Михаил Барщевский - Особое мнение - 2014-07-29
С. КОРЗУН – Всех приветствую. Это программа «Особое мнение», в которой сегодня как часто бывает по вторникам Михаил Барщевский. Здравствуйте.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Добрый день.
С. КОРЗУН – Я думаю, угадаете с одного раза, какая тема сегодня самая главная в вопросах наших слушателей. И процентов 70 вопросов именно о ней. Наверное, масштаб впечатляет. 50 млрд. долларов или около того. То, что Международный суд в Гааге присудил истцам по делу ЮКОСа. Требовали 114, сошлись на 50. Много вопросов. У вас есть ответы на значительную часть вопросов?
М. БАРЩЕВСКИЙ - По поводу того, что сумма впечатляет. Для меня что сто миллионов долларов, что 50 млрд. суммы одинаковые. Я и ту и другую себе представить не могу. А что касается этого дела, то я позволю себе несколько общих ремарок. Ремарка первая. Было дело Абрамович-Березовский. В Лондонском суде. Мы из информационных агентств узнавали какие-то выдержки, показания, решения и так далее. И у меня сложилось определенное впечатление об этом деле. А потом, когда сел писать книгу об этом деле, взял в руки стенограмму и полгода из нее не вылезал. То в итоге у меня впечатление об этом деле оказалось ровно обратное тому, которое было по информационным агентствам. Я это к чему говорю. Что сегодня я про это дело знаю ровно столько же, сколько и вы. Думаю, что наши радиослушатели знают чуть меньше. Потому что они не настолько в информационном потоке, как вы и я. Но, тем не менее, мы с вами не знаем ничего.
С. КОРЗУН – Не будем обижать слушателей. Некоторые знают наверняка больше, чем…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это не те, кого интересует мое «Особое мнение» по этому поводу. Это точно. Поэтому все, что я скажу, будет носить некий дилетантско-предварительный характер. Какие вещи обращают на себя внимание. Первое - я не верю в случайные совпадения. Я не сторонник теории заговоров, но с другой стороны в случайность я не верю. То, что это решение появилось вчера, не на два месяца раньше, не на два месяца позже, ну очень хорошо вписывается в стратегию информационной войны, которая сейчас идет с обеих сторон. Что с нашей стороны, так и против нас.
С. КОРЗУН – То есть вы предполагаете, что это элемент холодной войны, которая ведется сейчас.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я сейчас не предполагаю, говорю, что меня такое совпадение напрягает. Причем я сейчас говорю не про содержательную часть решения, а про его появление. Второй вопрос, который у меня как для юриста вызывает массу недоумений. Дело в том, что в тех цитатах решения Гаагского Третейского суда, которое я читал, есть прямое опровержение решений Европейского суда по правам человека. По совершенно конкретным, весьма существенным поводам. Потому что если ЕСПЧ записал, что в деле ЮКОСа не было политической мотивации, то Гаагский суд записал, что была. Если ЕСПЧ записал, что со стороны руководства ЮКОСа имели место налоговые нарушения, то Гаагский суд записал, что нарушения как бы в некоторой степени имели место, но само налоговое законодательство России не является несправедливым. Понимаете, что начинает обсуждаться. Совершенно другой крен. Третья вещь – что в оправдание позиции истцов в решении Третейского суда записано, что российское руководство знало о тех налоговых схемах, которые они применяли. У меня вопрос: если кто-то знал, что человек совершил убийство, и даже начальник районного отделения милиции знал, что он совершил убийство, оправдывает ли это его в совершении убийства.
С. КОРЗУН – По поводу судов у меня реплика. Может они просто независимые совершенно. И ЕСПЧ и Гаагский Третейский не управляются даже из одного центра.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я вообще надеюсь, что западные суды, как и наши никем не управляются. Не надо так улыбаться. Но смысловая часть. Я не международник, поэтому я не очень понимаю, не знаю соподчиненность решений этих судов. То есть здесь возникает явная коллизия между решениями двух уважаемых судов. Это вторая вещь, в которой надо сидеть и разбираться, что называется с микроскопом. И по буквам. Третья вещь. То, вокруг чего как ни странно очень мало разговоров. Хотя мне кажется это самое забавное в этом деле. В заявлении МИДа российского сказано, что Гаагский Третейский суд не имеет юрисдикции для рассмотрения этого дела, поскольку он действует в соответствии с договором Энергетической хартии. А мы договор не ратифицировали.
