Андрей Фефелов - Особое мнение - 2014-02-05

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я приветствую в этой студии главного редактора интернет-канала «День» Андрея Фефелова. Здравствуйте, Андрей Александрович.

А.ФЕФЕЛОВ: Здравствуйте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте начнем с новостей, которые пришли буквально только что. Дмитрий Медведев, премьер-министр РФ поручил обсудить перенос ряда госкомпаний и ведомств на Дальний Восток. Как вы считаете, правильно ли вот так вот поступать с госкомпаниями и ведомствами, отправлять их принудительно на Дальний Восток? Чем это хорошо, а чем это плохо?

А.ФЕФЕЛОВ: Дмитрий Анатольевич – довольно эксцентричный такой политик, государственный деятель и постоянно его инициативы связаны с какими-то глобальными географическими перемещениями. Вот эта игра в часовые пояса и перенос вот этих центров силы административно, госкомпаний – это, мне кажется, из одной оперы.

Я уж не знаю, чем это вызвано. Может быть, это речь идет о децентрализации очередной, о чем-то еще. Но мне кажется, это не самая своевременная и срочная мера, которая необходима для России. Ну, хотя, возможно, существует какая-то аргументация. У меня нет особого какого-то мнения на этот счет. Мне кажется, что это очередное такое вот, такой сильный информационный странный ход нашего премьер-министра.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот смотрите, все-таки, переселяется персонал, налогооблагаемая база, опять же. Никто больше не будет кричать, что все деньги в Москве.

А.ФЕФЕЛОВ: Но очень важно, чтобы эти менеджеры, эти управленцы – они, действительно, находились там, на Дальнем Востоке, во что я не очень верю. Дело в том, что здесь все основные связи, родственные и так далее. И сюда стягиваются все основные ресурсы, и здесь, в Москве решаются вопросы. Москва – это тоже огромный колоссальный деловой клуб. Здесь собираются на определенных площадках, в определенных салонах, люди обсуждают вопросы. И для того, чтобы переместиться с Дальнего Востока, надо определенное количество часов провести в самолете. Это не очень удобно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, то есть, все-таки, логичнее было бы для функционирования всего вот этого финансового узла, если бы все были в Москве?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, конечно. Управление от этого будет страдать. Естественно, от того, что всех разнесут по разным городам и весям.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Зато Дальний Восток как будем развивать. У нас же прямо целое министерство есть.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, я не вижу в этом как и в переносе столицы. Существует же еще определенная такая модель, согласно которой столица должна быть там где-то на Дальнем Востоке или на Урале, так сказать. Ну, мне кажется, это не своевременно и довольно странно всё.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, наверное, просто привлекают внимание как всегда эти члены правительства.

А.ФЕФЕЛОВ: Вот, я хотел сказать, что это сильный какой-то информационный вброс. Сейчас об этом будут очень много говорить, и вот мы с вами на эту удочку попались тоже, кстати.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, давайте тогда конспирологию продолжим. От чего нас пытаются отвлечь?

А.ФЕФЕЛОВ: Кстати говоря, я хотел сказать, что если этих господ перенести на Дальний Восток, они постепенно будут съезжать. Они, как бы, напрямую не нарушат указ, но потом они будут перемещаться от Дальнего Востока в Сибирь, потом от Красноярска кочевать к Уралу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Глядишь, смогут освоить всю Россию.

А.ФЕФЕЛОВ: Через год-полтора, оставив след, возможно, какой-то золотой, прекрасный след, такой, липкий...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как Абрамович на Камчатке?

А.ФЕФЕЛОВ: Вообще Абрамович на Камчатке – это целая сага. Я думаю, что мы не всё знаем, что там происходило. Там же был еще опальный ныне епископ Диомид во время, так сказать, царствования там Абрамовича. И это всё очень сложно взаимодействовало. И как он, как бы, привлекал местные чукотские силы для того, чтобы как-то обустроить эту местность довольно-таки...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Абрамович сделал очень много для Чукотки.

А.ФЕФЕЛОВ: Вот это, повторяю, это целая интересная история. Я думаю, что мы не всё знаем. Там очень сложно, противоречиво и так далее. И насколько он вывел эту землю, вот этот начальник Чукотки, так сказать, в качестве такого, нового плацдарма цивилизации, я в этом мало, конечно, уверен.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо вас отправить на Чукотку, чтобы вы посмотрели.

