Александр Невзоров - Невзоровские среды - 2020-07-01
YouTube-канал Александра Невзорова Instagram Александра Невзорова
О.Журавлева
―
21 час и 7 минут. Вас приветствуют «Невзоровские среды». Ольга Журавлева из Москвы, а из Петербурга – Александр Невзоров. Александр Глебович, здравствуйте!
А.Невзоров
―
Да, мое глубочайшее! Дымарский к нам присоединится, но, вероятно, что через пару-тройку выпусков, потому что пока еще страшновато.Мы в «Гельвеции». Всё, как обычно. Но давай сразу преступим к делу, потому что день сегодня особенный во многих смыслах этого слова. Я тут увидел памятник под называнием «Ржевский мемориал», на фоне которого Владимир Владимирович топил за явку на свое обнуление и за другие поправки. Конечно, приятно, что у агитбригады, которая занималась пиаром, хватило ресурсов и денег на ролик с самим ВВ.
Но вместе с тем я обратил внимание на фон. Понятно, конечно, что подкачала служба протокола. Понятно, что, вероятно, подкачал худсовет, но все-таки самому ВВ тоже надо присматриваться, какой фон за него заводят. Потому что совершенно безотносительно к событиям Второй мировой войны – меня они не интересуют, и я их не касаюсь, – надо признаться, что памятник, конечно, «Мулен Руж» в чистом виде.
О.Журавлева
―
У всех свои ассоциации.
А.Невзоров
―
Я понимаю. Монумент изображает сталинского солдата мужского пола, но почему-то в рваной юбке из перьев. Такие были в ходу…
О.Журавлева
―
Это журавли, Александр Глебович.
А.Невзоров
―
Знаешь, тогда нужно было бы сказать…
О.Журавлева
―
«Мне кажется порою…».
А.Невзоров
―
Я понимаю. Но я, во-первых, совершенно не обязан знать этих строк. И к тому же еще поди докажи, кто там журавли или гуси, потому что возможна вторая трактовка, что это вариант новых приключений Нильса с дикими гусями.
О.Журавлева
―
Многим монумент как раз понравился. Между прочим, на народные деньги собирали.
А.Невзоров
―
Возможно. Я ведь оцениваю только художественные достоинства скульптуры, только это безотносительно к тому, что она символизирует. И говорю, что сейчас все настолько нервные, что меня ужасно беспокоит, не случилось бы что-нибудь со скульптором. Потому что те ассоциации, которые возникли у меня, я боюсь, могут возникнуть у кого-нибудь еще, и тогда это станет темой для очередных безостановочных и страстных скандалов.Что, Оленька?
А.Невзоров: Когда телевизоры дышали только смертью, тогда все покорно сидели дома
О.Журавлева
―
Да нет, ничего. Просто храм Всея Вооруженных сил вы видали? Какой скандал, сколько юмора искрометного и всяких веселых мемов. Но, по-моему, ничего, никто даже не заметил. Так что всё нормально будет с памятником, не переживайте.
А.Невзоров
―
Я не переживаю. Я беспокоился только за скульптора. А в целом, конечно, надо сказать, что азартен Владимир Владимирович, что, в общем-то, и правильно, потому что если уж расфигачивать страну об стену современности и цивилизации, то это лучше делать на хорошей скорости, потому что все будут гораздо меньше мучиться.Происходящее, вообще, очень интересно, прежде всего, возможностью получения абсолютно уникальных ощущений. Я вот помню, в раннем детстве много читал и много знал о практике замуровывания. Помню, что проштрафившихся монахинь с их любовников, еретиков, атеистов, опасных преступников. В особенности массовые замуровывания. Они были в Каркасоне и, если не ошибаюсь, они были еще в Альби (от этого пошла альбигойская ересь). Меня очень интересовали ощущения этих людей.
О.Журавлева
―
Какой вы были любознательный малыш.
А.Невзоров
―
Да. Вот представь себе этот раствор, шоркают мастерки, последние дырки закладывают. Всё, заложили – темнота и запах свежего раствора навсегда. И больше ничего. И вот тогда эти ощущения замуровываемого, они были доступны только для одиночек, либо для относительно небольших групп еретиков и бунтарей.А сейчас, благодаря интернету и прогрессу эту довольствие доступно всей стране. Потому что 140 миллионов голов сегодня, в общем, в последний раз увидели светлый прямоугольничек. Через эту последнюю дырку прозвучали красивые и абсолютно ничего не значащие слова про «передать детям страну», о единстве и нерушимом союзе замурованных. А потом в эту последнюю дырку шмякнуло раствором и вставился последний кирпич. И всё. И всё в кромешной тьме. Немножко утешает подозрение, что он сам остался снаружи.
Смысл этих проголосованный поправок – понятно, что победили сторонники поправок, – он, конечно, невыносим. Если его вычленять и если его понимать… мы, сегодня, кстати говоря, этим тоже займемся, и кое что я вам попробую перевести с путинского на русский.
