 23-м уже убили.
А. Кузнецов
―
Да. 21 год этот человек прожил…
О. Пашина
―
21 год.
А. Кузнецов
―
… причем неполных 21. 2о лет ему было на момент гибели. И это открыло ему как бы пути к карьере, потому что он становится наборщиком. А наборщик – это уже почти рабочая аристократия. Ну, во-первых, нужна грамотность для этого. Во-вторых, эта работа хорошо достаточно оплачивалась. Вот я некоторое время назад там для одной статьи как раз смотрел данные по зарплатам рабочих, промышленных рабочих в начале ХХ века, и надо сказать, что типографский наборщик получал 40-45 рублей в месяц. Это, в общем, ну, вверх такой… там не самый верх. На механическом производстве квалифицированные рабочие ещё больше зарабатывали. Но, в общем, это очень неплохие деньги даже для человека, живущего в столице. И всё вполне возможно, что… Говорят, что он любил читать. Говорят, что он был пижонист уже тогда. Ну, это всё говорят, потому что никого, кто его знал бы до войны или во время войны, насколько я понимаю, в общем, среди заслуживающих доверия свидетелей нет. А дальше он как-то довольно сразу, прямо летом 17-го года прибивается к отрядам красной гвардии, к отрядам, которые создавались большевиками для противостояния корниловским войскам, двигавшимся на Петроград. Это те самые, в общем, отряды, которые вооружить-то быстро смогли, а когда корниловских… корниловские войска от Петрограда отбросили, то разоружить обратно их не очень получилось, и они сыграли достаточно значительную роль вот в тех планах большевиков на осень, которые закончились, собственно говоря, переворотом в конце октября. Ходила легенда, что он принимал участие в штурме Зимнего. Ну, скорее всего, источником этой легенды был он сам и рассказывал такие байки. Ни проверить… То есть ни да, ни нет. Мы не можем ни опровергнуть, потому что нет, конечно, никаких участников… списка участников. Да? И нет, конечно, никаких достоверных свидетельств на счёт того или другого, но факт остается фактом: он в это время был в Петрограде. То есть он мог быть этим участником. Дальше он оказывается в одной из первых красных частей, отправленных на германский фронт весной соответственно в марте 18-го года, когда возобновилось немецкое наступление после срыва большевиками переговоров в Бресте. И он довольно быстро попадает в плен, что неудивительно, потому что вот это плохо организованная, да и не из кого ее было особенно организовывать, вот это завеса красноармейских частей, немцы ее проходили как нагретый нож через масло. И действительно очень многие отряды попадали в окружение. Но Пантелеев довольно быстро сделал ноги из этого плена. Ну, видимо, немцы не очень серьёзно охраняли пленных, исходя из того, что… Ну, и кроме того к этому времени мир уже был заключён, скорее всего, они вообще там их предоставили с…
О. Пашина
―
Смотрели сквозь пальцы.
А. Кузнецов
―
Да, предоставили самих себе. Ещё кормить их?! Вы ж понимаете, да? И он сбежал. И после этого он опять вернулся в Красную армию, повоевал там. Это известно. Вот это достоверно, что он воевал с так называемыми белоэстонцами. Он участвовал в отражении наступления Юденича на Петроград. Роде бы дослужился до командира пулеметного взвода. Это неплохая достаточно карьера, потому что пулеметные команды, они были в тогдашней царской армии, ну, такими своего рода образцовыми частями. То есть пулеметная команда, туда собирали, как правило, наиболее грамотных, наиболее дисциплинированных солдат, и они были таким ядром там роты или батальона. Вот он вот был командиром этого самого пулеметного взвода. Дальше то ли он был ранен, то ли еще что-то. По какой-то причине он был комиссован, и его довольно быстро берут на работу в ЧК. Сначала он в территориальной ЧК Псковской послужил, а затем его переводят в транспортную ЧК на северо-западной железной дороге. Там он несколько месяцев будет числиться следователем, а потом его оттуда по каким-то причинам, вроде бы по сокращению штатов… Так официально указано. Но какое, к черту, сокращение штатов в начале 20-х годов в ЧК?! Его оттуда убирают.
О. Пашина
―
А я вот слышала такую версию, что во время обысков, а естественно – да? – ЧК проводило обыски, он как-то увлекся и просто начал грабить тех, кого обыскивал.
