Алексей Венедиктов - Будем наблюдать - 2018-07-21
С. Бунтман
―
Добрый день! 13 почти 11 и мы в прямом эфире. Алексей Венедиктов. Добрый день, Алеша!
А. Венедиктов
―
Добрый день, Сергей.
С. Бунтман
―
Сергей Бунтман. И Сергей Кузнецов – звукорежиссер. Начинаем о событиях этой недели. И я бы начал с высказываний Владимира Путина о пенсионной реформе. Он высказался.
А. Венедиктов
―
Ну да. Вчера как раз… Вот очень много людей в Ютюб-канале. Всем привет! У нас он работает. …Задавали вопрос о пенсионной реформе. Я думаю, что тут надо говорить о том, что говорил и почему так говорил Владимир Путин… Опять, я знатный путиновед и должен его трактовать.
С. Бунтман
―
Да, да, да.
А. Венедиктов
―
Я уже чувствую себя таким шаманом, я бы сказал, который бьет в бубен и смотрит на погоду, то есть на наше все. Я бы обратил внимание, что, если полностью посмотреть на выступление Владимира Путина, именно полностью, и то, что сделала очень хорошо Екатерина Шульман, мы видим несколько важных вещей. Первое: реформа не будет отменена. Потому что вот мне нравится – да, как говорит он. Но это надо делать. Мне не нравится, но надо это делать ради будущих поколений, мы будем пытаться искать варианты смягчения, но это надо делать. Значит, вся вторая часть речи, которую часто не показывали телеканалы, она заключалась в том, что реформа будет.И насколько я представляю, и насколько мое общение с разными людьми, которые готовят и будут проводить эту реформу - и в исполнительной власти, и в законодательной – все настроены на то и все сигналы получены, что эта реформа будет. Она будет, конечно, скорректирована. До 24-го сентября принимаются разные предложения разных партий, губернаторов, игроков на политическом…профсоюзов. И мы увидим 24-го сентября, как реально начнется работа уже законодателя. Несколько значимых губерний не прислали свои отзывы на реформу – это Москва, это Чечня, это Татарстан, что важно. Видимо, оттуда появятся какие-то предложения. Но важен сам факт: реформа пройдет, повышение пенсионного возраста будет.
Вернее, так: есть очень мало шансов на сегодняшний день, что Путин ее отменит. Понятно, что это некая игра. Понятно, что сначала был принят самый радикальный вариант реформы (были более мягкие) именно для того, чтобы возбудить внимание к этой истории, и затем президент в белом выйдет и найдет золотую середину. Но, на мой взгляд, в моем представлении… Повторяю, если прочитать все, что сказал Путин: он убежден в необходимости реформы и он это демонстрирует.
С. Бунтман
―
Ты говоришь, есть, скорее всего, масса шансов, что реформа пройдет. Значит все-таки остается малый шанс, что она не пройдет. С чем это может быть связано?
А. Венедиктов
―
Это может быть связано с активностью публичной, я бы сказал уличной активности противников реформы. Конечно, мне все напоминают про историю с монетизацией льгот, по-моему, 5-го года, в результате которой вице-премьер Зурабов вынужден был уйти в отставку, а реформа по монетизации льгот, к сожалению, не состоялась. К моему сожалению. И тогда же надо было, на самом деле, поднимать и пенсионный возраст, на мой взгляд, о чем я и говорил в том же 5-м году еще до всех этих нынешних заморочек. Поэтому это они ко мне присоединились, а не я к ним. Но, когда складывается единый политический фронт от Навального до Зюганова…
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
…Совершенно очевидно, что уличная активность может быть высокой. И президент Путин всегда очень внимательно (чтоб не сказать трепетно) относится именно к уличной активности, а не к заявлениям по телевизору или в Фейсбуке. И для него выход на улицу – это выход из нормальной человеческой ситуации. Всегда это привлекает к нему внимание. Поэтому я думаю, что истинные противники реформы будут выводить людей на улицы и это будет элементом корректировки этой реформы или отмены ее.
С. Бунтман
―
Скажи тогда как знаток Путина. Ведь чем больше на него давят, тем круче он сопротивляется.
А. Венедиктов
―
Это не так. Это придуманная история. Она касается кадровых вещей в первую очередь. На самом деле, президент очень внимательно, я повторяю, к некоторым элементам и публичной, и непубличной политики. Вот, в частности, я точно знаю, что массовый выход на улицу людей по разным причинам (по местным иногда бывало причинам) привлекает его внимание и желание скорректировать. Скажем так, он любит быть любимым.
С. Бунтман
―
Ну да. Но для этого корректировка должна быть какая-то яркая.
А. Венедиктов
―
Ну, какая яркая, Сереж?!
С. Бунтман
―
Не то что сущностная, а понятная.
А. Венедиктов
―
Ну, понятной она будет абсолютно. Женщины там с 63, им понизят до 60 или до 59, а мужчинам до 62, например. А через 6 лет еще… Ну, слушай, уже отдельно заявлено, что все силовики, армия, ФСБ, МЧС – это их касаться не будет. Как выходили в 45 при достижении выслуги, так и будут. То есть на самом деле уже смягчение идет для определенных категорий населения. Может быть, по этому пути он пойдет, понимаешь. Не знаю. Но в любом случае, я, смотря внимательно вчера что он говорил, а потом внимательно прочитав полностью, что он говорил, я думаю, что высоки шансы, что повышение пенсионного возраста этой осенью будет. Моя точка зрения такая. Вот на сегодняшний день это так. Пока мы улицу не видим или видим: там 2 тысячи человек, там 300 человек… Ну, это ни о чем.