С. КОРЗУН – Но подписали.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И более того, из него вышли. Помните такую информацию.
С. КОРЗУН – Я – нет. Верю вам на слово.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Следите по буквам. Но что такое Третейский суд. Это суд, в котором одного судью назначает истец, одного судью назначает ответчик. И третьего судью выбирают два этих судьи. То есть РФ, будучи ответчиком, назначила своего судью. Но если ты назначаешь судью, ты тем самым признаешь юрисдикцию суда.
С. КОРЗУН – Естественно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И у меня на этот вопрос ответа нет. Но есть предположение. Дело в том, что, скорее всего, мы судью назначали, когда у нас договор хартии был подписан, а поэтому мы не могли не признавать юрисдикцию суда на момент рассмотрения дела. А с момента, когда мы вышли из договора, отозвали свою подпись из-под договора, здесь даже не вопрос ратификации, а отозвали свою подпись из-под договора. Договор перестал для нас действовать. То есть в момент вынесения решения суда…
С. КОРЗУН – Интересная коллизия.
М. БАРЩЕВСКИЙ - …уже нет юрисдикции.
С. КОРЗУН – То есть это повод для России оспорить это решение.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Для меня то, что я сказал, боже упаси не экспертное мнение, это то, в чем бы я хотел бы, что называется поковыряться и разобраться. И я обратите внимание, ни слова не сказал о содержательной части. Потому что по содержательной части куча вопросов. Например, кто-то говорил о том, что Абрамович продал "Сибнефть" по явно завышенной цене. Но это было 13 млрд. В тот же период времени, 2003-04-05 год, не помню. Но эти две компании ЮКОС и "Сибнефть", они были сопоставимы. Если 13 млрд. для Абрамовича была завышенная цена, то 50 млрд. как-то вообще не бьется. Совсем.
С. КОРЗУН – Время идет, измеряется оценка, конъюнктура была в нулевые годы.
М. БАРЩЕВСКИЙ - В общем, короче говоря, мне на сегодняшний день по этому решению Третейского суда очень много вещей непонятных. То, что это такое решение наносит политический урон для России, политический урон, это однозначно. Но обращаю внимание, еще есть апелляция. И никогда не надо судить о деле по первому решению суда.
С. КОРЗУН – Почему такая короткая апелляция, говорят о десяти днях. Не знаю, насколько точно. Но источники утверждают, что буквально в течение 10 дней можно…
М. БАРЩЕВСКИЙ - У нас у адвокатов называется «подать летучку». То есть срок процессуальный, в течение которого его надо прервать. То есть подаешь летучку. С решением не согласен, по аргументам, которые будут представлены дополнительно. Факт подачи апелляционной жалобы состоялся. А через месяц, два, три к моменту рассмотрения дела…
С. КОРЗУН – Или через год-два-три.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Подается мотивированная жалоба. Потому что никто не лишает стороны подать мотивированную дополнительную жалобу.
С. КОРЗУН – То есть окончательное решение будет не через 10 дней, а через более продолжительный срок.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Конечно. Я думаю, что год-два-три.
С. КОРЗУН – Возникает много вопросов и подкидывают еще информацию участники этого процесса. Один из победителей этого процесса Леонид Невзлин дал большое интервью Форбсу, в котором предлагает определенный торг. Торг возможен, если Россия пересмотрит уголовные дела, открытые в отношении экс-сотрудников ЮКОСа. В том числе Пичугина, который сидит пожизненно. Цитирую: «Нужно закрыть все незаконно открытые дела в отношении меня, других акционеров ЮКОСа и снизить размер ущерба, это вполне нормальная тема для переговоров, если бы переговоры вел я», - считает Невзлин. Это в юридическую практику ложится?
М. БАРЩЕВСКИЙ - По поводу переговоров, торга и так далее я комментировать не буду, потому что это дело закулисное. Я в этом точно принимать участие не буду, но что касается мирового соглашения между спорящими сторонами, оно всегда возможно. И после вынесения решения, после вынесения апелляционной инстанции решения, даже на стадии исполнения. Поэтому теоретически торг уместен. На каких условиях и о чем, это я вам сказать не могу.