А.ФЕФЕЛОВ: От чего отвлекают наше внимание, я, честно говоря, не знаю. Вообще информационная политика – это очень такая, тонкая вещь. Там сидят стратеги, они понимают, что сейчас надо поговорить о часовых поясах или...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это хвост виляет собакой абсолютно.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, смотря какой хвост. Действительно, бывают такие хвосты у динозавров, которые страшно виляют. И потом уже виляется всё за ними, весь космос.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще одна новость. Академия наук может перейти в подчинение силового блока Дмитрия Рогозина. Глава РАН сказал, что могут передать РАН в правительственное контруправление, как выразился господин Фортов, которое возглавляет Дмитрий Рогозин, а он, как известно, курирует военно-промышленный комплекс. Как вы считаете, насколько было бы полезно для российской науки, если бы ее отдали в ведение человека, который занимается ВПК?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, это довольно интересно всё, поскольку основная претензия к Академии наук, которая высказывалась в ходе скандальных, шумных дискуссий по секвестированию вообще этой институции, основная претензия была связана с тем, что наша высокая наука не занимается прикладными вещами. Вот эта схема, при которой она работает непосредственно на ВПК, на оборону, сотрудничает с ВПК, она, как бы, иллюстрирует как раз обратное. То есть вот эта наука, крупная наука, серьезная, фундаментальная, она теперь может носить прикладной характер, а именно служить обороноспособности страны и, собственно, быть заточена под оборону.

Это интересно и это любопытно. Насколько вот это удастся всё реализовать? Потому что это суперпроект объединить эти 2 структуры – сегодняшнее рогозинское ведомство и вот эту, довольно рыхлую, довольно сложную, противоречивую Академию наук. Как это всё будет работать? Для этого нужна очень мощная управленческая воля. Есть ли она сегодня у наших, так сказать, руководителей, у того же самого Дмитрия Олеговича? Дай бог, дай бог. Мне кажется, это интересно и перспективно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, наука должна работать на войну?

А.ФЕФЕЛОВ: Конечно-конечно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А к какой войне мы должны сейчас готовиться?

А.ФЕФЕЛОВ: Я хотел сказать, прежде всего на оборону. Войны пока нету, слава тебе, господи.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А. То есть мы готовимся к нападению?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, естественно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С какой стороны?

А.ФЕФЕЛОВ: Мне кажется, нападение России грозит со всех сторон – снизу, сверху, сбоку, с припеку.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что, из рая и из ада одновременно?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, конечно. Россия... Ну, это азы геополитики. Это центр мира, середина Земли. А дальше вот это всё, стружки такие – они постоянно воспалены.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть одновременно по нам ударят и Китай, и США?

А.ФЕФЕЛОВ: Нет. Дай бог, чтобы это было не одновременно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По очереди. Они разыграют на пальцах.

А.ФЕФЕЛОВ: Вот пример XX века перед вами. Сталину удалось совершить дипломатическое чудо, и он не позволил Японии напасть на Советский Союз одновременно с гитлеровской Германией. Путем, повторяю, некоторых флюктуаций, таких, дипломатических шагов сильных и мощных. Это не произошло. Если бы это произошло, было бы всё драматичнее, страшнее. Но мы бы победили всё равно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут нас поправляют, что Абрамович на Чукотке, а не на Камчатке. Мы, по-моему, так и сказали, что Чукотка.

А.ФЕФЕЛОВ: Я всё время говорил про чукчей упорно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Ну, ладно, не важно. Я надеюсь, что это просто как всегда нас невнимательно слушают.

Вообще вот эта милитаризация в обществе – это же не очень правильно именно для гражданского общества, вот это вот ощущение, что ты постоянно в кольце врагов?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, ощущение, что ты постоянно в кольце врагов – наверное, это не очень хорошо. Поскольку когда есть такое ощущение, а нет четкого понимания, а есть только смутное ощущение, это из области ночных страхов, снов и таких бредов. Но когда общество милитаризируется, когда оно мобилизуется внутренне, особенно это касается сегодняшнего расслабленного, демобилизованного, демилитаризованного российского общества, это очень хорошо. Ну, сколько можно вести эту расслабленную, дурацкую, ночную, полупьяную жизнь? Страна должна, как бы, приводить себя в порядок. Так, ведь, Татьяна? Мне кажется, я прав. Хотя, это мое особое, конечно, мнение.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Программа «Особое мнение», поэтому, конечно, вы тут будете всегда правы, а я к тому же как ведущая совершенно не собираюсь с вами спорить – я тут не для этого сижу. Я напомню, что Андрей Фефелов у нас сегодня в программе «Особое мнение», если вы вдруг еще не привыкли к тому, кто приходит к нам каждую среду.

