Евгения Альбац - Особое мнение - 2014-08-19

О.ЖУРАВЛЕВА –Добрый вечер, это программа "Особое мнение", меня зовут Ольга Журавлева. Свое особое мнение высказывает Евгения Альбац, главный редактор журнала "TheNewTimes". Здравствуйте, Евгения Марковна!

Е.АЛЬБАЦ – Здравствуйте, Ольга!

О.ЖУРАВЛЕВА – Евгения Марковна, вы хорошо помните 19-го августа 91-го года?

Е.АЛЬБАЦ – О-о, еще как!

О.ЖУРАВЛЕВА – А, где вы были в этом время, в Москве?

Е.АЛЬБАЦ – В газете «Московские новости». Да, конечно. Меня муж мой покойный разбудил со словами: «Вставай, Кассандра, переворот…». И я поехала в газету «Московские новости».

О.ЖУРАВЛЕВА – За эти годы ваше отношение к тому, что произошло, менялось?

Е.АЛЬБАЦ – Нет, конечно, не менялось. Просто мы значительно больше знаем о том, что произошло, мы значительно больше знаем о том, как готовился этот переворот. Мы больше понимаем мотивы подготовки этого переворота, и почему он о казался неудачным. Сейчас мы знаем, что произошел раскол в армии, произошел раскол в КГБ и это предопределило провал этого переворота. Мы равно же знаем, что после этого последовала череда самоубийств.

Как раз сегодня, когда готовилась к эфира, просматривала – мы к 20-летию переворота делали большую главную тему, и смотрели, кто же тогда, помимо одного участника ГКЧП Пуго – потом последовательно кончали жизнь самоубийством все люди в ЦК КПСС, которые отвечали за так называемое «золото партии». Михаил Сергеевич Горбачев тогда, в 2011 году – вот я с ним разговаривала, и мы публиковали интервью с ним – и он сказал: «Ты должна понимать: «золото партии» - это было золото страны. И тогда вдруг покончил вдруг жизнь самоубийством Николай Кручин – был всесильный управляющий делами ЦК КПСС. Покончил с жизнью его предшественник, Павлов. Покончил жизнь один из заместителей Кручины. И, как говорил Горбачев, когда Кручина покончил собой, была обнаружена в его кабинете связка документов. Где эти документы, что эти документы? Мы отлично понимаем, что, собственно, большая часть советской элиты и, прежде всего, кто охраняли ворота в страну уже тогда были очень плотно задействованы во вполне капиталистических рыночных отношениях через различные так называемый «фирмы друзей» - это называлось. Это, как правило, были фирмы, которые, так или иначе связаны были с коммунистическим движением, с социалистическим движением, но это были фирмы, которые занимались коммерческой деятельностью, куда переводились деньги с так называемого депозита №1 – знаменитый был счет во Внешэкономбанке, куда переводились в твердой валюте деньги, поскольку рубль, как известно, был «деревянным», ничего нельзя было купить. И оттуда специальные офицеры Первого главного управления КГБ СССР – это разведка – забирали деньги и передавали.

Потом, когда пришла новая власть, было заказано большое расследование такой компании «Кролл». Она занималась этим расследованием и, насколько я знаю, копия этого расследования…, то есть я это знаю абсолютно точно, поскольку я встречалась с теми, кто этим занимался, она была передана в правительство Российской Федерации и почему-то это до сих пор секрет большой, это расследование было засекречено. Я думаю, это было связно с тем, что очень много денег было инвестировано во многие, в том числе, действующие компании и бизнесы, и довольно много людей, в том числе, из КГБ принимали участие в различных финансовых схемах и операциях. Знаменитый, между прочим, банк «Россия» братьев Ковальчуков, ближайших друзей Путина, против которых введены санкции, это же был один из тех банков, куда были переведены деньги КПСС. Если мне память не изменяет, 50 миллионов рублей было тогда переведено в банк «России», и, собственно, весь этот кооператив «Озеро», так или иначе, светился тогда в различных внешнеэкономических операциях. Так что знаем мы значительно больше.

Другой вопрос, что, мне кажется, мы совершенно не извлекли никак – мы, как общество, мы, как гражданской общество; ну, про власть я не говорю – мы не извлекли из этого урок.

О.ЖУРАВЛЕВА – А, какой должен быть главный урок?