С. Бунтман
―
Повлияет ли нависающая реформа на местные выборы: выборы губернаторские, мэрские?
А. Венедиктов
―
А вот как раз я думаю, что, скажем, Москва не высказывает свое отношение к реформе, я имею в виду мэр и Мосгордума.
С. Бунтман
―
До выборов.
А. Венедиктов
―
До выборов. Но, на самом деле, понимаешь, в Москве есть деньги – всегда можно скомпенсировать. Москва всегда может найти. Вот это повышение… Ведь что стоит за повышением реформы? Дело не только в возрасте, а дело в том, что пенсионеры в Москве имеют грандиозные льготы: бесплатный транспорт, по ЖКХ огромные льготы. И это отодвинется. И, возможно, Москва скомпенсирует. То есть на пенсию вы выходите, условно говоря, с 65, а льготы вы получаете с 60. Может же Москва такое придумать?
С. Бунтман
―
Ну да. Саша Химик пишет: «После 45 налоги не платить».А.Венедиктов: Для Путина Америка всегда является наследственным врагом
А. Венедиктов
―
Нет, налоги, вы знаете… Заслуга бюджета Москвы в том, что несмотря на то, что крупные корпорации из Москвы ушли («Газпром» ушел в Питер, нефтяные ушли), основная масса налогов, вы будете смеяться, это наши налоги, Сережа, это вот эти 13 % НДФЛ.
С. Бунтман
―
Серьезно?
А. Венедиктов
―
Да. НДФЛ в Москве.
С. Бунтман
―
Нет, ну, есть там налог на недвижимость…
А. Венедиктов
―
Это понятно. Все равно ты его платишь, а не корпорация.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Но в основном это НДФЛ. То есть Москва, возвращаясь к пенсиям, в принципе, если решение будет принято, может принять решение о предоставлении региональных льгот при создании этого…знаешь, уже начали пробрасывать так аккуратно…предпенсионный возраст, то есть разница между нынешним пенсионным и будущим пенсионным. И вот какие-то льготы завести в этот сюжет (надо посчитать деньги), возможно, это возможно. Хотя я противник этих всяких льгот. Я сторонник того, чтобы людям выдавали деньги, а они их тратили как считают нужным.Я сторонник монетизации льгот. Но поскольку в Москве существуют вот эти льготы не монетизированные, значит, их можно будет каким-то образом распространить и применить. Тем более, что новых затрат не будет, потому что они заложены в бюджете…пенсионерам, которые собираются выйти с 60 мужчины, 55…они уже в расчетах есть, их не надо пересчитывать.
С. Бунтман
―
Ну да. Вот здесь говорят, ну, неужели Путин, вот здесь совершенно изумление, внимателен к улице… ничего себе!
А. Венедиктов
―
Что Путин?
С. Бунтман
―
Внимателен к улице.
А. Венедиктов
―
Внимателен к улице. Всегда. Вы вспомните 11-й год, Болотная. И вы вспомните, вы уже забыли, что результатом Болотной была политическая реформа: регистрация партий ослабленная, выборы губернаторов, допуск Навального. Вы вспомните! Это были массово люди на улицах, причем напомню, что это были мирные демонстрации. Это не то, что там люди вышли и били стекла. Нет. Ни одной битой морды, ни одной разбитой витрины, ни одной опрокинутой или сожженной машины не было при этих 30-50-100-тысячных митингах. Это, конечно, произвело впечатление очень сильное. И потом закрутка обратно – это тоже следствие многотысячных уличных митингов. Закрутка, я имею в виду законодательная по ограничению митингования, по ограничению возможностей провести митинг.
С. Бунтман
―
Кстати, ты посмотрел вот здесь действия того, что не будут привлекаться за сопротивление, невыполнение…
А. Венедиктов
―
Это Верховый Совет. Да, конечно, я посмотрел решение Верховного Совета. Я хочу получить комментарий судьи-докладчика. Я, к сожалению, еще вот не успел поговорить… Лето. Слушайте, очень трудно с людьми сейчас общаться. Люди, даже те, кто работают, они на дачу уезжают и их там не видно. Но да, конечно, это… Я всегда говорил, что Верховный Суд в системе судебной власти, в системе судов самый адекватный и либеральный (среди Верховных Судов и не только Верховных). Там сидят очень внимательные люди. Там есть политические решения, безусловно. Но вот вам, пожалуйста, обратное решение Верховного Суда. Да.
С. Бунтман
―
Значит, так. «Москва или Россия? В других местах народ живет совсем по-другому. Пойдем на улицы и будем бороться, - пишет Юрий, - не только за наши пенсии, но за НДС и ЖКХ».
А. Венедиктов
―
Ну, давайте. Ну да. Вы знаете, про НДС это другая история, гораздо более сложная. Ну, имеет право. Улицы Москвы… Болотная решила 11-й год. Именно Москвы. Что-то я не помню в 11-м году, Юрий, я не знаю откуда вы… Были, конечно. Именно в этом была, как я понимаю, логика Навального потом, после 13-го года: именно субъекты Федерации…ездить по городам, поднимать там людей, в провинции. Именно в этом была его логика, потому что до этого это было все москвоцентрично. Так что, Юрий, а в чем тут противоречие? Ни в чем противоречия у нас с вами нет.