Еще одна новость сегодня. Она такая, не очень для меня понятная – тут, может быть, вы мне объясните. Директор игрового подразделения Mail.ru по маркетингу уволен после высказывания о популярной компьютерной игре World of Tanks. Сказал он, что эта игра вообще кипрский оффшорный проект, и люди на фашистских танках атакуют, расстреливают советские танки. Ужас, кошмар! И сказал не где-нибудь, а на заседании экспертного совета Госдумы. Это вообще... Что это такое? Почему везде видят вот этот какой-то конфликт?

А.ФЕФЕЛОВ: Конфликт есть.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, компьютерная игра. Хочешь – играй за советские танки, хочешь – за немецкие танки. Ну, любая игра или не игра, всё, что связано с войной, так или иначе подразумевает там, ну, как минимум 2 стороны. Это же нельзя убрать, это же было. Почему даже до компьютерных игр докопались?

А.ФЕФЕЛОВ: Компьютерная реальность – она вторгается в нашу повседневность и она отчасти замещает ее. И отчасти новые, будущие войны – они будут кибервойнами. И известно, что вот эта информационная нагрузка, которая существует на человека современного... Он не видит, в основном, как птица пролетела или кабан побежал в кусты, а он связан с этими новыми цифровыми технологиями. То есть огромное количество информации мы потребляем через эти фантомы, через эти цифровые системы, которые на нас направлены и транслируются. И поэтому, конечно же, вопрос компьютерных игр – он крайне запутан, крайне важен и так далее. Другое дело, что я не очень понимаю, кто и кого, и за что там уволил, так сказать. То есть этот человек высказался против фашистских танков или его уволили за это?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, против конкретной игры, которую... Вот, он обратил внимание, что, типа, что же это за игра такая.

А.ФЕФЕЛОВ: И фанаты этой игры сидят где?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Его руководство его уволило.

А.ФЕФЕЛОВ: А, руководство были фанаты, которые сказали. Понятно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну почему? Это же дело не в том, что это фанаты, а в том, что когда говорят, что сотрудник превысил свои полномочия, высказался на тему, которая не относится к сфере его компетенции.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, сейчас вот эта невралгия, бесконечные вот эти скандалы, заявления странные – это всё будет нарастать, комментироваться, каждый будет друг друга ловить на слове. Ну, наверное, это характеризует сегодняшнее состояние общества, такое, заинтересованное, дискуссионное. Так ведь? Это же хорошо, когда все ловят, так сказать, друг друга на слове, говорят слово и дело, говорят «отвечайте за базар. Вот, что вы сказали только что?» Это значит, что все пытаются отвечать за свои слова и вообще эта атмосфера ответственности – она нарастает. Мне кажется, это неплохо.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вы считаете, что это воспитывает ответственность?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, конечно. Ну, выходит человек и начинает что-то нести, какую-то там околесицу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это, может быть, вы считаете, что околесица, а он считает, что не околесица.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну да. Может, кто-то считает, что я несу околесицу сейчас. Я понимаю. Вопрос в другом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, может быть, стоит ему оппонировать, а не запрещать его выступления?

А.ФЕФЕЛОВ: Дело в том, что вот таким образом его начальство оппонирует ему. Они бессловесные. Начальники – они бессловесные, они имеют только рычаги, кнопки воздействия. Вот, они так на него воздействуют.

Вот, известно, что когда Геббельса объявили великим деятелем человечества на одном информационном ресурсе, эту команду тоже разогнали, хотя это был государственный уже ресурс там. Ну, сейчас это обсуждается активно. Вот, слова начинают играть роль, иметь вес. И это, мне кажется, хорошо, что сказал и ушел, и все промолчали. Нет: сказал – отвечай. Может быть, кто-то несправедливо кого-то уволил.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему бы не пойти по сценарию «Сказал – давай поспорим, давай обсудим»?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, повторяю, если бы это было 2 журналиста, они бы и поспорили, а, может быть, и подрались бы. Но поскольку речь идет о начальнике и подчиненном, то здесь другая логика играет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хорошо. А какая логика тогда сыграла с телеканалом «Дождь»?