Но на секунду, Оля, отвлечемся, а то я забуду просто. А есть очень пикантная и точно совершенно нуждающаяся в моих комментариях событие. Англиканская церковь, впечатленная афроамериканскими погромами в Штатах и, видя распространение огромной практики по всему миру, решила сохранить витрины своих лавочек в неприкосновенности и сделать такой милый превентивный ход. Глава англиканской церкви сделал козьи глазки и всем сообщил, что Иисус, оказывается, белым-то никогда и не был, он был черный – курчавый, черный и с кабаньим клыком в ноздрях. Это отличная идея.
О.Журавлева
―
Ну, это ваш вариант насчет кабаньего клыка. Я просто за архиепископа хотела вступится. Но он просто говорил о том, что Ближний Восток, там, вообще-то, всяко бывало.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. И мы видим, что притом, что белый мир с огромной скоростью уступает со всех своих насиженных позиций и в утиль отправляет любые традиции, можно предположить, что дальше будет всё что угодно. Поскольку Иисус – персонаж древнееврейской сказки, фигура вымышленная, и он может и выглядеть, соответственно, как угодно для совершенно разных групп людей. Описание его внешности в канонических евангелиях отсутствует. Белый он был, чернокожий – важно, чтобы он был близко к кругу своих фанатов, к каждой группе. Ну, вот мы говорим про то, что Иисус, возможно, чернокожий.Но надо идти дальше. Вот неужели у кого-нибудь поднимется рука отказать людям с синдромом дауна иметь изображение такого Иисуса, который будет иметь общие черты, характерные со своими поклонниками из этой группы?
О.Журавлева
―
Вы знаете, а это очень справедливо и правильно, и, сейчас скажу вам ужасную вещь, очень по-христиански. Вообще, так и должно быть. Раньше же рисовали святых, деяния апостолов в одежде и в антураже того времени, когда жил художник.
А.Невзоров
―
Совершенно верно. Или, например, лилипуты или гипофизарные карлики, они тоже имеют право на изображение своего божества, близкого им по внешним признакам.Ну, вот, я думаю, что церковники обязательно поддержат эту идеи – и Иисуса с синдромом дауна, и черного Иисуса, и Иисуса лилипута. И не только англиканские, а это, в общем, человеколюбивая инициатива.
Кстати говоря, в этом тренде даже последнее время и Ильич, потому что из мавзолея он который уже раз шлет приветики бушующим афроамериканцам. Знаешь, каким образом? У него периодически чернеют руки, как будто бы это зулус, кафр или готтентот. Вот берут и ярко чернею руки. И это такой компромиссный вариант в том случае, если антирасистские погромы докатятся и до мавзолея. Они входят и видит, в общем, такого, вполне черно-белого Ленина. Там просто нападает какая-то грибковая гадость, руки чернеют. Ильич принимает теплую крепкую формалиновую ванну, потом кофе, сигару и потом идет обратно ложиться на свое место работать.
Пришел мне, кстати говоря, очень любопытный вопрос, на который имело бы смысл ответить. Мне пишут ядовито, ехидно, что коль российского я причисляю себя к европейцам и к людям прогрессивным, то готов ли я был бы встать на колени перед афроамериканцами, как это полагается для цивилизованных людей.
Но вообще, честно говоря, я вспоминаю, что принадлежу к цивилизованному миру только тогда, когда мне это выгодно. Во-вторых, с какого фигу мне, собственно, вставать на колени, когда я сам африканец.
А.Невзоров: После этого плебисцита невозможно обвинять Путина. Мы видим, что это так называемый народ в реальности
О.Журавлева
―
Да всем мы, знает ли, оттуда.
А.Невзоров
―
В том-то и дело. У меня дедушка… прадедушка, прапрадедушка, он жил, воевал и героически погиб в Олдувайском ущелье, вероятно в долине Серенгети. Мы все знаем, что человечество зародилось именно там. И все мы в той или иной степени родом из Кении. Поэтому нет никакой необходимости перед кем бы то ни было вставать на колени.Вообще, Оля, я полагаю, что наш с вами гражданский долг – это, как говорили в начале 20-го века, непременно отбить в США телеграмму и предупредить всех абсолютно любителей постоять на коленях, что это опасное занятие и может кончиться плохо. Потому что есть тут у нас один товарищ, который очень любит поднимать с колен. Он может приехать, поднять, да так поднимет, что и коронавирус, и чума, и землетрясение будут вспоминаться как недостижимое волшебное счастье. Потом он снова поставит, обнулиться и снова поднимет. Вот Трамп успеет мумифицироваться и истлеть, а этот будет обнуляться, обнуляться…
То есть если американцам не дорога, предположим жизнь, свобода и развитие, то пусть они хотя бы подумают о своей любимой Конституции. Ей тоже не поздоровится.
Но давай вернемся к поправкам, к той новой реальности, которая так ожидаема и которая так неожиданно, внезапно сегодня наступила. Конечно, это день победы холуев, мракобесов, религиозников, попов, воров и душителей. Ура, товарищи! Мы хотим вас поздравить.
Кстати, хочу отметить, что я всегда симпатизировал холуям и мракобесам, восхищался ворами и душителями и вообще являюсь лучшим другом попов. И если по ощущениям этого так называемого плебисцита сейчас у тех, кто нас слушает, есть ощущение непоправимой трагедии, абсолютно смертной тоски и безнадеги, предчувствия налогового, полицейского и поповского беспредела, окончательного удушения бизнеса, торжества генеральщины, принуждения к единомыслию, к деградации и изоляции, то это очень верное ощущение.
О.Журавлева
―
Вы сами про кирпичик-то рассказывали.
А.Невзоров
―
Да. Все угадали. Это совершенно правильное ощущение, потому что власть получила ту метлу и ту секиру, которых ей, в общем-то, не хватало. И теперь она может делать абсолютно всё, что хочет.Мало кто заметил причем, что через эту преамбулу, через эти поправочки в преамбулу к Конституции как крыса пролезла и идеология, и идеология установилась – та самая, которая не может по той же самой Конституции быть, потому что некий набор обязательных представлений о жизни – это и есть идеология.
Вот идеология – уже есть такой сюрприз, который никто не ожидал там увидеть. И в этих поправочках прямо, черным по белому прописано удушение все возможных свобод, где прямее, где кривее от разрыва с международным правом, который всегда был занозой в кремлевском заду, мешая рассесться покомфортней, до запрета думать и сомневаться о той же самой Второй мировой войне.
Ведь когда поправки говорит, что мы отстоим свои историю, то имеется в виду следующее – это обращение чисто к интеллигенции: «Отвалите нафиг со своими смешными поисками какой-то исторической правды. Вы ее все равно не найдете. Заткнитесь и не мешайте морочить людям головы так, как нам надо, потому что те мифы, которые мы продавливаем, нам целых два дня в году обеспечивают аж национальное единство».
Вот власть не смогла этот спор выиграть по-честному, поэтому воспользовалась просто грубой силой. И теперь эти нафталиновые скрепы почти обязанность, а не просто прихоть слегка спятившего начальства.
Вот почему удалось власти одержать такую легкую, убедительную, смертоносную победу и над здравым смыслом, и над будущим. Главное, что теперь уже после этого плебисцита невозможно обвинять Путина. Мы видим, что это так называемый народ в реальности, это его идеалы. Да, да, это они материализованы…
О.Журавлева
―
Ну, Александр Глебович…
А.Невзоров
―
Если бы он думал по-другому и писал, и считал по-другому, то 70%, вероятно, были бы против этих поправок, если они появились. Но, я надеюсь, что разгромленная сегодня оппозиция, разумеется, те, кто уцелеет, они, конечно, из этого всего извлекут какой-нибудь урок. Потому что тот же самый Навальный, обрати внимание, на самом деле, он чудесный парень, вот такой вот парень, но он неисправимый романтик, и он на абсолютно неверном пути, потому что дачи – это фигня. Шубохранилища – фигня. Особняки – считай, это тоже фигня. Это не работает, это не борьба с режимом. Это развлекуха для плебса и мексиканский сериал.
А.Невзоров: Власть не смогла этот спор выиграть по-честному, поэтому воспользовалась просто грубой силой
Он, в общем, рисует такую соблазнительную, комфортную и безопасную картину российской коррупции, что в нее, конечно, сразу первым делом хочется вписаться. А борьба с режимом – это в первую очередь, конечно, борьба с идеологией режима, с его ценностями.
Причем насколько всё было известно, что уже сегодня утром какой-то вытянутый во фрунт ребенок с мимикой де Фюнеса и с истошным голосом декларировал по всем каналам о том, что «немецкий бы выучил только за то, что им разговаривал Путин». Намек получился какой-то не очень красивый и с нехорошей ассоциативной базой, но это, будем надеяться, только за счет того, что упомянут был немецкий язык. Но, кстати говоря, будем справедливы, никакие руки не вскидывались.
Но вот для того холуяжа, которым давно болеет Россия, новая глава… он тоже обнулен, у него тоже есть теперь возможности очень хорошо развернуться. Это ценнейшая возможность. Мы знаем, что россияне всегда пользуются возможностями. Ведь главное обеспечить для них условия. Мы видим, что 700 россиян за жаркие дни утонуло в различных водоемах.
Причем лидирует Приволжский округ. А почему лидирует? А там есть, где тонуть. И посмотрите, сколько там прекрасных водоемов. И соотечественники, они же никогда не упускают возможности нажраться и утонуть. Вот, например, в нашем Финском заливе человек, который попытается утопиться, он больше покойников получат на пляже, которые помрут от хохота, глядя за тем, как кто-то пытается утопиться в Маркизовой луже. А там, где есть возможность утопиться, там с этим абсолютно полный порядок и сотни трупов. Точно так же и с холуйством…
О.Журавлева
―
Были выдающиеся представители русской критической школы, которые умудрялись утопиться на Рижском взморье.
А.Невзоров
―
На Рижском да. Я в данном случае…
О.Журавлева
―
Но там тоже по щиколотку, если честно, первые полтора километра.
А.Невзоров
―
То есть появилось новое, обнуленное, свеженькое поле для очень бесстыдного и абсолютно политического пресмыкательства. Причем вот противостоять этому наступлению идеологии власти, конечно, должны были не беспринципные одиночные наемники, ганфайтеры, который черт занес в эту войну, а так называемая элита.А вот с этим в России вообще, как выясняется, хреново. Потому что российской элите место только в банках Петербургской кунсткамеры. Причем не в стандартных банках, не с притертыми пробками, а с завинчивающимися и опечатанными. Потому что последние события из мира российской элиты, как мы помним, доказали, что спирт может быть выпит даже размещенным в нем препаратом. Российская элита способна и на такое.