А. Кузнецов
―
Звучит, расстраивается… здесь вот в данном пункте расстраиваются версии. Версия 1-я, совершенно верно, та, которую Вы изложили. Ну, там есть разные варианты в деталях, но в принципе большинство тех, кто об этом рассказывает, говорят, что он был уволен за какие-то неблаговидные поступки, то ли что-то он себе в карман клал, то ли он там злоупотреблял даже по меркам ЧК тогдашнего времени, он злоупотреблял полномочиями. Это вполне вероятно, потому что в ЧК было много случайных людей в то время. И действительно часть из них, получив в руки почти неограниченную власть, действительно злоупотребляли своими полномочиями. Эта история вполне реальная, но у нас нет никаких вот железобетонных доказательств…
О. Пашина
―
Да, потому что не было написано «уволен»…
А. Кузнецов
―
Нет.
О. Пашина
―
… за превышение…
А. Кузнецов
―
Да.
О. Пашина
―
… должностных полномочий.
А. Кузнецов
―
Да. По крайней мере если бы, скажем, его бы товарищи-чекисты поймали на том, что он что-то прикарманил при обыске, скорее всего, был бы какой-то суд. Не факт, что его бы там отправили в тюрьму или расстреляли, поскольку в это время его пролетарское происхождение очень его, что называется, спасает. Не его, а вообще спасает. Но в любом случае какие-то следы должны были бы остаться. А то, что он просто был уволен без всяких видимых последствий, ну, это наводит на размышления. 2-я версия, что якобы он имел какие-то политические взгляды, несогласные с генеральной линией. Но дело в том, что за это уволить в 21-м, ну, как-то ещё нет. В это время в ЧК да и вообще на государственной службе ещё пока не очень, так сказать, с инакомыслием боролись. 3-я версия, мы её в конце обязательно расскажем, она конспирологическая, что это вообще всё операция-прикрытие, что его уволили для отвода глаз, а на самом…
О. Пашина
―
И внедрили в бандитскую…
А. Кузнецов
―
И внедрили…
О. Пашина
―
… среду.
А. Кузнецов
―
А на самом деле он продолжал якобы выполнять, так сказать, свои чекистские обязанности.
О. Пашина
―
И опять увлекся.
А. Кузнецов
―
Да. Ну, опять сильно увлекся. Да. Пойдем по основном тем не менее линии. Чекистом он быть перестает. А 4 марта 22-го года, это более или менее установлено, он совершает первое преступление, принадлежность к которому его именно не вызывает никаких сомнений. Значит, на уголовном жаргоне то, с чего он начинает, называется «абордаж». То есть это грабеж квартиры, грабеж вооруженный. То есть разбой. Да? Разбойное нападение на меховщика Богачёва, живущего в центральной части Петрограда. Самого меховщика не было дома. Значит, работа классическая по наводке. Была наводчица, которая рассказала, когда будет, когда не будет. Но, правда, наводчица не была близка к дому, и поэтому она не могла указать, где именно прячются наиболее ценные вещи. Они попытались, налетчики, получить эту информацию у единственной живой души, которая в квартире находилась, запугали служанку. Но служанка, видимо, действительно не знала, где у хозяев находятся драгоценности. Поэтому им пришлось шарить самим. То, что было на виду: какие-то меха, какую-то одежду… Кстати, возможно, отсюда пошла легенда, что он любит дорогую одежду. Что-то вот взяли вот то, что, что называется, что в глаза бросилось. Через некоторое время, там через 2 недели следующий налет на квартиру врача. Вообще надо сказать, что в 22-м году число налетов в крупных городах увеличивается в разы, даже в десятки раз по сравнению с временами Военного коммунизма. Например, статистика показывает, трудно сказать, насколько она полная, ну, по налетам, я думаю, она близка к реальной, статистика показывает, что только за 22-й год только в Петрограде совершено более 500 налетов. То есть порядка 40-45 налетов в месяц. С чем это связано? Ну, это связано, во-первых, с тем… Похожая, кстати говоря, вещь будет после Великой Отечественной войны. Много оружия. Много людей, вернувшихся с войны с разболтанными нервами, со смещенными нравственными представлениями, не могущих себя найти, действительно голодающих. То есть вот тот слой, из которого вербуются налетчики, он представлен достаточно богато. А кроме того, и это особенность 22-го года, это 1-й из 2-3-х годов рассвета НЭПа.
О. Пашина
―
То есть есть кого грабить.