С. КОРЗУН - Вопрос Виктора51: что по вашему мнению послужило причиной проигрыша России в Гаагском трибунале. Вы уже практически ответили. Общая политическая ситуация в мире.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я думаю, что это повлияло, в подобного рода делах ни одна из сторон, ни истцы, ни ответчики не являются идиотами. И не идут в суд доказывать, что дважды два это 38. Одна сторона доказывает, что это пять, другая доказывает, что три. Но судьи же тоже люди и есть определенная атмосфера, в которой они принимают решение. И сегодня атмосфера для ответчиков в этом деле была крайне неблагоприятная. Потому что информационная война идет, это совершенно очевидно, я могу это засвидетельствовать на личном опыте, потому что то, что я вижу в наших СМИ и в западных СМИ, как говорят, как будто рассказывают про разные не только события, про разные планеты. Где правда понять вообще невозможно. Хотя вы знаете, парадоксальную вещь скажу. Я не говорю, какой процент правды. Но мне кажется, что в наших СМИ чуть-чуть больше. Потому что то, что я в западных СМИ вижу это конечно, просто, распятый мальчик по сравнению с этим просто детский сад.
С. КОРЗУН – Может ли Россия в принципе отказаться платить по этому иску, если апелляция будет проиграла?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Смотря, к чему мы идем. Если мы в итоге всего-всего приходим к варианту под названием Северная Корея, то конечно можем легко отказаться платить. То есть мы не связаны с внешним миром. Никто вводить войска в Россию, чтобы отобрать 50 млрд., не станет.
С. КОРЗУН – У России есть имущество за рубежом.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Но если мы остаемся частью глобального мира, глобальной экономики, политики и если то, что происходит последние несколько месяцев рассматривать как временное явление, мне бы очень хотелось это рассматривать как временное явление, то я думаю, что в конечном итоге, если это дело будет проиграно, то придется платить.
С. КОРЗУН – Очень интересный вопрос, который многие задают: кто и как должен заплатить 50 млрд. ЮКОСа? То есть варианты предлагаются, с одной стороны продать «Роснефть» за долги, с другой стороны взыскать лично с Сечина и с третьей стороны почему-то большинство утверждает, что платить будет российское государство в лице народа. То есть каким-то образом государство если заплатит, то будет отбирать через всех налогоплательщиков.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это большинство утверждает?
С. КОРЗУН – Да.
М. БАРЩЕВСКИЙ - У нас демократия, у нас большинство всегда право.
С. КОРЗУН – Вы думаете в данном случае…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Как большая часть населения захочет, так и будет. А как она захочет, вы уже сказали.
С. КОРЗУН – Хорошо. Что может предпринять государство, чтобы компенсировать негативный эффект этого разорительного судебного решения. Чисто юридические способы, может какие-то другие.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Кто о чем, а вшивый о бане. Знаете такое выражение. Или как говорил сенатор Катон: впрочем, я полагаю, Карфаген должен быть разрушен. Выбирайте, к какому варианту отнести мой ответ. Если вы посмотрите на решение Гаагского Третейского суда, то вы обнаружите в нем несколько раз игнорирование решений российских судов, в том числе Высшего арбитражного. Я напоминаю, когда было первое дело ЮКОСа, после него нас исключили или приостановили наше членство в нескольких юридических сообществах мировых. Потом восстановили, правда. У меня складывается очень печальное ощущение, что на Западе решение российского суда не пользуется тем авторитетом, которым мне бы хотелось, чтобы оно пользовалось. Кстати, насчет Гаагского суда, тут еще одна вещь. Говорил ремарки на полях. Я не нашел, я не специалист в международном праве, тем не менее, попросил товарищей мне помочь, я за сутки не нашел ни одного решения Гаагского суда, схожего по размерам против кого-либо из западных стран.
С. КОРЗУН – Журналисты пишут, что это беспрецедентное по сумме.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И по сути. Китайцы какое-то время назад получали кучу решений международных судов, направленных против них. В основном это было связано с незаконным использованием технологий, товарных знаков. Игнорировали. Не платили. Но поскольку они крупные, сильные, большие, то все и подзабыли. Это тоже вам вариант решения.
С. КОРЗУН – То есть удесятерить ВВП срочно. В течение одного года.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Мысли вслух. Сидим на скамеечке на завалинке и рассуждаем.