А.ФЕФЕЛОВ: С телеканалом «Дождь» сыграло следующее...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там тоже начальство привыкло нажимать на кнопки отключения и поэтому так вышло?

А.ФЕФЕЛОВ: Здесь другое. Здесь другое. Здесь я уверен в том, что общественный дискурс, который существует в России, он сменился. Он давно уже сменился, а вот эта информационная надстройка, вот этот вот информационный дискурс, который существует, он остался прежним, из 90-х годов, из годов такого, тотального нигилизма, предательства, коллаборационизма внутреннего. И вот эти 2 энергии сейчас столкнулись. И собственно говоря, сейчас что происходит? Вот этот информационный дискурс меняется активно, и он должен быть изменен, и он должен быть изменен любой ценой, чтобы не произошло коллапса, чтобы не произошла шизофрения, чтобы общество не восстало, в конце концов. И это происходит на наших глазах. Нужно ли было там отказывать «Дождю» в трансляции или нет? Мне кажется, это не существенный вопрос. Важно, что и общество, и государственные структуры среагировали своевременно, быстро, достаточно жестко. И дальнейшее, мне кажется, довольно всё будет представляться мне позитивно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А почему вы считаете, что одна часть общества важнее, чем другая часть общества?

А.ФЕФЕЛОВ: Потому что одна – большая, а другая – очень маленькая.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы считали, какое количество людей пожаловалось на «Дождь», а какое количество людей заступилось за «Дождь»?

А.ФЕФЕЛОВ: Нет, существует общее такое. Я бы сказал, мое личное особое мнение, что сегодняшнее российское общество настроено в очень патриотическом духе. Оно не принимает вот эти амплификации, бесконечные переливания из пустого в порожнее «Может быть, нам не стоило такие жертвы тратить». Оно признает День победы как святой праздник, общероссийский, общегосударственный праздник. И вот такие небольшие информационные диверсии наше российское общество, большую его часть раздражают, они его приводят в бешенство. И власть для того, чтобы не доводить дело до каких-то, так сказать, негативных выплесков, вот таким образом реагирует. Потому что власть же тоже...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так День победы, вроде, никто не ставил под сомнение.

А.ФЕФЕЛОВ: Но дело в том, что вот то, что было сделано на «Дожде», это заявление и этот поворот мысли – он находится в определенной традиции обсуждения. И эта традиция обсуждения – она перечеркивает саму идею победы, необходимость победы. Ставятся вопросы: «Цена победы была огромна, значит, не надо было воевать, значит, не надо было побеждать. Возможно, надо было немцам сдать Питер».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это вы уже там домысливаете. Хорошо, я поняла. А когда, например, там депутат Заксобания от «Единой России» в Петербурге использует слово «недоблокадники», ничего, никто не возмущается

А.ФЕФЕЛОВ: Мне кажется, все возмутились. Очень много было обсуждений, и, в общем, ему указали на место. И я думаю, что он извинился, я надеюсь.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это она.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, оно может быть, да. Оно извинилось, и это тоже говорит о том, что чиновник, абсолютно не чуткий, абсолютно не понимающий то, о чем он говорит, его привели к порядку. И ему указали на это. И общество сказало, что «барышня, заговариваетесь».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если говорить про патриотов, тут вчера вечером все обсуждали, что бывший губернатор Олег Чиркунов уезжает во Францию, причем у него аргументы очень интересные, в том числе он говорит «Ну, вот, я уеду туда, где нет русских». Это вообще правильно? Человек возглавлял целый край и вот так вот сейчас берет и уезжает. Давайте его не пустим, не знаю. Что такое? Давайте осудим его.

А.ФЕФЕЛОВ: Я, конечно, всеми руками, я за, чтобы его не пускать и сказать «Ты поедешь туда, где очень много русских и очень злых, кстати». И ясно, что этот господин Чиркунов... Чем он мне известен? Я, к сожалению, не специалист по региональной политике, по развитию регионов. Мне известен он как человек, который спонсировал, внутренне спонсировал организационно Марата Гельмана. Он позволил Марату Гельману в его регионе создать такой страшный перформанс, он заставил город Пермь...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Называется «Современное искусство».

