Михаил Касьянов - Особое мнение - 2014-02-10

О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, а в гостях у нас сегодня со своим особым мнением Михаил Касьянов, сопредседатель РПР-Парнас. Здравствуйте, Михаил Михайлович.

М.КАСЬЯНОВ: Добрый вечер, здравствуйте.

О.ЖУРАВЛЁВА: Естественно к вам и вопрос. Уход Рыжкова вызывает сожаление (такие реплики мы читали) или это была опасность, которая ликвидирована?

М.КАСЬЯНОВ: Прежде всего для нас для всех, для двух сопредседателей, для членов федерального политсовета это сожаление, поскольку мы считали и считаем, что участие Владимира Рыжкова в нашей партии – это очень важная составляющая. И когда создавалась партия (мы же это осознанно делали) и когда мы соединялись втроем, и соединяли наши организационные усилия для того, чтобы в единой партии двигаться дальше, бороться, скажем, с режимом за наши представления о нашем будущем и помогать гражданам преодолевать проблемы, с которыми сталкиваются каждый день. По-прежнему мы считаем, что мы втроем – было бы лучше. Владимир Рыжков принял свое решение, выбор свой сделал, ушел. Считаю, что ушел эмоционально, необоснованно и, я бы сказал даже так, такое, безответственное решение.

О.ЖУРАВЛЁВА: Политический итог развода с Рыжковым – РПР-Парнас сохранится как независимая партия, опасность превращения в еще одно «Яблоко» ликвидирована. Так сказал Илья Яшин в своем Twitter’е. А, вот, про опасность, которая была ликвидирована, вы согласны с Яшиным? Была какая-то опасность?

М.КАСЬЯНОВ: Вот, у нашего руководящего органа (так называется Федеральный политсовет – это 44 человека сейчас), такое ощущение было, что такая опасность есть.

О.ЖУРАВЛЁВА: Какая?

М.КАСЬЯНОВ: Ну, напомню, что в декабре прошлого года соратники Владимира Рыжкова в его офисе, где находится его организация, в его офисе создали организационный комитет по формированию новой партии. Причем, эти соратники являются и членами федерального политсовета нашей партии, руководящего органа нашей партии. То есть де-факто они, находясь в одной партии, угрожают разрушением этой партии, создавая новую. И они это подали – не просто создали оргкомитет, зарегистрировали его в Министерстве юстиции. Причем, тайком от нас. Никто из нас не знал. Владимир Рыжков, зная это, в течение месяца нам не говорил ничего, пока мы случайно не узнали на сайте Министерства юстиции, что такое есть. И одновременно требовал от нас, чтобы у него было право вето на любые политические решения в партии. То есть какое-то ощущение такое, что где-то с какого-то там ноября-месяца появилась необходимость у соратников Владимира Рыжкова и, видимо, у него лично, что эти его соратники или эта часть наших однопартийцев хотели иметь какие-то особые преимущества. И в этой ситуации, когда Владимир Рыжков занимает помимо такой должности как мы с Борисом Немцовым (сопредседатель), плюс к этому еще есть организационная техническая должность «ответственный секретарь», в этой ситуации, конечно, люди увидели, наши соратники по федеральному политсовету, что одновременное совмещение двух должностей несет некие угрозы, поскольку по уставу ответственный секретарь имеет право без доверенности представлять партию и координировать ее взаимодействие с государственными органами власти. Что там можно скоординировать, что там можно сообщить, мы не знаем или не знали бы. Поэтому...

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тем не менее, партия сама наделила его этими полномочиями.

М.КАСЬЯНОВ: Ну, да, да, да. И поэтому этот вопрос обсуждался с Владимиром Рыжковым. И пример был очень простой приведен. Вот, представь, что, например, существует... Борис Немцов красочно это описывал. Вот, существует движение «Солидарность» такого, больше протестного направления. Вот, если бы люди в нашей партии, которые симпатизируют или участвуют в «Солидарности», создали оргкомитет, а Немцов при этом был бы ответственным секретарем. Конечно, в отношении него такое же мнение сложилось бы, что он не может более быть ответственным секретарем.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть некая опасность была, и она больше не угрожает РПР-Парнас в этой ситуации?