Е.АЛЬБАЦ – Понимаете, в чем дело: власть и в постсоветской России, прежде всего, боялась народонаселения. Главный страх, который был и у ельцинского правительства заключался в том, что народ не выдерживает тяжести реформ, выходит на улицу, свергает – тут к ним присоединяются военные, и все совсем плохо. Сейчас, да, собственно, не только сейчас – потом было очень много работ, которые показали, что это был совершенно ошибочный взгляд, но, тем не менее, он доминировал в российской власти, причем доминировал все девяностые годы, включая кризис 98-го года, когда тоже прогнозировали: вот народ не выдержит и выйдет на улицу. А поскольку, главная угроза – это народ, то надо, соответственно, подкармливать «янычар», и ровно поэтому в стране не произошла люстрация, ровно поэтому все члены ГКЧП благополучным образом устроились в очень вкусные и близкие государству бизнесы; и ровно поэтому те, кто пытался…, наследники того института КГБ, которые пытались совершить переворот в августе 91-го года, сегодня пришли к власти.

О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, то есть вопрос Ильи: «Видим ли мы сейчас реинкарнацию КГЧП?» - скорее, утвердительно вы ответите.

Е.АЛЬБАЦ – Ну, просто этот переворот случился в бескровной фазе. Он случился ровно в 2000-м году, когда постсоветская элита, ельцинская элита выбрала в качестве преемника Ельцину Владимира Путина. Все.

О.ЖУРАВЛЕВА – Евгений Альбац со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЕВА – И снова с вам программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева, у нас в студии Евгения Альбац, главный редактор журнала "TheNewTimes". И мы продолжаем. Вы говорили о том, что власть очень долго боялась, что народ не выдержит и выйдет на улицы. А можете ли вы сказать, что сейчас она перестала этого бояться?

Е.АЛЬБАЦ – Сейчас ситуация хуже, потому что, если в конце советской власти абсолютно большинство граждан как минимум в больших городах Советского Союза не поддерживали уже эту власть, и это была, скорее, такая страна циников, которая, может быть, и ходила…, многие люди ходили с партийными билетами при этом они не секунду не верили тому, что рассказывали с партийных трибун; то сейчас у нынешней власти в результате массированной агитационной пропаганды большая поддержка, поэтому на самом деле, если завтра, предположим, нам скажут, что Владимир Владимирович Путин заболел, поэтому пока у власти будет находится чрезвычайное правительств в лице генерала такого-то и такого, то я не думаю, что это вызовет какое-то больше возбуждение в обществе.

О.ЖУРАВЛЕВА – Ну, а элиты, соответственно, тоже достаточно равномерно…

Е.АЛЬБАЦ – В элитах значительно сложнее ситуация. Мы, собственно, видим по казусу Сергея Белякова. В элитах есть неприятие и того экономического курса, который взят и тем, что идет ползучая национализация, и тем, что правительство нарушает те обещания, которые оно приняло; и тем, что введены ответные санкции, которые ударили по большой части бизнеса-ритейла. И совершенно непонятно, что будет и как будет происходить. Так что, я думаю, что ситуация там довольно подвешенная. Мы понимаем, что идет схватка бульдогов под ковром, и это, собственно, видно, в том числе, по тому, какой был пиар устроен перед выступлением Путина в Ялте, и как потом это все превратилось в полный пшик. Так что ситуация очень волатильная, ничего предсказывать сейчас нельзя.

Мы живем в условиях абсолютной неопределенности. Мы совершенно не знаем, как принимаются решения. Мы не знаем, кто их принимает… то есть мы знаем, кто – там, безусловно, есть один человек, который принимает все главные решение, но кто допущен к уху, кто не допущен к уху, мы довольно плохо понимаем. Мы совершенно не понимаем, как и кто просчитывает риски, которые возникают в результате принятия решений. Вот, например, в журнале мы публикуем 8 прогнозов развития ситуации в среднесрочной перспективе. И один из прогнозов, что за аннексию Крыма нам, Российской Федерации вкатят иск на 500 миллионов долларов и примерно на такую же сумму за то, что происходит на востоке Украины.

О.ЖУРАВЛЕВА – Нужно еще доказывать.