А. Кузнецов
―
Есть кого грабить. В 21-м, в начале 21-го года на Х съезде объявлена новая экономическая политика. В 21-м крестьяне и предприниматели присматриваются, не ловушка ли это. Поэтому НЭП 21-го года, он бедненький. Пирожки с непонятной начинкой. Да? Ещё какие-то такие вот нехитрые радости. Я в свое время, ну, это на меня произвело впечатление меню одного из первых НЭПовских ресторанов, значит, 21-й год как раз: студень из лошадиных маслов и самогон предлагались в качестве блюд. Через год в этом же самом ресторане… Я помню, я, по-моему, даже задание для олимпиады по истории сделал школьной. Через год в этом же самом ресторане уже предлагались рябчики там, какие-то там шампиньоны, ещё что-то. То есть вот за этот год НЭП прошёл очень большой путь, и появилось все то, что мы знаем по романам Ильфа и Петрова, по «Запискам следователя» Шейнина, которые мы сегодня будем вспоминать, по там другим произведениям того же там Леонида Леонова, например. Это рестораны. Это неофициальные подпольные, но не очень даже прикрытые игорные дома, публичные дома. Это ателье модисток. Это дорогие парикмахерские. Это другие признаки красивой жизни. Это лихачи на пролетках с дутыми шинами. Это автомобили. Это нэпманы. Это их женщины. Вот в этой среде бандитизм не мог не расцвести.Ленька Пантелеев… Действительно Ваша легенда правильно… То есть она не только Ваша, она всеобщая. Ваши воспоминания абсолютно правильны, Ленька Пантелеев действительно грабил нэпманов, но не потому, что он был каким-то там Робин Гудом и борцом за социальную справедливость, а потому, что это были естественные, как говорится, жертвы. Да? Когда Вы в лесу в грибной год собираете в 1-ю очередь боровики, то это не значит, что Вы там особенно любите…
О. Пашина
―
Да.
А. Кузнецов
―
… темно-коричневый цвет. Да? А потому, что это лучшие грибы из того, что есть. Вот он и грабил нэпманов. Причем вот 1-я его схема, от которой он потом откажется, скажу почему, он грабит квартиры и логично, что он грабит меховщиков, то есть ремесленников высокого, что называется, класса, врачей и юристов. Это люди, которые привыкли к тому, что к ним, особенно врачи, что к ним в любое время…
О. Пашина
―
Могут прийти. Да.
А. Кузнецов
―
… дня и ночи могут прийти. Поэтому стук или звонок в дверь, прислуга спрашивает: «Кто там?». Говорят: «Телеграмма». Или в случае врача говорят: «Ой, ой, ой! Вот рожает, рожает, рожает». Дверь распахивается…
О. Пашина
―
Нет, матросом там он еще переодевался…
А. Кузнецов
―
… они вламываются. Да. Так сказать, наставляют наганы. Ну, и дальше уже просто-напросто грабят. Потом, когда он приобретёт присутствие духа, он перестанет нервничать, и одну квартиру, например, они грабили 2 часа. То есть с чувством, с толком, с расстановкой, что называется. В это время, это как раз квартира доктора, было несколько человек, там приходили какие-то пациенты, ещё кто-то, им спокойно отвечали…
О. Пашина
―
Доктора нет.
А. Кузнецов
―
Доктора нет. Да. И продолжали грабить. Вот. А дальше летом происходят две вещи. Практически одновременно случайно, судя по всему, Лёнька совершает первое убийство. Он его точно совершенно не планировал. Незапланированная встреча в трамвае с агентом уже не ЧК, уже ОГПУ, который его знал по прежней службе. И тот слышал от коллег-милиционеров, что они ищут вот этого Лёньку. Он его знал в лицо. Он его увидел в трамвае, начал протискиваться, держа руку в кармане, где у него был револьвер. Лёнька его увидел, узнал, понял, выскочил из трамвая. Значит, сотрудник ОГПУ выскочил, побежал за ним. Лёнька на ходу постреливал, но в преследователя не попал. А тут наперерез дороге… Они пробегали мимо отделения госбанка, и наперерез ему бросился начальник охраны, вооруженный тоже. Лёнька его застрелил. И вот это, видимо, послужило таким вот спусковым крючком, потому что после этого он начинает убивать довольно легко. Он, видимо, понимает, что он перешёл некую черту, за которой уже расстрел. Да? Одно дело – грабить нэпманов. Это пятерка…
О. Пашина
―
Которые, в общем-то, и не сопротивлялись. На их было достаточно наставить… Что там?