М.КАСЬЯНОВ: В этой ситуации не угрожает, да, уже никаких опасностей нет и нет оргкомитета. Ну, по крайней мере, этот оргкомитет создал атмосферу недоверия – это главное. И мы хотели это доверие восстановить, и много дней вели, скажем так, откровенные беседы, разговоры с Владимиром Рыжковым по разным-разным проблемам. У нас нет никаких принципиальных разногласий по политическим вопросам. Нет. И у нас есть документы, которые как они раньше, так они и сегодня приняты консенсусом. Он активно участвовал или в их формировании, или в корректировке и так далее, и так далее. По политическим вопросам разногласий никаких нет.

И поэтому немножко удивительно, почему я и позволяю сказать, что это эмоциональное и даже безответственное решение, поскольку по вопросу непринципиальному он сделал такой демарш. Даже не выслушал мнение своих соратников. Он просто в начале заседания встал, вручил заранее заготовленное заявление о выходе из партии, вручил мне в руки, встал и вышел.

О.ЖУРАВЛЁВА: Просто я не понимаю, как это не принципиальный вопрос для него важный оказался, да? Вы говорите, что непринципиальный.

М.КАСЬЯНОВ: Получилось всё так.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но при этом вы же говорите, что то, что делал Рыжков, создавало опасность для партии. Разве это не принципиально?

М.КАСЬЯНОВ: Не Рыжков – делали его соратники. Да, его соратники, которые много лет с ним, они его поддерживают и они сделали, как бы, вот такую угрозу. И они впрямую угрожали, что если что-то такое вы не исполните наши требования, то мы ликвидируем партию, разрушим партию и создадим новую.

О.ЖУРАВЛЁВА: Скажите, пожалуйста, а вот этот вот консенсус между сопредседателями – он был заложен? Изначальная договоренность была, что вы только на основе консенсуса принимаете принципиальные решения?

М.КАСЬЯНОВ: Общее понимание такое было, да, и мы так работали.

О.ЖУРАВЛЁВА: Общее понимание или это какая-то, не знаю там, договоренность, клятва кровью? Что это было?

М.КАСЬЯНОВ: Нет, это общее понимание было. Никаких соглашений подписанных нет, и мы жили именно в такой конструкции до декабря-месяца.

О.ЖУРАВЛЁВА: А потом эта ситуация была нарушена вот этим ходом событий?

М.КАСЬЯНОВ: Да-да-да. Ни одного решения не консенсусно не принималось. Даже там, где Владимир Рыжков, как мы знаем, был против, скажем, выдвижения Навального... Но это не было какого-то там, скажем, эмоционального, это было всё обсуждено и он это решение принимал осознанно и сказал, что я понимаю, уважаю ваше решение, я остаюсь с таким мнением и так далее, и так далее. Поэтому это не было нарушением того общего понимания, что вопросы принимаются консенсусом. До декабря-месяца всё принималось консенсусом. Этот вопрос по Навальному решался не консенсусом, но с пониманием согласия, что такое может быть.

О.ЖУРАВЛЁВА: Что будет дальше, поговорим в следующей части. Это Михаил Касьянов, сопредседатель РПР-Парнас со своим особым мнением. Меня зовут Ольга Журавлёва. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва. Свое особое мнение сегодня высказывает Михаил Касьянов, сопредседатель РПР-Парнас. Ну и завершая тему вашей политической жизни, как вы видите ближайшие перспективы, ну, вот, в ближайшее время? Консенсус среди оставшихся сопредседателей? Как вот это всё будет происходить?

М.КАСЬЯНОВ: Ольга, я бы не стал, конечно, говорить о завершении нашей политической жизни, начале или продолжении.

О.ЖУРАВЛЁВА: О вашей личной политической жизни разговора.

М.КАСЬЯНОВ: Нет, это не моя личная. Неких неурядиц, которые случились в последние дни. Ну, прежде всего, чтобы подвести, как бы, итог, скажу так. Я не принимаю выражение или оценку Владимира Рыжкова, что это был рейдерский захват.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так?