Е.АЛЬБАЦ – Ну, конечно, надо доказывать. Для этого существуют международные юристы. Это, конечно, не скорая история, но, тем не менее, просто не было в истории прецедентов, когда большой стране, да еще с ядерным оружием вкатывали…, существовала потенциальная угроза таких рисков. А это значит, что все будут сидеть, ждать у моря погоды, но сюда не вкладывать деньги, а пытаться понять, что и как здесь будет происходить. Мы совершенно не понимаем, собственно, кто эти люди, которые находятся вокруг Путина и которые должны были, в принципе, дать ему анализ последствий аннексии Крыма. Мы знаем, что единолично – он сказал об этом в речи 18 марта, - что он принимал это решение единолично, но кто-то же ему, наверное, прописывал, какие риски?

О.ЖУРАВЛЕВА – А может, вообще, нет такой системы рисков?

Е.АЛЬБАЦ – Во всяком случае, такая система была раньше в администрации президента. И не одно государство не может функционировать, если не существует различного рода краткосрочных, среднесрочных, долгосрочных планов, и, соответственно, прописанные риски, которые с этим связаны – ничего подобного. И Алексей Кудрин ходил к Путину и показывал ему, во что обойдется Крым, но все просчитывали риски, связанные с интеграцией, с санкциями и так далее. Очевидно, что риски, может быть, значительно шире, чем они себе представляли. Так что это очень трудный вопрос, потому что, собственно, мы своими деньгами и своими жизнями, и будущим своих детей мы будем расплачиваться за то, как сделан был анализ рисков при принятии тех или иных решений верховного главнокомандующего, главы государства.

О.ЖУРАВЛЕВА – Вот вас спрашивает Дмитрий через твиттер, интересуется он: «Как вы думаете, кто был конечным адресатом ялтинской речи Путина?» Кому он что хотел сказать?

Е.АЛЬБАЦ – Вы знаете, у меня вчера передача была вчера здесь на "Эхе" на эту тему, и гипотеза, который высказал Константин Костин, который когда-то был заместителем управления внутренней политики администрации президента – его гипотеза заключается в том, что начинается вторая фаза, что готовятся мирные переговоры, что ровно для этого были сняты Бородай и Стрелков-Гиркин, и поставлены на их место граждане Украины, то есть местные, потому что, как мы знаем Бородай и Стрелков-Гиркин – они граждане Российской Федерации; и что Путин всячески смикшировал эту речь, потому что была встреча в Берлине – к сожалению, как я понимаю, она закончилась пока ничем абсолютно – эти консультации и переговоры будут продолжены. Возможно, это так. Но весь ужас заключается в том, что мы, Оля, с вами – мы журналисты – мы гадаем, потому что мы не знаем. Мы не знаем, что будет происходить, какие планы у правительства России, у Кремля. Ну, понятно, что правительство – оно, собственно, номинально существует.

О.ЖУРАВЛЕВА – Пока можем гадать на том, что нам выдают в качестве новостей: «Путин обсудит катастрофическую гуманитарную ситуацию на востоке Украины с лидерами стран Таможенного союза и Порошенко 26 августа в Минске». Как вы себе представляете эту встречу?

Е.АЛЬБАЦ – Я никак не представляю себе эту встречу. Я просто понимаю, что в Луганске ситуация очень тяжелая. При этом в Донецке она не такая. Там пока – тьфу-тьфу, не сглазить – гуманитарной катастрофы нет. Воду отключили, но потом включили, включают на несколько часов в день. Электричество есть, продукты в магазинах есть. Рестораны работают.

Другой вопрос, что на окраинах Донецка - там, где происходят бомбежки со стороны украинских войск – там люди гибнут, там разрушены дома и так далее. В Луганске, судя по всему, ситуация очень тяжелая. Я думаю, что сейчас начнутся какие-то переговоры, потому что очевидно, что Путин не намерен дальше, во всяком случае, так кажется, что он не намерен аннексировать восточную Украину, слава богу, и, соответственно, как-то надо выходить из той ситуации. И понятно, что, несмотря на то, что жители Донбасса очень пророссийски настроены, надежны на то, что поднимется восток и юг Украины, которая была еще несколько месяцев назад – эта надежда российской власти не оправдалась. И понятно, что надо как-то из этой ситуации выходить и хорошо бы без потери лица. Вот вероятно о том, как стороны будут выходить из ситуации… Ведь и у Порошенко очень тяжелая ситуация, потому что рано или поздно, понятно, операция закончится, и на востоке Украины будут люди, по которым Киев стрелял из тяжелых орудий, «Градов» и так далее…

О.ЖУРАВЛЕВА – Я прошу прощения, Путин это проходил в своей биографии.