А.ФЕФЕЛОВ: Да. ...вот этими красными человечками. Эти красные человечки – они, так сказать, заполонили собой город, и у населения возникло тоже ощущение, что они попали в какой-то сумасшедший дом. И вот этот либеральный просвещенный знаток современного искусства Чиркунов повел себя так, как обычно ведут вот эти вот так называемые просвещенные, либеральные губернаторы. Кстати, его, так сказать, коллега губернатор, по-моему, Красноярского края недавно тоже засветился – у него виллу обокрали где-то на Лазурном берегу, где вынесли оттуда, так сказать, горы бриллиантов. Ну, надо с этим что-то делать просто. Я не знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Призвать губернаторов к порядку? А.ФЕФЕЛОВ: Не, ну, надо просто с этим что-то делать. Не обязательно даже, вот, законодательно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, но, ведь, периодически... Вот, почитайте расследования Алексея Навального. Периодически выясняется, что у тех или иных или губернаторов, или депутатов, или еще у каких-то людей обнаруживаются и виллы, и какие-то удивительные еще вещи. Ничего, чего-то все молчат, никто не возмущается.

А.ФЕФЕЛОВ: Все возмущаются. Более того, я тоже как и вы за массовые репрессии, конечно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не за массовые репрессии.

А.ФЕФЕЛОВ: Нет? Не за массовые?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет.

А.ФЕФЕЛОВ: То есть за выборочные?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я вообще против репрессий.

А.ФЕФЕЛОВ: А как же без репрессий? Вот, репрессии же носят характер... Репрессии – это не значит незаконные. Репрессии – они вполне могут быть законные. Это слово не имеет негативной коннотации, если брать его отдельно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Оно исторически негативно окрашено.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, это, повторяю, для чьего-то уха так, а для другого уха нет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вы считаете, что нам необходимы репрессии?

А.ФЕФЕЛОВ: Конечно-конечно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В отношении госслужащих?..

А.ФЕФЕЛОВ: Да, особенно это касается государственного аппарата. То есть 1937-й год – он был прежде всего известен тем... Разные существуют версии, разные существуют на этот счет факты. Но известен тем, что была колоссальная чистка государственного аппарата. То есть, собственно говоря, и все структуры, включая силовые структуры, НКВД и, конечно же, Наркоматы, были произведены мощнейшие чистки. То есть были заменены кадры таким вот жестким способом. И, конечно же, были претензии не только политического и не столько политического характера. Огромное количество хозяйственных нарушений и так далее. То есть к 1937 году государство было приведено в состояние боевой готовности, то есть, условно говоря, отмобилизован госаппарат.

Вот, ситуация с Чиркуновым, эти мерзкие заявления «Я еду туда, где нету русских»... Ну, мне кажется, он просто сумасшедший. После Гельмана он немножко сошел с ума. Как можно заявлять на всю страну такие вещи? Его же найдут и там, вот в этой вилле, куда он спрячется, это ясно. Как Льва Троцкого.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будут судить судом советским.

А.ФЕФЕЛОВ: Возможно. Не исключено.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, то есть мы прямо в Советском Союзе?

А.ФЕФЕЛОВ: Да нет, мы еще не в Советском Союзе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или должны быть там?

А.ФЕФЕЛОВ: Мы еще не в Советском Союзе, Татьяна.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но будем?

А.ФЕФЕЛОВ: Мы будем в Российской империи, да. Да мы уже в Российской империи.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так нет, Российская империя и Советский Союз – это для вас суть одно и то же?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, в своем, конечно, основании, конечно, это перетекание... Это разные формы одного и того же. Разные формы одного и того же, конечно, безусловно. И всё это прорывается в такие периоды смут, временного правительства и, значит, вот, ельцинского...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, это вы про Ельцина.

А.ФЕФЕЛОВ: Да-да-да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думала, вы нынешние власти называете «временными», и думаю, 13 лет уже люди у власти, куда уж более постоянно?