С. КОРЗУН – Все-таки, если сумма будет выплачена, чем это грозит России?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это к Силуанову вопрос. Я думаю, что 50 млрд. это большая сумма. Тут понимаете, Сергей, я сейчас уподоблюсь обычному журналисту, начну с умным видом рассуждать на незнакомые мне темы. Мы же можем тоже нанести очень серьезный ущерб. Например, если золотовалютные запасы России будут храниться не на Манхеттене, а в России. Или в Пекине. Правда, пекинский тоже хранится на Манхеттене. То есть если мы вынимаем свои, сколько у нас там, денег, много…
С. КОРЗУН – С. Ю. Глазьев уже предлагал, по-моему, так что не вы первый.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Тоже захотел почувствовать себя журналистом. Я надеюсь, что он это не как экономист говорил. Один вариант. Второй вариант, что серьезнее намного. История с БРИКСом, с этим банком. Переход на торговлю в национальных валютах с Бразилией, Китаем, Индией. И так далее. Это все достаточно серьезный и болезненный удар по доллару. Очень болезненный. Я позволю себе высказать свою сугубо личную точку зрения. Что сейчас происходит. Я уже как-то говорил, что все события это не про Украину, Боинг это отдельная история. Совсем. Это речь идет о том, остается мир однополярным или он становится двуполярным. Наше руководство посчитало, как я понимаю, что Россия уже достаточно крепкая страна, для того чтобы, скажем так, вести себя своевольно. Как Россия сама считает нужным. Это кому-то не нравится. До истории с Боингом реакция Европы была одна, достаточно сдержанная была Германия, Италия, Франция. Про остальных мы не говорим. После истории с Боингом ситуация изменилась. Это вопрос не про Украину, это вопрос про Боинг. И я бы его сюда примешивать никоим образом не стал. Так совпадает по времени, но это разные истории. Отсюда, от 50 млрд. оттолкнулись, отсюда мы сейчас являемся с моей точки зрения, к сожалению, я надеялся, что при моей жизни этого не произойдет, мы являемся свидетелями изменения миропорядка. Первый раз миропорядок изменился с распадом Варшавского договора, с выводом советских войск из Европы. И сейчас меняется второй раз. К первому мы адаптировались. Каждый из нас. Сейчас будет какой-то устанавливаться новый миропорядок.
С. КОРЗУН – Некоторые говорят, что выпавшее знамя второй сверхдержавы не Россия имеет шансы взять. А скорее Китай.
М. БАРЩЕВСКИЙ - К сожалению, сегодня это почти банальность. Потому что китайцы в точном соответствии с Конфуцием сидят на горе и смотрят, когда река принесет внизу труп двух из врагов. Конкурентов. Потому что конечно все, что происходит в последние полгода выгодно только одной стороне. Китаю. Совершенно очевидно. И Россия вынуждена с Китаем договариваться на условиях не всегда тех, которые мы диктуем. И американцы вынуждены с ним считаться. Потому что не приведи господи для американцев, Китай займет нашу сторону. С учетом всех санкций, ограничений российский рынок огромный закрывается потихонечку для европейских товаров. И автоматически открывается для китайских. То есть китайцы получают дивиденды неприлично большие. Моя непрофессиональная точка зрения. Во всяком случае, я знаю одно точно, что подрастающим моим детям в приказном порядке будет поручено учить китайский язык. Наверняка. Английский само собой. Но и китайский. Правда, надеюсь, что и русский забывать не надо.
С. КОРЗУН – Успею до перерыва задать вопрос. Выпало, задам после перерыва. Тогда короткий комментарий. Гражданин РФ Бородай, - пишет Sesk, - вчера вернулся со службы в Москву, в его деяниях как минимум навскидку пять статей УК РФ. Есть юридическая перспектива исследования РФ гражданина Бородая? И у тех, кто вместе с ним участвовал в событиях на Украине.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не умею навскидку уголовные статьи вешать. Но я комментировал уже, что те два состава, которые предлагались для Бородая и им подобных, эти два состава не подходят. Я объяснял уже, почему. Я не верю ни в малейшую перспективу уголовного преследования Бородая в России.