С. Бунтман
―
Павел: «А, вообще, Путин ни при чем?».
А. Венедиктов
―
Путин при чем, конечно. И как его решение было в 5-м году отменить монетизацию льгот и не повышать пенсионный возраст… Он об этом глухо, кстати, вчера сказал. Это было его решение. Так и сейчас его решение двигаться на эти реформы. Безусловно, его. Как это ни при чем? Совсем-совсем при чем.
С. Бунтман
―
Здесь нам пишут: «Мои деньги обесцениваются, а льготы мои – нет».
А. Венедиктов
―
Это тоже верно. Но, извините меня, ваши льготы – это мои деньги. Давайте вспоминать. Это деньги мои. И деньги – это штука, которая совершает круговорот. То есть если вы платите наличными, вы кому-то платите, эти деньги куда-то идут и снова перераспределяются. Обратите на это внимание.
С. Бунтман
―
Ну что же. Если у вас будут добавления именно по тому, что Путин высказался по поводу пенсионной реформы…и вот сейчас это анализировали. Если будут какие-то добавления, я их увижу то ли в чате, то ли в СМСках. Мы к этому вернемся. Но сейчас очень много вопросов насчет Ярославской колонии. Здесь и вопросы есть, и рассуждения. И насчет самого факта.
А. Венедиктов
―
Там главный вопрос… Многие пропустили, я вам напомню, что этот случай случился год назад.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
И этот случай уже рассматривался следователем, как я понимаю, Следственного комитета. И тогда, год назад, следователь Следственного комитета, отсмотрев эту видеозапись, если я правильно понимаю то, что я получил, он не нашел никаких нарушений правил поведения. Хорошие у следователя представления о правилах, которые должны быть в местах заключения. Ну, мы видим сегодня, что благодаря вот публичности или как принято говорить плохим словом «опубличиванию» этой истории уже Следственный комитет центральный выслал туда бригаду. То есть уже не Ярославская область, там следователь Ярославского СК, как я понимаю, расследовал это дело, уже Москва расследует это дело.А мы знаем, что СПЧ, мы знаем, что Москалькова, уполномоченный по правам человека, мы знаем, что Генеральная прокуратура… Я хотел бы обратить внимание, что единственный депутат, который написал запрос депутатский, на который надо отвечать, обязаны отвечать по этому поводу, это Сергей Шаргунов от «КПРФ». Я опубликовал в Инстаграме полностью его депутатский запрос.
С. Бунтман
―
Да, да, да.
А. Венедиктов
―
Это не письмо и не записка, это депутатский запрос.
С. Бунтман
―
Это официальный запрос.А.Венедиктов: Наталья Поклонская у нас Жанна д’Арк
А. Венедиктов
―
Да. И Генеральная прокуратура подключилась к этому делу, руководство федеральное, генерал Корниенко, который глава ФСИНа. Ну, собственно, вот. Ну а что сказать? Ну, люди садисты же. Эта власть, возможность над человеком, который в вашей полной власти, заключенный в полной власти, безусловно, правоохранительной системы в лагере мести для отбытия наказания…он в полной власти, он раб. И вот самое замечательное, в кавычках, в человеческой натуре, когда…по-моему, там человек 8 в списке… наказывают, привязывают, бьют, издеваются, оскорбляют. Все как надо, что называется. Это не удивляет. Как написали многие правозащитники, потому что это обычная история в колониях. Но я вот говорю… Я не знаю, что такое обычные условия. Вот есть случай, этот случай вопиющий…
С. Бунтман
―
Обычные - не значит нормальные.
А. Венедиктов
―
Да, обычные - не значит нормальные. Совершенно верно, Сереж. Спасибо большое. Обычные - не значит нормальные. И очень важно… вы знаете, что существуют ОНК, которые следят за этим. И существование само по себе ОНК, выявляет такие вещи. Но в данном случае запись был сделана видеорегистратором, который нельзя отключить, который, видимо, судя по всему, висел на поясе или на груди одного из участников… правоохранительных органов… Не участника избиения. Он, видимо, участник-надзиратель или охранник.
С. Бунтман
―
Во всяком случае он свидетель.
А. Венедиктов
―
Но там интересна история, что там в этой истории принимал участие начальник этого отряда, то есть высокопоставленные офицеры.
С. Бунтман
―
Да. Вот спрашивают, известна ли фамилия следователя, того, который не нашел в этом ничего?
А. Венедиктов
―
Наверное, известна. Я ее не знаю. Но вот фамилии этих людей известны, они опубликованы. Более того, они стали удалять свои аккаунты Вконтакте и в других соцсетях, потому что они как обычные люди… Представляете, люди приходят после этого домой и там у них дети, собачки, каникулы, рыбки, охота, собирание ягод на огороде, фруктов, овощей. Они обычные люди. И вот если смотреть их аккаунты…я посмотрел несколько аккаунтов до…обычные люди. Ваши соседи. Наши соседи с вами. И в голову не придет, что они себе вот это могут позволить там. В голову бы вам не пришло…Это сосед ваш по даче. Вам в голову не придет, что этот вежливый, улыбающийся офицер с замечательными детьми, с замечательной женой, с хорошо ухоженным домом и огородом вот это делает. Когда мы говорим о фашизме, мы вспоминаем об этих германских бюргерах, любителей Гете и Гейне, добропорядочных людях, хороших семьянинах, которые по воскресеньям хотели выпить там кружку пива и с вами вместе съесть колбаску мюнхенскую.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Обычные люди! Обычные люди. Вот что их превращает в вот это? Я вам скажу что – безнаказанность, на мой взгляд. Безнаказанность.
