Без посредников - 2004-06-03
4 июня 2004 года
В прямом эфире "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов - главный редактор "Эхо Москвы".
А. ВЕНЕДИКТОВ: 0 часов 6 минут в Москве. Добрый ночи. У микрофона Алексей Венедиктов. Напомню, что Алексей Кашпур находится в отпуске, и я, как обещал, летом, особенно во время отпусков, особенно ночных, буду заменять своих коллег, но не отнюдь не музыкальными эфирами, а общением с вами, такое своеобразное "Без посредников" на любые темы прошедшей недели, дня, месяца и года. Для общение с вами есть пейджер, не забывайте подписываться. 961 22 22, для абн. "Эхо Москвы". Телефону будет уделено больше внимания, чем обычно днем, потому что времени полно 203 19 22. темы не ограничены. Я с вами до 2 часов ночи. Можно уже соображать, на какие темы вам хотелось бы поговорить ночью, если вам нечего делать, если вы свободны, если у вас есть время, если вы сегодня уже сдали свой очередной экзамен, это я к молодым абитуриентам обращаюсь, к школьникам, или просто так, просто захотелось, я буду рад принять вас в гостях на волнах "Эхо Москвы". Ограничено только одно - надо представляться, не люблю беседовать с анонимами. Первая тема, понятно, какая, по интернету пришло огромное количество вопросов и мнений по поводу истории с Леонидом Парфеновым, с нее мы и начнем буквально через несколько минут. Напомню, что один из участников этой изумительной истории будет нашим гостем скоро.
ПЕСНЯ
А. ВЕНЕДИКТОВ: Итак, некоторые уже знакомы с моей позицией по ситуации с программой "Намедни" Леонида Парфенова. На 6 страницах интернета довольно много вопросов и мнений, некоторые кричат - уберите ваши руки от нашего хрустального Парфенова. Некоторые кричат - замечательно, вы все правильно сказали. Некоторые кричали - вообще НТВ надо закрыть. Это их мнения. А мое мнение очень простое. Эта ситуация - матрешка. Некоторые говорят, на телевидении цензура. Слушайте, мы об этом говорим 3 года. А для чего, по-вашему, в свое время, в 2001 году было сменено руководство НТВ. Ровно для этого, чтобы никто не пикнул, когда оно потребуется. И никто не пикнул, заметьте. Никто в телевидении. Только канал НТВ освещал очень аккуратно и взвешенно эту ситуацию. Да вот еще газеты, да "Эхо Москвы". Это первая позиция. Поэтому, не новость, скажем так, для нас, во всяком случае, да и для слушателей "Эхо Москвы" абсолютно не новость, что на телевидении существует цензура. Теперь давайте раскладывать эту матрешку. Я свою точку зрения излагаю. Во-первых, я зритель "Намедни", и считаю, что это большая потеря для российского эфира, при всех стилистических претензиях к этой передаче, которые, наверное, есть у каждого зрителя "Намедни", одним нравится это, другим не это. Это одна из самых ярких и блестящих программ, которая была в последний год на российском телевидении, а Леонид Парфенов - один из самых талантливых телевизионных журналистов, нет вопросов. Второе, это я говорил и повторяю, что распоряжение, которое Александр Герасимов отдал по невыпуску сюжета, с моей точки зрения, это акт цензуры, а следовательно, незаконно, следовательно, его можно было не исполнять. И этому надо сопротивляться внутри корпорации, или вовне. Но вовне корпорации можно сопротивляться, когда ты не выполняешь незаконных приказов. А уж коли ты выполнил законный приказ, то есть, с ним согласился, тогда ты участник этого процесса. А если ты участник этого процесса и пытаешься переложить это на мнение начальника, еще раз напоминаю, что Леонид Парфенов не уволен за то, что он показал этот сюжет, он его не показал, после распоряжения господина Герасимова, он его не показал. И поэтому это увольнение носит неполитический характер, общеполитический в условиях существования нашего телевидения, но в эту секунду не политический характер. И конечно, вынос документа и внутриредакционных разногласий и объяснений, что у меня начальник такой негодяй, сам я белый и пушистый, что ж ты работаешь, с начальником, что ж ты согласился с таким начальником, ходи, тебя всюду возьмут, оторвут, или начальника выкидывай. Иди дальше, иди к Сенкевичу, выше, дождись, когда вернется генеральный директор, который не находится в стороне. Мне кажется, что это было бы правильно. Это такая этическая и корпоративная конструкция, на мой взгляд, которая должна существовать в прессе. Где-то она, наверное, существует в другой форме. Например, на "Эхо Москвы" тоже не разрешается давать интервью без согласия главного редактора. Есть люди, которые изначально от меня получили право на интервью, я изначально им дал такое право, они это интервью дают. Но они дают интервью не по внутриредационной политике. Потому что, если они дадут интервью, в котором выразят несогласие с внутриредационной политикой, не с внешней, а с внутренней, им надо будет выбирать, либо меня сносить, либо самим уходить, это нормально. Это одна часть. Вторая часть по поводу, тут задает вопрос Герман Могилевский, гипотетический, - Леонид Парфенов предлагает свои услуги, сердце и душу "Эхо Москвы", какой ответ от вас он получит, возьмете ли вы его, работодатель, как профессионала, как человека?. Как профессионала, конечно, возьму. Это повышение рейтинга "Эхо Москвы". Если он сам предложит. Сам не предложил, кстати, потому что моя позиция в области этических позиций такова. Но если предложит и скажет, - мне некуда идти, хочу работать на "Эхо Москвы", - да, возьму. А если ему предложат работать на "Эхо ТВ", в компании, где ее президент Андрей Норкин, я соглашусь с этим решением и препятствовать этому решению не буду. Но это будет решение Андрея Норкина. Вот моя позиция в таком виде. Еще раз повторю. Жалко. Потеря огромная. Сужение информационного пространства, акт цензуры и недопустимое поведение журналиста, не в эфире, как раз в эфире, с моей точки зрения, он должен был оставить этот сюжет, или как-то договориться со своим начальником, что это будет со следующей недели, не знаю, все зависит от внутренних диспозиций, но, на мой взгляд, нужно было оставить этот сюжет. Вот вся история. И во многом эту ситуацию своими руками Леонид Геннадьевич сделал сам 3 года назад, создал себе такую базу. Может быть, тогда надо было "упираться рогом", а не сейчас? Сейчас, в общем, и не упирался сильно. Но при этом очень талантлив, очень уважаю за талант, восхищаюсь, как обо мне написали, завидую таланту, да, конечно, очень талантлив, и конечно, Леонид как творец будет приобретением для любого СМИ, это правда, это так. И кстати, действительно, когда год тому назад была такая же история, но тогда история была абсолютно не такая же, такая же по результату, висела на волоске, действительно, мы делали ему предложение. Это правда, отрицать не буду. Я свою позицию исчерпал. Знаю, что сегодня было голосование, и 77% слушателей считают, что в основном увольнение Парфенова связано с политическими мотивами. В масштабах всего процесса, конечно, правда, я бы здесь присоединился к большинству, но в конкретной истории - нет, здесь бы я присоединился к меньшинству. Вот, собственно, вся история. А теперь телефон. Напомню пейджер 961 22 22 для абн. "Эхо Москвы". В Санкт-Петербурге свой пейджер, я смотрю тут особую страницу, где она есть, мы специально сделали вам отдельный и бесплатный, и наш телефон 203 19 22. Алло, доброй ночи.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Александр. Алексей Алексеевич, вам не кажется, что корпоративная этика не всегда имеет право на существование? Представьте себе главного врача, который покрывает плохого врача у себя в больнице. Представьте начальника отделения милиции, который покрывает своих плохих подчиненных. Все это называется корпоративная этика.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это не называется корпоративная этика. Плохого врача надо увольнять, плохого журналиста надо увольнять, плохого инженера надо увольнять начальнику, это не этика, при чем здесь этика? Этика не кодифицируется. Собственно говоря, запрет на интервью - это же вопрос моих взаимоотношений со свеженанимаемыми товарищами. Приходит новый журналист на "Эхо Москвы", я ему говорю,- у нас такие правила, мы так все договорились, от Сергея Бунтмана, моего первого зама, до референтов, не имеют права. Это нигде не написано, не записано в контракте. Согласен с этим? Согласен - работаешь, не согласен - но у нас такие правила, вот и все, нигде не прописано, что он хороший журналист или плохой, никакой, ни плохой, ни хороший.
СЛУШАТЕЛЬ: Возможно. Алексей Алексеевич, тем более, до вас дозвонился. По другому поводу можно?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно, говорим, о чем хотим.
СЛУШАТЕЛЬ: Давно слушаем ваше радио. Была когда-то прекрасная рубрика "Мой первый рубль", даже "Мой первый доллар".
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.
СЛУШАТЕЛЬ: Затем у вас была прекрасный цикл передач с Оскаром Фельцманом. Где-то между этим был небольшой цикл песен Макаревича. Я давно хотел вам предложить, не сделать ли вам с гостями такой же цикл интервью по поводу Высоцкого Владимира?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, в чем дело, спасибо большое, Александр. Все-таки Андрей Макаревич рассказывал про создание своих песен. Оскар Фельцман - про свои. К сожалению, Владимир Семенович уже с нами не живет, здесь очень трудно. Истории песен придется брать у других людей. Но эти маленькие рубрики, "День войны" давайте вспомним, нам кажется, что это "нетленка", и мы собираемся ее продолжать. Если мы найдем какой-то ход с песнями Высоцкого, которого я очень люблю, естественно, энциклопедия нашей жизни, то мы это сделаем, но пока не знаем, как. Пошли дальше. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Доброй ночи. Это Ирина. Алексей Алексеевич, "Рикошет", я даже не стала голосовать, потому что я сомневалась. Но в общем склонялась к "политическим мотивам". Никто не обратил внимания. А меня очень напугало, насторожило в последнем "Намедни", если вы смотрели, тогда вспомните, я немножко в отрыве от контекста, не вспомню, в связи с чем было, короче, Парфенов как бы задает риторический вопрос, кто вы, мистер Путин, помните, "белый и пушистый", возникает лицо Путина и слова "никто и ничто", затем Парфенов:
А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте не будем пересказывать "Намедни". Скажите, пожалуйста, как вы думаете, если бы г-н Парфенов не вышел с этой запиской в "Коммерсант", его бы уволили за мистера Путина с формулировкой "за мистера Путина"?