А. Кузнецов
―
Конечно.
О. Пашина
―
Как они? Шпалер.
А. Кузнецов
―
Шпалер. Да.
О. Пашина
―
Наставил…
А. Кузнецов
―
Волыну. Да.
О. Пашина
―
Да. И все.
А. Кузнецов
―
В разных вариантах есть разные названия.
О. Пашина
―
Ну…
А. Кузнецов
―
Вот. Пушку. А тут уже убийство при исполнении, так сказать, сотрудника власти. Ну, и кроме того вполне возможно, что действительно это убийство как-то психологические его развязало там. Да? Так или иначе… И плюс второе: он как раз в это время встречает человека, после перерыва я зачитаю его подробные показания, этого человека, который станет верным адъютантом, оруженосцем и, видимо, одним из тех, кто будет его подталкивать к более активным действиям.
О. Пашина
―
На этом переломном моменте мы прервемся, а сразу после кратких новостей и рекламы вернёмся.**********
О. Пашина
―
Мы продолжаем.
А. Кузнецов
―
Ну, и вот действительно, раз уж реклама прозвучала, я действительно всех приглашаю в пятницу в 19:00 в книжный магазин «Москва» на Тверской, где будет, видимо, я думаю, что заключительная по крайней мере, больше планов по крайней мере нет на то, чтобы представлять книжку «Суд идёт». Если кто-то не был на «Нон-Фикшне» и в «Доме книги» на Новом Арбате, то приходите, буду рад вас видеть. Кстати говоря, «Суд идет» - ну, название, прямо скажу, что название не очень оригинальное, но его и придумал не я, его придумало издательство «Эксмо». Я предлагал назвать книгу «Суд да дело». Вот. Но «Суд идет». В 20-е годы выходил журнал с таким названием.
О. Пашина
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
И в начале 30-х он ещё выходил. Значит, выходил он раз в 2 недели и был сначала приложением к серьёзному такому юридическому журналу «Рабочий суд», потом стал самостоятельным изданием. Там публиковалось очень много всяких интересных штук. Кстати говоря, Лев Шейнин, которого мы сейчас помянем, тоже начинал свои рассказы из «Записок следователя» в этом журнале «Суд идет» публиковать. И вот там в 25-м году появился очерк, довольно большой очерк, неплохо написанный, явно совершенно вполне грамотным человеком, который незамысловато назывался «Дело шайки Лёньки Пантелеева». Вот на самом деле все сегодняшние серьёзные комментаторы этого дела, они явно видно прям из этого очерка черпают информацию. Две наиболее серьезные книги, которые написаны, ну, в сравнительно недавнее время, где упоминается, они обе не о Лёньке, но там он упоминается, и там есть главы ему посвященные – это книга «Мифы преступного мира», написанная известным нашим криминологом, доктором юридических наук Игорем Мацкевичем, и известный такой сборник документальный, который называется «Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург». Его написала Валерия Пименова. И вот в обоих сборниках там, значит, такой достаточно добросовестный, скрупулезный рассказ о поисках, о поимке, о 1-й поимке, о суде, о побеге, об убийстве Лёньки Пантелеева при втором задержании. Значит, явно совершенно это всё восходит к этому очерку, причём Валерия Пименова об этом прямо пишет. Автора мы не знаем, но судя по всему, это кто-то, кто… кто-то из сотрудников милиции, кто работал по этому делу.
О. Пашина
―
Кто-то из очевидцев.
А. Кузнецов
―
Да. Потому, что там такая, ну, инсайдерская, как мы сейчас скажем, информация.
О. Пашина
―
Там стилистика такая замечательная.
А. Кузнецов
―
Она интересная.
О. Пашина
―
Нэпманская обывательщина.
А. Кузнецов
―
Ну, естественно, потому что… Это, кстати, еще одно доказательство того, что это язык времени. Да?
О. Пашина
―
А вот, кстати, вопрос от Дмитрия.
А. Кузнецов
―
Да.
О. Пашина
―
Он спрашивает: «А как советская власть относилась к нэпманам? Ведь Лёнька грабил социально чуждых элементов».