С. КОРЗУН – Михаил Барщевский в программе «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVi. Гиркин и Безлер, где неизвестно, это тот же случай, что это Бородай, это такой коллективный Бородай, который с России перемещался в Украину. И соответственно перспективы этих дел тоже не особо видно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не вижу. Может быть, я чего-то не знаю. Нет, каждый из них теоретически, поскольку участвовали в боевых действиях, каждому теоретически можно вменить военные преступления какие-то. Как любому человеку, участвующему в боевых действиях. Но это на территории Украины, а не на территории России.
С. КОРЗУН – Вернемся в студию через три минуты.
НОВОСТИ
С. КОРЗУН – Нравится мне сообщение Фридриха: вы переоцениваете Россию, Китай ждет два трупа. Но это не Россия. США и ЕС.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Ну, там где два, там и три.
С. КОРЗУН – Хорошо. К другим темам. Если какие-то события нас не вернут к тому, что было с этими 50 млрд. Два приговора вчера. Удальцов и Развозжаев по 4,5 года. Болотное дело продолжается. Как юрист можете оценить?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я уже говорил, когда был две недели назад, что если считать, что их вина доказана, то это мягкий приговор. Если считать, что вина не доказана, и пленки Таргамадзе не было, или это монтаж, или был прикол. То это очень жесткий суровый приговор. Поэтому каждый верит, мы же сейчас живем в очень интересное время. Сейчас же никто не слышит аргументов друг друга. Месяца два уже, особенно последний месяц у людей есть твердое убеждение, вот я сейчас был в отпуске неделю, и общался с моим ближайшим другом, с которым мы дружим со второго класса школы. У него другая точка зрения, чем у меня. Аргументы не воспринимаются. Ни им мои аргументы, ни признаюсь мною его аргументы. Каждый уже убежден, что вот это так. И все остальное просто не слышится. Естественно, что мы не поссорились и чересчур долго вместе, и думаю, что мы оба разумные люди. Но сейчас такое происходит полное разделение людей на два лагеря. Причем я никого из них не считаю плохими, просто эти верят в это, эти в это. И то же самое с Удальцовым и Развозжаевым. Кто-то верит, что да, действительно были организованы массовые беспорядки. Была попытка организации массовых беспорядков. И тогда мало дали. Надо было больше. Кто-то считает, что была милицейская провокация. С зауживанием коридора и чтобы другим неповадно было, антимайдановская акция, вот дать ни за что, но столько.
С. КОРЗУН – Выходит компромиссное решение, на аптекарских весах общественное мнение взвесили.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Дали бы лет по 10-15, тогда я бы сказал, что это показательная история. Было бы очевидно по сроку. Притом, что приговор 4,5 у меня нет внутреннего ощущения, это показательно или по делу. Я не понимаю. Пленку я видел. То, что она не монтированная, для меня очевидно. Но там была речь про Калининград, а не про Москву. С другой стороны. Там были намерения, а не действия. Тут все как-то…
С. КОРЗУН – Зыбко. Второй приговор Орхану Зейналову 17 лет. 18 просили. Причем в день Ураза-Байрама.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да. Что касается сути приговора у меня сомнений в том, что он по срокам абсолютно адекватный таких сомнений нет. Он по срокам такой и должен был быть. Что касается доказанности его вины, опять-таки, как по Удальцову с Развозжаевым я в деле не сидел, я знаю все по СМИ. Но то, что он менял показания туда-сюда, что аргументы защиты, что на видеопленке, на камерах наблюдения нельзя с точностью утверждать, что это он. Ну есть такой момент. Но когда можно с точностью утверждать, что это он. Нужен крупный портрет. Опять на уровне ощущения я думаю, что приговор по делу. А то, что он был вынесен и попал в СМИ естественно, в день Ураза-Байрама мне кажется непроходимой глупостью. Ну просто. То есть суд конечно не должен реагировать на всякие политические, общественные и прочие, но ребята, подождите день. Ну зачем. Зачем мусульманина отправлять, оглашать приговор на 17 лет в день Ураза-Байрама. Почему нельзя было сделать на завтра. Вот для чего. Все-таки задача суда, высшая задача суда это не только соблюдение закона, но еще успокоение нравов. Все законы пишутся для успокоения нравов. Для налаживания нормального общежития. Ну почему было не подумать и вынести приговор во вторник. Зачем провоцировать ситуацию. Я не понимаю этого. Может я уже больше политик, чем юрист. Но по-моему есть какие-то вещи.