М.КАСЬЯНОВ: Это абсолютно неверно, это, я бы сказал даже, передергивание фактов. Мы ничего чужого не захватывали. Рейдерский захват – это чужое. Мы остались в равных правах как мы были все до этого. Эта партия была создана тремя организациями, движением «Российский народ, демократический союз», движением «Солидарность» и партией РПР, которая была ликвидирована решением. У нас это было всё, мы были в равных правах. Существовала она как партия Парнас. Потом одна из трех составляющих, равных составляющих вдруг (радость для всех для нас, что Европейский суд принял решение)... Поскольку они не информируют, когда они что будут рассматривать, это было для всех неожиданно, для Владимира Рыжкова в том числе. И для нас это была для всех большая радость. И тогда, конечно, то, что одна из наших трех частей получила это право, конечно, мы его распространили на нашу уже существующую организацию. Так создалась партия РПР-Парнас. То, что говорят, что на базе РПР мы всё туда и так далее, это неверно. У нас была созданная, уже 2 года существовала организация Парнас, партия, не зарегистрированная партия Парнас. Поэтому ничего чужого, никто ничего ни у кого не отбирал и ничего не захватывал. Мы как были в равных правах, так мы и остались. Владимир Рыжков не захотел быть в равных правах. Это первое.

Второе, что касается нашей дальнейшей деятельности. Конечно, никаких угроз ликвидации или чего-то еще – таких нет. Количество отделений, которые могут уйти... Во-первых, они уйти никуда не могут, потому что они не могут по уставу никуда уйти. Но количество отделений, которые, скажем так, могут сейчас демарши какие-то устраивать, хотя они юридически не могут никаких демаршей сделать, оно минимальное, порядка 10 отделений. Это не влияет на соответствие нашей партии требованиям закона о количестве – там 2 организации должно у нас быть. У нас их 66. 10 уйдут, будет 56. Никаких проблем в этом нет. Поэтому работа вся, которая началась, особенно здесь в Москве по выборам в Мосгордуму, она идет полным ходом. У нас были проблемы с тем, что мы отвлекались в плане подготовки решения внутренних вопросов. Но сейчас вся эта работа вновь возобновилась, и в ближайшее время начнется у нас уже просто активное позиционирование нашей партии и наших кандидатов в Москве. А это кандидаты от трех партий – РПР-Парнас, партия 5 декабря и, вот, переименовавшаяся партия Навального в Партию прогресса (по-моему, так называется).

И там у нас еще есть несколько гражданских активистов. Сейчас 30 кандидатов, которые все уже по 10 раз сказали, что мы идем обязательно, уже список такой готов по районам. У нас нет нарезки округов – это проблемы властей московских, как бы, общей власти. Они специально теперь еще приняли плюс к этому закон о том, что теперь нужно объявлять об округах не за 6 месяцев, как было прежде по закону, а закон изменили, то есть за 4 месяца до дня голосования. Теперь никто не будет знать, где же избираться (а все округа одномандатные теперь в Москве). До середины мая никто знать ничего не будет. Вы понимаете, что власть придумывает?

Поэтому говоря о нашей деятельности политической, мы сожалеем, что так произошло, что Владимир ушел. Мы считаем по-прежнему, что это было ошибочное его решение. Двери для него открыты и в любое время он вернется в свою же позицию, мы будем так же равны как и были, никаких проблем нет, не существует. Но мы сожалеем с этим. Но деятельность партии не прекращается и продолжается. Даже те регионы, которые, скажем так, симпатизируют ему, они будут участвовать в выборах. Они же из-за этого не откажутся от своего участия в выборах в свои Законодательные собрания в своих регионах. Поэтому все они будут выдвинуты, и никаких, скажем, каких-то эмоциональных последствий с нашей стороны, чтобы кто-то там чего-то плохо говорил или высказывал, и мы теперь будем наказывать, такого нет и не было. И та атмосфера, которая в субботу на политсовете царила, атмосфера такого сожаления и надежды, что эти люди, наши соратники осознают ошибочность решения и вернутся.

Пока всё сводится к одному – у нас вышло 2 человека из партии, Владимир Рыжков и Сергей Алексашенко. Ничего другого пока не произошло.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Михаил Касьянов у нас в студии. Ваши вопросы присылайте на номер +7 985 970-45-45. Есть еще вопросы, которые касаются уже общей истории и общей жизни, и вас как человека, который премьер-министром работал (не просто так).