Е.АЛЬБАЦ – Ну, Путин – да. И Путин завалил Чечню деньгами, как мы знаем. Завалил колоссальными совершенно трансфертами в Чечню. Он позволил Рамзану Кадырову создать в Чечне султанистский абсолютно режим; позволил ему делать со своими оппонентами все, что он хочет. Вот он попытался немножко и в Москве пострелять, люди Кадырова - пострелять оппонентов - их остановили. В Чечню переведено колоссальное количество денег. Они имеют возможность… там же есть нефть, просто не так много, она не такого глубокого залегания. Так что это практически неконтролируемый района Российской Федерации, за который Российской Федерации, то есть мы, налогоплательщики платим очень большие деньги.

Я считаю, что на самом деле мы обязаны были компенсировать Чечне. Мы разрушили эту страну совершенно, Грозный был превращен просто в маленькую копию Сталинграда. Я была в Грозном и в первую войну и во вторую войну – я видела это своими глазами. Это не то, чтобы мне кто-то рассказывал. Поэтому, что там Путин и Порошенко? - я думаю, это будет проблема. Как он ее будет решать, учитывая, что Украина находится в состоянии дефолта, и состояние экономики и финансов там очень тяжелое – не знаю. Не знаю.

О.ЖУРАВЛЕВА – А сам факт того, что все эти люди встретятся лично, я имею в виду лидеров Таможенного союза, Порошенко, Путина. Как это себе представляете? Лукашенко очень интересно себя вел последнее время.

Е.АЛЬБАЦ – Да и Назарбаев сказал, что они не будут поддерживать. Когда Россия ввела эти антипродуктовые санкции, то Назарбаев сразу сказал, что «это дело России, мы поддерживать это не будем». А Лукашенко, по-моему очень обрадовался, что теперь, как вы мне сами сказали…

О.ЖУРАВЛЕВА – Белорусские креветки…

Е.АЛЬБАЦ – Да, Белоруссия вдруг оказалась производителем креветок.

О.ЖУРАВЛЕВА – И не только.

Е.АЛЬБАЦ – А с другой стороны, насколько я могу понять, Российская Федерация не посчитала нужным проконсультироваться с членами своего Таможенного союза, потому что документы таможенного ведь не позволяют поставить никаких постов между Белоруссией и Россией, между Казахстаном и Россией. Значит, соответственно, это будет идти контрафакт или как? Бизнесмены Казахстана и Белоруссии, я надеюсь, воспользуются возможностью сделать деньги. Конечно, они их сделают. Как это все будет, вероятно, они собираются обсуждать. Плюс ко всему Украина вводит санкции против Российской Федерации. Она тоже теряет на этом, я слышала – 6 или 7 миллиардов. Это довольно тяжелая история для Украины тоже. Тоже как-то, наверное, они будут это дело обсуждать.

О.ЖУРАВЛЕВА – Будем ждать, во всяком случае, что произойдет 26-го и далее. Есть еще новости наши местные. У нас сегодня закончился суд Ликсутова против Навального, у нас Удальцов вышел из голодовки. И есть еще кое-какие новости, но мы это все уже обсудим в следующей части, я надеюсь. У нас в студии Евгения Альбац, главный редактор журнала "TheNewTimes". Ваши вопросы присылайте, пожалуйста, по телефон для sms: +7 (985) 970 45 45 или через аккаунт vyzvon в Твиттере. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА –И снова с вами "Особое мнение". В студии Евгения Альбац, главный редактор журнала "TheNewTimes". Евгения Марковна, хотела бы ваши комментарии по поводу исхода очередного дела Навального. Навальный, вообще, у нас звезда всех судов. Вот сегодня по делу Максима Ликсутова суд взыскал с него 600 тысяч 200 рублей. Признал все претензии, но в результате сократил сумму. В результате 100 тысяч в пользу Ликсутова и еще 500 тысяч в пользу адвокатов. В смысле на оплату адвокатов.

Е.АЛЬБАЦ – Я думаю, что когда-нибудь Ликсутову когда-нибудь будет очень стыдно.

О.ЖУРАВЛЕВА – Вы думаете?