А. Кузнецов
―
Вы понимаете, что советская власть как люди относились в основном к нэпманам, конечно, крайне отрицательно, потому что для стойких революционеров сам факт введения НЭПа – это оскорбление. Известно, что очень многие люди тогда партбилеты на стол бросили в виде несогласия с этим. Да? Были люди, которые с собой покончили. Как же так?! Партия предала свои идеалы. А вот советская власть как некая более или менее единая сила относилась к этому двояко. И тот же Ленин говорил, с одной стороны НЭП – это временная передышка, с другой стороны НЭП – это всерьёз и надолго. Думаю, что в 22-23-м году советская власть ещё не решила для себя, что с НЭПом сделать. Кстати говоря, действительно дискуссия о НЭПе между Сталиным и Бухариным, она же будет уже позже – 26-27-й год, о судьбе дальнейшей НЭПа. Так что пока НЭП расцветает. И, значит, вот начинает Лёнька, как я сказал, с абордажей. Летом он переходит на разгоны. Это тоже квартирное ограбление, но другого вида. Это инсценировка обыска. Люди приходят с мандатом, с постановлением на обыск…
О. Пашина
―
Удобно. Да.
А. Кузнецов
―
… изображают из себя…
О. Пашина
―
И опыт есть. Да.
А. Кузнецов
―
Нэпманы естественно… Любой нормальный нэпман готов, что к нему придёт… придут. Да? Опыт есть. Выглядят они вполне себе, значит, натурально, тем более что вот этот Дмитрий Гавриков, который встретился с Лёнькой летом, он тоже успел поработать в Мурманской милиции. Поэтому у него тоже есть представление о том, как всё это делается. А вот в августе они переходят на гоп-стопы. То есть на уличные грабежи, когда просто останавливают дорого одетых людей, моментально трясут, и растворяются. Останавливают пролетки, нападают из подворотен на улицах. Что произошло? Дело в том, что к этому времени милиция, уголовный розыск Лёньку довольно здорово обложил. Его квартиры явочные, который он держит… Он был привлекательным для женщин, и у него было, как правило, там от полдюжины до дюжины вот этих хаз как… так называемых. То есть мест, где можно укрыться одновременно…
О. Пашина
―
Любовницы. Они же наводчицы…
А. Кузнецов
―
Любовницы. Они же наводчицы. Они же скупщицы краденого. Они же… Очень удобно. Очень удобно. Вот. Помните как в «Месте встречи изменить нельзя» вор-ручечник говорит…
О. Пашина
―
Да.
А. Кузнецов
―
… «Кабы в моём деле бабы были не нужны…» Они нужны. Да? Вот никуда не денешься. Но они, конечно… И они, и, так сказать, там их соседи сдавали милиции. Милиция шла буквально у него по пятам. Он это чувствует. И он отказывается от квартирных грабежей, потому что здесь нужны наводчики. Да? Он начинает приходить вот к тому, что действительно очень трудно выловить. Несколько десятков агентов ежедневно, точнее еженощно изображая из себя богатых людей, подгулявших, бродили по центру Петрограда, а он не клевал и не клевал. Чутьем он, видимо, обладал зверином. Но попался. В начале сентября попался. 4 сентября его достаточно случайно арестовывают. При этом погибнет один из сотрудников милиции. За это Лёньку довольно… и, так сказать, его напарника, которого вместе с ним взяли, довольно здорово избили при задержании, и водворили соответственно в… в конечном итоге в знаменитые «Кресты», в 3-й следственный изолятор. Довольно быстро проведено следствие – за 2 с маленьким хвостиком месяцев, и 10 ноября начинается суд при огромном скоплении народа. Суд публичный, поскольку Лёнька Пантелеев уже превратился в такой городской, так сказать, элемент городского фольклора, нужно показать людям вот он реальный Лёнька Пантелеев. Судят вместе с ним на самом деле еще более десятка человек. Это всякие его подельники разной степени близости. В довольно многих источниках, особенно у Льва Романовича Шейнина, которой подробно этот суд описывает в рассказе «Лёнька Пантелеев», пишет, что суть его приговорил к расстрелу. Нет. Никакого приговора ещё не было. Первый день судебного заседания 10 ноября было представление доказательств, допросы свидетелей, в том числе и обвиняемых, но прения сторон, то есть выступление полуфинальные прокурора и адвоката и вынесение приговора были перенесены, так сказать, на следующий день. Вот за эту ночь Лёнька и несколько его подельников умудрились бежать из «Крестов». Обстоятельства побега, ну, в общем, показывают, что не очень хорошо охраняли…
О. Пашина
―
А там же охранника подкупили…
А. Кузнецов
―
И охранника подкупили…
О. Пашина
―
И он им помог.