Вот теперь часть этой элиты потянул по монастырям. Но не разрушать скрепы, а, наоборот, укреплять.
О.Журавлева
―
Вы так это понимаете, да?
А.Невзоров
―
Конечно, конечно.
О.Журавлева
―
Это как раз и есть борьба с идеологией настоящая.
А.Невзоров
―
Нет, они при этом продолжают утверждать, что вера – это очень хорошо. А вот некоторые попы – это плохо. Но надо понимать, что и вера, и попы, и монастыри здесь только декорация для хайполомства. Потому что надо понимать, этих медийных героинь: поиск хайпа, поиск возможностей напомнить о себе уже давно превратилось у них в тяжелую болезнь – в чесотку.И мы видим, что, насмотревшись на монастырские подвиги Ксюшки из «Дома-2», оценив мощные резонанс, который пошел по стране, решила хайпануть еще и Волочкова. Конечно, у нее не было такой классной фишки, как сломанный нос. На лице у нее особо ломать нечего, даже если сломать, то не заметит, потому что там носом больше, носом меньше – роли не играет. Это как в старом очень замке сколоть со стены зубец – никто и не заметит, был он, не был.
А вот у Ксюшки, то, кстати говоря, все было заметно, сколько у нее носов. То есть она еще, в общем, достаточно хороша. Она же очень симпатичная женщина.
О.Журавлева
―
Там еще ногу сломали оператору, насколько я понимаю, если считать всё.
А.Невзоров
―
Там сломали не ногу, там сломали шиловидный отросток лучевой кости. Это здесь.
О.Журавлева
―
Руку то есть.
А.Невзоров
―
Это хреновенький неприятный перелом. Я не видел снимка, но почти всегда такие переломы хреновенькие. А сама Ксюша, конечно, очаровательно преобразилась в торговку семечками с Кузнечного еще и с пластмассовым носом. Это было, в общем, мощно и неотразимо. Я думаю, что она еще покажет и синяки, потому что надо же каким-то образом напомнить стране о своих бедрах и напороться на очередное стихотворение моего друга Шнурова, который обязательно…
О.Журавлева
―
Который у нас тоже в списке тем на сегодня.Слушайте, а вы считаете, Волочкова тоже топит за религию этим своим прекрасным выходом: «Посмотрите, какие прекрасные ноги…» – «Что вы здесь делаете? Я вас не знаю». – «Я красивая женщина приехала помолиться» – вот это всё?
А.Невзоров
―
Во-первых, у нее, конечно, по сравнению с Ксюшей беда с гардеробом, потому что она явно бедствует и перешивает на себя какие-то старые шпоры. Но Волочкова решила последовать этому проверенному Ксюшиному рецепту и тоже хайпануть. Едешь куда-нибудь на богомолье, делаешь декольте поглубже. Затесываешься в толпу фанатичек и ждешь, пока тебе в это декольте плюнут, а там можно упасть в обморок, можно устроить истерику, можно начать ломать ногти о заскорузлые морщины какой-нибудь богомолки. В общем, хайп будет в любом случае гарантированный. Главное при этом побольше говорить о молитвах, о духовности, желательно, правильно расставляя ударения. Но, в общем, никто в декольте не плюнул. Все заглядывали, в ужасе крестились, но не плевались, отменим.Единственно, удалось затеять конфликт с местными милиционерами, которых за что-то – чистенькие спортивные люди, вежливые, – она мало того, что обозвала их словом «говно», но еще и подчеркнула классовую несовместимость с ними. Хотя перед кем она выпендривается? Мы уже всё поняли, благодаря интернету, что теперь она берет не «майбахами», а банками с соленьями, путешествуя по садоводствам.
А.Невзоров: Власть получила ту метлу и ту секиру, которых ей в общем-то не хватало
О.Журавлева
―
Это Александр Невзоров. И мы здесь должны сделать паузу. Слушаем новости и возвращаемся в эту студию.НОВОСТИ
О.Журавлева: 21
―
33. Мы снова с вами. Ольга Журавлева из Москвы и из Петербурга – Александр Невзоров. Александр Глебович…
А.Невзоров
―
Мы продолжаем разговор о той элите, которая неспособна вообще ни на что, которая не может сегодня организовать никакого сопротивления, потому что вот я сегодня, готовясь к выпуску, напарываюсь в ленте Яндекса на заголовок: «Государство должно Виктории Боне МРОТ». И первая мысль, естественно, что допущена грубая орфографическая ошибка в первой букве, но потом выясняется, что ошибки нет и, действительно, имеется в виду минимальный размер оплаты труда.Хотя почему мы ее вспоминаем? Потому что она фольклорная персона, вот как кикимора, как шишига, как русалка. И даже вот та ситуация с попыткой ее развести на протестный ролик – это, я подозреваю, какая-то липа. Потому что я не поленился послушать этих пранкеров. Мне доводилось частенько беседовать с Чичваркиным по телефону. И то, что слышит Боня, вообще никак не напоминает голос Чичваркина. Он очень своеобразно, очень интересно говорит. У него совершенно другие тембры, у него совершенно другие заходы на фразы. Это явно не его голос, то есть не напоминающий его голос.