А.ФЕФЕЛОВ: Нет, Ельцин тоже долго. Вопрос временного здесь – это вопрос скорее внутреннего наполнения. Тут даже не вопрос, собственно говоря, календарных вот этих дней, бездарно потраченных и, так сказать, то, что было упущено. Все шансы, все колоссальные средства, деньги, историческое время – вот, что такое временность. Это временщики.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть нам ждать, все-таки, прихода каких-то героев?

А.ФЕФЕЛОВ: Да, время героев наступает, это видно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И откуда они могут появиться в условиях тотальной зачистки политического поля?

А.ФЕФЕЛОВ: Знаете, вот эта политическая элита, включая вот эти политические партии, там, Зюганов, Жириновский и прочее, вот эти либеральные элиты, которые есть, они бесплодны – оттуда ничего не появится. Но Россия – огромная страна, колоссальная и она многоэтажная, внутренне многоэтажная. В ней существуют лакуны, зоны, Академгородки, существуют определенные страты в армии, много всего очень интересного. Это люди не такие, не пустые, не случайные. Они наполнены и смыслами, и содержанием, и идеями, и знаниями. И они обязательно появятся (эти герои). И, кстати говоря, если вы помните знаменитый фильм Эйзенштейна «Александр Невский», он же мыслил метафорами, он мыслил какими-то образами. И там под известный гимн Прокофьева «Вставайте, люди русские», помните, там такая полянка, ничего нету, болотце и вдруг из земли начинают появляться люди, берут там топоры и бегут долбать этих псов-рыцарей.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ясно. Будем поглядывать на полянки, кто там есть.

А.ФЕФЕЛОВ: Да-да-да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас сделаем перерыв на несколько минут, после чего программа «Особое мнение» продолжится. Оставайтесь с нами.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Андрей Фефелов, главный редактор интернет-канала «День». Закончили с патриотами, давайте поговорим про то, что делать с школьниками, со школами и с обеспечением безопасности после трагедии в одной из московских школ. Вот уже выступила Госдума, предлагает наказывать двумя годами тюрьмы за небрежное хранение оружия, повлекшее гибель людей. Как вы считаете, может ли это как-то снизить риски повторения подобных трагедий?

А.ФЕФЕЛОВ: Нет, не может.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А что может?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, можете считать меня каким-то упертым уже человеком, но я считаю, что причина в той же самой информационной политике, которая сегодня существует в государстве. И вот то засилье насилия на экранах, то засилье Голливуда, который, собственно, транслирует это насилие бесконечно, и создает эти прецеденты и в США, а вовсе не свободный доступ оружия населению, и в России.

Дело в том, что если изо дня в день подростку показывать, как какие-то люди, может быть, даже это положительные так называемые герои какие-то врываются в какие-то офисы, в какие-то салуны ковбойские и бьют из пистолетов, из gun’ов в бошки своим, так сказать, контрагентам, соседям или каким-то врагам (каждый день это происходит), то на подсознании, в голове укладывается этот образ. И когда тебя что-то раздражает, ты хочешь так же взять оружие, пойти и выстрелить.

Дело в том, что Советский Союз, сталинская империя путем кинематографа, путем вот этих СМИ создавало поколение героев. То есть образ комсомольца, образ первопроходца, образ военачальника, который вокруг себя собирает эту позитивную энергию, создает вот этот пул позитивных эмоций. Он постоянно населению передавался, транслировался. И молодой человек, напитанный вот этими мыслями, этими идеями, он шел и строил новые города, создавал произведения искусства. Сегодня тот же самый молодой человек с определенными теми же самыми психофизическими качествами, восприимчивый, сильный, прекрасный, ему показывают каждый день, как пробивают чьи-то головы и, в конце концов, на 500-й раз он берет винтовку, идет и убивает кого-то.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, ну, то, что показывают на федеральных каналах, это же не то, что, вот, ах, нам просто так захотелось. Наверное, если бы власть была против такой картинки, что-нибудь бы сделали.

А.ФЕФЕЛОВ: Вот! Правильно! Вы совершенно правы. Я считаю, что в этом смысле власть совершенно безответственно себя ведет, и надо менять информационную политику. Но подвижки определенные в этом направлении есть, я их вижу, и второй канал, российское телевидение каким-то образом, мне кажется, корректирует вот этот вот кошмар.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Фильм «Неуловимые мстители» тогда тоже не показывать? Там стреляют.