С. Бунтман
―
Ну, у нас же теперь хранят все сведения. Чего они удаляют? Пусть удаляют. У нас же теперь по закону…
А. Венедиктов
―
Это вообще меня не волнует. Я просто говорю, что они из публики удаляют, из публичного доступа удаляют.
С. Бунтман
―
Ну да. Понятно. Ну, в общем, здесь говорят, ничего не изменится; вот сейчас побурлят, а потом все будет так же в колониях.
А. Венедиктов
―
Кто говорит?
С. Бунтман
―
Ну, вот здесь в чате. Просто, это улетело уже.
А. Венедиктов
―
Ничего не изменится – вы умрете. Это не значит, что вы жизнь должны прожить вот так. Ничего не изменится – вы когда-нибудь умрете. Ничего не изменится. Но это не значит, что вы должны так себя вести.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
И мне очень важно, чтоб было понятно, как я всегда говорю, чтобы теперь их соседи по даче знали это, чтобы теперь одноклассники их детей знали это, чтобы теперь коллеги их жен знали это. Как это не изменится? Вы так думаете, что ни что ни на что не влияет? А я думаю, что влияет, несмотря на то, что мы все умрем когда-нибудь.
С. Бунтман
―
Тут не только фашизм. Корни этого явления и НКВД, и ГУЛАГ.
А. Венедиктов
―
Ну, слушайте, это все игрища. Конечно же, садисты – это наши соседи. Конечно же, негодяи – это наши соседи. У нас, конечно, наши соседи в своем большинстве не такие, но среди них попадаются и такие. Это обычные люди. Я про другое говорил. Это обычные люди.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Это обычные люди. Повторяю, очень доброжелательные, судя по их аккаунтам, очень добрые по картинкам, очень чадолюбивые, работящие на своих огородах и в своих путешествиях, любящие мужья…
С. Бунтман
―
То есть без звериного оскала в быту.
А. Венедиктов
―
Да, да, да. Я ровно про это.
С. Бунтман
―
Друзья мои, мы сейчас прервемся. У нас много есть еще тем, о которых вы спрашиваете и которые необходимо рассмотреть, пронаблюдать. Через 5 минут мы продолжим.НОВОСТИ/РЕКЛАМА
С. Бунтман
―
Так, ну что же. Мы сейчас смотрим ваш чат. И здесь про лайки говорят. Лайков много. 8% дизлайков, всего 30 штук. Но смотрят под 3 тысячи там. Я не знаю, сколько там смотрят. Я всегда…там ищут какого-то статистика, Ильина счетовода.
А. Венедиктов
―
Ильина счетовода.
С. Бунтман
―
Весь чат убежал смотреть, где счетовод Ильин. Слушайте, здесь несколько было…и в СМСках и в чате…было про голосование депутатов. Ну, вот Поклонская проголосовала против.
А. Венедиктов
―
Значит, Наталья Поклонская у нас Жанна д’Арк. И известно, что даже когда ее пытались бить по фильму «Матильда» свои же товарищи… она упертая. Но она упертая в хорошем и в плохом. Она – сектантка по жизни. Мне кажется, что она по жизни сектантка. Она – ограниченная сектантка. Поэтому вот она в этом вот она в этом вопросе сектантка. И вот она такая, да. Поэтому я всегда говорю, что, когда мы оцениваем действие политика, в первую очередь мы смотрим на то, что он делает, говорит и как он голосует. И совершенно не западло, повторяю, людям, выступающим против повышения возраста, в данном случае солидализироваться с Натальей Поклонской.Так же, как и десоциолизироваться с ней в других ее действиях. Политик – это человек, конечно, важный. Но это тоже такая функциональная история. Поэтому если там Путин что-то делает с моей точки зрения правильное, я и говорю… Или Трамп. Или неправильно – я и говорю с моей точки зрения. И каждый со своей точки зрения, со своей горы. И потом, когда приходит время голосовать, одобрять-не одобрять политиков в итоге, он принимает решение на ходу. Вот сейчас поскольку идут такие вокруг выборов мэра Москвы, я сталкиваюсь с огромным количеством людей, которые вступаю со мной в рассуждения по поводу Собянина. Я же вот в штабе был. И там огромное количество людей, которые говорят, что вот, конечно, выборы позорные, потому что такой набор…
Но ты же должен признать, что вот центр города Собянин изменил? Или вчера… Я был в итальянском посольстве, где представляли картину Тьеполо. И я разговаривал с человеком, итальянцем, который довольно долго живет в Москве (уже 20 лет), и он мне рассказывал, как он, как человек, который живет в Китай-городе, как для него изменился город. И вот мы с ним говорили про Лужкова и Собянина: эпоха Лужкова, эпоха Собянина. «Значит, вот это совсем хорошо, вот это не снилось Парижу, Риму, где я бываю, и Лондону, а вот это совсем плохо». Вот это правильный подход. И когда придет момент голосования, вот это и надо решат.