С. КОРЗУН – Знаю, что были в Юрмале. И более того, даже участвовали в качестве эксперта в истории с недопущением…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Гражданин начальник, не шей мне дело. Нигде я ни в чем не участвовал.
С. КОРЗУН – В качестве эксперта. По крайней мере, на телевидении выступал. Кобзона, Газманова и певицу Валерию не пустили туда. И вы оказались в эпицентре этих событий. Вас-то пустили.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я же не выступаю.
С. КОРЗУН – Смотрите, иногда осторожнее в словах.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Там история какая. Их включили в список персон нон-грата для Латвийской республики. То есть не Шенгеном закрыли. Сделано это было по решению министра иностранных дел Латвии. У него такое право есть. Я не поленился, посмотрел латвийское законодательство, правда, на английском языке. Но в пределах моего знания английского, там получается, что для включения в список персон нон-грата, единственный пункт, который теоретически подходит это радикальные, угрожающие общественной безопасности государства. Неточная цитата. Неполная. Какие-то еще слова есть. Но смысл такой. Если допустить, что все трое высказывались, допустим, по Украине, это же имеется в виду, то во-первых не уверен, что у них были радикальные высказывания. Во-вторых, это никак не угрожает общественной безопасности государства Латвия. Это угрожает общественной безопасности государства Украина. Которая почему-то персонами нон-грата не признала кстати. Ошибочка вышла. Это первое. Второе, вообще в принципе мы с вами оба имеем некие представления о том, что такое западная демократия. И что такое…
С. КОРЗУН – Каждый зритель и слушатель имеет свои представления.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И мы, наверное, слышали про всеобщую декларацию прав человека. Так вот везде сказано, что свобода слова, свобода выражения мнений является неотъемлемым, врожденным правом любого гражданина. Высказывания Кобзона, Валерии и Газманова это высказывания. Это не действия. Они не торговали оружием, не привозили проституток, не занимались наркоторговлей. Не состояли в террористических организациях. То есть все то, что подпадает под стандартное представление, более того они не являются членами какой-нибудь экстремистской запрещенной политической организации или партии. Поэтому получается, что они наказаны за выражение собственного мнения. Мы сейчас не обсуждаем, согласны мы с вами с их мнением или нет, но это некая странная история для меня. Она для меня не совпадает с понятиями свобода слова. Причем на самом деле, в общем, применительно к Латвии там со свободой слова все более-менее в порядке. Потому что никто не помешал Нилу Ушакову, мэру Риги, одному их самых популярных политиков высказать свою точку зрения об ошибочности решения министра иностранных дел. В латвийских газетах, мне были доступны русскоязычные, тема обсуждалась весьма остро так со знаком плюс, так и знаком минус. Даже в русскоязычных. То есть другими словами сама Латвия живет в полном соответствии с этими принципами, того, что мы называем западная демократия. Поэтому когда меня попросили прокомментировать этот шаг Латвии, я акцентировал свою позицию в том, что я не считаю, что это шаг Латвии. Я считаю, что это шаг министра иностранных дел Латвии.
С. КОРЗУН – Еще тогда история вдобавок. Российская. Рамзан Кадыров заявил о том, что он составил собственный санкционный список и в частности в нем фигурирует Барак Обама. Субъект РФ, Чечня. Юридически это обоснованно, либо…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я думаю, насколько я, по крайней мере, помню наше законодательство, это ведение не субъектовое, а федеральное. Такое решение может быть принято Лавровым, как министром иностранных дел, но не руководителем субъекта. Насколько я помню. Я думаю, что такой эмоциональный, Рамзан Ахматович искренний эмоциональный человек. Поэтому я думаю, что это такой эмоциональный жест. Это не юридический жест.
С. КОРЗУН – Очень коротко, невъездная война между Западом и Россией будет продолжаться?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Боюсь, что да. Потому что мне кажется, что Россия сегодня во всех вопросах должна проявлять широту, что называется, вы нас так, а мы не реагируем. Мы не будем отвечать санкциями на санкции. Кстати, как и не отвечали. Лавров много раз произносил вслух. Мне кажется это единственно правильная позиция, потому что война конфискаций, война списков и так далее, мелкая дворовая игра. Не наш масштаб.
С. КОРЗУН – Это было «Особое мнение» с Михаилом Барщевским. Спасибо вам, счастливо всем.