А.ФЕФЕЛОВ: Там стреляют, но эта стрельба не носит натуралистический, кошмарный характер. Там не разлетаются мозги по стенкам. Это другая эстетика, это скорее ближе к Болливуду, к такому фольклору.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, то есть всё должно быть ненастоящим?

А.ФЕФЕЛОВ: Не, ну, я повторяю, для того, чтобы общество жило, выживало, не было стрельбы, кровищи размазанной, всё должно быть немножко, конечно, условно. Не должно вот это к нам вбиваться в голову, вот эти насильственные образы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А еще лучше показывать каждый день фильм «Светлый путь».

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, я не знаю. Это ваше... Я просто не очень хорошо разбираюсь. Вы напомните, что это такое?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Светлый путь» - это фильм про ткачиху.

А.ФЕФЕЛОВ: А, где Любовь Орлова?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.

А.ФЕФЕЛОВ: Прекрасный, кстати, фильм.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И потом в конце она так возносится к небу, и там ее встречает товарищ Сталин.

А.ФЕФЕЛОВ: Кстати говоря, вот, между прочим, все психологические методики, которые сегодня в этих огромных офис-зданиях эти менеджеры штудируют – это и есть фильм «Светлый путь», это и есть идея восхождения, идея подъема. Вот, не случайно она на своем автомобиле не во враг закатилась, а поднялась туда в поднебесье, летела над сверкающим городом, над городом Солнце. Я за «Светлый путь».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, я поняла. И «Веселые ребята». И «Цирк».

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, немножко веселых, немножко ребят. И «Александр Невский», конечно, да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И «Андрей Рублев».

А.ФЕФЕЛОВ: Но никак не вот этот современный «Вий». Да, «Андрей Рублев», наверное.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Понятно. С кинообразами мы немного определились. Давайте про Украину тогда поговорим, потому что...

А.ФЕФЕЛОВ: Про «Вия».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, про «Вия» я не могу с вами говорить – я еще пока не видела этот фильм.

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, Украина – это, собственно, и есть такая реинкарнация современного «Вия».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему же?

А.ФЕФЕЛОВ: Ну, то есть вот то, что сделали кинематографы...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто там, извините, из украинских политиков внутри белого круга находится?

А.ФЕФЕЛОВ: Дело в том, что расписывать всё сейчас по Гоголю, каждого персонажа политического, накладывать его на гоголевский сюжет – это занятие бесполезное, потому что они бесконечно меняются, это такая чехарда. Ко черт, кто Солоха, кто Панночка. То играет, так сказать, Юлия Тимошенко роль Панночки, то возникают какие-то новые претенденты. То, так сказать, хряк, на котором ведьма летит под серпом месячным. Это бесконечный фольклор украинский. И, вот, он накладывает свой такой несмываемый отпечаток на поведение всей украинской элиты. И это создает какое-то потрясающее фантасмагорическое и страшное зрелище. И, кстати, я уж ссылался на то, что об этом говорили в том числе украинские сами деятели. Дмитро Корчинский мне говорил, что политическая жизнь на Украине носит абсурдистский гоголевский характер.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То, что сейчас на Украине немножечко так всё подуспокоилось, это потому что ситуация зашла в тупик? Или это некое затишье перед бурей?

А.ФЕФЕЛОВ: Я думаю, что второе. Несомненно, второе. И это связано с тем, прежде всего, что, скажем так, вот эти вот подразделения силовые, которые существуют в распоряжении Януковича, они стянуты сейчас в один только город, в Киев. Всё остальное пока что, вот эти регионы, нападения на регионы, ответы регионов, региональных групп на Востоке – всё это пока прекратилось. И существует некое затишье, которое обязательно закончится взрывом. Не дай бог, вернее, не хотелось бы, чтобы этот момент, этот экстремум пришелся на день открытия Олимпиады. Хотя, к этому есть много всяких оснований. Кстати, позиция армии...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Например?

А.ФЕФЕЛОВ: Какие основания?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да? Вы считаете, что возможна какая-то эскалация конфликта в день открытия Олимпиады.

А.ФЕФЕЛОВ: Вы знаете, ну, вы помните открытие Олимпиады в Пекине, этот день?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не очень, если честно.