А.Венедиктов: За это не сажают – за это депортируют
Нет ничего там левого-правого в этом смысле, имею в виду, потому что ваше мнение, если только вы не активист какой-то партии, должно складываться из взвешенности: что сделал, чего не сделал. Я напомню, была интересная история, совсем нас не касается. Я был в Тюмени когда и делал интервью с и.о. губернатора Моором (он до этого был главой Тюмени), я ему задал вопрос, я говорю: «Что у вас получилось лучше всего и что у вас вообще не получилось?». И он мне сказал: «Лучше всего у меня получился общественный транспорт… мы вообще ого-го в Тюмени общественный транспорт... А хуже всего: я совершенно не уделял внимание зеленым насаждениям… озеленению. Вот все провалилось».
И когда это вышло, ко мне стали подходить тюменцы, говорят, какой он молодец…. Это правда! Потому что озеленение у нас говно… Мы его за это все… Он это понимает. Ну а с транспортом у нас хорошо. Я говорю, а голосовать-то как будете? Они говорят, вот мы как раз взвесим…транспорт… Вот это ход сознательных людей. Это очень интересно.
С. Бунтман
―
Всегда взвесить. И когда есть из кого выбрать. Вот действительно.
А. Венедиктов
―
Поэтому я и говорю, что вот про Поклонскую, возвращаясь к ней. Вот кто-то мне написал: «А, вы солидаризируетесь с «Единой Россией» по поводу повышения возраста». Значит, я говорю: «Это «Единая Россия» солидаризируется со мной в этом смысле, потому что я повторяю с 5-го года это…
С. Бунтман
―
А я дзюдо любил и до.
А. Венедиктов
―
А я дзюдо любил и до. Абсолютно верно. И мне все равно, кто в этом смысле присоединяется. Но мы видим, что, повторяю, Зюганов, Жириновский и Навальный в одной лодке… И что? У вас отдельное отношение к Навальному, отдельное – к Зюганову, отдельное – к Жириновскому, отдельное – к Миронову и отдельное – к Поклонской. Это же политики. Вот и оценивайте их как Путина оцениваете, как Трампа оцениваете, как Собянина оцениваете.
С. Бунтман
―
И при этом, опять же, подчеркнем, что должен быть выбор.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Бунтман
―
Выбор между концепциями, между действенными концепциями, между людьми. Всегда должен быть выбор. И только так. Кстати говоря, Лужков-то побеждал на достаточно свободных выборах.
А. Венедиктов
―
Да. Там тоже шибко выбора не было, на самом деле. Ну, не важно.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Не хочу в историю уходить.
С. Бунтман
―
Там другая ситуация была. Несколько. Так, теперь давайте… Встретились Путин и Трамп. Это не начало анекдота, это начало этой недели. Но анекдотов там много.
А. Венедиктов
―
Можно я не буду про анекдоты?
С. Бунтман
―
Можно.
А. Венедиктов
―
Анекдоты все уже рассказали, пережевали…
С. Бунтман
―
А теперь анекдот в историческом смысле.
А. Венедиктов
―
Да. Первое и самое главное. Надо понимать, что для Путина Америка всегда является наследственным врагом. И ничего он в ней не верит. И никакому президенту – ни Бушу, ни Трампу, ни Клинтону, ни Обаме – он не верит. Это такое НРЗБ. Путин – произведение холодной войны. Так же, как мы с тобой, кстати.
С. Бунтман
―
А почему мы не считаем Америку врагом?
А. Венедиктов
―
Потому что еще обучение такое было у него, и работа такая у него была. Это наследственная война, где забывается даже то, где мы были союзниками - это первое. Поэтому, когда он поехал встречаться с Трампом, было очевидно, что он может Трампа, и задача была обмануть, обвести купить в широком смысле слова, купить на пиар-акцию, скажем так, то, что Трампа не хватает для истеблишмента. И была задача решить 3 локальных проблемы. Ну, локальных глобальных, но локальных. Одна проблема, как я понимаю, была решена – это переговоры по стратегическому сдерживанию, по ядерному вооружению, по ракетному разоружению.И вчера посол наш в США господин Антонов очень аккуратно сказал, что да, переговоры пошли в закрытом режиме, не буду про них ничего говорить. Речь идет прежде всего о продлении договора об ограничении стратегических, наступательных вооружений. История в том, что Путин считает, что этот договор очень выгоден России, а Трамп считает, что этот договор очень невыгоден США. Он это заявлял, что Барак Обама продал. Они оба не подписывали этот договор. Договор был подписан Медведевым и Обамой в своей время в 10-м году.
С. Бунтман
―
Как с Аляской: все недовольны.
А. Венедиктов
―
Все недовольны, да. И самое интересное, что продлевать этот договор на 5 лет можно без всякой ратификации, только обмен дипломатическими нотами. И Путин уговаривал Трампа, насколько я знаю, обменяться дип нотами, чтобы этот договор, который истекает в 21-м году, был продлен еще на 5 лет, а потом – новый договор. Давайте так, господин президент. Мы его с вами не подписывали, но он такой хороший, сдерживаемый, давайте… Трамп сказал: «Я подумаю». Раз.Вторая история о ракетах средней и малой дальности. Я вам напомню, что в 83-м году эти ракеты стояли в Европе против нас, подлетное время – 15 минут. И наши ракеты тоже, СС-20, стояли против Европы, подлетное время до Лондона – 20 минут. Горбачев и Рейган уничтожили эти ракеты как класс…вот вообще, они физически разрезали, уничтожили. И тем самым все эксперты, историки оружия считают, то резко снизили случайность начала войны между Советским Союзом и НАТО. Значит, сейчас этот договор разваливается, потому что технологически мы подобные ракеты ставим на самолеты, что не запрещено, они на ставят на морское базирование, что не запрещено.