А. Кузнецов
―
Но вот… Но он был просто одним из элементов. Там на самом деле один из участников всего этого дела матерый с многолетним стажем уголовник по кличке Пан, он был большим мастером по открыванию всяких и всяческих замков. Значит, вот при… С его помощью сумели открыть камеры. Действительно подкупленный охранник там кое-какой информацией, кое-чем ещё помог, ну, и в результате они ушли. Вот это всё достаточно подробно потом уже задержанный повторно Гавриков, который бежал вместе с Пантелеевым… Его сумели задержать живым. Потом судили и расстреляли. Вот как он это на допросе показывает: «В день суда 10 ноября, узнав от защитников, что нет никакой надежды на амнистию, и возвратясь из суда в тюрьму, мы с Пантелеевым решили, что нужно бежать». Видите, приговора еще не было. Просто адвокаты сказали, что, ребята, не надейтесь. Они надеялись на амнистию к 7 ноября, а она не воспоследовала. «Леонид сходил к камере Сашки Пана, поговорил с ним и придя ко мне сказал, что ничего нельзя сделать, я разделся и лег спать. Часов около 5 ночи я услышал, что меня кто-то зовет по имени. Я вскочил и вижу, что в моей камере стоит Сашка Пан и предлагает мне выходить. Я одел брюки и вышел на галерею, где уже стоял Пантелеев, более в это время никого не было. Сашка Пан потушил электричество и мы все трое стали спускаться вниз по лестнице. Спустившись вниз и войдя в камеру свиданий, Сашка Пан выломал окно, влез в окно, спустился к кухне, за ним полез Ленька, потом я. Когда Сашка Пан стал ломать замок у кухни, мы услышали, что кто-то кричит Сашку и ругается почему его оставили. Посмотрев, мы увидели, что лезет Мишка Корявый. Сашка Пан сломал замок…» Ну, в общем, бардак.
О. Пашина
―
Да.
А. Кузнецов
―
В тюрьме бардак. А на счёт того, что Вы говорите, да, действительно и охранника подкупили, и это все было. Сразу скажу, чтоб покончить с Львом Шейниным как с биографом Лёньки Пантелеева, в его рассказе очень высокая концентрация выдумки. Там почти всё не так. Адвоката, которого он называет по имени и который там играет у него важную психологическую роль в этом рассказе, некоего Михаила Маснизона я не нашёл. Я посмотрел списки Петроградской коллегии защитников за 23-й, за 24-й год, такой адвокат там не значится. Это, скорее всего, всё вымысел. Ну, и кроме того, что суд, что будет повторный суд, что будет расстрельный приговор, этого не было ничего. Ну, надо сказать, что Лев Романович действительно работал следователем в Петрограде, точнее уже в Ленинграде, но начал он работать в 27-м году. Лёньки Пантелеева уже 4 года как не было в живых. В общем, они бежали. Суд между тем продолжился, поскольку на скамье подсудимых был ещё десяток человек. Их судили до конца. Видимо, надеялись, что он быстро попадется и вернется на скамью подсудимых. Приговорили одного из его подельников Акчурина к смертной казни. Остальных приговорили к разным, значит, срокам лишения свободы, но и тех помиловали. Акчурину заменили по той самой амнистии расстрел на 10 лет заключения, а другим сократили их сроки, там 6 лет, 5 лет сократили на треть, то есть 4-3 года они получили в результате. Потом, когда поймают гораздо раньше, чем Лёньку, когда поймают Гаврикова…
О. Пашина
―
Гаврикова.
А. Кузнецов
―
… к нему пристегнут ещё нескольких дам-наводчиц, которые принимали участие в ранних преступлениях, будет еще одно заседание, вот Гаврикова приговорят…
О. Пашина
―
Расстреляют.
А. Кузнецов
―
… приговорят к расстрелу. Его расстреляют. Что касается самого Лёньки, он несколько раз уходил, причём уходил, что называется, шкурку ободрав, уходил из расставленных сетей. Иногда ему явно его звериное чутье подсказывало в последний момент, что надо драпать. Что касается вот этих легендарных сцен, когда он нэпманов грабит в ресторане, был один эпизод. Они с Гавриковым, ещё не пойманным, зачем-то пьяные как зюзя начали ломиться в шикарный нэпманский ресторан «Данон», устроили скандал. Они даже не добрались до зала, где…
О. Пашина
―
Швейцар вызвал полицию. Да.