А.ФЕФЕЛОВ: Вот это вот потрясающее действо, этот глобальный, планетарный, континентальный пиар, который... Собственно говоря, открытие Олимпиады – это и есть планетарный пиар государства. Он был информационно уничтожен, смазан событиями под Цхинвали, потому что показывали весь день грузинские трупы. Все информационные агентства рассказывали о том, как страшная российская армия наступает на несчастного демократического лидера Грузии Саакашвили и так далее. И за этим угадывается вот этот пресловутый заговор. То есть это несовпадение, это есть информационная война, которая ведется в том числе и в глобальном, в историческом масштабе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если я ничего не путаю, Виктор Янукович собирается к нам приехать на открытие Олимпиады.

А.ФЕФЕЛОВ: Виктор Янукович, его нынешняя позиция...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или он уже свою роль отыграл?

А.ФЕФЕЛОВ: Да. Его позиция «Я спрятался в домик», всё. Он, значит, болеет, его нету. Вот эти 3 олигархических клана, которые задают тон в современной Украине, они, конечно же, находятся в состоянии острой конфронтации. Но Янукович уже как фигура, как политическая фигура, она уже отыграна. И, скажем так, я вижу определенный такой драматизм ситуации еще в том, что армия находится в состоянии внутреннего напряжения – там не сказала свое слово, никак не поучаствовала в украинской политике армия.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А должна?

А.ФЕФЕЛОВ: Нет, наверное...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Она выполняет приказы.

А.ФЕФЕЛОВ: Наверное, слава богу, конечно. Наверное, слава богу. Но эта сила молчаливая, мощная сила – она есть, она существует. И условно говоря, сегодня ее никто не учитывает, ни одна из группировок, ни одна из политических партиек, которые просто друг на друге сидят там и грызутся между собой. Они не учитывают вот этой молчаливой очень мощной силы, которая существует.

Но другое дело, что, конечно же, армия, если она начинает каким-то образом действовать, то, возможно, она сама расколется, она станет частью вот этого самого всеукраинского раскола, который есть. И в этом есть огромная опасность, но в то же время я внимательно очень слежу за какими-то именно проявлениями политической активности армейцев.

Кстати, помните 1991-й год в России? Армия сыграла очень большую роль, кстати, в переходе власти к Ельцину. 1993-й год, кризис – армия, армия, армия. Армия не пришла на помощь Руцкому.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень много внутренних конфликтов. Было много внутренних конфликтов, каждый решал для себя.

А.ФЕФЕЛОВ: Это понятно. Но так или иначе армия выступала на той или иной стороне, и так или иначе она играла последнюю решающую роль. Или Египет сегодняшний.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, там другая роль армии изначально.

А.ФЕФЕЛОВ: Я понимаю, что традиционно армия в Египте и в Латинской Америке – это всё другое. Но тем не менее, по схеме существует некая сила, которая теоретически может урегулировать все вопросы.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Последняя минута у нас остается и последний вопрос. Уезжает Майкл Макфол, американский посол. Насколько, как вы считаете, удачно он поработал, учитывая отношения, в каком сейчас состоянии Россия и США? И кого бы вы хотели увидеть, ястреба или голубя мира?

А.ФЕФЕЛОВ: Это очень странная фигура (Макфол). Это человек, которого встречали как какого-то суперястреба, как человека, который организует там бунты, революции и какие-то тайные заговоры. Вся его деятельность – она проистекала в каком-то исключительно мирном, таком, даже вялом таком режиме. Никто никого не сверг. И говорят, он такой гуманитарий, знак русской литературы даже.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, и не дипломат, в общем.

А.ФЕФЕЛОВ: Кстати, он поучаствовал, мою коллегу Марину Алексинскую пригласил на какой-то концерт джаза. Он вообще широкой души человек. Но конечно же, для такой роли в такой сложный период должен быть человек уровня Пикеринга, уровня совершенно другого. Ну, на мой взгляд, чем умнее, тем, как бы, легче работать, так скажем.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем жестче?

А.ФЕФЕЛОВ: Дело не в жесткости. Жесткость – она регулируется внутренне. Здесь вопрос в его масштабе, в масштабе его личности, информированности и так далее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Закончилось у нас время. Напомню, что в «Особом мнении» сегодня выступал Андрей Фефелов, эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Всем счастливо.

А.ФЕФЕЛОВ: Спасибо.