И поэтому Трамп, который является сторонником военно-промышленного комплекса, считает, что можно выходить их договора. Путин хочет его сохранить. Несмотря на то, что теперь подобные ракеты есть на Ближнем Востоке, на Дальнем Востоке, в смысле, они есть у Северной Кореи, они есть у Китая, они есть у Ирана, они есть, видимо, у Пакистана, у Индии и так далее. Это ракеты до 5500 метров диаметром. Значит. Они договорились начать разговоры. То есть это первый блок, который самый важный. Второй блок, который был важен для них, это был важен для Путина…он должен был решить вопрос о «Северном потоке». У него это больное место. Я напомню, что Трамп всегда говорил о том, что кто из западных компаний будет сотрудничать с «Северным потоком», у того будут санкции европейские.
А.Венедиктов: Путин любит быть любимым
И Путин предложил ему газовую Ялту, насколько я знаю. То есть давай, хорошо... Раз вы боитесь, что мы захватим Европу, давай поделим Европу: вы своим сжиженным газом, который в полтора раза дороже, но хрен с вами… захотят покупать – пусть покупают, а нам не мешай. Давай вот как когда-то Рузвельт, Черчилль и Сталин поделили Европу территориально, давай сделаем газовую Ялту. Смысл в этом. Газово-нефтяную… И, соответственно, пошел думать парень.
И, конечно, история с Украиной – это история абсолютного троллинга. Слушайте, Путин – не дебил. Он прекрасно понимает, что никто… Представляешь, два президента договариваются о референдуме на территории третьего государства… Ну, это же понятно, что никто не даст. Понятно было, что американцы откажутся. Но то, что это утекли специально для того, чтобы…
С. Бунтман
―
Это специально?
А. Венедиктов
―
Конечно, специально. Слушай, когда Путин это говорит даже в закрытом режиме на зал в 700 человек, где присутствуют не только послы, но и представители разных корпораций (медийных и не медийных), где присутствуют болтуны-депутаты… Я никогда не забуду, когда один из замкомиссаров Скотланд-Ярда сказал мне, что мы не отдаем политикам результаты наших расследований – они болтуны. А это у нас расследование. Они спугнут. Так вот, Путин это точно хорошо понимал, и он это сдал на огромную аудиторию. Это немедленно утекло. И Трамп, собственно, абсолютно со звериной серьезностью обсудил в Совете национальной безопасности, и было сказано – «Нет».На самом деле, там обсуждается предложение Уолкера, о котором я говорил – это введение десятков тысяч, 25-40 тысяч миротворцев на всю территорию конфликта и создание международной администрации интернациональной, в которой не будет ни россиян, ни украинцев, ни членов НАТО. Как Босния и Герцеговина.
С. Бунтман
―
Он был резко против Минска. Он Минск обозвал вообще…
А. Венедиктов
―
Да. Ну, Уолкер против Минска… Минск умер, понимаешь. Минск умер на сегодняшний день. Это импотентные соглашения. И американцы же всегда настроены на результат эффективный, не взирая на средства. Французы и немцы пытаются это сохранить, но это невозможно. Действительно, скажем, украинцы не голосуют за закон об амнистии и требуют контроля над границами, что справедливо. Вот про амнистию, я считаю, несправедливо, если вы хотите там мир, а про контроль за границей абсолютно справедливый.Еще раз повторю, что 2 миллиона перемещенных лиц за территорию, оккупированную сепаратистами, скажу так. То есть это длинная, тяжелая история. Но, Сереж, Карабах вспомни. Плюс 11 районов, по-моему, или 7…сколько районов Азербайджана, не входящих в Карабах, занятых Арменией или Карабахом.
С. Бунтман
―
Занятых Карабахом.
А. Венедиктов
―
Да. Оно просто не решается.
С. Бунтман
―
Нет, не решается.
А. Венедиктов
―
Не решается просто. И поэтому сложность этого решения… Поэтому никакие предложения про референдум веселенькие… Это был троллинг, с моей точки зрения. Просто, он глумился над Трампом. А Трампу пришлось оправдываться, потому что Трамп попросил его не делать это публичным. Он должен был сначала посоветоваться. А он сделал это публичным, но не сам. И как гордо написала Марго Симоньян: «Я там была, но подтвердить или опровергнуть не могу».
С. Бунтман
―
Потому что я никогда…
А. Венедиктов
―
Но это не важно…потому что. И «подтвердить или опровергнуть не могу» - это значит было.
С. Бунтман
―
Значит было.
А. Венедиктов
―
Но я и так знаю, что было.