М.КАСЬЯНОВ: Было такое.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хотелось бы спросить, как вы видите ситуацию сложных взаимоотношений с Украиной в свете того, что сейчас там происходит, потому что что ни день или, там не знаю, что ни неделя, появляется информация о том, кто будет как договариваться с Украиной по экономике. Сегодня, кстати говоря, еще появилась такая новость, что Европа и Международный Валютный Фонд приготовили для Украины огромные средства, но они будут доступны только после экономических реформ. То есть со своей стороны европейские представители тоже что-то сказали. Об этом сказал глава МИД Польши Радослав Сикорский. Ну, а, вот, то, что делает российская власть относительно Украины, вот эти вот экономические договоренности, как вы их видите?

М.КАСЬЯНОВ: Ну, давайте сначала общую конструкцию. Ну, прежде всего мое политическое видение – оно как было в то время, когда я был главой правительства, и когда я им не являюсь – то, что, во-первых, во внешней политике (я подчеркиваю, во внешней политике), а я Украину отношу к внешней политике в отличие от других российских политиков, во внешней политике приоритет №1 для России – это Украина и Беларусь.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так?

М.КАСЬЯНОВ: Приоритет №2 – это Евросоюз. И в то время, когда я был во власти, как раз я проводил линию о том, что Россия должна являться образцом для подражания для этих стран в частности, ну и для других стран СНГ также. И мы должны были возглавить интеграционные процессы с Европейским Союзом. Россия во главе этого сближения вместе с Украиной и Белоруссией.

Сложилось так, что после моего ухода внешнеполитический курс изменился кардинальным образом. У нас стала не дружба с Евросоюзом, которую я всячески взращивал своими действиями, и в то время мы создали и 4 пространства взаимодействия – это экономика, гуманитарная сфера и так далее. И в то время мы объявили как раз о стремлении создать безвизовое пространство. Это было на саммите 2003 года. Это в Питере. Это мы инициировали этот вопрос.

Поэтому отношение к Украине очень самое простое: мы должны вместе быть демократическими странами и вместе обеспечивать то естественное сближение с Европейским Союзом, для Украины даже большее, чем для нас, поскольку Украина, в принципе, может даже быть членом Европейского Союза по той простой причине, что не только ценности, которые объединяют Европейский Союз и Украину, и нас по нашей Конституции, они идентичны (ценности) для граждан, но и для Украины важно то, что и структура экономики практически такая же, как для любой другой страны Европейского Союза. Россия – другое дело. Это, может быть, уже другая организация, созданная вместе Европейским Союзом и Россией, и какой-то будет там Евросоюз-штрих...

О.ЖУРАВЛЁВА: Плюс.

М.КАСЬЯНОВ: Ну, не «плюс», не добавка (плюс), а штрих, там, как-то еще. Как у нас называется РПР-Парнас, вот, так мы будем Евросоюз-Россия, но одна организация. И уже в экономике были бы отдельные договоренности, как мы делимся друг с другом своими преимуществами. С нашей стороны это ресурсное, с их стороны это новые технологии. Это, как бы, общая вещь.

Теперь что...

О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, по тому, что сейчас делалось, заявлялось, делается.

М.КАСЬЯНОВ: По конкретной ситуации текущего периода. Ошибочное было решение Евросоюза не предоставить сразу же, не сформулировать пакет помощи на случай, если в Украине будут проблемы. Это было совершенно очевидно. Европейский Союз в рамках своего приглашения, общего открытия приглашения для Украины вступить в Евросоюз, которое могло бы произойти через 5 лет, может, через 7, может, через 10, а, скорее всего, через 15. Турция 25 лет пытается вступить – не вступает, не может вступить, давно имея такое приглашение. Потому что разговор шел не о вступлении, а о приглашении, что являлось бы абсолютно важной национальной идеей для Украины. И подтверждение этому мы получили, что оно является национальной идеей для украинского народа, даже для восточной части, в которой так же были убеждены. Янукович сам на протяжении многих месяцев убеждал граждан восточной части Украины в частности о том, что вступление Украины в Евросоюз – это правильная вещь. И правильно убеждал.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так. Дальше что произошло?