СЛУШАТЕЛЬ: Его бы, может быть, не уволили бы:
А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот! Вот и вся история.
СЛУШАТЕЛЬ: Но, во всяком случае, взбучка была бы.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Была бы взбучка. Извините, человек знает, на что идет. На "Эхо Москвы" г-н Шендерович каждую неделю, а также госпожа Альбац, Латынина, господин Пархоменко, Черкизов позволяют себе гораздо более жесткие выражения, критикуют конкретно позицию господина Путина, но не обсуждают мои взаимоотношения с ними же в прессе. Надо было Леониду Геннадьевичу не подставляться. Но, конечно же, политическая позиция, политическая история в этом есть, конечно же, но это общий фон, а не конкретные "Намедни", были "Намедни" и круче по поводу господина Путина, и жестче. И конечно, "Намедни" вызывало и вызывает раздражение, естественно, у власти. И с этим никто не спорит, и очень хорошо, что вызывает раздражение. Но при этом во всех остальных, знаете, с некоторых пор, как говорил один товарищ, я улицу перехожу только на зеленый свет, меня можно уволить по политическим причинам, но не за то, что я на красный свет перехожу. Надо переходить только на зеленый свет, коли ты такой крутой и знаешь, где ты живешь. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алексей, доброй ночи. Владислав. Микродокумент, талон на приобретение одного зимнего женского пальто, профком государственных музеев Московского Кремля. Подпись, печать, июль 1990 года. С удовольствием бы показал этот талон или принес к вам для того, чтобы организовать беседу, дискуссию между Алексеем Пушковым и Евгением Ясиным.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, не надо, о чем, понятно. Мы над этим работаем, мы уже, Владислав, ваше предложение на пейджер поступало, замечательная идея, будет пример этого талона, действительно, вы правы, и мы это организуем. Сейчас зайду на пейджер Санкт-Петербурга. "Я уважаю, - пишет Артур из Санкт-Петербурга, - Пархоменко как специалиста и корреспондента, но руководство правильно поступило, что его уволило, так как он тоже член этого коллектива и должен подчиняться и уважать мнение коллектива". Дорогой Артур, кто куда кого куда уволил? Господин Пархоменко работает и сотрудничает с "Эхо Москвы". "Пригласите руководителя Литгазеты Полякова и ТВЦ, в связи с юбилеем издания". Нет, вы знаете, г-н Сандомирский, мы с юбилеем не сильно собираемся, куда-нибудь в другое место про юбилеи, у нас не "датская" радиостанция, в смысле "к датам". Виктория Юрьевна Астахова: "не кажется ли вам, что "Эхо Москвы", несмотря на свое название, очень мало уделяет внимания вопросам, касающимся жизни москвичей, планам московского правительства и так далее". Не думаю, что мало, думаю, что сейчас, если говорить о сегодняшнем, главный вопрос - это монетаризация льгот. И это касается и москвичей и немосквичей, не думаю, что мало уделяем, и горячей воды: Не, не думаю, нормально. Дальше. Аристарх пишет: "Вы уверены, что документ, который передал в газету "Коммерсант", сделал сам Парфенов, а не его добрые друзья?" Нет, не уверен, я, кстати, говорил, если он передал это: Кстати, первый раз об увольнении Леонида Парфенова я сказал еще до всякого решения представителей канала НТВ. Это было в понедельник, в 16 часов, я был на радиостанции "Свобода", где мне задали вопрос, и я ответил, что если это сделал он, я бы его уволил, история простая. Не уверен, но, судя по всему, речь идет не только об этом, речь идет об интервью его "Коммерсанту" и газете "Известия". Иван Васильевич спрашивает, "Алексей Алексеевич, почему вы остались таким, каким и были?" Дурачок, наверное, Иван Васильевич, потому что глуповат, надо развиваться, а я остался такой, какой и был, что ж тут сделать. Наташа: "Чем вы больше нападаете на Парфенова, тем яснее видна довольная улыбка Путина, разделяй и властвуй. Кончайте собачиться, собирайтесь все вместе". Наташ, я существую, наверное, так же, как вы, вне зависимости от улыбок или неулыбок разных людей. У меня есть, думаю, у вас тоже есть круг людей, мнениями которых вы дорожите. О себе, о своей позиции, к которым вы примериваете свою позицию. И когда вы говорите, что я нападаю, я не нападаю, я разбираю ситуацию. Я очень сочувствую Леониду Геннадьевичу, если говорить о моей личной позиции. Меня попросили ее проанализировать. Понимаете разницу, мое отношение и анализ? Но Владимир Владимирович Путин не входит в круг моих друзей, к которым я примеряю свою позицию. Уверяю вас, их не так много. В этом смысле мне очень легко. "Где можно найти песню Кочеткова?" Давайте договоримся, Максим Петрович, вы подготовитесь к записи, а вы в конце этого часа, она идет всего 56 секунд, мне Василий Антипов, звукорежиссер, напомнит, чтобы я в конце этого часа повторил ее, вы запишите в 0 часов 59 минут. Кстати, недавно мои друзья обратили внимание на эту песню, я как раз пропустил. Георгий спрашивает, было ли у вас в практике информационного поля факты влияния от ваших акционеров? Да, конечно, в частности, скажем, существует мое распоряжение, что все новости, касающиеся Газпрома, берутся с информационных лент. Иными словами, то, что публикуют Интерфакс, ТАСС, и РИА-Новости, или "Рейтер" или "Франс-пресс" по Газпрому, мы берем. Основной для нас источник эти вещи, но при этом хочу обратить ваше внимание, что Газпром, будучи нашим акционером контролирующим, подвергается довольно жесткой критике, в частности, в эфирах Юлии Латыниной. Не сомневаюсь, что завтра, послезавтра и Сергей Пархоменко, и Юлия Латынина, да и вчера Сергей Бунтман высказывали довольно жесткие слова в адрес руководства НТВ, у которых акционеры те, что у нас, они имеют на это право, поэтому поле такое. Единственное ограничение такое. Собственно говоря, Георгий, вы же видите, как работает "Эхо Москвы", мы все в публичном поле, нам ничего скрыть нельзя, вы всегда можете взять "Эхо Москвы" и сравнить ее с другими радиостанциями, телеканалами, газетами. Бывает, что-то мы упускаем. Вчера, например, из-за этой истории с Парфеновым мы почти упустили историю с предъявлением уголовного обвинения Игорю Голембиовскому и Сергею Агафонову, наверное, завтра будет эта, имею ввиду история с "Новыми Известиями". Мы вчера же упустили историю между газетой "Ведомости" и Еленой Батуриной за этим. Был прокол журналистов. Сегодня мы догоняли. Мы обнаружили, что наши коллеги в других СМИ, причем в газетах, это напечатали, сегодня утром был "разбор полетов" и с криком "чума, мы все это пропустили" сегодня наши информационники бросились догонять. Отнюдь не потому, что это наши коллеги, имею ввиду Игоря Голембиовского и главного редактора газеты "Ведомости" Татьяну Лысову, потому что просто наплыв по Парфенову вчера, кстати, это было во всех агентских сообщениях, сбил прицел, что называется. Ошибки бывают, достаточно часто. Самое главное - вовремя схватить за хвост упущенную возможность, и на этом хвосте все равно вам это отдать. Вообще, как можно уследить, когда у тебя новости каждые 15 минут, такая шутка существует, - Венедиктов, конечно бы, ввел цензуру, но он для этого слишком ленив. Как я могу слушать каждые 15 минут новости? Это невозможно представить. Как я могу заставить людей с собственной репутацией, именем журналиста, говорить то, что они считают неправильным. Представляете, я заставляю Пархоменко или Бунтмана. Да я лучше застрелюсь, чем даже подойду к этому вопросу. Именно поэтому есть у меня претензия внутренняя к руководству НТВ, которое, на мой взгляд, не должно было обострять эту ситуацию, а попыталось бы не потерять талантливого журналиста, каким-то образом смягчить ситуацию, что оно и сделало год назад, а в этот раз не сделало. В этом смысле, спросите меня, ошибка? Ошибка, конечно, 100-процентная ошибка. Для канала минус, для зрителя минус, я зритель, для меня минус, конечно, но если разбирать ситуацию профессионально, то я сказал то, что я сказал. Елена пишет, "рабочий полночь ушел в полдень". На месяц он ушел в отпуск, как всегда я заменяю Алексея Кашпура. Ирина пишет: "Несколько дней на радиостанции "Свобода" много говорится о подлинной истории, гибели Янтарной комнаты:". Мы не сегодня заговорили на "Эхо Москвы", мы первые об том заговорили, о книге, которая выходит, вы просто пропустили. Алла спрашивает: "В понедельник вечером появился Сергей Корзун. Это большая радость. Скажите, пожалуйста, Сережа будет периодически появляться в эфирах?" Не знаю, это вопрос к Сереже. Вы это прекрасно знаете. "Что производит "Эхо ТВ", где можно увидеть передачи. Откликнулась на ваше предложение для радиослушателей по проекту "День войны", но в мае звонок от референтов не последовал". Аня, огромное количество людей, все телефоны взяты, еще раз ваш телефон я зафиксировал, очень много людей приходят, мы записываем, мы просто не справляемся с этим. У нас вообще сейчас возникает ситуация довольно паническая, потому что у нас уже людей больше, чем дней осталось. Мы сейчас думаем о том, чтобы давать по одному проходу, не три с повтором, чтобы максимальное количество людей, наших слушателей, не гостей, а слушателей, хотя бы по одному разу прошло. "Очень благостные передачи с Пушковым. - Татьяна говорит. - Понятно, что Бунтман не может в эфире полемизировать с ним". Простите, Татьяна, но если я правильно понимаю, Пушков у нас во вторник, с ним Воробьев. Вы даже невнимательно слушаете. Пошли дальше. Телефон прямого эфира 203 19 22, мы говорим на любые темы. Любовь Андреевна говорит, "Г-н Венедиктов, а кто ваша референтная группа? Хотя бы одно имя." Боюсь, что вам эти имена ничего не скажут, это мои близкие друзья, и они во многом непубличные люди, но для вашего интереса - человек, чье мнение я чрезвычайно ценю в этой области - это моя бабушка, которой 29 мая исполнилось 90 лет, но которая слушает все, критикует, и является моим самым строгим критиком. Вот с ней я сравниваю свое мнение, потому что она 1914 года рождения, много чего видела, много кого видела, много понимает, очень мудрый человек. Не всегда соглашаюсь, но всегда прислушиваюсь. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Гурген. Я хотел по поводу Парфенова. Совсем недавно приехал из Барселоны, и видел там RTVI.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Это как раз та компания, где Норкин главный редактор, а я президент, это правда.