А. Кузнецов
―
Швейцар вызвал милицию, – да, – потому что они начали хамить прямо там внизу, в швейцарской, распускать руки. Ну, в результате приехала милиция. Вот. А что касается вот того, что он якобы оставлял на месте преступлений визитные карточки, передавал приветы сотрудникам милиции и даже посылал, бедным студентам посылал в университет с припиской «Прошу распределить среди нуждающихся студентов», Вы знаете, как ни удивительно, это действительно все было, только…
О. Пашина
―
Но это был не он.
А. Кузнецов
―
Но это был не он. Совершенно верно. Потому, что бандиты другие, конечно, пользовались тем, что все, что происходит по линии грабежа, гоп-стопа, так сказать, разгона и прочего вешается на Леньку Пантелеева, и поэтому, например, известно, что налетчик Николай Сафронов по кличке Сабан действительно на месте своих преступлений оставлял визитные карточки якобы от Леньки Пантелеева. А что Сабану, плохо, что ли? Да?
О. Пашина
―
Ну, да.
А. Кузнецов
―
Ищут-то Леньку, вот пусть он на себя все и берет. А деньги на университет, ну, это чистейшее, конечно, пижонство и бандитский форс, другой налетчик, действительно с большой склонностью к всяким перформансам и инсталляциям по кличке Гришка-адвокат. Это его рук дело.
О. Пашина
―
Очень важный вопрос от Ани…
А. Кузнецов
―
Да.
О. Пашина
―
… она спрашивает: «Сколько лет он бесчинствовал, Ленька Пантелеев». Да он около года…
А. Кузнецов
―
Да, меньше года. Смотрите, значит, первое свое зарегистрированное преступление он совершает 4 марта 22-го года, и его убили при задержании в ночь с 12 на 13 февраля 23-го. Так что с перерывом на те два с небольшим месяца, что он сидел в Допре, как тогда назывался дом предварительного заключения, получается, что гулял он чистого времени 9 месяцев. Всего-навсего.
О. Пашина
―
Меньше года. Да. Почему он куда-нибудь за границу не сбежал, спрашивают. Ну, потому, что не успел.
А. Кузнецов
―
Ну, и потом…
О. Пашина
―
И зачем?
А. Кузнецов
―
Чтобы он там стал делать?
О. Пашина
―
Да.
А. Кузнецов
―
Да? За границей-то? Ну, а потом дальше известно, что это, судя по всему, уникальный случай. Для того, чтобы пресечь слухи, что на самом деле убили не Леньку, что настоящий Лёнька спасся, значит, выставили его тело на обозрение, и народ пёр буквально, прости, Господи, за кощунство, почти как с Лениным прощаться, шел посмотреть на мертвого Лёньку. Но это всё равно не прекратило слухов, и много ещё лет знающие люди, подмигивая, говорили: «Не, не. Ленька-то он на самом деле…»
О. Пашина
―
Вот мне бабушка говорила…
А. Кузнецов
―
Конечно.
О. Пашина
―
Конечно. Да.
А. Кузнецов
―
Но ведь с «Чёрной кошкой» та же история…
О. Пашина
―
Да, да.
А. Кузнецов
―
Тоже мама мне рассказывала, как ее, маленькую девочку, в послевоенной Москве ее пугали «Чёрной кошкой» где-то примерно до окончания школы. Она в 57-м году ее закончила. Да? Вот продолжали. Так что эти легенды, конечно, живучи. Городская среда нуждается в такого деле… подпитке такого рода.
О. Пашина
―
Да. Ну, а нам пора переходить к вопросу о следующих судебных процессах…
А. Кузнецов
―
У нас есть ещё минутка. Знаете, что я хотел…
О. Пашина
―
Да?
А. Кузнецов
―
… сказать? Что есть ещё как в любой такой легенде, есть еще совершенно сумасшедшая конспирологическая…
О. Пашина
―
Так.
А. Кузнецов
―
… версия.
О. Пашина
―
Сумасшедшая. Давайте.
А. Кузнецов
―
Да. О том, что на самом деле Лёнька не просто выполнял чекистское задание, не просто внедрился как агент, а потом, что называется, так сказать, сошел с рельсов и отпустил тормоза, а что на самом деле он до конца выполнял поручения тогдашнего всесильного хозяина Ленинграда – Петрограда Григория Евсеевича Зиновьева, который якобы будучи противником НЭПа и активным сторонником…
О. Пашина
―
Вот! Да.
А. Кузнецов
―
… перманентной революции, специально вбрасывал в город под видом бандитов своих людей, чтобы они дестабилизировали обстановку. Это полная чушня. Значит, на самом деле ничего не надо было вбрасывать, так сказать, замечательно работали абсолютно кадровые уголовники без всякого наущения со стороны Григория Евсеевича, который к тому же… Надо совершенно не понимать и не знать, кто такой Зиновьев, чтобы его заподозрить в такой вот отважной схеме. Это был патологический трус, который, так сказать, никогда на себя не взял бы такую смелую, скажем так, и на самом деле абсолютно глупую операцию. А теперь давайте… Хорошо.
О. Пашина
―
В следующий раз…
А. Кузнецов
―
Голосование.
О. Пашина
―
… про судебные процессы эпохи Возрождения речь пойдет, я так понимаю.
А. Кузнецов
―
Да. Потому, что, Вы знаете, я подвел статистику за прошлый год и обнаружил, что мы совершенно этот период как-то вот практически не трогали.
О. Пашина
―
Красивый такой период.
А. Кузнецов
―
Конечно.
О. Пашина
―
Я не знаю, насколько там красивые судебные дела, но разберёмся. Суд над Катержиной из Комарова…
А. Кузнецов
―
Видимо, Комáрово.
О. Пашина
―
Комáрово. Да.
А. Кузнецов
―
Я думаю, что…
О. Пашина
―
Потому, что Чехия. Да.
А. Кузнецов
―
… Чехия. Да.
О. Пашина
―
По обвинению в массовых убийствах зависимых крестьян, Чехия, 1533 год.
А. Кузнецов
―
Вы знаете, это такая чешская реинкарнация кровавой графиня Батори, по крайней мере в легенде. А что на самом деле, если вы выберете, мы будем разбираться, что эта чешская пани делала?
О. Пашина
―
Суд над Хансом Шлитте по обвинению в контрабанде специалистов в Московское царство. О! Вот я за это буду голосовать. Вольный город Любек, 1548 год. Контрабанда специалистов.
А. Кузнецов: 48
―
й год. То есть это первые годы самостоятельного правления царя Ивана IV, за жестокость в последствии прозванного Васильевичем. Значит, и действительно была договорённость, были агенты, которых просили вербовать специалистов, там и мастеровых, и разных других в Московское царство. По ряду причин европейские города не очень были этому рады. Вот оттуда возникло дело.
О. Пашина
―
Суд над авантюристом Арно дю Тилем по обвинению в присвоении имени и собственности крестьянина Мартена Гэррá?
А. Кузнецов
―
Гéрра. Мартена Гéрра.
О. Пашина
―
Мартена Гéрра и соблазнении его жены, Франция, 1560 год.
А. Кузнецов
―
Был, насколько я знаю, с молодым Депардье в свое время в 70-е громкий фильм «Возвращение Мартена Герра». Это вот про это дело. Это совершенно фантастическая история. Так что подумайте, тут у нас много интересного.
О. Пашина
―
Тоже… Тоже интересное. Да. Суд над Марией Стюарт, королевой шотландской, по обвинению в заговоре против английской королевы Елизаветы I, Англия, 1586-й…
А. Кузнецов
―
Ну, тут реклама не нужна.
О. Пашина
―
Да.
А. Кузнецов
―
Дело известнейшее. Там много всяких интересных боковых линий, версий о том, что она была невинной жертвой, что ее подставили. Это всё, конечно, тоже расскажем…
О. Пашина
―
Ну, и еще одно знаменитое дело. Да? Суд Инквизиции над физиком и астронавтом… астрономом – Боже мой! – Галилео Галилеем по обвинению в публичной поддержке еретического учения, Папская область, 1633 год.
А. Кузнецов
―
Уже немножко не Возрождение, но всё-таки вот недалеко тем не менее за границу вывалилось. Да, выбирайте…
О. Пашина
―
Я не знаю, как вы будете выбирать…
А. Кузнецов
―
Да, мне кажется, есть из чего.
О. Пашина
―
Я не знаю, как я уже буду выбирать. Но выбирайте.
А. Кузнецов
―
Выбирайте! Всего доброго!
О. Пашина
―
Всего доброго! И до свидания!