М.КАСЬЯНОВ: Он просто поздно проснулся со своими экспертами. Когда надо было подписывать соглашение, а они понимают, что, начиная с марта, Украина должна платить огромные средства по внешнему долгу. А этих средств нет. И никто не обещает их дать. Международный Валютный Фонд пообещал дать 1,2 миллиарда – это точно только для рефинансирования платежей самому себе. А еще остальные 7 миллиардов, которые нужно заплатить другим странам? Взять их неоткуда. Рынок черных металлов и цветных металлов, что является одним из важных источников зарабатывания валюты для Украины, упал резко (цены упали), валюты не хватает. Серьезный дефицит торгового баланса и платежного баланса. Нет денег в валюте. Не в гривнах, а в валюте, чтобы платить по долгам. Что делать? Никто не помогает, руку помощи не протягивает.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но Россия же протянула эту руку.

М.КАСЬЯНОВ: Я вам сейчас говорю о позиции Евросоюза. В этой ситуации совершенно таким, логичным способом наше правительство, наша вертикаль воспользовалась этим и сказали, что мы предоставим... Ну, там, видимо, серьезные всякие были плюсы условий.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, я думаю, вы бы, занимая какой-то ключевой пост, тоже бы не преминули воспользоваться этой возможностью.

М.КАСЬЯНОВ: Да, именно так. Но я исхожу из другой конструкции общей, что Украина – это не наш вассал и не младшая сестра, а Украина – это наш равноправный партнер. А нынешняя власть как и прежде, кстати, при мне... У нас же с Путиным по Украине были же даже публичные разногласия, потому что он в то время и сейчас продолжает относиться и к Украине, и к Белоруссии, не говоря уже о других странах СНГ, как к недогосударствам. И это сразу зарождает любые мысли о том... Если дается какая-то помощь, значит, это в ущерб суверенитета. Население или часть населения, половина населения Украины так это и воспринимает.

О.ЖУРАВЛЁВА: А на самом-то деле как?

М.КАСЬЯНОВ: А на самом деле так же и получается. Так же и получается. Вот видите, первые 3 миллиарда выданы, а сейчас, вот, раз и стопор. Вот, нужно платить по долгам скоро, а дальше какие-то новые условия появились. Ну, говорят, правда, неисполнение каких-то старых условий.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, с другой стороны, ситуация явно неустойчивая, непонятно, кто вообще, вообще есть там власть или нет. Как можно давать деньги, причем не лично путинские, как известно?

М.КАСЬЯНОВ: Если по-видимому решило помочь этой стране, то должна быть какая-то конструкция выхода из этого кризиса. Если вы выдали 3 миллиарда как первый транш, ну, дальше-то? Вы обещали же 15, и нужно спасти Украину от дефолта. А иначе это будет серьезнейшая девальвация национальной валюты, и там будет просто социальный кризис. Янукович-то понимает, что тогда не просто будут отношения Майдана с ним, а вся страна скажет, что нам есть и пить нечего.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть сейчас всё зависит только от того, как поведет себя руководство России?

М.КАСЬЯНОВ: Сейчас зависит от того, оно будет исполнять эти договоренности, которые обещаны, или нет. Поэтому сейчас вы видите, осознал, наконец, Евросоюз, осознали американцы, международные организации, что да, мы же прошляпили проблемы на Украине (я имею в виду финансово-экономические). И формируют новый пакет, как бы, взамен тому, что Путин предложил, да? Посмотрим, к чему это выльется. Правильное условие, что нужно для этого реформу проводить или, по крайней мере, обещать, что ты проведешь эти реформы и какое-то устраивать...

О.ЖУРАВЛЁВА: А кто будет проводить реформу в той политической ситуации, которая сейчас на Украине?

М.КАСЬЯНОВ: Ну, сейчас там будет правительство сформировано. Там выборы у них в следующем году, выборы президента.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы как-то верите, что там с властью всё будет в порядке, будет, кому проводить реформы?

М.КАСЬЯНОВ: Я верю, что всё будет нормально. Я просто уже, как бы, верю, что Янукович просто уже своими запоздалыми действиями, а порой ошибочными действиями, хотя вся ситуация была в его руках, он испортил себе возможность, мне кажется, избрания в следующем году президентом. Но то, что там, конечно, ситуация, в принципе, решаемая и есть предмет для договоренностей между разными политическими группами и гражданами, которые настроены по-разному, на мой взгляд, совершенно это так. И нужно вокруг этого просто консолидироваться нам – я имею в виду, и Евросоюзу, и России. И американцам с международными организациями. И этот пакет, который уже обещан 15-миллиардный, и 3 из которого выданы, они должны быть частью общего. Это нужно объединить международные усилия и спасти наших, как говорят, украинских братьев от беды, которая может постигнуть их.