С. Бунтман
―
Про разные другие вещи. Про американских чиновников, про 12 ГРУшников…
А. Венедиктов
―
Нет, ну что значит 12 ГРУшников. Это же все история, связанная с судебной историей. Вот вся история с 12 ГРУшников Мария Бутина. Я напомню, вот наши говорят: «Мы требуем ее освободить». Ее посадило большое жюри, ее не прокурор посадил. Ее арестовал не следователь, в отличие от нас. Ее дело было в суде. Ее посадил американский суд до того, как начнется судебное следствие, когда начнется судебный процесс. Значит, по Бутиной мало что знаю. Очень внимательно читаю исследование «Инсайдера». На сегодняшний день по Бутиной не очень убедительно. Для меня во всяком случае.Вот те документы, которые в открытых источниках приводят Федеральное бюро расследований, то, что я читал, вот официальное это как бы обвинительное заключение или как оно там у них называется – statement – он не очень убедительно. То есть там да, она действовала. Возможно, она нарушила правила визы максимально, потому что по студенческой визе она была там и не имела права заниматься лоббистской деятельностью. Она занималась ей и это доказано. Дело в том, что ее вели, Сережа, 2 года. С апреля 16-го она была на прослушке.
Прочитаны электронные письма, отфиксированы и засняты ее встречи с представителями российского посольства, которые были высланы как шпионы, разведчики. То есть это целый набор историй. И все равно она не занималась шпионажем. Она занималась политическим лоббированием, видимо, в нарушение законов. Но за это не сажают – за это депортируют. Это нарушение правил визы.
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
Но по американским законам за незаконное лоббирование без регистрации агента в их Уголовном кодексе – до 5 лет. И сейчас оно добывается. Во всяком случае мне по Бутиной… Та тяжесть обвинений, которая есть, мне пока не убедительна. А сто касается ГРУшников…мы ж говорили в прошлый раз. Там все очень подробно.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Ну вот. Надо смотреть и наблюдать. Конечно, с уклюжестью слона в посудной лавке наши органы пытаются ее защитить, вступаются за нее так, как они вступались, скажем, за Бута и Ярошенко. МИД поместил, наш МИД, российский, в Твиттере на свою аватарку…теперь вместо МИДа лицо Бутиной. То есть она лицо государства. Идиоты. Оно лицо государства теперь. Вы понимаете, что вы сделали?! Это файлица. Вы ее представляете как представитель государства. ФБР сказало: «А мы чо вам говорили? А мы вам говорили, приехала по студенческой визе, а на самом деле представитель государства, которая занималась здесь какой деятельностью?».Это надо в голову придумать. Понимаешь? Вот неуклюжесть действий так же, как в деле с Литвиненко. Так же, как шуточка по поводу допроса Макфола российским Следственным комитетом Путина. Это тоже был троллинг. Но проблема в том, что, когда вы осуществляете троллинг на таком уровне, наступают последствия. Потому что одно дело – я буду тебя троллить…
С. Бунтман
―
Ну да.
А. Венедиктов
―
А другое дело – президент троллит президента и каждое слово на вес изумрудов каратов так этак. И к этому относятся серьезно. И тут же немедленно отдельный закон вносится в Конгресс по запрету… Ну, просто, ну, вот же. Дополнительные санкции. То есть троллинг – смешно. А потом наступает похмелье. Это все равно как выпить, знаешь.А.Венедиктов: Я сторонник того, чтобы людям выдавали деньги, а они тратили как считают нужным
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Нажрались отлично, а на утро похмелье, голова болит.
С. Бунтман
―
Нельзя президенту гигантской ядерной державы играть в Уго Чавеса.
А. Венедиктов
―
Я не советник Владимиру Владимировичу.
С. Бунтман
―
Вот нельзя. Вот я любому, как бы его не звали… Играть в Уго Чавеса, знаешь
А. Венедиктов
―
Ну Трамп же играет. То есть в данном случае мы видим совершенно одинаковый сюжет.
С. Бунтман
―
О, да. О, да. Скажи мне, пожалуйста, а вот это о сверхзвуковых, о всяких безумных подводных лодках…
А. Венедиктов
―
Так это же накануне переговоров о разоружении.
С. Бунтман
―
Это все вот так вот, да?
А. Венедиктов
―
Нет, не как… Мы показываем, что у нас есть, но самое главное, что американцы не показывают, что у них есть. Они не отвечают на наш «Кинжал», они не отвечают на наш «Сапфир». Мы не будем показывать, что у нас есть, а вы показывайте.
С. Бунтман
―
В общем, не поддаются.
А. Венедиктов
―
Нет, ну, переговоры начались. Это хорошо.
С. Бунтман
―
В публичной сфере, да.
А. Венедиктов
―
Это же хорошо.
С. Бунтман
―
Слушай, у нас такая мрачная дата. Все-таки 2 года убийства Павла Шеремета.
А. Венедиктов
―
Ну да.
С. Бунтман
―
Все в каком состоянии?
А. Венедиктов
―
4 версии. По-прежнему следствие говорит, что это очень сложное дело. Они вроде бы наконец нашли через 2 года видео зафиксировавшегося человека, который, возможно, был одним из убийц или координатором, но они пока его не идентифицировали. Я прочитал интервью его мамы. Она не хочет даже со следствием сотрудничать, хотя Порошенко клянется, что это дело чести. Ну, хорошо. Мы будем напоминать и будем наблюдать.И, кстати, спасибо большое… Тут одна из слушательниц вчера мне написала: «Как же так, 2 года Павлу Шеремету, а у вас на сайте ничего нет?». У нас на сайте нет, потому что было в эфире в «Развороте» и это не расшифровывалось. Но мы поправились. Спасибо вам большое, потому что у нас не всегда так связаны эфир и сайт. Никто не написал про это, но теперь мы поставили.