Е.АЛЬБАЦ – Конечно. Ему это отольется. Знаете, я бы посоветовала нашим слушателям посмотреть на сайте телеканала «Дождь» выложено расследование Ксении Собчак, - а продюсером этого расследования был очень известный телевизионщик по НТВ Уржанов, Алексей Уржанов? Господи, вдруг забыла его имя – о трагедии в Московском метро. И гипотеза, которую выдвигают Собчак и ее коллеги, заключается в том, что целый ряд подрядов, связанных и с вагонами Московского метро и с монтажными работами и с прокладками путей и так далее – были переданы компании, которые каким-то образом раньше ассоциировались с нынешним главой департамента транспорта Москвы именно тем самым Ликсутовым. Мне кажется, что это очень интересная работа. Там остается много открытых вопросов, но гипотеза, которую предлагает Собчак, она, безусловно, требует расследования.

То есть суд, который происходил по иску Ликсутова, происходил в закрытом режиме, поэтому мы на самом деле совершенно ничего не понимаем, чего Ликсутов там предъявил, поскольку Навальный должен заплатить его адвокатам 500 тысяч рублей – немаленькую сумму денег, хороший у него адвокаты, дорогие. То хотелось бы знать, на о сновании чего было принято такое решение, которое заставляет Навального опровергнуть то, что он писал по поводу Ликсутова.

О.ЖУРАВЛЕВА - Сведения признаны не соответствующими истине.

Е.АЛЬБАЦ – Но хочется знать, на основании чего, потому что ведь Навальный тоже не просто так это делал. У него были документы. Он их приводил. И любой может прочитать на navalny.com и на всяких зеркалах, установите VPN и войдите на блог Навального. При этом мы совершенно не понимаем, во всяком случае, я пока не понимаю, какие аргументы были настолько серьезные, что убедили судью признать, что Навальный оклеветал Ликсутова, и что он должен опубликовать опровержение.

О.ЖУРАВЛЕВА – Но, извините меня, судья Московского суда – у нее разве были другие варианты?

Е.АЛЬБАЦ – Я не знаю, были или нет, я не занимаюсь тут гаданием. Я хотела бы посмотреть определение суда, я хотела бы увидеть, какие аргументы привели адвокаты чиновника. Но я еще раз повторяю: я думаю, что чиновник должен понимать – он же молодой парень – что жизнь не кончается завтра, что когда-нибудь ему будет за это очень и очень стыдно.

О.ЖУРАВЛЕВА – Еще одна история, связанная с нашими разнообразными политическими деятелями. Удальцов принял решение прекратить голодовку под угрозой принудительного кормления и в связи с тем, что очень ухудшилось состояние его здоровья. Есть ли смысл в этих действиях Удальцова, как вам кажется? Он очень долго держал голодовку.

Е.АЛЬБАЦ – Вы знаете, у нас Лера Новодворская, покойница об этом писала в журнале, и мы разговаривали много и с Буковским, который держал тяжелые голодовки. Весь вопрос в том, какую задачу, какую цель человек ставит. Ходорковский держал, по-моему, три или четыре…, по-моему, сухие голодовки. Вот я его спрашивала по этому поводу еще в Берлине, когда с ним интервью делала, и он говорил о том, что раз ты начал, ты должен ее держать до тех пор, пока ты не добьешься того, чего ты требуешь. И, как я понимаю, зэков, это очень важная история: раз ты начал держать голодовку, то либо ты ее держишь, либо это заканчивается плохо.

Я не очень понимаю… То есть я понимаю, что Удальцова, безусловно, не устраивает приговор, и это, безусловно, политический приговор, как ровно и приговор по Болотному делу Гаскарову – 3 с половиной года, Гущину – 2 с половиной года, Марголину тоже 3 года, по-моему, 3 с половиной или 5. Это абсолютно политически мотивированные приговоры. Еще раз повторяю: я там была на Болотной, я все это видела своими глазами. Причем, у меня была очень удобная позиция для наблюдения: я стояла на бруствере сквера, и я просто видела, что там происходило. И я абсолютно убеждена, что это неправосудные приговоры.

О.ЖУРАВЛЕВА – А, кстати, Евгения Марковна, в качестве свидетеля вас не привлекали по этому делу?

Е.АЛЬБАЦ – Нет.

О.ЖУРАВЛЕВА – А никто не знал, что вы свидетель?

Е.АЛЬБАЦ – Нет, почему? Я это писала об этом, и говорила об этом. В этом, собственно, никакой новости нет.