О.ЖУРАВЛЁВА: Михаил Касьянов в студии «Особого мнения». Никуда не уходите – мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в студии политик Михаил Касьянов, сопредседатель РПР-Парнас. Михаил Михайлович, очень хотелось узнать ваше отношение к Олимпиаде. И как вы считаете, почему такой, в общем, прекрасный и грандиозный всемирный праздник так разделяет, ну, скажем так, активную часть общества?

М.КАСЬЯНОВ: К сожалению, это так. Я тоже общаюсь со своими друзьями, вижу, какой настрой. Все хотят, с одной стороны, посмотреть и поболеть за наших спортсменов, и это делают с удовольствием. Но с другой стороны, немножко так, как-то подташнивает чуть-чуть, потому что всё, что предшествовало Олимпиаде, и вся эта политическая, скажем так, составляющая, что видят, что это де-факто праздник Владимира Путина и его, как бы, триумф в успешности. А вы знаете, половина населения страны считает, что нынешняя власть – она неправильная как минимум, а, может, даже и больше, чем 50%.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы так считаете?

М.КАСЬЯНОВ: Да. Ну, по опросам. Это не я считаю, это я просто на основе опросов общественного мнения, сделанных разными социологическими службами. Поэтому, конечно, люди именно это видят, когда считают, что вот это вот боление за не только спортсменов, а за всё, что там происходит – за хорошую организацию, за то... Ну, это, скажем так, де-факто, как бы, поддержка режима Путина. Они не хотели бы этого делать.

Я, во-первых, считаю, как мы всегда это говорили, критикуя власть за те решения, которые принимались и в плане подготовки и обеспечения, проведения игр, и всю вот эту политизацию, что это неправильно и мы всячески призывали иностранных лидеров не приезжать для того, чтобы не делать из этого политическое действо.

О.ЖУРАВЛЁВА: А, по-моему, как раз бойкот – это очень политическое проявление.

М.КАСЬЯНОВ: Это не бойкот, это не бойкот.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, когда лидеры не приезжают, они, как бы...

М.КАСЬЯНОВ: Нет, это не бойкот. Бойкот – это в 1980 году, когда был бойкот, когда спортсмены не приехали. Поэтому мы призывали всех приезжать, и я с удовольствием смотрю некоторые соревнования, поскольку суббота, открытие, я не смог смотреть – у нас было наше известное событие, наш политсовет был. Но вчера я уже смотрел соревнования, поэтому, безусловно, я вижу, что люди хотят видеть соревнования, и причем там неплохо выступают, и есть некие уже успехи наших спортсменов. Но тем не менее, возвращаясь к политической составляющей, да, лидеры европейских государств и Северной Америки не приехали.

О.ЖУРАВЛЁВА: И вы рады этому факту.

М.КАСЬЯНОВ: Я не рад, а я удовлетворен этим. Считаю, что это правильно, что они не приехали.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну а что? Что плохого? Приехали бы, поддержали своих же.

М.КАСЬЯНОВ: Они своих поддержали там, когда давали напутствие, и поддержат, когда они приедут. Но чтобы не устраивать обнимания и целования с Владимиром Путиным, который допускает нарушение прав человека каждый день в стране...

О.ЖУРАВЛЁВА: Но, простите, они встречаются с ним в других обстоятельствах.

М.КАСЬЯНОВ: А кто-то скажет, что вертикаль власти даже эти нарушения и делает. Вот, посмотрите на узников Болотной, которым на этой неделе уже, видимо, будет приговор. И можем про многое. Посмотрите на канал «Дождь» - мы же всё это знаем. Это всё делается-то на фоне якобы либерализации. Никакой либерализации нет. Закручивание гаек медленное продолжается, и пример с телеканалом «Дождь» - это яркая демонстрация этого, дальнейшее их закручивание. И то, что узники Болотной сейчас получат сроки, это тоже демонстрация того, что гайки закручиваются по-прежнему. В этой ситуации нельзя обнимать и целовать Путина, и говорить, какой он хороший. Но к спорту...