СЛУШАТЕЛЬ: И "Эхо ТВ", очевидно, в рамках RTVI?
А. ВЕНЕДИКТОВ: "Эхо ТВ" - это компания, которая создает продукт, а RTVI у нее закупает этот продукт.
СЛУШАТЕЛЬ: Я не могу представить себе Парфенова, о ком речь, с его программой "Намедни" на телевидении RTVI, то есть, продукт для внешнего потребления. Это колоссальная потеря для российского телевидения совершенно однозначно, очевидно, и приобретение для русскоязычного телезрителя где-то там, сомневаюсь, что целесообразно сделать:
А. ВЕНЕДИКТОВ: Я понял, Гурген. Компания "Эхо ТВ" - это компания-продакшн, мы создаем продукт и готовы продавать вовне, внутрь, самарскому телевидению, питерскому, Первому каналу. Если вдруг каким-то гипотетическим образом случится так, что Андрей Норкин и Леонид Парфенов договорятся производить "Намедни", мы его предложим и для зарубежного зрителя, и Первому каналу, и муниципальному каналу Владивостока и Московскому третьему. А кто захочет купить - это уже другой вопрос, кто-то захочет рискнуть. В этом смысле для нас это бизнес.
СЛУШАТЕЛЬ: Просто с одним из ваших гостей прозвучало пророчество удивительно справедливое, об исчезновении некоторых программ на отечественном телевидении, в том числе остросюжетные, остроумные и профессиональные программы, к сожалению, эта тенденция, это пророчество оправдывается.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо за ваше мнение. Оно оправдывается уже 4 года. И знаете, когда 4 года назад мы кричали "Волки! Волки!", над нами все смеялись, хотя волки, по той сказке, пришли. Мы говорили "водятся" - Да какая цензура, это у вас спор хозяйствующих субъектов. Да какое поле - это у вас спор хозяйствующих субъектов. Вот сейчас люди с этим столкнулись, в том числе и те, говорю о политиках, которые тогда над нами смеялись и способствовали тому, чтобы старое НТВ прекратило свое существование. Вот и вся история. Я с вами абсолютно согласен. Но я повторяю, если в каком-то помрачении представить, что придет Леонид Геннадьевич к Андрею, и они как-то договорятся, и мы будем производить "Намедни", мы будем предлагать кому угодно. Для нас это вообще, известная история о том, когда меня спросил на федеральной конкурсной комиссии Михаил Лесин, когда мы были в конкурсе на очередную радиочастоту, - скажи честно, для тебя это бизнес или свобода слова. Я сказал, конечно, бизнес, но мы его делаем на свободе слова, бизнес в смысле "дело". Я, Гурген, совершенно с вами согласен, и уход "Намедни" для меня это сокращение моего смотрения телевидения еще на 2 часа. А к вопросу почему, как, напомню, что у нас будет в субботу в 11 часов в "Человек из телевизора" Николай Сенкевич, генеральный директор НТВ, и вы в прямом эфире спрашивайте человека, который руководит каналом, который принимает решения. Для этого мы его зовем, чтобы вы его спрашивали, а не мы его спрашивали. В Москве 0 часов 40 минут, время летит быстро, я давно, видимо, с вами не сидел, не разговаривал. У меня тут странный вопрос был. Нет, "Эхо ТВ" находится не на Новом Арбате, 11, это невозможно, Олег, здесь построить телестудию. Феликс: "Почему все ваши комментаторы так предвзяты и похожи? Альбац, Пархоменко, Черкизов с Латыниной говорят одно и то же, заранее известно, что скажут по одному поводу, у вас информационное радио, представляющее все точки зрения или политклуб праволиберальный? По некоторым пунктам просто какая-то зацикленность, это и в новостях чувствуется". Феликс, я бы мог вам ответить, но если вы так чувствуете, что тут делать? Во-первых, комментаторы должны быть предвзяты. Совершенно очевидно, что комментатор, который долго работает, его отношения достаточно известны, его взгляды не скрываются. Комментатор - это человек, который имеет свою точку зрения, он не работает в новостях, он комментирует. Почему-то в этом списке вы не назвали ни господина Доренко, ни г-на Пушкова, у которых абсолютно другая точка зрения, и которые также, г-н Пушков час, и г-жа Альбац - час, г-н Доренко - час, и господин Пархоменко - час. Вы как-то избирательны, Феликс, может быть, у вас там в консерватории что-то поправить. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Эрик. Скажите, пожалуйста, нельзя было Парфенова сместить на другую должность, а не сразу выгонять его с работы, значит, была команда какая-то?
А. ВЕНЕДИКТОВ: Да какая команда, на самом деле, просто люди почувствовали себя, если хотите спросить меня, что произошло, технологически. Я просто думаю, что все на эмоциях. В свое время, теперь уже можно об этом сказать, однажды Андрей Александрович Черкизов нарушил одно из этических правил, правда, это было внутри радиостанции, он не вынес это, я его на 3 месяца отстранил от эфира, просто, лишил зарплаты и отстранил, и он 3 месяца не появлялся в эфире за нарушение вполне конкретной этической, не трудовой позиции, это было 3 года назад. Я принял такое решение. Кстати, мог бы и выгнать, потому что по нашему внутреннему правилу это подлежит изгнанию, но думаю, что начальство должно ценить талантливых людей. Очень трудно себя переломить. Когда тебя, тем более, когда ты руководитель, прилюдно унижают подчиненные. Взыграло ретивое просто. Трудно себя переломить. Наверное, можно было Леонида Геннадьевича отправить референтом на 3 месяца. Может быть, и так. Наверное, нужно было сделать. Мы с вами не знаем всех внутренних происшествий там. Вот Николай Юрьевич Сенкевич говорит, что уже не осталось мест, подставлял щеку туда-сюда, наверное, там что-то происходило, поэтому спросите лучше у него в субботу в 11 утра. Все творческие люди такие нервные. Могу судить по своим коллегам, что часто решения чересчур радикально, скажем мягко. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Это Николай. Во-первых, вопрос сначала хороший, потом плохой. Вопрос о Лукьяненко. Знаю, что вы интересуетесь фантастикой, и ваше мнение по поводу этого автора.
А. ВЕНЕДИКТОВ: "Ночной дозор"?
СЛУШАТЕЛЬ: В комплексе.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, в комплексе не готов. Я сейчас объясню, почему. Я очень люблю "Три мушкетера", но совершенно не могу читать все 40 томов Дюма. Как будто другой человек писал. Поэтому все, что связано с "Дозором": "Ночной дозор", "Дневной дозор", сейчас вышел "Сумеречный дозор", это потрясающие книги. Это, на мой взгляд, кстати, с 8 июня пойдет сериал на ОРТ, снятый по дозорам. Посмотрите. Жду с нетерпением посмотреть, как это все совпадает с тем, как я представляю. Дальше, Николай, то есть, отношусь очень хорошо к "дозорам".
СЛУШАТЕЛЬ: Теперь такой вопрос. Была история неприятная по поводу митинга АКМ. Ваше к этому отношение. Потому что выходка наглая.
А. ВЕНЕДИКТОВ: С чьей стороны?
СЛУШАТЕЛЬ: Просто власть плюется.