Но, вообще, хайпуют все. Вот посмотри, у нас сейчас в Петербургском суде слушается дело, известного генерала, бонапартиста, лжегенерала. Тоже вот даже на скамье подсудимых сегодня хайпует человек, потому что он устроил дикую истерику, когда попытались закрыть процесс и лишить слушателей возможности узнать подробности интимной переписки. Он сообразил, что с паршивой овцы хоть шерсти клок. Если же все равно… А он ведь роман написал и этому роману нужна реклама. И он сообразил, что если уж все равно его судят за убийство и потрошение, надругательство над трупом, то пусть это, по крайней мере, будет публичным, потому что это будет очень хорошей рекламой книжке.
О.Журавлева
―
Хотите еще вам один пример хайпа вам предложу? У нас уже в комментариях на YouTube – спасибо большое нашим пользователям – все пишут: «Коми. Коми – крутые». Согласно данным, предоставленным в информцентре ЦИК после обработки 5 с небольшим процентов протоколов в республике Коми за принятие поправок проголосовали 29, 93%. Против – 68,8%. Понятно, что это 5%, возможно, это какой-то куст обработан в каком-то очень своеобразном месте. Пустячок, а приятно.Александр Глебович, видите, всё, в общем, мне кажется, не так долго, но Коми станут лидером мнений.
А.Невзоров
―
Я думаю, что еще может сюрприз преподнести Екатеринбург, безусловно совершенно, и они этому готовятся. Может быть, он не будет так радикален, как в Коми, но он, безусловно, будет.Давай все-таки вернемся, потому что все спрашивают о монастыре и Ксюшиных похождениях. Понятно, что то, что она собралась делать так называемый фильм – это тоже предлог для хайпа. Потому что в монастырях подобные нравы не считаются чем-то чрезвычайным и запредельным. Избиения детей тоже не считаются чем-то экстраординарным. Гораздо сенсационней было бы найти монастырь, в котором нечто подобное не практикуется, взять любой монастырь и медленно распаковывать. И всегда под этим фантиком бород, куполов, ладана и лампадок обнаруживается нечто подобное.
И обличители монастырей, он на самом деле не вполне корректны. Потому что надо знать, что монастырь – это идеальная теплица, прежде всего, для выращивания, во-первых, самых диких сексуальных извращений. Но, как правило, муссируются темы мужеложества, это уже давно стало общим местом.
И относительной новизной может в отношении монастырей похвастаться только тема, которая должна, вероятно, в ближайшее время стать модной – это принуждение к лесбийским отношениям, которое присутствует в женских монастырях. Они, как правило, начинаются с очень такого замысловатого и благочестивого изнасилования. Это, представь себе, величавая и пафосная настоятельница, монахиня. Представь себе этих бородавчатых теток, преющих под тонной черных тряпок.
Вот когда от них отворачиваются камеры и лишние уходят, вот эти ханжи, они властно задирают юбки перед какими-нибудь глупыми девочками-филологинями, которые приехали туда за благодатью и которым никогда в голову не приходило, что благодать может иметь вкус кунилингуса принудительного.
О.Журавлева
―
Вы, кстати, читали книгу «Исповедь бывшей послушницы»?
А.Невзоров
―
Оленька, я не только ее читал, я еще эту книгу рекламировал в «Невзоровских средах» на «Эхе Москвы». И это достойная книга. Надо сказать, что она, конечно, не откровенна до последних пределов. Эти последние пределы, вероятно, кто-то продемонстрирует уже следующий, уже другой. Потому что, насколько я знаю, с этими девочками, которые это испытали и прошли, для них наступает полоса кошмаров, они где-нибудь неделю отплевываются и ревут у себя в келье, потом сбегают и что-то бессвязное врут, что они не потянули тягот. Редко у кого хватает мужества признать такие события.
О.Журавлева
―
А вот смеетесь над теми, кто через 10 лет вспоминает какие-нибудь истории про харассмент, насилие и всё такое. Это на самом деле психологически непросто. Поэтому и этих историй про монастыри и иные закрытые заведения, их тоже не так много. Не так легко об этом рассказывать.
А.Невзоров
―
Наверное, не так легко. Я подозреваю, что здесь еще работает этот жуткий контраст, когда человек приходит обуянных мифом, во власти этого мифа, во власти иллюзией и напарывается на такое. Хотя сейчас его этим людям в монастырях быть другими, не извращенными? Нельзя же всерьез воспринимать те сказки, которыми они кормят каких-нибудь впечатлительных бугаев на Escalade или своих прихожан старушек.Монашеский постриг – это же не оскопление, не кастрация, не стерилизация. Вот когда нравы монастырей, монахинь и монахов описывал Боккаччо или Грекулов или документы того времени, никто не верил. Все почему-то считали, что это чьи-то игривые фантазии. Нет, так, действительно, есть, и это норма.
О.Журавлева
―
У нас есть «Очерки бурсы». Тоже, в общем…
А.Невзоров: Конечно, это день победы холуев, мракобесов, религиозников, попов, воров и душителей. Ура, товарищи!