О.ЖУРАВЛЁВА: Подождите. Вы считаете, что приезд на Олимпиаду – это, как бы, одобрение Путина?

М.КАСЬЯНОВ: Да. Если бы это приехали...

О.ЖУРАВЛЁВА: А встреча с ним на каких-то переговорах – это нормально?

М.КАСЬЯНОВ: Да, да, конечно, однозначно. А как же? Конечно, нормально, да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Мы ж не знаем. Может, они там тоже обнимаются на заднем дворике.

М.КАСЬЯНОВ: Нет, не обнимаются.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да?

М.КАСЬЯНОВ: (смеется)

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, хорошо. Вы ручаетесь за это.

М.КАСЬЯНОВ: Да, мы знаем, что не обнимаются.

О.ЖУРАВЛЁВА: А на Олимпиаде – обязательно. Понятно.

М.КАСЬЯНОВ: Да. Поэтому я желаю нашим спортсменам больших достижений и успехов, и я думаю, что так это и будет. Может быть, там даже не второе и не третье место, ну, четвертое или пятое (хотелось бы четвертое), я думаю, что наши олимпийцы возьмут. Ну, дай бог, чтобы всё было хорошо и, скажем так, с хорошими медалями.

О.ЖУРАВЛЁВА: А открытие вы не посмотрели?

М.КАСЬЯНОВ: Я посмотрел, но не всё. Там больше двух часов.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, само шоу понравилось вам?

М.КАСЬЯНОВ: Ну, я скажу так, что организовано неплохо это дело. Хотя, сделан такой, экспортный вариант, не для российского глаза.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, извините, весь мир же смотрит.

М.КАСЬЯНОВ: Да, для всего мира, да. Но сделано так это... Ну, в современных технологиях, да. Так хорошо, хорошо это сделано.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Скажите тогда, раз уж вы сами упомянули по поводу «Дождя». Вы видите в этом чисто политическую историю?

М.КАСЬЯНОВ: Однозначно. Однозначно. Готовились к этому давно. Это заметно, и нашлись поводы, которые использованы были для де-факто прекращения широкого вещания этого единственного свободного телеканала. Такая же тактика, которая была применена Владимиром Путиным в 2004 году, когда давно готовилась, скажем так, антиконституционная реформа, а именно отмена выборов губернаторов, давление на политические партии, их перерегистрация. Помните, из 46-ти их осталось 6 или 7? Всё-всё-всё, что это было (правозащитники шпионами были объявлены), готовилось давно. И повод был использован, цинично использована эта трагедия в Беслане. Так же сейчас.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, сейчас как раз вот эти политические решения были пересмотрены некоторые.

М.КАСЬЯНОВ: Нет, они ничего не пересмотрены. Это всё имитация пересмотра. Ничего не пересмотрено. Выборов губернаторов как не было, так и... Сейчас они просто формально есть, де-факто никто в них не может участвовать.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы как-то... Вас ничего не устраивает. Вас вообще что-нибудь устраивает из решений Путина?

М.КАСЬЯНОВ: Нет. Ничего не устраивает. Нас устраивало, мы считали, что может быть, это когда было в декабре 2011 года, когда Путин устами Медведева объявил, что давайте начнем политическую реформу и создали рабочую группу. Медведев пригласил наши партии, и мы как ответственная оппозиция пошли на эти встречи, и к Володину ходили. И были переговоры о политической реформе. Нас выслушали, говорят «Хорошие ваши предложения, мы всё учтем». Через 2 недели в Думе приняли то, что хотели. Просто сказали «Всё, спасибо, до свидания». Поэтому раскрашивать картинку, как Путин встречается с партиями и говорит, что «я там отец всех народов и, там, типа, вот у меня есть и большие, и малые, и каждому место есть, и там есть и «Яблоку» место, и КПРФ место, и «Гражданской платформе» место, и тому, и тому». Вот, в раскраске того, что что-то такое демократическое происходит в стране, мы участвовать не будем. Но в переговорах с властью по принципиальным вопросам – да. В этом есть наша ответственность как оппозиционной партии.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, просто странно, когда вас вообще всё не устраивает с противоположной стороны. О какой политической жизни может идти речь, если нет точек соприкосновения никаких?