А. ВЕНЕДИКТОВ: А, со стороны власти. Если отвлечься от избиения, то все хороши. Во-первых, завтра у Савика Шустера как раз лидеры АКМ в эфире "Свобода слова", и представители власти. Во-вторых, мы сами только что прошли через подобную историю, знаете, что 2 журналиста "Эхо ТВ" были задержаны во время беспорядков 7 мая в Большом театре, куда они пришли как частные лица, были задержаны, отправлены в милицию, просидели до 3 ночи, было возбуждено дело, и суд их оправдал, сначала одного, через две недели другого. И эта тенденция меня настораживает, хотя было совершенно понятно, что они с билетами, на третьем ярусе, все повторять не буду. С одной стороны, считаю, что полицию, милицию нельзя трогать руками и все столкновения с антиглобалистами, левыми, правыми, драки с милицией, службой безопасности - это плохо. Они должны выполнять свои обязанности. Но самое главное, что они должны выполнять только свои обязанности, не нарушать закон, не отнимать у журналистов, не избивать людей, и думаю, что это будет иметь длительное судебное продолжение небезнадежное. Вернусь к питерскому пейджеру. Дима пишет: "Вы преувеличиваете значение этики. Ведь Парфенова можно было еще раз простить". Можно было. Можно было простить, можно было не простить, это дело его начальства. Но я считаю, что у нас этика недооценена, ни профессиональная, ни личная, я отнюдь не преувеличиваю, боюсь, что преуменьшаю. "Алексей, не кажется ли вам, что г-н Герасимов просто устранил в лице Парфенова конкурента?" Да бросьте вы, Людмила, это расхожая сказка. Какого конкурента? Они создавали на канале синкретический эффект, который привлекал внимание к каналу. Я посмотрел 3 июня в "Независимой газете" были рейтинги за неделю господина Герасимова и Парфенова. Действительно, у Парфенова аудитория в среднем за 8 недель на 30% больше, чем у Герасимова, это некритично. "Не хотите ли вы сделать программу по истории России и мира с Эдвардом Радзинским?" Боюсь, Стас, что это дороговато будет. "Что за люди ведут у вас джазовую программу ночью? Они что, не выполняют просьбу послушать?" Юлик, накажу, выпорю, но не уволю. Кирилл, какую-то глупость вы пишите, пишите вопросы. А не свою точку зрения, как я к вам отношусь, я вас не знаю. "Для Парфенова это плюс или минус? А "Парфедни" мы предложите тому же НТВ?" Кирилл из Питера, что значит, я предложу "Намедни"? Вот теперь у вас нормальный вопрос. Если вы имеете в виду, что если "Намедни" мы будем производить, то, конечно, предложим. Это продукт, который мы продаем. Человек зашел, заплатил деньги и пошел показывать, конечно, предложим. Кто захочет, тот и купит, что за проблема? Без всяких ограничений. "Алексей Алексеевич, в интервью радио "Свобода" вы сказали, что уволили бы г-на Парфенова за его поступок, а теперь в эфире готовы взять его на работу. Не вижу логики. Александр". А вы подумайте, логика очень простая. Если бы я был руководителем НТВ, я бы это сделал. А если, я, являясь одним из руководителем "Эхо ТВ", то я тут же подобрал то, что плохо лежит и взял бы на работу, вот и все. Андрей будет на "Кухне", Елена Сергеевна, у него была очень сложная операция на руке, к сожалению, это процесс очень болезненный еще не закончился. Про Герасимова ответил. Права на "Намедни", Борис, не знаю, спросите у Сенкевича в субботу в 11. Пару слов о том, как попали на "Эхо Москвы" Альбац, Юджин, Афанасьева. Очень просто. В "Эхо Москвы" все попадают по-разному. У "Эхо Москвы" есть определенная репутация. А главный редактор "Эха", то есть, я, рыщет на рынке и подбирает все, что плохо лежит. В какой-то момент одна из лучших, считаю, что существует 4-5-6 людей, которые в России могут хорошо обозревать телевидение. Один из лучших людей в очень узкий момент оказался свободным на рынке, Елена Афанасьева, в очень узкий момент. С одной работы ушла, а в другую еще не донесла трудовую книжку, и задача главного редактора - сделать прыжок, хапнуть, это называется "ухапил волк овечку", хапнуть и утащить на "Эхо Москвы". Главное, попасть в случай. Я попал в случай. То же самое Женя Альбац. Она вернулась из Гарварда, где получила своего полного профессора, и начинала договариваться о работе, я знаю, что она будет работать профессором в ВШЭ, с гарвардским профессорским дипломом. Но я успел раньше, я вообще люблю успевать раньше, если вспомнить Стругацких, "он вообще любил успевать раньше", помните Кристабаль Хунта. Я успел раньше и очень доволен этим приобретением. Хотя все очень сложные люди, знаете, как Парфенов, все очень нервно организованные, у всех свои привычки, претензии, у всех свое видение. Помните, как Сережа Пархоменко жаловался вам, что у нас такая техника и такие стулья. Но меня это веселит, потому что это личности. Все очень разнообразные. И вы имеете дело с личностями. Я вам доставляю общение с этими личностями. Я сажаю перед вами, и общайтесь с ними на здоровье, спорьте, ругайтесь, веселитесь, поздравляйте, но согласитесь, что это яркие личности. Мне кажется, что в этом задача главного редактора - прыгнуть, схватить зубами и тихо утащить в свою нору, то есть на "Эхо" для вас. Этим я и занимаюсь, в этом и есть, в основном, работа, на мой взгляд, главного редактора. Что касается Юджина, то его привел Игорь Ильинский, Ильинский-младший, я был чрезвычайно недоволен его работой, даже убирал из эфира, но Игорь поручился. Сейчас это вполне презентабельно для тех, кто хочет. Кто-то любит Доренко, кто-то не любит Доренко. Это для вас все, понимаете, я могу и отдельно поговорить. "Поднимите тему закрытия музея кино на Пресне". Хорошо, Илья. Почему закрыли радиостанцию "Юность"? Ну откуда, Иван из Нижнего Новгорода, я это знаю? "Как лучше передать 2 яйца Фаберже?" Семен, я передам ваш телефон г-ну Вексельбергу. "А вслед за Катей Лель в программе "Аргентум" ждать Верки Сердючки?" Нет, не угадали. Петр спрашивает, "Как попали на "Эхо Москвы" Андрей Родионов, Дмитрий Борисов, Ксения Басилашвили?" Я уж и не упомню, как-то попали. Кто-то привел, кто-то приходит на звук радио. Вообще, на "Эхо Москвы" довольно тяжелый отбор в том смысле, что это очень тяжелая работа для тех ребят, которых вы назвали. Дима Борисов, который пришел референтом, и он зубами прогрызал себе дорогу в информационную службу, доказывал возможность и полезность, и по-моему, доказал, так же, как Андрей, который доказывает то же самое, и Ксения Басилашвили. Кстати, у нее премьера, давайте послушаем. "Культурное наследие". Пока Евгения Альбац в отпуске, как пошутили сегодня, программа "Полный Альбац" сменилась на программу "Полная Бася". Бася - это кличка Ксении Басилашвили у нас. Она будет впервые ведущей. Там еще будет представитель Лувра, это будет в воскресенье в 19. Вот люди так внутри радиостанции делают творческую, и не только, но и административную карьеру. И это приветствуется. Поэтому люди приходят, честно говоря, Петр, приходят по-разному, но очень многие уходят, не выдерживая. Вы видите режим работы. Мы же все на виду. Что еще. "Для меня передача Парфенова была весьма политизированной, - пишет Наташа, - он показывал на то, что не каждый решился бы. Это потеря". Для меня, Наташа, эта передача не была политизированной, но вторая часть, согласен, он ничего не показывал, он скальпелем это делал, это не информация, там была авторская развлекательно-политическая неаналитическая программа, но она имела право и место быть, и здесь я разделяю вашу скорбь. 2 минуты у нас до песни. После новостей вернемся. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Алексей Алексеевич. Можно выслушать ваше мнение просвещенное, как учителя истории. Сегодня президент Буш сравнил войну с терроризмом со Второй Мировой войной.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Знаете, во-первых, хотелось бы почитать, что Буш сказал, но безусловно, это 1938 год, если Вторая Мировая началась в 1939, то сейчас это 1938 год, войну можно остановить глобальную против терроризма. Если до того навалиться, если не будет Мюнхена, и по ресурсам, и по проблеме, ведь чего хочет аль-каида, в широком смысле слова, с маленькой буквы, хочет изменить цивилизацию. Глобальная террористическая сеть, основа которой лежит в Афганистане, в Ираке, на Ближнем Востоке, они просто хотят перекроить карту мира, сменить ценности цивилизационные. В этом смысле, наверное, и Буш прав. Но я считаю, что это еще не полномасштабная война. Но мы к ней идем. Здесь главное не допустить Мюнхена, не допустить капитуляции перед ними, что, в общем, кое-где происходит. Хорошо, давайте мы прервемся. Я обещал. Максим Петрович, включайте своей записывающее устройство. Михаил Кочетков. Песня, которая понравилась нашему радиослушателю, да и мне тоже.
ПЕСНЯ
А.ВЕНЕДИКТОВ: 1 час 4 минуты в Москве. У микрофона Алексей Венедиктов. Говорим на любые темы. На телефон 203-19-22. 961-22-22, для абонента "Эхо Москвы". Ну, и в Питере свой пейджер. Лена меня спрашивала: "Где, как вы считаете, Леонид Парфенов мог бы найти новую работу?" Я думаю, что на телевидении, я думаю, что он появится, ну, с нового сезона точно появится снова на каком-нибудь канале. 203-19-22. Потом про новые проекты. Алле, здравствуйте. Как вас зовут?
ТАТЬЯНА: Я хотела бы узнать, возвращается Саша Плющев?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Откуда же я знаю, вы этот вопрос Саше Плющеву-то задайте? Куда он возвращается?
ТАТЬЯНА: Ну, я так поняла, по последней передаче, что он вроде бы ушел со своей новой работы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мне он не говорил про это.
ТАТЬЯНА: Ну, очень жалко.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, давайте так. Все самостоятельные люди. Вот с 1-го июня ушла Марина Багдасарян. Меня спрашивают, куда ушла Марина, 10 лет работала на "Эхо". Марина ушла на повышение. Она будет заведовать театральным отделом на вновь организуемой радио "Культуре", так же, как Артем Варгафтик будет заведовать там музыкальным. Люди делают карьеру, люди зарабатывают деньги, люди устали 10 лет работать на одном и том же месте, люди ищут новые работы. Это нормально, это развитие. Люди считают, что внутри радиостанции они выбрали все. Некоторые ищут свои возможности внутри радиостанции развиваются, некоторые ищут свои возможности во вне радиостанции. Мы остаемся все добрыми друзьями, но все самостоятельные люди, я бы сказал так. Не надо за них принимать решения никогда - ни за тех, кто ушел, ни за тех, кто остался, ни за тех, кто вернулся, я бы сказал так. Про новые проекты, значит, которые начнутся вот буквально скоро, буквально на следующей неделе. Это, конечно, освещение Чемпионата мира по футболу. Сегодня в час дня через 12 часов у нас пройдет совещание, но я вам могу сказать, что будет выделено три спортивных канала. Ежедневно с понедельника по воскресенье включительно. В предварительном порядке могу сказать, что это будет с 16 до 16:30 и с 22 до 22:45 и с 00:30 до часу, наверное. Перед первым матчем, между первым и вторым матчем ежедневно и после второго матча, где будут эксперты, гости, видимо, будет тотализатор. Не готов сказать, тотализатор имеется в виду не вы чего-то ставите: ну, игра типа угадайки. Не уверен еще, решения еще нет. Я думаю, что в "Без посредниках" на следующей неделе я вам это расскажу поподробнее. Начнется все это 12-го, 11-го, не знаю когда, июня и до конца до финала 4-го июля. То есть сетка немножко будет подредактирована. Там произойдут кое-какие сдвиги, изменения, но, повторяю, завтра будем этим заниматься. Поскольку сегодня аванс, я сразу про это говорю. И к 10-летию ТЭФИ: Да, приз будет - это поездка в Германию на Чемпионат в 2006-ом году на двоих - главный приз игры, всего этого проекта, ну, плюс там еще 400 маек "Эхо Москвы", еще чего-то, это все мы делаем совместно с газетой "Советский спорт". Еще будут подписки на "Советский спорт", футбольные мячи, еще чего-то, еще чего-то - ну, в общем, понятно. Вторая позиция, которую я хотел сказать - вместе с оргкомитетом ТЭФИ - вы знаете, что будет 10-летие ТЭФИ, мы проведем 10 передач, цикл из 10 передач. Люди, которым 10 лет, вот вручали за вклад в развитие телевидения. Мы будем делать с ними передачи, а тех, кого уже нет, о них передачи - вместе с Владимиром Познером мы об этом договорились, и я думаю, что вот этот проект, он будет или в субботу или в воскресенье, но он пойдет каждую неделю в течение 10 недель. Вот, это два новых проекта. Пока таких сериальных, они временные. Вот футбол - июль, а про ТЭФИ - это, видимо, мы подгадаем под вручение десятой ТЭФИ - это будет либо с середины июля, либо с середины августа. Это пока такие проекты у нас. Ну, пошли дальше.