А.Невзоров
―
«Очерки бурсы» рассказывают немножко о другом. Я говорю о монастырских нравах. Потому что если даже взять европейский любой монастырь, то если это женский монастырь, то рано или поздно его исследователи, его реставраторы напарываются на кладбища, где много-много маленьких скелетов и много маленьких черепов. Но это всё разработается и огласится позже.А сейчас у нас в тренде – это избиение детей в монастырях, причем в сочетании с гробовым молчанием уполномоченной по детским вопросам попадьи, которая ведет себя так, как будто бы вообще этой темы никогда не существовало. Даже я, по-моему, в «Невзоровских средах» на «Эхе» приводил пару десятков примеров таких избиений. Причем я говорил уже о свершившихся в правовом, судебном смысле слова фактах, когда эти дети погибали, были убиты, были забиты, и дело доходило суда.
Ты знаешь, я неплохо знаю монастыри, могу тебе сказать, что там на монастыри эти ситуации вообще никакого впечатления не производят. Они считают, что так и должно быть, что по-иному нельзя. И вломив 10 плетей 7-летней девочке, они считают, что ни действуют во имя ее блага. Это традиции.
О.Журавлева
―
Кто не сечет ребенка, как мы знаем, тот губит его. Это еще, по-моему, протестанты придумали. Скажите, Александр Глебович, а что со Среднеуральским-то все-таки, где мы про Собчак-то вспомнили, но все продолжается? У вас есть какой-нибудь инсайд? Что там, схиигумен, как поживает?
А.Невзоров
―
Нет, пока нет. Потому что все замерли. Все затаились, монастырь забаррикадировался и закрылся не только для журналистов, но и для епархиальных гостей и служащих. Там, действительно, то, что я сказал в своей передаче «Наповал» на канале «Невзоров ТВ» о том, что да, действительно, в любом случае, выбирая между очень порочной и скомпрометированной РПЦ и очень экзальтированным экстремистом с Урала, конечно, так называемые православные будут выбирать этого Сержа.Хотя смотри, вот впечатленные историей с Сержем депутаты Государственной думы решили, что необходимо теперь перед рукоположением священства обследовать всех будущих попов на психическое здоровье.
О.Журавлева
―
Я только за. Ура! Только список надо расширить.
А.Невзоров
―
Это нереально, и это абсолютнейшее безумие. Потому что освидетельствование такого типа – псих, не псих – может делать только профессиональный психиатр, который руководствуется абсолютно четкими учебниками и методиками. И вот перед ним садится пациент. И психиатр обязан задать ему несколько вопросов. И этот пациент, этот осматриваемый, он объясняет, что покойники летают, о том, что каждое воскресенье нужно есть человечину из блестящего кубка, что под плинтусами живут бесы, а раскрашенные доски плачут.
О.Журавлева
―
Если бы психиатром были бы вы…
А.Невзоров
―
Нет, вот не надо. В эту секунду любой психиатр выводит слов «психоз». Это несоответствие психической деятельности реальной действительности, наличие бреда, нарушение отражения реального мира. А потом он обязан в таком случае зарегистрировать религиозно-мистический симптомокомплекс прогредиентного эндогенного психического заболевания.
О.Журавлева
―
Подкупят.
А.Невзоров
―
Ну, может быть, кто-то и подкупит, кто-то не подкупит. Но мы понимаем, что после этого возникает вопрос о необходимости госпитализации, потому что всё то, что называется словом «верующие», к сожалению, в психиатрии упаковывается в очень понятные клинические формулировки. А дальше уже оценка опасности этого больного для себя, для окружающих и необходимость госпитализации этого персонажа. Понятно, что кто-то из обследуемых честно скажет, что просто дурит население, но таких будет очень мало.Понятно, что современных героев, людей, которые могли бы работать сырьем для этой идеологии, бесконечно мало сегодня в России. И в ход идет всё. Помнишь эту историю с туфлёй в Кёнигсберге.
О.Журавлева
―
С туфлей.
А.Невзоров
―
Давай лучше с туфлей – звучит сочнее. Когда девушка во время прохождения колонны теряет туфлю и дальше разворачивается невероятная по своей эпохальности картина. Потому что ее находят… Мы помним, чем знаменит Балтфлот. Балтфлот был знаменит войной исключительно с Иммануилом Кантом, которого собирались торпедировать, объявляли – причем не кто-нибудь объявлял, а начальник штаба, по-моему, Балтфлота – полудурком, который где-то ползал на коленях. Он чуть ли не призывал к расправе над бедным Иммануилом. Но торпедировать его не удалось, поскольку выяснилось, что Кант давно покойник.И сейчас вот, когда эта балтфлотовская девица на параде теряет туфлю, она получает за это медаль. Есть официальная информация, что она получила медаль, но неизвестно, какую, Оля, она получила медаль.
А.Невзоров: Ильич из мавзолея который уже раз шлет приветики бушующим афроамериканцам
О.Журавлева
―
За участие в параде медаль дают, вы не поверите.
А.Невзоров
―
Это дают всем. Ей дали особую медаль. Я изучил весь реестр госнаград, но госнаграды за утрату туфель на параде там нет. Вероятно, есть какая-то секретная медаль. Мне, кстати, интересно, есть ли, действительно, медаль за утрату туфель и есть ли медали какие-нибудь за утерю трусов, утрату лифчиков.