О.ЖУРАВЛЕВА – Есть еще один вопрос, который вам задает Илья по интернету: «Почему, как вам кажется, когда в России разгоняются митинги, то все мировое сообщество искренне негодует, а вот, когда подобное происходит, например, в США, все скромно молчат. На ваш взгляд, это справедливо, ведь американцы считают себя оплотом демократии?»

Е.АЛЬБАЦ – Вот то, что сейчас происходит в Фергюсоне – это то, что в мире называется «массовыми беспорядками». Там ситуация, судя по том, что губернатор Миссури приказал ввести Национальную гвардию, там ситуация очень тяжелая. И там это не мирный протест, это классический бунт, который связан с тем – историю, наверное, все знают, – что там оказался 17-летний парень чернокожий, афроамериканец, был убит полицейским. Таких случаев происходит довольно много. Ситуация как-то стала утихать, но тут вдруг полицейские решили выложить ролик, где показывают этого молодого человека, когда он грабит магазинчик, маленький магазинчик, где выставлены всякие…

О.ЖУРАВЛЕВА – Выставить его преступником…

Е.АЛЬБАЦ – Ну, понятно, что парень из тяжелого района и так далее. Мне когда-то приходилось делать статистическую работу, основываясь как раз на данных, связанных с тем, как происходила борьба с сегрегацией, что происходило, вообще, в южных штатах. Вот это тяжелейшая проблема Америки, которая ей все время отливается. Ведь еще в середине 50-х годов были запрещены вы штате Вирджиния – это штат, который через Потомак от столицы США Вашингтона – были запрещены межрасовые браки. И было знаменитое дело четы

Лавен, именно связанное с тем, что они за пределами штата Вирджиния сочетались браком, а потом их обнаружили в одной постели, и их за это судили. Но почему я об этом вспоминаю? Вот, например, в тот же статье: В Вирджинии до 70-го года в университеты не принимали цветных женщин. То есть это очень недавняя проблема для США. Вот я хочу сказать, что для нас это интересно – ведь там была ситуация, при которой черное меньшинство – 10-11% от населения США, поэтому ни одна из политических партий – ни демократы, ни республиканцы не могли уж очень активно ратовать за отмену сегрегации.

Кстати, не демократы встали во главе анртисегрегационного движения в США, а республиканцы. Но на самом деле борьбу с сегрегацией возглавил Верховный суд США. Был знаменитый судья Уорен, который принимал решения, который признавал неконституционными законы южных штатов, связанны с сегрегацией. Вот, понимаете, у нас в стране нет никаких институтов… Вот, почему, собственно, Путин должен ехать и встречаться с Порошенко? Он глава государства. Строго говоря, у него связаны руки, потому что его решения по Крыму, его решения по восточной Украине по опросам поддерживает большинство, поэтому ему так трудно сделать шаг назад, даже, если, предположим, что он понимает, что это были ошибочные решения, которые нанесли колоссальный вред Российской Федерации…

О.ЖУРАВЛЕВА – Подождите, Евгения Марковна, осталось буквально две минуты…

Е.АЛЬБАЦ – Просто я хочу сказать, что, если бы у нас существовали нормальные институты, то, конечно, эту проблему сейчас с Украиной должен был бы решать институт, который не зависит от рейтингов и опросов. Вот так, как в США проблему сегрегации, которая была непопулярна в южных штатах среди белого большинства, взял на себя и это движение возглавил Верховный суд США. А у нас нет Верховного суда, у нас нет суда, у нас нет политических партий.

О.ЖУРАВЛЕВА – Вопрос был от Ильи очень простой: «Вызывает ли у мирового сообщества такое же возмущение жестокость подавление массовых беспорядков в США, как подавление митингов в России».

Е.АЛЬБАЦ – Еще раз: массовых беспорядков на Болотной 6 мая не было. Это чистое вранье.

О.ЖУРАВЛЕВА – Сейчас нет жестокости и ошибок со стороны американской власти?

Е.АЛЬБАЦ – Как? Об этом пишет вся мировая пресса, об ошибках, которые были сделаны полицией, о том, как сами полицейские, - а это в основном белые – самые полицейские Фергюсона раскрутили этот кошмар.

О.ЖУРАВЛЕВА – Спасибо большое! Евгения Альбац, главный редактор журнала "TheNewTimes" со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго!

Е.АЛЬБАЦ – Спасибо!