С. Бунтман
―
Я хочу прочесть одну СМСку из Владимирской области, если можно. Почему-то Владимирской, хотя чуть-чуть о другом. «Меня зовут Валерий Палыч Войнов. Я сотрудник ФСИН Тульской области, исправительной колонии ИК…все пишет…ИК 450, город Кимовск. Я считаю, что сотрудники исправительной колонии, совершившие данные преступления, - речь о Ярославле, - должны быть привлечены к уголовной ответственности вместе со своим руководством. Да, - он пишет, - исправительная система неидеальна, но это не повод издеваться над заключенными, бесконечных поборов, взяток и использования рабского труда. Работаю в системе ФСИН практически 25 лет, имею благодарности и так далее».
А. Венедиктов
―
Я могу только солидаризироваться с вами, Валерий Палыч.
С. Бунтман
―
Абсолютно, да.
А. Венедиктов
―
И хочу вам сказать, что уголовное дело возбуждено́.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
И возбу́ждено.
С. Бунтман
―
И, просто, я бы из этого выделил, то да, действительно, что система такая – не повод для того, чтобы радостно заниматься такими вещами. Алеша, вот тут состоялось заседание по итогам Чемпионата мира. И твои итоги Чемпионата мира.
А. Венедиктов
―
Мои итоги Чемпионата мира следующие. Я обратил бы внимание и хочу поддержать в этом президента Российской Федерации…
С. Бунтман
―
Ура!
А. Венедиктов
―
Да. И Константина Носкова, нового министра информации и связи, на Fan ID. Давайте это не пропустим как следствие. Fan ID – это высоко защищенное электронное удостоверение личности, которые может привести к отмене виз, которые может привести к замене наших паспортов на электронные удостоверения личности и электронные карточки избирателей, о котором я говорил и чьим сторонником я являюсь.
С. Бунтман
―
О своем все. Об избирателях. Все правильно, да.
А. Венедиктов
―
Ну, конечно. Но электронный Fan ID… Там было очень интересно. Там была даже благодарность директору Федеральной службы безопасности, Носков, новый министр, сказал спасибо Александру Васильевичу Бортникову. Потому что действительно, ты понимаешь, в условиях осажденной крепости, когда принимается решение, что Fan ID настолько защищенное удостоверение, что теперь болельщики любой страны до конца года смогут (будет закон) приезжать по нему вместо паспорта и визы… Услышьте меня. Это означает, что мы сделали грандиозный шаг. И Чемпионат в этом смысле…Там следствие закончено, забудьте, кроме болельщиков, но 1 миллион 800 тысяч иностранных туристов, получивших Fan ID, из разных стран, включая с неблагополучными паспортными системами. Понимаешь. Скажем так. Получился такой универсальный паспорт, универсальное удостоверение личности, которые при правильном изучении и правильном использовании это такой рывок в 21-й век. И я знаю, что в Катаре этим очень заинтересовались, потому что там будет. Но до Катара далеко. А теперь представьте себе на секундочку… там Путин говорит, а кто будет собирать деньги за визы?
Раньше собирал МИД. Сразу же. То есть он уже думает, и здесь я это поддерживаю и понимаю, кто его натолкнул на эту мысль…еще и спасибо помощнику Белоусову…на то, что, в принципе, можно идти в электронную эпоху без бюрократии, без решения чиновника ручного…понимаешь, да.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
К удостоверению личности. И вот если следствие Чемпионата мира будет в том, что мы начнем двигаться в эту сторону, уже за это Чемпионату спасибо. Помимо праздника, который был. Но праздник был и кончился. А вот это следствие чрезвычайно важно. Я даже не буду говорить про инфраструктуру, стадионы - это для болельщиков, это для части людей. А это для всех. И это возможно наше возобновление связи с Европой. Это следующий шаг… Я понимаю, санкции… Я все это понимаю. Но это следующий шаг к возможности безвизового режима.
С. Бунтман
―
Слушай, я вот не задавался этим вопросом, нор скажи мне, пожалуйста, насколько ты знаешь. Не было ведь, по-моему, ни одного случая фальшивого Fan ID.
А. Венедиктов
―
Я узнаю, Сереж. Но даже если они были…
С. Бунтман
―
А вот это очень интересно – возможность подделки.
А. Венедиктов
―
Смотри, вот иностранцы – 1 миллион 800. Почти 2 миллиона. Мы не знаем про подделку.
С. Бунтман
―
Да.
А. Венедиктов
―
Я не знаю внутри страны, но иностранцы – 1 миллион 800. И я про подделки не знаю. Я могу, ну, не к следующему разу, сейчас-то все в отпуске, я могу уточнить у ребят.
С. Бунтман
―
Да и вообще про Fan ID поговорить, поговорить о технологии, что это собой представляет.
А. Венедиктов
―
Это сильный прорыв. И я его поддерживаю.
С. Бунтман
―
Спасибо. Мы завершаем нашу передачу. Встречаемся в следующую субботу. Некоторые ваши вопросы о царских останках переносим на 15, когда у меня будет 96 страниц про это как раз.