О.Журавлева
―
За утрату чести.
А.Невзоров
―
Возможно. Вот они должны быть поменьше, поскольку маршировать все-таки без трусов значительно проще, чем без одной туфли. И есть ли список этих медалисток. Вот мне интересно, назовут ли именем этой девушки какой-нибудь эсминец «Бестуфельный», например.
О.Журавлева
―
Ну, почему? Прямо по имени. Мало ли всяких имен, которых уже никто не помнит, почему даны всяким военным кораблям.
А.Невзоров
―
Давай опять вернемся к поправкам.
О.Журавлева
―
Подождите. Вы упустили Шнура.
А.Невзоров
―
А что я пропустил?
О.Журавлева
―
Шнур респектабельный такой весь нарядный, как мы его запомнили, в очочках, теперь прямо ушел в какие-то иные сферы и собирается стать генеральным продюсером телеканала RTVi.
А.Невзоров
―
Да, он уже стал более того. Мы с ним вчера по этом поводу беседовали. Я был очень мрачен и очень мрачно оценил всю эту ситуацию.
О.Журавлева
―
Почему? Телевидение.
А.Невзоров
―
А потому что сейчас есть великий запрос на протестного певца, который, действительно, мог бы от имени народа вот так, как он умел, как не умеет никто большое, он бы мог, отбросив очень многие свои былые черты и особенности, быть воплощением того гнева, недоумения, той жажды свободы, которая сейчас под такой угрозой из этих поправок.Но Сережа считает иначе. Он очень увлечен это эртивиашной штукой. И посмотрим, что у него получится. Он, действительно, умеет такие вещи. Правда, я думаю, что он сильно заблуждается, полагая, что он сможет действовать в пределах какого-то канала, к которому имеет некоторое отношение государство бесконтрольно, так, как он привык это делать.
О.Журавлева
―
Это частный канал, насколько я понимаю.
А.Невзоров
―
Это частный. У нас не бывает, Оля, крупных частных каналов. Частный канал – это канал, который живет, благодаря тому, что государство его решило пощадить.
О.Журавлева
―
Ах, в этом смысле? В таком случае у нас нет ни частной жизни, ни частной мысли, ни частного ничего. Потому что всё, что у нас с вами функционирует в голове, более-менее, свободно – это потому, что государство разрешает это делать.
А.Невзоров
―
Нет, я думаю, мы это право в любом случае отстоим, потому что это то немногое бесценное…
О.Журавлева
―
Каким образом?
А.Невзоров
―
Вот за это уже имеет смысл драться. Если всё остальное, то, что вокруг и то, что вне головы, для меня, например, особой ценности не представляет, то вот то, что находится в голове, это уже исключительно мое и не будет никогда отдано никому. И ничьи благочестивые ножки я об это точно не позволю вытирать. Потому что мы же, в общем, действительно, не заметили, что этот обнуляж в этих поправках далеко не самое страшное. Он просто работал красной тряпкой.А смысл этих поправок именно в упоре на жестких изоляционизм, на возможность давления всякого инакомыслия и утверждение совершенно мертвых и несовременных догм – вот что там самое главное и принципиальное.
О.Журавлева
―
А кто-нибудь обратил внимание, что местное самоуправление – до свидания. Уже даже на уровне сельсовета никаких решений принимать нельзя будет.
А.Невзоров
―
Самая тупая и жуткая эсэсэсэровщина. Но, в общем, никто этого и не скрывает. Расчет правильный на то, что никто теперь не посмеет пикнуть, потому что до всех, вероятно, доходит ужас этой истории.У нас есть еще одна тема, предельно болезненная, сложная и опасная, потому что у нас есть вирус с непростой судьбой, который сняли с главной роли, решили об этом молчать, притом, что мы видим, что творится нечто немыслимое опять в мире.
А.Невзоров: Если уж расфигачивать страну об стену современности и цивилизации, то это лучше делать на хорошей скорости
Казахстан опять закрывается. Один штата в Австралии снова закрывается на карантин. А часть Штата Виктория и Австралии – это огромный штат. США прогнозируют примерно 100 тысяч заболеваний в ближайшее время и тьму смертей.
Ну, и Россия – отдельный вопрос. Потому что возвращение к тому апрельско-майскому заточению всех в квартирках, оно абсолютно сейчас нереально. Это было прекрасно время. Возможно, как я говорил, для многих людей лучшее время в их жизни. Но второй раз это уже не повторить, как нереально змее залезть обратно свою скинутую высохшую шкурку. Граждане не пойдут в России, понятное дело, на самоизоляцию. А эта самоизоляция есть единственная действенная мера. А полноценной вакцины можно ждать еще три года.
Вот что бы там не говорили про торжество интернета, но именно телевизоры до сих пор определяют сознание примерно 70% Вероятно, с таким счетом победят сторонники поправок в том страшном матче, который сегодня заканчивается. И вот когда телевизоры дышали только смертью, тогда все покорно сидели дома. А теперь даже через телевизоры не удастся вернуть людей в самоизоляцию. Но, вероятно, столь же мало реально и раскаяние, и отступление этого коронавируса, он все равно здесь, он там же безжалостен, он смертоносен, он голоден. Он просто выведен из контекста этой медийной реальности. И у того, кто живет под гипнозом телевизора, у него есть ощущение, что всё закончилось, что его нет.