М.КАСЬЯНОВ: Мы не хотим же с властью сотрудничать, мы не хотим помогать имитировать, что что-то такое происходит. Мы хотим сменить политический курс в стране, и для этого мы готовы сотрудничать с властью и требовать от нее освобождения политзаключенных, проведения политреформы и организации свободных выборов для того, чтобы могла быть сформирована власть по итогам таких свободных выборов реальная. Пусть она будет консенсусная (власть), пусть будет там коалиционное правительство, но это будет реальное отображение предпочтений граждан, а не так, как сегодня происходит.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть власть, которая делает всё абсолютно не так, как надо, в этой части вдруг пойдет вам навстречу и на волне прекрасных честных и замечательных выборов придут хорошие люди?

М.КАСЬЯНОВ: Ну как? Что значит?..

О.ЖУРАВЛЁВА: Мне кажется, это какая-то фантастика.

М.КАСЬЯНОВ: Ну, что значит «пойдет нам навстречу»? Мы не просим у власти ничего, чтобы нам никаких снисхождений. Мы требуем исполнения Конституции, всё. Исполнения Конституции. Мы ничего не просим для нас.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы знаете, один из наших слушателей, АватарВ (так он подписался), задал вопрос с тремя вопросительными знаками: «Неужели, вы верите в то, что в России можно что-то изменить мирным путем?»

М.КАСЬЯНОВ: Ну, хочу верить. По крайней мере, работаю на это. Я не отвечу на вопрос однозначно, верю сегодня или не верю, но я хочу в это верить и делаю всё, чтобы эта вера, которая существует или которая формируется, чтобы она была так же у наших соратников, которые занимаются в регионах этой политработой, поскольку инструмент выборов (а сегодня выборов по-прежнему нет ни честных, ни свободных, но, тем не менее, это дополнительный шанс где-то как-то поддавить власть и провести своих представителей на разные уровни власти в регионах для того, чтобы потом, когда мы будем наращивать и граждане будут нам больше верить и будут за нас голосовать, мы будем наращивать наше присутствие там). Но рано или поздно этот режим рухнет. И он рухнет не потому, что он просто устанет (он и так устал, этот режим), но потому, что есть экономические аспекты также. Вы видите: при такой цене на нефть у нас прекратился экономический рост вообще. Промышленное производство уже 1,5 года не растет. ВВП уже полгода не растет. И нас ждут большие проблемы уже в следующем году. Да, это не единовременно...

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, это не ваша заслуга, прямо скажем, не вашей работы.

М.КАСЬЯНОВ: Это не наша заслуга. Я вам просто говорю о том, что власти этой скоро конец и мы должны быть готовы к этому коллапсу. Это не произойдет завтра, но может произойти через год, может произойти через два. Зависит от комбинации разных факторов.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но украинский сценарий вы не рассматриваете? Народное вече, возмущение?

М.КАСЬЯНОВ: Нет, я думаю, такого нет. И я думаю, что нынешняя власть, готовясь к выборам, которые будут и в Мосгордуму, а потом в 2016 году и в Государственную Думу, что она, конечно, не допустит таких фальсификаций, которые бы спровоцировали то, что происходило... Сейчас это по другой причине. Но то, что происходило прежде на Украине. А если власть это будет делать, то она фактически будет провоцировать такие народные волнения, потому что, безусловно, так долго продолжаться не может. Ну, я вижу, что, в принципе, циничный разум предписывает власти или имитировать, или делать небольшие, скажем так, легкие послабления в одном месте, в другом месте закручивать гайки. Знаете, вот такое вот, ослабил-закрутил.

О.ЖУРАВЛЁВА: Это называется «баланс».

М.КАСЬЯНОВ: Это балансирование. Это не баланс, это балансирование на грани. Пока грань балансирования еще не обозначилась, но мы будем готовы, что этот баланс или это балансирование не приведет к успеху и всё равно гранам придется брать на себя ответственность. И мы готовы вместе с гражданами эту ответственность взять.

О.ЖУРАВЛЁВА: И это Михаил Касьянов, политик, сопредседатель РПР-Парнас со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго.