Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2018-10-31
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
12 час и почти 34 минуты. Вас приветствует традиционный состав «Невзоровских сред»: Ольга Журавлева из Москвы и Виталий Дымарский и Александр Невзоров. Здравствуйте, джентльмены.
В Дымарский
―
Мы на месте.
А.Невзоров
―
Оленька, привет! Во-первых, мы прогуляли… я прогулял, по крайней мере, твой день рождения и не принес публичных поздравлений. Исправляюсь, приношу публичные поздравления. Дымарский тут затих как-то печально…
В Дымарский
―
Потому что я то же самое, понимаешь? Я тоже не успел тебя поздравить, мы с Невзоровым решили перенести на публичность это всё - поздравления тебе.
О.Журавлева
―
Боже мой… Спасибо большое! Я унесла поздравления, принесенные вами и сложила их в уголок.
В Дымарский
―
Унесенные нами.
А.Невзоров
―
Приступим. Сегодня, ребята, как вы знаете, над Россией взойдет черная тыква Хэллоуина. Мы в «Гельвеции», разумеется. И над «Гельвецией» она тоже взойдет. Я вернулся, как видите и произвожу такой традиционный смотр событий, который позволяет нам всем трезвее оценивать реальность России. Возможно, когда-нибудь суммация этого материала позволит сделать хотя бы предварительные, начальные выводы, почему же эта страна так несчастна и почему она практически из любой нормальной ситуации опять умудряется срулить в несчастье.Давайте про Хэллоуин. Несомненно, это самый русский, самый национальный праздник из всех известных нам на данный момент. Это главный праздник Российской Федерации, причем он не требует в России никаких переодеваний и никаких специальных атрибутов. Посмотрите просто головы сенаторов, головы депутатов Государственной думы.
А.Невзоров: России особо терять уже нечего
Есть в Луизиане ярмарка, где продают особо уродливые уникальные тыквы. Вот если представить себе головы всех депутатов и головы всех сенаторов на этой луизианской ярмарке, то там бы они уходили буквально по 5-7 тысяч штука, потому что там ценится редкая, особо извращенная форма тыкв.
Вот, например, у нас есть тыква Валентина Ивановна. Я представляю себе. Как Валентина Ивановна, мерцая прорезью рта, в XXI веке говорила бы о необходимости возрождения Ленинского всесоюзного коммунистического союза молодежи. Вот она это отмочила. Я думаю, что эту тыкву продали бы, в конце концов, жрецам Вуду. Жрецы Вуду очень любят, когда много согласных рядом, и наверняка они организовали какое-нибудь новое божество ВЛКСМ, ВЛКСМ… И пророчица Валентина там была бы главными лицом культа Вуду.
Вообще, понятно, что руководило Валентиной Ивановной в ее желании возродить Ленинский комсомол. Она, как всякая девочка, хочет вернуть молодость. В принципе, через возвращение комсомола это тоже нормальный способ. И, я думаю, что, может быть, игра стоит свеч. В конце концов, России особо терять уже нечего. Можно спокойно возрождать опричнину. Можно спокойно возрождать комсомол, стрельцов. Можно возрождать моллюсков Литоринового моря. Знаете, где мы находимся? Чего вы так на меня удивленно смотрите?
О.Журавлева
―
Мы на дне моря находимся.
А.Невзоров
―
Мы находимся теоретически, вот по факту на дне Литоринового моря, которое когда-то здесь плескалось. И это было, блин, совсем недавно. Это было 8 тысяч лет тому назад. То есть это не какие-то там времена палеозоя, совсем недавно.Я думаю, таких тыкв как Валентина Ивановна на ярмарке в Луизиане все-таки не видели, но для той главной адской тыквы, ночь которой наступает сегодня, Россия – это, вообще, особая территория по многим причинам, потому что здесь этой огромной тыкве предстоит битва с массой других тыкв, таких маленьких, выродившихся тыквы, которые называются недотыковками, согласно известной фразеологии.
Ведь у нас же есть РПЦ. И, как выяснилось, РПЦ очень маневренная организация, она практически мгновенно переключилась с истерики по поводу Константинополя и не меняя ни высоты ноты, ни интонации визга, переключилась на такое свирепое и наглое тыквоборчество. Вот попы, они чуют в лице тыкв главных конкурентов. Они проклинают бедный Хэллоуин и хотят его задушить. Это, действительно, умилительно, что тыква стала главным конкурентом православия. И даже священные тексты появились, которые в церквях зачитываются, и звучат они: «Она вкатится во храмы твоя и раздавит тело твоя и расплющит сосуды твоя и воцарится месть» - это буквально о тыкве.
О.Журавлева
―
Это вы серьезно сейчас? Александр Глебович, где взяли?
А.Невзоров
―
Абсолютно серьезно. И они ухитрились - попы – натравить всякие минобры местные, федеральные…
О.Журавлева
―
Да может, они сами натравились.
А.Невзоров
―
Они настолько пассивные и тупые, что они сами ни на чего не натравливаются. Оля, не переоценивай эту публику.
О.Журавлева
―
Ну, как? Родительские комитеты эти…
А.Невзоров
―
Вот сейчас они всё, как кукушки из часов, выскакивают с заученной репликой, что «это не наш праздник. Запрещаем. Противоречит основам. Не рекомендуем. Не русский праздник». Вообще, Пасха у них, которую они широко отмечают, тоже, мягко говоря, праздник не русский, но как-то они его отмечают.
О.Журавлева
―
И в общем, праздник бывших мертвых тоже.
А.Невзоров: Умилительно, что тыква стала главным конкурентом православия
А.Невзоров
―
Да, совершенно верно. Вообще, ужасно смешно, что попы в качестве основного аргумента, почему нельзя, например, праздновать Хэллоуин в школах, ссылаются, например, на то, что Хэллоуин насыщен символами смерти. Это очень смешно, потому что эта корпорация РПЦ, символом которой является агонизирующий, мучающийся человек, приколоченный к двум доскам, либо он уже мертвый, полагаемый, что называется во гроб, расположенный над черепом с костями, которыми символизируется Голгофа – и это та РПЦ, которая заставляет сама людей целовать сушеные трупы люди и организовывать им почитание, вдруг высказывает Хэллоуину претензии, что Хэллоуин перенасыщен какими-то символами бессмертия.
В Дымарский
―
Вообще-то не вдруг, Александр Глебович. Это их постоянная позиция.
А.Невзоров
―
Не вдруг. Это их вечный конек. Надо сказать, что, конечно, сейчас накал тыквоненавистничества чуть-чуть снижен по сравнению, например, даже с прошлым годом. Дело в том, что РПЦ хватает своих бед и своего позора. И у большинства главных эрпэцэшников сзади уже совершенно очевидно дымятся рясы, потому что этот константинопольский скандал с отделением Украины вошел в финальную стадию, и понятно, что он закончится очень плохо для РПЦ.
В Дымарский
―
Не до тыкв.
А.Невзоров
―
Не до тыковок, да, совершенно верно. Причем, как это всё перевести, на самом деле, чтобы всем стало, наконец, понятна беспричинность истерики РПЦ и отсутствие у нее каких-либо прав предъявлять какие бы то ни было претензии. Ну, есть другое государство под названием Украина. Это другое государство хочет иметь свою церковь. Так надо не рыпаться, не возникать и не возмущаться по этому поводу, а радоваться и спокойненько помочь Константинополю этой Украине предоставить. Но, понятно, что тогда неоткуда будет качать основные финансовые средства.Самое интересное, что на этом фоне ВЦИОМ провел любопытный очень опросик, который вдруг выяснил, что из всех профессий в России, которые существуют по табели о рангах и профессии, родители не хотели бы, чтобы их дети становились бы… вот наименее желательный вариант, как вы думаете, какой? Они не хотят, чтобы дети становились попами. То есть желающих, чтобы их ребенок стал попом, ничтожный процент. Я не знаю, кто больше приложил для этого рук: то ли Саша Невзоров, то ли Юля Латынина, то ли Вова Гундяев. Я подозреваю, что, скорей всего, это сделал Вова Гундяев. И зачем вдруг такая информация всплыла, я не знаю.
Вот давайте, чтобы закончить тему о смерти, я хочу – я редко это делаю – воспользоваться служебным положением на «Эхе» и сейчас в эфире организовать маленькую, краткую, в двух словах гражданскую панихиду по человеку, которому я очень многим обязан. Чем я ему обязан? Я терпеть не могу немецкий язык. То есть я признаю за этим языком все права, очарования. Я понимаю, что это язык Больцамана, Путина и Маркса, но мне не дался немецкий язык.
Тем не менее, с моей точки зрения, был один человек, который сделал всё, чтобы я вел «Эхо Москвы» не по-немецки, и чтобы вы тоже не по-немецки слушали «Эхо Москвы». Это Иоахим Рённеберг. Поразительно, я не вижу ни в чьих глазах никакого отзыва. Это человек, который сделал гораздо больше, чем все известные вам люди для того, чтобы мы не заговорили всей Европой и Америкой по-немецки. Это тот самый хулиган, отморозок, репортер, кстати говоря, радиорепортер, который в 43-м году провел блестящую, операцию Ганнерсайд в Рьюкане когда немцы лишились всей тяжелой воды, необходимой для изготовления атомной бомбы.
И благодаря этому Иоахиму Рённебергу, который умер на этой неделе в возрасте 99 лет, в общем-то… мы же понимаем, что можно любые слова говорить про Вторую мировую войну, но в первую очередь это была война физиков, война великих физиков и судьба этой войны все равно могла решиться тем, у кого будет атомная бомба и у кого не будет атомной бомбы.
Вот этот хулиган Рённебрег сделал всё с такими же 9 отморозками норвежскими…
В Дымарский
―
Это в Норвегии всё происходило.
А.Невзоров: Родители не хотят, чтобы дети становились попами
А.Невзоров
―
Да, это все происходило в Рьюкане. Это был взорван немецкий завод тяжелой воды, который потом не удалось восстановить и немцы не получили свою атомную бомбу, которая у них могла бы быть уже в 44-м.
О.Журавлева
―
Мне кажется, в журнале «Дилетант», Виталий Наумович, была статья об этом, подробный рассказ.
В Дымарский
―
Я вам только хотел сказать, что минутка рекламы, в том числе, минутка рекламы самого Невзорова, потому что он забывает, что он делает, видимо. Потому что для журнала вы написали статью на эту тему.
А.Невзоров
―
Да ну! Я столько всего, к сожалению, пишу…
В Дымарский
―
Это было года два назад.
А.Невзоров
―
Для меня этот человек… в общем, я ему лично… Я понимаю, что никто, кроме меня в огромном мире не вспомнил о нем.
В Дымарский
―
Это известная история с точки зрения того, что в Норвегии практически решался вопрос, будет ли атомная бомба или нет.
А.Невзоров
―
И вот сегодня вспомнил о нем один я. Но запомните его имя.
О.Журавлева
―
Ну, и спасибо вам, что вспомнили.
В Дымарский
―
Я прошу прощения, а он жил в Германии последнее время?
А.Невзоров
―
Нет, он в Норвегии умер и там похоронен тихо, без понтов. Очень всё простенько. Но, видимо, Норвегия очень тихая, милая страна. А вот Россия абсолютно сюрреалистична. И здесь нарушаются любые законы физики, потому что это единственное место на планете, где вата может уметь кипеть. Обычная сухая вата, она кипит. Причем кипятильником служит уверенность в собственной страшности для мира. Я в этом убедился - в том что этим кипятильником работает уверенность в своей значительности, в своей судьбоносности для всего человечества, в том, что бедная Европа, бедная, несчастная Америка каждое утро просыпаются в холодном поту и начинают сканировать, какие же новости, собственно говоря, и вести пришли из России.Вот этот кипятильник уверенности в том, что Россия самая главная, стержневая, осевая сила, она присутствует только у нас, - это тот допинг, который позволяет и консолидироваться и ненавидеть мир вокруг и всерьез говорить о скрепах, и целовать руки попам.
Но вот надо понимать – я только просто вчера вернулся из Европы – весь этот информационный медийный мир в России, он кипит и побулькивает сам в себе. Он сам себе рисует значительность, которой, увы, не располагает. И для державников, патриотов, для этих мастеров шопинга, которые с огромными баулами, со складчатыми загривками заполняют рейсы Москва – Рим, Москва – Милан, и для них этот абсолютный вакуум интереса к России в Европе и на Западе, он всегда является диким до физической боли и крика потрясением. Они не понимают, как можно не интересоваться Россией, они не понимают ситуации, при которой Россия, в общем, не волнует никого. Она не является на Западе темой, в чем я лишний раз опять убедился.
А.Невзоров: В Европе темы России нет вообще
О.Журавлева
―
Александр Глебович, простите, вы всё время ездите в разные заграницы, даете там всякие мастер-классы, читаете лекции. Неужели вы не замечаете интереса к себе как представителю России? Нет такого?
А.Невзоров
―
Вы знаете, я же работаю строго в эмигрантских средах. Только недавно – это было в Финляндии, - когда пришли слушать финны. Редко, когда бывает, приходят слушать англичане или американцы.
В Дымарский
―
Финны – это тоже бывшие соотечественники.
А.Невзоров
―
Да. Но я говорю именно о медийном общеевропейском мире. Ведь в России, если вы посмотрите, три четверти новостей – это разговор о мире, что в нем происходит, и в качестве оси этого мира представлен Путин, вокруг которого уже вертится всякая мелкая склочная сволочь типа Трампа, Меркель, всяких Асадов и пап в шапочках и без шапочек, которая каким-то образом безуспешно строит козни великой России. Но там, в Европе темы России нет вообще. Вот Скрипаль, он давно в архиве, и никого уже не интересует.
О.Журавлева
―
Ну, ладно. Следствие еще идет.
А.Невзоров
―
Нет. Все отхихикались о том, как публично обделалось русское ГРУ. И дело даже не в том, что оно публично обделалось. Дело в том, что оно продемонстрировало такое качество стула, которое немыслимо даже для разведки даже развивающейся страны, не то что там страны, которая претендует на великодержавностью.И что самое обидное, над России не смеются – вот до такой степени отсутствует интерес, хотя у нас необыкновенно богатая палитра конфуза, дикости, маразма. У нас ведь на каждом шагу каждую неделю невероятная красотища, которую мы не ценим, мы привыкли. Мы равнодушно проходим мимо этих волшебных перлов…
Вот посмотрите, в Сызрани заснул педагог, и спящему педагогу накрутили на пенис две гайки, которые пришлось удалять хирургически с применением болгарок, трамвайных средств, всяких кусачек. Но надо сказать, он крепился и Роскосмос не упоминал.
То есть у нас фантастическая фактура.
О.Журавлева
―
Ну, Александр Глебович, вы умеете находить, знаете ли, новости.
А.Невзоров
―
Откройте: «Сызрань, гайки, пенис…». Вот просто в интернете откройте поисковик…
О.Журавлева
―
Мы просто другие слова забиваем.
В Дымарский
―
Я не понимаю, почему это Европа не интересует.
А.Невзоров
―
Смотрите, очередные порции бредовых запретов, которых нет больше нигде в мире. Вот думские тыквы, стуча друг об друга, они решили запретить теперь сайты знакомств, кальяны, электросигареты, видеоигры вообще и, на всякий случай, еще интернет. Они плохо понимают, что всё каким-то образом…
А.Невзоров: Ни ужаса, ни интереса Россия сейчас не вызывает, и в этом нет никакой русофобии
В Дымарский
―
Еще им нужно запретить загонять гайки…
А.Невзоров
―
Ну, это отдельная история.
О.Журавлева
―
Гайки продавать нужно, а не запрещать.
А.Невзоров
―
Европа проходит мимо таких волшебных вещей… Вот мы сверлили в космосе дыры в одном космическом корабле.
О.Журавлева
―
И в результате плавучий док…
А.Невзоров
―
Второй упал до того, как в нем успели просверлить дыры. С доком, конечно… Самым ржавым авианосцем в мире потопили самый огромный – 80 тысяч тонн – собственный док. И еще свой авианосец добили падающими кранами, перетопили насмерть рабочих.Понятное дело, что небольшая беда, потому что застенчиво сообщили, что в этом авианосце проделали дыру всего в 24 квадратных метра. Ну, отольют одну огромную звезду Героя и заделают эту дыру, в конце концов, потому что, чем, «Кузнецов» хуже Петрова с Бошировым? У тех есть, а у этого еще нет, хотя он, в общем-то, за отчизну претерпел не меньше.
То есть есть масса удивительного, прекрасного информационного товара, который вообще никого не интересует. Причем нет никаких табу. Никто не боится, никто не избегает. Нет какого-то всемирного, вселенского заговора избегания тем о России.
В Дымарский
―
А русофобия?
А.Невзоров
―
Нет ее. Нет никакой русофобии, поймите. Отношение другое. Это примерно, как не хочется отвечать на звонок нищих, глупых и вечно несчастных родственников, которые вечно расскажут какую-нибудь гадость на себя, будут жаловаться, все обвинять долго, у которых все всегда не получается. С ними не хочется общаться. Они звонят – и ты прячешь телефон в микроволновку…
В Дымарский
―
Пришлите денег…
А.Невзоров
―
На всякий случай. И вот такое же примерно отношение. Ракет они не боятся наших, потому что они к ним относятся как к таким ассегаям зулусов, от которых можно отмахнуться любой тряпкой. То есть ни ужаса, ни интереса Россия, к сожалению, сейчас не вызывает, и в этом, действительно, нету никакой русофобии. Вот есть эта брезгливая усталость, скажем так.
А.Невзоров: Режим Донбасса всегда будет обречен быть преступным
О.Журавлева
―
А ваше патриотическое чувство какая бы ситуация согрела? Если бы Россия вызывала изумление, восторг, тоску, опять-таки страх? Какое чувство правильно, по-вашему, нужно испытывать по отношению к России?
А.Невзоров
―
Ну, вообще, когда страна занимается сама собой исключительно и находит удовольствие в самой себе исключительно, не воображая себя центром мира, угрозой миру и вообще как-то не позиционируя себя как общую колоссальную беду.
О.Журавлева
―
То есть медведи, балет, Толстой, Достоевский – вот она, эта страна. Почему нет?
А.Невзоров
―
Я не знаю насчет… Толстой – это к вам. Я могу сказать, что какое-то информационное оживление есть за границей только у двух сверхдержав – есть в ДНР и есть ЛНР – по поводу России. Там, кстати, все дела складываются еще забавнее и забавнее.
О.Журавлева
―
Там по поводу ООН еще есть претензии и вообще мировой закулисы.
А.Невзоров
―
Посмотрите, есть некий пантеон героев Новороссии Все помнят, какими слезами, рыданиями… сколько пепельниц было опрокинуто на головы для того, чтобы посыпать головы пеплом по поводу гибели каких-то гиви, каких-то моторол. Сколько было пафоса. Собирались называть детские сады, локомотивы именами этих людей.
О.Журавлева
―
Аэропорты еще хорошо.
А.Невзоров
―
А сегодня всё мгновенно переменилось и на официальном уровне человек, который избирается от Кремля, избираем Кремлем на место руководителя ДНР, он откровенно говорит, что у него есть ближайшая задача – это ликвидировать последствия управления «бандой Захарченко». Понятно, что когда взорвут этого человека – уже Пушилина, - тот, кто придет на его место, он будет рассказывать о необходимости ликвидации последствий правления «банды Пушилина».И эта дурная бесконечность будет продолжаться очень долго, потому что другой возможности, кроме как создания откровенно криминальной структуры, ее просто нету. Идиотов, согласных умирать, убивать за какую-нибудь медальку ведь не просматривается.
А.Невзоров: Русские не хотят знать этой правды о блокаде
Они готовы поддерживать и крепить этот случайный, молниеносно образовавшийся бандитский режим только за право грабить, насиловать, убивать. А тот, кто возглавляет такой режим, он не может оставаться пушистым и милым. Поэтому режим Донбасса всегда будет обречен быть преступным. И изменить это, вероятно, нельзя.
Вот еще пришла милая новость, мимо которой я не мог пройти. Это снос памятников советским героям в Польше.
О.Журавлева
―
Памятник благодарности Красной Армии, как я прочла.
А.Невзоров
―
Поляки сделали это, в общем, довольно деликатно – всего двумя бульдозерами. И при этом никак не улюлюкали и не праздновали. Они это просто убрали.
О.Журавлева
―
Но я так понимаю, что это процесс декоммунизации, который включает много памятников под снос.
А.Невзоров
―
Да, это сейчас будет происходить везде. И не забывайте о том, что Венгрия тоже сейчас может с нежностью вспомнить о том, как ее утюжили советские танки, уже подавляя венгерские восстания.Потому что, на самом деле, этим бедным странам – если мы сейчас все переводим на какой-то нормальный, человеческий язык, - было абсолютно все равно, кто их оккупировал: оккупировали их немцы или оккупировали их советские войска. И те и другие обматывали проволокой, устанавливали диктатуры, устанавливали невыносимые режимы жизни, отгораживающие от развития от возможности общения. Конечно, там всё было ужасно, но понятно, что сталинские солдаты для них были ничем не лучше немецких солдат.
И вот удивительно, что все эти мифы об освобождении Европы, они выжили в 90-е годы, треснули только сейчас. Я сейчас напрямую подбираюсь к этой истории с комедией о блокаде. И хочу сказать, что в эпоху моего детства, действительно, очень не хватало таких фильмов, когда страну кормили такой концентрированной ватой типа «А зори здесь тихие».
А.Невзоров: Комедии уместно снимать обо всем
А вот такие фильмы о блокаде, они могли бы иметь очень важное воспитательное значение. Потому что нам всем, судя по тому, как идут дела, рано или поздно, придется выбирать, кем быть. И человек должен сделать этот выбор. Либо он выбирает роль человека, который умирает от голода и холода где-то во им Сталина, во имя Родины, либо он выбирает роль человека, который ест курицу, пончики, икру и из окна наблюдает…
В Дымарский
―
Он тоже воюет, кстати.
А.Невзоров
―
Из окна наблюдает за тем, насколько увеличилось количество промороженных трупов. Понятно, что сейчас каждому этот выбор предстоит сделать.
О.Журавлева
―
Вы сделали этот выбор, Александр Глебович?
А.Невзоров
―
Я здесь, честно говоря, настолько незначительное явление. Я в данном случае говорю серьезно, говорю обо всех и говорю обо всей стране. Потому что если события будут развиваться так, как они развиваются, то, увы, экстремальные и крайне неприятные ситуации нам всем гарантированы, и мы должны определиться, а чего мы, собственно говоря, от себя самих хотим. К тому же, Оля, ко мне отношение некорректно. Я к России отношусь с огромным интересом…
О.Журавлева
―
Но вы бы предпочли курочку? Ну, Александр Глебович, это же очевидно.
А.Невзоров
―
Я, естественно, предпочту курочку, конечно. Но эти катаклизмы неизбежны. И если человек осознанно и твердо говорит: «Я выбираю роль промороженного трупа. Я готов безропотно умереть за Родину и пусть мои дети умирают рядом со мной. Мне безразлично, что правительство тупое, преступное, и что армия не выполнила своего прямого предназначения и допустила неприятеля до главных городов».Этот вывод тоже, вероятно, каждый может сделать. Меня удивляет в этой истории только то, что уцелевшая в жуткие 90-е легенда о блокаде пошла трескаться и совершенно иначе восприниматься сегодня.
О.Журавлева
―
Здесь мы сделаем перерыв. У нас сейчас новости. Александр Невзоров, Виталий Дымарский, Ольга Журавлева вернутся к вам после новостей.
А.Невзоров: В России цензура невероятная, мощнейшая цензура
НОВОСТИ
О.Журавлева – 21
―
35. Продолжаются «Невзоровские среды». Виталий Дымарский и Александр Невзоров, и Ольга Журавлева снова с вами. Напоминаю, дорогие пользователи YouTube, мы читаем ваши сообщения, мы очень рады вашим лайкам, неважно, кому именно вы их ставите – импозантному Дымарскому, великолепному Невзорову или мне – в любом случае эти лайки нас радуют. И эсэмэски тоже присылайте: +7 985 970 45 45. Туда мы тоже заглядываем.
А.Невзоров
―
Давайте вернемся к блокаде, потому что это важная история тоже. И вот сейчас пошел вскрываться вдруг… то есть он вскрывался в специализированных исторических изданиях давно, но такого медийного резонанса и такого скандального пафоса в нем никогда не было. Была известна одна блокада. Это блокада неких замороженных теней, которая скорбно тащит саночки по промороженным улицам.Сейчас становится понятно, что у этой блокады есть второй слой – слой жирующих, которые поглядывают из-за занавесок теплых квартир на эти серые тени; что есть слой с работающими ресторанами, с распределителями, с обжорством и пищевыми отходами. Потом станет понятно, что у всего этого есть третий слой. Даже мне дураку понятно, что эти немцы не могли и не должны бы были там оказаться, если бы была нормальная армия, если бы была нормальная власть.
Одно дело – на протяжении 20 лет высасывать из страны всё и петь песни про «от тайги до Британских морей», а другое дело – не допустить эту войну на свою территорию. Это дикое преступление, это дикий непрофессионализм так называемых советских полководцев.
В Дымарский
―
А скажите, Александр Глебович, почему сегодняшняя власть не хочет и так боится показа этого второго слоя?
А.Невзоров
―
Она всегда не хочет.
О.Журавлева
―
Она такая правопреемница, что прямо дальше некуда?
А.Невзоров
―
Да, она правопреемница, и потом, она прекрасно понимает, что надо паразитировать на этом русском чувстве жажды боли. Потому что ведь я не случайно в свой Инстаграм закинул эту абсолютно провокативную реплику, что каждому предстоит выбрать, кем ему быть в грядущих катаклизмах: либо тем, кто жрет курочку, либо тем, кто давно умер и гниет на морозе за родину. Всем предстоит выбрать. И я получил невероятной боли ответы, и я понимаю, что русские не хотят знать этой правды о блокаде. Они не хотят, чтобы им кто-нибудь предложил задуматься над тем, что явление было не однослойным, как им было представлено, а трехслойным и многослойным.
А.Невзоров: Любая школа - это питательная среда для Колумбайна. Это следует признать
О.Журавлева
―
Александр Глебович, вот вы сейчас всех русских, российских граждан покрыли одним цветом. Но вы же сами говорите: не нужно вспоминать, нужно всё забыть, зачем вот это вот…
А.Невзоров
―
Это я говорю. Меня никто не понимает, и ко мне никто в этом вопросе не прислушивается. И мои призывы забыть воспринимаются как худшее кощунство, чем то, что я говорю, когда я говорю о боли. Ведь понятное дело, что есть интеллектуалы, на которых не распространяется действие кинематографа. Но большинство людей, действительно, формируются так называемыми фильмами, и, как ни странно, эти фильмы организуют удивительной силы такой цензурный фильтр, через который не проходит здравый смысл.Вот знаете, Оля, за что меня клеймили на педагогическом совете в школе, первый раз вызвав? Меня клеймили за то, что посмотрев фильм «Бриллиантовая рука» - это было, - я сказал, - а я тогда был абсолютно правильным, чекистским внуком, - что у меня наибольшее сочувствие и симпатию вызывал контрабандист Лёлик, потому что он настоящий советский человек. Посмотрите, сюжет «Бриллиантовой руки».
О.Журавлева
―
Он правда, самый лучший.
А.Невзоров
―
Они не вывозят. Они ввозят в страну золото и драгоценности, бриллианты. Для чего? Для того, чтобы закопать их в баночки и потом отдать девять десятых государству, а на оставшийся маленький кусочек купить себе каким-то образом автомобиль «Москвич». Да им надо было Звезды Героев вешать, а не травить на них милицию.
В Дымарский
―
Но вас из школы-то выгнали или нет?
А.Невзоров
―
Нет. Потом был второй случай, когда меня имели неосторожность спросить про фильм «Белое солнце пустыни». Я его видел. Я сказал, что, с моей точки зрения, это чудовищная трагедия. О чем фильм? Это фильм о человеке, который защищает свою семью, своих жен, который стремится эту семью сохранить. Вам не нравится многоженство, но есть мусульманский мир, в котором это принято и который считает это абсолютной нормой. Куда эти девочки, раскулаченные из гарема, пойдут? Под комиссаров? В проститутки, в половую свободу? Что с ними будет, в конце концов. То есть мы видим человека, который сражается и умирает за свою семью. Но предлагается в качестве положительного героя тот, кто эту семью разрушает и этих девочек размыкивает…
О.Журавлева
―
Он их все-таки бережет. Сухов, он старается их как-то сохранить.
А.Невзоров
―
Он их бережет до первого взвода красноармейцев.
О.Журавлева
―
Это за кадром осталось, Александр Глебович, ну что вы, ей богу.
А.Невзоров: Доступность оружия ничего не решает. Преступник всегда найдет для себя оружие
А.Невзоров
―
Тем не менее, мы обязаны смотреть всё абсолютно критично. И абсолютно, кстати говоря, эту критичность, вероятно, вырабатывать в себе с раннего детства.
О.Журавлева
―
Можно одну вставочку. По поводу комедии вам, естественно, написали всякие вопросы к эфиру и покрыли вас всякими словами и защитили. Один из наших слушателей написал: «Когда же американцы додумаются и выпустят комедию про 11 сентября 2001 года. Это удивительно. Но Гугл доступен многим. Например, в 16-м году вышел фильм «Майкл, Элизбет и Марлон» как раз про то, как Майкл Джексон, Марлон Брандо и Элизабет Тейлор в этой роуд-муви после теракта 11 сентября устремляются прочь из паникующего Нью-Йорка». Комедия с выдающимися персонажами. Причем, скандал был только один, что Файнс белый играет Майкла Джексона, и у некоторых это вызвало вопросы.
В Дымарский
―
А уж комедий про войну…
О.Журавлева
―
А про холокост?
А.Невзоров
―
Поймите, вообще, комедии уместно снимать обо всем.
В Дымарский
―
Вообще, этот фильм не комедия.
А.Невзоров
―
Я не знаю, комедия или не комедия, она вызывала смех, и она не является пафосной, трагической плоской песней. Поэтому, когда мы говорим Америка, мы обязаны понимать, что и там тоже есть довольно жесткая и довольно примитивная цензура. Судьба этой несчастной девочки, которая недавно допрашивала Путин в эфире и которая сказанула абсолютно невинную вещь – и тут же вылетела с работы, тому доказательство. То есть мы не имеем права говорить, что это цензурирование и табуирование тем – это какая-то чисто русская штука.
О.Журавлева
―
Да ладно! У них есть мультфильм «Южный парк». Там есть всё абсолютно.
А.Невзоров
―
Возможно, возможно. Но, тем не менее, к сожалению, там тоже есть то, над чем, что называется, можно работать.
О.Журавлева
―
Это точно.
А.Невзоров
―
И там тоже нет абсолютной свободы слова.Конечно, сейчас в России цензура невероятная, мощнейшая цензура. Вот представьте себе, возможно ли там чиновнику любого уровня – милиционеру, пожарному, учителю – безнаказанно высказать сомнение в принадлежности Крыма или в законности вторжения России на Донбасс? Разумеется, невозможно. В лучшем случае он вылетит с работы, в худшем случае он пойдет в тюрьму. Это реальность.
О.Журавлева
―
Но это не единственное ограничение. Вот про Керчь тоже ограничение ввели.
А.Невзоров: Когда Владимир Владимирович говорил про рай, он, что называется, размечтался
А.Невзоров
―
Про Керчь мы сейчас еще поговорим, Оля. Может ли журналист федерального канала высказать хотя бы сомнение в разумности проведения «Бессмертного полка»? Разумеется, не может. То есть мы видим монолитную цензуру. У нас нет свободы слова. У нас есть две маленькие резервации свободомыслия – это «Эхо» и «Новая газета». Всё.
О.Журавлева
―
У нас еще The New Times был журнал такой.
А.Невзоров
―
Ну, он был, да.
О.Журавлева
―
Ну, как… Он сейчас страшно оштрафован.
В Дымарский
―
«Дождь».
А.Невзоров
―
Я бы, честно говоря, вот так «Дождь» прямо в такое вольнодумное сообщество все-таки не записывал. Или вот, например, возможно ли было, чтобы кто-нибудь на федеральном канале высказал бы не радость, но, по крайней мере, холодно-ироничное отношение к смерти придворного певца-депутата? Такое невозможно. Абсолютно невозможно.
О.Журавлева
―
Зато можно глумиться над разными другими людьми.
А.Невзоров
―
Да. Притом, что если бы этот человек порадовался смерти Ходорковского, разумеется, его карьере ничего бы не грозило. То есть мы видим очень жесткую цензуру, которая пользуется всеми инструментами. Потому что ведь поджог кинотеатров – это тоже цензура. И хоругвеносцы, которые громят выставки, поливают мочой – это тоже цензура. Понятно, что они настолько тупы, что они не в состоянии принимать собственных решений и куда-то двигаться.
О.Журавлева
―
Скажите, а взрыв в ФСБ – это что? Сегодня вот в Архангельске случилось удивительное. И, кстати, тоже, оказалось, подрывник-то 17 лет.
А.Невзоров
―
Я понимаю, что вы меня тащите туда, в тему Колумбайна.
В Дымарский
―
Это не Колумбайн, это другое.
О.Журавлева
―
Это другая история.
А.Невзоров: Для меня ведь Путин – огромная загадка
А.Невзоров
―
Я думаю, что это другая история, но они близкородственная.
В Дымарский
―
Она более политизированная, я думаю.
А.Невзоров
―
Я все-таки хотел бы сказать два слова о Колумбайне. Мне кажется, что значимость события сильно преувеличено.
О.Журавлева
―
Слушайте, ну, трупы…
А.Невзоров
―
Говорю ответственно. И придано ей незаслуженное значение, и всё это является, в общем, как бы неким чисто техническим вопросом. Привыкайте к этому. Это будет происходить часто и кроваво. Это часть реальности. Дело в том, что так реагировать, как в первый раз, наверное, на это уже поздно. И копаться каждый раз во всех смыслах, выискивать фобии и патологии уже поздно. Вот теперь любая школа, подчеркиваю, - это питательная среда для Колумбайна. Это следует признать. На данный момент. Раньше этого вируса, этой болезни под названием Колумбайн не было. Но когда-то и атомной бомбы, знаете, и кофемолки тоже не было и огнетушителей. А теперь это есть.
В Дымарский
―
А в чем причина появления? Откуда это? Вот наши силовики так называемые, они говорят: «Закройте интернет. Всё из интернета».
О.Журавлева
―
Глобализация, - говорит Путин.
А.Невзоров
―
Они говорят абсолютнейшие глупости. Неважно, откуда это произошло, создано ли это каким-то искусственным или естественным способом. Важно, что это есть, что есть питательная среда – большие скопления молодежи, которая повязана друг с друга сложными имущественными, сексуальными, половыми, приязненными и неприязненными отношениями. Понятно, что эта среда всегда будет давать… это такой агар-агар…
О.Журавлева
―
Желирующий агент.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. Я попытался сказать простым языком, чтобы не перегружать публику. Это некая абсолютно питательна среда для этого явления. И, возможно, что то, что сейчас произошло в Керчи, вероятно, произойдет еще много где. Потому что понятно, что этот вирус непобедим. Попытаться его обуздать с помощью каких-то казенных слов и глупых запрещений, абсолютно невозможно. Понятно, что именно с этого, вероятно, начнется нынешний закат системы образования. И эта система образования будет уходить в интернет, когда эти скопления молодежи, связанной друг с другом тактильно и физически, станут абсолютно недопустимыми и невозможными.
О.Журавлева
―
Просто будет страшно выпускать детей, и дети будут сидеть по домам.
А.Невзоров
―
Оля, а вы вот, глядя на любую школу, можете с уверенностью, что там этого завтра не произойдет?
О.Журавлева
―
Не могу.
А.Невзоров
―
Неважно, какой номер, неважно как она называется.
О.Журавлева
―
Но я не могу то же самое сказать и про детский сад и про контору, и про магазин.
А.Невзоров
―
Совершенно верно.
В Дымарский
―
А доступность оружия?
А.Невзоров
―
Доступность оружия ничего не решает. Преступник всегда найдет для себя оружие. А те люди, которые могли бы этого преступника в каких-то радикальных случаях остановить, то есть законопослушные, как правило, оказываются этого оружия полностью лишены. Вот придется пережить еще много массовых похорон, прежде чем люди поймут, что это свершилось и что реальность уже другая.
В Дымарский
―
То есть с этим надо мириться.
А.Невзоров: Я понимаю на примере Путина, что религиозный человек не может быть ни президентом, ни управдомом
А.Невзоров
―
Нет, с этим не надо мириться. На это надо каким-то образом реагировать, но эта реакция будет очень долгой, она будет очень проблемной для людей, потому что будет крушиться и ломаться привычная каноническая форма образования. Посмотрите, когда все эти жуткие дядьки, эти все тыквы из Государственной думы и Совета Федерации начинают произносить свои тупые казенные речи про интернет, про недостаток патриотического образования, ответом на это что следует? Ответом на это следует, что в интернете образовываются группы почитателей мальчишки, который расстреливал, который на тот момент оказался самым ярким и жестоким носителем этого вируса.Я повторяю, мы не вычисляем, мы не в состоянии вычислить, мы не всезнайки, и мы не до такой степени все в материале, чтобы вычислить, откуда этот вирус произошел. Мы только можем констатировать его наличие.
Хотя, вы знаете, когда все эти дяди и тети из Света Федерации и думы и родительских комитетов начинают на эту тему говорить, становится понятно, что если бы они каким-то образом, что называется, самовыпилились, в административном смысле этого слова, то, может быть, какой-нибудь очередной драмы и кошмара не произошло. Потому что физиономии всех этих депутатствующих теток, которые свои примитивные взгляды на жизнь хотят сделать нормой для миллионов людей, - это еще один существеннейший трагический фактор. Их лица, их реплики символизируют для молодых людей абсолютную безнадегу и отсутствие перспектив.
О.Журавлева
―
Послушайте. О перспективах…
А.Невзоров
―
Оля, подожди. Они смотрят в телевизор и понимают, что для того, чтобы чего-то добиться или найти какое-то место в жизни, придется стать такой же, как Мизулина или как Плетнева. И тогда уж лучше, извините, что называется, выпилиться, потому что такими быть не хочется, а командные посты и места в этой жизни занимают именно такие.
В Дымарский
―
А влияет на психологи подростка этот, как мне кажется, во всяком случае, психоз военный? Александр Глебович, я вам хотел, вообще, задать вопрос, который последний раз задавали, по-моему, в советские времена. А война будет?
А.Невзоров
―
Война будет, я думаю. Влияет ли военный психоз? Понимаете, можно было бы сейчас, глядя всем в глаза, уйти в красивую, обалденную риторическую фигуру, и этого керченского стрелка сравнить с Россией, который мечется по коридорам в мечтах найти какого-то мифического директора и реализовать какие-то обиды, которых у него никогда не было, который хочется казаться всем страшным, - можно было бы, что называется, запилить эту риторическую фигуру. Но это будет абсолютно несправедливо и некорректно, потому что Колумбайн везде. Точно так же, как вольтова дуга, он одинаков что в России, что в Голландии, и во всем мире.Поэтому предельно некорректно думать, что это чисто русское явление. Это явление мировое, и это явление полностью, вероятно, изменит всю систему образования. Просто, вероятно, нужно будет еще 5,10, 15, 20… таких мясорубок, чтобы стало понятно, что требуется изменение всей системы.
В Дымарский
―
Здесь вам как бы подыгрывает наш слушатель: «Посмотришь телевизор час – и уже хочется кого-нибудь прибить - уродов во власти или клоунов на ТВ».
А.Невзоров
―
Я понимаю.
О.Журавлева
―
«Черная комедия про Путина точно когда-нибудь появится, только многие из нас будут уже в раю», - намекают нам из Санкт-Петербурга. По поводу рая еще замечательная была реплика от Евгения из Костромы: «Был «ад», было «чистилище», будет ли «рай», Александр Глебович?» По-моему, очень тонко намекнули.
А.Невзоров
―
Я полагаю, что когда Владимир Владимирович говорил про рай, он, что называется, размечтался. Ему уж точно рая не влиять, потому что конструкция правительственных бункеров, она не предполагает попадания тех, кто в них находится, в рай. Поэтому в рай отправятся все остальные.Честно говоря, для меня ведь Путин – огромная загадка. Я понимаю, что фигура эта трагическая, и мне до сих пор не ясны его мотивации. Я здесь теряюсь. Я только понимаю на его примере, что, вообще, конечно, никогда ни при каких условиях религиозный человек не может быть не президентом, ни даже управдомом. Потому что если у человека есть некие рациональные, паранормальные возбудители, есть придуманные паранормальный начальник в виде какого-то бога или какого-то духа, то человек, в принципе, не может быть адекватным и доверять ему судьбы людей нельзя никогда. Если он, действительно, религиозен.
Я надеюсь, что это не случай Владимира Владимировича. Я надеюсь, что Владимир Владимирович искусный чекист-лицемер, который просто играет, скажем так, свою скрепоносную роль. Но если человек, действительно религиозен, то мы знаем, что любая религия на 95% сделана из химически чистого экстремизма и ничего более, что нетерпимость – это обязательная часть религии, ее иммунитет. Для того, чтобы религия сохранилась, она обязаны быть нетерпима к любым другим мыслям, к любым другим убеждениям, иначе ее границы начнут размываться и жречество утратит свои доходы.
А.Невзоров: Я надеюсь, что Владимир Владимирович искусный чекист-лицемер, который просто играет свою скрепоносную роль
В Дымарский
―
Я хотел спросить, Александр Глебович, поскольку вы Владимира Владимировича знаете еще с 90-х годов, а здесь, в Санкт-Петербурге, когда он был, он был замечен в такой религиозности?
А.Невзоров
―
Нет, нет. никакой близко религиозности там вообще не было. И я надеюсь на то, что это такая закусившая хвост собака… Почему он религиозен? Потому что он думает, что он управляет религиозным, глубоко православным народом. А глубоко православный народ думает, что нужно быть православным, потому что начальство очень православное. И вот они так дурят друг друга. И в тот момент, когда выяснится интересная правда, они, знаете, как мужики, которые вышли из вытрезвителя, и не понимают, а как это мы, вообще, какие-то трупы целовали, возили какие-то ребра какого-то Николая, какого-то чудотворца? Посмотрите на этого Гундяева, на тыкву… Вот это похмелье, оно, конечно, наступит.
О.Журавлева
―
У нас уже у самих сейчас наступит похмелье. У нас осталась минута до конца.
А.Невзоров
―
Да, я не успел рассказать про концерт Шнура и про то, как я был обижен, что моя любимейшая песня, которая могла бы стать великолепным гимном России, она забыта была и заброшена. Ее забыл Шнур, ее забыла группа «Ленинград». Блистательная песня под названием «Любит наш народ всякое говно».
О.Журавлева
―
О!
А.Невзоров
―
Представить себе тысячеголосное исполнение – сколько в этом, поверьте, Оля, сакральности.
О.Журавлева
―
Ну, а аэропорт-то Пулково Шнуром назовут? Назовут аэропорт именем Шнура?
А.Невзоров
―
Хотят называть либо именем Достоевского, либо именем Шнура. Я за то, чтобы аэропорт назывался именем Сережи.
В Дымарский
―
А на концерте не спели эту песню?
А.Невзоров
―
Этой песни не было на концерте. Я устроил дикий скандал по этому поводу. Сережа обещал песню возродить.
О.Журавлева
―
Ну, за песню! Александр Невзоров, Виталий Дымарский, Ольга Журавлева были с вами. всем большое спасибо. Всего доброго!