Вот представь себе, в городе орудует серийный убийца. Он не пойман, не арестован, не застрелен. Более того, его решили не ловить и делать вид, что его нету. А он, сука такая, бродит с бритвой и сотнями режет, вырезает людей. Он затесывается в толпы, он караулит в подворотнях – и режет. Он на свободе. Вас не порезали? А если порезали, то вы отползайте, чтобы не портить настроение тем, кто еще жив. И этим людям еще на избирательный участок идти. Хотя последняя фраза не очень корректна, потому что мы видим эту шизофрению во всем мире. И мы видим, что та же самая Италия пренебрегает этим, но во имя шопинга и красивой жизни. Америка – во имя того, чтобы никто не мешал бы совершать погромы.
Мы видим везде этот жуткий круг и только понимаем, что это не закончилось, и что это как-то должно закончиться, и что это окончание будет неожиданным для всех, болезненным, но абсолютно неизбежным.
О.Журавлева
―
Александр Глебович, не интригуйте. Наверняка уже у вас сложилось какое-то представление о том… Действительно, мы видим, что да, повторять такие же строгие карантины страны не смогут никакие – ни наша ни не наши.
А.Невзоров
―
А он ходит и режет. И причем мы знаем, что чем больше он режет, тем больше ему это нравится.
О.Журавлева
―
Вирус остается с целом, вирус не прощается с тобой. Но он же будет видоизменяться, слабеть.
А.Невзоров
―
Он будет видоизменяться. Но если та же самая испанка царствовала два года и два года выстилала всё трупами, то, в общем, в принципе, у этого нет никаких оснований быть гуманнее, проще и доброжелательней.
О.Журавлева
―
Испанка буйствовала – это был какой год – 15-й или 14-й?
А.Невзоров
―
Короче говорят, два года.
О.Журавлева
―
Человечество морили испанкой, Первой мировой, газами, всем вот этим вот одновременно, а оно не вымерло.
А.Невзоров
―
Так оно не вымрет и в этом случае. Я просто говорю, что очень много дорогих, очень нужных и настоящих мы опять не досчитаемся. А те, которые, может быть, не очень близки и важны нам… Поверь мне, жизни белых, они тоже важны, Они чертовски важны, особенно для нас, которые на колени по каким-то своим разным причинам все-таки не становятся.
О.Журавлева
―
Разных. Жизни всех цветов важны. В этом контексте абсолютно согласна с вами.
А.Невзоров
―
Вот еще пришел ко мне вопрос. Я на него отвечу. Меня упрекают за то, что я занимаюсь популяризацией науки и просвещением. Вообще, я никогда популяризацией науки не занимался. Это абсолютно идиотское, с моей точки зрения занятие, примерно вот как проведение демонстрации последней коллекции Balmain бомбжам под мостом. Тех, кто выбрал своим уделом интеллектуальную нищету, вероятно, не надо дразнить демонстрацией интеллектуальной роскоши. Пусть они сами…
О.Журавлева
―
А как же Просвещение?
А.Невзоров
―
Вот пусть они читают пирамидологов, психологов, романы.
О.Журавлева
―
Эпоху Просвещения помните? Она же дала свои плоды.
А.Невзоров
―
Вы знаете, просвещалось при этом друг от друга 12–15 человек.
О.Журавлева
―
Возможно.
А.Невзоров
―
Вот среди такого круга просвещаемых имеет смысл работать, когда фамилия одного из просвещаемых Ламетри, другого – Гольбах, третьего – Дидро, четвертого – Руссо и так далее. Да, тогда просвещение сразу приобретает смысл, но не в другом случае.
А.Невзоров: Все-таки самому ВВ тоже надо присматриваться, какой фон за него заводят
О.Журавлева
―
Ладно, если человечество немножко станет пореже, может быть, повнимательней, может быть, какая-то польза будет и от вируса, в том числе. Беречь, может быть, будут друг друга.
А.Невзоров
―
Тогда, знаешь, польза может обнаружиться и от поправок в Конституцию.
О.Журавлева
―
Да ладно!
А.Невзоров
―
Мы чего-то все время живем какой-то такой, больной, тяжелой и патологической пользой. Может быть, когда-нибудь нам удастся хотя бы краешек пользы светлой и доброй увидеть.
О.Журавлева
―
Знаете, есть книжка «Что делать?» Вот скажите, что думать? Что делать человеку и что думать, если он согласен с вами, и видит, что впереди уже света в конце тоннеля нет, кирпич заложен. Что делать?
А.Невзоров
―
Во-первых, не рисковать собой. Не лезть в идеологические и иные баталии. Оставить это дело профессионалам, которых немного, но которые пока дерутся, черт бы взял эту войну вашу. И ждать момента, когда будет понятно, что участие в тех или иных исторических процессах неизбежно, но, желательно, безопасно.
О.Журавлева
―
За безопасность. Александр Невзоров. После нашего эфира вас ждут новости и продолжение информационного канала по итогам общероссийского голосования 1 июля. А меня зовут Ольга Журавлева. Мы с Александром Невзоровым прощаемся. Пока!