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, видите, хотел еще новую саморекламу дать, а компьютер со мной играет в игры.
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: "Уважаемый Алексей Алексеевич, а как вам наши девочки на Ролан Гарросе?" Йес, Женя. Наши девочки на Ролан Гарросе. Вот, йес. Вот замечательно. Вот знаете, есть в нашей такой суматохе, с визгом врывается кто-нибудь из наших корреспондентов, молодых особенно, с визгом и повышает настроение, с криком "Йес!" и начинает исполнять африканский танец. Потом начинаем понимать, что нам это надо в новости этот африканский танец давать. Но там получаем удовольствие, действительно получаем удовольствие. Ну, а что такое - одни и те же новости. А тут, раз - и хорошо. 203-19-22 - темы любые, ничем не ограничены. Алло, здравствуйте. Вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Алексей Алексеевич.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Где это у вас там день?
СЛУШАТЕЛЬ: А, ночь:
А.ВЕНЕДИКТОВ: А, ночь - правильно. Я думал, что где-нибудь там вы.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, нет, это я в Подмосковье. Виктор.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А, то есть в Подмосковье уже день. Понял. Хорошо, спасибо. Да, Виктор, слушаю вас.
ВИКТОР: К нашим баранам можно вернуться?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто у нас сегодня баран?
ВИКТОР: Это: деньги, так сказать, и льготы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, давайте.
ВИКТОР: В передаче вашей прозвучала мысль Галины Хованской, по-моему, очень мудрая. Она сказала, что так как помощь является адресной, сама идея строительства, то правильно было бы начинать ее с жилищно-коммунального хозяйства, так как там все более или менее расписано и известно. А начинают не с того конца.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, ну, во-первых, спасибо, Виктор. Извините, плохо слышно. Я через радио вам отвечу, Виктор. Вы знаете, я вот получил вчера, мне приволокли весь этот закон. И для того, чтобы не впасть в ошибку фактическую, я сейчас этот закон - ну, не сейчас, естественно, а я его читаю. Когда ко мне заходят мои коллеги, они с ужасом видят эти огромные листы, пачку листов, где там написано - а изменить пункт 5-ый статью 3-тью подпункт 7-ой закона: и надо искать тот закон. Поэтому я еще даже в этом плане не могу все точно ответить. Что касается моей точки зрения, то мне кажется, что льготы первые должны были быть разделены по группам. Например, для меня критично отношение к льготам по лекарствам. Потому что если льготы - жилье, транспортные льготы, еще какие-то льготы - это не вопрос жизни и смерти, то льготы лекарственные - это вопрос жизни и смерти в прямом смысле этого слова. И вот выделение льгот по лекарствам в отдельную группу и их монетаризация должна проходить по одним правилам, льготы по жилью - по другим, а по транспорту - по третьим и так далее, и т.д., и т.д. Мне кажется: Я считаю, что все равно они будут заменены деньгами. Я считаю, что через какое-то время они должны быть заменены деньгами. Но деньгами адекватными и по адекватной процедуре. Поскольку все, что касается льгот, я знаю - ну, за исключением того, что я знаю из общения с разными людьми - депутатами, министрами, - я знаю от своих близких, которые имеют там где-то какие-то льготы, где-то не имеют, я ориентируюсь опять же на них - на ветеранов труда, на ветеранов Великой Отечественной войны, на инвалидов войны. И понимаю, что все это сделано неправильно. Вот объявлено, что сделано неправильно. При этом, еще раз - считаю, что общее направление правильное, вот как бы ни ругали. Но ведь вопрос не что, а как - это главное. Повторяю, вот льготы по лекарствам - это центральная проблема, не по ЖКХ, это центральная проблема для людей. И вот отдельный вопрос. Вот мы постоянно ведем переговоры с Михаилом Юрьевичем Зурабовым, чтобы они пришел и объяснил, да, вот он как-то стесняется почему-то придти на "Эхо Москвы", а его помощники выражают нам неудовольствие, что мы не восхищаемся этим планом. Так вот мы не восхищаемся этим планом. Правда, у нас у всех разное отношение - знаете, там у Сережи Пархоменко свои, у меня свои, у Сережи Бунтмана свои, у Юли Латыниной свои, - ну, у каждого свои. Но я очень осторожен в этом вопросе, потому что и так люди, которые имеют льготы, в основном я имею в виду, пожилые и инвалиды - они и так обделены, они и так обделены. И с ними надо осторожно разговаривать, подробно, не торопясь. Чего у нас горит? Что у нас сгорело, что нужно немедленно все это делать? Ну, давайте выделим там с 5-го года транспортные льготы и посмотрим их. Чего дергаться? Цены вон какие стоят, и еще будут стоять - на нефть, я имею в виду. А что касается теперь ЖКХ и Галины Хованской, вы знаете, здесь я ей доверяю. Вот она, может быть, не очень такая яркая, как другие депутаты, которые, там, кричат иногда. Она компетентнейший человек. Вот в области ЖКХ я не знаю - я знаю многих, как вы понимаете, людей - она абсолютно компетентный человек, если она скажет, мне кажется, что так, я ей доверю. Я могу ошибиться, но я ей доверю. Изначально я ей поверю. Потому что знаю ее компетентность. Поэтому - сам не слышал передачи, но вот с вашего пересказа, Виктор - во-первых, я прочитаю распечатку, потому что вы меня заинтересовали. Я напомню, кстати, что все распечатки наших интервью существуют на нашем сайте www.echo.msk.ru, а во-вторых, я попытаюсь составить свое собственное мнение по этому вопросу. Я бы сказал так. "Как вы относитесь к единому госэкзамену? - Нина Николаевна спрашивает. - Почему начальство так реагирует?", - и так далее. Нина Николаевна, значит, опять это история, как с льготами. Я вхожу... входил, вхожу, наверное, еще в президиум российского объединения содействия развитию образования - РОСРО, которое это вырабатывало. Я был единственным членом РОСРО, который в свое время - несколько лет назад - голосовал против введения единого государственного экзамена в той форме, в какой он был введен экспериментально. Поскольку я там был единственным, хоть и бывшим, но учителем с 20-летним стажем, я считал право заявить свою позицию. Значит, в той форме, в какой он есть, мне кажется, что он уже выбрал свои плюсы и понес минусы. Я вам объясню, что меня, как бы сказать, что у меня в резерве: Вот мой предмет - это история. Значит, если сдавать ЕГЭ по истории, то значительную, львиную часть своего труда учителя истории будут натаскивать учеников на запоминание дат. Не на анализ процессов, что надо делать - чего там даты? Есть энциклопедии для справки, есть справочники, есть, наконец, интернет. А вот для понимания, знаете - кем были братья Киреевские? А) славянофилы, Б) западники, В) социалисты, Г) монархисты, условно говоря. Дайте правильный ответ. А в чем разница между славянофилами и западниками, в чем суть их борьбы - вот этого в тестах нет. И основные силы надо уделять этому, этому, а не кем были браться Киреевские запоминать. Ну, и так далее. Кем был Грановский? Лучше читать Грановского, чем как бы просто приклеивать ему лейбл, что он был там такой, сякой, западник и так далее. Поэтому с точки зрения гуманитарных наук я считаю, что это неправильно. "Может ли ЕГЭ быть и должен ли ЕГЭ быть частью экзамена?" Да, должен, конечно. Но не должен быть единственной системой. И пока не будет общей системы, выработанной общей системы, в каких случаях ЕГЭ - по выбору, кстати. По выбору, будет школьник выбирать ЕГЭ или традиционный экзамен. Но подождите, а учитель, который он как бы болеет за своего ученика, которого он 7 лет учил, он как должен - класс разделить? Потому что подготовка к ЕГЭ - это одно, а к собеседованию - это другое. И школа превращается не в общее образование, а в инструмент подготовки к сдаче экзамена в конкретный вуз - ошибка, недоработка. Ее надо дорабатывать, по-моему. Никакой трагедии нет. Не надо просто экспериментировать, сразу покрывая стопроцентно ту или иную, скажем, область. Вот не надо. Надо двигаться, опять же постепенно. Реформа нужна. Нужна. Правильно, нужна. Только не надо вот революцию делать в школе. Школа, вообще, образование, вообще, очень консервативный во всем мире такой консервативный институт. И относиться к нему нужно бережно.
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы слушаете "Эхо Москвы". 1 час 17 минут в Москве. У микрофона Алексей Венедиктов. На любые вопросы я вам отвечаю, на которые могу. "Они братья Киреевские, ударение на второй слог", - Наташ, наверное, так. "Вы, конечно, считаете:", - вот знаете, Иван Сергеевич, вот ко мне приходит сообщение: "Вы, конечно, считаете:", - дальше я уже не читаю. Что я считаю, я вас скажу. Если у вас есть вопрос, вы его задавайте. Если у вас нет ко мне вопроса, а вы за меня говорите, то вы говорите от себя, но не от меня. Ну, я же за вас не говорю: "Вы, конечно, Иван Сергеевич:", - и про вас чего-нибудь. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
ЛЮБА: Доброй ночи, Алексей Алексеевич. Это говорит Люба. Знаете, вы меня простите, пожалуйста, за такие вопросы. Я что-то очень давно не слышала Танечку Пелипейко.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здесь. Просто не попадали. Нет-нет. Танечка Пелипейко здесь, просто вы, наверное, не попадали. Это, в общем: так. Но Таня Пелипейко как раз очень много работает в нашей компании "Эхо-ТВ". Алло, здравствуйте.
АННА: Здравствуйте, меня зовут Анна. И я, и мой сын всегда с удовольствием слушаем ваш проект о Великой Отечественной войне. И я бы хотела сказать, что мне было бы интересно послушать воспоминания вашей бабушки. Потому что людей такого возраста не так много уже осталось. И было бы очень интересно попросить:
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я ей предложу. Спасибо.
АННА: И спасибо, что будет футбольный тотализатор. И очень жаль, что ушла Марина Багдасарян.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот, видите, что-то хорошее, что-то плохое.
АННА: Ну, конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне тоже жаль. Спасибо большое. Мне, вообще, жаль, когда талантливые люди: и я, собственно говоря, ей это и сказал, что она совершает ошибку - я это тоже ей сказал. Но у нее есть и личные обстоятельства, которые я не уполномочен разглашать, я имею в виду семейные. Поэтому: Я ее понял, скажем так. Хотя высказал ей свое неудовольствие ее уходом. "Кто заменит Багдасарян?" - видимо, та же Анна. Да никто пока не заменит Багдасарян. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
АНАТОЛИЙ: Добрый день, добрый вечер. Анатолий. Как вы относитесь к идее борьбы с наркоманией парадоксальным образом - то есть, чтобы иметь государственную программу по распространению героина с подмешанным цианистым калием? То есть уменьшить, в первую очередь, рынок, то есть потребительский рынок?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Отношусь категорически отрицательно. То есть вместо того, чтобы ловить наркодилеров, они же наркокиллеры, убивать их жертв. Это, мне думается так, как вы относитесь к тому, чтобы убивать изнасилованных? Рынок убивается. Или красивых женщины убивать, чтобы их не насиловали. Приблизительно вот такая история. После 11-ти всех красивых женщин убивать. Их же насилуют - они же провоцируют, да, правильно? Рынок-то существует. Или там проституток убивать, а сутенеров оставить. Конечно, отрицательно отношусь. Ничего из этого не выйдет. Ничего не работает в этом. Это нужно бороться с поставщиками и с дилерами. И на самом деле это очень серьезная проблема. Я вот сказал - как-то плохо у меня это получилось - на НТВ, на прошлой неделе в программе "Свобода слова", что меня чрезвычайно разочаровала в послании президента одна история. Все остальное там риторические вещи - ну, Бог с ним. Значит, на всех закрытых совещания, ну, насколько я знаю, с членами Совета Безопасности отмечается угроза наркотиков распространения. Главная угроза - наркотики, а дальше СПИД и так далее, и так далее. И что президент про это ничего не сказал практически или сказал через запятую. Кстати, год тому назад Буш как раз - вспомним президента Буша - в одном из обращений к нации. Это был июнь или июль, не помню. Он сказал, что у Америки две главные проблемы. Это терроризм и наркотики. Во. Главные угрозы, он сказал, угрозы. Мне представляется, что мы мало делаем. Мы - это общество, мы - это радио, это средства массовой информации для борьбы с этой заразой. Потому что это вырождение, на мой взгляд. Это, ну, как распространение болезни. И вот никак не можем мы Виктора Черкесова сюда. Ну, понимаете, одно интервью с Виктором Черкесовым - он придет, конечно, мы договорились, но это ничего не даст. Это нужна программа а) просвещение, которое должно быть направлено на потребительский рынок, как вы говорите, максимального просвещения, я бы сказал так, окошмаривания, если хотите. И программа конкретной борьбы, конкретные организации. Я думаю, вы знаете, что в Америке сейчас очень сильная проблема, там существует мощнейшая супер-правоохранительная служба специальная, отделенная, самая закрытая - ну, не самая закрытая, конечно, есть более закрытые, - по борьбе с наркотиками. Вы же знаете, вы смотрите сериалы, фильмы - мы же видим все это. И я думаю, что эта проблема всего общества, это проблема нас с вами, это проблема наших близких, наших детей, возможная проблема. Ее надо решать сейчас, пока это не выросло: пока Россия - это только транзит, а не место, где это оседает. В основном. Пока в основном это транзит. 203-19-22. Это телефон прямого эфира. У микрофона Алексей Венедиктов. Можно я, это самое, сейчас одну песенку споем, а то у меня чего-то горло подсело. Чтобы я мог еще полчаса с вами быть. Ну, одна из тех песенок, которые возвращают некоторых в молодость, а некоторым кажется глубочайшей стариной и уже классикой.
ПЕСЕНКА "ФЕЛИЧИТА"
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: И это верно. У микрофона Алексей Венедиктов. 203-19-22. Для людей, которые серьезно интересуются экономикой, вы, наверное, знаете, что существует несколько - там, два или три мировых рейтинговых агентств, в частности, агентство "Мудис", "Стандард энд Пурз". И вот с одним из этих агентств мы начинаем сериал завтра - сегодня уже, внимание.
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот мы очень горды тем, что это имя "Стандард энд Пурз", что мы с коллегами с завтрашнего дня начинаем эту программу. Кому интересно. Вот помните, рейтинг присвоен, рейтинг увеличен, вот давайте туда. И я думаю, что смогут лучше коллеги из "Стандард энд Пурз" объяснять вам все эти истории, чем журналисты, конечно. Для меня это абсолютно очевидно. Кстати, еще вот одна новинка такая в разработке.
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: 1 час 29 минут. Вы слушаете "Эхо Москвы". У микрофона Алексей Венедиктов. Наш телефон 203-19-22. Наш пейджер, пейджер "Эха Москвы" - 961-22-22, для абонента "Эхо Москвы". В Петербурге, как вы знаете, есть свой пейджер. Я даже его номера не знаю. Но, тем не менее, сейчас посмотрим, что из Петербурга пришло. "Почему у вас нет передачи на религиозные темы?" - Андрей. Я не очень понимаю, что такое передача на религиозные темы. Если речь идет о проповеди, то мы вполне светская радиостанция и не считаем это правильным. Если речь идет о событиях, в которых церковь или церкви принимают участие, они у нас есть. Я не понимаю, что такое передача на религиозные темы. Так, дальше вот по льготам здесь. Ну, я уже объяснил по льготам все, что я мог. Дима пишет: "Буш очень религиозен. И воспринимать некоторые его утверждения надо с осторожностью. Путин таков же с возней с их терроризмом". К сожалению, Дим, это наш терроризм, а не их терроризм. "Раньше ночные эфиры были более яркими - разночтения, раритеты и так далее. Нельзя ли изменить концепцию? "Хранитель снов" по принципу Ильинского-старшего. Раздражают беспристрастные разговоры между собой". Карлос, это замечание ваше правильное. Я это знаю. И не только от вас. Ну, вот за лето, я думаю, мы что-нибудь такое устроим, чтобы вы были довольны. Я думаю так. Дальше: "Как вы относитесь к тому, что в демократической Америке двух журналистов изгнали с радиостанции за юмористический комментарий истории с Ником Бергом?" - Иван Сергеевич, я просто не знаю этой истории, но я думаю, что эти журналисты так же, как Питер Арнет, не потеряли работу. Вот весь смысл в демократической Америке заключается в том, что если на одном канале ты не пришелся, ты уходишь на другой канал. Вот вся история. И в этом, собственно, отличие от нас. Потому что унификация средств массовой информации и выписывание, извините меня, волчьих билетов - у нас это есть, а там нет. Вот вся разница. Небольшая, но очень существенная. Так, пошли дальше. "Предложение Рогозину. Чтобы мы спокойно жили в мире". Юрий, как вы себе это видите? Странный вы человек, Юрий. 203-19-22. Почему Рогозину, почему именно он должен жить в мире, а мы не должны? Алло, здравствуйте. Вы в прямом эфире. Как вас зовут?
МАРГАРИТА: Здравствуйте. Маргарита меня зовут. У меня такой вопрос. Очень интересные циклы передач о Японской войне, об экономике предвоенной Германии и так далее. Вот нет ли такой как бы необходимости, у меня, например, очень большое желание послушать в том же ракурсе об экономике нашей страны и о развитии ее в период с 17-го по 91-й год.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас есть и целый цикл. Это цикл, который записал и мы давали его, Евгений Григорьевич Ясин. Он шел по средам в 21:45 и продолжает идти. И там целый цикл у нас записан. Может быть, летом поставить повтор, когда будет перерыв. У нас записан замечательный, просто потрясающий цикл. Из него книгу можно делать. Так что я подумаю, если там где-то возможны повторы, когда это будет, я поставлю. Это действительно очень качественный материал. Алло, здравствуйте.
ГЕОРГИЙ: Алексей Алексеевич, здравствуйте. Это вас Георгий из Саратова беспокоит. Тут у нас с друзьями спор зашел. И вот помогите нам его разрешить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Если смогу, пожалуйста.
ГЕОРГИЙ: Да. Мы тут спорили и кто-то из нас сказал, что Антон Орехъ и Катя Маловичко являются муж и жена.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Неправильно.
ГЕОРГИЙ: Это ваше упущение, Алексей Алексеевич.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Антон Орехъ и Ирина Меркулова - это муж и жена.
ГЕОРГИЙ: А, вон как даже.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас тут внутри все схвачено. Не надо.
ГЕОРГИЙ: Понял, понял.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так что почти угадали. Но не точно. 203-19-22. Разрешил спор, называется. Кто-то выиграл. Алло, здравствуйте. Как вас зовут?
НАТАША: Доброй ночи. Наташа из Москвы. Алексей Алексеевич, скажите пожалуйста, вот этот процесс будет когда-нибудь обратимый. Вот люди, спустившись с гор или спрыгнув с верблюда, делают телодвижения в сторону Москвы и оседают здесь годами, вот прямо я не знаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, этот процесс не будет обратимый. Потому что он идет во всем мире. Люди, спускаясь с гор, приезжая из Подмосковья, приезжают в крупные мегаполисы, приезжают в столицы. То же самое происходит в Лондоне, то же самое происходит в Нью-Йорке - не в Вашингтоне, в Нью-Йорке, в Париже. Происходит, как вам объяснить, в смысле, я понимаю, что вы поймете - вот еще 100 лет тому назад большая часть населения Европы жила в деревне. Происходит индустриализация. В деревне люди теряют работу в сельской местности и в маленьких городках, и ищут работы. Работа находится в крупных мегаполисах, в крупных городах. Это процесс абсолютно объективный. По всему миру - там, где происходит вот такое изменение общества - переход из полуаграрного, аграрного, даже индустриального в постиндустриальное - люди текут туда. Ну, это знаете, как вот вода течет вниз. Вот может ли быть обратимый процесс, и вода потечет вверх? Да - если все перевернется. Вот была такая история, когда в холодную войну американцы считали, что существует реальная угроза атомной войны, они предпочитали уезжать. Они считали, что Советский Союз будет бомбить крупные города, и они покупали домик в деревне, что называется. И был такой краткомоментный отток. Но в принципе это абсолютно объективный процесс. И я уже рассказывал историю, я позволю себе еще раз ее рассказать. Что вот когда я пришел в школу работать - вот уже где-то 5 лет прошло, значит, мне было около 30. Я взял новый четвертый класс, и там был приблизительно такой вопрос задан одним четвероклассником. Я провел эксперимент, я просто про это рассказывал, но, видимо, вам будет интересно - тем, кто не слышал. Я взял большую карту Советского Союза - это был Советский Союз, это был 85-й приблизительно год, 86-ой был - и сказал, что давайте мы проведем исследование, поскольку это история, и это был четвертый класс. Рассказы по истории СССР, помните, наверное, такой учебничек. Говорю: "Давайте посмотрим, откуда мы родом". Каждый должен узнать, где родился его дедушка - два дедушки и бабушки. И каждый должен вот просто где, где, место. Это обычная школа, абсолютно обычная школа в Тропарево, на Юго-Западе Москвы. Там было много военных, много ИТР-ов в этой школе, много интеллигенции, рабочие были в этой школе. Я говорю: "Давайте вот у вас месяц на исследование. Мы проводим исторические изыскания". И вот эти ребята, значит, как-то прошел месяц. Я заготовил сто флажков - ну, по четыре на каждого, их было там побольше. И вот выходил мальчик и говорил: "Мой дедушка родился во Владимире, моя бабушка:" И я повесил огромную карту Советского Союза, вот она вся была утыкана флажками. Не было ни одного человека - это 86-ой год, никакой еще перестройки не было, ничего. Не было ни одного человека, у которого бы четыре флажка были бы в Москве. Обязательно один дедушка или одна бабушка минимум были приезжие. Поэтому, ну, вот вы поройтесь там в своих четырех дедушках, бабушках и поймете, что вы тоже приезжая. Приезжая. И ничего в этом страшного нет. Другое дело, что когда этот процесс усиливается, он должен регулироваться двумя вещами. Во-первых, рынком рабочей силы, и во-вторых, определенным законодательством - не запретительным, но законодательством. Ну, наверное, вы представляете себе все-таки, что люди приезжают сюда за работой, да? И существует рынок труда, который требует изучения, требует внимания. Вот почему, с одной стороны, есть безработные, а с другой стороны, на строительстве работают другие? Не только потому, что дешевый труд. А потому что наши москвичи не хотят это делать во многом. Грязная, низкооплачиваемая работа. Водители троллейбусов, приводили пример - украинцы. Конечно, нужно это, как бы сказать, за этим наблюдать, это изучать и это мониторить. Но история с картой Советского Союза в 86-ом году меня впечатлила сильно, должен вам сказать. Причем, ребятки четвероклассники, они же ничего не придумывали. Им как-то это: Это сейчас можно сказать: "Мы - коренные москвичи в 47-ом поколении". Ну, да. Сколько же у вас там? Тут столько в Москве народу и не жило. Чтобы быть коренным москвичом в 47-ом поколении. А индустриализация, а высылки, а революция? Да бросьте. А война? Да бросьте. 203-19-22. Алло, здравствуйте. Доброй ночи. Как вас зовут?
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Здравствуйте. Наталья Алексеевна. Я должна вас поправить. В 86-ом году уже была перестройка.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, перестройка официально началась в 87-ом году, если вы не знали.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: В 85-ом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. В 85-ом пришел Горбачев. А перестройка началась в 87-ом. А в 85-ом было ускорение. Я преподавал, извините, меня не собьешь.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Я не хотела вас сбивать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да это шутка, конечно.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Я хотела поговорить совсем о другом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, давайте поговорим о другом.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Очень странную книжку о Пушкине написал академик Петраков. Об этом на прошлой неделе была публикация в "Русском курьере"
А.ВЕНЕДИКТОВ: Петраков? Какой, Николай Петраков?
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Николай Петраков.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, как интересно.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: У нас один Петраков. Да, экономист Петраков.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, как интересно, ничего не знаю.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Он высказывает такую теорию, что Наталия Николаевна изменяла Пушкину не с Дантесом, а с Николаем I-ым.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, ну, это старая:
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Я что хочу сказать. Мне тоже это показалось жуткой дикостью.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Он был мужчина весь в себе, да и Наталия Николаевна ничего. Нет-нет-нет. Давайте я прочитаю ее, я вот себе записал. И мы в какой-нибудь из ночей поговорим, ладно?
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Я бы что хотела предложить. Пригласить его на радио, выделить какой-то час. Но только подобрать ему, ну, дать ему возможность высказать свою точку зрения:
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понимаю, естественно.
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Но дать ему хороших оппонентов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А кого, например?
НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА: Кого, например? Рассадина или Сарнова.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ага, все, спасибо, записал. Спасибо. Петраков, Рассадин, Сарнов. А вдруг они с ним согласятся? О-о, это будет красивая история. Я записал. Спасибо за предложение. Про книгу пропустил - но интересно. И пусть Николай Александров ведет эту передачу. 203-19-22. Алло, здравствуйте, вы в прямом эфире. Как вас зовут?
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: Алексей Алексеевич?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, конечно, я.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: Голос совершенно другой.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это другой? Это мы.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: Доброй ночи. Вера Васильевна говорит. Я посылала вам на пейджер, но что-то вы не зачитали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не видел ваше сообщение.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: В понедельник я услышала у вас в эфире Сергея Львовича?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: А что бы это значило?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это значило, что Матвей приболел и попросил его заменить.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: А, вот так.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей, слава Богу, согласился.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: Слава Богу, да. Все понятно. Пока он собирается возвращаться?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А это вопрос к нему.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: А вы не в курсе?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.
ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА: Ну, все понятно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вопрос к Сергею. Я уже говорил, что был бы рад, если бы Сергей вел на "Эхе" передачи. И говорил в эфире, говорил Сергею. Сергей работает просто во многих местах. И это связано с его временем и загрузкой. Ну, вот он придет, вы его долбите. Меня-то что долбить? Вы его долбите, чтобы он вернулся. Я-то здесь сторона страдательная. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
НАДЕЖДА СЕМЕНОВНА: Доброй ночи. Меня зовут Надежда Семеновна. Я работаю в Менделеевском университете. Вы знаете, какую проблему хочу поднять, которая, в общем-то, практически не обсуждается. Вы знаете, у нас треть преподавателей старше 75 лет. Особенно на специальных кафедрах. И через 5 лет преподавать вообще будет некому.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, эта проблема - здесь Надежда Семеновна, спасибо большое за тему, - действительно не обсуждается. Но вот опять-таки вы попали почти в точку. Правда, мы говорили в основном про учителей. Мы договорились с Московским департаментом образования, что начиная с осени мы будем, как бы сказать, лоббировать профессию учителя. Я не знал, что такое же положение в высшей школе, но надо чего-то там думать. Радио об этом может говорить, но не быть там коллективным организатором. Но говорить об этом надо. Но вот эта тема - когда там у нас была Кезина, - во вторник. Ее поднимали. Мы с Любовь Петровной об этом говорили, правда, применительно к учителям. Так что вы опять попали. И я это себе запомнил. Алло, здравствуйте.
ВАРФОЛОМЕЙ: Это Варфоломей, здравствуйте.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, Варфоломей. Давно мы с вами. Ну, я, правда, давно в эфире не сидел.
ВАРФОЛОМЕЙ: Давно "Без посредников" не было. Много вопросов уже есть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте, Варфоломей.
ВАРФОЛОМЕЙ: Ну, во-первых, у меня такой вопрос - каков рейтинг телеканала "Спорт"?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Варфоломей, честно говоря, вот под рукой нет, но где-то, по-моему, от двух до трех.
ВАРФОЛОМЕЙ: От двух до трех процентов, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: По-моему, 2,6. По Москве имеется в виду. Я по России не знаю.
ВАРФОЛОМЕЙ: Потом еще такой вопрос.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, кстати, извините ради Бога. Хочу вам сразу сказать, что вот в это воскресенье в программе "Телехранитель" с Еленой Афанасьевой, которая в 17 часов выходит, будет как раз рассказ о том, как делаются рейтинги телевизионные и какие рейтинги у каких каналов. Так что, если у вас будет время, послушайте, пожалуйста.
ВАРФОЛОМЕЙ: Я тогда такой вопрос. Пригласить кого-нибудь из руководителей, гендиректора желательно канала "7ТВ", потому что там чего-то вытесняют спорт потихоньку и что-то там:
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не слежу, честно говоря.
ВАРФОЛОМЕЙ: Ну, вообще, вы не в курсе, как они переформатируются или что?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я слышал, что переформатируются, но пока не готов сказать. Кстати, специально завели для этого специальную передачу "Телехранитель" - все туда тогда, там все-таки профессионал.
ВАРФОЛОМЕЙ: Тогда еще такой вопрос. Когда будет "Без посредников" на "Арсенале"?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы выстраиваем эту радиостанцию в течение лета, я думаю, что с осени уже будет сетка и, значит, будет программа.
ВАРФОЛОМЕЙ: Будет полностью уже программа?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, с 30-го августа.
ВАРФОЛОМЕЙ: Понятно. Спасибо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Пожалуйста. Говорит мне Андрей из Санкт-Петербурга. Это я зашел на пейджер Санкт-Петербурга. "Часто у гражданина Лабковского, - прямо хочется наручники надеть, - в передачах возникает вопрос, ответ на которые можно найти благодаря этике христианской. Я не имею в виду конфессионализм. Спасибо", - ну, вот, Андрей. Опять же христиане найдут ответ в этике христианской, а мусульмане - в мусульманской, а буддисты - в буддистской. И чего? И чего? Ну вот вы это написали мне зачем? Так пошли дальше. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Алексей Алексеевич?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да это я. Как вас зовут?
ЛЕОНИД АЛЕКСАНДРОВИЧ: Леонид Александрович. Вот по поводу телефонных звонков я хочу сказать, как технарь. Вашим звукорежиссерам, чтобы была более-менее разборчивая речь по радио, нужно урезать полосу частот от 300 Гц до 3 кГц, так, как в телефоне. Потому что более низких частот в телефонном сигнале нету, а в результате воспроизводится бубнение. И радиослушатель слышит это очень плохо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я передам, спасибо.
ЛЕОНИД АЛЕКСАНДРОВИЧ: Не только, с вашего позволения. Еще я хотел бы сказать. Есть такой отец кибернетики - науки об управлении, Норберт Виннер. И он определяет тоталитаризм как систему без обратной связи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Система без обратной связи. Интересно, я не слышал.
ЛЕОНИД АЛЕКСАНДРОВИЧ: И функционировать такая конструкция может очень плохо, а хорошо - только очень недолго.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Смешно.
ЛЕОНИД АЛЕКСАНДРОВИЧ: Ну, для простоты скажем, возьмем холодильник или чайник электрический. Ну, никому в голову не приходит выдирать оттуда терморегулятор, а включать холодильник вручную с помощью там выключателя.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вы знаете, я вам честно скажу, вот такой технический поход, он, конечно, забавен, но он упрощает, согласитесь. А вот в мире приходит в голову выдирать терморегулятор. Вот и все. А вот людям приходит в голову. Так, Лена, нет, завтра Матвей еще не будет, он еще не выздоровел. И я сейчас сижу и решаю, что лучше вместо "1000 немелочей" завтра - поставить повтор "Аргентума" с Катей Лель или попросить Сережу Пархоменко взять не один час, а два. Вот сижу и думаю, и мучаюсь одновременно. 1 час 47 минут в Москве. У нас с вами еще 13 минут общения, а потом я пойду спать, а вы будете слушать музыку. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
ДМИТРИЙ: Алло, Алексей Алексеевич, доброй ночи. Дмитрий. У меня к вам одна просьба будет. И хотелось бы ваше мнение услышать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте.
ДМИТРИЙ: А просьба такая. Сейчас у нас в Тушино на УКВ идет плохой сигнал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего не могу сделать, Дмитрий, не тратьте время. Дальше.
ДМИТРИЙ: Понятно. Вот и ваше мнение. Вот интересно, когда они принимали этот закон.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой?
ДМИТРИЙ: А вот по льготам.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Еще не приняли.
ДМИТРИЙ: Ну, в первом чтении они читали уже его.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.
ДМИТРИЙ: Нет еще? Но дело не в этом. Интересно, как вот инвалиды по зрению I-ой группы будут оплачивать за проезд в общественном транспорте?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, как я могу вам сказать. Ну, как я вам, Дмитрий, ну подождите. Давайте подождем. Я же вам объясняю, я только знакомлюсь с законом. Вот только-только. Какой ответ вы от меня хотите? Чтобы я что-нибудь придумал? Не буду. Это очень болезненный вопрос для вас и для всех. Дайте мне с ним познакомиться. Пошли дальше. 203-19-22. Тут с криком "Ставьте Пархоменко!" "Телохранитель", "Телехранитель" - очень интересно. Не вернется ли в эфир программа Феклы Толстой "Чужой монастырь"?" Друзья мои, хочу, а эта девушка не может пока. "Катю Лель - было замечательное интервью". "Голосую за Пархоменко", - Марат из Тольятти. Ну, если Сережа сможет. "Интересней, наверное, Катя Лель, - говорит Виктор. - Хочется послушать". "Мы не будем слушать музыку, мы тоже пойдем спать", - Костик. Правильно, Костик. Но лучше слушать музыку, честно говоря. А что касается "Телехранителя", то у нас как раз там и будет передача, по-моему, о рейтингах. Да, абсолютно точно, Елена Афанасьева делает программу про рейтинги. Абсолютно точно. Напомню, что такое "Телохранитель", "Телехранитель", да что ж такое? Сам придумал название. Вернее, не я придумал, придумала Лена Афанасьева, а я поддержал, естественно. Хочется себе все хорошее забрать. Все хорошее, что сделано, сделал я, все остальное это так. Шутка - наоборот.
ЗАСТАВКА
А.ВЕНЕДИКТОВ: 1 час 50 минут. Мне реклама нравится очень. "Передача Пархоменко напрягает нервную систему, поэтому поставьте лучше в эфире завтра Катю Лель. Хотя не могу терпеть попсу", - Ирина. Ирина, а я думаю, что радио должно напрягать нервную систему, поэтому вы как раз мне сделали обратное предложение. "Даешь Лель! - пишет Витя. - Пархоменко приятно слушать, но один час". "Однозначно Лель", - Макс говорит. "Пархоменко явно много. Запускайте лучше Альбац. Рейтинг гарантируется ее напором и глубиной проникновения в тему". Так, так, пошла. "Если Катя Лель была хорошая, то ее". "А кто в "Аргентуме" в воскресенье?" - Паша. Руслана. "Тут и думать нечего, лучше прямой эфир с Пархоменко, чем какая-то запись", - Роман. Интересный подход. Ну, давайте так, если Сережа сможет, то Пархоменко. Если Сережа не сможет, то Лель. Вот такая будет история. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый вечер, ночь даже. У меня к вам такой вопрос. У вас есть прекрасная передача Парина. Великолепная. Ну почему она все сокращается во времени? Это передача уникальная.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что "Эхо Москвы" - не музыкальное радио.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Я понимаю. Но раз вы даете, то дайте уж ему хотя бы:
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть вы советуете мне снять ее вообще?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Нет. Ни в коей мере. Я слишком уважаю вашу станцию.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, а чего ж тогда. Значит, передача Парина существует еще на соседней радиостанции еще два часа. Поэтому, я думаю, наоборот, мы ее расширили в результате. На самом деле она шла час суммарно. А сейчас на наших двух радиостанциях она идет два часа 35 минут. Не согласен с вами. Я, конечно, ничего не будут там сокращать и менять, хотя никогда не говори никогда. Но тем не менее, все-таки. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Доброй ночи, Алексей Алексеевич. А я за Катю Лель.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну хорошо.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Потому что завтра будет "Свобода слова" и можно не слушать ее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, точно Пархоменко. Вот теперь точно Пархоменко. Спасибо большое. Вот так вот мучайтесь с выбором. Вообще: "Пархоменко - однозначно", - пишет Максим. Знаете, это "Зятю нравится Пархоменко, а правнукам - Катя Лель. Не знаю, что посоветовать. Думай сам", - Зинаида Прокофьевна, я думаю, пусть Серега споет. Как Катя Лель. "Муси-Пуси" споет. И все. И все будут довольны. А потом ответит на вопросы. И все будет отлично. 203-19-22. Это телефон прямого эфира. Слушайте, друзья мои, помогите пожалуйста. Вот затык в голове. Нашли, нашли песню из "Телохранителя". Что у нас Уитни Хьюстон? Мы ее поставим в конце, но буквально через несколько минут. Хочу чтобы вы ее послушали. 203-19-22. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Доброй ночи, Алексей Алексеевич. Не знаете, вот в эфире было еще такое разговорное радио "Он-Лайн".
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, знаю. Оно с 1-го июня превратилось в музыкальное.
СЛУШАТЕЛЬ: А почему так произошло, вы не в курсе?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, я могу предположить. Но, в общем, это решение владельцев, естественно. Но, видимо, вы знаете, разговорное радио - это очень дорогое удовольствие. Оно гораздо дороже по деньгам, чем музыкальное. И оно в нынешней нашей ситуации дороже политически. Чего связываться-то? Придет какой-нибудь Пархоменко и чего-нибудь там на "Он-Лайне" скажет. А отвечать кому? Владимиру Олеговичу Потанину. Нехорошо. Если говорить серьезно, то на самом деле, чтобы сделать разговорное информационное радио, надо вложить очень много денег и окупиться этому возможно будет только через несколько лет. Музыкальное радио как бизнес окупается, ну, в течение, скажем, если правильная политика, двух лет. А разговорное - пяти. Вот и вся история. Мне кажется, что так. Пошли дальше. "Лучшего либерала, чем Пархоменко не слышал. Очень забавен. Только за него", - Дима из Санкт-Петербурга. Ну, мы уже договорились. Если Сергей сможет взять и захочет взять, он возьмет. Не захочет, не возьмет. "Скажите, пожалуйста, что вы слушали в 30 лет? Я - "Айрон Мейден". Не, мы "Битлы". "Хоть вы и не прокурор, добавьте Пархоменко". Хорошо, я ему добавлю. "Нет, - пишет Сергей. - Политика фигня. Дайте отдохнуть. Пожалуйста, послушать Катю Лель", - пожалуйста, хорошо. "Как никогда сегодня было скучно, а если завтра еще два часа Пархоменко, то придется выключать "Эхо Москвы", - Алексей. Я вам советую, Алексей, выключить прямо сейчас. Я никак не могу понять, что вы мучаетесь? Мучаетесь и мучаетесь. Прямо какие-то мазохисты. Алло, здравствуйте. Так здесь срыв, а у меня осталась одна минута. "Вы раздумываете, ставить ли в программу Пархоменко. Он слишком многословен. Лучше замените на Радзиховского. Более оригинальные суждения". Почему лучше? Уважаемый гражданин, не знаю, товарищ, господин Русаков. Можно и то, и другое, и без хлеба. Я считаю, что и то, и другое было бы удачно. Вот я с вами согласен, что Радзиховского маловато так же, как Леонтьева. Буду думать, куда их поставить и как им предложить часовые передачи еженедельные. Вот здесь я с вами совершенно согласен, только не согласен по поводу вместо. Ну, и все. Так и поговорили. "Лель!" - тут с криком последнее. Не Лель, а Уитни Хьюстон. Вот вам. Счастливо всем. Спокойной ночи. Оставляю вас с Василием Антиповым. И как говорила моя бабушка в детстве, когда я пытался залезть в розетку: "Бойся, бойся, бойся".
ПЕСНЯ